В которой выясняются интересные подробности личной жизни нового преподавателя, городок ночью навещают незваные гости и, несмотря на все усилия лечащего врача первого трупа, героиня выясняет, что дни его были сочтены

Сидя следующим утром в аудитории, мы с одногруппниками гадали, кто же заменит погибшего мсье Траэра. Предположений было множество, вплоть до того, что ректор уговорит мсье Бьорека вновь встать у доски, но действительность превзошла все ожидания, по меньшей мере мои – стоило замолчать звонку, как в дверь вошел… Георг. Подойдя к преподавательскому столу, он сложил на него принесенные книги и, повернувшись к нам, заговорил:

– Добрый день. Для тех, кто не знает: меня зовут Георг Йерр и я выступаю в качестве временной замены погибшего мсье Траэра. – Заметив на некоторых лицах законное недоверие, он продолжил: – Ректор попросил заняться этим именно меня, поскольку в прошлом году мое исследование, посвященное теме природной энергии, стало, безусловно, лучшим среди всех работ в Академии, а на каникулах меня пригласили сделать по нему доклад на ежегодной ассамблее волшебников. Так что не беспокойтесь, в предмете я худо-бедно разбираюсь.

Взяв со стола пособие, он осведомился:

– Где вы остановились?

– На четвертой главе, – подала я голос, заработав от приятелей парочку удивленных взглядов.

Подняв взгляд, Георг улыбнулся.

– Спасибо, Айлия. Итак, начнем.

И он приступил к лекции. Справедливости ради надо заметить, что изложение получалось значительно более сбивчивым, чем у мсье Траэра, но, как ни странно, и более захватывающим. Чувствовалось, что Георг старается донести до нас суть, добиться хоть проблеска интереса и понимания.

Эта сторона его личности оказалась для меня полной неожиданностью. Если раньше я поглядывала на Джо как на симпатичного старшекурсника, постоянно тусующегося в компании таких же, как он, молодых безалаберных волшебников, обучающихся в Академии чисто из-за ее престижности, то теперь неожиданно обнаружилось, что он умен, коммуникабелен и весьма работоспособен. Оторвавшись от конспекта, я осмотрела новоиспеченного преподавателя с другой стороны и поняла, что он меня очень привлекает. Не визуально, нет – при всей своей внешней симпатичности Джо далеко не являлся моим идеалом красоты. А вот к людям, выделяющимся из толпы, меня всегда тянуло.

Пока я занималась само– и Джо-анализом, лекция подошла к своему логическому завершению и лектор осведомился:

– Есть вопросы?

Мэрион тотчас вскинула руку.

– А вы женаты? – выпалила она.

Ее соседка захихикала, но Георг, опять-таки безмерно меня удивив, вполне серьезно ответил:

– Да. Причем уже восемь лет, и даже успел обзавестись сыном. К большому сожалению, моя семья в данный момент проживает в Льоне и мы давно не виделись. Еще кто чем интересуется?

– Перед убийством мсье Траэра мы писали работы, – влез Эльрон. – Они будут проверены?

– Я с этим разберусь. До встречи.

И Георг, собрав со стола книги, вышел, оставив меня в легком трансе. Жена? Ребенок? Сколько же ему лет? И почему все привлекательные мужчины уже заняты? Как это ни печально, но Джо – не вариант…

Закинув после конца скучнейшего учебного дня сумку домой, я прямиком отправилась продолжать расследование, попутно сетуя на малое количество часов в сутках. В создавшихся условиях желание заработать на собственный домик с живописным видом из окон может помешать нормальному получению знаний – со всеми вытекающими. Но совершенно неожиданно я обнаружила, что бросать детективное поприще мне уже совершенно не хочется. Природное любопытство разыгралось вовсю, и, кроме того, появился охотничий азарт. Прихватив письменное распоряжение ректора о сотрудничестве, я приступила к делу.

Что там говорил Зенедин? Оружие, деньги и прошлое Галя Траэра. Пожалуй, копать под мсье Урио Клеачима я погожу, попробовав для начала разобраться с первыми двумя пунктами. А значит, нужно найти мадам Хоури, уж она-то точно в курсе, с кем более всего был дружен погибший.

Небольшой бонус – самым близким приятелем мсье Траэра оказался, как ни странно, смотритель музея, слабенький волшебник Ред Катрн, так что оба моих пункта совершенно замечательным образом объединились в один. Сочтя это хорошим предзнаменованием, я пошла в гости к смотрителю.

Музей городка Ауири являлся чуть ли не ровесником Академии Магии. Основали его сразу же после великой битвы, в результате которой Зенедин оказался в заложниках, и первоначальным назначением данного заведения было сохранить в среде студентов и преподавателей страх перед драконами, память об отбитом нашествии, и единственный в то время зал изобиловал пугающими предостережениями. Но не прошло и года, как началось грандиозное расширение – словно сговорившись, обитатели городка тащили в музей старинное оружие, одежду да невесть откуда взявшиеся чучела животных и птиц. Совет Академии принял решение расширить музей, превратив его в наглядное пособие по истории страны, и в настоящее время в нем насчитывалось целых пятнадцать залов, каждый со своей тематикой.

Пройдя мимо витрин, посвященных Теннету и истории Туманных гор, я свернула в подсобные помещения и постучалась в жилище смотрителя, который удобства ради жил непосредственно в музее.

Мсье Катрн приветствовал меня очень дружелюбно.

– Здравствуйте. Проходите, садитесь, пожалуйста, сюда, вам тут будет удобнее, – суетился он. – Выпьете чаю или кофе?

– Чаю, пожалуйста, – согласилась я, кляня себя, что не додумалась захватить что-нибудь вкусное. – Позвольте вам помочь.

– Сидите, сидите, – замахал руками хозяин. – Разливать чай, не прилагая усилий, я научился в совершенстве.

Действительно – посуда немедленно пришла в движение, так что вскоре перед нами стояли две дымящиеся чашки и блюдо с плюшками.

– Боюсь, выпечка сегодня не слишком удалась, – посетовал хозяин.

Взяв плюшку, я откусила и интенсивно замотала головой:

– Неправда, это замечательно.

– Да? – просиял смотритель. – Тогда ешьте, не стесняйтесь. Вы просто так или по делу?

Дожевывая булочку, я протянула ему распоряжение ректора. Одного взгляда мсье Катрну оказалось достаточно, и он вернул мне бумагу со словами:

– Это лишнее. Убийцу Галя я помогу вам обнаружить по собственной воле. Спрашивайте.

Начнем с чего попроще.

– Я слышала, из музея незадолго до убийства пропал кинжал. Это правда?

Собеседник, поморщившись, кивнул:

– Да. Но, если честно, я очень сомневаюсь, что его исчезновение связано с преступлением. Данный кинжал не слишком подходящее для перерезки горла оружие.

– А его могли украсть для чего-то другого?

Мсье Катрн развел руками.

– Честно говоря, даже представить не могу. Никакой практической или серьезной исторической ценности он не представляет. В нашей коллекции есть значительно более любопытные экземпляры.

– Но тогда выходит, что, кроме как убийце, он никому не мог понадобиться, разве нет? – уточнила я.

С легким раздражением смотритель повторил:

– Любой острый нож с кухни был бы удобнее. Поймите, этот кинжал – отнюдь не режущее оружие.

– Хорошо, – легко согласилась я. – Вам виднее. Но подумайте все же, кому могла представиться возможность его украсть.

– Вы полагаете, я об этом не думал? – искренне возмутился собеседник. – Вот только пользы от моих размышлений немного. Это мог сделать практически любой преподаватель и немало студентов старших курсов. Все экспонаты музея защищены слабенькими темными заклятиями, но при наличии определенных знаний, опыта и сноровки их вполне реально обойти.

Хм… полученная информация конкретностью действительно не отличалась и не помогала ничем, поскольку студентов я и так всерьез не подозревала. Экзамен экзаменом, но не вопрос же это жизни и смерти, в самом деле.

Ладно, с кинжалом покончили. Переходим, собственно, к жертве.

Парой слов подогрев остывший чай, я взяла очередную булочку и, прожевав кусочек, попросила:

– Мсье Катрн, расскажите мне, пожалуйста, о мсье Траэре. Очень сложно искать мотив убийства, ничего не зная про личность жертвы.

– Что именно вас интересует?

Я пожала плечами.

– Да все. Кто он, откуда, чем занимался до переезда в Ауири, как жил в последние годы, были ли у него враги. Пригодиться может любая мелочь.

– Это надолго, – предупредил меня смотритель.

– Я никуда не тороплюсь. – Для наглядности я сцапала еще одну плюшку, пристроив ее на блюдце. – А вы?

– Вроде тоже. – Собеседник последовал моему примеру. – Спрашивайте.

Спрашивайте… Убить дракона мало. Ну откуда я знаю, какие вопросы следует задавать? Среди книг, которые я проглатывала, разъезжая с братом в фургоне, детективов не встречалось.

Разозлившись на собственную нерешительность, я тряхнула спутанными волосами и осведомилась:

– Откуда мсье Траэр родом?

– Вы выбрали неудачное начало, – усмехнулся собеседник. – Мы с Галем общались довольно близко, он знал о моей жизни практически все, а вот рассказов про свое детство старательно избегал, эта тема негласно считалась запретной. Но из редких оговорок я сделал вывод, что первые лет тринадцать его жизни прошли под Льоном.

– Понятно. А о его родителях вам что-нибудь известно?

– Увы. Вот о них Галь даже словом не обмолвился, такое ощущение, что подобных персонажей в его жизни вообще никогда не существовало.

– Как странно. – В задумчивости я принялась накручивать локон на палец. – Разве такое бывает, чтобы человек ни разу не упомянул о тех, кто его родил и вырастил. Может, он их стыдился?

– Ничего не могу сказать по данному вопросу. И думаю, никто в Академии не сможет, – порадовал меня хозяин.

– Да это, скорее всего, не важно, – решила я. – Давайте продолжим. Насколько я поняла из завещания, мсье Траэр владел довольно крупной суммой денег, и, судя по вашему рассказу, вряд ли он получил ее в наследство от родителей. Вам известен источник его доходов?

– Да, – кивнул мсье Катрн. – Магия, само собой. Галь создавал удивительно долговечные и миниатюрные источники энергии. Он в юности изобрел какой-то новый способ консервации, но никому его не сообщил. Около пяти лет он работал сам по себе в Льоне, но затем заключил контракт с компанией, производящей домашнюю технику, и переехал в Теннет.

– И что? – искренне удивилась я. – Неужели на энергии можно заработать такую сумму? Верится с трудом.

– Нет, конечно, – усмехнувшись, признал смотритель музея. – Эти деньги послужили лишь стартовым капиталом. Пятнадцать лет назад, начав преподавательскую деятельность в Академии Магии, Галь параллельно занялся игрой на рынке ценных металлов. У него обнаружился настоящий талант. Галь совершенно безошибочно определял моменты, наиболее подходящие для продажи и покупки. За пятнадцать лет это принесло неплохие дивиденды. Мне тоже перепало. – Заметив мой недоуменный взгляд, собеседник пояснил: – Я доверил Галю свои сбережения, и он вполне успешно их преумножил. Жаль, что с его смертью мое обогащение закончилось.

Мсье Катрн закончил, я тоже молчала, обдумывая услышанное. Очень может быть, что в этом месте стоит покопать получше. Занимаясь много лет подобными вещами, довольно сложно не перейти ничью дорожку.

– А вы не знаете, через кого мсье Траэр играл? Вряд ли он сам занимался всем, наверняка должен быть посредник.

– Тут вы правы, – с удовлетворением подтвердил смотритель. – В таком качестве выступал Арно Бэйви, владелец ювелирного магазинчика на площади Тьерэ.

Усвоив полученную информацию, я уточнила:

– А вы лично с ним, случайно, не знакомы? Можете что-нибудь рассказать мне об этом мсье Бэйви?

– Нет, – помотал головой собеседник. – Кроме имени и адреса, мне больше ничего не известно.

Нет так нет. Сразу всего тоже не бывает.

– А чем еще занимался мсье Траэр, помимо преподавания и игры с металлом? К примеру, у него была любовница?

– В настоящий момент нет. С женщинами в Ауири у него не сложилось хороших отношений, уж не знаю по какой причине.

Угу. Еще одна ниточка, за которую стоит потянуть. Если волшебник питает к кому-то неприязнь, то автоматически получает чувство такой же силы в ответ. Исключения крайне редки. А может, его убили все женщины Академии, обидевшись на полное игнорирование их прелестей? Правдоподобное предположение, дракону понравится.

Тем временем чай с вкусными булочками практически закончился. Похоже, и мне пора закругляться, я явно засиделась, даже гостеприимный хозяин уже еле заметно ерзает на стуле.

– Последний вопрос на сегодня, – поспешила я его обнадежить. – Были ли у мсье Траэра враги? Кого вы подозреваете в совершенном преступлении?

– Это целых два вопроса, – ворчливо заметил смотритель. – Ну да ладно. По поводу личности убийцы я вам ничего подсказать не смогу. Честно говоря, для меня смерть Галя явилась полнейшей неожиданностью, буквально гром среди ясного неба. Что же до врагов, то, безусловно, некоторые его недолюбливали, но не до такой степени, чтобы убивать.

– Кто, например? – заинтересовалась я.

Собеседник замешкался, сомневаясь. Пришлось его подтолкнуть.

– Вы хотите найти убийцу? Невиновным от ваших слов хуже не станет.

– Точно? – Еще мгновение помявшись, мсье Катрн сдался. – Самой заметной была неприязнь со стороны мадам Хоури и, хм, мадам Арно. Причем вторая старательно пыталась быть дружелюбной, но ее реальное отношение постоянно прорывалось наружу.

Любопытно… незамужняя секретарша учебной части, которую все звали не иначе как мадам, Гретель Арно, казалось, имела с обитателями Ауири прекрасные отношения. Наполовину дриада, она обладала поистине неистощимым терпением, кротким нравом и тонким чувством собеседника. Мысль о том, что она могла кого-то недолюбливать настолько, что это бросалось в глаза, просто не укладывалась у меня в голове. Но оснований не верить смотрителю не было.

– Хорошо. А к кому питал неприязнь мсье Траэр?

– О, – отозвался хозяин. – Он, безусловно, отвечал взаимностью обеим дамам. Но, кроме того, у него не сложились отношения с Киддом Голльери.

– Это совершенно неудивительно, – фыркнула я. – У мсье Голльери со многими не складываются отношения. Прямой результат на редкость приятного характера.

На этом мои вопросы иссякли, и, встав, я искренне поблагодарила собеседника за информацию.

– Не стоит, право, не стоит, это мой долг перед Галем, – повторял он, тряся мою руку. – Если вас еще что-нибудь заинтересует, непременно заходите.

Наконец мне удалось вырваться и сбежать. С тоской подумав о перманентной нехватке времени, я направила свои стопы к дому. В детектива поиграли, пора снова превращаться в примерную студентку.

Обычно, уходя вечером из дома, я выношу лампу в прихожую и ставлю ее у самого входа, но сегодня, видимо в спешке, я о ней совершенно забыла и оказалась вынуждена на ощупь добираться до стола в гостиной. Кое-как нашарив сосуд, я его потрясла, и светлячки, живущие внутри, недовольно засияли.

– Добрый вечер, – раздалось из угла.

Вздрогнув, я повернулась и обнаружила в креслах у окна двоих мужчин. Род их деятельности по одежде определить было трудновато – свободного покроя брюки и широкие плащи заслуженно пользовались любовью многих.

– Что вы здесь делаете? – несколько удивленно поинтересовалась я. – Наверное, вы ошиблись крыльцом.

– Вы Айлия Нуар? – небрежно уточнил сидящий ближе ко мне.

– Да, – недоуменно отозвалась я.

Он довольно улыбнулся.

– Вот видите. А вы говорите – дверью ошиблись, никогда не ошибаемся. Сейчас зададим вам вопрос, и вы опять ответите положительно. Давайте попробуем?

Ничего не понимая, я кивнула.

– Случалось ли вам бывать по следующему адресу – улица Друэрье, дом двадцать четыре, квартира одиннадцать?

– Ответ положительный, – выдавила я, пытаясь сообразить, что же надо моим непрошеным гостям.

– Вот и славно. Я сразу понял, что ты умная девочка. А теперь не порть впечатление, верни порошок.

– Что? Какой порошок?

Собеседник выразительно побарабанил пальцами по ручке кресла.

– Ай-ай-ай. Ты такая симпатичная, и мне совсем не хочется делать тебе больно. Ты ведь тоже не склонна до этого доводить, правда?

– Скажите толком. – Разозлившись, я уперла руки в бока. – О чем речь? И как, кстати, вы меня нашли?

– Да, – подумав, согласился незнакомец. – Пожалуй, я тебе это с удовольствием расскажу. Может, хоть таким образом получится добавить нашей беседе серьезности. Ты не против, я закурю?

Почти машинально я вновь кивнула, и он, достав из рюкзака трубку, набил ее и с видимым наслаждением затянулся. Пока продолжалась процедура закуривания, я, получив небольшую передышку, почти полностью пришла в себя и с интересом рассматривала незваных гостей, пытаясь понять, как себя следует вести и чего ожидать.

Выглядели они почти что близнецами – мощные, плотные, с коротко стриженными светлыми волосами и колючими серыми глазами. Практически единственным отличием молчащего была борода и ногти пугающего черного цвета.

– Вы не стесняйтесь, присаживайтесь, – радушно предложил главарь, выпустив первый клуб ароматного дыма.

– Спасибо, – опускаясь на ближайший стул, проворчала я, – В моем же доме мне милостиво позволили сесть. Вовек не забуду.

– Слушай, а она мне нравится, – обратился безбородый к своему товарищу. – Мы ее в угол зажали, а она огрызается. Молодчина.

Я картинно огляделась.

– В угол? Вроде я сижу посредине комнаты.

Молчавший до сих пор визитер хохотнул, но его товарищ сей порыв не поддержал, наоборот – стукнув кулаком по колену, он отрезал:

– Хватит! Слушай сюда, шутница. Придя вчера в квартиру Жанет, мы сразу поняли, что кто-то неизвестный смотался совсем незадолго до нас, а единственным имеющимся в его распоряжении выходом был балкон. Опрос жильцов дома напротив оказался плодотворен, и вскоре мы уже имели основные приметы воровки.

– Но я…

– Молчать! Найти в Теннете след красивой девицы на скурре – сложнее, но ненамного, так что к вечеру стало известно и направление, в котором ты улетела. А дальше – чуть-чуть логики да изображения всех похожих девушек из архивов Академии Магии, продемонстрированные соседям. И, вуаля! Мы у тебя в гостях. – Затянувшись пару раз, рассказчик осведомился: – Впечатляет?

– Более чем, – с неохотой признала я, ничуть не покривив душой. Чтобы найти в Теннете человека, начиная лишь с предположения, что он удалился через балкон… Надо обладать воображением, логикой и обширными связями. Но вслух я лишь спросила: – И какой из этого следует вывод?

– Довольно простой, – криво усмехнулся собеседник уголком рта. – Верни порошок, девочка, и, возможно, мы оставим тебя в живых.

Настала моя очередь усмехнуться.

– Заманчивое предложение. Но я по-прежнему не понимаю, что вам от меня нужно. Никакого порошка я в глаза не видела, а на балкон случайно упала, задумавшись в полете.

Несмотря на показушную браваду, я была довольно сильно напугана. Мои визитеры совершенно не походили на людей, которые, услышав в пятый раз «нет», извинятся и уйдут.

Так и оказалось. Повинуясь еле заметному знаку главаря, бородатый встал, спокойно зашел мне за спину и неуловимым движением вывернул мою руку.

– Уй! – взвыла я, тщетно пытаясь освободиться. – Пустите.

– Непременно, – пообещал ведущий садист, кивая подмастерью.

– У-уй…– Нет, с меня хватит.

Злобно взглянув на главаря, я прошептала заклинание, в результате которого он, вместе с креслом, отлетел к противоположной стене. Мебель было жалко, но что делать…

– Отпусти ее, – скомандовал тот, выбираясь из-под кресла.

Рука моя немедленно оказалась свободна, и я схватилась за горящее огнем плечо, еле сдерживая слезы.

Некоторое время мы играли в гляделки, затем он заговорил немного иначе.

– Значит, договоримся так: сроку тебе месяц. Если по его истечении порошка у меня не окажется, пеняй на себя. Все усекла?

– Да, – ответила я, несколько удивленная такой реакцией на продемонстрированные мной возможности.

– Тогда до встречи. – Встав, мужчины направились к выходу.

– Погодите, – воскликнула я. – Как же я вас найду?

Остановившись, гости медленно обернулись.

– Не волнуйся, – пообещал главарь. – Мы тебя сами найдем.

Нечего сказать, успокоил.

Едва за незваными гостями хлопнула дверь, как я выпрыгнула в окошко и, вскочив на скурр, унеслась к излучине Каппы так, что ветер в ушах свистел. Оказавшись на месте, я резко затормозила, практически кубарем скатилась на каменную площадку и, задыхаясь, запричитала:

– Они, они требуют какой-то порошок… труп зовут Жанет. Они убьют меня, а я… я не знаю, что за порошок…

На этом полном патетики месте меня подхватила покрытая зеленой чешуей лапа. Достаточно аккуратно Зенедин усадил меня на валун и строго приказал:

– Давай-ка все по порядку.

Я открыла было рот, но он рявкнул:

– Сначала успокойся.

Изо всех сил постаравшись выполнить полученные четкие инструкции, я села поудобнее и несколько раз глубоко вздохнула. Дракон, внимательно следящий за моими манипуляциями, вопросил:

– Ты готова?

– Да.

– Тогда излагай, – велел Зенедин и для пущей убедительности добавил: – Связно.

Я честно старалась. Поскольку титаническими усилиями приступ всепоглощающей паники вскоре сошел на нет, то я, вполне доступно для драконьего понимания, рассказала о непрошеных гостях и их требованиях.

– Значит, так, – резюмировал Зенедин. – Во-первых, повторюсь, успокойся. Желай они тебя убить, они бы уже убили. Во-вторых, хоть и непонятно, о каком порошке идет речь, но если бы визитеры действительно считали, что он у тебя, то ни про какой месяц они бы и не заикнулись. Просто не ушли бы не получив желаемого.

С этим я не могла не согласиться, ведь и меня столь долгий срок удивлял до крайности. Но тогда становилось непонятно, какой смысл требовать от меня того, чего я при всем желании отдать не могу.

Выпустив пару клубов дыма пополам с пламенем, дракон, правым глазом внимательно на меня глянув, уточнил:

– Уже не собираешься в могилу? – И, получив отрицательный ответ, продолжал: – Тогда расскажи, что сегодня удалось узнать касательно смерти мсье Траэра.

Ох. Я про это совсем забыла. В каком-то плане сей факт даже обнадеживает – значит, невредимость собственной персоны для меня значительно ценнее, чем виртуальные сто тысяч марок. Довольно улыбнувшись этой мысли, я попросила Зенедина подогреть мне валун. Сама же, пока он этим занимался, подняла валяющийся посреди площадки скурр, прислонила его к дереву и, вновь уютно устроившись на теперь теплом камне, попыталась восстановить в голове ход сегодняшних разговоров.

– Смотритель категорически утверждает, что пропавшим кинжалом никого не зарезали, следовательно…

– Забудь слова «следовательно», «значит», «я думаю», – резко оборвал меня оборотень. – Надо учиться анализировать голые факты, не приукрашенные субъективностью. – Затем, уже несколько мягче, он добавил: – Попробуй выводы оставить на потом. Мы их обязательно обсудим. А теперь перескажи мне диалог со смотрителем. По возможности максимально близко к тексту.

Ничего себе задачка… Я, конечно, очень старалась, но получилось достаточно невнятно. Речь смотрителя музея вообще сложно передать дословно, поскольку он все время пытался сбиться на личные воспоминания, имеющие мало отношения к теме разговора, а многие фразы начинал по нескольку раз. Но кое-как я все же продралась сквозь дебри нашей беседы к моменту ее окончания.

Стоило мне замолчать, из леса пулей вылетел белый комок, взлетел на меня и принялся вылизывать мое лицо маленьким мокрым язычком. Каким-то чудом он при этом еще умудрялся восклицать:

– Ты г'е бы'а?

Раз на десятый я сгребла его в охапку и, проворчав: «Я тоже по тебе скучала», перешла к процедуре знакомства.

– Зенедин, позвольте представить, это Фарь, мой ручной оцелот. Фарька, это Зенедин, злой и ужасный дракон.

– Неп'авда, – пискнул Фарь и, повернувшись к Зенедину, добавил: – Очень п'иятно.

– Взаимно. – Дракон, выглядящий несколько удивленным, вновь выдохнул в небо струю пламени и преувеличенно вежливо осведомился: – Если не секрет, как вы узнали, что Айлия здесь?

Зверек поднял голову и затараторил:

– Я п'ишел до'ой. Там все от'рыто. Нико'о нет. Я в лес. Друз'я ска'али. Ты г'е бы'а? – Последняя, обвиняющая, фраза предназначалась мне.

– Большое спасибо, – церемонно поблагодарил Зенедин.

Интересно, оборотень это серьезно или просто забавляется, пользуясь случаем? Пока я гадала, предмет моих раздумий вновь заговорил:

– Итак, насколько я понял, с голыми фактами мы успешно покончили. Самое время перейти к столь любимым тобой выводам. – И он, обвернувшись хвостом, выжидательно на меня уставился.

После небольшой заминки я залезла в карман, вытащила оттуда изрядно помятый и испачканный чернилами листок, на котором пыталась свести воедино все сведения, и протянула его дракону, пояснив:

– Вот тут все расписано…

Слегка повернув голову, дракон выпустил филигранную струю пламени, и бумага в моих руках осыпалась на камень кусочками пепла.

– Не стоит носить с собой подобные вещи, – проворчал очаг пожара. – Кроме того, мне такие мелкие надписи все равно не разобрать. Уже достаточно темно, так что, если хочешь наглядности, создай проекцию.

– Но… я плохо это делаю, – в легком шоке пробормотала я, рассматривая чудом уцелевшие пальцы.

– Вот и потренируешься заодно, – фыркнул занудный зеленый ящер. Но до совета все же снизошел: – Попробуй закрыть глаза, написать все перед собой и лишь потом произноси заклинание.

Кивнув, я сомкнула веки и приступила к выполнению инструкций. Пункт первый, возможность. Накорябав, как курица лапой, одиннадцать букв, я подчеркнула их и задумалась. Теоретически перерезать преподавателю горло могли все обитатели Ауири и большинство жителей Теннета. Предположим это была… хм… мадам Гретель Арно. Но не стоит забывать о такой вещи, как алиби. Глупо предъявлять обвинение, если она, к примеру, провела ночь с Джо. Он вполне мог клюнуть на ее хорошенькое личико, ведь известно, что дриады стареют иначе, чем люди, и даже в вековом возрасте смотрятся как картинки. Кстати, и Джо тоже мог убить, по крайней мере мотив у него имелся – он же получил место мсье Траэра, пусть и временно.

Тут что-то осторожно коснулось моего плеча. Вздрогнув, я открыла глаза и увидела ехидно ухмыляющегося дракона.

– Это что? – кивнул он направо.

Я повернулась посмотреть. На фоне темного леса сияло: «Джо».

– Эт-то чт-то? – эхом повторила я, мгновенно уничтожив компромат.

Все еще с трудом сдерживая смех, Зенедин предложил:

– Попробуй еще раз, только постарайся не отвлекаться.

Разозлившись на себя, я в мгновение ока разделила пространство на три колонки, озаглавив их «возможность», «оружие» и «мотив».

– Неплохо, – похвалил новоявленный учитель. – Давай дальше.

– С оружием все просто, – заговорила я, сопровождая свои слова надписями. – Если это действительно был украденный кинжал, то заполучить его мог или преподаватель, владеющий темными заклинаниями, или талантливый студент (Джо, как вариант). Возможности выглядят примерно так же впечатляюще. – В течение моей речи дракон кивал. – Остается мотив.

– Потрясающе, я просто поражен. И какие же ты откопала возможные мотивы? – осведомился собеседник.

Поерзав, я поджала под себя ноги и вывела в третьей графе: «деньги».

– Ради двухсот тысяч на этот шаг мог пойти любой член совета Академии. Но только при условии знакомства с условиями завещания. Также нельзя полностью сбрасывать со счетов близких людей, могущих полагать, что получат небольшое наследство.

– Это крайне маловероятно, – возразил Зенедин.

– Я в курсе. Но кто-то неоднократно повторял, что при расследовании убийства важна любая мелочь. Я и поверила. Но если этот вариант учитывать не будут, то ладно…– И я неторопливо стерла пару букв.

– Стой, – поднял дракон хвост. – Оставь пока. Что еще?

– Еще работа. Некто мог убить мсье Траэра, желая получить его должность. – Сие предположение никак прокомментировано не было, и я перешла к последнему пункту: – Под конец хотелось бы упомянуть о зафиксированных случаях личной неприязни. Это, конечно, слабоватый повод для убийства, но плохие отношения могут быть следствием мотива, до которого мы пока не докопались.

– Ты сама до этого дошла? – усмехнулся оборотень.

Я ринулась на свою защиту:

– Вы же говорили, что ненависть, достаточно сильная, чтобы довести до убийства, всегда проявляется, вот я и подумала…

– Молодец, – оборвал меня неудавшийся критик. – И кто у нас в этом списке?

Добавив в проекцию имена мадам Хоури, мадам Арно и мсье Голльери, я уставилась на получившуюся картину и, не сдержавшись, воскликнула:

– Знаю, я знаю! Это мадам Мэрион Хоури! Она подходит по всем трем пунктам, причем идеально.

– Погоди, – охладил дракон мой пыл. Привстав, он дошел до обрыва, уселся на самом краю и, чуть помахивая хвостом из стороны в сторону, спросил: – Как, по-твоему, мадам Хоури, которая, если я не ошибаюсь, довольно тщедушная, могла такое провернуть? Вроде никаких следов снотворного пока не обнаружено, даже наоборот – обстановка спальни явно свидетельствует – там боролись. И неужели мадам победила?

Я ненадолго задумалась.

– А черная магия, остатки которой ощущались в комнате? Может, это было оглушающее заклятие?

– Возможно, – признал Зенедин. – Только при условии, что она ею владеет. Владеет?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Но ведь все три пункта на ней сошлись… Значит, этот метод раскрытия преступлений не стопроцентно надежен?

– Не совсем так, – возразил собеседник. – Всегда стоит еще и головой думать, когда пользуешься стандартными приемами. Я практически уверен, что если убийца из Ауири, то он есть в твоем списке.

– Но это не мадам Хоури? Тогда остаются всего двое.

Бросив взгляд на яростно бурлящую внизу воду, Зенедин вернулся к входу в пещеру, лапой вытащил на площадку подаренную мной подушку и, удобно на ней расположившись, проворчал:

– Я не сказал, что это не она. Я лишь советовал думать головой и не хвататься за очевидное. Ведь необычный для Траэра бардак в комнате имеет место. Тебе теперь нужно тщательно расспросить этих троих, по возможности избегая вопросов вроде: «А что вы делали в ночь убийства?», да и вообще любых тем, касающихся их взаимоотношений с покойником. Идея ясна?

– Более чем, – кивнула я. – Но только есть еще одна, небольшая, можно сказать, проблема. Сегодняшние гости довольно определенно пообещали меня убить, а вашего «не беспокойся» как-то совершенно недостаточно для достижения внутреннего состояния, подобного поверхности лесного озера в утренней тишине.

Дракон вяло махнул лапой.

– Ах, это. Погоди немного. – И, положив голову на лапы, он принялся выпускать облачка дыма.

Я спокойно ждала, рассеянно поглаживая Фарьку. К счастью, процесс размышлений занял у Зенедина всего около десяти минут, и я даже заскучать не успела, когда он открыл глаза и попросил:

– Напомни, какие еще ты нашла заметки на загадках книг Траэра?

Я без запинки сообщила:

– Адрес кафе, где обычно встречаются в городе студенты, и упоминание о некоем докторе Риче.

После небольшого анализа Зенедин резюмировал:

– Думаю, тебе стоит пообщаться с доктором. Требуемый порошок может иметь к нему отношение. Кафе же для нас интереса не представляет.

Я послушно кивнула.

– А о чем мне беседовать с доктором? И с какой стати он станет отвечать на мои вопросы?

Шипастый хвост раздраженно хлестнул по камню.

– Опять покорно расписываешься в полной непригодности к профессии детектива? Может, тебе сразу имя убийцы назвать? Деньги нужно заработать, не умеешь – учись, тем более что пока все довольно неплохо получается.

Толком не зная, как реагировать – то ли обидеться, то ли поблагодарить за комплимент, я просто снова кивнула.

– Вот и славно, договорились, – остался доволен дракон. – А теперь ступай прочь с глаз моих. Спать.

Пожелав спокойной ночи, я прихватила Фарьку, уселась на столь нелюбимый зверьком скурр и вскоре мирно дремала.

Утром, расплескав спросонья вокруг стакана молоко и вооружившись двумя подгоревшими булочками, я взяла монету в одну марку и подбросила ее. Орел. Значит, летим в город, беседовать с доктором. Первой лекцией сегодня снова была природная магия, и я надеюсь, Джо простит мне прогул. Позавтракав, я максимально строго оделась и, привычно оседлав скурр, отправилась в Теннет.

Везло мне как утопленнице – первые две справочные, куда я залетела, оказались закрыты. Одна на ремонт, вторая по непонятным простому обывателю и нигде не обозначенным причинам. К счастью, узнать, что бы я сделала, постигни та же судьба и третий пункт, куда я обратилась за информацией о докторе, не пришлось. Он был открыт, и сурового вида бабушка, полистав толстенный том, сообщила мне адрес практики Адофа Рича, и я, проверив наличие в кармане письменного распоряжения ректора, порулила в нужном направлении.

Приемная доктора выглядела богато, но ни одного желающего поправить пошатнувшееся здоровье пациента там не обнаружилось. Возможно, время было неподходящее и все больные еще нежились в кроватях. Мельком осмотревшись, я обратилась к сидящей за стойкой блондинке, лет от силы восемнадцати:

– Доброе утро. Мсье Галь Траэр…

– Секундочку, – почти сразу же прервала она меня, встав, выдвинула один из длинных ящиков за своей спиной и достала оттуда личную карточку пациента. Затем, вновь усевшись, сообщила: – Я вас слушаю.

Мгновенно перестроившись, я заговорила:

– Понимаете, мсье Траэр больше не сможет к вам прийти.

Девушка ойкнула.

– Неужели он уже…– Осекшись, она закрыла рот рукой.

– Что уже? – насторожилась я.

– Ну… мсье Траэр вроде собирался в Кохинор…– забормотала блондинка. – Он же туда уехал, да?

– Не совсем. – Я усмехнулась в душе. – Простите, мне бы хотелось поговорить с доктором Ричем.

– По какому поводу? Собственно, кто вы такая? – наконец сообразила спросить секретарша.

Подумав, что пора перестать путать еще толком не проснувшуюся девушку, я протянула распоряжение ректора. Схватив, она впилась в него глазами.

– Я, ректор… Айлии… помощь в расследовании убийства… Ой! – С явным испугом взглянув на меня, блондинка вместе с бумагой унеслась в кабинет врача. Когда же через пару минут она вернулась, лицо ее хранило обиженно-виноватое выражение.

– Проходите, – буркнула она, устраиваясь на своем месте.

Доктор Рич оказался типичным представителем своей профессии – полноватый мужчина средних лет, слегка щурящий глаза, словно пристально вглядываясь внутрь пациента. Добродушно улыбнувшись, он указал на кушетку:

– Присаживайтесь.

– Но я же не на прием к вам пришла…

– Ничего страшного. Мне так привычнее, – пояснил он, поднимая со стола подписанную ректором бумагу. – Я так понимаю, это ваше?

– Да, – подтвердила я, мимоходом пролевитировав распоряжение к себе.

– Позвольте полюбопытствовать, что же случилось с мсье Траэром? – проигнорировал мою выходку собеседник.

– Ему перерезали горло в собственном бассейне, – спокойно ответила я.

– Господи! – вырвалось у доктора. – Какой кошмар. И преступника, я так понимаю, пока не нашли?

– Нет. Именно поэтому я к вам и пришла. Вдруг вы сможете рассказать что-нибудь полезное.

Мсье Рич принялся молча переплетать пальцы.

– Простите, – вдруг спохватился он. – Какой я невнимательный. Хотите чаю или кофе?

– Чаю, спасибо. – Совместные чаепития располагают к откровенности, а это мне сейчас на руку. Судя по заминке доктора, он отнюдь не собирается выложить мне информацию на блюдечке с голубой каемочкой. Врачебная этика и все такое…

Звонком вызвав блондинку, доктор сообщил ей наши пожелания и, извинившись, покинул кабинет на пару минут. Оставшись одна, я тут же огляделась, ничего интересного обнаружить не смогла – помимо кушетки, на которую меня почти силой усалили, в кабинете присутствовали: стол доктора из резного дуба, два кресла, стоящие по разные стороны от него, и большой закрытый шкаф, о содержимом которого я могла только догадываться.

Хозяин вернулся в кабинет буквально за пару секунд до прибытия чая. После того как все приборы оказались розданы, я отпила пару глотков и начала с совершенно невинного вопроса:

– Насколько мне известно, мсье Траэр уже долгое время являлся вашим постоянным пациентом?

Похоже, доктору не хотелось давать мне даже такие сведения, но благодаря недавним действиям секретарши пришлось. Вряд ли для случайных клиентов заводят карточки в дюйм толщиной.

– Да, – наконец неохотно кивнул эскулап. – Он наблюдался около года.

– И какие у вас сложились отношения?

– В смысле? – непонимающе моргнул собеседник.

Пришлось пояснить:

– Вы общались только как доктор и пациент или стали приятелями? Разговаривали ли вы на темы, не касающиеся его состояния?

Доктор отрицательно покачал головой:

– Крайне редко. У меня очень обширная практика, я просто не могу себе позволить тратить рабочее время на что-то постороннее. Понимаете?

Заверив, что да, я продолжила:

– Но иногда такое все же случалось? Он не упоминал о ювелире Арно Бэйви?

Ненадолго задумавшись, мсье Рич ответил:

– Нет. Такого имени я не слышал.

– А про рынок ценных металлов? Может, мсье Траэр иногда ворчал по поводу каких-либо проблем в этой области?

Ответ доктора не изменился

– О чем же он тогда вообще говорил? – с легким раздражением спросила я.

– В основном о работе, о студентах, о жизни Академии Магии.

Уже лучше.

– Как насчет преподавателей? Он о ком-нибудь упоминал? – осведомилась я, готовясь к очередному «нет».

Услышанное поразило меня до крайности:

– Да, пару раз он произносил имя Гретель. Вроде как она ему очень нравилась, но взаимности не случилось.

Как интересно… Смотритель музея очень убежденно утверждал обратное. Но, возможно, отношение мсье Траэра к мадам Арно круто изменилось после того, как он получил от ворот поворот.

Допив чай, я отставила пустую кружку. Похоже, скоро терпение хозяина лопнет и он отправит меня восвояси. Надо бы заканчивать…

– Скажите, а про кого-то еще из обитателей Ауири мсье Траэр с вами беседовал?

– Кроме Гретель я слышал еще о мсье Реде Катрне, причем только хорошее. Вроде он в Академии музеем заведует.

Да уж… много из эскулапа не вытянешь. Перейдем к другому трупу.

– Доктор, вам случайно не знакома женщина около сорока лет, некая Жанет?

Ни секунды не колеблясь, собеседник покачал головой. Вид у него, правда, был удивленный и немного лукавый.

– Точно? Может, вам приходилось бывать на улице Друэрье дом двадцать четыре, квартира одиннадцать?

– Увы, не приходилось. А что там находится?

Проигнорировав вопрос собеседника, я, находясь легком замешательстве, настойчиво переспросила:

– Вы совершенно уверены? – Неужели Зенедин все же ошибся, и доктор Адоф Рич не имеет никакого отношения к порошку и трупу по имени Жанет? Похоже, все нити постепенно обрываются…

– Простите, Айлия, я, конечно, не молод, но точно знаю, где был, а где нет. Подобный же адрес я вообще впервые слышу.

Тупик. Не очень понимая, о чем еще безобидном можно спросить, я взяла быка за рога и ляпнула:

– А от чего вы лечили мсье Траэра?

Сдвинув брови, мсье Рич отрезал:

– Мадемуазель, я добровольно отвечал на ваши предыдущие вопросы лишь потому, что они не касались моей работы. Но мсье Траэр совершенно точно не желал, чтобы о подробностях его состояния стало кому-нибудь известно, и я не могу не выполнить волю моего пациента.

Я, собственно, чего-то подобного и ожидала, но все же попробовала запротестовать:

– Погодите…

В этот момент, предварительно постучав, в дверь заглянула блондинка.

– Доктор Рич, пришла мадам Фрикс.

– Передай, что я приму ее через минуту, – ответил эскулап и, повернувшись ко мне, развел руками: – Очень сожалею, но работа ждет. Если у вас появятся еще вопросы, не касающиеся моей врачебной практики, заходите. – И он распахнул дверь. – Прощу вас, мадам Фрикс, проходите. Как самочувствие?

Мне ничего не оставалось, как покинуть кабинет доктора несолоно хлебавши. Оказавшись в приемной, я растерянно остановилась

– Выход там, – немного злорадно подсказала секретарша.

Недобро взглянув в ее сторону, я внезапно заметила, что карточка мсье Траэра так и валяется на столе.

Недолго думая, я спросила:

– Простите, а что это у вас на потолке? – и указала на дальний угол.

Блондинка послушно взглянула в том направлении, а карта мгновенно пролетела разделяющие нас два метра и оказалась зажата между моим боком и сумочкой.

– Я ничего особенного не вижу, – растерянно протянула секретарша.

Пожав плечами, я признала:

– Похоже, мне показалось. До встречи.

Как только я скрылась из зоны прямой видимости блондинки, то мгновенно схватилась за добычу. Толстенная стопка листов была густо исписана, но вот только я не смогла понять практически ни одного слова. К примеру, странице на десятой обнаружился предварительный диагноз – коллендия. Я о такой болезни отродясь не слышала. И все остальное в том же духе. Еще через пару страниц я окончательно пришла к выводу, что дальнейшее изучение карточки смысла не имеет, оседлала скурр и полетела назад, в библиотеку Академии.

Снедавшее меня любопытство было столь сильно, что я прогуляла и вторую лекцию. Около часа я листала различные медицинские справочники. Одна из найденных мной статей начиналась так:

«Коллендия – смертельная, крайне редко встречающаяся болезнь, поражающая по большей части людей с выраженными магическими способностями. Инкубационный период может длиться сколь угодно долго. Первыми симптомами можно назвать бессонницу, ночные кошмары и плохой аппетит. В дальнейшем больной полностью перестает спать и есть, его мозг отказывается функционировать в нормальном режиме. Около трех месяцев перед смертью больной проводит, уже не реагируя на внешние раздражители, попросту превращаясь в растение…»

Также там писалось, что заразиться этой болезнью практически невозможно.

Покончив со статьей, я откопала таблицу симптомов и анализов, с помощью которой можно было выяснить, сколько человеку примерно осталось жить. Сопоставив ее с информацией из карточки мсье Граэра, я тихо присвистнула – при самом благоприятном прогнозе похороны в Ауири состоялись бы через полгода.