В которой героиня проводит полноценное расследование и убеждается, что в выбранном ею доме действительно был спрятан клад, сестра покойного чинит ей различные препятствия, а племянник поит юного детектива кофе

Оказавшись на улице и ощутив дуновение свежего, прохладного ветерка на своей обожженной ноге, я выдохнула и расслабленно прислонилась к стене. Как мало мне, оказывается, надо для счастья. Всего-то очутиться подальше от пышущего адским жаром камина. Интересно, каким образом мадам Уиффин высиживает в подобной обстановке целыми днями? Вспомнив о только что закончившемся с моей подачи разговоре, я содрогнулась и решила устроить себе небольшую передышку, а заодно и прогуляться, тем более что скурр все равно стоял у квартального управления. Неторопливо бредя по параллельной каналу улочке, я не думала о делах, позволяя голове хоть немного проветриться.

Несмотря на то что двадцать третий и двадцать второй дома располагались точно друг напротив друга, улицы подобной симметрией не радовали и попасть на берег канала можно было, лишь прошагав целый длинный квартал. Наконец слева блеснула вода. Дойдя до середины изогнувшегося над каналом моста, я облокотилась на затейливые перила и уставилась вниз.

Вода неспешно текла под мост, унося с собой довольно разнообразный мусор. Некоторое время я просто стояла, машинально провожая глазами плывущие в никуда листья, обертки от пирожков и детские кораблики, пытаясь угадать, доберется ли какой-нибудь из них до океана или все закончат свой путь, сгнивая в канавах. Продолжаться это могло довольно долго, но, углядев покачивающийся на воде обрывок газетного листка, я вернулась в реальность. Каким бы бессмысленным ни казался разговор с мадам Уиффин, его стоило проанализировать, иначе оставалось только выкинуть из головы дом моей мечты и, вернувшись в Ауири, засесть за подготовку к ближайшему экзамену, тем более что он был не за горами. Сопроводив безвременную кончину этой идеи траурным вздохом, я велела себе заняться делом незамедлительно.

Итак, что мы имеем? Жена бывшего владельца особняка скончалась не пойми от чего, а все домочадцы еще довольно долго после этого пребывали в полной уверенности, что в доме запрятан клад. При этом за много лет никакого следа сокровищ так и не нашли... Снова вздохнув, я решила, что особой связи между этими двумя событиями не наблюдается, поэтому тайну смерти быстро позабытой жены мы отбросим и займемся непосредственно кладом.

В прошлом Мэйншора эпизодов, связанных с различными кладами, насчитывалось множество. Наш преподаватель по истории страны объяснял это тем, что в давние времена из-за гор в толком не освоенные дебри пришли люди, с подозрением косящиеся на окружающих, и привезенные с собой сбережения они предпочитали хорошенько прятать, тем более что тратить их было особенно не на что. Именно поэтому после смерти очередного ворчливого дядюшки счастливые наследники, относящие на помойку старую потрескавшуюся кровать, порой обнаруживали в щелях залежи золотых монет. Почти в каждом из древних родов существовала передающаяся из поколения в поколение легенда про семейный клад, восходившая к моменту колонизации страны, но редко кто из потомков принимался искать сокровища, и еще реже поиски увенчивались успехом. Так что наличие слухов про спрятанные в доме богатства меня ничуть не удивило, но, безусловно, стоило разузнать, не могли ли эти байки иметь под собой реальную почву.

Тут в мои размышления ворвался солнечный зайчик, отразившийся от воды и попавший мне прямо в глаз. Недовольно зажмурившись, я громко чихнула, и собранные в узел волосы вновь рассыпались по плечам. Бес! Я совсем забыла, что спрятала локоны от чересчур деятельной мадам Уиффин. При воспоминании о старушке я вновь поежилась. Что делать, не хватает мне самообладания на то, чтобы с милой улыбкой выслушивать нескончаемые воспоминания о былых деньках, я быстро сдаюсь и пытаюсь трусливо ретироваться под шумок. Хотя, если вдуматься, это далеко не самый ужасный мой недостаток. А если вдуматься еще получше, то самое время закончить импровизированный перерыв и вернуться к изучению истории двадцать третьего дома. Затратив совсем немного усилий, я вложила в свою голову эту простую мысль и бодро зашагала в сторону квартального управления. В конце концов, скурр надо забрать.

Во второй раз никакой улыбки от мадам Кроклет мне не досталось и в помине, видимо, за время моего отсутствия посетители ей основательно поднадоели. Окинув меня усталым, недовольным взглядом, она кивнула на стул.

— Садитесь. Узнали что-нибудь?

— Совсем немного, — честно созналась я. — Но информации прибавится, если вы сообщите мне, кто проживал в этом доме до его нынешних владельцев.

Женщина неодобрительно хмыкнула, наверное, по тому поводу, что я отвлекаю ее разными глупостями, но все же протянула руку к стоящему позади нее стеллажу с папками. Одна их них оттуда немедленно вылетела и приземлилась точно в раскрытую ладонь.

— Давайте посмотрим, — пробормотала себе под нос мадам Кроклет, раскрывая папку, и принялась водить пальцем по строчкам. — Как вы, наверно, уже знаете, построен двадцать третий дом был в тысяча четыреста семьдесят четвертом году мсье Бреоном Алинором, и вплоть до тысяча пятьсот шестьдесят шестого года в нем жили его прямые потомки. Около пяти дюжин лет после этого в особняке обитала семья Морих, а после смерти мсье Андэ Мориха дом продали мсье Ральфу Воскоби. Это владение, правда, оказалось совсем недолгим — не прошло и четверти века, как он скончался, и его дети быстро избавились от недвижимости, передав дом в руки мсье Генри Энниля, чей сын, мсье Надаль, до недавнего времени являлся полноправным хозяином здания. Кстати, — подняла глаза собеседница, — вы не в курсе, кто унаследовал дом? У нас недавно установили новый налог, и сей факт необходимо как можно быстрее довести до сведения нового владельца.

Да уж, мадемуазель Энниль будет просто счастлива побеседовать на подобную тему. Мысленно посочувствовав девушке, я отрицательно помотала головой.

— Нет, к сожалению. Думаю, вам стоит поинтересоваться у их адвоката. — Затем заискивающе улыбнулась и добавила: — Спасибо за столь исчерпывающую информацию о прежних владельцах. Было бы просто замечательно, если бы вы добавили несколько слов от себя.

— Простите, — сурово отрезала мадам Кроклет, — но, во-первых, это не относится к моим служебным обязанностям, во-вторых, как уже упоминалось, я работаю в управлении менее дюжины лет и ни с кем из хозяев, кроме мсье Надаля, не общалась, а в-третьих, ко мне посетитель. — И она указала на появившегося в дверях низкорослого толстяка, спешившего в сторону ее стола с самым кислым выражением утлого, румяного лица.

— Что ж, в любом случае спасибо.

Встав, я проскользнула мимо потенциального соседа и вскоре уже парила на скурре над домами, бессовестным образом нарушая правила полетов в черте города. Проведя среди самой себя разъяснительную работу, я спустилась на ближайшую крышу, развалилась на старой, заросшей мхом черепице и блаженно закрыла глаза. Чувствуя, как яркое дневное солнце пробивается через спутанную занавесь из моих кудрявых прядей, попутно высветляя их на одну восьмую тона, я честно попыталась погрузиться в размышления.

Было жизненно необходимо из всех полученных сегодня невразумительных обрывков информации выбрать одну ниточку и попытаться, начав с нее, размотать весь клубок. Причем вариантов этой самой ниточки насчитывалось совсем немного, если толком разобраться — всего один. История с кладом, окажись она правдой, смотрится очень перспективно. Дело осталось за малым — выяснить примерную вероятность того, что в доме под номером двадцать три в свое время действительно спрятали сокровища. Только вот как это сделать? Повернувшись на другой бок для более равномерного принятия солнечных ванн, я тут же разомлела и блаженно заурчала. Думать совершенно не хотелось, но когда это мои желания имели решающее значение?

Итак, кто конкретно мог спрятать клад? Очевидно, не последние и предпоследние жильцы. Первые хозяева в данном смысле тоже не представляют интереса, следовательно, остался лишь некий мсье Морих. Что дальше? Как говорится в детской присказке: чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно купить что-нибудь ненужное, и, применительно к нашей ситуации, чтобы спрятать сокровища, их неплохо бы иметь. Так что в первую очередь мне стоит разузнать подробнее про финансовое положение подозреваемого. Вдруг выяснится, что на покупку дома ушли все имеющиеся у мсье Мориха деньги.

Некоторое время я перебирала в голове различные варианты того, как можно выяснить размер счета давно умершего столичного жителя, и не придумала ничего умнее, чем попросить помощи у одного из современных столичных богатеев — мсье Эндрю, главы организации, занимающейся распространением наркотиков. Познакомились мы не так давно, в процессе моего успешного расследования убийства одной из его подчиненных, и неожиданно главарь наркомафии воспылал ко мне симпатией, неоднократно предлагал поступить к нему на службу и никогда не отказывал в помощи. Строго выполняя высказанную некогда просьбу (она же приказ) не появляться в доме мсье Эндрю без предупреждения, я отправилась на почту — послать в особняк наркобарона письмо с пожеланием встречи да проверить ящик старшего брата, Дэйва, на предмет новых сообщений.

Поначалу, в ожидании ответа от мсье Эндрю, я собиралась пообедать в одном из уличных кафе, поскольку мой желудок уже начинал многозначительно бурчать, но действительность, как всегда, пошла вразрез с моими планами. Не успела я разгрести завалы сообщений для брата, как его ящик коротко звякнул, информируя о недюжинной оперативности подчиненных наркобарона. Приняв к сведению, что через полчаса меня ждут наличной яхте, пришвартованной на Каппе, по течению чуть выше порта, я прихватила адресованную мне записку от Дэйва и полетела в нужном направлении. Пунктуальность всегда была моей отличительной чертой, а в подобной ситуации задерживаться точно не следовало.

Достигнув реки, я выровняла полет скурра и вскрыла послание от братца. Ох! Не то чтобы я не скучала, не хотела его видеть и тому подобное, но появление в Теннете Дэйва до того момента, как я стану полноправной владелицей столичной жилплощади, — событие не из разряда привлекательных. Оставалось надеяться, что за две-три дюжины дней, оставшихся до приезда любимого родственника, я утрясу все досадные недоразумения и встречу его в собственной гостиной с видом на канал. Спрятав записку в сумочку, я оглядела окрестности. В этом районе, точнее, над этим районом города мне редко доводилось бывать, и я старательно изучала открывающиеся виды. Любое, пусть даже самое, казалось бы, бесполезное знание может рано или поздно принести пользу.

Когда мой взгляд упал на маячивший впереди порт, я поморщилась и непроизвольно потерла бедро. След от ожога, полученного в тот момент, когда несправедливо обвиненный в убийстве своего коллеги преподаватель Академии Магии решил со мной покончить, еще можно было обнаружить. К счастью для меня, попытка его оказалась неудачной, а вот вовремя подоспевшая полиция оказалась на высоте и приструнила преступника. Несмотря на удачный конец той заварушки, при воспоминании о ней меня до сих пор передергивало. Не самую последнюю роль в моем спасении сыграли люди мсье Эндрю, нанятые для захвата предполагаемого убийцы. Надо не забыть поблагодарить наркобарона.

В этот момент я неожиданно обнаружила, что уже прилетела и подо мной расстилается частный причал с пришвартованными яхтами городских денежных мешков. Без особых проблем определив нужную, я приземлилась на подозрительно скрипнувшие под моими ногами доски, сдала скурр охране и была препровождена на нос шикарной, свежеокрашенной и отполированной до блеска яхты, где за накрытым белоснежной скатертью столом восседал хозяин этого великолепия.

Поразительно! Я всегда замечала, что очень богатые люди таковыми совсем не выглядят. Не находись мы на частном судне, я бы никогда не сказала, что облаченный в яркую балахонистую рубашку, легкие, изрядно помятые брюки и стоптанные шлепанцы мужчина может похвастаться хоть какими-то достижениями в этой жизни. Правда, стоило мне мельком взглянуть в чуть прищуренные глаза, пронзительно глядящие из-под рыжеватых бровей, как первое впечатление мгновенно рассеялось и захотелось с недоумением оглядеть свой костюм, дабы понять, с чего это я так вырядилась.

— Добрый день, Айлия, — приветствовал меня мсье Эндрю со своей постоянно ускользающей полуулыбкой. — Ваш визит — неожиданность, но, не скрою, очень приятная. Надеюсь, вы не откажетесь пообедать со мной?

И чем я заслужила подобное отношение? Недоуменно пожав плечами, я улыбнулась в ответ.

— Ни в коем случае не откажусь. Обед — это именно то, что мне в настоящую минуту действительно необходимо.

— Вот и славно. — Мсье Эндрю указал на плетеный стул. — Присаживайтесь. Симеон, будь любезен, подай суп через четверть часа.

Стоящий в отдалении официант коротко кивнул и скрылся внутри яхты, его же коллега поинтересовался, какие закуски я желаю отведать, и дисциплинированно положил на мою тарелку всего по чуть-чуть. С выбором напитков дело обстояло несколько хуже, если точнее, он напрочь отсутствовал. Ко всему разнообразию, громоздящемуся на моей тарелке, полагалось сухое, чуть искрящееся голубое вино — его производили ихтиандры из морских ягод, кои росли в окружающих архипелаг Филант водах. Убедившись, что угощение пришлось мне по вкусу и я с энтузиазмом поглощаю маленькие желтые помидоры, фаршированные моллюсками, и прочие подобные лакомства, хозяин уточнил:

— Так чему я обязан вашим визитом?

Проглотив ломтик свежей рыбы с завернутыми в него маринованными хрустящими огурчиками, я ответила:

— Целей моего появления насчитывается целых две. Даже три, если за одну из них счесть внеплановый прекрасный обед в вашем обществе. Во-первых, я хотела поблагодарить вас. Клайд и Олаф спасли мне жизнь. Кстати, как себя чувствует Олаф? У него все в порядке?

— Более чем, — с еле заметным осуждением хмыкнул собеседник. — Наш врач кого хочешь поставит на ноги. Что же до вашей благодарности — это была их частная инициатива в свободное от службы время. Не скрою, я весьма удивлен тем, что они решили вам помочь. — Я открыла было рот, собираясь рассказать про обещанное Клайду с Олафом вознаграждение, но мсье Эндрю остановил меня взмахом руки. — Не стоит про деньги, все мои люди прекрасно зарабатывают. Подозреваю, что они, как и я, просто попали под сокрушительное действие вашего обаяния и не хотели, чтобы вы совершали глупости в одиночестве.

Я смущенно потупила глаза, гадая, был это комплимент или своеобразный выговор. От необходимости отвечать меня избавил как нельзя более вовремя появившийся в компании с супом Симеон. Разложив дымящуюся густую массу из предварительно запеченных овощей по пиалам, он добавил туда же свежих сливок, гренок из ароматного хлеба и, посыпав творение мелко рубленной зеленью, отступил. Синхронно взяв ложки, мы с хозяином продегустировали кушанье.

— Вам нравится? — поинтересовался сотрапезник. — У меня не так давно появился новый повар.

— Изумительно, — совершенно искренне восхитилась я. — Передайте повару мою благодарность за великолепно проделанную работу.

— Не премину. — Глотнув вина, расторопно смененного другим дежурящим у стола официантом, мсье Эндрю промокнул губы салфеткой и спросил: — Так в чем состоит вторая из целей вашего визита? С сожалением выскажу предположение, что вы не рискнули беспокоить меня только для того, чтобы поблагодарить за расторопность моих подчиненных и поинтересоваться их здоровьем.

Ничего себе формулировочки. От выпитого на пустой желудок вина в моей голове несколько помутилась ясность восприятия, и пару секунд я вдумывалась в смысл витиеватой фразы собеседника, не забывая при этом и про суп. Собственно, про суп-то как раз было забыть довольно сложно — совершенно невероятные вкусовые ощущения отбивали желание думать о чем-нибудь другом. С трудом взяв себя в руки, я все же сумела перейти к сути вопроса.

— Понимаете, у меня возникла небольшая проблема. Дело в том, что мне необходимо узнать подробности финансового состояния человека, умершего более трех дюжин лет назад, и я не придумала ничего лучше, чем спросить вас. Ведь, если бы он был богат и известен, вы вполне могли о нем слышать.

Со смаком проглотив последнюю ложку супа и разве что не облизнувшись, словно сытый оцелот, мсье Эндрю обиженно уточнил:

— Неужели я действительно так плохо выгляжу? Три дюжины лет назад я прилежно ходил в колледж.

— Так уж и прилежно? — не сдержалась я. — Верится с трудом. Тем не менее достаточно вероятно, что вы знали имена большинства богатых и известных людей, в то время живших в Теннете.

— Честно говоря, — в кои-то веки совершенно явно улыбнувшись, заметил собеседник, — юному шалопаю, которым я являлся, было совершенно не до того. Но помочь я вам попробую. Как звали предположительно известного и богатого покойника?

— Мсье Морих, — тут же отозвалась я и повернулась в сторону каюты, откуда как раз появился Симеон со следующим блюдом. Вскоре на столе красовался зеркальный карп, запеченный целиком с добавлением ароматных трав и специй. Пока благоухающие, так и просящиеся в рот куски раскладывали по тарелкам и заново наполняли бокалы, мсье Эндрю молчал, задумчиво морща лоб. Лишь попробовав поистине королевское яство и удовлетворенно кивнув, он заговорил:

— Нет, увы, я о таком человеке никогда не слышал, но не стоит расстраиваться, это еще ничего не значит. У меня появилась неплохая идея.

Рот мой оказался занят тающим на языке куском рыбы, и, чтобы не показаться совершенно невоспитанной, я промычала что-то поощряющее собеседника к дальнейшему развитию начатой мысли.

— Так вот, — продолжил хозяин, глотнув вина, вкус которого как нельзя лучше сочетался с рыбой, — почему бы вам не поговорить с моей мамой?

— С кем? — поперхнулась я.

Подождав, пока я прокашляюсь, мсье Эндрю невозмутимо повторил:

— С моей мамой. Что вас так удивляет? Как мы недавно выяснили, три дюжины лет назад я был молодым шалопаем, лишь изредка вспоминающим о необходимости учиться, и мне просто полагалось иметь строгую мамочку, регулярно восклицающую патетически, что такой никудышный отпрыск, как я, позорит древний и уважаемый род Салливари. К слову сказать, она оказалась совершенно права, я напрочь выбился из среды древних и уважаемых. Так что если кто и может рассказать вам об известных в то время людях, давно отошедших в мир иной, так это мадам Гайриоль Салливари.

За что мне такое наказание? Еще одной беседы с выжившей из ума старушкой я не переживу. Правильно истолковав совершенно несчастное выражение моего лица, мсье Эндрю поспешил меня успокоить:

— Не бойтесь, Айлия, мамочка еще вполне ничего, часовых монологов о вреде жареного и сквозняков не предвидится. Вот только на данный момент она в отъезде, а вернется лишь послезавтра утром. Я предупрежу ее о вашем визите. Сейчас же, покончив с делами, не желаете ли десерт?

Я жалобно застонала при одной мысли о еде, но хозяин, злорадно улыбнувшись, подлил масла в огонь:

— Сегодня у нас фрукты, полдюжины дней выдержанные в настойке на цветах дикого горного шиповника.

— До встречи с вашей мамой я не доживу, — вздохнула я, покоряясь судьбе, и глазами поискала десертную ложку.

К счастью для меня, ничто человеческое мсье Эндрю было не чуждо, и сразу по окончании трапезы, хм... чуть более плотной, чем мой обычный обед, мне позволили на некоторое время задержаться. Около часа я безвольно лежала в шезлонге на корме, не в силах пошевелиться, и единственное, чем давала себе труд заниматься, — это усиленное переваривание пищи. Желудок у меня, как выяснилось, луженый, поскольку уже минуте на семидесятой я смогла встать и погрузиться на скурр, провожаемая сочувственными взглядами и тщательно маскируемыми ухмылками персонала яхты. Собственно, просто добраться до дома я могла и раньше, но мне в голову втемяшилась мысль залететь в магазин и прикупить для Зенедина абрикосовой пастилы. Служащим Академии Магии, в изобилии поставляющим дракону кроликов и поросят, почему-то не приходило в голову, что они имеют дело с оборотнем, обладающим чисто человеческим пристрастием к сладостям.

— Хочешь кусочек? — любезно предложил дракон, сожрав половину пастилы за один присест.

Вместо ответа я испуганно помотала головой, приведя свою и так потерявшую всякий вид прическу в еще большую негодность.

— Ну, как знаешь. — И остатки угощения в мгновение ока исчезли в зубастой пасти. Дожевывая, оборотень заинтересованно осведомился: — Что это с тобой сегодня, от сладкого отказываешься?

— Положим, — усмехнувшись, заметила я, — подобное поведение мне вообще-то свойственно практически постоянно, это если я начну объедаться халвой и цукатами, стоит задуматься. Вы же просто сгораете от любопытства, но из собственной вредности не хотите в этом сознаться.

— Ох, съем я тебя когда-нибудь, — буркнул Зенедин и, окинув меня оценивающим взглядом, добавил: — Правда, сначала придется малость откормить.

— То есть, пока я не наберу пару-тройку килограммов, мне нечего бояться? — с самым серьезным видом уточнила я.

— Смотри, договоришься, — пригрозил закончивший жевать дракон. — И все же, почему ты отказалась от пастилы?

— Все объясняется просто — мсье Эндрю накормил меня обедом, способным насытить даже вас. Какая уж тут пастила.

Собеседник удовлетворенно дохнул огнем.

— А как ты оказалась в гостях у наркобарона? Вроде сформированный нами на день план был немного другим.

— В отсутствие под рукой такого опытного и всезнающего подсказчика, как вы, мне пришлось принимать решения самостоятельно, и я не придумала ничего умнее, чем поискать информацию о мсье Морихе у главаря одного из самых доходных нелегальных бизнесов в Теннете.

— Надеюсь, ты не очень удивишься, если я спрошу, кто такой этот мсье Морих? — подозрительно спокойно осведомился дракон.

— А как же ваши хваленые дедуктивные способности? Это же очевидно. Человек, который с максимальной вероятностью мог спрятать в моем будущем доме клад. — Заметив, что оборотень привстал на толстые лапы, а шипастый хвост нервно подергивается, я немедленно продемонстрировала успехи в искусстве самолевитации и, оказавшись в сравнительной безопасности, успокаивающе подняла руки: — Все, все, сейчас расскажу про сегодняшний день в подробностях.

— Давно бы так, — проворчал дракон, грузно опускаясь на землю.

За время нашего первого и пока единственного совместного с Зенедином расследования я довольно неплохо научилась пересказывать подробности своих поисков, а сегодня и подробностей-то было чуть, так что управилась я с изложением всех событий очень быстро.

Пару раз клацнув зубами, дракон шумно вздохнул и поинтересовался у окружающего пространства:

— И зачем я в это ввязываюсь? Оно мне надо? Грелся бы себе на солнышке...

— Это риторический вопрос или как? — на всякий случай уточнила я и, поскольку каких-либо осмысленных комментариев не последовало, решила продолжить: — Так вот, вы лезете в хм... это именно потому, что вам за последние пятьсот лет чертовски надоело валяться на солнышке и мои затеи вносят хоть какое-то разнообразие в размеренное течение вашего заточения, простите за невольную рифму.

— Ну, даже если и так, — рыкнул Зенедин, — что с того?

— Ничего, — несколько удивленно ответила я. — И вообще, перед кем вы оправдываетесь? Передо мной точно не стоит, расскажите лучше, какие выводы вы сделали из раздобытых мною сведений.

— Замечу сразу, — сообщил дракон, — раскопала ты так мало, что даже не успела сделать ничего плохого, так что от замечаний я воздержусь.

Интересно, это меня хвалят или ругают? Раньше каждый мой рассказ подвергался безжалостной критике, а тут на тебе...

— Анализировать тоже пока практически нечего, — продолжал Зенедин, — нужно дождаться приезда мамочки твоего высокопоставленного наркосбытчика и поговорить с ней. Собственно, единственное, что я могу с определенностью утверждать, — это то, что жизнь мадемуазель Энниль подвергается нешуточной опасности.

Не сдержавшись, я фыркнула.

— Вам опять везде мерещатся преступления и злой умысел? Ну скажите, зачем убивать молоденькую, невинную и донельзя наивную девушку? Кому это может принести ощутимую пользу?

Собеседник зевнул.

— А ты не догадываешься? Попробую подсказать. Ходят слухи про спрятанный в доме клад. Правдивы они или нет, нам на данный момент совершенно не важно. Неожиданно погибает хозяин дома, причем на следующий день после того, как подписаны документы о продаже особняка. Скажи честно, ты готова поклясться, что наследнице позволят спокойно выполнить волю покойного отца?

Все это, конечно, вилами по воде писано... Но легкомысленно отмахнуться от высказанных драконом соображений я тоже не смогла. Все же история с недавним убийством в Академии Магии научила меня прислушиваться к мнению чешуйчатого пленника.

— И как нам следует действовать дальше?

— Во-первых, — рассудительно заговорил дракон, — тебе стоило бы встретиться с мадемуазель Энниль, выяснить ее планы касательно дома и намекнуть о грозящей ей опасности. Во-вторых, попытайся купить картину, которую мсье Энниль завещал своему племяннику.

— У меня много лишних денег? — возмущенно уставилась я на оборотня. — На кой мне сдался кусок ткани, разрисованный красками?

— А что, кстати, там изображено? — не обращая внимания на мои возражения, уточнил Зенедин.

— Понятия не имею! — отрезала я.

— Вот и посмотришь заодно. — Дракон снова широко зевнул.

— Послушайте, — взмолилась я. — Зачем мне эта картина?

— Пока не знаю. Как минимум это повод поближе познакомиться с племянником покойного. Судя по твоему описанию, он довольно любопытная личность.

Признав свое поражение, я тоскливо вздохнула.

Сама не знаю почему, но домой от пещеры Зенедина я пошла так, чтобы непременно оказаться рядом с домиком старшекурсника Георга. Идея довольно глупая, особенно если учесть, что не виделись мы почти месяц, а любая здравомыслящая девушка, если мужчина после совместно проведенной бурной ночи не рвется продолжить знакомство, поймет, что на этом стоит остановиться. Любая, но не я. Мне по-прежнему казалось, что наши отношения еще примут неожиданный оборот. Да, помню, люди глупы и верят в то, во что хочется верить. Но иногда можно себя побаловать? Ругая себя на все лады, я неторопливо шла по дорожке, скурр потерянно плыл следом. Поравнявшись с негласной целью моей вечерней прогулки, я замедлила шаг, и как раз в этот момент дверь домика распахнулась и на крыльце показался Георг. Я могла поклясться, что заметил он меня в то же мгновение, но никаких особых эмоций на его лице не отразилось. Закинув на плечо довольно объемистый рюкзак, он подошел ко мне и приветливо сказал:

— Здорово! Как делишки?

— Хорошо, — отозвалась я, чувствуя, как под ехидным взглядом Джо земля предательски уходит из-под ног. — Осталось два экзамена.

— Молодец, — снисходительно похвалил собеседник и, поставив рюкзак на землю, кивнул на него. — А я сегодня отстрелялся, еду проведать семью.

Вот только разреветься не хватало. Разозлившись на себя, я сморгнула слезы и сумела выдавить:

— Поздравляю. Они, наверно, по тебе очень соскучились.

Несмотря на то что мне удалось справиться с дрожью в голосе, Георг заподозрил неладное и, приподняв мой подбородок, вгляделся в светло-зеленые, широко раскрытые глаза.

— Эй, что с тобой такое?

— Ничего, — рассеянно пожала я плечами. — Наверное, просто устала, сегодня выдался трудный день.

Виновник моих расстройств пару раз задумчиво оглянулся на собственную дверь и подхватил с земли багаж.

— Знаешь, — будничным тоном сообщил он, — я вполне могу задержаться до утра. Пошли! — И, схватив меня за руку, потащил к домику.

Когда мы оказались в совершенно темном коридоре, Джо притянул меня к себе, зарылся в спутанные локоны и тихо прошептал:

— Я соскучился.

Через два часа, усталая, но довольная, я зачарованно наблюдала за тлеющим в полумраке огоньком трубки Георга и слушала его оживленные монологи на самые разнообразные темы. Основной их мыслью было: «Какой я все же умный, а, займись делом, был бы еще умнее». При этом в моей голове крутилось множество вопросов, которые я не осмеливалась задать, отлично помня прописную истину — самым надежным способом разрушить отношения является попытка поговорить о них. Пришлось прикусить язык и по мере возможности поддерживать беседу, вставляя заинтересованные реплики. Стоит отдать должное лежащему рядом мужчине — круг его знаний и интересов был действительно весьма обширен, и ночной разговор с перерывами на поцелуи и все к ним прилагающееся вышел весьма интересным. Примерно раз в час один из нас высказывал неглупую мысль, что пора бы уже и поспать, но окончательно угомонились мы только около пяти утра.

Проснулась я, как и следовало ожидать, далеко за полдень. Рассеянно улыбнувшись, я пододвинулась к другому краю кровати, надеясь урвать еще несколько минут дремы в объятиях вскружившего мне голову женатого мужчины, но руки мои нащупали лишь пустоту. Разлепив глаза, я не обнаружила ни малейших следов Джо, так что пришлось завернуться в простыню и совершить беглый осмотр его половины домика. Исчезнувший из прихожей рюкзак красноречиво говорил, что Георг таки отправился в Льон, где находилось его семейное гнездышко, не соизволив оставить мне даже записки.

— Решительно отказываюсь понимать подобное поведение, — громко пожаловалась я.

От моего распрекрасного настроения не осталось и следа, и даже хуже — отчаянно хотелось реветь. Почему после того, как было очень хорошо, становится так же плохо? Неужели нельзя выбрать другую последовательность, ведь поменяй хорошо и плохо местами, тысячу раз подумаешь, прежде чем вновь позволить себе отдаться чувствам. Зло стукнув кулаком по стене, я быстро собралась и покинула чужую территорию, как следует хлопнув дверью напоследок. Если разобраться, то в сложившейся ситуации был один положительный момент — в свете предстоящей подготовки к завтрашнему экзамену подобное настроение было значительно перспективнее, чем сиюминутное идиотское счастливое хихиканье. И все же — больше никаких равнодушных, похотливых женатых мужчин, твердо решила я, заходя на собственную кухню.

Весь следующий день я провела на ней же, уткнувшись в книги и конспекты. Ни шныряющий вокруг с самыми разнообразными свежими идеями Фарька, ни яркое солнце были не в состоянии отвлечь меня от ускоренной подготовки к завтрашнему экзамену. Радовало лишь одно — с зельями я никогда не испытывала особенных проблем, да и с преподавательницей, ведьмой Албеной, у меня сложились хорошие отношения, так что шанс на успешный исход мероприятия был, причем достаточно большой, и ложилась спать я, преисполненная оптимизма. Так, собственно, и вышло — уже в полдень я вернулась домой с победой. Не совсем убедительной, конечно, но что я хотела... Мысли мои, даже во время экзамена, были заняты совсем другим.

Едва войдя в дом, я отправилась проверить почтовый ящик и, как и следовало ожидать, обнаружила там послание от обязательного мсье Эндрю с сообщением о том, что мадам Салливари ждет меня на своей вилле в любое удобное мне время. После недолгого размышления я резюмировала, что настоящий момент вполне удобен, и не мешкая взмыла в безоблачное небо.

Вилла, у ворот которой я приземлилась, располагалась на самой окраине города, практически в лесу. Безупречно вышколенная охрана забрала скурр и открыла калитку, пропуская меня внутрь. За затейливой оградой, стоя на посыпанной красным песком дорожке, причудливо извивающейся между идеально ровных зеленых газонов и ярких клумб, меня поджидал дворецкий. Осведомившись, уверена ли я, что при рождении меня назвали Айлией Нуар, он проводил меня на задний двор, к огромному бассейну с неправдоподобно голубой водой. Рядом с ним, под легким тентом, стояли два плетеных кресла, в одном из которых сидела пожилая женщина, одарившая визитеров пронзительным взглядом фиалковых глаз.

— Добрый день, Айлия. Рада наконец познакомиться, мой сын рассказывал о вас много хорошего. Садитесь, прошу, — указала она на свободное кресло.

Когда я на него опустилась, хозяйка взяла со столика свой бокал и выразительно посмотрела на дворецкого.

— Не желаете выпить? — тут же услужливо поинтересовался тот.

Я кивнула.

— Да, на ваш выбор что-нибудь освежающее.

Мужчина склонил голову и бодро прошел в сторону дома, а я, повернувшись к матери мсье Эндрю, наконец смогла толком ее разглядеть. Для своего совсем не малого возраста выглядела женщина просто восхитительно. Лицо с неизбежными легкими морщинками чуть затеняла модная соломенная шляпка, руки радовали глаз свежим маникюром, светло-сиреневый брючный костюм и вовсе был выше всяких похвал. Чуть улыбнувшись увиденному, я заговорила:

— Добрый день, мадам Салливари. Надеюсь, я не слишком отрываю вас от дел?

Собеседница весело рассмеялась и обвела рукой сад с бассейном.

— Неужели я похожа на занятого человека? И в лучшие-то времена основной моей обязанностью было превосходно выглядеть, а теперь даже в этом нужды особой нет, я не горю желанием активно участвовать в светской жизни столицы, мне вполне хватает выходов в свет примерно раз в неделю. Кстати, мне будет комфортнее, если вы будете называть меня Гайриоль. Договорились?

Я медленно кивнула, пребывая в изумлении. Да, похоже, мсье Эндрю прав, я попала по адресу. Человек, считающий выходы раз в неделю почти полным отсутствием светской жизни, наверняка в курсе всех старых и свежих сплетен.

Тем временем вернулся дворецкий, неся бокал, в котором весело звенели кубики льда, плавающие в чем-то нежно-розовом. Осторожно попробовав, я удовлетворенно кивнула.

— Спасибо, очень вкусно.

Мужчина тут же скрылся из виду, а его хозяйка протянула свой бокал.

— За знакомство!

Чокнувшись, мы выпили, и по мелькнувшему в глазах мадам Гайриоль любопытству я поняла, что пора переходить к цели моего визита.

— Простите, мсье Эндрю говорил, зачем я хочу вас видеть?

Собеседница чуть наморщила лоб и через секунду снова рассмеялась.

— Знаете, Айлия, — полушепотом, как страшную тайну, сообщила она, — я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что мой сын вырос, и, когда его называют мсье, сначала не могу понять, о ком, собственно, речь. Про ваш же визит он ограничился коротким сообщением, что меня будут долго пытать о событиях сорокалетней давности, оставив остальное додумывать самой. Сказал, что полезно тренировать воображение. Но я, стыдно признаться, так и не придумала ничего интересного.

— Это неудивительно, — заверила я. — Придумывать особенно нечего. Дело в том, что мне нужно получить информацию о человеке, скончавшемся в тысяча шестьсот седьмом году, и мсье Эндрю заверил меня, что вы самый надежный источник необходимых мне сведений.

На лице хозяйки мелькнула довольная улыбка. Отпив глоток из своего бокала, лед в котором каким-то непостижимым образом не таял, она поинтересовалась:

— И как же зовут этого таинственного незнакомца?

— Мсье Андэ Морих, — с готовностью сообщила я.

Поставив бокал на стол, мадам Гайриоль откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, сосредоточиваясь. Уже через пару минут странные фиалковые очи вновь буравили меня.

— Да, я помню Андэ. Довольно долгое время я являлась его любимой клиенткой и постоянным поставщиком новых заказчиков.

— Даже так? — удивленно переспросила я. — А в какой области, если не секрет?

— Конечно не секрет, — усмехнулась собеседница. — Андэ был самым популярным в высшем свете ювелиром. Его талант потрясал, он создавал просто уникальные произведения искусства. Если хотите, могу показать.

— Не откажусь.

— Карней, — позвала собеседница, — принесите мою шкатулку с украшениями.

Возникший невесть откуда дворецкий кивнул и двинулся к дому, я же задала следующий вопрос:

— То есть, если я правильно вас поняла, мсье Морих был богатым человеком?

Хозяйка махнула рукой.

— Более чем. Андэ владел очень неплохой коллекцией драгоценных камней, возможно лучшей в столице. Кстати, после его смерти камнями интересовались известные коллекционеры, но наследники так и не смогли их обнаружить, в семье разгорелся нешуточный скандал, каждый обвинял другого в воровстве.

Коллекция камней... очень похоже, что легенда о кладе — совсем не легенда, а самая настоящая правда. Задержав дыхание, как будто могла спугнуть настороженную птицу, я попросила:

— Не могли бы вы рассказать об этой истории подробнее?

— Без проблем. — Расположившись в кресле поудобнее, хозяйка заговорила: — Свою коллекцию Андэ собирал много лет, ведя обширную переписку с агентами, и даже пару раз самолично выбирался к гномам в Туманные горы. Хранилась она в сейфе в его рабочем кабинете. Мне довелось там побывать, и я могу засвидетельствовать, что это был самый надежный на тот момент сейф. К своему завещанию Андэ приложил магическую инструкцию, предназначенную для его младшего двоюродного племянника, но когда тот в присутствии остальной семьи открыл дверцу, за ней не нашлось и следа драгоценных камней. Несколько дюжин дней обманутые в лучших ожиданиях родственники грызлись, как стая шакалов, поливая друг друга грязью и изобретая самые невероятные обвинения. Но ни полиция, ни целый штат нанятых частных детективов не смогли найти наследникам столь вожделенные камни.

Любопытная история, безусловно. Вот только нельзя не признать, что пока вопросов больше, чем ответов. Для начала уточним одну маленькую деталь. Терзает меня одно нехорошее подозрение...

— Скажите, мадам Гайриоль, а как именно погиб мсье Морих?

— А вы не знаете? — удивленно воскликнула собеседница.

— До прихода сюда мне было известно лишь его имя и последнее место жительства, — напомнила я.

— Да, действительно, — наморщила лоб хозяйка. — Просто это было очень громкое убийство, о котором говорили больше года. Но вот вы в тот момент еще не родились. — Почти залпом допив содержимое своего бокала, она продолжила: — В одно прекрасное утро экономка нашла Андэ в мастерской, заколотого кинжалом.

Несмотря на то что внутренне была готова услышать что-то подобное, я испуганно охнула. Хотя за последнее время мне довелось лицезреть целых два трупа, привыкнуть к подобному зрелищу я не смогла и очень живо представила себе ощущения, которые испытала несчастная пожилая женщина, обнаружившая мертвого хозяина. Но сейчас не время дрожать и передергиваться. Пару раз глубоко вздохнув, я сумела утихомирить бешено бьющееся сердце и, глотнув ледяной розовой жидкости из стакана, спросила:

— А убийцу нашли?

— Какое там, — снова махнула рукой хозяйка. — Искали долго, ведь он не просто убил, он Розовое Солнце украл.

— Что он украл? — переспросила я, чувствуя, что мое любопытство снова завело меня куда-то не туда.

— Розовое Солнце. Это самая большая из когда-либо найденных ихтиандрами жемчужин. Глава совета Кохинора за пару недель до трагедии привез ее Андэ, чтобы тот сделал подобающую оправу.

— А вы уверены, что жемчужину украл убийца? Возможно, она пропала вместе с коллекцией мсье Мориха?

Пожав плечами, хозяйка задумчиво протянула:

— Возможно, конечно... но она хранилась отдельно, в рабочем сейфе, вместе с остальными заказами, и ее футляр нашли на полу, рядом с ним.

Да, это аргумент. Тем более что если мсье Морих, не желая оставлять свою личную коллекцию семье, спрятал ее в доме, то с жемчужиной он бы так не поступил, вряд ли ювелир решил присвоить чужое имущество, скорее драгоценность действительно похитил убийца.

— Понимаю, что отняла у вас достаточно много времени, но, если не сложно, расскажите мне про семью мсье Мориха. Какие у них были отношения?

— Не очень хорошие, если не сказать больше, — тут же откликнулась мадам Гайриоль. — По правде говоря, я никогда не была в курсе подробностей их жизни, как вы догадываетесь, жизнь людей не моего круга не слишком меня интересовала. Думаю, мсье Руаппи сможет рассказать вам больше.

— Кто это, мсье Руаппи? — оживившись, уточнила я.

— Это самый известный детектив из работавших в столице три дюжины лет назад. Именно он, сотрудничая с полицией, более года искал убийцу и Розовое Солнце.

— Понятно.

Что ж, идея, предложенная мадам Гайриоль, очень привлекательна. Кому, как не человеку, расследовавшему убийство в гуще обманутых наследников, знать все подробности той истории.

— А детектив еще жив? Все-таки с момента убийства прошло много лет, и мне очень повезло, что вы так хорошо помните события такой давности.

— Это не удивительно, — весело рассмеялась собеседница. — После того как на светских приемах приходилось запоминать более четырех дюжин имен, остальное просто детская забава. Что же до великого детектива, на тот момент он был очень молод и, если верить газетам, лишь пару лет назад отошел от дел.

— Звучит довольно обнадеживающе. — Опустошив свой стакан, я встала. — Спасибо за познавательную беседу, вы мне очень помогли.

Мадам Гайриоль приветливо улыбнулась.

— Всегда пожалуйста. В последние годы у меня появилось много свободного времени, я даже заскучала немного. — Лукаво подмигнув, она попросила: — Только Эндрю меня не выдавайте, а то он немедленно найдет мне парочку ужасно занудных развлечений и преподнесет их с видом царского подарка, а мне придется, благодарно улыбаясь, скрипеть зубами.

— Ни в коем случае не выдам, — развеселившись, фыркнула я и в сопровождении дворецкого направилась к выходу.

Отлетев на пару сотен ярдов, я зависла над лесом и, любуясь видом сверху на бассейн мадам Гайриоль, попыталась решить, что же делать дальше. С одной стороны, меня так и подмывало немедленно ринуться на поиски детектива на заслуженном отдыхе, но на другой чаше весов находились полученные от дракона недвусмысленные инструкции, пренебрегать которыми без особой необходимости не следовало. Себе дороже выйдет, а детектив никуда за сутки не денется. Разочарованно вздохнув, я повернула скурр и впервые без всякого энтузиазма полетела в сторону канала Дэннире.

На дверях моего будущего дома по-прежнему красовалась траурная повязка, а окна были наглухо зашторены. Сжавшись в ожидании грохота, я нажала на панель звонка. На сей раз получилось еще громче, хотя это казалось совершенно невозможным. Как водится, пришлось ждать достаточно долго, перед тем как дверь неожиданно распахнулась и я увидела экономку. Мадам Джоннси улыбнулась мне как старой знакомой.

— Добрый день, мадемуазель... — На ее лице появилось несколько смущенное выражение. — Простите, я запамятовала ваше имя.

— Айлия Нуар, — сдержав ухмылку, сообщила я.

— Ах да, мадемуазель Айлия, — снова улыбнулась экономка и замолчала.

Некоторое время мы пялились друг на друга, потом мне надоело ждать, когда же мадам вспомнит о своих служебных обязанностях, и я спросила:

— Мадемуазель Энниль дома? Мне нужно с ней переговорить.

— Дома, где же ей, бедняжке, быть, — кивнула экономка, пропуская меня в холл. — Вы обождите пока здесь, я ее сейчас позову.

С этими словами она направилась к лестнице, наверху которой именно в этот момент появилась мадам Фау, разодетая так, как будто собиралась на званый вечер для верхушки столичной аристократии. Остановившись на площадке, она провозгласила:

— Мари, я пойду прогуляюсь, не забудь покормить Антея ужином, ты же знаешь, какой он рассеянный, заработается и обо всем на свете забудет.

Заработается? До этого момента я считала, что племянник хозяина дома бездельничает. Получается, я в нем ошиблась.

Спустившись до середины лестницы, мадам наконец заметила меня.

— Мари, почему у нас посторонние в холле? — грозно вопросила она замершую у подножия экономку.

— Это не посторонние, — ничуть не смутившись, парировала та. — Мадемуазель Нуар покупает дом и в связи с этим пришла обсудить деловые вопросы с мадемуазель Энниль.

— Вот как, — с угрозой протянула мадам Фау, подходя ко мне вплотную. — Вынуждена вас огорчить, но Акси себя плохо чувствует и никого не хочет видеть, так что беседу придется отложить. Вас проводить к выходу? — натянуто улыбнулась она.

Сказать, что я разозлилась, — это не сказать ничего. Мало того что от духов, которыми облила себя сестрица покойного, у меня першило в горле, так меня еще и беззастенчиво выпроваживали. Я открыла рот, чтобы мягко намекнуть на неуместность такого обращения, но меня совершенно нахально подхватили под локоть и потянули к боковой двери. Несколько шагов я барахталась, не слишком понимая, что именно происходит, но затем извернулась и вырвалась из цепкой хватки мадам Фау.

— Ну, знаете ли, — задохнувшись от возмущения, начала я, уставившись прямо в глаза совершенно невоспитанной даме, — это немного чересчур, вам не кажется?

— Я смотрю, у нас наконец стало весело, — раздался со второго этажа насмешливый голос. — Маман, вы опять буяните? А что это за милая девушка?

— Она уже уходит, — сквозь зубы процедила вышеупомянутая маман, предпринимая очередную попытку воссоединить меня с входной дверью.

— Нет, не ухожу, — отскочила я. — Мсье, мне нужно переговорить с вами касательно покупки завещанной мсье Эннилем картины.

Антей мгновенно преодолел лестницу и галантно предложил мне руку:

— Конечно, мадемуазель, пройдемте в кабинет. Извини, маман, но мы тебя покидаем.

Недовольно сверкнув глазами, мадам Фау признала свое поражение, но, направляясь к дверям, добавила:

— Мари, запомните, Акси отдыхает, и ее ни в коем случае нельзя беспокоить. Вы это хорошо поняли?

— Да, мадам, — опустив глаза, ответила экономка.

Как только сестра мсье Энниля отправилась на вечерний моцион, я подхватила ее сына под любезно предложенный локоть, и мы направились вверх по лестнице в кабинет.

— Пожалуйста, любуйтесь, — махнул рукой спутник, когда мы оказались в нужной комнате. — Вот интересующая вас картина.

Подойдя вплотную к полотну, я с любопытством на него уставилась. И зачем дракону понадобился этот шедевр? С первого взгляда ничего особенного — очередная версия свержения монаршего правления, имевшего место более семисот лет назад. Художник запечатлел сцену битвы на ступенях королевского дворца в Оршо, когда гномы и друиды, которым опостылело правление людей, в едином порыве пошли на штурм дворца. Вся огромная лестница, ведущая наверх, была заполнена самыми разнообразными существами, но особенно четко автор прорисовал пролет из двух дюжин ступенек, на середине которого размахивала мечом невесть откуда здесь взявшаяся великолепная эльфийка, а двумя ступеньками ниже лежала свежеотрубленная голова монарха в роскошной короне.

Брр... я бы такое у себя дома никогда не повесила, но о вкусах не спорят. Насмотревшись, я повернулась к терпеливо ожидающему конца моего вдумчивого созерцания Антею.

— А кто автор этого полотна? И сколько вы за него хотите?

— У меня есть предложение, — вместо ответа сообщил мужчина. — Во-первых, хотелось бы узнать, с кем имею удовольствие общаться, а во-вторых, перенести нашу дискуссию в кафе. Мне необходимо подышать свежим воздухом, в этом доме в последнее время воцарилась не очень жизнерадостная атмосфера.

— Прекрасно вас понимаю, — кивнула я. — От чашки кофе я не откажусь, а зовут меня Айлия Нуар.

— Красивое имя, — похвалил Антей, вновь предлагая мне руку.

Оказавшись в небольшом уличном кафе, мы сели за столик, сделали заказ, и, когда официант удалился, спутник предложил:

— Как насчет того, чтобы перейти на ты?

— Легко, — чуть улыбнулась я.

— Прекрасно. Честно говоря, предпочитаю обходиться без официозности в отношениях с красивой девушкой, пусть даже они пока и чисто деловые. Слушай, я тебя где-то видел, причем совсем недавно...

Собеседник в задумчивости наморщил лоб, но я быстро избавила его от мучений.

— Мы действительно недавно виделись в приемной адвоката Роже Массу. Именно он сообщил мне о том, что ты собираешься продавать картину, которую дядя оставил в наследство.

— Понятно. Но ты что у адвоката делала?

Ух, какой въедливый.

— Я? Обсуждала вопрос покупки дома. Мы с мсье Эннилем за день до его смерти подписали договор покупки.

— Так это ты собираешься нас выселить? — не сдержавшись, довольно зло воскликнул Антей, но практически сразу взял себя в руки. — Слушай, а ты уверена, что тебе нужен наш особняк? Он на самом деле жутко старый, почти на ладан дышит.

— Я подумаю, — быстро пообещала я, не желая продолжать эту тему. — А вот насчет картины я точно уверена. Итак, сколько ты за нее хочешь?

— Договоримся, — подмигнул мне собеседник, принимая от подошедшего официанта чашки с дымящимся кофе и пирожными.