- Костлявая Лиззи здесь? – спросил я с тревогой в голосе.
- Она – моя пленница, мальчик, как и ты. И вскоре ее жизнь прервется, если, конечно, у тебя хватит навыков и мужества перерезать ей глотку! Что-нибудь скажешь?
Я не ответил. Обманывает ли он меня или действительно предоставляет шанс стать вновь свободным?
- Естественно, если ты проиграешь, то потеряешь свою жизнь: ведьме я пообещал то же, что и тебе. И я позволю ей взять с собой свою любимицу, которая, в случае ее смерти, тоже погибнет. Так что возьмись за ум и не заставляй меня ждать ответа!
- Ее… любимицу?
- Другую ведьму, которой она управляет. Не сомневаюсь, она пришла вместе с Лиззи на этот остров, и вместе они перерезали всех этих бедных рыбаков, так что они обе заслуживают мучительной смерти, и я поставлю на тебя свои собственные деньги…
Был ли у меня выбор? Я тихонько кивнул, изъявляя свое согласие на его предложение. Колдун сразу же испарился, исчезая в воздухе и возвращая свой дух в тело.
Весь следующий день меня на удивление хорошо кормили: на первое мне дали все еще пышущую жаром тушеную баранину и свежие запеченные овощи.
- Ешь, мальчик! Мой хозяин хочет, чтобы ты был в форме к предстоящей битве! – насмешливо издевался надо мной охранник, который приносил мне всю еду. – И ты нуждаешься в каждой крупице свое силы, чтобы противостоять ведьме, что он взял в плен!
Через несколько минут он и его товарищ ушли, громко хохоча, словно услышали какую-то смешную шутку, и вернулись шесть часов спустя с восхитительным рагу из оленины. Я пытался есть мало, несмотря на то, что был очень голоден. Мне необходимо было подготовиться с встречей с тьмой, а Ведьмак всегда настаивал на том, что перед этим надо поститься. Но я также понимал, что без сил и на голодный желудок мне ничего не светит: я хоть и смогу использовать серебряную цепь и свой посох, но Лиззи – могущественная ведьма, и она тоже будет хорошо вооружена. И если она выиграет, то мои кости достанутся ей…
Однако меня мучил и другой вопрос: кем была та вторая ведьма, о которой упоминал Бейрул? Я никак не мог отыскать в своей голове ни одной мысли на этот счет и решил, что она может быть той, кого Лиззи взяла под свое «заботливое» крыло, чтобы воспитать настоящую служительницу Тьмы, либо же она сбежала с ней вместе из ямы в саду Ведьмака. Против них двоих у меня почти не было шансов, и я беспокоился.
Чего-чего, а времени, чтобы все обдумать, у меня было предостаточно. В основном я волновался за Алису. Что с ней случилось? Я вытащил из кармана небольшую баночку с кровью внутри и несколько секунд держал ее на ладони, внимательно осматривая. Понял ли Дьявол, что Алиса уже не под ее защитой? Если с ней что-то случится, я этого просто не вынесу.
Затем мои мысли плавно переключились на моего учителя. Удалось ли ему сбежать? Если так, то он, без сомнений, попытается меня отсюда вытащить, хотя я считал, что эта затея абсолютно безнадежна: в итоге он точно из-за меня попадет в одну из этих сырых клеток. А смогу ли я сам выбраться из крепости? Сдержит ли шаман слово?
И Адриана… Что колдун имел в виду, говоря, что у него на нее «другие планы»? Я просто не мог бросить ее здесь, но и не знал, как поступить.
Мои бессмысленные самотерзания прервали стражники, пришедшие на этот раз не с едой, а с ярко выраженным намерением сопроводить меня на бой с Костлявой Лиззи. Когда мы вновь прошли длинный коридор, я заметил, что на этот раз здесь намного больше людей, чем было в прошлый раз, и многие из них возбужденно переминались на ногах, держа в руках мешочки с деньгами, и они сразу же замолкли, как только я переступил порог.
Собаки нервно скулили в клетках у противоположной стороны, и я, к моему облегчению, заметил, что Коготь и ее щенки все еще здесь, живы и более-менее здоровы. Надеюсь, колдун действительно позволит мне взять их с собой, если я выиграю. По крайней мере, попытаюсь это сделать, потому что просто так отдавать свою жизнь Лиззи я не собирался.
Вдруг мои глаза натолкнулись на дальнюю клетку, стоявшую в самом углу, прямо возле входа в туннель баггейна. В прошлый раз она была совершенно пуста, но теперь внутри находилось нечто, явно не похожее на собаку. На первый взгляд можно было сказать, что это просто кучка грязного тряпья, но когда я сделал еще один шаг, изорванные лохмотья зашевелились, и из-под них показались грязные лодыжки и бледные кисти. Девушка села, обняв руками колени, и положила на них свою голову.
Господин Бейрул поднялся на ноги и подошел ко мне, спрашивая:
- Ты готов, мальчик? Я ощущаю себя обязанным сказать тебе, что большинство из здесь присутствующих с уверенностью ставят на ведьму: все мы убедились в ее силах, когда пытались усмирить. Пятеро из моих лучших людей лишились жизни, а еще двое обезумели и сошли с ума. Но мы решили дать тебе шанс, и кое-что сделали как Лиззи, так и ее домашнему «питомцу». Подойди, убедись сам!
Он подвел меня к клетке, а стражники подталкивали меня в спину. Он остановился и указал на ту самую девушку, которую я сначала принял за кучу тряпья, и я с ужасом заметил, что уже знаю эти остроносые туфли, и уже понял, чье лицо увижу, когда девушка поднимет голову.
Это была Алиса. При виде ее мое горло судорожно сжалось от волнения. Она жалобно взглянула на меня, ее глаза блестели и были полны слез, а лицо не выражало никаких чувств, кроме боли и безнадежности. Но самое страшное таилось в ее губах в буквальном смысле. Они были сшиты тонкой коричневатой нитью так плотно, чтобы она не смогла произнести ни слова.
- Как я уже и говорил, мы зашили рот и ее хозяйке, и теперь ведьма не сможет творить свои заклинания, мальчик! Но ты можешь не сомневаться: Лиззи по-прежнему будет сильна…
Если бы у меня в тот момент был мой посох, то я бы без промедления засадил свой серебряный клинок в его гнилое сердце. Внутри все кипело от ярости, но внезапно меня захлестнула волна отчаяния: если я выиграю, и колдун сдержит свое слово, то умрет не только Лиззи, но и Алиса. В любом случае, я ее потеряю навсегда.
Но, по крайней мере, я знал, что Дьявол до нее не добрался. Хотя все вокруг теперь выглядело действительно мрачно, но я пытался верить словам папы, который говорил, что пока есть жизнь, есть надежда.
- Правильно! Давайте начинать! – сказал господин Бейрул и, когда он вернулся на свое место, охранники затащили меня обратно на самый центр комнаты, усыпанный окровавленными опилками.
Дюжина высоких йоменов окружили меня и выставили вперед свои длинные копья, и каждый опустился на одно колено, держась лицом ко мне. Вот и границы…
Бейрул поднял руку, и до меня донесся грохот из дверного проема, откуда меня вывели пару минут назад. Костлявую Лиззи насильно впихнули в комнату, подгоняя пинками, а еще четверо крепко сдерживали ее, не давая отбиваться.
Двое из дюжины на мгновение попятились, чтобы впустить ее в круг, а затем снова встали на свои места, замыкая границу поля боя. Я все еще отчетливо помнил ее лицо, которое почти не изменилось за все это время. Лиззи была вылитой Алисой, но намного старше, отличались разве что постоянно бегающие глаза и неприятное насмешливое выражение лица. И ее губы, как и губы ее дочери, были плотно сшиты вместе тонкой швейной нитью. Как только ведьма увидела меня, то перестала брыкаться и успокоилась, прищурив свои глаза, в которых были видны только расчет и хитрость.
Кто-то позади меня вложил в мою ладонь мой посох. Я привычно перехватил его двумя руками и встал в стойку, проверяя, на месте ли серебряная цепь. Все это обеспечит мне шанс на победу, но мое тело все еще болело от побоев, а полностью восстановить силы не помогла даже вкусная еда.
Другой йомен передал Лиззи два бритвенно острых ножа. Наши взгляды встретились, и я с щелчком выпустил из конца посоха серебряный клинок и медленно провел им по диагонали. Вероятно, Лиззи не знала, что цепь все еще со мной, так что лучше мне сохранить ее на крайний случай.
Господин Бейрул три раза громко хлопнул в ладоши, и воцарилась мертвенная тишина. Я слышал, как тяжело через ноздри дышит ведьма, она почти фыркала. И я вдруг вспомнил, что в прошлом ее рот всегда казался мне чуть-чуть приоткрытым: она дышала через него. Или, может быть, ей просто было холодно? В любом случае, мне же лучше.
- Да начнется битва! – воскликнул Бейрул. – Не на жизнь, а насмерть!
Не теряя времени, Лиззи яростно бросилась на меня, резко выбрасывая вперед руку с клинком, но я легко отбил удар посохом и стал медленно отступать, шагая по кругу против часовой стрелки. Ее лицо внезапно стало меняться, глаза выпучились, а вместо волос оказалось большое гнездо черных извивающихся змей, которые быстро высовывали свои раздвоенные красные язычки и плевались ядом. Волна страха захлестнула меня с ног до головы, я пошатнулся и отступил назад, а сердце мое сжали ледяные когтистые пальцы.
Она использовала против меня ужас – чары, используемые злыми ведьмами, которые служили для обездвиживания жертвы. Вот каково было могущество Лиззи: она легко применяла эти самые чары без каких-либо заклинаний. Если бы ее рот не был зашит, вряд ли у меня был бы хоть один шанс.
Я сделал глубокий вдох и сконцентрировался, сопротивляясь. С этим я уже сталкивался прошлым летом в Греции, когда попытался войти во внутренний двор крепости Орд, цитадели богини Ордин. И я выдержал, когда как самые храбрые воины мгновенно погибали на месте от приступа либо бежали в страхе. И я смогу преодолеть все, что бы ни применила ко мне Лиззи.
Я шагнул вперед и наотмашь ударил ее посохом по голове. Она ловко увернулась, чуть ли не теряя баланс, и отступила, а змеи на ее голове исчезли. Чары спали. Но в моей голове вдруг прозвучал чей-то голос:
«Дурак! Мы должны работать сообща!»
Был ли это баггейн? Голос казался мне жестоким и свистящим – он совсем не напоминал тот шепот, о котором мне все рассказывали. А затем он раздался снова:
«Ни один из нас здесь не выиграет, он хочет убить нас обоих!»
Лиззи! Но как ей это удается? Какое заклинание предоставляет такую власть?
Я пропустил ее слова мимо ушей и быстро развернулся, избегая внезапного удара, целью которого была моя рука, и в ответ посохом выбил из ее правой руки нож.
Зрители возбужденно загорланили, но слышалось больше огорченных стонов, нежели радостных возгласов. Я думал, что мне делать с Лиззи. Как мы можем работать вместе? Возможно, она сошла с ума. Как мы выйдем из этой комнаты вдвоем и живые?
«Помоги мне! Если не для меня, то сделай это ради моей дочери, Алисы, иначе все мы погибнем здесь!»
Ее упоминание об Алисе меня разозлило. Я сунул руку в левый карман и намотал цепь на запястье. Как только я это сделал, Лиззи вдруг устремилась в атаку, осыпая меня бесконечными быстрыми ударами, желая вывести меня из равновесия. Я склонился вбок, но не успевал. Острое лезвие скользнуло по моему лбу чуть ниже линии волос, и я попятился, пытаясь хоть как-то отразить посохом последующие выпады, а кровь быстро вытекала из раны, заливая глаза и сужая угол обзора.
Тыльной стороной ладони я вытер кровь с века, но сделал только хуже, теперь я едва мог что-либо различить. Для того, чтобы правильно бросить цепь, мне нужны были оба глаза, которые я стремительно терял, и я понял: сейчас, иначе будет уже слишком поздно! Я снова достал цепь.
Легко бросить серебряную цепь, когда ведьма двигается влево или вправо, но Лиззи осаждала меня со всех сторон, не прекращая нападения, и именно такая ситуация была самой сложной из всех возможных. Но выбора не было. Я резко взмахнул рукой, и цепь на секунду взмыла в воздух…
… а затем упала на ее голову, почти мгновенно оплетая все тело, и ведьма грохнулась передо мной на колени, теряя единственный оставшийся у нее клинок. Спираль была не идеальной: цепь плотно сжимала ее тело с плеч до ног, но голова оставалась свободной. Обычно ведьмаку необходимо заткнуть ведьме рот так, чтобы она не смогла произносить темные заклинания, но этот раз был совсем другим, ведь губы Лиззи были по-прежнему крепко сшиты вместе.
Я выиграл. Все те долгие часы практики в саду Ведьмака разом окупились.
Но потом настал краткий миг сомнения. Слишком уж легко мне далась эта победа. Возможно ли то, что Лиззи специально мне поддалась?
- Убей ее! – крикнул Бейрул, поднимаясь на ноги.
Я поднял свой посох и направил сверкающее острие прямо в сердце Лиззи, но потом заколебался. Нет, не могу. Я и раньше убивал существ Тьмы, но они были хладнокровными и совсем не походили на человека, и у меня не было времени на сомнения, а Костлявая Лиззи теперь была беззащитной и безопасной для меня: она просто не сможет освободиться. Мало того, она ведь мать Алисы, хоть и между ними не было никакой любви. Я медленно опустил оружие…
«Молодец, мальчик!» - услышал я шипение Лиззи. – «А теперь последуем моему плану»
Я поднял голову и посмотрел на Бейрула, который качал головой.
- Не можешь заставить себя это сделать?! – закричал он, и его голос эхом пронесся по залу. – Я удивлен. Так тебя учил твой хозяин? Разве таким должен быть ученик ведьмака? У нас была сделка, договор: ты убиваешь ведьму и получаешь свободу, как я и обещал. Теперь же ты сделаешь большее, чтобы отработать свою свободу. Притащите девчонку!
Моя душа целиком ушла в пятки. Он заставит меня сражаться с Алисой, и я не могу с этим ничего поделать. Два йомена подошли к клетке и вытащили ее. Один ее испуганный вид заставлял мое нутро жалобно сжаться, а при виде ее красных опухших губ сердце обливалось кровью.
Они затащили ее в круг и кинули перед ней на землю ножи Лиззи. По трибунам снова прошелся гул, послышался звон монет: делали ставки. Я изо всех сил старался придумать хоть что-то, но ничего не выходило. Бессмысленно. Безнадежно. Что бы ни случилось, один из нас умрет.
Наши глаза встретились. Алиса тихо плакала. Я смахнул кровь с глаз ладонью. Как я мог бороться против нее?
Колдун вновь хлопнул в ладоши три раза, обозначая начало битвы. И то, что случилось следом, повергло меня в отчаяние. Алиса внезапно схватила клинки и бросилась ко мне, заставая врасплох. Напуганный, я инстинктивно отступил назад от неожиданности и поставил перед собой посох для защиты, пытаясь рассмотреть ее лицо, однако там не нашел ничего, кроме решительности.
Алиса стремительно приближалась, ножи ярко блестели в ее руках.
Я застыл. Неужели?..