— Это снова Джоун Соммервиль, — произнесла репортер в телефонную трубку, держа ее у уха и развалившись на кровати. Она который раз пыталась дозвониться до института Женерро и уже начинала испытывать легкое раздражение.

Терри, привычно поджав под себя ноги, щелкала переключателем каналов телевизора, стараясь найти развлекательную программу.

Джоун зажала трубку ладонью и попросила ее сделать звук потише. Терри неохотно подчинилась.

— Да, я еще здесь, — отнимая ладонь от трубки, грубовато сказала Джоун. — Вы уже полчаса дурака валяете, да, по поводу видеопленки. Я знаю, что уже поздно… Мне что, управляющему телестанции звонить? Последний раз прошу — соедините меня с начальником.

Видимо, получив категорический отказ, Джоун осведомилась:

— А кто мне может дать видеоархивы вашей лечебницы?

— Минуточку, я сейчас узнаю, — голос у диспетчера был сиплый и унылый.

— Хорошо, — Джоун, держа трубку у уха, посмотрела на кресло, в котором устроилась Терри, выбрав наконец сериал про Тома и Джерри.

После продолжительных гудков на другом конце провода, Джоун наконец-то соединили:

— Доктор Харрис слушает.

— Здравствуйте, — сказала она. — Сейчас секундочку…

Джоун цыкнула на теребящую ее Терри и продолжила разговор:

— Доктор Харрис, извините. Мне нужна пленка Керсти Коттон. Ваш помощник все знает… Ну хорошо. Большое спасибо.

Джоун бросила трубку на рычаги аппарата и, несильно толкнув кулаком Терри, воскликнула:

— Есть!

— Ну, наконец ты получила, что хотела… — то ли грустно, то ли обиженно произнесла Терри, вставая с кресла.

Джоун кивнула головой.

— Значит, все в порядке. So Long. Тогда я пойду…

— А куда тебе идти? — спросила Джоун.

Терри печально опустила голову, закрывая большие и темные, как ночь, глаза.

— Знаешь, у меня есть лишняя комната, — как-будто между прочим сказала Джоун. — Ты всегда можешь переночевать в ней, если хочешь.

— Да? — оживилась Терри. — Вот здорово! Я буду тебе завтрак готовить… помогать тебе во всем…

Джоун хотела было запротестовать, но Терри быстро добавила:

— Если ты разрешишь… Ты ведь научишь меня, правда? Я тоже хочу так, как ты…

Джоун прижала голову девушки к себе. Терри обвила ее руками и пролепетала:

— Я буду стараться. Научи меня, пожалуйста…

Джоун стало жаль девушку, еще не совсем взрослую, но уже не ребенка. Сколько же ей пришлось пережить за свою короткую жизнь…

* * *

Джей Пи сидел на обнаженной Одри, одной рукой лаская ее юную, еще не сформировавшуюся грудь, а другой сжимая тлевшую сигарету. На шее у него висел тяжелый серебряный крест на массивной цепочке и покачивался в такт любовным движениям. Одежда девушки валялась около кровати, а сама она, закатив глаза, мяла пальцами белоснежную простыню с кровавым пятном посередине. Ей казалось, что она все отдала бы за эти мгновения, только бы всегда принадлежать Джею. В страсти она кинулась на него, вонзая ногти ему в спину и обжигаясь о горящую сигарету. Монро оттолкнул ее, повалив обратно на низкую кровать. Одри, падая, раскинула руки по сторонам, выгибая свое нежное тело с тонкими незагорелыми полосками от купальника. Мышцы напряглись, выплеснув целый каскад сладостных ощущений. Сжимаясь и разжимаясь, они вызвали целую бурю из многочисленных волн, которые охватили все ее сознание, проникая в каждую клеточку ее организма. Это было так восхитительно, что ни о чем другом она думать больше не могла, отдавшись оцепенению экстаза.

— Я люблю тебя, Джей! — хрипло произнесла она, чуть приоткрыв глаза.

Монро слез с нее и прошел в другой угол комнаты за новой сигаретой.

Белая роза, потеряв несколько лепестков, лежала у подножия статуи, смотревшей на нее десятками диких барельефных глаз. Что-то переменилось в ней. Что-то заставляло трепетать от ее пугающего присутствия. Но что?

* * *

— Терри, а от чего умерли твои родители? — бестактно спросила Джоун, но, смутившись, добавила: — ты извини, я, наверное, не должна была спрашивать об этом?

— Да ничего, — отозвалась Терри, перебирая семейные фотографии своей подруги. — Это было так давно… Они причисляли себя к хиппи и пацифистам. Знаешь: любовь, мир и цветы для всей планеты и подобная дребедень. Героин их довел до могилы почти одновременно. У меня даже карточки их не осталось… Я помыкалась в «Коммуне» и вместе с «Ангелами смерти» подалась на запад. Сначала мне даже повезло. Меня подобрал один фирмач и дал мне работу, ничего не требуя взамен. Я стирала белье, мыла грязную посуду в третьеразрядном отеле, но потом он прикрыл свой бизнес, и я оказалась на улице. Были еще несколько, но они уже хотели моего тела… Потом съемки порнографических роликов…

— В тринадцать лет? — ужаснулась Джоун.

— Мне тогда было пятнадцать… На порнониве я отпахала два года. Ты не представляешь… иногда случалось делать такие мерзости…

— А чего же ты не ушла оттуда?

— Это не так просто. Они мне давали крышу над головой и еду. Джей выкупил меня и взял к себе. Остальное ты знаешь… У тебя прекрасный вкус, — резко сменила тему Терри и потянула за длинный висячий шнурок полуавтоматических штор. Они сошлись, скрыв за собой чудесный вид вечернего города.

— Такая клевая квартира… А вот это очень дорогая вещь, да? — осведомилась Терри, толкнув костяную голову китайского болванчика, закачавшуюся на внутреннем противовесе. — Это мобиль?

— Ага.

— Ничего, что я говорю про твои вещи?

— Ничего.

— Если тебя беспокоит, ты скажи, я не буду трогать.

— Это меня не беспокоит и даже не интересует.

— А я что, по-твоему, не интересный человек? — уцепилась за слово Терри.

— Почему?

— Не знаю. Я, наверно, кажусь глупой в твоих глазах?

— Нисколько… Ты еще просто ребенок. Взрослый ребенок, успевший повидать такое, с чем не встречался в своей жизни иной старик.

— Я не поняла: хорошо это или плохо?

— Да не хорошо, не плохо. Это ЖИЗНЬ. Твоя жизнь. Постарайся сделать выводы из прошлого и не совершать подобных ошибок.

Терри в раздумье уставилась в навесной потолок, отделанный накладными деревянными уголками и завитушками, вспоминая прошедшее и пытаясь заглянуть в будущее. Чем больше она думала, тем меньше ей хотелось возвращаться в бар, заполненный полупьяными панками и шлюхами, готовыми пойти с мужиком за стакан дешевого виски.

* * *

— Ты же мне подарил розу… — грустно сказала Одри, посмотрев на обсыпавшийся белый бутон.

— А завтра я подарю ее кому-нибудь еще, — поучительно заявил Джей. — Одевайся и уматывай отсюда!

Монро бросил ей скомканные лифчик и трусики.

— Ты дерьмо, — сказала Одри, поднимая упавшие вещи. — И последняя тварь. Да и вообще, кто ты такой? Ты думаешь, что тебе все можно?

— Я Джей Пи Монро, ясно? А ты дура. Грязная потаскуха и блядь. Забирай свои манатки и проваливай, пока я сам не вытолкал тебя в таком виде на всеобщее обозрение. Мне как раз в баре стриптиза не хватает.

— Не могу поверить… — у Одри опустились руки и на глаза навернулись слезы. — Свинья! Ты меня заманил!

— Заманил? Я тебя на аркане что ли притащил? Пистолетом угрожал? Ты сама пришла, идиотка.

Одри металась по комнате, расшвыривая в разные стороны безделушки Джея, стоящие в открытой нише вместительного книжного шкафа.

— Ты такой у нас, да? — закричала она, хватаясь за нож для разрезания бумаг. — Ты никто! Есть намного лучше тебя, понятно?.. Ты… ты… ты просто мразь! Я убью тебя!

Губы центральной фигуры на статуе разжались, выпуская изо рта четыре цепи. Они молниеносно рассекли воздух и вонзились в незащищенное тело Одри. Она закричала, захлебываясь в крови. Демон захохотал, отчего заходили ходуном покрывающие его голову гвозди. Джей, упав на кровать, безмолвно наблюдал за происходящим, выпучив от ужаса глаза.

Цепи дернулись, подтаскивая извивающуюся Одри к каменной глыбе. Рваные раны растягивались, образовывая неправильные круги. Девушка билась в оковах, крича от боли и страха. Забыв о своих недавних обидах она взмолилась:

— Джей, спаси меня…

Неровные разрывы расходились, пока не соединились между собой, прорвав все еще державшиеся тонкие перегородки. Натяжение, — и кожа слезла, оголяя мышцы, оплетенные сетью сосудов.

Безгубый рот все еще взывал, моля о спасении, пока нога не попала в нишу, где ранее находилась адская шкатулка. Неуклонно ее затягивало в дыру. Кровоточащими руками Одри хотела зацепиться за что-нибудь, но пальцы соскакивали, сдирая мясо.

Бездна поглощала ее изувеченное лицо, кромсая и раздирая его пополам. Боль заполняла сознание, оно не покидало Одри до самого конца, принося страшные мучения. Они стали невыносимы и вдруг… все кончилось. Словно тонкую нить перерезали ножницы. Одри снова стала Одри. Ей стало хорошо и легко. Как мотылек, она порхала в воздухе. Ничего больше не заботило ее. Жизнь стала прекрасна. Одри была свободна, сливаясь с окружающим ее миром. Неописуемое блаженство лилось через край. Но что это?.. Внимание ее привлекла картина внизу: Джей в трусах сидел на кровати, смотря в одну точку у подножия каменного истукана. Подлетев поближе, Одри увидела лужи крови на полу и торчащую из столба живую голову восставшего демона. Но больше ее не тревожила земная реальность. Все стало чужим и далеким. Она последний раз бросила взгляд на обезумевшего хозяина дискотеки и поднялась выше, беспрепятственно преодолевая балки перекрытий.

— Это карма. Сура, стали А — Сура, — услышала она голос с престола и устремилась в темный тоннель, проносясь мимо кадров прожитой ею жизни.

Она стремилась на лучистый свет в конце тоннеля, где ее ждал чудесный город, окаймленный рощей со странными деревьями, у которых были красивые листья.

— Господи, Боже, — выговорил Джей Пи, не видя находившуюся рядом с ним Одри — девушку с чистой душой.

— Не совсем, — поправила его голова кенобита, растягиваясь в улыбке.

Джей не мог поверить своим глазам. Он с силой ущипнул себя за плечо и закрыл глаза. Посидев немного в темноте, он вновь открыл их, но кровавое видение не исчезло.

— Ты видел, — продолжил заточенный в камень демон. — Что утолило аппетит моих желаний. Пока крутится мир, да будет так!.. Ты насладился девицей?

Джей кивнул, стараясь держаться подальше от монстра.

— Хорошо. И я насладился. И это тоже самое… Я твое отражение и твое подобие. Ты возродил меня своими страстями.

— Но это не одно и то же… — не согласился Джей, осторожно пододвигаясь к шкафу. — Я просто… Нет! То, что сделал ты — это зло!

Демон рассмеялся, высовывая язык с синим налетом.

— Господи… хотя мне и неприятно произносить это слово. Зло, добро, — рассуждал он. — Нет ни того, ни другого. Это сказка для таких, как ты. Абстрактные понятия действий. Еще Будда сказал: Человек скован двумя цепями: стальной — злом и золотой — добром. Возложи на себя золотую, чтобы сбросить железную, а затем скинь и эту. Будь свободен! Есть только плоть! Полное познание ее — есть совершенство. И ты поможешь мне в этом!

— Никогда! — в отчаянии заголосил Джей, выдвинув ящик и выхватив из него револьвер, — Fuck You!

Пистолет, нацеленный прямо в раскроенный лоб кенобита, дрожал в пальцах Джея.

— Как трогательно, — скорчил гримасу демон. — Скажи, ты из него убил своих родителей…

Ствол заходил ходуном в руках Монро.

— Я тебя понимаю… Это было такое искушение. Что еще оставалось делать? Ты хотел купить клуб, а денег у тебя не было…

— Пошел ты… — Джей Пи поймал переносицу на мушку и нажал на курок.

Друг за другом прогремели четыре выстрела, способные размозжить вдребезги что угодно, но на кенобита они не произвели никакого впечатления.

Губы демона вытянулись в трубочку, выплевывая стальные конусы в подсыхающую кровь на полу.

— Ну, а теперь мы можем поговорить, как разумные люди? — спросил он, чуть шевельнув гвоздями на щеках.

Джей Пи выронил револьвер и опустился на заляпанное покрывало, обхватив голову руками.

— Не беги от себя самого. Если у тебя есть какое-нибудь качество, гордись им, какое бы оно ни было. Разве это не твои слова? Серость не угодна даже твоему бывшему Богу, чей знак болтается у тебя на груди и который ты нацепил просто так. Помогая мне, ты поможешь и себе. Ты всегда хотел этого. Все твои картины, скульптуры… все изображает насилие. И это правильно. Кровь — это Жизнь. Когда льется кровь, в пространство выходит энергия. Ее можно накопить, если правильно с ней обращаться и направлять в нужное русло. Это знали древние. Об этом твердит и Ветхий Завет твоей Церкви. Посмотри на этот мир: он не совершенен. Наркотики, распутство, пьянство… Земля погрязла в этом. Человек сам разрушает окружающую его природу, неизбежно ведя ее к катастрофе. Я дам тебе власть. Наш союз будет нерушим. Мы с тобой — это кисть и нож в руках художника и хирурга. Мы вырежем больные нарывы общества и закроем их девственной плевой нового мировоззрения. Мы сможем…

— Мистер Монро! — прервал его разглагольствования голос и стук в железную дверь с открывающимся глазком. — Мистер Монро, с вами все в порядке?

Джей не шевелясь сидел на кровати, вникая в смысл слов демона и находил их все более и более здравыми.

— У меня приготовлено для тебя место по правую руку, Монро. Для человека твоих вкусов, — кенобит говорил ровным низким голосом, словно льющимся из бездны познания и разума. — Я могу удовлетворить все твои желания. На свете много таких, как ты, но именно ты поможешь мне, и я дам тебе жезл Верховной Власти.

— Мистер Монро! — вновь заколотили в дверь.

Демон показал глазами, что Джею нужно подойти.

Тот встал и деревянными ногами шагнул к двери, отодвигая заслонку глазка. Увидев его в круглом проеме, стучавший парень обеспокоенно осведомился:

— Я услышал выстрелы… Все нормально?

— Да, все в порядке, — разжал челюсть Монро и закрыл круглую бляшку, вешая на нее крючок.

— Я согласен, — повернулся он к демону. — С чего начинать?

— Мы уже начали, — спокойно сказал кенобит и закрыл глаза, почти сливаясь с общим фоном барельефа.