Тайлер

Ох, чѐрт. Как, чѐрт возьми, всѐ вышло из-под контроля? Я должен был быть в «Double H» в качестве секретного агента. Знаю, звучит немного драматично. Но это правда. Потому что я должен украсть землю у Мэйси! Увести землю из-под еѐ носа без малейшего чувства вины.

А вместо этого, всѐ, что я хочу сделать, так это трахнуть Мэйси. Заставить еѐ наклониться и принять мой член.

Как, чѐрт возьми, все так запуталось?

Я зарываю голову между раскрытыми ладонями, сидя в кровати. Дерьмо, я всѐ ещѐ чувствую еѐ запах. Не только сладкий запах еѐ духов, но и этот восхитительный запах еѐ киски.

Я уже пару раз улавливал его, и он сохранился в моей памяти. Он именно такой как мне нравится: пикантный и сладкий, невинный, с намеком на небрежность. Я хочу его, и мой член до смерти хочет попасть внутрь Мэйси.

Но это большой пи*дец, потому что я буквально должен украсть у неѐ землю.

Потому что она не знает, что я грѐбаный Морган!

О, да, так и есть, я один из братьев Морган, парней по соседству, с промышленной фермы.

Земля Мэйси, пока ещѐ еѐ земля, находится окруженной со всех сторон землями семьи Морган и мои братья просто умирают, чтобы заполучить и еѐ землю в свои лапы. Это последний оставшийся небольшой участок земли, прежде чем мы разрушим всю эту область, превратив еѐ Бог знает во что. Скорее всего, в какую-то хрень, которая принесѐт нам очередной миллиард долларов, а также уничтожит землю.

Вот чѐрт. Мне пи*дец.

Мэйси и понятия об этом не имеет. Это сладкая штучка ничего не знает и в этом-то всѐ и дело. Она не знает, кто я, потому что я уехал учиться много лет назад. С тех пор я был инкогнито, получая образование. Мои родители решили, что один из нас, Морганов, должен знать цифры и этим ублюдком стал я.

Так что через десять лет я вернулся на семейную ферму. Обычный бизнес. Тракторы, плуги и семена. Да, а также пестициды, сезонное перепрофилирование и грѐбаная прибыль. Я человек денег и собственность Мэйси, это последнее, что стоит между нами и полным доминированием на рынке.

Дерьмо.

Какого хрена мне теперь делать?

Я собираюсь трахнуть эту киску, а потом украсть еѐ землю?

Интересно, трахнуть еѐ, это личное или всѐ же профессиональное?

Потому что если мои братья добьются своего, то, да. Они собираются прогнать Мэйси любыми средствами и даже, если это означает забрать всѐ, что осталось от еѐ достоинства и гордости. Даже если это означает разбить ей сердце, и она будет ночевать в приюте для бездомных.

Подождите секунду. Не мои братья. Я. Это моя работа. Я должен лишить еѐ всего, отняв землю. Я.

Бл*дь.

Мне пи*дец.

Потому что с тех пор как я увидел еѐ в амбаре, Мэйси завладела всеми моими мыслями.

Конечно, ведь у неѐ «опасное» тело, с огромными сиськами и большой задницей. Но всѐ же, всѐ гораздо глубже, чем просто еѐ тело. Это еѐ преданность этой Богом забытой ферме. Земля в еѐ крови и мне нравится, что она так усердно работает здесь в одиночку. Даже мысль об этом чертовски невероятна! Восемнадцатилетняя нимфетка стирает руки в кровь, пытаясь сохранить семейное наследие? Работая на ферме от рассвета до заката, борясь с каждым выпавшим на еѐ долю заданием? Чѐрт, любой другой на еѐ месте уже сдался бы давным-давно.

Но не Мэйси.

Моя милая девочка не сдается, она боец. У неѐ стальной характер и я так горжусь этим, что могу лопнуть.

И, чѐрт возьми, не смотря ни на что, моя маленькая девочка такая сексуальная. Она такая милая, невинная и одновременно всѐ понимающая.

Она знает, о да, она точно знает, что она сексуальна.

Она бы не смогла пропустить мой чудовищно огромный член и как он дѐргается только для неѐ.

Ох, чѐрт! Но вернемся к началу. К моей цели отнять у неѐ ферму.

Я переворачиваюсь в постели, сминая простынь от боли, потому что она «жалит», прикоснувшись к моей ране. Бл*дь. Боль пронзает мою ногу, встряхивая меня. Мне требуется несколько минут, чтобы прогнать повисшую пелену от боли перед глазами и очистить свои мысли в голове. Боль затихает и тут же в голове вновь вспыхивает образ сисек Мэйси. Они чертовски сильно отвлекают меня от моей цели. Мне нужно справиться с этим и заняться делом кражи земли.

Но мой член «говорит» иначе. У него своѐ мнение. Он мучительно болит и хочет совсем другого. Ему не нужна земля Мэйси. Ему нужна она. Он хочет совсем другой истории. Он требует попробовать еѐ и хочет почувствовать еѐ влажную киску. Да я и сам этого безумно хочу.

Чѐрт, какая же она все-таки сексуальная.

Но я не должен этого делать. Девушка слишком молода и невинна для такого грязного, аморального ублюдка, как я. Конечно, я немного подразнил еѐ, но у меня есть причина, по которой я всегда останавливался. По крайней мере, она должна знать, кто я, прежде чем всѐ проверну. Мэйси заслуживает этого. И я не хочу лишать еѐ этого знания. Сладкая девочка уже и так пережила слишком много стресса и господь свидетель, я не хочу добавлять ещѐ и проблемы со мной, к гигантской помойке, в которую превратилась еѐ жизнь.

Чувство вины обрушивается на меня, когда я вспоминаю наш разговор о том, как тяжело ей работать одной и как банк хочет лишить еѐ права выкупа своей фермы. Усталость, вместе с непрошеными слезами была видна в еѐ глазах, а тело сгорбилось.

Но всѐ равно она была в тот момент такой красивой. И я захотел тогда хоть немного приподнять груз, который она тащит на себе, прежде чем всѐ рухнет. Я захотел дать ей короткую передышку, Немного места для отдыха. Но скоро, совсем скоро всѐ рухнет, и она проклянѐт меня. Это неизбежно случится.

Я тяжело вздохнул и, вспомнив, как она делала мне перевязку сегодня, улыбнулся. Еѐ руки начали дрожать, как только она увидела, как мой член начал твердеть. Она поняла, что именно она делает это со мной, и я могу с уверенностью сказать, что ей это понравилось. Так что никто не сможет отрицать, что она хочет меня.

Еѐ остро торчащие соски грозились проткнуть рубашку, в то время как еѐ грудь вздымалась и опадала от похоти. Я так хотел и хочу укусить еѐ соски… Я хотел и хочу ласкать и покусывать их до тех пор, пока она не закричала бы, чтобы я остановился. Я бы заставил еѐ извиваться подо мной, пока не получил бы еѐ киску.

Она моя. Полностью моя.

Моѐ мужское достоинство тяжелеет. Мысль о еѐ невинности молнией пронзает меня, и я точно знаю, что сегодня не усну. Склонив голову в поражении, я глубоко вдыхаю, пытаясь замедлить приливающую кровь к члену. Завтра будет ещѐ один длинный день и мне нужно отдохнуть, но мой мозг не работает сейчас, за всѐ отвечает член.

«Мэйси, наверное, уже крепко спит в своей спальне дальше по коридору», — думаю я про себя. — «Оставь еѐ в покое».

Это благородный поступок. Но дьявол на моем плече шепчет совсем другое.

Какой вред от того что ты быстро взглянешь на неѐ? Она хочет тебя и искушала весь день.

И я не могу ему сопротивляться, не могу устоять. Как грѐбаный зомби, натягиваю на себя боксѐры, лежащие на кровати, совсем не уверенный в том, что происходит. Как лунатик, я тихо пробираюсь к комнате Мэйси и смотрю на еѐ дверь.

«Сейчас самое время развернуться. Уходи», — кричит моя совесть. — «Уходи и оставь еѐ в покое».

Но, чѐрт возьми, дверь еѐ спальни неожиданно приоткрывается от сквозняка! Должно быть это судьба. Что же ещѐ это может быть? И прежде чем я это узнаю, моя рука тянется к двери и раскрывает еѐ сильнее.

Всѐ, вот я уже в еѐ комнате.

Моѐ дыхание замирает. От вида Мэйси у меня захватывает дух. Еѐ коричневые кудри разметались по подушке, и лунный свет мягко скользит по еѐ женственным изгибам, таким мягким во сне. Она выглядит такой ангельски красивой, лежащей на кровати и укрытой простынею до самой шеи. Ткань медленно поднимается и резко опадает, когда она дышит.

Я же с жадностью смотрю на неѐ. Чѐрт, эти мягкие, полные, розовые губы так и манят меня.

«Убирайся отсюда», — вновь сурово говорит моя совесть. — «Ты уже получил то, что хотел увидеть. Чего ты ещѐ ждешь? Давай проваливай».

Я хочу отступить под суровым приказом своей совести, но дьявол вновь искушает меня.

«Это не повредит, если ты увидишь немного больше», — насмехается он. — «Почему бы тебе не воспользоваться этой возможности? Ты всегда был таким хорошим мальчиком».

И моя рука протягивается вперед, словно в трансе. Как будто это делаю даже не я, а совсем другой чувак. Но, безусловно, это мои глаза смотрят на Мэйси, потом за тем, как рука осторожно стягивает простынь вниз, и мой член дѐргается.

Чѐрт возьми! Она обнаженная! Полностью обнажена и еѐ сиськи, и розовая щель между ногами, сверкают в лунном свете.

Мой член изнывает от боли, когда я впиваюсь взглядом на еѐ идеально розовые соски.

Гравитация подталкивает грудь к подбородку Мэйси, и я снова хочу заключить соски в сладкий плен своего рта.

Еѐ живот плавно переходит к сладостному местечку между ног. У неѐ самая сексуальная в мире маленькая полоска волос на киске и я оборачиваю свою руку вокруг своей эрекции, продолжая пожирать глазами еѐ полностью обнаженное тело. Боже, я хочу уйти, честно хочу, но перед этим никто не помешает мне попробовать еѐ. Мэйси выглядит слишком аппетитно, чтобы пройти мимо.

Опустившись на колени рядом с кроватью, я пробегаю носом по животу Мэйси. Провожу им мимо еѐ пупка и вдыхаю еѐ сладкий аромат. Тело Мэйси крутится, бедра изгибаются, выставляя немного задницу, и я смотрю вверх, ожидая, что она проснѐтся.

Когда же этого не происходит, я продолжаю двигаться вниз по еѐ гладкому телу, пока не достигаю тонкого участка волос между еѐ ног. Я не выдерживаю и целую его. Тело Мэйси снова крутится, но я двигаюсь вместе с ней, дразня поцелуями еѐ лобок. К своему удовольствию, я уже вижу, как еѐ киска блестит от возбуждения — Тайлер, — стонет Мэйси и я почти прихожу в себя.

Пресвятая Богородица. Она, что, проснулась? Я останавливаюсь. Не двигаюсь. Мэйси снова стонет, но еѐ глаза всѐ ещѐ закрыты. Чѐрт, да она мечтает обо мне! Сладких снов, малышка. Потому что это будет лучшее, что у тебя когда-либо было.

И, как будто читая мои мысли, Мэйси снова крутится своим сексуальным телом, на этот раз, открывая свои полные бедра, чтобы выставить свою симпатичную розовую киску. Я знаю, что она хочет меня и, не теряя времени, пробегаю языком по еѐ влагалищу. Я рисую круги вокруг еѐ входа, и мягкий стон соскальзывает с еѐ губ. Бедра Мэйси раскрываются полностью, и я становлюсь в лучшую позицию, прежде чем взять еѐ клитор в рот и нежно всосать.

Охренеть, он уже жѐсткий. Моей девочке так хорошо сейчас, что еѐ мед хлещет мне в рот и по подбородку.

Но теперь я хочу, чтобы она проснулась. Я не хочу, чтобы это было каким-то сном, где принцесса уносится на белом коне. Я хочу, чтобы Мэйси знала, что еѐ киска взята. Я хочу, чтобы она кричала от удовольствия, хочу, чтобы она склонилась передо мной и умоляла взять еѐ.

Я медленно облизываю еѐ клитор вновь и, зажав его между зубами, сильно кусают.

— Ух, ах! — кричит Мэйси и еѐ глаза распахиваются, прогоняя сон. — Ах!

Из моего горла вырывается рычание.

— Подъем, подъем, красавица. Папочка уже здесь.

Когда еѐ испуганные глаза встречаются с моими, она улыбается мне, откинувшись назад и толкает свою киску прямо мне в рот.

— Да, — выдыхает она, раздвигая бедра ещѐ шире. — Да, большой мальчик… Возьми то, что твоѐ.