Стригой обернулся, почуяв мое приближение, и отшвырнул жертву в сторону, в траву. Потом стремительно развернулся ко мне и атаковал, широко разинув рот, изготовив клыки для укуса и выпустив когти, чтобы разорвать меня на клочки.

Я почти не замедлил шага. Я был зол; все чувства, которые я подавлял последние сутки, нашли выход в неистовой ярости.

Я ринулся на демона, но тот быстро отпрянул, и кончик моего клинка разминулся с целью меньше чем на дюйм.

Я сделал новый выпад, но он увернулся и от этого удара. Потом стригой зарычал и сделал шаг вперед, тоже готовясь напасть. Я вспомнил, с какой скоростью подобное существо атаковало меня в библиотеке, и тут же начал сосредотачиваться на том, чтобы замедлить время.

Почти сразу я почувствовал, как рукоять меча шевельнулась в моей руке, и увидел, как из рубиновых глаз закапала кровь. Я стал со своим клинком единым целым. Стиснув меч обеими руками, я сделал шаг влево, два вправо, а потом изо всех сил обрушил клинок на голову стригоя.

Меч расколол его череп до самой челюсти, и существо рухнуло у моих ног. Я выдернул клинок, испытывая громадное удовлетворение.

Как я и ожидал, оранжевый свет спиралью поднялся из тела поверженного демона, покружил пару секунд, а потом рванулся в небо и исчез за верхушками деревьев. Я убил тело, но душа его все еще оставалась здесь. Будет ли он теперь, как и напарник мисс Фреск, искать себе новое тело?

Дрожа от гнева, я вернул в ножны Клинок Судьбы и, повернувшись, взглянул на человека, который ползал на коленях. Он уставился на меня снизу вверх и от удивления широко распахнул глаза. Но я удивился еще больше, потому что это был Джад Бринсколл.

– Ты предал нас! – закричал я. – Ты привел нас в лапы к этим демонам!

Он открыл рот, пытаясь заговорить, но так и не произнес ни слова.

Я наклонился и, схватив его за плечо, поднял на ноги. Дрожа всем телом, Джад навалился на меня; от него несло кровью и землей, в которой он был погребен.

Я подумал о том, что сделали с моим учителем, и почти решил спихнуть его обратно в яму и завалить камнем. Наверняка там его найдет и прикончит другой стригой; лучшего он и не заслуживает!

Я начал подталкивать предателя к яме, но внезапно вспомнил о папе и о том, как он учил меня, что правильно, а что нет. Что бы ни натворил Джад Бринсколл, неправильно было бы вернуть его стригоям. И я задумался о положении, в которое он попал: в награду за то, что он нас предал, из него высасывают кровь? Это же бессмыслица какая-то. И если уж на то пошло… Я сам бежал как трус, так кто я такой, чтобы его судить?

Но обо всем этом лучше поразмышлять позже – нам нужно убраться отсюда прежде, чем нас кто-нибудь найдет.

– Пойдем, – сказал я Джаду. – Нужно переправиться через реку.

Очень медленно мы начали спускаться по склону. Я нервничал, ожидая, что в любой момент на нас нападут – может, стригоайка, напарница существа, с которым я только что схватился, а может, сюда вернутся ведьмы, и на нас обрушатся девять шаров, которые высосут из нас жизнь, не пролив при этом ни капли крови. Я не знал, как защититься от такой атаки.

Джад время от времени стонал словно от боли, и мне приходилось останавливаться, чтобы отдохнуть, потому что я практически его нес, и это было нелегко.

Наконец мы добрались до реки, но что-то мне подсказывало, что медлить нельзя и надо через нее переправиться: на другом берегу будет безопаснее – может быть, твари не смогут пересечь текущую воду… Хотя для ведьм в форме шара вода не преграда, они могут перелететь через нее без всякого вреда.

К тому времени я здорово вымотался, но наконец перетащил Джада через мост, и мы вместе рухнули на землю.

Он тут же уснул глубоким сном. А я стал размышлять, пытаясь решить, что же делать дальше. Надо было связаться с Алисой и дать ей знать о случившемся, а еще очень важно было предупредить Грималкин о нависшей над ней опасности. Она должна любой ценой держать голову Врага подальше от этого проклятого места. Но, чтобы с ней связаться, мне требовалось зеркало. Что ж, это подождет до возвращения в мою комнату в таверне.

Наверное, я тоже уснул, потому что, когда открыл глаза, увидел, что над торфяниками только что встало солнце.

Я поднялся и зевнул, потягиваясь, чтобы размяться. Потом сердито посмотрел на Джада, лежащего у моих ног. Его одежда была разорвана и в пятнах крови в тех местах, где его кусал стригой, на шее виднелись синевато-багровые отметины зубов.

Внезапно Джад открыл глаза и сел, застонав и обхватив голову руками; все его тело содрогалось, когда он глубоко втягивал воздух. Наконец он посмотрел на меня.

– Где твой учитель?! – воскликнул он.

– Мертв, – напрямик ответил я, чувствуя, как сжалось горло. – Нет… Хуже, чем мертв. Ему отрезали голову, но он все еще жив. Наши враги пустили в ход могущественную черную магию, и душа его заперта в этой голове… Он невыносимо страдает. Я должен его освободить, должен даровать ему покой. И все это из-за вас! Почему вы нас не предупредили?! Почему завели нас в ловушку?! Вы говорили, что знаете мисс Фреск. Вы ведь понимали, что она демон?

Джад молча смотрел на меня.

– И как кстати вам понадобилось уйти, чтобы справиться с воображаемым домовым, из-за чего нам пришлось одним отправиться в тот дом! Вы знали, что случится, ведь так?

– Да, знал. Это длинная история, но у меня не было выбора. Поверь… Я не хотел так поступать. Мне жаль, что это произошло.

– «Жаль»?! – воскликнул я. – Легко говорить, что вам жаль, но это всего лишь слова!

Несколько мгновений Джад молча смотрел на меня, потом отвернулся и протянул мне руку:

– Помоги встать, Том!

Едва приподнявшись, он покачнулся и чуть не упал. Я не пытался его поддержать. В тот миг мне было плевать, даже если бы он рухнул лицом вниз и выбил себе зубы.

– Мне нужно поесть. Я очень слаб – он высосал из меня слишком много крови, – пробормотал Джад.

Могу ли я ему доверять? Сейчас он явно не в сговоре с демонами. Я должен был рискнуть.

– У меня есть комнаты в таверне, – сказал я, показав на нее. – И есть деньги. Я могу купить нам завтрак.

Джад кивнул:

– Я буду очень благодарен, но не торопись. Пойдем медленно. Я слаб как новорожденный котенок.

Сегодня людей в городе было не больше, чем вчера, и мы шли к таверне по практически пустым улицам.

Мне пришлось долго барабанить в дверь, прежде чем хозяин наконец ее открыл. Он подался вперед и сердито уставился мне в лицо, словно пытаясь запугать:

– Как удивительно вновь видеть тебя, мальчик! У тебя, должно быть, жизней больше, чем у кота.

– Мистер Бринсколл воспользуется комнатой моего учителя, – сказал я, войдя. – Но сперва нам нужен плотный завтрак…

– Ага, и пусть он будет состоять из толстых ломтей ветчины, яиц, колбасы и щедрой порции хлеба и масла. А еще подайте большой чайник чая и чашу сахара, – перебил Джад.

– Сперва дайте взглянуть, какого цвета у вас деньги! – сердито огрызнулся хозяин, заметив его рваную грязную одежду.

– Я оплачу счет серебром, – сказал я.

– Тогда заплатите прежде, чем снова перейдете реку по мосту! – насмешливо улыбнулся хозяин и, не прибавив больше ни слова, отправился готовить завтрак.

– Нам надо многое сказать друг другу и многое объяснить – но я устал до потери сознания. Что скажешь, если мы сначала поедим, а поговорим позже? – предложил Джад.

Я кивнул. Меня воротило от одного его вида, и мы ели в молчании. Джад положил себе в чай три большие ложки сахара, сделал глоток и улыбнулся:

– Всегда испытывал слабость к сладкому, Том, но сейчас мне это действительно нужно!

Я не ответил на улыбку; меня раздражало даже то, что он произносит мое имя.

Сахар ему мало помог – вскоре он начал клевать носом за столом, поэтому я похлопал его по плечу и предложил подняться в комнату и выспаться.

Он так и сделал, а я, оставшись один, не стал терять времени зря.

Сперва я отправился в свою комнату и попытался связаться с Алисой с помощью имевшегося там маленького зеркала. Я бился почти час, но у меня ничего не вышло.

Решив сделать позже еще одну попытку, я достал из мешка блокнот, вышел из таверны и, перейдя мост, вернулся в торфяники на востоке. Сияло солнце, и я чувствовал себя в относительной безопасности, поэтому, едва очутившись в нужном месте, набросал грубую карту Тодмордена. Особенно тщательно я зарисовал расположение больших домов, стоящих среди деревьев на этом берегу реки, пометив крестиком те, из которых, кажется, поднимались шары. Насчет четырех зданий я был почти уверен, но относительно остальных пяти сомневался. Еще я попытался определить место, где видел странный красный луч. Точно определить его оказалось трудно, но приблизительную зону я отметил. Что бы ни представлял собой этот луч, он наверняка помогал бесплотным ведьмам.

Вернувшись в свою комнату, я снова попытался связаться с Алисой – и вновь безуспешно.

«Что с ней могло случиться?» – недоумевал я. Обычно она отвечала гораздо быстрее.

Я задремал на кровати, обдумывая все, что произошло.

Джад постучал в мою дверь только в полдень. Мы вышли из таверны и отправились на берег реки, под деревья. То, о чем мы должны были побеседовать, не предназначалось для ушей хозяина таверны и его посетителей.

Мы сели, и я, глядя на воду, стал ждать, когда Джад заговорит.

– Прежде всего я должен поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь, Том. Если бы не ты, ночью я бы погиб. Сперва они брали у меня лишь немного крови каждую седьмую ночь – и все равно мой организм едва с этим справлялся. Но теперь… Это был уже третий раз с тех пор, как мы с тобой расстались.

– То есть они держали вас в яме еще до того, как послали в Чипенден?

– Меня выпустили лишь для того, чтобы я мог привести вас сюда, – объяснил Джад.

– И сколько же вы просидели в яме? – спросил я.

– Пару месяцев, плюс-минус несколько дней. Странно, да? Мы, ведьмаки, сажаем в ямы ведьм. Вот уж никогда не думал, что сам однажды окажусь в яме!

– И как же вы выжили? Что вы там ели?

– К счастью, сейчас не разгар зимы, иначе я бы замерз до смерти, – сказал Джад. – Но кормили меня сносно. Я нужен был им живым, ведь им требовалась моя кровь. Каждая пара – стригой и стригоайка – держат одного или более пленников и кормятся ими. Вообще-то они предпочитают охотиться и убивать свою добычу поблизости от того места, где живут, но это привлекло бы внимание, и тогда могли бы вызвать военных. Что касается пищи, они кидают ее в яму сырой. Я питался сырой бараниной, иногда требухой.

Я скорчил гримасу при одной только мысли о том, чтобы есть сырую требуху.

– А ты бы что сделал на моем месте, Том? – спросил Джад, увидев отвращение на моем лице. – Передо мной стоял выбор – есть или умереть. Без еды, помогавшей восстановить кровь, которую из меня высасывали, я бы погиб в течение двух недель.

Я кивнул:

– Что правда, то правда. Мы делаем все, чтобы выжить. На вашем месте я поступил бы так же.

Я знал, что и сам не без греха. Три года я учился на ведьмака, и за это время принципы и моральные нормы, которые внушили мне отец и мать, постепенно менялись. Я научился находить компромиссы и был не совсем честен со своим учителем, противостоя Врагу с помощью черной магии.

– Да, вот куда может привести длинная извилистая дорога, – горько пробормотал Джад. – Как я уже говорил, я отправился путешествовать и в конце концов оказался в Румынии, где изучил все о трансильванских созданиях Тьмы и о том, как с ними сражаться. Много же пользы мне это принесло! Знаешь, в той стране духи стихий, демоны и ведьмы действуют сообща – они сговариваются и дружно берутся за дело, чтобы уничтожить ведьмаков. Прошло немного времени, и я стал их очередной жертвой. Они наблюдают и ждут, действуя по плану, как лучше тебя пленить или уничтожить, а я был легкой добычей. Понимаешь, я влюбился. Ведьмаки в Графстве обычно не женятся, но в Румынии другие обычаи. Я попросил руки юной женщины и получил согласие. Мы были счастливы и готовились к свадьбе, но этому не суждено было случиться. Моей невестой завладела стригоайка – эти твари предпочитают живых людей мертвым. Ты уже встречался с демоном, который захватил тело Космины Фреск.

– Мисс Фреск – та женщина, которую вы полюбили? И она пристанище демона? – спросил я, вспомнив, какая Космина хорошенькая: неудивительно, что Джад в нее влюбился. – Неужели мы ничего не можем сделать? Не можем выгнать стригоайку из ее тела?

– Я только этого и хочу, но одержимость румынским демоном – не то что одержимость в Графстве. Ее нельзя излечить, и покинувшая тело душа уже не вернется назад. – Джад печально покачал головой. – Поэтому считай ее мертвой – я именно так и считаю и должен научиться жить со своим горем. Космина отправилась в Лимбо, и я могу лишь надеяться, что она сумеет найти дорогу к Свету. Я потерял ее, и у меня впереди много времени, чтобы подумать о том, какой я глупец и как легко меня одурачить.

– Как же вы снова очутились здесь, в Графстве? – спросил я.

– Сперва я был раздавлен тем, что случилось, – ответил он. – Почти год я блуждал как безумный, не в силах выполнять работу ведьмака. В ту пору меня легко могли бы убить – и убили бы, если бы не румынский ведьмак, который меня учил. Куда бы я ни отправился, он незаметно следовал за мной по пятам, чтобы защищать от служителей Тьмы, желавших меня прикончить. В конце концов я пришел в себя, но к тому времени мог думать только о мщении. Я хотел убить стригоайку или, по крайней мере, изгнать ее из тела моей любимой Космины. Я искал ее везде, но не мог найти ни следа – пока наконец не выяснил, что она отправилась за границу со своим напарником-стригоем. Я последовал за ними, но ведьмы их предупредили (я уже говорил тебе, что они действуют сообща), и меня уже ждали. Как дурак я угодил прямиком в их ловушку и очутился в яме, где стал едой для стригоев. Примерно неделю спустя они передали меня своим соседям, жившим в той же долине. Стригои меняются жертвами, ведя своего рода торговлю. Думаю, кровь разных людей пахнет по-разному, и им нравится время от времени пробовать что-то новенькое.

– Итак, вас пообещали освободить в обмен на то, что вы заманите сюда меня и Ведьмака? – спросил я.

– Не только. Речь шла и о том, что для меня куда ценнее собственной жизни, – ответил Джад. – Видишь ли, как я уже упоминал, я наполовину румын, и моя семья все еще находится в Румынии: там живут моя мать и ее родня. Стригои угрожали выпить их кровь и убить всех до последнего человека, если я не сделаю то, что мне велят. Конечно, меня не собирались отпускать. После того как я с вами расстался, я двинулся на север, стремясь уйти как можно дальше от этого проклятого места, но всего через час после наступления темноты меня поймали и притащили обратно в яму. Мне остается лишь надеяться, что с моей семьей все в порядке.

Я понимал, каково пришлось Джаду, и сочувствовал ему, но все еще не мог простить. Бывали времена, когда мне точно так же угрожала Тьма, но Ведьмак привил мне сильное чувство долга, и я сопротивлялся. Смогу ли я когда-нибудь забыть, что из-за предательства Джада Бринсколла погиб мой учитель?

Прошло некоторое время, прежде чем я нарушил тягостное молчание:

– Почему здесь, в Тодмордене, столько румынских слуг Тьмы?

– Они явились сюда, чтобы найти новое место обитания и новых жертв, – ответил Джад. – В Румынии столько их соплеменников, что целые области, особенно в провинции Трансильвания, находятся под их контролем. Они несколько лет прибывали на границу с Графством, но вели себя тихо, чтобы не привлекать слишком много внимания. Когда их соберется здесь достаточно и они накопят силы, они перестанут довольствоваться кровью брошенных в ямы жертв и двинутся на запад, в Графство, убивая налево и направо.