– Не заставляй его ждать! – прошипела мне на ухо Лиззи. – Ты не знаешь, на что он способен!

– Я даю тебе еще один шанс, – сказал рот, открываясь и закрываясь, кровь капала с гудящих мух. – Я знаю, чего ты боишься больше всего на свете. Если будешь молчать, это случится прямо сейчас!

О чем говорит Вельзевул? Чего я боюсь? У меня полно разных страхов: что я не успею найти кинжал; что вернусь на землю, когда будет уже слишком поздно; что с Томом случится беда; что Грималкин больше не сможет хранить голову дьявола и он снова будет ходить по земле; что мне не хватит выдержки терпеть боль, когда Том будет отрезать мне пальцы; что однажды в меня ударит молния; что…

Внезапно я поняла, о чем говорит демон. В памяти вдруг всплыла картинка из прошлого, и меня передернуло: я снова вспомнила, как мухи облепили лицо Лиззи в саду Джейкоба Стоуна.

Вот чего я боялась больше всего прямо здесь и сейчас, и Вельзевул это знал! Насекомые. После пауков я больше всего боюсь мух. От одной мысли, что они ползают по моему лицу, становилось тошно.

– Не говори ему ничего! – закричала Торн.

Я посмотрела на девочку, которую все еще удерживали два звероподобных головореза, и кивнула. Она была права – я не могу рассказать им, зачем пришла во Тьму.

– Да будет так! – сказал рот и тут же закрылся. Черты лица рассеялись и снова приняли форму овала, а ко мне уже приближался рой мух.

Я пыталась отмахиваться от насекомых, но это было бесполезно – все равно что отбиваться от града швейной иголкой. Буквально за несколько секунд мухи облепили мои лицо и голову: они сели на глаза, и я не могла видеть; жужжали в ушах и в носу. Под их тяжестью голова наклонилась вперед.

Мухи залезли в нос, и я не могла дышать… Меня охватила жуткая паника. Выход оставался только один, хотя я отчаянно пыталась этого избежать – нужно открыть рот, чтобы вдохнуть драгоценный воздух…

Но если я это сделаю, мухи залетят в рот.

Я потянулась к носу и, раздавив несколько мух, почувствовала на пальцах липкую слизь. Сжав ноздри, я чихнула, но не прошло и секунды, как насекомые снова залезли в нос. Кто-то силой убрал мои руки от лица и крепко сжал пальцы, лишив надежды даже на короткое облегчение.

Я держалась сколько могла, легкие горели, мухи ползали по лицу и волосам, и меня переполнял непередаваемый ужас. В конце концов выбора просто не осталось: я открыла рот, глотнула воздуха – и вместе с ним залетели мухи.

Я попыталась сплюнуть, но их было слишком много. Насекомые поползли по языку еще дальше, к горлу, а через мгновение уже добрались до цели. Задыхаясь, я упала на колени, и меня вырвало. Это дало мне секундное облегчение, но потом мухи снова заполнили рот и горло.

Руки были по-прежнему сведены за спиной, и кто-то крепко держал меня за запястья. Глаза ничего не видели, я не могла дышать и медленно умирала.

Вдруг, как по команде, мухи улетели, и я увидела свет мерцающих факелов. Рой снова превратился в лицо. Я выплюнула изо рта последних мух и посмотрела на него.

Краем глаза я увидела сзади Клыка: он так крепко сжимал мои руки, будто хотел сломать кости. Справа, злорадно улыбаясь, стояла Лиззи.

– Ты никогда не любила мух, ведь так, девочка? – сказала она. – А они, похоже, тебя любят – никак не могут отстать!

Огромный рот открылся, и Вельзевул снова обратился ко мне:

– Теперь говори! Скажи мне то, что я хочу знать!

Я покачала головой и с вызовом посмотрела на рой.

– Ты смелая и можешь выдержать трудные испытания, – произнес гигантский рот. – Но я чувствую, у тебя есть еще одна слабость. Еще один страх. Ты не позволишь причинить вред другу, которого можешь спасти. Подведите ближе другую девчонку!

Лиззи посторонилась, чтобы двое мужчин приволокли Торн.

– На этот раз я не остановлюсь, пока ты мне все не расскажешь, – сказал голос. – А если откажешься, твоя подруга умрет во второй раз!

Лицо снова превратилось в рой мух: поднявшись к потолку и злобно зажужжав, демон приготовился к атаке.

Он победил. Я должна рассказать то, что он хочет услышать.

Мы были пленниками, и надежды на то, что мы достигнем своей цели, почти не осталось. У нас появится призрачный шанс на спасение, только если Торн воспользуется секретным оружием – ножницами. Но она не сможет этого сделать, если ее задушит рой мух. Так какая тогда разница, если они узнают, что я пришла во Тьму за кинжалом?

Я открыла рот, собираясь сказать Вельзевулу правду…

В ту же секунду Торн освободилась. Все произошло очень быстро: она выхватила ножницы, но вместо того, чтобы напасть на держащих ее мужчин, девочка бросилась прямо к стулу, на котором сидел Вельзевул.

Он был демоном, но мог лишь силой мысли управлять мухами, потому что они были частью его сущности, словно дополнительные конечности. В любом другом месте, кроме базилики, Вельзевул использовал бы против Торн мощную магию – отбросил бы на другой конец комнаты или испепелил в мгновение ока. Но здесь не работала даже его демоническая магия.

Торн двигалась быстро и застала Вельзевула врасплох. В последний миг демон успел вскочить на ноги и попытался отразить ее атаку левой рукой, но это было ошибкой. Наверное, самой большой ошибкой за все время, проведенное им во Тьме.

Он никогда не встречал такого храброго, быстрого и беспощадного человека, как Торн. Ее обучала Грималкин. И Торн думала, как Грималкин. Она сражалась, как Грималкин. И, как Грималкин, вытворяла невероятные вещи, которые невозможно даже представить!

Ножницы сверкнули в свете факелов. Лезвия сомкнулись – Торн срезала большой палец с левой руки демона. Вельзевул вскрикнул и поднял правую руку, пытаясь защититься. Тогда Торн срезала палец и с правой руки.

Один за другим девочка отрезала все пальцы демона и поймала их левой рукой. Вельзевул пошатнулся и завизжал как свинья.

Внезапно я снова почувствовала запах тухлых яиц. Значит, врата рядом? Я быстро трижды принюхалась и, к своему удивлению, увидела, что рой мух больше не похож на черное яйцо – он стал превращаться во что-то другое.

А Торн столкнулась с новой угрозой – это был Клык, который ревел как бык и готов был разорвать девочку в клочья, в то время как остолбеневшие Лиззи и Мамаша Малкин молча стояли в стороне, разинув рты.

Но Торн была к этому готова. Девочка еще не успела нанести удар, а я уже точно знала, что она собирается сделать. Я вспомнила, как Джон Грегори расправился с Клыком в Графстве: он ударил его в лоб острым серебряным наконечником посоха. Лезвие вошло в мозг, и Клык упал замертво.

Теперь Торн сделала то же самое, но только ножницами. Она быстро шагнула вперед, оказавшись от врага на расстоянии вытянутой руки. Тот попытался ее схватить, но девочка первой нанесла удар – и через мгновение ножницы уже торчали изо лба демоноида. Клык не издал ни звука: его ослабевшие руки безжизненно повисли вдоль тела, и он с остекленевшим взглядом рухнул на колени.

Торн выдернула ножницы, посмотрела прямо на меня, а потом указала на мух.

– Врата! – крикнула она.

По форме рой уже не напоминал ни яйцо, ни лицо, в образе которого с нами говорил Вельзевул. Он был похож на три больших концентрических круга, и цвет их менялся от черного к бордовому. Круги парили в воздухе и вращались, словно обручи. Внутри них что-то было…

Другие владения. Я видела колонны и темные арки… какие-то здания…

– Давай, Алиса! Ты первая! – крикнула Торн.

На мгновение я замешкалась. А вдруг я пойду дальше, а она останется здесь?

Но я должна найти клинок – на кону слишком многое. Я оглянулась и увидела, что Лиззи и Мамаша Малкин тянут ко мне острые когти.

Я разбежалась и прыгнула во врата из мух.