— Я буду, непременно буду звездой! — весело выкрикнул Джо Харди. Он удобно пристроился рядышком со своим братом Фрэнком на переднем сиденье их усовершенствованного полицейского пикапчика. — Мое имя будет красоваться на рекламных вывесках, а лицо — на обложках журналов!

Фрэнк Харди, сидевший за рулем, покосился на своего братца. Тот минут пятнадцать тараторил, словно быстро перематываемая вперед магнитофонная кассета, так что Фрэнка уже начинало интересовать, утихнет ли Джо в конце-то концов.

Это уж точно, — поддакнул Фрэнк. — Вот, к примеру, на обложке «Психиатрии сегодня». У тебя есть все шансы стать главным психопатом месяца.

Вся жизнь по-новому пойдет, новая карьера начнется, — не умолкал Джо, будто и не замечая сарказма брата. — Кинофильмы! Телешоу! И в Голливуд попаду!

Давай-ка лучше сначала доберемся до центра Бейпорта, — рассудительно предложил Фрэнк. — Ведь пока что мы едем не на кинопробу, а давать интервью на телевидении.

— А, может, меня заприметит какой-нибудь знаменитый кинорежиссер, — продолжал Джо. — Уж эти-то парни мигом разберутся, что такое настоящая звезда, когда ее увидят!

— Вот потому-то они и не станут на тебя смотреть, — заметил Фрэнк. — Да и потом, «События и люди» — это ведь передача-то местная. Никто за пределами Бейпорта нас и не увидит.

— Нет-нет, — не соглашаясь, замотал головой Джо, — уж знаменитые-то режиссеры рассылают гонцов в поисках талантов по всей стране, чтобы они как раз вот таких вот ребят вроде меня и высматривали. А мы никогда и знать не будем, кто там за нами наблюдает.

Ну, хорошо, хорошо! — рассмеялся Фрэнк, как бы признавая свое поражение. — Будешь ты звездой, будешь. А я — следующим президентом Соединенных Штатов! Случались ведь дела и более невероятные!

Точно, — согласился Джо. — Вот, к примеру, ты только что телестудию проскочил.

Фрэнк выглянул в боковое оконце пикапа и негромко выругался. На дальней стороне улицы высилось большое белое здание с неоновой вывеской наверху — «Телевидение Бейпорта». А вторая вывеска, пониже, гласила: «Обслуживает Бейпорт и его окрестности самыми замечательными телепрограммами с 1953 года». Развернув пикапчик, Фрэнк по широкой дуге въехал на автостоянку телестудии и втиснул машину на свободное место.

Выбравшись из пикапа, братья зашагали по широкой центральной дорожке и прошли в большие стеклянные двери в фасаде здания. Оформление чересчур массивного вестибюля чем-то напоминало какую-нибудь старенькую кинокартину: красные бархатные кресла, позолота на дверях и потолке. Только вот бархатная обивка уже выглядела слегка потертой, да и позолота начинала откалываться и шелушиться.

Когда братья вошли внутрь, на них подняла взгляд молодая брюнетка, держащая в руке специальный блокнот на подставке.

— Вы, должно быть, Фрэнк и Джо Харди, — сказала на с улыбкой. — А я — Мона д'Анджело, режиссер местной программы и продюсер «Событий и людей». Я уж в какой-то момент забеспокоилась, что вы сюда не сможете добраться. Вы приехали как раз к самой передаче.

Поверьте, мы очень сожалеем, — извинился Фрэнк. — Как мы уже рассказывали вам по телефону, у нас по дороге покрышка спустила.

А братец мой оставил домкрат дома, в гараже, — добавил Джо. — Вы и не поверите, чего нам только не пришлось проделать, чтобы раздобыть другой. Ну, во всяком случае мы рады с вами познакомиться, мисс д'Анджело.

О, это я рада с вами познакомиться, — ответила Мона, пожимая братьям руки. — Я услыхала о вас, ребята, совсем недавно. Вы ведь самые знаменитые детективы в Бейпорте.

Ну, на самом-то деле мы всего лишь детективы-любители, — сказал Фрэнк, слегка волнуясь. — Вот наш отец, Фентон Харди, — это уж настоящий профессиональный детектив.

Так или иначе, — сказала Мона, — ребята Харди считаются местными знаменитостями, и мы очень рады заполучить вас для нашей программы. Я бы, конечно, хотела, чтобы мы сумели поболтать немного подольше, только нам уже пора выходить в эфир, а «События и люди» идут в прямой трансляции. И потом, я подозреваю, — добавила она, направляя братьев к выходу из вестибюля, — что наша группа предпочла бы сейчас как можно меньше находиться в студии.

Это почему же? — спросил Фрэнк. — Разве они не любят свою работу?

— Вообще-то любят, — ответила Мона, мрачнея. — Только у нас здесь в последнее время… ну, были кое-какие проблемы. Думаю, они боятся, как бы не случилось что-нибудь.

— Как бы не случилось что-нибудь? — переспросил Джо. — Звучит довольно-таки зловеще.

— О, да это скорей всего ерунда, — сказала Мона. — Мне бы даже и упоминать-то об этом не стоило. Идемте. Я представлю вас ведущему этой программы.

Мона провела братьев по длинному коридору в большую студию, где операторы толкали туда-сюда телекамеры, установленные на тележках с роликами. Сразу же за дверью висела табличка, указывающая, что это помещение именуется студией «А». Высоко над головами с металлических балок свешивались прожекторы-цилиндры, их яркие лучи образовали в одном конце помещения как бы озерцо света, резко выделяющееся в темноте студии. Братьев сразу же потрясли большие размеры студии, ничего подобного в заштатном телецентре Бейпорта они не ожидали увидеть. Там даже было несколько рядов кресел для зрителей, хотя в тот момент, была занята едва ли их половина.

— Ух ты! — с восхищением вымолвил Джо. — Это здорово впечатляет.

Мона согласилась.

— Это ведь одна из самых крупных телестудий на восточном побережье, ну, конечно, не считая Нью-Йорка. То, как ее удалось построить, — это целая история, только вот, боюсь, рассказать ее вам сейчас я не успею.

К Моне подошел невысокий рыжеватый мужчина с полной пригоршней разных проводов и приборчиков. Она повернулась к братьям и сказала:

Фрэнк и Джо, я хочу познакомить вас с Томом Лэнгфордом. Он обеспечивает освещение и звук для «Событий и людей».

Рад с вами познакомиться, — улыбаясь, сказал Лэнгфорд. — Я должен подключить вас к микрофонам, прежде чем мы выйдем в эфир. — Он вручил каждому из братьев по маленькому микрофону и помог пришпилить их к свитерам. — Только не споткнитесь о провода — и все будет нормально. Увидимся попозже, Мона.

Спасибо, Том, — сказала Мона. — А теперь, ребята, давайте-ка я представлю вас нашему ведущему.

В ярко освещенном конце студии была небольшая съемочная площадка: ковер, несколько кресел и задник, выкрашенный под декоративное окно. В одном из кресел сидел сильно загорелый мужчина средних лет в синем костюме. Мона представила его братьям как Мэтта Фримена, ведущего программы «События и люди».

— Очень приятно, — сказал Фримен. К его лицу словно приклеилась широкая, но слегка неестественная улыбка. — Мона немножко рассказывала мне о вас. Присаживайтесь. Через пару минут мы будем в эфире.

— Я оставляю вас с Мэттом, ребята, — сказала Мона. — Ни пуха ни пера. Приятно вам провести время. — Она уже двинулась восвояси, но потом остановилась и повернулась. — Да, вот… не могли бы вы заглянуть ко мне в кабинет после передачи? Мне бы хотелось еще немного с вами поговорить.

Фрэнк и Джо заверили Мону, что обязательно зайдут к ней. Когда Мона ушла, Фримен спросил, участвовали ли они раньше в телепередачах. Услышав, что у братьев вообще нет никакого опыта, он указал им на большие телекамеры на тележках с колесиками, направленные прямо на них.

Мы здесь практикуем систему с тремя камерами. Когда вы видите, что на какой-нибудь камере рядом с объективом загорелся красный огонек, — стало быть, вы в эфире. Только смотреть на эту камеру не надо. Просто обращайтесь ко мне. Так будет естественней. Я начну с того, — продолжал Фримен, — что задам вам несколько вопросов о том, как вы раскрываете преступления. Потом я попрошу вас дать телезрителям несколько советов, как им самим, чего доброго, не стать жертвами преступников. Это вас устраивает?

Ну конечно, — ответил Фрэнк. — Думаю, нам известно кое-что на этот счет, хотя обычно мы подключаемся к делу уже после того, как преступление совершилось.

Значит, вам известно об этом куда больше, чем нам, простым смертным, — ободряюще сказал Фримен. — Ведь подавляющее большинство людей вплотную никогда не сталкивается с серьезными преступлениями, да и не стремится к этому. Уверен, что наших телезрителей заинтересует все, что вы сможете рассказать. Словом, когда включится огонек на телекамере, вы просто расслабьтесь и держитесь естественно. А всю работу предоставьте мне. Вам останется только отвечать на вопросы.

Фрэнк внимательно всмотрелся в темную половину студии. Эти яркие огни над головой ослепляли, и он мало что мог разглядеть, кроме экрана телемонитора, стоявшего сразу за съемочной площадкой. Монитор транслировал коммерческую программу, рекламировавшую телесериал, о котором Фрэнк никогда и слыхом не слыхивал, — «В гостях у миссис Броди». Промелькнула парочка сценок, и Фрэнк с удивлением заметил, что они шли в черно-белом изображении. «Должно быть, какое-то старое шоу», — подумал он.

И тут вся студия разом ожила. На экране монитора заполыхали ярко-красные буквы заглавия программы — «СОБЫТИЯ И ЛЮДИ». Одна из телекамер подкатилась прямиком к креслу Фримена. Вспыхнул тот самый красный огонек рядом с объективом. Фримен довел свою улыбку до предельной мощности и посмотрел прямо в телекамеру.

— Добрый день! — с энтузиазмом выкрикнул он. — Вас приветствует программа «События и люди». Как всегда, мы знакомим вас с теми, кто находится в центре событий в Бейпорте и его окрестностях. Сегодня у нас в гостях молодые люди, по всей вероятности, уже известные многим из вас. Эти незаурядные юноши-старшеклассники не только местные футбольные звезды, они еще и на редкость удачливые детективы. Они разгадывают дела, ставящие в тупик полицию Бейпорта, и помогают схватить преступников, которые без их помощи так никогда и не оказались бы в руках правосудия. Я, конечно же, говорю о…

Тут Фримен повернулся к братьям. Камера отъехала назад, чтобы в кадре оказалась вся троица.

— … о Фрэнке и Джо Харди, знаменитых братьях Харди. Фрэнк и Джо, как это замечательно, что вы принимаете участие в нашей программе!

Фрэнк кивнул.

— Да, мистер Фримен, — вежливо сказал он, — замечательно оказаться здесь.

Джо тоже кивнул в знак согласия, правда, как заметил Фрэнк, его братец держался непривычно молчаливо.

— Можете называть меня просто Мэттом, Фрэнк, — сказал ведущий. — Нет никакой необходимости соблюдать церемонии. Ведь наша программа — это всего-навсего что-то вроде небольших семейных посиделок: просто вы, я, ну и еще примерно десять тысяч телезрителей Бейпорта и его окрестностей.

Фримен улыбнулся, а среди незначительной аудитории студии послышались отдельные смешки.

Десять тысяч? — так и задохнулся Джо, словно реальность участия в телепередаче только сейчас дошла до него. — Десять тысяч телезрителей?

Ну, в общем, так, — ответил Фримен, метнув в сторону Джо несколько встревоженный взгляд. — Так как же получилось, ребята, что вы занялись борьбой с преступностью? — спросил он, меняя предмет разговора.

Ну, ведь мы же сыновья Фентона Харди, — ответил Фрэнк, — а он — хорошо известный детектив.

Выходит, поддерживаете семейную традицию? — улыбнулся Фримен. — Идете по стопам отца, да?

Думаю, можно и так сказать, — ответил Фрэнк. — А вообще-то мы просто любим рискованные ситуации. Ну, и конечно, нравится помогать людям. Если кто-то попадает в беду, то тут уж мы чувствуем себя обязанными прийти на помощь.

Что ж, это похвальная позиция, — одобрил Фримен. — Если бы все испытывали такие вот благородные чувства, то в нашем мире стало бы жить куда приятнее. Ну, а вы как, Джо? — Он развернулся к младшему из братьев. — Согласны с тем, что сказал Фрэнк?

На лице Фримена снова появилось беспокойство. Фрэнк проследил за пристальным взглядом ведущего и обнаружил, что его братец напряженно сидит в своем кресле, а глаза его остекленели, словно у змеи, которую гипнотизирует факир. Фрэнк даже вздрогнул от изумления. Да уж тот ли это Джо Харди, который вот только что, по дороге в студию, так и тарахтел без умолку?

— Джо! — слегка подтолкнул его Фримен. — Так вы расскажете нам что-нибудь о том, почему вы решили стать детективом?

— Хм… да нет, вообще-то, — пробормотал наконец Джо, уставясь прямо перед собой. — Пускай уж Фрэнк говорит…

Пускай уж Фрэнк говорит?! Вот таких-то слов Фрэнк Харди никак не рассчитывал услышать от своего братца! И тут он внезапно сообразил, что на Джо напал приступ страха перед аудиторией, которые нередко случаются с новичками. Он был до чертиков перепуган! «Что ж, — подумал Фрэнк, — видно, придется мне взять на себя это интервью».

Фримен явно подумал о том же самом. Он снова повернулся к Фрэнку и задал следующий вопрос:

Не сомневаюсь, ребята, что у вас было много интересных дел. Вот скажите, Фрэнк, какой эпизод вы можете назвать самым загадочным и необычным?

Ну, на это просто так не ответишь, — задумчиво сказал Фрэнк. — скорее всего это был, пожалуй, тот случай, когда мы разоблачили шайку контрабандистов, которая…

Но договорить ему так и не удалось.

Голос его утонул в грохоте взрыва, прогремевшего на всю студию. Фрэнк повернулся на этот звук и успел заметить облако пыли, взлетевшее в задней части помещения. А следом за облаком поднялся клуб вонючего дыма.

Фрэнк и Джо автоматически ринулись на пол, загородившись креслами от падающих обломков штукатурки. Секундой позже их примеру последовал и Фримен, плюхнувшись рядышком с Фрэнком. По всей студии разносился шум: технические работники и зрители прятались кто куда.

Мало-помалу эхо от взрыва стихло. Фрэнк и Джо не без опаски выглянули из-за спинок кресел, всматриваясь в быстро оседавшее облако дыма. В задней части студии валялось несколько разбросанных предметов оборудования, а по бетонной стене шла широкая трещина. Тем не менее, кажется, никто не пострадал.

Внезапно кто-то закричал:

— Помогите! Я падаю!

Фрэнк и Джо разом посмотрели вверх и увидели, что одна из металлических балок, идущая прямо под высоким потолком, оказалась выбитой взрывом и теперь свободно свешивалась вниз под довольно причудливым углом. И примерно посередине этой балки, рядышком с одним из прожекторов-цилиндров, повис на руке Том Лэнгфорд.

И как раз в этот момент рука техника начала соскальзывать. Еще несколько секунд — и он рухнет на пол, до которого оставалось добрых шесть метров!