Все, кого я выбрала жертвой, в конце концов будут убиты. Тех, что во плоти, порублю на куски. Те, что дышат, дышать перестанут.

В ту ночь мы не спали. Бодрствуя, я то и дело принюхивалась, пытаясь уловить опасность в обступившей замок темноте. А вот голодать не пришлось. На стене нашлись свежие туши животных, и мы поджарили на вертеле полпоросенка, которого разделили потом на троих. Я понимала, что отныне нам нужно будет экономить продукты и готовиться к осаде. Сколько она может продлиться, предсказать пока было невозможно.

Мальчишка оказался молчаливым, беспокойным и пугливым, но его аппетит от этого не пострадал. Помалкивая, он внимательно прислушивался к нашему разговору, хотя лицо его то и дело дергалось от страха, а взгляд снова и снова обращался к кожаному мешку, который как будто притягивал его к себе. Возможно, причиной тому были странные звуки, время от времени вырывавшиеся наружу. Несмотря на яблоко с шипами во рту, дьявол издавал то слабый стон, то шипение, напоминавшее хрипловатый выдох.

– Ну, Торн, в мое отсутствие ты продолжала тренироваться?

Торн улыбнулась:

– Я каждый день повторяю слова, которым ты меня научила. Я самая лучшая, самая сильная и самая опасная, – произнесла она голосом чуть громче шепота. – В конце концов я в это поверю. У тебя получилось – когда-нибудь получится и у меня.

– С клинками работаешь тоже каждый день? – спросила я и, взглянув искоса на Уилла, с удовольствием отметила мелькнувший в его глазах страх. Она кивнула и, прежде чем продолжить, откусила и прожевала кусок свинины.

– Последнее время практикуюсь в метании ножей. В полную силу я войду еще через несколько лет, а пока буду убивать врагов с расстояния. Стану выше и сильнее – подойду ближе. Этому ты меня тоже научила.

– Да, это так. Ты слушаешь меня и поступаешь соответственно. Лучшей ученицы нечего и желать.

– А вот с учителем тебе в свое время повезло меньше, – заметила Торн, довольная похвалой, на которую я была скупа.

– Тут ты права.

– Расскажешь? И Уилл с удовольствием послушает. Так ведь, послушаешь?

Мальчишка кивнул – похоже, он был готов согласиться со всем, что она скажет.

– А что, если ты сама нам расскажешь? – предложила я. – Ты столько раз слышала эту историю, что уже должна знать ее наизусть!

Торн пожала плечами и улыбнулась:

– А почему бы и нет? – Она повернулась к Уиллу. – Для начала мне, наверное, стоит объяснить, что ведьма-убийца клана Малкинов избирается обычно в одном-единственном бою. Претендент должен завоевать титул в смертельном поединке.

Но для тех, кто надеется заслужить право на поединок, этому бою предшествует период напряженной подготовки. Когда Грималкин решила стать ведьмой-убийцей клана Малкинов, подготовка началась. Она присоединилась к двум другим претенденткам, которые занимались уже шесть месяцев. Мало того, до тех трех дней, которые отводились для состязания, оставалось всего полгода. А ведь она не знала даже самых основ профессии.

Ее первый день в тренировочном центре стал настоящей катастрофой. Две другие соискательницы показали свою полную беспомощность, казалось, они обречены на смерть от руки Кернольд, бывшей в то время убийцей клана. К концу дня Грималкин уже не могла скрыть разочарование и гнев и незадолго до сумерек, высказала все, что об этом думала. Она сидела на полу и смотрела на наставника, Гриста Малкина, несшего какую-то чушь насчет тактики боя на клинках. Речь его только подтверждала, насколько он глуп и ни на что не способен. За его спиной стояли две уродливые карги, ведьмы их клана. Бородавки у них сидели на бородавках, а щетина на подбородках была гуще, чем на заднице ежа!

Торн громко расхохоталась, и Уилл в ответ слабо улыбнулся и покраснел до корней своих светлых волос.

– Присутствовали они там только для того, чтобы убедиться, что ученицы не используют против Гриста Малкина магию, – продолжала Торн. – В конце концов, не выдержав, Грималкин поднялась и закричала на него…

Я улыбнулась, наблюдая, как Торн вскочила и проорала те самые слова с очень похожей интонацией, как если бы сама была там и была мной, а Уилл был Гристом:

– Ты дурак, Грист! Те двадцать семь ведьм, которых ты готовил до нас, уже погибли! Ты можешь научить чему-то, кроме как проигрывать и умирать?!

И так убедительно, с такой яростью она произнесла это, что Уилл невольно отпрянул.

Торн злорадно усмехнулась:

– Видел бы ты Гриста сейчас. Он отошел от дел в конце прошлого года. Постарел, располнел. Та стычка с Грималкин здорово его подкосила.

Какое-то время он ничего не говорил, – продолжила она, – просто молчал, но при этом таращился на Грималкин и злобно пыхтел, а его тупая жирная физиономия дергалась от ярости. Грист был здоровенный, на голову выше Грималкин, и сильный как медведь. Но Грималкин ничуть не испугалась и глаз не отвела. В конце концов он отвернулся первым. Испугался, хотя и старался не подать виду.

«Встань, дитя! – скомандовал Грист. Грималкин с улыбкой поднялась и насмешливо посмотрела ему в глаза. – И хватит ухмыляться! Не пялься на меня! Смотри прямо перед собой. Выкажи уважение тому, кто тебя учит!» Он медленно двинулся вокруг Грималкин, а потом вдруг схватил ее, сжал в медвежьих объятьях с такой силой, что у нее ребра хрустнули, и швырнул в грязь – думал, тем дело и кончится.

Но что же Грималкин? Лежала и стонала от боли? Нет! Она тут же вскочила и врезала левым кулаком так, что сломала ему нос и повалила на землю. А потом дралась как убийца. Когда противник больше тебя, подпускать его близко нельзя, и Грималкин не позволяла Гристу сократить дистанцию. Бой длился недолго. Каждый удар Грималкин достигал цели. Через несколько секунд физиономия наставника превратилась в кровавое месиво! Один глаз заплыл и закрылся, лоб был рассечен, кровь залила второй глаз. А потом он рухнул на колени.

«Я могла бы убить тебя! – крикнула Грималкин. – Но ты всего лишь мужчина и не стоишь таких усилий».

Так что готовиться ей пришлось самой. Конечно, она уже знала, как выжить в лесу, и знала толк в кузнечном деле. Грималкин много работала, хорошо питалась и постепенно набиралась сил, а еще каждый день плавала для укрепления выносливости – и это несмотря на то, что стояла лютая зима, самая суровая за много лет. Грималкин выковала лучшие клинки, какие только смогла, и носила их на себе.

Однажды в холодном северном лесу ей встретилась стая голодных волков. Звери окружили ее и медленно приближались, роняя слюну, и из их жадных глаз на нее смотрела смерть. В каждой руке у нее было по метательному ножу. Когда прыгнул первый волк, нож угодил ему в горло. Второй сдох так же легко. Третьего Грималкин встретила длинным клинком, срезав голову словно головку одуванчика. Последний волк просто бежал, и к тому моменту на запачканном кровью белом снегу лежало уже семь волков.

Наконец настояло время поединка с Кернольд, и Грималкин вернулась в Пендл. Кернольд легко расправилась с двумя первыми претендентками – всего за час и даже не вспотела. Пришла очередь Грималкин…

– Если вы такие сильные и храбрые, то почему прячетесь в этом замке? – внезапно перебил Уилл. – По-моему, мой отец храбрее вас обеих!

Мы удивленно посмотрели на него. Краем глаза я заметила, как сердито нахмурилась Торн, и положила руку ей на плечо. А уже потом ответила мальчишке:

– Конечно, у тебя храбрый отец. – Я согласно кивнула и улыбнулась, не открывая рта: какой сын не думает так о своем отце, если тот хорошо к нему относится? – Он рыцарь, и смелость должна быть частью его натуры. А что, менестрели воспевают его подвиги?

– Да! Еще как! Он победил в сражениях многих врагов, а самое главное – убил гигантского червя, разорявшего окрестности нашего замка.

– Такие черви на самом деле существуют? – спросила Торн. – А я думала, они живут только в сказках, которые рассказывают на ночь детям, когда хотят попугать.

– Они настоящие, – подтвердила я. – Опасные твари, покрытые твердой чешуей. И клыки у них огромные. У многих длинные, как у змей, хвосты, которыми они обвивают жертву и душат до смерти. Питаются обычно кровью животных, но бывает, что и человека проглатывают целиком. В Графстве встречаются редко. Я видела только одного. Он прятался в траве у озера. Мне было интересно и хотелось рассмотреть его получше. Но когда я подошла, он соскользнул в воду и быстро уплыл. Небольшой был червь, размером с собаку. Но попадаются и намного крупнее. По крайней мере так я слышала. Ты сказал, гигантский червь, – он действительно был такой огромный?

– Самый огромный из всех, какого когда-либо видели. Даже больше лошади. Мой отец приказал выковать себе специальные доспехи – с острыми металлическими шипами. Змей обвился и поранился, а отец зарубил его мечом.

Я улыбнулась, показав зубы. Уилл снова вздрогнул.

– Ты сказал, твой отец небогатый рыцарь. Сколько человек в его распоряжении?

– Немного, но они хорошо обучены. И еще у него восемь искусных лучников.

Я слушала и все брала на заметку. Этот рыцарь с хитроумными доспехами и опытными лучниками мог оказать немалую помощь в схватке с кретчем.

– Послушай, – сказала я Уиллу, – я очень смелая. И Торн тоже. А здесь мы укрылись, потому что нас преследуют сильные враги. И это не самое главное. Я сошлась бы с ними в открытом бою, если бы не жуткая тварь, наполовину человек и наполовину волк, которую они создали с помощью черной магии. Пока я не придумаю, как его уничтожить, мне нужно убежище. Хотя, думаю, замок твоего отца подошел бы лучше этого. К тому же твой отважный отец и его лучники могли бы помочь мне справиться с моими врагами. Если я помогу тебе выбраться отсюда и доставлю домой, как думаешь, твой отец позволит нам укрыться в своем замке? Пожелает ли, соединив свою доблесть с нашей, помочь нам одержать победу?

– Уверен, что да! – воскликнул Уилл, и глаза его засияли. – Верните меня домой, и я обещаю, он вам поможет!

Я повернулась к Торн:

– Нас привело сюда отчаяние. Защитить этот замок тяжело – слуги дьявола могут держать осаду неделями и морить нас голодом. Сейчас у нас появился шанс на настоящее убежище. Путешествие, конечно, рискованное, но, если все получится, там мы будем в большей безопасности, чем здесь. Что скажешь?

Торн согласилась. Я обернулась и пристально посмотрела мальчишке в глаза:

– Даже если мы спасем тебя, мы все равно останемся ведьмами, теми, кого боятся и ненавидят, и мы не можем быть уверены, что твой отец сочтет себя обязанным исполнить обещание сына.

– Я даю вам слово, – ответил Уилл. – Мой отец человек чести. Мое обещание – закон для него.

Сможет ли мальчишка на самом деле убедить отца выполнить данное нам обещание? Это не исключено. Рыцари, как и люди вообще, бывают разные: одни хорошие, другие плохие, а большинство – где-то в промежутке между ними. Тем не менее многие из них придерживаются определенного кодекса чести, в котором высоко ценится верность слову. Я снова посмотрела на ворота. Уже скоро кретч будет здесь. Моя магия его не остановит. Он снесет ворота, сорвет их с петель, а потом на штурм пойдут приспешники дьявола. Какое-то время мы продержимся – но сколько еще чудовищ, ведьм и магов, откликаясь на призыв, поспешат сюда из дальних уголков мира? В конце концов верх все равно возьмут они.

Оставив Торн на страже, я ненадолго уснула. Проснулась от тихих голосов. Осторожно приоткрыла один глаз. Торн и Уилл сидели рядышком, почти касаясь друг друга, и оживленно беседовали, позабыв обо всем на свете в своем уголке. Я впервые видела, чтобы моя ученица болтала с мальчишкой, но она уже достигла возраста, когда подходящий юнец мог вызвать у нее интерес. Они определенно нравились друг другу, и, наблюдая за ними, я невольно вспомнила, как впервые увидела дьявола.

Мне едва исполнилось шестнадцать, когда это произошло. И конечно я не знала, что он дьявол. Мы повстречались возле старой, разрушенной и заброшенной часовни. Люди не часто там появлялись. Лет за десять до того часовня была секуляризирована, и вокруг не осталось ничего, кроме пустых могил.

В тени стоял и смотрел на меня молодой человек. Раздосадованная непрошеным вниманием, я уже собиралась произнести короткое заклинание, которое выкрутило бы ему желудок и вызвало тошноту. Но тут он сделал такое, от чего все мысли о заклинании вылетели у меня из головы.

Он мне улыбнулся.

Никогда и никто не улыбался мне так – тепло и с явной симпатией. Он был красив, высок – мне всегда нравились высокие мужчины, – и еще до конца того вечера мы поцеловались и отдались друг другу.

Глаза мне открыла Агнесса Сауэрбатс. «Ты водишься с дьяволом!» – сообщила она. Поначалу я не поверила. Он не мог быть дьяволом! Красивый, добрый, юный – он никак не мог оказаться жуткой тварью, появлявшейся в пламени костра на Хэллоуин! Но если это так… то какой же надо быть дурой, чтобы вот так легко пасть жертвой его чар! Я злилась на себя, ненавидела дьявола и не хотела верить Агнессе.

Приняв наконец правду, я уже знала, что буду делать: рожу ребенка и навсегда избавлюсь от его отца.

Я снова посмотрела на Торн, увлеченно беседующую со своим новым другом. Она не знала, что я наблюдаю за ней, иначе не сидела бы к нему так близко.

Глупая девчонка, неужто не знаешь, что у большинства мужчин дьявол сидит внутри?!

Но вслух я ничего не сказала. Хватай счастье где только можешь. Я не хотела отнимать у Торн редкие сладкие мгновения.

Небо расчистилось, и начало быстро светлеть. Скоро и солнце взойдет. Уходить надо было сейчас, пока еще не совсем рассвело, под покровом задержавшейся темноты.

– Хорошо, малыш, в обмен на обещанное мы доставим тебя в отцовский замок! – внезапно объявила я.

Увлеченные беседой, Торн и Уилл вздрогнули. И первое, что они сделали, опомнившись, это почти виновато отодвинулись друг от друга. Мы поднялись на ноги, и я взглянула на мальчишку в упор, снова показав зубы:

– Что бы ни случилось, держись между нами и, не задавая лишних вопросов, делай все, что я скажу. Понял?

Уилл кивнул, и я, забросив на плечо кожаный мешок, стала спускаться по ступенькам. Торн шла в арьергарде. Внизу мы пробежали через двор к воротам, я сняла заклинание, пробормотав несколько слов, и развела створки. Следил ли кто-то за нами? Я быстро принюхалась, и в ноздри хлынули волны страха и растущей пьяной бравады. Нападать на нас бандиты были еще не готовы и за воротами не наблюдали, потому что занимались делом более важным – накачивались выпивкой.

Вниз по склону – и на север. Я бежала первой, остальные за мной. Вскоре мы нырнули в лабиринт темных узких улочек. Большинство были пустынны, но на одном углу дорогу нам преградил невесть откуда взявшийся пьянчужка. От удивления бедолага открыл рот, но я толкнула его, и он упал в дверной проем.

И тут я почуяла запах.

Ошибки быть не могло – воняло кретчем. Он уже вступил в город.