Мое сердце сжалось. Все было потеряно. Моя надежда на спасение исчезла. Грималкин так же была моей единственной надеждой на то, чтобы связать Дьявола. Мне стало так грустно. Она была злобной ведьмой, убийцей клана Малкинов, но мы сражались с ней бок о бок. Без помощи Грималкин я уже был бы мертв.

— Где Скарабек? — спросил Тонкий Шон.

— Она в безопасности, — ответил ему Дулан. — Но была ранена во время борьбы. Я пришел раньше, чтобы рассказать вам эти новости. Она рада за меня, что я жив и могу теперь дать мальчику, то что он заслуживает — долгую и мучительную смерть. Я начну прямо сейчас. — сказал он, затем поднял свой окровавленный, с длинным лезвием нож и облизал его.

Меня подняли на ноги и разрезали веревки. Тонкий Шон схватил меня за волосы и потащил к главному магу.

— Смерть пришла за тобой, мальчик, — крикнул он. — Посмотри, наконец–то, в её страшное лицо.

Мясник Дулан, мрачно улыбнулся. Затем сказал что–то очень странное:

— Смерть послала своего темного ангела вместо себя!

Темный ангел? Что он имел в виду?

Я посмотрел на Дулана и увидел что–то странное происходит с ним. Фиолетовый свет мерцал вокруг его головы, и казалось, лицо его таяло. Оно меняло форму. Его губы стали черными; лоб казался уже; скулы выше. Это больше не было лицом главного мага.

Это была Грималкин.

Как обычно, ведьма–убийца своим нарядом походила на смерть: её тело крест–накрест было обвязано кожаными ремнями, на каждом из которых находилось множество ножен; в них были размещены её ножи и ножницы, которые, она использовала чтобы отрезать кости больших пальцев своих врагов. За левым плечом у неё весел новый небольшой холщовый мешок. В нем какое–то новое оружие? Я задумался над этим. Её губы были окрашены в черный цвет, и когда она открыла рот, я смог увидеть её ужасающие зубы, похожие на акульи. Она выглядела опасной; каждый её дюйм настоящей убийцы.

Ведьма–убийца использовала плащ темной магии, чтобы обмануть своих врагов. Я почувствовал прилив радости; пока что я не умру. В левой руке Грималкин держала отрубленную голову Дулана, которую сейчас презрительно бросила в грязь, возле своих ног. Одним плавным движением, она метнула длинный нож в мою сторону, вложив в бросок всю свою силу. Но не я был мишенью, Грималкин редко промахивается.

Тонкий Шон закричал, и его рука дернулась, прежде чем он отпустил мои волосы. Я повернулся и увидел, как он упал на колени в грязь, нож был по рукоять в его груди. Маги вокруг меня запаниковали и начали убегать назад, подальше от ведьмы.

Грималкин побежала вперед, схватила меня за левое плечо и крутанула за свою спину. Я поскользнулся и упал на колени и руки в грязь. Теперь между мной и моими врагами стояла пригнувшись она, заняла боевую позицию, готовая броситься в атаку. Охранник бросил копье ей в грудь. Цель была хорошей, а бросок быстрым, но в последний момент она отбила копье и одновременно бросила второй рукой еще один нож. Охранник умер еще до того, как отбитое копье коснулось земли. Я вскочил на ноги.

— Беги к ступенькам. Используй веревку! — крикнула ведьма, указывая на стену.

Я сделал так как она приказала, но после долгих дней заключения и жестокого обращения, силы покидали меня. Мои ноги были вялыми, грязь под ногами словно пыталась меня засосать, и замедляла мое движение. Я оглянулся и увидел, что Грималкин пока что не следует за мной. Она сражалась с десятками магов и их прислужников, кружилась и резала их. Я слышал крики от боли, и стоны, когда её удары ножей снова и снова настигали свою цель.

Я добрался до лестницы; я начал подниматься так быстро как мог, не смотря на то, что мои ноги были тяжелыми как свинец. Когда я был наверху стены, я снова посмотрел вниз. Грималкин все еще сражалась и отступала к железному столбу, к которому была прикреплена веревка.

Вдруг я заметил большую угрозу. После того как она покинет свою позицию, и попытается сбежать они сразу же перережут веревку. Наверное, она в курсе, что существует такая угроза. Я перелез через край стены и начал спускаться вниз. У меня закружилась голова, и я закрутился по кругу на веревке, и с трудом удержался на ней.

Наконец, ослабленный до невозможности и тяжело дыша, я достиг земли и посмотрел вверх. Из–за стены доносились крики; Грималкин появилась на вершине стены и начала стремительно спускаться. Мое сердце бешено стучало, и не успел я опомниться, как она уже стояла подле меня и указывала на восток.

— Наша единственная надежда — следовать по этому побережью в ту сторону, — сказала она мне.

Не дожидаясь ответа, она бросилась бежать; я старался изо всех сил, чтобы не отставать, но у меня плохо получалось, она все больше и больше опережала меня. Затем она остановилась и вернулась ко мне. Обернувшись, я увидел огни факелов вдалеке.

— Их слишком много, чтобы сражаться, — сказала она. — Скоро они возьмут лошадей и отправятся в погоню. Ты должен двигаться быстрее. От этого зависит наша жизнь.

Мой разум был готов, но тело отказывалось выполнять его команды.

— Я не могу, — ответил я. — Я был несколько дней связан, и почти ничего не ел. Мне жаль, но это выше моих сил.

Не говоря ни слова, ведьма схватила меня за ноги и закинула себе на плечо, словно я был не тяжелее мешка с перьями. И затем направилась на восток.

Грималкин непрерывно бежала практически один час. Однажды она перепрыгнула через ручей; в другой раз она поскользнулась и упала на колени у склона. Следующее, в чем я был уверен, это в том, что меня принесли в какое–то убежище, и опустили на землю. Тогда я впал в глубокий сон. Когда я проснулся, Грималкин что–то готовила на огне, дым поднимался вверх по дымоходу.

Я медленно принял сидячее положение и посмотрел вокруг. Все заполнил дневной свет, и мы были укрыты в заброшенном доме. Мебели не было видно, наверное, это место перед нами использовали только животные. На каменных плитах возле двери виднелся овечий помет. Дверей не было, и одно окно было разбито. Гулял сквозняк, но крыша была цела и здесь было сухо.

Ведьма–убийца сидела возле камина на корточках и медленно вращала двух зайцев насаженных на вертел. Она обернулась ко мне, и обнажила в улыбке свои острые зубы. Затем, к моему удивлению, я увидел свой посох, который стоял опертым о стену.

— Я забрала твой посох из дома Скарабек, и оставила его здесь по дороге в Штегь. Ты чувствуешь себя лучше? — спросила она.

Я кивнул.

— Да, и спасибо за спасение моей жизни. Снова. — Я показал рукой в сторону огня. — Ты не беспокоишься о дыме с трубы? Что если они все еще ищут нас?

— Ищут, но здесь им нас не найти — я укрыла это место с помощью магии. После того как наступит ночь, мы продолжим наш путь.

— Куда мы направляемся? — поинтересовался я.

— В Кенмэр, встретиться с твоим учителем.

— Ты уже разговаривала с ним?

— Да, он добрался туда, хотя Алисы с ним не было — и я давно с ней не имела никаких контактов. Она определенно находится вне защиты баночки с кровью.

Я опустил голову.

— Баночка с кровью теперь ей не поможет, — сказал я грустным голосом, — Кельтская ведьма, Скарабек, отдала её Дьяволу, и он утащил её в свои владения.

— Бедная девочка, — ответила Грималкин, — Тогда она потеряна. Там, мы ничего не может сделать для неё. Жаль, что я этого не знала раньше. Я позволила Скарабек уйти. Она уже мне послужила — она была просто средством для освобождения тебя. Мне следовало её убить!

Когда я услышал эти слова, то почувствовал боль в сердце. Она подтвердила то, что я подозревал, но из уст ведьмы–убийцы это звучало ужасно убедительно.

— Теперь, когда она свободна, Скарабек снова будет меня искать, — сказал я ей. — Я был с Биллом Аркрайтом, когда он убил её сестру–близняшку. Она жаждет мести, перед тем как отдать меня Дьяволу.

— Тебе не стоит беспокоиться. Со мной ты будешь в безопасности, — сказала Грималкин. Кроме того я взяла из её дома, еще одну вещь.

Она протянула мне мешок, который я уже видел раньше. Я открыл его и с радостью увидел в нем мою серебряную цепь.

— Положи его в сторону, — сказала Грималкин. — Даже в мешке, она обжигала мне пальцы. Я не могу находиться рядом с ней.

Затем она протянула мне один из вертелов.

— Ешь. Тебе понадобятся силы.

Какое–то время мы ели в тишине. Кролик был очень вкусным. Я был голоден и набрасывался на него, словно волк, который вцепляется в жертву своими зубами.

— Как твой хозяин воспринял новость о баночке с кровью? — наконец нарушила тишину Грималкин. — Он мало что мне сказал; он выглядел очень подавленным и был в глубокой задумчивости. Наверное, ему очень тяжело принять то, что его ученик находиться под защитой темной магии.

— Ему нелегко было принять это, — ответил я, инстинктивно проверив карман на наличие баночки. — На мгновения я подумал, что он сейчас же разобьет её — обрекая нас троих на темноту, но потом он смягчился: будто твой план дал ему новую надежду. Жизнь подкинула ему немало пакостей в последние месяцы. Его дом и библиотеку сожгли дотла — и вместе с ними все его наследие, которое он тщательно хранил. Он никогда не станет прежним.

— Что ж, он не ожидал, что мы снова станем союзниками после Греции. Это будет не легко для него, — заметила Грималкин.

— Алиса сказала тебе, что баночка с кровью дала трещину и её сила исчерпывается?

Грималкин кивнула.

— Сказала, и именно поэтому нам как можно скорее нужно разобраться с Дьяволом.

— Как ты сбежала из Шотландии? — спросил я.

— Какой–то ужасно бедный рыбак переправил меня сюда на лодке, — ответила она со своей оскаленной улыбкой. — Я отплатила ему, оставив его в живых за это.

— А как дела обстоят в Графстве? — спросил я, облизывая пальцы от последних сочных кусочков кролика.

— На данный момент все очень плохо. У людей ничего не осталось — солдаты противника отбирают все. Но они не будут господствовать вечно.

— Но нам еще долго придется ждать возвращения домой, — догадался я.

Я подумал о своей семье, живущей в Графстве. Переживут ли они вражескую оккупацию? На ферму вполне могли ворваться и забрать скот, для того чтобы накормить мясом вражеских солдат. А что если Джейк и Джеймс сопротивлялись? Если это так, то они могли быть уже мертвы.

— Противник продвинулся слишком далеко: и их силы растянулись очень тонкой линией, — утверждала Грималкин. — Им еще не удалось преодолеть самые северные округа. За равнинами собираются шотландцы; весной они присоединятся к горцам. Затем они вместе начнут атаку, и люди в округах снова восстанут — а к ним присоединимся мы, ведьмы. Будет много смертей. Мы заставим врага отступать на юг, затем за море. Наши провидцы видели, что это сбудется.

Ведьмы–провидцы действительно могли видеть будущее, но я также знал, что они могут ошибаться, поэтому я ничего не ответил. Вместо этого, я заговорил с Грималкин о более сильном и важном враге.

— Ты действительно веришь, что мы сможем связать Дьявола? — спросил я.

— Стала бы я проделывать такой огромный путь, если бы нет? — улыбнулась она. — Хотя сначала мы должны все обсудить с Джоном Грегори. Попытка будет опасной и может стоить нам жизней. Это большой риск — но да, я верю, что это возможно. Очень важно место, где Дьявол будет связан. Нужно скрыть его ото всех кто, возможно, пожелает освободить его.

— Темной магией?

Ведьма–убийца кивнула.

— Да, я скрою это место с помощью темной магии. Но оно должно быть удаленно от всех — никто не должен наткнуться на него случайно.

После темноты мы продолжили свой путь в Кенмэр. Я чувствовал себя гораздо лучше и сильнее сейчас и было приятно ощущать свой посох в моей руке и слышать знакомый звон серебряной цепочки в кармане. В основном мы шли молча, но моя голова была забита мыслями об Алисе, и в конце концов я заговорил на эту тему снова.

— У Алисы действительно нет никакой надежды? — спросил я. — Разве нет способа вернуть её?

— Боюсь, мы не сможем ничего сделать. Я хотела бы, чтобы всё было иначе.

— А что если нам удастся связать Дьявола? Ничего не изменится?

— Когда мы уничтожим баночку с кровью, он придет чтобы забрать тебя. Алиса так и останется в его владениях. Я знаю, что это ужасно — но утешь себя мыслью, что когда он будет связан и отрезан от своих владений, он больше не будет её пытать и боль Алисы уменьшится. Он не сможет быть там, чтобы измываться над ней.

Попытка Грималкин утешить меня, не удалась. Я думал об Алисе, попавшей в темноту, одинокой, испуганной и в немыслимых мучениях. Я вспомнил слова Пана:

Дьявол сам себе закон, и у него наибольшие владения. Это страшное место для смертных, не важно — живы они или мертвы.