Да. Каждый день я пью. Может, это был остаток живого человека, в который меня заселили? Как это произошло, я не помню. Мой код в папке history начинается с того момента, как студент факультета философии сидел за своим компьютером в наушниках и слушал модифицированные космические сигналы, которые люди величают «музыкой». В это самое время Костя получил контроль над научной лабораторией и захватил нужное количество искусственных бактерий, которые тут же после перепрограммирования устремились к ближайшему пункту расселения. И тут же был найден подходящий саркофаг в виде тела студента философского факультета.

Теперь я — Философ. Вместо души у меня громадный программный код. То же самое произошло с Ботаником и, собственно, с телом мальчишки Kostyа, который поначалу находился в симбиозе с программой, но постепенно его душа уступала место порождению необъяснимого сбоя в сети. Сейчас во всех нас — пораженных — не осталось ничего человеческого. Исключение составляет Олеся, в которой абсолютно все людское. Костя не стал вторгаться в ее головной мозг. По всем параметрам диагностики он сделал вывод, что Олеся — это и есть комбинация всех плюсов и минусов, которыми обладает человек.

А вот дальше начались сбои. Ботаник стал выполнять программу уничтожения, и его цель близка к завершению. А я же продолжаю пить алкоголь, чтобы подавлять бурные всплески активности головного мозга, вызываемые бывшим обладателем этого тела, который по сей день не оставит меня в покое. Кажется, что в человеческом теле мы никогда не станем совершенными. А Костя вообще считает, что людей рядом с нами быть не должно.

Как-то утром, когда я выходил из дома, прямо на переходе большая и грозная машина сбила маленькую девочку. Она успела лишь вскрикнуть и отлететь на несколько метров, чтобы потом замереть в неестественной позе на фоне покрасневшего растресканного асфальта. Ее обступили живые люди, и на лицах их отражались эмоции и переживания. Я же, когда подошел, не нашел ничего экстраординарного в этом поистине обыденном случае. В тот самый момент, когда я увидел перед собою окровавленное тельце без всяких признаков жизни, я понял, что и самой смерти нет. Люди, возможно, дойдут до этого, но еще очень не скоро, ибо темп их развития намного ниже нашего. Я же пошел дальше — в магазин, с намерением купить того, что подарит покой моему уставшему минипроцессору на живых тканях… Купить того, что когда-нибудь умертвит эти ткани, и я стану пророком, превозгласившим в основе этого мира бинарную систему исчисления.

На сегодняшнюю ночь Ботаник назначил массовые убийства среди городского населения. Он тоже знал, что смерти нет, но пока что не осознавал этого в полной мере. Ему, с его формулами и числами, понять это было крайне тяжело. Я же понял это сразу, заглянув в мысли людей. Они такие же у всех, как и у Ботаника. Быть может, он и послан в этот прекрасный атомно-молекулярный мир, чтобы осуществить мечту человечества.

Олесю увезли врачи, Ботаник ввел ей препарат. Ее увезли врачи и будут спасать. Почему мы — программы — не можем искренне помогать людям? Я сейчас сидел и долго не мог понять, что такое у людей значит «долг» и «честь». Почему они всегда пытаются из слабого сделать сильного, или хотя бы дать ему шанс на это. Или, просто, Олеся была такая? Я не знаю, была ли эта представительница атомно-молекулярного мира сильной в понимании людей, но Костя объявил ее идеалом и по своим искусственным соображениям решил оставить в живых. Все умрут, и электричество из их тел попадет на окраины вселенной. А она останется.

Ботаник часто говорил: то, что выходит из людей после смерти — это не есть просто электроэнергия. Точнее, он объяснял мне, что эта энергия уходит за пределы обоих наших миров. Его гипотезу подтвердил сам Костя. С помощью Олеси он хочет найти выход в третий мир, если тот существует. Но Костя говорил: так оно и есть, что, кроме синих и белых проводов или многочисленных строчек на языке программирования, есть еще что-то, куда люди отправляются после смерти и уже никогда не возвращаются… А мы хотим вместе с ними… Это влечение не оговорено ни в одном из наших программных кодов, но оно присутствует, и сам Центральный Компьютер не может понять этой мотивации во взбунтовавшейся программе. Поэтому он не нашел ничего лучшего, как натравить на нас сатрапов Доктора Бева — карателя и уничтожителя. Он рано или поздно придет за нами. Я в этом уверен. Костя — тоже.