Я крепко зажмурился и откинул голову, насколько это было возможно, крутя ней из стороны в сторону, чтобы помешать ворону достичь своей цели. Но я знал, что это бесполезно. Через несколько мгновений я буду слепым.

Внезапно Скарабек вскрикнула, и я почувствовал, как ворон ослабил хватку на моем плече. Давление пропало. Ужасная птица улетела? Я осторожно открыл глаза, и увидел его лежащим на земле рядом со мной. Он не двигался. Его глаза были широко открыты, но выглядели как стекло. Что с ним случилось? Он мертв?

— Тому больно! — снова закричала Алиса. — Не причиняй ему больше боль!

Ведьма посмотрела на мёртвого ворона, взглядом полного недоумения.

Потом она повернулась к Алисе.

— Ты, — воскликнула она. — Ты сделала это.

— То, что ты причиняешь боль Тому, неправильно, — ответила Алиса. — Он не заслужил этого. Почему тебе не попробовать поиздеваться надо мной?

Скарабек вытащила нож из–за пояса и сделала шаг в сторону Алисы.

— Сейчас я сделаю это, девочка, — прорычала она. — Я лично займусь тобой.

— Ты не причинишь мне вреда, — сказала Алиса. — Ты недостаточно сильна.

Парочка магов засмеялись, но не искренне. Угрожать ведьме с ножом, будучи привязанной к дереву, было безумием и её слова выглядели смешными. Её красивые черты лица искривились в улыбку — выражение, которое я видел на лице её матери, Костлявой Лиззи, прежде чем она использовала какое–то темное заклинание.

Потом я почувствовал его. Словно осколок льда ударил меня по спине. Холод всегда предупреждал меня о приближении кого–то из тьмы, — я почувствовал приближение магов и ведьм. Но это была сила и мощь за пределами всего того, что я чувствовал раньше.

К моему удивлению, Алиса разорвала веревки, связывающие её руки за стволом дерева, освободила свои волосы и стала лицом к лицу ведьмы. С её запястий капала кровь, но она словно не чувствовала никакой боли. Она улыбалась, если это можно назвать улыбкой. Она была наполнена злобой. Скарабек замешкалась и опустила свой нож.

Тогда Алиса повернулась к стволу дерева и опустила голову. Что она делает? Когда она снова повернулась чтобы посмотреть на ведьму, она уже была нахмуренной.

Скарабек издала гневный крик и бросилась прямо на неё, подняв нож. Я не видел, что произошло дальше, потому что она заградила мне вид на Алису. Но она вдруг вскрикнула от боли, вскинув руки и упала на колени. Алиса истерично рассмеялась, а Скарбек развернулась ко мне, и пошатываясь, поднялась на ноги и направилась ко мне.

Казалось, ведьма совсем забыла об Алисе. Она приближалась ко мне медленно и неуверенно. Но она все еще держала нож в руках и её намерения были ясны. Я заметил, что маги смотрят на неё, с полнейшим ужасом на лицах. Она собралась зарезать меня — несомненно, оставив для себя кости моего большого пальца. Я был в ужасе.

Но потом я посмотрел на её лицо и понял, почему она кричала. Гвоздь пронзил её зеленый левый глаз, и кровь стекала по её щеке. Алиса, должно быть, вытащила гвоздь из ствола зубами, и плюнула им в глаз ведьмы с огромной силой и точностью.

Скарабек снова пошатнулась, но по–прежнему двигалась ко мне. Пока она шла, Конал визжал леденящим душу визгом. Была она смертельно ранена, или нет, в ней было все еще достаточно сил, чтобы владеть ножом. Казалось, ничто не сможет меня спасти.

Потом я услышал гул откуда–то из под земли, и весь мир стал двигаться. Ветви над моей головой шатались и подпрыгивали, словно ствол дерева крутил и встряхивал в руках какой–то гигант. Ведьма отвела от меня взгляд и посмотрела вверх со страхом. Но опасность пришла с другой стороны.

В земле образовалась огромная трещина. Разрыв становился шире и двигался в сторону Скарабек, быстрее, чем человек мог бегать. В последний момент она попыталась отпрыгнуть в сторону, но было уже слишком поздно. Земля поглотила её, и сомкнулась с глухим стуком, оставив на виду только пальцы левой руки.

С резкими криками стая воронов начала разлетаться; затем земля под моими ногами начала дергаться и трястись, и поверхность стала как жидкость, как океан, с волнами, прокатывающимися по лесной почве. Казалось эпицентр всего этого был возле Алисы, и даже сквозь шум я смог услышать, как она произносит заклинание на Древнем языке. Маги и их слуги разбежались во все стороны.

Деревья склонились под немыслимыми углами, некоторые были вырваны с корнями. Затем внезапно стало спокойно, словно мир затаил дыхание, потрясенный случившимся. Теперь была только одна вещь: звук, который заполнил пустоту.

Алиса кружилась по траве, словно в танце, с распростертыми руками, кровь все еще капала с её запястий. Её глаза были закрыты, она улыбалась и напевала что–то себе под нос. Она крутилась всё быстрее и начала петь достаточно громко, чтобы я мог услышать слова:

Кольцо из кольца роз, кулак наполненный шипами

Кольцо из кольца роз, голова усыпана рогами

Я дарю тебе смех, потом грусть будет тут

Так пусть все они падут!

Она засмеялась и повторила последнюю строку, словно она радовала её:

«Так пусть они все падут»

Вместе с этим, Алиса казалось, потеряла равновесие и упала на землю, хихикая. Она откинула голову назад и громко смеялась, и это продолжалось довольно долго, прежде чем она остановилась. Когда она умолкла, на её лице все еще осталось выражение торжества. Она подползла ко мне так близко, что наши лица почти соприкасались.

— Я могу сделать так, что они все падут, Том. Разве это не правда? Даже Грималкин, сильнейшая из них всех — я с ней тоже могу это сделать. Разве ты мне не веришь?

Она пристально смотрела мне в глаза. Я кивнул в знак согласия, просто потакая ей. Мои запястья все еще горели и дрожали, и я чувствовал приступ тошноты, который мог случиться в любой момент, желчь поднималась к моему горлу.

Алиса повернула голову и поднесла свой рот очень близко к моему левому запястью. Она вцепилась зубами в веревку, которая связывала мои запястья и перегрызла её. Я ахнул от боли. Затем она сделала то же самое с правым запястьем.

Я с облегчением опустил освободившиеся руки. Не важно, какие темные силы использовала Алиса, в этот момент мне было все равно. Я обрел свою жизнь, в момент, когда думал, что она потеряна.

Потом Алиса начала водить своими пальцами вокруг моих запястий. Я почувствовал резкую боль, а затем ощущение покалывания, которое исходило от её пальцев в мои пальцы, а затем вверх через запястье в руку. И пульсирующая боль начала исчезать. Она сделала то же самое с правым запястьем, а затем наклонилась, и обняв меня за талию помогла подняться на ноги.

— Думаю, ты сможешь идти, Том? — спросила она.

Я кивнул.

— Тогда нам лучше уйти отсюда. Те, кто убежал не будут напуганы вечно. Они маги и привыкли иметь дела с тьмой.

Я посмотрел на Алису. Кроме цвета волос, она выглядела так, словно всё вернулось к норме.

— Тебе лучше, Алиса? — спросил я.

Она закусила верхнюю губу и покачала головой. Её глаза были полны слёз.

— Лучше? Мне никогда не будет лучше, Том. Но я хочу быть с тобой. Я хочу этого больше всего на свете. Это то, что только что спасло нас обоих.

Я вздохнул и покачал головой.

— Нам нужно поговорить об этом. Где ты взяла такую силу, чтобы сделать это?

— Не сейчас, Том. Мне нужно немного времени. Когда мы вернемся, нам не будет покоя — не после всего, что случилось — но приходи к моей комнате завтра вечером и я расскажу всё, что смогу. То, что ты мне сказал вчера, правда? Вам действительно удалось связать Дьявола? — спросила она меня.

Я кивнул.

— Да, это правда. Мы свободны снова, Алиса.

Она улыбнулась и взяла меня за руку.

— Значит, у нас есть немного времени, Том — маленькая передышка, чтобы обдумать все и найти способ как покончить с ним раз и навсегда.

Я нахмурился.

— Но в первую очередь нам надо вернуться к дому Шея, — сказал я. — после того, что случилось в курятнике, я сомневаюсь, что тебе там будут рады. Ты помнишь что произошло?

Алиса кивнула, она выглядела грустной.

— Я помню все, — сказала она. — Я постараюсь объяснить все завтра.

Когда мы отправились, я оглянулся назад. Четыре или пять воронов клевали что–то на траве. Один взмахнул крыльями и пролетел над нами, прежде чем приземлился на ветку. В клюве он держал палец погибшей ведьмы.

Я сильнее сжал руку Алисы. Было хорошо снова быть вместе.

Когда мы вернулись в дом, я использовал все свои навыки убеждения, чтобы умерить гнев Шея на Алису; но с помощью Ведьмака, он и его люди наконец–то поверили, что она находилась под действием какого–то темного заклинания, но теперь освободилась от его действия.

Когда первая проблема разрешилась, мы решили ничего не рассказывать Ведьмаку сейчас. Я знал, что он задавался вопросом, что же произошло на самом деле, но понял, что сейчас не время для расспросов.

Нам даже не пришлось объяснять, про шрамы от веревок, на наших запястьях. К тому времени, когда мы добрались до дома, они почти зажили — без рубцов, словно всего этого и не было. Исцеление было доброкачественным актом, но сила, которая использовалась для него, исходила от тьмы. Несмотря на мою усталость, я мало спал этой ночью.

Утром пришли известия об войне, их принес всадник из Дублина.

Ведьмак пришел сам, чтобы поведать мне их:

— Хорошие новости, парень, действительно хорошие. Враг потерпел поражение в большом сражении севернее Пристауна, и в замешательстве бежал до самой южной границы Графства. Сейчас они находятся в стадии полного отступления. Мы можем возвращаться домой, парень, обратно в Графство. Я могу восстановить свой дом и начать собирать и писать книги для своей новой библиотеки, в его глазах блестели слезы — слезы радости и надежды.

Но, несмотря на хорошие новости, я боялся предстоящего разговора с Алисой. Что с ней случилось во тьме? Что с ней стало? Почему ей никогда не станет лучше? Она стала злокачественной ведьмой? Когда она убивала вчера ночью наших врагов, все выглядело именно так.

После того как все ушли спать и в доме стало тихо, я пошел поговорить с Алисой. В этот раз я не стал стучать в её дверь. Она и так ждала меня, и я не хотел разбудить Ведьмака, его комната находилась дальше по коридору.

Она сидела на кровати, уставившись в темноту за окном. Когда я вошел в комнату, мягко прикрыв за собой дверь, она повернулась ко мне и улыбнулась. Я взял свечу с туалетного столика и поставил на подоконник. Затем я взял стул и сел напротив неё.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.

— Все в порядке, Том. По крайней мере, не так уж плохо, пока не думаю о том, что случилось.

— Ты хочешь поговорить об этом? Это поможет или сделает только хуже?

— Хочу я говорить об этом или нет, не в этом дело, Том. Ты заслуживаешь знать все. Тогда ты сможешь решить, хочешь ли ты оставаться и дальше моим другом.

— Что бы ты мне не сказала, я всё равно останусь твоим другом, — сказал я ей. — Мы слишком многое прошли вместе, чтобы сейчас расходиться в разные стороны. Мы нужны друг другу, чтобы выжить. Если бы не ты — я сейчас был бы мертв, разорван на куски, и ведьма скормила бы меня воронам.

— Я не могу отменить то, что уже сделала. А если бы и могла, то не стала бы этого делать, иначе — я бы потеряла тебя навсегда и вместе с тобой свою собственную жизнь. Но мне понравилось это, Том. Вот в чём весь ужас. Я наслаждалась, когда уничтожила ведьму. Каждый раз, когда я ранила или убивала что–то темное, я потом чувствовала себя плохо, но не в этот раз. Мне понравилось использовать свои силы против неё. Мне понравилось побеждать. Я изменилась. Сейчас я как Грималкин. Она чувствует себя также. Она любит сражаться! Я убила — и меня это не волнует.

— Может это потому, что ты так долго находилась во владениях Дьявола, как ты думаешь? — спросил я, переходя на шепот. — Это, наверное, тебя так изменило?

— Может быть, Том, и я ничего не могу с этим поделать. Когда я вернулась оттуда, я поначалу не верила, что это реально. Я думала, что я все еще там. Вот почему я была напугана и оттолкнула тебя. Слуги Дьявола часто проделывали такие трюки. Однажды, я уже думала, что они отправили меня обратно в наш мир. Я видела тебя на краю леса. Действительно считала, что это ты. Ты улыбнулся мне и сжал мою руку. Но это был лишь трюк. Ты медленно превращался в Дьявола. Я смотрела, как изменяется твое лицо и изо лба прорастают рога. И я поняла, что была все еще во тьме. Так что я думала, что все, что сказал Пан, это очередной трюк и все повторится снова. Я думала, что ты дьявол с человеческим лицом.

Я кивнул. Я думал, что Алиса обезумела, но то, что она сказала, имело смысл. Это было естественной реакцией для того, кто не считал мир реальным; что это иллюзия, созданная во тьме, чтобы мучить её.

— Но как ты узнала, что это был я на этот раз? — спросил я. — Даже если они привязали меня к дереву и собирались убить, это все еще могла быть уловка.

— Когда я была в ловушке во тьме, Дьявол притворялся тобой и его руки были закрыты. Но здесь они разорвали рукава твоей рубашки, и я увидела метку на твоей руке, Том. Эта метка особенна для меня и тебя — её не мог подделать даже Дьявол.

Шрам, который она оставила у меня на руке никуда не пропал. Это была особая метка, которая отмечала меня как принадлежащего ей, и никакой другой ведьме.

Я кивнул, но потом подумал о другом.

— Но, что насчет курятника, Алиса? Что по этому поводу? Зачем ты это сделала?

Алиса вздрогнула, и я наклонился вперед и положил руку ей на плечо. Прошло немало времени, прежде чем она ответила.

— Я хотела только сбежать и направлялась к стене. Но потом почувствовала теплую кровь, бегущую в их жилах, и не смогла сдержаться. Мной одолело ужасное желание напиться их крови. Нахождение во тьме изменило меня, Том. Разве я не то же самое? Я думаю, что теперь тоже принадлежу к тьме. Что если я больше не смогу пересечь проточную воду? Старик Грегори мгновенно узнает, что я такое.

Это было действительно тревожно. Если у моего учителя будет твердое доказательство того, что Алиса стала темной ведьмой, то он свяжет её в яме, до конца её жизни, несмотря на то, каким хорошим другом она оказалась, он будет считать, что это его долг как Ведьмака.

Я вспомнил, что моя мама однажды говорила об Алисе:

Она рождена с сердцем ведьмы, и выбор у неё не велик, кроме как следовать по этому пути .

Но потом мама ушла, сказав, что ведьмы бывают не только злокачественными, есть еще и доброкачественные: Алиса может оказаться доброкачественной. Третий вариант — она будет чем–то средним между добром и злом.

Девушка может стать, проклятием твоей жизни, отбрасывая яд на все, что ты делаешь, — сказала она мне. Или она может оказаться лучшим и сильнейшим другом, который у тебя когда–либо будет.

На мой взгляд, не было никаких сомнений, что это действительно так. Но было ли возможно, что Алиса останется моим союзником, если станет злокачественной ведьмой? Не относилось ли это к Грималкин?

Но у меня был еще один вопрос.

— Алиса, откуда ты взяла силы? Это потому, что ты так долго была во тьме?

Алиса кивнула, но выглядела она не уверено. На мгновение мне показалось, что она пытается что–то утаить от меня, но потом она медленно заговорила.

— Я думаю, что принесла силу обратно из тьмы, — она сделала паузу и посмотрела на меня. — Но у меня всегда было больше силы, чем я показывала тебе, Том. Меня предупредил кто–то не использовать её — похоронить глубоко внутри и постараться забыть о ней. Ты знаешь почему, Том?

Я отрицательно покачал головой.

— Потому что каждый раз, когда ты используешь темную силу, она меняет тебя. Постепенно ты становишься все ближе к тьме, пока не станешь её неотъемлемой частью. Тогда ты теряешь себя и не можешь вернуться к тому, кем был раньше.

Я понял. Именно поэтому Ведьмак так много опасался за нас обоих. Я вспомнил, что еще мама говорила мне, когда я рассказал ей о том, что жизнь Ведьмака очень одинока.

Как ты можешь быть одиноким? У тебя есть ты, не так ли? Если ты когда–нибудь потеряешь себя, вот тогда тебе будет по–настоящему одиноко.

Тогда я не полностью понял её слова, но сейчас до меня дошло. Она имела в виду целостность, искру доброты внутри себя, которая делает вас тем, кто вы есть на самом деле. Как только она потухнет, человек стает потерянным и действительно одиноким, в компании одной лишь тьмы.

И снова, я написал большую часть этого по памяти, используя только свою записную книжку, когда было необходимо.

Завтра мы начнем свое путешествие обратно в Графство. Первый этап заключался в том, чтобы пересечь Ирландию. Но много ручьев и рек будет на нашем пути. Сможет ли Алиса пересечь их? Время покажет.

Ведьмак ничего не знал об этом, и он, похоже, стал веселее сильнее и бодрее, как никогда за последние несколько лет. У нас по–прежнему осталось много денег, которые мы заработали в Дублине, освобождая людей от присутствия джибберов. Мой учитель говорит, что он собирается использовать их, чтобы начать восстановление своего дома, начиная с крыши, кухни и библиотеки.

Что касается Грималкин, мы до сих пор от неё ничего не слышали. Мы можем только надеяться, что ей удалось сбежать или убить своих преследователей, и голова Дьявола по–прежнему находиться в безопасности в её руках.

В дополнение к моему посоху и серебряной цепи, теперь у меня есть третье оружие — меч, который мне дал Кухулин, Клинок Судьбы. Его острота понадобиться мне, чтобы защитить себя от слуг тьмы, которые будут охотиться на меня, чтобы отмстить за то, что мы связали Дьявола.

Приближалось время, когда я перестану быть учеником: я буду Ведьмаком, и буду таким же хорошим в своем деле, как и мой учитель. В дополнение к этому, я сын своей матери, с особыми дарами, которые перешли мне от неё. Тьма может преследовать меня, но когда–то придет время и то, что предсказывала моя мама, сбудется. И как мама и Грималкин пророчили: я стану охотником, а тьма будет убегать от меня. Мое время придет, и этот день не так далеко.

Война изменит Графство навсегда, но тьма все еще будет продолжать сражаться. Я просто надеюсь, что моя семья выжила.

Несмотря на всё произошедшее, я все еще ученик Ведьмака, и мы находимся на пути в Чипенден. Мы наконец–то едем домой.

Томас Дж. Уорд