Современная сексопатология не отрицает крайней сложности, многомерности детерминации пола у человека. "Даже если опустить крайние варианты сексуальной дифференцированное, т.е. несомненную норму и патологию, при которой трудно решить, к какому полу принадлежит обследуемый, то всё равно останется широкий вариационный ряд, в котором наряду с мужеподобными женщинами и женоподобными мужчинами выделяются совершенно самостоятельные категории. К ним относятся трансвеститы, с навязчивым стремлением носить одежду противоположного пола, и транссексуалы, стремящиеся изменить пол путём избавления от физических признаков собственного пола. Наконец, в плане психосексуальной ориентации можно выделить по крайней мере три категории – гетеросексуальные, бисексуальные и гомосексуальные. Это многообразие определяется сложностью механизмов детерминации пола, в основе которых лежит система иерархических отношений, располагающихся в диапазоне от генетических влияний до психологического выбора сексуального партнёра.
Становление этой системы начинается с детерминации генетического пола (уровень I), определяемого кариотипом. Генетический пол в свою очередь обусловливает гонадный, или истинный пол (уровень II), идентифицируемый по основному показателю половой принадлежности – гистологическому строению половой железы. Истинным его называют потому, что, определяя гаметный пол (уровень III), т.е. способность половой железы образовывать сперматозоиды или яйцеклетки, гонады тем самым выявляют роль данного индивидуума в процессе воспроизведения. Наряду с этим гонадный пол определяет также и гормональный пол (уровень IV), т.е. способность половой железы секретировать специфические половые гормоны. В свою очередь уровень и доминирующая направленность гормональных воздействий определяют морфологический, или соматический пол (уровень V) субъекта (его фенотип), т.е. строение и развитие его внутренних и наружных половых органов, а также вторичных половых признаков.
Все рассмотренные уровни (I-V) могут быть объединены в группу физикалистских детерминант половой принадлежности индивидуума, которыми в значительной мере определяются и его социально-психологические детерминанты. Однако, как об этом свидетельствуют клинические наблюдения, связь эта не носит характера жёсткой функциональной зависимости, а в некоторые критические периоды оказывается настолько рыхлой, что порождает ряд диссоциаций между соматическими и психосоциальными детерминантами половой принадлежности, на почве которой и формируются некоторые нарушения. Возникновению такого рода нарушений, в особенности при наличии изначальных аномалий развития физикалистских детерминант, способствует в этих случаях конвенциальность гражданского пола (уровень VI). выводимого обычно акушерами непосредственно из пола морфологического.
Принципиальное отличие указанных уровней от остальных заключается в том, что физикалистские детерминанты (уровни I – V) обусловливают морфологическую половую принадлежность, в то время как уровни VI – IX – определённые формы полового поведения.
На терминальных уровнях половой дифференциации в норме наблюдается та же каузальная последовательность, что и на начальных: гражданский пол, определяя уровень VII – пол воспитания (от выбора формы одежды, причёски и игр до применения наказаний за неконформное сексуальное поведение), тем самым формирует половое самосознание (уровень VIII). которое в свою очередь определяет уровень IX – играемую индивидом половую роль, прежде всего – выбор сексуального партнёра. Однако указанные отношения, характерные для нормы, могут дифференцироваться на различных этапах при патологических воздействиях" [6].
Из приведённого анализа ясно, что все нарушения при формировании полового самосознания индивидуума являются несомненной патологией. Тем не менее апологетика сексуальной извращённости не снижает своего напора и пропагандистской образности, уподобляя социально-психологические факторы условиям становления языка. «Хромосомы, гонада, гормоны – все они по сравнению с воспитанием играют вторую скрипку… Генетические и другие врождённые факторы предопределяют лишь саму возможность развития и дифференцировки языка, но никак не предопределяют будет ли этот язык английским, арабским, нахуатли или каким-либо иным. Так же точно в психосексуальной сфере генетические и другие врождённые факторы предопределяют лишь саму возможность дифференцировки половых ролей и сексуальной аутоиндентификации, но никак не предопределяют, будет ли направление этой дифференцировки мужским или женским» [6]. Другими словами, индивидуум заканчивает своё развитие как мужчина, женщина, гомосексуал или амбисексуал, подобно тому как разные люди заканчивают свою жизнь как владеющие только английским, только арабским языком или как полиглоты – под влиянием своего макросоциального окружения.
Однако научные эксперименты опрокидывают подобного рода «филологические» аргументы. Так, сотрудники Канзасского университета выяснили, что эмбриональные гормоны влияют на половое поведение взрослых морских свинок. При введении беременным самкам андрогенов, в рождавшемся помёте самцы вели себя нормально, а самки, соматически не отличавшиеся от нормальных, с наступлением половой зрелости вели себя как самцы. Так была получена экспериментальная модель гомосексуального поведения, проводящая аналогию с половым поведением активно гомосексуальных женщин. Подобно этому, деформируется поведение девочек, рождённых от матерей, получавших в период беременности лечебные препараты с мужскими гормонами. Такие наблюдения – своеобразный «человеческий» аналог эксперимента канзасской группы. В препубертатном возрасте эти девочки имели необычайно высокий показатель умственного развития IQ (Intelligence Quotient), предпочитали играть в компании мальчиков и в мальчишечьи игры. Все они характеризовались как повышенно самоуверенные и независимые, их называли tomboy (девочка-сорванец, девчонка с мальчишескими ухватками). В других экспериментах, тоже с крысами, воздействием вызывающих стресс фармакологических препаратов на беременных самок были получены в помёте самцы, ведущие себя по «женскому типу», т.е. чаще других принимающие подчинённую, копуляционную позу «лордоз»: спина прогнута, хвост в сторону [49]. И всё же самцов – «законченных» гомосексуалистов – фармакологическим путём получить не удалось.
Теоретические выводы из этих экспериментов и наблюдений доказывают, что в определённые периоды внутриутробного развития под влиянием эмбриональных гормонов происходит стойкая дифференцировка мозговых механизмов гипоталамуса по мужскому или женскому типу, предопределяющая направленность сексуального поведения особи в будущем. Выявлено также, что гормональное воздействие наиболее значимо в двух периодах полового развития – эмбриональном и пубертатном, причём в первом случае вызываемое гормонами действие носит необратимый характер, в то время как второй тип гормонального действия связан лишь с изменением уровня функции и обычно имеет обратимый характер.
Дополнительный вывод здесь тот, что до чего же хрупка женская психика! Какие-то паршивые гормоны столь кардинально меняют поведение представительниц прекрасного, но действительно – слабого пола! Именно поэтому практически неизлечим женский алкоголизм, не говоря уже о наркомании. Как же важно беречь женщин! На мужчин воздействовать в таком плане труднее, даже у кастратов (евнухов) сохраняется половое влечение к женщинам.
Самое же главное для нас в этом экскурсе в клиническую сексопатологию то, что вышеупомянутые отклонения по разным физикалистским и равно социально-психологическим детерминантам мало соотносятся с проблемой сексуального поведения хищных гоминид. Да, некоторые индивиды обладают инверсным сексуальным влечением – ну и пусть себе, общество вынуждено их терпеть, ничего тут не поделаешь, и никакого зла от них нет. Они ведут себя как нормальные люди, но с противоположным «сексуальным» знаком (по Розанову). Они не растлевают «натуралов», не насилуют и не убивают детей, они не свежуют и не поедают трупы своих сексуальных партнёров. Нас же интересуют те изверги, которые скрываются за ними и бросают свою чудовищную тень на этих, в принципе, безобидных уродов, жертв неблагоприятной случайности. И наша задача как-то «вытащить за ушко да на солнышко» – на суд общественности – именно эту закулисную свору сексуальных монстров.
Такое же положение существует сейчас в мире по отношению к агрессивности, к хищности вообще: такая же неспособность человечества вычленить заведомо злонравных хищных индивидов из общей массы нормальных людей. Врождённая нравственность или, наоборот, безнравственность ныне не замечаются, игнорируются точно так же, как в своё время по неведению не учитывались существующие хромосомные различия (X и Y) в половых клетках. Ситуация здесь практически совпадает полностью. Видовые различия сокрыты внешними, вторичными – общими – признаками (анатомия, физиология, рассудок, абстрактно-логическое мышление и т.п.), поэтому можно выстроить весьма широкий спектр проявлений и агрессивности, и сексуальной анормальности, как и найти множество переходных признаков в мужчинах и женщинах. Кроме того существуют также гибридные межвидовые особи, совмещающие хищные и нехищные признаки, что совпадает в половой сфере с феноменом гермафродитизма.
К сожалению, генетика поведения всё ещё находится в зачаточном состоянии, исследователи пока что не могут вычислить конкретно супергенный комплекс, отвечающий за формирование совести человека. Хотя уже и найден некий «ген агрессивности», но этого пока ещё мало, ситуация гораздо сложнее и тоньше. «Нормальная система этических реакций, подобно любому виду психической деятельности, осуществляется при условии нормального состояния огромного количества генов» [31]. Люди продолжают пребывать в плену неразборчивых стереотипов «всепрощения» и «равенства возможностей». Даже откровенные людоеды и маньяки-некрофилы всё ещё признаются общественным мнением принадлежащими к достопочтенному виду Homo sapiens. Но если определить разум более корректно и конкретно, а именно, как рассудочные способности плюс нравственность человека, т.е. наличие у него помимо интеллекта ещё и совести, то все такие человекоподобные существа немедленно выпадут из этой таксономии. Они суть другой вид: это хищные гоминиды, с точки зрения популяционной генетики имеющие к человеку разумному точно такое же отношение, как бледная поганка – к сыроежке. В популяционной генетике подобный феномен внешней схожести именуется как «виды-двойники, различия между которыми выявляются лишь специальным тестированием» [19]. Ибо чем человек действительно бесспорно и однозначно отличается от животного, так это – именно нравственностью. Разум, таким образом, это не что иное, как третья сигнальная система.
Первая сигнальная система – это рефлекторная деятельность животных: инстинкты, условные и безусловные рефлексы. Её предел – это ум, сообразительность высших животных, действующих методом проб и ошибок, способных приобретать и передавать опыт, обучать потомство.
Вторая сигнальная система – рассудок, речь, мышление у человека, способного уже на само-осознание и осмысленное поведение. Вторая сигнальная система является ограничивающей для первой сигнальной системы, торможением безудержности её импульсов, сдерживанием эмоций. Из множества целей, мотивов, диктуемых силами эмоций и инстинктов, человеческий рассудок выбирает наиболее рациональный, более надёжно приводящий к поставленной цели. Предел возможностей второй сигнальной системы – рассудочное, высокоинтеллектуальное поведение, научное мышление, построение государств, создание культур, цивилизаций, «покорение» Природы, вплоть до выхода человека в космос и изобретения атомного и ядерного оружия.
Третья же сигнальная система – может быть присуща только нехищным людям. Это и есть Разум, и это именно его проявления – совесть, сострадание, учёт интересов окружающих людей, непричинение зла людям и Природе без каких бы то ни было запугивающих. «дисциплинирующих» факторов, типа религиозных угроз или моральных призывов. Здесь воочию видна вопиющая несуразица, точнее, какая-то поразительная инфантильность знаменитого «силлогизма Достоевского»: мол, «если Бога нет, то всё позволено». Точно так же, видимо, рассуждают младшие школьники, когда начинают «ходить на голове», если учитель вдруг покинет класс. Но человек давно вырос из детских штанишек конфессиональной религии, и попросту уже обязан вести себя нормально, разумно и без «острастки взрослых».
Третья сигнальная система является сдерживающей и ограничивающей уже по отношению ко второй сигнальной системе, и человек именно таким образом приобретает нравственность. Для общества же это сдерживание имеет пока что по большей части только теоретический характер, оно ограничивается лишь безуспешной критикой явно неразумных действий людей и человечества в целом. Действительно, рассудочное поведение людей в большинстве своих проявлений – откровенно параноидально, ибо цели самых что ни на есть хитроумнейших комбинаций оказываются либо мнимыми, либо вредными. Делание денег ради денег. Или – непомерный, ненужный людям западный темп работы, – и всё ради прибыли для кучки финансовых воротил, за счёт здоровья миллиардов простых людей. Ну и, наконец, технический прогресс – любой ценой, уже под угрозой гибели сама Жизнь на Земле – что может быть безумнее?!
Третья сигнальная система. Разум предполагает оценку рассудочных действий с нравственной точки зрения: не только «познание добра и зла». но и безоговорочное принятие стороны добра. Отсюда однозначный вывод: хищные гоминиды действительно не являются людьми с нравственной точки зрения. Звери, предельно опасные – «второсигнальные звери» среди людей. Получается, что ни хищные гоминиды, ни общественные организмы, ни тем более человечество в целом – откровенно неразумны! И никакого такого «общественного разума», «ноосферы» и т.п. «артефактов» попросту не существует! Всё это выдумки, вычурные благоглупости, на манер – «красота спасёт мир!». Спасёт, как же, – надо только держать карман шире и как можно красивее раскатывать губы!
Не следует в то же время делать некий культ из человеческой нравственности, она точно так же предопределяется генетически. Хотя у многих этот факт может вызвать неприятие, ведь всё это сильно отдает вульгарным материализмом и атеизмом, но есть один необыкновенно важный момент. Судя по всему (в частности, из «жития святых», биографий истинно гуманных людей), можно сделать вывод, что нравственным людям (всем или не всем – трудно сказать) дается некое «посещение свыше», или «знамение», которое приходит однажды или неоднократно в течение их жизни, что поддерживает их в этом мире, как бы дает им некую высшую надежду, и даже иногда реально помогает им. Возможно, хотя и очень редко, хищным субъектам тоже выпадет честь подвергнуться подобной «верховной» коррекции, вспомним обращение рьяного гонителя христиан Савла в апостола Павла. После такой «скорой помощи» они оказываются на пути служения добру, как бы некие «наёмники». Но, скорее всего. Павел, как и другие ему подобные «неофиты», были лишь охищненными диффузными людьми и наставлены Провидением на путь истинный.
Всё чаще можно услышать, что мировые религии основательно устарели, слишком уж они «вросли в прошлое», и что нынешнее время -это время непосредственного контакта человека с Высшими Силами: «постучись в двери, и тебя услышат и откроют». Для этого достаточно лишь честного обращения к Ним и какой-то ощутимо определённой нравственности. Хищные же индивиды органически неспособны к такой предельно искренней «молитве», и потому вынуждены постоянно отвлекаться от мыслей о «вечности», о «горнем» сиюминутными, «дольными» утехами мира сего. Они обречены на погоню за властью, славой, деньгами и на «отдых от дел» в удовлетворении своей безобразной похоти. Постоянная спутница всего этого – пресыщенность, тоска, опустошённость. Но выхода у хищных нет – они действительно обречены, они сами себя загнали в угол, хотя и обставленный с вызывающей, самодовольной, но далеко не самодостаточной, роскошью.
В этом плане представляется возможным, что Высшие Силы Мира пытаются взаимодействовать с нравственными людьми, оказывают им помощь на их жизненном пути. И если люди научатся адекватно «сотрудничать» с Ними, то победа нравственного (нехищного) большинства неоспорима, как и построение справедливого общества на Земле. Нужно только внимательно прислушаться к себе и тихонько постучаться в двери к Ним. Причём, здесь никак не имеется в виду некое «моральное подвижничество», типа сурового аскетизма или предельной «святой благостности» – это крайности, к тому же весьма подозрительные в плане именно сексуально-психической нормы. Разговор идёт об обычной человеческой порядочности и непричинении зла окружающим, о выполнении лишь некоего минимально достаточного, но неукоснительно выполняемого «морального кодекса».