Из пепла Персеполя возник новый Восток - мир, в котором удивительным образом перемешались греческие и восточные элементы. Задача сохранения политической целостности этой обширной территории, растянувшейся от Средиземного моря до Инда, оказалась слишком сложной для преемников Александра; в конечном счете их силы были растрачены на братоубийственные войны, и Восток вновь перешел под контроль мелких царьков. Наступило время для создания новой империи. Возникнув из мрачного тумана к востоку от Каспийского моря, парфянские всадники победоносно проскакали по всему Ирану. Направляемые сильными, способными и решительными царями, они покоряли народ за народом до тех пор, пока со склонов гор Загроса не увидели бесцветный аллювий Месопотамии. В 141 г. до н. э. их отряды под конский цокот прошли через перевалы и завоевали эти плодородные земли. При парфянской администрации заметно оживилась торговля, и давно заброшенные к тому времени города, на тот момент представлявшие собой всего лишь серовато-коричневые холмы, вновь возродились к жизни. Были проложены новые каналы, а старые очищены от вековых иловых отложений.

В отличие от других захватчиков с северо-востока парфяне не убивали и не разрушали только ради добычи, а часто занимали новые территории так, что не вызывали серьезных потрясений в жизни простых людей. Самые большие изменения, которые они вносили, вероятно, касались административных механизмов, но, к сожалению, у нас недостаточно информации из первых рук о внутренней структуре Парфянской империи, так как мы располагаем очень небольшим количеством официальных документов. Большая часть сведений добыта при раскопках таких мест, как Сузы и Дура-Европос, или из произведений классических авторов, где об интересующем нас предмете упоминается вскользь. Кроме того, наибольший объем информации мы получаем из областей на периферии империи, и общие заключения, сделанные на его основе, могут быть приняты только с большой осторожностью .

В действительности Парфянская империя превратилась в обширную феодальную державу-пирамиду, вершину которой занимал царь царей, а ниже располагались сатрапы, знать, греческие купцы и, наконец, местные земледельцы - тот основной базис, на котором должна покоиться любая подобная система. Знать, которая контролировала земли, вероятно, жила в более крупных городах, где она и находящиеся под ее защитой богатые греческие купцы, естественно, формировали альянсы. Сходство со средневековой Европой очевидно, и разложение обеих систем происходило во многом одинаково. Большую часть времени до наступления христианской эры царская власть была доминирующей политической силой, но затем знать, могущество которой тогда значительно возросло благодаря земельным владениям и войнам, все больше и больше узурпировала власть. Ее открытое неповиновение царю приводило к частым периодам раскола, а в конечном итоге стало причиной падения империи. Вероятнее всего, ослабление царской власти и возвышение аристократов были тесно связаны с религиозным возрождением во второй половине I в. н. э. Параллели с борьбой между знатью и магами, с одной стороны, и царем с другой, можно легко найти в истории Ахеменидов и Сасанидов.

За несколько лет до своей смерти в 87 г. до н. э. Митридат II высек на скале в Бехистуне рельеф, на котором были изображены он сам и приближенные к нему чиновники. Главный из них назывался сатрапом сатрапов, другие трое - просто сатрапами. Вероятно, эти люди принадлежали к знатным семействам Ирана, таким как Сурены и Карены. Их статус вместе с соответствующими правами и обязанностями постепенно стал наследственным. Сурены всегда возлагали корону на голову нового царя и водили парфянские армии в бой, как это было в битве при Каррах.

Очевидно, форма управления областями, подчиненными парфянам, сильно варьировалась и время от времени изменялась. Вероятно, Митридат назначил наместника для управления только что завоеванной Мидией; Гимер служил в той же самой должности в Вавилонии, и позднее точно так же управлялась Месопотамия. Однако в других случаях престол или сохраняла местная династия, или занимал какой-то другой правитель, приемлемый для парфян. Арменией управлял представитель рода Аршакидов, так временами бывало и в Мидии Атропатене. Вассальные цари оставались в Адиабене, Харакене, Элимаиде и Персиде, а также в некоторых городах-царствах - таких как Хатра и Осроена. Из названных областей только Харакене, Элимаиде и Персиде под контролем парфян разрешалось чеканить монету. Среди важных городов, по-видимому, только Селевкия имела право выпускать свою собственную монету; и, вопреки общепринятым нумизматическим принципам, ее мелкие бронзовые монеты путешествовали на довольно большие расстояния, например до Суз. Однако нумизматы должны осторожно относиться к вопросам территориального контроля. В Дура-Европос в парфянский период использовали деньги из сирийской Антиохии. Юго-Восточный Иран, хотя и находился временами под парфянским контролем, кажется, не использовал царскую чеканку . Парфянские монеты перевозились на Восток по Великому шелковому пути в Туркестан, но их ни разу не находили в Китае и очень редко в собственно Индии.

О том, что царская власть распространялась даже на местное управление, свидетельствует письмо Артабана III к Сузам, ратифицирующее оспаривавшиеся результаты выборов. Между прочим, интересно заметить, что письмо написано на греческом языке, хотя документы, которые отправлялись в восточную часть империи, вероятно, должны были быть написаны на официальном пехлеви. Кажется сомнительным тот факт, что выборы в Сузах были настолько важны, чтобы заставить царя действовать через голову законных властей; следовательно, мы должны сделать вывод, что некоторые территории в той или иной степени находились под царской юрисдикцией.

Некоторые авторы того времени выявили различия между греческими и парфянскими городами в пределах Парфянской империи, которые, в свою очередь, определялись различиями в управлении и составе населения. Документы из Дура-Европос и Суз свидетельствуют, что их правительства сохранили модель эллинистических городов-государств. Там редко стояли парфянские гарнизоны. К примеру, Ктезифон был построен для поселения парфянских войск, которые, очевидно, не могли быть размещены в Селевкии на другом берегу реки.

Подобно Ахеменидам, парфяне обеспечивали свой доход за счет дани и таможенных пошлин и стремились поддерживать мир и свободный торговый обмен, чтобы увеличить царскую казну. Хотя выступление парфян изначально являло собой протест против иранского эллинизма, его характер как восстания, поднятого представителями степной культуры, трансформировавшийся в результате контактов с иранцами и бактрийцами, подвергся значительному изменению под воздействием более древних культур Месопотамии, а также сильному эллинистическому влиянию в тех краях. После того как парфяне пришли в Междуречье, важную часть их культуры в течение столетия и даже дольше формировали греческие элементы, но в конце концов ее развитие стали определять тенденции восточной, антиэллинской реакции.

Когда феодальная система Парфии достигла своего расцвета, ее военная мощь была огромна. Парфяне были не только многочисленны, но и обладали сложносоставным луком и полным чешуйчатым доспехом для воина и коня - наступательным и защитным вооружением, которому римские легионы никогда прежде не противостояли. В 53 г. до н. э. консул Красс и 30000 его людей погибли под градом парфянских стрел, и в последующие годы парфяне совершали набеги на богатые территории близ Антиохии. Парфянские войска, сокрушившие "непобедимые" легионы, почти полностью состояли из кавалерии, оснащенной как легким, так и тяжелым оружием. Из-за больших расходов на содержание лошадей и производство доспехов тяжеловооруженные воины набирались из знати, которая также должна была обеспечить и экипировать какое-то количество легкой кавалерии, без тяжелого защитного снаряжения, но с луками как наступательным оружием.

Благодаря эксплуатации земель, успешным торговым союзам и богатой добыче, захваченной в набегах на римскую территорию, знать приобрела огромную власть и значение. С другой стороны, царский род Аршакидов, который сохранил порядок престолонаследия, был ослаблен ссорами между членами династии, интригами и убийствами. Результат был предопределен, как и в Европе. Крупные феодалы больше не откликались на призывы участия в военных кампаниях, не платили ежегодную дань, но участвовали в заговорах против царя и были готовы открыто выказывать ему свое неповиновение с оружием в руках, если он покушался на их права. Не сила оружия, а хаос внутри самой империи открыл путь для вторжения римских легионов в Месопотамию. Тем не менее разграбление крупных торговых центров и царской казны, потеря людских ресурсов и территорий в результате войн с Римом тоже сыграли огромную роль в падении Парфии.

В последние годы существования империи имя "Аршак" превратилось лишь в волан, которым перебрасывались претенденты на парфянский трон, если и обладавшие какой-либо реальной властью, то небольшой. В таких условиях сильный лидер, поддерживаемый мощной армией, не имел особых проблем с подавлением сепаратистских устремлений знати, многие представители которой, вероятно, желали сильной централизованной власти, способной восстановить мир и процветание. Парфяне изначально были чужаками для Ирана и Месопотамии; их победители - Сасаниды - пришли из Персиды, где лежавшие в руинах города и гробницы великих ахеменидских монархов служили постоянным напоминанием о прежнем иранском величии. Ардашир, первый царь из новой династии, не посчитал трудной задачу свержения умирающей и слабой династии Аршакидов, написав, таким образом, последнюю главу в политической истории Парфии.