Дэффид подошел к собравшимся. Трое мужчин, шедших за ним, были ростом пониже валлийца, однако в их внешности без труда угадывались стрелки из лука: точно так же Джим, едва завидев Мальвина, ни на секунду не усомнился, что перед ним стоит волшебник. Все они были худыми и загорелыми, с лицами, изборожденными от долгого пребывания на солнце преждевременными морщинами, хотя самому старшему из них едва ли было больше тридцати пяти. Они так легко несли за плечами колчаны, полные стрел, будто оружие приросло к их спинам.

Дэффид подвел лучников вплотную к своим друзьям и заговорил, обращаясь непосредственно к Джиму.

— Я привел тебе, — сказал он своим приятным голосом, — Уота из Исдейла, Уилла О'Хоу и Клима Тайлера. С этими стрелками мне приходилось встречаться в былое время, и я считаю, что лучших мастеров в обращении с большим луком на всем свете не сыскать.

Воцарилась неловкая тишина, которую Джим постарался прервать как можно скорее словами дружественного приветствия.

— Мы рады, что ты привел к нам таких людей, Дэффид, — сказал он. — Если тебе кажется, что кое-кто из нас не слишком доволен, то только потому, что мы ожидали большего пополнения. Мы рассчитывали, что раз ты так долго пробыл среди лучников, то приведешь побольше, чем троих человек.

— Я мог привести немало людей, — отвечал Дэффид, — но подумал, что эти трое, да еще и я в придачу, — это более чем достаточно для того, что я тут замыслил. Думаю, что ты одобришь мою идею. Нам понадобятся именно большие мастера, которым не раз приходилось сражаться и на которых можно положиться как на самих себя.

— Клянусь святым Дунстаном! — воскликнул Брайен. — Что-то я не припомню, чтобы тебя просили составлять план наших действий!

— Меня послали за меткими стрелками, а лучники, как правило, выполняют довольно специфические задания, или же без них вообще можно обойтись, — сказал Дэффид. — Будучи единственным лучником среди вас, я решил, что именно я, и никто другой, обязан придумать, что делать в бою лучникам, поскольку вы, в общем, мало что смыслите в стрельбе из лука. Я не прав? Может быть, я ошибаюсь?

— Что ты, Дэффид, — ответил Джим за всех остальных, — ты не ошибся и не ошибался, ты абсолютно прав. Давай рассказывай наконец, что ты придумал.

— Я понимаю, лучнику не пристало учить благородных рыцарей вести сражение, — начал Дэффид. — Но лучник, понимаете ли, как инструмент в руке. Не бывает, чтобы два инструмента были похожи как две капли воды: одни лучше для одной работы, другие — для другой, хотя кто-то не увидит между ними никакой разницы, но лишь потому, что он ими никогда не пользовался. Я привел сюда именно этих троих стрелков, потому что они как нельзя лучше подходят для нашего дела. Как бы там ни было, — продолжал он, снова обращаясь прямо к Джиму, — разве в ваши, вместе с этими джентльменами и, в особенности, с принцем, планы не входит подобраться как можно ближе к королю Иоанну и Мальвину? Так или не так?

— Так, — кивнул Джим.

— И ваша единственная надежда — пробиться к ним во время сражения, не так ли? — продолжал Дэффид.

— Ты прав, — снова подтвердил Джим.

— Думаю, что не ошибусь, если скажу, что во время битвы рядом с королем Иоанном будет не менее пятидесяти отборных преданных ему рыцарей, которые скорее умрут, чем подпустят кого-нибудь к своему королю.

— Это истинная правда, — подтвердил сир Рауль. — Но, клянусь Лилиями и Леопардами , не вижу ни малейшей возможности такому маленькому отряду прорваться сквозь мощную оборону. Если ты, лучник, посоветуешь, как это сделать, я лично принесу тебе свои извинения за мое не слишком лестное мнение о тебе в прошлом.

— Вот что я предлагаю, — как всегда, невозмутимо продолжал Дэффид. — Мне и моим стрелкам необходимо оказаться на определенном расстоянии от короля Иоанна и его стражи. Тогда мы станем тем инструментом, который пробьет стальной щит, защищающий не только французского короля и Мальвина, но и мнимого принца, а он непременно будет с ними, поскольку обе армии должны увидеть, что он перешел на сторону французов.

— Думаю, что в твоих словах есть определенный смысл, — неожиданно сказал принц.

— В самом деле, ваше высочество: вы, вероятно, правы, — подхватил Брайен. — Но, Дэффид, вы подойдете к королю так близко?

— Ах, это… — сказал Дэффид, спокойно улыбаясь. — Это я предоставляю вам, джентльмены в латах. Тот, кто хочет вступить в ближайший бой с рыцарями, должен быть закован в сталь, как вы. В сражениях, подобных предстоящему, люди с луками имеют большую силу, только находясь в удалении от врага. Когда враг подходит ближе, мы отходим за железные спины рыцарей, потому что на близком расстоянии мы — не больше чем мясо для мечей противника.

— Совершенно верно, — сказал Джим, чтобы завершить дискуссию и объяснить Дэффиду его задачу. — Как оказаться рядом с королевским окружением, я придумаю сам. Латники должны следовать за рыцарями при полном вооружении и, конечно, не могут вступить в бой с теми, кто оснащен так же, как мы. На деле им приходится ничуть не легче, чем тебе и твоим лучникам. А раз так, у меня есть кое-какие соображения.

— Было бы здорово, — задумчиво сказал Брайен, — если бы ты обернулся драконом и летел перед нами: вот бы их лошади перепугались! Тогда им пришлось бы сдерживать своих скакунов, вместо того чтобы сражаться с нами. Правда, это не по-джентльменски, Джеймс. Да ты и сам понимаешь это. Только в борьбе с магией можно использовать магию, иначе выйдет, как Дэффид говорил, — беззащитные против отлично вооруженных и обученных.

— Вы и в самом деле можете превратиться в дракона, сэр Джеймс? — изумился принц.

— Да, ваше высочество, — ответил Джим, — хотя я не такой уж и великий волшебник.

— Он слишком скромничает, ваше высочество, — вставил Брайен. — Именно он довел нас до замка Мальвина, и только благодаря ему мы смогли благополучно выбраться оттуда. Впрочем, последнее вам известно.

— Совершенно верно, — подтвердил принц. — И тем не менее, сэр Джеймс, мне очень хотелось бы когда-нибудь увидеть ваше превращение.

— Да и я бы не отказался полюбоваться на то, как мы бродили по замку колдуна в поисках принца, — буркнул Арагх. — Это, конечно, можно сделать, но на подобные вещи нужно иметь веские причины.

Рыцари, окружавшие принца, даже слегка отпрянули, инстинктивно пытаясь защититься от ожидаемой вспышки монаршего гнева. Однако, к величайшему удивлению всех, включая Джима, принц выглядел скорее смущенным.

— Спасибо, сэр Волк, — сказал он. — Вы опять учите меня думать, прежде чем говорить. Я в неоплатном долгу перед вами. Уверен, что вам потребовались как веские причины, так и огромная храбрость, чтобы прийти мне на помощь в тот жуткий замок.

Повисла новая неловкая пауза, и Брайен поторопился заполнить ее.

— Джеймс, ты сказал, что у тебя есть кое-какие соображения насчет того, как проникнуть в окружение короля Иоанна? — начал он. — Рауль тут говорил, что король будет в третьей дивизии, в глубоком тылу французской армии.

— Точно, — отозвался Джим. — Потому-то я и думаю пойти со всеми нашими людьми в обход и атаковать с тыла, откуда они меньше всего ожидают нападения.

Брайен посмотрел на него с сомнением. То же отразилось на лице сира Рауля.

— Это проще сказать, чем сделать, сэр Джеймс, — заявил Рауль. — За третьей линией войск будет стоять обоз — слуги, конюхи и весь тот сброд, что обычно сопровождает армию. Если вы планируете пробиться сквозь них, то и люди, и лошади окончательно вымотаются прежде, чем мы доберемся до короля. При этом неминуемо поднимется тревога, и они заметят, что сзади им угрожает опасность.

— Конечно, — ответил Джим. — Но если я не собираюсь использовать магию непосредственно в сражении с кем бы то ни было, то, думаю, не грех воспользоваться ею, чтобы преодолеть некоторое расстояние.

Оглянувшись по сторонам, он не заметил на лицах своих товарищей далее тени недоверия. Джим почувствовал комичность положения, поскольку был очень далек от уверенности, что задуманное удастся ему. Однако, по разумению остальных, магия могла все, а любой волшебник имел в своем распоряжении все ее ресурсы.

Он ожидал, что они хотя бы поинтересуются, как он собирается использовать магию, чтобы добраться до короля. Но никто не спросил, и он был рад ничего не объяснять. Он хотел, чтобы у них была надежда, пусть самая слабая. Им не следовало знать, что среди нескольких вариантов, которые уже у него имелись, не было ни одного надежного. Все могли погибнуть и ничего не добиться. Однако не стоит разочаровываться раньше времени. Сначала нужно постараться сделать все возможное.

— Хватит об этом, — предложил Брайен. — Давайте мы все вместе, ты тоже, Дэффид, отойдем немного в сторону, где никто не сможет подслушать нас, даже наши собственные люди. Только сначала… Эй, Теолаф! Том Сейвер!

Оруженосцы Джима и Брайена отделились от остальных и подошли к Брайену.

— Да, сэр Брайен? — сказали они.

Стрелки, которых привел Дэффид, все еще стояли в стороне.

— Присмотрите, чтобы этих славных парней никто не задирал. Надеюсь, вам ясно? Они примкнули к нам, и к ним теперь следует относиться как к своим.

— Так точно, сэр Брайен, — ответил Теолаф за двоих.

Они подошли к стрелкам, перекинулись с ними словцом и повели к латникам, а Брайен и его товарищи завернули за угол часовни и остановились на маленькой лужайке.

Оказавшись там, Брайен сразу же обратился к Дэффиду.

— Дэффид, — сказал он, — теперь, когда мы одни, без оруженосцев и твоих лучников, скажи нам честно, как ты это себе представляешь: вчетвером со своими стрелками пробить нам дорогу сквозь стену рыцарей, окружающих короля Иоанна?

— Я полагаю, — ответил валлиец, — что из лука нельзя стрелять, сидя верхом. Но это удается некоторым восточным стрелкам. У них луки покороче, и я слышал, что они могут стрелять из них, даже мчась галопом. Стало быть, мы сможем приблизиться к королю и его телохранителям верхом на лошадях и легко устроить там большой разгром с помощью наших стрел, которым нипочем даже железные латы. Для этого вы должны дать нам лошадей. Еще и поэтому я привел только троих, — мне ведь нужны не только меткие стрелки, но и люди, хорошо держащиеся в седле верхом. А эта троица с детства привыкла к лошадям.

— Я понимаю, что ты бы помог нам, — сказал Брайен, — но особого толку в этом не вижу. Ведь все равно нам придется столкнуться со стальной стеной: куда бы мы ни сунулись, везде нас встретят ощетинившиеся копья.

— Ты просто не представляешь себе, какие чудеса творят с помощью лука, особенно если он в руках таких молодцов, как я вам привел. Только подумай, сэр Брайен, ведь наши стрелы вышибут из седла всякого, кто окажется на вашем пути, и проложат таким образом вам дорогу в сплошной стене королевских защитников. Так что вы окажетесь среди них раньше, чем они успеют преградить путь своим оружием, — с жаром объяснял Дэффид.

— Хм-м-м, — пробормотал Брайен в задумчивости, — может, это и получится.

— Конечно, — подхватил Дэффид. — Ну, а если мы сумеем занять такую позицию, на которую я рассчитываю, то, вероятно, сможем подстрелить всякого, кто приблизится к вам, желая помешать двигаться дальше. Когда перед рыцарями из королевского окружения появятся убитые или лошади без всадников, им будет много сложнее добраться до вас, и они выпустят ситуацию из-под контроля. Однако это не просто, потому на вас бросятся все рыцари из стражи короля Иоанна разом.

— Ясно, — сказал Брайен, — замечательный, но едва ли рыцарский способ атаки. Но так как они значительно превосходят нас по численности, думаю, это нам простится. Надеюсь, ваши стрелы также защитят и латников, которые будут ехать за нами, рыцарями в полных доспехах.

— Об этом я уже подумал, — сказал Дэффид.

— А у тебя какие на этот счет соображения, Джеймс? — спросил Брайен.

— Мне нечего возразить: задумано превосходно, — ответил Джим. — Значит, нужно дать лошадей троим новым лучникам и его высочеству. Кроме того, необходимо снабдить его оружием.

— И доспехами, — поспешно добавил принц. — И не забудьте про копье, сэр Джеймс.

Повисла новая неловкая пауза, и Джим решился прервать ее.

— Боюсь, — сказал он, обращаясь к Эдварду, — ваше высочество не понимает, как трудно найти латы, которые точно подошли бы вашему высочеству. Мы сделаем все возможное, чтобы вооружить вас, но боюсь, вам придется довольствоваться шлемом и кольчугой. Вы можете рассчитывать также на щит. Что же до копья…

— Знайте, сэр Джеймс! — с жаром прервал его принц. — Лучшие учителя Европы учили меня пользоваться всеми видами оружия. И я не сомневаюсь, что в боевом искусстве я превосхожу не только всех присутствующих, но и тех, с кем мне предстоит встретиться завтра на пути к королю!

— Никто и не думал усомниться в этом, ваше высочество, — заверил Джим, — но…

— В таком случае вы просто обязаны раздобыть для меня доспехи, копье, а также все остальное рыцарское снаряжение, — высокомерно заявил принц. — Я приказываю вам!

Джим почувствовал легкую усталость. Все эти джентльмены, лорды и короли постоянно вели себя так, как будто играли на сцене. Первым делом они заботились не о том, чего хотели, а о том, что, как они думали, полагается делать в определенных обстоятельствах людям их положения.

Каждая титулованная особа стремилась не просто блеснуть храбростью, но угодить при этом именно на свой шесток… Памятуя о струящейся в его жилах голубой крови, Эдвард продемонстрировал королевский гнев, едва поняв, что его просьбу могут не выполнить.

Такая вот забавная, но притом и губительная, условность была присуща этому обществу.

Джим моргнул и разжал губы, желая ответить.

Но тут Брайен принял королевский гнев на себя.

— Простите, ваше высочество, — сказал он, — но я весьма опасаюсь, что сэр Джеймс прав. Мы преклоняемся перед вашим искусством владения оружием, но все же при столкновении со сплошной стеной всадников копье пригодится лишь в первую секунду. Я склоняюсь к мысли, что Дэффид со своими молодцами в самом деле легко выбьет всадников из седел, а коли так, то копья нам и вовсе не понадобятся. Мы полностью положимся на силу наших мечей. Более того, в ближнем бою выгоднее бывает пользоваться кинжалами, а не мечами. Что до меня, то я не премину прихватить с собой мой короткий топорик. Думаю, он сильно поможет мне в деле.

— Мы присмотрим для вас доспехи, ваше высочество, — пообещал Джим, — при первой же возможности, как только позволит время. Честно говоря, не надеюсь, что нам удастся найти что-нибудь подходящее. Но мы постараемся. Это все, что я могу обещать.

Гнев принца рассеялся так же внезапно, как и вспыхнул.

— Прошу вас, сэр Джеймс, сэр Брайен, а также всех присутствующих простить меня, — сказал он. — До Пуатье, где меня почти сразу вынудили сдаться, мне не приходилось видеть настоящей битвы, так что мне не довелось побывать в гуще сражения. С начала битвы и до самого пленения мне не удалось скрестить меч ни с одним противником. Так как же я могу после этого советовать вам, как лучше вести сражение? Я сделаю все, что вы предложите мне, джентльмены. Я готов одеться и вооружиться по вашему усмотрению.

— Благодарю вас, ваше высочество, — произнес Джим. — Это поистине царский поступок — не только командовать теми, кто сражается за вас, но и слушать их.

Принц расцвел.

— Этот урок я хорошо усвоил, — коротко ответил он и махнул рукой. — Продолжайте совет, я буду слушать вас.

— Благодарю, ваше высочество, — снова склонился перед ним Джим. Он повернулся к остальным: — Мы остановились на том, как пробиться сквозь рыцарей. Так вот, у меня есть мысли на этот счет. Наше построение…

— Построение? — переспросил Жиль.

— То есть группировка людей перед атакой, — пояснил Джим. — Я знаю, что вам кажется естественным просто выстроиться линию. Но она неизбежно будет разорвана, когда кони начнут обгонять друг друга. Атака в этом случае будет успешной, только если лошади скачут вплотную.

Он выдержал паузу, ожидая возражений, но их не последовало.

— А я хочу предложить другой способ вламываться в строй врагов, — продолжил он. — Он заключается в том, чтобы двигаться по-особому — клином. Такой строй выглядит как наконечник стрелы, выпущенной из лука.

Он снова замолчал, чтобы убедиться, понятны ли объяснения. Очевидно, все поняли.

— Главное, чтобы все держались как можно ближе друг к другу и разом вонзились в чужой строй, тогда импульс, создаваемый массой лошадей, поможет порвать оборону врага.

Он прервался еще раз.

— Пока не стемнело, нам бы следовало попрактиковаться в движении и атаке клином. Если мы найдем где-нибудь неподалеку подходящее место для наших занятий, чтобы никто не смог увидеть нас, то попытаемся преодолеть небольшое расстояние, двигаясь клином и держась как можно ближе друг к другу. На это нужно обратить особое внимание, завтра все это пригодится. Впереди пойдут тяжело вооруженные рыцари, все латники — сзади.

Он ожидал, что его весьма консервативные Соратники будут возражать против нового метода ведения боя, но с величайшим удивлением обнаружил, что все горят желанием испробовать его. Сложности возникли позже, когда они отъехали на полмили за деревья, растущие вокруг разрушенной часовни, и нашли небольшой лужок, где можно было поупражняться, не привлекая к себе внимания.

Возражения начались, когда Джим огорошил всех новостью: практиковаться они будут без доспехов — дескать, вдруг их все же заметят,

— вместо копий и щитов придется взять в руки деревянные колья, причем из тех же соображений.

Последнее предложение большинству показалось просто насмешкой. Особенно рыцари чувствовали себя донельзя глупо, галопируя в тесном строю на лошадях с палками наперевес. Тем не менее Джим настаивал на своем, и в конце концов им пришлось согласиться.

Как он и обкидал, труднее всего оказалось заставить воинов держаться в строю. Кроме того, уже наполовину возбужденные битвой, они рвались вперед, желая, в своей манере, первыми нанести удар по воображаемому врагу. Тогда Джим решился на хитрость. Он сделал вид, что собирается использовать магию.

Для начала он велел Соратникам построиться клином, а затем спешился и медленно обошел строй, что-то бормоча себе под нос и размахивая руками.

Джим объяснил, что накинул на них волшебную сеть, которая будет связывать воинов вместе, что является единственным путем к победе. Причем магия будет не только удерживать их рядом, пообещал Джим, но и утроит силы каждого благодаря своим чудодейственным свойствам. А нарушиться их строй может только в случае, если хоть один из них перестанет касаться соседа: сила сети от этого пропадет.

Они искренне приняли его объяснения за чистую монету, так что Джиму даже стало неловко. Он, впрочем, утешил себя мыслью, что раз больше никакими силами их не удастся заставить держать строй, то, значит, он поступил верно.

К его огромному удивлению, всеобщая вера в магию оказалась столь сильной, что во время следующей попытки рыцари держались в строю как ветераны по меньшей мере пятидесяти подобных сражений, а после серьезно обсуждали, как каждый из них ощутил троекратное увеличение сил под действием магии.

— Это происходит потому, что магия позволяет вам объединить свою силу с силой рядом стоящего, — с непроницаемым лицом давал разъяснения Джим.

Это объяснение всех полностью устроило, но Джим, на всякий случай, прибавил, что это справедливо только при проведении атаки клином, и им не следует пытаться вставать близко друг к другу в обычном строю. Он понял, что излишняя готовность верить всему столь же опасна, сколь и слишком великий скептицизм.

— А теперь, — сказал он, когда упражнения наконец закончились, — нам следует позаботиться о лошадях для лучников и принца.

К моменту, когда он сказал это, строй уже распался на три группы, соответственно партиям среди людей. В первую входили Джим, его Соратники, принц и сир Рауль. Вторая состояла из латников, а третья — из стрелков Дэффида. Так как у лучников не было лошадей, то во время упражнений они просто стояли в стороне в качестве наблюдателей и тщетно пытались скрыть свой живой интерес к происходящему.

Пришло время изменить такое разделение между людьми. Поэтому Джим напомнил о необходимости раздобыть не только трех лошадей для лучников, но и одну для принца. Для лучников годились любые лошади, способные нести седока. Для принца же, к несчастью, требовалась совсем особенная, отличная лошадь, проще говоря, рыцарский конь. По мнению Джима, единственный способ раздобыть ее — обойти французскую армию с тыла и попросту украсть лошадей у французов. Сир Рауль мог показать дорогу. Главная проблема заключалась в том, чтобы найти людей, готовых пойти на такое дело.

Джим спешился неподалеку от места, где расположились латники. С некоторым раздражением он обнаружил, что Теолаф все еще находится среди них.

Джим отозвал его в сторону.

— Теолаф! — сказал он тихо. — Теперь ты мой личный оруженосец и тебе все время следует находиться среди нас, тех, кто здесь командует.

— Благодарю вас, милорд, — ответил Теолаф. — Я не столь нагл, чтобы присоединиться к людям, много превосходящим меня по званию. Кроме того, мне никак не удается добиться, чтобы латники приняли в свои ряды лучников,

— слишком уж привыкли они глядеть на них свысока. Вот я и торчу с ними.

— Молодец, — похвалил Джим. — Но впредь изволь присутствовать на наших военных советах хотя бы для того, чтобы всегда быть в курсе дела. Если ты останешься среди латников, ты будешь знать только приказы. Этого недостаточно при твоем положении.

— Я исправлюсь, милорд, — пообещал Теолаф. — С этого момента я не отойду от вас ни на шаг.

— Вот и отлично, — сказал Джим. — А теперь мне нужно внимание всех наших людей.

Теолаф развернул своего коня к оруженосцам и заорал во всю глотку:

— Все внимание! Милорд сэр Джеймс хочет сообщить вам что-то важное!

Они с Джимом подъехали ближе. Джим внимательно посмотрел в лица своих людей и воинов Брайена. Как Брайен и говорил, его войско состояло лишь из испытанных ветеранов. Их лица были тяжелы и начисто лишены всякого выражения.

— Люди! — обратился к ним Джим, возвысив голос. — Настал момент, когда нам стало необходимо раздобыть лошадей, причем не только для новых лучников, но и для самого принца Эдварда. Кто из вас умеет воровать лошадей?

Воцарилась мертвая тишина. Никто не ответил ему, ни один мускул на лицах опытных рубак даже не дрогнул.

Джим подождал несколько минут. Когда он понял, что никто и не собирается отвечать, то снова возвысил голос.

— Есть ли среди вас кто-нибудь, кто знаком с конокрадами? Или хотя бы слышал, как это делается? — вопрошал он с надеждой.

Та же тишина и бесстрастные лица были ему ответом. Очевидно, в дальнейших расспросах не было толку. Он резко обернулся к Теолафу.

— Прибудешь, как только сможешь, — сказал он тихо своему оруженосцу. Затем, поворотив лошадь, Джим направился к группе тех, кто принадлежал к высшему классу.

Когда он присоединился к ним, ум его продолжал лихорадочно работать над новой задачей. Он-то был уверен, что среди латников, хотя бы потому, что они были старыми вояками, наверняка многие знают, как раздобыть лошадь в подобных обстоятельствах. Похоже, что он ошибся.

Надо решать, что теперь делать. Сир Рауль мог показать дорогу к тылам французской армии; скоро наступят сумерки, а за ними и ночь — лучшее время для такого рода дел. Но у Джима не было ни малейшей мысли, как провернуть задуманное; к тому же он был на сто процентов уверен, что никто из его титулованных собратьев в подобных вещах толка не знает.

Он очнулся от грустных раздумий, когда рука Брайена легла на его локоть. Джим поднял глаза. Брайен, поймав его взгляд, тихо кивнул головой в сторону. Они отошли на пару шагов, чтобы никто не мог их услышать.

— Я слышал твои слова, — укоризненно сказал Брайен. — Джеймс, Джеймс! Неужели ты решил, что добьешься такими речами успеха?

— А что? Я надеялся, что хотя бы одному латнику доводилось на своем веку красть лошадей, — ответил Джим. — Именно об этом я попросил их.

— Именно… — буркнул Брайен. Он покачал головой. — Джеймс, Джеймс! Иногда я думаю, что ты — мудрейший человек на земле, мудрее, чем сам Каролинус. А иногда кажется, что ты не знаешь простейших вещей, будто попал сюда со дна морского или с обратной стороны Земли.

— Я не понимаю тебя, — уставился на друга Джим.

— Как ты мог, — продолжал Брайен, — спрашивать этих людей, когда они стоят все вместе, — каждый прекрасно слышит тебя и обязательно услышит того, кто тебе ответит, — как же ты мог в таком положении спрашивать, кто из них конокрад? Неужели ты полагал, что они тебе ответят? Если бы хоть один из них сказал тебе «да», то с этого дня все, кто присутствовал при этом, считали бы его виновным во всех будущих кражах лошадей. Кто же захочет добровольно испортить себе репутацию?

— И то правда, — задумчиво пробормотал Джим. Он прожил в этом мире уже достаточно долго, чтобы понять, что разницы между обвиняемым и виновным здесь не было. — Но как же я должен с ними разговаривать, чтобы узнать, кто может раздобыть лошадей для лучников и принца?

Вместо прямого ответа Брайен повернулся в сторону латников и крикнул:

— Том Сейвер!

Том тут же поднялся с места и подошел к ним.

— Том, — сказал Брайен, — нам нужны минимум два человека, которые знают толк в конокрадстве. Сходи и поищи их. Мы подождем здесь.

— Слушаюсь, сэр Брайен, — сказал Том Сейвер, повернулся и пошел назад.

— Теолаф все еще там? — окликнул его Брайен.

Том остановился и повернулся к нему.

— Да, сэр Брайен, — был ответ.

— Он может пригодиться в этом деле. В любом случае, иди и ищи. Приведи двоих, сию секунду! — еще раз приказал Брайен.

— Сию секунду, сэр Брайен, — повторил Том бесстрастно, будто ему приказали принести две фляжки вина, и зашагал к своим.

— Теперь понял, Джеймс? — спросил Брайен. — Для этого существуют люди вроде Тома. Не зря же он — капитан у латников. Сами-то они хорошо знают, кто может украсть лошадь, поэтому им нет нужды во всеуслышание спрашивать об этом. Том просто отдаст приказ нужным людям.

— Ясно, — ответил Джим устало. Ему показалось, что он будет до скончания веков постигать законы нового мира, куда они с Энджелой решили переселиться. То, что коренным обитателям было известно с самого рождения, ему приходилось постигать методом проб и ошибок.