В окне одной из новостроек на окраине города Молодечно свет горел все ночи напролет. Тщательно завешанный занавесками оконный проем исключал всякую возможность узнать, что там происходило на протяжении всего времени.
В трехкомнатной квартире на девятом этаже кирпичного здания жило четыре человека. Непохожих, вернее, абсолютно разных, но объединенных общим хобби, которое давно переросло в профессию.
Одного из них звали Степан. Сейчас он сидел на кухне и в одиночестве ел пельмени. Он почти не выходил из дому и всегда приходил в волнение, если в дверь квартиры кто-то звонил, будь-то электрик или сосед. За едой и прочими бытовыми покупками вроде туалетной бумаги и зубной пасты чаще всего ходила его родная сестра. Она тоже жила на одной жилплощади с этой странной компанией. Днем сестра изучала технологию ремонта электрических станков в местном политехническом колледже. Ближе к вечеру она сидела дома за книжками. Сестра была человеком технического склада ума. Поэтому в компании остальных троих парней чувствовала себя вполне комфортно.
— Как дела, Алена? — спросил Степан, прожевывая очередной пельмень, приправленный майонезом. Он редко общался с сестрой в присутствии кого-либо. Но в данный момент на кухне было пусто.
— Ну, так… Делать по учебе до фига чего надо, — печально ответила сестра и положила тарелку в раковину. Будучи человеком дела, Алена тут же вымыла ее.
— Слушай, Степ, мне за учебу скоро платить нужно. У тебя деньги найдутся? — с надеждой в глазах Алена уставилась на брата. В последнее время у всей компании дела шли слегка напряженно. Причиной тому оказалась отраженная атака с неизвестного узла сети. Степан полагал, что это были происки спецслужб, которые все-таки вычислили его «цифровую команду». Но также была большая вероятность того, что это дело рук их многочисленных конкурентов.
— Какие проблемы?! Конечно, я дам тебе денег. — Сестра в ответ улыбнулась и, наклонившись, поцеловала Степана в лоб. Степан усмехнулся. Он любил свою сестру и был готов все для нее сделать. Родителей у них не было.
Когда ушла Алена, Степан поднялся со стула и положил свою тарелку в раковину. С крана капала вода. В тишине, наверное, было слышно, как капли разбиваются о металлическое покрытие раковины. Но в соседней комнате играла музыка. Там были все остальные. Или, по крайней мере, кто-то из них.
Степан зашел в зал, в интерьере которого нашлось место для пяти мониторов, двух матрасов и кучи системных блоков. Всякая техническая мелочь вроде роутеров, переходников и кабелей устилала пол по углам. Все пять мониторов стояли на небольших столах и были включены. Вместо уютных браузеров и виндосовских окон, экраны пестрили желтыми символами на черном фоне. Степан, как и остальные его соратники, понимали язык цифр и символов намного лучше, чем язык слов и жестов. Компьютерный мир был для них родным.
За одним из столов сидел друг Степана Ванька. Отец Ваньки был негром и исчез внезапно. Ванька и мама думали, что уехал обратно в Африку воевать за независимость какой-нибудь банановой республики. Ванька часто (особенно выпивший) рассказывал о колтановых войнах и чудовищных корпорациях, поработивших континент его папы. На окраинах Европы мало кто знал, что компьютерные микросхемы, кроме входящего в их состав колтана, пропитаны кровью африканских младенцев. Степана, когда он слушал подобное, частенько посещали мрачные мысли о Чернобыле и о похожей судьбе своих соотечественников.
— Что делаешь, Вано? — поинтересовался Степан и положил руки другу на плечи. Тот задрал голову вверх.
— Какой-то чинарь попросил вычистить о нем всю информацию в интернете. Этим сейчас и занимаюсь. — Вано был мулатом. С полными губами. В школе его прозвали Тупаком, по имени одноименного репера. Отличительной чертой этого жителя высокотехнологической квартиры были белые резиновые шлепанцы, в которых он с характерным звуком расхаживал по дому. Один шлепок был на размер меньше второго. Это придавало комичности.
— Помощь нужна? — спросил Степа, усаживаясь за свой компьютер. Вано в ответ просто помотал головой. Он всегда делал все сам, если получал персональное задание. Степа же не стеснялся спросить совета у других товарищей по ремеслу.
— Интересно… — задумчиво произнес Вано. Степа, озирнувшись на друга, заметил в его выражении лица нотку удивления.
— Что случилось? — Степа был человеком мнительным, поэтому предпочитал выяснять все напрямую и сразу. Словно подчеркивая важность имеющейся у него информации, Ванька приглушил звук и повернулся на кресле к Степе.
— Этот чинарь связан с какими-то медицинскими лабораториями. В трех местах упоминается вскользь его доступ к секретным данным. — Ваня смотрел на Степу, ожидая ответа.
— Как ты это узнал?
— Ну, тут в одной из веток сообщений два сотрудника какого-то экспериментального НИИ рассуждают о том, что ему за кардон выезжать нельзя. А если уедет — чекисты затравят.
— Куда ты, черт возьми, влез? — негодуя, произнес Степа.
— На, сам посмотри… — виновато промямлил Ваня и отправил по внутренней сети ссылку.
В квартире была проведена внутренняя сеть, протоколы шифрования которой Степа придумал собственноручно. Он надеялся, что никто из тайных агентов не сможет прочитать, о чем они говорят между собой в своем маленьком цифровом мирке.
Кандидат медицинских наук Карпович Сергей Иосифович — так зовут человека, о котором нужно было стереть всю информацию. Степа призадумался: с чем таким мог работать доктор, от упоминания чего не должно было остаться и следа. Если он работал на секретных объектах, то, вероятно, сотрудничал с конторой.
«А не ополчились ли на него свои же», — подумал Степа и принялся искать всевозможную информацию о докторе. Прежде всего, он попросил Ваню скинуть список всех ссылок, который уже не отображался поисковиками, но на всякий пожарный хранился отдельным файлом среди кластерных дебрей их локального сервера. Шарясь по различным, уже ликвидированным перепискам и обширному текстовому контенту, Степа случайно набрел на короткое интервью студенческой газете, где будущим медикам Карпович рассказывал о прогрессе в исследовании феномена измененного сознания. Интервью было кратким, но весьма неоднозначным.
«…Скажите, Сергей Иосифович, какие основные векторы современной медицины в Беларуси наиболее востребованы для научных исследований?
— Ну, сейчас активно развивается технологическая сфера применительно к человеческому организму.
— То есть?
— В качестве примера могу сказать о стимуляции мозга как методе лечения от депрессии, или же конкретное изменение сознания человека с целью видоизменения его памяти. То есть ее части мы можем стереть либо наполнить ложными воспоминаниями. Но это все не более чем бутафорские прототипы».
Степа задумался над прочитанным и, достав последнюю сигарету из потрепанной пачки, пошел на кухню.
Ваня в этот момент продолжил свой нелегкий труд, натыкаясь на все новые и новые сетевые артефакты. Каждый текст, который он находил на многочисленных безымянных серверах, должен был быть вычищен, даже если имел к фамилии медика весьма косвенное отношение. Ваня ободрял себя, что навряд ли тезки и однофамильцы заказчика будут держать зло на его действия. Анализируя очередную порцию контента, парень случайно наткнулся на одну любопытную деталь.
В одной папке с профессиональным досье Карповича валялся какой-то подозрительный файл. Ваня, не долго думая, сделал копию себе на жесткий диск и принялся разбираться, что это за подарок. Файл оказался похожим на аудиозапись. Но при попытке его прослушивания не было слышно ничего, кроме многозначительного шума. Ваня пришел к здравому выводу, что файл попросту зашифрован.
Мулат решил отложить эту диковинную задачу на потом и продолжил выполнять свое непосредственное задание. Сейчас он рылся по социальным сетям, где персонаж оставлял посты в каких-то студенческих сообществах. Роясь в архивах различных поисковых систем, Ваня решил проверить, не используется ли подпись объекта кем-либо еще, зарегистрированным с этого же исходника. На его удивление, у доктора Карповича был точный клон в понимании сетевой подписи. Кто-то, входящий с его же ЭВМ или использующий его соединение. Этот кто-то мог свободно сливать о нем всю информацию. Догадливый доктор, конечно же, удалял свои сообщения и электронные письма, но, как и любой здравомыслящий человек, прекрасно понимал, что ничего в сети полностью удалить нельзя, если не прибегнуть к услугам нелегальных специалистов. Ваня начал исследователь предполагаемого фейка, а им в свою очередь оказался удаленный профайл. Не успокоившись на этом, парень принялся копаться в скрытом кэше социальной сети, который дублировал абсолютно все текстовые сообщения, подвергая их минимальному шифрованию. Прекрасно зная все схемы, Ваня очень сильно удивился, когда в предполагаемом архиве не обнаружил ничего, кроме нескольких байт бесполезной информации, обыкновенного цифрового мусора. А это значило, что доктора отслеживал какой-то хакер (что было маловероятно) или же профессиональный агент. Сверив даты, Ваня определил, что поддельное зеркало аккаунта начало действовать сравнительно недавно, ровно через день после получения заказа по надежному каналу связи.
Когда немного смущенный Вано принялся по инерции удалять все скрытые копии сообщений из социальных сетей, дверь в квартиру открылась.
Пришел Скат. Никто не знал настоящей фамилии этого представителя кибернетической коммуны, но все догадывались, что его кличка — это ее производное. У Ската не было паспорта. Скат развелся с женой когда-то давно, а свой паспорт просто-напросто выкинул в мусорку. С тех пор Скат был известен лишь в определенном кругу людей, где никого не интересовало свидетельство о рождении и место прописки. Вместо реальной прописки ценилась сетевая подписка, которую Скат менял несколько раз на день. Мастер конспирации и взлома, он обладал гладкой длинной шевелюрой и греческими чертами лица.
— Здоров, Скат! — крикнул Степа.
Ваня же решил не тратить попросту время на бесполезные приветствия и сразу же решил посвятить Ската в свои интересные дела.
— Скат! — громко произнес он, сняв поломанные наушники и уложив их на стол. — Скат, иди сюда, дело есть.
Скат был человеком по характеру тяжелым, да к тому же расистом. Но к Ваньке у него было особенное отношение. Ванька для него был уважаемым другом, ибо однажды спас ему жизнь.
— Чего тебе надо? — низким голосом пробубнел Скат и вместо рукопожатия удостоил Ваньку символическим подзатыльником. Тот в ответ швырнул ему наушники, которые Скат словил в полете и нацепил на голову. Скат как никто лучше мог дать совет по расшифровке текста. Он буквально на слух мог рассказать о типе шифровки и примерном методе приведения аудиозаписи в легкораспознаваемый вид.
Чтобы создать полную тишину, Ванька даже выключил колонки, из которых доносился эфир какого-то радио.
Как только Скат одел наушники, Ванька тут же нажал на желтенькую кнопочку «плей» своего цифрового проигрывателя. Скат нахмурил лоб. А это значило: он удивился.
— Тут несколько протоколов шифрования. Кинь мне, я посмотрю. — Он снял наушники и уселся на табуретку в углу. В эти же самые секунды Ванька кинул ему файл. А еще через минуту пришел Степан и уселся за свою электронно-вычислительную машину.
— Сколько ты денег получишь? — спросил Степа у Ваньки. Скат в это время сидел в наушниках и с закрытыми глазами пытался угадать, как же все-таки зашифровали этот странный файл. Поняв, что на слух это сделать невозможно, Скат открыл его в самостоятельно написанном редакторе и принялся идентифицировать код.
— Около 5 листов пообещали. На месяц жизни хватит. Половину уже перечислили, — Ванька отвечал так, чтобы избежать лишних вопросов. В его ремесле нужно было уметь сосредоточиться, а ненужные рассуждения его напрягали. Степа, услышав ответ, подумал, что цена нормальная и клиент попался серьезный. Вероятно, серьезнее у него могли быть только проблемы, вынудившие заметать следы.
Тем временем Скат продолжал ковыряться в засекреченном файле и, сняв наушники, принялся ритмично барабанить по клавишам. Парни сидели, молча уставившись в мониторы. Зашла Алена и, взяв какую-то книгу на Степином столе, обратно удалилась в свою комнату. Алена слушала музыку и готовилась к занятиям. Ее мало интересовали дела остальных парней. Тем временем Скат снял наушники и повернулся к своим товарищам. На лице его сияла улыбка.
— Взломал? — нетерпеливо спросил Ванька.
— Не совсем, — задумчиво ответил Скат. Степа, который тоже был в курсе всех дел, повернулся к кодировщику и ждал разъяснений.
— Этот файл зашифрован старыми алгоритмами, — твердо произнес Скат. Так как он знал, что ребята ничего не смыслят в расшифровке, то был вынужден продолжить доносить свою мысль. — Существовал когда-то такой протокол шифрования, как DES. В этом файле что-то на него похожее, однако этот метод уже давно устарел. Как будто его обрабатывали на допотопном оборудовании. Первый раз вижу такую ахинею.
— И что все это значит? — спросил Ванька.
— А это значит, что файл крайне старый. Ему может быть двадцать лет. Или больше, — ответив на ожидаемый вопрос, Скат одел наушники и принялся дальше исследовать файл.
Тем временем Ваня наткнулся на новую интересную инфу, приоткрывающую завесу над деятельностью загадочного доктора, которую решил продемонстрировать всем присутствующим в комнате. Он отправил ее Степе и Скату. Те, получив без предупреждения очередной файл, практически синхронно принялись его зачитывать.
«Проект „Минское небо“. 7 декабря 1998 года.
Постановление. Доктору Карповичу от майора Стеклова.
Удовлетворяю ваше ходатайство о возобновлении исследований бинауральных ритмов. Вам будет предоставлена лаборатория и несколько образцов человеческого материала. Для получения финансирования в целях обеспечения государственной безопасности развернуть и предоставить смету необходимого оборудования».
— Что там с файлом, Скат? — спросил Ванька.
— Это не голос! — ответил загадочным голосом шифровальщик.
— А что? — спросил Степа. Скат не ответил. Он тупо смотрел на парней и отчего-то улыбался, слушая аудиофайл. — Скат? — Но его будто не было с ними.
Степа подошел и сорвал с него наушники. Одев их на голову Степа на несколько секунд замер. Скат тряхнул головой и удивленно посмотрел на завороженного Степана. Наступил период молчания, затем Степа силой скинул с головы наушники и встал по центру комнаты.
— Я не помню своего детства, — прошептал он, а потом подорвался к Скату и ударил его по лицу кулаком. Он вырвал наушники, подключенные к колонкам из гнезда, и странные ритмы наполнили комнату. Скат упал со стула, и из его носа струей хлынула кровь. Степа побежал на кухню. Ваня сидел за компом и с закрытыми глазами слушал странную музыку, и сейчас в его внутреннем мире, генерируемом головным мозгом, витали какие-то иные реальности в своей многомерной проекции. Степа забежал в комнату с топором и с размаху ударил Ската по голове. Тот будто ждал удара и не пытался сопротивляться. Вероятно, осознание того, что он умрет абсолютно счастливым, притупило инстинкт самосохранения.
Затем Степан, в глазах которого кипела ярость, повернулся к Ване. А Ваня улыбался. Степа одним ударом проломил грудную клетку мулату и принялся, как дрова, рубить его распластавшееся тело. Кровь забрызгала стены и монитор. Разделавшись с Ваней, Степа приставил топор острием к груди, прижав его обеими руками.
— Задание выполнил. Самоликвидируюсь. — Он рухнул вперед и остался лежать в таком положении, заливая грязный пол своей кровью.
Когда в зал вошла Алена, то она первым делом вскрикнула. И крик ее странным образом сочетался с мелодией, которая играла из колонок.
«Сообщение для Doc 66: элементы ликвидированы. Программа работает нормально».
Вскоре приехали сотрудники правопорядка, точнее, люди в черной форме. Алена сидела на полу комнаты и пыталась разбудить умершего брата. Ее платье было все в кровавых пятнах. Гипнотический звук, который притих к этому времени, никак на нее не повлиял.
Человек в черной форме с автоматом достал мобильный телефон и позвонил.
Два других тем временем упаковывали трупы в черные мешки.
— У нас устойчивый объект. Ага. Понял. — Человек в черной форме положил телефон в карман и, резко обхватив шею девушки, надавил пальцем в районе сонной артерии. Когда Алена, потеряв сознание, осела ему на колени, он взял ее на руки и понес в машину.