— Поздняков, через два дня в дорогу на юг, готовы? — спросил Гранкин.

— Готов. Вы, генерал говорили, что у вас есть чем заинтересовать Асада Таррири.

— Естественно. Пойдете к нему на встречу не с пустыми руками, — ответил Гранкин, открывая сейф. — Возьмите две дискеты. В них интересные предложения — новые разработки вертолетчиков, оружейников… саперов. Но это не главное, — сказал Гранкин, осторожно ставя на стол стеклянную герметично запаянную капсулу с толстыми стенками, — вот наш основной козырь.

— Что это?

— Это? Это вирус Марбурга. Боевая рецептура.

— Как, как? — переспросил Кирилл.

— Вирус Марбурга. Вирус геморрагической лихорадки.

— Вы с ума сошли, Гранкин, — поднялся Кирилл. — Этой гадостью можно пол мира отравить. Чтобы я ввязывался в такое гнусное дело… Ни за что…

— Назад дороги нет, Поздняков. Вы что, так этого и не поняли? И потом не факт, что Таррири станет использовать практически вирус Марбурга, но, имея его в руках, он может манипулировать политиками, использовать власть данную ему мной… нами…

— Нас с вами потом даже в ад не примут, Гранкин.

— Бросьте, Поздняков. Все это лирика.

— Лирика говорите? Где гарантии, что вирус не вернется потом в Россию?

— Не вернется. Таррири не только умен, но он еще и жаден. Здесь мизерная доза вируса, его можно использовать на ограниченном по площади пространстве. Вирус действует отлично только в жарком климате.

— У нас на Юге тоже не прохладно в Чечне, в Дагестане… — отпарировал Кирилл.

— Гипотетически можно предположить, что вирус вернется в Россию, согласен. Но, какое нам, в конце концов, до этого дело? Живите проще Кирилл. Вам поручено задание, вы его выполняете и все, все…. Точка.

— А Вы циник, Гранкин, такой же, как те деятели, которые во время Сталинградской битвы распространили брюшной тиф посредством крыс. Те проникли в окопы немецких войск. Началась массовая эпидемия. Результат — победа советской армии. Какой ценой!? Крысы, оставшись без корма, перекинулись на позиции наших войск. Сколько потом народу полегло, а?

Циник…. Приперли меня к стенке. И теперь философствуете….Не боитесь, что я сейчас заберу у вас этот долбаный пузырек и прямиком в телестудию на пресс-конференцию?

— Нет, не боюсь. Вы же не самоубийца Поздняков, не так ли?

А потом, — первое: прикиньте, как бизнесмен, какую материальную выгоду вы получите от этих сделок с оружием, второе — как гражданин великой страны почувствуйте свою лепту в дело возвращения былого статуса нашей державы на Ближнем Востоке в случае успешного выполнения поручения. Улавливаете, Поздняков?

— Улавливаю, улавливаю, Гранкин. Давайте продолжим дальше, — произнес Кирилл.

— Так — то лучше, — выдохнул с облегчением генерал. — Арабским языком насколько я в курсе вы владеете неважно?

— Недостаточно хорошо. На бытовом уровне…

— У вас будет возможность усовершенствовать свой арабский. Вам в этом поможет Дарья Семенова.

— Радистка Кэт? — съязвил Кирилл.

— Я не столько глуп, чтобы вводить женщину в курс нашего дела, Поздняков. Семенова — высококвалифицированный переводчик — арабист, закончила МГИМО. Будет работать по контракту вашим секретарем. Официальная же версия для местных властей — вы молодожены, совершающие круиз по странам Ближнего Востока. Так будет удобней.

— Она согласилась с этой версией? — удивился Кирилл.

— От таких выгодных предложений не отказываются умные женщины нашего времени. В том, что она умна у вас будет возможность убедиться самому сегодня же. Кроме того, она еще и чертовски красива, что не маловажно.

— Немаловажно для кого, для чего? — спросил равнодушно Поздняков.

— Бросьте, Кирилл, вы же не ханжа. Красивая женщина попутчица…. Лично я с удовольствием оказался бы на вашем месте.

— Так в чем же дело, Гранкин. Вперед на баррикады… — предложил Кирилл.

— Увы,… увы,… у каждого из нас в этом сюжете своя роль.

— Как и у каждого из нас свой храм в душе, — произнес Поздняков.

— Вот-вот, точно сказано. Желаю успеха, Кирилл Павлович.

Кирилл вышел на улицу, купив в киоске несколько газет и журналов, бросил их на сидение джипа, вставил ключ в замок зажигания…

— Господин Поздняков!

Рядом с машиной стояла молодая женщина в черном брючном костюме. Короткая стрижка пепельных волос, дымчатые очки, элегантная сумочка на длинном ремешке через плечо, белая блузка, галстук — бабочка в черную горошину на розовом фоне, небольшой прямой нос, в меру полные губы с едва заметной помадой в тон галстука.

Кирилл вышел из машины: — Думаю, что Вы и есть Дарья Семенова?

— Вы не ошиблись, это я, — сказала женщина.

Кирилл разглядывал ее, не зная, как дальше себя вести.

— Вы берете меня на работу? — прервала паузу Семенова.

— Ах да… работа… контракт. Мне вкратце рассказали о вас …

— Дарья Владимировна.

— Рассказали о вас Дарья Владимировна… Послушайте, Дарья, неудобно знакомиться на улице. Вы не будете возражать, если мы продолжим беседу в кафе неподалеку, — предложил Поздняков.

Семенова взглянула на часы: — Не против. С удовольствием.

— Тогда прошу в машину.

— Кофе, коньяк? — предложил Кирилл, когда они сели за столик летнего кафе.

— Кофе… и коньяк, если можно. По правде говоря, я немного волнуюсь, — ответила Дарья.

— Сигарету…

— Да пожалуй, я закурю, — ответила женщина и, достав пачку дамских сигарет, щелкнула зажигалкой. Несколько раз затянулась… — Вот мое порт — фолио, Кирилл Павлович, пожалуйста, — протянула через стол Кириллу папку с документами. — Честно скажу, предложение вашего друга Гранкина было для меня неожиданно…

«Моего друга Гранкина, хм, это уже интересно. Неужели она и правда не в курсе дел, или мастерски ведет игру», — подумал Кирилл. «Волнуется, губы дрожат…»

— Вы не волнуйтесь, Дарья, рассказывайте все по порядку, — просматривая ее документы, заметил Кирилл.

— В принципе там все написано, — кивнула женщина на папку. — МГИМО, затем несколько лет работала в нашем консульстве в Ливии, в посольстве в Сирии, журналисткой агентства печати и новости по Ближнему Востоку, имею ряд научных публикаций по арабскому языковедению, культуре…

— Немного странный выбор у вас… Современная молодая женщина и арабский мир с его мусульманскими канонами, — сказал Кирилл, наблюдая за реакцией Семеновой.

— Да? Странный? Это по наследству, видимо от деда. Он был профессором МГУ, пол мира объездил в экспедициях: Индия, Пакистан, Филиппины, Африка… наша Средняя Азия.

Поздняков закрыл папку: — Хорошо, Дарья Владимировна. Резюме Ваше в полном ажуре, как говорится. Разведены, детей нет…. Вы мне подходите…

— Потому, что разведена и нет детей? — уточнила Семенова.

— Гранкин сказал Вам, что мы должны с вами разыграть партию молодых супругов? — в лоб спросил Кирилл.

— Да, сказал. Не вижу в этом ничего странного. Я знаю, такое часто практикуется при длительных спец. командировках, — ничуть не смутившись, ответила женщина.

«Ага, при длительных спец. командировках… Значит все же она не просто переводчица, значит, Гранкин поставил ей задачу… значит ее роль — присматривать за мной на тот случай, если… Возможно, будут и другие соглядатаи…».

— Думаю, что мы сможем с взаимной выгодой воспользоваться таким условием нашего сотрудничества во благо нашей страны, — вслух ответил Поздняков.

— Безусловно. Во всяком случае, я буду к этому стремиться, Кирилл Павлович, — ответила Семенова.

— В таком случае, дорогая Даша, нам нужно перейти на «ты».

— С удовольствием, мой дорогой Кирилл.

— Тебя подвезти домой? — спросил Кирилл.

— Нет — нет, спасибо. Мне нужно еще сделать ряд необходимых покупок перед дорогой.

— Тогда до встречи у самолета. Не опаздывайте, Дарья Владимировна, — предупредил Кирилл, поцеловав ей руку.

— Увидимся, — ответила женщина на прощанье.

* * *

Поздняков катил впереди себя тележку с чемоданом, оглядывая пассажиров стоящих у стойки регистрации.

— Кирилл Павлович.

Сегодня на Семеновой был белый брючный костюм. Светозащитные очки она сдвинула поверх лба. Кирилл, наконец, смог рассмотреть ее глаза — серые с голубизной — признак доброты, отзывчивости, честности и некоторой скрытности в чувствах. Внешние уголки глаз вблизи виска чуть удлиненны — что говорило о наличии ума и проницательности, некоторой артистичности, непосредственности, но в тоже время, порой, безжалостности.

— Кирилл, Кирилл, мы же условились Даша, — поздоровался Поздняков.

— Да — да, Кирилл.

— Ну что, летим? — глянул на часы.

— Карета подана, — ответила, улыбнувшись Семенова.

Боинг разогнался по взлетной полосе и взмыл огромной птицей в необъятное небо.

— Кирилл ты раньше не бывал в Эмиратах? — спросила Дарья.

— Я твое порт — фолио изучил. Ты же, наверняка, с моими данными ознакомилась?

— В общих чертах. Крупный бизнесмен, разведен, взрослая дочь…

Кирилл, Вы мой шеф, я знаю свое место но, тем не менее, поймите, что мои обязанности секретаря — создавать комфорт вам в работе. Для этого я должна упреждать, угадывать все ваши пожелания. Я понимаю, что консенсус не может наступить сразу же и во всем. Мы должны некоторое время поработать вместе, чтобы я могла узнать ваши привычки, требования, приоритеты. Поэтому я и спросила у вас об Эмиратах, были ли вы там раньше.

— Не сердитесь, Дарья, — вслух ответил Кирилл, а про себя подумал, ощущая в кармане легкую тяжесть капсулы с вирусом: «Как бы она среагировала, узнай, о чем я думаю в настоящий момент? А вдруг, она — телепат?».

Продолжил говорить: — Я погорячился. Ничего, притремся. Отвечаю на ваш вопрос, — в Эмиратах не был. Из всех арабских стран был только в Ливии — давно.

Поэтому, улавливая твой ход мысли, не возражаю, если ты мне расскажешь о той стране, куда несут нас крылья этого воздушного коня, — постучал Кирилл по обшивке лайнера.

Семенова благодарно взглянула на Позднякова, моргнув длинными ресницами:

— Нужно же нам о чем — то говорить, да? Давайте хотя бы об Эмиратах для начала…

Эта такая удивительная страна, Кирилл. Пустыня, яркое солнце почти круглый год, оазисы, дюны красного песка, скалистые массивы Хаджарских гор.

— И горы есть?

— Да представь себе. Конечно это не Гималаи, не Памир, но также завораживают, манят.

Сам знаешь, что эмираты это нефть и роскошь. Совсем недавно там был построен самый высокий в мире отель — «Арабская Башня» высотой 321 метр и первый в пустыне крытый горнолыжный спуск. А еще у них есть один из самых больших аквапарков Азии и лучший на Ближнем Востоке зоопарк.

— Кстати Дарья ты заказала номер в гостинице?

— Заказала апартаменты их четырех комнат в одной из лучших гостиниц, но не в «Арабской башне». Я не права?

— Все хорошо. Не хочу привлекать к своей особе много внимания. Сколько нам еще лететь?

Женщина глянула на часы:

— Время перелета — пять часов. Осталось — еще два часа пятнадцать минут.

— Продолжай Даша свой экскурс. Интересно у тебя получается, сразу видно, что спец., — ответил Кирилл и прикрыл глаза.

Дарья посмотрела на него и тихим голосом продолжила: — Население страны около 3,1 млн. человек, главным образом арабы. Только 25 % жителей страны относятся к коренному населению…

— Сунниты, шииты? — спросил Кирилл.

— Я думала вы спите… в основном сунниты, Кирилл.

— Не сплю, голова побаливает. Может от перегрузки?

— Очки не носите? — спросила Даша.

— Нет.

— Проверьте зрение Кирилл. Читаете, наверное, много. Глаза напрягаете, от этого возможно и голова побаливает.

— Да, некогда мне, все бегом, бегом, бегом…

— Вот прилетим в Абу Даби, я вами займусь…

— Серьезно? — усмехнулся Кирилл, повернув голову к секретарше.

— Вы против? Солярий, море, сауна, аутотренинг, гипноз. Помолодеете лет на двадцать.

— Лет на двадцать? Я не против, скорее — за, Даша. Скинуть бы годков двадцать не мешало бы. Эх…

Но, впереди у нас с тобой важные государственные задачи…. Не до гипноза.

— А вот мы сейчас проверим, до или нет… — сказала Семенова и, тряхнув головой, внимательно посмотрела на Позднякова, прикоснулась большим пальцем руки ко лбу Кирилла между ресниц, легонько надавив, помассировала найденную точку. — Закрой глаза.

Кирилл послушно опустил веки, почувствовал, как расслабились сначала мышцы лица, шеи, спины, бедер…

— Кирилл… Кирилл Павлович… ау!

Поздняков услышал негромкий женский голос, подумал: «Где я?».

— Кирилл, подлетаем? Выспались?

«Ни хрена себе. Усыпила. Дискета… Капсула… Фух. Все на месте».

— Я спал? — вслух произнес Кирилл, открывая глаза. — Это ты меня усыпила, Дарья?

— Получилось? Не на всех людей действует мой метод. На тебя подействовал. Я рада искренне.

— Он рада… вырубила шефа и рада… — отпивая минералку, ухмыльнулся Поздняков.

— Вырубила? — рассмеялась Семенова.

— Что смешного такого я сказал, — зевая, спросил Кирилл.

— Оказывается, ты не только протокольными словами умеешь пользоваться, Кирилл.

— О, ты Даша еще не слышала весь мой запас этих самых непротокольных слов. И хорошо, что не слышала. А то наш контракт вряд ли бы состоялся, — посмотрел внимательно на нее Кирилл.

— Считаешь меня паинькой девочкой Дюймовочкой, у которой розовеют щеки, когда она видит матерное словечко, начертанное губной помадой в туалете? — выдержав его взгляд, уточнила женщина.

— На тургеневскую барышню ты не похожа, но и роль стервы тебе явно не к лицу, Даша.

— Спасибо за комплимент, господин Поздняков, — отвернулась женщина к окну.

— Ну-ну, — осторожно прикоснулся Кирилл к ее плечу.

— Пристегни ремень, Кирилл, — обернулась Семенова. — Мы идем на посадку.

— На вынужденную!? — воскликнул Поздняков.

— Все по плану, Кирилл, — улыбнулась женщина.

Абу Даби встретил их страшной духотой. + 37 в тени, ни ветерка… два часа дня…. Город замер в изнеможении…

— Гостиница «Звезда Востока», — назвала адрес таксисту Даша. Вдоль трассы мелькали пальмы с опущенными вальяжно огромными листьями, перед лобовым стеклом то появлялся, то исчезал, как ему и положено — мираж — дождевые лужи, невнятные очертания населенных пунктов, караваны верблюдов.

— Экзотика, — выставив руку с сигаретой в окно, сказал Кирилл.

— Нравится?

— Как в детской сказке, — затягиваясь дымом, ответил Кирилл.

— Детские сказки обычно заканчиваются хорошо. Добро побеждает зло, — подметила Дарья.

— Это русские народные сказки так обычно заканчиваются. А до Руси матушки…ого — го сколько верст.

— Ты пессимист, Кирилл.

— Реальный пессимист.

— Это уже обнадеживает, — роясь в сумочке, ответила попутчица.

— Не понял, что обнадеживает?

— Что не отрываешься от реальности. Это показатель нормы. Реальный взгляд на вещи.

— Ну да. Черная полоса, но своя, родная….. Какого цвета эта цифра,…сколько букв в этом слове… выберите фигуры понравившихся вам цветов и отложите их на край стола…запомните фразу и попробуйте слова в ней произнести наоборот…

— Психологический тест? Приходилось проходить? — усмехнулась Даша.

— Скажем так,… приходилось участвовать с целью эксперимента.

— Удался эксперимент?

— Вполне.

— Это еще более меня обнадеживает, Кирилл.

Такси затормозило у большого здания построенного в стиле модерн — стекло, металл, стекло…

— Номер тоже насквозь просматривается, наверное? — следуя за носильщиком, пошутил Кирилл.

— Когда я была здесь в последний раз, стены в моем номере были покрыты черным бархатом, как в замке Анидаг.

— Ты меня пугаешь, женушка, — рассмеялся Кирилл и во весь голос закричал: — Ключ! Ключ! Ключ!

Даша зажала уши руками…

Носильщик от неожиданности выронил один из чемоданов: «Sorry ser…».

Поздняков, пропустив Семенову вовнутрь номера, протянул молодому арабу пятьдесят долларов, закрыл за собой дверь.

Дарья стояла посреди большого холла, смотря на Кирилла широко открытыми глазами.

— Ты в замешательстве? Испугал?

— Рассмешили меня Кирилл…

— Опять на «Вы»? Потому что мы здесь одни? — спросил Поздняков.

— Не привыкла еще окончательно…

— Я тоже не привык, — улыбнулся Кирилл. — Осмотрим наше пристанище, — быстро перевел разговор в иное русло. — Так, кабинет… спальная комната… ванная,…. еще одна спальная… ванная… ого даже с маленьким бассейном. Плавать умеешь, Дарья?

— Да, и говорят, что неплохо, — издалека раздался ее голос.

— Ты где?

— На балконе, иди сюда.

Кирилл вышел на балкон.

— Смотри, какой вид!

Далеко слева раскинулась пустыня, прямо — бирюзовое море в пенных барашках…

— А это и есть та самая «Арабская башня»? — повернув голову направо, спросил Кирилл.

— Да!

— Впечатляет…. Пошли в номер?

— Угу, — ответила, Семенова чуть грустным голосом.

— Воспоминания? — спросил Кирилл.

— Минутная слабость. Не обращай внимания…. Не возражаешь, если я немного отдохну, Кирилл, а потом нужно ведь, как положено по традиции отметить приезд?

— Я закажу ужин в номер или позвольте пригласить даму в ресторан?

— А пошли в ресторан! Кутить, так кутить, — ответила Дарья, прикрывая за собой дверь спальни.

Кирилл услышал, как щелкнул замок, и через некоторое время зашумела вода в ванной комнате. Прошел в свою комнату, открыл сейф, выложил дискету, капсулу, пачку наличных денег, закрыв дверцу, набрал код. Открыв чемодан, вынул туалетные принадлежности, затем постелил сверху вещей газету и рассыпал на нее тонким слоем стиральный порошок. Взяв нитку, длинный ее конец оставил в чемодане, короткий вывел наружу, обмотал вокруг замка и опустил крышку.

Вытащил мобильник, набрал номер: — Алло, Павел? Я на месте. Отдыхаю. Все в порядке.

Как у нас дела? Нет проблем? Вот и хорошо! Звонил Вике? Что сказала? Скучает и хочет домой? Ничего, пусть потерпит, разлука проверяет чувства… Передавай ей привет от меня. Я буду тебе звонить, Павел. Все, конец связи.

Вышел в холл, включил на полную мощность кондиционер, снял трубку телефона: «Я хочу заказать столик на двоих в ресторане. В каком зале? В изумрудном зале есть свободный столик в углу? Хорошо, в изумрудном, так в изумрудном!»

Затем прошел в ванную комнату, разделся и включил душ. Помывшись, побрившись, выключил свет и вышел в холл.

Дарья сидела в кресле, смотрела телевизор. Увидев Позднякова, поднялась: — Я готова. Идем?

Кирилл опешил — длинное платье цвета майского меда… глубокое декольте…небольшая, но высокая грудь,… обнаженная спина, неброский макияж…

Протянул ей руку: — Вы сегодня очаровательны Леди. Прошу вас…

Дарья взяла его под руку: — Спасибо, Кирилл.

Они вышли из номера. Кирилл повернулся, чтобы закрыть дверь.

— Минутку, Кирилл.

— Что случилось?

— У тебя белая нитка на брюках.

Наклонилась…. Декольте обнажило овал женской груди.

— Белая нитка,… — повторила, протянув ему руку, смутившись, Дарья, уловив невольный мужской взгляд.

— Блондинка…. Все правильно, мы же молодожены по сценарию, — тихо ответил Кирилл, в глазах которого еще хранилось изображение нежных сосков….

Уютный ресторанный зал встретил их музыкой и взглядами посетителей.

На сцене танцевали две девушки, играл оркестр.

— Это национальный танец — дабке, — наклонившись к Кириллу, сказала его спутница.

— Столько энергии! — ответил Поздняков.

— Танец живота. Его исполняют в основном на свадьбах, — улыбнулась Даша. — Он символизирует смерть девы и рождение женщины.

Девушки извивались в танце, музыка — обрывочная мелодия, сопровождалась речитативным пением одного из артистов.

— Какие у них необычные инструменты, — кивнул на сцену Кирилл.

— Это национальные арабские инструменты. Вот тот грушевидный — струнный, называется — уд. Ударный инструмент — табла, он может быть глиняным, деревянным, или металлическим. Молодой мужчина в белой одежде играет на дудочке, видишь, Кирилл? Она называется — ней, делается из камыша.

— Мелодичный звук, — слушая Дашу и музыку одновременно, ответил Поздняков.

— Да! А гитару они называют — ганун. Знаешь сколько в ней струн? Восемьдесят одна!

Девушки убежали со сцены под аплодисменты. Оркестр последовал за ними.

— Что будем заказывать? Национальные блюда? — спросил Кирилл.

— Хочешь попробовать?

— Я бы сейчас картошечки в мундирах, селедочки, грибочков с удовольствием съел под водочку, — протягивая Дарье меню, ответил Кирилл.

— Водку, да и вообще любые спиртные напитки можно заказать. Но на улицу выносить, а тем более выпивать нельзя. Тюрьма и строжайший приговор обеспечен, — обронила Семенова. — Давай закажем форель с рисом и грецкими орехами, баранину с салатом табулех, пасту из ягненка с пшеничными зернами. На десерт мороженное, пахлаву и кофе.

Холодный напиток из изюма — джеллаб… и Араку — спиртной напиток с водой и льдом и, конечно же, бутылочку шампанское.

— Под твою ответственность Даша, но с одним уточнением, вместо загадочной араки, еще одно и проверенное шампанское.

В зале зазвучала мелодия «Сезон любви».

— Потанцуем? — предложил Кирилл.

— С удовольствием, — ответила Даша. — Такая музыка!

Кирилл вывел ее на площадку, где несколько пар уже кружились в танце.

— Только учти, Даша я сто лет не танцевал, так что… — предупредил Поздняков.

— Ничего Кирилл вспомним молодость, — пожила ему руку на плечо Дарья.

Кирилл сделал несколько па,… привлек ее чуть ближе,… почувствовал запах чуть терпких духов. Постепенно его движения стали более уверенными. Мужчина и женщина кружились в вихре звуков саксофона, в вихре эмоций, смотря друг другу в глаза, наслаждаясь одиночеством средь шумного зала.

— Кирилл, ты зря скромничал, — отлично танцуешь, — сказала женщина, когда прервалась музыка.

— Ага, если учесть, что раза три наступил тебе на ногу.

Провел ее к столику, помог сесть:

— Я оставлю тебя на несколько минут, телефон забыл… Не скучай…

Войдя в номер, осмотрел чемодан, — белая нитка была на месте. Поднял крышку, — тонкий слой порошка не тронут прикосновениями.

Войдя в зал ресторана, увидел, что Семенова разговаривает к кем — то по мобильному. Осторожно подошел к столику.

Дарья, увидев его, приложила телефон к груди: — Кирилл, это Гранкин.

Поздняков взял телефон:

— Ало.

Услышал голос генерала:

— Какого черта Поздняков? Ты, почему на связь не выходишь? Мобильник не отвечает…

Развлекаться поехал в Эмираты? В кошки — мышки поиграть хочешь?

— В жмурки, — сострил Кирилл. Давай о деле Гранкин?

— Вот так — то лучше… Завтра Асад Таррири будет на скачках. Прекрасный повод для знакомства, как считаешь?

— Думаю, да. Завтра, значит — завтра. Чем раньше, тем лучше. Как погода у нас?

— Будь на постоянной связи, Поздняков и помни, что он очень опасен, очень… — услышал Кирилл короткие гудки…

— Что нибудь случилось? — отпивая шампанское, спросила Дарья.

— Ты знаешь, где здесь ипподром?

— Конечно, час езды от нашей гостиницы. Хочешь сходить на скачки? Любишь лошадей?

— Обожаю… Завтра… завтра… Ладно, завтра будет завтра, а сегодня давай еще потанцуем, а?

— Спасибо, Кирилл за чудный вечер, — сказала Дарья, когда они вернулись в номер.

— Это тебе спасибо, — целуя ей руку, ответил Поздняков. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Кирилл.

Поздняков вошел в свою комнату, устало опустился в кресло. Услышал, как за стеной зашумела вода… Поднялся, вышел в холл… Дверь в ванную комнату с бассейном была приоткрыта… Семенова расстегнула застежку, платье соскользнуло на кафельный пол. Кирилл, увидев красоту ее тела, услышал, как часто забилось его сердце. Даша осторожно опустилась по лесенке и нырнула под воду… Вынырнув сделала несколько взмахов руками, перевернувшись на спину, замерла на поверхности, едва шевеля пальцами разведенных в стороны рук и ног. Чуть приподняв голову, заметила наблюдавшего за ней Кирилла, набрав в легкие воздух, вновь опустилась под воду….

Кирилл, прикрыв дверь, вернулся в спальню, разделся, опустив пониже высокую подушку, расправил ее несколькими энергичными ударами, выключив свет, лег в постель, заложив руки за голову. Затем потянулся к тумбочке, вынул сигарету…. Дверь в его комнату приоткрылась. Поздняков услышал легкие шаги,… почувствовал, как слегка наклонилась кровать, ощутил прикосновение прохладного в капельках влаги тела.

— Только ничего не говори сейчас, Кирилл. Хорошо?

Дарья, взяв у него из руки сигарету, сделала несколько быстрых затяжек, положила голову на грудь Кирилла.

— Только три слова Даша.

— Не нужно Кирилл…

— Ты мне нравишься…

Женщина, откинув простынь, прильнула к нему телом, ища теплыми губами губы Кирилла.

* * *

Кирилл проснулся от яркого луча солнца просочившегося незваным гостем сквозь щелочку в жалюзи. Приподнялся на локтях.

В комнату вошла, завернувшись в банное полотенце, Дарья:

— Привет! Мы чудовищно проспали, можем опоздать…. Собирайся…

Кирилл поднялся с постели, подошел к ней, потянул за край полотенца:

— Я почти готов.

— К чему почти готов? — замерла Дарья.

Кирилл поцеловал ее в губы:

— Ко всему. А пока нужно взять машину на прокат, небольшую, но мощную…

— Нет проблем. Пей кофе и спускайся. Я тебя жду, — ответила вдруг подчеркнуто деловым тоном Семенова, выскальзывая из его объятий.

На стоянке возле гостиницы в белом джипе «Сузуки» с откинутым верхом Позднякова поджидала Семенова.

— Ты поведешь? — подходя к машине, спросил Кирилл.

— Я дорогу знаю, быстрей доедем, — Дарья завела мощный двигатель, и джип сорвался с места, оставив на асфальте полоски — следы от покрышек. Поздняков наблюдал за тем, как его секретарь ведет машину: «Лихо… Молодец,… а вот здесь надо было сбросить скорость, чуть прижаться к осевой линии…». Обжигающий ветер — гибли развевал длинный конец зеленого платка, которым была повязана голова Дарьи. Семенова, нажав на кнопку, чуть притормозила,… складной верх крыши, мягко развернувшись, укрыл пассажиров. Дарья включила кондиционер, поправила стекло заднего вида и резко надавила на газ.

У входа на импровизированный ипподром, построенный из деревянных конструкций специально перед скачками, стояло множество автомобилей. Туристы и местные жители спешили стать участниками захватывающего зрелища.

Поздняков и Семенова буквально, продираясь между толп людей, с трудом смогли занять места на еще пахнущих смолой неокрашенных скамейках.

Кирилл, делая вид, что изучает программку скачек, посматривал на соседей.

Семенова увлеченно разглядывала в бинокль лошадей, которых жокеи готовили к бегам.

— Делать ставки будем Кирилл?

— Давай присмотримся к первым забегам, а затем определимся. — Ответил Поздняков.

— Новичкам в играх везет, поставь, пожалуйста, на вон ту лошадку в яблоках. — Попросила Даша.

— У нее если верить статистике не самый лучший результат, Даша. Не спеши. Пусть себе скачет.

Колокол известил о начале состязания. Зрители повыскакивали с мест, оживленно на разнообразных языках подбадривали своих фаворитов. Размахивали руками и флагами.

Семенова сжала кулаки: — Go… go! Давай, давай! Эх, — отчаянно махнула рукой.

— Вот видишь, Даша, мой Адмирал, пожалуй, фору бы дал многим скакунам в этом заезде, — громко на русском языке, стараясь перекричать разочарованный гул проигравшей толпы и выстрелы из ружей тех, кому посчастливилось выиграть, произнес Кирилл.

Сидевший чуть слева двумя рядами внизу мужчина обернулся. Поздняков вздрогнул: «Асад».

В кармане Кирилла требовательно зазвонил телефон:

— Поздняков, мужчина, который оборачивался к тебе, это Асад, — услышал голос Гранкина.

— Ёпэрэсэтэ, генерал, ты где? — крутя головой, спросил Кирилл.

— Хм, я всегда рядом, я тебя предупреждал. Через спутник наблюдаю за скачками, за вами. В первом заезде победила кобыла «Герта», верно? — рассмеялся Гранкин.

— Верно!

— Действуй, полковник, действуй! Запиши телефон Таррири, — добавил генерал.

— Дарья! — позвал Кирилл.

— Да, Кирилл я вся внимание.

— Даша, мне нужно переговорить с одним человеком. Он рядом. Он ливанец. Его зовут Асад Таррири. Вот его номер. Скажи, что бизнесмен из России передает ему привет от Виктора Подольского.

— Асад Таррири! — прошептала женщина.

— Да, да, Асад, — звони Даша, звони.

Семенова нажала кнопку вызова. Таррири поднес к уху телефон.

Они разговаривали две минуты не более.

— Он хочет говорить с Вами, Кирилл, — протянула трубку Семенова.

— Поздняков слушает, — ответил Кирилл.

— Как, как? — переспросил, обернувшись Асад.

— Поздняков. Кирилл Поздняков.

— Давно Вы видели Подольского? — на отличном русском языке уточнил Асад.

— Три недели назад господин Асад. У меня к Вам бизнес-предложение. Давайте обсудим?

— По поводу?

— Это не телефонный разговор, — выдерживая взгляд голубых глаз Асада, ответил Кирилл.

— Вы один, Кирилл?

— Я с женой, — ответил Кирилл.

Семенова интуитивно прижалась к нему.

— Хорошо господин Поздняков. Я согласен. В ресторане напротив ипподрома через двадцать минут.

Кирилл с Дарьей вошли в ресторан. У входа их встретили два человека, — мужчина и женщина.

— Вас ждут на летней веранде, — сказал мужчина… — Я должен вас проверить. Отойдемте в сторонку, чтобы не привлекать внимания.

— Пожалуйста, — ответил Кирилл.

Мужчина быстро осмотрел одежду Кирилла. Женщина, — проверив сумочку Семеновой, пробежала пальцами по складкам ее одежды.

— Прошу вас следовать за мной, — сказал охранник Асада.

Кирилл, взяв за руку Дарью, поднялся с ней на веранду.

Асад сидел за столиком под развесистым пестрым зонтиком.

— Прошу.

Кирилл предложил сесть Семеновой.

— Ваша жена в курсе дел? — спросил Таррири.

— Дарья, будь любезна посиди за соседним столиком. Ведь нам не нужен будет переводчик, не так ли господин Таррири.

— Говорите мне просто — Асад. Я так привык. Переводчик? Пока не нужен…

Кстати из — за того столика хорошо видно скачки мадам Позднякова. Вы ставите в бегах сегодня? Нет? Советую в третьем заезде поставить на Буцефала, это мой жеребец, — похвалился Асад.

— Итак? — когда Дарья оставила их наедине, спросил Таррири. — Привет от Виктора…

— Привет передать не могу, Асад. Виктор мертв и Вы, наверняка в курсе. А вот это могу предложить просмотреть перед началом разговора, — Поздняков выложил на стол компьютерную дискету.

Асад щелкнул пальцами. Охранник подал ему ноутбук.

— Интересно, интересно… У нас с вами много общего Кирилл. Лошади, оружие, красивые женщины… Я чертовски люблю оружие. В СССР самостоятельно специально изучал в университете курс военной истории, — просматривая информацию на экране, говорил Асад. — С давних пор человек стремился отыскать средство, с помощью которого мог бы уверенно поражать цель — на охоте или в бою — с дальнего расстояния. Кто сильнее, тот и прав! Тот велик!

Сначала это был камень, потом камень рука человека закрепила к древку, и получилось копье, которое поражала цель, исключительно при помощи физической силы человека, его меткости. Человек продолжал совершенствовать свое оружие, совершенствовался сам в знаниях и пороках.

Появился бумеранг, лук, а затем и арбалет. Ничто не вечно под Луной, и примерно в середине XIII века в Европе становится известным дымный порох и уже в начале XIV века появляется огнестрельное оружие. Первые образцы ручного огнестрельного оружия были крайне несовершенны. По Сеньке шапка, так кажется, у вас говорят дома в России, Кирилл. Это оружие представляло собой сравнительно короткие железные или бронзовые трубы, склепанные из отдельных полос или же выкованные из целого куска.

Один конец трубы был закрыт наглухо и иногда заканчивался стержнем, целиком металлическим или переходящим сзади в древко. Трубы-стволы без этих стрежней прикреплялись к ложам. Никаких прицельных приспособлений еще не было, стрелок довольствовался грубой наводкой «на глаз» или прямо по стволу. Не то, что сейчас, да?

— Забавно, Асад, вы мне напоминаете моего любимого учителя из академии. Тот тоже любил пофилософствовать на оружейные темы с учениками.

Говорил, помню, что с тех — же давних времен прослеживалась взаимосвязь, трогательные, и в тоже время, трагичные отношения между человеком и его детищем, — оружием.

Отношения, связь, Любовь…

Да, да, Любовь, Асад….

Притягательная и необъяснимая сила заставляет человека смотреть на огонь, восхищаться водой, лелеять свое оружие. Забывая о том, что кроме положительной составляющей, они таят в себе страшную разрушительную силу, имеют возможность калечить и убивать.

Калечить и убивать все живое на нашей планете.

Любовь человека к оружию… Музыка, поэзия…

Не замечали, Асад, как стрелок смазывает винтовку маслом, нежно гладит ее вороненую поверхность, как будто делает массаж любимой женщине, восхищается ее телом, осторожно проводит пальцами по всем ее выпуклостям и впадинкам, шепчет нежные слова:

«Ты, моя ласточка, моя голубка, мое золотце ненаглядное». Прелюдия… Шомполом осторожно, чтоб не дай Бог, потревожить, поцарапать, проникает внутрь,… внутрь ствола. При этом напевает негромко песню, балладу, блюз верности…. Протирает ветошью, заглядывает в очищенное дуло, смотрит через него в небо, долго-долго, как в незабываемые и единственные на всем белом свете глаза. Укладывает бережно в чехол, пеленает свое сокровище, обветренными, обожженными порохом руками.

А затем идет и убивает, убивает, чтобы прокормить себя, прокормить семью, защитить дом от врагов.

Убивает просто так, ради прихоти, ради куража. Убивает всех и вся. Не важно, кто появится в прицеле, важно попасть, важно убить. Как можно больше! Больше, чем убьет другой, стать «лучшим», лучшим убийцей…

И называет свои творения, винтовки,… именами тех, кого убивает: «Барс», «Вепрь», «Лось», «Тигр», «Бекас»…

— О, да, — воскликнул Асад, — у меня есть и «Барс», и «Лось»… Отличные экземпляры любви и страсти человека к оружию. Отношения… связь… Любовь… любовь человека к оружию… Sub specie aeternitatis.

— С точки зрения вечности? — переспросил Кирилл.

— Да, господин Поздняков. Ведь мы всего лишь песчинки… перевернет Аллах колбу часов и продолжится шорох песков.

— Вот я и предлагаю, Асад, продолжить сотрудничество на взаимно выгодной основе по налаженным каналам, тем паче, что обстановка у Вас на родине накаляется с каждым часом, не так ли?

Асад, закрыв крышку компьютера, взглянул на сидящую неподалеку Семенову:

— А не засланный ли Вы казачек, Кирилл? «Неуловимые мстители» помните?

— Конечно, Ваше право мне не доверять, но учтите, что Подольский был ширмой, и он поддерживал с Вами связь от моего лица. Так что…

— Гарантии?

— Для убедительности, чтобы Вы поверили мне окончательно, предлагаю Вам вот еще что… — Кирилл достал ручку и на пачке от сигарет написал: «Вирус Марбурга», подвинул пачку Асаду. Тот, прочитав, удивленно посмотрел на Позднякова: — Вирус с Вами?

— Не совсем со мной, но…

— Сколько Вы за него хотите?

— Другой расклад Асад. Значит договорились?

— Сколько?

Поздняков написал на пачке — 15 000 000.

— С ума сошли?

— Ваша сумма, Асад?

Таррири исправил 15 на 10, — и не цента больше.

— Согласен. По рукам? — протянул руку по направлению к Асаду Поздняков. Охранник тут же сделал шаг вперед.

— Барра! — шикнул на него Асад. Охранник отскочил в сторону, словно ошпаренный кипятком. — По рукам, Кирилл. Асад улыбнулся. — Завтра у меня в резиденции в горах в десять часов, мои люди вас проводят, — поднялся и подошел к Даше. — Ну, как, много выиграли?

— Тысячу дирхам! — ответила Дарья.

— Поздравляю. Желаю приятно провести время. До завтра. — Ответил Асад и в сопровождении охраны спустился по лестнице.

Поздняков подсел к Семеновой, закурил с наслажденьем.

— Состоялась сделка, Кирилл?

— Фифти-фифти.

— Он пригласил нас к себе домой?

— Завтра в десять часов, — устало ответил Кирилл.

— Ты чем-то обеспокоен? — спросила Дарья, положив руку ему на ладонь.

— Поехали отсюда, Даша.

Кирилл в задумчивости неспешно вел машину по оживленному шоссе. Дарья, видя, что ее попутчик не в духе, молча поглядывала в окно.

— Не обращай внимания, Даша, все нормально, — произнес Поздняков и, увеличив скорость машины, пошел на обгон длинной фуры. Вдруг руль джипа резко дернулся, машину повело влево, раздался хлопок,… шум вырывающегося под давлением воздуха. Семенова ударилась головой о зеркало заднего вида, закричала. Кирилл, с трудом удерживая джип, сбросил ногу с педали газа и плавно начал притормаживать.

— Даша что с тобой? Дай посмотрю…

На лбу женщины сияла алая ссадина.

— Болит? — спросил Кирилл.

— Не очень, но… ой… — вскрикнула Даша вновь, когда Кирилл притронулся к ее голове.

— Аптечка,… потерпи, — Кирилл вынул перекись водорода. — Щипать сейчас будет немного, Даша. Вот так… хорошо. — Аккуратно обработал рану и залепил ее пластырем.

— Ну, и видок, — глянув в зеркало, сказала удрученно Семенова.

Поздняков вышел из машины, осмотрев колесо, присвистнул.

— Что там, Кирилл? Колесо спустило?

— Не только…. Сама взгляни…

Дарья присела рядом с Кириллом.

— Видишь Даша два отверстия, одно в покрышке, а другое в ободе?

— Что это значит, Кирилл?

— Кто — то не очень рад нашему появлению здесь. Это пулевые отверстия, Даша. Давай — кА поторопимся…

Поднявшись в гостиничный номер, Кирилл первым делом осмотрел свой багаж и сейф, не заметив пропаж, с облегчением вздохнул: — Не все так уж и плохо. Позвал:

— Даша? Семенова не отвечала. Поздняков подошел к ее комнате, потянул вниз дверную ручку. Дарья лежала на кровати с закрытыми глазами, прикрыв рану рукой.

Поздняков сел рядом, дотронулся до ее лба.

— У тебя температура.

— Да, знобит… — открыла глаза Даша.

— Вот что, давай — кА раздевайся и ложись под одеяло. Я сейчас…

Кирилл вернулся в комнату, держа в руках стакан с водой, бинт и ведерко со льдом.

Семенова посмотрела на него, пытаясь шутить: — Мой доктор Айболит.

— Компресс… обезболивающее… успокаивающее… пей… пей, Даша. Вот так, хорошо, попробуй уснуть. — Укрыл женщину поплотнее одеялом, поцеловал в горячие губы. — Я рядом. Если будет хуже тебе, тогда вызовем врача.

— Ну, их к Аллаху этих врачей, Кирилл, лучше полежи со мной …

Кирилл лег рядом, взял ее за руку, погладил: — Спи…

Семенова повернулась на бок, обняла его: — Ты только не уходи, хорошо? Мне страшно.

— Не бойся, Даша, не бойся, я рядом…

Дождавшись, когда она уснула, Кирилл, осторожно встав с кровати, вышел в холл, плотно прикрыв за собой дверь. Взяв телефон, набрал номер Асада: — Алло, Асад? Что у нас случилось, спрашиваешь? Тут такое дело…

Пришлешь охрану? Спасибо!

Только положил трубку, как раздался телефонный звонок: — Поздняков, — услышал голос Гранкина. — Как прошла встреча?

— Нормально, генерал, мы нашли общий язык с Таррири. Завтра продолжу переговоры. Не стану заглядывать вперед, но есть неплохие шансы…. Да, буду держать в курсе дел, конечно, буду, Гранкин. До связи.

Поздняков бросил трубку в кресло: — Есть шансы… Ничего Кирилл, в лучшем случае дня через два можно будет возвращаться домой, а в худшем….

Придвинув к входной двери кресло, проверил замок и, вернувшись в спальню Семеновой не раздеваясь, лег на кровать, нашептывая: — Держись старик, могло все статься гораздо хуже, не все, отнюдь, потеряно еще. Поверьям не доверяйся, не верь невеждам, доверься сну, — прижмись, еще, еще….

Во сне, так дышится вольготно, сладостно, легко, власть дня обескуражена, не в тягость, руку протяни, рядом твоя радость…