– Значит, нам нужно найти способ остановить Сискоя, – сказал я.

Джад безрадостно усмехнулся:

– Ни о чем больше я бы и не мечтал. В такое время года от полуночи до рассвета примерно четыре с половиной часа; за это время он успеет много чего натворить. Но, хотя я и обучался в Румынии, я не имею ни малейшего представления, как его остановить. Но даже найди мы такой способ, ведьмы окажутся здесь в течение нескольких секунд.

– Не окажутся, если мы будем действовать при свете дня, когда они будут спать. А если они все-таки что-нибудь заметят, разве они смогут исторгнуть свои души из тел, пока сияет солнце?

– Я никогда о таком не слышал – хотя всякое может быть. Насколько я понимаю, ты хочешь напасть на Сискоя, пока его тело еще не сформировалось в яме. Ты об этом думаешь, Том?

– Мне бы хотелось испытать один из старейших приемов ведьмаков – соль и железо, – сказал я.

Джад покачал головой:

– Скорее всего, мы только зря потратим время. На румынских ведьм, духов стихий и демонов соль и железо не действуют.

– Против старых богов они тоже обычно не срабатывают, но только когда те бодрствуют и уже готовы содрать плоть с твоих костей. А Сиской все еще выращивает себе тело в яме из крови и требухи. Я уверен, соль может сжечь это беззащитное полусформировавшееся тело, а железо пустит ему кровь, лишив сил. Возможно, это не остановит бога, но замедлит и даст нам шанс найти голову учителя. Что скажете? Разве не стоит попытаться? Давайте сделаем это сейчас, пока еще светит солнце! Мы можем сбросить в яму с требухой соль и железо, а потом разделаться поодиночке со спящими ведьмами.

– Но есть еще одна опасность, Том, – заметил Джад. – Стригоайки будут бодрствовать, охраняя своих напарников. Даже если нам не станут угрожать шары ведьм, стригоайки наверняка станут, а они так же быстры и опасны, как и стригои.

– Я тоже быстрый. И у меня есть меч, – заметил я.

Джад нахмурился:

– Мне тоже понадобится оружие – если от меня вообще будет какая-то польза.

За ремень под плащом у меня был заткнут Режущий Кости – кинжал, полученный от Слейк, но я не собирался одалживать его Джаду. Это был один из трех священных предметов, и я не мог рисковать кинжалом, поэтому ничего о нем не сказал.

Я не был уверен, что мы найдем в Тодмордене кузнеца, который возьмется нам помочь. Судя по тому, что мы уже пережили, я не ожидал от местных большого содействия. Но потом я вспомнил про деревню и взглянул на солнце.

– У нас осталось еще часов семь дневного света. Помните деревню, через которую мы проходили по дороге сюда? Там есть кузнец и бакалейщик, и до нее меньше часа пути. Мы могли бы раздобыть в тамошней лавке большие мешки соли – полными карманами тут не обойтись, – а у кузнеца приобрести железные опилки. Может, даже прикупить для вас какое-нибудь оружие.

Джад встал:

– Вот и отлично! В путь.

Мы быстро прошли по пустым улицам. «Почему в городе так тихо?» – недоумевал я. Я заметил, что несколько занавесок дрогнуло, когда мы проходили мимо, но ни одна из них не отдернулась.

Мы поднялись по холму к западным торфяникам и добрались до кузни за три четверти часа. Большой мешок железных опилок купить оказалось нетрудно, а вот оружие для Джада – куда сложнее. Здешний кузнец подковывал лошадей, чинил плуги и мастерил разные железные изделия для домашнего хозяйства, но ни разу в жизни не выковал ни одного клинка. Однако у него имелось несколько топоров, которыми фермеры расчищали свои участки от деревьев и кустарников. Это были не военные топоры с двойным лезвием, предназначенные для битвы, и изготовлены они были не из серебряного сплава, но все-таки в умелых руках могли нанести серьезный урон.

Джад испытал несколько из них. Конечно, мы не стали обсуждать при кузнеце их боевые качества, но я заметил, что Бринсколл выбрал не самый большой топор, а легкий, тонкий и ухватистый.

Потом мы посетили деревенского бакалейщика и скупили бо́льшую часть его запасов соли. Вскоре, нагруженные мешками с солью и железом (на левом плече Джад нес топор), двинулись обратно к Тодмордену.

Когда мы переходили через реку, я почувствовал, как настил задрожал. Я в тревоге посмотрел себе под ноги: мост выглядел более ветхим, чем когда-либо, и как будто готов был вот-вот рухнуть в воду. Оставалось лишь надеяться, что нам не придется переходить по нему слишком часто.

Солнце все еще сияло в безоблачном небе, и по моим расчетам у нас в запасе оставалось больше пяти часов дневного света. «Достаточно, чтобы расправиться с Сискоем и убить столько ведьм, сколько удастся», – сказал я себе, пытаясь укрепить собственную веру в успех.

Я не слишком сосредотачивался на деталях нашего предприятия. Да, то, что мы пытаемся сделать, крайне рискованно: наши враги сплоченны и действуют сообща, и напасть на одного из них – все равно что напасть на всех, а если они быстро соберутся вместе, нас безнадежно превзойдут числом. Но я выбросил эти мысли из головы. Я должен был исполнить свой долг перед Графством и надеялся каким-то образом освободить душу учителя.

Добравшись до восточного края торфяников, мы присели на корточки в кустах, и я сказал:

– Посмотрите, вон там я видел луч света, сиявший из-за деревьев.

Джад кивнул:

– Какие из этих домов принадлежат ведьмам?

Я снова вытащил карту и показал на четыре отмеченных дома.

– Ты уверен? – спросил Джад. – Нам нужно знать наверняка.

– Да, я точно видел, как из них вылетают шары. У меня есть и другие предположения, но пометил я лишь дома, не вызывающие сомнений.

– Как только мы сделаем тут все, что сможем, – Джад показал на мешки, лежащие рядом с ним, – мы расправимся с тамошними четырьмя ведьмами, а потом быстро перейдем реку и попытаемся пережить ночь.

Я кивнул в знак согласия, и мы, подняв мешки, зашагали вниз по склону, направляясь к группе деревьев, которые росли вокруг ямы с требухой.

Едва я очутился во мраке леса, как на меня накатило то самое чувство, которое предупреждает седьмого сына седьмого сына, что рядом находится некое создание Тьмы.

Джад искоса посмотрел на меня:

– Я тоже это чувствую. Но что там – Сиской, отращивающий себе тело? Или нечто другое залегло на страже в ожидании незваных гостей?

– Скоро мы это выясним, – сказал я, двинувшись вперед.

И выяснил это раньше, чем ожидал. Предупреждающего рыка не было – на меня напали так быстро, что застали врасплох. Я успел только сбросить мешок и потянуться за мечом, когда прямо на нас вышел большой, скалящий зубы медведь. Он поднялся на задние лапы – мохнатая громадина, сплошные мускулы и яростные глаза, – готовый разорвать нас на части. Не успел я вытащить клинок из ножен, как Джад протиснулся мимо, размахнулся топором и нанес по дуге стремительный удар.

Раздался тошнотворный хруст – топор попал в цель. Первый удар угодил высоко в плечо медведю, и раненое животное издало рык гнева и боли. Второй попал в шею, и медведь заревел – этот пронзительный крик мог бы вырваться и из человеческой глотки. Джад успел нанести еще три удара, прежде чем медведь упал на бок, словно огромное дерево, опрокинутое топором дровосека.

Джад отступил от своей жертвы.

– Ты, говоришь, быстрый? – спросил он, с ухмылкой взглянув на мой наполовину вытащенный из ножен меч. – Что ж, я оказался быстрее! Тебе придется шевелиться проворнее, когда на тебя нападет первая стригоайка!

– Не беспокойся, буду шевелиться, – ответил я, вкладывая меч обратно в ножны. И, показав на мертвого медведя, спросил: – Это морой, да? Он охранял подступы к дому мисс Фреск, когда я видел его в последний раз.

– Может, ты и вправду видел именно его, Том, но, скорее всего, их там несколько, – ответил Джад. – Этого поставили охранять окрестности ямы. Место здесь темное и укрытое, но морои обычно не выходят при свете дня, поэтому его привели сюда с помощью могущественной магии. Я тут подумал и понял, что есть куда более легкий способ справиться с мороями. Дело в том, что этими созданиями правят навязчивые идеи. Если бросить перед ними орехи, семена, ягоды, веточки или даже травинки, они тут же упадут на четвереньки и, словно загипнотизированные, будут вынуждены сосчитать и собрать все до последнего предмета. Пока они не сделают это, не смогут заниматься ничем другим. Причем одного раза всегда недостаточно; им приходится считать снова и снова, чтобы проверить, сходится ли итог. Они способны проводить часы, считая и пересчитывая. А пока они этим занимаются, мы можем или сбежать, или уложить их смертельным ударом!

Я кивнул и улыбнулся. Такие вещи необходимо знать – пригодятся в будущем. И я вновь подумал, сколь многому мне еще надо научиться. Теперь, когда мистер Грегори погиб, мое ученичество закончилось раньше времени, и мне придется учиться у всех подряд – даже у Джада. Я не мог позволить эмоциям помешать моему образованию: я был обязан всячески дополнять «Бестиарий», может, даже написать собственную книгу. Труд моего учителя должен продолжаться.

Мы с Джадом осторожно двинулись вперед, ища яму с требухой, и наши носы нашли ее раньше наших глаз.

Вонь внутренностей, гниющего мяса и острый металлический запах крови просто сбивали с ног. У корней старого дуба лежал большой плоский камень неправильной формы, и приблизительно в его центре виднелась длинная дыра с влажными от крови краями.

Мы с Джадом одновременно шагнули вперед и вгляделись вниз, в темноту. Я содрогнулся от страха и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Что ж, у меня была веская причина бояться: если мы не придумаем, как навсегда остановить старого бога Сискоя, вскоре он вылезет из ямы.

– Я ничего не вижу, – озвучил я очевидное.

– Поверь, Том, не дай бог одному из нас увидеть то, что формируется там, внизу… Но слушай внимательно, и мы его услышим.

Мы прислушались. Из глубины разлома доносились слабые зловещие звуки. Я затаил дыхание, чтобы лучше слышать, – и сразу чуть ли не пожалел о том, что я не глухой. Далеко внизу, милосердно скрытый Тьмой, кто-то дышал. Медленные и ровные вдохи и выдохи наводили на мысль о том, что это очень большое существо.

– Новое тело и вправду там, – сказал Джад. – Но не бойся – оно никак не сможет выбраться, пока Сиской не займет его. А это может произойти только в полночь, с помощью ведьм, их ритуалов и заклинаний.

– Со сколькими ведьмами нам придется расправиться, чтобы не допустить этого? – спросил я.

– Трудно сказать… Даже если выживут всего три – это уже шабаш. Но одно несомненно – чем меньше их останется, тем труднее им будет.

Без дальнейших обсуждений мы осторожно опрокинули мешки, и рядом с отверстием образовались холмики железа и соли. Потом мы быстро смешали их.

– Начнем? – спросил Джад.

Я кивнул, готовый ссыпать смесь во Тьму.

– Что ж, скоро мы выясним, прав ты или нет, – сказал Джад. – На счет «три»! Один, два, три!

Действуя сообща, мы каскадом обрушили соль с железом в яму. Мгновение ничего не происходило, потом снизу донесся вопль муки, а затем глухие стоны.

Джад ухмыльнулся:

– Отлично, Том! Иногда лучше всего срабатывает метод проб и ошибок. Сиской будет не очень доволен, когда обнаружит, что его тело пострадало. Теперь пора приняться за ведьм… Но сперва я чуть больше о них расскажу. – Он встал. – Эти ведьмы собирают жизненную силу с определенными целями, одна из которых – накопление богатств. Им нравится жить в больших домах и властвовать над людьми.

– Так вот почему здешний люд избегает ведьмаков и кажется таким упрямым. Горожане боятся, потому что знают, с чем имеют дело, – сообразил я.

– Именно, Том. Весь город наверняка в ужасе, – согласился Джад.

– Я знаю о шарах, знаю, что эти ведьмы практикуют магию анимизма, но, когда их души в их телах, какие они из себя? – спросил я. – Они похожи на ведьм Пендла или на ламий?

– Как и многие другие ведьмы, они пытаются узнать будущее, чтобы уничтожить своих врагов. Но если им удастся призвать Сискоя, их дела сразу пойдут в гору: он даст ведьмам власть и сделает их еще более грозными. У них и вправду есть одна общая черта с ламиями – они перевертыши. Но если ведьмы-ламии превращаются из домашних в диких в течение недель или месяцев, румынские ведьмы проделывают это в мгновение ока. Ты смотришь на женщину в пышном наряде – и вот уже перед тобой существо в лохмотьях, сплошные когти и зубы. Хорошо бы внести дополнения в «Бестиарий» Джона Грегори: хотя румынские ведьмы и вправду не пользуются магией крови, это не мешает им пожирать плоть и пить кровь. Большинство жертв они валят на землю, и не успеют те даже понять, что им грозит, как их разрывают в клочья.

Я нахмурился – у меня голова шла кругом от той информации, которую на меня сейчас обрушили.

– Пошли расправимся с первой ведьмой, – предложил Джад.

Мы вышли из-под деревьев и двинулись через солнечный луг в сторону ближайших больших домов, из которых на моих глазах поднимались шары. Насколько я мог судить, если не считать реющего на западе канюка, на склоне холма все было тихо, но я слышал отдаленные человеческие голоса на берегу реки, принадлежащем Графству.

Мы перебрались через перелаз и продолжили спуск. Каждый дом окружала собственная роща, и, когда мы приблизились к цели, деревья вновь заслонили солнечный свет.

Джад дал знак остановиться, приложил палец к губам и, наклонившись, прошептал мне на ухо:

– Здесь не должно быть никаких превращений – дома ведьм не меняют обличье, – но там могут оказаться ловушки, предупреждающие хозяйку. Как только мы войдем в дом, ведьма проснется, поэтому нет смысла красться – уловки здесь не помогут. Мы пойдем быстро: я впереди, а ты прикроешь мне спину. Хорошо, Том?

Я кивнул и негромко признал:

– Ты здесь специалист.

Это был чистый прагматизм: раз уж нам приходится работать вместе, я должен был доверять Джаду.

Дом был большой, и обыскать предстояло много комнат. Джад, не тратя времени даром, подошел прямо ко входной двери и вышиб ее ударом ноги. Я вытащил меч и следом за ним вошел внутрь.

Мы попали в маленькую прихожую, из которой вели три двери. Джад выбрал среднюю. Несмотря на то что она могла быть не заперта, он саданул ногой и по ней и быстро вошел.

Мы очутились в большой гостиной. Я удивленно огляделся: ведьмы Графства обычно жили в лачугах с затянутыми паутиной потолками и грязными полами, с немытыми котлами и тарелками, с валяющимися в углу грудами костей – в том числе человеческих, но эта комната была тщательно прибрана и обставлена дорогой мебелью. Я увидел картины со странными ландшафтами – возможно, румынскими: одна картина изображала замок на высоком холме над зелеными лесами. Рядом с камином, угли в котором все еще светились, стояли два удобных кресла и диванчик. На каминной полке горели три свечи, лучшего качества, чем те черные, к которым питали пристрастие ведьмы Пендла (они смешивали кровь своих жертв с дешевым животным жиром). Но обитатели дома все-таки были ведьмами, созданиями Тьмы, и знакомый предупреждающий холодок побежал по моей спине.

Справа в дальней стене комнаты была дверь. Джад пошел туда и вышиб ее тоже. Несмотря на скудное освещение, я сумел разглядеть через его плечо большую кровать с накинутым на нее пурпурным шелковым покрывалом.

На кровати кто-то лежал. Джад поднял топор и приготовился нанести быстрый сильный удар.

Внезапно я осознал – что-то не так. Ведьма оказалась не на кровати; она была под ней. В следующий миг она ринулась на нас – сплошные зубы и когти.