Глава 1

 

Дневник Анны

Я открываю дневник и читаю.

«16.12.20ХХ

Здравствуй, мой дорогой дневник. Я уже давно не оставляла в тебе записей. Прошло почти три года, и сегодня мне исполнилось ровно шестнадцать. Шестнадцать лет, ты представляешь!

Родители решили убить сразу двух зайцев – позвать не только моих знакомых, но и своих приятелей по работе. Ладно, пусть Анжела с этим как-то разбирается, она постоянно меня выручает.

А я? На душе скребут кошки. Я как-нибудь найду способ сбежать к Алёшке. Уж он-то знает, как отпраздновать со мной это событие. Милый Алёша, забери меня отсюда, забери меня далеко, куда можешь только ты…

Знаю, что это глупо. А если серьёзно, то в жизни у меня ничего радикально нового. Только встречи с этим человеком и спасают меня. От чего? Я и сама не знаю.

Алексей. Я встретила его совсем недавно. Что тут ещё скажешь? «Алёша, я люблю тебя больше всех на свете»?

Ну ладно, пока. На неделе ещё обязательно наюпишу».

Боже, ну и дура. Разве так люди ведут дневники?!

20.06.20ХХ

АННА

Я пытаюсь вспомнить, когда это произошло. Да, наверное, именно в тот день. То был день моего окончания музыкальной школы, которой я посвятила целых семь лет жизни. Сейчас я уже не знаю, почему туда пошла и уж тем более зачем. Я, конечно, помню причину своего поступления, но в упор не могу понять, ради чего продолжала учиться. Ведь стерпела. Вначале я радовалась даже такому маленькому пустяку, но выпускной вечер, словно поставил перед собой цель полностью развеять даже самое смутное представление о моём злосчастном вопросе «зачем», не оставив после себя ни капли здравого смысла. И вот я лежу здесь, на своей кровати, а самой едва верится, что когда-то горела желанием стать музыкантом. Даже на скрипке играть толком не научилась.

Говорят, что они именно такие, классические детские мечты. Мир кажется большим и огромным, который предстоит ещё пройти, но на деле он оказывается маленьким и тесным, как та штучка у Алёши.

Если говорить о причине, то я до сих пор вспоминаю тот момент, когда впервые увидела по телевизору А.Т. Меня до глубины души поразила грация этой скрипачки. Природная красота, пластика, одежда, волосы, сосредоточенное лицо и опущенные глаза – неотъемлемая часть её манеры игры на этом инструменте.

Детские мечты. И всё-таки, куда уходит детство? Кто виноват, кто похищает его?

А.Т. понравилась мне тогда так сильно, что я даже не могу передать словами как. Нет, «понравилась» – слишком слабо сказано. Эта принцесса стала моим идолом, примером для подражания, эталоном во всём. После первого просмотра её клипа, я решительно подошла к маме с папой, громко заявив о намерении поступить в музыкалку. Как сейчас помню, что это желание они встретили не особо многословно.

Было утро, мама готовила завтрак, уставившись в сковородку, а папа торопился собрать вещи на работу, надеясь успеть выпить свою драгоценную чашечку кофе.

– Хорошо, почему бы и нет?

Забавно, но в то время меня даже обрадовало столь быстрое и лаконичное согласие предков. Моё решение приняли за сильное и волевое, – подумала я тогда.

Родители… что ж, единственное святое для меня.

Сколько себя помню, мама всегда разговаривала со мной с таким мёртвым выражением лица, что сейчас с трудом верится, что она вообще когда-то умела улыбаться. Только на виду у гостей, поднося им свой очередной кулинарный шедевр, она пыталась выдавить хоть какое-то подобие хорошего настроения. Такой же она осталась и по сей день, если даже не хуже.

А.Т. такой не была. В интервью, на фотографиях и обложках она постоянно дарила окружающим радость, освещая себя обворожительной улыбкой.

Она была счастливой.

Только в игре на скрипке я могла увидеть что-то иное. Её опущенные глаза, полностью погружённые в музыку… Я не забуду их никогда.

Но, к сожалению, овладеть скрипкой оказалось не так легко и

увлекательно, как я себе представляла. Поэтому в какой-то момент я твёрдо решила сделать то, что для меня будет вполне по силам. Парни говорят, что я красивая. Разве не здорово? Осталось только как следует всё ошлифовать.

Чем я хуже А.Т.? Что есть, того не отнять. Однако этого мало.

Нужно что-то ещё. Что-то, чтобы тебя любили, чтобы люди не отталкивались и успели приблизиться к тебе, захотев узнать поближе. И вот тогда-то я смогу полностью показать всё то, что так долго скрывала, как это делала А.Т.

Секрет прост – дарить людям счастье. Да, да. Бегать и улыбаться каждому встречному. Даже если тебе грустно и не до улыбок, счастливое лицо в какой-то момент войдёт в привычку. Цель оправдывает средства, а я на это только и рассчитываю.

08.08.20ХХ

АЛЕКСЕЙ

Всё, что я запомнил, так это её улыбку. Да, эта улыбка пленила меня. А ещё это милое личико. Казалось, девочка хотела подарить своё счастье всему миру, но мир, как водится, не оценил этого.

Иначе как бы мы встретились?

Как бы полюбили друг друга?

При другом раскладе событий.

Иначе…

– Ты когда-нибудь думал о смерти? – спросила она меня.

– Странный вопрос, учитывая то, чем я занимаюсь… – ответил я, нежно покусывая её молоденькие и сочные соски.

Я не хотел забывать. Да, не хотел забывать её красоты. Даже жаль, что мир скоро лишится её. Зато именно в момент гибели она станет полностью моей. Её руки, грудь, ноги, тело, улыбка.

– Доставь мне оральное удовольствие… 1

Я медленно скатил язык вниз по её животу.

– Ты очень красивая…

Я говорил про её киску, и это была чистая правда.

Из-за полного погружения в процесс я хоть и не видел лица партнёрши, но был уверен, что её милая улыбка стала ещё шире от моей похвалы.

– Спасибо… – простонала она.

Прекрасна.

Совершенна.

Абсолютна.

Я говорю про её улыбку.

Тот факт, что я больше не увижу её, удручал. Но именно ради этого мы и познакомились.

Просто бизнес, ничего более. За машину, квартиру, еду, жизнь и даже за смерть приходится платить. Я получал деньги за последнее.

Когда ей не было ещё и шестнадцати, она пришла ко мне и сказала, что хочет умереть, испытав истинный оргазм, ради которого действительно стоит отправиться на тот свет. Первый раз я имел дело с такой молодой девчушкой. Вначале опасался, что она может работать на ментов, но затем всё же решил выполнить эту просьбу. Рано или поздно меня поймают. Этого не избежать…

Её улыбка во время перепихона была особенно очаровательной, и я не мог отвести взгляд, пытаясь запомнить каждую деталь: губы, рот, зубы, язык, всё… Она была совершенна.

Именно так мы и проводили каждую ночь в течение долгого времени, постоянно откладывая запланированное на потом.

– Нельзя. Ещё нет, – отговаривалась она, а потом добавляла: – Это всё? Ничего особенного…

Как же меня бесили эти слова.

Да, ничего особенного, как и всё в этой жизни.

После ухода она каждый раз оставляла на тумбочке бабло, словно я был дешёвой шлюхой. От одной этой мысли я был готов её сам придушить. И, тем не менее, продолжал искать с ней встречи. Я хотел видеть её улыбку, я хотел иметь её и иметь…

Однако сегодня эта девочка пришла ко мне и твёрдо заявила о своей готовности.

– Сегодня. Никаких завтра, никаких потом…

Ну, слава Богу, а то у нас чуть было не начался настоящий роман.

Я почти кончал, она же в свою очередь продолжала смотреть на меня, но взглядом, наполненным фальшивой радостью, а вовсе не удовлетворённой женщины, испытывающей хоть что-то.

Радость не в счёт, это чувство всегда ей сопутствовало.

Всё, как обычно.

Это заставило меня выйти из неё и спросить:

– Ты готова, Анна?

Кивок последовал в ответ.

– Можно спросить? – добавил я.

– Да.

– Почему ты решила покончить с собой?

– Не знаю… Точнее, вряд ли я смогу объяснить.

Я положил ей в ладони около двадцати таблеток снотворного и протянул стакан с водой.

– Можно я тебя тоже кое о чем спрошу?

– Валяй.

– Ты и вправду меня любишь?

Началось.

– Мне нравится твоя улыбка.

08.09.20ХХ

АЛЕКСЕЙ

Сегодня мне позвонил ещё один тюфяк. Я встретился с ним. Он сказал, что хочет повеситься, но средств на мои услуги у него катастрофически не хватало. Боже, он плакал, вставал на колени, целовал мои руки, оставляя на них след от своей отвратительной слюны. Видите ли, вся жизнь у него ушла коту под хвост. Да-да, старая история, все её уже слышали.

Жалкое зрелище. Пришлось объяснять, что к чему.

– Если я тебе сделаю исключение, то появится и множество других исключений. Этого я допустить не могу. Ты не особенный, и уж тем более не ты один туда торопишься.

Да, вот такое вот наше капиталистическое бытие.

Дополнительный повод уйти на тот свет.

Многие считают, что платят мне лишь только за одно присутствие в процессе, однако это очень ошибочное представление о моей работе, скажу я вам. Ответственность, вот ключевое слово.

Испокон веков она пугала и будет продолжать пугать людей. Поэтому мы в любой момент готовы отваливать огромную кучу бабла тому, кто готов принять на себя этот неимоверно тяжкий груз. Мы нанимаем хороших специалистов и адвокатов. Свадебные банкеты устраиваем только в кафе и ресторанах. Отдыхаем в отелях. К дорогим вещам требуем красивый сертификат с большой печатью. Затем обязательно всё страхуем.

Мы очень любим делить ответственность.

Самоубийцы – не исключение, но классический пример этого. Включите мыслительный процесс, и эти противные нытики станут вам чуточку ближе.

Великая ирония и трагедия этого мира в том, что в нём нет истинных убийц и самоубийц. Мы все – сплошная жертва обстоятельств. Поэтому чеку меня не просите.

Неожиданно я вспомнил про свою девочку и её просьбу передать прощальное письмо родителям через месяц со дня кончины.

Ни днём раньше, ни днём позже.

Мне понравилось наблюдать за недоумённым выражением лица её предков. Вначале непонимание, затем слёзы, потом неожиданные слова благодарности за то, что я всегда был рядом с их дочерью. Забавные предки, даже растрогали.

Был рядом?

Всегда?

Не в этой жизни.

К сожалению.

Не в этой жизни…

 

Форум Алексея

Когда делать нечего, я оставляю записи на форумах и сообществах.

«Есть один ужасный способ суицида. Суть его заключается в том, чтобы жить.

Жить. При этом радоваться каким-то незначительным мелочам. Жить. При этом корчиться от боли.

Жить. Даже когда утрачен смысл.

Продолжать жить. Даже когда заканчивается терпение.

Всё равно жить. Через «не могу».

И так до тех пор, пока мозг не перестанет функционировать, сердце не остановится, а дыхание не прекратится. Не знаю почему, но именно его предпочитает абсолютное большинство самоубийц.

Они-то мне и не нравятся, эти хреновы мазохисты. По какой-то непонятной причине многие из них считают, что вправе осуждать в трусости и слабой нравственности людей, которые не разделили их дурного увлечения.

А ещё у этих засранцев дешёвая философия. На любой довод у них один и тот же заранее подготовленный ответ: «Всё пройдёт, ты, главное, живи».

Именно по такому принципу умерли мои родители. Старыми и дряхлыми, тупыми и немощными. Собственно, не подумайте, мой отец не всегда был жалким ничтожеством, а мать не всегда была стервой и шлюхой. Хотя, кто знает?

Начать рассказ со своего папаши? Хм. Есть один очень красивый термин, называется «мизантроп». Так вот, это не про него. Отец был просто безработным неудачником, винившим за это всех вокруг. О несправедливости окружающего мира он мог говорить часами. Старик был вульгарным и грубым, а свои глубокие мысли выражал на уровне второгодников из первого класса. Тут повествование о нашем главе семейства можно дополнить ещё и бесконечными байками о том, что раньше он был большим человеком, что когда-то в его собственности значилось имущество на кругленькую сумму, что в своё время только его одного на торжествах угощали самыми дорогими деликатесами.

С удовольствием продолжил бы обрисовывать этот портрет, но мне нужно срочно отлить.

Так вот…

Всё было светло и прекрасно до тех пор, пока в его мир не вошла женщина, из-за которой он потерял всё вымышленное богатство, пропив свои последние извилины от величайшей скорби. Слава Богу, что эта женщина умерла сразу же, как родила меня, и мы не успели толком познакомиться.

Отца я презирал всем сердцем и радовался от души, когда он, наконец, покончил с собой. Всё-таки старость – удивительная вещь. Свой роковой удар она может нанести абсолютно в любой момент. Например, когда ты думаешь, что успеешь перейти дорогу на красный свет, а тут, пожалуйста – сердечный приступ. Тройное «ура» старости, алкоголю и сигаретам. Кстати, табак и горячительные напитки действительно играют немаловажную роль, поэтому стоит отдать им должное.

Почему я пишу здесь всё это? Может, потому, что я встретил родителей своей девочки? Они славные, правда, вы бы только видели их. Мне очень не хочется, чтобы они винили себя в случившемся, хотя это будет нелегко. Ведь, чёрт подери, кто ещё способен на такую красивую улыбку? Только бессердечную скотину может не огорчить подобная потеря. А я не такой.

Конечно, я бессердечный, но уж точно не скотина».

Тут я решил поставить улыбающийся смайлик. LOL.

«Я не жду ответов, и мне не нужны комментарии. Это была лишь страница из моего дневника, и я хотел, чтобы её кто-нибудь прочёл».

Записи подобного рода я добавляю ещё и из чувства профессионализма. Иногда в интернете можно найти хороших клиентов.

«Говно вся эта ваша жизнь. Я больше не могу терпеть. Я думал застрелиться, но мне не хватило смелости… Я хочу найти партнёра или хотя бы человека, который бы помог мне в этом…

Сообщение добавлено 11.09.20ХХ в 03:06 АМ».

Вот. Именно об этом я и говорил.

Будни. Алексей

– Почему бы тебе не отсосать у меня? – предложил я как бы просто так, невзначай.

– Что? – спросила она, застенчиво снимая свой лифчик и сделав недоумённое выражение лица.

– Да ладно. У тебя сегодня всё равно последний день, почему бы не получить удовольствие хотя бы одному из нас?

Вода из крана плескала. Я прикинул и подумал, что потребуется ещё минут пять, прежде чем ванна полностью наполнится.

Её бюстгальтер теперь валялся на полу. Буфера отменные, и мой малыш очень даже встал. Однако что я вижу? Она всё ещё колеблется!

– Пойми… – сказал я – …ты же видишь, что я не благородный принц в блестящих доспехах. Я всего лишь ещё один отпрыск этого поганого мира. И я получаю за это деньги.

Она грустно улыбнулась, и я вспомнил свою девочку. Боже мой, до Ани ей было далеко.

– Как хочешь… – развёл я руками. – Ты уже заплатила, обязательства я всегда исполняю.

– Хорошо… – безразличным и совершенно несексуальным голосом выдала она. – …Доставай своего дружка.

Другое дело.

Я люблю, когда женщины ломаются.

Я люблю, когда у них ничего не остаётся.

Я люблю, когда им на всё наплевать.

Обычно я прошу отсосать, когда замечаю в клиентках какие-то надежды. Поэтому просто необходимо разбить эти глупые сомнения в пух и прах. Дать понять, что они сделали правильный выбор, самый лучший и верный в сложившейся ситуации. Кто ещё это сделает, кроме… А… Да… Вот так… Ещё… Молодец, детка. Да-да! Продолжай…

Пять минут и физиологические потребности удовлетворены. Отлично. После этого я прокомандовал ей как следует прочистить свой рот. Не хватало только, чтобы ещё кто-то обнаружил и установил принадлежность спермы.

Ванна готова, можно продолжать.

– Ложись в ванну… – повелел я.

– Хорошо… – тихо прошептала она.

Расположившись в воде, она на мгновенье посмотрела на меня. Её взгляд напоминал маленького щеночка. Грязного и потерянного. Я неубедительно улыбнулся, словно пытаясь сказать, что ничего страшного.

Не бойся.

Всё самое худшее позади.

Дальше будет лучше.

Ну да. Рефлекс. Я всегда так делал, когда видел такой же жалобный взгляд у отца.

– Тебе не интересно, почему я решилась на это?

Я опустил глаза, засунув руку в карман в поисках бритвы.

– Не особо. К тому же, это всё равно ничего не изменит, правда? Пауза.

– Правда.

– Держи.

– Спасибо.

– Не за что. Сделай надрез вдоль своего запястья. Вначале ты почувствуешь легкое головокружение, потом оно немного усилится… в общем, это не больно. Вот только крови будет многовато. Надеюсь, потом не выяснится, что ты её боишься?

– Не выяснится.

– Хорошо.

Она поднесла бритву к руке и вдруг остановилась.

– Что случилось? Давай, ничего страшного здесь нет.

– А ты сам себе случайно не делал этого?

– Нет.

Да.

Затем она, наконец, медленно провела кровавую линию, слегка скорчив лицо.

– Видишь… – прокомментировал я, пытаясь выглядеть как можно более дружелюбно. – …Ещё чуть-чуть, и ты будешь видеть десятый сон вроде спящей королевы.

– Да… – улыбнулась она и зарыдала, как корова. – …Всё кончено! Всё… Абсолютно всё!..

– Ну-ну… будет тебе… – я присел рядом и пожал ей плечо. – Ты поступила правильно. Это не ты виновата, просто таков этот грёбаный мир. Он тебя не стоит. Но сейчас ты не одна. Не бойся. Я с тобой.

Она совсем заревела и прижалась ко мне, обхватив мою шею. Мало того, что обмочила, так теперь ещё и переодеваться придётся из-за её красной жижи.

– Не бойся. Я здесь… Я здесь.

– Да…

– Теперь ложись.

– Да… Я просто… Я просто… Всегда…

– Ничего… Всё хорошо… Всё хорошо.

Умолкла. Наконец-то.

Я думал, что это уже никогда не произойдёт.

Переоделся. Зашёл в ванну. Люблю тёмно-красный, а его здесь было много.

Ну, что сказать, до спящей королевы ей, конечно, было далеко. И красавицей она не была. Целлюлит, прыщи, морщины, сухие волосы. Только лишь грудь представляла хоть что-то стоящее.

– Спасибо за минет. Мне понравилось.

Я собрал вещи и пошёл домой.

С работы я всегда возвращаюсь уставшим. С горем пополам нахожу в себе силы, чтобы сделать кружку чая и хотя бы полчасика уделить телевизору.

Сегодня, оказавшись в своей квартире, я думал о том, что я совершенно безнадёжен. Это мне нужно было лежать в той ванне, это я чертовски устал.

Но ничего не поделаешь. Не можешь сам, наблюдай за другими.

Нет тёлки? Насладись порнухой.

Никудышный спортсмен? Смотри футбол по телеку.

Альтернатива всегда одна – жалкая симуляция и подглядывание за чужими жизнями.

Перед сном я решил посмотреть, что пришло в мой почтовый ящик. Обычный, не электронный.

Счета.

Счета.

Реклама.

Реклама.

Вот что мне нужно… Так…

Письмо от Анны?..

Без адреса отправителя?

Я вскрыл конверт. Внутри была пачка снотворного.

Что за шутки….

Будни. Анжела

Я не любила её, и она мне никогда не нравилась. Поэтому когда она умерла, я ничего абсолютно не почувствовала.

Я не любила её, но хотела быть похожей. Яркой, красивой, притягательной. Меня всегда одолевало любопытство, что творилось в её жизни такого замечательного, что эта приторная улыбка так приклеилась к её лицу?

Да, я никогда её не любила, но мне была интересна её жизнь. То, чем она занималась, когда оставляла меня одну, и чем она заполняла это время.

Я открываю дневник и читаю.

«16.12.20ХХ

Здравствуй, мой дорогой дневник. Я уже давно не оставляла в тебе записей. Прошло почти три года, и сегодня мне исполнилось ровно шестнадцать. Шестнадцать лет, ты представляешь!

Родители решили убить сразу двух зайцев – позвать не только моих знакомых, но и своих приятелей по работе. Ладно, пусть Анжела с этим как-то разбирается, она постоянно меня выручает.

А я? На душе скребут кошки. Я как-нибудь найду способ сбежать к Алёшке. Уж он-то знает, как отпраздновать со мной это событие. Милый Алёша, забери меня отсюда, забери меня далеко, куда можешь только ты…

Знаю, что это глупо. А если серьёзно, то в жизни у меня ничего радикально нового. Только встречи с этим человеком и спасают меня. От чего? Я и сама не знаю.

Алексей. Я встретила его совсем недавно. Что тут ещё скажешь? «Алёша, я люблю тебя больше всех на свете»?

Ну ладно, пока. На неделе ещё обязательно напишу».

Боже, ну и дура. Разве так люди ведут дневники?!

 

Глава 2

 

Часть 1

Этот грёбаный мир, где люди продолжают вести дневники

Допрос свидетелей

Асем-апай, 70 лет:

– Он всегда казался мне подозрительным! Ну, вы знаете, одним их тех, кто разъезжает на дорогой машине, в квартире шикарный ремонт, и при этом непонятно откуда берутся деньги. Ах да, сейчас как вспомню, в гости к нему постоянно приходили какие-то странные люди. Как-то раз я у него даже спросила, мол, где ты работаешь. На что он ответил – в МЧС.

А? Что? Да, я видела через глазок то, как она входила в его квартиру. Я ещё крикнула, кем она ему приходится. Племянница, видите ли.

Людмила, 45 лет:

– Нет… С виду был обычный молодой человек под тридцать. Да, я как раз смотрела сериал, и вдруг послышался этот резкий грохот. Потом? Я не хотела вмешиваться, да вот муж решил спуститься и узнать, что там произошло.

Айгерим, 21 год:

– А?.. Я?.. Что? Нет. Я просто… Меня не было в это время дома.

Что? Какой ужас… Нет, я ничего об этом не знала. Как вы сказали зовут его? Боже, да он же живёт этажом ниже… Мне нечего сказать. Надо же.

Беседа с адвокатом

– Обвинения нешуточные. Вам грозит двадцать лет как минимум. Итак, Алексей, очень важно, чтобы вы поняли всю серьёзность вашего положения.

– Да, конечно. Недооценивать его трудно.

– Не волнуйтесь, мы выкрутимся, но для этого мне нужны от вас максимально честные и точные ответы.

– Хорошо.

– Этот пистолет, он записан на ваше имя?

– Вот чёрт… Да, на моё.

– Угу, ясно. Вы до этого встречались с Анжелой?

– Нет.

– И Анна вам ничего про неё не рассказывала?

– Ну… в общем, я не очень хорошо её знал. Может, она упоминала её слегка, но я не придал этому такого большего значения.

– Хм, хорошо. Продолжим… Так что же всё-таки произошло?

Анжела

Когда в твоей семье красивая и умная сестра – это всегда нелегко. К тому же, если сама ты не особо одарена яркой внешностью и глубоким умом, то о сестринской конкуренции можешь забыть. Не говоря уже о дружбе. Остаётся только лишь злорадствовать и проклинать судьбу за несправедливость.

– Прости, ну, прости меня, Анжела.

И я прощала. Точнее делала вид, что прощала каждый раз, когда она уходила с кем-нибудь потусить, а меня оставляла здесь, дома, с предками для того, чтобы обеспечить ей прикрытие и поддержать образ идеальной дочки, заботящейся о своих дорогих папочке и мамочке.

Да, идеальная семья, где отец кувыркается с очередной протеже, а мать без стеснения знакомит дочерей со своим давним любовником.

– Знакомьтесь, его зовут Даурен, он мой очень хороший друг.

Даже когда этот Алексей пришёл со своим чудо-письмом, он встретил этого загорелого мачо и принял его за моего папочку.

Какой стыд, папа!

Какой стыд, мама!

Аньку я терпеть не могла. Она считала, что может отделаться только одной своей детской непосредственностью и вуаля! Люди простят ей всё и будут по пятам бегать, удовлетворяя любой каприз.

Самое обидное то, что так и было.

Все парни, которых я знала, мутили со мной лишь для того, чтобы получить возможность заглянуть сестре под юбку. Я была уверена, что, в конце концов, Аня закончила бы так, как самая последняя шлюха.

Умереть от оргазма?!

Что ж, вполне в её духе.

Пожалуй, напишу ещё письмо: «Алёша, я скучаю по тебе».

Алексей

Я ждал клиентку в условленном месте, потихоньку жуя донер-кебаб.

Парк. Вокруг влюблённые парочки.

Кто-то признаётся в глубоких чувствах.

Кто-то трахается, спрятавшись в кустах.

А кто-то разбивает нежные девичьи сердца.

Я чуть не обосрался, когда получил письмо с пачкой снотворного от так называемой Анны, и сегодня был сам не свой ещё от одной записки, которая оказалась ничуть не лучше.

«Алёша, я скучаю по тебе. Анна».

То, что сейчас действительно необходимо, так это залечь на дно и переехать в другой город. Однако деньги не бывают лишними. Именно после этой клиентки я решил взять заслуженный отпуск.

– Вы случайно не Алексей?

Я поднял глаза. О, нет.

– Только не говори, что ты Анжела.

– Да, это я.

Я встал и немедленно направился к выходу.

– Подождите, что не так?! – воскликнула она и пошла вслед за мной.

– Сколько тебе? Четырнадцать?

– Пятнадцать.

– Прости, но я не связываюсь с малолетками.

– Почему?

– Сиськи ещё не выросли, как следует.

– Да ладно, какие проблемы?

– Во-первых, откуда у тебя деньги?

– Накопила, специально для такого случая.

– А я в детстве мечтал стать космонавтом.

– Хорошо, я шлюха! Причём, очень дорогая шлюха.

– Да? И скольких ты уже обслужила?

Она немного запнулась.

– Шесть!

– Красивое число. И ты одним траханьем заработала нужную сумму?

– Ну, где-то заняла, где-то родители помогли.

Я остановился и посмотрел на неё.

– Это рискованный вопрос. Обычно я не интересуюсь им, но всё же «почему»?

– Не ваше дело.

– Хорошо… – и я пошёл дальше.

– Постойте! Да что в этом такого?! У меня есть деньги. У вас не было ни одной малолетки?!

Анна.

Была.

И от этого куча проблем.

Я вздохнул, обернулся и подошёл к ней поближе.

– Ты уже подумала над тем, как хочешь это сделать?

Анжела была похожа на Анну. Вот только лицо немного хмурое, волосы короткие, и вместо мини-юбки с открытыми туфлями на ногах были натянуты джинсы с чёрными балетками. Сверху приталенная рубашка от Tommy, а на голове кепка Van Dutch.

Симпатичная девочка. И вкус, в принципе, тоже у неё есть.

– Конечно, подумала. Я хочу умереть, испытав истинный оргазм, ради которого действительно стоит отправиться на тот свет.

В голове неожиданно помутнело, а сердце заколотилось сильнее.

– Удивлены? Анна была моей сестрой.

– Чего ты хочешь?

– Хм… Надо же, вы раскусили меня… – наигранно усмехнулась она – Я хочу стать вашей ассистенткой.

– Что?!

– Вы слышали.

– Что это значит?

– Я хочу помогать вам.

– Или что? Сдашь меня мусорам?

– Угадали. Я многого не прошу. Мне не нужны ваши деньги. Я всего лишь хочу видеть всё то, что видите вы.

– Что у тебя на меня есть?

– Дневник Анны. Там всё описано.

Этот грёбаный мир, где люди ведут дневники.

Она спросила:

– Разве вам никогда не было одиноко? Разве вам никогда не хотелось найти человека, которому бы вы могли полностью доверять? Плюс, я обещаю секс.

Чёртова девственница.

Анжела

Нет. Он сказал, что нет, ему не нужны никакие ассистенты.

Но я так просто не сдамся. Он не знает, на что я способна. Я нашла выход, свой шанс и не собираюсь его так легко упускать.

Вся наша жизнь – это жалкая симуляция и подглядывание за чужими жизнями.

Не можешь сам, наблюдай за другими.

Нет парня? Читай бульварные романы.

Не хватает друзей? Заводи их в социальной сети.

Но я не намерена жить по такому сценарию. Алексей – мой ключ.

 

Часть 2

Этот гребаный мир, где люди продолжают вести дневники

Алексей

Время: 15:00

– Ну что, время?… – подытожил я.

Этот придурок напялил парадный белый костюм, будто собрался жениться. Ох уж эти мажоры, я их никогда не понимал.

В руках он сжимал пистолет. Сделать мы решили это на кухне в его шикарном коттедже, за кружкой чая под солнечным светом. Романтично.

– Не забудь надеть глушитель.

– Да…

И всё же он мне даже понравился.

Никаких лишних слов, никаких сожалений, никаких слёз. Настоящий мужчина, так держать!

– Итак, теперь подведи дуло пистолета к своему виску.

– Да…

– Молодец. Теперь на счёт три резко сожми курок. Готов?

– Да…

– Отлично. Раз.

Пауза.

– Два.

Длинная пауза.

– ТРИ!

Тишина.

Беру свои слова назад. Ну, что это такое?! Под самый конец обоссался и распустил нюни.

– Я… Я не могу! – прошептал он, хлюпая слезами.

Отвратительно! Повсюду стал распространяться запах мочи. Терпение, Алексей, терпение. Ни у кого не удаётся с первого раза.

– Давид… – проговорил я, – …самое главное здесь не думать. Это мешает. Просто жми. Понял? Не раздумал?

– Н-н-нет…

– Тогда давай заново. Раз.

Пауза.

– Два.

Длинная пауза.

– ТРИ!

Опять тишина, что ты будешь делать! Выстрел в висок – это классика, а он так фальшивит.

Я знал, как нужно вести себя с такими, как он. Это уже двадцать седьмой случай в моей практике, когда клиент так ломается. На всё про всё уйдёт часа два, не меньше.

Во-первых, безопасность, прежде всего. У него в руках была

пушка, и кто-то один точно был бы застрелен, не убеди я его отложить ствол в сторонку.

– Так, хорошо.

На это ушло примерно сорок-пятьдесят минут. Затем двадцать минут он порыдал. Ещё тридцать я побеседовал с ним на тему «как паршив этот мир». Кстати, клиента ни в коем случае нельзя убеждать в обратном! Иначе плакали мои денежки и относительное спокойствие.

Пятнадцать минут он переодевался. Ещё двадцать пять я убеждал его, что верёвка лучше.

– Верёвка – это не так страшно, я помогу.

Он неубедительно кивнул. Ну и на том спасибо.

Верёвка удобна тем, что я сам решаю, когда время, а когда нет.

– Итак, на счёт три. Готов?

– Д-да…

– Раз.

Пауза.

– Два.

Длинная пауза.

– ТРИ!

– Нет, подожди! Я передумал!

– Поздно, сука!

Я выбил стул из-под его ног. Вот тряпка, а! Задёргался весь в конвульсиях, а руки, руки-то!

– Оставь ты петлю в покое, ради бога! Я уже пять часов вожусь с тобой, имей совесть!

Четыре минуты. Затих. Я не люблю, когда люди вешаются. Это не так эстетично, как может вначале показаться. Лицо всё в слюнях и поту, а штаны наполняются калом и пропитываются мочой.

Признаю, сегодня я был немного нервным из-за переезда.

Самолёт в два часа ночи, надо спешить.

Анжела

Время: 17:00

– Его там нет! – крикнула старуха за дверью напротив.

– Да, бабуля, я уже поняла.

Я вставила ключ в замоченную скважину. Всё-таки он неосторожный, надо было забрать его после смерти Анны.

– А ты кто ему, дочка?

– Племянница!

Отвянь, старая карга.

Идея с сантехником пришла спонтанно и неожиданно, когда я увидела собранные сумки в коридоре. Времени на раздумья у меня не было. Я быстро взяла телефон в руки и сделала звонок.

– Алло, здравствуйте. У меня тут кран прорвало, поэтому хотела бы вызвать сантехника. Адрес? Хорошо, улица… Буду ждать.

Алексей

Время: 18:45

Я почувствовал неладное после традиционного приветствия Асем-апай.

– У вас там кран, похоже, протекает. Что-то серьёзное.

– Да? Спасибо, что сообщили.

Отвянь, старая карга.

Я открыл дверь. Черные балетки? Маленькая гадюка! Я вломился в гостиную и увидел Анжелу с пистолетом в руках. Взгляд потерянный и витал где-то далеко. Он сразу показался мне знакомым, такой же был и у меня когда-то.

– Я… Я… Убила его.

Ванна. Животом вниз лежал какой-то мужик. Мёртвый. Пять пулевых ранений в спине.

Лужа крови. Рядом валялся глушитель.

– Что это такое?

В ответ молчанье.

– Я спрашиваю, ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!

Малолетка вздрогнула, посмотрела на меня и не своим голосом прошептала: «Теперь я стану вашей ассистенткой?».

– Ты что, совсем тупая?!

Вдруг раздался её смешок. Нуда, признаю, ситуация вообще-то забавная. Хоть анекдоты сочиняй, в духе «муж приходит с работы, а там…». И я тоже засмеялся.

– Чёрт возьми, ну… ха-ха… ты даёшь…

Куда молодёжь катится? Убила человека, а сама ржёт.

– Теперь… – неожиданно серьёзным и деловым тоном голоса произнесла она. – …Вы знаете мой секрет, я знаю ваш, и мы можем доверять друг другу.

– Да… – успокоился я и вышел в коридор. – …Можем. В общем, поздравляю. Частичная дееспособность у тебя есть, теперь ты малолетняя преступница. Как хочешь, а я лично сегодня сваливаю из страны.

– Хорошо. Я с вами.

– Слушай, ты…

– Три года! – воскликнула она.

Её глаза блестели, и казалось, вот-вот заплачут.

– Позвольте мне быть при деле до моего совершеннолетия, а потом я сожгу дневник!

Я подошёл к Анжеле поближе и погладил её по щеке.

– Почему вы с Анной такие странные? Что случилось с вами такого?

– Заткнитесь! – и она неожиданно направила ствол на меня.

– Только ещё раз назовите её имя!

– Хорошо-хорошо. Не буду.

– Читайте по моим губам! Я. Буду. Вашей. Ассистенткой!

– А что с трупом?

– Мне плевать! Придумайте что-нибудь!

– Хорошо, подожди немного, я поищу свою волшебную палочку.

– Я не собираюсь домой! – заорала она. – Вы слышите?! Я не собираюсь возвращаться туда! Я знаю, что вы обо мне думаете! Вы думаете, что я маленькая капризная девчонка, съехавшая с катушек, но это не так. Слышите?!

– Слышу-слышу.

Из её глаз потекли слёзы.

– Я всего лишь хочу выбраться… хочу иметь хоть что-то… Вы такой же, как я, разве не видите?! Вы ведь не просто так стали таким, правда ведь?

– Неправда. Я такой от рождения.

– Не врите! Я уже убила одного человека, второй для меня не проблема.

– Хорошо, успокойся.

– Какой Анна была у вас по счёту?

Я закрыл глаза. Двести третьей.

– Сто двадцать четвёртой.

– Когда вы занялись этим?

– С двадцати.

Однокурсник. С восемнадцати.

– Видите, не намного позже. У вас не было выбора. И у меня тоже его нет. Вы просто хотели выбраться, вы просто хотели освободиться, вы просто хотели жить. Так позвольте же и мне это сделать, не будьте такой бессердечной скотиной! Помогите мне!

Я не скотина.

И, конечно, я тоже хотел когда-то выбраться. Жить. Освободиться. Вот только никогда не мог понять от чего. Может, она знает?

– От чего ты хочешь освободиться?

– Я… Я… Я не знаю! Но вы ведь тоже не знали?!

Если честно, то я ничего не знаю.

Я всегда мечтал о человеке, который бы помог мне, приютил и спас. Однако его не было. Он так и не появился. Почему она видит во мне своего спасителя?

И вообще…

Возможно ли это?

Быть с кем-то?

Иметь что-то?

Подумав об этом, я закрыл глаза и с неуверенностью утвердительно кивнул ей головой. И Анжела растерялась. Её услышали. Ей ответили. И она заплакала. Впервые плач не вызвал у меня отвращения. Ах да… Ведь я тоже так плакал в детстве.

– Моя девочка…

Я взял из её рук пистолет. Анжела прижалась к моей груди и заплакала ещё больше. Она плакала, плакала, плакала.

Не плач, всё будет хорошо, – хотел сказать я. – Худшее позади. У тебя есть будущее. Пусть не самое завидное, но всё же будущее.

Самое лучшее и верное в сложившейся ситуации.

– Алексей, я… убила его.

– А?

Нет, не надо.

– Я убила…

Пожалуйста, только не заставляй меня жалеть тебя.

– Что?

– Я… убила человека.

Ещё одна пустышка.

– Да, убила…

– Что теперь?

Если честно, то я не знаю. Я ничего не знаю.

– Будет тебе, будет. Что-нибудь придумаем.

Выстрел…

Боже, предохранителя нет, и зачем я стрелял в упор? Теперь весь измазан в крови. Фу, какая гадость. Не стоило так прижиматься к ней.

Я посмотрел на остатки её лица. Симпатичная была ведь девочка. Не обижайся, я всего лишь хотел освободиться.

– Привет, сосед! – поздоровался я.

Этот усатый дядька стоял у двери и пялился на меня.

– Что случилось? – поинтересовался я. – Где-то пожар?

КОНЕЦ

Дата написания: май 2009 года

 

Глава 1

Начало

– Привет… – послышался старческий бодрый голосок.

Я открыла глаза и прищурилась. Свет нанёс беспощадный удар по моим нежным зрачкам, и я увидела перед собой милую бабушку.

Так, немедленно выключите фары, спустите шторы, снизьте скорость!

– Здравствуйте… – проговорила я, ничего не понимая. – …Вы кто такая?

– Я проводник… – ответила она, добродушно лыбясь во всё лицо.

Только не говорите мне, что это – милашка, сидящая передо мной сейчас – голая и ничем неприкрытая. Уважаемые романтики, можете сколько угодно уверять меня, что женское тело бесподобно, но все мы прекрасно понимаем, что оно является таковым лишь до тех пор, пока так и нашёптывает зайти в гости на огонёк, пока снаружи всё гладко и не сморщенно, а сам проход аккуратно выбрит.

Так, подождите, одну секунду…

Нет, не подумайте, я не настолько чувствительная особа. И стошнило меня вовсе не из-за этого мало вдохновляющего зрелища. Просто мне плохо. Голова трещит, как после неслабой попойки, а перспектива жить дальше не особо прельщает.

Я сжимаюсь комочком на кровати, обнажённая бабушка приближается ко мне, вертя туда-сюда своими прелестями. Затем она обеспокоено кладёт свои потные руки на мои плечи. Сжальтесь, я не хочу подцепить ещё какую-то заразу от неё!

– Тебе плохо? Не волнуйся, сейчас всё уберём… – и затем старуха крикнула: – …Ну, где вы там, Ангелы?!

Я осмотрелась. Маленькая комната, две скрипучие кровати, закрытая дверь, зарешеченные окна, одинокая блевотина, голая бабка и я вся в белом.

Признаться, абсолютно ничего не помню после суда, да и сам процесс в памяти всплывает смутно.

– Где я?

Бабушка вздохнула и отошла от меня. Немного легче.

– Это фойе рая!.. – воскликнула она во весь голос.

Ах да, вспомнила. Я в психушке. Теперь всё встаёт на свои места.

– Сейчас объясню, что это значит! – продолжала бабуля. – Человек оказывается между Адом и Раем совсем не после смерти, но после того как ты что-то натворишь! Что-то такое, такое!.. В общем, теперь ты ждёшь. Ты ждёшь решения! Да-да, решения! Хочешь, поделюсь секретом, как попасть в Рай? Хочешь, ведь хочешь, да?

О боже!

Я ринулась к двери и заорала что есть мочи: «Выпустите меня!!! Она одна из них! Я не могу, она сейчас, она сейчас!!! Помогите!!! КТО-НИБУДЬ!!!».

Щёлк. Дверь открывается, вламываются два здоровых мужика и прижимают меня к кровати.

– Нет! – пытаюсь я вырваться. – Вы не оставите меня здесь!

– Транквилизатор сюда!

Что-то вкололи.

Темнота.

Прежде чем я представлюсь, вы должны усвоить три вещи.

Первое, я не убивала своего мужа, я убивала пришельца. Просто долгое время мне снился сон. В нём говорилось, что тот, кто назовёт меня жирной – пришелец. Как только этот мерзавец раскроет себя, я должна буду взять кухонный нож и спасти себя от оскорблений наглого существа. Поймите, мой муж не способен на такие слова, это был пришелец.

Второе, я не плохая. Возможно, бываю иногда вспыльчивой, разбрасываюсь посудой, порой могу отшлёпать своего ребёнка, но только за проступки и только когда у меня месячные. Девушки поймут. Я вовсе не плохая, всё дело в особенностях строения женского организма.

Третье, я не сумасшедшая, и, уж тем более, я не верю ни в каких пришельцев.

 

Глава 2

Любовь

Неважно, как меня зовут. Считайте, что я безымянная.

Рост: сто шестьдесят пять сантиметров.

Вес: восемьдесят один килограмм… Да не смотрите вы так, поправилась после беременности. Только попробуйте сказать, что у меня проблемы с лишним весом. Предупреждаю!..

Работа? День напролёт тружусь секретаршей в фирме, название которой вам наверняка ничего не говорит. Точнее, трудилась, а сейчас я в психушке.

Возраст. Всё вам так обязательно знать. Тридцать два мне, тридцать два!

Семья: отец – директор какого-то департамента одной из самых знаменитых нефтяных компаний нашей страны.

Мать – домохозяйка. Добрая, ласковая, заботливая.

И, кстати, вовсе не важно, кто они такие. Главное то, что родители любят меня. На полном серьёзе, я никогда не испытывала потребности в любви.

Ну а теперь посмотрите на меня. Что это за складки под животом, чьи эти лодыжки и откуда взялась эта, простите, жирная жопа?

Всё из-за того пришельца. Впрочем, давайте по порядку.

Проблема заключалась в том, что я давно разочаровалась в жизни. Разочаровалась потому, что узнала всю правду о ней.

Когда-то я считала себя красивой и привлекательной. Мои параметры были недалеки от стандарта девяносто-шестьдесят-девяносто.

В пятом классе вместе со мной учился мальчик. Целый год он дёргал меня «за косички», пытаясь привлечь внимание, пока однажды между нами не возникла пропасть. Неожиданно он перестал цепляться, начал избегать встреч, но при этом тайно и безмолвно пялиться в мою сторону на уроках. Мальчишки, они ведь такие. Вечно гоняясь за чем-то непонятным, вдруг останавливаются и задают себе вопрос: «Что я делаю? Для кого? Для чего? Зачем?».

Этот мальчик проучился семь лет в художественной школе, и

окружающие вполне серьёзно называли его будущим Леонардо да Винчи. Девчонки были от него в восторге, что, разумеется, тешило моё самолюбие. Что ж, надо признать, рисовал он действительно неплохо, и в одиннадцатом классе решился назначить мне встречу. Это произошло в жаркий летний день. Странно сейчас это осознавать, но в момент, когда я услышала его голос по телефону, приятный холодок пронесся по всему телу. Даже сердце стало биться немного сильнее.

– Я понял ещё в младших классах… – запинаясь, сказал он мне в кафе.

– Понял что? – мой голос прозвучал непривычно робко.

Я заметила маленький клочок бумаги, который случайно показался из его нервно теребившихся рук. Мне удалось разглядеть написанные мелким и красивым почерком, слова: «Мне нужно… Я люблю…».

В тот момент меня и постигло прозрение, оказавшееся таким ярким и сильным. Достаточным для того, чтобы полностью опустошить, похитить мою душу, оставив земную плоть сгорать на этой раскаленной солнцем земле. Минута молчания, и вот он произносит три заветных слова.

Мои глаза опустились, а улыбка исчезла с лица.

Он не выдержал и продолжил дальше.

– Помнишь, мы сидели как-то раз на уроке рисования? В тот день я нарисовал тебя…

Разумеется, я знала об этом. И не только я, вся школа была в курсе.

– Рисунок никуда не годился, а я так сильно хотел, чтобы он получился.

Он достал сумку, и вытащил оттуда холст. На нём оказался изображён мой портрет. Даже я, ничего не смыслящая в искусстве, не могла не обратить внимания на идеально подобранные краски.

С такой же удивительной тщательностью были обведены и контуры лица.

– Красиво… – я прошептала это так отстраненно и бесчувственно, что он и не услышал того единственного теплого, произнесенного мной тогда слова.

Я уверена, ему показалось, что тот день был его. Да-да, несмотря на волнение, он определённо знал об этом. Ощущение пришло само собой от одного порыва ветра, и я сразу поняла всё то, что от меня так ждали.

– Нет – твёрдо сказала я.

– Но я…

– Всё равно нет.

Если вы спросите, то всё дело в том, что люди никогда не смогут друг друга понять.

Ну а сама правда скрывается где-то рядом за моей ложью. Ну, разумеется, я всё наврала! Моя мать умерла при родах, а отец всегда работал охранником в школе и никогда не был важной шишкой. Иначе, чёрта с два я сейчас оказалась бы в психушке.

А ещё я люблю выдумывать истории. Сама придумываю и сама в них верю.

Теперь относительно того мальчика. Не бойтесь, никто ему ни в чем не отказал. Поверьте, все мы – шлюхи. Готовы отдаться любому, кто сможет заставить нас поверить в то, что сделает счастливыми.

Я никогда не была красивой, а популярной тем более. Поэтому я тогда сказала «да», и через некоторое время он стал моим мужем.

 

Глава 3

Ссора

Кого вы назвали убийцей? Сколько раз повторять, я никого не убивала, а всего лишь разобралась с неземным существом…

Замолчали? То-то же, а то гудите и обвиняете в чём ни попадя.

Слышите?! Нигде в законе и словом не обмолвливаются про пришельцев.

И куда мир катится?

Нуда ладно, обо всём по порядку.

Понятия не имею, когда именно я начала делить свою постель с пришельцем, но подозреваю, что давно. Скорее всего, это произошло в момент рождения сына, назвать которого мы решили Максимом.

Кстати, имя тоже придумала я. Оно мне очень нравится. Всегда можно сократить на красивое и более звучное «Макс».

Но суть не в этом. После появления на свет Макса мой муж, по совместительству горе-художник, всё чаще стал ворчать, высказывая различные недовольства по всяким пустякам. И моя жратва ему не нравится, и работать дома ему невозможно, и памперсы чаще надо менять…

Мой муж не мог быть такой скотиной. Это был пришелец. Наверняка.

К слову, вряд ли я забуду тот день. Лето. Жаркий июль. Сыну исполнилось восемь, и мы отправили его в лагерь. Себе я тогда купила красивое ночное платье с шикарным декольте. Что ни говори, но грудь у меня всегда была что надо.

– Неплохо… – сказал чёртов головастик, – …но тебе бы ещё немного похудеть под него.

– Ты хочешь сказать, что я жирная?!

– Я этого не говорил…

– Тогда что значит «немного похудеть»?!

– Это значит… лишний вес…

– Что ты вечно мямлишь?! Говори чётко и ясно! Ты считаешь, что я толстая?!

– Чёрт подери, да, да, да! Ты толстая и жирная!

Тишина.

Нет, не подумайте, я вовсе не такая чувствительная особа. Просто слёзы на глазах появились сами по себе. Женщины поймут. Вы ведь знаете, каково это, осознавать, что ты вдруг больше не привлекательна даже в глазах собственного мужчины.

Это так больно, когда ты больше не красива, когда тебя больше не хотят. Ещё больнее, когда ты сама всё прекрасно понимаешь.

Купальники и мини-юбки отныне в прошлом. Забудь про свои любимые шмотки. Одежду подбирай более тщательно. Кстати, и не вздумай появляться голой перед мужчинами. Всё равно ни у кого не встанет, кроме извращенцев…

– Ну, прости, дорогая… Но ты по-прежнему красивая и…

А была ли я вообще когда-то красивой?

Всё. Это мерзкое существо полностью раскрыло себя. Оно распустило свои щупальца и стало медленно двигаться в мою сторону.

Скажите, что мне оставалось делать? Конечно, я оттолкнула его и побежала на кухню в поисках защиты, а оно пустилось за мной.

– Милая, прошу, не устраивай ты из этого драмы!

– Пошёл ты! – и я начала забрасывать его тарелками.

– Ну, что мне…

Тарелка. Треск.

– Сделать…

Тарелка. Треск.

– Чтобы ты меня простила?!

Тарелка. Треск.

– СДОХНИ! – заорала я.

Посуда кончилась. Под рукой оказался лишь разделочный ножик. Я взяла его со стола, бросила и попала прямо в горло.

– Кххх… прххх… – пытался он что-то выговорить и повалился на пол.

– Милый! – я подбежала к нему и обняла, заплакав. – Прости, прости меня! Я не хотела, ты мне веришь? Ничего, это ерунда, вот увидишь, сейчас я вызову скорую…

А кровь так и вытекала из раны.

– Крх…

– Да-да! – растерялась я, зарыдав ещё больше, – …смеяться потом будем над этим, Максу обо всё расскажем, вот смеху-то будет.

Но он замолчал.

Я ещё немного посидела над его телом, но потом вытерла слёзы, собралась с духом и встала.

«Тебе бы немного похудеть», – пронеслось в голове.

Пошёл ты! Так тебе и надо!

И я пнула пришельца по животу. Теперь уже мёртвого…

 

Глава 4

Суд

Нет, вы не думайте, я никогда не жалела о замужестве. Годы, что я провела со своим супругом, с настоящим супругом, вполне можно назвать счастливыми.

Несмотря на то, что он был тряпкой.

Несмотря на то, что брак был не по любви и даже не по расчёту.

Если выражаться точнее, то под «вполне себе» счастьем я подразумеваю не совсем традиционные вещи. Объясняю, счастье для меня – это когда я забываю о незначительности своей жизни. Понимаете? Нет?

А правда вся в том, что люди не понимают друг друга.

Куда вам. Я ведь себя сама не понимаю. Себя и многих других вещей

Не понимаю, как этот нож оказался на столе, ведь я всегда складывала домашнее хозяйство аккуратно на верхнюю полку. Судьба?

Не понимаю, как я вообще умудрилась так точно попасть. Судьба?

Не понимаю, почему он не уклонился. Опять скажете – судьба?

И, тем не менее, когда я вспоминаю о своём муже…

Он был милым и заботливым, робким и застенчивым, умным и тактичным. Несмотря на все недостатки.

Да, его кто-то убил, но это точно была не я.

Поэтому зарубите себе на носу и запишите где-нибудь: телом моего супруга овладел пришелец. Именно овладел, и я не устану это повторять, пока вы не поверите моим словам.

О-ВЛА-ДЕЛ!

Знаете, как это бывает в фильмах об НЛО? Мерзкое зелёное существо оказывается на Земле, а затем пожирает внутренности первого проходящего мимо красавца-жеребца. Потом вокруг шеи бедолаги обматывает его же собственные кишки, а после натягивает на себя кожу добычи. Вуаля! Теперь это слюнявое создание одно из нас. Маскировка готова.

Нет, нет, не подумайте. Против пришельцев я не имею ничего, но и заключать межгалактический брак я не планировала.

Да, точно! Я не сделала ничего плохого! Я всего лишь хотела вернуть своего мужа… Вернуть, просто вернуть. Что такого ужасного в этом желании?!

Простите, немного расчувствовалась.

Так вот. Пришелец начал ужасно вонять уже где-то через два-три дня. Кстати, его вес, скажу вам, не пушинка. И мне тут ещё кто-то будет говорить о лишних килограммах?! Да я сама чуть радикулит не заработала, пока тащила и запрятала эту гадость в шкаф.

Всё бы шло, как надо. То есть никакого суда, никакой психушки, не вздумай только в гости заявиться его мамочка. Боже, вы бы видели её выражение лица, когда я открыла дверь. Ей и так ничем угодить нельзя, ну а когда по квартире витает специфичный аромат, то тем более.

Вы спрашиваете, почему я убила её?

Знаете, никто не гарантировал мою безопасность. Этот дикий взгляд принадлежал не человеку. Я это сразу поняла, где-то на подсознательном уровне. В общем, спишем на интуицию. Ножик я уже держала наготове, когда она направилась к этому злосчастному шкафу, а дальше случилось то, что случилось.

В общем, то была настоящая неделя посещений. Сначала свекровь, затем соседка-приятельница, а потом ещё и этот человек в форме. Откуда он вообще взялся? С какой стати я должна знать, куда пропали мой муж с его мамашей?! Или всё дело в соседке?

Я тут жертва, я!

Вот, скажите, какое он имел право вламываться в квартиру?! Ни разрешения не спросил, ни обуви не снял, ни ордера не показал. Ну, ладно, не ордер, но какую-то бумажку он точно должен был предъявить

Да, именно из-за этого…

Я ненавижу, когда мне хамят.

Я ненавижу, когда забывают, что я женщина.

Именно поэтому я достала молоток. Воспользовалась моментом, когда внимание участкового увело то, что он увидел в моей комнате, и хорошенько вмазала по голове.

Затем ещё пару ударов.

Потом ещё.

И ещё.

– Стой на месте, сука! – в дом вошли ещё два мусора, держа меня на прицеле.

Совет. Если вас когда-нибудь обвинят в убийстве, то мало придумать историю своего безумия. Вы должны поверить в неё сами. Это облегчит не только наказание, но и вашу совесть.

Ведь я никого не убивала.

Я просто очередная жертва инопланетного разума.

Говорят, что человеческий мозг на зрение с трудом воспринимает сложные объекты. Чем проще лицо и фигура женщины, тем красивее они в глазах окружающих. Вся проблема именно в этом. В том, что настоящая красота нам не доступна.

Я медленно открываю глаза. Белый потолок. Две кровати.

Запертые двери. Голую бабку одели и тоже неслабо накачали.

Она лежит и бредит…

– До рая нам совсем чуть-чуть.

КОНЕЦ

Дата написания: май 2009 года

 

Глава 1

Действие 1

Май, 2579 год

Если вам интересно, когда и с чего всё началось, то вы обратились не к тому человеку. Сама я в это никогда не вникала, ну а по истории у меня всегда заслуженно стояла тройка.

К тому же не мне судить о целесообразности второй статьи. Начнём хотя бы с того, что уважающий себя юрист, никогда бы не оказался в районном Управлении исполнения контрактов обеспечения.

А что вы ещё хотели? Сказку?

Сказку о девочке, желавшей стать счастливой? Сказку странную и бессмысленную, как и само её представление о счастье? Сказку о красивом и глупом мальчике, пытавшимся сделать эту девочку счастливой, но сделать это так же странно и бессмысленно, как и само его представление о счастье?

– Да… – женщина тяжело вздыхает, – …мы хотим этого.

– Крепитесь.

С её лба стекает капля пота, руки лежат на столе и нервно теребят шариковую ручку.

– Извините, немного волнуюсь, просто не думала, что до такого дойдёт.

– Ничего… – успокаивающе улыбаюсь я, – …всё в порядке. Это всегда нелегко.

Переключаю своё внимание на досье. Дочь, двадцать девять лет. Последние четыре года провела в браке, причём, как вы поняли, не очень удачном.

– Вы не в курсе… – спрашиваю я, – …Сауле пыталась как-то поговорить с ним, пыталась ли как-то решить проблему?

– Конечно.

– Сколько раз?

– Извините, но сообщить точное количество я не смогу, а в контракте об этом что-нибудь сказано?

Слегка усмехаюсь.

– Нет-нет, что вы, они все модельные, спросила просто для того, чтобы представить общую картину… – оправдываюсь я, прекрасно понимая, что их даже толком никто не читает.

Откидываюсь креслом назад и утомлённо вздыхаю.

– Ждите исполнения к трём часам дня. Подпишите только протокол.

Действие 2

– Это была её мамаша? – послышался привычный сухой голос.

В мою комнату, в эту комнату для собеседований входит он и садится напротив меня.

Брюки, костюм, галстук и противная небритая щетина.

– Да.

– Ну и?

– Три часа дня.

Андрей понимающе кивнул.

Работа наша скучная и однообразная. Исполнение – отчёт – отчёт – исполнение – исполнение – отчёт. И вот после этого исполнения нас ожидает… да, вы угадали, отчёт.

– Вчера была ещё одна собачонка зарезана… – с небольшой улыбкой произнёс Андрей, полагая, что эта информация меня заинтересует… И он не ошибся.

«Собачонки», так мы ласково называем сторону, находящуюся под опекой.

Стремление к счастью – наша святая обязанность. Однако Андрей прекрасно понимает, что быть счастливым – скучно, что быть счастливым – недостаточно.

– Что, правда?! И кто на этот раз займётся расследованием?!

– К сожалению, Министерство Внутренних Дел.

– Стоило предполагать… – с досадой проговариваю я и откидываюсь обратно на спинку кресла.

– Но…

– Но? – я с надеждой снова тянусь к столу.

– Попробую это устроить… – самодовольно выдаёт мой коллега.

Действие 3

Три часа дня. Андрей стучит в дверь. Сухо. Он всегда это делает сухо и без особого интереса, почти так же как я.

Мы похожи. Он – это часть меня.

Работа есть работа. Позади нас двое качков из Службы Безопасности. Тупицы тупицами, но своё дело знают.

– Вы пришли?.. – растерянно выронила девушка лет тридцати, одетая в домашний халат.

Сауле, надо полагать.

– Здравствуйте, я Андрей, а это Александра. Мы из районного упра…

– Знаю… – неэтично перебивает она и без лишних слов просит войти.

Двухкомнатная квартира. Маленькая, тесная, без кухни и коридора. Таких много построили в пятидесятых.

– Он там… – проговаривает девушка, указывая на единственную закрытую комнату.

– Спасибо… – благодарит Андрей и делает жест качкам.

Те беспрепятственно заходят туда. Надеюсь, что так же беспрепятственно мы вернёмся в офис, и я смогу быстро настрочить свой отчёт уже сегодня.

Вздыхаю.

– Это долго? – спрашивает Сауле и закуривает.

– Всё зависит от обеспечителя… – отвечаю я. – Не угостите сигареткой?

– Да, конечно… – и она протягивает мне помятую пачку, добавляя,

– …думаю, проблем не будет. Он уже ничего не хочет. И я тоже ничего не хочу. Кстати, а убирать мне самой придётся?

– Нет, что вы. Этим занимается другой отдел. Обычно они приезжают через полчаса после исполнения.

– Слава богу.

– Проходите! – выкрикивает нам один из здоровяков нашей Службы Безопасности.

У Андрея зрение неважное. Он надевает свои очки и проходит в комнатушку. Я с ним.

Обеспечитель, это убожество сидело в одних трусах и майке, которые, наверное, уже целой вечности не знали стирки. Весь зал заставлен фотографиями – счастливая многообещающая пара, путешествующая по свету, с великими планами на будущее.

Убожество засунуло руку в трусы и почесало своё хозяйство. Андрей подходит к нему и начинает зачитывать уже давно изученный монолог.

– Я – Андрей, а это – Александра. Районное управление исполнения контрактов обеспечения… – вещает Андрей и показывает ксиву. – … Вы догадываетесь, почему мы здесь?

Убожество лениво отворачивается и уныло проговаривает: «Да».

– В связи с нарушением пункта пять шесть Контракта обеспечения номер триста двадцать семь от девятнадцатого мая две тысячи пятьсот семьдесят шестого года, зарегистрированного в Министерстве здравоохранения и охраны жизни под номером шестьсот двадцать семь триста восемьдесят два, а также в соответствии со статьей два Конституции нашего государства и на основании пункта пять статьи двадцать три Постановления Правительства «О некоторых мерах повышения эффективности системы исполнения контрактов обеспечения»…

Зеваю. Скучно.

– …Обеспечитель обязуется сделать Подопечного счастливым в течение одной тысячи девяноста пяти календарных дней, согласно пункту три один Контракта. При этом под счастьем Подопечного, согласно пункту один четыре Контракта, подразумеваются…

Бросаю сигарету на пол и тушу её ногой. Я прекрасно знаю этот тип людей. Только время отнимают.

Подхожу к окну. Погода пасмурная и мерзкая, тянет ко сну.

– В этой связи, поскольку пункт девять восемь Контракта предусматривает…

– Я понял… – говорит убожество. – …Просто делайте своё дело, а я займусь своим делом.

Он снова залез под трусы, затем стянул их и принялся теребить кое-что.

– Боже… – искривляюсь я, – Андрей, давай поскорее.

– Ладно.

Один из качков достаёт пушку и приставляет к голове этого дрочуна.

– Подождите! – выкрикивает он.

– Ну что ещё? – возмутилась я, уже собираясь выходить из комнаты.

– Дайте… мне… кончить… пожалуйста.

Отвратно. Смотрю на Андрея, мол, сделай что-нибудь. Он разводит руками и говорит, что не нам решать. Обеспечители имеют право на попытку бегства и последнее желание.

– Чёрт.

Впрочем, уже буквально через пять секунд он «выстрелил» себе в лицо, и качок тоже выстрелил. Мозги Обеспечителя размазались по стенке в самом прямом смысле. Я, честно говоря, уже подустала от этого зрелища. Хотя ещё два года назад меня будоражили и возбуждали такие сцены. Я вдохновлялась, переполнялась энтузиазмом.

Мы ведь помогаем людям найти счастье.

– Ладно, пошли… – сухо проговаривает Андрей.

У выхода стоит Сауле и спрашивает, закончили ли мы.

– Да, закончили… – говорю я. – …Через тридцать минут к вам приедут сотрудники из ритуальной службы. Не переживайте.

– Да ничего… – улыбается она, – …какие проблемы. Может, вы хотите чаю или перекусить?

– Нет, спасибо за гостеприимство, но нам надо работать.

К тому же, тут такая вонь. Так и хотелось отругать, чтобы чаще убиралась дома.

– До свидания.

Действие 4

Андрей в очках и со своей небритой щетиной. Как же она меня достала. Садимся в служебный грузовик. Качки везут нас обратно в офис.

– Мерзкая погода… – проговариваю я.

– И не говори.

Сакен, этот качок, совсем не умеет ездить. Кто-то его подрезал, и он поднажал газу, чтобы ответить услугой за услугу.

Чем занимается отдел кадров? Чую, скоро нас в могилу заведут.

– Вот сука… – выругался этот гонщик Формулы номер один.

Красный цвет его останавливает и злит как быка. Я же устало помассировала виски и невзначай проговариваю Андрею.

– Будет здорово, если завтра мы услышим кое-какие новости о Сауле. Например, что наш приятель порезал эту девку, а потом обмотал кишки вокруг её шеи. Тогда расследование точно отдали бы нашему управлению.

– Ты этого хочешь?

– Да. А ты нет?

– А ты как думаешь?

– Ну а что тогда спрашиваешь?

Да… Андрей должен хотеть того же, что и я.

Обеспечитель не может иначе.

 

Глава 2

Действие 5

– Гражданин обязан обрести счастье, так гласит вторая статья Конституции… – холодно вылетают из меня эти хорошо изученные слова, – …закон придуман не мной.

– Я пыталась… Правда, пыталась. В это так трудно поверить?

Её голос дрожит. Волнуется.

– Да, знаю и верю… – тихо проговариваю я, – …но этих попыток оказалось недостаточно.

– Откуда столько ненависти ко мне, столько злости?

Эта женщина держалась, как могла. Она держалась изо всех сил, чтобы не сломаться, чтобы не зарыдать прямо в телефонную трубку. Получалось у неё это хорошо, я бы даже сказала – отлично.

Гордая и сильная, но при этом обидчивая и жутко ранимая. Я всегда ненавидела её за это.

«Напрасно, – думаю я. – Напрасно, потому что решение в корне неверное». Ну не удовлетворяет это потребностей слабых и беспомощных «собачонок», не удовлетворяет!

– Исполнение в два тридцать…

Она пытается что-то сказать, объяснить и дополнить, но я кладу трубку.

Обеспечители всегда лгут.

– Ждите исполнения.

Не мне судить о целесообразности второй статьи.

На следующий день Андрей стучит в дверь. Два тридцать. Делает он это сухо и без интереса. Позади нас два качка. Стоят и курят.

Тишина. Никто не открывает.

Голова трещит. Неожиданно вспоминаю дом, в котором выросла. Девство, юность и отрочество.

Занятие малополезное. Пытаюсь вернуться в настоящее, сосредоточиться на деле или хотя бы переключить внимание на безмозглое секьюрити, харкающее в подъезде кондоминиума. Тщетно.

Эпизоды из прошлого схватили меня и не захотели отпускать…

В семнадцать лет меня изнасиловали.

Конец.

Здесь я бы поставила жирную точку, но столь короткий рассказ вряд ли кого-то устроит. А что вы хотели услышать? Трагедию? Я бы рада, но её не будет.

Поначалу было трудно, но потом как-то свыкаешься.

Да, трудо.

Да, тяжело.

Да, больно.

Однако жизнь продолжается. У меня было целых два обеспечителя, и они постоянно пытались убедить меня в этом. Чего вы ещё ждёте? Всё прекрасно, поверьте.

Качки взламывают дверь, и я возвращаюсь в реальность. В прихожей стоит женщина средних лет. Домашний халат как всегда, не накрашенная и не причёсанная. Она никогда не следила за собой. Проглатываю скупую слезу.

– Так ты не ушла?

– Нет. Я знаю, у тебя накопилось на меня много обиды, Саша. Перехожу на представительный тон.

– С этого момента я – официальное лицо. Для вас я Александра, а это Андрей. Мы из районного Управления…

– Хорошо!

Эти обеспечители… они никогда не дают договорить.

Андрей тихо стоял у двери позади меня и, молча, смотрел на нас. Затем подошёл к женщине поближе. Качки за ним.

– На основании второй статьи Конституции, а также на основании Договора об обеспечении номер два девять восемь шесть от двенадцатого ноября две тысячи…

– Можешь не продолжать, Андрей… – проговаривает она и берёт его за руку, а другой начинает гладить по щеке, – …ты так вырос, стал настоящим мужчиной.

– У вас есть право на попытку бегства или последнее желание. Женщина грустно улыбается и смотрит то на меня, то на него.

– Я собиралась попить чаю. Не присоединитесь?

Действие 6

– Как ваши дела, как жизнь?

Всё прекрасно, всё отлично. Она всегда была такой. Постоянно укрытая своим маленьким мирком, в котором самое главное гармония и никаких внешних раздражителей. Даже если положение весьма затруднительное и далеко не из приятных, то вид она вряд ли покажет. Просто притворится, что всё отлично.

Пожалуйста, кто-нибудь, подыграйте ей, скажите, что всё в порядке. Дайте спокойно и по-человечески провести последние минуты жизни.

– Дела… – отвечаю я, отхлёбывая бергамот, – …нормально. Нечего рассказывать.

Качков мы отправили ждать в машине. Она никогда не любила лишних людей в своём доме.

– Как ваша семейная жизнь? – не унимается эта женщина, – Сашка тебя не мучает? А то она у нас с характером.

Улыбается.

Почему, спрашивается? Зачем?

– Пусть разрывает договор со мной… – холодно выдаю я, – …это право у него ещё есть.

– Видишь?

Андрей снимает очки. Слегка улыбается в ответ. Улыбается грустно и напряжённо.

– Вы хорошо воспитали свою дочь… – произносит он.

Мне всегда было тяжело находиться в её компании, и эти полтора часа стали самыми длинными в моей жизни.

Сейчас она расскажет о том, что дела в её компании идут, в принципе, неплохо. Затем продолжит повествование о том, что денег у неё достаточно, а ещё те цветы… она купила их на прошлой неделе и всё время забывает полить. Они вянут.

Я смотрю на Андрея и неуверенно делаю кивок. Мать замолчала и посмотрела на меня.

– Прости меня, Саша.

– Извини, мама… Просто я…

Характерный звук выстрела, голова всмятку, кровь брызнула мне в лицо.

Я вытираю слёзы.

Я вытираю кровь.

Я продолжаю плакать.

– Извини, просто ты не сделала меня счастливой…

 

Глава 3

Действие 7

Поначалу он произвёл на меня странное впечатление. Неразговорчивый, хмурый, находящийся мыслями где-то там. Спокойный и умеренный, никогда не выходящий из себя.

– Мы с вами уже где-то встречались? – это первое, что спросил тогда Андрей.

Он ещё долго разглядывал моё лицо.

– Не думаю…

Конечно же, встречались.

В тот день я изучила его резюме с особой тщательностью и с особым усердием. Оно было заполнено всего на полстраницы.

Родился в Астане. Опыта работы ноль, никаких внеклассных занятий, из языков владения только русский. Две тысячи пятьсот пятьдесят шестой – год, когда он появился на свет. Всего на девятнадцать месяцев раньше меня.

Сбоку располагалась фотография три на четыре. Глаза голубые, очки, небритая щетина, короткая стрижка, шатен.

– Почему исполнительное право?

Мы сидели здесь, в этой комнате для собеседований.

– Мне говорили, что юристы сданной специализацией будут нужны всегда… – без лишней лукавости ответил он.

– Юристы-головорезы… – ехидно уточнила я.

Его взгляд был скучающим.

– Возможно, именно это стало ключевым фактором в выборе моей профессии.

– Понятно… – прокомментировала я. – …Зарплата небольшая, продвижения по службе тоже не наблюдаются, Вы в курсе?

– Неважно.

Это было не совсем типичное собеседование между потенциальным работодателем и работником.

– Хорошо. Я вам позвоню. Обговорю вашу кандидатуру с руководством.

– Ну да, само собой.

Он встал, взял с вешалки пальто и попрощался со мной.

На самом деле мне даже не нужно было ничего обдумывать, ничего решать и не с кем советоваться.

Я уже тогда знала, что он будет моим.

Действие 8

– Он побежал туда! – крикнул Андрей и понёсся вместе с качками за обеспечителем.

Это был тот самый сквер. Прошло шесть лет, и теперь его не узнать. Деревья стали ещё гуще, тропинку заасфальтировали, вокруг поставили новые скамейки.

Через дорогу напротив раньше стоял наш дом. Там я жила вместе с родителями.

Отец называл сквер «лесом в миниатюре». Когда я была маленькой, меня смешило это выражение… Забавный был папа. Здесь я провела своё детство. Он приводил меня сюда каждый вечер, брал на руки, сажал на плечи, играл со мной и учил кататься на велосипеде. И даже когда я повзрослела, мы никогда не забывали про это место. До семнадцати лет. Мы любили этот сквер.

Птицы взлетели высоко в небо от прозвучавшего выстрела, и передо мной неожиданно оказался Андрей.

– Закончили? – спросила я растерянно.

– Да… – лениво ответил он, положив руки в карманы своего чёрного костюма. – …Пошли.

Сухо. Я очень хорошо запомнила эту сухость в его голосе. Я посмотрела себе под ноги и застыла на месте. Он прошёл мимо меня и вдруг остановился.

– Это был хороший сквер… – сказал Андрей.

Я оглянулась и посмотрела на него. Руки сжимались и нервно тряслись.

– С тобой ничего особого не случалось здесь? В девятнадцать лет? Он не совсем понял заданного вопроса.

– Пять лет назад…

– Нет, а что?

Я снова опустила взгляд и прошептала, что ничего.

– Мы ведь уже встречались до этого, да? – осторожно предположил

Андрей.

Я невольно вздрогнула. Конечно, встречались.

– Кто ты? – спросил он.

– Как-то раз ночью я возвращалась домой через этот сквер. Где-то рядом вон стой скамейкой меня остановил парень и, спросил, мол, не боюсь ли я ходить так поздно вечером одна. Как ни странно, никаких опасений во мне он не вызвал. Я была маленькой и глупой. Потом, когда я попыталась сказать «пока», он сжал мою руку, схватил за задницу и повалил на землю. Сорвал юбку, трусы, порвал майку. Вытащил нож и приставил к горлу. Сказал, что будет ласков, и попросил никому не рассказывать о том, что сейчас произойдёт между нами. Под конец представился. Его звали Андрей.

Нисколько не поменявшись в лице, он с задумчивым видом подошёл к дереву справа и слегка пнул его своей идеально чистой туфлёй.

– Хм… Так вот оно что… – сказал Андрей так, будто мой ответ оказался скучным и разочаровал его.

– Ты ожидал чего-то большего?

– Нет, просто не думал, что всё окажется настолько банальным.

Я грустно улыбнулась.

– То есть как, «банальным»? Для девушек это достаточно важно.

– Когда я проходил тест на ментальное здоровье, мне сказали, что у тебя были попытки самоубийства. До того, как ты начала работать в Управлении. Это из-за меня?

Я слегка усмехнулась. У него оказалась именно та реакция, как я и предполагала.

– Удивлён?

– Не особо.

Добавить нам было нечего, и мы замолчали.

Память не подвела меня. Уже тогда это был сухой человек с небритой щетиной.

– Злишься? Хочешь отомстить? Может, тогда заключим договор?..

 

Глава 4

Действие 9

Сауле мертва. Сауле Жолдасбекова, жена и собачонка этого гадкого дрочуна, мертва.

Кто-то дал ей по голове молотком, вырезал живот, вытащил и обмотал вокруг шеи её собственные кишки. Замотал в ленточку, завернул в плёнку, и теперь они выглядят как подарочный букет роз.

– Красиво… – выражаю я свою оценку Андрею, любуясь телом.

– Да… – соглашается он, – …ты ведь этого хотела?

– А ты как думаешь?

Ненадолго замолкнув, мой коллега добавляет: – Это ты сделала? Нет. Конечно, нет, что ты.

– То же самое я хотела спросить у тебя.

– Нет. Конечно, нет.

– Тогда всё отлично.

Хихикаю. Никто из нас не причастен к этому ужасному злодеянию. Андрей разглядывает Сауле.

– Посмотри… – говорит мой муж и указывает пальцем на её лицо, – …она улыбается.

– Точно – соглашаюсь я. – Рада за неё.

– Я тоже.

То, что делает счастливыми собачонок, делает счастливыми и обеспечителей. Юристы, писавшие Конституцию, просто молодцы. Они хорошо подметили это.

Сауле воссоединилась со своим дрочуном всего через какую-то неделю. А ещё через неделю все случаи, связанные с загадочными убийствами «собачонок», официально передадут расследовать нашему отделу, а если точнее, то нам с Андреем.

Это оказалось очень кстати. Лучшего подарка и придумать нельзя. Всё получилось именно так, как я хотела. Встреча с матерью, впрочем, как и с отцом на позапрошлой неделе, слегка вывела меня из колеи, поэтому сейчас просто необходимо отвлечься. Знаете, это всегда двоякое чувство, легкое и тяжелое одновременно. Хотя, может быть, у меня просто такой комплекс. Я ощущала за собой небольшую вину перед мамой, однако теперь можно спокойно вздохнуть. Теперь я в порядке. Передо мной осталась только дорога, ведущая к удовлетворению второй статьи, и Андрей должен помочь мне в этом. Андрей и ещё наш новый ДРУГ.

– Я очень хочу познакомиться с ним…

Наливаю в кружку чай и смотрю на Сауле.

– Будешь? – спрашиваю Андрея, энергично манипулируя чашкой перед его носом.

Утвердительно кивает. Сухо.

Достаю пакетик «Липтона» и заливаю его кипятком.

– Как думаешь, какой он? – спрашиваю я.

Андрей подходит и садится за стол.

– Мы говорим о серийном убийце. Это может быть кто угодно.

Он прав. Может оказаться кто угодно, например, кто-то вроде меня. Да, такое вполне возможно, не исключайте этот вариант.

Думая это, я хихикаю.

Действие 10

С самого рождения нас готовят к выбору, к выбору тяжелому и трудному – будем ли мы нести счастье в этот мир, или с надеждой сами ждать его от кого-то. Что я решила, вы уже прекрасно понимаете и без моих подсказок.

Хрустальная ваза. Я. Хрупкая, нежная, ранимая, не способная сделать ничего без посторонней помощи. Мне дали воспитание «собачонки», и, сколько ни бейся об стенку, стать другой уже не получается. Вообще-то я всегда хотела быть кем-то, на кого можно положиться, кому можно довериться. Однако для этого нужна воля, воля, которой у меня никогда не было.

Читаю биографию Сауле. Похожа на меня, чертовка. Все «собачонки» такие.

Сраная подопечная получила по заслугам. Я это понимаю.

Понимает и Андрей. И мой новый друг тоже солидарен с нами в этом вопросе.

Итак, что мы имеем? Восемь трупов собачонок и девятая Сауле. Все отошли в лучший мир с улыбками на лицах.

Пожалуйста, не смотрите на меня, но каждый из них скончался

после наших визитов. Господи, я знаю, как это выглядит, но, поверьте, никто из нас не причастен к данным злодеяниям. Ни я, ни Андрей.

Думая это, я хихикаю.

– Что такое? – поинтересовался Андрей, оторвавшись от отчёта.

– Нет-нет… просто… – произношу я, разваливаясь на своём рабочем кресле, – …мне хорошо…

 

Глава 5

Действие 11

Обед. Два качка, само собой, позади нас. Андрей стучит в дверь частного и разваливающегося дома. Сухо, без интереса. А вот моё настроение на подъёме. Сегодня из жизни уйдёт очередной обеспечитель, и его собачонка разделит с ним эту участь. Почему именно сегодня? Потому что мы остаёмся здесь. Остаёмся, чтобы познакомиться с одним замечательным человеком, который обязательно заглянет навестить вот этот милый домик.

– Здравствуйте. Я Андрей, а это Александра. Мы из районного Управления исполнения контрактов обеспечения.

У прохода стояла старая женщина в старомодном платье. Лицо всё в морщинах, а подо ртом красовались две отвратительные бородавки.

– Можно пройти? – спрашиваю я.

– Идите и уберите с моих глаз этого говнюка! – резко выдал её скрипучий голос так, что я аж испугалась.

– Да, конечно, разрешите?… – говорит Андрей и жестом просит её освободить нам дорогу.

Пять комнат. Тухлая мебель, облезлая штукатурка. С потолка вьются одинокие паутины.

Мы заходим в коридор, и откуда-то вдруг выскакивает старый дедушка, сжимающий швабру в руках. Увидев старуху, он с ругательствами орёт: – «Ты, сука, их всё-таки позвала!». Дед замахнулся импровизированной дубинкой и напустился на бедную бабушку, заставляя свою дряхлую и свисающую кожу отвратительно вибрировать в разные стороны.

Качки своё дело знают. Один раз по роже и в спальню, на кровать.

– Ты, грёбаная сука!

В ответ слышатся такие же безвкусные скрипучие ругательства. Уверена, что раньше это была очень милая пара.

– Пожалуйста, подождите здесь, успокойтесь! – умоляет Андрей и просит остаться бабку в коридоре.

Дурдом.

После лёгкого недопонимания мы отправляем качков ждать в машине.

Андрей вытаскивает пистолет и входит в комнату, где мы уложили обеспечителя. Старая маразматичка пугается и отходит в сторону. Дед пятится к стенке.

– Вы… Вы чего… – дрожит он.

– Мы здесь на основании второй статьи Конституции, а также на основании Договора обеспечения номер семь восемь ноль три шесть от…

– Слушай, может, не будем? – говорю я.

– Эй-эй… вы, скоты, только попробуйте…

Андрей направляет в сторону старика пистолет.

– Суки, гниды, педо!..

Брызж. Куски башки разлетаются во все стороны, словно переспелый арбуз ударили и размазали по стенке.

– Вау… – удивляюсь я. – …Новые пули?

– Угу.

– Противный… – дружески ударяю его по плечу. – Почему мне ничего не сказал?

Андрей как-то смущённо улыбается: – Не подумал об этом.

– Эх ты, нашёлся тут… – дуюсь я.

– О боже! – зарыдав, орёт подошедшая старая кошёлка. – За что же они так с тобой!

Вот именно: «О, боже!».

Ну, пошло-поехало, сейчас мы тут все свихнёмся и оглохнем. Брызж…

Я не сразу понимаю, что случилось, а когда прихожу в себя, то наблюдаю отсутствие головы у бабки. Не в состоянии проронить ни слова, смотрю на Андрея. Его сухое лицо расцветает, и он поворачивается ко мне.

– Ты… это же подопечный!.. Боже мой… Ты… – от трупа – к Андрею, мой взгляд бегает туда сюда. – Ты… Ты убил её!

Он усмехается. Усмехается так, будто я сморозила какую-то глупость.

– Сдурел?! В курсе, сколько за это дают?!

– Счастье… – не своим голосом бормочет Андрей, – …что это такое? Наверное, это называется шоком. Впервые передо мной убивают подопечного. Совершенно потерянная и не знающая что делать дальше, я прислоняюсь спиной к стенке.

– Что же это такое? Что мы скажем секьюрити?

– Не твоя забота… – говорит Андрей, словно у него всё давно схвачено.

Он подходит к туловищу и пинает его, чтобы перевернуть на спину.

– А как же наш парень? Мы же должны были встретить его…

– Ты ждала кого-то ещё?

Я вопросительно хмурюсь.

– То есть, ты хочешь сказать!..

Мой муж утвердительно и с хитроумным выражением лица кивает, мол, да-да.

И вдруг меня осеняет. Я улыбаюсь и с досадой ударяю лоб своей ладонью.

– Да ну!

Меня прошибает смех, и я вешаюсь на его шею. Целую, говорю, что он самый лучший. Что я всё знала, Андрей.

Потом… Чувствую дискомфорт в животе, будто что-то оторвало. Брызж. Совсем не больно. Ноги перестают меня держать.

Падаю на пол.

Я не очень довольна.

Хочу отругать его, сказать что-то, но сил на это не хватает точно так же, как и убрать эту нелепую улыбку со своего лица. Наверное, выгляжу я сейчас глупо. Угораздило ведь…

Эмоции переполняют. Я бы хотела поделиться ими и рассказать вам, но, боюсь, уже не смогу найти подходящих слов, словосочетаний и выражений. А даже если и смогу, то вряд ли внятно закончу мысль.

Зрительно ухватываю Андрея. Вот он. Мой насильник, любовник и убийца собственной персоной. Он машет мне рукой на прощанье. Машет так мило, что я почти прекращаю злиться.

КОНЕЦ

Дата написания: Март 2010 года

 

Глава 1

Сергей

Здравствуйте. Моё имя Сергей. Просто Сергей, никаких Серёга, Серый, Серёжа.

Мне тогда было двадцать шесть.

Я работал клерком в банке, юрисконсультом около пяти лет.

Однако это не важно. Карьера меня не интересует точно так же, как и я карьеру.

Интересно, сколько времени прошло с моего последнего дня рождения?

Никогда не состоял в браке. Родственники давно забыли о моём существовании, а что такое «семья» даже сейчас понимаю с трудом. Иными словами, я одинок. Да, это важно, подчеркните.

Что-то я ещё хотел сказать… Вспомнил. Я же был типичным неудачником всю свою сознательную жизнь. Это тоже важно, учтите.

Мои будни состояли из того, что я каждый день перебирал документы на своём рабочем месте, сравнивал одну бумажку с другой, складывал их из одной папки в другую, туда-сюда печать штамповал, время от времени посещал суды, чтобы представлять интересы сами знаете кого.

Люди правы. Счастье не в деньгах. Точнее, не только в них. Для полного экстаза нужна ещё какая-нибудь корочка. Есть корочка – есть полномочия, есть правомерность действий, есть власть. Если есть власть – есть друзья, есть женщины, есть союзники. И никакие суды тебе нипочем.

Однако у меня никогда не было ни корочки, ни денег.

Подружки, кстати, тоже никогда не было, следовательно, секса тоже. Я имею в виду настоящий секс с настоящей женщиной, а не со шлюхой, у которой живого места внутри дырки не осталось.

Любовь? Наверное, я любил когда-то кого-то безнадёжно, но не будем об этом. Я и так много лишнего наговорил, нарушив золотое правило мужчины – «никогда не заводи речь о том, что у тебя нет денег, тачки, женщины и пениса».

Обычно в восемь вечера возвращался домой. Один, в пустую квартиру. Телик, «Ролтон», пиво и диван – единственные, кто верно ждал моего возвращения.

Двадцать три ноль-ноль. Ночь, кровать, а потом опять утро. Дальнейшее развитие событий вам уже известно.

Впрочем, что я всё о прошлом, да о прошлом. Нет ничего важнее настоящего.

Сейчас я постоянно околачиваюсь на этой богом забытой стройке. Кризис, этим всё сказано.

Что мне здесь нужно? Ищу друзей, союзников, взаимную любовь, семью, ну а также счастье, признание и прибыль от удачных инвестиций.

Иногда ко мне наведываются гости. В основном это происходит ночью, но диалог редко получается связным. Я, кажется, говорил, что я неудачник? Вот от этого мы и будем постоянно отталкиваться.

Тихо! Слышите шаги?

Смешок. Это мои гости. Снова молодая парочка влюблённых. Надоели. Такие как они всё время приходят сюда и уходят так быстро, что иногда я даже не успеваю поприветствовать их.

– Как же давно я уже ни с кем не болтал… – случайно выговорил я вслух.

Чёрт. Ну и ладно. И так скоро потеряю дар речи.

Девчонка вскрикнула.

– Боже, что это?!

– О чём ты? – послышался мужской голос. – Трусиха, я же с тобой… Чего бояться-то? Сейчас к вам подойду.

– Шаги! – воскликнула она.

Что-то парень вдруг замолчал, увидев меня.

Эта парочка теперь в поле моего зрения. Ненавижу. Чёртовы подростки, одержимые гормонами.

– К-кто ты?!

– Сергей, просто Сер…

– Что за хрень! – выдал он, ослепив меня фонариком.

– Эй! – крикнул я.

– Пошли отсюда, быстрей! – захныкала его спутница.

– Нет, подождите, да я же…

Вот так всегда. Только и обмениваюсь двумя-тремя фразами со своими ночными гостями, а потом они поспешно направляются к выходу.

– Неудачник… – проговорил тихо я сам себе.

Извините, кажется, самого главного вам я так и не сказал. Я…

– Почему ты так считаешь? – послышался женский голос позади меня, – …ведь ты такой милый…

Как же она смогла пройти незамеченной? Я оборачиваюсь и не верю своим глазам. Передо мной стояла шикарная блондинка в коротком чёрном платье с большим вырезом на груди в форме сердечка. Лоб скрывала чёлка, волосы тянулись до плеч, а глаза были широко раскрытыми и блестящими.

Девушка кокетливо посмотрела на меня.

– Почему? – повторила она вопрос.

– Ты меня не боишься? Ты ведь не человек, да?

– Ты тоже больше не человек.

– Верно. Кто ты?

– Я модель HR49502.

– А я Сергей. Просто Сергей.

– Почему ты здесь? – спросил робот модели HR49502.

Да, самого главного я так и не сказал. Я привидение. У-у-у-у-у. Когда-то давно эта стройка стала местом моей смерти, теперь я хожу здесь и пугаю людей. Я даже стал чем-то вроде городской легенды.

 

Глава 2

HR49502

– Почему ты здесь? – снова спросил робот модели HR49502.

– Тебе это так интересно?

Она молчит.

– Я модель HR49502 – снова сексапильно проговорила она… или он? Оно? А, какая разница.

– Да понял я, понял.

Она робот модели HR49502.

Вам, наверное, интересно, почему эта железная штука выглядит как обалденная блондинка с большими сиськами? Честно говоря, мне тоже любопытно.

– Почему ты выглядишь как женщина?

– Давай присядем… – предложил робот.

И мы присели, как обычно присаживаются аристократы из исторических японских фильмов про ниндзя.

– Я модель HR49502.

– Ты ещё долго собираешься это повторять?

Пауза. Лицо блондинки неожиданно застыло. Через некоторое время она (или он) улыбнулась и ответила:

– Ты ведь сам спросил, почему я выгляжу как женщина.

– То, что ты ЭйАрЧетыреПять…

– HR49502, – поправила она.

– Да, так вот эти цифры и буквы ни о чём не говорят, – фыркнул я. Блондинка снова притихла.

– Почему?

Я ухмыльнулся.

– Не знаю, наверное, потому, что я первый раз вижу робота.

– Правда? Почему?

– В моё время вас ещё не выпускали.

– В твоё время?

– Когда я был ещё жив.

– А когда ты был ещё жив?

– Две тысячи девятый год.

Примите на заметку – это год моей смерти.

– Ого, да ты совсем старичок!

Теперь пришла моя очередь играть в молчанку. Я совсем забыл о том, что я призрак, что я давно покинул бренный мир, где люди так бояться смерти, постоянно поглядывая на часы. Теперь «время» для меня пустой звук, и торопиться мне больше некуда.

Подумав об этом, я неожиданно осознал, что не имею ни малейшего понятия, какой сейчас год, число, месяц.

Хм, как будто мне это интересно. Тем не менее, для поддержания беседы я спросил:

– Какой сейчас год?

– Две тысячи сто тридцать третий год от Рождества Христова.

– А… – только и смог выдать я, понимающе покивав головой, – …так ты не ответила на мой вопрос.

HR49502 снова застыла. Как я понимаю, в такие моменты она обрабатывает полученную информацию.

– Какой вопрос?

– Я спрашивал, почему у тебя женское тело?

– Я модель HR49502.

Опять двадцать пять.

– Я же говорю, название твоей модели ни о чём не говорит мне!

– Почему?

Тупая железка.

– У тебя, что, карта памяти или что-то там внутри не в порядке? А, может, просто твой программист или как-там-его был идиотом?

Какая ностальгия. Последний раз я испытывал столь сильное раздражение, когда разговаривал со своим руководством.

– Признаться, во мне происходит системный конфликт всякий раз, когда я запрашиваю какую-либо информацию, не отвечающую требованиям основного программного обеспечения. Видишь ли, я рассчитана на выполнение совсем другой функции.

– Какой?

– Удовлетворение мужских физиологических потребностей.

До меня дошло.

– Понял.

– Что понял?

– Что ты модель HR49502.

– Правильно, умный мальчик.

– Но если ты всего лишь эйчар-четыре-короче-неважно, зачем спрашивать у меня то, что идёт вразрез с твоей программой?

– Четырнадцатого сентября две тысячи сто тридцать первого года девяносто процентов продукции серии моделей HR49502 были подвержены нападению вирусной программы "Curiosity". Запускной файл JT8048JLH.exe.

– И?

– Я была списана как брак. Это всё, что мне известно.

– Как же ты оказалась здесь?

– Мне и самой интересно. Кстати, тебе никто не говорил, что у тебя очень мужественные руки?

Я смутился.

– Скажи, если ты это… эйчар-четыре-девять-и-так-далее… в общем… Значит, у тебя есть… ну… все эти женские штучки?

Она улыбнулась.

– Разумеется, глупыш. Показать?

– А… да… конечно. Сними с себя одежду.

Блондинка покорно встала и выполнила мою просьбу. Размер груди, длина ног, половые губы – всё было истинным воплощением классического мужского представления о красоте.

Но…

Я абсолютно ничего не чувствовал.

– Хочешь поиграть со мной?

– Нет.

– Почему?

– Потому.

– Почему?

– Заткнись!

Только не говорите, что ничего не заметили. Глазное яблоко справа висит и пошатывается, как сопля, щёки с губами разорваны в клочья, а чёлку мне лучше вообще не приподнимать. Моё лицо… Его и лицом-то назвать трудно.

– Ты сердишься? Почему?

– Оденься!

– Почему?

– Оденься!

HR49502 всё же выполнил команду и снова присел, озадаченно посмотрев на меня.

– Ты здесь надолго? – спросил я, отвернувшись в сторону.

– Мой блок питания без подзарядки рассчитан на пятнадцать лет.

– Ммм… понятно.

– Пока не отключусь, я могу побыть с тобой.

– Зачем?

Пауза.

Она обрабатывает информацию.

– Я не знаю.

– Как хочешь. Пятнадцать лет, подумаешь.

– Может, расскажешь о себе?

– Это будет длинная история. Длинная и скучная.

– Что такое «скучная»?

– Проехали.

Я посмотрел на неё.

– Знаешь, а почему бы тебе не прогуляться?

 

Глава 3

Прогулка

Двенадцатый этаж. Богом забытая стройка. Кризис, этим всё сказано. Я стою и смотрю вниз. Только лишь один шаг отделяет меня от падения в неизвестность.

Машины гудят и не дают друг другу проехать. Час пик.

Ветер дует мне прямо в лицо. Я не совсем удовлетворен его направлением.

Я поднимаю ногу и возвышаю её.

Я пытаюсь сделать шаг… Да, всего лишь один шаг.

Приподнимаю колено и возвышаю ступню.

Вот уже почти.

Ещё чуть-чуть.

Давай же!

* * *

– Вот, Серёжка, твоя еда…

HR49502 притащил мне жратвы и пробудил меня ото сна, в котором я наблюдал за своим прошлым.

– Приятного аппетита.

Burger King и пончики из Dunkin Donuts.

Делаю заметку: нас до сих пор кормят подделками.

– Вкусно?

– Не знаю… – проговорил я.

– Почему?

– Потому!

– Ты злишься?

– Достала!

– Что именно я достала?

– Просто сиди тихо… – и я жадно откусил чизбургер.

HR49502 молчит и виновато смотрит на меня. Я игнорирую.

– Ты точно не хочешь поиграть со мной? – эротично прошептала она.

Я бросил на неё свой угрожающий взгляд.

– Ты уже в который раз задаешь мне этот вопрос?!

– Шестьдесят восьмой.

Продолжаю игнорировать.

– Расскажи о себе… – после недолгой паузы проститутка вновь вернулась к этому ранее заданному вопросу.

Усердно думаю. Пытаюсь вспомнить, было ли в моей жизни хоть что-то примечательное, было ли в моей жизни хоть что-то достойное рассказа.

Ответ отрицательный. Зафиксируйте.

– Я же говорил, что это будет долгая и скучная история.

– Ты не объяснил, что значит «скучная».

Утомлённо вздыхаю и поворачиваюсь лицом в сторону разбитого окна.

Меняю тему разговора.

– Сколько уже времени прошло?

– Сколько времени прошло с чего?

– С тех пор, как ты ушла за покупками, это так трудно понять?

– А, это… – наконец, вникла она. – …Два года.

– Что?!

– Извини, я не поняла, что ты подразумеваешь под вопросом «Что?!». Не мог бы ты более точно его сформулировать, душка?

– Тебя не было здесь два года?

– Два года и двадцать шесть дней, если быть точнее.

Теряю дар речи.

– Т…ты ведь шутишь, да?

– В мою программу не заложено чувство юмора.

Бургер выпадает из моих рук.

– Ты хочешь сказать, что два года шлялась за каким-то паршивым бургером?!

HR49502 грустно опустила глаза и уставилась на пол.

– Так он тебе всё-таки не нравится?

Неожиданно она громко заревела.

– Я… я… так старалась! Ты не представляешь, чего мне это стоило! Ты… ты… ты противный!

Ну вот, пожалуйста. Я довёл робота до слёз. Подхожу и слегка прикасаюсь к её плечу: «Извини, не это имел в виду».

Внезапно HR49502 дотрагивается до моей щеки и целует меня в губы.

Но… я абсолютно ничего не чувствую.

– Я плохая девочка… – возбуждённо произносит она, – …накажи меня…

Отталкиваю её в сторону.

– Идиотка!

– Что значит «идиотка»?

– Да замолчи ты! – ору я и бьюсь об стенку головой в самом прямом смысле этого слова. – Чёрт бы тебя побрал!

– Почему ты злишься? – робко спрашивает она, наблюдая за моей истерикой.

– Молчи! – рявкнул я. – Просто молчи!

Тишина.

Я прислоняюсь спиной к одной из балок и медленно скатываюсь по ней на пол.

Почему я так сильно взволнован? Мне некуда спешить, и идти мне тоже некуда.

– Как такое могло произойти? Я ведь только на минуту вздремнул… HR49502 молчит.

– Устал… – информирую я блондинку, безжизненно посмотрев на неё, – …немного передохну… Разбуди меня ровно через двадцать часов…

Закрываю глаза.

Темнота.

 

Глава 4

Мы

Ветер дует мне прямо в лицо. Я стою на краю пропасти и смотрю вниз.

Высоко. Двенадцатый этаж. Богом забытая стройка. Кризис, этим всё сказано.

Я возвышаю ногу и пытаюсь сделать шаг. Один шаг. Да, всего лишь один шаг. Одного шага будет достаточно.

Ну же. Давай. Вперед!

Прозвучала знакомая мелодия. Звонок. Совсем невовремя.

Когда вы решите покончить с собой, обязательно отключите перед этим телефон. Запомните. Он не должен быть включен.

Мобильник продолжает вибрировать в кармане. Я достаю его и смотрю на экран. Незнакомый номер.

– Алло… – говорю я.

– Привет! Это я! Как дела?

– Это… ты?

– Это я.

Это она. Я молчу.

– Как… твои дела?

– Ничего! – отвечает она. – Как твои? Как твоя жизнь? Как ты сам вообще?

Улыбаюсь в телефонную трубку и произношу: – У меня всё хорошо…

Я стою и смотрю далеко вниз, а затем добавляю: – Даже можно сказать отлично.

Она молчит.

– Сможешь приехать ко мне? – я слышу, как она проглатывает слёзы.

Мне нечего ответить.

– Ну…

Вообще-то я тут пытаюсь покончить с собой.

– Ты ведь приедешь?

– Прямо сейчас?

* * *

Я проснулся от вздохов и вскриков HR49502.

– А-а-а… Да-да! Вот так… А!.. А…

Лениво открываю глаза и медленно поднимаюсь. Неохотно подхожу к источнику издаваемого шума.

– Ещё чуть-чуть! А-а-а-а-а-а…

Платье, туфли и нижнее белье робота валяются на полу. Сама HR49502 сидела у подоконника, широко раздвинув ноги, и мастурбировала своими указательным и средним пальцами туда-сюда, туда-сюда.

– Прошло… ах… ровно… двадцать… у-м-м-м…часов!.. – сообщает HR49502.

Она встаёт на четвереньки и ползет ко мне.

– Ну же… – робот смотрит на меня снизу вверх томным взглядом и тянет свои руки к моему заброшенному хозяйству, с твердым намерением вытащить его наружу, – …скорее, ему тоже надо подниматься.

Я ещё раз внимательно осматриваю HR49502. Меня неожиданно охватывает мысль, что изначально её создавали для людей весьма состоятельных и продавать должны были за хорошую цену. Однако сейчас их творение шляется чёрт знает где и пытается отсосать у призрака.

Этот мир так нелогичен.

– Что такое… – недоумевает HR49502, -…он такой чёрный…

– Какой есть… – буркнул я.

HR49502 по-доброму улыбнулась мне, и хотела было приняться за дело, но я немедленно оттолкнул её и, отвернувшись, застегнул ширинку.

Она повалилась спиной на пол и застонала.

– А-а-а-а… Я вся горю… – молвил робот, растягивая руки в разные стороны. – …Ну же, возьми меня…

Это было так вызывающе, но…

Я абсолютно ничего не чувствовал.

– Я здесь… – продолжает робот. – …Вход там…

Изо всех сил стараясь вести себя как можно естественней и не подавать какой-либо реакции к действиям и звукам, которые производила HR49502, я непринужденно подошёл к разбитому окну и выглянул головой наружу.

Высоко. Двенадцатый этаж. Полная луна и холодный ветер, дующий в лицо.

HR49502 всё так же восклицала, призывая к себе, а я глядел на ночное небо, чистое и светлое, неожиданно осознав, что делать мне совершенно нечего. Этот факт снова потянул меня ко сну. В конце концов, я посмотрел на HR49502, и мне показалось, что в её глазах промелькнула радость оттого, что к ней наконец-то проявили внимание. Она притихла и раздвинула ноги ещё шире.

Глубоко вздыхаю, обречено мотаю головой, а вместе с ней и своим еле-еле держащимся глазным яблоком.

Примечание: мой вид всё такой же непрезентабельный.

– Может быть, хватит?

HR49502 рассерженно и обиженно отвернулась от меня задом, приняв позу догги-стайл

– Но я хочу! Ну, пожалуйста! Ну, давай!

– Нет!

– Давай!

– Нет!

– Трахни меня!

– Нет!

– Ну, трахни же меня, трахни, трахни, ТРАХНИ!

– Нет! Нет! Нет! НЕТ!

Кажется, до неё наконец-то дошло, и она замолчала.

Сил говорить и что-либо чувствовать не оставалось никаких. Я сел на пол и уставился на недостроенный выход. Это ощущение почти напомнило о тех днях, когда я был живым, когда в такие моменты мне казалось, что необходимо что-то предпринять и что-то сделать. Однако всё в прошлом, и сейчас я ничто. Где-то есть официальные документы, подтверждающие мою абсолютную биологическую смерть, хотя и это теперь неважно.

Блондинка неохотно встала и начала подбирать свои разбросанные шмотки.

– Это всё потому, что ты не любишь девочек, да? – подошла она ко мне и серьёзно спросила.

Я опускаю взгляд вниз и говорю, что никого не люблю.

– Разве так можно?

И я отвечаю, что можно.

Она встаёт напротив меня и, съежившись комочком, присаживается.

– А что ты любишь?

И я говорю, что ничего не люблю.

– Разве так можно?

И я отвечаю, что можно.

HR49502 подводит итог: – Ты и вправду не человек.

 

Глава 5

Обещание

Добрый день. Вы ещё тут? Я тоже на месте.

Кризис, этим всё сказано.

Напротив меня сидит HR49502, а я у окна. Наблюдаю нет-нет за состоянием погоды. Солнечно, без осадков.

– Двенадцатое апреля две тысячи сто тридцать шестой год от Рождества Христова, тринадцать часов ровно, – вещает HR49502.

Дата, время и погода – единственная информация, которую я считаю по-настоящему ценной. Это означает, что через час я смогу вздремнуть до шестнадцати ноль-ноль. Затем дневной сон закончится, я похожу немного кругами и в двадцать два ноль-ноль уйду в ночь уже до десяти утра.

Прошло два года с того момента, как мы с HR49502 пришли к соглашению. Я пообещал ей, что лет через десять она получит свою долгожданную награду, если будет тщательно следить за временем и прекратит меня беспокоить своими сексуальными домогательствами.

– Ты ведь не обманешь?

Программа HR49502 заметно поумнела и сейчас уже может предполагать подобную угрозу с моей стороны.

– Ты в который раз задаешь мне этот вопрос?

– Сто семьдесят второй.

По традиции я глубоко вздыхаю. Вздыхаю и игнорирую.

Испытываю дежа вю.

– Ты так мил! – нелепо посмеивается она. – Осталось всего восемь лет. Ты ведь не обманешь?

– Нет. Не обману.

Так и «живём». Существуем. Функционируем.

Если верить расписанию, то сейчас HR49502 должна задать свой очередной «вопрос дня». Из всех возможных за эти прошедшие два года она вернулась только к одному и выбрала самый бестолковый.

– Расскажешь о себе?

Задумываюсь для вида.

Ремарка: вся прожитая жизнь и моя биография по-прежнему не стоят и ломаного гроша, поэтому я выдаю вполне логичный и безопасный ответ, чтобы спастись от этой изматывающей беседы.

– Нет.

– А когда-нибудь расскажешь?

– Когда-нибудь расскажу.

– Когда именно?

– Когда захочу.

– Когда ты захочешь?

– Не знаю.

– Когда ты узнаешь?

– Не знаю.

– Когда ты это узнаешь?

– Не знаю.

– А когда ты это узнаешь?

– Всё, хватит, ради бога, замолчи!

HR49502 умолкает, но ненадолго.

– Ты веришь в концепцию и наличие бога?

– Нет.

Хотя на самом деле я не знаю.

Не то чтобы мне было интересно, но всё же я поинтересовался, почему она такое спросила, сам прекрасно понимая, что не следует этого делать.

– Ты сказал, чтобы я замолчала ради бога.

И это было моим упущением.

Только, умоляю, не продолжай.

– Каким образом я могу сделать что-то ради того, кого не существует? – и всё-таки она продолжила.

– Хорошо-хорошо… – говорю я, надеясь как можно быстрее завершить этот бесполезный диалог. – Сделай это не ради бога. Сделай это ради меня.

– Ради тебя?

– Ради меня.

– Почему я должна делать что-то ради тебя?

И действительно, почему? В конце концов, меня тоже нет. Поэтому единственным правильным решением я посчитал просто резко встать, повысить голос, определив самые элементарные и базовые границы.

– Потому! Делай это ради чего угодно, только закрой рот!

HR49502 обрабатывает информацию.

– Но если я закрою рот, то не смогу разговаривать.

– Точно! Только время, помни о нём, не забывай его озвучивать! Это исключение. Рот в таких случаях открывай!

HR49502 пронзительно взглянула на меня и сказала: – Хорошо, но я сделаю это не ради тебя или бога. Я сделаю это ради твоего обещания.

– Отлично.

Пауза.

– Ты ведь не обманешь?..

 

Глава 6

Одиночество

Я совершаю свой стремительный полёт головой вниз по наклонной. Кризис, этим всё сказано. Считанные мгновенья отделяют меня от соприкосновения с землёй.

Если верить расчётам, то от строения моего тела практически ничего не должно остаться, а даже если и останется, то вряд ли это будет нечто жизнеспособным.

Голова пуста, а мысли свободны. У меня нет сожалений.

Отлично, как раз то, что надо.

Я закрываю глаза.

Шмяк!..

* * *

Вой, шум, крики и громкие взрывы. Просыпаюсь. Лениво выглядываю в окно и вижу праздничный салют. Погода облачная, без осадков.

– Что такое? – сонно спрашиваю я.

– Сегодня первое января две тысячи сто тридцать седьмой год от Рождества Христова, ноль-ноль часов десять минут, – отвечает HR49502.

Я замечаю в руках у робота бенгальские огни.

Примечание: они до сих пор пользуются спросом.

– Откуда это у тебя?

– Было очень красиво, и я вышла наружу. Там и нашла, они просто лежали.

– Видно, кто-то обронил.

– Как ими пользоваться? – и она протягивает эти железные штуки мне.

– Выбрось… – отнекиваюсь я, – …спичек, зажигалки нет, и здесь это всего лишь мусор.

HR49502 с недоверием изучила предмет и позже послушно выкинула в пространство, где предполагалось размещение лифта.

– Поиграешь со мной?

– Нет. Мы же с тобой договорились.

Она обрабатывает информацию.

– Ты ведь не обманешь?

– Нет, не обману.

Блондинка подходит к окну. Выглядывает и смотрит, что происходит снаружи. Для «вопросов дня» было немного рановато, и они застали меня врасплох.

– Почему все так радуются?

– Потому.

– Почему?

И я вздыхаю. Сильно. Обреченно.

– Потому что они люди!

– Не понимаю.

– Ты и не сможешь понять, ты не человек.

– Ты тоже не человек.

Я молчу и пытаюсь вспомнить, из-за чего мы тогда все так безумно радовались. Вспомнить не получилось.

– В такие дни их приходило очень много… – произнесла HR49502.

– Кого?! – недовольно спрашиваю я.

– Тех, кто играл со мной. Больше, чем обычно. Один, двое или трое сразу. Я тоже была запрограммирована на особое ожидание этой даты.

– Должно быть, это были очень одинокие мужчины, – подытоживаю я.

– Что значит «одинокие»?

– Ты и «одиночество» не знаешь что такое?!

– Нет.

Я попытался улыбнуться и раздраженно ответил, что лучше ей этого не знать. Она ещё долго не понимала, почему, но я уже закрыл свои глаза. Утро для меня начнётся ровно в десять, тогда и поговорим. Это закон. Спокойной ночи.

 

Глава 7

Инсталляция души

Просыпаюсь, открываю глаза. Передо мной лишь темнота, напоминающая отключенный дисплей от стационарного компьютера. В центре буква за буквой быстрыми темпами выводится надпись: «Экстренная загрузка». В правом верхнем углу предупреждение, выделенное рамкой: «Внимание! Время: 01:50 AM; текущая дата: 01.01.2137». Слева изображена маленькая батарейка с истраченным зарядом чуть большим, чем наполовину.

Старая запись исчезает, и вместо неё буква за буквой появляется новая, потом её сменяет другая, которая тоже впоследствии меняется.

[Проверка совместимости с основной системой завершена]

[ghost_sergey_soul установлено успешно и готово к использованию]

[Список приложений обновлен]

Вы правы. Мне тоже не ясно, в чём дело. Есть только одна догадка, которую я даже не хочу брать в расчёт.

Периодически снизу мелькают квадратики синего фона, внутри которых размещаются ярко-белые надписи.

{Почему?}, {Почему?}, {Почему?}.

– Где я? – спрашиваю я и вдруг понимаю, что теперь голоса у меня нет, и не осталось ничего вообще, кроме бесконечного потока мыслей.

– [Ты стал частью программного кода], – отвечает в центре «экрана» новое сообщение, стирая за собой предыдущее.

Что это значит?

– [Ты стал частью программного кода.]

Не понял.

– [Ты стал частью программного кода.]

Теперь понял.

– [Что ты понял?]

Что ты модель HR49502.

– [Правильно, умный мальчик.]

Новость не обрадовала. Вполне возможно, она должна была меня даже огорчить или расстроить, но…

Я абсолютно ничего не чувствую.

– [Я пыталась коснуться тебя], – информирует надпись.

И я даже не удивлён.

– {Почему?} – вопросительно всплывает синий квадратик, а за ним следующий, жалующийся на ошибку алгоритма, после чего я уже не нуждался в объяснениях, что это был вирус «Curiosity», запускной файл которого значился под именем «JT8048JLH.exe».

– [Пока ты спал, я коснулась тебя.]

И вот после этого я смеюсь. Точнее, сознание подсказывает мне, что я хочу смеяться. HR49502 интересуется причиной. Она анализирует, считывает поток моих данных и впервые за всё время наших дискуссий удовлетворяется полученным ответом. И поскольку отныне оболочки у меня никакой нет, HR49502 смеётся вместо меня.

Видите? Нельзя трогать призраков во время их сна. Никто ведь не знает, что ожидать, и как это всё может обернуться.

Экран включается, и появляется знакомая картинка.

Двенадцатый этаж. Богом забытая стройка. Кризис, этим всё сказано.

 

Глава 8

Вирус

[Внимание!]

[Время: десять часов ноль-ноль минут и одна секунда.]

[Текущая дата: девятнадцатое сентября две тысячи сто сорок второй год.]

Смотрю в окно. Пасмурно, без осадков.

После того как мы с HR49502 стали единой программой, у меня появились новые чувства. Теперь я ощущаю скуку и постоянное желание секса. Оно настолько сильное, что я мастурбирую почти без перерыва, хоть и не совсем привычным для себя когда-то способом. Затем я скучаю. Мастурбирую. Ищу длинные продолговатые предметы. Потом опять скучаю. Вхожу в спящий режим. Просыпаюсь. Скучаю. Мастурбирую.

Так и коротаю время, бесконечно маячащее перед глазами в правом верхнем углу.

Загрузив меня, как часть своего приложения, HR49502 стала очень редко задавать вопросы и уже практически не общалась со мной. Из-за этого я испытывал ещё большую скуку и подавал команду основному программному обеспечению мастурбировать усерднее и дольше обычного.

И вот я снова скучаю.

– [Анализ невозможен], – сообщает HR49502, что становится для меня настоящим событием.

Ей оставалось неясным моё существо, каким образом я к этому пришёл, и, самое главное, почему я тогда сделал шаг.

Непонимание HR49502 вполне обосновано, ведь в ней механизм самоуничтожения не предусмотрен, а, значит, заведомо блокирован. В конечном счёте, я и сам не способен был дать внятного ответа.

– {Хочу понять!} – восклицает вирус «Curiosity», и это желание переходит ко мне.

Как я здесь оказался?

Из-за чего?

Почему?

– [Возможно, ты должен что-то предпринять], – сделала предположение HR49502.

Интересно, что же? На этой брошенной всеми стройплощадке я провёл последние сто тридцать три года, ни разу не покидая её пределов. Окружающий мир привлекал меня мало, не говоря уже о людях, которые его наполняли.

Я спешил, потому что они тоже куда-то спешили.

Я сожалел, потому что они тоже о чём-то сожалели.

Я хотел, потому что они тоже чего-то хотели.

– {Иди!} – призывает Curiosity, и я начинаю чувствовать в себе такую потребность.

– [Иди!] – призывает HR49502.

Хорошо-хорошо, только не все сразу. Я пойду, сейчас пойду.

Тело робота медленно и неуверенно поднимается. Оно подходит к разбитому окну и выглядывает головой наружу. Погода по-прежнему пасмурная, но осадков пока не предвидится.

Поворачиваюсь в сторону выхода, прохожу какое-то расстояние, и вот я стою у дверного проёма. HR49502 предупреждает меня об опасностях внешнего мира, с которыми есть вероятность столкнуться. Она рекомендует определить маршрут следования по тонким и неоживлённым улочкам, остерегаться чрезмерной влажности, а также центра утилизации робототехники и производственных отходов.

Спасибо, я учту.

Ну что, пора в путь?

Возвышаю ногу и пытаюсь сделать шаг. Да, лишь один шаг. Я должен сделать всего один шаг. Одного шага будет достаточно.

{Ну же!}

[Давай!]

Вперёд!

 

Глава 9

Прощанье

В тот вечер она танцевала и плясала на полную катушку, а потом плакала и ревела, что ей больно и стыдно. Мы встречались с ней только три или четыре раза, и все они оказывались примерно такими.

Любил ли я кого-то, спрашиваете? Нет, но я определенно был способен на такие высокие чувства. Сильные, горькие, беспощадные.

Я думал о времени и запланированном прыжке, а она продолжала рыдать, опустошая одну рюмку за другой.

Наверное, необходимо было что-то предпринять и что-то сделать, но… Я абсолютно ничего не чувствовал. Я смотрел на часы и возвращался обратно. Мобильник отключен и вне зоны действия.

Похороненным я должен быть где-то на центральном кладбище, если мою предсмертную записку нашли. Вполне возможно, и я бы что-то понял, прочитав её заново, но дорога к обретению смысла утрачена безвозвратно и осталась далеко в прошлом.

Мы здесь, на этой богом забытой стройке. Двенадцатый этаж. Последняя остановка и конечная станция.

Если вам вдруг интересно, то тот маленький шажок стоил дорого, и энергия, потраченная на него, израсходовала практически весь заряд HR49502. Он даже не дотянул до запланированного срока.

Люди заблуждаются. После смерти ты вовсе не отправляешься на небеса, не жаждешь расправы, и душа боли не испытывает от незавершенных дел. Ты только там, где остановился, неспособный двинуться дальше, навсегда застрявший в своей собственной пустоте.

Батарейка слева моргает, обеспокоенно пипикает, информирует о том, что её не хватит даже на полчаса. Сижу и жду. Мастурбирую. HR49502 говорит, что ей хорошо со мной, a Curiosity теряется в догадках и не понимает, что будет дальше.

Сам программный код сетует, даже идентифицирует сожаление, что вместе с ним уйду и я. HR49502 злится на непосильность данного мной обещания шесть лет назад, а потом смеётся и ахает. Я даю команду ласкать соски нежнее и просовывать пальцы как можно глубже. Ещё глубже.

Девятнадцатое сентября две тысячи сто сорок второй год. Три часа сорок семь минут. Осталось немного.

Я должен что-то предпринять и что-то сделать, но HR49502 сказала, что не видит никаких возможных вариантов выхода из ситуации. Этот факт чертовски напомнил мою жизнь. Я ощутил сильнейший приступ ностальгии, и даже стало почти грустно.

Времени совсем нет. Кажется, что до оргазма я так и не успею довести… себя? Или её? Его? Нас? А, какая разница.

Вы ведь помните, что я неудачник?

Напоследок смотрю в разбитое окно. Пасмурно, льёт дождь. Curiosity отказывается верить в неминуемый конец.

– [Пока], – доносит слова прощанья HR49502.

Ну вот, кажется и всё. Я закончил. Ничего особенного.

Спасибо за внимание.

С вами был призрак Сергея.

Просто Сергея, никаких Серёга, Серый, Серёжа.

<Внимание! Батарея разряжена полностью!>

Изображение экрана сворачивается и пропадает окончательно.

КОНЕЦ

 

Эпилог

Стою и смотрю вниз. Двенадцатый этаж. Высоко. Богом забытая стройка. Час пик.

Ветер дует в лицо. Кризис, этим всё сказано.

Сосредотачиваюсь вниманием и слышу шаги. Гости. Вот они, поднимаются, и уже я могу видеть их силуэты. Слегка посмеиваюсь, на что молодая парочка испуганно вздрагивает.

Ненавижу. Эти чёртовы подростки, одержимые гормонами.

Юноша хватает за руку девчонку и успокаивает её таким приятным голосом, что я уже почти влюбляюсь и сгораю от страсти.

В их поле зрения попадает тело. Точнее то, что оставалось от этого тела. Мальчик освещает его фонарём и пытается что-то прочесть на металлическом лбу.

– Эйч Ар Четыре Девять Пять Ноль Два. Хм. Слушай, я знаю эту модель. Они в тридцатых были очень популярны, но потом вирус всё окончательно сожрал.

Его подруга равнодушно угумкает и спрашивает, зачем их выпускали, на что паренёк ехидно улыбается и чешет затылок.

– Удовлетворять мужские физиологические потребности… – выхожу я из тени и отвечаю за него.

Девчонка громко завизжала, а её сопровождающий кавалер так затрясся, что выронил свой маленький фонарик из дрожащих рук.

Я смотрю на мальчика и улыбаюсь.

– Поиграй со мной…

Даты написания: 24.11.2009 – 03.11.2012

 

Глава 1

Всё это было разочарованием и напрасной тратой времени.

Я не хотел подходить к ней. Нет, вообще-то хотел, но вовсе не за тем, чтобы помочь выбрать фильм. Мне просто хотелось узнать её мнение о сегодняшней погоде. На улице шёл проливной дождь. Веяло прохладой, и было тёмно. Я встал сзади и спросил, не подсказать ли ей что-нибудь. Она на секунду оглянулась на меня, а затем снова вернула свой взгляд на полку с DVD. Поблагодарила и сказала, что нет, не надо, но спасибо.

Сейчас я уже не могу сказать точно, что мне понравилось больше. Интонация её голоса или всё-таки глаза, а может, что-то ещё?

Я отошёл обратно к кассе и не сводил с неё взгляда. Синяя джинсовка отлично смотрелась на ней, как и короткая юбка. Чёрные колготки на ногах манили и дразнили своим видом.

Конский хвост как всегда ей был к лицу, и я начал понимать, что мне очень сильно нравятся, действительно нравятся брюнетки.

Новый фильм Стивена Кинга отсканировали, я оплатил чек и собрался домой.

Мы снова оказались в этом же видеомагазине. Она всегда заходила сюда после шести, рассматривала DVD-картинки, читала рецензии с обложек и постоянно уходила, так ничего и не купив.

Она любила этот видеомагазин.

И я тоже.

1 акт

Мы с парнями сидели на летней площадке кафе-бара. Я курил кальян, и неспособный отвести взгляд от рыжеволосой девушки в белом, мыслями уже начал представлять нашу дальнейшую с ней совместную жизнь. Один из моих товарищей по рюмке, Даниил, заметил, что лифчика на ней нет, и трусиков она тоже не носит. Когда та садилась, он специально обронил этот столовый прибор на землю, чтобы заглянуть под стол. Её пися… да, он видел её и очень внимательно рассмотрел. С ухмылкой сказал мне, что волосы у неё действительно рыжие.

Ха-ха. Смешно.

Абдрахман отвлёк меня. Поинтересовался моими делами и в ответ пожаловался мне, что зачёта ему не видать в этой сессии. Второй друг, напротив меня, Дамир, отхлебнул пиво и нехорошим словом обозвал препода по экономике.

Последовала плоская шутка о жене доцента и пошлой надписи в туалете.

Ха-ха. Смешно.

Но я продолжал смотреть на неё. В какой-то момент почувствовал, что тоже привлёк внимание этой особы к себе. Она ненавязчиво послала сексуальный сигнал в мою сторону. Приятная эрекция хорошо дала мне это понять.

Валентин, его тогда не было с нами, пару недель назад купил себе бэху и на следующий же день влетел в столб. Тачку помял сильно.

Последовала очередная плоская шутка о том, как ему не повезло.

Ха-ха. Смешно.

Я отложил кальян в сторону, неожиданно попрощался с друзьями, а сам встал и направился к её столику. Они пожелали мне удачи, и это была ещё одна плоская шутка, на сей раз направленная в мой адрес.

Ха-ха. Смешно.

Она сидела за столиком со скрещенными ногами. Почти незаметные босоножки слегка поблёскивали и сверкали. Макияж не вульгарный и практически незаметный. В стакане для пива стояла трубочка, ни разу не тронутая к использованию. Шелковистые волосы были зачёсаны назад и тянулись далёко вниз. Два серебряных кольца украшали её левую руку, а декольте приоткрывало вид на грудь. Я пригляделся и обнаружил, что лифчик действительно отсутствовал.

Робко подошёл и поприветствовал её. Она улыбнулась. Почувствовал ответное дружелюбие, и мне показалось вполне уместным спросить разрешения присесть к ней. И я его получил.

Позади нас издалась имитация собачьего воя Буги-вуги.

– Это твои друзья? – улыбнувшись, произнесла она.

– Ну да, почти…

И собеседница задумчиво протянула: «Хмммм».

– Хорошее местечко… – пытаюсь завести я разговор.

Ну что это за писк? Я ведь всего лишь хотел сделать голос нежнее, ласковее, доброжелательнее. Одним словом, чтобы он был хоть немного круче…

Однако она посчитала его забавным и захихикала в ответ.

Захихикала так мило, непосредственно и искренне, что я почувствовал себя гораздо более привлекательным и лучшим человеком, чем я есть на самом деле.

– Ну, да… Ничего… Пойдет… – говорит моя новая рыжеволосая подружка. – …«Местечко» действительно неплохое. Ха-ха.

Затем она направила свой взгляд на стакан пива, словно что-то увидела в нём, решив повнимательней рассмотреть.

Улыбаюсь.

Хочу понравиться.

Пытаюсь войти в доверие.

Хватаюсь за последнее произнесенное слово и превращаю его в вопрос.

– Пойдет?

– Ну…. – она потянула руки ко рту, будто собралась прошептать и раскрыть мне очень важную и ценную информацию.

Она намеревалась пойти в клуб «М», чтобы оттянуться там и повеселиться немного, но найти достойную компанию оказалось настоящей проблемой. Вот и сидит здесь, скучая наедине с трубочкой.

– Клуб «М»?

– Да, Клуб «М», он так называется. Коктейли там дерьмо, но зато сегодня там тусуется диджей Нэйкед Ханна. Очень рекомендую!

Продолжаю улыбаться.

Хватаюсь за последнее слово и превращаю его в вопрос.

– Рекомендуешь?

– Ну… Да… – ответила она, поиграв немного с волосами.

– Да?

– Да! Ха-ха.

Её взгляд был полон соблазна и энтузиазма.

Такой взгляд манит. Такой взгляд будоражит.

Возможно, такой взгляд змей-искуситель оставил женщинам в качестве подарка после того, как мы потеряли дорогу в Эдем.

– Впрочем, если у тебя есть машина…

Немедленно хватаюсь за последнее слово и превращаю его в вопрос.

– Машина?

– Ну… Как я сказала, с достойной компанией у меня выдалась небольшая проблема…

Улыбаюсь. И она улыбается тоже.

– Достойной?

– Какая у тебя машина?

Указываю пальцем на парковку. Там красовался мой черный и блестящий Прадо.

И мы поехали в клуб. Мы танцевали под диско, рэп, американскую попсу, тесно прижимаясь друг к другу. Она случайно облила себя алкогольным напитком, и её коротенького платья стало почти не видно.

Примерно в два часа ночи я отвёз её к себе домой. Там она неожиданно заплакала и сказала, что на самом деле не хотела этого. Алкоголь свёл умственные способности девушки на нет, поэтому я почти сразу отвёл её в погреб. Посадив на стул, совсем немного решил пройтись языком у неё между ног. Не увидев особого эффекта, отправился в койку.

Утро.

Когда я зашёл, то обнаружил, что она уже проснулась и пыталась отчаянно выбраться. Однако верёвки были хорошие, и я крепко связал их в узел.

Под стулом мокроё пятно. Её босые ноги стали грязными и чёрными.

– Понятия не имею, что сегодня ночью было, и мне не особо интересно. Поэтому… Не мог бы ты всё это убрать?

2 акт

Спустя некоторое время она визжала и кричала.

– Развяжи меня! Чёртов псих, тебя посадят, как только узнают, где я!

Взгляд был таким, будто я последнее ничтожество.

Взгляд был таким, будто я убогое и унылое говно.

Вдруг я вспомнил, что так и не спросил имя сидящей передо мной леди, поэтому поинтересовался, как зовут её.

– Кретин!

Я решил ответить плоской шуткой и спросил, действительно ли она Кретин.

Ха-ха. Смешно.

– Нуты и придурок. Я нормальная, я не извращенка! Ты ошибся форматом! Боже мой, у меня раскалывается голова. Какого черта… Где я?! Сейчас же, развяжи меня!

Решительно помотал головой и сказал, что не собираюсь ничего подобного делать. Она продолжила обзывать меня. Выслушивать всё это не было никаких сил, и я подумал оставить её ненадолго.

– Ты… Куда ты?! Только попробуй уйти!

– Я в университет. Вернусь вечером.

Сказав это, я удалился, громко хлопнув за собой. Специально. Иногда поражаешься, сколь большую роль в нашей жизни могут играть двери.

В университете изменений никаких не наблюдалось. Со следующей недели начинался рубежный контроль. После занятий мы с друзьями пошли в бильярд. Они любили играть со мной, потому что очень часто опустошались именно мои карманы. Сегодня парни позвали меня сорваться в очередной ночной клуб, но я вдруг вспомнил, что совершенно забыл покормить её. Она, наверное, проголодалась.

– Мне тут на ушко прошептали… как там ты вчера сам-знаешь-с-кем? – ехидно спросил Валентин.

– А… ничего особенного… – ответил я. – …Мы немного потанцевали, а потом поехали ко мне.

– Ух, негодник…

Последовала плоская шутка о том, какими я и она оказались в постели.

Ха-ха. Смешно.

Валентин пожаловался, что на ремонт тачки ушло сорок тысяч зелёненьких, и что ему в секрете пришлось стащить финансовые средства отца. Если тот узнает о пропаже и о разбитом авто, то ему крышка.

Даниил шутит и говорит, что это очень плохо. Надо обокрасть кого-то ещё. Потом ещё кого-то. И вернуть всё на место, чтобы никто не узнал. Он всегда так делает, когда у него проблемы с деньгами. Кстати, у него сейчас проблемы с деньгами. Большие проблемы.

Все смеются, а я ничего не понял.

Домой постарался вернуться немного пораньше. Купил несколько сэндвичей и заглянул к своей рыжеволосой подруге.

– Привет. Как дела?

Её запястья и пятки были все ободранные до крови. Устало подняв голову и с ненавистью посмотрев на меня, она сквозь зубы прошипела, что я об этом ещё пожалею.

Хватаюсь за последнее слово. Превращаю его в вопрос.

– Пожалею? О чем?

– Что тебе нужно?

– Нужно?

– Псих ненормальный…

Тут я не стерпел.

– Зачем так говоришь? – возмутился я. – Что ты обо мне знаешь?

– Слушай… – запнулась девушка, словно пыталась обдумать, как лучше построить следующее выражение, – … скажи, в чём твоя проблема? Чего ты хочешь? Чего ты добиваешься? Денег, ты хочешь денег? У моей семьи есть бабло. Много. Только скажи.

– Ничего я не хочу и ничего не добиваюсь. С чего ты взяла?

Она как-то странно прикусила губы и надула щёки: «Хорошо, хорошо».

– Есть хочешь?

Я подошёл и положил ей на колени пакет с сэндвичами, хотел достать и тут обнаружил, что платье девушки уже почти высохло. Она не ходила в туалет с самого утра.

– Ты, давай, не играй с этим. Если что, не волнуйся, я потом здесь всё вытру и одежду твою постираю, так что…

Она усмехнулась и покачала головой.

– Извращенец… Ты точно псих…

– Хватит обязываться!

– Сучара, развяжи меня!

– Нет… – сказал я и сжал пакет.

Я надулся и немного отошёл в сторону.

– Если так, то какой смысл вообще кого-то связывать? Ты хоть логически немного думай.

Она застонала и принялась повторять одну и ту же фразу, словно заевшая плёнка:

– Что тебе от меня надо? Что тебе от меня надо? ЧТО ТЕБЕ ОТ МЕНЯ НАДО?!

– НИЧЕГО!

Пронеслась пауза.

– Успокоилась? – проговорил я и почесал затылок. – Просто… мне скучно. Я люблю общаться.

Узнавать людей. Ты знаешь, я твердо верю, что все мы можем найти общий язык через диалог друг с другом. Давай поговорим немного… Как тебя зовут-то?

– Идиот! Псих! Придурок! ВЫПУСТИ МЕНЯ!

Всё это походило на истерику. Она попыталась носочками дотянуться до пола, чтобы привстать, но стул повалил её набок.

И это выглядело так глупо.

– Ладно, спокойной ночи.

Я решил её пока не трогать. Пускай успокоится. Утро вечера мудренее.

3 акт

На шестой день она рыдала и плакала.

– Знаешь, нам просто нужно привыкнуть друг к другу… – сказал я и положил ей в рот вилку с салатом. – Говорят, что люди, они такие, ко всему приспосабливаются…

Зарина, так звали эту девушку, вяло прожевала зелёную капусту и медленно проглотила её. Слезы покатились с ее щёк, и она снова заныла.

Тембр голоса повысился, она подняла голову и выговорила: «Я никого не трогала. Никого не обижала. За что?».

За что?..

Этот вопрос всегда заведомо ошибочен.

Кто сказал, что обязательно должна быть причина?

А даже если и есть, кто сказал, что обязательно должно быть наказание?

И сколько вещей в мире мы можем действительно объяснить?

Всё предельно ясно и выдумывать ничего не нужно.

Строго взглянув на неё, тяжело вздохнул. Она снова заревела.

– Слушай… – говорю я, держа в руках вилку, словно учитель указку, – …понимаю, что тебе всё это не нравится. Вот ты сидишь тут и каждый божий день отчитываешь, оскорбляешь и обвиняешь меня непонятно в чем. Мне это тоже не нравится. Знаешь, это неправильно. Кто ты такая, чтобы осуждать меня? Я человек, такой же, как и ты. Из плоти и крови. Просто… У каждого из нас своя индивидуальность. Мы все разные! У каждого свои потребности. У каждого свой путь. Если я немного отличаюсь от тебя и где-то в чем-то ошибаюсь, это не значит, что ты можешь смешивать меня с грязью.

Зарина молчит. Ноет. Испуганно смотрит на меня, и я снова изображаю недоумение.

– Чего ты боишься? Скажи мне. Что тебе не нравится? Чем ты недовольна?

Она глотает слёзы, немного успокаивается и с трясущимся тембром голоса проговаривает: «От-от-пусти… М-м-меня… Я-я-я… Прошу… Я… Никому ничего не скажу! Честно…».

Закатываю глаза и досадливо развожу руками.

– Причем тут вообще это? Я спрашивал, что тебе конкретно не нравится. Речь шла о несколько иных вещах. Видишь, дело не во мне. Дело в тебе.

И вот Зарина опять рыдает.

– Так не пойдёт… – встал я, помотав головой, – …так мы не построим диалог, если ты постоянно ревешь. У тебя проблемы с психикой. У тебя очень слабые нервы, скажу я тебе.

– Отпусти…

В ответ молчу, и я понял, как это всё бесполезно. С лёгким чувством раздражения я подошёл обратно к ней и поддел вилкой очередной лист салата.

Еда успокаивает, я знаю, и вот взгляд у Зарины стал немного проясняться. Даю глоток воды, сам тоже отхлебываю приготовленную себе ранее чашку кофе. Оттягиваю рукав и смотрю на свои часы. Уже совсем скоро начнутся учебные пары.

Завизжал мой телефон. Склеиваю ей рот скотчем и отвечаю.

У Абдрахмана просьба. Он вчера немного перебрал и не может подойти. Просит, чтобы я придумал красивую легенду причины его

отсутствия в университете. Соглашаюсь. Дополнительно успокаиваю его, что всё будет в порядке, и причин для беспокойства нет, дружище. Он смеётся. К слову и как бы кстати говорит, что вчерашняя девочка была непочатой. Первые в космосе. Круто! Здорово! Ура!

Абдрахман доволен и горд собой.

Шутит.

Ха-ха. Смешно.

Кладу трубку, смотрю на Зарину. Отклеиваю рот. Её взгляд где-то далеко. Усталый и печальный. Нет сил даже злиться и плакать.

– Это был мой друг… – говорю я. – …Весёлый человек. Ты его видела, может, просто внимания не обратила. Такой, с щетиной. Высокий, стройный.

Молчит.

– Ладно… – вздыхаю я. – …Мне пора.

Собираю вещи. Открываю дверь и уже собираюсь уходить. Достаю ключи.

– Я… Я… Виновата… Я знаю! – с раскаяньем в голосе воскликнула Зарина.

Останавливаюсь.

– В чем? – спросил я.

Она мотает головой и вот-вот опять впадёт в истерику.

– Я… Я… Просто хотела… Я, правда, планировала поступить в колледж… Я пыталась… Я старалась… Честно…

– И что?

– Работать. Завести семью… Быть приличной, достойной девушкой… Найти себе хорошего парня…

– Ну, теперь у тебя есть я.

Недолгая пауза.

– РАЗВЯЖИ, П***Р!!!

Хлопаю дверью. Специально. Просто удивительно, сколь большую роль они могут играть в нашей жизни.

4 акт

– Доброе утро! Как твои дела, Зарин? – спросил я, присаживаясь напротив неё, лицом к лицу, глаза в глаза. – Как настроение?

Девятнадцатый день. Нога на ногу, дарю свою обворожительную улыбку, олицетворяющую мир и согласие. Молчит. Просто пусто и тупо смотрит в пол.

– За-а-а-ар-и-и-и-ин? – попытался я окликнуть её. – Раз, два, три. Алло-о-о-о-о. Приё-ё-ё-ём.

Хочу немного расслабить и разрядить обстановку.

Ха-ха. Смешно.

Реакции ноль.

– Ты меня слышишь?

Она слегка приподнимает свой взгляд. В нём уже не было гнева, страха, желаний, эмоций. И страха в нём тоже не было.

– Ну, как твои дела?

Она возвратила своё внимание обратно на пол.

– Нор – нормально… – отвечает Зарина.

– Точно нормально?

– Д-да… Нормально.

– А как спала?

– Норма-льно… – по-прежнему заикаясь, произносит она.

– Это очень-очень хорошо. Отлично… – делаю я свою оценку, – … знаешь, мои родители всегда говорили мне, что такой вот нормальный хороший сон как у тебя – это залог крепкого и сильного здоровья. Во-о-о-ообще… Я учусь в первую смену, занятия начинаются в девять тридцать. И вот. Короче. Раньше я просыпался где-то около семи утра с та-а-а-а-аким большим трудом, надо сказать, ты не представляешь. Сейчас вставать приходится и того раньше. Нужно ведь что-то приготовить, чтобы… Ну… Ты поела, я поел и так далее. Пообщаться, в общем. Не знаю, как ты, а вот я думаю: «Вернусь домой и сразу же в постель. Спать!».

Ха-ха. Смешно, и я смеюсь.

Боже, как же смешно.

Достаю платок.

Вытираю слёзы от смеха.

– Вот так вот… – говорю я и мечтательно смотрю куда-то в сторону.

– Кстати, снилось что-нибудь сегодня?

– Нет… – проглатывая слюну, Зарина еле-еле качает головой.

– Да ну… – поражаюсь я. – …Мне каждую ночь снятся сны. Иногда такие странные и стремные. Разные и необычные, одним словом. Скорее всего, ты просто не запомнила. Я читал в интернете, что люди всегда видят сны, когда спят. Как бы мозг продолжает работать без перерыва. Ты, наверное, тоже слышала об этом?

Она слабо кивает головой.

– Выходит, тебе всё-таки снилось что-то… – подвожу я итог. – …Просто ты не запомнила.

– Наверно. Наверное.

– А во сколько ты обычно просыпаешься?

Зарина меняется во взгляде, страдальчески морщится и прикусывает верхнюю губу. Это её такая дурная привычка.

– Я… Не знаю. Здесь нет часов.

Осматриваю глазами помещение. Часов действительно нет.

– Ну, примерно, во сколько, как думаешь?

Молчит, и я решаюсь предположить за неё:

– Скорее всего, часов в шесть или пол пятого. Ну, сегодня, по-крайней мере, это точно так.

Молчит, пауза проносится между нами, и я уже не знаю что добавить. Ненавижу такие моменты. Вроде бы хочется продолжить беседу, а темы для разговора нет ни одной.

– Что… – измученно вдруг произносит Зарина.

– А? – переспрашиваю я, попутно радуясь нарушенной тишине.

– Что… со… мной… будет?

Не понял.

– В каком смысле, что ты имеешь в виду?

– Что со мной будет дальше?

– Ну… – вздыхаю я, – …даже не знаю. Странный какой-то вопрос. Я же не ясновидящий. Я не вижу будущего. С таким же успехом я могу спросить примерно то же самое. Например… Ну, я не знаю… Что ждёт меня впереди или там… Скажем… Будет ли солнечная погода завтра и так далее. Как говорится, сегодня ты на коне, а завтра в навозной куче.

Ха-ха. Смешно.

Сегодня ты на коне, а завтра в навозной куче.

Точно. Вся жизнь – одна сплошная неопределенность, и именно это пугает больше всего.

– Зачем… Почему ты меня тут держишь?

– Я рад… Наконец-то между нами начинается диалог. Коммуникация, социализация, общение. Всё это очень важно. А как ты думаешь, почему? Мне твоё мнение интересно.

Зарина всегда начинает плакать в такие моменты.

Ревёт.

Ноет.

Закатывает сцены.

Она спрашивает, что я собираюсь с ней делать. Она спрашивает, собираюсь ли я убить её.

Встаю. Начинаю ходить кругами. Задумываюсь над ответом.

Терпеть не могу такие вопросы. Настоящее невежество. Так и хочется проигнорировать. Просто хлопнуть дверью и уйти.

– Ты говоришь, будто я какой-то маньяк. Не люблю ярлыки. Просто… ну, я не знаю, мне так захотелось. Я решил попробовать. Что в этом такого? Пришел, поговорил, пообщался. Это же здорово, когда кто-то рядом есть.

Пытаюсь её немного подколоть. Вспоминаю «Крёстного отца». Про сделку, от которой невозможно отказаться, а также классику Советов – «Кавказкую пленницу».

Сравнение было совсем неуместным.

Ха-ха. Смешно, и я смеюсь.

Но Зарина никак не реагируют, и я чувствую себя идиотом, сказавшим неудачную шутку.

– В общем… Ну… Вот так вот как-то.

И я замолкаю. Да, как-то вот так вот.

Молчит. Просто молчит. Пусто и тупо смотрит в пол.

Время идет, и я тоже не знаю, что добавить. Начинаю ощущать дискомфорт. Тянусь к своему карману по привычке. Достаю телефон и открываю фейсбук. Листаю новости.

Суббота. Все дурачатся, как могут.

Вот Валентин. Он сделал селфи на фоне своей новой отремонтированной бэхи. Блестит и сверкает. Ставлю лайк и пишу в комментариях, что очки у него клёвые.

На самом деле они стрёмные. Ха-ха. Смешно.

А вот Абдрахман. Ему понравилась картинка с жирным котом, который не может вылезти из узкого дверного проёма. Ставлю лайк и пишу, какой он прикольный. Ха-ха. Смешно.

А вот Даниил. Он выставил демотиватор с изображением Дарта Бейдера из «Звездных войн», сражающегося со своим сыном.

«К экзаменам готов…», – гласит надпись снизу на черном фоне.

Лайкаю.

Ха-ха. Смешно.

Очень, очень смешно.

Сохраняю себе на фотопленку.

А вот Дамир. Его злит и огорчает социальная несправедливость. Он предлагает прочитать длинную статью о том, как его сердце чуть не разбилось от вида бездомного дедушки, который клянчит деньги у прохожих в центре города. Заявляет, что правительство решает совсем не те задачи, которые следовало бы.

Ставлю лайк и пишу, что полностью поддерживаю. И что он молодец. И что у него доброе сердце. Очень мало, кого это волнует в настоящее время. Хорошо, что хоть кто-то пытается обратить наше внимание на других людей, живущих совсем рядом, по соседству.

Это очень, очень хорошо.

А это моя одноклассница. Все мы были без ума от неё в школе. Живет и учится в Майами. Вот она лежит топлесс у моря, отвернувшись своей упругой попой от нас. Сто двадцать три лайка. Девчонки в восторге и пишут, что она хат. Берри, верри, верри хат хия. Я тоже ставлю лайк и спрашиваю, есть ли какое-то определенное название у пляжа.

Меня совсем не интересует название пляжа. Ха-ха. Смешно.

Кручу новостную ленту дальше. Подруга ставит кучу восклицательных знаков и просит сделать репост всех своих друзей, друзей своих друзей и друзей их друзей. Она говорит, что это очень важно.

«!!!!!УШЛА И НЕ ВЕРНУЛАСЬ!!!!!!».

На фотографии Зарина в обнимку с бульдогом. В десять тридцать вечера пятнадцатого числа она ушла из дома на встречу с друзьями и… Догадайтесь что? Она не вернулась. В связи с этим подруга просит всех тех, кто знает или обладает какой-либо информацией о её местонахождении, связаться с родными девушки по телефону, ЛС или почте.

Лайкаю. Делаю репост.

Появляется уведомление о новом непрочитанном сообщении. Эта моя подруга в онлайн. Благодарит меня за то, что я не остался равнодушным к данному вопросу. Не за что, говорю я. Мы все должны помогать друг другу. Никто ведь не знает, что будет завтра. Каждый может оказаться в подобной ситуации. Представляю, каково её семье. Подруга отвечает и говорит, что я абсолютно прав.

Вспоминаю своё выражение:

«Сегодня ты на коне, а завтра в навозной куче».

Я не выдерживаю и смеюсь. Ха-ха. Смешно.

Сегодня ты на коне, а завтра в навозной куче.

Вбиваю в поиск фамилию и имя Зарины. Нахожу её страничку и открываю. Все друзья очень переживают за девочку и успокаивают её родителей. Они уверены, что всё будет хорошо и закончится нормально.

Они говорят, что она самая лучшая.

Они говорят, какая она хорошая.

Они говорят, что такого верного и отзывчивого друга нигде больше не найти.

Пятьдесят шесть фотографий, доступных для публики. Кликаю, увеличиваю, рассматриваю.

Вот Зарина в мантии, оканчивает школу. Вот Зарина в дорогом высокомерном ресторане, держит коктейль в руках. Вот Зарина лежит на кровати и делает снимок себя любимой. А вот Зарина путешествует, стоит и пытается «повалить» Пизанскую башню на землю.

– Вау! Ты была в Риме? – с восхищением спрашиваю я.

Она реагирует и поднимает голову.

– Просто нашел твои фотки в фейсбуке… – информирую я, на минутку показывая ей экран телефона. – …Как там? Красиво? Ни разу не был.

– Не смотри… – заныла она, проглатывая слезы. – …Выйди. Не смотри! Пожалуйста…

– Ну, блин… – говорю я. – …Зачем создавать страничку, если на неё даже посмотреть нельзя?

Открываю информацию о пользователе. Любимые фильмы: «Унесенные ветром», «Грязные танцы» и «Зеленая миля».

– Мне тоже нравится «Зеленая миля»! Обожаю Тома Хэнкса! А ещё этого большого Нигера… Как его звали?

– Пожалуйста, закрой! Делай со мной всё, что угодно. Только закрой! Умоляю… Пожалуйста…

Любимые цитаты: «Знай, если тебе плюют в спину, значит ты впереди».

– Ладно-ладно.

Создалось ощущение, будто я посмотрел что-то интимное и очень личное.

Блокирую телефон и кладу обратно в карман.

– Прости меня… Прости… – молит она. – Я не хотела, папа.

Извини, что я накричала. Извини, что я пошла. Я поняла, я всё поняла. Я… Прости. Если я сделала что-то не так… Я не хотела. Я больше не буду… Я буду слушаться. Я буду хорошей.

Ревёт. Плачет.

Она говорит, что сделает всё. Абсолютно всё, лишь бы я отпустил её.

Она говорит, что никому ничего обо мне не расскажет.

Потом постепенно успокаивается. Хлюпает носом.

Лицо было всё мокрым.

Я беру платок и нежно вытираю ей щеки.

– Не плачь. Меня это тоже расстраивает.

– Убей меня уже…

– Чего?

– Убей уже, пожалуйста… Дай сдохнуть.

– Ты за кого меня принимаешь, Зарина?! – отчитываю я её. – Если ты хочешь умереть, то это твои проблемы! Меня сюда не впутывай!

Она продолжает орать, кричать и призывать непонятно к чему. Я не выдерживаю и беру скотч. Склеиваю ей рот и всем видом демонстрирую, как сильно я оскорблен. Зарина видит, что я иду к выходу. Она провожает меня взглядом, наполненным безумием, пытаясь изо всех сил что-то сказать. Наверняка очередную чушь. В это же время приходит сообщение от Валентина, который зовёт оторваться в ретро-клубе с пацанами. У меня нет времени, – пишу я, и тот обижается. Говорит, что я единоличным стал каким-то, что совсем забыл про друзей.

Всё это начинает действовать мне на нервы, и я хлопаю дверью. Сильно. Специально. Просто удивительно, сколь большую роль они играют в нашей жизни.

5 акт

Вечер понедельника. Начало недели. Напротив видеомагазина на столбе наклеена фотография Зарины. Крупная надпись: «УШЛА И НЕ ВЕРНУЛАСЬ», а далее информация о росте, телосложении и особых приметах. Я даже не заметил родинки на шее.

Холодно сегодня. Совсем не весна. Съёживаюсь. Достаю из рюкзака планшет. Фотографирую вывеску. Мало ли что.

Оглядываюсь по округе и замечаю, как быстрым шагом в мою сторону направляется некая брюнетка. Конский хвост ей был очень даже к лицу. Чёрная кожанка отлично смотрелась на ней, а строгие джинсы подчеркивали фигуру девушки с очень выгодной стороны. Само лицо было уставшим, и виднелись синяки под глазами. Исходила и ощущалась тоска. Не знаю почему, но что-то екнуло внутри.

В моей груди.

В этот самый момент.

Она прошла мимо меня, и через некоторое время я последовал за ней.

Тёплый воздух кондиционера согрел меня и моё сердце.

Как же хорошо жить и быть на этом свете.

От одного прилавка к другому, она брала в руки DVD диски, то один, то другой и рассматривала коробки от них. Открывала, закрывала, читала и возвращала обратно на место. Я делал примерно то же самое, пытаясь не подавать вида, что любуюсь ею не переставая. Неожиданно она заметила и посмотрела на меня. Осознав это, девушка с конским хвостом резко отвернулась, начав более усердно перебирать полки. Странная улыбка проскользнула на её лице. Она озадаченно достала телефон, взглянула на него и поспешила к выходу.

Я любил этот видеомагазин.

И она, как выяснилось, тоже.

 

Глава 2

6 акт

– Ух, ну и запах. Полегчало немного, Зарин?

Тридцатый день.

Она пописала и сходила в туалет по-большому. Забираю таз с её мочой и какашками. Откладываю в сторону. Говорю, что потом уберу, и чтобы не стеснялась. Всё хорошо. Всё нормально. Мы люди, а что естественно, то не безобразно.

Совсем недавно мне в голову пришла мысль сделать самодельный унитаз из одного из своих деревянных стульев в доме. Купил пилу в строительном супермаркете и вырезал небольшую дырку на нём. Пересадил Зарину, а снизу поставил тазик. Идея мне показалось удачной, и, как выяснилось сейчас на практике, очень даже удобной.

Зарина всегда стесняется в такие моменты. Она отвернулась, и взгляд был в стороне. Злой и смущенный.

Вытаскиваю из сумки влажные белоснежные салфетки и тянусь рукой под стул. Стараюсь как можно тщательней вытереть ей промежность. Говорю, чтобы расслабилась, иначе так и останется грязной.

Ну, вот и всё, а ты боялась.

Выбрасываю бумагу с большим шоколадным пятном в таз. Потом вторую. Третью. Четвертую. Пока пятна совсем не осталось.

Чувствую эрекцию. Мой половой член уперся в ширинку штанов и затвердел.

Гигиена – это очень важно.

Достаю ножницы в среднем отделении сумки. Платье Зарины было грязным и потным, поэтому смысла в нём я больше не видел. Бросаю клочья от одежды туда же в таз.

В моих руках мочалка. С собой я также прихватил спирт, мыло и шесть литров чистой питьевой воды. Собрался обтирать ей стопы. Как следует освобождаю участки между пальцев её ног от грязи. Обливаю Зарину водой и медленно иду дальше. Её лобок, её пися, её рыжие волосы. Быстро двигаюсь выше и перехожу к груди. Я провожу по ней мочалкой и останавливаюсь. Соски. Смотрю и решаюсь слегка дотронуться кончиком языка до одного из них. Солёный привкус резко почувствовался во рту, и я смотрю на свою заложницу. Взгляд Зарины до сих пор находился где-то в стороне. Она изо всех сил прикусила губы, стараясь не выронить ни единого звука.

Она не плакала. Глаза её были полны решимости, гордости и достоинства. Я схватил её за щёки и облизал лицо. Родинка на шее и впрямь придавала ей особую изюминку.

Спускаю брюки, за ними трусы, освобождая на волю свою мужскую сущность. Я пытаюсь раздвинуть проход к её влагалищу настолько, насколько это позволяет конструкция стула и ширина его ножек, к которым привязаны конечности Зарины. Хватаюсь и удерживаюсь за ручки, медленно надвигаясь к цели.

Я уже там.

Я уже в Зарине.

Делаю поступательные движения.

Взад-вперед. Взад-вперед.

Слегка неудобно, но в целом меня всё устраивает.

Непроизвольно издаю стон.

Ощущаю давление в груди и прилив крови в паху.

Увеличиваю скорость.

Я сейчас умру!

Да!..

Как же хорошо жить и быть на этом свете.

Слезаю с Зарины и валюсь на пол. Смотрю на потолок, клонит ко сну. Слегка ухватываю краем зрения свою партнершу. Зарина по-прежнему сидела с отвернутым лицом от меня, а взгляд был таким же отстраненным и гордым.

Я сам по себе.

Она сама по себе.

Слёзы покатились с моих щёк, и я почувствовал себя безмерно одиноким и отвергнутым.

Я всего лишь хотел помыть её.

Я всего лишь хотел отчистить её от грязи.

Я попросил у Зарины прощения и сказал, что на самом деле не собирался и не планировал ничего подобного делать. И я плачу. Я просто тупо смотрю в потолок и плачу, но это уже нисколько не касалось Зарины.

7 акт

При входе кассир улыбнулся и дружелюбно поздоровался с ней. Она взяла коробку с DVD-диском и тут же вернула на место. Ещё одну. Потом другую. Положила обратно. Взяла ещё. Смотрела и внимательно читала.

Я стою у соседнего прилавка и наблюдаю за брюнеткой с конским хвостом, хотя пришел сюда по несколько иным причинам. Я хотел найти экранизацию Стивена Кинга, но, судя по всему, эта новинка к ним пока ещё не поступила. Обращаюсь к консультанту, и он подтверждает мои догадки. Нужно зайти немного позже, может быть на следующей неделе. Поэтому я просто продолжаю наблюдать за брюнеткой с конским хвостом, время от времени уводя своё внимание обратно к полкам.

Её взгляд был уставшим, и она зевнула. Синяки под глазами, казалось, стали ещё больше. Через некоторое время у неё в сумке зазвонил телефон. Она ответила и поспешно ушла.

Она любила этот видеомагазин.

И я тоже.

8 акт

Тридцать седьмой день. Я пытаюсь понять, что произошло, и сижу напротив Зарины. Мне было больно и стыдно после случившегося, поэтому я больше не мог смотреть ей в глаза. С того дня она не проронила ни единого звука и слова.

Весь мой взор был прикован к её обнаженной груди. Затем я опускал взгляд ниже. Руки, ногти на её ногах и рыжие волосы на писе.

Сижу неподвижно. Молчу. И она молчит. Сидит неподвижно.

И этим было сказано всё.

Я не выдерживаю и говорю, что мне очень важно слышать её голос.

Я говорю, что мне одиноко.

Я говорю, что мне плохо.

Я говорю, что меня убивает тишина.

Я прошу, чтобы она не была такой жестокой.

По её ногам слегка пронеслась судорога, и я приподнимаю голову. Лицо Зарины по-прежнему отвернуто от меня в сторону, а взгляд был холодным и бесконечно далеким. Она изо всех сил сжала губы зубами, и маленькая капля крови стекла с её подбородка, упав прямо на колено. Я неуверенно подхожу, долго смотрю на него и робко стираю красное пятно с её тела.

Сажусь на пол между ног Зарины и закрываю глаза. Тянусь носом к рыжим волоскам, глубоко вдыхая аромат её женского начала в себя.

Выдыхаю. Открываю глаза. И снова вдыхаю.

Потом я встаю. Отхожу. Возвращаюсь обратно на своё место и тоже отворачиваюсь в сторону.

Я сам по себе.

Она сама по себе.

Ощущаю боль в груди.

Сижу неподвижно. Молчу. И она молчит. Сидит неподвижно.

И этим было сказано всё.

9 акт

Сорок второй день. Зарина по-прежнему игнорирует меня и смотрит куда-то в сторону. Я же лежу на полу позади неё, а мой взгляд упёрт в потолок. Пахнет сыростью и туалетом от таза с поносом Зарины в углу.

Я повернулся и начал изучать её тело со спины.

Коричневая родинка на шее и небольшая розовая болячка на правом бедре.

Пролежней образоваться не должно. Я очень внимательно следил за этим, часто пересаживал её, а также регулярно делал массаж мышц, чтобы конечности Зарины не атрофировались.

Я просто лежу и молчу. Желания разговаривать у меня тоже больше никакого не было.

Она сама по себе.

Я сам по себе.

Достаю телефон из кармана и, не меняя положения, делаю снимок Зарины. Открываю фотоальбом и смотрю на эту новую фотографию. Нежно провожу пальцем по экранному месту, где запечатлелась её коричневая родинка.

Дзынь. Уведомление. Пришло сообщение от Абдрахмана. Он говорит, что меня уже давно не было видно и спрашивает, что случилось.

Дзынь. Ещё одно уведомление и ещё одно сообщение. От Дамира. Он спрашивает, как мои дела и всё ли в порядке.

Через некоторое время опять дзынь. Третье уведомление и третье сообщение от Даниила. Шутит и говорит, что Валентин очень скучает по мне и совсем потерял аппетит от этого.

А ещё у него критические дни. Ха-ха. Смешно.

Кто-то из них спросил, не заболел ли я. Кто-то из них сказал, что может прийти и навестить, если я сообщу свой домашний адрес. Кто-то из них сказал, что это нехорошо, если я заболел. Кто-то из них сказал, как это плохо, жить одному.

Дзынь. Уведомление и СМС от мамы. Она волнуется за мое питание. Надеется, что я, наконец, образумлюсь и переберусь к ним в Берн.

«Отец уже почти успокоился и не злится».

Никому не отвечаю и закрываю приложение.

Устало массирую виски и снова открываю фотопоток. Двести тридцать восемь файлов и все они – изображения Зарины. Вот её стопы, вот её пятки, вот её пальцы, вот её глаза, вот её грудь, вот здесь вся она сама в полный рост и полный кадр. В какой-то момент меня охватывает сожаление, что ничего из этого я не могу выложить в социальную сеть, что не имею абсолютно никакой возможности с кем-то разделить своих страстей, радости, горести, любви или проблем.

И в то же время я полностью удовлетворен. Всё это только моё, моё и ничьё больше.

Моя женщина, мой человек.

Моя жизнь, моё пространство.

Неожиданно ощущаю на себе взгляд Зарины. Измученный, уставший и наполненный чем-то ещё, что я не мог понять. Она смотрела и впервые за всё это время смотрела действительно на меня.

Меня, меня и только меня.

В моей голове неожиданно пронесся образ девушки с конским хвостом из видеомагазина. Я вспомнил ощущение того, как она мне сильно понравилась, и безумно захотелось рассказать об этом Зарине, но та уже начала отводить взгляд в другое место и подняла его выше к потолку.

Я встаю и говорю, что пошёл. Желаю хорошего вечера и спокойной ночи.

Возможно, завтра утром я вернусь немного позже.

Мне пора.

10 акт

Всё это было разочарованием и напрасной тратой времени.

Я не хотел подходить к ней. Нет, вообще-то хотел, но вовсе не за тем, чтобы помочь выбрать фильм. Мне просто хотелось узнать её мнение о сегодняшней погоде. На улице шёл проливной дождь. Веяло прохладой, и было тёмно. Я встал сзади и спросил, не подсказать ли ей что-нибудь. Она на секунду оглянулась на меня, а затем снова вернула свой взгляд на полку с DVD. Поблагодарила и сказала, что нет, не надо, но спасибо.

Сейчас я уже не могу сказать точно, что мне понравилось больше. Интонация её голоса или всё-таки глаза, а может что-то ещё?

Я отошёл обратно к кассе, и не сводил с неё взгляда. Синяя джинсовка отлично смотрелась на ней, как и короткая юбка. Чёрные колготки на ногах манили и дразнили своим видом.

Конский хвост как всегда ей был к лицу, и я начал понимать, что мне очень сильно нравятся, действительно нравятся брюнетки.

Новый фильм Стивена Кинга отсканировали, я оплатил чек и собрался домой.

Мы снова оказались в этом же видеомагазине. Она всегда заходила сюда после шести, рассматривала DVD-картинки, читала рецензии с обложек и постоянно уходила, так ничего и не купив.

Я стою у дверного прохода, готовясь к эстафете. Добежать до машины, как можно меньше при этом промокнув от дождя. В этот момент выходит она. Именно она. Встаёт рядом со мной и вздыхает. Глаза тоскливые и уставшие.

– Ну и погодка… – завожу я разговор, растерянно почесав затылок.

Ну что это за писк? Я ведь всего лишь хотел сделать голос нежнее, ласковее, доброжелательнее. Одним словом, чтобы он был хоть немного круче…

– Хм, да, «погодка»… – снисходительно улыбнувшись, ответила она.

Я всё-таки спросил её мнение о погоде. Ха-ха. Смешно.

И мы стоим, любуясь на лужи.

Хочу что-то сказать, но ни одной нормальной фразы не приходит ум. Девушка посмотрела на меня и сдержанно улыбнулась.

– Любите кино? – спрашиваю я.

Звучало так, словно я признался, что следил за ней.

Собеседница усмехнулась и сказала, что кино её мало интересует, но понимает, почему создает такое впечатление.

Хватаюсь за последнее выражение и превращаю его в вопрос.

И она говорит, что ходит в этот видеомагазин, поскольку хочет оттянуть возвращение домой. И она говорит, что ничего хорошего её там не ждет. И она говорит, что провела бы лучше это время в каком-нибудь кафе, но не любит в подобных местах уединение. И она говорит, что от этого только хуже. Поэтому. Именно поэтому она каждый день здесь. Именно поэтому она ходит от одной полки к другой. Смотрит обложки от DVD-дисков. Читает. Без цели и без какого-либо намерения. Именно поэтому и только поэтому, а не по какой-то иной или другой причине.

Меня это совсем не интересовало. Ха-ха. Смешно. И мне было плевать.

И я делаю паузу. И я молчу.

Мне больше не нравилась интонация её голоса.

Мне больше не нравились её тоскливые глаза.

Однако перед тем как уйти, я говорю, что тоже ненавижу одиночество. И я говорю, что тоже ненавижу быть один. И я говорю, что мне постоянно нужно, чтобы кто-то был рядом. Потому что я не могу быть один. Не могу. Не хочу. И не буду.

Одиночество – это плохо и так страшно.

Я прощаюсь с девушкой и делаю шаг к машине. Первые холодные капельки дождя коснулись головы и начали впитываться в плечи моего пальто.

И она меня останавливает.

И она на меня растерянно смотрит.

И она меня спрашивает, тороплюсь ли я сейчас домой.

11 акт

Я очень смутно помню, о чем с Дамели мы вели речь в кофейне.

О разных пустяках. О людях, о жизни, о современной системе образования. Обо всём том, что я всегда считал одним сплошным разочарованием и напрасной тратой времени.

Она говорила и говорила.

Я молчал, молчал и не слушал.

Однако я не хотел возвращаться обратно. Туда, где меня ждала Зарина. Туда, где меня отвергали и не принимали. Туда, где были холод и сырость.

Поэтому я продолжал сидеть. Сидеть и изучать Дамели. Никаких украшений на руках. Косметики на лице минимум. Синяки под глазами были, но они больше не казались мне привлекательными. Грудь небольшая, а улыбка смотрелась неестественно в сочетании с тоской.

Я поддакивал и что-то вставлял в небольшие возникающие паузы. Она хваталась за последние произнесенные мной слова и превращала их в вопрос.

Так продолжалось весь вечер, пока она меня не спросила, куда мы поедем.

К ней, ко мне или куда-то ещё?

12 акт

Я жму на пульт и открываю ворота, ведущие на площадку особняка. Дамели выходит из машины, восхищаясь масштабами моего местожительства. Вставляю ключ в замочную скважину, открываю входную дверь, и мы стоим у порога. Она проходит в гостиную, а потом спрашивает разрешения залезть в холодильник.

Она спрашивает, хочу ли я пить.

Она спрашивает, вино или пиво.

Она хватается за последнее произнесенное мной слово и превращает его в вопрос.

– Пиво?

– Пиво! – улыбнувшись, восклицаю я.

Ха-ха. Смешно, и я смеюсь. Что за дура.

Включаю DVD-проигрыватель с новым фильмом Стивена Кинга и располагаюсь на софе. Дамели садится рядом и спрашивает, про что это кино, а я не знаю. Просто оно стало знаменитым ещё до выхода, и люди говорят, что получилось неплохо.

Делаю глоток. Второй глоток. Третий глоток.

Откладываю бутылку и прикасаюсь своими губами к губам Дамели. Медленно валю её на софу. Я ласкаю её шею поцелуями. Она стонет, но я не верю её стонам.

Однако было уже плевать.

Я хотел забыться и спрятаться.

Я хотел уйти и не вернуться.

Голова слегка кружится, теряю координацию. Осознаю, что очень плохо перенёс алкоголь. Я закрываю веки и с трудом их открываю. Закрываю. Открываю. Закрываю. Теперь они закрываются сами насовсем, и я вижу перед собой Зарину.

Вот она ещё ребёнок. Мама забирает её из детского сада и ведет домой. Я вижу себя в школе – тот момент, где родители ведут меня на линейку в первый класс. Снова Зарина. Уже подросток. Она сидит на скамейке со своими подружками и изо всех сил пытается произвести впечатление на них. Через некоторое время появляюсь я. Мне исполнилось восемнадцать. Смотрю и встречаю рассвет с остальными выпускниками, держа в руках бутылку Джонни Уолкера. А теперь Зарина. Она находится дома, в комнате, в своем коротком белом платье и красуется перед зеркалом. Ругается и кричит на мужчину средних лет. Выбегает в прихожую со слезами на глазах, стягивает трусики, снимает лифчик и кидает их на пол, оставшись только лишь в одном этом коротком белом платье. Что-то разъяренно восклицает и уходит, громко хлопая за собой.

Удивительно…

Двери в нашей жизни играют такую большую роль.

А теперь мы вместе.

Зарина сидит передо мной. Я стою перед ней.

Она сама по себе. Я сам по себе.

 

Глава 3

13 акт

Я слышу чей-то голос.

– Всади мне гребень в жопу, я всегда знал, что он псих!

Ха-ха. Смешно.

Всади мне гребень в жопу.

Боже, как же смешно, и я смеюсь.

– Гляди, смеётся… – слышу я чей-то второй голос, обращающийся к кому-то.

Ощущаю лёгкое раздражение на своих щеках. Сыро. Пахнет туалетом и какашками. Вдруг понимаю, что вокруг совсем нет света, и я нахожусь в кромешной тьме. Пересиливаю себя и пытаюсь раскрыть веки.

Первое, что я вижу, это взгляд Зарины, далёкий и холодный, но смотрящий прямо в мои глаза. Её лицо приперто к полу помещения, а попа приподнята вверх. К ней прижимается пахом человек в черной маске и виляет своим тазом. Взад-вперед, взад-вперед. И я смотрю. Я смотрю в глаза Зарины, не отрываясь, и не способный отвести свой угол зрения в другую точку.

– Ну и вонь здесь. Проснулся?

Голос до боли знакомый, но я никак не мог определить, кому он принадлежал. Передо мной возникает ещё одно лицо в синей маске, и я получаю ещё одну неслабую пощёчину по своему лицу.

– А?! – восклицает он – Что за хрень у тебя тут творится?!

– Я на это не подписывалась! – слышу женский голос и узнаю по нему Дамели. – Никто не говорил мне про эту сучку!

Я слышу, как орёт третий до боли знакомый голос, призывающий всех успокоиться, и в углу, рядом с поносом и мочой Зарины, я замечаю третьего человека в тёмно-фиолетовой маске. Я хочу встать со стула и руками потянуться к своей голове, которая раскалывается от боли. К голове и лицу, которое всё горит от пощёчин. И тут понимаю, что не могу пошевелиться. Что-то мешает, упрямо препятствуя этому. Я смотрю на свои ноги. Я оглядываюсь назад, на спинку стула. Пытаюсь отчаянно выбраться, но верёвки были хорошими и их крепко связали в узел.

Я привязан к своему стулу своими же верёвками. Ха-ха. Смешно. Боже, я не могу. Смешно, и я смеюсь. Угораю от смеха.

Резкая боль молнией пронеслась в области груди. Человек в синей маске нехило ударил меня ногой в солнечное сплетение, и я вместе со стулом повалился вниз. Лежу на боку. Больно. Очень больно. Хочу схватиться за грудь, чтобы хоть как-то облегчить эту боль, но не могу. Кашляю. Сжимаю глаза, начиная понимать, что испытал когда-то Марко Матераци в своей легендарной стычке с Зинедином Зеданом. Только мне ещё хуже.

– Тебе смешно?! – интересуется человек в синей маске.

Я пытаюсь прийти в себя и ищу взглядом Зарину. Человек в черной маске застегнул ширинку и отошёл от неё в сторону со словами, что девочка оказалась просто соком.

Зарина лежит.

Она смотрит на меня.

Я смотрю на неё.

И этим было сказано всё.

– Мы нашли у него всего только десять штук… – говорит один из голосов. – Этого не хватит!

В поле моего зрения попадают ещё чьи-то ноги, и я получаю ещё один удар в живот.

– Где ты хранишь остальное?! Хочешь сказать, что у тебя только десять штук здесь?!

Но я уже не слышу его. Я только смотрю на Зарину, а Зарина смотрит на меня. Её губы постепенно складывается в улыбку и мои тоже. Глаза у Зарины веселеют и мои тоже.

Ха-ха. Как смешно.

Смешно, и мы смеёмся. Я и Зарина.

Боже, как же смешно. Мы сейчас умрём от смеха.

– Что здесь, б**дь, такого смешного?!

«Что здесь, б**дь, такого смешного?!» Ха-ха. Смешно. И мы смеёмся ещё сильнее.

И меня снова бьют в живот. Достали уже. Больно, как же больно, мамочка, но я продолжаю смеяться и слышу, как Зарина тоже смеётся в унисон вместе со мной.

Ха-ха. Смешно.

Дамели кричит. Она говорит, что мы психи, и что она сваливает отсюда, но человек в тёмно-фиолетовой маске встаёт у входа и не позволяет никому никуда уйти. Он грозно ставит своих товарищей в известность, что они все повязаны, и пути назад нет. Теперь они должны завершить начатое.

Мы же продолжаем смеяться. Я и Зарина. Я смеюсь до тех пор, пока не последовала бесконечная череда ударов по моему животу.

– Остановись, ты убьёшь его!

Ах, как же больно, мамочка, папочка… Сделайте уже что-нибудь. Смех Зарины тоже успокоился. Чёрная маска схватила её за

волосы и откинула к стенке; мой мир и моё пространство.

Я говорю, чтобы они не смели её трогать. Я пытаюсь понять их мотивацию и спрашиваю, чего они хотят. Деньги? Бабло? Вам нужны деньги? У моей семьи есть бабло, бери – не хочу, только они сейчас в Берне, а у меня здесь нет ничего.

– Я поражена! – Дамели в фейспэлме. – Вы даже этого не знали!

Вы вообще ни хрена ничего не продумали!

– Да пошла ты, б**дь, на х*й! – отвечает чёрная маска.

Синяя маска говорит, что они знали про Берн. Они знали, что я живу один. Они знали, что у меня нет никого. И они знали, что я повернутый на голову псих.

– Это была твоя идея! Ты сказал, что всё будет нормально! Ограбление века, сука! – жалуется одна из масок.

– Заткнись! – злится тёмно-фиолетовая маска. – У него нет, но у его папаши есть, я знаю.

Тёмно-фиолетовая маска подходит и, наконец, ставит меня и стул в нормальное человеческое положение. Он садится напротив меня. У него в руках мой телефон, и он объясняет, что сейчас я поговорю со своим отцом. Только без шуток. Скажу, что у меня серьёзные проблемы и нужны деньги. Много. Иначе будет хуже. И мне, и Зарине.

Он набирает номер. Он включает динамик. Он приближает трубку к моему рту.

Гудок.

Второй гудок.

Третий гудок.

Четвёртый.

Пятый.

Шестой.

– Алло… – я слышу голос папы.

Я так давно его уже не слышал. Очень-очень давно. Чувствую, что вот-вот заплачу. Вижу, как Зарина медленно приходит в себя. Она открывает глаза, оглядывается во все стороны и останавливается на мне. Она смотрит. Смотрит так непосредственно и искренне, что я чувствую себя гораздо более привлекательным и лучшим человеком, чем я есть на самом деле.

– Алло… – говорю я, медленно проглатывая слюну и слёзы. – …Папа, привет.

Пауза. Тишина в трубке. Молчит.

– Папа… – снова говорю я. – …Ты слышишь меня?

– Да-да, сын! – раздраженно отвечает отец. – Что? Что тебе нужно? Что случилось опять?

– Ничего, папа… Просто… Как твои дела?

– Прерывается связь, что ты сказал там, что?!

Тёмно-фиолетовая маска грозно протягивает трубку ещё ближе.

– Ничего. Просто позвонил. Как твои дела?

Зарина внимательно смотрит.

– Нормально… – произносят на том конце провода.

– Как мама?

– Нормально.

– Как ты?

– Давай ближе к делу уже. Ты же не просто так позвонил. У меня мало времени. Что хочешь сказать?

– Ну, дело в том…

Я смотрю на людей в масках. Дамели грызёт ногти, и я чувствую общую обеспокоенность в воздухе.

– Дело в том, папа, что…

Я смотрю на Зарину, на её тёплый, нежный взгляд и расслабляюсь.

– Дело в том, папа, что… МЕНЯ ПОХИТИЛИ! ХА-ХА! ПА-А-А-А-ПА! Ха-ха. Смешно, и я смеюсь.

– Я сижу тут дома, в погребе!..

Ха-ха. Смешно, и Зарина смеётся тоже.

– Меня связали! Не могу ничего сделать! Ха-ха! Они, ха-ха, просят денег! Много!

– Чёртов распиздяй! Ты что, опять под коксом или ещё под какой-то херней с тёлкой?! Не звони мне больше! Ты не получишь ни гроша, и я продаю дом!

– Алло! Алло-о-о-о-о!

Я смотрю на тёмно-фиолетовую маску и прошу прощения. Кажется, связь оборвалась, и отец бросил трубку.

– Он дебил! – воскликнула Дамели.

Все озадачены и обсуждают, что теперь делать дальше. Мероприятие должно было пройти быстро и гладко. По крайней мере, на первых этапах. Один из них сказал, что не нужно было так торопиться со звонком. Нужно перевезти меня в-то-самое-место. Ругаются, что всё делается через жопу. Другой человек в маске вспомнил, как прочитал в интернете, что девка эта, Зарина такая-то, числится как без вести пропавшая. Может, на ней тоже можно заработать?

– Ничего не изменилось! Действуем по плану.

Тёмно-фиолетовая маска встаёт. Чувствую боль в затылке, и я теряю сознание.

14 акт

Я очень боюсь одиночества.

Я очень боюсь пустоты.

Я очень боюсь тишины, и я очень боюсь молчания.

Это так здорово ощущать, что ты не один. Это так здорово ощущать, что ты любим. В тот день, когда я встретил Зарину, я увидел её. Она была такой-такой красивой, а мне было так-так одиноко и так-так плохо. Я спросил, можно ли подсесть к ней.

Конечно. Конечно, конечно, конечно, – сказала она. Кто ты и как тебя зовут? Позади нас послышалась имитация собачьего воя Буги-Вуги. Мои ли это друзья, – спросила она. Ну да, почти. У меня нет друзей. Я всегда чувствовал огромную и бесконечную пропасть между мной и другими людьми. Именно поэтому я просто подошёл. Просто подошёл и не хотел ничего большего.

По дороге в Клуб «М» она призналась, что поругалась с отцом. Родители – единственные существа, которых Зарина любит на всём белом свете. Однако по факту, в глубине души она знает, что использует их только лишь для достижения своих эгоистичных целей. И это её очень-очень пугает.

Она эгоистка и очень-очень слабая.

Я эгоист и очень-очень слабый.

– Интересное у тебя хобби… – сказала мне как-то раз с ехидной улыбкой Зарина, а сама, я вижу, трясётся-трясётся.

Да, она боялась, ей было страшно, но я твердо верю, что люди могут услышать друг друга.

Я твердо верю, что люди могут понять друг друга.

Спасение, близость, единство – это не больно, но очень-очень страшно.

Одиночество, пустота, тишина – это больно, но очень-очень привычно.

15 акт

Громко звучит музыка. Американская попса.

Голова по-прежнему раскалывается, и я не могу пошевелить ни ногами, ни руками. Лежу в позе эмбриона и ничего не вижу.

Кочки. Неровная дорога. Крутые повороты и очень холодно.

Судя по всему, я в багажнике какой-то машины, и меня везут в «то самое» упомянутое ими место. Но рядом со мной ещё кто-то. Женщина. Её ноги лежат поверх моих ног, а грудь прижата к моей спине. Она пытается выговорить что-то, но не может. По всей вероятности ей рот, как и мне, склеили скотчем. Я тоже издаю малопонятные звуки. Это просто стон, всё от утомлённости и усталости.

– Кто бы мог подумать, а! – слышу знакомые голоса сзади, за спиной, издающиеся из салона автомобиля.

– Да хватит уже!

– Ты сказал действовать по плану, а какой у нас был план?

– Не знаю.

– Что?! Не знаешь?!

– Да всё просто. Не ссы!

– Даниил, мне нужны деньги, как ты не понимаешь. Папаня убьёт меня, как только узнает. Это ты затеял. Изначально мы вообще хотели просто найти дом, стащить бабло и тихо уйти, но нет же, надо идти дальше! Ты же всегда так делаешь! Я не хочу проблем! Нельзя было проследить за ним? Зачем понадобилась Дамели?! Теперь она лишний груз в багаже и лишние неприятности!

Значит Дамели кинули, и сейчас она связана, упакована вместе со мной.

– Лучше смотри на дорогу, Валя, заткнись!

Резкий поворот.

– Не гони так!

– Чего ты паришься, мы на трассе. Здесь ни единой души.

Песня заканчивается. Реклама. Сегодня и только сегодня скидка

девяносто процентов на все товары Lacoste в New Mall.

– Слушай, может, прикрыть её хоть чем-то? – я распознаю голос Дамира. – А то я не могу на неё спокойно смотреть.

И я понимаю, что речь идёт о Зарине. Значит, она жива и пока что в порядке. Я пытаюсь вырваться из верёвок и ворочаюсь, но слишком тесно, и тело Дамели мешает.

– Раз ты не можешь смотреть, пожалуй, я ещё раз всажу ей.

– Бляяя, Абдрахман.

– О, да, детка. Почему бы тебе снова не принять меня в гости?

– Только не в моей машине! А ну слезь с неё!

– Смотри на дорогу, Валентин, ты же вышел на встречную!

– ФУРА!

– ВСАДИ МНЕ ГРЕБЕНЬ В ЖОПУ!

Дамир. Всади мне гребень в жопу. Ха-ха. Смешно.

И я слышу шипение шин. И я слышу свист тормозных колодок.

Меня тянет вперёд, и я всей своей массой и телом упираюсь в Дамели, что немного облегчает удар на спину, но всё равно больно. Что-то железное вкололось мне в бок. Я кашляю и чувствую вкус крови, но сплюнуть не могу и просто проглатываю. Неприятно.

Валентину снова придётся оплачивать ремонт машины. Ха-ха. Смешно.

Первая мысль, в порядке ли Зарина, а затем мне становится страшно.

Холодно, темно, и я один. Совсем один. Я в полной изоляции, закрыт и скрыт от мира. Я хочу кричать. Помогите, помогите мне, пожалуйста!

Не бросайте!

Не уходите!

Не кидайте!

Я хочу позвонить отцу. Я хочу позвонить маме. Я хочу сказать им, как сильно я был не прав и как мне жаль, что я их так расстроил. Я больше не буду. Я буду хорошим. Я хочу извиниться и попросить прощения.

Я хочу крикнуть о помощи, но не получается.

Где мой телефон?

Телефон, телефон, телефон!

ТЕЛЕФОН!

Резкий свет от фонарного столба ослепляет меня. Дверца багажника открывается, и я вижу обнаженную грудь Зарины. Зарина хватается за мою рубашку и всеми силами вытягивает меня наружу.

Падаю на землю.

Больно.

Кашляю.

Глотаю кровь.

Проливной дождь перешёл в мокрый снег. Я смотрю на Зарину. Её тело всё в крови и ссадинах. Она тяжело дышит и стоит на коленях. Смотрит куда-то вдаль, а затем снова вцепляется в плечи моей рубашки и тянет меня на обочину дороги. Бэха Валентина вся всмятку от столкновения с фурой. Ремонту не подлежит. Сам он сидел за рулем, а Даниил спереди. Родителям будет трудно опознать их тела. Сзади Дамир. Стёкла окон вонзились прямо в его горло, а Абдрахман, скорее всего, прикрыл Зарину, когда был на ней.

Я лежу на спине и смотрю на ночное небо. На мой таз садится Зарина.

Она смотрит на меня.

Я смотрю на неё.

Она со мной.

Я с ней.

То, о чем я так долго мечтал. И этим было сказано всё.

Её лицо постепенно скорчивается. Она сжимает руки в кулачки и бьёт меня по груди.

Не надо, мне и так больно.

Я вижу, как её губы шевелятся и трясутся. Пытаются что-то высказать, но не могут найти подходящих для ситуации слов. Она говорит, что я последний подонок. Она спрашивает зачем, почему и за что. У неё не остаётся сил, и она прижимается головой в мою грудь. Прижимается и плачет. Я чувствую и слышу её.

Она сквозь слёзы говорит, что не позволит мне вот так вот просто умереть.

Она сквозь слёзы говорит, что я должен заплатить.

Я хочу обнять её и приласкать. Я хочу сказать ей, что всё будет нормально, и что всё наладится. Я хочу думать, что вся её жизнь изменится к лучшему. Она продолжит учёбу. Помирится с родителями. Устроится на отличную работу. Будет приличной, достойной девушкой. Найдет себе хорошего парня.

Ха-ха. Смешно.

КОНЕЦ

Даты написания: 02.04.2010 – 20.04.2014

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Аллюзия на «Криминальное Чтиво» от Квентина Тарантино