Утром Алиса приготовила отличный завтрак, лучшим образом распорядившись тем, что оказалось под рукой. Я помог ей вымыть горшки и сковородки, почистить и нарезать картошку, морковь и репу. Еще мы сварили ветчины — после того, как Алиса тщательно обнюхала кусок и убедилась, что он не отравлен.

— Подкрепись как следует, парень, — посоветовал Ведьмак, налегая на тушеное мясо с овощами. — На ближайшее время это наша последняя серьезная трапеза. Потом будет не до того!

Хозяин еще не познакомил нас с планами на сегодня, но меня больше волновало то, из-за чего я почти всю ночь не сомкнул глаз.

— Я беспокоюсь о своих родных, — сказал я. — Что, если мы сходим в Роули и приведем их сюда? В мамином сундуке, возможно, есть снадобье, которое исцелит Джека.

Ведьмак задумчиво кивнул.

— Да, неплохая идея. Лучше забрать их с территории Динов. Затея может оказаться опасной, но девочка подскажет тебе, как действовать. Думаю, вы справитесь.

— Том, все будет хорошо, — заверила Алиса. — Не беспокойся, через пару часов твои родные окажутся здесь целыми и невредимыми. Я тоже думаю, что в сундуке найдется что-нибудь для твоего брата.

— А мы с Джеймсом пока наведаемся в Даунхем, — сказал Ведьмак. — Время истекает. По-моему, было бы разумно собрать деревенских жителей и тоже привести их сюда, в крепость. Так нам будет легче отбиваться, когда до этого дойдет. И по дороге станем поглядывать, не попадутся ли нам Вюрмальд и юная Маб. Первую нужно «связать». Вторая, возможно, уже немного успокоилась и прислушается к доводам рассудка.

После завтрака я достал из мешка чистую рубашку и наконец снял грязную, испачканную кровью. Она будила тягостные воспоминания о смерти бедного отца Стокса. Меньше чем через час мы отправились в путь. Поскольку поднять за нами мост было некому, пришлось воспользоваться туннелями. Ведьмак шел впереди с одним фонарем в руке, Алиса — сзади с другим. Пока мы спускались, вокруг стояла тишина. Я заметил, что исчезли тела ведьмы и ее спутника, свалившихся в лестничный колодец. Как только мы пролезли через нижний люк, я ощутил чье-то присутствие. Вроде бы никого не было видно, и спокойствие нарушал лишь наш топот. Однако круглый зал внизу оказался очень велик, пространство за столбами утопало в тени, и как только мы вошли туда, волосы на затылке встали дыбом.

— Что там такое? — спросил Ведьмак, кивнув на самый дальний столб.

Он направился к нему с высоко поднятым фонарем и посохом наготове. Я мгновенно оказался рядом, Алиса и Джеймс не отставали.

У основания колонны стояло деревянное ведро, в которое что-то капало. Еще один шаг, и стало ясно, что сосуд медленно наполняется кровью.

Подняв взгляд, я увидел спускающиеся с потолка цепи — без сомнения, раньше ими связывали пленников, которых пытали или просто оставляли умирать от голода. Теперь им нашли другое применение. Через равные промежутки свисали, теряясь во тьме, мелкие животные: крысы, ласки, кролики и пара белок. Одни были прицеплены за хвосты, другие за лапы, но все болтались вниз головой. И все были мертвы, а кровь капала в ведро. Иногда что-то в этом роде делают лесники: прибивают мертвых животных к ограде — в качестве предостережения и чтобы обратить внимание на убийства.

— Мрачное зрелище. — Ведьмак покачал головой. — Но скажем спасибо, что на их месте не люди.

— Зачем ламии делают это? — спросил я.

— Когда я выясню, парень, сразу напишу в своей тетради. Это ново для меня. Никогда прежде я не имел дела с крылатыми ламиями. Нам еще многому предстоит научиться. Возможно, они собирают кровь мелких животных, просто чтобы хватило на пропитание. Или же ритуал имеет некий особый смысл. Год за годом наши знания расширяются, однако не всегда ответ возникает немедленно. Возможно, когда-нибудь ты найдешь объяснение в дневниках своей мамы. Как бы то ни было, идем дальше, нечего даром терять время.

Едва он договорил, откуда-то сверху донеслось поскребывание. Я занервничал, поднял взгляд и услышал щелчок — это Ведьмак выпустил спрятанный в посохе клинок. Темная фигура стремительно спускалась по столбу к пятну света от фонарей; это была дикая ламия.

Она скользила вниз головой, сложив крылья на спине. Тело скрывала тень, хорошо видна была только голова. Ведьмак нацелил острие на существо, Джеймс шагнул вперед с молотом наготове. В ответ ламия зашипела, широко раскрыв рот с острыми белыми зубами.

Я опустил посох и тронул за плечи Ведьмака и Джеймса.

— Все хорошо, она не причинит мне вреда.

Я встал между ними и ламией.

Мама говорила, что ее сестры будут защищать меня даже ценой собственной жизни; я чувствовал, что брат тоже в безопасности, и беспокоился лишь за Ведьмака и Алису. Я не хотел нападать на ламий. Не хотел я и чтобы кто-нибудь убил их, обороняясь.

— Том, осторожнее, — взмолилась за спиной Алиса. — Смотреть на нее страшно. Опасная, мерзкая тварь. Не доверяй ей, пожалуйста…

— Девочка права, парень, будь начеку. Не подходи слишком близко, — предостерег меня Ведьмак.

Тем не менее я сделал еще шаг вперед. Острые когти ламии царапали каменный столб. Она смотрела мне прямо в глаза.

— Все в порядке, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее. — Эти люди мои друзья. Пожалуйста, не причиняйте им вреда. Охраняйте их, как охраняете меня. Позвольте им приходить и уходить, когда вздумается.

Я улыбнулся.

Мгновение-другое никакой реакции не было, но потом безжалостные глаза расширились, а губы слегка разошлись. Это была скорее гримаса, чем улыбка. Откуда-то снизу ко мне взметнулась рука, ногти замерли у самого лица. Я подумал, что она хочет прикоснуться ко мне, но тут ламия в знак согласия наклонила голову и, не сводя с меня взгляда, быстро заскользила вверх по столбу и растворилась во мраке.

Джеймс испустил вздох облегчения.

— He хотел бы я заниматься вашим ремеслом! — воскликнул он.

— И я не осуждаю тебя, — сказал Ведьмак. — Но кто-то же должен этим заниматься. Как бы то ни было, поспешим.

Теперь первой шла Алиса, высоко держа фонарь. Мы ступили в коридор с камерами — во всех томились неупокоенные души. Я ощущал их терзания, слышал жалобные голоса. Джеймс не был седьмым сыном седьмого сына и потому ничего не чувствовал, но я испытывал острую потребность как можно скорее оставить позади всех этих страдальцев. Однако неожиданно Ведьмак положил руку мне на плечо, заставив остановиться.

— Ужасно, парень, — сказал он. — Здесь томятся измученные души. Никогда не встречал столько сразу в одном месте. Я не могу оставить их в таком состоянии.

— Души? Какие души? — нервно оглядываясь, спросил Джеймс.

— Души тех, кто здесь умер, — пояснил я. — Беспокоиться не о чем, но они терзаются, и их нужно освободить.

— И мой долг немедленно разобраться с ними, — сказал Ведьмак. — Боюсь, на это уйдет время. Слушай, Джеймс, отправляйся-ка в Даунхем один. Я тебе не нужен. Ты даже скорее убедишь крестьян, если меня не будет рядом. Оставайся там на ночь, а завтра приведи сюда всех, кого сможешь, только не через туннели. Думаю, для крестьян путешествие через все подземные темницы стало бы слишком серьезным испытанием. Пробирайся прямо ко входу в крепость, мы опустим мост. И еще одно — я бы пока никому не рассказывал о смерти бедного отца Стокса. Его гибель — удар для деревни, известие может плохо сказаться на моральном состоянии жителей. А что касается вас…

Учитель перевел взгляд с меня на Алису.

— Отправляйтесь в Роули и приведите сюда Джека, Элли и девочку. Надеюсь снова встретиться с вами через несколько часов.

Такой план казался разумным. Мы оставили один фонарь Ведьмаку, которому предстояла нелегкая задача направить к свету мертвых страдальцев крепости Малкин, и втроем углубились в туннель — Алиса впереди, Джеймс сразу за мной.

Вскоре мы добрались до озера. Теперь Алиса шла медленно и осторожно, высоко подняв огонек. Внезапно в нос ударило зловоние. Мне стало не по себе. В прошлый раз вода волновалась, но сейчас была абсолютно спокойна, отражая фонарь и макушку Алисы, словно зеркало. И потом я понял почему.

Вайт больше не охранял туннель. Ошметки его тела плавали на поверхности — голова у дальней стены; толстые безжизненные пальцы вцепились в глинистый берег, как если бы вайт пытался выбраться из озера.

Алиса кивнула на тропинку, где отчетливо проступали следы — не человеческие. Их оставила дикая ламия.

— Том, она расчистила тебе путь, — заметила Алиса. — И если я не ошибаюсь, о ведьмах мы тоже можем не беспокоиться.

Скорее всего, девочка была права. Однако, когда мы огибали озеро, меня не покидало странное ощущение, что за мной наблюдают.

Мы быстро миновали тропинку, перешагнув через вздувшиеся пальцы, пошли дальше и вскоре добрались до земляной пещеры. Остановились там ненадолго, прислушиваясь, все ли спокойно, и углубились в последний отрезок туннеля, где приходилось ползти на четвереньках. Как и в прошлый раз, было нелегко, но в конце концов мы выбрались к склепу. Пока я выкарабкивался, Алиса отряхивалась от земли. Когда она подняла фонарь, я заметил в углу пустые кандалы. Мертвая Мэгги исчезла; скорее всего, Малкины освободили ее во время бегства.

Мы погасили огонек, и Алиса оставила светильник за дверью — на будущее. Выйдя наружу, мы попрощались с Джеймсом, и он двинулся в Даунхем, а мы с Алисой пошли в Роули. Сильный ветер гнул молодые деревца, в воздухе отчетливо пахло надвигающимся летним ливнем.

Какое-то время мы шагали в молчании. Небо все больше темнело, пошел дождь. Я все больше беспокоился. Хотя обычно я доверял мнению Алисы, сейчас мысль оставить мою семью у Динов казалась верхом глупости.

— Эта твоя тетя… Ты уверена, что на нее можно положиться? — спросил я. — Должно быть, прошло уже несколько лет с тех пор, как ты в последний раз виделась с ней. Вдруг она сильно изменилась? Вдруг подпала под влияние родни?

— Том, уверяю тебя, беспокоиться не о чем. Агнесса Сауэрбатс и до замужества не была практикующей ведьмой. А теперь простые люди называют ее «мудрой» — она помогает им и держится в стороне от клана Динов.

Я почувствовал себя лучше. По-видимому, Агнесса относилась к тем, кого Ведьмак называл «добрыми», и распоряжалась свей силой с пользой для других. А когда показалось ее жилище, я еще больше успокоился. Строение стояло наособицу — одноэтажный фермерский дом у подножия холма на обочине узкой проселочной дороги; по крайней мере в миле за деревьями дымили трубы жителей деревни.

— Том, подожди здесь, — сказала Алиса. — Я схожу посмотрю, все ли в порядке.

Алиса начала спускаться по склону. К этому времени облака сгустились, дождь усилился, и я поднял капюшон. Дверь распахнулась раньше, чем Алиса добралась до нее. Девочка заговорила с кем-то на крыльце, потом повернулась и поманила меня к себе. Когда я добрался до дома, она уже вошла внутрь.

— Заходи скорее, вон какой ливень! И закрой за собой дверь, — сказал кто-то.

Я послушался. Голос был женский, слегка хриплый, но добрый и уверенный. Сделав несколько шагов, я оказался в тесной гостиной, где в очаге горел огонь, а на конфорке закипал чайник. Тут же стояли кресло-качалка и стол с единственной незажженной свечой, изготовленной, с интересом и отчасти облегчением заметил я, из обычного воска, а не черного, какой предпочитают злые ведьмы.

Комната выглядела жизнерадостной и, казалось, была освещена лучше, чем позволяло одно небольшое окно. Среди шкафов, буфетов рядами висели деревянные полки, забитые самыми разными банками и сосудами странной формы. На каждом имелась этикетка с надписью на латыни. Без сомнения, в этом доме хозяйничала целительница.

Алиса вытирала волосы полотенцем. Агнесса Сауэрбатс едва доходила ей до плеча и, казалось, была одинаковой и в ширину, и в высоту. На ее лице играла теплая улыбка.

— Томми, рада встрече. — Она протянула полотенце. — Обсушись, пока не замерз. Алиса много рассказывала о тебе.

Я поблагодарил и заставил себя улыбнуться, просто из вежливости. На самом деле я не люблю, когда меня называют Томми, но выражать недовольство, конечно, не стоило. Я вытер лицо. Элли, Джека и Мэри здесь не было.

— Где мои родные? С ними все хорошо?

Агнесса подошла и похлопала меня по плечу.

— Они в соседней комнате, Томми. Мирно посапывают. Хочешь взглянуть?

Я кивнул. Она отворила дверь и провела меня в спальню с большой кроватью. Все трое лежали на покрывале лицом вверх — Джек, Элли и девочка между ними. При виде их закрытых глаз холод пробежал по позвоночнику: вдруг случилось самое худшее? Я даже не слышал их дыхания!

— Том, не беспокойся, — сказала Алиса, входя следом. — Агнесса дала им сильное снадобье. Глубокий сон восстановит их силы.

— С грустью должна признать, что не смогла излечить твоего брата. — Агнесса покачала головой. — Однако физически он немного окреп и, когда проснется, сможет ходить. Но вот его разум… Полная путаница в голове. Не понимает, бедняга, где он, что с ним.

— Он поправится. — Алиса подошла и крепко сжала мою руку. — Как только мы вернемся, я покопаюсь в сундуке твоей мамы. Уверена, там найдутся травы, которое приведут его в себя.

Добрые намерения Алисы не успокоили меня. Невольно возникал вопрос, выздоровеет ли когда-нибудь брат полностью. Мы вернулись в гостиную, и Агнесса напоила нас укрепляющим отваром. Он отдавал горечью, но женщина заверила, что он придаст сил и улучшит самочувствие. По ее словам, мои родные проснутся в ближайший час и смогут сами дойти до крепости Малкин.

— Есть какие-нибудь новости? — спросила Алиса, сделав глоток.

— Родные мало что мне рассказывают, — вздохнула Агнесса. — Они не беспокоят меня, я не беспокою их, однако я и сама могу посмотреть, что творится вокруг. В последние дни вовсю идет подготовка к Ламмасу. Вчера здесь побывало столько Малкинов, сколько я не видела уже много лет. Приходили и Маулдхиллы, чего ни разу не случалось за всю мою жизнь.

— Спорю, они не судачили у тебя на крыльце, — усмехнулась Алиса. — Откуда же ты все это узнала?

Агнесса слегка покраснела. Сначала я подумал, что она обиделась, но потом понял, что румянец — признак смущения.

— Почтенной даме вроде меня тоже иногда хочется развлечься. А глазеть из окна на деревья и поля с блеющими овцами не очень-то весело. Это заменяет мне сплетни. И я уже не так одинока.

Алиса улыбнулась.

— Тетя Агнесса любит зеркала — через них она узнает, что творится на свете. Покажешь что-нибудь? Нам важно понять, что затевают Маулдхиллы. Больше всего мне хотелось бы увидеть Маб. Можешь найти ее?

Мгновение Агнесса не отвечала, но потом кивнула, отошла в дальний угол и вытащила из-за шкафа зеркало. Не очень большое, примерно двенадцать дюймов в высоту и шесть в ширину, но в медной раме и на тяжелой подставке. Она водрузила его на стол, слева установила свечу, придвинула кресло и села.

— Алиса, задвинь занавески! — скомандовала она.

Комната погрузилась во тьму. Как только рука Агнессы приблизилась к свече, та вспыхнула. Да, я доверял мнению Алисы, но внезапно заподозрил, что Агнесса далеко не просто целительница. «Мудрые» женщины не ворожат с зеркалом и свечей. Ведьмаку это не понравилось бы. Впрочем, девочка часто делала то, чего он не одобрял. Оставалось надеяться, что, как и Алиса, Агнесса всегда использует свою силу в мирных целях, а не в интересах тьмы.

Какое-то время тишину нарушал только шум дождя. Потом Агнесса начала бормотать. Мы с Алисой стояли у нее за спиной и смотрели в потемневшее зеркало.

Алиса стиснула мою руку.

— Тетя умеет обращаться с зеркалами, — прошептала она мне на ухо. — Даже за деньги смотрит иногда для Маулдхиллов!

Замелькали образы: внутренние помещения заставленного мебелью дома; старуха в кресле, поглаживающая черного кота на коленях; что-то вроде алтаря в разрушенной церкви. Потом зеркало снова затуманилось. Агнесса начала раскачиваться из стороны в сторону, слова срывались с ее губ все быстрее и быстрее, на лбу выступил пот.

Стекло слегка очистилось, но теперь мы видели лишь бегущие по небу облака и качающиеся на ветру ветки. Странно. Как она это делает? Где второе зеркало? Казалось, мы стоим на земле и смотрим вверх. Потом появились два человека, искаженные и неестественно большие. Словно бы муравей глядел снизу вверх на людей-гигантов. Еще до того, как изображение стало четким, я понял, кто это.

Маб оживленно говорила что-то Вюрмальд, которая держала руку у нее на плече. Потом девочка смолкла, обе улыбнулись и кивнули друг другу. Внезапно картинка сместилась — как будто слева на нее надвинулось черное облако; до меня дошло, что обзор заслонил подол юбки. Я заметил остроконечную туфлю, а рядом с ней — голую ногу, трехпалую, с острыми смертоносными когтями. Вюрмальд снова прятала Тибба под одеждой.

Изображение растаяло, зеркало потемнело, но мы видели достаточно. Похоже, Маулдхиллы и впрямь готовы договориться с двумя другими кланами. Агнесса задула свечу и устало поднялась, затем отдернула занавески, вернулась к нам и покачала головой.

— От этой маленькой бестии меня аж трясет, — сказала она. — Без нее мир был бы лучше.

— И без Вюрмальд тоже, — заметила Алиса.

— Как вы это делаете? — спросил я Агнессу. — Я думал, нужны два зеркала.

— Если ведьма сильна, сгодится и вода. В миске или, если штиль, даже в озере, — вместо тети ответила Алиса. — Тетя Агнесса очень умна и умела: Вюрмальд и Маб стояли у большой лужи, ее она и использовала.

Дрожь пробежала по спине: перед внутренним взором появилась неподвижная, словно стекло, поверхность подземного озера с останками вайта. И припомнилось ощущение чьего-то присутствия.

— В пещере под крепостью казалось, будто на нас смотрят, — сказал я. — Мог кто-нибудь наблюдать за нами через озеро?

— Да, Томми, вполне, — задумчиво кивнула Агнесса. — И если так, ведьмы знают, что вы покинули башню, и наверняка устроят засаду на обратном пути.

— Тогда нужно вернуться другой дорогой, — сказал я. — Ведьмак все еще в крепости, он опустит мост. Пойдем напрямик, через чащу — этого они никак не ожидают.

— Что ж, попробуем, — неуверенно согласилась Алиса. — Однако нас могут караулить и в Вороньем лесу. Надо будет еще докричаться до Ведьмака. И все же так, наверное, лучше. В особенности если подойти с севера.

— Есть и другая проблема, — напомнил я. — Еще несколько часов учитель будет занят с душами покойников в темницах и вряд ли услышит нас. Придется ждать, пока он поднимется наверх. Значит, лучше выйти после захода солнца.

— А до тех пор оставайтесь здесь, я только рада гостям, — сказала Агнесса. — Вы едите суп? Он согревает изнутри. Твои родные, Томми, проснутся голодными. Я наварю супа для всех.

Агнесса занялась стряпней. Внезапно из спальни послышался негромкий плач — очнулась маленькая Мэри. Почти сразу же ее принялись успокаивать. Я негромко постучал в дверь. Элли держала на руках дочку, а Джек сидел на краю постели, уткнувшись лицом в ладони, и даже не поднял взгляд, когда я вошел.

— Элли, тебе лучше? — спросил я. — Как Джек?

На ее лице мелькнула бледная улыбка.

— Гораздо лучше, спасибо. И Джек, похоже, крепнет. Он не говорит, но — посмотри на него — уже может сесть.

Джек не менял позы и не узнавал меня, но я постарался не выдать свое огорчение, чтобы не расстраивать Элли.

— Отличные новости! Как бы то ни было, мы хотим перевести вас обратно в башню. Там безопаснее.

Элли встревожилась.

— Ничего страшного, — убеждал я ее. — Крепость теперь в наших руках.

— Я надеялась, что никогда больше не вернусь в это жуткое место, — сказала она.

— Но, Элли, так лучше. Вы будете под надежной защитой до тех пор, пока мы не переправим вас на ферму. Не успеешь и глазом моргнуть, как все придет в норму.

— Хотелось бы верить, Том, но, честно говоря у меня почти не осталось надежды. Все, чего я хотела, — это быть хорошей женой Джеку и растить детей. А теперь наша жизнь разрушена. Не представляю, что все вернется на круги своя. Просто напускаю на себя храбрый вид ради бедной малышки Мэри.

В этот момент Джек поднялся и зашаркал ко мне с недоумением на лице.

— Рад снова видеть тебя на ногах!

Я раскинул руки в приветствии. Прежний Джек сжал бы меня в медвежьих объятиях, едва не переломав ребра, но до выздоровления брату было еще очень далеко. Остановившись в трех шагах от меня, он несколько раз открыл и закрыл рот и в замешательстве покачал головой. Похоже, стоял он твердо, но слова все еще ускользали от него. Может, Алиса и впрямь найдет что-нибудь в мамином сундуке? На это вся надежда.

Вскоре после заката мы поблагодарили Агнессу Сауэрбатс и отправились в путь. С неба теперь еле моросило.

Мы с Алисой шли впереди, однако особенно не торопились. Дождь в конце концов прекратился, но набежали густые облака, и стало очень темно. Если кто-то и устроил засаду, в таких условиях им труднее нас заметить. Маленькая Мэри нервничала, жалась к матери, той приходилось останавливаться и успокаивать ее. Джек, казалось, абсолютно никуда не спешил, но постоянно спотыкался. В какой-то момент он упал, не заметив бревна, и поднял такой шум, что наверняка всполошились все ведьмы на Пендле.

Мы планировали обойти Вороний лес справа. Поначалу все шло хорошо, но с того момента, как мы свернули к крепости с севера, мне все сильнее становилось не по себе. Я чувствовал что-то в окружающей тьме. Сначала надеялся, что просто разыгралось воображение, но внезапно ветер разогнал облака, и небо ненадолго прояснилось. Сквозь образовавшийся просвет луна залила всю местность бледным серебристым сиянием. Оглянувшись, я успел разглядеть в отдалении фигуры, а потом тучи снова погрузили все во тьму.

— Они позади, Алиса, и догоняют, — тихо, чтобы не напугать остальных, сказал я. — Ведьмы. Много! С ними и мужчины.

Мы углублялись в Вороний лес, с каждым шагом приближаясь к быстрому ручью. Я уже слышал, как брызги с шипением отскакивают от камней.

— На той стороне мы будем в безопасности! — закричал я.

По счастью, берег был низкий. Я помог Элли пересечь поток с Мэри на руках. Вода едва доходила до колен, но камни под ногами скользили. Джеку пришлось трудно, он дважды упал, во второй раз у дальнего берега, но не жаловался и сумел выбраться на сушу. Наконец все перебрались. Мне стало чуть легче — теперь непосредственная опасность нам не угрожала. Ведьмам ни за что не преодолеть ручей. Однако в этот момент луна снова ненадолго показалась из-за туч, и меня охватило отчаяние: примерно в двадцати ярдах справа виднелась ведьмовская плотина — тяжелая деревянная панель. Поддерживаемая веревками, перекинутыми через шкивы и уходящими к ручкам на обоих берегах, доска была точно подогнана между двумя бревнами с направляющими пазами.

Какое-то время мы выиграли, но недостаточно. Преследователям нужно всего несколько мгновений, чтобы опустить заслонку и задержать поток. Перейдя на другую сторону, они схватят нас задолго до того, как мы достигнем крепости.

— Том, есть способ остановить их! — закричала Алиса. — Иди за мной!

Она побежала к плотине. Луна на мгновение осветила местность, Алиса указала под доску, и я заметил широкую темную линию, тянущаяся от берега к берегу.

— Это желоб, — пояснила Алиса. — Мужчины клана убрали из ручья камни, прорыли в русле канаву и установили панель точно над ней. Это нужно, чтобы не просачивалась вода. Если мы закидаем впадину, заслонка не опустится до конца.

Попытаться стоило. Вслед за Алисой я сошел в поток. Теоретически несложно найти и положить на дно несколько булыжников. На практике все оказалось гораздо труднее. Было темно, и, по плечи погрузив руки в ледяную воду, поначалу я не мог схватить ничего. Первый найденный камень вытащить не удалось — он слишком глубоко зарылся в ил. Второй был меньше, но все равно очень тяжелый, и пальцы соскальзывали.

С третьей попытки я нащупал булыжник размером с кулак. Алиса уже положила два таких же в канаву, ближе к нашему берегу.

— Том, сюда! Клади его к моим. Надо немного…

Однако уже слышались хриплое дыхание и быстрый топот по влажной земле. Я нашел второй камень — вдвое больше первого — и бросил его в желоб, упершись плечом в нижний край доски, чтобы точнее прицелиться. Луна показалась снова, и стал виден силуэт крупного мужчины, протянувшего руку к заслонке.

Я успел бросить в канаву третий булыжник как раз в тот момент, когда колесо повернулось и доска заскользила вниз. Я хотел поискать еще, но Алиса схватила меня за запястье.

— Том, хватит! Совсем перекрыть воду они теперь не смогут.

Вслед за Алисой я поднялся на берег, затем мы добежали до Джека, Элли и Мэри и повели их через лес. Права ли Алиса? Достаточно ли камней?

К этому времени Элли заметно устала и ползла, точно улитка, крепко прижимая к себе дочь. А нужно было идти быстрее, гораздо быстрее.

— Дай мне Мэри! — крикнула Алиса, потянувшись к девочке.

Я подумал, Элли откажется, но она благодарно кивнула и вручила Алисе дочку. Вскоре мы вышли на луг. Крепость возвышалась впереди; мы почти были в безопасности.

Надежда вернулась, когда я услышал скрежет. Луна снова вышла из-за туч, и прямо на глазах мост, лязгая цепями, начал опускаться. Видимо, обеспокоенный нашим затянувшимся отсутствием, Ведьмак поднялся на стену и увидел нас.

Однако когда мы подбежали ко рву, за спиной раздались гортанные крики. Я оглянулся, и мои чаяния растаяли как дым: по полю мчались темные фигуры. Видимо, ведьмы в конце концов перешли ручей.

— Нужно было набросать больше камней, — с горечью заметил я.

— Нет, Том, их хватило, — ответила Алиса, снова передавая Мэри матери. — Это не ведьмы, но они немногим лучше. Это мужчины клана.

Их было шестеро. Разъяренные верзилы размахивали длинными ножами, ярко вспыхивавшими серебром в лунном свете. Однако мост уже опустился, и мы шли по нему; я и Алиса — последними, лицом к преследователям, прикрывая остальных. Ведьмак наверняка уже бежал вниз по лестнице, однако враги наступали нам на пятки.

Я услышал, как хозяин отодвигает тяжелые засовы, но успеет ли он? За спиной взвизгнула Элли, и тут дверь заскрипела, открываясь. Взметнулся нож, нацеленный мне в голову, и я вскинул посох, но тут рядом возник Ведьмак. Уголком глаза я увидел, как его посох обрушился на нападавшего. Мужчина вскрикнул и с громким всплеском рухнул в ров.

— Быстро внутрь! — скомандовал Ведьмак. — Быстро внутрь, все!

К нему плечом к плечу мчались еще двое, но учитель стоял намертво. Не хотелось бросать его, но он с такой силой оттолкнул меня к двери, что я споткнулся и едва не упал. Луна снова зашла за облака, все погрузилось во мрак. Не колеблясь больше, я повиновался и влетел в крепость вслед за Алисой. Снова послышался вопль боли и всплеск. Кто сорвался? Неужели Ведьмак? К проему метнулась темная фигура, и, не успев вскинуть оружие, я понял, что это мой хозяин.

Ругаясь, он ввалился внутрь, швырнул посох на землю и плечом надавил на дверь. Мы с Алисой тоже налегли и едва успели закрыть ее, как что-то тяжелое грохнуло о железную обшивку. Учитель задвинул засовы. Преследователи опоздали.

— Марш наверх, поднимайте мост! — скомандовал Ведьмак. — Оба! Да хорошенько смотрите под ноги.

Мы с Алисой помчались по лестнице и вместе схватились за ворот. Снизу послышались сердитые крики и металлический лязг — враги без толку колотили в дверь. Нам приходилось нелегко, но, напрягаясь изо всех сил, мы поворачивали ворот, и понемногу мост начал поддаваться. За секунду то того, как он поднялся, вопли и грохот смолкли и раздался всплеск — противники спрыгнули в ров. Или, может, их расплющило о дверь.

Вот теперь все были в безопасности. Ну, по крайней мере на время. Мы с Ведьмаком и Алисой обсудили происшедшее; Элли в это время устраивала поудобнее Джека и Мэри. Все устали и, не прошло и часа, как улеглись на ночь прямо на полу, завернувшись в грязные одеяла. Я был так измотан, что уснул мгновенно, но посреди ночи меня разбудили рыдания. Похоже, Элли.

— Элли, что случилось? — негромко спросил я.

Плач почти сразу стих, но она не отвечала. Я еще долго не мог сомкнуть глаз, все думал, что ждет нас впереди. Времени остается совсем мало — через два дня Ламмас. День потрачен на то, чтобы перевести Джека в крепость, но завтра, можно не сомневаться, первым делом Ведьмак разберется с Вюрмальд. Если мы не найдем ее и не сумеем остановить ведьм, тьма воплотится и станет разгуливать по миру. Тогда не только Элли будет ночами оплакивать свою судьбу.