Выбравшись из лаза и вдохнув знакомый сырой питерский запах, Даша почувствовала, как у нее самым натуральным образом подкашиваются коленки. Все это — похищение, замок, комната-камера и угрозы стервы-дроу — на миг показалось страшным сном.

Но нет, это была реальность. Как и котик, осторожно поддерживающий ее под руку… Чтоб ей, этой белобрысой мегере, провалиться сквозь каменный пол ровно по уши! Чтоб ей всю оставшуюся жизнь только правду в глаза говорили относительно ее характера и внешности! Чтоб…

Кто ее просил, гадину?! Открывать Даше глаза на возможную природу чувств Сильдавира?

Прямо змея черномордая ничего не сказала, но намекала так прозрачно, что последняя дура догадалась бы. И почему-то от одной мысли о неискренности Силя хотелось то ли плакать, то ли разбить что-то тяжелое обо что-то умное.

И как теперь узнать? Спросить прямо?

Нет, не сейчас. О чем бы он ни думал, но пришел и спас Дашу. К черту тонкости мотивов, спас — и все. И просто так грубо наезжать… очень хочется. Но некрасиво. Может, попытаться как-то узнать самой? Что-то приказать? А что?!

Воображение после стресса заклинило намертво и даже не скрипело. А еще…

Если вдуматься, в разговорах с Силем Даша вообще не использовала приказных или там командных интонаций, когда они были наедине. В основном просила или выслушивала его мнение. И теперь вот просто переключиться оказалось неимоверно трудно, а еще неприятно.

— Силь, дай мне вот тот кленовый лист, пожалуйста, — родила она наконец фразу и тут же разозлилась. Сама на себя, на весь свет и на котика за компанию. Ну что за дура?! С кленовым листом в руках, ага.

Сильдавир хоть и глянул слегка удивленно, но лист поднял с газона. Отряхнул даже от пыли и галантно подал.

И гадай теперь: то ли приказа не мог нарушить, то ли просто решил не спорить с напуганной и усталой женщиной.

Поняв, что ничего умного она выдать все равно не может, Даша обмахнулась поданным листиком, как веером, даже улыбнулась своим спасителям и устало заткнулась — молчала до самого дома. Хорошо еще, у Заячьего моста дежурил какой-то гордый житель Кавказа, явно в ожидании очень иногородних туристов. Даша согласилась на названную им несусветную цену не торгуясь и буквально рухнула на заднее сиденье машины.

К тому моменту, как они доехали до ее разгромленной квартиры, девушка самую малость пришла в себя, успела осмыслить свое положение и поняла: еще немного — и у нее поедет крыша. Силь в такси так нежно обнимал ее за плечи, даже куртку снял и накинул на Дашу, и…

И если она продолжит гадать, что это — настоящее чувство или дроувский ритуал, помноженный на расчетливое желание не ссориться с женщиной, у которой в руках такая власть, то очень быстро наступит как минимум нервный срыв.

А значит… нечего ходить вокруг да около.

Едва они втроем оказались в Дашиных комнатах, как девушка решительно попросила все еще мрачного Рэсалта:

— Извини, ты не мог бы ненадолго оставить нас наедине? У меня серьезный разговор к… мужу.

— Напоминаю, что я его телохранитель, — хмыкнул Рэе и с сочувствием посмотрел на Силя.

— А я не собираюсь причинять вред его высочеству, — совершенно серьезно ответила Даша. — Только задать несколько вопросов.

— Не сиделось кому-то… — пробурчал дроу и вышел.

Девушка проводила его взглядом и повернулась к Сильдавиру. И снова почувствовала, как слабеют коленки и все внутри превращается в теплый кисель, стоит заглянуть в эти синие глаза.

Какой он… слишком красивый. Слишком… принц. Даже несмотря на напряженное и словно застывшее выражение лица.

— Сильдавир, что значит брак по древнему обряду, одобренный богиней дроу? Ты действительно вынужден исполнять любой мой приказ? Абсолютно любой? Отвечай правду.

Котик весь закаменел. Отвернулся, посмотрел в окно и резко кивнул:

— Да. Похоже, что совсем любой.

— Поэтому ты сначала старался держаться от меня подальше? — Даша вздохнула, отошла и села в кресло. Ну о чем она спрашивает? Зачем? Конечно, старался! Он же не дурак.

— Да, — пожелание отвечать правду не означало разливаться соловьем, так что Силь был краток и мрачен.

— Ясно… — как же гадко стало на душе, хотя девушка уже заранее знала ответ. Причем Сильдавир и не пытался оправдываться, что-то объяснять. Нет, можно было приказать. Но и так в груди кто-то уже выгрыз большую дыру, и ковыряться в ней дальше было слишком больно.

Самое противное, что Даша понимала — никто в случившемся не виноват, и меньше всех Силь. Он — жертва. Мишень каких-то долбанутых заговорщиков, чтоб им всем пусто было. И совершенно нормально, что принц не кинулся доверять свою жизнь совершенно незнакомой женщине. Кстати, они с Рэсом и так достаточно много ей рассказали.

Короче, никто не виноват. Почему же так хочется орать и швыряться вещами?! Надавать ни в чем не виноватому мужику по морде, а потом рыдать так, чтобы стены тряслись?!

— Проваливай, и чтобы я тебя больше не видела, — слова сорвались с языка раньше, чем Даша их осознала. Но хотя бы успела уже вдогонку выкрикнуть: — До завтра! А потом делай что хочешь и вали куда хочешь!

Сильдавир, все с той же рожей каменного идола, развернулся и вышел. Молча. Даже дверью не шарахнул, хотя Даша этого ждала и, кажется, хотела. Но нет…

Девушка пару секунд смотрела на то место, где он только что стоял, а потом свернулась в кресле калачиком, закуталась в пахнущую котиком куртку, так и оставшуюся на ней, теплую такую, уютную… и, наконец, заплакала.

Было невыносимо жалко себя, и при этом внутренний голос еще и добавлял укоризны, мол, жалеть себя — последнее дело. Да нафиг!

Если так больно, если так одиноко и горько. Если больше никто не пожалеет!

Девушка еще какое-то время самозабвенно рыдала в принцеву куртку так, что окончательно ослабла. Даже встать и добраться до кровати казалось непосильным. Она бы так и уснула в кресле, скукоженная, заплаканная и несчастная, если бы дверь тихонечко не приоткрылась и в темную комнату не проскользнула знакомая тень. В слабом свете из окна выделялись только очень светлые волосы и синеватый блеск глаз.

Мужчина подошел к Дашиному креслу и со вздохом взял ее на руки.

— Силь? — как в полусне переспросила девушка и тут же поняла, что ошиблась, приняв в сумерках телохранителя за его подопечного. При таком свете даже кожа у обоих казалась просто одинаково темной, и глаза эти… и волосы. Не Силь.

— Вы же сами велели ему до завтра на глаза не попадаться. Вот я и пришел вместо него вас проверить. Спите, — негромко заявил дроу, бережно укладывая свою ношу на кровать в спальне. Он бесцеремонно, хотя и аккуратно, вытащил шпильки из ее растрепавшейся прически, стянул с Даши кроссовки, но оставил куртку Сильдавира, только прикрыл закутавшуюся в нее девушку одеялом.

— Спокойной ночи, ваше высочество.

— Иди нафиг… — сонно пробормотала Даша. — Силя проверь… как он там.

— Живой, — хмыкнул дроу. — Хотя и сильно рисковал сегодня.

— Это хорошо… что живой, — день все же оказался слишком тяжелым, и сон победил даже боль.

Утро началось с тех нескольких блаженных секунд, когда только что проснувшийся мозг милосердно не помнит последних событий и кажется, что все в мире прекрасно. И запах его чуть горьковатого, свежего одеколона пропитал все вокруг, и на плечах словно руки теплые…

А потом память вернулась, и Даша не удержалась, всхлипнула, отбрасывая куртку Сильдавира и садясь на постели. Потерла лицо руками, поняла, что вчера даже не умывалась, хмыкнула — похожа, небось, сейчас на самую страшную Бабу-Ягу. Встала и пошла в душ.

Утренний быстрый кофе в одиночестве до боли напомнил, что ситуация как-то подозрительно повторяется. Только теперь даже холодильник за спиной не урчит в утешение, и работу сменить не получится.

Так, Даша. Поплакала — и хватит. Сравнила тоже — Сильдавир ни капли не похож на Костика, он по большому счету никого не предавал и ничего не обещал.

Кто она ему, если вдуматься? Случайная знакомая, получившая над его жизнью

абсолютную, непредсказуемую власть. Брррр Как сама Даша поступила бы на

его месте? То-то же… вот и нечего.

Он ведь просто пытался выжить. К самой Даше это не имеет никакого отношения. Ни обижаться не на что, ни обольщаться нечем.

Просто надо держаться от принца подальше, чтобы нечаянно не навредить ему. Или себе — слишком засмотревшись в синие глаза: вдруг там снова мелькнут те самые теплые искорки, от которых становится обморочно легко в груди и кружится голова?

Приняв это решение, Даша кивнула сама себе в зеркало, деловито уложила косу в аккуратную корону на голове, чуть подкрасила ресницы и пошла работать.

И споткнулась об огромный букет цветов, поджидавший ее на коврике под дверью. Сразу в вазе. Пришлось забыть о величественности и строгости, ловить посудину, испуганно охать…

— Вот придурок, — растерянно прошептала девушка, зарываясь лицом в «королевские глаза» — цветы, похожие на огромные махровые маки, но не алые, а ярко-ультрамариновые.

Дикие, редкие… Она их всего один раз видела, когда Силь ей про миры рассказывал и с помощью магии показывал объемные иллюзии пейзажей и достопримечательностей. Даша тогда очень бурно восхищалась этими цветами… Но живые они еще прекраснее!

Вспомнив еще кое-что, девушка полезла в вазу, не обращая внимания на то, что пачкает манжеты белоснежной блузки в зелени и прочей травянистости. Да, с корешками…

Она тогда сказала, что не любит мертвые, срезанные цветы, лучше такие, которые можно посадить, если не в горшок, то на клумбе.

Интересно, посыльный так и принес? Ну, букет уж очень… большой. И когда успел заказать? И… зачем?!

Устроив цветы на подоконнике и долив водички, девушка спустилась в утренний полупустой зал. За стойкой уже вовсю хозяйничала пани Варгуся, а за столиком в углу сидел мрачный и злющий дроу. Не выспавшийся так явно, что об этом у него на лбу написано было. Прямо поверх зеленокожей орковской личины.

— Ненормальный твой приятель, и все тут, — ворковала барменша, обращаясь к Рэсу и одновременно ловко орудуя несколькими турками сразу. — Такие букеты впору на свадьбу заказывать, а не носиться за ними посреди ночи в третий мир, да еще и в одиночестве! Совсем ум за разум у парня зашел. Провинился, что ли, приятель-то твой?

Рэсалт неопределенно угукнул и так тяжко вздохнул, что Даша поневоле переполнилась к нему сочувствием, хотя злость на чертовых конспираторов, ворвавшихся в ее жизнь и превративших ее в неизвестно что и сбоку бантик, никуда не делась.

А потом вдруг, в одно мгновение, пришел дикий страх: этот идиот что, ночью?! Один?! Выходил из таверны?! Зная, что за ближайшим поворотом так и сидят в засаде целые толпы чертовых черномордин?!

— Сама убью нафиг, — рыкнула Даша, развернулась сию секунду нестись вверх по лестнице, ловить безответственных котов и выдирать им хвост с корнем. И, как при первой встрече, с разбегу ткнулась носом прямо в грудь тому самому безответственному котику.