— Сэр волк, — спокойно сказал сэр Джон, полностью придя в себя и заговорив вежливо, как обычно, — ты, конечно, никогда не встречал меня раньше. Но это я просил сэра Джеймса и сэра Жиля отправиться в прошлом году во Францию и спасти наследного принца. Ты тогда тоже подключился к этому делу и принял в нем достойное участие.

— Побереги свои бесполезные слова, сэр рыцарь, — прорычал Арагх. — Я никогда в жизни не делал ничего достойного и никогда не сделаю. Я делаю что-либо по двум причинам. Либо это необходимо сделать, либо мне просто хочется это сделать. Все остальное ерунда.

— Могу ли я тогда спросить, сэр волк, — проговорил сэр Джон, — что заставило тебя вмешаться в дело сэра Джеймса и сэра Жиля в прошлом году во Франции?

— Я хотел этого! — С последним словом Арагх щелкнул челюстями.

— Тогда разреши спросить, — продолжил сэр Джон, — возможно ли, чтобы ты захотел сопровождать этих двух благородных рыцарей в другой такой же поездке в ту же страну…

— Нет, — почти машинально оборвал его Арагх.

— Понятно, — спокойно сказал сэр Джон. — Но если ты выслушаешь то, что я тебе расскажу, может быть, ты передумаешь?

— Сомневаюсь, — сказал Арагх.

— Видишь ли, — все так же доверительно продолжил сэр Джон, — король Франции намеревается завоевать Англию. По некоторым причинам он вполне уверен, что сможет переправить свою армию через Английский канал и высадить ее на нашем берегу. Если такая армия высадится, она придет сюда, опустошая все на своем пути. Включая, подумай об этом, и твою территорию… А где ее границы?

— Этот лес, и следующий на востоке, и тот, что лежит за ними, — сказал Арагх, — и на западе к болотам, и морской берег. Даже Презренная Башня, о которой ты слышал, и земли до моря рядом с ней и за ней. Пока никто это у меня не оспаривает, и я это ни у кого не оспариваю. Правда, на этой территории распоряжаются сандмирки, но, когда я прихожу, они уходят с моего пути. Все это мое.

— Но ты можешь ненадолго отлучиться, — предположил сэр Джон.

— Могу. Но не хочу, — ответил Арагх. — Все это мое, потому что никто не может отобрать это у меня. На востоке, на севере и даже на юге есть другие такие же, как я, они наблюдают и ждут. Со временем я состарюсь и стану неуклюжим и не таким быстрым, как сейчас. Тогда придет время, и они потихоньку начнут оспаривать это. В конце концов кто-нибудь убьет меня, и эта земля станет его. Так оно и должно быть. Но, если я оставлю ее без присмотра, то, вернувшись, я могу обнаружить, что ее уже заняли, кто-то один или целая стая. Это создаст мне трудности, а я не вижу причин испытывать затруднения ради тебя, сэр рыцарь.

— А как насчет французской армии? — поинтересовался сэр Джон. — Ты можешь быть готов к встрече с любым врагом, но ты, конечно, понимаешь, что с армией тебе не справиться. Французы убьют тебя.

Арагх открыл пасть в беззвучном смехе. А потом опять со щелчком захлопнул ее.

— Сначала им понадобится меня найти, сэр рыцарь, — сказал он. — А я скажу, что тысяча таких, как ты, может прочесать этот лес и не найдет меня. Даже нескольким тысячам с этим не справиться. Я волк, сэр рыцарь, а волка непросто найти, если он этого не хочет. Но это не помешает мне найти их, одного за другим, и те, кого я найду, станут покойниками. Я не вепрь и не медведь, которых можно гнать, зажать в угол и вынудить принять сражение.

— Но твоей помощи, того, что умеешь только ты, будет очень не хватать сэру Жилю и сэру Джеймсу. Я уверен, что нас всех очень опечалит, если ты не сможешь сопровождать их, — сказал сэр Джон все тем же спокойным, убедительным тоном.

— Печальны вы или счастливы, какая мне разница? — огрызнулся Арагх. — Я не из ваших ручных щенков, которые будут скулить и лизать вам руки из-за того, что вы несчастливы. — Он повернулся к Джиму: — Ты для этого вызывал меня? Если да, то тебе следовало знать все это и так.

— Не только для этого, — ответил Джим. — Я хотел сообщить тебе, что Каролинус находится в безопасности у меня в замке и мы надеемся, что вскоре он опять будет здоров.

— Это интересно, — проворчал Арагх, — но не столь важно. Все когда-то умирают. Но должен сказать, что я, как и все четвероногие, люблю мага. Я желаю ему всего хорошего, а с тобой и Анджелой ему будет лучше всего.

— Спасибо, — сказал Джим, тронутый его словами больше, чем осмелился выразить голосом.

Арагх презирал эмоции в других так же, как и в себе.

— Тогда оставь эту тряпку в пне, — сказал Арагх. — Я останусь неподалеку и буду приглядывать за ней. Если она исчезнет, я пойму, что с магом опять все в порядке. Если потребуется моя помощь, обмотай тряпку вокруг пня два раза и зажми оба конца.

— Хорошо, — сказал Джим.

— Ну прощай. — И Арагх исчез.

— Замечательно, — сказал сэр Джон, уставившись на пустое место, где, казалось, еще мгновение назад был Арагх. — Волк исчезает, будто он сам волшебник.

— Такая у него привычка, — согласился Джим. — Я думаю, все волки умеют это делать.

Сэр Джон вздохнул:

— Ну что ж, господа, похоже, мы можем возвращаться в замок. — Он взглянул на Джима: — Или волк вернется?

— Нет. Нет, если на то не будет причин, — сказал Джим.

Они сели на коней и мрачно направились обратно. Но не успели они спешиться во дворе замка, как к Джиму бросился один из слуг:

— Милорд! Милорд! Леди Анджела просит милорда как можно быстрее подняться в комнату, где лежит маг Каролинус!

— Иди, — сказал ему Джим. — Я сейчас приду.

— Нам пойти с тобой, Джеймс? — спросил Жиль. Джим покачал головой.

— Не думаю, — поспешно сказал он. — Если бы моя жена хотела видеть там кого-то еще, она сказала бы об этом. Вы не против того, чтобы подождать меня в большом зале за высоким столом? Если мне придется задержаться, я пошлю кого-нибудь сообщить вам об этом.

Его гости согласно кивнули. Джим повернулся и направился к большому залу настолько быстро, насколько позволяло его положение. Будучи лордом, он не мог позволить, чтобы его видели бегущим по замку, как слугу, по крайней мере, для этого требовалась более уважительная причина, чем сообщение, которое он только что получил. Но он спешил как только мог, И лишь ступив на лестницу башни, где его никто не видел, позволил себе побежать. Джим вдруг подумал, что Каролинусу стало по-настоящему худо. Если так, то он уповал на небеса, что успеет вовремя сделать все что может или, по крайней мере, появиться у постели мага.

Но, когда Джим ворвался в комнату Каролинуса на подгибающихся ногах и запыхавшись от бега по длинной извилистой лестнице, спиралью поднимавшейся на самый верх башни, он не обнаружил ничего чрезвычайного.

Совсем наоборот. Энджи сидела, сложив руки, на стуле в ногах кровати. Слуг в комнате не было. Еще один, пустой, стул стоял в изголовье. В кровати сидел в подушках Каролинус и, держа в руках чашку с блюдцем, пил чай. И чашка и блюдце были из прекрасного фарфора, который, Джим знал, непросто найти в Англии четырнадцатого века, как и в его собственном мире. Было ясно, что Каролинусу не только полегчало, но он снова в состоянии заниматься магией.

У него даже, как прежде, ощетинились усы и появился раздраженный вид.

— Ну вот и ты, — сказал он Джиму. — Самое время! Садись сюда, рядом с кроватью.

Джим сел на пустой стул.

— Приятно видеть тебя опять в добром здравии, Каролинус, — сказал Джим. — Я даже с трудом верю, что, как ты мне говорил, магия может лечить раны, но не болезни.

— Но ведь мои проклятые пролежни были ранами, да? — заметил Каролинус. — Насколько я понимаю, я заболел неделю назад, но мне не давали даже возможности понять это, эта парочка пичкала меня слабительным и терзала кровопусканиями и прочими подобными штуками.

— Вообще-то, — сказал Джим, — я ждал, когда ты достаточно поправишься, чтобы поговорить с тобой о странных вещах, которые случились со мной перед тем, как я вернулся сюда…

— Не думай об этом! — выкрикнул Каролинус. К нему вернулась его обычная властность, но что-то в нем было не то, чего-то в нем не хватало, но чего именно, Джим определить не мог. — Есть более важные вещи, о которых я хотел бы с тобой поговорить. Ты меня слушаешь?

Джим с надеждой посмотрел на Энджи, продолжавшую сидеть на стуле сложив руки, но та ответила ему ледяным взором. Ее отношение к нему с прошлого вечера явно еще не изменилось. Джим повернулся к Каролинусу:

— Я слушаю.

— Очень хорошо. — Каролинус отхлебнул чаю и нахмурился в сторону чайника:

— Недостаточно горячий! Чайник издал короткий виноватый свисток.

— Ну ладно, на этот раз сойдет. Я сам подогрею его и прослежу, чтобы там было молока и сахара сколько надо. Но не забывай о температуре воды. Ну, Джим…

Джим полностью сосредоточил внимание на старом маге.

— Боюсь, я ввел тебя в заблуждение, — сказал Каролинус, — но в то время, когда я говорил с тобой об этом, ты еще не был по-настоящему вовлечен в магию, да и теперь-то еще не совсем вовлечен, но в любом случае тебе надо научиться пользоваться ею… Я говорил тебе, что не бывает колдунов, а бывают только волшебники, вставшие на неверный путь. У тебя уже был опыт, когда ты столкнулся с магом ранга ААА во Франции, с Мальвином, и ты помнишь, как он кончил.

Джим помнил. И его передернуло. Он не забыл, как хромающего Мальвина, словно тряпичную куклу на веревочках, притянули к себе две темные фигуры короля и королевы Царства мертвых.

— Теперь у меня нет выбора, — продолжал Каролинус, — ты должен знать, что есть колдуны.

— О?! — воскликнул Джим.

— О?! — фыркнул Каролинус. — И это все, что ты можешь сказать? Я сообщаю тебе о факте, который потряс мир, а ты мне — «О!».

— Я… У меня нет слов, — сказал Джим.

— Ну что ж, — продолжил Каролинус, — колдуны существуют. В чем-то они очень похожи на волшебников. Но это не волшебники. У них нет Департамента Аудиторства, чтобы хранить их магический счет, они просто одиночки, но они начали продаваться Темным Силам за то, что те обучают их магии. Они изучают магию, но это не та магия, которую знаем мы с тобой. Это магия, которая может быть использована только для злых целей.

Джим почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Смысл того, что говорил Каролинус, начал доходить до него. Ясно: Каролинуса тревожат эти колдуны. А если они тревожат Каролинуса, то что они могут означать для него самого, мага всего лишь ранга С? Значит, за тем, о чем сейчас говорит Каролинус, что-то кроется.

— Тот тип магии, который изучают колдуны, называется контрмагией, — сказал Каролинус. — Чтобы отличить ее от той магии, которую используем мы с тобой. Так вот, наша магия создана и разработана для использования с добрыми намерениями. Она не может быть использована для злых дел или ради корысти, личной корысти… Ты знаешь, что не имеешь права продавать свои магические услуги, пока не получишь по крайней мере ранг А?

— Нет, — сказал Джим, — ты никогда мне этого не говорил.

— Странно, — нахмурился Каролинус, — я был вполне уверен, что говорил. Во всяком случае, я тебе это уже сказал. Официально при любом ранге ниже А ты все еще подмастерье. Однако вернемся к сути. Квалифицированный маг ранга А и выше может получать плату за свои услуги, чтобы иметь крышу над головой, пищу на столе и тому подобное, но обогащение сверх этого осуждается, как случилось с Мальвином.

Джим слегка нахмурился. Впервые встретив Каролинуса, он пребывал в теле дракона. И его драконий прадядюшка Смргол был вынужден торговаться с Каролинусом — от пятнадцати фунтов золота до четырех, одного фунта серебра и большого треснувшего изумруда — всего лишь за некоторые сведения.

— Что ты делаешь с золотом и драгоценными камнями, которые получаешь в оплату? — спросил Джим, внезапно почувствовав любопытство, ведь Каролинус жил в своем домике очень скромно и, похоже, без особых затрат.

— Не твое дело! — огрызнулся Каролинус. — Есть еще много того, что ты не понимаешь в магии. Когда получишь ранг А, вот тогда и приходи, и мы об этом поговорим.

— Договорились, — сказал Джим.

— Ну так вот, на чем я остановился? А, да… колдуны, — продолжил Каролинус. — Как я уже сказал, существуют колдуны. Когда король Франции потерял Мальвина, своего личного мага и министра, он начал искать ему замену и нашел не волшебника, а колдуна по имени Экотти. Его очень боятся и ненавидят в родной Италии, поэтому он с радостью переехал во дворец французского короля и принялся за те же дела, что и Мальвин. Ну конечно же, его магия черная. Разрушительная магия. И он с готовностью включился в план короля Франции завоевать Англию…

— Ага, так ты знаешь об этом? — поинтересовался Джим.

— Конечно! — ответил Каролинус. — Я хотел бы, чтобы ты прекратил меня перебивать. Дело в том, что Экотти понял то, чего не смог понять король Франции Иоанн: что любое вторжение в Англию заставит меня искать способ защиты. А, как ты знаешь, во всем мире только двое таких, как я. В одиночку Экотти никогда не отважится противостоять мне. — Каролинус мрачно нахмурился. — Итак, кто-то еще потрудился над тем, что случилось со мной… а это уже привлекает к делу и тебя, Джим.