Средний формативный период (1400—650 гг. до н.э.)

Теотиуакан располагается в долине Мехико — культурно-географической области Месоамерики, включающей территорию вокруг системы неглубоких озёр и ограниченной горными грядами. По оси север-юг она растянулась на 110 км, а по оси восток-запад — на 80 км, занимая площадь около 8 тысяч км2. Если же рассматривать чисто географически и учитывать водоразделы, то площадь бассейна (долины) Мехико будет около 12 тысяч км2. В рамках этой области выделяют ещё и куда меньшую долину Теотиуакана, достигающую около 35 км в длину и занимающую площадь примерно в 500 км2. Ответ на вопрос, как зарождался Теотиуакан, нужно искать во временном периоде истории Месоамерики, который так и называется — формативным, то есть периодом становления. И хотя на рубеже II — I тысячелетий до н.э. будущей столицы империи ещё даже не намечалось, становление сложных обществ и развитие торговых месоамериканских сетей послужило началом в цепочке событий, которая в конечном итоге приведёт к появлению величайшего государства Центральной Мексики классического периода.

Месоамерика. Культурные регионы

На этапе перехода к оседлому образу жизни развитию земледельческих обществ способствовали климатические условия в таких центральномексиканских штатах, как Тласкала, Пуэбла, Морелос и Герреро. Именно там обнаружено больше всего деревень формативного периода. Не столь бгагоприятен для выращивания культур высокогорный (около 2200 м над уровнем моря) климат долины Мехико: в среднем там выпадает 450—900 мм осадков в год, на юге — больше, в самой же долине Теотиуакана, расположенной примерно в 2300 м над уровнем моря — около 600 мм с резким делением на сезоны дождей и засухи. Богатые озёрные ресурсы Тескоко позволяли несколько нивелировать недостатки прохладного климата, однако территория в 20 километрах от озера, где в будущем появится Теотиуакан, в рассматриваемую эпоху была маргинальной.

Долина Мехико и Теотиуакана: 1) регион Тулы; 2) долина Толука; 3) регион Пуэбла-Тлашкала; 4) регион Тескоко; 5) оз. Шочимилько; 6) Кальпулальпан (Лас-Колинас); 7) Чалькацинго (по видоизменённой S. Vaughn карте L. Gorenflo из G.L. Cowgill «Ancient Teotihuacan…», 2015)

Средний формативный период в долине Мехико известен нам по двум городищам — Тлатилько и Тлапакойя (Сохапилько). При этом Тлатилько стал знаменит благодаря керамике и фигуркам, найденным сначала рабочими по изготовлению кирпичей, а затем и археологами. Немалый интерес к обнаруженной керамике проявляли художники Диего Ривера и Мигель Коваррубиас, именно последний инициировал первые археологические раскопки в 1942 году. В Тлатилько удалось найти многочисленные захоронения (свыше 1000) и подношения, однако зданий зафиксировано не было. Археологические изыскания в Тлапакойе предоставили учёным хороший стратиграфический материал, но и там не выявили следов строений. Исследователи отмечают, что керамика этих двух культур не схожа друг с другом, при этом влияние культуры Тлатилько прослеживается в городищах Морелоса. Лишь примерно на 5% изделий керамики Тлатилько отмечается так называемый ольмекский мотив, следовательно, ольмекское влияние в Центральной Мексике ранее сильно завышалось.

Общественные строения, которые служат идентификатором сложности общества, у культуры Тлатилько практически отсутствовали и зафиксированы лишь в нескольких городищах на территории штата Морелос, например, в Чалькацинго — важном центре формативного периода. Ольмекское влияние и здесь имело минимальный характер — архитектура, по всей видимости, была местным изобретением. В то же время торговые отношения с побережьем Мексиканского залива присутствовали — индейцы обменивались керамикой и обсидианом. Но юго-восточное направление не было основным торговым путём. Скорее наоборот, более всего культуру Тлатилько характеризуют её связи с противоположной стороной — Западной Мексикой (штатами Мичоакан, Халиско и Колима). Показательный пример: 10% обсидиана того периода в долине Мехико происходит из Мичоакана.

В 900—500 гг. до н.э. в Центральной Мексике происходит зарождение элиты и становление сложных обществ. Посуда становится более разнообразной, меняется стиль фигурок. Во много большем количестве появляются экзотичные изделия из зелёного камня (источники последнего располагались в Герреро, а также в южной части Месоамерики) и жадеита. Среди поселений с общественными маундами выделяются Чалькацинго и Сасакатла (оба в Морелосе) и Теопантекуанитлан (в Герреро). В этих городищах отчётливо видно влияние ольмеков в искусстве обработки камней, однако в архитектуре оно отсутствует. В Чалькацинго имеются стелы, а наличие местной керамики, схожей с майяской посудой фазы Мамом и находками в Чьяпасе, указывает на контакты с югом, возможно, опосредованные, через ольмекские земли.

Упомянутые в тексте городища формативного периода

Собственно в долине Мехико в рассматриваемый период не было сколько-нибудь значимых, сложных и крупных центров, за исключением довольно проблематичного для изучения городища Куикуилько, в котором к 200 г. до н.э. на 400 га проживало до 20 тысяч человек. В поздний формативный период оно станет первым главным городским центром долины Мехико, и там будет возведена массивная круглая пирамида, достигающая 80 м в диаметре и 20 м в высоту.

 

Поздний формативный период (650—200 гг. до н.э.)

К 500 г. до н. э. Чалькацинго и Теопантекуанитлан сходят с исторической арены и уступают место другим центрам. Возможно, эти перемены как-то связаны с падением ольмекской Ла-Венты.

В этот период, подразделяемый на раннюю (650 — 600 гг. до н.э.) и позднюю (600 — 200 гг. до н.э.) фазы Куаналан, происходит зарождение Теотиуакана. Считается, что жители расположенных на склонах гор деревень начали переселяться в долину Теотиуакана, где неподалёку от водных источников возникло самое крупное в регионе поселение, в котором проживало не менее тысячи человек. Во всей долине Теотиуакана, по некоторым данным, тогда могло обитать до 6 тысяч человек. Что же послужило причиной переселения? Очевидно, присказка о том, что человек ищет место, где лучше, подходит и к индейцам Америки. Вероятно, поселение имело большой потенциал роста, прежде всего за счет хороших как для долины Мехико условий ведения земледелия. На основании данных анализа пыльцы Уильям Сандерс отмечает постоянное использование орошаемых полей уже с позднего формативного периода.

Согласно другой версии, разделяемой рядом исследователей, в долине Теотиуакана тогда существовало несколько соперничающих поселений, разместившихся в основном вдоль барранка (сезонных ручьёв). Одно из них располагалось на юго-западной стороне барранки де Сан-Мартин, то есть там, где впоследствии находилась северо-западная часть Теотиуакана, именуемая иногда «Старым городом». Предполагается также, что существовали, как минимум, две деревни у водных источников, слившиеся впоследствии в одно крупное поселение.

 

Терминальный формативный период (200 г. до н.э. — 100 г. н.э.)

Фаза Тесоюка (200—100 гг. до н.э.)

В эту эпоху в регионе происходило изменение климата — он становился засушливее. Случались и природные катастрофы. Указанные вызовы наряду с другими факторами вынуждали местное население искать способы повышения продуктивности земледелия и подталкивали к раннему развитию ирригации как в долине Мехико в целом, так и в долине Теотиуакана в частности. Здесь к 150 году до н.э. уже в полной мере использовалось орошение полей, благо наличие водных источников этому способствовало. В 12 км к востоку от Теотиуакана, у Отумбы, Томас Чарльтон во время раскопок обнаружил каналы, применявшиеся для орошения аллювиальных полей отводимой по барранке водой. Среди них были и сооружения терминального формативного периода. Поскольку в доклассику и классику в районе Отумбы не существовало постоянных поселений, считается, что оросительными каналами пользовались жители будущего Теотиуакана. Археологи находили остатки аналогичных водоводов и в пределах его территории. В целом, в сравнении с поселениями в других районах долины Мехико, Теотиуакан тогда особо не выделялся. Отметим также, что его зарождение предположительно начиналось не там, где теперь располагается церемониальный центр города, по которому в наши дни каждый год прогуливаются сотни тысяч туристов, а у северо-западной окраины будущего мегаполиса.

Фаза Патлачике (100—1 гг. до н.э.)

В фазу Патлачике происходит резкий рост населения Теотиуакана. Исследователи нашли большое количество осколков керамики соответствующего периода в северной части будущей метрополии. По мере увеличения Теотиуакан становился центром, который даже в какой-то степени мог соперничать за региональное доминирование с другим влиятельным городом того времени — Куикуилько. Мигранты, искавшие защиту от притеснений Куикуилько, находят её в лице молодого поселения, формирующегося к северо-востоку от озера Тескоко. К началу этой фазы население зарождающегося города составляло порядка 5 тысяч жителей — это было крупнейшее поселение в долине Теотиуакана.

Тогда же начинается возведение пирамиды Луны, которая на первом этапе представляла собой лишь небольшую платформу, имевшую отклонение на 11—12 градусов к востоку от севера. Она была сооружена ещё до того, как город встроили в чёткую городскую ортогональную планировку, и является одним из древнейших известных нам общественных строений Теотиуакана.

Фаза Цакуалли (1—100 гг. н.э.)

К I веку н. э. Теотиуакан политически объединил долину Мехико и стал столицей первой в регионе интегрированной системы, а количество жителей самого города составляло уже порядка 10 тысяч человек. Урбанизация долины Теотиуакана достигла примерно 50% (половина местных жителей обитала в мегаполисе). В фазу Цакуалли внутренние миграции в долине Мехико продолжились: всё ещё находясь в поисках лучшего места проживания, люди покидали окрестные селения и массово перемещались в Теотиуакан. Как следствие, к концу периода численность населения города чуть ли не утроилась, в то время как занимаемая им площадь достигла около 17 км2. С другой стороны, по проведённому в 1967 году масштабному полевому обследованию соседнего с Теотиуаканом региона Тескоко видно, что большинство поселений предыдущих фаз Тесоюка и Патлачике было либо полностью, либо по большей части покинуто жителями. В классический период за исключением Серро-Портесуэло там сохранились лишь сёла или небольшие деревни, занимающие территорию диаметром от 100 до 500 м (большинство из них располагалось на склонах холмов, некоторые находились у берега озера, и лишь немногие — на крутых склонах недалеко от западной части горной цепи Сьерра-Мадре).

Самый мощный миграционный поток случился примерно в середине I века, после сильнейшего извержения вулкана Попокатепетль, пепел которого накрыл многие расположенные к востоку деревни, сделав их земли непригодными для ведения хозяйства. Нетрудно себе представить, как были испуганы и одновременно раздосадованы жители пострадавших селений — чтобы спастись, они должны были бросить всё и буквально начать строить заново жизнь в более подходящем для этого месте. До 50 тысяч человек покинули насиженную территорию и отправились на поиски безопасного дома. Многие из них нашли пристанище в Теотиуакане. Отметим, что, по данным Уильяма Т. Сандерса и Робрета Стэнли, в южной части долины Мехико в фазы Патлачике и Цакуалли проживало 80—100 тысяч человек, а затем произошло резкое падение численности жителей этой области до 25 тысяч человек. Примерно полстолетия спустя пробудился ещё один вулкан — Чичинуацин, также заявивший о себе с не самой лучшей стороны. Именно по описанным выше причинам начинает испытывать упадок и пустеть город Куикуилько. В этот период он начал терять контроль над путями обмена и перестал быть центром притяжения торговли. Значительно позже случившегося с ним упадка, приблизительно в 200—350 гг. (по другим данным 245—315 гг.), Куикуилько будет полностью покрыт лавой расположенного в 7 километрах южнее него вулкана Шитли — к этому моменту город уже практически обезлюдел. Таким образом, череда природных катастроф привела к тому, что в терминальный формативный период Теотиуакан испытал приток огромного количества новых жителей, став, тем самым, основным политическим и экономическим игроком региона. Некоторые исследователи считают, что росту его населения также способствовало принудительное переселение в столицу жителей других поселений. Так или иначе, правители Теотиуакана оказались достаточно умными и прозорливыми, обеспечив ценный трудовой ресурс работой, питанием и священным пространством, каковым их стараниями стал сам город. Укрепившая свою власть, влияние и могущество знать начинает в 50—150 гг. строительство двух элитных компаундов внутри Сьюдаделы у расположенного там же храма Пернатого змея. Существует предположение, что здесь располагалась резиденция царя или правительства мегаполиса, однако вопрос о форме правления в городе остаётся пока ещё дискуссионным. Примерно в это же время, на стыке фаз Цакуалли и Миккаотли, возводятся внешние платформы Сьюдаделы — их внутреннее наполнение было сделано из адобы.

 

Классический период (100—650 гг.)

Фаза Миккаотли (100—150 гг.)

Мощь и возможности города продолжают расти вместе с резким ростом его населения, которое ко II веку достигло, по разным оценкам, от 30 до 50 тысяч человек. В эту фазу Теотиуакан уже занимал территорию около 22,5 км2.

Фазы ранняя Тламимилольпа (150—250 гг.) и поздняя Тламимилольпа (250—350 гг.)

В фазу ранняя Тламимилольпа началось строительство комплекса Шаллы, который находится между пирамидами Солнца и Луны и является ещё одним возможным кандидатом во дворцы, где располагалась резиденция правительства (или царя) Теотиуакана.

Между 200 и 300 годами в город продолжают прибывать всё новые и новые волны мигрантов. Здесь проживало уже свыше 65 тысяч человек, и население продолжало постоянно расти. Вероятно, именно это вынудило властьимущих Теотиуакана приступить к реализации масштабного мероприятия, которое неузнаваемо изменит устройство и общий облик города. Произошла без преувеличения революция в городском планировании месоамериканских городов! Примерно с 200 года начинается генеральная перестройка города, осуществлявшаяся, вероятно, по единому плану. Осью новой планировки становится Дорога мёртвых, выполнявшая тогда ритуальную функцию (она служила для различных шествий, почитания предков и прочее). При этом отвергаются сформировавшиеся в доклассический период некие общие месоамериканские принципы и черты градостроительства, которым Теотиуакан, вероятно, следовал до масштабной реорганизации. Теперь местные градостроители разрабатывают свои, весьма необычные для региона, принципы планировки урбанистического центра. Где-то с 250 года на смену ранних довольно беспорядочно расположенных типов городских жилых построек приходит уникальный в Америке комплекс — возводятся многосемейные и во многом стандартизованные жилые компаунды. И все они вписываются в ортогональную структуру города, где дороги и улицы пересекаются под прямым углом. При этом городская планировка стала иметь отклонение в 45о от естественного дренажа. Всего приблизительно за 100 лет в городе было построено порядка 2—2,3 тысяч компаундов.

Если компаунд представлял собою совершенно новый элемент в месоамериканской архитектуре, то другие характерные черты отстроенного фактически с нуля Теотиуакана были хорошо известны индейцам долины Мехико — прежде всего, речь о комплексах из трёх храмов и архитектурном стиле талуд-и-таблеро («склон и вертикальная панель»). Эти элементы археологи обнаруживают при раскопках городищ формативного периода. Некоторые исследователи считают комплексы трёх храмов своего рода административными центрами, где восседали местные вожди, при этом, по их мнению, раннее правительство Теотиуакана состояло из коалиции таких вождей (однако другие в подобной интерпретации серьёзно сомневаются).

По последним данным, приблизительно в 230—330 гг. была сооружена начальная версия пирамиды Солнца (Сабуро Сугияма считает, что её построили ближе к 200 году). Это позднее предлагавшейся прежде датировки (фаза Цакуалли, 1—100 гг.), впрочем, спор по данному вопросу ведётся уже не одно десятилетие, и точка в нём пока ещё не поставлена. Последние исследования указывают на то, что до пирамиды Солнца на её месте располагался некий довольно крупный административно-церемониальный комплекс строений, ограниченный стеной, часть которой длинной в 13,5 м обнаружили во время раскопок внутри гигантского сооружения.

Известно также, что в 150—250 гг. в Теотиуакане, уже после возведения элитных компаундов Сьюдаделы, строится третья по величине пирамида — храм Пернатого змея. Однако этот выдающийся памятник древней архитектуры недолго восхищал своим великолепием — вскоре после постройки он около 300 г. был осквернен и ритуально уничтожен, а старый храм над пирамидой — разрушен и сожжён. Захоронения внутри пирамиды разграбили, а непосредственно перед строением воздвигли платформу адосаду, которая, очевидно, должна была скрывать заваленные землёй и камнем остатки прежде богато орнаментированного мозаикой храма. После 300 года строительство новых монументальных сооружений в городе прекращается, хотя надстройка или обновление старых зданий продолжалось. Теперь, согласно исследованиям Татсуя Мураками, основные силы и материалы были направлены на масштабную стройку практически типовых компаундов для жителей города.

В фазу поздней Тламимилольпы Теотиуакан, вероятно, уже начинает контролировать районы, богатые известняком, поскольку, если раньше штукатурка шла в основном на пирамиды, то теперь она широко используется для облицовки стен различных строений.

Фаза Шолальпан (350—550 гг.)

Пожалуй, в эту эпоху Теотиуакан достиг пика своего расцвета. Оценки исследователями численности населения города во второй половине IV века резко варьируются. По самым скромным подсчетам, она составляла около 75—85 тысяч человек, но назывались и цифры, приближающиеся к 200 тысячам. Видимо, недалека от истины средняя оценка — примерно 125 тысяч человек. Рост населения в это время резко замедляется и становится уже незначительным — всего 10—20% к концу фазы. Урбанизация долины Теотиуакана к середине VI века достигла невиданных для доиндустриального периода 90% — практически всё население прилегающего региона сконцентрировалось в городе.

К 350 году возросшая экономическая и военная мощь Теотиуакана позволяла ему проводить активную внешнюю политику с военными интервенциями в стратегически важные районы и города. Войска мексиканского мегаполиса даже проникают в расположенную на значительном удалении область майя. При этом следует учесть, что дорог в нашем понимании тогда не было, и все переходы осуществлялись по пересеченной местности. Кроме того, как известно, в Месоамерике не было вьючных животных, поэтому грузы и товары переносились носильщиками на спине в плетёных корзинах, которые поддерживались специальным налобником из кожи или ткани. На долгом пути армию необходимо было обеспечивать пропитанием, следовательно, без нормального тылового сообщения экспансия обрекалась на провал. В свете вышеизложенного не вызывает сомнений, что Теотиуакан стал мощным государством с зависимыми от него другими городами и царствами, которые должны были по пути следования его армии оказывать ей всяческую поддержку. В 378 году войска первой месоамериканской империи вторгаются в город майя Тикаль (Йашкукуль) — это было зафиксировано в местных надписях, где особо подчеркивается, что чужеземцы пришли с запада. Предыдущего царя Тикаля убили и заменили на троне ставленником захватчиков. В это же время щупальца Теотиуакана проникают во многие другие районы, но сформировавшаяся империя просуществовала недолго. Пик расцвета мегаполиса, пожалуй, приходится приблизительно на 450 год, когда в первый и последний раз надстраивается его самое монументальное строение — пирамида Солнца. Ещё около 100—150 лет Теотиуакан имел сильное влияние за пределами Центральной Мексики, но постепенно оно сошло на нет.

К концу классического периода великий город переживает упадок. О его причинах у нас пока мало сведений. Ряд исследователей полагает, что толчком к кризису послужили засуха и климатические потрясения. Другие отмечают нарастание внутриполитических конфликтов и соперничества со стороны других укрепивших свое положение государств. Есть и те, кто винит в переменах миграционные потоки.

Фаза Метепек (550—650 гг.)

Вне зависимости от причин, приведших к коллапсу, Теотиуакан начинает терять контроль над территориями, а население мегаполиса сокращается. В вопросе о времени этих разрушительных перемен исследователи ещё не пришли к консенсусу. В последнее время всё больше специалистов склоняются к тому, что резкие и серьёзные потрясения город испытывал примерно с 550 года, то есть с самого начала фазы Метепек. Согласно этому мнению, именно тогда в Теотиуакане произошли пожары, а элита потеряла свою власть. С другой стороны, Дж. Каугилл полагает, что разрушения и осквернения в городе происходили в 650 году, тогда же его основные строения охватил пожар. В любом случае, коллапс столицы империи способствовал политической фрагментации и образованию многочисленных государств, а также децентрализации экономики.

Тем не менее, несмотря на потерю к этому времени влияния на отдалённые территории Месоамерики, искусство в Теотиуакане, как отмечает Э. Пасстори, становится более совершенным и изящным. Фрески и керамические фигурки запечатлевают более нарядно одетых людей, вазы часто покрываются штукатуркой и ярко раскрашиваются. Это никак не согласуется с бытовавшим мнением, что в фазу Метепек в Теотиуакане оставались жить лишь его обедневшие жители и новоприбывшие мигранты, заселившие пещеры. По результатам анализа данных Теотиуаканского картографического проекта было отмечено, что жилые компаунды и церемониально-административные строения тогда даже перестраивались. Это касается и Сьюдаделы — там на платформе к востоку от храма Пернатого змея на последнем «бетонном» полу были найдены части курильницы метепекской фазы.

 

Эпиклассический период (600/650—900 гг.)

В эпиклассический период происходят важнейшие для понимания коллапса Теотиуакана и формирования новых государств долины Мехико события. Именно тогда отмечается прекращение строительства жилых компаундов теотиуаканского стиля, перестают распространяться курильницы театрального типа и исчезают канделеро. В дальнейшем месоамериканскими зодчими и строителями долгие столетия игнорируются главные принципы городской планировки мегаполиса, и лишь ацтеки частично использовали их в Теночтитлане.

В самом Теотиуакане после коллапса долгое время происходит систематическое разграбление закопанных ранее подношений. Вскоре после разрушения, разграбления и сожжения строений вдоль Дороги мёртвых численность населения резко сокращается. Теперь жители уже стремятся покинуть некогда манивший их огромный город и расселиться по другим центрам долины Мехико, вызывая их увеличение, или даже основать новые поселения. О масштабе миграции ещё ведутся споры, однако биогенетические данные указывают на значительные перемещения масс населения в промежуток времени между классическим и постклассическим периодами. Имеются свидетельства того, что между 650 и 850 гг. вулкан Попокатепетль ещё раз изверг большое количество пепла. Это вряд ли повлияло собственно на коллапс Теотиуакана, но могло послужить дополнительной причиной турбулентности в долине Мехико. Возможно, на короткое время после коллапса мегаполис даже полностью обезлюдел, а затем его снова заселили, но уже другие народы и в заметно меньшем количестве.

Между тем, в долине Мехико начинают образовываться новые политии, которые организуются вокруг альтепетлей — такая форма политической системы в постклассической Центральной Мексике будет доминирующей. В целом происходит отказ от корпоративной структуры (если она вообще существовала), а также идеологии централизованного регионального государства, хотя нам до сих пор мало известно о структуре правления в политиях эпиклассического периода в долине Мехико.

Торговые связи и производственные системы также претерпевают изменения — рушатся старые и устанавливаются новые. Так, используемый и контролируемый Теотиуаканом обсидиан из Пачуки в эпиклассический период имел лишь ограниченное использование, но в теотиуаканских мастерских продолжалось изготовление бифасов из отумбского обсидиана — часть из них шла на экспорт в другие поселения долины (одновременно в регионе происходит рост импорта мичоаканского обсидиана). Например, мастерская по обработке обсидиана находилась в восточной периферии города, местечке асьенда Метепек. Причём оно было обитаемо в фазу Метепек (550—650 гг.), затем в течение 50 лет там никто не жил, а после местечко повторно заселили люди фазы Койотлателько (650—900 гг.), основавшие небольшую мастерскую, где изготовлялись, в основном, бифасные ножи и наконечники для атлатлей. Она просуществовала несколько лет, а работал в ней, вероятно, один мастер, который изготовил за этот период, по приблизительным подсчётам, 4,7—8,7 тысяч изделий, испортив около 600 бифасов.

Ослабление государственной власти многие исследователи считают катализатором увеличившегося рыночного обмена и коммерциализации в постклассический период. Этому подъёму, однако, предшествовал спад, который отчетливо заметен в частности по находкам керамики. В эпиклассическую эпоху обмен керамикой между субрегионами и поселениями долины Мехико был ограниченным, минимальным, если сравнивать с классическим и постклассическим периодами. Спад произошёл после коллапса Теотиуакана, когда многие гончары его покинули, а усилившееся соперничество и вражда между эпиклассическими политиями усугубили ситуацию. Тем не менее, есть данные, что керамику в Теотиуакане продолжали изготовлять, но лишь небольшая её часть шла на экспорт. Изделия фазы Койотлателько (650—900 гг.) были весьма распространены в городе, однако нет единого мнения, как они туда попали. Одни учёные придерживаются мнения, что использовавшие их мигранты прибыли в фазу Шолальпан (350—550 гг.), другие полагают, что они появились незадолго до коллапса, как это произошло в Туле. Ряд исследователей считают источником керамики Койотлателько район Эль-Бахио, другие указывают на долину Мехико и расположенную западнее за горной грядой Толуку. Есть и те, кто считает её продолжением традиций мегаполиса, а вовсе не пришлым элементом.

В целом можно сказать, что эпиклассический период истории Теотиуакана изучен пока ещё хуже многих других, поэтому нет адекватного понимания того, что там происходило. Некоторые раннеклассические городские строения в это время используются повторно, в том числе вокруг платформы пирамиды Солнца (на самой платформе выявлены следы активности). Одни люди занимают покинутые жилые компаунды, другие селятся в небольших домах, разбросанных по городу, и даже в пещерах, расположенных к востоку от пирамиды Солнца, где ранее теотиуаканцы добывали необходимые для строительства вулканические камни тесонтли и тепетате. Некоторые лица, захороненные в таких пещерах, были чужеземцами, остальные всегда проживали в мегаполисе. Несмотря на все потрясения и исход значительного количества населения, Теотиуакан эпиклассического периода остаётся если не самым крупным, то уж точно одним из крупнейших центров долины Мехико. Ряд исследователей на основании распространения керамики Койотлателько делают вывод, что он оставался влиятельным центром (хотя и не настолько, конечно, как во время расцвета). Впрочем, данная точка зрения остается спорной.

Карта Теотиуакана с обозначением мест концентрации населения в эпиклассический и постклассический периоды (карта по R. Millon, 1973; данные по C.P. Garraty «Aztec Teotihuacan…», 2006 и Z. Nelson «Obsidian biface production at Teotihuacan…», 2009)

О существовании или отсутствии последовательной культурной преемственности между раннеклассическим и эпиклассическим Теотиуаканом ведутся споры. Соответственно, нет общепринятого обозначения переходной керамической фазы. Одни считают фазу Метепек (550—650 гг.) конечной теотиуаканской фазой, другие не соглашаются с такой точкой зрения и полагают, что последней в истории города, как центра для огромного количества людей, следует считать раннеэпиклассическую фазу Оштотикпак (?600—700 гг.).

Итак, распад мегаполиса, несомненно, сильно изменил политический и культурный ландшафт Центральной Мексики, однако наследие Теотиуакана просуществовало намного дольше самого города — вплоть до постклассического периода и начала колониальной эпохи.

 

Ранний постклассический период (900—1150 гг.)

В эту эпоху Теотиуакан являлся центром государства, контролировавшего примыкающую к нему долину. По разным подсчётам, его населяло от 20 до 30 тысяч человек. Ранний постклассический период в долине Теотиуакана учёные делят на 2 керамические субфазы. Первую характеризует керамика Масапан/Масапа (900—1000? гг.), которая происходит из долины Теотиуакана и даже самого города — так, в местечке Шолальпан в 1932 году поверх теотиуаканского компаунда было найдено множество соответствующих изделий и датируемых этим периодом погребений. Вторая субфаза Атлатонго (1000—1150/1200 гг.) характеризуется местной имитацией керамики из Тулы, что указывает на вовлечение долины Теотиуакана в сферу интересов важного центральномексиканского постклассического центра.

Керамическая фигурка Шипе-Тотека, найденная в 1932 г. шведским археологом С. Линне в Шолальпане. Субфаза Масапан (900—1000 гг.). Высота 114 см. Фотография сделана С. Линне в Национальном музее антропологии в Мексике в 1939 г. Этнографический музей (Швеция), №0309.0128

Ацтеки, несомненно, преувеличивали мощь и величие тольтекского государства, считая себя наследниками и продолжателями древних традиций, тем не менее, Тула оказывала значительное воздействие на Теотиуакан раннего постклассического периода. В то время она была, как минимум, сильным региональным государством, а сам город занимал порядка 12 км2. Известно, что Теотиуакан играл роль исторически значимого, важного и почитаемого места для тольтеков. У керамических комплексов Масапан (из Теотиуакана) и Атлатонго-Толлан (из Тулы) того периода имеются схожие черты. С экспансией Тулы начал использоваться обсидиан из Пачуки, который снова стали экспортировать в долину Теотиуакана.

Оказывало ли Тольтекское государство сильное влияние на остальную часть долины Мехико? Этот вопрос остаётся дискуссионным. М. Смит, Л. Монтиель и другие исследователи высказывали сомнения на сей счёт. Имеется ряд свидетельств, которые указывают на то, что политическое влияние и контроль тольтекской столицы за пределами северо-западной части долины Мехико и, возможно, прилегающих территорий, ослабли ещё до раннего постклассического периода. Несмотря на рост коммерции, существовали какие-то сильные политические, этнические или иного рода барьеры, ограничивавшие обмен между центрами с керамикой типа Ацтек I (900/1000—1150 гг.) и центрами с керамикой типа Масапан-Толлан (как, например, Теотиуакан).

О внутренней организации Теотиуакана в ранний постклассический период нам известно мало. Люди продолжали жить в пещерах-каменоломнях позади пирамиды Солнца (это были как местные жители, так и пришлые). Здесь даже существовало святилище «тлалоков» (помощников бога дождя) с захоронением семи детей, расположенным по центру камеры прямо под отверстием в потолке, через которое, предположительно, капал на святилище дождь. В пещере также были найдены погребения взрослых особ, предположительно жертв. Могилы людей, проживавших в Теотиуакане в фазу Масапан, обнаруживают и в лежащих в руинах жилых компаундах, некогда предназначавшихся для элиты.

По, пожалуй, оптимистичным подсчётам, тогда в городе проживало около 30 тысяч человек, согласно другим данным он был домом для 5—10 тысяч человек, то есть имел размеры обычного ацтекского города позднего постклассического периода (1350—1521 гг.). Крупнейшим местом концентрации населения служила территория Лас-Пальмас, расположенная в секторе N3E3 к востоку от пирамиды Солнца.

 

Средний постклассический период (1150—1350 гг.)

С окончательным ослаблением влияния Тулы, долина Мехико в средний постклассический период снова становится политически раздробленной территорией. К 1150—1250 гг. восходит начало истории некоторых ацтекских альтепетлей. Политическое образование раннего постклассического периода с центром в Теотиуакане также разделилось на несколько меньших по размеру городов-государств и в рассматриваемую эпоху Теотиуакан уже представлял собой столицу небольшого альтепетля, возглавлявшегося собственным правителем. Судя по всему, городской политический центр располагался тогда к юго-востоку от Сьюдаделы (территория ранчо Сан-Матео). Отметим, что с XIV века на политическую авансцену долины Мехико выходит государство тепанеков со столицей в Аскапоцалько.

 

Поздний постклассический период (1350—1521 гг.)

К середине XIV в. в регионе развиваются различные конфедерации относительно свободных альтепетлей. Одной из крупнейших была Конфедерация акольуа в восточной части долины, другим большим объединением стал союз Уэшотлы и Коатлинчана, а позже Тескоко. В этот период Теотиуакан входит в Конфедерацию акольуа, а в 1409 году официально превращается в альтепетль — тлатоани Уэшотлы делит территорию между двумя своими сыновьями, отдав бывший мегаполис Уэцину, который становится первым его тлатоани. В период 1418—1420 гг. доминировавшая на тот момент в долине Мехико полития тепанеков Аскапоцалько завоевывает некогда величественный мегаполис, в котором тогда проживало несколько тысяч человек, свергает Уэцина и ставит во главе города Тотомочцина. Однако известный правитель акольуа Несауалькойотль в 1428 году восстановил свергнутую царскую династию в лице Кецальмамаликцина, взявшего в жены дочь правителя Тескоко. В этот же год Аскапоцалько пал под натиском Тройственного союза, возглавляемого мешиками из Теночтитлана — начинается эпоха доминирования в регионе ацтеков.

Карта долины Мехико в постклассический период с указанием месторасположения Тулы. Пунктирной линией отмечены приблизительные границы долины Теотиуакана (по S. Clayton «Gender and Mortuary Ritual at Ancient Teotihuacan, Mexico…»)

К концу XIV и началу XV вв. главным поселением на территории некогда великого города становится расположенный на северо-запад от Сьюдаделы Сан-Хуан-Теотиуакан, который оставался экономическим и политическим центром вплоть до колониального периода (и даже после). Возможно, релокацию административного центра из Сан-Матео в Сан-Хуан-Теотиуакан провёл тлатоани Уэцин, однако не исключено, что это дело рук Тотомочцина или даже Несауалькойотля.

В ацтекский период Теотиуакан населяло, по разным оценкам, от 7—8 до 12—15 тысяч человек. Причём проживали они за пределами церемониального центра — это видно по наличию на периферии ацтекской керамики и отсутствию её в центральной части, где находятся главные сооружения классического Теотиуакана, а индейцы постклассической эпохи проводили различные ритуалы. Согласно некоторым признакам, в Теотиуакане располагался ацтекский дворец, что указывает на существование здесь альтепетля со своим собственным правителем. В одном документе отмечалось отличие жителей Теотиуакана от соседних городов — говорилось, что они «утончённые люди неплохого ума». В рассматриваемое время это был важный административный и религиозный центр, в котором еженедельно организовывали рынок, где главными товарами выступали производимые в городе обсидиан и керамика. Здесь находилось начало ирригационной системы, которая в 1519 году орошала около 5800 гектар сельскохозяйственных угодий от самих источников и вплоть до побережья озера Тескоко. Теотиуакан выплачивал дань/налоги как Тескоко (дважды в год), так и Теночтитлану. Уместно отметить, что он не упоминается в Кодексе Мендосы и прочих ацтекских податных списках, вероятно, потому, что не был формально завоёван ацтекскими правителями и не платил значительную дань. Поскольку в Теотиуакане располагался центр по выращиванию магея, то и подать взымалась раз в 80 дней шипами этого растения и грубой тканью, изготовленной из его волокон.

К позднему постклассическому периоду Теотиуакан стал одним из двух главных административных центров северной сферы обмена акольуа (Тескоко), тогда как второй находился у Отумбы. В рассматриваемую эпоху увеличивается импорт керамики Ацтек III с чёрным рисунком на оранжевом фоне — это свидетельствует о развитии иерархической региональной рыночной сети и ацтекском империализме. В то же время большая часть простой ацтекской посуды была сделана из местного материала с небольшой примесью импортного, доставленного с юго-востока долины Мехико. В Чиконаутле, на берегу озера Тескоко, располагался своеобразный порт, куда на каноэ свозили товары со всей округи, а затем они поставлялись на рынки внутри долины Теотиуакана. Сам город находился на важном торговом пути, который вёл к побережью Мексиканского залива. Там разместились многочисленные мастерские по обработке обсидиана, которые были связаны как с элитными, так и простыми резиденциями. В одной из них, расположенной возле центра города, найдена лучшая элитная посуда, возможно, принадлежавшая торговцам.

Теотиуакан уже не являлся каким-то исключительным по размерам или организации городом. В долине Теотиуакана тогда насчитывалось шесть альтепетлей: собственно Теотиуакан, Акольман, Отумба, Тепешпан, Чиконаутла и Тесоюка. Крупнейшим из них в этот период была уже Отумба, там располагался важный центр производства и размещался анклав почтека (торговцев на дальние расстояния). В это время обсидиан из Отумбы более не контролировался Теотиуаканом и, возможно, в целях ослабления потенциального соперника, обладавшего великим историческим наследием, власти Тескоко решили способствовать её развитию. Тем не менее, Теотиуакан оставался важным религиозным и историческим центром. Ацтеки всерьёз заинтересовались им в период правления Мотекусомы Илуикамины (1440—1469 гг.). На картах XVI века указаны великие пирамиды вместе со Сьюдаделой — было отмечено, что там находились оракулы. В Relacion de Tequizistlan Теотиуакан отображён с подписью «oraculo de montecuma», то есть «оракул монтесумы» (Монтесумы II, как неправильно именовали ацтекского тлатоани Мотекусому Шокойоцина испанцы). В Relacion geographica долины Теотиуакана сообщалось, что на вершине крупнейшей из них находился повёрнутый лицом на запад большой каменный монумент Тонакатекутли, его же именем называлась небольшая платформа перед пирамидой, где нашли каменную статую Миктлантекутли, смотрящего на восток. На вершине пирамиды Луны поместили монумент Богини луны, а ещё шесть её «собратьев» находились в расположенном неподалёку храме. Сюда, как говорилось в Relacion, ацтекский правитель Мотекусома совершал паломничество каждые двадцать дней. Впрочем, данное утверждение вызывает серьезные сомнения, поскольку ни в одном другом историческом документе о подобном не сообщается.

Как таковой исторической памяти о былом могуществе древнего государства у ацтеков не сохранилось — им неведомо было, кто здесь жил и когда строились величественные монументы, поэтому Теотиуакан обрёл огромное мифологическое значение как для самих пришлых ацтеков, так и для остальных народов Центральной Мексики того времени. Вот что сообщали о Теотиуакане в XVI в. францисканцу Бернардино де Саагуну его информаторы: «Из Тамоанчана они ходили совершать жертвоприношения в селение, называемое Теотиоакан [Teotioacan], где воздвигли в честь Солнца и Луны два холма. И в этом селении они выбирали тех, кто должен царствовать и других, отчего его называли Теотиоакан, что означает Уэйтиоакан [Ueytioacan], „Место, где делают владык“. Там также хоронили владык и знатных, над чьими гробницами сооружали земляные курганы, которые сегодня все еще видно, и они похожи на небольшие рукотворные холмы. И до сих пор видны даже ямы, откуда извлекали камни или глыбы, из которых сделали названные холмы. А холмы, которые они сделали Солнцу и Луне, как большие горы, возведенные руками, и они кажутся естественными горами, но не являются ими. И хотя кажется неимоверным говорить, что они воздвигнуты руками, они определенно таковы, ибо те, кто их сделал тогда, были гигантами, и это еще ясно видно на холме или горе в Чололлане [Cholollan], которая, как ясно видно, сделана руками, так как имеет необожженные кирпичи и покрыта известью. И они называли Теотиоакан „Селением Теотля [teútl] “, что означает „бог“, ибо владык, которых там хоронили, после смерти причисляли к богам.» [Сказания о Солнцах. С.227—228].

Всем, кто хоть что-то слышал об ацтеках, знаком их миф о сотворении современного мира — Пятого Солнца. И именно Теотиуакан был тем местом, где взошло светило, наступила новая эра и стала возможна жизнь на земле: «Имя этого Солнца — Наоллин [Naollin] (4-Движение). Это уже наше |Солнце|, тех, кто сейчас живет. Вот его знак, тот, что тут помещен, потому что упало Солнце в огонь, в божественный очаг Теотиуакана [Teotihuacan]» [Сказания о Солнцах. С.85]. Отсюда и название города, которое в переводе с языка науа означает «Место, где родились боги». А идея о необходимости поддержания Солнца в движении, чтобы не случилось разрушение мира, стала символом веры — мировоззрением, требовавшим участия всех людей, особенно воинов, захватывавших в боях пленников, кровь и сердца которых служили достижению этой глобальной цели. Так посредством создания мифов ацтеки пытались осмыслить историю древнего города, о котором им, в принципе, ничего не было известно.

Ацтеки утверждали, что их правители соединились брачными узами с тольтеками Кулуакана — тем самым они стали обладателями и наследниками престижной связи с древним Теотиуаканом. Они многое переняли у предшествующих культур и даже намеренно возобновляли или восстанавливали древние традиции — копировали тольтекскую и теотиуаканскую скульптуру и архитектуру, в том числе храмы. При этом исследователи отмечают, что, если в начале своего исторического пути ацтеки ориентировались на тольтеков, то со временем постепенно переключили внимание на Теотиуакан и стали мифологически связывать себя с древней столицей центральномексиканской империи. Они скопировали концепцию городского планирования и даже вели раскопки в самом Теотиуакане, чтобы найденные древние предметы использовать в качестве подношений в Великом храме Теночтитлана — археологи Эдуардо Матос Моктесума и Леонардо Лопес Лухан отмечали, что там был найден 41 теотиуаканский артефакт (в том числе 3 изящные резные маски, фигурки и керамика) и 23 предмета в теотиуаканском стиле. К слову, считается, что тоннель под пирамидой Солнца был разграблен ещё в теотиуаканский период и во времена ацтеков. Последние, перенося объекты из Теотиуакана и закладывая их в свой главный храм, метафорически перемещали туда «место создания Пятого солнца», приравнивая тем самым бога-патрона с Пятым солнцем, а также обосновывая и усиливая свои претензии на доминирование в известном им мире. Отметим, что испанский хронист Диего Дуран сообщал, как тескоканский правитель Несауальпилли прибыл на освящение Великого храма Теночтитлана в 1487 году вместе с правителем Теотиуакана. На основании всех этих фактов можно смело утверждать, что ацтеки умело синтезировали сложные иконографические образы, а также идеологические традиции, которые были ими унаследованы от ранних цивилизаций, в частности, теотиуаканской. Так, например, корни ацтекского пернатого змея Кецалькоатля, хорошо узнаваемого всеми в современной Мексике, уходят в образы богов Теотиуакана.

Теотиуакан сыграл ключевую роль в исторической легитимации мешикского империализма и других постклассических государств. Наследие столицы первой месоамериканской империи продолжало волновать как представителей знати, так и простолюдинов, причём не только ацтеков. Например, жители постклассической столицы отоми Шальтокана, расположенного в северо-западной части долины Мехико, коллекционировали раннеклассические фигурки из Теотиуакана. В постклассическом Теотиуакане вели себя аналогичным образом. Многие элементы культуры народов практически всей Месоамерики, особенно Центральной Мексики, имели восходящие к Теотиуакану корни, как то: архитектура (балюстрады, крыши с балками и мерлонами, и прочее), религия (божества и верования), календарь (мексиканские знаки годов), иконография (завитки речи, изображения двустворчатых моллюсков с похожими на койотов головами и прочее) и многие другие. И, хотя от теотиуаканских государственных символов отреклись, когда был разрушен мегаполис, последующие поколения жителей Центральной Мексики обращались к этим историческим регалиям с некоторым трепетом.

Таким образом, пирамиды Теотиуакана связывали прошлое, настоящее и будущее жителей Центральной Мексики.

 

Колониальный период (1521—1821 гг.)

Вскоре после появления в Мехико испанских конкистадоров во главе с Эрнандо Кортесом тогдашний теотиуаканский правитель Шиутотоцин, муж внучки Кецальмамаликцина, был отдан тескоканским правителем Какамой в качестве заложника испанцам и погиб во время их бегства из Теночтитлана в знаменитую «Ночь печали» (с 30 июня на 1 июля 1520 г.). Его сын Манауацин Тласольйаоцин поддержал тескоканского царевича Иштлильшочитля-младшего, непримиримого врага Какамы и ацтеков, вместе с которым в конце 1520 г. присоединился в качестве союзника к конкистадорам. Сменивший его в 1533 г. младший сводный брат крестился: крестным отцом был видный конкистадор Франсиско Вердуго, отчего новообращенный стал называться Франсиско Вердуго Кецальмамаликцин Уэцин. Он затем женился на дочери Иштлильшочитля-младшего, донье Ане Кортес Иштлильшочитль, благодаря чему его семья и потомство сохранили владения в Сан-Хуан-Теотиуакане (так стало называться поселение) в качестве подчинённых колониальным властям касиков.

По изготовленной местными мастерами масапанской карте XVI века видно, что на территории бывшего мегаполиса в то время располагались руины пирамид, поля кактусов нопаля, предположительно поле для игры в мяч, католические церкви и святилища, а также жилища испанцев и науа. По данным налоговых списков испанской администрации, население в долине Теотиуакана составляло около 26 тысяч человек. Немаловажную роль для жителей региона играло расположение Теотиуакана на пересечении торговых путей, в том числе ведущих в Мехико. В то же время, пагубные последствия конкисты и столкновения культур сказались на коренных жителях региона. Потеря земель, голод, болезни и прочие «прелести» колониального периода к 1570 году унесли жизни, по разным подсчётам, от 1/2 до 2/3 индейского населения. К 1620 г. эта цифра достигла 90%. Но ещё на протяжении последующих трёх столетий наследники династии теотиуаканских правителей играли здесь более-менее значимую роль. Правда, они в основном занимались защитой своих земель от посягательств церкви и дельцов, зато делали это в значительной степени успешно. Они продолжали вести ацтекскую практику брачных союзов с политически важными и могущественными семьями, занимались выращиванием пшеницы, магея, ячменя и под конец начали сдавать землю в аренду испанцам. Ещё столетие после конкисты в сельской местности продолжали жить по старым традициям и в какой-то степени законам, а прежнее административно-территориальное деление и структура альтепетлей оставались в неизменном виде практически до 1650 года. В конце XVI и первой половине XVII вв. с Сан-Хуан-Теотиуаканом оказался связан замечательный мексиканский историк дон Фернандо де Альва Иштлильшочитль (около 1578 — 1650). Дочь и внучка Франсиско Вердуго Кецальмамаликцина, последовательно владевшие касикатом за неимением наследников-мужчин, выходили замуж за испанцев. Вторым из одиннадцати детей внучки Кецальмамаликцина Аны Гранде Кортес и испанского переводчика из мелких идальго Хуана Наваса Переса де Пераледы и был Фернандо. Индейской крови в нем была только четверть, но зато самой что ни на есть голубой: по женской линии он являлся потомком правителей Теотиуакана и царей Тескоко, а также родственником владык Теночтитлана. Позже Иштлильшочитль напишет в предисловии к своему историческому труду полные гордости и достоинства слова: «С отроческих лет я всегда горел желанием узнать о событиях, произошедших в Новом Свете, которые не уступали тем, что были у римлян, греков, мидийцев и в других прославленных во всём мире языческих государствах». Можно не сомневаться, что не в последнюю очередь интерес подростка Фернандо к деяниям его индейских предков пробудили находившиеся по соседству с бабушкиными владениями каменные колоссы Теотиуакана. Документы противоречивы в том, являлся дон Фернандо индейским правителем Теотиуакана или нет: согласно одним, он умер раньше старшего брата и касиком не стал, согласно другим, несколько лет перед смертью всё-таки владел касикатом. Во всяком случае, его потомки имели звание касиков Теотиуакана вплоть до падения колониального режима в 1821 г. Тем не менее, старые порядки не могли сохраняться вечно. Начиная с середины XIX века земли прежней династии стали дробить между членами семьи, и к 1917 году потомками теотиуаканского правящего рода были либо крестьяне с небольшими земельными наделами, либо вовсе безземельные лица. Благодаря тому, что в долине Теотиуакана в середине XX века всё ещё сохранялся сельский ландшафт, значительная часть массивных руин теперь доступна для археологических исследований, правда, проблема урбанизации территории в настоящее время становится всё более актуальной — разделённая между двумя муниципалитетами (на западе Сан-Хуан-Теотиуакан и на востоке Сан-Мартин-де-лас-Пирамидес), она постепенно поглощается жилой и коммерческой застройкой.

Что же касается упоминаний древнего города и его руин европейцами, то первое свидетельство относит нас к 1553 году — предположительной дате составления Алонсо де Санта Крусом самой ранней из известных карт долины Мехико, хранящейся теперь в Уппсальском университете (Швеция). На ней было зафиксировано месторасположение монументов Теотиуакана. Более ранних упоминаний о городе нет, хотя существует предположение, что сам Эрнан Кортес мог видеть руины, когда с остатками отряда был вынужден бежать из Теночтитлана после «Ночи печали». Известно, что он проходил через расположенную недалеко Отумбу, где при загадочных обстоятельствах мощное ацтекское войско потерпело поражение от изнурённых морально и физически конкистадоров и их союзников тлашкальцев (сами испанцы приписывали победу своей отваге, отмечая, что их кавалерия прорвалась и захватила ацтекский штаб, заставив остальных противников ретироваться). Тем не менее, Кортес в своих письмах ничего не говорит о руинах «затерянного» города.

Деталь карты из Relacion geografica de San Juan Teotihuacan 1580 года, где показан план древнего церемониального центра Теотиуакана (по Gamio 1922, lam.140)

Довольно детальное описание Теотиуакана найдено в упоминаемых ранее сообщениях «Его величеству, Филиппу II и Совету Индий» от 1580 года (Relacion geografica de San Juan Teotihuacan): «На языке индейцев название города Сан-Хуана [звучит как] Теотиуакан, что означает „храм богов“, поскольку в этом городе находился оракул, где индейцы Мехико и всех окружающих городов занимались идолопоклонничеством». На прилагаемой к сообщениям карте были нанесены и пирамиды городища — они похожи на зарисовку Алонсо де Санта Круса. Там же указано, что «в данном городе находилась очень высокая храмовая пирамида с тремя ровными местами, по которым [по ступеням] взбираются на вершину. На её вершине находился идол, которого они называли Тонакатекутли, и который был сделан из очень твёрдого, неровного цельного камня… Чуть поодаль на севере находился другой [пирамидальный] храм чуть меньше первого, который назывался „Холмом Луны“, на вершине которого был ещё один большой идол… Вокруг этого [пирамидального] храма было множество других, на самом крупном из которых находилось шесть идолов, называемых „Братьями Луны“ и ко всем им жрецы Монтесумы, правителя Мехико, с упомянутым Монтесумой приходили совершать жертвоприношения каждые двадцать дней».

У Хуана де Торквемады представлена следующая информация о руинах Теотиуакана: «У этих индейцев Новой Испании было два храма большой высоты и величия; они находились в шести лигах от города у Сан-Хуан-Теотиуакана, к северу от этого города, посвящены Солнцу и Луне… а вокруг них были другие, превышающие числом две тысячи; из-за них место называлось Теотиуаканом, что означает место богов».

Около 1675 года у пирамиды Луны были организованы, пожалуй, первые «раскопки» в Теотиуакане и, возможно, во всей Америке. Вёл их образованный испанец Карлос де Сигуэнса-и-Гонгора. Он прорыл небольшой тоннель на вершине адосады, однако мало что известно о результатах этой работы. Тоннель так и оставался долгое время открытым пока, вероятно, в 1924 году его не засыпали. О раскопках Карлоса де Сигуэнса-и-Гонгоры позже упоминал в своём труде «Historia general de la America Septentrional» (1746) антиквар Лоренцо Ботурини: «Этот древний холм был идеально квадратным, [покрытым] известковым раствором и прекрасным, раньше по нему взбирались по ступеням, которые сейчас не видны… я был на нём и ради любопытства измерил его, и, если я не ошибаюсь, высота его равна 200 варам. … прогуливаясь около, я увидел, что выдающийся Карлос де Сигуэнса-и-Гонгора пытался пробуриться в него, однако встретил затруднение [в данном деле]».

Известно также, что первое описание скульптуры из Теотиуакана датируется 1687 годом.

В своей книге «Giro del mondo» 1700 года знаменитый итальянский путешественник, посетивший руины мегаполиса, Джованни Франческо Джемелли Карери (1651 — 1725) утверждал, что некоторые найденные в Теотиуакане пещеры рукотворны, а также упоминал о неких больших каменных скульптурах на вершинах пирамид Солнца и Луны. Он отмечал, что у скульптуры на пирамиде Солнца была золотая пластина, которую сняли испанские конкистадоры. Они же затем по предписанию первого епископа Мексики Хуана де Сумарраги разбили идолов, большие осколки которых, по словам итальянца, ещё можно было увидеть у подножия пирамид. Позднее в том же веке историк Лоренцо Ботурини и иезуит Франсиско Хавьер Клавихеро (его труд «Historia Antigua de México» был опубликован в 1780 г.) также сообщали в своих записях о некоем огромном идоле, который в древние времена находился на вершине пирамиды Солнца и имел на груди золотую пластину, отражающую солнечные лучи. Много позже Эдвард Зелер назвал эти сообщения безосновательными выдумками, поскольку никто из авторов собственноручно не видел идола, они лишь передавали слова испанских конкистадоров. Тем не менее, во время раскопок вершины пирамиды в начале XX века Леопольдо Батрес нашёл осколки зеркала из пиритовой мозаики.

В 1760 году индеец Иполито Герреро, заявивший, что является потомком тлатоани Моктесумы, имел в собственности пирамиды Теотиуакана. Ему даже было дано разрешение на проведение раскопок, о результатах которых известно лишь, что вместо научных исследований Герреро начал поиск сокровищ, а различные каменные резные блоки с памятников использовал для постройки гражданских и религиозных объектов.

В 1803—1804 гг. с исследовательскими целями Мексику посещал великий учёный Александр фон Гумбольдт, который кратко упомянул и руины мегаполиса: «Единственными монументами, которые могут привлечь внимание в долине Мехико, являются руины пирамид Сан-Хуан-Теотиуакана».

 

Постколониальный период (исследования)

Постколониальный период знаменуется возросшим интересом к доколумбовому прошлому Мексики. Тогда же начал привлекать к себе внимание и Теотиуакан — появились научные труды и начали проводиться археологические работы.

В 1842 году американский писатель Бранц Майер посетил Теотиуакан с книгой Клавихеро в руках и предположил, что увиденный им у пирамиды Луны огромный камень являлся тем самым идолом с пирамиды Солнца, о котором писал иезуит. Западнее он обнаружил другой монумент, который впоследствии вывезли из Теотиуакана в 1888 году (с 1889 года он находится в Национальном музее антропологии в Мехико) — считается, что это скульптура Великой богини (или же Богини воды).

План руин пирамид Теотиуакана, зарисованный в 1842 году Бранцем Майером. A — пирамида Луны; B — место, где была обнаружена повреждённая скульптура Великой богини; C — место, где находилась хорошо сохранившаяся скульптура Великой богини; D — пирамида Солнца. (по B. Mayer «Mexico, Aztec, Spanish, and Republican», 1852)

В 1864 (или 1865) году мексиканским инженером и геологом Рамоном Альмарасом был зарисован план руин. Он даже провёл незначительные раскопки, о которых сообщил год спустя. При этом Альмарас отметил, что «заметное разрушение» было причинено Теотиуакану людьми, раскапывавшими холмы в поисках сокровищ. Этот исследователь также первым обратил внимание на наличие «вала» вокруг пирамиды Солнца.

В 1878 году профессор Гумерсиндо Мендоса, выходец из индейской семьи народа отоми, провёл, пожалуй, первое доскональное обследование Теотиуакана, результаты которого опубликованы в труде «Las Pirámides de Teotihuacan», где он не только описал различные характеристики местности и рассказал о предыдущих и текущих исследованиях, а также размерах пирамид, но даже высказал предположения касательно обстоятельств создания и коллапса города, а также того, кто в нём проживал. Вместе с Г. Мендосой Теотиуакан посетил мексиканский художник Хосе Мария Веласко, зафиксировавший на картине то, как выглядел древний мегаполис в XIX веке.

В 1884—1886 гг. на участке, где Дорога мёртвых с западной стороны подходит к площади пирамиды Луны, Леопольдо Батрес провёл раскопки руин здания и обнаружил неплохо сохранившиеся фрески. С тех пор данное строение стало именоваться «Домом фресок» (также оно известно как «Храм земледелия», поскольку, по предположению Батреса, на одной ныне утерянной из-за воздействия климата фреске было запечатлено подношение сельскохозяйственной продукции неким божествам). Также в 1884 году обнаруживают следы фресок в Теопанкаско — находку совершил тогдашний владелец данного участка земли, сообщивший о ней властям. Позже Батрес провёл первые раскопки южной части Теопанкаско — он обнажил ряд комнат, часть центрального двора и восточный храм.

Вид с вершины пирамиды Луны, Теотиуакан. Хосе Мария Веласко, 1878 год

Французский исследователь Дезире Шарне также побывал в Теотиуакане и в 1885 году обследовал холм в центре города возле Дороги мёртвых, где обнаружил древние постройки, а также захоронения с масками, статуэтками, обсидиановыми ножами и другими артефактами. Еще раньше, в 1880 году, он запечатлел пирамиды Теотиуакана и монумент Великой богини на фотокамеру.

В 1897 году небольшой участок вдоль Дороги мёртвых у северной стороны пирамиды Солнца обследовал Антонио Гарсия Кубас. Им были найдены интересные предметы, но до наших дней они не дошли. Гарсия также обнаружил некоторые фрески в жилом компаунде Теопанкаско. Приблизительно тогда же Уильям Генри Холмс написал монографию, содержащую упоминание и о Теотиуакане. В ней он пишет, что там действительно находился город с жилыми кварталами, а не простое церемониальное место.

Масштабные исследования в Теотиуакане начались на заре XX века. В 1905—1910 гг. Леопольдо Батрес осуществил раскопки пирамиды Солнца, которая с течением времени настолько разрушилась, что потеряла контур и фактически превратилась в холм, хотя изначально была облицована каменными плитами. На глубине 4—6 м он якобы обнаружил вторую «обшивку» из камней и адобы, до которой и были проведены раскопки. Однако, вскоре из-за дождей верхний слой скрепленных глиной камней начал быстро разрушаться, и тогда Батрес решил зацементировать соединённые между собой камни. Как результат, теперешняя пирамида Солнца, на которую ежегодно взбираются десятки и даже сотни тысяч туристов, представляет собой совокупность древних материалов с современным новоделом. Такие методы реставрации в современной науке, конечно же, неприемлемы. Также Л. Батреса критикуют за то, что теперь нет никакой возможности понять, располагался ли на вершине пирамиды храм (предполагается, что да). По мнению некоторых исследователей, самый маленький из ярусов сооружения является плодом воображения мексиканского археолога — вероятно, он принял за ярус дренажную систему. Зарисовка Уильяма Г. Холмса 1895 года подтверждает эти сомнения. К тому же Батрес, к сожалению, оставил мало информации о своих находках. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что его археологические методы мало отличались от применявшихся в то время в других местах.

Расчистка угла пирамиды Солнца, около 1908 г. (Фото: Ч. Б. Вейт. Библиотека Конгресса США / www.loc.gov/item/2006686976)

13 сентября 1910 года после серии раскопок и реставрационных работ археологический парк Теотиуакан был открыт для посещений. Событие приурочили к юбилейной дате — 16 сентября исполнялось ровно 100 лет со дня начала войны за независимость Мексики.

В начале 1910-х гг. к тогдашнему директору Кунсткамеры Василию Васильевичу Радлову обратился американский антрополог Франц Боас с предложением Императорской Академии Наук (России) поучаствовать в Международной школе американской археологии и этнологии в Мехико. Академия Наук ответила согласием и выделила на проект денежные средства, после чего была сформирована коллекция предметов древности из долины Мехико для отправки в Россию (№5481 по маркировке МАЭ РАН). Предметы происходили с раскопок в Аскапоцалько, многие из них, как впоследствии выяснилось, относятся к культуре Теотиуакана. Сама же коллекция оказалась в Санкт-Петербурге в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН (Кунсткамере) лишь в 1936 году.

В 1915 году увидела свет обобщающая научная работа по Теотиуакану немецкого учёного Эдварда Зелера «Die Teotiuacan — Kultur des Hochland von Mexiko». Он провёл детальное исследование символизма и иконографии мегаполиса, правда, считая, что ацтеков отделял от Теотиуакана небольшой промежуток времени, отталкивался от их культуры. Тем не менее, нельзя сказать, что Зелер слепо связывал обе эпохи, не подвергая схожие элементы критическому анализу.

В вышедшем в 1922 году первом томе монументального трёхтомного труда под редакцией Мануэля Гамио «La poblacion del Valle de Teotihuacan» («Население долины Теотиуакана») содержалась подробная информация о проведённых в 1917—1922 гг. раскопках Сьюдаделы (следующий масштабный проект в этой части города будет осуществлён спустя практически 60 лет), а также известные учёным на тот момент данные по истории долины Теотиуакана с древнейших времён. В двух других томах были представлены этнографическое исследование, а также обзор окружающей среды, природы и географии долины Мехико. Мануэль Гамио с Германном Бейером, Рамоном Меной, Хосе Рейгадасом Вертис и архитектором Игнасио Маркиной провели в Теотиуакане междисциплинарное исследование. Именно тогда были найдены и раскопаны потрясающие скульптуры на западном фасаде пирамиды Пернатого змея, а в пирамиде Солнца с восточной стороны прорыли первый исследовательский тоннель.

В 1925—1926 гг. Теотиуакан исследовал Вальтер Лехманн. Также в 20-х годах Педро Досаль обнаружил у каждого угла пирамиды Пернатого змея закопанные в ямы скелеты принесённых в жертву людей.

21 апреля 1932 года в древней столице начались масштабные раскопки под руководством Сигвальда Линне, организованные Этнографическим музеем Швеции. Помог ему выбрать место для работ д-р Джордж Вайян, проводивший исследования в сухой сезон 31—32 гг. в 100 метрах западнее пирамиды Луны (также он прорыл небольшое ответвление в конце тоннеля Гамио в пирамиде Солнца). Объектом раскопок шведа стал небольшой холм в 200 метрах южнее Шолальпана. Владелец данного участка называл это место «Лас-Пальмас» и располагалось оно в поселении Сан-Франсиско-Масапан. 26 апреля С. Линне начал проводить параллельно работы и в другом месте, на этот раз в 150 метрах севернее Лас-Пальмаса — на кукурузном поле в Шолальпане. Здесь помимо теотиуаканского компаунда он обнаружил следы проживания людей много позже коллапса мегаполиса. В 1934 году выходит в свет труд Линне с полевыми данными раскопок «Города богов».

В 1933 году в пирамиде Солнца мексиканскими археологами Эдуардо Ногуэрой и Хосе Пересом был прорыт второй исследовательский тоннель, имевший 116,5 м в длину, 1,2 м в ширину и 2 м в высоту. Они провели его с запада (то есть со стороны адосады, отметив попутно в своих отчётах, что Л. Батрес изменил, хотя и незначительно, её форму во время своих работ в пирамиде Солнца) на восток и соединили с предыдущим тоннелем лестницей.

В 1934—1935 гг. Сигвальд Линне участвовал в частичных раскопках жилого комплекса Тламимилольпа, где обнаружил осколки чужеземной керамики, в том числе полихромной чаши майя раннеклассического периода.

Джордж Вайян в 1938 году опубликовал важную работу по истории Теотиуакана, в которой разделил последнюю на пять этапов и описал характерные черты статуэток и керамики для каждого из них. Исследователь также сделал вывод, что город погиб от нашествия северных народов (такой же версии причин коллапса придерживался Мигель Коваррубиас) и связал это событие с тольтеками. Эта гипотеза Вайяна была впоследствии отброшена по мере накопления новых данных.

Раскопки архитектурного комплекса Сьюдаделы и храма Пернатого змея в 1939 году вёл мексиканский учёный Альфонсо Касо. Он же, к слову, высказал предположение, что в Теотиуакане существовала своя письменность. Также в 1939 году Хосе Перес провёл раскопки перед лестницами пирамиды Пернатого змея и примыкающей к ней адосады, о чём оставил краткий отчёт. Эпизодические работы в Сьюдаделе велись и в 40-е гг.

В 1940-е годы раскопками в Теотиуакане руководил Педро Армильяс. Он работал в Группе Викинг, Тетитле, Тепантитле, Сакуале и Атетелько. Помогали ему Хосе Перес, Рафаэль Орельяна, Карлос Маргаин, а также художник Агустин Вильягра, мастерски восстановивший найденные фрагментарные фрески. Педро Армильяс писал о божествах Теотиуакана и проследил различия между Теотиуаканом и культурой тольтеков, подтвержденные примерно в то же время раскопками Хорхе Акосты в Туле. Великолепные фрески Тепантитлы были найдены как раз в этот период — в 1941—42 гг. в компаунде велись раскопки под руководством Альфонсо Касо.

В 1942 году в Группе Викинг находят здание с полом из слюды — единственное на данный момент место с таким необычным полом, буквально «взорвавшим мозг» любителям «тайн», псевдонаучных теорий и инопланетян.

Угроза разорения Тетитлы вынудила Мексиканское правительство в 1942 году экспроприировать участок земли, и уже в 1944—1945 гг. археологи Карлос Маргаин и Педро Армильяс провели там первые раскопки. В 1945 году они находят яркие фрески. Тогда же П. Армильяс публикует работу, где пытается составить «стратиграфию» религиозных идей в Месоамерике, используя для этого анализа в основном результаты археологических работ и в меньшей степени — этнографию.

В 1946 и 1947 гг. пирамиду Солнца исследуют, соответственно, Франсиско де Кастаньеда и Реми Бастьен. Последний продолжил тоннель Э. Ногуэры, прокопав ещё 9 метров.

В 1952 году Агустин Вильягра построил крышу над Тетитлой и провёл восстановительные работы.

Обнаруженная Педро Армильясом в 1954 г. в предгорьях северо-западной части долины Теотиуакана заброшенная ирригационная система стала предвестником начала систематических археологических исследований доиспанской ирригации в регионе. В том же десятилетии Рене Миллон раскопал систему Маравилла и увидел, что в раннюю постклассику или даже в поздние теотиуаканские времена на этом участке были сооружены специальные насыпи и небольшие каналы, а также изменено русло ручья.

1957 год стал годом старта раскопок в Остойауалько. Сначала работы там вела Кармен Кук де Леонард, а в 1959 году эстафету перенял Рене Миллон.

В 1959 году Рене Миллон вместе с Брюсом Дрюиттом досконально обследуют систему тоннелей в пирамиде Солнца и обнаруживают в тоннеле Эдуардо Ногуэры в 55 метрах от входа небольшое строение, облицованное камнем. В тот же год в 57 метрах от входа ими была выявлена древняя стена.

В 50-х и 60-х годах раскопки в городе проводила французская исследовательница Лоретт Сежурне. Сосредоточившись на религии и искусстве, она работала в нескольких жилых компаундах — Сакуале, Тетитле и Йайауале. Её публикации скупы на стратиграфию и контекст, однако богаты иллюстрациями фресок, керамики, фигурок и каменных артефактов. В Тетитле она вела раскопки в 1963 и 1964 гг. Только когда весь компаунд был расчищен, стало понятно, что Тетитла, Йайауала и Сакуала являют собой довольно стандартизированные городские блоки, встроенные в городскую же сетку. Далее исследованиями в Тетитле руководил Фрэнк Мур.

Один из крупных проектов 1960-х гг. возглавлял Уильям Т. Сандерс из Пенсильванского университета. В его рамках в основном изучались отношения мегаполиса с сельской местностью и деревнями, поэтому раскопки проводились по большей части на периферии. В предгорьях он выявил доиспанскую систему управления паводком, часть которой проходила в 5 км к западу от Дороги мёртвых Теотиуакана — она состояла из довольно длинных каналов, орошавших территорию в несколько сотен гектар и датируемых классическим периодом, а возможно даже концом формативного периода.

С 1960 по 1965 гг. Национальный институт антропологии и истории Мексики организовал в Теотиуакане масштабные археологические и восстановительные работы, которыми руководил Игнасио Берналь. Была расчищена Дорога мёртвых и укреплены строения, выходящие на неё.

В 1962 году в городе стартовал крупный картографический проект под руководством Рене Миллона. Всего было обследовано 36 км2. Учёные собрали богатый материал (900 тыс. осколков керамики, 230 тыс. кусочков обсидиана и около 25 тыс. прочих каменных предметов, в том числе около 6,5 тыс. фрагментов метате и приблизительно столько же мано), который свезли для последующего изучения в специально созданное для этого хранилище. Также было осуществлено 28 стратиграфических раскопок. Результаты исследований были опубликованы в 1973 году в двух томах вместе с детальной картой местности — эти материалы, в том числе карта, до сих пор сохраняют немалую ценность. Сам же проект продолжал свою деятельность вплоть до 1978 г., однако основные полевые исследования завершились в 1966 г.

С 1962 по 1964 гг. Игнасио Берналь в рамках «Теотиуаканского проекта» осуществил масштабные работы по реконструкции пирамиды Луны и примыкающих к её площади строений. Всё это делалось к Олимпиаде 1968 года для того, чтобы олимпиец мог пробежать с факелом по Дороге мёртвых и взбежать наверх на пирамиду Луны. Тогда же был обнаружен и восстановлен Дворец Кецальпапалотля, где провели раскопки, описанные Хорхе Акостой.

В 1962 году исследователи прокапывают тоннель в пирамиде Солнца с востока на запад у основания самой высокой террасы. Это была траншея длиной 30,9 м, шириной 1 м и высотой 2 м. С 1962 по 1964 гг. на пирамиде работают Роберт Чедвик и Эдуардо Контрерас, а в 1966 году исследования продолжил Хорхе Акоста.

В 1966 году Р. Миллон обнаруживает Тлаилотлакан, в том же и последующем году Университет Америки и Теотиуаканский картографический проект проводят там раскопки. По их результатам становится ясно, что район заселяли сапотеки — иммигранты из Оахаки. С тех пор его называют также Оахакским баррио.

В 1969 году в рамках картографического проекта Эвелин Раттрей и Дарлена Блачер сделали в Тетитле тестовый раскоп 2х2 метра и выяснили, что верхний стратиграфический уровень соответствует фазам Метепек (550—650 гг.) и Койотлателько (650—900 гг.), а нижний — поздней Тламимилольпе (примерно с 280 по 350 гг.). В дальнейшем Э. Раттрей составит первую полноценную хронологию развития керамики в Теотиуакане, которой затем с поправками и изменениями станут пользоваться все исследователи мегаполиса.

В 1971 году Хорхе Акоста в случайно увиденной яме обнаружил вход в тоннель под пирамидой Солнца. Сначала считалось, что это была естественная пещера, немного расширенная теотиуаканцами. Исследователи сразу придали ей статус «священной» и полагали, что именно из-за неё над этим местом построили самую крупную и высокую пирамиду в Теотиуакане. Впоследствии Линда Мансанилья и другие учёные оспорили данное предположение, заявив, что «пещера» имела полностью рукотворный характер, а добытый в ней материал шёл на строительство городских зданий. В конце концов, Луис Барба Пингаррон доказал, что в указанном месте не происходило никаких естественных процессов, которые могли бы сформировать в древности пещеру, а в первом десятилетии XXI века Алехандро Сарабиа, Сабуро Сугияма и Нава Сугияма на основании созданной ими точной трёхмерной карты подтвердили искусственную природу пещеры.

В 1970-е годы проводились исследования одного компаунда рабочего района Тлахинга.

В 1973 году Дэвидом Старбаком были продолжены раскопки в компаунде Йайауала. Удалось найти захоронения взрослого мужчины и младенца, а также исключительно большое количество обсидиана и сланца.

В 1974—1975 гг. Линда Мансанилья проводит исследования расположенной в долине Теотиуакана деревни формативного периода Куаналан.

Эвелин Раттрей раскопала в 1979 году у восточной окраины мегаполиса (в местечке асьенда Метепек — 9:N1E7) обсидиановую мастерскую фазы Койотлателько (650—900 гг.). Изначально там при поверхностном обследовании нашли большое количество керамики Койотлателько, поэтому было решено провести раскопки, в результате которых археологи выявили множество обсидиановых осколков.

Раскопки и реставрация храма Пернатого змея и комплекса Дороги мёртвых осуществлялись в 1980—1982 гг. под руководством Рубена Кабреры Кастро (проект Proyecto Arqeologico Teotihuacan, INAH). Тогда на северном и южном фасадах пирамиды были найдены скульптуры, схожие с памятниками западного фасада. В тот же период Рубен Кабрера Кастро исследовал западный участок Комплекса Дороги мёртвых и западную часть большой гончарной мастерской, примыкающей к северной стороне Сьюдаделы (большая её часть остаётся не раскопанной). Также им в 270 метрах к юго-востоку от пирамиды Солнца была обнаружена пещера, которую затем исследовал Энрике Соруко Саенс. В 1988—1989 гг. Рубен Кабрера Кастро, Джордж Каугилл и Сабуро Сугияма осуществляли в храме Пернатого змея масштабные восстановительные работы в рамках проекта Proyecto Templo de Quetzalcoatl.

В 80-е годы Ребекка Стори и Рэндольф Видмер проводят археологические работы в южной части Теотиуакана и обследуют в рабочем компаунде Тлахинга 33 примерно 1250 м3 грунта. В это же время Эвелин Раттрей ведёт раскопки на востоке в Баррио торговцев и на западе в Тламимилольпе, где сейчас расположен городок Сан-Франциско-Масапан.

С 1984 года в Археологическом парке Теотиуакан создана Археологическая спасательная группа INAH, которая призвана защищать, сохранять и оберегать городище от участившихся случаев посягательств со стороны городской современной среды. Проблема, однако, в том, что охраняемая зона (Zona Arqueológica de Teotihuacán) занимает всего лишь около 12—15% от всей территории древнего города…

В 1985—1988 гг. под руководством Линды Мансанильи ведутся раскопки небольшого и небогатого жилого компаунда Остойауалько 15В в северо-западной части города.

В 1987 году ЮНЕСКО внёс Теотиуакан в список объектов Всемирного наследия. В том же году профессор Джордж Каугилл, ставший годом ранее после ухода на пенсию Рене Миллона директором Исследовательской лаборатории под управлением Университета штата Аризона в Сан-Хуан-Теотиуакане, получил грант на постройку здания лаборатории, до сих пор являющегося базой и центром для многих исследователей Теотиуакана практически со всего мира. Впоследствии лабораторию расширили, построив второй этаж, благодаря чему сейчас на площади в 1160 м2 могут работать до десяти исследователей и размещено огромное количество собранного материала.

За два сезона в 1987 и 1989 гг. археологи под руководством Майкла Спенса раскопали 260 м2 одного строения в Оахакском баррио. Стало ясно, что оно было возведено на некогда орошаемом участке поля, который являлся частью масштабной ирригационной системы, управляющей потоками паводковой воды. Датировалось строение III веком.

В 1988—1989 годах исследуются погребения в храме Пернатого змея. Работы проводятся Национальным институтом антропологии и истории Мексики совместно с Брандейским университетом (США) под руководством Рубена К. Кастро, Джорджа Каугилла и Сабуро Сугиямы.

В 1987—1992 гг. к востоку от пирамиды Солнца исследователи во главе с Линдой Мансанильей осуществляют геофизические работы, изучая подземные пещеры-каменоломни, а в 1993—1996 гг. организовывают там полноценные археологические раскопки. В 1993—1994 гг. Эдуардо Матос Моктесума, который с 1992 года проводил работы на пирамиде Солнца, фиксирует в этом районе ещё две пещеры. Их также обследуют Наталья Морагас и Рубен Моранте.

В 1992—1994 гг. Рубен Кабрера Кастро вёл раскопки в Ла-Вентилье, где обнаружил предметы, связанные с игрой в мяч, и целую площадь с 42 знаками, предположительно представлявшими собой систему письма. В этот же период он работал и в храме Пернатого змея, где снова посчастливелось обнаружить захоронения с большим количеством жертв.

Керамические фигурки детей, найденные в 1997 г. в конце Восточной дороги. Фото: Мигель Моралес (по J. Delgado Rubio «Las mujeres de Teotihuacán…», 2017)

В 1997 году в рамках археологических охранно-спасательных работ, проводившихся в преддверии строительства автодороги Мехико-Тукспан, на восточной окраине Теотиуакана нашли тайник, содержавший среди прочего примечательные женские и детские керамические фигурки.

С 1997 по 2005 гг. Линда Мансанилья ведёт раскопки функционального баррио Теопанкаско в его предполагаемом центральном компаунде. С того же года по 2003 гг. осуществляются исследования и ведутся раскопки огромного дворцового компаунда Шалла. Там работали Линда Мансанилья, Леонардо Лопес Лухан и Уильям Фэш. В 2017 году работы в комплексе всё ещё ведутся под руководством Линды Мансанильи, на текущий момент раскопано около 15% его территории.

С июля 1998 по 2004 гг. непосредственно в пирамиде Луны работают археологи под началом Сабуро Сугиямы и Рубена Кабреры. Были прорыты тоннели, с помощью которых обнаружены погребения и подношения, а также выяснены этапы строительства одного из важнейших сооружений мегаполиса. С 1999 года к проекту присоединился археолог Дэвид Карбальо. Рубен Кабрера Кастро также принимал участие в исследовании пирамиды Солнца в 2000 году.

С 2002 года Джулией Гаццола и Серхио Гомесом Чавесом ведутся археологические работы в Сьюдаделе, в ходе которых выяснилось, что ещё раньше на этом месте существовали какие-то другие административно-церемониальные строения, в том числе, возможно, площадка для игры в мяч, а до этого — сельскохозяйственные поля.

В октябре 2003 года после сильных дождей в Сьюдаделе случайно обнаружили провал. Так учёные нашли большой тоннель, ведущий на глубине ниже 10 м к центру храма Пернатого змея, и после пятилетнего подготовительного этапа начали его раскопки. Работами, на которые ушло около восьми лет, руководил Серхио Гомес Чавес. К 2016 году они были завершены — археологи обнаружили десятки тысяч ценных артефактов.

В 2004 и 2005 гг. Алехандро Сарабиа Гонсалес, Серхио Гомес Чавес и реставратор Рохелио Риверо занимались сохранением храма Пернатого змея.

С 2005 до осени 2013 гг. А. Сарабиа раскапывал Комплекс пирамиды Солнца. В самой пирамиде раскопки были возобновлены в 2008 г. и продлились два полевых сезона до 2011 г. В ходе работ обнаружены захоронения, подношения и следы предшествующих зданий, а также уточнен период строительства самого знаменитого из сооружений Теотиуакана.

В 2007—2008 гг. Рубен Кабрера Кастро проводит новые исследования в Ла-Вентилье.

С 2012 года и вплоть до наших дней Дэвид Карбальо, Луис Барба и Кен Херт ведут раскопки в рабочем районе Тлахинга на юге мегаполиса.

В 2015 году междисциплинарной командой (Сабуро Сугияма, Нава Сугияма, Вероника Ортега и Уильям Фэш) из различных университетов и институтов начаты раскопки большого, вероятно, административного комплекса — Площади колонн. С 2016 года в этот коллектив исследователей вливается Дэвид Карбальо. Стоит отметить, что, несмотря на расположение комплекса в центре города недалеко от пирамиды Солнца, детальных раскопок там прежде не проводили.

В 2017 на глубине 15 м исследователи обнаружили пустоты под площадью Луны, которые напоминают тоннель, идущий прямо по центру в сторону пирамиды Луны. Обещающие стать весьма продуктивными раскопки ещё только планируются.

Выше мы описали не все, но, смеем полагать, основные исследовательские и археологические работы, которые осуществлялись и до сих пор ведутся в Теотиуакане. История изучения мегаполиса продолжается на наших глазах.