Огонь постепенно угасал. Кирилл подошел к костру.

Кочергой разбросал дымящиеся поленья.

— Смотри дочь, на шампур нанизываем кусочек свининки, затем помидорчик и лук, между ними кусочек баранины… опять помидорчик с луком. Куски должны быть крупными, сочными.

Ух,… пальчики оближешь.

— Все готово? — подошел Виктор. — Какой аромат! Наливай, наливай Пашка!

Павел и Кирилл одновременно откупорили шампанское. Эхо помчалось по лесу. Вздрогнули две лошади, стоявшие у березы.

— Выпьем за здоровье Виктории друзья! Счастья тебе дочка, счастья и побед! — произнес тост Кирилл.

Когда все дружно осушили бокалы и принялись с аппетитом поглощать шашлык, Кирилл вытащил маленькую коробочку и протянул ее дочери:

— Это тебе подарок!

Вика, вытерев руки, с интересом взглянула на содержимое коробочки.

— Зеркальце? Какое необычное?

— Это даггеротип.

— Даггеротип. Дагеротипия — первый практический способ фотографирования, основанный на способности йодида серебра изменяться под воздействием света. Вроде бы зеркало, как зеркало. Ничего необычного. Но подставь его под свет…

Вика вышла из тени деревьев, ловя зеркальцем луч зимнего солнца.

— Фотография!!! Чудо!!! Какая прелесть! Спасибо папа!

Павел попросил: — Дай взглянуть. Что там на фото?

Вика протянула зеркальце:

— Лесная тропинка и карета с дивными лошадками.

— Интересная штуковина. Старинная, наверное? — спросил Павел, крутя зеркало.

— Начало 19 века, — ответил Кирилл.

Вика отобрала у Павла подарок:

— Хватит, хватит рассматривать. Уронишь еще… — уложила зеркало аккуратно в футляр.

— Не ожидала,… удивил папа, — подошла к отцу и поцеловала. Кирилл осторожно притянул дочку к себе:

— Ты же у меня одна… Все лучшее детям.

— Деточка, — прыснула Вика.

Вечерело…

Виктор принес из дома ведро:

— Сейчас уху будем варить. Набросал в ведро несколько крупных судаков, мелких окуньков. Положил сверху тушку лосося.

Спустя пол — часа, когда рыба сварилась, влил в ведро стакан водки и, взяв дымящееся полено, окунул в уху.

— Уха должна пахнуть дымом и валить с ног? — спросил Кирилл.

— Конечно, пан директор, — ответил Виктор, разливая уху по тарелкам.

Зазвонил мобильный телефон.

— Алло… слушаю, — ответил Поздняков. Пусть заезжает. Юркис приехал.

Молодой человек в дубленке появился в сопровождении охранника минут через пять. Представился.

— Юркис. Юрис Юркис.

Среднего роста с бородкой — клинышком. Очки в виде пенсне на переносице.

Выпив штрафную и узнав, что друзья празднуют день рождения Вики, поздравил ее. Захмелел…

Кирилл, глядя на него усомнившись, сказал Виктору:

— Хлипковат, однако.

— Ничего сейчас мы его в чувство приведем. С этими словами налил полный стакан ухи и протянул журналисту:

— Пей.

— Что это? — боязливо произнес Юркис, держа тонкими пальцами стакан с мутной горячей жидкостью.

— Моча сивого мерина, — оглянувшись и увидев, что Вика ушла к лошадям, хохотнул Виктор. — Пей, хуже не будет.

Юрис с опаской сделал глоток…другой…

— Уха?

— Уже соображаешь, значит, будешь жить, — ответил Кирилл.

Журналист, отведав ухи, раскраснелся, посвежел, заговорил:

— Не правильно живем. Не по-людски. То ли дело раньше…Раньше было лучше, степенней. Пусть колбаса по два двадцать… пусть с бумагой… пусть очереди и талоны,… но такого как сейчас ведь раньше не было…

Тогдашнее житье сейчас может показаться Эдемом. Сегодня блин… сплошь и рядом одни безобразия. Памятники калечат. Людей насильственно куда — то переселяют.

Инвестор, видите ли, хочет! И никто ничего не может сделать. Теракты…конфликты.

Трагична судьба русского народа. Не политика, а вечная гражданская война. Любой политик пытается вбить костыль в крышку гроба политического оппонента, а попадает прямо в темечко простолюдину. Нет стратегии. Сплошной популизм, модернизм. А нужно то всего ни всего, согласиться с сохранением суверенитета и культурной идентичности стран.

— Вот дает, прямо лектор университета марксизма — ленинизма, — произнес иронично Поздняков.

— Вы не согласны? — взглянул на него трезвыми глазами Юркис.

— Согласен, согласен, — ответил Кирилл. — Пройдемся сударь. У меня есть к Вам деловое предложение.

Поздняков взял под руку журналиста, и они по снежной тропинке зашагали между берез и сосен.

Выслушав суть дела, Юрис затушил об пенек сигарету:

— Значит, вы хотите сбросить нужную информацию в СМИ. Утку так сказать…

Как писал Владимир Гиляровский в своем репортаже — «Три тысячи бритых старух» примерно сто лет назад.

— Каких, каких старух? — переспросил Поздняков.

— Бритых старух, — повторил журналист. — Он рассказывал, как газетные утки готовятся. Одна газета написала, что бреют в богадельне всех старушек подряд.

На деле — бритой не нашли ни одной.

— Вот именно, — рассмеялся Кирилл. — Наша с Вами задача, чтобы и старушки остались при волосах, и цирюльники без ножниц.

— Только думаю, что здесь одними статьями в газетах не обойтись. Нужно подключить телевидение, причем разные каналы. И неплохо, чтобы информация исходила не из одних уст. Вы понимаете, о чем я говорю, Кирилл?

— Сколько ты хочешь за свою работу? — спросил Поздняков.

— Сто тысяч баксов мне кажется вполне приемлемая цена за такую услугу.

— По рукам, — кивнул утвердительно Кирилл. — Задаток получишь сейчас у Виктора, остальные, после выполнения задания.

Вернувшись к тлеющему костру, Поздняков увидел Павла и Вику.

— Что молодежь пригорюнились?

— Все о делах, о политике, — протянула, зевая, Вика.

— Пашка, не мог, что ли тебя развлечь?

— Грустный он что — то сегодня, Пашка, — посматривая на Павла, стряхивающего с шапки снег, сказала Виктория.

— Не грусти старина. Все будет ОК! Давайте еще по одной, тушим костер, и по домам.

Пушистый снег падал, кружился…

Кирилл, сидя в кресле у камина, ворошил дрова…. искры летели в дымоход.

Включил, вздохнув телевизор,… пробежался по каналам… тоска…

Реклама пива и соков, прокладок с крылышками, мыльные оперы… бизнес проекты…Фейерверк загнивающего модернизма…

«Деточка ты сейчас лопнешь…»

Дурная сказка… Хлеб в магазинах есть… Мясо есть…. Кто растит пшеницу? Кто ходит за коровами в лугах? Не существуют эти люди что — ли для теле — продюсеров?

Одни дешевки — «звезды» на экранах, придурки — комики кривых зеркал, от пошлых острот которых сводит скулы. Депутаты — педики… Брр….

Поздняков, выключив телевизор подошел к окну.

На крыльце дома стояли Вика и Павел. Дочь, задрав голову, хохотала. Павел жестикулируя, что-то энергично рассказывал дочери.

— Хорошая пара, — подумал Кирилл. — Может быть, и поладят, в конце концов. Было бы неплохо.

Вика увидела силуэт отца в окне. Ладонями загребла снег, вылепив снежок, запустила в окно. Мокрый снег шлепнулся о стекло, оставив белоснежный отпечаток.

Кирилл погрозил Вике пальцем.

— Девчонка еще совсем, а столько испытала…

Открыл створку:

— Вика… Павел не замерзли?

— Погода класс! — ответила, сияя, Вика. — Мы еще постоим немного, хорошо?

— Ради Бога, дочка. Я пойду, поработаю полчасика, и спать, — ответил Кирилл, подойдя к письменному столу, взял в руки фотографию Ирэны.

— Ты жива, подруга?

Снял со стены гитару, взяв несколько аккордов, скривился:

— Расстроена старушка, давно не играл.

Настроил гитару, подумав, запел с хрипотцой:

Закончив играть, аккуратно погладил гитару по струнам.

Скрипнула половица…. Обернувшись, Кирилл увидел в проеме двери Вику и Павла.

Поздняков понял, что они слышали, как он пел.

— Такая песня, папа! Настоящий блюз!

— Блюз? Так ее и назовем: «Снежный блюз».

Все… все…. Спать… по палатам пионерам и вожатым, — произнес Кирилл.

Рано утром в дверь его комнаты постучали.

— Кто? — намазывая помазком, гель для бритья на щеки, спросил Кирилл.

— Как спалось? Какие поручения? — спросил, входя, Виктор.

— Я вот думал вчера вечером, Витя, да и ночью, с чего начать поиски Ирэны?

— А может, ее уже давно нет в живых? — присаживаясь на край ванны, ответил Виктор.

— Не хочется верить. Не хочется, — завершая бритье, ответил Кирилл.

— Это точно, но…

— Давай начнем вот с чего…Начнем со звонка Свирину…

Кавалькада из нескольких машин мчалась по проснувшемуся городу. Люди спешили по делам… на работу, в школу, в магазины…

Поздняков, сидя на заднем сидении «Мерседеса», набрал номер Вячеслава.

Ему ответил женский голос.

— Катя, это ты? Это Поздняков. Как вы поживаете? Плохо? Что так? Пьет?

Вот засранец… Извини, Катя. Я на днях подъеду, разберусь с ним по-братски. Держись сестренка. Пока.

— Запил, Свирин?

— Да… Надо ехать пока не поздно еще…

В офисе работа кипела. Менеджеры стучали по клавишам компьютеров, зажимая телефонные трубки плечами и щеками, кричали, спорили, ругались с оппонентами. То и дело вскакивали с мест, хватая со столов необходимые документы.

— Видишь, как все шуршит и шевелится? — довольным голосом сказал, обращаясь к Виктору, Кирилл.

— Порядок на корабле, мой капитан, — ответил Подольский ему в тон.

Секретарша Лиза увидела Позднякова, подняв указательный палец, доложила Кириллу:

— Вам звонил Юркис и следователь Сухов.

Кирилл, остановился:

— Спасибо, Лиза. С Юркисом соедините немедленно. Сухову я позвоню чуть позже.

Скажите, Лиза, все забываю спросить, зачем Вы палец поднимаете на руке, когда хотите мне сообщить что-либо важное?

Девушка посмотрела на палец… на Кирилла:

— Ой, не обращала внимания раньше. Пару секунд поразмыслив, ответила: — Думаю, что это мой шлагбаум: подняла — высказала, опустила — забыла.

— Забывчивость плохая черта секретаря, — сказал Виктор.

— Забыла в уме, записала в компьютер, Виктор. Чтобы голова не распухла к вечеру.

Как говорил дедушка Ленин: «Лучшая память — карандаш».

— Похвально, похвально. Соединяйте с Юркисом, — Поздняков зашел в кабинет.

Лиза плюхнулась в кресло:

— Каждый день словно экзамен. Ничего подруга, прорвемся.

— Юркис на проводе, Кирилл, — ответила боссу и, отпив кофе, закурила.

Кирилл, ослабив узел галстука, поднял трубку:

— Слушаю, Поздняков. Кто — кто? Юркис? Журналист? Я интервью не даю. Что Вы хотите услышать от меня? Нет… нет…

Положил трубку и набрал номер Юркиса по мобильному:

— Послушайте, Юрис! Не звоните мне по городскому номеру больше. Договорились?

Услышав утвердительный ответ, продолжил:

— Встретимся в обед в кафе на вокзале. И уже обращаясь к Виктору, продолжил:

— Поменяй телефонные номера в моем кабинете. Оставь один и поставь его на прослушивание. Думаю, что необходимо будет здесь, дома, в машинах установить генераторы помех, чтобы исключить возможности подслушивать разговоры, — сказал Кирилл и добавил:

— Ты не забыл об анализах крови Виктории?

— Помню, Кирилл, — ответил Виктор. — Тебе тоже нужно сдать кровь.

— После встречи с Юркисом. Узнай где сейчас Вика и назначь ей время.

Вика проснувшись, не спешила вставать — вспоминала вчерашний день: шашлыки, уха, снежный блюз.

— Хорошо, — подумала девушка, выпрыгнула из кровати. На скорую руку, позавтракав, побежала по тропинке к конюшне, сбивая хлыстом налипший на ветки снег.

Адмирал, увидев ее, обрадовано тряхнул гривой. Вика угостила его кусочками яблок:

— Пошли гулять!

Вывела коня из стойла, легко вскочив в седло, поскакала в лес.

С веток деревьев взлетали птицы, потревоженные стуком копыт.

… В панораме бинокля было хорошо видно, как девушка умело управляет конем.

Человек в камуфляже сидя под кустом, видел улыбающееся лицо Вики, раскрасневшееся на ветру. Время от времени убирал бинокль, поглядывая по сторонам.

Проскакав пару километров, Вика развернула Адмирала, отдышалась, и вновь, чуть медленнее продолжила движение. Внезапно из просеки на большой скорости выехал снегоход, которым управлял водитель в черной одежде. На голову его была натянута маска с прорезями для носа и глаз. Адмирал, испуганно встал на дыбы. Вика, не удержавшись в стременах, упала в сугроб. Почувствовала, как сильное тело буквально вдавило ее в снег. Задергала ногами, руками, пытаясь кричать.

Человек молчал, крепко зажав рот девушки рукой.

— Мамочка…. Крышка, — мелькнула у Вики мысль в голове. Попыталась повернуться вокруг оси.

Получилось. Открыла глаза… Напротив сидел, улыбаясь Павел.

— Испугалась?

— Дурак! — выругалась Вика и со всей сила ударила парня в челюсть кулаком.

Оба взвыли одновременно. Павел от неожиданности, Вика от боли в ушибленных пальцах.

— Дурак! — повторила Вика, вставая. — Напугал меня до смерти. Что за маскарад? Сердце чуть не выпрыгнуло на снег…

Павел сгреб Вику в охапку:

— Зачем одна выезжаешь на прогулку? Я же волнуюсь… И Кирилл… отец твой… он же запретил тебе без охраны покидать дом!

С этими словами Павел отвел распушившиеся волосы Вики в сторону от лица, поцеловал в губы. Девушка сначала пыталась сопротивляться, затем обмякла… поцелуй, затянулся….

Они упали в снег.

— Вика, если бы тогда не встретила случайно Кирилла, не было бы всех неприятностей сейчас. Жили бы как прежде весело, беззаботно… Может …

— Что может?

— Поженились бы давно, — смущенно произнес Павел.

— Если бы тогда я его не встретила в кафе, то так бы и не узнала, что у меня есть отец.

— Давай поженимся, Вика! — вырвалось у Павла.

— Заладил… поженимся… поженимся, — предприняла попытку подняться.

Павел взял ее за ладони:

— Не пущу пока не услышу положительный ответ. Говори, да или нет?

В лесу громко и настойчиво застучал дятел. Павел услышал невдалеке хруст ветки. Посмотрев в сторону звука…. В глубину леса убегал человек в камуфляжной форме. Кинулся за ним, доставая пистолет. Пробежав метров пятнадцать, махнул рукой и вернулся к Вике, которая прижалась к неспокойно перебирающему ногами Адмиралу. Девушка дрожала от испуга.

— Господи, что им всем нужно от меня?

— Поехали отсюда быстро. Возможно он здесь не один, — кивнул Павел в сторону леса.

Завел снегоход и, набирая ход, поехал по дороге к дому. Вика скакала впереди, боязливо оглядываясь.

Кирилл вышел из кабинета и обратился к секретарше:

— Лиза я возьму Вашу машину на полчасика, не возражаете?

— Боюсь, Кирилл, что Вы с ней не управитесь? — усмехнулась Лиза.

— Что так?

— Старенький «Жигуль» …

— Ничего… ничего, Лиза, вспомню молодость. Или Вы думаете, что я разобью Ваше авто?

— Берите,… берите… Кирилл, только учтите, что задняя передача не всегда включается, — протянула ключи Лиза.

Поздняков спустился на лифте в гараж. Голубенькая «шестерка» спряталась за мощным джипом одного из сотрудников фирмы.

— Надо бы Лизе премию выписать, — подумал Поздняков, открывая дверцу машины.

В салоне пахло парфюмерией и дорогим табаком. Кирилл хотел открыть бардачок, чтобы положить в него пистолет, потом передумал:

— Еще заметит Лиза, что открывал, подумает — рылся в ее вещах. Неудобно…

Положив пистолет на сидение рядом, накрыл его газетой.

Повернул ключ в замке зажигания. Двигатель завелся, и Кирилл с удивлением отметил, что работает он без перебоев и почти бесшумно. Выжал сцепление и попытался включить заднюю передачу. Получилось. Хмыкнул и, поглядывая в зеркало заднего вида, тронулся с места. При выезде из гаража нагнулся к полику, чтобы охранник не видел, кто сидит за рулем. Путь до вокзала занял минут тридцать. Время от времени Поздняков проверял, нет ли на хвосте слежки. Покрутившись по привокзальной площади, остановил машину не на стоянке, а чуть поодаль. Засунул пистолет за спину под брюки и, закрыв машину, зашагал по тротуару по направлению к кафе.

Открыв дверь забегаловки под названием «Яр», окунулся в какофонию звуков: музыка ритмично бухала басами, посетители, пытаясь перекричать ее, нагибались над столиками, уставленными высокими пивными кружками. Клубы табачного дыма висели под потолком сизыми облаками. Поздняков поискал свободный столик. Сел в кресло, которое стояло боком к входу, чтобы видеть входящих.

Посмотрел на часы:

— Опаздывает журналист.

Юркис ворвался в зал, на ходу срывая шарф. Увидев Кирилла, махнул рукой и как-то неловко сел в кресло, ссутулившись. Его очки запотели от перемены температуры воздуха. Юркис снял их и подслеповато щурясь, протерев носовым платком, поздоровался с Кириллом.

— Здравствуйте, уважаемый Ки…

— Пить будешь? Официант!

К столику подошел смуглолицый юноша в униформе.

— Пить? — переспросил, Юркис.

— Так… две рюмки коньку и орешков принеси нам мил человек, — обращаясь к официанту, сказал Поздняков.

Тот кивнул и молча удалился.

— Пить или не пить… — крутя головой, бурчал журналист.

— Как наши дела? — спросил Кирилл, закуривая.

— Все подготовил… Статья в рукописи… вот ознакомьтесь, — вынимая из портфеля листы, ответил Юркис.

Кирилл начал читать…

— Хотел у Вас спросить, Кирилл, к какой партии… каких взглядов Вы придерживаетесь в политике.

— Зачем тебе это?

— Нужно на какую — то платформу опираться далее в статье. Народ любит…покопаться в белье.

— Ага…. Сейчас я тебе скажу, что я монархист, и ты таких жутиков про меня накатаешь, что…

— Нет-нет доверьтесь мне, Кирилл.

Поздняков отложил в сторону рукопись: — В принципе нормально написал, немного в начале воды налил, в середине сгустил краски…

— Для убедительности… для убедительности…

— Когда в тираж пойдет?

— Сегодня покажу главному, если одобрит…

— Никаких если. Тебе что мало денег? Найди подход к начальству. Объясни ситуацию. Скажи в статье — бомба.

— Знаю, знаю…. Все сделаю, как Вы говорите, — отпивая коньяк, тараторил Юркис.

— Почерк у тебя, однако, как курица лапой…Варака…

— Варака, варакса, варакоса, варашка…Словарь Даля — плохой писец. Что же Вы хотите, Кирилл, два верхних образования, лекции… лекции, семинары, вот почерк и подпортил.

— Писец, говоришь, — хохотнул Кирилл. — Смотри, чтоб нам обоим писец не наступил.

Мы с тобой теперь в одну дуду дудеть должны, дружок, не фальшивя.

У меня тоже два высших образования, а почерк нормальный. Суетишься ты больно. Рука опережает мысль. Вот и лезут из под пера закорючки…

Кирилл жестом подозвал официанта:

— Еще рюмку коньяку. Рассчитайте. Сдачи не нужно.

Посмотрел на входную дверь:

— Юрис, ты еще посиди несколько минут, а я поеду… дела…

— Кирилл для пущей важности нужно бы еще пресс — конференцию собрать на радио или телевидении, — дымя дамской сигаретой, сказал, покашливая Юркис.

— Хорошо. Я тебе позже назначу день пресс — конференции, — ответил Кирилл и, пожав журналисту руку, вышел на привокзальную площадь.

«Жигуленок» занесло снегом. Поздняков попытался открыть дверцу:

— Примерзла… черт.

Склонился над дверью и подул на замок теплым дыханием с ароматом коньяка. Затем приложил ладонь, грея замок. Почувствовал на себе чей — то взгляд, не распрямляясь, осторожно посмотрел по сторонам. Ничего подозрительного не заметив, открыл дверь, завел остывший на холоде двигатель, выждал минуты три — четыре и, нажав на педаль газа, тронулся с места. Спустя две минуты заметил, что за ним медленно следует «волга» белого цвета.

Чуть добавил газу… «волга» словно приклеившись, не отставала. Резко увеличил скорость и свернул направо на широкий проспект. Постоянно перестраиваясь из одного ряда движения в другой, Кирилл пытался уйти от преследования. Поначалу это ему удавалось, но затем более мощная «волга» сначала настигла его, а затем поравнялась бок о бок. Кирилл вытащил пистолет. На мгновение выпустил из рук руль, снял пистолет с предохранителя и, дослав патрон в патронник, положил пистолет на колени. Правое стекло «волги» медленно опустилось. Кирилл увидел неприметного вида мужчину средних лет, который жестом давал ему команду прижаться к тротуару и остановиться.

Поздняков, отрицательно качнув головой, взял мобильный телефон и начал набирать номер Виктора. Увидев это, человек на правом сидении «волги», что — то быстро сказал водителю, который, мгновенно отреагировав, увеличил скорость. «Волга» обогнала Позднякова и перегородила ему путь. Кирилл нажав на тормоз, выжал педаль сцепления, пытаясь отъехать назад. Задняя скорость не включалась…

— Бляха муха, — крикнул Кирилл, в сердцах ударяя кулаком по рулю.

Откинулся на сидение и, держа в руках пистолет, стал ждать. Зазвонил мобильный телефон.

— Господин, Поздняков, это Сухов говорит. Вам моя фамилия знакома?

— Допустим. И что из этого?

— Оставьте в покое пистолет. Никто не собирается вас убивать. Я весь день пытаюсь тщетно выйти с вами на связь.

Кирилл увидел, что человек в «волге» разговаривает по телефону.

— Это вы в «Волге»?

— Я, я… есть разговор. Выходите из машины и присоединяйтесь к нам.

— Нет, — ответил Кирилл. Прошу вас ко мне в гости.

— Хорошо. Только пистолет уберите.

Сухов вышел из машины, держа в руках кожаную папку.

Сев рядом с Поздняковым протянул руку:

— Будем знакомы.

— Здравия желаю товарищ…

— Подполковник… подполковник, — уточнил Сухов.

— Подполковник, так подполковник, — сквозь зубы процедил Кирилл, не протянув руки для рукопожатия.

— Ладно,…мы не обидчивые, приучены к невежливости VIP персон из бывших военных.

— Бывших военных не бывает Сухов. Это пожизненный приговор, — сухо ответил Кирилл и продолжил: — Особенно мне любить представителя милиции не за что.

— Есть причины?

— Если покопаться в памяти — навалом. Еще, будучи курсантом, имел «счастье» на своей шкуре испытал ответную любовь ваших органов к вооруженным силам. Сидели с друзьями пили тихо — мирно пиво недалеко от училища. Подкатил «уазик — ПМГ». Из него вышли бравые хлопчики, прошлись между рядов. Увидели курсантов. Окружили. Потом один как даст ногой по моему портфелю… Портфель кубарем по ступенькам.

Я спустился, чтобы его поднять. Только успел буркнуть: «Что мол, за херня такая творится», как заломив руки за спину, втолкнули за решетку в задний отсек ПМГ и ходу.

Ребята кинулись на помощь… да куда там.

— И дальше, что было? — с невозмутимым тоном спросил Сухов.

— Что дальше было? Катали сначала по всему городу. Собирали пьянчуг всяких. Выворачивали у них карманы. Кому в морду, кому под зад. А я сижу, словно каторжник.

Они мне еще и наручники нацепили. Говорят, сейчас вывезем за город и…грохнем тебя.

А тут еще министр обороны в город прилетел. Слышу по рации, они команду получили его сопровождать. Короче говоря, пива я попил перед этим, мочевой пузырь вот — вот лопнет. Говорю: «Выпустите хоть отлить,… умру же сейчас».

Ржут: «Терпи курсант, офицером будешь,… если в живых останешься».

Потом смотрю немного присмирели… Оказывается это друзья мои номер записали «уазика». Позвонив дежурному МВД по городу, рассказали, так мол, и так…

Тот вызвал их к себе. По рации запросил тех подонков — ментов, есть ли в машине такой — то пассажир. Если бы не друзья, точно грохнули бы…

А так вывезли спустя пять часов экскурсии на городскую свалку. Один говорит: «Вылезай…. Сейчас опустим тебя солдатик по очереди, потом по башке надаем, ветками завалим и подпалим костерок. Выберешься, не выберешься на то Божья воля». Глумились, короче говоря, по полной программе.

Я им говорю, что сделал — то?

За что издеваетесь?

В ответ: «Не нравишься ты нам…курсантик».

Потом слышу опять вызов по рации: «Где курсант?».

Ногами несколько раз мне тумаков дали. Потом сняли наручники и бегом в машину, скоты трусливые.

А ты еще спрашиваешь Сухов, есть ли причины у меня вашего брата не любить, — закончил Кирилл.

— Хм… так мы уже на «ты» перешли господин Поздняков? — ерничая, спросил Сухов.

— Меня зовут Женя… Евгений Васильевич.

— Кирилл Павлович, — ответил Поздняков.

— Кирилл Павлович, не все менты скоты…

— Сейчас ты мне еще лекцию прочти, что в милиции оклады меньше чем у дворников. Что к вам идут одни недоучки работать. У офицеров оклады не больше. Есть и среди нас уроды, каюсь. Но…

— У нас больше… больше… согласен, Кирилл. Оставим ненужные споры.

Вы мне скажите…

— На «ты» же договорились вроде бы… — остановил Сухова Поздняков.

— Хорошо… Ты мне скажи, дорогой бизнесмен…

— Сейчас точно обойму выпущу тебе в бок, если ерничать не прекратишь…

— Тише, тише… манера у меня такая вести беседу, когда я трезвый.

— Представлю, что из твоих уст можно услышать, когда ты под мухой.

— Когда я под мухой, я тих и застенчив, Кирилл. — С этими словами, Сухов выложил перед Кириллом пачку фотографий. — Посмотри внимательно,… может, попадутся знакомые лица?

Евгений взял пистолет…

— Хороший аппарат у тебя. Дай взглянуть?

— Шашку и коня…

— Знаю, знаю…. Стечкин — тяжеловат.

— Зато проверен, — ответил Кирилл, убирая оружие.

С фотографий на него смотрели бородатые личности…

Откладывая одну за другой в сторону, Кирилл сказал: «Ну и рожи…».

— Узнаешь кого-нибудь?

— Пожалуй, нет, хотя вот этот… точно это тот парень, что помог Вику освободить.

Сухов молча отложил фото в сторону:

— Еще кого знаешь?

— Нет.

— Смотри внимательней.

— У меня память на лица хорошая. Нужно эти фото показать моим помощникам. Приезжай вечером ко мне.

— Да дел невпроворот, — начал отнекиваться Сухов.

— Вот после всех дел и приезжай. Это все ради чего ты хотел со мной встретиться, Евгений?

— Почти…Добро, вечером договорим, — Сухов протянул Позднякову руку.

Кирилл посмотрел на небритое лицо подполковника, усмехнулся:

— Как ты меня выследил?

— Военная… ментовская тайна…

— Ладно, до вечера, — ухмыльнулся Кирилл.

Сухов сев в «Волгу», закурил. Водитель, сдав назад, вывернул руль и, включив подфарники, тронулся с места.

Кирилл, посмотрев на часы, понял, что битых два часа провел в кафе и за беседой с Суховым.

Завел двигатель и попытался отъехать от тротуара. Заднюю скорость «жигуленка» заклинило окончательно. Не помогли ни перегазовки, ни мат, иногда выручавший в таких случаях.

К машине подскочило несколько мальчишек:

— Дяденька, толкнуть?

— Угу… — пробурчал Кирилл, поставив рычаг коробки передач в нейтральное положение.

Пацаны выкатили машину на проезжую часть:

— Сотню гони!

— Басурманы, — усмехнулся Поздняков и протянул ближайшему от себя мальчишке денежную купюру.

Въехав в гараж, осмотрел салон машины. Отряхнув пепел с сидений, расправил чехлы.

Войдя в офис, протянул Лизе ключи:

— Шустрая у тебя машинка Лиза, только ездить на ней архи сложно. Задняя совсем не работает.

— Я предупреждала, — ответила девушка. Вам Павлик звонил. Взволнованный, какой — то…

— Держи деньги — отремонтируй машину. Бери… бери, кому говорят, — Кирилл засунул пачку купюр Лизе в карман серого пиджака.

— Спасибо, — ответила та, потупив взор.

— Что там у вас случилось? — спросил у поднявшего трубку Павла.

— Когда, когда? Ясно, что ничего не ясно. Я сейчас буду.

— Лиза, где Виктор? — спросил секретаршу по селектору.

— Давай его ко мне и вызови машину.

Кирилл и Виктор добрались до дома, когда уже совсем стемнело.

Ворота мягко отползли, пропустив машину.

Кирилл вошел в дом, на ходу снимая пальто.