Некоторые называют Джона Грегори величайшим ведьмаком Графства. Другие считают, что он лишь подготавливал этот путь для другого. Он с раннего возврата был мужественным и умелым, и преодолевал свои самые сильные страхи.

Прежде чем Джон Грегори стал ведьмаком, он столкнулся с множеством ужасов: злокачественными ведьмами, домовыми костоломами, и мучающимися неупокоенными душами. «История Ведьмака» расскажет нам о том, как он делал первые шаги к тому, чтобы стать учеником ведьмака.

 

Глава 1. Мертвый ученик

#_1.jpg

Когда я был еще маленьким, мне тогда пожалуй было шесть или семь лет отроду, то мне приснился кошмар. Начинался он как просто неприятный сон. Я сидел перед очагом, в маленьком передней комнатке в нашем доме в Хоршоу. Я наблюдал за огнем, за искорками, которые устремлялись вверх по дымоходу. Моя мама тоже была в этой комнате. Она вязала. Я слышал ритмические звуки спиц, и это успокаивало меня. Но затем я услышал звук приближающихся шагов. Сначала я подумал, что звук шагов доносится снаружи дома, там где были мой отец и братья, но с тревогой я понял, что шаги доносились из подвала. Кто там может быть? Звук тяжелых сапог становился все громче. Что-то поднималось к нам. Я уже слышал шаги на кухне. Оно идет за мной. В воздухе возник отчетливый холод — но не такой, который обычно бывает зимой; это был другой холод.

В кошмаре, я попытался позвать свою маму, но ничего не получилось. Я был парализован, онемевший, замороженный на месте. Сапоги продолжали приближаться ко мне, мама продолжала сидеть и вязать. Ужас усиливался. Огонь начал мерцать, становилось холоднее. С каждым новым звуком тяжелых и уверенных шагов. Паника, ужас и страх усиливались во мне с каждой секундой.

В комнату вошла темная тень в форме человека. Он подошел ко мне, и прежде чем я смог что-либо сделать, схватил меня и засунул себе под мышку. Затем он понес меня на кухню, и начал спускаться в погреб. Я знал, что это лишь кошмар, что я должен проснуться, прежде чем он опуститься вниз, достигнет конца этой темной лестницы.

Каким-то образом, у меня получилось. Я проснулся, задыхаясь от страха. Лоб был покрыт потом. Все тело дрожало от того, что произошло в моем кошмаре.

Однажды мой кошмар чуть не стал реальностью. Он снился мне множество раз в течении нескольких лет. Мне нужно было рассказать об этом кому-то, и я рассказал своему брату, Полу. Я боялся, что он станет насмехаться надо мной, подшучивать, называть трусом. Но к моему удивлению, он был удивлен, и дрожащим голосом сказал, что видел такой же сон. Сначала я едва ему верил — но он говорил правду! Нам обоим снились кошмары, один и тот же сон. В некотором роде я немного успокоился, но что означало такое совпадение? Мы с ним обсудили это, и пришли к некоторым согласованиям.

Если я просыпался раньше него, избавлялся от кошмара, то я бежал к нему, и будил его, забирая из лестницы, ведущей в темный подвал. Брат тоже тряс меня за плечо, когда избавлялся от кошмарного сна раньше меня. Много ночей я спал спокойно. Я всегда просыпался, полон гнева, готовый пнуть его. Однажды, он разбудил меня, и с ужасом на лице прошептал:

— Мне только что приснился сон!

Я был зол на него, за то что он разбудил меня когда я крепко спал, но я рад что не пнул его — потому что в следующий раз когда мне снился бы кошмар, он мог и не разбудить меня.

Мы говорили себе: это лишь кошмар, который пугает нас обоих. Мы не знали что нас ждет, кода мы спустимся на дно подвала, но что-то подсказывало, что там мы будем в ловушке кошмара, мы не сможем проснуться или умрем во мне.

Однажды ночью я проснулся, мне ничего не снилось, но я услышал шаги из подвала. Сначала я подумал, что это сон. Но со страхом я понял, что ошибался. В лопате кто-то копал яму, я слышал звуки лопаты вонзающей в землю. Я снова почувствовал неестественный холод и звуки шагов, поднимающихся по лестнице, прямо как в моем кошмаре. Закрыв уши руками, чтобы не слышать этого, я свернулся в комок. Не помогло. Звуки и дальше разносились у меня в голове. В конце концов, я был напуган до плача, я закричал.

Это слушалось не в первый раз, и у моей семьи иссякло терпение. В одну из ночей, когда я снова разбудил всех своим криком, мой отец схватил меня, оттащил в подвал и закрыл там, в темноте. Я был один, ловушке, в одиночестве.

— Пожалуйста! Папа! Пожалуйста! Не оставляй меня одного здесь, в этой темноте! — взмолился я.

— Ты будешь там до тех пор, пока не перестанешь кричать по ночам! — ответил он. — Нам завтра утром нужно работать. Подумай о своих братьях и бедной маме! Пора повзрослеть!

— Пожалуйста, папа! Дай мне еще один шанс, — умолял я. Но отец не отступил.

Он был хорошим человеком, но строгим — вот почему он закрыл меня в том темном подвале. Он не осознавал, что я слышу и вижу: он не понимал, что я вижу то, чего не видят и не слышал другие люди. То, от чего мое сердце начинало бешено колотиться в груди, а волосы на затылке вставали дыбом. В то время я не знал, что это мой дар. Я был седьмым сыном седьмого сына, как и мой отец. Для меня этот мир был совершенно другим. Я мог видеть и слышать мертвых; иногда даже чувствовать их. Когда я сидел на холодном полу подвала, я слышал приближающиеся ко мне шаги, прикосновение холодных пальцев, и страшные шепот.

Я дрожал от холода, который сползал по моему позвоночнику. Фигура которая была передо мной носила сапоги, она была похожа на шахтера. Сначала я подумал, что он несет мешок с углем, но потом понял, что это тело женщины. По лицу мужчины катились слезы, когда он бросил безвольное тело женщины в яму. Он начал засыпать ее тело землей. Он тяжело дышал. Долгие годы работы в шахте испортили его легкие.

Позже, сосед рассказал мне эту историю. Шахтер убил свою жену, потому что считал что она изменяет ему с другим. Он убил женщину, которую действительно любил. Это была грустная история, и моя жалость к давно умершим преодолела страх.

Тогда я этого не знал, но это был мой перший шаг к тому чтобы стать ведьмаком. Я столкнулся со своим страхом, и он исчез. Противостояние с тьмой, и борьба со своими страхами, это первое, что должен сделать ведьмак.

Меня зовут Джон Грегори, и я занимаюсь своим делом уже больше шестидесяти лет. Я защищаю Графство от призраков, неупокоенных душ, ведьм и домовых. Особенно от ведьм и домовых. Вся нечисть которая выползает по ночам, будет иметь дело со мной.

За всю свою одинокую и трудную жизнь я был слишком много раз близко к смерти. Теперь, когда мой время уже на исходе, я обучаю Тома Уорда, который будет моим последним учеником.

Но я расскажу вам о своем обучении. Как это начиналось для меня. Как я променял одно призвание на другое. Как я сделал свой первый шаг к тому, чтобы быть ведьмаком.

Я ушел из дома когда мне было двенадцать. Не как ученик ведьмака — тогда мой путь был совершенно другим. Я хотел поехать в семинарию Хоугтона, и обучиться там на священника.

Это был яркий, свежий день октября, и я с нетерпением ждал момента когда отправлюсь в путь, навстречу своей новой жизни.

— Это великий день для тебя, сын, — борясь за каждый свой вдох сказал мой бедный, старый отец. Угольная пыль начала засорять его легкие, и с каждым месяцем ему становилось все хуже. — Этого хочет каждый отец — чтобы один из его сыновей стал священником. Я с нетерпением жду, когда ты вернешься домой, чтобы благословить меня.

Мама уже ушла на работу, когда я уходил. Что касается моих братьев, четверо из них покинули дом. Один из них уже был мертв: он утонул во время работы на барже, которая курсировала по каналу между Кастером и Пристауном. Двое, которые остались жить в доме, ушли еще до рассвета. Эндрю был учеником слесаря. Пол работал в шахте.

Прежде чем отправиться в путь, я пошел в церковь, чтобы поговорить с отцом Эйнсвортом. Он был моим учителем, насколько я могу помнить. Его вдохновительные проповеди и неустанное оказание помощи бедным заставили меня пойти по его стопам. Работа в шахте была не для меня, я боялся замкнутых пространств. Я собирался стать священником и помогать людям.

Я шел по узкой дороге, которая вела из Хоршоу, и видел как кто-то копает яму недалеко от церкви. Сначала я подумал, что это могильщик, но потом заметил, что но копает яму за пределами кладбища — не на святой земле. На нем был плащ с капюшоном, наряд священника.

Я не стал брать это в голову и пошел дальше. Перебрался через изгородь и направился в сторону полуразрушенной церкви. Она всегда нуждалась в ремонте, и теперь я заметил новое повреждение — крышу снова потрепало во время недавней бури.

Отец Эйнсворт занимался и этим, он собирал средства на ремонт церкви. Когда я вошел в церковь, он стоял в центре, и считал монеты в кожаном мешочке.

— Я пришел попрощаться, Отец, — сказал я ему. Мой голос эхом отражался от стен.

— Ты с нетерпением ждешь начала обучения, Джон? — спросил он, его глаза блестели. Словно он должен был отправиться в путь, а не я.

— Да, Отец. Я не могу дождаться. Вы хорошо обучили меня латыни, это хорошее начало.

— Что ж, мой мальчик, ты был хорошим и прилежным учеником. Я надеюсь, ты однажды вернешься и сможешь занять мое место. Было бы здорово, если бы мой ученик в конечном итоге стал пастырем. Было бы логично, Джон. Я очень надеюсь, что ты заменишь меня. Не могу же я продолжать вечно.

Отцу Эйнсворту было уже более шестидесяти лет, он был небольшим, жилистым и седым мужчиной. Но он все еще был не готов уходить на заслуженный отдых, но однажды кто-то должен будет занять его место. Я подумал, как бы гордился мой отец — если бы его сын стал священником в нашей церкви!

— Похоже, в минувшее воскресение, люди были чрезвычайно щедры, Отец! — сказал я, указывая на мешочек с деньгами который он держал в руке.

Отец Эйнсворт улыбнулся.

— Да. Удалось собрать больше, чем обычно, но хорошую лепту сюда внесли деньги ведьмака. Ты видел его? Он заплатил мне, чтобы я разрешил ему выкопать могилу.

Хотя ведьмаки сражались с тьмой: домовыми, призраками и прочей нечистью, церковь считала их не лучше самой этой тьмы. Священники не были благосклонны к ведьмакам; им не нравилось то, с чем они работают. Некоторых ведьмаков сажали в тюремные камеры, или даже сжигали на кострах. Но отец Эйнсворт был терпимым человеком, и ко всем относился одинаково.

— Я решил, что это могильщик, — сказал я. — Но мне показалось странным, что он копает яму не там где обычно.

— Прошлой ночью он потерял своего ученика, он погиб. И из-за его ремесла, он не может покоиться на освященной земле. Но ведьмак захотел похоронить его как можно ближе к кладбищу, чтобы семья мальчика хоть немного чувствовала себя лучше. Почему нет, Джон? Что в этом плохого?

Я попрощался с отцом Эйнвсортом и отправился на север, в сторону Хоугтона, холодный ветер веял мне в лицо. Я проходил рядом с тем местом, где копал могилу ведьмак.

Яма уже была достаточно глубокой. Я увидел молодого парня, который лежал рядом с ней на земле. Он выглядел не старше меня. Глаза парня были широко раскрыты, и мне показалось, что на его лице застыла гримаса ужаса. Но было еще что-то, более ужасное. Там где должна была быть его рука, я увидел лишь окровавленную культю. Как он умер? Несчастный случай?

Я вздрогну и пошел быстрее, но ведьмак посмотрел в мою сторону. У него были очень густые брови и темные волосы, а на лице виднелся очень глубокий шрам, по всей левой стороне лица. Мне стало интересно, кто оставил эму такой шрам. Я вздрогнул от мысли, что это была ведьма. Что она расцарапала ему лицо своими длинными и острыми когтями.

Время прошло незаметно и вскоре небо уже начало клониться к закату. Я не успел бы достичь Хоугтона до наступления темноты, и планировал переночевать в каком-то сарае или амбаре. У меня были с собой бутерброды с сыром, чтобы не голодать, и чтобы покушать, мне нужно было найти укрытие. Было сухо, но когда зашло солнце повсюду начал собираться туман. Вскоре я с трудом видел на несколько шагов впереди себя. Как-то я сбился с пути и совершенно потерялся.

Становилось все холоднее, и вскоре уже совсем стемнеет. Я не представлял себя спящим под открытым небом, но выбора могло и не оказаться. Я достиг опушки леса и решил остановиться под кроной большого дерева. Именно тогда я услышал шаги вдалеке. Я затаил дыхание, надеясь что этот кто-то пройдет мимо меня. Но шаги становились все ближе и ближе. Я не был рад встрече с незнакомцем в темноте.

Он вполне мог оказаться разбойником, который запросто перережет мне горло, чтобы отобрать мое теплое пальто. Иногда люди в Графстве пропадали без вести, и их больше никогда не видели. В районах деревень было особенно опасно — там могло быть все что угодно.

 

Глава 2. Логово ведьмы

#_2.jpg

Из тумана вышла фигура, она направлялась прямо ко мне. На миг я подумал что это священник, но потом узнал в нем ведьмака. Он был одет в длинные плащ и сапоги из кожи хорошего качества. Он подошел близко ко мне, я видел его огромный шрам. Этот тот самый ведьмак, который выкапывал могилу для своего ученика.

— Ты потерялся парень? — спросил он, глядя на меня из-под своих густых бровей.

Я кивнул.

— Оно и видно. Мы движемся в одном направлении уже много миль. Ты создаешь достаточно шума, чтобы разбудить даже мертвых! В этих краях не стоит привлекать к себе слишком много внимания. Ты куда направляешься?

— В семинарию, в Хоугтон. Я буду там учиться на священника.

— Сейчас? Ты ведь не успеешь в Хоугтон до темноты. Следуй за мной — я постараюсь найти тебе место для ночлега. Эти места сейчас опаснее чем обычно, но раз уж я здесь — тебе лучше держаться рядом со мной.

Я испытывал смешанные чувства от его предложения. Я нервничал, потому что он ведьмак, но с другой стороны, лучше было быть рядом с ним, если вдруг на меня захочет напасть какой-нибудь грабитель. И что значит «эти места сейчас опаснее чем обычно»?

Он словно прочел мои мысли.

— Будь спокоен, мальчик. Я просто пытаюсь тебе помочь, — сказал он, затем повернулся ко мне и спиной и начал уходить.

— Спасибо за предложение. Я буду рад путешествовать с вами, — сказал я. Или скорее что-то внутри меня приняло решение и озвучило его.

Я последовал за ним, петляя между деревьями, и с страхом осматриваясь по сторонам. За ним по следам поли идти всякие призраки, которые связанны с его рутинной работой. Люди всегда переходили на другую сторону дороги, чтобы не встречаться лицом к лицу с ведьмаком — а я был совсем рядом с ним, так близко, что мог протянуть руку и прикоснуться к его плащу.

Наконец-то мы достигли деревянного сарая и устроились на сухой соломе. Крыша была дырявой, дверь выбита, но дождя не было, как и ветра. Это было лучше, чем спать под открытым небом. Ведьмак взял фонарь, зажег его. Я достал свои бутерброды и протянул один ему.

Он отказался, с улыбкой покачав головой.

— Благодарю тебя, мальчик. Это очень вежливо с твоей стороны, но мне предстоит работенка, и я должен поститься перед встречей с тьмой.

— Рядом с нами что-то из тьмы? — нервно спросил я.

Он скривил гримасу.

— Это более чем вероятно. Сегодня я похоронил своего ученика. Его убил домовой. Ты что-то знаешь о домовых?

Я кивнул. Я бы назвал домовых духами; обычно они доставляли людям неприятности; пугали их, разбивали посуду или стучали в двери. Но я никогда не слышал, чтобы домовой убил человека.

— В Зеленой таверне, в Хоршоу, когда-то был один домовой, — сказал я ему. — Он выл в дымоход и свистел сквозь замочные скважины. Он никому не навредил, и через несколько недель исчез.

— Это скорее всего был домовой свистун. В основном они безвредны. Но есть и другие виды домовых, которые могут быть опасными. Например, стукачи обычно запугивают людей. Они питаются их страхом. Но некоторые стукачи потом превращаются в пращником, которые метают в людей камни, иногда даже большие, и могут убить их. Но есть и более злобные. Мы называем их костоломами. Они раскапывают свежие могилы, извлекают трупы, сгрызают плоть и высасывают все из костей.

Я содрогнулся от столь ужасной картины, но он еще не закончил.

— У некоторых даже появляется желание попробовать плоть живых. Ведьмы любят использовать человеческие кости для своих темных ритуалов, для некоторых это источник силы. Злокачественные ведьмы могут контролировать костоломов, и заставлять их приносить им свежие кости.

Я вздрогнул.

— Звучит ужасно! — сказал я ему.

— Все гораздо хуже, мальчик. Даже солдатам в бою редко доводиться встречаться с таким ужасом. Два дня назад я хотел связать костолома, но он атаковал раньше. Я услышал как он приближается, и предупредил своего ученика, но было уже поздно. Домовой схватил его за пальцы левой руки. Он оторвал ему руку по локоть. Я мало что мог сделать. Мне удалось остановить кровотечение, плотно завязав ошметки руки кусками своего плаща. Но скорее его губы посинели и сердце замерло. Должно быть, его убил шок от травмы.

— Это было совершенно неожиданно, — продолжил ведьмак. — Домовой понятия не имел, что мы были в тех краях. Наверное, кто-то направил его к нам. Я подозреваю, что в это была вовлечена ведьма…

Он замолчал, и долго смотрел в одну точку, словно снова переживал те события. Это дало мне возможность рассмотреть его лицо. Шрам был очень глубокий и пролегал через от лба до подбородка. Но левый глаз почти не задевал. Он разрезал волосы его брови на две стороны.

Ведьмак посмотрел на меня. Я отвернулся, но он понял на что я смотрел.

— Не самое приятное зрелище, верно, парень? — прорычал он. — Это еще один домовой — пращник. Но это уже совсем другая история.

— Домовой который убил вашего ученика… это случилось далеко? — спросил я.

— Не так уж и далеко, парень. Все произошло не менее чем в миле отсюда. Вон там, на востоке, — сказал он, указывая сквозь дверной проем. — К югу от леса Гримшоу — с первыми лучами солнца я отправлюсь туда. Работу нужно закончить.

Мысль о том, что такой опасный домовой находится так близко от меня — заставила меня нервничать, и я подпрыгивал каждый раз, когда снаружи доносился какой-то шум. Но я сильно устал, и в конце концов уснул.

Рано утром, сказав друг другу «Доброе утро» мы с ведьмаком пошли в разные стороны. Я снова направился на север. Погода изменилась. Было не по сезону тепло, но у меня над головой собрались темные облака. Я прошел меньше мили, когда услышал первые раскаты грома. Вскоре небо расколола раздвоенная молния. Мне никогда не нравился гром — я начал испытывать страх, и решил убраться подальше от деревьев, чтобы меня не поразила молния.

Вдруг впереди я увидел разрушенный домик. Одно из окон было заколочено досками, второй выбито, дверь весела на петлях. Хорошее место для укрытия, пока буря не утихнет. Но как только я ступил внутрь, сразу понял, что совершил ошибку.

Недавно здесь кто-то был. В камине все еще дымился тлеющий пепел, на подоконнике стоял толстый огарок свечи. Свечи из черного воска.

Когда я увидел это, мое сердце забилось от страха. Ведьмы использовали такие свечи: они были темного цвета, потому что они размешивали кровь вместе с расплавленным воском. Этот домик был логовом ведьмы!

Я затаил дыхание и прислушался. Вокруг была абсолютная тишина. Я слышал как дождь барабанит по крыше. Я должен был убегать? Безопаснее было броситься на милость стихии? Я был готов бежать при малейшем намеке на опасность. На цыпочках я пошел на кухню и заглянул через дверной проем. То что я увидел, ужаснуло меня. Очень сильно ужаснуло…

На полу лежали кучки костей: кости ног, рук, пальцев и даже черепа. Но это были не кости животных, которые остались после приготовления пищи. От увиденного все мое тело начало дрожать.

Это были человеческие кости. И среди них было много костей больших пальцев. Большинство костей были ими.

Я развернулся и бросился к двери коттеджа, но было поздно. Я мельком увидел что-то сквозь выбитое окно. Кто-то приближался к дому — женщина, одетая в черное. Ее длинное платье скользило по мокрой траве. Небо было очень темным и я не сразу разглядел ее лицо. Но вдруг в небе снова взблеснула молния и я четко увидел его. Лучше бы и не видел! Ее лицо было жестоким, глаза похожи на узкие щели, нос почти отсутствовал. Она наклонила голову и три раза понюхала воздух. Потом она быстрее пошла в сторону дома, словно почувствовала что я здесь.

Я побежал на кухню. Может я смогу сбежать через заднюю дверь? Я отчаянно пытался открыть ее. Дверь была заперта, и не желала поддаваться. Оставалось два варианта. Подняться вверх по лестнице, или спуститься в подвал. Выбора не было, поэтому я на цыпочках начал подниматься по лестнице. Ведьма несомненно уже достигла входной двери.

Я поднялся на лестничную площадку и увидел, что там только две спальни. Какую следует выбрать? Время поджимало. Я открыл первую дверь и вошел внутрь. Кровати там не было, в комнате стоял маленький стол, на полу валялось много мусора: куча тряпок, кусков сломанного стола, и старая пара остроносых туфель с прогнившими подошвами.

Я сел на пол и пытался не двигаться. Я услышал, как ведьма вошла в дом. Она пересекла гостиную и вошла на кухню. Пойдет ли она наверх?

Вслед за очередным раскатом грома, я увидел молнию за окном. Буря была прямо над домом. Я услышал стук ведьмовских туфлей, она пересекла кухню. Затем послышался скрип деревянной лестницы. Она шла ко мне. Все внутри замерло — такой же страх я испытывал когда мой отец запер меня в том холодном, темном подвела, и я встретился лицом к лицу с мертвым шахтером.

Может быть ведьма пойдет в другую комнату? Это похоже на кладовую, в другой комнате может быть есть кровать. Кровать, в которую она ляжет, и уснет. А я смогу выбраться из дома и сбежать подальше отсюда.

— Пожалуйста, Господи! Пожалуйста! — молился я. — Пусть она пойдет в другую комнату!

Но мои молитвы были напрасными. Мои надежды провалились, когда ведьма открыла дверь в комнату. На мгновение она оставалась снаружи: мое сердце бешено колотилось в груди, ладони стали мокрыми от волнения, но мне стало еще холоднее. Затем она распахнула дверь и посмотрела на меня. Я почувствовал на себе ее холодный, наполненный ненависти взгляд. Я был в плену, словно кролик, загнанный в угол. Я попытался встать, но у меня ничего не получилось. Страх сковал меня. Я застыл на месте. Она использовала против меня темную магию?

К моему ужасу, ведьма вытащила из-за пояса своего черного платья большой нож. Она целенаправленно пошла в мою сторону. Она собирается использовать мои кости? Она занесла нож над моей головой, и вдруг схватила меня за волосы свободной рукой, отдернув мою голову назад. Она собиралась убить меня!

 

Глава 3. Кости ведьмака

#_3.jpg

— Извините! Мне очень жаль! — закричал я. — Я не думал входить в ваш дом. Я не знал, что здесь кто-то живет. Я просто хотел укрыться от бури…

— Конечно, ты не хотел входить сюда, мальчик, — прошипела мне на ухо ведьма, — это я привела тебя сюда с помощью своего заклинания. Я заманила тебя в свою паутину. И сейчас ты прямо в ее центре.

С этими словами она замахнулась ножом. Я закрыл глаза от страха, в предвкушении боли, но в следующее мгновение она отпустила меня. Я открыл глаза. В руках она держала прядь моих волос. Она использовала нож для того, чтобы отрезать их.

— Без моей помощи ты никогда не освободишься — никогда не сможешь покинуть этот дом, — предупредила она, — по крайней мере, будучи живым. Но если ты будешь послушным, я отпущу тебя. Ты будешь делать то, что я велю?

Я дрожал как осиновый лист, чувствовал слабость всем своим телом, чувствовал беспомощность. Я по-прежнему не мог пошевелиться, и лишь с трудом выдавил из себя ответ:

— Да.

— Я вижу ты не глупый мальчик, — продолжила ведьма. — Но если ты попытаешься сбежать, я отправлю за тобой Похитителя. И поверь, ты не хочешь с ним встретиться. Он сломает тебе кости и вернет назад ко мне!

Я подумал, что она говорил о домовом. Ведьмак был прав. Ведьма управляет костоломом.

- Все что тебе нужно сделать — привести в этот дом ведьмака. Он будет продолжать охотиться на меня, так что я должна расправиться с ним раньше.

— А вы не можете привести его сюда, как заманили меня?

Ведьма покачала головой.

— Заклинание не сработает на него. Он взрослый, коварный и сильный. Просто скажи ему, что от бури можно укрыться в этом доме. Скажи, что ты подошел к дому заглянул в окно и увидел связанного ребенка, и стоящий над огнем котел, в котором ведьма уже помешивала кипящую воду. Это будет уловка. Он будет надеяться, что застанет меня врасплох. Но я буду готова.

— Что вы с ним сделаете? — спросил я.

Ведьма коварно улыбнулась.

— Кости ведьмака наиболее сильны. Особенно пальцы. Не сомневаюсь, что я многое ними смогу сделать. Ни одна косточка не пропадет! Но это мои заботы. Ты лишь должен привести его сюда. Он войдет внутрь дома, и дальше я сама разберусь с ним, а ты сможешь убраться отсюда как можно подальше, чтобы мы больше никогда не встретились. Что скажешь?

Это было ужасно. Она хотела чтобы я привел ведьмака к верной погибели. Но если я не сделаю то, о чем она просит, я никогда не покину этот дом. Я здесь умру.

— Я сделаю это, — сказал я, почувствовав себя трусом. Но какой выбор у меня оставался?

Ведьма злобно улыбнулась, и мгновенно мои конечности освободились от чар. Я снова мог двигаться.

— Пошли вниз! — сказала она, и последовала за мной через кухню в большую переднюю комнату. Она смотрела на меня из дверей, когда я уходил.

— Не забудь, дитя! Похитителю понравятся твои кости! Как только я дам эму понюхать твою прядь волос, он сможет найти тебя, где бы ты ни был! Не важно, как далеко ты уйдешь, он пойдет за тобой. Так что ради своей безопасности, выполни мое задание. Приведи ведьмака до наступления темноты, или я отправлю за тобой костолома. И ты больше никогда не увидишь рассвет!

Я отправился в ту сторону, в которую указывал ведьмак предыдущей ночью. Меня переполнял страх. Я чувствовал себя, словно все еще сплю, словно это один длинный, нескончаемый кошмар.

Гремел гром, и дождь уже стал больше чем просто морось. Но у меня в голове громыхала еще одна буря. Что если я развернусь и отправлюсь дальше в Хоугтон? Сможет ли домовой действительно последовать за мной? Или ведьма просто запугивала меня? Но риск был слишком большим. Поэтому я направился дальше искать ведьмака.

Может меня сказать ему правду — о том, что ведьма попросила меня заманить его к ней в дом? Сможет ли он помочь мне? Не думаю. Он не смог защитить своего ученика от домового.

Мне не потребовалось много времени чтобы найти ведьмака. Лес Гримшоу находился в узкой долине, он состоял в основном из голых ясеней, дубов и платанов. Когда я вышел на окраину леса, то услышал, как кто-то копает землю.

Рядом с большим дубом, двое такелажников рыли яму. Ведьмак наблюдал за их работой, скрестив руки на груди. Рядом стояла телега с большим плоским камнем на ней. Когда я подошел ближе, то ведьмак повернулся и посмотрел на меня. Такелажники даже не обратили внимания на меня, продолжили работать.

— Что случилось, мальчик? Снова заблудился? — спросил он.

— Я нашел ведьму, — сказал я ему. — Я собирался укрыться от бури в доме, как я думал — заброшенном. Но когда я посмотрел в окно, то увидел связанного ребенка. Ведьма помешивала уже кипящую воду в большом котле…

Ведьмак посмотрел на меня, он сверлили меня взглядом.

— Связанный ребенок, говоришь? Это плохо. Но откуда ты знаешь, что эта женщина была ведьмой?

Я думал быстро, вспоминая ощущение холода когда она приближалась к дому.

— Мне стало действительно холодно, — сказал я ему. — Я чувствую холод, когда рядом со мной появляется призрак или находится ведьма.

Ведьмак кивнул, но с недоверием смотрел на меня.

— Ты видел много призраков?

— В нашем подвале было два. Шахтер и его мертвая жена.

— Как тебя зовут, мальчик?

— Джон Грегори.

Ведьмак задумчиво посмотрел на меня.

— У тебя есть братья, Джон?

— Шесть, — сказал я ему, — я последний из них, кто покинул дом.

— Без сомнения, ты младший. А как насчет твоего отца? Сколько братьев было у него?

— Шесть, как и у меня. И он тоже был самым младшим из них.

— Ты знаешь, что это значит, мальчик?

Я отрицательно покачал головой.

— Это значит, что ты седьмой сын седьмого сына. У тебя есть дары: способность видеть умерших и сражаться с ними, при необходимости, или поговорить с ними и помочь покинуть этот мир. Силы сражаться с ведьмами и другими прихвостнями тьмы. Это твои дары. В любом случае, где этот дом? — спросил он вдруг, тихим голосом.

— Далеко позади. Но не так уж и далеко от того сарая в котором мы останавливались на ночь. Севернее.

— И ты случайно наткнулся на дом, где ведьма держит ребенка? Ты уверен, что говоришь мне правду, мальчик? Я вижу что ты напуган. И кто может тебя винить, если ты действительно это видел? Но в своей работе мне пришлось научиться отличать ложь от правды. Я всегда полагаюсь на инстинкты, и сейчас они сигналят мне. Я чувствую, что ты мне недоговариваешь что-то. Я прав, мальчик?

Я опустил голову, уставился в землю под ногами. Я больше не мог смотреть ему в глаза. Я начал дрожать.

— Нет там никакого ребенка! — признался я, выпалив правду. — Ведьма заставила меня сказать это. Она отрезала прядь моих волос и сказала, что направит следом за мной домового, если я не приведу вас к ней в дом. Она жаждет заманить вас туда. Только потом она меня отпустит. Простите меня за ложь, у меня не было выбора. Я очень напуган! Она сказала, что я должен привести вас в дом до наступления темноты. В противном случае она костолома за моими костями!

— Похоже, все стает на свои места, — сказал ведьмак. — Про ощущение холода ты тоже соврал?

Я покачал головой.

— Нет, это правда. Я спрятался в комнате, а когда она вошла в дом, то почувствовал странный холод вдоль всего позвоночника.

— Так ты действительно седьмой сын седьмого сына?

Я кивнул.

— Что ж мальчик, я не лгу ни при каких обстоятельствах. Так что я расскажу тебе правду, какой бы она неприятной ни была. У ведьмы есть клок твоих волос, и она может использовать их для темных заклинаний. Она может навредить тебе даже сейчас, если захочет. Она может использовать их чтобы помочь домовому выследить тебя. Они передвигаются по невидимым силовым линиям, под Графством, которые называются лей-линии. Это позволяет им пересекать длинные расстояния очень быстро. Костолом может оказаться в Хоугтоне в мгновение ока, и сломать тебе все кости. Тебя постигнет та же участь, что и моего ученика. И тебе не смогут помочь священники. Так что тебе грозит большая опасность, запомни мои слова.

— Но я скажу тебе кое-что еще. Ничего не изменилось бы, если бы ты привел меня к ней в дом. Она не позволила бы тебе уйти. Она использует и твои кости. Мы оба седьмые сыновья седьмых сыновей, и наши кости для ведьмы очень ценны. Они усилят ее темную магию. В любом случае, нам нужно что-то придумать чтобы спасти тебя от такой участи.

Ведьмак закрыл глаза. Он молчал, думал несколько минут. Единственный звук, который я слышал — была лопата, копающая землю. Время шло. Закат приближался с каждой минутой, с каждым сделанным вдохом.

Наконец ведьмак открыл глаза и посмотрел на меня.

— Мы могли бы пойти в дом, зная что нас там ожидает. Есть шанс, что мы застанем ее врасплох. Тогда мы сможем ее связать. А вместе с ней, возможно, и домового. Но, мы ступим на территорию ведьмы. Она живет в этом доме давно и там может быть много ловушек и темных магических заклинаний.

— Нет, — продолжил он, его скулы дергались на лице, — пусть она придет к нам сама. Пусть встретится с тем, что мы для нее приготовим. Простите, парни! — крикнул он двум мужчинам. — Эта яма сейчас не понадобится. Боюсь, вам придется копать заново, в другом месте…

Двое мужчин отдыхали. Они оперлись на лопаты и стояли. Их взгляды наполнились недоверием и раздражением.

— Не унывайте! — крикнул ведьмак. — Я заплачу вам дополнительную плату за переработку. Но нужно поторопиться. Вы знаете башню Демдайк?

— Да, — ответил один из мужчин, — там не осталось ничего, лишь руины. Я бы держался от этого места подальше во время темноты, мистер Хоррокс, это уж точно!

— Со мной вы будете в безопасности, — сказал ведьмак. — Вам ничто не угрожает. Но нам не стоит медлить. Ловушка для домового должна быть готова как можно быстрее, так что следуйте за мной так быстро, как можете!

С этими словами он быстрым темпом отправился в путь. Я отправился за ним. Двое мужчин бросили свои лопаты на телегу.

— Почему домовой придет к башне Демдайк? — спросил я.

— Не можешь же ты быть настолько глупым! Подумай хорошо, мальчик. Как ты думаешь, почему он придет туда?

Внезапно меня осенило.

— Потому что там буду я.

— Ага, парень. Ты будешь приманкой.

 

Глава 4. Чаша с кровью

#_4.jpg

Мы достигли башни поздно вечером. Это была осыпающиеся, заброшенные руины. Стихия сделала свое дело, она постепенно разрушала когда-то крепкое сооружение. От грозного замка остались лишь призрачные остатки его былой славы. Я посмотрел на башню и вспомнил что говорили такелажники.

— А что с этой башней? — спросил я ведьмака. — Вы сказали что нам ничто не навредит. Здесь есть призраки?

— Только неупокоенные души. Это часть души человека, которая осталась на земле, не смогла отправиться к свету. Пока ты не выказываешь страха, тебе ничто не угрожает. Неупокоенные души питаются как и домовые. Это делает их сильнее. Но разве нам страшные они, если нам угрожает злокачественная ведьма и костолом? Это меньшая из наших забот!

К моему удивлению, ведьмак прошел мимо башни и направился к деревьям за е пределами. Я слышал воду, стекающую по камням.

Мы пробирались между деревьями и вскоре вышли к небольшой речке, которая уже не казалась ручьем, потому что с каждым шагом звук воды становился громче. Мы покинули берег речушки и вышли на поляну, на которой располагалось озеро с водопадом.

Ведьмак указал на завесу воды.

— Наверное, это лучший шанс для тебя, мальчик, — сказал он мне. — Существа тьмы не могут пересечь проточную воду. Например, ведьмы не могут перейти реку или ручей. Это касается и домовых. За этим водопадом есть небольшая пещера, там достаточно места, чтобы ты мог укрыться в ней. Ты будешь там в безопасности, пока вода будет литься сверху, — он посмотрел на поток.

— Дождь шел долго, — продолжил он, — так что будем надеяться, что там вверху накопилось достаточно воды, чтобы она лилась до наступления темноты. Иногда этот водопад похож на очень маленький поток. Лишь бы этого не случилось в самый неподходящий момент…

Он не закончил свое предложение. Я уже представил, как в последний момент водяная занавесь исчезает и защищающий меня барьер пропадает, костолом врывается в пещеру и ломает мои кости. Я попытался выбросить из головы картину мертвого ученика ведьмака, и окровавленный кусок его руки. Я еще раз посмотрел на водопад и тихо начал шептать молитву.

Мы пошли назад и встретились с такелажниками, которые выгружали камень из своей тележки. Под командованием ведьмака мы понесли ее вперед. Каменная плита была действительно тяжелая, и нам пришлось тащить ее вчетвером между деревьями. Затем нам пришлось сделать вторую ходку, чтобы забрать инструменты, и другое оборудование, включая несколько тяжелых мешков. Ведьмак показал им где копать новую яму. Она была близко к водопаду, под зарослями рябины.

Чтобы успеть подготовить все к наступлению темноты, они приступили к работе с удвоенной силой, и закончили яму за пятнадцать минут до установленного времени. Они обильно вспотели, и я понял, что не только из-за нагрузки. Они нервничали, но и вполовину не так сильно как я. Домовой придет за мной, а не за ними.

Затем они направились обратно к своей повозке, и вернулись назад. На этот раз они катили большую бочку. Когда они открыли ее, я увидел что она наполовину полна вонючей, отвратительной и липкой смеси.

— Это просто костный клей, мальчик, — сказал мне ведьмак. — Теперь мы должны добавить в него соль и железо…

— Соль и железо? — перебил я. — Для чего?

— Соль сжигает домового; железо отнимает у него силу. Нужно смешать эти два вещества с клеем и обмазать ним стены, чтобы яма смогла удержать домового внутри. Ее же нужно обязательно закрыть. Ты заманишь домового внутрь ямы, а потом мы накроем его каменной плитой. Он попадет в ловушку. Мы называет это связыванием.

Затем ведьмак насыпал в бочку мешок железных опилок и палкой начал мешать содержимое. Пока он работал, двое такелажников взобрались на дерево над ямой и закрепили сооружение, чтобы поднять каменный блок. Такие сооружение использовали на мельницах, чтобы поднимать тяжелые мешки с мукой. Затем ведьмак насыпал в смесь мешок соли и снова начал тщательно перемешивать содержимое бочки. Покончив с этим, он кисточкой начал обмазывать содержимым стены ямы.

— Я не могу позволить себе пропустить ни малейшего участка, мальчик, — сказал он мне, обмазывая стены, — иначе домовой сумеет сбежать!

Я взглянул на небо. Темнело. Солнце уже склонилось очень низко над горизонтом. Я надеялся, что ведьмаку в яме тоже стало темнее, и он понимает, что время приближается. И я надеялся, что он не пропустит ни единого участка земли в яме.

Монтажники подготовили каменную плиту. Они цепью прикрепили ее над ямой. Ведьмак быстро смазал днище, отложил кисточку. Он достал что-то из своей сумки и протер рукавом своего плаща. Это была металлическая чаша, с тремя небольшими отверстиями в ней, близко к ободу.

— Мы называем это чашей приманкой, мальчик. Или иногда чашей с кровью. И теперь нам нужна твоя кровь… Мне нелегко просить тебя об этом — но она нужна. Мы должны наполнить ней чашу, и опустить ее вниз. Когда домовой придет за тобой, он бросится по твоему запаху, но водопад остановит его. Он не сможет получить твои кости, но почует кровь — которую он любит не меньше — и он спуститься в яму, чтобы выпить ее. Пока он будет ее пить, мы закроем яму каменной плитой и все закончится. Так что закатывай рукав, парень. Не скажу, что больно не будет, но это необходимо сделать.

Сказав это, он достал из сумки нож и провел по лезвию пальцем. Прикосновение было легким, но кровь из пальца выступила мгновенно. Острый.

— Встань на колени, — сказал он, — и держи руку над чашей.

Я нервничал, но сделал как он просил, и ко мне второй раз за день кто-то подошел к ножом. Ведьма отрезала прядь моих волос, а ведьмак сделал порез на руке, на внутренней стороне руки, чуть ниже локтя. Боль заставила меня содрогнуться, я закрыл глаза. Когда я открыл их, кровь уже стекала в чашу.

— Это нужно было сделать, — еще раз повторил ведьмак. — Подними руку и сильно зажми другой рукой порез. Это остановит кровь.

Я сделал как он посоветовал и наблюдал да его дальнейшими действиями. Он достал из своей сумки длинную цепь, окончание которой разветвлялось на три маленьких цепи с крючками. Он зацепил их за три отверстия по краям чаши и начал медленно опускать в яму. После того как чаша коснулась дна, он ослабил цепь и крючки выпали из дырочек, он не пролил ни одной капли моей крови. Он делал это очень умело — должно быть тренировался он долго.

Вдруг со стороны башни послышался душераздирающий крик. Я вздрогнул и взглядом встретился с ведьмаком. Он кивнул. Двое такелажников тоже слышали этот звук, но продолжили свои приготовления, невзирая на него.

— Это неупокоенная душа, о которой я тебе рассказывал, — сказал ведьмак. — Правитель, который однажды возвел этот замок на холме, у него была дочь, красавица, Мириам. Она была молодой и глупой, и влюбилась в бедного лесника, не думая о последствиях для них обоих. Лесника поймали и убили дикие собаки ее отца, когда он охотился на оленей. Когда Мириам узнала об этом, она выбросилась из окна башни и разбилась о камни.

Он покачал головой, и устало вздохнул.

— Ее дух заперт в этой башне, она все еще переживет страдания и боль, который пережила во время своей смерти. Одна из моих первых задач после завершения моего ученичества заключалась в том, чтобы направить дух бедной девушки к свету. У других ведьмаков ничего не вышла — но я попытался снова, и у меня получилось успокоить ее и направить к свету — но частичка ее души застряла здесь. Она лишь фрагмент ее души, который переживает ее смерть снова и снова, и ты слышишь ее крик. Иногда он настолько сильный, что его слышат обычные люди. Поэтому люди избегают этого места после наступления темноты. — Что ж, не будем тратить время впустую! — закончил он, и посмотрел на меня. — Нам нужно чтобы ты был на месте вовремя. Не волнуйся. Пещера не большая, но достаточно удобная. Просто попытайся не уснуть и не свалиться с водопада!

Я так и не понял, была ли это шутка. Как я смогу уснуть, если за мной в любой момент может прийти домовой костолом, который жаждет сломать мои кости и отнести их ведьме?

Ведьмак подвел меня ближе к водопаду и указал пальцем.

— Этот выступ ведет внутрь, за водяную завесу. Иди прямо, пока не дойдешь до пещеры. Там есть за что держаться, но будь осторожен. Там будет скользко.

Я задержал дыхание и сделал шаг вперед. Вода была ледяной, это заставило меня охнуть, но через секунду я уже стоял на выступе. Я осторожно и медленно начла двигаться вперед, держась руками за выступы в скале. С молитвами и обретенным спокойствие я дошел до маленький пещеры. Она была достаточно больной, чтобы я мог в ней поместиться. Точнее, пещера — громкое для нее название. Я бы сказал углубление в скале. Я сел там, обхватив свои колени, пытаясь согреться после холодного секундного душа. Там было холодно и влажно, и я надеялся, что мне не придется провести так всю ночь. Но лучше уж там, чем попасть в лапы к домовому.

Долго ждать не пришлось. Становилось все темнее и темнее, и через двадцать минут я не видел дальше чем на вытянутую руку. А затем и ее. Кто-то кашлянул возле ямы. Спустя несколько мгновений я услышал клич совы, сразу за ним последовал крик неупокоенной Мириам. Наиболее утешительным шумом была падающая с высоты вода. Но вскоре я начал беспокоиться. Шум становился тише? Если да, то сколько у нас времени, прежде чем он превратится в маленький потом, который уже не защитит меня?

Затем я услышал крик далеко от нас. Сначала я подумал, что это снова неуопокенная душа, но он становился громче; это было похоже на свирепый ветер, который набирал скорость — он словно был настолько сильным, что мог бы оборвать зеленые листья с деревьев, летом, или содрать плоть с костей. Затем послышался другой звук, он не был похож на ветер. Это был утробный рев, большого и опасного животного, которое охотится на свою добычу…. На меня! Тогда я понял, что это домовой.

Звук становился все громче и громче; вскоре он был уже близко к водопаду, и мне захотелось закрыть уши руками, чтобы не слышать его. Но я не сделал этого. Я был настолько напуган, что даже не шевелил бровями. Все что я видел: красное пятно, которое стояло напротив меня за водяным потоком. На меня смотрели красные, налитые злобой глаза, существо рычало и клацало своими огромными зубами, лапами рыхлило землю. Он был на расстоянии вытянутой руки от меня. Если бы не занавес из воды, он бы уже заполучил мои кости. Я бы умер, как бедный ученик ведьмака.

Я не знаю, как долго это длилось. Свечение двигалось из стороны в сторону, словно он искал брешь в водяной завесе, чтобы пробраться внутрь. Это был самый страшный момент из всех: я вспомнил, что мне говорил ведьмак. Если дожди были не слишком сильными, поток ослабеет, и домовой сможет схватить меня. Он сможет пробраться ко мне? Мое сердце бешено стучало в груди, пока я размышлял над этим.

Его поиск длился несколько минут, хотя мне показалось, что прошла целая вечность. Затем, к моему облегчению, все закончилось. Я все еще сидел, не двигаясь, и затем услышал звук цепи. Значит, домовой спустился в яму, его привлекла чаша с моей кровью, и монтажники накрыли яму каменной плитой. Он в ловушке.

Я услышал глухой звук и предположил, что это каменная плита рухнула на яму. Затем меня позвал ведьмак.

— Домовой в ловушке, мальчик, он связан. Можешь выходить!

Вздохнув с облегчением, я медленно начал выбираться наружу. Снова облило ледяной водой. Ведьмак зажег фонарь и поставил на каменную плиту над ямой с домовым. Домовой связан. Мой кошмар закончился.

— Все прошло как по нотам, — сказал ведьмак. — Ты слышал домового?

— Да, я слышал его шаги. Я видел его красные, полные злобы глаза, которые смотрели на меня сквозь водяную завесу водопада.

— Верно, парень. Ты и правда седьмой сын седьмого сына. Глаза были красные, потому что сегодня его кормили — он пьет кровь, когда не может получить кости. Но когда он пришел, такелажники не видели и не слышали его. Это хорошо. В противном случае они бы дали драпу на мили отсюда, и некому было бы опустить камень на яму. Я думал, они слышали, как он лакает твою кровь внизу. У них так тряслись руки, что они едва управились с цепью. Ну, садись, мальчик. Это еще не конец.

Я сел рядом с ним на камень. Что значит, это еще не конец? Я задумался. Некоторое время мы молчали. Такелажники молча собирали свои инструменты.

— Мы уйдем сейчас, мистер Хоррокс, — сказал тот, что был повыше. Он держал фонарь в одной руке, а второй поднял свою шляпу в знак уважения.

— Вы хорошо поработали, молодцы, и можете уходить, — сказал ведьмак. — Ведьма придет с северо-запада, так что я бы на вашем месте уходил какой-то другой дорогой.

С этими словами он отсчитал деньги в руку мужчине, и такелажники отправились в путь так быстро, словно за ними гнался сам Дьявол. Когда они ушли, ведьмак похлопал меня по плечу.

— Ты был храбрым, и не терял рассудок, мальчик. Так что я снова буду с тобой честным. Начну с того, что в Хоугтон ты не уйдешь, пока все это окончательно не закончится. Видишь ли, у ведьмы до сих пор есть прядь твоих волос…

Я и совсем забыл про ведьму! Вдруг мне снова стало страшно. Я ослушался ее, не привел ведьмака к ней в дом, и не без моей помощи ее домовой теперь связанный в яме. Она захочет мне отомстить.

— Использовав их, — продолжил ведьмак, — она может причинить тебе много вреда. Лучше будет, если их заполучить обратно и уничтожить. Только тогда ты будешь в безопасности. И лучше всего для тебя сейчас, быть рядом со мной. Понимаешь?

Я кивнул и взглянул вдаль, за пределы круга света, отбрасываемого фонарем.

— Она придет сюда? — спросил я.

— Я надеюсь на это. Но думаю, она не придет ночью. Она придет днем, чтобы выяснить, что случилось с домовым. Как только она увидит что он связан, то попытается освободить его. Это даст мне шанс связать ее раз и навсегда. Я свяжу ее своей серебряной цепью и потащу в свой сад в Чипендене. Она проведет остаток своей жизни в яме и Графство будет немного безопаснее без нее.

Это было не легко, но мы провели там целую ночь. Было неудобно и холодно. Я не смог уснуть, как и ведьмак. Рассвело и пришло утро. Когда уже был полдень, ведьмак нервно расхаживал со стороны в сторону. Он выглядел обеспокоенным.

Наконец он остановился и повернулся ко мне лицом.

— Похоже я ошибся, мальчик. Мы столкнулись с хитрой ведьмой. Наверное, она поняла, что я связал ее домового и захочу связать ее. Она не придет сюда. Боюсь, нам придется отправиться за ней самим.

— Это значит, что мы вернемся в ее дом? Вы говорили там могут быть ловушки и темные заклинания!

— Что верно, то верно, мальчик. Но какой у нас есть выбор? Мы можем покончить с этим раз и навсегда. Следуй за мной!

С этими словами он взял свою сумку и посох, и направился на северо-запад, я изо всех сил пытался не отставать. Он шел очень быстро. Сначала мы шли молча, но когда приближались к дому ведьму, ведьмак сошел с дороги и поравнялся со мной.

— Мы не должны соваться туда после наступления темноты, парень, так что мы подождем утра. Так будет проще и безопаснее. Но я расскажу тебе, с чем мы столкнулись, и что хуже всего.

- Земля вокруг ее дома несомненно полна ловушек и темных заклинаний, чтобы поймать незваных гостей. Что же касается самого дома — я об этом не думал. Я ожидаю, что ведьма будет ждать нас в подвале. Ведьмы часто прячутся там когда идут сильные дожди. Они используют подземные логова, темные места, их этому учат всю их жизнь. Это будет нелегко, парень.

Когда мы приближались к дому, уже темнело. Мы двигались медленно и осторожно, остерегаясь ловушек. Сверху раздался шорок и я вздрогнул от страха, когда увидел как на нас смотрят два больших глаза. Это была сова, которая беззвучно расправила крылья и улетела сквозь деревья в сторону дома.

— Если я не ошибаюсь, это приживала ведьмы, — сказал ведьмак. — Сова была там, возле водопада, она наблюдала за нами, то же самое она делала и здесь.

— Приживали могут быть как большими так и маленькими. Жаба, или даже большая собака. Они глаза и уши ведьм. Обычно ведьмы используют свой тонкий ведьмовской нюх, чтобы почувствовать приближение опасности, они могут унюхать ее. Но я беспокоюсь не об этом. Их нюх не работает на седьмых сыновьях седьмых сыновей. Поэтому она должна найти другой способ. Костяная магия сильнее, чем магия крови, но магия приживал сильнее чем они обе вместе взятые. Ведьма которая смогла управлять домовым, несомненно имеет своего приживалу, который выполняет ее приказы. Это точно сова. Если это так, то ведьма знает, что ее домовой связан. И теперь она знает, что мы рядом с ее домом.

Мы сели под деревьями, так чтобы нас было видно дом, и приготовились в длительному наблюдению. Ведьмак сказал, что нам стоит быть начеку, и не закрывать глаз ни на мгновение. Через десять минут нашего наблюдения я начал чувствовать себя плохо. Словно меня схватил медведь и сжал своими массивными лапами мое тело, придавив грудь. Мне стало трудно дышать, я задыхался и начал давиться.

Ведьмак повернулся ко мне.

— Ты в порядке, парень? — спросил он.

— Мне тяжело дышать, — сказал я ему.

— Раньше ты испытывал такие трудности? — спросил он.

Я отрицательно покачал головой. Говорить стало трудно. Но через мгновение боль ушла, и я вдохнул что есть силы. Мой лоб покрылся потом, но стало легче. Было приятно снова вдохнуть воздух в легкие. Но это длилось не долго. Через несколько минут боль вернулась, и теперь была еще сильнее чем в первый раз. На этот раз моя грудь сжалась так сильно, что я не мог дышать. В панике я пошатываясь поднялся на ноги, мир вокруг меня покачивался, и мне показалось, что я падаю во тьму.

 

Глава 5. Серебряная цепь

#_5.jpg

Следующее что я помню: я лежу спиной на земле, смотрю на небо и голые ветки деревьев.

Ведьмак помог мне сесть.

— Это ведьма, — сказал он мне. — Она использует прядь твоих волос, чтобы навредить тебе. Я думал, что ты погиб. Она пытается ускорить события. Хочет заставить меня пойти туда в темноте, пока она еще способна застать врасплох. Так что у меня нет выбора — она может убить тебя в следующий раз. Слишком опасно оставлять тебя здесь, так что ты тоже пойдешь. Твой лучший шанс на спасение — держаться рядом со мной.

Он помог мне подняться на ноги. Я чувствовал себя слабо, но поплелся за ним в сторону дома. Я не сделал и десяти шагов, как снова начал чувствовать боль. На этот раз все было иначе. Дышал я без затруднений, но мое тело словно стало тяжелым и утомленным, я едва сумел сделать еще один шаг.

Я начал видеть вещи возле деревьев — объекты, которые светились в белом лунном свете. Капли пота сползали по лбу и попадали в глаза. Я хотел позвать ведьмака, но внезапно он остановился. Когда он повернулся ко мне, я увидел что у него на лбу тоже выступили капельки пота.

— Как ты, парень? Ты выглядишь не очень. Не сказал бы что хорошо.

— Это снова ведьма? — спросил я. — Я чувствую себя очень слабым и тяжелым.

— Да, только она может заставить тебя чувствовать себя так, это точно. Но она не использует прядь твоих волос, потому что я тоже чувствую это. Видишь эти кости? — спросил он, указывая на них своим посохом.

Белые объекты которые я видел под деревьями — оказались костями. Я оглянулся по сторонам и теперь увидел что их еще больше; там были кости как зверей, так и птиц. Особенно большая куча костей была похожа на останки оленя.

— Мы прямо на краю ее магической ловушки, — сказал ведьмак. — Это называется костяным двором. Все что внутри — уже в ловушке. Твои косит становятся тяжелее. Через некоторое время ты не сможешь двигаться и упадешь на землю, и будешь лежать пока не умрешь от голода, или ведьма сама не убьет тебя. Позже ведьма ходит и собирает кости необходимые для заклинаний. Чем ближе к центру, тем сильнее заклинание. Если животное слишком маленькое, его кости стираются в порошок. Нам нужно отступать, парень. Нужно медленно возвращаться назад — пока не стало слишком поздно.

Я сделал глубокий вдох и начал медленно двигаться назад. Было тяжело, на лбу выступал пот. В один момент я едва сдержал равновесие, чуть не рухнул на землю. Голова закружилась. Вскоре тяжесть начала пропадать, и я чувствовал себя гораздо лучше.

— Теперь следуй за мной. Чтобы избежать этой ловушки, нам придется походить, — сказал мне ведьмак.

Мы почти по кругу, пытаясь подойти к дому с другой стороны. Внезапно мне в голову забралась одна мысль.

— Мне повезло не попасть в ловушку, когда я впервые обнаружил этот дом, — сказал я.

— Удача здесь не причем, парень. Ведьма заманила тебя сюда заклинанием, и позволила пройти целым внутрь дома. Заклинание провело тебя безопасным путем. Сейчас мы подходим к самой опасной части. Я должен найти место, где она прячется.

Мы пробирались между деревьями, дом был прямо перед нами. Войти внутрь будет не трудно. Дверь свисала с петель, так и маня внутрь. Но внутри было совершенно темно. Ведьмак вел нас вперед, но у порога вдруг остановился. Он положил посох на землю и достал из сумки фонарь. Зажег. Затем достал из сумки серебряную цепь и намотал на запястье, прежде чем отдать сумку мне.

— Тебе придется нести мою сумку, парень. Так же возьми мой посох, и если он мне понадобиться, ты подашь его.

— Как я узнаю, когда подать его вам?

Он с удивлением посмотрел на меня, и затем угрюмо улыбнулся.

— Я крикну так громко, что у тебя заложит уши! Просто будь осторожен. Не отставай от меня больше чем на пять шагов. Мне нужно будет место. Я собираюсь попытаться и связать ведьму своей цепью. Это лучший шанс справиться с ней быстро.

Сказав это, он поднял фонарь правой рукой и вошел в дом ведьмы. Я последовал за ним, неся его посох и сумку, у меня дрожали коленки. От света фонаря все отбрасывало на стены страшные тени, и я почувствовал холод. Неестественный холод. Что-то из тьмы было рядом с нами.

Ведьмак медленно прошел через переднюю комнату и направился в кухню. Ведьма может прятаться где угодно, может напасть в любой момент. Он взглянул на груду костей в углу и покачал головой; потом глубоко вдохнув, стал подниматься вверх по лестнице. Я следовал на расстоянии, ноги тряслись сильнее с каждым шагом. Я уже вошел на кухню, когда меня охватил сильный страх. Вдруг ведьма сейчас появится из тьмы и схватит меня. Я почувствовал холод на спине, мне померещилось что она схватила меня за талию своими когтистыми руками. Я быстро обернулся. Но кухня была пуста. Мы провели комнаты наверху. Пусто. Было нужно спускаться в подвал. Эта перспектива пугала меня больше всего. Я больше всего ненавидел подвалы. Это напоминало мне о моем повторяющемся кошмаре. О том, как отец закрыл меня в нашем темной и сыром подвале.

Мы спустились в кухню и ведьмак целенаправленно пошел к лестнице, ведущей в подвал. Я подождал, и затем начал спускаться следом за ним. Лестница была спиральной, но скоро она просто опускалась прямо вниз. Когда он достиг окончания изгиба лестницы, то остановился и поднял вверх фонарь. В свете от фонаря я увидел, как изменилось выражение его лица. Наверное, он увидел ведьму, которая поджидает нас внизу.

Я был прав! Он раскрутил свою серебряную цепь и приготовился к броску. Но он не успел бросить, поверхность под нашими ногами начала двигаться. Это было невозможно. Как ступеньки могут двигаться? Но эффект становился все сильнее. Прежде чем он бросил цепь, он потерял равновесие и упал вниз, скрывшись из виду.

Я мгновенно очутился во тьме. Ведьмак, цепь и фонарь уже были на дне подвала. Он во власти ведьмы. Сердце бешено застучало, и я развернулся, чтобы убежать. Я ничего не смогу сделать против ведьмы. Как я смогу помочь ему? Мне нужно уйти, чтобы она не использовала и мои кости.

Но потом что-то меня остановило. Что-то заставило меня передумать. Я и по сей день не могу понять, что это было. Может простой инстинкт самосохранения. Даже если я бы бросил ведьмака, у ведьмы оставалась прядь моих волос. Она могла бы освободить домового и отправить вслед за мной. Или возможно, это что-то внутри меня заставило меня передумать — мужество ведьмака, понимание того, что кто-то должен встать против тьмы и сразиться с нею.

Я не верил своим глазам, но я начал медленно спускаться вниз. Затем я осторожно выглянул из-за угла. Сердце бешено колотилось в груди. Я почти видел весь погреб. Фонарь лежал на земле, и освещал пространство. Ведьмак стоял на четвереньках, лбом почти касаясь пола. Ведьма склонилась над ним. В руке она держала нож. В течении нескольких мгновений она убьет его. Она была увлечена своим дело, и не подозревала, что я вернусь, поэтому не смотрела в сторону ступенек. Она думала, что я дано уже убежал.

Ведьмак поднял голову и со страхом посмотрел на ведьму.

— Нет! Нет! Только не так! — умолял он. — Пожалуйста, Господь, не позволь всему закончиться вот так!

Недолго думая, я осторожно положил сумку ведьмака на ступеньки, сжал посох двумя руками и побежал прямо к ведьме. В последний момент она заметила меня, но было уже слишком поздно. Я замахнулся посохом и сильно осадил ее им по лбу. Она рухнула на пол, нож выпал из ее руки. Но, несмотря на сильный удар, она быстро поднялась на колени. Ее глаза полыхали гневом. Она в мгновение вскочила на ноги и бросилась на меня. Повалила на пол. Пыталась выхватить посох из моих рук.

У нее получилось, она выхватила посох и отбросила в сторону. Затем схватила меня за горло и придавила к полу. Я удерживал ее за плечи, стараясь не дать ее острым зубам укусить меня. Ее смрадное дыхание заполняло мои ноздри. У нее из рта пахло каким-то несвежим мясом, кошки или собаки.

Я взглянул направо и увидел, как ведьмак медленно поднялся на ноги. Он едва удерживал равновесие, оперся на стенку подвала. Он был не в состоянии помочь мне. Если я что-нибудь не сделаю, мне конец!

Я попытался скинуть ведьму с себя, но она еще сильнее сдавила мне горло. Стало трудно дышать. Я чувствовал, что могу потерять сознание. Я попытался отыскать посох рядом с собой. Но его нигде не было. Но вместо этого, левой рукой, я нащупал нечто другое. Серебряная цепь!

Я схватил ее и взмахнул ней в сторону ведьмы. Она обвилась вокруг ее головы и ведьма закричала, отняв руки от моего горла, схватившись ними за лицо. Я снова взмахнул цепью, на этот рад попав по ее подбородку. Она пошатываясь отошла от меня и упала на колени. Я почувствовал руку на своем плече. Когда я обернулся, то увидел ведьмака, который стоял рядом со мной.

— Я здесь, парень. Ты сделал все правильно. Теперь отдай мне цепь.

Я протянул ему цепь. Он взял ее, замахнулся и бросил на ведьму. Она идеальной спиралью обвилась вокруг ее тела. Руки были зажаты по бокам. Ведьме было больно, я видел как ее глаза выпучились от боли.

— Теперь она связана, — сказал ведьмак, и мрачно улыбнулся. — Я тебе очень благодарен, парень.

Связав ведьму, мы обыскали дом, и ведьмак сжег все вещи, которые там нашел: порошки, травы и книгу о темной магии, которую назвал гримуаром. В конце концов, он нашел прядь моих волос, в кожаном мешочке, который ведьма носила на цепочке. Будучи в безопасности, я почувствовал себя лучше.

Мы сидели у костра и некоторое время думали каждый о своем, пока в мою голову не закрался вопрос, который я решил задать ведьмаку.

— Что случилось на ступеньках, почему вы упали? — спросил я. — Я почувствовал, как земля дрожит под ногами. И когда она напала на меня, я тоже упал, став легкой добычей для нее.

— Это одно из заклинаний, которые они используют, чтобы защитить себя, — сказал ведьмак, бросив в огонь очередную порцию найденных в доме вещей. — Скользящее заклинание. Жертва чувствует, как земля трясется под ногами и может потерять равновесие, упасть на ровном месте. Как видишь — сработало. Даже если кажется, что и не всегда может сработать. Я очень благодарен тебе, за то что ты не сбежал, и хочу сделать тебе одно предложение. Ты не хочешь стать учеников ведьмака? Сейчас я ищу себе ученика, на замену тому, который погиб. Тебе интересно это? Для такой работы мне нужен храбрый парень.

— Спасибо за предложение, но я собираюсь стать священником, — сказал я ему. — Я уже долго время жду этого момента.

— Это твой выбор, парень. Не могу ничего плохого сказать о священниках, потому что некоторые из их очень даже неплохие люди… но есть и исключения…

— Отец Эйнсворт упорно трудится, чтобы помогать людям, — прервал я. — Он посвятил всю жизнь помощи людям. Я хочу быть похожим на него.

— Что ж, удачи тебе, юный Джон. Но если ты вдруг передумаешь, моешь приходить ко мне в Чипенден, я живу рядом с ним, к западу от Длинного хребта. Спроси у любого из местных жителей. Меня зовут Генри Хоррокс. Они укажут тебе дорогу к моему дому.

На этом мы расстались. Закинув ведьму на плечо, ведьмак направился в сторону Чипендена, где и бросит ее в яму в своем саду. Я смотрел ему вслед и думал, что это была наша последняя встреча.

Я продолжил свое путешествие в Хоугтон и начал готовиться к священничеству. Я стал священником, хоть и ненадолго — но это уже совершенно иная история. В двадцать лет я отправился в Чипенден, к Генри Хорроксу, и попросил его взять меня к себе в ученики.

Эму потребовалось некоторое время, чтобы согласиться на это. Можно ли его винить в этом? В конце концов, на обучение требуется немало времени. Я был старше, чем мальчишки, которых он обычно брал в ученики. Но он помнил о том дне, когда я спас его от ведьмы в том темной подвале. Это и помогло ему решиться взять меня в ученики.

Я стал его учеником. Последним. После его смерти я унаследовал дом в Чипендене, и начал работать в качестве ведьмака. Теперь, после всех лет работы, я обучаю Тома Уорда. Он мой последний ученик. Дом будет принадлежать ему, и он будет работать ведьмаком за меня. Наша работа продолжается. Кто-то всегда должен сражаться с тьмой.

Джон Грегори