На плодородных равнинах Маннай всегда строили свои богатые дома и поместья самые знатные роды Империи. Не была среди них исключением и семейная резиденция потомков полководца Нечхе, блистательного воина и сокрушителя хшминов. В ту пору главой прославленного рода был Гато Аянь, известный более всего тем, что стал первым тайпэном Нефритового престола, сумевшим пробыть на непосредственной службе всего лишь три дня.

В свободное время Гато любил выезжать со своими племянниками на конные прогулки и предаваться рассуждениям о недавних событиях в стране, о причудливых брожениях в среде монашеских учений или просто об увиденном ими вокруг. В одну из таких поездок тайпэн приметил в рисовой пойме двух работающих крестьян, чистивших протоки.

— Смотрите, — обратил на них внимание своих спутников Гато, останавливая коня. — Вот она великая ирония мироздания. Эти люди безграмотны и невежественны, неспособны к философским диспутам и поиску непреложной истины. Их разум никогда не станет созидательным инструментом и не будет направлен на совершенствование самого себя и окружающего их мира. Они никогда не привнесут во Вселенную ничего из того, чему учил когда–то просветленный Со Хэ и о чем так яростно пытался напомнить нам в последние годы его последователь монах Бэй. Но чем бы стала Империя без тысяч подобных, серых и невзрачных, камушков в своем основании? Помните слова распорядителя Шукена? На плечах тех, кто трудится каждый день в поте лица, зиждется сила и величие Империи, и лишь благодаря таким, как они, иные мыслители имеют возможность говорить о тонких материях, творцы — ваять произведения искусства и собирать причудливые механизмы, политики и чиновники — расширять границы и увеличивать могущество нашей страны! Так что радуйтесь, что вам не приходится изо дня в день заниматься примитивным и неинтересным делом, но уважайте тех, кто несет эту ношу ради вас.

Кавалькада всадников устремилась дальше, бурно обсуждая высказанную Гато мысль. Двое крестьян провожали их взглядами, пока те не скрылись за поворотом дороги.

— И что ты на это скажешь? — спросил молодой парень у своего пожилого напарника.

— А что может сказать на это неграмотный и невежественный батрак? — пожал плечами второй. — Разве можно спорить со столь безупречной логикой, звучащей из уст самого выдающегося из трутней современности?

— Но в чем–то он прав.

— Если бы он сказал, что вещи падают на землю, если их уронить, то тоже был бы прав. Не нужно путать банальное изложение общеизвестных фактов и реальную мудрость, прошедшую закалку в печи поисков и ошибок.

— А разве твои слова не противоречат сами себе?

— Хочешь поспорить?

— Хочу…

— А надо закончить работу! — перебил собеседник пожилой крестьянин. — Ты отдохнул? Отдохнул. Так вперед, солнце еще в зените. Пора крепить мощь Нефритового трона!

— Скучно с тобой.

— А тебе лишь бы спорить. Забыл, чем это для нас закончилось в прошлый раз?

— Тут забудешь…

Шукен Овара, бывший распорядитель имперских запасов, и юный Дон Бэй, мыслитель из монастыря Рякудзи, вновь вернулись к очистке проток. Первый из них угодил за свои высказывания в ссыльный список пожизненно, второму «крестьянину» предстояло пробыть здесь еще восемь лет. Их последний спор в тронном зале Золотого Дворца, по мнению Императора, вышел весьма забавным, но уж слишком много в нем было «голой» теории…