БАЗОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ: TRANSMISSION OF AGGRESSION THROUGH IMITATION OF AGGRESSIVE MODELS.

Bandura, A., Ross, D., & Ross, S. (1961). Journal of Abnormal and Social Psychology, 63, 575-582.

Ветреный ноябрьский вечер был в разгаре. Летнее тепло давно ушло, и звонок на ужин так же уверенно сигнализировал о наступлении сумерек, как и о времени последнего в этот день приема пищи. Моя жена, как обычно, работала с обеда до позднего вечера в качестве одного из немногих клинических психологов в городке, и должна была появиться дома только через три часа. Моя двухлетняя дочь Рейчел бегала по всему дому, что входило в ее обычный ежевечерний распорядок, останавливаясь ровно настолько, чтобы обозначить свое присутствие на каждой из многочисленных игровых станций, устроенных нами для нее. А что до меня — я входил в свою новую роль вечернего домра-ботника и папы на полную занятость.

У вас не так много возможностей развлечься в маленьком поселке на Среднем Западе, особенно тогда, когда холодно и темно по-зимнему. И если у вас есть дочь, у которой энергии больше, чем у зайца Energizer, то маловероятно, что она случайно задремлет. Так что нечего и думать о том, как доделать офисную работу, взятую на дом. Вот почему тем вечером я решил сделать то, что сделал бы любой рациональный отец в тех же обстоятельствах. Я вытащил свою игровую приставку Sega Genesis и возобновил карьеру претендента на звание чемпиона Всемирной ассоциации бокса в тяжелом весе.

Я делал успехи в игре, постепенно завоевывая места — 10-е, 9-е, 8-е. «Схватки» становились все жарче, но у меня в виртуальном мире складывалась репутация короля нокаутов.

Затем это произошло. Прямо в середине чемпионата из десяти раундов, уловив момент, когда я был совершенно беззащитен, моя дочь нанесла мне в левое ухо сильный хук справа! Несмотря на боль, я покатился со смеха. Это было так забавно! Но откуда у нее взялась такая идея? Я никогда не учил ее боксировать. Мы никогда не посещали матчи по боксу (виртуальный — это единственный вид бокса, которому я потворствую). И на улице она не могла этому научиться, потому что мы никогда не позволяли ей самой выходить на улицу. Единственным возможным объяснением было то, что ее побудили на такое действие два мультипликационных боксера, двигающиеся на экране телевизора. В этом сила видео!

Вопрос, откуда происходит человеческая агрессия, тысячи лет занимал умы величайших мыслителей мира. Распространено мнение, что она либо заложена в наших генах, либо приобретается из нашей культуры. Но — послушайте! — разве есть другая возможность? Эти же ответы предлагались и двумя тысячами лет ранее. К счастью, за последние полвека ученые действительно добились некоторого прогресса в понимании истоков агрессии человека благодаря привлечению всего арсенала научных средств для прояснения этого вопроса.

Альберт Бандура находился в авангарде научных рядов, прилагающих усилия для объяснения истоков агрессии. В сущности, именно его статья, написанная в 1961 году с соавторами До 0отеей Росс и Шейлой Росс, была в основном ответственна за все это. Чтобы почувствовать революционный характер этого исследования, получившего девятое место, вам на самом деле надо получить представление о социально-научных странностях, против которых выступал Бандура, когда он приступил к поискам истоков агрессии.

На момент публикации исследования в американской психологии главенствовали бихевиористы, которые твердо отрицали значение, а иногда — и существование внутренних когнитивных процессов. Проще говоря, бихевиористы думали, что мышление не имеет отношения к психологии. Смешно, не правда ли? Хотя многие американские психологи слышали о Пиаже, массовое принятие теории когнитивного развития Пиаже в Соединенных Штатах произошло, по крайней мере, только через десятилетие. Доминирующая точка зрения состояла в том, что научение происходит не в результате психического конструирования когнитивных схем, как предполагал Пиаже, а в результате подкрепления или наказания определенных видов поведения. Идея в том, что если вы осуществили действие, которое было подкреплено чем-то или кем-то, то увеличивается вероятность того, что вы осуществите это же действие в будущем. Если же вы осуществили действие, которое было наказано чем-то или кем-то, то вероятность того, что вы произведете это же действие в будущем, уменьшается. Не имеет значения, что вы думали о своем действии или как его чувствовали. В атмосфере бихевиоризма нет места мыслям или чувствам. Короче, человеческая активность, как и психология, изучающая ее, становится не более чем сочетанием действий и формирующих их подкреплений и наказаний. В отношении вопроса, интересующего нас, бихевиористский взгляд на агрессию состоит в том, что агрессивные люди становятся агрессивными потому, что их агрессивные действия получали подкрепление. И точка.

И тут появляется Бандура. Бандура завоевал славу революционера в области детской психологии благодаря своей работе по моделированию агрессии. Вероятно, Бандуру лучше всего описывать как работавшего на стыке наук, потому что он был социальным психологом, вмешивающимся в дела психологии детского развития. Но именно его интерес к социализации детей сделал его бихевиористское присутствие полезным для детских психологов.

Хотя людям со стороны Бандура мог казаться бихевиористом, сам он сражался с принципами бихевиоризма, особенно с идеей, что все виды поведения приобретаются или уничтожаются исключительно через подкрепление или наказание. «Позволим ли мы подростку учиться управлять автомобилем методом проб и ошибок? — спрашивал он. — Доверим ли мы новичку-полицейскому пользоваться огнестрельным оружием, пока он не пройдет длительную подготовку Конечно, нет. Подросток и новичок-полицейский должны пройти обучение — через инструктаж и демонстрацию.

Бандура пришел к заключению, что должно быть что-то еще, помимо научения через подкрепление и наказание, и что моделирование прекрасно подходит для заполнения этой бреши. При моделировании научающийся таким образом регулирует собственное поведение, чтобы копировать или имитировать поведение учителя. Моделирование является потенциально значительно более эффективным, чем системы подкрепления/наказания, для научения сложным видам поведения. Как вы, вероятно, знаете, большинство секций и кружков в сфере физической деятельности использует моделирование как основное средство обучения. Преподаватель балета моделирует пируэт, сэнсей моделирует удар наотмашь, а тренер бейсбольной команды моделирует техники перемещения по полю. Это не значит, что подкрепление и наказание не оказывают влияния на наше научение, просто у научения есть и другие средства, на которые следует обратить внимание. И некоторые из этих средств могут быть чрезвычайно мощными. Введение В своем исследовании Бандура, Росс и Росс были намерены проверить гипотезу, что агрессия является одним из типов поведения, научение которому может происходить через моделирование. Они сосредоточились на детях, приняв допущение, что весьма значительная часть личности взрослого формируется переживаниями детства. Другое их исследование в 50-х и 60-х годах успешно продемонстрировало эффект моделирования у детей, но в этой работе не проверялось, будут ли дети переносить моделируемые виды поведения в новые ситуации. И те виды поведения, научение которым происходило в упомянутом исследовании, не имели большого сходства с агрессией.

Итак, Бандура, Росс и Росс решили узнать, будут ли дети, наблюдавшие агрессию в одной ситуации, вести себя затем агрессивно в другой ситуации, даже если агрессивная модель уже не будет присутствовать в ней. Почему этот эффект переноса был важен, позднее станет очевидным. Но их ожидания были ясны: «В соответствии с прогнозом, субъекты, которым будут предъявлены агрессивные модели, станут воспроизводить агрессивные действия, схожие с действиями своих моделей, и будут в этом отношении отличаться как от субъектов, которым были предъявлены неагрессивные модели, так и от субъектов, которым никакие модели заранее не были предъявлены».

Бандура, Росс и Росс также ввели переменные, связанные с полом. Даже тогда, в 50-х годах, исследование уже показывало, что родители были склонны подкреплять «соответствующее полу» поведение своих детей. Поэтому Бандура, Росс и Росс предположили, что поскольку агрессия является маскулинным поведением, мальчики будут более склонны имитировать агрессивную модель, чем девочки. Более того, они предположили, что детей, вероятно, вознаграждали за имитацию поведения родителей одного с ними пола и наказывали за имитацию поведения родителей противоположного пола. Соответственно, по мнению авторов, дети должны быть более склонны имитировать поведение, демонстрируемое человеком того же пола, что и они. Поэтому они включили в эксперимент как мужскую, так и женскую модель. Прогноз был прост: мальчики должны быть более склонными имитировать агрессивность, если она будет моделироваться мужчиной, а девочки должны быть более склонными имитировать агрессивность, если она будет моделироваться женщиной. Метод Участники

Тридцать шесть мальчиков и 36 девочек принимали участие в эксперименте. Они распределялись по возрасту от 37 до 69 месяцев, и средний возраст составлял 52 месяца (около 4 лет 4 месяцев).

Двое взрослых исполняли роль модели: один мужчина и одна женщина. Одни и те же два человека исполняли роль модели для всех 72 детей. (Роль мужской модели играл сам Бандура.)

Материалы

Материалы, используемые в первой части эксперимента, состояли из картофелин, бумажных наклеек, набора «Tinkertoy», деревянного молотка и пятифутовой (около полутора метров высотой) надувной куклы Бобо. Некоторые из этих предметов могут потребовать более полного разъяснения. Картофелины использовались для создания печатных штампов. Если вы разрежете картофелину пополам, то можете вырезать небольшие узоры в мякоти ее половинок, удаляя излишки картофельного материала. Если затем вы окунете поверхность с узорами в чернила, то сможете отпечатать на бумаге целый ряд копий только что созданного вами узора. Так что картофель использовался тут в качестве художественного материала. Наборы «Tinkertoy» не так популярны, как могли бы быть. В прежние времена они состояли из маленьких деревянных палочек, кубиков, колес и тому подобного и использовались для того, чтобы строить различные вещи. (Теперь эти наборы делают из пластмассы.) Наконец, кукла Бобо. Кукла Бобо играла такую важную роль в экспериментах Бандуры, что в наши дни их обычно называют «исследования с куклой Бобо». Кукла Бобо была просто надувной пластиковой куклой, имевшей внешность Клоуна Бобо, отпечатанную на ее поверхности. У нее, кроме того, было заполненное песком отделение в основании, благодаря чему она стояла вертикально; так что даже если бы вы ее толкнули, она бы снова поднялась. Полутораметровая, она выглядела грознее, чем большинство детей в исследовании. Процедура

Сорок восемь детей были помещены в «экспериментальные условия», причем либо в «агрессивные», либо в «неагрессивные» условия. Дети в агрессивных условиях наблюдали человека, ведущего себя агрессивно; этот человек был назван «агрессивной моделью». Дети в неагрессивных условиях наблюдали «неагрессивную модель». Половину детей в каждой группе составляли мальчики, а половину — девочки. Наконец, половина детей каждой подгруппы наблюдала женскую модель, а половина — мужскую. Всего получилось восемь возможных групп.

Девочки, которые наблюдали агрессивную женскую модель.

Девочки, которые наблюдали агрессивную мужскую модель.

Девочки, которые наблюдали неагрессивную женскую модель.

Девочки, которые наблюдали неагрессивную мужскую модель.

Мальчики, которые наблюдали агрессивную женскую модель.

Мальчики, которые наблюдали агрессивную мужскую модель.

Мальчики, которые наблюдали неагрессивную женскую модель.

Мальчики, которые наблюдали неагрессивную мужскую модель. Была также дополнительная группа из 24 детей, которых поместили в «контрольные условия». Эти дети не видели никакой модели, но в остальном с ними обращались в точности так же, как и с детьми, которые наблюдали модели. Эти «контрольные дети» служили группой для сравнения, и благодаря им Бандура, Росс и Росс могли определить, что сделали бы дети, если бы не видели никакой модели. Экспериментальные условия

Каждый из 48 детей экспериментальной группы помещался — по отдельности — экспериментатором в экспериментальную комнату. Когда ребенок и экспериментатор шли в комнату, в коридоре рядом с ней оказывался незнакомец. Экспериментатор приглашала незнакомца в комнату — «зайти и присоединиться к игре». Затем ребенка усаживали за маленький столик в одном углу комнаты и показывали, как играть с картофельными штампами и с наклейками. Потом экспериментатор отводила незнакомца за другой маленький столик в противоположном углу комнаты. Там были набор «Tinkertoy», деревянный молоток и кукла Бобо. Экспериментатор говорила незнакомцу, что эти игрушки для него, и выходила из комнаты.

Неагрессивные условия. В неагрессивных условиях незнакомец занимался набором «Tinkertoy» «довольно тихо, абсолютно игнорируя куклу Бобо». Тут мы все же можем назвать незнакомца «моделью», поскольку он моделировал поведение для пользы ребенка.

Агрессивные условия. Напротив, модель в агрессивных условиях играла с набором «Tinkertoy» не более минуты, а затем начинала бить куклу Бобо. Описание процедуры избиения в оригинале настолько забавно, что стоит его процитировать целиком. «Модель укладывала Бобо на бок, усаживалась на него и несколько раз била кулаком по носу. Затем модель поднимала куклу Бобо, брала молоток и ударяла им куклу по голове. Вслед за агрессией, выраженной этим ударом, модель агрессивно подбрасывала куклу вверх и пинками гоняла ее по всей комнате». Последовательность избиения повторялась три раза и перемежалась вербально — агрессивными фразами, такими как: «Влеплю ему по носу», «Свалю его с ног», «Броцгу его вверх», «Пну его» и «Бум». Кроме того, делались два неагрессивных замечания: «Он все время хочет, чтобы ему добавили» и «Он и в самом деле стойкий малый». Через 10 минут экспериментатор возвращалась в экспериментальную комнату, прощалась с моделью/незнакомцем и сообщала ребенку, что отправляется в другую комнату с игрушками. Другая комната располагалась в отдельном здании. Именно там у детей измеряли уровень агрессии.

Возбуждение агрессии

Бандура, Росс и Росс хотели протестировать детей на агрессивное поведение в таких условиях, которые позволили бы им выразить агрессию. Бандура понимал, что дети, оказавшиеся среди незнакомых, официально выглядящих взрослых, склонны демонстрировать свое наилучшее поведение. Но это могло бы стать проблемой, потому что стараясь вести себя как можно лучше, дети в стремлении быть вежливыми могли заглушить всю агрессивность, таящуюся в них, и исследование было бы сорвано. Поэтому Бандура, Росс и Росс придумали искусственную ситуацию, которая в той или иной степени вызывала агрессию у детей.

Они делали кое-что такое, что, как они знали, выведет детей из равновесия. Вот что это было.

Пока дети шли вслед за экспериментатором во вторую экспериментальную комнату, им надо было пройти через комнату несколько меньших размеров, называемую прихожей. В прихожей находилось множество очень привлекательных игрушек, в том числе игрушечный истребитель, вагон канатной дороги, яркий волчок и кукла с гардеробом, каретой и детской кроваткой. Отметьте, что там были представлены игрушки как для девочек, так и для мальчиков. Экспериментатор разрешала детям остановиться и поиграть с этими игрушками, что дети и делали. Но через две минуты, как раз тогда, когда дети действительно увлекались игрушками, экспериментатор замечала, что это ее «самые лучшие игрушки, и что она не позволяет всем подряд играть с ними, и что она решила сохранить эти игрушки для других детей». Другими словами, детей отвергали. Экспериментатор объясняла, что хотя им не позволяется играть с игрушками в прихожей, они могут играть с чем угодно в основной комнате, куда они и проходили.

Гест на отсроченную имитацию

В экспериментальной комнате дети обнаруживали множество игрушек. Некоторые из игрушек были похожи на те, которыми занималась агрессивная модель: трехфутовая кукла Бобо (около 90 сантиметров) и деревянный молоток. Другие игрушки не использовались агрессивной моделью, но их можно было использовать с целью агрессии: два ружья, стреляющих дротиками, и груша, подвешенная к потолку, с нарисованным на ней лицом. Остальные игрушки были такими, которые обычно не используют в целях агрессии: чайный набор, пастельные мелки и цветная бумага, мячик, две куклы, три медвежонка, машинки и грузовики, пластиковые животные с фермы. Игровой материал был одинаково распределен по комнате для каждого входящего ребенка.

Измерение реакции

Бандура, Росс и Росс измеряли агрессивное поведение несколькими способами. По моему подсчету, они использовали семь различных параметров, включая: (1) количество актов имитированной физической агрессии, (2) количество актов имитированной вербальной агрессии и (3) количество имитированных неагрессивных замечаний. В процессе измерения агрессии авторы осознали, что некоторые из видов имитированного поведения имитировались лишь частично, но они решили все равно учитывать их. Наиболее распространенными частично имитированными видами поведения были: (4) усаживание на куклу Бобо безо всякой дополнительной агрессии и (5) использование деревянного молотка для ударов по другим предметам в комнате, кроме куклы Бобо. И, наконец, были моменты агрессивного поведения детей, но без имитации какого бы то ни было поведения модели. Этими видами поведения являлись: (6) использование вербальных и физических угроз, изобретенных самими детьми (фразы «Стреляй в Бобо», «Режь его», или «Тупая кукла», или удары по груше) и (7) стрельба из ружья по реальным или воображаемым предметам. Результаты Какими же были результаты исследования? Прежде всего дети, наблюдавшие агрессивную модель, в имитировании агрессивного поведения своих моделей намного превзошли тех детей, которые никакую модель не наблюдали, и тех, которые наблюдали неагрессивную модель. Они также чаще били молотком по предметам в комнате, чем дети, наблюдавшие неагрессивную модель.

Но, что важно, эти дети не были всестороннее агрессивны. Например, они бегали, стреляя по вещам из ружей нисколько не более, чем другие дети. Итак, что касается агрессивности детей, наблюдавших агрессивную модель, то их агрессия проявлялась по большей части именно в том виде, в каком они наблюдали ее у модели.

Что касается половых различий, то мальчики с большей готовностью прибегали к физической агрессии, чем девочки; но по количеству вербальной агрессии они были наравне. Кроме того, мальчики значительно больше девочек были склонны имитировать мужскую модель; но обратное не являлось справедливым для женских моделей.

Одним интересным явлением было то, что дети, которые наблюдали мужскую неагрессивную модель, оказались значительно менее агрессивными, чем дети в контрольной группе (не видевшие никакой модели). Как описывали это авторы: «Сравнительно с контрольной группой, испытуемые, которым была предъявлена неагрессивная мужская модель, демонстрировали значительно меньшую имитативную физическую агрессию, меньшую имитативную вербальную агрессию, меньшую агрессию с использованием молотка, меньшую неимитативную физическую и вербальную агрессию, а также были менее склонны бить куклу Бобо». Так что не только агрессивная модель вызывала проявление детьми большей агрессии, чем у детей в контрольной группе, но и неагрессивная модель вызывала проявление детьми меньшей агрессии, чем у детей в контрольной группе.

Обсуждение Наиболее революционным результатом исследования Бандуры являлось обнаружение того, что дети были способны на использование моделей, как средств приобретения новых видов поведения, которые в противном случае у них не возникли бы. Для научного сообщества того времени, в котором доминировал бихевиоризм, это было неслыханно. Конечно, люди, к психологам не относящиеся, были знакомы с могуществом имитации, свидетельством чему является популярность фразы «обезьяна видит, обезьяна делает». Но научное сообщество старой школы не рассматривало моделирование как нечто значимое. Теоретики старой школы верили, что дети лишь по воле случая производят новые виды поведения; и лишь в случае подкрепления эти виды поведения у них зафиксируются. С этой точки зрения важным было то, что ребенок производит поведение сам по себе и получает за это прямое подкрепление. И тут появляется Бандура, который утверждает, что дети могут перенять поведение практически магическим образом, всего лишь наблюдая за другими людьми. И это еще не все: они демонстрируют эти виды поведения, не получая подкрепления за свои действия!

Социально-политическое значение этого открытия было ОГРОМНЫМ! Стало очевидным не только то, что дети могут перенять агрессивное поведение, всего лишь наблюдая действия кого-то другого, но они применяли эти новоприобретенные виды поведения в новых ситуациях при отсутствии других агрессивных людей. Очевидно, что наблюдение выражения другим человеком агрессии было достаточным для возникновения ее у ребенка в более поздний момент времени. В исследовании Бандуры «более поздний момент времени» наступал в тот же день. Но это открытие поднимало чрезвычайно важный вопрос: как долго продержатся агрессивные тенденции? День? Неделю? Значение этого очевидно. Если ребенок видит, как Баге Банни грабит Элмера Фудда в субботнем утреннем мультфильме, сохранит ли он эту агрессию до вечера понедельника? Открытие, что дети могут откладывать имитацию агрессии, на самом деле имеет большое значение для широкого круга областей.

Но по какой-то причине все вышесказанное зависело от принадлежности агрессивной модели к мужскому полу. Более пристальное рассмотрение результатов выявило, что женская модель не особо успешно подталкивала детей к имитации ее агрессивного поведения. Почему так могло получиться? Одним из возможных объяснений большей успешности мужской модели агрессии по сравнению с женской моделью агрессии является то, что мужчина моделировал те виды поведения, которые рассматривались как соответствующие его полу. Наличие агрессивности у женщин не предполагается. На самом деле, когда женщина моделировала агрессию, дети выглядели шокированными. Они комментировали это так: «Вам стоило посмотреть, что она там делала. Она действовала, как мужчина. Я никогда раньше не видел, чтобы женщина так поступала. Она дралась и боролась, но не ругалась». Комментарии относительно мужской модели в значительно меньшей степени фокусировались на неуместности агрессии, чем на том, насколько хорошо изливалась эта агрессия. Одна девочка сказала: «Этот мужчина сильный борец, он бил снова и снова, и он мог стукнуть Бобо так, что тот падал на пол, и если Бобо поднимался, он говорил "Разбей нос". Он хороший борец, как папа».

Конечно, все это внимание к моделированию агрессии игнорирует другую сторону медали. Дети, которые наблюдали спокойную модель, были тише других детей и менее агрессивны. Ясно, когда моделируется спокойствие, моделируемым поведе нием и является спокойствие. Бандура, Росс и Росс сделали вывод, что «столкновение с моделями, демонстрирующими сдержанное поведение, не только понижает вероятность возникновения агрессивного поведения, но в большинстве случаев также и ограничивает поле поведения, производимого испытуемыми».

Выводы Последующая работа

До того как я продолжу раскрывать значение исследования Бандуры для остального мира (в самом деле, его основные открытия являются причиной жарких дебатов вплоть до сегодняшнего дня), мне хотелось бы познакомить вас с последующим экспериментом, результаты которого были опубликованы Бандурой в 1965 году. Ранее я упоминал о возможности имитирования детьми агрессии, моделируемой в мультфильме. Но это предположение, возможно, было несколько преждевременным, так как первое исследование Бандуры не было направлено на выяснение того, будут ли дети имитировать телевизионные агрессивные модели. Однако он исправил это упущение экспериментом 1965 года, в котором дети наблюдали телевизионную модель, демонстрирующую агрессивное поведение. Кроме того, автор хотел узнать, что произойдет, если ребенок увидит, к каким последствиям для модели приведут ее агрессивные действия. Итак, у Бандуры дети наблюдали агрессивную модель по телевидению в одном из трех следующих условий: модель либо наказывают за избиение куклы Бобо, либо вознаграждают, либо ни к каким последствиям для модели избиение куклы Бобо не приводит. Результаты показали, что дети, наблюдавшие телевизионную модель, которую вознаграждали за агрессивное поведение, сами были склонны вести себя агрессивно. Значение этого исследования заключается в том, что телевидение может служить мощным средством передачи агрессивных действий пассивно наблюдающим детям. Телевидение, видеоигры и песни о насилии

Как я уже заметил, результаты Бандуры были потрясающими. Я полагаю, что, с одной стороны, они всего лишь показали, что люди будут копировать поведение других людей. Но, более того, они показали, что агрессивное поведение может быть скопировано, и что маленькие дети будут копировать его. В стенах лаборатории Бандуры эти результаты могут быть относительно безвредными. Но за пределами лаборатории не говорится о том, как далеко могут зайти дети в выполнении имитированного аг-оессивного поведения; не говорится о широком круге средств кассовой информации, которые могут подвигнуть детей на агрессивное поведение; и не говорится о множестве видов агрессивного поведения, на которые могут реагировать дети.

Исследование Бандуры открыло ящик Пандоры, полный возможностей.

Что ужасно — в наши дни средства массовой информации бомбардируют детей такими образами, подобных которым мир не видел ранее. И это было бы не так уж плохо, если бы образы были положительными, скажем, когда Бэмби рискует своей жизнью, чтобы спасти Тампера от лесного пожара. Но обычно эти образы не являются положительными. Они наполнены насилием, агрессией и кровопролитием; и это — всего лишь мультфильмы! Исследование Бандуры демонстрирует весьма реальную возможность, что эти образы могут прокладывать себе дорогу в повседневную жизнь наших детей. Агрессивным моделям даже не нужно быть важными фигурами в жизни детей; они могут быть совершенно незнакомыми им. Представьте себе влияние, оказываемое моделями, которых дети уважают, такими как герои мультфильмов и известные спортсмены, личности WWF (спортивной борьбы) или кумиры поп-музыки. Обратите внимание на эти недавние истории, процитированные из популярных источников массовой информации.

• Бостон Глоуб (The Boston Globe), 10 декабря 2000: Недавнее исследование Клиники Майо показывает, что частота случаев анорексии возрастала на 36% каждые пять лет, начиная с 50-х годов. На сегодняшний день около 8 миллионов человек — по большинству женщины, но все чаще среди них встречаются и мужчины — страдают невротической анорексией (отказом от пищи) и невротической булимией, родственным расстройством, характеризующимся обжорством и стремлением избавиться от съеденной пищи. Однако менее очевидным для нас является то, каким образом переплетаются популярная культура и пищевые расстройства. Например, высоко популярный телевизионный сериал «Друзья» возвел изящные формы, как следствие анорексии, на новые высоты, разместив на рекламном щите в Южной Дакоте рекламу с текстом «Миловидные анорексические элегантности» и изображением трех очень тонких девушек — звезд шоу. Исследования показывают, что 80% женщин не удовлетворены своим телом. Даже девочки девяти-десяти лет садятся на диету, хотя имеют нормальный вес. Ньюсвик (Newsweek), 4 декабря 2000 года: В 1995 году Элис Пэхлер лежала на родительской кровати и смотрела телевизор когда зазвонил телефон. Пятнадцатилетняя девушка была при-! глашена в близлежащую эвкалиптовую рощу прогуляться с дру. зьями. Но когда она пришла туда, ее трое знакомых обмотали ремень вокруг шеи Пэхлер и задушили девушку. Что двигало подростками, совершающими убийство? Убийцы, поклонники группы «хэви-металл» Слэйера, верили, что должны «принести жертву Сатане», чтобы их гаражная группа «Хэтред» обрела «безумие», необходимое для «профессионализма».

Денвер пост (Denver Post), 10 июня 2001 года: Когда 13-летний мальчик из Коннектикута в прошлом феврале улегся поперек решетки барбекю и получил тяжелые ожоги, его неудачная попытка приготовить из себя жаркое вызвала волну негодования в высших слоях общества. Но эта волна была нацелена не на самого мальчика, знание которого о риске, связанном с укладыванием на горячую решетку барбекю, спорно. По всей стране она была направлена на MTV и его шоу «Джекез».

Чикаго сан-тайме (Chicago Sun-Times), 10 марта 2001 года: Игнорируя множество просьб о снисхождении, судья окружного суда Бровадского (Broward) округа Джоэл Лазарус приговорил 14-летнего Лайонела Тэйта к тюремному заключению без права на условно-досрочное освобождение за убийство девочки — товарища по играм во время якобы демонстрации на ней приемов профессиональной борьбы. «Действия Лайонела Тэйта не были действиями незрелого человека, — сказал Лазарус. — Действия Лайонела Тэйта были холодными, бессердечными и неописуемо жестокими». Жертва Тэйта, 6-летняя Тиффани Ев-ник, была обнаружена забитой до смерти 28 июня 1999 года. Ее убийца, Тэйт, в то время был в два раза старше своей жертвы и, имея вес около 63 килограммов, более чем в три раза тяжелее ее. Вскрытие показало, что у Тиффани был проломлен череп, имелись разрыв печени, перелом ребра, внутреннее кровотечение и многочисленные порезы и ушибы. По ней топтались, ее швыряли о стену и какое-то время били о стол.

Денвер пост (Denver Post), 22 апреля 1999 года: Новости о произошедшей во вторник резне и о причастности убийц к «Тренч коут» мафии средней школы Коломбины породили вопросы о том, каким образом подростковый преступный мир нигилизма и ярости мог возникнуть на консервативном, спокойном юге округа Джефферсон. Вооруженные преступники в масках, Эрик Харрис, 18 лет, и Дилан Клеборд, 17 лет, по слухам, пинадлежали к так называемой мафии — небольшой самозваной группировке, практикующей сатанические «варварские» сюжеты и неофашистский парамилитаризм. По словам одноклассников, Клеборд и Харрис — по-видимому, убившие друг друга, — носили свастики и почитали Адольфа Гитлера. Некоторые говорят, что члены их группировки возили катафалки, испытывали крепость дружбы, нанося друг другу удары ножами, проводили бесконечные часы в мрачном чате в Интернете и наслаждались фантастической игрой «Doom» на своих компьютерах.

В каждом из этих случаев образы, распространяемые средствами массовой информации, были привлечены как ставшие причиной ненормальных паттернов поведения у описанных индивидуумов. Конечно, нельзя сказать, действительно ли эти образы из средств массовой информации повинны в случившемся; чтобы знать это, вы были бы должны обладать всевидящим оком. Но, основываясь на научных экспериментах, разработанных Бандурой, а с тех пор — и дюжиной других ученых, мы знаем, по крайней мере, что дети обладают сильной склонностью имитировать виды поведения, моделируемые другими людьми. Хотя никто иной, как дети, совершают эти действия, возможно, средствам массовой информации следует взять большую часть вины на себя.

«Удар» по масс-медиа

Вопрос о том, кто должен нести ответственность, когда дети совершают преступные действия, взятые от моделей в средствах массовой информации, порождает горячие споры и имеет эмоциональную нагрузку. Большинство социологов, знакомых с этим исследованием по моделированию, склонны возлагать большую часть вины на средства массовой информации. На самом деле в 1999 году Американская академия педиатров издала рекомендацию родителям ограждать своих детей от любых телевизионных программ до достижения детьми двух лет (хотя я часто удивлялся, как они определили, что именно два года — это некий магический возраст).

С другой стороны, я уже могу услышать контраргументы. «Эй, а как же свобода воли? Люди сами решают имитировать то, что видят в телевизионных шоу, видеоиграх или на рекламных Щитах. Миллионы подростков играют в "Doom", слушают группу Слэйера и при этом не режут своих одноклассников!» (Это наиболее распространенная точка зрения, высказываемая моими студентами). Вы могли бы доказывать, что такие преступни ки, как Тэйт, Харрис и Клеборд — всего лишь негодяи, выбрав, шие путь зла, что, в первую очередь, нечто не в порядке с ними самими. Как вы можете представить себе, это очень распространенный подход. Компании средств массовой информации тоже твердо придерживаются этой позиции. Они рискуют потерять много денег, если одна из наиболее привлекательных особенностей их продукта, его начинка насилием, будет изъята.

Но тут возникает пара других вопросов. Во-первых, вина не является неделимой субстанцией; ее не всегда можно возложить на кого-то одного. Человеческие существа — это высокоиндиви-дуализированные создания, значительно отличающиеся друг от друга (что вы уже знаете из своего личного опыта). Так откуда возникают предположения, что каждый должен реагировать на изображаемое в средствах массовой информации насилие одним и тем же образом? То, что вы ранее играли в «Doom», однако не вышли на улицу и не убили кого-нибудь, еще не означает, что игра не оказала никакого воздействия на ваше поведение. Может быть, вы однажды, поиграв в нее, пнули собаку или были несколько бесцеремонны со своими родителями. И тысячи детей по стране ежедневно отрабатывают причудливые и опасные приемы борьбы на своих маленьких братьях и сестрах, при этом не убивая и не калеча их. Когда я только переехал в дом, где живу сейчас, я заметил, что у одного из подростков по соседству на заднем дворе устроен полноразмерный ринг для борьбы! Он и его друзья постоянно швыряли друг друга на маты, бросали на веревки. Очевидно, никто из них ни разу не получил серьезных повреждений, так как мне не приходилось видеть ни одну карету скорой помощи, мчащуюся вниз по улице. Но я сомневаюсь, чтобы у него вообще был ринг для рестлинга, не окажи WWF на него такое мощное влияние.

Так почему общественные науки настолько расходятся с массовыми убеждениями? Для начала, не каждый знает об исследованиях с куклой Бобо. Но если бы они даже и знали, многие люди, вероятно, стали бы отрицать валидность этих исследований. Я думаю, это проистекает во многом от неправильного понимания массами того, как работают общественные науки. Общественные науки описывают поведение больших групп людей. Тут нельзя обойтись без исключений из правил. Даже в исследовании Бандуры, где с уверенностью можно сказать, что агрессивность детей была усилена агрессивной моделью, не все дети продемонстрировали одинаковый уровень агрессии. Некоторые дети были агрессивнее других. Возможно даже, что был один ребенок, оказавшийся агрессивнее всех. Можем ли мы прийти к заключению, что агрессивная модель не оказала никакого влияния на бблыную часть детей только потому, что большая часть детей вела себя не так агрессивно, как самый агрессивный ребенок? Конечно, нет. По этой причине я склонен не принимать аргумент о «негодяях». Имитативное поведение может быть чрезвычайным, а большинство детей не ведут себя чрезвычайно агрессивно, но это не значит, что большинство детей не попало под влияние насильственных образов в средствах массовой информации. Просто не на всех эти образы воздействуют в равной степени.

Нравится нам это или нет, тяжесть доказательств перемещает большую часть вины на средства массовой информации. Но позвольте пояснить: я не собираюсь утверждать, что средства массовой информации со своими фантазиями о насилии намеренно вносят насилие в общество. В большинстве своем средства массовой информации существуют ради денег — а насилие, к сожалению, в цене. И будьте уверены: средства массовой информации немногое выиграли бы, поощряя общество насилия, если бы именно по этой причине со временем у них стало бы меньше потребителей. Средства массовой информации, кроме того, находятся под пристальным вниманием науки, и наука может сказать не так уж много хорошего о распространяемых ими образах. К сожалению, средства массовой информации часто были глухи к беспокойству ученых.

Обдумайте следующее. Обратимся к 70-м годам XX века. Руководитель здравоохранения Вильям Стюарт (William Н. Stewart) получил указание сформировать консультативный совет для проверки исследований, касающихся влияния телевидения на детей. Он хотел, чтобы совет состоял из представителей научного общества, индустрии телевещания и потребителей. Чтобы собрать группу ученых, он послал запрос о выдвижении кандидатов в общественно-научные организации, такие как Американская социологическая ассоциация, Американская психиатрическая ассоциация и Американская психологическая ассоциация. Ими было представлено на рассмотрение около 200 имен выдающихся ученых. Руководитель здравоохранения сократил список до 40 имен и направил его президентам Национальной ассоциации работников телевидения (National Association of Broadcasters), Американской компании телевещания (American Broadcasting Company, ABC), Национальной компании телевещания (National Broadcasting Company, NBC) и Системы телевещания Колумбии (Columbia Broadcasting System, CBS). Президентам было предложено указать, какие ученые, если такие имеются в списке, будут «неуместны для беспристрастного научного исследования данного направления». Президенты (за исключением президента CBS) отвергли 7 ученых. Посмотрите кто оказался в «черном» списке. Альберт Бандура! Бандура, наиболее известный специалист по потенциально негативному влиянию телевидения, был исключен самими телевизионщиками из наиболее уважаемого президентского консультативного совета, занимающегося данным вопросом. Чего они так боялись?

Немного о хорошем

Если средства массовой информации стали причиной проблемы, то они могут и решить ее. Обычно, обвиняя прессу и телевидение, забывают, что их существование не ставится под вопрос. Мы не можем жить без них. Что вызывает обеспокоенность — так это их содержание. Именно его имитируют дети. Неоднократно было показано, что дети, встретившиеся с позитивной информацией, склонны демонстрировать просоциальные виды поведения. По этой причине сенатор Джо Либерман (Joe Lieber-man) и бывшая «первая леди порока» (Vice First Lady Tipper Gore) оказались в первых рядах движения за увеличение количества позитивных программ в средствах массовой информации. Те немногие просоциальные программы, которые есть у нас, детские шоу, такие как «Барни», «Улица Сезам» и «Мистер Роджерс», творили чудеса, демонстрируя детям позитивные в поведенческом плане повседневные дела. Вот всего лишь один пример. В монографии, выпущенной Обществом изучения развития ребенка в 2001 году, указывается, что дети, смотревшие «Улицу Сезам», имели более высокую успеваемость, читали больше книг в часы досуга, чаще занимались в кружках и демонстрировали более низкий уровень агрессии, чем дети, которые не смотрели «Улицу Сезам». Можно лишь надеяться, что в этом нашем капиталистическом обществе владельцы средств массовой информации могут найти привлекательный, обеспечивающий выгоду мотив, чтобы обеспечить детей более позитивными образами через свои каналы.

Последний комментарий

Бандура революционизировал детскую психологию, поскольку занялся этой областью как человек со стороны. Его интересовал очень общий вопрос: каким образом люди усваивают те виды поведения, за которые их никогда не вознаграждали, и применяют их в новых ситуациях. Но тот факт, что Бандура сосредоточился на агрессивном поведении детей, сделало его исследо- пе еще более важным для научного сообщества и для широких масс. Его основное открытие, что дети будут имитировать те виды поведения, которые моделировали у них на глазах другие люди, было элементарным. Однако в то же время, поскольку дети посредством имитации перенимали агрессивное поведение, открытие Бандуры имело серьезное социополитическое значение. До сегодняшнего дня ученые и индустрия средств массовой информации не устают биться, выясняя, чья в вина в ожидаемом беспрецедентном подъеме социальной негативности и апатии. Исход еще нельзя предвидеть, потому что поле битвы расширяется с каждым предстающим перед нами техническим новшеством в средствах массовой информации. С чем все согласны — так это с тем, что эта битва важна, ибо, возможно, является битвой за душевное здоровье нынешних детей. А теперь я возвращаюсь к своей карьере боксера в тяжелом весе.

Библиография

Anderson, D. R., Huston, А. С, Schmitt, К. L., Linebarger, D. L., & Wright, J. С. (2001). Early childhood television viewing and adolescent behavior. Monographs of the Society for Research in Child Development, 66 (Serial No. 264).

Bandura, A. (1965). Influence of models' reinforcement contingencies on the acquisition of imitative responses. Journal of Personality & Social Psychology, 1,589-595.

Grusec, J. E. (1992). Social learning theory and developmental psychology: The legacies of Robert Sears and Albert Bandura. Developmental Psychology, 28, 776-786.

Liebert, R. M., & SprafkinJ. (1988). The early window. New York: Pergamon Press. Вопросы для обсуждения

Несут ли средства массовой информации какую-либо ответственность перед обществом в изображении позитивных образов? А как насчет звезд музыки или киногероев?

Является ли новым явлением научение агрессии через имитацию? Или возможно такое, что дети во все времена имитировали агрессивные модели? Можете ли вы привести несколько примеров в доказательство последнего?

Существуют ли, по-вашему, возрастные различия в восприимчивости к агрессивным моделям у детей и взрослых? Как вы считаете, в каком возрасте дети наиболее подвержены воздействию изображаемой агрессии? В каком возрасте дети наиболее восприимчивы к давлению сверстников? Считаете ли вы, что взрослые были бы невосприимчивы к моделям агрессии?