Вы знаете, как выглядит страх? Какой он бывает? Он бывает разный. Но суть одна и та же. Ты сидишь на месте. И не можешь ничего делать. Тебе нужно выполнить тысячу дел. Но ты не можешь. Твое тело будто сковано маленькими путами. Все движения становятся вялыми. Есть не хочется, пить не хочется. Ты сидишь на месте, и твои мысли вращаются вокруг одного – того страшного, что тебя ждет впереди. Голова болезненно пухнет. Давление растет. Ты снова и снова думаешь о своем страхе.

И тебе все страшнее и страшнее. У вас бывало такое? Тогда вы понимаете, что я имею в виду.

Современные российские бизнесмены часто пребывают в перманентном страхе. Потому что не важно, успешен ли твой бизнес или нет. Если успешен и приносит большие деньги, тем более интересно его отобрать, а тебя отправить, к примеру, за решетку. Если не успешен – на тебя могут разозлиться твои кредиторы, которым ты задолжал денег. Если дела идут ни шатко ни валко – твое место может показаться интересным конкурентам.

А результат часто один и тот же, сначала следует изощренная подстава, на которой кто-то из твоих сотрудников обязательно попадется, потом на генерального директора заводится уголовное дело. Если генеральный директор ты и есть, то вот ты и попался, а если в твоем бизнесе генеральный директор – другой человек, то, скорее всего, он – твое доверенное лицо, и либо ты за него вступишься, а значит, ввяжешься в драку, либо генеральный струсит и скажет, что фактическим руководителем бизнеса являешься ты, а не он, и тогда ты станешь «теневым» владельцем бизнеса, что звучит гораздо страшнее. А далее из тебя постараются выжать все соки, квартиры и машины, а может быть, сделать показательным козлом отпущения в назидание остальным владельцам бизнеса. И тогда ты точно сядешь и будешь сидеть долго и показательно. И тюрьма будет тебе наградой за то, что ты организовывал рабочие места, платил людям зарплаты и премии, платил налоги государству. Почему? Потому что ничто не совершенно.

Поэтому, как только начинается какое-то подобие такой заварушки, у наших бизнесменов нередко разыгрывается мигрень на почве страха. У кого-то страх, что его подстрелит из-за угла киллер, нанятый конкурентом. У кого-то страх, что на него натравят полицию, ОБЭП, РУБОП, прокуратуру или ФСБ и он окажется за решеткой. У кого-то страх, что у него отберут любимую машину или дом на Канарах и он станет никому не нужным без денег, к которым он так привык. Кто-то боится, что его жену и детей увезут в лес и он никогда их больше не увидит. Не важно, что для вас самое страшное, главное, что у каждого есть что-то, чего он боится. А это значит, что достаточно намекнуть, что это страшное вам угрожает, и страх начинает действовать. Страх начинает занимать все свободное пространство в вашем теле и вытеснять оттуда все живое и человеческое. Вы перестаете соображать, как нормальный человек. Вы перестаете действовать, как нормальный человек. Вы живете своими страхами и способны на любой поступок, только бы избавиться от них.

Именно из страха маленькие собачки, зажатые в углу, становятся самыми опасными монстрами. Именно из страха нанимают киллеров, чтобы избавиться от конкурента. Именно из страха сдают все и вся и рассказывают все тайны, хотя можно было сказать только то, что спрашивали.

Леониду было страшно. Время было уже семь вечера, а он так и не прочитал толком почту. За весь рабочий день он не принял ни одного решения, не написал ни одного письма, не поговорил ни с одним сотрудником, не ходил на обед, только несколько раз пил чай. Леониду было страшно, что он сядет, и он не понимал, что делать. Он не знал, возбудят ли уголовное дело, и вообще, собираются ли его возбуждать. Как таковой прямой угрозы в настоящий момент не было. И он знал, что все, что произошло, это подстава и что правда на его стороне. Но он не знал, чего ждать, точнее, он знал, что в таком случае возможно и возбуждение уголовного дела. А это и был, наверное, самый страшный страх Леонида. Тот страх, которого не понять умом, которого боишься на животном уровне. Это был тот страх, в котором страшно признаться самому себе. И несмотря на то что еще не было прямой угрозы, страх одной только возможности такого расклада выбивал Леонида из колеи.

Говорят, ожидание смерти хуже самой смерти. Так было и с Леонидом. Он не знал, что произойдет, и эта неизвестность пугала более, чем прямая угроза. Если бы Леониду стало известно, что, к примеру, в отношении его возбуждено уголовное дело по такой-то статье, он начал бы действовать. Он бы уже использовал все доступные ему ресурсы для борьбы. И эти действия отвлекли бы его от страхов. Он был бы занят делом, и ему некогда было бы бояться. А сейчас он мог только ждать. Если начать суетиться, то только покажешь, что тебе страшно. А когда твоим врагам становится понятно, что ты струсил, они действуют еще решительнее. Поэтому надо ждать, только ждать. А в момент этого ожидания страх заползает во все щели твоего нутра и выдирает из тебя все живое и человеческое. В таком состоянии многие начинают пить, жестко пить, чтобы забыться. К сожалению, Леонид никогда не мог напиться до состояния, чтобы мозг выключился. Каждый раз раньше выключался желудок. Отвлечься, но чем? Пойти домой в таком состоянии Леонид не мог. Может быть, ему и было бы легче, но, скорее всего, он перепугал бы жену и детей. Поэтому он сидел в своем кабинете за своим письменным столом и тупо смотрел в монитор. Леночка постучалась и заглянула в кабинет.

– Леонид Андреевич, может быть, вам чаю или кофе? – как всегда нараспев произнесла она.

– А, это вы, Леночка, да, наверное, что-нибудь, – нерешительно произнес Леонид.

Леночка, осмелев, полностью вошла в кабинет, как всегда, на высоких каблуках, удлиняющих и без того длинные ноги, юбка-карандаш обтягивает торчащую попу, белая рубашка не застегнута именно на столько пуговиц, чтобы в разрезе была видна алая завитушка бюстгальтера и краешек груди. Все как всегда.

– Так чай или кофе, Леонид Андреевич? А может, бутерброд вам приготовить? Вы и на обед сегодня не ходили.

– Нет-нет, сделайте двойной эспрессо с молоком, пожалуйста, – сказал Леонид, потом подумал и добавил: – И скажите, у нас есть алкоголь?

Уходившая Леночка застыла в дверях, повернулась к Леониду.

– Да, у нас есть виски, коньяк, вино белое и красное, мартини.

– Коньяк.

– Конечно, сделаю.

Чем отличаются правильные секретарши от неправильных? Неправильная обязательно бы задала вопрос типа «У вас что-нибудь случилось» или упомянула бы, что «Обычно вы не пьете без клиентов». А правильная секретарша спокойно сделает, как ее попросят, и оставит все мысли при себе. Леночка была правильной секретаршей, вышколенной еще в стенах московской мэрии.

Через минуту Леночка появилась в дверях с подносом, на котором дымился ароматный кофе, рядом стоял маленький кувшинчик с молоком, рядом блюдце с нарезанными ломтиками лимона, и завершала композицию бутылка «Хеннеси» и пустой коньячный бокал. Леночка аккуратно расставила все на столе перед Леонидом. Потом с сомнением посмотрела на молоко и произнесла:

– Леонид Андреевич, вы знаете, если бы я пила коньяк, то, наверное, отказалась бы от молока, чтобы не повредить желудку.

– Вы, как всегда, правы.

Леночка в ожидании замерла:

– Что-нибудь еще, Леонид Андреевич?

– Нет-нет, ничего.

Леночка развернулась.

– Хотя… вы не за рулем случайно сегодня?

Леночка снова развернулась в сторону Леонида:

– Нет, Леонид Андреевич, вы же знаете, что я так и не решилась купить машину.

– Ну что ж, хорошо. Может быть, вы тогда выпьете со мной за компанию? А то одному как-то, знаете…

Леночка помедлила немного. Улыбнулась и просто сказала, как всегда слегка нараспев:

– Только я коньяк пить не буду. Я себе, если не возражаете, мартини с соком сделаю.

– Конечно, не возражаю.

Леночкины каблуки застучали-заторопились в другой комнате, потом вернулись обратно и замерли на пороге.

– Заходите, заходите, присаживайтесь, – произнес Леонид.

Леночка аккуратно присела на стульчик. Леонид встал со своего кресла, наверное впервые за весь день, передвинул, поставив его с другой стороны своего рабочего стола, там, где была Леночка. Потом придвинул другое кресло, поменьше, попросил Леночку пересесть со стула в кресло, убрал стул и уселся обратно в свое кресло. Пододвинул к себе ближе кофе, блюдце с нарезанным лимоном, бутылку коньяка и бокал, так и оставив стоять на другой половине стола молоко. Взял в одну руку бокал с коньяком, в другую кофе. Отпил коньяк, поболтал его на языке, пока тот не растворился во рту, и отпил кофе. Крякнул и впервые за день почти улыбнулся.

– Леночка, так все же, как вам удается делать такой вкусный кофе?

Леночка изобразила смущение, улыбнулась и сказала:

– Леонид Андреевич, кофе у нас делает кофе-машина, а я просто покупаю самый дорогой сорт.

– А, так вы у нас расточительная?

– Да что вы, Леонид Андреевич, во-первых, этот дорогой сорт стоит всего на тридцать рублей дороже, а во-вторых, это же для вас и для наших клиентов. А как известно, кофе активизирует покупательную способность. Так что, возможно, я стимулирую, так сказать, подписание контрактов.

– О! То-то я смотрю, последнее время наши клиенты на все соглашаются, а это, оказывается, вы им такой кофе делаете, что они уже и отказаться ни от чего не могут. Ну, Леночка, тогда надо выпить за вас. Спасибо вам, что вы у нас есть.

Леонид ударил с легким звоном своим бокалом о бокал Леночки и выпил коньяк залпом.

– Хороший коньяк, правда, так не пьют, так что не берите с меня пример, – сказал он, наливая себе еще.

– Ну что вы, у меня папа, например, только так коньяк и пьет. Так что я привычная.

– У-у-у, – неопределенно промычал Леонид. – А кто у вас папа по профессии?

– Обычный инженер, отпахал на заводе «Москвич» больше тридцати лет, а сейчас на пенсии.

– А-а-а, понял. А вы с родителями живете? Извините за нескромный вопрос.

– Да нет, к счастью, нет. Мне по наследству бабушкина квартира в центре досталась. В ней и живу.

– О, да вы у нас завидная невеста, – изумился Леонид.

– Да уж, Леонид Андреевич, а вы и не знали, – произнесла Леночка и погрустнела.

Потом посмотрела в свой бокал и отпила немного через трубочку.

– Так, так, невеста завидная, красивая, приветливая, сногсшибательная, я бы сказал, с квартирой в центре и не замужем. Где же избранник, Леночка? Вы же такая очаровательная, и мужики около вас всегда толпами вьются.

Леонид с улыбкой приподнял свой бокал и коснулся им Леночкиного фужера. Леночка приподняла голову и посмотрела Леониду прямо в глаза. Леонид замер, долгие секунды прошли, прежде чем он вздрогнул и смог отвести взгляд.

Они помолчали. Леонид неспешно выпил коньяк и налил еще. Леночка тоже выпила свой коктейль почти наполовину.

– Надо вас выдать замуж, Леночка. Я должен подумать на эту тему. У меня остались еще неженатые друзья. Очень даже приличные и солидные молодые люди. Ну прямо как я.

– Ну если как вы, Леонид Андреевич, то, конечно, рассказывайте. Так кто там у вас на примете? – оживилась Леночка и решительно отпила из своего бокала.

– Ну вот, к примеру, Семен. Вы его не знаете. Очень серьезный молодой человек. Образование высшее, институт имени Баумана. Не женат, детей нет, не курит, не пьет, квартира, машина, тридцать пять лет.

– Машине тридцать пять лет или Семену?

– Да нет, Семену, конечно.

– Вы знаете, Леонид Андреевич, если мужчине тридцать пять лет, без вредных привычек, и у него все есть, кроме жены, это меня настораживает. Либо псих, либо со здоровьем что-то не то, ну вы меня понимаете.

– Да уж, конечно, странно выглядит, но это так. Вот вы и проверите, – с удовольствием заключил Леонид.

– Ну уж нетушки, я подопытным кроликом у психа быть не хочу, – со смехом произнесла Леночка. – Вы уж лучше к нему кого-нибудь другого, в смысле, другую на испытания пошлите, а потом, если все ок, то тут и я, так уж и быть, нарисуюсь.

– Леночка, ну как же вы не понимаете, – шутливо возмутился Леонид. – А если та подопытная возьмет его в оборот во время испытаний и приберет к рукам? Вам же уже ничего не достанется. Тут уж самой надо рисковать.

– Э нет, Леонид Андреевич, по тому, что вы описали, я к такому мужчине ни ногой, не то что сердцем. Точно какие-то проблемы.

– Э-э-э. Ну, если честно, я и сам подумывал, нет ли там каких проблем. Может, голубой он и не сознается?

– Вот как? Значит, друг голубой, а он мне его тут сватает. И не стыдно?

– Да нет, ну что вы, Леночка. Во-первых, голубой – это для девушек нестрашно, а во-вторых, глядя на вас, любой голубой обратно в натуралы поспешит вернуться. Так что, может, мы ему сейчас жизнь спасаем, а?

– Ну, Леонид Андреевич, вот вы какой, оказывается. Спаиваете, значит, чтобы своего голубого приятеля обратно в мужики превратить. А я, значит, в качестве наживки и главного приза. Ну, так меня еще никогда не обижали. Не буду я, пожалуй, с вами больше пить.

Леночка попыталась резко встать. Леонид поймал ее руку и постарался удержать на месте. Вместо этого Леночка покачнулась, узкая юбка не дала ей сделать вовремя шаг в сторону, и она повалилась прямо в объятья Леонида.

– Ой! – нараспев сказала Леночка, и ее губы коснулись губ Леонида.

Волна желания охватила Леонида, и он ничего не мог с собой поделать. Ее волосы так головокружительно пахли неведомыми ему духами. Ее тело было таким гибким и послушным. Ее руки так нежно его обнимали. Все происходило само собой и как будто без их участия. Они наслаждались тем, что было им дано, казалось, самой судьбой.

– Ой! – нараспев сказала Леночка время спустя.

Леонид с одурением посмотрел на бокал с коньяком. Мыслей в голове не было. Никаких.