Отступив назад, Аманда взяла свой бокал из его руки, избегая смотреть ему в глаза. Она старалась не обращать внимания на утонченность обстановки: скатерть, свечи, цветы, серебро.

Вместо этого, оглядевшись, она в целом оценила обстановку.

— Красиво. Но я не могу представить, как вам удается готовить в таком ограниченном пространстве, — сказала она и села, пока ее не подвели ставшие совсем резиновыми колени. Его передвижной домик был меньше, чем ее. С одной стороны кухня, с другой — складывающаяся двуспальная софа.

— Я здесь один, спроектировано это на двоих.

Все утро Аманда чувствовала, как он постепенно преодолевает барьеры, которые она воздвигла вокруг себя после развода. Ей нравилась ирония в его глазах, но она проигнорировала его намеки.

— Ну и что же такого изысканного вы приготовили сегодня?

— Простой, но вкусный ужин. Цыпленок на вертеле а-ля Дижон, молодая красная картошка и свежая спаржа. Я нашел маленький рынок, пока вы были в магазине. Вы даже не заметили мое отсутствие.

Аманда пожала плечами:

— Там было много интересного, а главное, полезного.

Мак аккуратно поставил две тарелки на стол.

— И вино, — сказал он, демонстрируя бутылку. — Это из погребов Темекула-Вэлли. Но, по правде говоря, я уже почти пьян от вашей улыбки, от того, что вы здесь, у меня.

— О, ради Бога, — вздохнула она. — Приберегите это для девушек в городе. В вашем ресторане так принято говорить?

— Нет. Это я только сейчас придумал. У меня такое чувство, что мы празднуем начало чего-то нового. И мне хорошо с вами.

Аманда покраснела до корней волос и, быстро опустив голову, глотнула вина. У него великолепный вкус. Может ли он забыть о своем успехе в городе?

Он сел и выжидательно смотрел на нее, когда она пробовала цыпленка.

— Ну как?

Она пробормотала что-то одобрительное. Цыпленок был сочным и острым. Она пробовала готовить его по этому рецепту, но у нее так не получалось.

— Для меня никто никогда специально не готовил. Он великолепен.

— Счастлив, что вам понравилось. Надеюсь, вы позволите мне поэкспериментировать с новыми рецептами и выскажете мне свое мнение. Я много путешествовал за последний год и изучал домашние рецепты во многих местах.

— О! И где же?

Мак засмеялся: ну не на другой же планете он побывал.

— Только по Америке, — сказал он. — Новый Орлеан, обе Каролины, Нью-Йорк, Средний Запад. Назовите любое место, и я там скорее всего побывал.

— В таком случае, расскажите мне о разных рецептах.

— Как, например, лимонно-чесночные хлопья или крабовые пирожки?

Аманда шутливо потерла живот.

— М-м.

На губах его появилась легкая усмешка. Он принялся за еду, но вскоре положил вилку.

— Знаете, я таких замечательных людей в этих путешествиях повстречал. Вернувшись в Калифорнию, решил привести в порядок свой бизнес. Правда, я знал, что с городом покончено. Здесь мне сначала показалось, что я где-то за сотни миль от дома. Но теперь я чувствую, что это мое. — Глаза его сверкали.

— Почему? — Она вспоминала постоянные сетования Даррелла по поводу их уютного дома в городе. Он никогда не был доволен, ему все было мало. А Мак счастлив даже в этом домике на колесах.

— По правде говоря, я встретил настоящего человека. Лучше всех, кого я когда-либо знал.

Их взгляды встретились, и Аманду поразило то, что она увидела в его глазах. Неожиданно ее потянуло к нему, как притягивает измученную душу свет свечи. Как же это могло случиться? Она спохватилась:

— Кого же вы здесь нашли? Друга?

— Нет, Аманда. Вас.

Они продолжали ужинать в напряженной тишине. Казалось, что Бог создал пятый сезон года. Последний сезон — сезон красоты. Все еще слабо мерцающие в ее душе надежды теперь оказались связаны с Маком. Ее мир стал таким, каким она всегда мечтала его видеть.

— Я сегодня хорошо провела время, — сказала она, понимая, что это явное преуменьшение.

— С вашей помощью я придумал несколько последних штрихов в дизайнерском оформлении своего нового дома, но все придет в свое время… когда мы поженимся.

У Аманды на вилке в этот момент был стебель спаржи, сдобренный масляным соусом, и она уронила его, когда до нее дошел смысл сказанного Маком. Он открыл в ней еще одну слабость, о существовании которой она сама не догадывалась. Он сумел заставить почувствовать, что о ней заботятся. Что она защищена. А теперь вот что!

— Что… что вы сказали?

— Вы подали мне ряд идей. Если их воплотить, это будет выглядеть прекрасно.

— Я спрашиваю не об этом, как вы понимаете. Я ясно слышала слово «поженимся».

— Да, вы не ошиблись. — Он не спеша прожевал. — Пересолил?

— Нет. Что вы сказали, Мак? — Ей хотелось стукнуть как следует его за упрямство.

— Виноват. Может, я поторопился. Я думаю, что вы будете великолепной завершающей точкой в нашем новом доме, в каком бы из них мы ни решили жить.

— Маккензи Далтон, остановитесь. Вы шагаете впереди себя самого. Вы просто невыносимый человек.

Мак усмехнулся:

— Я знаю. Просто хотел вас по-честному предупредить. — В его глазах, как солнце в воде, играло озорство.

— Я еще не встречала никого, кто шутил бы подобным образом. — Она взяла вилку.

— О’кей. Благодарю за великолепный урок, который я получил сегодня, милая.

— Никакая я вам не милая. И не дразните меня, пожалуйста, словом «брак». Я не уверена, что вообще захочу когда-нибудь его услышать. О’кей?

— О’кей. Как скажете. — Мак поднял свой бокал. — Можем поболтать о пустяках, о чем-нибудь полегче. Например, как уберечь дом от трещин и царапин. Что вы знаете об этом?

Аманда вздохнула с облегчением.

— Я знакомилась с основными принципами строительства и обсуждала их при составлении проекта с архитектором. По его совету я остановилась на легком штукатурном гипсе. Вещь несложная, а придает дому характер.

Мак, потягивая вино, продолжал наблюдать. Ему не стоит сейчас приближаться к ней. Ее сердце до сих пор колотится от его слов о женитьбе. В этом он был абсолютно уверен.

Мак опустил бокал.

— Ваша гордая улыбка говорит красноречивее слов, Аманда. Ваш дом будет прекрасен.

Она опять чуть покраснела. Его слова грели и искушали. Она не знала, как долго сможет продолжать обсуждать всякие мелочи, но решила досидеть до конца вечера. Опустив глаза на почти пустую тарелку, она спросила:

— Где вы учились готовить?

— Я начал экспериментировать еще ребенком в кухне своей бабушки. Своим друзьям я об этом, конечно, не рассказывал. Но мне всегда нравилось готовить.

— Вы оттачивали мастерство на каких-то кулинарных курсах или в процессе работы?

— Так и так, — ответил он. — Это все шло естественным путем. Может, даже генетическим.

— Что ж. Это здорово. Спасибо вам большое. — Она положила на стол салфетку. Надо придумать предлог, как проще уйти отсюда и… бежать, бежать, бежать.

Мак медленно улыбнулся:

— Может, пройдем к бассейну? Вам не помешает расслабиться после всего, что вы сегодня сделали.

— Гидротерапия? Это уже моя территория.

Мак усмехнулся. Маленькие радости снимают стресс.

— Но это ваша территория, и ее достоинства вам видны лучше. — Встав, он убрал тарелки. — Сначала расскажите мне немного о вашей работе.

В голове Аманды мгновенно прозвучал сигнал предупреждения.

— Быстро окунуться было бы очень славно. Но давайте сначала вымоем посуду.

— Вы, соседка, отправляйтесь-ка пока за купальником. Встретимся на воздухе, когда вы будете готовы.

Аманда встала. Горячая вода снимет напряжение и успокоит нервы. У нее практически не было возможности отдохнуть с тех пор, как она занялась строительством, разве что прогулки вдоль реки.

— Хорошо. Нам нужно расслабиться. — Она потянулась к дверной ручке, но Мак неожиданно прошептал ее имя.

Прежде чем она что-то успела понять, он быстро поцеловал ее, так, скорее слегка прикоснулся губами к ее щеке, но все равно это ее взволновало. Затем, протянув руку над ее плечом, он толкнул дверь.

— До скорого, — сказал он, мягко поддерживая ее и включив фонарь. — Не оступитесь.

Она вышла и окунулась в темноту ночи, слегка освещенную луной. Аманда понимала, что поцелуй этот ничего не означал.

Ей действительно надо идти осторожно, но не в прямом смысле — по неровному гравию. Мак разбудил дремлющие естественные инстинкты. Но вступать в какие-то личные взаимоотношения с Маком Далтоном — это слишком сложно, и не стоит даже думать об этом.

И, конечно же, в том, что такой искусный повар не предложил десерта, не было ничего особенного. Совсем ничего.

— Мак, где тут ступеньки? — Увидев его в воде, Аманда подошла ближе.

Она не торопилась, и Мак уже решил, что она передумала.

— Рад, что вы пришли. — Он поднялся из пузырящейся воды и показал, где ступеньки. Она сбросила свой халат, он взял ее за руку, и она ступила в воду.

Ее талия была еще тоньше, чем он ожидал, а грудь значительно больше. Она скользнула в воду, и легкая рябь, вызванная этим движением, показалась Маку волной прилива. Кровь у него закипела, и он был рад, что нижняя часть его туловища надежно скрыта под водой.

Он увлек ее в заднюю часть бассейна. Поднимающийся мягкий пар ласкал ее плечи, приятно увлажняя кожу.

— Вот сюда, — сказал он, указывая на скамейку напротив себя. — Готовы к полной процедуре?

Она удивилась:

— А что это такое?

Он снова взял ее за руку.

— Увидите.

Она быстро села на указанное место, стараясь оставаться в тени, чтобы он не видел выражения ее лица. Но его глаза уже приспособились к слабому лунному свету.

— Это массаж ног, — заявил он. — Мы сегодня очень много прошли. Расслабьтесь. — Даже в свои тридцать пять лет он помнил наставление отца: «Никогда не торопи леди».

У Аманды изумленно расширились глаза, когда Мак перебросил ее ногу через свое бедро. Подушечкой большого пальца он медленно круговыми движениями массировал ее подошву. Она захихикала, это было не совсем то, что он ожидал.

— Обычно это я делаю массаж, а не мне.

— Тем более наслаждайтесь. — Он перешел к лодыжке, массируя нежную кожу вокруг косточки. Через минуту-другую она прислонилась к спинке скамьи. Положив другую ногу на колени Маку, она отдыхала.

— Божественно. Вы более умелый, чем я думала, мистер Далтон, — сказала она, закрыв глаза, чтобы расслабиться и не видеть выражения его лица.

Мак, закончив массировать ее вторую ногу, охватил пальцами ее колени и мягко потер их. Затем его руки опять скользнули к ее лодыжкам, и он медленно потянул за них. Да она так и в воду свалится.

— Нет, Мак, не надо, — попросила она, открыв глаза.

Но он проигнорировал ее просьбу и хитро улыбнулся:

— Мне нравится, когда вы вся мокрая.

Бац, и Аманда оказалась под водой — только на минуту. Обхватив ее за талию, он приподнял ее себе на колени. Когда она перестала отплевываться, он вытер ей глаза и невинно спросил:

— Мы ведь не можем все время работать, не так ли? Игра полезна для души и для тела тоже.

— Оказывается, мы сейчас играем, — пробормотала она, отжимая волосы.

Мак не мог прийти в себя от ее реакции. Она обвила одной рукой его шею. Ее кожа цвета слоновой кости светилась в темноте. Вода капала у нее с носа, ресниц, губ. Его пронзило желание, когда она со спокойной решимостью посмотрела ему в глаза.

— Я прощен? — спросил он и собрался уже вынести ее из воды, но она не захотела.

— Мак, ты мне тоже нравишься мокрым, — свободной рукой она несколько раз плеснула на него. — Вот, теперь лучше.

Он засмеялся, прижимая ее к себе.

Аманда не знала, как описать все, что с ней происходит, но волны жара прокатывались по ней, загораясь внутри нестерпимым пламенем. Она молча подняла на него глаза.

— Аманда?

— Я не знаю, что мне делать с этим. Или с тобой.

Мак понимал, что в первую очередь ей нужна честность, но знал также и то, что им обоим нужно нечто большее, чем слова.

— Попробуем выяснить? — Он еще крепче прижал ее к себе, положив руку ей на бедро. — Думаю, что мне тебя, соседка, из своей системы уже не вычленить. Ты веришь в судьбу?

Аманда молчала. О судьбе она как-то не задумывалась. Слишком была занята для этого.

— Пожалуй что нет, — призналась она.

Его рука поднялась по ее спине выше, и она почувствовала себя полностью обезоруженной, способность соображать у нее просто пропала. Может быть, им действительно нужно посмотреть, что может произойти между ними?

Она знала, что ее сопротивление шло от разочарования в браке, а не от врожденного недоверия к мужчинам. И никто на протяжении многих лет не сумел дать ей почувствовать себя желанной женщиной. А вот сегодня это случилось. Мак что-то важное вернул ей в жизни.

Она не позволит этому необоснованному стражу запугать ее. После сегодняшнего дня она всем сердцем поверила в то, что они с Маком сумеют справиться со всем, что бы ни произошло с ними ночью. Он ей слишком близок. Ну пусть это даже не будет фатальным романом. Все равно они могут многое дать друг другу.

В коконе окутывающего их пара она подняла губы к его губам, и, уловив этот намек, он сам нашел их. Она чувствовала, как его горячее тело впечатывается в ее, демонстрируя силу его желания.

— Мак? Пусть это будет… Просто.

Между ними повисла тишина, ни звука, кроме ее стучавшего сердца.

В кружащихся вокруг тенях существовал только Мак, его поцелуи становились все более глубокими. Ее рука была прижата к его груди, пальцы ощущали теплую влагу его волос.

Он на секунду отстранился, чтобы взглянуть на нее, и, казалось, пробормотал что-то. Не отрывая глаз, он протянул руку к застежке купальника. Над водой была видна лишь верхняя часть ее груди, но он восхищенно смотрел на нее. Она никогда не чувствовала себя столь желанной, не чувствовала себя женщиной, готовой любить и быть любимой.

Но какой-то внутренний предостерегающий голосок что-то нашептывал ей.

— Мак? — Она прятала лицо у него на груди, сердце ее отчаянно стучало. Или это было его сердце?

— Прекрасна. Ты прекрасна. — Голос его был хриплым от волнения. Он поцеловал ей макушку. Затем взял в ладони ее груди, гладя большим пальцем напрягшиеся соски. У нее из горла вырвался стон, а его рука скользнула вниз, к купальнику на ее бедрах.

Еще несколько движений, и она поняла, что между ними уже нет ничего, лишь одна все возрастающая страсть. Он медленно опускал руку все ниже, мягко лаская ее плоть.

— Бог мой, я хочу тебя Аманда, — прошептал он.

Она ощутила знакомую теплую волну и восхитительную слабость во всем теле. Сопротивление не имело смысла. Но вдруг к ней вернулась способность соображать. Она потянулась за купальником.

— Мне нужно идти, Мак.

Он сел на край скамьи, откинув назад голову.

— Я хочу того, чего хочешь ты, Аманда. Пожалуйста, поверь в это.

— Мак, ты больше того, что я ожидала.

— А ты та самая женщина, которую я увидел в тебе.

Замерев от силы желания, которое читалось в его глазах, она не двигалась, пока он впитывал вкус ее губ. Затем он начал ритмично покусывать ее рот. Держа руку на талии, он медленно двигался, как будто старался сдерживать себя. Сердце ее отчаянно билось. Она была так же готова к любовному поединку, как и он.

Мак отодвинулся.

— Господи, да ты меня с ума сведешь.

— Маккензи, ты мне нужен сегодня ночью, — пробормотала она, закрыв глаза и чувствуя, как новая волна желания накрывает ее.

Пьяная от этих безумных поцелуев, она мечтала прижать его, удержать его, но знала, что это будет мучительно. Аманда отодвинулась и почувствовала, что ее сердце замедляет свой бешеный темп, но подумала, что вряд ли оно теперь когда-либо будет биться нормально. Она не боялась Мака, она боялась саму себя.

На губах Мака появилась страстная улыбка.

— Ты так… чертовски хороша.

Может быть, она чересчур доверчива, — ну и пусть. Она все равно верит ему.

— Видеть тебя, целовать тебя, и потом ночью… Аманда, раздели со мной сегодня постель.

Три часа ночи. Она услышала крик совы, который как будто бы вернул ей способность здраво мыслить.

В серебряном свете луны, проникавшем через окно, она видела рядом с собой спящего Мака. Ее иллюзии по поводу того, что она сумеет держать его на расстоянии, рассеялись. Она только теперь поняла, как глубока ее потребность в нем, как ее привлекают его остроумие, его доброта. Всего этого так давно не было в ее жизни. Разве она могла сопротивляться? Аманде захотелось положить руку ему на грудь, просто так, чтобы почувствовать удовольствие от этого прикосновения.

Что-то удержало ее, она и сама не понимала, что именно. Сердце ее, бесстыдно-радостное несколько часов назад, теперь было подобно тонущему кораблю. Может быть, ей просто нужно научиться снова доверять мужчине. Может быть, все будет в порядке? Но остаться она не может. Нет, не может.

Аманда осторожно выскользнула из кровати и, не потревожив Мака, нашла свой халат, тихо вышла за дверь, держась подальше от будки Боза, чтобы не разбудить его.

— Самая замечательная ночь в моей жизни — пробормотал Мак, вглядываясь через окно в густой утренний туман, — а она даже не осталась на завтрак. — Он налил себе кофе и повернулся к Бозу: — Это дружище нехороший признак.

Боз, соглашаясь, шевельнул хвостом. Мак задумчиво пробормотал опять:

— Интересно, о чем она сейчас думает?

В течение всего утра Мак старался не думать об Аманде. Он собирал документы для встречи с Джей Ди. Но при этом каждые пять минут выглядывал в окно, понапрасну надеясь, что туман рассеется. Когда это наконец-то произошло, он увидел, что джипа Аманды на месте нет.

Он вспомнил, что в столь ранний час открыты только кафе и строительные магазины. Может, она вернется к тому времени, как они с Джей Ди закончат разговор.

Мак приготовил специальную смесь кофе, надеясь, что гость его будет не против. В десять часов Джей Ди уже оценивал мастерски сваренный напиток.

— Отличный кофе, — признался он, — не такой, как тот с корицей или с миндалем, который покупает жена. От него просто тошнит.

Мак усмехнулся:

— Рад, что тебе понравилось. Мне сегодня утром была нужен сильный кофе. — Еще раз глотнув горячий напиток, он принес из кладовки план дома, поставил их кружки на прилавок и разложил планы и чертежи на столе перед Джей Ди. — Скажи мне приблизительно стоимость и возьми с собой план дома, чтобы познакомиться с ним подробнее.

Джей Ди, взглянув на план, нахмурился, затем откинулся назад и, достав из кармана рубашки футляр с очками, водрузил их себе на нос. Наклонившись вперед, он стал все внимательно рассматривать, продолжая хмуриться.

— Что-то не так, Джей Ди? Может быть, для тебя это слишком уж сложно? Я понял, что ты всех можешь за пояс заткнуть.

— Нет, сэр, здесь нет ничего сложного для меня, но эти планы могут создать трудности для вас. — Он снял очки и положил их в футляр.

— А в чем проблема? — Мак надеялся, что ему во время строительства не потребуется вот так вытаскивать из него каждое слово.

— Вы ведь знаете, что я встречался с Амандой. А это точная копия дома, который строит ваша хорошенькая соседка. Она сказала, что нарисовала план сама с помощью архитектора из Лос-Анджелеса. Как к вам попал этот план?

— Этого не может быть. Площадь этого дома две тысячи квадратных футов, а ее… — Мак угрожающе взмахнул кулаком и опустил его на свою ладонь. — Черт, она права в отношении своего бывшего мужа. Он делает все, чтобы облегчить себе жизнь, наплевав на нее. Я получил эти бумаги вместе с документами на землю. Думаю, что он просто заказал архитектору копию.

— Что-то в этом роде, — согласился Джей Ди. — Она правильно сделала, что рассталась с ним. Он занимается грязными делами.

— Она знает.

— Что вы собираетесь делать?

— Делать? — Мак задумчиво нахмурился. Он не хотел больше тратить время понапрасну. — Я должен подумать, — он вновь потянулся за кофе. Джей Ди тоже протянул кружку. — Мне теперь придется начать все сначала, ведь планы уже согласованы с департаментом строительства.

— Если мы начнем строить, она быстро это заметит.

— Наверняка.

— Может, она не будет возражать, — с сомнением в голосе сказал Джей Ди. — А может, и будет. Есть какие-нибудь идеи?

Они оба знали, что Аманда вложила в эти планы сердце и душу.

— Да, мне надо подумать.

— Если она согласится, то мы берем за окна с двойными рамами, покрытием крыши, которое вы выберете, кухонные шкафы и камины минимум по девяносто долларов за квадратный фут.

— Хорошо. Спасибо. Я должен придумать, как уговорить ее. — Сделав еще глоток, он постарался успокоиться: и не из таких переделок выходил. Но кого он дурачит? — Послушай, Джей Ди. То, что я решу, может ей не понравиться, но нужно все сделать поскорее. Мой заем скоро будет консолидирован, и соглашение по колодцу вот-вот прибудет. — Мак скатал план в рулон и отдал его Джей Ди. — Давай, Действуй и договаривайся с субподрядчиками. Я свяжусь с тобой, как только смогу.

Джей Ди кивнул:

— Удачи, Маккензи.

— Спасибо.

Туман рассеялся, сияло солнце, Джей Ди уехал. Мак заметил, что джип Аманды уже припаркован рядом с гаражом, и не стал терять время.

Он направился к ее дому и услышал, как она с силой заколачивает гвозди, их стук почти предупреждал его, что идти не стоит. Но им теперь управляло сердце, а не разум. Она отдалась ему с таким чувством свободы, и он испытывал такое удовлетворение, о котором ранее и не подозревал. Вопреки логике он знал, что им еще много предстоит открыть вместе.

Она вбивала гвозди в сухую штукатурку в косяки в гараже и не слышала, как он подошел.

— Аманда?

При звуке знакомого голоса она замерла, затем медленно повернулась лицом к нему. Глаза ее были затуманены, но инстинкт говорил ему, что она просто скрывает свою чувственность, которую продемонстрировала вчера ночью.

— Когда ты ушла, дорогая? Я соскучился.

Выражение ее лица не вдохновляло. И он услышал лишь вежливое:

— Привет, Мак.

Он никогда не видел ее столь напряженной, а ведь минуту назад она работала с такой яростью.

— Да, ты, видимо, рано начала, — ответил он со скрытой насмешкой в голосе.

После короткой паузы Аманда сказала:

— Мне нужны кое-какие приборы, которые сейчас есть в продаже. Я заканчиваю гараж, чтобы сложить их там.

— Я повторяю: во сколько ты ушла?

Она попыталась улыбнуться.

— Я ушла в три, как только немного образумилась. — Она чуть отступила, всем своим видом показывая, что хотела бы вернуться к работе.

Мак дал ей время собраться с мыслями. Хотя ему вовсе не хотелось, чтобы она их высказала вслух.

Но он не может уйти, он не сделает этого, пока не почувствует, что она оттаяла.

Он подошел ближе, она хотела отступить, но было некуда, и, положив молоток в свой рабочий пояс, Аманда беспомощно прижалась в угол.

— Ты можешь не прятаться от меня, Аманда. Мне и так ясно, что ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе.

Ему показалось, что в глазах ее мелькнуло сомнение, затем она снова насторожилась, подняла голову вверх, к балкам потолка, и хрипло сказала, даже не глядя в его сторону:

— Будем считать, что нацеловались мы вдоволь. На этом и остановимся.