На следующий день Лиззи совсем потеряла терпение. Яйцо она не трогала, но после захода солнца решила снова вызвать дух Джейкоба Стоуна и силой заставить его рассказать правду.

Как обычно, самую тяжелую работу ведьма взвалила на мои плечи: я натаскала воды, наполнила большой котел и разожгла огонь. На этот раз кости ведьмака уже были без плоти – белые и сверкающие, они лежали на грязной левой ладони Лиззи. Когда ведьма бросила их в котел, кости погрузились в воду, но затем, как и вчера, всплыли на поверхность. Котел снова засветился, и над ним поднялось облако пара, но кое-что изменилось – лицо Джейкоба Стоуна не появилось.

В отчаянии Лиззи снова пробормотала заклинание, но все было напрасно.

– Он освободился! – прошипела она. – И ушел к Свету! Кто бы мог подумать, что старикашка такой сильный!

Я тоже не могла в это поверить – как ведьмаку удалось обвести Лиззи вокруг пальца? Тогда-то я и поняла, что она далеко не самая могущественная ведьма и многого не знает. Даже мертвый ведьмак смог расстроить ее планы.

Эта неожиданная неудача окончательно испортила Лиззи настроение – теперь ей было не узнать секрет кожаного яйца.

В ту ночь я спала плохо.

Встала я рано и сразу принялась за утренние дела: пошла собирать яйца, тщательно обыскивая живую изгородь на восточной окраине сада, где обычно неслись молодые куры. Лиззи была очень привередливой – она любила яйца только с пятнами крови, поэтому, прежде чем положить каждое яйцо в корзину, я дважды обнюхивала его. Собрав полдюжины, я пошла обратно домой. Обычно ведьма просыпалась поздно, но сегодня, к моему удивлению, уже поджидала меня на кухне, как кошка, мечтающая о сметане.

Лиззи отобрала у меня корзину, поставила ее на стол и выбрала одно из пятнистых яиц. Проколов его ногтем, она запрокинула голову и вылила содержимое себе в рот. Когда ведьма облизывала губы, на языке у нее я увидела большие сгустки крови.

– Какое вкусное яйцо! – бодро воскликнула она. – Почти такое же вкусное, как готовый к вылуплению птенец. Почему бы тебе не попробовать одно, девочка?

Я покачала головой, сморщив нос от отвращения.

– Ты глупа, если отказываешься от такого лакомства. Может, к вечеру передумаешь. Готовить завтрак нет времени. Мы уходим.

– Куда? – удивленно спросила я.

– Скоро узнаешь. Несколько дней мы будем идти на север, туда, где живут наши водяные сестры… Будем надеяться, ты им понравишься!

Я не стала спрашивать, кто такие эти «водяные сестры» – скоро и так все станет ясно.

Обучение у Лиззи никогда не приносило радости – порой ведьма меня жутко доставала. Я бы снова попробовала убежать, если бы верила в успех, но она непременно найдет меня и притащит назад. И все же, если мне выпадет счастливая возможность, я ею воспользуюсь.

Когда Лиззи доела остальные яйца, мы вышли на улицу и направились на юго-запад. Я быстрым шагом шла следом за ведьмой, пока на востоке не взошло солнце. К северо-западу в молчаливой задумчивости расположился холм Пендл: задолго до полудня мы обогнули его южный склон и дошли до берега реки Риббл. Переходить ее вброд Лиззи не решилась.

– Тебе придется нести меня, девочка, – сказала она, запрыгнув мне на спину и обвив руки вокруг моей шеи.

Ведьмы не могут перейти реку или ручей – вот почему они построили так много плотин в районе Пендла. Плотины останавливают бег воды, облегчая переправу. Но Риббл слишком полноводная и широкая река, поэтому плотины здесь нет, и чтобы перетащить ведьму на тот берег, мне потребуется немало сил.

Я шла так быстро, как только могла, – пока силы не иссякли, нужно скорее перейти реку. Камни у берега были скользкими, а когда я вошла в воду, стало только хуже – мощное течение сносило в сторону и мелкие острые камни больно били по лодыжкам. Лиззи стала кричать от боли и еще крепче сдавила мне шею – так, что я едва могла дышать.

Пошатнувшись, я едва не упала – вода была уже выше колена. Я настолько выбилась из сил, что не могла больше сделать ни шагу, но вдруг уровень воды начал падать – мы почти пришли! Дрожа от изнеможения, я вскарабкалась на скользкий берег. Во время переправы Лиззи тоже немало досталось: ее трясло от боли, она сыпала угрозами, проклиная меня на чем свет стоит, но я знала, что сейчас ее не стоит бояться. Лиззи сковал животный страх – мало что может так сильно напугать ведьму, как бегущая вода. Решившись на переправу такой бурной реки, пусть и верхом на мне, она проявила недюжинную отвагу.

Отдохнув около часа, мы продолжили путь на запад. Вечером мы уже поднимались на высокий холм, который Лиззи называла Клин Парлик. Добравшись до вершины, она остановилась и долго всматривалась в раскинувшуюся перед нами долину. Вдалеке виднелся Пендл, а рядом – похожий холм под названием Долгий Хребет. В долине я не заметила ничего подозрительного – там спокойно паслись овцы и коровы. Вдруг Лиззи показала на запад в сторону большого леса. Рядом с ним россыпью стояли домики: из труб шел дымок, и ветер уносил его в восточном направлении.

– Это Чипенден, – сказала она. – А на краю того леса живет очень опасный ведьмак. Он заточил в яму мою родственницу, Мамашу Малкин, и сейчас она томится в его саду. Она одна из самых могущественных ведьм на Пендле. Однажды мы вернемся сюда, чтобы ее спасти и раз и навсегда расправиться с этим ведьмаком, но это будет гораздо сложнее, чем с Джейкобом Стоуном. Речь идет о Джоне Грегори, я тебе о нем рассказывала – он самый сильный ведьмак в истории Графства.

Я не хотела участвовать в этой опасной затее и надеялась, что скоро Лиззи об этом забудет. Бороться с самым опасным ведьмаком – это же просто безумие!

Мы прошли мимо Чипендена, продолжая всю ночь идти на север по топкой болотистой местности, и только под утро Лиззи сказала мне, что цель нашего путешествия – Кастер: город, где с ведьмами не церемонились – их либо вешали, либо сжигали на костре.

Я подумала, что тело повешенной ведьмы, по крайней мере, может забрать семья и отнести его в лощину к западу от Пендла к другим мертвым ведьмам. Ведьма, сожженная на костре, отправляется прямиком во Тьму без надежды на отсрочку. Конечно, Лиззи не хотела присоединиться к мертвым сестрам в Ведьмовской лощине и поэтому стала заметно нервничать, когда вдалеке показался город и его большой древний замок.

Когда стемнело, мы наконец дошли до канала. Я жутко устала, но Лиззи настаивала, что нужно идти дальше, и поспешила вперед по скользкому берегу. Перед рассветом она остановилась и, встав спиной к воде, указала на другую сторону поля.

– Вон там, за деревьями, виднеется водяная мельница, где живет еще один ведьмак, от которого одни неприятности. Этого зовут Уильям Аркрайт. Он охотится на наших водяных сестер. Однажды я и с ним покончу! Помяни мое слово!

Я решила, что сейчас самое время задать мучивший меня вопрос:

– Водяные сестры – кто они?

– Это такие же ведьмы, как мы, девочка, только они кое-чем от нас отличаются. Они живут в воде и иле. Одна из них, может, уже ждет своего часа в мутной воде канала, готовая в любую секунду выпрыгнуть и вцепиться в тебя. Тогда смерть покажется тебе наградой: она утащит тебя в воду и выпьет всю кровь до последней капли. В этих краях очень много водяных ведьм.

Я с опаской посмотрела на темную воду. Внезапно послышался собачий лай: он доносился из-за деревьев, с фермы ведьмака Аркрайта, и в глазах Лиззи мелькнула тень страха. Но потом уголки ее губ дернулись, глаза наполнились решимостью, и она снова быстро зашагала на север.

Весь день мы проспали под живой изгородью, а когда сгустились сумерки, снова продолжили путь. Ярко светила луна, и вдалеке показалось море. Дорога пошла в гору, и вскоре перед нами во всей красе раскинулась неспокойная морская гладь, уходящая далеко за горизонт. Интересно, я когда-нибудь побываю в других странах? Если я стану ведьмой, то вряд ли: море очень соленое, и ведьмам лучше держаться от него подальше. А ведь мое будущее уже предрешено – я превращусь в злобную ведьму.

Я этого не хотела, но разве у меня был выбор? Чтобы стать сильнее, такие ведьмы убивают даже маленьких детей. Постепенно их чувства притупляются, пока в душе не остается один лишь холод – в таком состоянии они способны на все что угодно… Нет, я не хотела становиться такой!

После полуночи мы прошли через маленькую деревушку с большой церковью, а затем снова поднялись на покрытые травой холмы. Это оказалось тяжело, и вскоре Лиззи начала тихо ворчать себе под нос. Я решила не спрашивать, куда мы идем, – ведьма была в скверном расположении духа.

Когда мы шли по скалистому берегу, я почувствовала запах дыма. Лиззи остановилась и схватила меня за руку, больно впившись ногтями.

– Там внизу, в вонючей лачуге, живет юродивый отшельник! – прошипела она. – Он расскажет нам все, что нужно знать о яйце!

– Но откуда он это знает, Лиззи? – спросила я.

Она не ответила, и я молча пошла следом за ней по каменным ступенькам ко входу в маленькую пещеру. Ведьма вошла внутрь уверенно, как к себе домой. Перед костром сидел человек с длинной седой бородой и копной спутанных волос, свисающих до плеч. Лиззи долго и пристально смотрела на него, но он разглядывал угли и даже не поднял головы.

– А ну посмотри на меня! Посмотри, кому говорю! – велела она.

Мужчина медленно повернулся и посмотрел на Лиззи. Кем бы он ни был, он вел себя спокойно и не выказывал страха. Я надеялась, что сейчас ведьме повезет больше, чем с Джейкобом Стоуном – в противном случае у нее долго будет плохое настроение и мне не поздоровиться.

– Ты лозоходец, старик. Говорят, лучший во всем Графстве. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.

– Я ничего не буду искать для тебя, ведьма! – резко ответил мужчина. – Вернись туда, откуда пришла, и оставь меня в покое. Таким, как ты, в этих краях не рады.

Говорить с Лиззи в таком тоне мог только очень смелый человек. Разве он не знает, на что она способна? Может, именно поэтому она назвала его юродивым?

– Слушай меня внимательно, Джад Эткинс. Делай, что я говорю, и, так и быть, я оставлю тебя и дальше гнить в этой вонючей дыре. Будешь мне перечить – и я отрежу твои большие пальцы и сварю их в своем котле. Ты все понял?

Джад Эткинс спокойно посмотрел на ведьму, в его лице не было ни тени страха. Но спустя мгновение все изменилось.

Лиззи пробормотала несколько слов – это было одно из заклинаний черной магии, которому она меня уже обучила. Оно не действует на других ведьм – только на обычных людей, таких, как этот отшельник. Заклинание называлось ужас.

Я знала, что сейчас в его глазах Лиззи превратилась в жуткое чудовище: ее волосы стали похожи на клубок извивающихся черных змей, а глаза – на два горящих уголька.

Джад Эткинс тут же вскочил на ноги, в его глазах плескался животный страх. Он закричал как резаный и попятился от Лиззи. Упав на колени, он закрыл глаза ладонями – его трясло от ужаса при виде Лиззи. На самом деле использующая это заклинание ведьма нисколько не меняется – это всего лишь иллюзия, которая заставляет жертву испытывать неимоверный страх. Но старый отшельник, конечно, этого не знал.

Лиззи постепенно вернулась к своему обычному виду, и, когда она снова заговорила, ее голос был мягким и успокаивающим, будто она разговаривала с маленьким ребенком или испуганным зверьком.

– Послушай, старик, – сказала она. – Не доводи до крайностей! Просто ответь на мои вопросы, и мы пойдем своей дорогой. Что скажешь?

Джад Эткинс ничего не ответил, только глухо застонал.

– Убери руки от лица и посмотри на меня! – велела Лиззи, стараясь сдерживать гнев.

Отшельник повиновался и ответил, отчаянно борясь со сковавшим его страхом:

– Я сделаю все, что смогу, только, пожалуйста, не делай мне больно! Кого ты хочешь найти?

– Никого!

– Тогда, может, ты что-то потеряла? Или ищешь спрятанное золото? Я легко отыщу любые сокровища. – Он пошарил в кармане брюк и вытащил короткую веревку, к которой был привязан кусок бесцветного кристалла. – С правильной картой я смогу найти все что угодно. Ты взяла с собой карту?

Лиззи покачала головой: вместо ответа она полезла в висевшую на плече сумку и достала оттуда кожаное яйцо.

– Я хочу знать, что это такое. Я хочу знать, для чего это нужно, – потребовала ведьма.

– Это трудная задача. Такой поиск самый сложный. – Он с сомнением взглянул на яйцо. – Мы сможем лишь задавать вопросы, а ответами будут только «да» или «нет». Это займет много, много времени…

– Тогда начинай поскорее!