Солнце золотило волны, хоть и отливало багровым. Сегодня почти никто не спал, с трудом веря, что два корабля так легко разминулись, ведь команда не слышала, что Ярош рассказал Феникс. В присутствии «Астагора» оживали подсознательные страхи и хотелось спрятаться, чтобы не нашли ни враги, ни друзья. От страха не спасали понимание, с чем они встретились на морском просторе, и чародейство, живущее в сердце, согревающее его жизнью и в самые тяжелые минуты. Потому этот рассвет все встречали с радостью, как никакой другой.

— Капитан, — позвала русалка Яроша, когда тот вышел из каюты.

Перегнувшись через фальшборт, капитан с улыбкой отметил, что она ожила: волосы стали пышными, и уже не болотного цвета, а светло-зеленого, чешуя горит в свете утреннего солнца, будто усыпанная драгоценными каменьями.

— Я понимаю, «Астагор» потопил пассажирский корабль. Но никак не возьму в толк, как ты попала к нему в плен? — заинтересованно спросил пират.

Русалка растерялась, было видно, что она еще очень молода.

— Любопытство не только пиратов, но и русалок губит. Мы много лет не видели древний проклятый корабль. Мне стало интересно, действительно ли он такой, как рассказывают, и правда ли, что его высокомерный капитан из давнего народа… — она тряхнула волосами, разбрызгивая искристые капли. — Меня, кстати, Ульяной зовут.

— Губит, говоришь, Ульяна? Любопытство оно такое… — Ярош снова заулыбался, стараясь, чтобы улыбка получилась беззаботной, как и у дочери моря. — И что ты хочешь? Я благодарности не требую, ты свободна от любых возможных обещаний. Думаю, что от Моря ты уже об этом знаешь.

Ульяна отвела взгляд, засмотревшись на золотистый горизонт. В больших ясных глазах отражалась глубина, или это вода делилась с нею своими цветами?..

— Море рассказало мне, куда ты держишь курс, пиратский капитан, и кого ищешь, — личико русалки приобрело серьезный вид, верно, Море поведало ей не только об этом. — Я знаю остров, возле которого несколько лет назад разбился корабль. Часть команды выжила.

— Пиратский? — слова Ульяны пришлись ему по сердцу.

— Да. Показать направление?

— Покажи, — Ярош достал компас, чтобы убедиться, что может отклониться от выбранного курса: стрелка компаса обернулась против солнца, никоим образом не предостерегая и не предупреждая об опасности или ловушке.

Русалка плыла перед «Диамантой», заверив, что еще сегодня они увидят остров. Там и запасы воды пополнить можно, и отдохнуть — кое-кому из команды это было крайне необходимо.

Освобожденных приняли с радостью. Особенно порадовался Ричард, что больше не увидит на борту вампиршу Магду.

Надежду приняли к себе в компанию Катерина, Итана и Зорин. Два парня, приведенные Ярошем с проклятого корабля, примкнули к Яну, Константину и Дэниэлу. Ирина и сестра Ласточки играли с черным котом Роксаны, и тот льнул к обеим девушкам, получая ласку и громко благодаря за нее мурлыканьем. А сама Ласточка беззаботно болтала с Юрием. Детям было так хорошо вдвоем, что они никого вокруг не замечали. Мальчик улыбался, когда неожиданно на мгновение вспыхивали огнями в глубине глаза черноволосой девочки.

— Хочешь, я покажу тебе чудо? — шепотом спросил у Ласточки Юрий.

— Чудо? — карие глазки Ласточки снова блеснули, но теперь удивлением. — Какое чудо?

Полина остановилась, улыбнулась, глядя, что сделает Юрий. Кажется, она знала, что будет дальше.

— Под твоей косой огонек спрятался.

В руке мальчика мерцал маленький, но живой огонь, согревая теплом обоих детей. Ласточка ойкнула от восторга, потянулась к пламени.

— Какой красивый! — пламя качнулось от ее слов, но не только на ладони Юрия, а и в карих глазах девочки.

— А ты попробуй подержать, — Юрий протягивал ей свой огонек.

— А можно? — оробела Ласточка.

— Конечно, можно. Если удержишь. Пламя теплое, не горячее совсем. Попробуешь?

Полина махнула Рите, и вместе девочки подошли к новенькой. Ласточка осторожно взяла огонь в ладошки, обняв его, словно маленькую свечу. Пламя не гасло, розовое сияние становилось красным.

— Настоящий огонь, — вздохнула Ласточка. — А не жжет, — она открыла ладони, чтобы показать новым друзьям чудо, оказавшееся у нее в руках, и с осуждением взглянула на Юрия. — А теперь отдать нужно?

— Что ты! — рассмеялся мальчик, подув в собственные ладони, сложенные лодочкой, где расцветало розовое пламя. — Это твой огонь, твое пламя. Я только разбудил его.

— Это правда, — подтвердила Рита. — Юрий со всеми нами так играл, но у нас пламя сразу гасло.

— Моя сестра Эвелина тоже зажигала такой огонь, — мечтательно вспомнила Полина. — А я не могла, хотя она мне его и передавала.

— Наверное, так часто бывает: один ребенок владеет чарами, а другой — нет, — Юрий попробовал соединить огни, и они приобрели нежный сиреневый оттенок, взлетели две синие искры.

Фея, пролетавшая над ними, сделала круг над детскими головами, заинтересовавшись этим небольшим фейерверком.

— А почему тебя зовут Ласточкой? — тихонько подкравшись к ним и закрыв глаза Рите, спросила Роксана, подруга засмеялась, убирая ее руки.

— Родители сказали, что у нас ласточка гнездо свила над окном, когда я родилась. Вот и меня Ласточкой называть стали.

— А сестру? — спросила Рита, которую обнимала Роксана: после того случая с мачтой они стали лучшими подругами.

— Сестра — Иза. Она странная. Ей кажется, что нас ищет кто-то страшный, а когда мы увидели тот странный корабль… — при воспоминании о корабле ее пламя угасло, мальчик погасил и свой огонь.

Под руководством Юрия дети сели в круг. Роксана и Рита поместились на одной бочке, а он сам, Ласточка и Полина присели на толстенный скрученный канат.

— Мои родители не позволили нам выйти на палубу, когда «Диаманта» догнала тот огромный темный корабль, — пожаловалась Роксана. — Только Юрий на минутку выскочил.

Мальчик кивнул.

— Но я ничего не успел увидеть. Он такой большой, и паруса порванные… Туда капитан поплыл.

— Как он не испугался? — восхищенно заметила Полина.

— Он смелый, — добавила Рита.

— И справедливый, — это уже Роксана.

Ласточка только головой покачала. Юрий присмотрелся к чернявой девочке.

— Ты же оттуда. Расскажи, что там было!

Ласточка как-то сразу повзрослела.

— Я почти не видела ничего. Нас позвали. А ваш капитан выбрал тех, кто пойдет с ним.

— Он наш капитан, — сделав ударение на втором слове, исправила Ласточку Роксана. — И теперь твой тоже.

— Он мою сестру брать с собой не хотел, а она ведь добрая, хоть и странная.

— А как ты попала на тот корабль? — спросила Рита, видя, как заострились взгляды Роксаны, которую среди детей все признавали главной, и новенькой.

— Мы ехали в новую землю, хотели там жить. Многие хотели там поселиться, оставив свои дома. Мы с сестрой стояли на палубе, когда из темноты вынырнул тот корабль. Никто не верил, что такое возможно, он был словно из другого мира, из другого времени…

Она задумалась, вспоминая, вздрогнула.

— Я бы не хотела об этом говорить. Я слишком хорошо его помню. И тех, кто остался на том корабле… Когда ваш капитан пришел, никто из пленников уже не верил, что спасется, что увидит солнце снова… Неужели он не мог спасти всех?..

Дети не понимали, о чем она говорит, не могли представить, как можно не верить в спасение. Рита устыдилась своего вопроса, так опечалившего новенькую, вероятно, уже пережившую больше, чем они вместе взятые.

— А ты, Юрий? — нарушила молчание Полина. — Мы так у тебя и не спросили, кем ты был до того, как тебя на «Диаманту» взяли?

— А кем я был? — пожал плечами Юрий. — Обычным мальчишкой. Мяч гонять любил с товарищами. А потом почувствовал, что у меня ладони горячие, и на них огонек живой сверкает. И я пошел туда, куда меня огонек звал, а пламя все ярче становилось. Так я и пришел к морю.

— А твои родители? — спросила Роксана, глянув через плечо, не шатаются ли рядом ее собственные предки.

— Я почему-то не волнуюсь. Мне кажется, что с ними все в порядке, что они и не заметят моего исчезновения, — Юрий погрустнел.

— Я думаю, ничьи родители не заметят. Кроме твоих, конечно, Роксана, — кивнула подруге Рита.

— Не уверена…

Юная пиратка опечалилась: желанный корабль с черными парусами был не таким, как в сказках, которые рассказывали люди, приехавшие в маленький городок на Элигерском побережье. И это еще нужно было признать и принять…

Далекий от цивилизации остров очаровывал красотой. На бело-золотом песке росли пальмы, а дальше, в глубине острова, виднелась гора, покрытая густым, уже не пальмовым, лесом. В море впадала прозрачная веселая река, над которой кружила красочная птичья стая.

Рифы надежно охраняли спрятанный в море рай. Некоторые выглядывали из воды, скалились, чуя добычу. А сколько еще их братьев и сестер притаились, едва покрытые водой, по которой шла рябь? Решили не рисковать, и «Диаманта» стала на якорь далеко от берега.

Когда лодка достигла земли, их уже встречали трое тех, чей корабль когда-то напоролся здесь на рифы. Стройная женщина, юноша, обнимающий ее за талию, и пожилой мужчина, немного сторонящийся их нежности. Одежда у всех была порвана, только у старшего осталась целой кожаная безрукавка, но все трое — загорелые, здоровые и даже счастливые.

— Я же говорил, что нас найдут! — радостно крикнул юноша, закрутив девушку.

Они не удержали равновесие и весело свалились на песок.

— Пираты, Андрей, — старший не радовался, как молодежь. — Это пиратский корабль.

— Перестань, Иржи! — поцеловав любимую, отмахнулся Андрей. — А как ты считаешь, Илария? — обратился он к девушке.

Илария поправила юбку, связанную из разноцветных лоскутов, которые когда-то были частями чьей-то одежды.

— Я считаю, их нужно встретить, — и первая побежала к лодке.

— Меня приговорили к смерти, — рассказывал за ужином Иржи.

Его щеку прочертил шрам, как от лезвия, кажется, пожилой мужчина этим очень гордится, свет от лучины делал шрам темнее кожи.

— Но смерть мешкала, — вел дальше он. — Корабль должен был отвезти меня в тюрьму, в столичную тюрьму. Но и туда, я думаю, она бы не скоро пожаловала.

Марен в знак согласия отсалютовала ему кривой деревянной кружкой, над которой поднимался аромат свежезаваренных трав.

Чего только не было на столе, за которым собрались шестеро: Андрей, Илария, Иржи, спасшиеся от стихии, Олег, Марен и пиратский капитан. Остров оказался богат фруктами и питьевой водой, рыба подплывала к самому берегу, черепахи отдыхали на белом песке, а непуганые птицы не понимали, куда деваются их яйца. Настоящий маленький рай посреди моря, куда не заходят торговые корабли. Рай, часть которого и эта, крытая пальмовыми листьями хижина, возле которой они ужинали.

Ярош не спросил, за что могли так жестоко наказать человека, но вариантов в голову пришло немного.

— А вы как сюда попали? — Сокол посмотрел на влюбленных.

— Мы встретились случайно. Еще на корабле, — Илария прижалась к Андрею. — Я ушла из родного села и отправилась в город искать счастье. Меня наняла служанкой зажиточная пожилая пара. Так я с хозяевами и оказалась на том несчастливом корабле, — она умолкла, но было непонятно, что ее огорчило: воспоминание о родном селе и тех, кого она там бросила, или о хозяевах, погибших возле этого берега во время шторма.

— Мы сбились с курса, — пришел на помощь девушке Андрей. — То была ужасная буря. Меня смыло за борт и отнесло течением. Корабль разбило в щепки, все, кто там был, погибли, а мы еще неделю находили на пляже обломки и… — он запнулся и быстро добавил: — Мы похоронили всех, кого нашли. Мы даже имен их не знали.

Ему тоже было тяжело говорить. Удивительно, что после всего пережитого эти трое сохранили человечность и сочувствие.

— Да, мы почти никого не знали, — согласилась Илария.

— Так зачем вспоминать о них сейчас? Море забрало почти всех, — оборвал девушку Иржи.

Осветившись пониманием, взгляд Марен остановился на Иржи.

— А тебе разве не жаль тех людей? — заинтересованно спросила она. — Зачем же тогда вам кладбище?

— Не твое дело! — взорвавшись гневом, вскочил мужчина и ушел.

— Мое, дорогой, — пробормотала Марен, отпивая глоточек травяного отвара.

Кажется, эти люди, едва не распрощавшиеся с жизнью, ее не узнали. А она помнила и тот корабль, и некоторых из стоящих на палубе, — давняя провожала его в последний рейс. Тот корабль был еще одной из придуманных советником Императора ловушек, и одним из портов, куда он должен был зайти, на карте значилась гавань свободного от власти Империи города. Тот пиратский остров находится не так далеко отсюда, но Море и близко не подпустило к его берегу имперский корабль, чье предназначение было известно лишь нескольким людям на борту. Вот корабль и спасался от насланных на него штормов, отыскав путь, где уже проходил до него другой корабль, который раньше в эти воды привел один из имперских капитанов, и если это именно тот остров…

Давняя поднялась, пожелала им хорошего вечера и тоже оставила друзей. Как только она скрылась во мгле, появился Иржи, но уже не один.

— Не хочу! Не буду! — завывал русоволосый мальчишка, когда мужчина притащил его к гостям. — Я играть хочу!

— Тимур, познакомься с капитаном Ярошем, — настаивал Иржи.

— Ты со звезд? — глаза мальчика округлились от восторга, Тимуру никто не дал бы больше одиннадцати.

Все рассмеялись.

— Нет, я всего лишь пиратский капитан, — давясь смехом, попробовал серьезно представиться пират. — С моря и далеких земель.

— Жаль, — мальчик понурился и, с мольбой посмотрев на Иржи, заскулил: — Я играть хочу!

— Иди уже, — позволил мужчина, и ребенок быстрее ветра умчался на пляж, откуда доносился детский смех.

— Он очень истосковался по общению со сверстниками, ко всем с этим вопросом пристает, — объяснил Андрей. — Мы на острове два года. Здесь хорошо. Много воды и еды, но мы каждый день ждали, когда на горизонте появятся паруса. Только мы не думали, что паруса окажутся черными, мы лишь слышали о таких…

— Вы хотите домой? К людям? — это были первые слова, сказанные Олегом за ужином.

— Хотим, наверное, — Илария сомневалась. — У меня там муж остался. Хотя, может, он уже и забыл меня за два года.

Андрей грустно опустил глаза, ведь воспоминания Иларии о муже были для него неприятны. Олег это заметил.

— Мир изменился, пока вы отсутствовали, — в голосе бывшего помощника министра скользнула жестокость. — Мир стал хуже. Желаете ли вы возвращаться туда из вашего рая?

Влюбленные задумались.

— Мы хотели, — будто за всех отвечала Илария, — мечтали, как вернемся. Хотя были здесь счастливы. Остров большой, мы и не обошли его полностью. Но, когда появился корабль, что-то сломалось… — она подыскивала слова. — Мы просто не сможем смотреть, как вы исчезаете в мареве над морем.

Тимур пробежал мимо Тайры, обсыпав ее песком.

— Ты! Осторожно! — крикнула девушка, но ребенок был уже далеко.

Тайра направилась вдоль берега.

Всходила луна, еще не полная, но через несколько дней она наберет вес, чтобы потом похудеть и умереть. Девушка не заметила, как свернула к скале, и дальше, к деревьям. Под деревьями поросли травой холмики, увенчанные крестами, сделанными из сломанных ветром веток. Откуда-то Тайра знала, что их не ломала человеческая рука.

Тихо и спокойно было на этом маленьком кладбище, даже шелест волн терялся вдалеке. Тайра села на траву возле ближней могилы, потянулась к кресту. Она чувствовала что-то, что-то непонятное, странное и одновременно знакомое, как обещание, которое дают в обмен на искреннее, страстное желание. Прядь змеей легла ей на грудь, защекотала щеку языком, переползла на землю и поползла к кресту, обвилась вокруг него.

— Тайра, — тихо позвал знакомый голос, — не делай этого, девочка.

Дочь колдуна отдернула руку и оглянулась. Возле нее стояла женщина с короткими волосами, угасающий вечерний свет смывал загар с ее лица, делая кожу бледной, как раньше.

— Это ты, Марен… — с облегчением вздохнула Тайра и посмотрела на могилу, уверенная, что видение исчезло.

Но нет: змея сжимала деревянный крест в смертоносных объятьях.

Давняя села на землю подле Тайры.

— Почему ты пришла сюда? — спросила Марен у нее, просто спросила, не заставляя отвечать, не запугивая, лишь интересуясь.

— Пришла, — девушка задумалась. — Пришла, ведь что-то звало отцовским голосом, ласково, шепотом, так, как он никогда со мной не говорил.

Марен усмехнулась, взяв ее за руку.

— Не бойся.

…Сумерки поселились в городе, хотя до вечера еще далеко. Сабля перерубает посох, и тот уползает в тень двумя змеями…

Марен отпустила Тайру сама, девушка пусто смотрела на змею — близнеца из видения. И того, кому этот посох принадлежал, она тоже узнала, пусть седого и старого…

— Только Море знает, что на сердце у тех, кто склоняется перед ним, моля о помощи, помощи любой ценой, отдавая все, что имеют. И не принадлежащее им тоже отдавая, — едва слышно говорила Марен. — Море не жестоко, но счет, который оно выставляет, иногда тяжело оплатить.

Отец любил твою мать, но она умерла, поэтому он так боялся потерять и тебя. Он боялся, что, узнав о твоих чародейских способностях, тебя заберут у него и отвезут далеко-далеко, как всегда увозят. И он попросил у Моря защиту для тебя. У ночного моря, не у дневного. И ночное море пришло к нему в образе змеи, взяв из человеческого сердца за желание всю любовь, что была в нем к прошлому, к живым, к тебе…

Змея обещала, что те, кто ищет юных чародеев, никогда не заберут тебя с собой. Но вместо этого твой отец должен сам прийти к врагам, пройдя тем путем, каким идут все, выбирающие дорогу служения. С той ночи змея не оставляла ни его, ни тебя, объединив ваши судьбы до самого конца.

Тайра слушала, но смотрела на заснувшую змею, убаюканную нечеловеческим голосом давней.

— Море жестоко, если это действительно было Море, — Тайре хотелось наклониться к змее, коснуться ее головы лбом, чтобы холодный язык поцеловал…

— Тайра, — отзвук собственного имени снова вернул ее к действительности.

Девушка вздрогнула, пошевелилась усыпленная змея.

— А что с ним? Что с моим отцом? Ты знаешь.

Марен ответила не сразу, но и она должна была выбирать этой ночью, и не только в отношении судьбы дочери колдуна.

— Когда вера Яроша в победу преодолела веру твоего отца в правильность прошлого поступка, змея ушла, исчезнув во тьме. Обещание, Тайра… Без змеи твой отец утратил все свои воспоминания и чувства, навсегда забыл тебя, и себя тоже забыл, склонившись перед целью тех, кому он служит.

Тайра закрыла лицо, но она не плакала. Зашипела змея, откликнувшись на ее отчаяние. Еще несколько капель этого чувства, яда, настоянного годами, и обещание осуществится полностью. Марен повела рукой, снова усыпляя змею, — та неохотно прислонила голову к косому кресту.

Девушка отважилась посмотреть на собеседницу.

— Ты знала об этом еще тогда, когда хотела погадать мне. А капитан тоже знал?

— Я знала, Ярош — нет, — ее голос преисполнился того величия, казалось, навсегда утраченного в поединке с Химерой в Элигере. — Твой отец ушел, как следует из обещания, но и ты должна уйти вместе с ним. Змея ужалит тебя, как когда-то ужалила его, и ты получишь новую жизнь, забыв о прошлом человеческом существовании. Кем ты станешь: летучей мышью или вампиром, ночным духом или просто созданием мрака — даже я не решусь заглянуть в то будущее. Ты, как Магда, чьи родители из страха тоже выбрали для нее ложную судьбу.

— И мне никак этого не избежать? — дочери колдуна вспомнилось, как ветер наполняет паруса силой, как тает огненная пыль феи в белокурых волосах Полины и звонко смеется Юрий.

— А разве ты этого уже не избежала, оказавшись на нашем корабле? Змея не с тобой, но ты жива, — Марен обняла Тайру, приголубила, как мать. — Это странный остров, красивый, спокойный, но он скрывает тайну, и граница между нашим миром и тем здесь более зыбкая, чем где-либо. Просто оставь змею сонной, а когда на небе появится солнце, ты найдешь здесь лишь черную ленту скорби. Вернись за ней, перевяжи волосы. Это и будет твоим освобождением от обещания.

Ее слова становились рисунками, блеклым видением, зыбким путем, уводящим с ужасной обещанной дороги.

— И все? — Тайра не верила.

— Сама знаешь, что нет. Ты должна простить и отца, и Яроша, ибо нет в случившемся их вины. И себя тоже простить, отказавшись от чародейства, из-за которого Море просили тебя защитить. Тогда все, — Марен поднялась. — Тебе решать. В этом и есть свобода твоей судьбы, не выбранной за тебя, — молвила она, едва не добавив: «…и за меня».

Было бы так легко заколдовать пиратского капитана, пока он здесь, на этом берегу, где ее власть велика, а заклинания откликаются тысячами голосов погубленных ею жизней, и заставить проложить курс до того свободного острова. Она знает, что нужно сделать, чтобы уничтожить последний приют настоящих пиратов, время ей подчинится, а Море не успеет помешать, и тогда советник Императора ее простит. Вот только она не хочет этого великодушия… Не теперь…

Марен уходила с холма с крестами. Белокрылый Ангелочек сел ей на плечо, а над головой летела фея, обсыпая женщину нежно-синей огненной пылью. Эти два маленьких волшебных создания, как никто другой, чувствовали, что на сердце и у людей, и у чародеев, и у давнего народа…

А покинутая Тайра сидела на земле, глядя в змеиные глаза, не умеющие моргать. Глаза, за которыми ее ждало обещанное нечеловеческое будущее.

— Русалка! — нетерпеливо позвал пиратский капитан, ударив по воде, словно благодаря этому сигналу Ульяна его услышит.

Дети играли, наслаждаясь свободой и безлюдным берегом, где можно бегать, ни на кого не обращая внимания. Роксана и Звездный Тимур, как прозвали его дети за навязчивый вопрос, с которым он цеплялся к каждому новому знакомому, руководили строительством огромного замка из песка. Черный пес по имени Михаил гавкал на черепаху, прячущуюся от него в панцире, старался достать ее лапой, но боялся коснуться. Кот Сириус наблюдал за бедной черепахой с высокой ветки. Рядом с ним на ветку сел бесстрашный попугай, скрежеща: «Сокр-р-ровища! Сокр-р-ровища!» Кто успел его научить?..

— Русалка! — снова позвал капитан, но Ульяна услышала его с первого раза, просто не спешила выныривать.

Русалка выпрыгнула на камень, едва не полностью покрытый водой. В свете исчезающего солнца хвост Ульяны был усыпан золотом и рубинами.

— Да, мой капитан? — сладко и невинно спросила она.

— Ты соврала мне, — увидев русалку, Ярош успокоился. — Они не пираты.

— Разве в их глазах не плещется море? Разве они не свободны духом? — наигранно удивилась дочь моря.

— Свободны. Но ты соврала мне, Ульяна, — русалка не могла слышать голос Яроша в тот день, когда Ричард пытался стать шкипером, но это были те же самые неумолимые интонации.

Ульяна не могла. Но морские волны слышали.

— Я не предательница, капитан, — она ударила хвостом по камню, несколько брызг долетело до пирата. — И не треска дохлая! Я зло причинить не хотела, — Ульяна обиделась.

— Зачем ты притащила нас сюда?

Дети взорвались смехом:

— Звездный Тимур будет искать! Прячьтесь!

Но их веселье не могло улучшить настроение пиратского капитана.

— Вас ждали на этом острове, — созналась русалка. — Не враги. Море сказало, что не враги. Спроси у своего компаса, Ярош Сокол! Надеюсь, его ответу ты поверишь!

Русалка нырнула, подняв большие брызги. Даже плеск отзывался обидой.

Ярош смотрел, как оранжевое солнце тонет в бескрайнем море. Компас указал ему на гору и умолк, чувствуя неуверенность капитана. Ульяна не соврала… Только кто мог их там ждать?..