На мгновение сердце мое прыгнуло в глотку. Казалось, Грималкин пришел конец. Но Сиской прошел прямо сквозь нее, поплыл прочь и исчез, пройдя сквозь дальнюю стену.

Я понял, что он все еще находится в бестелесной форме и пока не в силах ничего предпринять. Но бог направлялся к яме с требухой, где его ждало новое тело, которым он должен был завладеть. И до полуночи оставалось меньше двадцати минут.

– Мы опоздали! – крикнул я.

Грималкин, залитая кровью, словно приросла к месту. Она тоже понимала, что эта битва проиграна.

И тут в моей голове раздался голос. Я не мог ошибиться – это говорила мама!

– Усомнитесь – и будете уничтожены. Сразитесь с богом! Расправьтесь с ним прежде, чем он восстанет! Это ваш единственный шанс! Но это можешь сделать только ты, сын. Только ты можешь убить бога вампиров и надеяться выжить!

Конечно, мне не под силу было уничтожить одного из старых богов. Как человек может надеяться на такое? Но я знал, что имеет в виду мама. Если мне удастся убить созданное для него тело, Сиской не сможет воплотиться и угроза, нависшая сейчас над миром, исчезнет.

– Нам нужно убить тело в яме, прежде чем он вылезет оттуда! – закричал я и без дальнейших объяснений повернулся и ринулся вон из дома.

Грималкин и Алиса помчались за мной.

Пробегая по тропе, мы увидели мороя – уткнувшись носом в траву, он все еще пересчитывал травинки. Вскоре я нырнул под деревья и понял, что найти яму с требухой будет нетрудно: впереди за деревьями мелькнул темно-красный луч. Добежав до источника света, я увидел, что камень, прикрывавший яму, сдвинут в сторону. Отлично – это сэкономит нам время и силы.

Я отбросил посох и снял плащ, приготовившись пустить в ход Клинок Судьбы и Режущего Кости.

Грималкин положила руку мне на плечо.

– Нет! – сказала она. – Его убью я, а не ты!

– Я слышал голос мамы, – ответил я. – Она сказала, только я могу это сделать и остаться в живых.

– Все равно я пойду с тобой. Я не позволю тебе встретиться с Сискоем один на один. Даже твоя мать не может приказывать Грималкин!

Я покачал головой:

– Нет. Если я погибну, ты должна будешь продолжить сражаться. Тебе придется и дальше хранить голову дьявола, не давая ей попасть в руки его слуг – столько, сколько удастся. С помощью Алисы ты сможешь найти способ его уничтожить.

– Только втроем, действуя вместе, мы можем надеяться на успех, – твердо произнесла Грималкин. – Нам нужно выжить, а для этого мы должны действовать сообща. Алиса будет охранять вход в яму и, если Сиской пройдет мимо нас, попытается ударить его своей магией. Мы с тобой спустимся вниз, но Сискоя я оставлю тебе. Морой охранял окрестности ямы; внизу могут ожидать и другие стражи. Камень ведь сдвинут.

Я кивнул, соглашаясь с ее доводами.

Алиса подошла и обняла меня:

– Пожалуйста, будь осторожен, Том! Что я буду делать, если с тобой что-нибудь случится?

– Будь готова к тому, что я проиграю, Алиса. Самое главное – останови Сискоя. Не дай ему забрать голову дьявола, – горячо сказал я.

– Сомневаюсь, что смогу остановить его, но я попытаюсь, Том, – слабо улыбнулась она.

Я подошел к краю ямы с требухой и посмотрел вниз. Промелькнула мысль, что я иду навстречу своей смерти, но в тот миг я отнесся к ней совершенно спокойно. Это был мой долг, задача, к которой готовил меня учитель; я тренировался именно для этого.

Иногда, чтобы защитить других, ведьмаку приходится жертвовать собой.

Снизу, ослепляя, засиял свет, и я вынужден был отвернуться, чтобы не смотреть прямо на него.

Я взглянул на Алису, улыбнулся ей, кивнул Грималкин и сполз в яму ногами вперед. С одной стороны яма была шире; я выбрал другой, более узкий край. Это было все равно что лезть вниз по печной трубе, и я мог контролировать спуск с помощью коленей и локтей. Но задачу усложняла покрывавшая камни слизь от требухи и крови, которые ведьмы опрокидывали в яму.

Ужасный металлический запах крови мешался с вонью гниющей разлагающейся плоти. К горлу подступила тошнота, я чуть не подавился и был вынужден на мгновение остановиться, пока у меня не перестало крутить в животе. Я пожалел, что не отрезал лоскут от своего плаща, чтобы завязать рот и нос, но теперь было уже поздно.

Небольшой дождь камешков и земли сыпался мне на голову и плечи из-под ног Грималкин, спускавшейся в яму следом за мной.

Я полез дальше вниз и вскоре услышал под собой дыхание, а вслед за тем стоны, как будто там мучился какой-то великан.

Один раз выступ скалы далеко внизу частично заслонил красный свет, и я смог посмотреть вниз, а едва сделав это, тут же об этом пожалел. Я увидел под собой гиганта с человеческими очертаниями, но вдвое больше меня. Лежа на каменистом уступе, он корчился, делал глубокие дрожащие вдохи – и вскоре стало ясно почему. Его огромное лицо было изъедено, из пустых глазниц вытекал гной. Вот оно, старое, первое тело, – то, которое мы с Джадом ранили, опрокинув в расщелину соль и железные опилки.

«Его судорожные движения – лишь инстинктивная реакция пустой телесной оболочки или он в какой-то мере обладает сознанием?» – думал я. Способен ли он, как разумное существо, чувствовать, что ранен? Мне казалось, да.

Минуты шли, время близилось к полуночи. Новое тело, должно быть, находится где-то ниже, в глубине ямы. Я хотел просто выполнить свою задачу, но не мог вынести вида таких страданий. Опустившись к великану, я уперся коленями в камень. Я не смог бы дотянуться до него кинжалом, поэтому вынул из ножен Клинок Судьбы и тщательно прикинул расстояние. В последний миг мне пришлось зажмуриться, но я сумел нанести удар, полоснув клинком по горлу гиганта. Когда я снова открыл глаза, кровь потоком лилась на его грудь и каскадом обрушивалась в трещину внизу.

Огромное тело, дрожа, забилось в конвульсиях, словно стараясь вырваться из невидимых цепей; потом существо издало вздох, осело на скалу и затихло. Какая бы жизнь ни теплилась в созданном черной магией теле, теперь она его покинула. Я совершил акт милосердия – но вдруг из-за этого потратил впустую драгоценное время, которое требовалось, чтобы разделаться с Сискоем?

Вложив меч в ножны, я продолжил спуск. Камни стали более скользкими, поскольку были измазаны свежей кровью. Один раз, ослепленный сияющим снизу светом, я поскользнулся и на мгновение потерял опору; еще немного – и случилось бы непоправимое. На несколько секунд я застыл, дрожа от страха, потом собрался с духом и полез дальше.

Вскоре я добрался до широкого уступа, где смог встать, прижавшись спиной к скале и выпрямив дрожащие руки и ноги. Я видел под собой следующую часть спуска, но с трех сторон от меня, полускрытые тьмой, виднелись устья нескольких пещер. Внезапно я понял, что Грималкин была права: внизу стояли на страже другие чудовища.

Теперь я слышал новые звуки – тяжелые шаги, низкое дыхание и наконец – сердитый рык. Спустя секунду появились мои враги, их глаза походили на море светящихся красных точек, мерцающих во мраке. Это напомнило то мгновение в подвале, когда, столкнувшись с превосходящими силами противника, я бежал как трус.

На этот раз я не побегу.

Я вытащил Режущего Кости и сжал его в правой руке, в левой держа Клинок Судьбы.

Рядом приземлилась Грималкин с кинжалами в обеих руках, и мы встретили врагов вместе. Я мельком увидел зубы и когти, меня окатило вонью тухлого дыхания стригоя, но я сделал выпад обоими клинками и с удовлетворением почувствовал, что кинжал вошел в плоть – пусть даже в мертвую плоть – демона. Мечу, который был длиннее, повезло еще больше – он снес голову ближайшему стригою. Голова покатилась по камням и упала в расщелину. Рядом Грималкин с неумолимой решимостью полосовала направо и налево, снося головы с плеч и отгоняя врагов назад: куда было их свирепости до свирепости ведьмы-убийцы!

Стригои двигались быстро, но сражение шло в тесном пространстве, лицом к лицу, рука к руке, и это лишало их солидной доли преимущества. Я бил и бил до тех пор, пока они не ослабили натиск. Потом Грималкин развернула меня к трещине и встала на страже, подняв клинки, готовая встретить следующую атаку.

– Лезь вниз! – скомандовала она. – Времени мало. Я их задержу!

Я не спорил. Полночь почти наступила. Может, я уже опоздал; может, Сиской уже завладел приготовленным для него телом. Вложив меч в ножны, я сунул за пояс Режущего Кости, опустился в шахту и продолжил спуск.

Чем ниже я спускался, тем тише становились металлический звон, вопли и надсадные крики битвы наверху – и вскоре они уступили место другим звукам. Я снова слышал дыхание… Вот и новое тело. На сей раз оно не будет слепым.

Бог вампиров уже завладел им, и, как только наступит полночь, Сиской сможет вылезти из ямы.

Звук становился все громче и громче, пока я не почувствовал дыхание на своем лице и руках, не услышал его мерзкую вонь.

А потом пустота под моими ногами кончилась: я стоял на дне ямы.

Я повернулся – и очутился лицом к лицу с Сискоем.

Первое тело трудно было разглядеть, потому что меня слепил свет снизу. Теперь источник этого темно-красного света стал отлично виден – свет исходил от гигантской человекоподобной фигуры. Я тут же понял, что бог вампиров уже вселился в новое тело: оно смотрело прямо на меня широко раскрытыми глазами.

И было цело и невредимо. Сиской сидел, вытянув перед собой ноги, прислонившись спиной к каменной стене. Его огромное туловище покрывала красная чешуя; из пальцев рук и ног, смахивающих на лапы ящерицы, торчали острые когти. Это тело было еще крупнее первого, но выглядело пропорциональным и ловким. С вытянутой, почти треугольной безволосой головы с плоским носом глядели широко расставленные жадные глаза хищника.

Сколько там еще до полуночи? Сколько осталось до того мига, когда это вялое существо станет смертельно опасной тварью, двигающейся с молниеносной быстротой?

Я тут же получил ответ на свой вопрос. Бог сделал длинный дрожащий вдох, подался вперед и, встав на колени, открыл рот и продемонстрировал стиснутые зубы. Мускулы на его горле и челюстях вздулись желваками. Я увидел четыре длинных клыка; остальные зубы походили на иглы – пережевывать пищу ему было не нужно.

Губы Сискоя шевельнулись, и он заговорил низким голосом, растягивая слова, словно все еще пребывал в полусне:

– Славно, что ты пришел. Кровь из твоего тщедушного тела возбудит мой аппетит перед будущим пиром!

Я промолчал. Вместо ответа я вытащил Клинок Судьбы и осторожно двинулся вперед. Сейчас мне нужно замедлить время – и нанести удар.

Сосредоточься! Сожми время! Заставь его остановиться!

Я сделал еще один шаг, стараясь собраться.

Сосредоточься! Сожми время! Заставь его остановиться!

Бог вампиров засмеялся, и смех его, прогремев, раскатился по расщелине эхом.

Я был в отчаянии; изо всех сил я пытался остановить время, но мамин дар как будто покинул меня. Если я не смогу воспользоваться им, то погибну.

– Думаешь, твои жалкие фокусы меня остановят? – спросил бог. – Я Сиской, моя мощь и быстрота превосходят все, что ты можешь мне противопоставить. Ты и правда веришь, что Хозяин послал бы меня против тебя, не будь у меня способа с тобой справиться? Его слуги объединили свои силы, наделив это тело небывалой мощью!

Значит, мой дар против него бессилен? Возможно ли это? Дьявол тоже умеет управлять временем, и, когда мы заманили его в яму, я старался застигнуть Врага врасплох. Если у других слуг Тьмы есть похожие способности и они каким-то образом передали их Сискою, у меня воистину нет шансов.

Но вдруг в моей голове раздался мамин голос:

– Отчаешься – и будешь побежден и уничтожен! Прежде всего ты должен поверить в себя. Если ты и вправду то оружие, которое я выковала, чтобы уничтожить Врага, ты должен доказать это сейчас. Иначе все, что я сделала, напрасно, и ты недостоин быть моим сыном!

Эти слова словно вогнали мне в сердце кинжал. Как мама может быть такой жестокой?! Неужели я для нее просто оружие? Средство, с помощью которого можно завоевать победу? И как после всех моих сражений с Тьмой она может говорить, что я «недостоин быть ее сыном»?! Не считая недавнего бегства из подвала, я всегда делал все что мог, какой бы неравной ни была битва. Неужели для мамы это совсем ничего не значит? Как же она непохожа сейчас на ту, кто воспитывала меня на ферме!

Меня накрыла волна гнева. Но, сделав глубокий вдох, я направил этот гнев не против мамы, а против Сискоя. Я снова стал сосредотачиваться – и наконец-то ощутил, что время слегка замедлилось. Глаза бога злобно мигнули, но я сделал шаг к нему, держа наготове меч.

Я сконцентрировался. Глаза бога снова пришли в движение, но теперь его моргание превратилось в медленное опускание верхних век.

А рубиновые глаза Клинка Судьбы начали сочиться кровью. Он был так же голоден, как и бог вампиров!

Потом я почувствовал, как что-то шевельнулось на моем поясе: это двигался Режущий Кости, дергаясь так, словно его стискивала невидимая рука. Он желал присоединиться к битве!

Я уже хотел вытащить кинжал, но увидел, что глаза Сискоя остановились на каплях крови, падающих с Клинка Судьбы. Кровь заворожила бога, отвлекла его, и я, воспользовавшись этим, замахнулся мечом, целясь в огромную голову. Рука моя была тверда: если бы клинок попал в цель, я рассек бы безволосый череп на две части. Но я все еще не мог контролировать время; бог все еще сопротивлялся – неуловимо быстрым движением он скользнул в сторону, уходя из-под удара.

Я отсек левое ухо Сискоя, и оно стало медленно падать на каменный пол, вращаясь, словно красный осенний лист на холодном влажном ветру, который возвещает о надвигающейся на Графство зиме.

Бог завопил. И его крик му́ки и гнева был таким громким, что стены ямы затряслись и мелкие камни, земля и пыль каскадом обрушились вниз.

Сделав глубокий вдох и сменив позу, как учила меня Грималкин, я вновь попытался сосредоточиться, но Сиской уже возвышался надо мной, поднявшись на ноги.

Я махнул мечом вверх и наискосок, целясь в шею в надежде отсечь ему голову.

Но теперь начался новый этап нашей борьбы: сила Сискоя прибывала, в то время как я слабел. Мой клинок двигался медленно, а его когтистая рука ринулась к моему лицу так быстро, что размазалась в воздухе. Бог легко избежал моего меча, а я почувствовал обжигающую боль, когда его когти полоснули меня по лицу. Я упал на колени, и Сиской снова бросился в атаку. И вновь я не сумел уклониться, но сумел выжить. На сей раз он пустил в ход огромный кулак, стараясь размозжить мне череп, чтобы я упал без сознания и он смог не спеша выпить мою кровь.

Я почти увернулся, но удар заставил меня покатиться кубарем и врезаться в каменную стену.

Я с трудом привстал на колени. Голова шла кругом, к горлу подкатывали волны тошноты. Я попытался подняться, но ноги были слишком слабы и не держали меня. Сиской мог бы прикончить меня раньше, чем я понял бы, что происходит, но он приближался не спеша. Бог знал, что я погиб. Он победил. Моей власти над временем пришел конец.

Но вдруг я услышал еще один голос, в отличие от голоса мамы прозвучавший не в моей голове, а в моей памяти. Это был голос Грималкин, ведьмы-убийцы: «Ты думаешь, это конец? И ты побежден? Нет! Ты только начал сражаться! Верь мне, потому что я это знаю. Я Грималкин!»

Эти слова она бросала мне снова и снова, когда учила пользоваться Клинком Судьбы. Я вспомнил подвал в Ирландии, где мы впервые сразились, – я был уверен, что она меня убьет. А потом за неделю она научила меня сражаться так, что даже крепкий, закаленный в битвах Билл Аркрайт не мог со мной сравниться. Этими словами она подгоняла меня, когда я чувствовал себя слишком слабым, чтобы продолжать бой.

И вновь мне вспомнился ее голос: «Встань и дерись! Убей своего врага, сейчас же! Убей его раньше, чем он убьет тебя! Будь как Грималкин! Никогда не отступай! Никогда не сдавайся!»

Я заставил себя встать и поднял меч, сжав его обеими руками.