«Мои ноги топчут землю»

Мэтти быстро поняла, что ее пассажиры настолько непохожи друг на друга, насколько это вообще мыслимо. Рэни беспрестанно болтала, рассказывала истории из собственной жизни и анекдоты, перемежая все это колкими замечаниями по поводу всего, что видела, начиная от названий населенных пунктов на придорожных знаках и заканчивая одеждой на других проезжих, которых старушка замечала на пересекающихся с магистралью дорогах. Автофургон мерно катил по магистрали М-1, направляясь к Нортумберленду. Гил, напротив, сидел в полнейшем молчании позади них, этакая симпатичная статуя, и только изредка приходил в движение, чтобы отхлебнуть из бутылочки воды. Руки сложены на груди. Голова слегка повернута. Глаза бесстрастно следят за простирающимся за стеклами автофургона пейзажем.

Оба пассажира нервировали Мэтти. Она не надеялась на то, что поездка будет легкой, но все потуги развеселить обоих своих попутчиков оканчивались ничем, и Матильда поняла, что имеет дело с дополнительной головной болью. После безуспешных попыток разговорить Гила и хотя бы немного унять бесконечный словесный понос Рэни она сдалась и принялась слушать знакомое урчание двигателя Ржавчика. Когда она включила радио, то Рэни разразилась гневной тирадой насчет «того ужаса, которое они сейчас называют музыкой». Тогда Мэтти поставила проигрывать компакт-диск с хитами пятидесятых, который она прихватила из своего магазинчика. На это Гил лишь закатил глаза, что она увидела в зеркале заднего вида, а Рэни пустилась в бесконечные воспоминания.

Глядя на свое отражение в зеркале, Мэтти наконец поняла, откуда у ее учителей во время организованных школой поездок в глазах иногда появлялось это странное, бессмысленное выражение. Женщине казалось, что ей приходится сдерживать два разрушительных природных явления и при этом пытаться сосредоточиться на дороге. Делать несколько дел одновременно всегда трудно. Просто непосильная задача. Ее уважение к сестре значительно возросло: Джоанна каждое лето отправлялась в длительное автомобильное путешествие по Франции в сопровождении двух вечно ссорящихся детей. Как можно при этом не сойти с ума?

Наконец Мэтти остановила свой выбор на альбоме «Октябрьская дорога» Джеймса Тейлора. Он был ее любимым. Если кто-нибудь станет возражать, она заявит, что это прерогатива водителя. Слава небесам, никто возражать не стал. Рэни одобрительно кивнула, а потом задремала. Гил заметно расслабился, когда старушка прикорнула. Поздравив себя с тем, что успешно разрешила первый конфликт, случившийся в дороге, Мэтти удобнее устроилась на сиденье, позволяя музыке умиротворенно воздействовать на ее сознание.

Они остановились на автомобильной сервисной станции «Тибшелф», расположенной на магистрали М-1, где купили продукты и выпили кофе. Мэтти остановка была необходима, чтобы размять плечи. Гил направился прямиком к кафе при сервисной станции делать заказ. Рэни пошла «подышать свежим воздухом», но, судя по запаху ее одежды, при этом она вдохнула изрядную порцию никотина.

– И как вам все это нравится, молодой человек? – улыбнувшись, спросила Рэни у Гила, который с удивительной скоростью поглощал черный кофе из огромного стаканчика.

– Приключение всей моей жизни, – бесстрастно ответил мужчина.

– Ну, если вам это приятно, подождите, пока я не дошла к моим историям на кораблях, когда я выступала во время круизов. Их очень много…

– Очень хорошо, что мы поехали все вместе, – резким тоном оборвала ее Мэтти.

Конечно, хорошо, что старушка развлекается тут, не уставая подшучивать над всем и вся, но Мэтти не собиралась рисковать участием Гила в воссоединении ансамбля.

– Да. Извините, Гил. Дед вами гордился бы. Вы вот отправились в эту поездку, собираетесь организовать концерт. Он бы высоко это оценил…

Гил оторвался от стаканчика с кофе, и на миг между спутниками Мэтти промелькнула тень уважения.

– Спасибо.

– Не стоит. – Рэни лукаво подмигнула ему, и это заставило Мэтти вновь напрячься. – Если вы продолжите поглощать кофе в таких количествах, у вас есть высокие шансы присоединиться к нему. Мой второй муж поедал гамбургеры «Дымящийся Джо» каждый день в неимоверных количествах. Результат: он умер в сорок пять лет.

– И так будет всю дорогу? – спросил Гил, улыбнувшись Мэтти, словно она была в ответе за поведение пожилой леди.

Как такое вообще могло прийти ему в голову?

– Это вы решили поехать с нами, молодой человек, – произнесла Рэни, далекая от мысли покаяться за свое поведение.

Опасаясь, что поездка, не успев начаться, уже превращается в черт знает что, Мэтти отставила от себя стаканчик с кофе и решительно произнесла:

– Нет, Рэни. Дело в том, что без Гила этого концерта просто не будет. Это замечательно, что он поехал с нами, поэтому прошу относиться к нему уважительно. И еще, Гил, тысячи миль пути очень скоро всех нас утомят до невозможности, если мы не поладим друг с другом. Я не собираюсь везти в своем фургоне участников Третьей мировой войны. Понятно?

– Ну, этот фургон сам по себе словно предвестник Армагеддона, – пошутила Рэни.

Гил рассмеялся. Конечно, шуточки над ее автофургоном были далеки от идеала чего-то общего, что могло бы их сблизить, но уж лучше так, чем бесконечные препирательства и подкалывания.

Мэтти оставила эту парочку бродить по универмагу «Даблью-Эйч-Смит», а сама направилась к парковке, где стоял Ржавчик.

– Не слушай их, – прошептала она, по-дружески похлопав его по борту. – Ты супергерой в моих глазах.

Решив, что минут пять свободного времени у нее уж точно есть, женщина вытащила дневник дедушки Джо из своей сумочки и принялась за чтение.

21 января 1956 года, суббота

Сегодня вечером я впервые посетил вместе с Биллом лондонский клуб. Мама пришла бы в ужас. Замечательная ночь. Музыка от лучших ансамблей и много симпатичных девушек, которые только рады с тобой потанцевать. Кажется, я все же создан для жизни в Лондоне…

Парни в офисе – что надо. После работы я выпиваю с ними пинту в пабе «Герцог Нортумберлендский», расположенном за углом от офиса. На прошлой неделе я познакомился с Леном, малым моего возраста, приехавшим в столицу из Лидса. Мы подружились. Мне он пришелся по сердцу. Что касается футбола, то тут мы придерживаемся разных мнений, но он смеется моим шуткам. Хороший признак! Лен говорит, что лучшее место, где можно потанцевать, – это «Пальмовая роща» в Сохо, но попасть туда не так уж просто. Его сестра иногда подрабатывает там танцовщицей, поэтому есть надежда, что ей удастся в ближайшее время раздобыть билеты. Хочу увидеть все это собственными глазами. В следующую субботу вечером там играют Томми Стил и «Стальные люди». Скрещу пальцы на удачу.

Мэтти улыбнулась юношескому восторгу Джо. Она помнила, как ее дедушка ужаснулся, когда Томми Стил стал эстрадным артистом. Он даже отказался смотреть «Радугу Финиана» на Рождество, хотя это был любимый фильм бабушки.

– Он был рок-н-ролльщиком, – запротестовал он, переключая канал от переизбытка чувств. – Не хочу видеть, как он гарцует по сцене, словно лепрекон.

Мэтти и Джека удивляло, что дедушка легко смог простить Элвиса за «Голубые Гавайи» и Клиффа за «Летние каникулы», но не смог снисходительно отнестись к «типично ирландскому» акценту Томми Стила в «Радуге Финиана». Но дедушка Джо весь был таким: ходячая противоположность, если это его устраивало.

Заметив Гила и Рэни, которые, обходя припаркованные машины, направлялись в ее сторону, Мэтти поспешно спрятала дневник. Ей почему-то казалось, что лучше не распространяться о его существовании. Выруливая обратно на автомагистраль в заметно более спокойной атмосфере, чем прежде, женщина улыбнулась, когда перед ней вновь потянулась дорога. К ней посредством непривычных ее слуху слов и выражений начали возвращаться крошечные фрагменты личности дедушки Джо, постепенно возрождая картину, которую, как Мэтти с болью в сердце боялась, она утратила со времени их разрыва.

Пейзаж за окнами по обе стороны от магистрали начал изменяться. Местность стала неровной. То тут, то там среди изумительной красоты вересковых пустошей вздымались холмы, а в долинах, окруженных крутыми склонами, слабо поблескивали огоньки небольших городков. Здесь, среди красот дикой природы, автомагистраль, творение рук человеческих, казалась неуместной, но им приходилось сосуществовать. Мэтти украдкой посмотрела в зеркало заднего вида. Оказалось, что Гил, как и Рэни, заснувшая на переднем сиденье, тоже задремал. Во сне мужчина казался сама безмятежность. Куртку он сложил и сунул под голову вместо подушки, прижав ее к боковому стеклу фургона. Руки удобно покоились на груди.

Оказалось, что даже во сне Гил и Рэни – полные противоположности. Сон мужчины был спокойным, его ничто не тревожило. Часто Мэтти огорчалась тому, как сильно урчит двигатель Ржавчика, но только не сегодня. Храп Рэни был просто громоподобен. И обстоятельство, что Рэни настояла на том, что во время их поездки у каждого в гостинице будет свой номер, теперь приобрело в глазах Мэтти достаточно обоснованности, а ведь первоначально она спорила с ней, доказывая, что это повлечет за собой дополнительные издержки, что они вдвоем могут делить один номер, но пожилая леди была в этом вопросе непоколебима.

– Плачý я, так что будет по-моему, – заявила старушка. – Я ни с кем не делила гостиничный номер еще со времен выступлений у Теда Фарнсворта и не намерена отступать от этого правила.

Внезапно Рэни захихикала во сне и пробормотала что-то невнятное. Огромный пакет с таблетками для старушки, который Гейнора выдала Мэтти с расчетом, чтобы хватило на десять дней, стоял в нише для ног и бил женщину по ногам всякий раз, когда ей приходилось перестраиваться в соседний ряд. Голубой дорожный указатель сообщил, что до Альнвика осталось пятьдесят пять миль. Мэтти пожала плечами, не отрывая рук от руля. Спина затекла и болела. Хотя они следовали советам Гейноры, которая утверждала, что ради здоровья Рэни надо делать частые остановки, за день им удалось покрыть большое расстояние. Мэтти чувствовала, что, несмотря на все трудности, первую поставленную перед собой задачу она выполнила.

Завтра они лично встречаются с Томми Малинсом. Если судить по рассказам Рэни, Томми был тем еще весельчаком, и Мэтти не терпелось с ним пообщаться. А еще ей хотелось поблагодарить этого человека за то, что тот не утратил связь со всеми членами «Серебряной пятерки». Без их текущих адресов, которые Томми каждый год посылал Рэни на рождественских открытках, это путешествие по стране вообще теряло бы всякий смысл.

Когда Матильда затормозила на гостиничной автостоянке, ставя черту под первым днем их путешествия, она чувствовала себя так, словно пересекла финишную черту в Ле-Мане. Не только Ржавчик преодолел путь без особых жалоб, но и Мэтти удалось разобраться с дорожным представлением, разыгранным перед ней Сильвер и Кендриком, причем ее спутники до сих пор продолжали разговаривать друг с другом. С учетом того, каким паршивым было утро, впору было праздновать победу.

– Вы хорошо водите, – произнес Гил.

Он слегка похлопал по плечу Мэтти, прежде чем протянуть руку Рэни, чтобы сопроводить пожилую леди в гостиницу.

– Ну… спасибо, – сказала Мэтти, чувствуя себя так, словно ее только что похвалил пожилой родственник.

У них там, в Лондоне, принято похлопывать малознакомых людей по плечу?

Сумки благополучно доставили в спальни каждого, Рэни уселась с чашкой чая в руках перед телевизором смотреть телевикторину, которую показывали ранним вечером, а Мэтти и Гил направились по коридору к своим номерам.

– Через дорогу есть паб, – сказал Гил. – Думаю, там и покормить могут.

– Хорошая мысль, только я сперва приму душ и немного отдохну, если вы не возражаете.

В течение последнего часа за рулем одна только мысль о предстоящем отдыхе в тихом номере не давала Мэтти окончательно пасть духом. Никакой голод не смог бы принудить ее отказаться от отдыха.

– Ничего страшного. Я спрошу у администратора, нельзя ли заказать нам столик, скажем… в восемь часов.

– Замечательно.

Они дошли до двери, ведущей в номер Мэтти, но Гил все медлил.

– Э-э-э… мой номер…

– Да. Извините. Мне просто хотелось знать… Думаете, поездка будет успешной?

Он что, намекает, что у них может не получиться?

– Конечно. Я бы не оставила свой бизнес и не поехала, если бы так не считала.

– Да… верно… Просто с организацией концерта связано столько езды… В котором часу мы встречаемся завтра с мистером Малинсом?

– Утром. – Мэтти вспомнила загадочный ответ Рэни, полученный на точно такой же вопрос, но чуть раньше: «Мы музыканты. Любое время до полудня считается в нашей среде ранним. Мы будем на месте прежде, чем вы осознаете, что мы на месте. У нас уйма времени».

– Она ведь договорилась о встрече на завтра? – улыбнувшись, спросил Гил, но Мэтти заметила в его взгляде неподдельную обеспокоенность.

– Да, конечно. Она сказала, что все устроено.

– Хорошо. Но у вас нет четкого плана, в котором все расписано буквально по часам?

– Нет.

– Вообще никакого расписания?

– Завтрашний день отведен на встречу, а потом мы вновь оправляемся в путь.

– Хорошо. А чего-нибудь конкретнее?

Мэтти уставилась на него.

– Э-э-э… нет…

Мысль о том, что в самое ближайшее время их ожидает непредвиденная задержка, заставила ее задуматься, и в воздухе повисла неловкая пауза, пока они стояли между номерами в коридоре бутик-отеля.

– Надеюсь, мы можем доверять ее слову?

– Да, у нас все получится, Гил.

Только после ужина, уже поздно вечером, сидя в своем номере перед телевизором, Мэтти вдруг осознала, что Рэни говорила с ней только о первой встрече, да и то как-то вскользь и туманно. Взяв часы, лежавшие у нее на прикроватном столике, женщина проверила, удобно ли будет пойти к Рэни в номер, но оказалось, что уже без малого полночь. Что бы там Рэни ни говорила о том, будто бы она та еще тусовщица, Мэтти была уверена, что ее подруга уже давным-давно в постели.

«Все будет хорошо, – мысленно заверила она себя, хотя внезапно в животе у нее все свело, протестуя. – Все обязательно будет хорошо».