Оружие

Всё казалось каким-то дурным сном, но… хоть не бесконечным кошмаром, как это было ранее. Пока девушка перечитывала выданные ей документы, включала допотопный компьютер, и пыталась разогреть пережеванные кем-то комки мяса (пусть говорит, что хочет, есть не буду!), я старался разобраться в себе.

После смерти Мастера мне будто отрезали две трети души и жизни, я физически не мог о чём-то внятно думать, или, тем более, что-то делать, само существование причиняло боль. Но сейчас… сейчас все мои чувства будто резко прижгло каленым железом.

Нет, я всё ещё тосковал по Мастеру, и от мыслей о ней всё так же хотелось выть в голос, но покончить жизнь медленным самоубийством уже не казалось такой уж хорошей идеей. Почему я вообще решил просто умереть от ржи? Не лучше ли было выбрать смерть в бою? Да и вообще, почему именно смерть, а не служение роду? Ведь я не предавал… Был слишком слаб, чтобы защитить, слишком труслив, чтобы последовать за своим Мастером, но не предавал! Почему в голове такая каша?

Мои мысли прервала вязь плетения, сверкнувшая возле входной двери в местную нору, и звонкая трель дверного звонка. Похоже, курьерская доставка, наконец, соизволила явиться. Недели не прошло, тащили, как за фиолетовую спираль!

Девчонка удивилась, но вытерла руки цветастой тряпочкой с какой-то страшной антропоморфной мышью и пошла открывать дверь. Пояснить или нет? Хотя, я вроде ей уже это объяснял.

— Что за!? — раздалось возмущенное восклицание, когда один из присланных чемоданов буквально ввалился внутрь, перегородив собой вход в нору. Застежка, давно растерявшая всю скверну, не выдержала и некогда дорогие и практически новые вещи неопрятной кучей выпали на пол. Курьеры в своём репертуаре! Раз доставка бесплатная — то скажите спасибо, что хоть всё заявленное в наличии. И то не всегда.

Я, всё так же кутаясь в одеяло и не обращая особо внимания на причитания девушки, хм, Ирины вроде, подошёл ближе.

На каком сыром складе эти проржавевшие насквозь чинуши их держали? Хорошо хоть защита, видимо, слетела не так давно и есть надежда, что вещи остались… приемлемыми, особенно для такого захолустья. А вот сами чемоданы из кожи стального ящера придется выкинуть. Межмировой переход дался им слишком тяжело.

— Ух ты… — удивилась Ирина. — Это что за бомж-энд-прада? — она пошевелила ногой сильно отсыревший и покрытый разводами ржавчины элегантный кожаный плащ, вывалившийся из лопнувшего чемодана.

— Мои вещи, — грусть и раздражение уговаривали меня огрызнуться, но мозги всё же убедили, что девочка тут точно ни в чём не виновата. — Жаль, что придётся выкинуть.

— Что, прямо все? — Ирина присела на корточки рядом с одним из чемоданов и с натугой откинула крышку. — Смотри, здесь вроде не… хм… а зачем тебе пятьсот трусов?

— Хочешь сказать, что ты постоянно ходишь в одних и тех же? — я с некоторой оторопью уставился на то самое место, где они должны быть одеты на девушке. Ржа знает, какие тут обычаи, есть же вообще народы, которые не моются…

— Сам дурак! — обиделась девчонка. — Я их меняю каждый день, — фух, аж от сердца отлегло, — но стираю, а не выкидываю использованные!

— Ну я тоже… вернее, мне тоже стирали… вроде, — не понял я таких странных претензий. Чего ей не нравится?

— Понятно, не знаешь, — кивнула она, с интересом заглядывая в следующий чемодан. — О, носки! — она хихикнула и обернувшись осмотрела меня с головы до ног: — Похоже, мне повезло получить не косу, а принца крови. Если в следующем бауле у тебя галстуки, — она ткнула пальцем в последний более-менее уцелевший чемодан, — то зашибись ты принц. В трусах, носках и галстуке!

— Не знаю, может, и есть такое, — чему она вообще веселится? — Смотря что такое эти самые гал-суки, — слово, действительно, было мне не знакомо. Судя по контексту, это обязательный атрибут местного одеяния монарших особ.

— Ладно, давай разбирать это плесневелое богатство, — хмыкнула Ирина. — Тащи его в середину комнаты, будем потрошить. Мне прямо любопытно. Только пакеты найду для мусора, хотя… может чего-то еще и отстирается.

Кое-как повязав одеяло вокруг талии (похоже, я успел с этой тряпкой сродниться), я подхватил самый крупный из кофров. От запаха ржи и сырости, ударившей в нос, аж глаза заслезились.

— Апчхи, — не выдержал я, но на ногах устоял. А вот чемодан этого не пережил — дно со скрипом отвалилось и всё содержимое оказалось на полу. Ну это уже бред какой-то! Не настолько ж они прогнили!

— Мама! — вдруг заорала Ирина, тыча пальцем в гору вывалившейся трухи, и с визгом вскарабкалась на меня, как примат на любимое дерево. Вот буквально только что стояла в нескольких метрах и вдруг рраз! Уже сидит у меня на плечах, при этом продолжая визжать.

Невольно подхватив девушку под бёдра, я недоуменно уставился на кучу бывшей одежды. Куча вытаращилась на меня в ответ и моргнула, потом перевела взгляд на Ирину, отчего та запищала еще громче и полезла еще выше — мне на голову. Еле поймал и зафиксировал, стиснув в объятьях.

Вот ржа, это же цвирк! Совсем, дебилы оловянные, на складах грызунов не травят! Теперь понятно, что случилось с моими вещами! То-то тварь отъевшаяся, фиолетовая чешуя на морде лоснится, шерсть яркая, ядовито-зелёная, и размером эта тварюга вымахала чуть ли не мне по колено.

— Вкусно было? — с улыбкой маньяка спросил я у грызуна. На удивление, тот утвердительно кивнул и запищал.

— Офигеть, дайте два, — прокомментировала с моих рук девчонка, перестав визжать. — Ты ему еще предложи трусы доесть… что это за монстр?

— Цвирк, — я шарил взглядом по комнате, стараясь найти что-нибудь колюще-режущее. — Отъевшийся. Похоже, не только мой гардероб сожрал, но и склад скверны обчистил. И я даже не знаю, ужасаться по этому поводу или злорадствовать.

— Куда позвонить, чтобы эти доставщики приехали и забрали его обратно? — все еще дрожащим, но уже заметно окрепшим голосом поинтересовалась моя ноша, настороженно следя за деловито шевелящимся носом цвирка. — Мы вроде ничего такого не заказывали!

— Ну как тебе сказать… — я тоже с сомнением оглядел самого живучего паразита всех миров и спиралей. — Если бы всё было так просто…

— Я его боюсь чего-то, — простодушно призналась Ирина. А то я, ржа, не заметил! Вцепилась в меня, как в мать родную, и слезать не собирается! — Что будем делать? Оно не ядовитое?

— Если б цвирки были ещё и ядовитые, то завоевали бы весь сектор, — я сгрузил свою ношу на «диван», не спуская глаз с любопытствующего грызуна и постарался нащупать за спиной что-нибудь увесистое. Так, нет, ботинком эту тварь не прибьёшь, до ножей далеко… а вот этой штукой можно и попробовать.

— Хоба! Молодец, хана фену! — радостно прокомментировали мой бросок с дивана. А потом несколько озадаченно переспросили: — Э… а куда это зеленое делось?

Я раздосадованно ткнул пальцем под недокровать, на которой девушка и сидела.

— Да ну?! — не поверила она и свесилась головой вниз со своего ложа. — Ты видел ту щель?! Туда даже таракан не пролезет. Мне диван уже без ножек отдали… ой! Едрить твою налево через направо! — чешуйчатый нос и возмущённый писк опровергли все ее доводы.

— Скверны он явно сожрал больше, чем вещей, — тяжело вздохнул я, вспоминая о потере. Ржа, да там один камзол стоил как сотня моих нынешних месячных содержаний!

— Ладно, оставь, сам уйдёт, — махнул рукой я, стараясь не выдавать своё беспокойство. Поскольку даже дети знают, цвирки не покидают территорию, пока не сожрут всё, что в состоянии съесть…

— Охренеть перспектива! — Ирина почему-то не обрадовалась. — Судя по тому, что жрет эта скотина вообще все подряд… Так, поднимай диван! Я не согласна скармливать инопланетным монстрам свое единственное жилье!

Эм, я что, мысленный канал не перекрыл? Ну, ржа…

Я осознавал, что, не имея в наличии специальных ловушек и устройств, цвирка, да еще и такого откормленного, мы вряд ли поймаем. Но просьбу всё же выполнил, приподняв край «дивана» вместе с сидящей на нем хозяйкой.

Ох, да рассыпаться мне на металлическую стружку, что ж так тяжело? Неужели за эти дни… месяцы простоя я растерял большинство своих характеристик? Да быть не может… наверно, сказывается недостаток скверны в организме. Нужно как можно скорее доказать девушке, что взять пару заданий нам необходимо буквально вот сейчас. Иначе с такими вот нагрузками мирно уйдём на перерождение уже через неделю.

Чуть облегчая мне работу, девушка спрыгнула с подозрительно трещащей мебели, и попыталась выгнать цвирка из убежища странной палкой с прибитой на конце поперечиной. Грызун пищал, метался, уворачивался, но, пользуясь тем, что Ирина сама его изрядно опасалась, сдаваться не собирался. Мы как полоумные, с дикими воплями (Ириниными) и матами (моими), попрыгали за ним по всей этой конуре, потому что, выскочив из-под окончательно треснувшего недоложа, гаденыш молниеносно шмыгнул под кухонную мебель, а затем под шкаф. Который мы тут же чуть не опрокинули, так как оказалось, что стоял он лишь за счёт подложенных под один из углов книг.

— Ты его так не вытравишь, — констатировал я, когда участвовать в этом прыгающем цирке изрядно надоело, да и руки начали подозрительно подрагивать. Одеяло слетело окончательно, но я даже не пытался его вернуть — у нас тут снова «кровать» попыталась самоликвидироваться. А спать на полу не хотелось совершенно. Потому — поднимаем, поддерживаем и подпихиваем, пока девушка руководит и с пыхтением пытается приладить там под днищем какие-то неведомые детали.

— Уффф… да ну его к черту, пусть жрет, — констатировала Ирина, падая рядом со мной на кое-как уравновешенное ложе. — Все равно тут из ценного только твои трусы и мои конспекты. Уберем повыше…

— За скверну можно потом цвироловку купить, — я попытался ненавязчиво напомнить про нашу нужду в заданиях. Но хриплый вздох сбоку отвлёк меня от этих мыслей.

Медленно, будто каждое движение стоило мне больших усилий, я повернул голову. Девушка, тяжело дыша, расширенными глазами смотрела на меня. Взъерошенная, покрытая мелкими каплями пота, со сползшим на плечо растянутым воротом футболки. По телу будто прошлись мелкими разрядами электричества, а сознание начало покрываться туманной поволокой.

Ее взгляд задержался на моих губах и медленно пополз вниз, зрачки расширились, а в ментале буквально полыхнуло желанием.

Я и сам не заметил, как оказался сверху, ладонью сжимая ее грудь. Она…больше, чем мне казалось. Моя Мастер маленькая, но на удивление, это не мешает ей быть фигуристой. В подтверждение, вторая рука сомкнулась на приятно тонкой талии, прижимая ближе, еще ближе! С ума сойти, оказывается, она безумно вкусно пахнет! Мастер!

Стоп! Какой ржи я тут творю!? Это она-то Мастер? Нет-нет-нет-нет. Если первый раз я не ожидал и поддался, то теперь… Нельзя позволить инстинктам преобладать над разумом. Это временный союз, полностью взаимовыгодный, но временный. Она не мой настоящий Мастер, да даже просто — не Мастер, посторонняя девчонка, которую я пожалел.

Надо как-то закрыться от ее желания. И скрыть своё… ржа побери. Ну и КАК это можно скрыть?! Мысли-то я может и закрою, а вот тело без одеяла предательски выдает. Прямо таки наглядно, ржа!

— Надо одежду разобрать… — я попытался отвлечь девушку, она даже кивнула, снова глядя на мои губы:

— Ага… — и вдруг потянулась навстречу, запустила пальцы мне в волосы и поцеловала. Ржа! Опять к цвирку весь самоконтроль!

Я уже почти стянул с Ирины футболку, когда в дверь внезапно позвонили, а не дождавшись ответа и вовсе забарабанили:

— Ириска, открывай! Спишь ты, что ли? — надрывался незваный гость.

От неожиданности мы оба подпрыгнули и отпрянули друг от друга. За дверью продолжали надрываться, пока Ирина суматошно заправляла расхристанную футболку в штаны и гремела задвижкой.

— Самгина, ты рехнулась, сегодня же Галперия была! Она тебе башку отгрызет! Я думала, ты тут при смерти! Не пришла и телефон вне зоны! — выпалила высокая, упитанная брюнетка, влетая в комнату со скоростью пушечного ядра. И вдруг замолчала.

— УВАУ! — выдохнула она пару секунд спустя. — Мать, когда ты успела закадрить такого шикарного стриптизера?! Теперь я понимаю, почему ты забила на опрос у Галперии. Я б тоже забила!

Я инстинктивно постарался прикрыться от такого плотоядного взгляда, но рядом нашлась только подушка. Ржа, стыдно то как. Как в бульварных анекдотах, даже одеться не во что! Вот нахрена она ей открыла?

— Дверь бы выломала, — не оглядываясь, довольно мрачно ответила… Ириска? Ну и кличка, как у домашнего животного. У местного населения, похоже, вообще нет манер и понятия личного пространства. Вот же, цветной металл, а я опять забыл про мысленный канал… Так, значит, первым делом покупаем на рынке не ловушку на цвирка, а блокиратор.

Из срочных нужд еще бы трусы, а они у меня в чемодане. И топать за ними с голой задницей через всю комнату на глазах посторонней женщины, которая даже не удосужилась отвернуться — пялится, как так и надо, — то еще удовольствие.

Хотя, в отсутствии блокиратора тоже есть свои плюсы — Ирина искоса на меня глянула и полезла в отброшенный во время погони к стене чемодан за нужным предметом гардероба.

— Ну ты, мать, даешь! — продолжала шумно присутствовать в комнате толстуха. — Вот где?! Где ты его взяла?! Мы ж вчера вместе из библиотеки вышли, ну не в метро ж такие водятся? Почему мне ни разу не попадался, ну почему?! — местное воспитание вызывало нервный тик. Ну хоть бы представилась, прежде чем меня обсуждать, как базарная баба на рынке кусок мяса.

— Потому что орешь громко, — недовольно пробурчала Ирина, перебрасывая мне на диван упаковку трусов из чемодана, и я со скоростью света выхватил и натянул эту эфемерную защиту. — Особенно в метро! Барская, ты убедилась, что я жива и в своем уме? Может, пойдешь шуметь в библиотеку? — я невольно кивнул, разделяя желание своей… деловой партнёрши.

— Не жмоться, Самгина, — бесцеремонности этой бабы позавидовал бы цвирк на складе фруктов. — Дай хоть посмотрю немного. Кстати, а Швецов вообще в курсе твоих развлечений? Или ты нарочно? Ох, нарвешься… — хм, а вот эта нужная информация. И кто это? Муж? Жених? Любовник? Невольно на задворках разума проскользнуло негодование, но быстро было отброшено в сторону. Одно дело муж, а другое Оружие. Совсем разные категории. Оружие, кстати, всегда нужнее…

— Баська, я тебя щас пришибу нафиг вместе с этим ублюдочным мажором! — внезапно рассвирепела Ирина. — Даже не напоминай мне про этого урода!

Хм, бывший муж?

— Не бывший. И не будущий, — мне тоже достался взгляд-фаербол, но не такой свирепый.

Ну нет, так нет, мне же лучше. Мысленно я лишь пожал плечами и постарался направить ей волну собственного спокойствия. Похоже, доводы Ирины вторженку не волновали, она упорно гнула свою линию и не желала покидать нашу… нору.

— Женщина… — не выдержал я и, встав, навис над толстухой. — Вам знакомы правила приличия, принятые в цивилизованном обществе?

— Ничего ей не знакомо, — насупленная Ирина быстро выдернула из-под меня немного притухшую нарушительницу спокойствия и подпихнула ее к двери. — Барская, твою мать! Я замуж вышла, это мой муж, понятно?! — Вот тут притих уже я, пытаясь переварить услышанное, — Не порти мне первый брачный день! И не смей на него так пялиться! Иди уже в библиотеку, я тебе потом позвоню!

— Са… Самгина, ну ты дае-ошь! — выдохнула вторженка ошалелым голосом. — Бли-ин! Ну это… я тогда… это… побежала! А фотки есть свадебные? А на телефон вас сфоткать можно?!

— Угу, вали… нельзя. Ибо нефиг. Топай давай, у тебя там библиотека не окучена.

Едва за этой полоумной захлопнулась дверь, Ирина повернулась и, увидев ошалелого меня, устало привалилась спиной к стене и пояснила:

— Извини про замуж. Но иначе она бы не ушла. Баська вообще нормальная. Ну… в пределах. Только при виде красивого мужика ей кукушку срывает сразу и накрепко. У нее в жизни две слабости — парни и сплетни. Сейчас помчалась разносить новость по институту и другим знакомым, дня на три ей этого занятия хватит…

— Ничего… — только и смог сказать я, утопая в собственных мыслях. И хотя я понимал, что всё это было лишь ложью, сердце пропустило удар, а в голове начался привычный кавардак. Мастер, взявший в супруги Оружие, несмотря на неравный социальный статус, у нас скорее норма, чем редкость. Всё из-за банальной генетики — у «разномастной» пары шанс рождения Мастера был гораздо больше, как бы странно это ни звучало.

Но, с одной стороны, назвать мужем меня, практически металлолом? А с другой… я-то чистокровное обученное Оружие с большим потенциалом, а она в лучшем случае смесок, который даже боевую иглу в руках не держал! Вот теперь сиди и думай, кто кому честь оказал и кто больше в выигрыше. Ведь, по словам Ирины, скоро весь город будет знать о нашей «свадьбе». И трёх суток не пройдёт.

Опомнился только, когда девушка вдруг резко шагнула ко мне и молча, не говоря ни единого слова, обняла. Горячая и тяжело дышащая, будто недавно пробежала несколько километров, она как кошка потерлась о мою грудь головой. Возможно, маленький рост и хрупкость — это не такой уж и недостаток. Есть в этом какое-то странное, непонятное наслаждение, когда женщина в твоих руках буквально тонет.

— Нас прервали, — слегка хриплым голосом произнесла Ирина, и потянулась вверх, к моим губам. Пришлось склониться и позволить девушке переместить руки на мою шею. Да, наша связь временна, в ней нет той основательности и крепких чувств, что были с Мастером, но всё же… Если мы оба этого хотим, почему бы и нет?

Поцелуй вышел глубоким, но медленным и текучим, как патока. В нём уже не было того животного, необдуманного вожделения, как в первый раз. Никаких резких движений и рывков. Наоборот, ее руки скользили непривычно ласково: оглаживали шею, спину, игриво спускались на ягодицы.

«Трусы можно было и не надевать» — промелькнула в голове мысль. Мда, так недолго и эксгибиционистом стать.

Так же плавно и неспешно мы переместились на местный аналог кровати, который даже заскрипел, по-моему, мелодично и приветливо. И возбуждающе, ржа! Прежнее сумасшедшее вожделение снова начало накатывать волнами, но на этот раз мозг не спешил отключаться, отдавая тело на управление инстинктам.

Повалив партнёршу на кровать, я немного задумчиво провёл ладонями по ее телу, избавляясь от остатков одежды и заодно размышляя. Это тело… было для меня новым, словно абсолютно неизведанная территория. Я не назвал бы себя неопытным, но всё же в моей жизни было всего две женщины. Женщины, чьи предпочтения я знал лучше, чем свои.

Сейчас же я, если честно, растерялся. С чего начать?

Тело подо мной чуть обиженно засопело, как недовольный шуршик, привлекая к себе внимание. Действительно, чего-то ушёл в себя. Попробуем… снизу?

Я подхватил аккуратную ножку и провёл ладонью по внутренней стороне голени, затем бёдра, стараясь отследить реакцию.

Ирина тихо вскрикнула, закусила губу и выгнулась от удовольствия, комкая покрывало пальцами. Оу, не ожидал, если честно. Неужели ей настолько нравится… Или это из-за того, что нет части души?

— У меня душа в другом месте, — вдруг мурлыкнула девушка, но сердито так мурлыкнула. — Просто… мне… очень нравится! Не останавливайся!

Ржа, блокиратор однозначно покупаем первым! Показал на свою голову!

— Не на голову… — теперь Ириска хихикнула, приподнялась на локтях и поймала меня за шею. А потом вдруг резко приблизилась и лизнула за ухом, тут же прикусывая мочку. Ау…у…уши! Неужто, вспоминая чужие эрогенные зоны, я невольно сдал и свои? Не честно! Но приятно…

— Ммм, — а теперь ее проворные пальчики пробежались по моей спине, чуть поглаживая и массируя вдоль позвоночника, так, что захотелось выгнуться от удовольствия. Всегда любил эти ласки вдоль рукоятки…

— Теперь моя очередь, — гордость все-таки пересилила, и я перехватил шаловливые ручки партнёрши, пресекая утонченные издевательства. — Хм, может тут? — я прочертил дорожку из поцелуев по ее ключицам, таким тонким, по-детски выпуклым, птичьим… какая она все же мелкая! Но в этом, ржа побери, что-то есть!

— Да-да-а! — она опять блаженно застонала и откинула голову. — Да…

Осмелев, спустился к грудям, обхватывая одну из них губами, а вторую рукой. Надо же, под слоем мешковатой одежды иногда казалось, что груди у этой пигалицы вообще нет, а тут в ладонь еле помещается, и это при нашей разнице в росте! Действительно, приятные открытия.

Девушка очень живо и как-то искренне реагировала на любую ласку, словно каждое мое прикосновение дарило чуть ли не сразу оргазм. Как же это необычно… Простые люди чувствительнее Мастеров? А может, всё дело в возрасте? Сколько ей? Сорок пять? Пятьдесят? Она выглядит младше меня.

— А может, тебе просто выключить мозг? — спросила вдруг девчонка. — У нас тут секс или телевикторина?! А, блин… щас… — она как-то затейливо изогнулась подо мной, и прижалась горячим, источающим желание телом к моему паху… все мысли мгновенно выдуло у меня из головы! Я же не железный! То есть, конечно, железный… но не настолько!

— Ммурррр… — сказала эта коварная женщина, прежде чем затянуть меня в очередной крышесносный поцелуй. А потом все понеслось, закрутилось… я уже не успевал думать, как именно она меня ласкает, и как я отвечаю. Мы оба плавились в одном горне, двигались в одном ритме, утопали в хоть и навеянных, но таких приятных чувствах. В какой-то момент я лишь краем сознания отметил знакомое ощущение резонанса, единения энергий и душ. Как бы я ни противился этим мыслям, всё же она мой Мастер…

Кульминация снова выбила меня из колеи на несколько минут, настолько она была яркой. Очнувшись, я невольно испытал стыд и каплю разочарования за то, что был не прочь начать все заново хоть сию секунду… но моя Мастер уже спала и будить ее для продолжения показалось кощунством.

Ириска

Разбудили меня странные звуки:

— Уррррррррррммммм — утробно гудело нечто и изредка взрывалось заполошным шипением.

— Пух-пух-пух! — не менее злобно пыхтело и чихало в ответ другое нечто.

Пару минут я еще надеялась, что все это мне снится, но тут вдруг рычание и чихание прервалось злобным визгом, мявом и звуками эпической битвы. Я пробкой вылетела из блаженного состояния полудремы и подскочила на диване с криком:

— Сосиска! Эта тварь сожрет мою Сосиску!!!

— Что? Где? Какая тварь? Напали??? — то, что я спросонья приняла за вторую подушку, тоже подскочило и хриплым голосом начало меня допрашивать:

— Где? Что?! Тьфу… Ты так переживаешь за еду?

— Какую еду! Кошку! — я втянула голову в плечи от очередного жуткого грохота. Мама дорогая, они дом сносят?!

Черно-зеленый вихрь, из которого клочьями во все стороны летела шерсть, тем временем, выкатился из ванной и со всего маху врезался в шкаф.

— Едрить твою! — завопила я, понимая, что теперь падение предмета мебели уже ничто не остановит.

— Ржа! — емко выразился Кос, и размазался в воздухе. Вау! А я думала, так только в мультиках бывает… зато он успел поймать шкаф и заодно получить по ногам когтями от дерущихся зверюг. Теперь они шипели и рычали уже втроем, причем в какой-то момент Кос и вовсе издал дико неприятный металлический звук. Как железом по стеклу!

И, о чудо, отвлекшись на этот скрежет, зелёная крыса так схлопотала от Сосиски когтищами по морде, что обиженно взвизгнула и ласточкой сиганула в открытую форточку, только фиолетовый хвост мелькнул. Эх, жаль, что у меня первый этаж… не дай бог, вернется!

Раздувшаяся почти вдвое против своих нормальных размеров Сосиска проводила ретировавшегося врага победным мявом и прямо на глазах уменьшилась, превратившись из грозного шарика в милую маленькую кошечку. А потом, как ни в чем не бывало, ласково боднула головой все еще придерживающего шкаф Коса. Села возле него и с самым деловитым видом принялась наводить марафет. А то помяли, понимаешь, шерстку… крысы зеленые!

— Хм… это твой кот? — как-то оценивающе покосился на Сосиску Кос, — не знал, что в этом мире они водятся.

— Ее зовут Сосиска Барамунди, и она считает, что это ее дом, — хмыкнула я. — А все, кто в нем живет, обязаны ей за это вкусный корм и приятный массаж. И чтобы никаких посторонних крыс, как видишь.

— Вот как, — он прищурился на животинку. — То есть, ты не против, если мы ее продадим?

— Чего? — поразилась я. — Как это продадим?!

— В мирах призмы кошки, способные прогнать цвирка, особенно откормленного скверной, очень ценятся. Можно заработать от десяти средних кубов до ста, если есть подтверждённая родословная.

Я почесала затылок, ошеломленная такими бизнес-перспективами. Если верить мыслям Коса, то один средний куб равняется десяти малым. Вот и получается, что за кошку предлагали минимум… ого! Но Сосиску отдавать все равно было жалко, хотя она и сволочь. Зато перспективы открывались…

— Так. Так… продать — это не выгодно! Во-первых, зеленая зараза может вернуться, потому что где она еще скверны пожрет? — я кивнула на окончательно затоптанные в пылу борьбы чемоданы. — Во-вторых, это кошка! Не стерилизованная! Эх… нам надо найти еще одну крысу, протестировать ею окрестных котов и выбрать производителя!

К моему удивлению, моё дикое, даже для самой себя, предположение нашло лишь положительный отклик.

— Разумно, — кивнул Кос. — Поправишь его? — взглядом указал он на шкаф, — Ну или хотя бы трусы подай…

— Ой, сейчас! — я взялась собирать разлетевшееся по комнате собрание сочинений Ленина и запихивать эту полезную макулатуру под сломанную ножку шкафа. — Уф… Кос, не знаю, где твои трусы, затоптали, видать… и вообще, я есть хочу! Давай хоть пообедаем, что ли? Ты другие из чемодана возьми, а потом те поищем.

— Это имя, которое ты мне даёшь как новый Мастер? — неожиданно серьезно спросил парень, отпуская шкаф и оглядываясь в поисках своего чемодана.

— Эм… нет, просто ты же так и не представился, — я пожала плечами. — Даже в мыслях шифруешься. Не называть же мне тебя «эй, ты» или «дрын».

— Как Мастер, ты в своём праве, если захочешь меня переименовать.

— Да ты вроде уже взрослый, — растерялась я, — чтобы тебя переименовывать… тебе сколько лет, кстати?

— Пятьдесят восемь, — сказал лохматый, наконец, доставая вожделенный предмет гардероба.

— Сколько?! — поразилась я, мысленно переименовывая себя в геронтофилку. — А выглядишь моложе!

— Ну простите, — почему-то обиделся парень. — Может, я и молод, но боевого опыта у меня более чем достаточно! Тебе-то, наверно, и вовсе лет сорок, с таким-то росточком!

— Вообще мне двадцать два, и у нас, похоже, ни разу не совпадает возрастная шкала, — я задумчиво почесала кончик носа и обрадованно хмыкнула, разглядев за диваном свой халат. А то тут без этих самых… не только всякие Косы!

— И как тебя все же зовут? В полтинник уже поздновато имена менять, я считаю.

— Микаэль, — машинально ответил он, удивлённо меня рассматривая, будто впервые увидел. — Тебе действительно двадцать? А сколько… сколько живут жители вашего мира?

— В среднем лет семьдесят, — я укуталась в теплый плюшевый халатик и потопала к холодильнику. — У тебя красивое имя.

— Мастер дала, — кивнул он. — Предыдущая, — в его глазах промелькнула боль, и он быстро перевёл тему. — Наверно, как только ты начнёшь работать со скверной, срок жизни увеличится. Если, конечно, найдём кусок твоей души.

— Всей оставшейся душой только за! — отозвалась я из холодных белых недр. — Сделать тебе бутерброд с колбасой? Котлеты я на нервах уже смолотила, извини… еще куриный суп есть, могу разогреть.

— Давай вот это, жидкое, — он заглянул через мое плечо в кастрюлю, а затем указал пальцем на колбасу, — а вот это лучше выкинь.

Я недоверчиво понюхала чуть заветрившийся срез на докторской и пожала плечами:

— Да нормальная еще, я ее только вчера утром купила. Но могу поджарить для страховки.

— Там несъедобных компонентов больше, чем в твоём столе. Древесину хоть теоретически еще можно переварить, — скривился Микаэль. — А эти синтетические добавки…

— А, ты про добавки, — колбаса отправилась на кухонный столик, а я полезла за сковородкой. — Про это все в курсе. Но другой колбасы нету. Во всяком случае, в Питере.

— То есть травишься ты осознанно? — недовольно хмыкнул парень.

— Очень кушать хочется, — жалобно призналась я, бросая на сковородку кусочек сливочного масла. — А на студенческую стипендию натуральным мясом не наешься.

— Значит, на натуральную еду не хватает денег? — Микаэль осторожно попробовал подогретый суп и покосился на раковину, — И воду, видимо, тоже. Примесь металла чувствуется и, кажется, ржа.

— Вода у нас бутилированная, из-под крана давно пить нельзя, — я кивнула и принюхалась к аппетитно зашкворчавшей сковороде. — Но это временно, не боись. Как только получу диплом и лицензию, сразу наберу официальных учеников. Английский и испанский — востребованные языки, репетиторство приносит хороший доход. Не зря четвертый год убиваюсь.

— Глупости, — фыркнул лохматый. — Ты теперь Мастер. Зачем горбатиться на гражданских профессиях, если за один рейд ты сможешь получить в десятки, а то и сотни раз больше, чем моё нынешнее месячное содержание?

— Опыт подсказывает, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, — вздохнула я, перекладывая яичницу с колбасой на тарелку. — Ты точно не хочешь?

— Нет, тяжелых металлов в моём организме более чем достаточно, — Микаэль не повелся на приятный запах. — Ты думаешь, что очищение душ — такое лёгкое дело?

— Я считаю как раз, что так много платить за легкое дело никто не станет, — подогретый суп я налила в глубокую миску, достала из навесного шкафчика соль, перец и вручила товарищу все сразу, кивнув на пристроенный к подоконнику откидной столик. — Вполне возможно, что языками я заработаю меньше, но… мммм… безопаснее. Хлеба отрезать?

— Это действительно порой даже смертельно опасно, — Лохматик потыкал пальцем в буханку, принюхался и кивнул. — Отрежь. Никто и не собирается отправлять тебя на высокоуровневые задания. Нам их просто-напросто не дадут. Ведь у тебя нет высшего образования и регистрации Мастера, а я… по документам я давно спятил и полностью ушёл во ржу.

— Два мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу, — хмыкнула я, наливая нам чаю. — Надеюсь, эта низкоуровневая скверна не потребует от меня подвигов Джеки Чана, боец я тот еще… Давай сразу и посмотрим, что это задания? — я вытерла руки и притащила на столик свой старенький ноут. Потом еще раз подскочила, с сожалением косясь на остывающую яичницу, но пробежалась до вешалки и выудила из кармана карточку с логином и паролем.

— Какой затейливый адрес… — набирать пришлось чуть ли не две строки символов, но зато в результате на экране замигала заставка в виде радужной переливающейся воронки.

— Разноцветные витки — это выходы на форумы конкретной спирали миров, — Микаэль заглянул мне через плечо с пояснениями, — но есть и общий межмировой форум — белый треугольник в самом начале. Мы сейчас находимся в желтой спирали, жми. На остальные соваться пока рано, разве что новости потом в призме глянем.

Я послушно нажала и офигела от затилибомкавших с пулеметной скоростью сообщений, вываливавшихся на экран в виде плавающих окошек, как из прохудившегося мешка чокнутого почтальона.

— Ээ… и как тут?! — попасть курсором в шмыгающее по экрану сообщение было не то чтобы затруднительно… вообще невозможно!

— Реклама… — цыкнул лохматик и, быстро перехватив у меня мышку, с какой-то невероятной скоростью начал щёлкать и бормотать про допотопные методы работы с сетью, деревянные девайсы без единого гвоздя и отсутствие нормальной защиты-антиспама. Через минуту экран очистился от мелькающих окошек и взору открылся самый обычный форум, разве что оформленный в жизнерадостно-радужном стиле.

— Так, смотрим… — Микаэль так и не вернул мне мышку, даже про суп забыл. Встал за спиной, навис и положил подбородок мне на макушку, как на подставку. — Вот тут вкладка рынка, а вот это список миссий. Хм, забыли спросить в отделении хранителей, какой номер у твоего мира… А если так, — мышка снова замелькала и защёлкала со страшной скоростью. — Как называется твоя страна? И город? Само название мира?

— Санкт-Петербург, — вздохнула я. — Этим почти все сказано… можешь еще «Питер» набрать, так даже точнее будет. Даже мир не надо указывать, Питер наверняка единственный и неповторимый во всей Вселенной.

— Тут таких три, — перебил меня Микаэль, — но вот один точно отметаем, в том мире две звезды: красный и желтый карлики, — его скорости печати любая секретарша позавидует, — страну скажи.

— Россия. А что, серьезно еще где-то похожие психи есть, которые город так назвали? — заинтересовалась я, под шумок вытирая корочкой хлеба тарелку.

Тяжелые металлы, тяжелые металлы… вкусно — и весь сказ!

— Да, во всяком случае, переводится так же, город святого Петра. Так, вот, нашел, Россия, хм… — он с интересом глянул на меня и усмехнулся. — А вы, оказывается, территория с агрессивно настроенным населением и трудной доступностью.

— Тоже мне открытие, — я задумчиво посмотрела на его тарелку с супом. — Ты ешь давай, а то остынет. Или я не выдержу и отберу. У нас тут все агрессивные, когда голодные, и мозги сразу становятся очень труднодоступные.

— Ешь, если ты голодная. — согласился Микаэль. — На задании тебе надо быть в лучшей форме. А там уже, если получится, и я поем. В крайнем случае, снова косой стану, чтоб ресурсы физического тела не использовать.

— Не, я подкрепилась уже, — яичница в животе сыто булькнула, подтверждая мои слова. — А ты лопай, твое физическое тело пусть лучше само ходит, чем косу таскать. Ты тяжелый, между прочим!

— Да? — искренне удивился лохматик. — Ну-ка… — и тут меня по затылку стукнула коса.

— Да ежики в кошмарах! — едва перехватив чертов дрын, я сердито уставилась на свое отражение в слегка подернутом ржавчиной лезвии. Кстати, как раз ржавчины уже заметно меньше и местами лезвие стало зеркально-гладким. — Предупреждать надо!

«Сколько вешу?» — раздалось в голове.

— Да фиг тебя знает, — я с кряхтением выбралась из-под косы и оценивающе взвесила его в руках. — Килограмм десять точно потянешь. Худеть не пробовал?

«Для тебя это много? Нда… придется тобой заняться. Но это потом… Такой вес был привычен моему прежнему Мастеру. Во сколько раз ты бы хотела его уменьшить?» — деловито поинтересовался у меня Микаэль.

— В десять! — торопливо заказала я, начиная надеяться на чудо. — Нет, в двадцать!

«Эмм, я понял» — коса слегка завибрировала и нагрелась — «Вот, это максимум. Сделать массу меньше я пока не способен, у нас ещё канал душ толком не настроен, не говоря уже о боевом взаимодействии. Но так даже лучше, тебе тренироваться надо, а то хилая, как слепой цвирчонок, который месяц был закрыт на пустом складе».

— Нормальная, — я немного оскорбленно прислонила заметно полегчавший дрын к стене и демонстративно уткнулась в ноут, для пробы щелкнув по одной из вкладок. — В Шварцнеггеры не нанималась… Так, ну и где тут задания?

Через пару часов мы выбрались в осеннюю дождливую темень под мое тихое бухтение — я никак не ожидала, что вся эта компьютерно-нереалистичная фигня про «миссии» начнется вот прямо сейчас, да еще и на ночь глядя. Хотя, казалось бы, после косы-оборотня можно было ожидать чего угодно.

Этот начинающий уголовник выбирал нам задание битый час, и знаете что выбрал? Нелегальную миссию с «черной» зарплатой! И на мое возмущение только фыркнул, что-то там яростно стуча по клавиатуре в чате с заказчиком. Я сначала хотела гордо проигнорировать эту уголовщину, потом опомнилась — этак я и знать не буду, во что меня втягивают. И засела у него за плечом, нахально читая историю переписки.

Еще понять бы чего… нет, теоретически я впилила, что такое артефакт сокрытия и «перенос к месту с четкой фиксацией по геопозиции». И даже догадалась, почему гонорар уменьшился вдвое после того, как заказчик отправил нам эти две коробочки тем же самым невидимым курьером, который приволок Миковы поеденные чемоданы. Но сунуть нос в коробочки мне все равно не позволили, выпинали, понимаешь, в тьму и холод напутствием: «Жить хочешь?»

Номер заказа 1518941, куплено на сайте LitNet

Хочу. Так что дуюсь в меру.

«Так, для начала» — взял на себя командование Микаэль, который «вышел» из дому в виде дрына, — «зайди за угол и активируй скрыт».

— А по-русски? — я была ужасно недовольна, но старательно давила в себе раздражение и страх. Мне тут помочь пытаются, так что нечего выступать в разговорном жанре.

«Коробочка с красной пометкой, просто надорви упаковку», — терпеливо пояснил Мик, которого я прислонила к стене дома, чтобы выполнить его указания.

— Ой, блин! А предупредить?! — ну не кисло, да, когда из спичечного коробка на тебя вылетает большая черная тряпка и пытается задушить в объятьях?!

«Допотопная вещь, небось, еще со времён первых охотников осталась. За такие деньги нам современного оборудования не видать, конечно. Но рабочая — и ладно. Старайся только, чтоб из-под балахона не было видно ни лица, ни рук».

— Да ексель-соксель! — какое, нафиг, не видно! Это недоразвитое одеяние Бэтмана вообще попыталось спеленать меня, как младенца, в плотный кулек без рук, без ног. Но после того, как я наступила на подол и от злости со всех сил рванула за другой край, внезапно успокоилось и повисло неровными складками.

«Отлично, теперь идём в ближайший парк или на площадь, нужно открытое пространство» — продолжил командовать Микаэль.

— На площади сейчас еще народ тусуется, пошли в сквер, — вздохнула я, подхватывая косу. А хорошо, что он «похудел». Еще бы уменьшился… и в рюкзак поместился. Но это я слишком многого хочу…

Уже на подходе к Гутовскому скверу я невзначай взглянула на свое отражение в витрине продуктового магазинчика и едва не уронила Мика на мокрый асфальт. А-афигеть! Смерть-лилипут с гигантской косой. Этот «скрыт», чтоб его, выглядел как драный саван с капюшоном, прямо классика средневековой гравюры «Смерть и грешники».

«Ну и чего ты дергаешься?» — прочитал мои мысли парень. — «В ваших легендах хоть и есть крупица правды, но всё же от реальности они сильно отличаются. Мы не убиваем людей и не провожаем их души в рай или ад. Только чистим миры от скверны».

— Угу, спасибо за утешение, — буркнула я, оглядываясь. — Ну вот, тут нормально. Что дальше?

Мы стояли прямо посередине темного и мокрого от дождя сквера. Вокруг ни души. Самое то для страшилища с косой…

«Теперь надрывай коробочку с синей меткой, только держи меня крепче» — проинструктировал Мик как-то… предвкушающе. Ой, чего-то мне все это не нравится… ну нафиг, блин, эти чудеса!

Едва выковыряв из спрятавшегося под саваном рюкзачка вторую волшебную коробочку, я набрала полную грудь воздуха и невольно задержала дыхание. ЫТЬ!

— Ай! Chocha de puta! — я не удержалась на ногах и здорово приложилась коленками об… асфальт?! В полутемном коридоре типичной коммуналки? — Mierda! Тьфу…

Не знаю, чего меня вдруг переключило на испанский матерный, коммуналка была стопудово питерская. Во жильцы обрадуются, когда по дороге в туалет споткнутся об аккуратно вырезанный неизвестно откуда метровый круг асфальта толщиной сантиметров пятнадцать. Ой, а в сквере дырка осталась же! Хи… то есть тьфу! Ну и жизнь пошла.

«Мда…надо поработать с концентрацией» — посетовало Оружие. — «Хотя чего-то такого от дешевого артефакта и стоило ожидать» — в голове чётко появилась картинка чешущего затылок лохматого.

— Китайский, наверное, — проворчала я, осторожно слезая с асфальтовой лепешки. — Это хорошо, что ты меня из дому вытащил… такая дырка в полу квартиры мне сто пудов не нужна. Ну чего, куда дальше? — я моргнула на тусклую и покрытую столетней пыльной шубой лампочку под высоченным потолком и придержала рукой подозрительно скрипнувшее оцинкованное корыто, висящее на вбитом в стену гвозде.

«Потому и вытащил» — буркнул под нос Микаэль, — «Иди вперёд, даже с таким фуфлом, как наш артефакт, погрешность не должна быть более 10 метров. Только не забудь плотнее закутаться в саван»

— А меня не могло впечатать в стенку? — запоздало испугалась я.

«Нет» — как-то резко ответил Мик. — «За производство артефактов переноса без функции распознавания местности наказание одно — развеивание».

— Строгость законов компенсируется их нмеисполнением, — куда идти, я даже сёпрашивать не стала, позади был только сбортир, судя по запаху, так что воперед. По коридору… я не ошиблась, нас закинуло в огромную коммуналку, комнат на двадцать, в старом доме, наверняка где-то в центре. С фасада дом вполне может выглядеть прилично и даже привлекательно, а внутри еще половина квартир вот такие жуткие клоповники, жильцы которых десятилетиями ждут расселения.

— А если дверь заперта? — я уже миновала две комнаты, за которыми не слышалось жизни. В прямом смысле слова — ни звука, ни… э… это у меня от Мика чувствительность? «Запаха» живых там тоже не было.

«Железный замок я пока открыть в состоянии» — недовольно вздохнула коса. — «Не тяни. Чувствуешь, уже ощущается сладковатый запах разложения. Лучше подловить сразу, как скверна выйдет, чем потом гоняться за ней по городу».

— Погоди, так там труп?! Еще и разложившийся?! — до меня внезапно дошло, в какое… нехорошее вещество я вляпалась по самые уши. О, какая же я идиотка!!! — И он еще и кинуться может?! Ма-мааааа!!! Как этот переносчик опять включить? Не хочу я никаких денег!

«Иди!» — в голове появилась картинка дающего мне поджопник Мика. — «Нету там пока трупа, успокойся».

— Что значит пока?! — истерика плавно набирала обороты, но я-таки сделала еще несколько шагов на подгибающихся ногах. — Мы… мы же никого не будем убивать? — и с суеверным ужасом покосилась на хищно изогнутое лезвие.

«Я уже сказал тебе, что наша раса не убивает, Ирина. Но ведь ты и сама провела аналогию с вашей «Смертью». Так что перестань истерить и возьми себя в руки. Мы пришли», — в его голосе проскользнула злость. — «Это единственный для тебя способ пожить ещё хотя бы пару лет… И чем больше ты будешь тянуть, тем короче станет твоя жизнь».

— Утешил, — я мрачно шмыгнула носом, но истерику все же задавила до приемлемого уровня. То есть «Бл…….». внутри звучит в полный голос, но вслух уже могу разговаривать более-менее внятно. — Сюда, что ли? Может, надо сначала постучать?

— «Хм, а тебе не говорили, что смерть всегда входит без стука? Хотя какая из нас Смерть, так… даже не стажеры-любители».

Юморист, блин. Ржавый! Так, нам точно сюда. Старая деревянная дверь с фигурной ручкой в виде драконьей головы послушно открылась.

Яркий прямоугольник света упал на заплеванный пол, я вздохнула, решительно шагнула в комнату и огляделась.

У большого круглого стола, покрытого поверх бархатной скатерти грязной клеенкой, спиной ко мне стояла толстая, неопрятная старуха и что-то мешала в кастрюльке, напевая себе под нос про серебристые ландыши. Звук открывшейся двери заставил ее резко обернуться, выцветшие глаза за толстыми линзами очков в ужасе расширились, бабка побледнела, вскрикнула, уронила кастрюлю и попыталась удариться в бегство. Поскользнулась на выплеснувшемся вареве, взмахнула руками и со всего маху приложилась затылком о край стола.

— О Господи! — взвыла я, кидаясь к бабке. — Боже! Где телефон?! Нужно скорую!

«Не надо. Все равно не успеют. Смерть наступит через сорок пять секунд» — спокойно сказал Микаэль. И тут же рыкнул: — «Куда?! Дура, не смей меня из рук выпускать!»

— Как же так… — я в ужасе и растерянности смотрела, как из-под седого пучка волос по полу расползается кровавая лужа. — Это… это я виновата…

«Прекрати чушь нести. Если бы не ты, старая перечница сегодня к утру отравилась бы тем ядом, что готовила для соседских собак. И умирала бы несколько часов в муках. Так что пусть спасибо скажет. Просто ее время пришло, от нас в этом плане мало что зависит. Всё, что мы можем, это лишь сделать свою работу» — от косы в мою сторону повеяло каким-то вселенским спокойствием.

Я еще раз сухо, без слез всхлипнула и с брезгливым опасением посмотрела на расплескавшуюся по полу кашу. Вот тебе и божий одуванчик…

«А теперь внимание. Сейчас вся та злоба и ненависть, что скопилась в ней за ее долгую жизнь, преобразуется в тварь скверны. Эммм… вот ржа! Мы так не договаривались!»

Не знаю, с кем и о чем он не договаривался, а я точно не ожидала, что изо рта мертвой бабки вдруг полезет зеленая полупрозрачная субстанция, быстро формируясь в какого-то совершенно отвратного мутанта, помесь собаки и таракана. Величиной с хорошую овчарку.

Тварь быстро осмотрелась, шевеля сегментовидными усами и… зарычала.

Самое странное, что у меня внезапно и кардинально исчез страх. Мертвой бабки я боялась, оказаться виноватой в чужой смерти я боялась, а зеленой пакости — нет.

Покрепче ухватив Мика за древко, я нацелила лезвие на тварь, чуть присела и на полусогнутых двинулась в сторону трупа и сидящего на нем собако-таракана.

Оружие, на удивление, оставалось безмолвно, но краем сознания я всё же слышала его мысли — то ли молитвы, то ли витиеватые маты.

Собако-таракан привстал мне навстречу, развернул хитиновые крылья и угрожающе зашипел. А потом… кинулся, целясь в лицо.

Вот знала я, что стрип-пластика у пилона полезнее кардиофитнеса. Всего одно занятие по абонементу подружки, а крутанулась я вокруг Микова древка с грацией и скоростью опытной стриптизерши. Пропустила страшилище мимо себя, а потом…

— Упс… — еле выговорила я сквозь визг и скрежет насаженной на лезвие твари и бессильно присела на потертый колченогий стул, не выпуская при этом древко из рук.

«Самое эпичное поражение твари, которое я видел на своём веку. Это ж надо было догадаться использовать дальнобойное оружие в ближнем бою!» — раздалось как-то приглушенно в голове, будто Мик говорил в сторону, — «Ну, всё равно, поздравляю! И приятного мне аппетита».

Я даже мысленно не отреагировала на его сарказм, потому что не успела. Тварь заверещала как-то особенно противно и стала таять. А меня накрыло.

Нет, я не прожила жизнь девочки Маши из Петербургского двора-колодца. Но я ее увидела… и полуголодное послевоенное детство, и мужа-алкоголика, и двоих детей, уехавших из коммунального ада, как только появилась возможность и забывших о матери, и соседскую чихуахуа, которая с упрямством призового ишака вот уже шесть лет метила ее дверь. Всякое там было. Девочка Маша отнюдь не была святой. Но мне отчаянно, до рези в сердце было ее жалко. Потому что все плохое в ее душе родилось не на пустом месте.

— Спасибо! — сказал кто-то, и я осознала, что скрип и скрежет твари давно стих, а я сижу, зажмурившись, и реву.

Глаза тут же сами собой распахнулись. Таракана, насаженного на лезвие, больше не было, а рядом со спокойно уткнувшимся в старый паркет лезвием стояла девочка Маша. Та самая, которая умела радоваться малому и любить просто так.

«Перестань!» — вдруг резкий окрик Микаэля разрушил всю атмосферу. — «Еще чего удумала, через себя всё пропускать! Так ты не только себе жизнь не увеличишь, а наоборот, все духовные силы отдашь, бестолочь! Прекрати сейчас же ее жалеть!»

С таким же успехом он мог поорать на волну в море — дескать, прекрати биться о причал, и все тут. Я его не то чтобы не услышала, но как та волна — просто не могла остановиться. Да и не хотела. Яркий солнечный зайчик чистой души сел мне на протянутую ладонь, и в какой-то миг все вокруг наполнилось теплом и светом.

А потом зайчик растаял. Но тепло где-то там, в груди, осталось, и я машинально потянулась им к Мику. И улыбнулась — не губами, душой.

«Охренеть… не знаю, как ты это сделала и знать не хочу. Мало того, что мы напоролись на тварь, вдвое превышающую заданные информатором параметры, так еще и умудрились победить без единой царапины. Ну, теперь ещё недельку жить можно» — констатировал у меня в голове голос сытого кота, а я завороженно смотрела, как с лезвия медленно исчезают ржавые пятна, — «Хотя, если б кто-то не решил свои душевные силы разбазарить, было бы намного лучше», — сытый кот постепенно мутировал в обыкновенного куркуля, но мне было так хорошо, что я только молча погладила ворчуна по рукоятке.

«Ладно, замяли» — после недолгого молчания смущенно сказал Микаэль. — «Только постарайся в следующий раз свои и мои нервы не портить. Не бывает тех, кто покрыт скверной с рождения. У всех свои оправдания и обстоятельства, и каждый раз страдать вместе с ними никакой души не хватит».

Наверное, он был прав. Все же в этих делах Мик разбирался и больше, и лучше меня. Но… но.

— «А теперь валим, не фиг с трупом рассиживаться. Иди, вставай на тот кусок асфальта, заодно и его заберём»

Я машинально кивнула и пошла к двери. А на пороге все же оглянулась. Странно… я уже не видела мертвой старухи. Ну, то есть, тело так и лежало в луже крови около стола, но оно больше не имело значения. Просто поношенная одежка, которую с облегчением скинули перед тем, как уйти.

Глава

Я плохо помню, как мы вернулись домой, в памяти осталась почему-то только асфальтовая лепешка, криво плюхнувшаяся на свое место. Теперь в нашем сквере будет достопримечательность… блин асфальтовый, комом.

Не смотря на то, что я вроде бы прекрасно себя чувствовала, и то волшебное тепло в груди никуда не ушло, просто свернулось в клубочек где-то в районе солнечного сплетения, физическая усталость навалилась как-то сразу и от души, стоило переступить порог родного дома. Я даже задержалась у двери, задумчиво повиснув на косе, и тихо мечтая на тему «чаек, печенька, на ручки».

Сверху раздался тяжелый вздох, и вот уже вместо косы я повисла на плечах у Микаэля. Ну, на этот раз он хоть в трусах. Надо бы ему, наконец, постирать одежду… если там осталось что-то недогрызенное. Вторые сутки в таком виде, а на дворе не июль месяц.

— Так, иди сюда, цвирчонок, — меня подняли на руки и внесли в открытую дверь квартиры. А как он без ключей? А… точно, он же может, как он сказал — договориться с металлом. Вот… взломщик.

— Сама разденешься или помочь?

— Помочь, — нахально согласилась я. А чего? В кои веки предлагают… причем тот, кому я и сама не против делегировать эти полномочия.

Он хмыкнул и как-то затейливо постучал пальцами по горловине моего «рабочего» плаща, который тут же снова стал миниатюрной коробочкой.

— Тренироваться тебе придётся долго, — ворчал Микаэль, укладывая меня на кровать и стягивая обувь, — Если ты после такой мелочи лужицей растекаешься, то на победу над дикарем можно и не рассчитывать. Подними руки, мне надо футболку снять.

Я и руки подняла, и ноги, чтобы он джинсы стянул. Лежала и блаженствовала. Прямо не холодное оружие, а идеальный мужчина. Жаль, печенек у него нет… точнее у меня дома ни одной печеньки, и вообще с едой полный швах. Один Сосискин корм. Кстати, эта поганка опять усвистела на недостроенные антресоли и там дрыхнет, а миска пуста. Надо досыпать, иначе будет нам ночью представление: «Здравствуйте, я ваша пожарная сигнализация. МЯУ!»

— Сейчас насыплю, только представь, где корм лежит, — я и забыла что мы на связи нон-стоп. — Кошку, гоняющую цвирка, лучше кормить вовремя.

«Что б я без тебя делала», — подумала я, кутаясь в накинутый плед и глядя в потолок, потому что шевелить языком не хотелось.

— Страшно представить, — раздалось откуда-то из кухонного уголка. — Я вообще не понимаю, кто тебя, такую мелкую, из дома выпустил. Тебя ж пальцем перешибить можно, ни от грабителя, ни от насильника не отобьёшься. Живешь одна, на хлебных корках. И защитников что-то рядом не наблюдается.

— Нет уж, я как-нибудь сама, — настроение просто валяться улетучилось почти мгновенно, свежая еще боль снова шевельнулась в своем темном колодце, но я уже привычно задавила ее. — И вообще, до этого вашего чокнутого психа с ножом на меня никто не нападал.

Ага, потому что я до этого ни за кем по подворотням не гонялась и котят в пакете не отнимала… так что вообще все справедливо. А я большая девочка.

На этой мысли большая девочка зевнула, прикрыв рот ладонью, и сонно сморгнула. Показалось? Или мысленное эхо принесло отголоски чужого горя в ответ на масляно всколыхнувшуюся черноту в глубине моей собственной души?

— Всё сама, да? — как-то горько усмехнулся Микаэль, присаживаясь на диван с чашкой горячего чая в руках. — Дуры вы, женщины…

Не знаю, что я почувствовала, но вдруг потянулась, вместе с пледом, обняла его со спины, прижалась щекой между лопаток и вздохнула:

— Да и вы не лучше, мужчины… давай поумнеем, что ли? Ты знаешь как?

— Нет, — он чуть откинул голову назад, будто пытался меня увидеть, — поищем ответ вместе?

— Поищем, — я снова вздохнула. У него там внутри, не смотря на слова, сидела какая-то ледяная заноза, и я все время об нее обжигалась. Ну… не получалось сформулировать точнее. Он вроде и со мной, а вроде и нет. Но я-то для себя уже все решила! Фантастика — фантастикой, а это вот мое. В смысле моя… мой! Просто не привык еще…

Этот вечер был не таким, как вчерашний. Наверное, даже более странным! Одно дело, когда у меня крышу снесло, и я, не приходя в сознание, поимела все, до чего дотянулась, и совсем другое — уснуть в обнимку с чужим, по сути, мужиком, о котором я даже толком ничего не знаю. Так, одна сплошная страшная сказка про смерть с косой и необъяснимое чувство доверия.

Утро следующего дня началось ровно в пять. Я нарочно выставила на телефоне это время, потому что второй раз прогуливать институт не собиралась, даже несмотря на всяческую незапланированную мистику. А значит, к занятиям нужно было подготовиться. Заодно суну в машинку свою замурзанную на помойке куртку и несколько вещей из Миковых недоеденных. А то, блин, этот мишка на севере голышом далеко не уйдет, а меня не оставляла глупая и детская мысль пройтись по улице не с косой наперевес, а с шикарным, хоть и немного заросшим, парнем под ручку… его же и причесать можно!

Отругав себя за эгоизм и ребячество, я нехотя выползла из-под теплого одеяла в промозглую темноту. Бррррр…

— Ты чего так рано… — сонным голосом пробурчали из вороха одеял и подушек.

— Ты спи, — пожелала я, испытав при этом острый, хотя и кратковременный приступ зависти. — Мне сегодня в институт обязательно.

— Угу, делать тебе нечего… ладно, если что — свяжусь ментально, — Микаэль плотнее закутался в кокон и сладко засопел.

А я вздохнула, прямо как забитая женщина Средневековья, и пошла… жить. Готовиться к занятиям, а параллельно стирать-прибирать и делать бутерброды из хлеба и яичницы — больше в доме ничего не было. Хорошо еще, что в нашей коммуналке семь комнат из восьми купили молодые ребята, с которыми можно о многом договориться. Скажем, без проблем скинуться на дорогущую стиральную машинку с сушкой. Поодиночке черта лысого мы смогли бы себе такое позволить, а так — прямо кайф и цивилизация!

Так что и моя куртка, и мужской жилет (парчовый, обалдеть!) и пара рубашек, и какие-то брюки были выстираны, высушены и вообще готовы к употреблению как раз вовремя. Я сложила миковские наряды на диван и тихо погордилась собой — хозяюшка!

А дальше день помчался колесом по кочкам, да все с горы. Для начала пришлось прятаться от Баськи и шустрой мышью метаться между аудиториями так, чтобы не попасть в капкан из любопытных девчонок. Потом на кафедре я жалостливо шмыгала носом и изображала полутруп почти час, но Галперия все же смилостивилась и допустила меня к зачету, как прилежную в прошлом студентку, не вертихвостку. И выпила из меня два литра крови вместе с каким-то жутко заумным текстом-переводом на медицинскую тематику, который я и на русском-то с трудом бы поняла, а уж на английском…

Домой я доползла еле живая. Открыла дверь, вошла… и застыла с открытым ртом.

В моей недоремонтированной «студии», на поломанном диване времен царя Гороха, прямо напротив коврика с оленями еще более древнего происхождения сидел… принц. И вот этот контраст облезлой бывшей коммуналки и шикарного красавца, одетого с иголочки, был настолько разительным, что у меня натурально отвалилась челюсть.

Нет, я, конечно, узнала Микаэля. Он, скажем так, и в заросшем виде, в одних трусах и особенно без оных был хорош, чертяка. Но теперь… когда побрился, подстригся и приоделся — видимо, в те шмотки, что удалось отстирать — выглядел так, что Баська бы хлопнулась в обморок, даже не переступив порога. А услышав, что это мой «муж», вообще никуда бы не ушла.

— Вау! — только и смогла произнести я, когда это то ли мальчико, то ли видение оторвалось от ноута и подняло на меня синие глаза.

Оружие

Ее лицо нужно было видеть. Глаза, и так выделяющиеся, стали размером с плошки, а рот непроизвольно открылся. Хотя чего-то такого я ожидал. Всё же, проснувшись и взглянув сегодня утром в мелкое зеркальце, я ужаснулся! Вот же ржа, я реально выглядел как бездомный с периферии миров. Волосы отрасли, закрыли собой все лицо и даже начали виться кольцами! О, великие Мастера, да я выглядел как овчарка-комондор! Бородатая овчарка-комондор… как она меня в постель-то пустила с такой «шерстью». Видимо, при отсутствии части души и не такое сделаешь…

Так что как только я узнал в местном жутко медленном аналоге Сети, где здесь ближайшая недорогая, но качественная цирюльня — помчался туда галопом. Хорошо хоть карточку с моим месячным содержанием Ирина оставила на видном месте. И даже не слишком презентабельная одежда и пахнущие плесенью ботинки меня не смутили.

Как только я увидел в зеркале привычное, чуть схуднувшее, но всё-таки приятное лицо молодого аристократа и послушал охи местного персонала, встала проблема одежды. Быстро пробежав по местным магазинам, понял, что все более-менее приемлемое оказывалось слишком дорогим, да и то — то в плечах жмёт, то на животе висит так, будто у меня пивное старческое пузо, то матерьял, которым только задницу и подтирать, но и задницу жалко. Взял только пару рубашек-сорочек, ради которых долго боролся с жабой и уговаривал себя, что на миссиях отобьём, наверное…..

Но тут помог его величество случай: в одном из частных магазинов, где продавцом выступала сама хозяйка, женщину очень уж заинтересовал мой парчовый жилет. Осмотрев его со всех сторон, она лишь тяжело вздохнула и сказала, что сейчас такую красоту нигде и не найдёшь, разве что на заказ шить или, если повезёт, откопать в съех…сэх…сэхэнде? И даже указала на ближайший.

Сэхэнд оказался магазином подержанных, но восстановленных вещей. И если сначала я очень брезгливо перебирал когда-то уже носимые вещи, то вскоре закопался в них с головой на два часа, перебирая буквально всё и доводя молоденьких продавщиц до нервного тика. Когда я только пришёл, они ещё пытались строить мне глазки и знакомиться, но под конец выгоняли меня всем магазином, осеняя себя знаками местной религии.

Зато я нашел пару замечательных плотных штанов, именуемых здесь «брендовыми джинсами», брюки, еще несколько фирменных сорочек, мягких футболок и две пары неплохой обуви, в одну из которых сразу и переобулся.

Вновь почувствовав себя образцовым Оружием, я занялся пополнением наших с Мастером финансов. Всё-таки, несмотря на неофициальность заказа, предоставление неверной информации даже на чёрном рынке каралось очень строго. Так что гневное письмо отправилось по адресу, а затем последовали доказательства и торг, итогом которых стали: более современный артефакт телепорта и девять малых кубов вместо обещанных шести, всё же задание было пустяковым. Только после этого я направил им оговорённый процент вытянутой скверны.

— С возвращением, — улыбнулся я. — Кушать хочешь?

— ВАУ! — сказала Ириска, пристраивая на тумбочку у двери рюкзак с книгами и конспектами. — А-афигеть! Какой ты красивый!

— Спасибо, — хмыкнул я, в душе радуясь такой реакции, но стараясь не показывать своего ликования. Всё же редко когда Мастер смотрит на Оружие с таким восхищением. А я ведь ещё не отъелся! Кстати, еда… — Так хочешь или нет?

Ириска внезапно смутилась и слегка порозовела, но потом заинтересовалась тем, что ей предлагали и удивилась:

— Ух ты! Какая роскошь… Мик, а нам… тебе хватит денег? Все же месяц так питаться мы не потянем. Моими уроками по скайпу пока столько не зарабатывается, — она с таким восторгом посмотрела на охлаждённые куски мяса, грибы, овощи и зелень, купленные у бабулек на местном рынке, что мне стало стыдно. А я ведь ещё привередничал, выбирал самые «чистые».

— Достаточно, считай, что мы празднуем твою первую миссию.

— То есть, заплатили?! — не поверила и восхитилась одновременно Ирина. Сейчас она еще сильнее походила на маленького ребёнка. Действительно, верилось, что ей только двадцать. — Вот прямо настоящие деньги? Обалдеть… а сколько?

— Не так уж и много, девять кубов и улучшенный артефакт переноса, — чуть разочарованно вздохнул я, — Жаль, не смог за дезу пригрозить, мы-то и сами на птичьих правах.

— Девять тысяч? — ее глаза засияли восторгом, — вот за вчера? Сразу?! Мда… нет, тараканище было страшное, но… круто, короче!

Только я так и не поняла пару моментов, — Ирина забавно наморщила лоб в недоуменной гримасе.

— Каких? — переспросил я.

— Почему это задание «черное», и чем оно отличается от «белого»? Откуда у вас вообще этот черный рынок, это же… ну… души, а не сигареты или запрещенный алкоголь! И как вообще выглядит оплата? Нет, с деньгами понятно, их перевели на карту. А скверна? Ты же ее просто… ну, съел? Поглотил, вот! А как ты потом отправлял процент информатору? Как вообще вы передаете друг другу энергию скверны?

— Слишком много вопросов сразу, — я протестующе приподнял обе ладони. — Давай по порядку. Сначала про черные задания. — задумчиво потирая подбородок, я постарался подобрать самое простое пояснение, — Значит так… Клановые, то есть достаточно сильные и образованные мастера с чернушниками не связываются никогда. Они получают официальные задания, платят налоги и остатка с лихвой хватает на обеспеченную жизнь. — я всмотрелся девушке в глаза, — Но существует масса «планктона»: слабосилков, которым не светит академия, неудачников и просто нищих новичков с нулевым опытом. Официально они могут брать только самые бросовые и мелкие миссии, которых тьма в любом мире. Но с этих миссий изымают в качестве налога такой процент скверны, что остаются цвирковы слезы, только выжить.

Ириска понимающе кивнула головой:

— Знакомая ситуация. С переводами у нас так же.

— Хорошо… Но, как и во всех мирах, кроме самих охотников в системе кормится еще куча народу. Одни из них — это Искатели, они же информаторы. Вот именно в их среде и появились энтузиасты, желающие подзаработать. Они стали отслеживать сомнительные заказы. Те, которые можно включить в общую базу, а можно не включить. За некий процент они выставляют «краденую» миссию на нелегальный рынок, и тогда и Охотник и Искатель получают… — я задумался, подсчитал и озвучил: — ну примерно втрое больше, чем от государства за это же задание. Но выполненная миссия, естественно, нигде не учитывается и не идёт в твой… послужный список.

— Поня-атно, — протянула Ирина.

— Я бы в жизни не опустился до нелегальщины, — удержать тяжелый вздох не получилось. — Но у нас нет выбора. Ты не Мастер, у тебя нет лицензии, а нам надо, во-первых, выживать, и во-вторых экипировать тебя, чтоб не пришибло на первом же более-менее серьезном задании. А денег на это… сама знаешь, сколько.

— Нисколько, — кивком подтвердила девушка. Но не успокоилась и повторила вопрос:

— А как все же выглядит куб скверны, и как ты ее… ммм… отрыгиваешь из себя?

— Ч-чего? — опешил я, — Куда отрыгивать?

— Из таракана ты скверну съел в себя, — терпеливо объяснила Ирина. — А информатору ты как его часть отдавал? И на деньги менял?

— В куб слил, эм, в накопитель, — самому бы в этих объяснениях не запутаться, уж больно вопросы Ирины неожиданны, — Хоть и говорится, что мы «питаемся» скверной, но на самом деле это отличается от потребления материальной еды. Мы ее просто собираем в себе и… — я задумался, — часть идёт на поддержание нашей души, часть по связи уходит Мастеру, часть накапливается внутри и затем тратится…на то же открытие прохода, к примеру. Или активацию артефактов. И вообще, вся магия призмы, которой пользуются Оружия и Мастера, работает на энергии скверны. Жизнь, вот, тоже продляется за счет нее. Ты сама не заметила, что после охоты чувствуешь себя лучше?

— Пожалуй, — согласилась девушка и тут же с жадным любопытством поинтересовалась: — А как выглядит накопитель? У нас такой есть?

В моей ладони появились парочка мелких, заказанных мной курьером кристаллов, один глубоко туманно-чёрного, с разноцветными прожилками, а второй — полностью прозрачный, энергию из которого я уже благополучно съел.

— Примерно вот такие. Это и есть малые кубы. Сначала были только такие крошечные ёмкости, потом их научились объединять в более мощные. Средний куб — это 10 малых, а большой 100. Есть и вовсе огромные, на десятки и сотни тысяч — но такие обычно стоят только в хранилищах.

Я подбросил оба накопителя на ладони и протянул девушке, правильно поняв ее заблестевший нетерпением взгляд.

— Когда оплата составляет один малый куб, это… — постарался я подобрать слова попроще, — это ровно столько, во сколько оценили бы один маленький накопитель. Раньше и расплачивались за всё только ими, но потом создали сначала расписки, а потом и электронную валюту, которую так и продолжили назвать малыми, средними и большими кубами. Но при этом, сами накопители так и не вышли из обихода.

— Это как у нас с золотыми монетами, — Ирина покачала на ладони один из кубов, поковыряла его ногтем и отложила. — Ладно! Давай готовить! Есть хочу — ужас как, сейчас бы и того чудовища навернула, не посмотрела бы, что зеленое. Так, чего у нас тут… хо-хо! А давай соорудим балканский суп?