Ты мой враг? Ты силен, быстр и ловок? Ты воин? Для меня это ничего не значит. Беги! Беги скорее, прячься в лесу! Я дам тебе немного времени – час, если хочешь. Но от меня не убежишь. Я поймаю тебя и убью.

Перед тем как оставить спящую Алису, я снова думаю о бедняжке Торн, и скорбь стягивает узлом живот. Но я борюсь с ней. Я вспоминаю счастливые моменты, которые мы разделили с Торн, вспоминаю, как она росла, набираясь сил и совершенствуясь в боевых навыках, как превосходила самые смелые мои надежды. И наконец, прежде чем отодвинуть в сторону воспоминания, я мысленно возвращаюсь к вопросу, который Торн задала мне однажды: «Ты когда-нибудь забирала у врагов пальцы, пока они были еще живы?»

Я не стала отвечать ей тогда. Что я сделала и чего не сделала, касается меня одной, и никого больше. Но пусть враги думают, что я поступаю именно так, – этот вариант меня устраивает. Поэтому я и вырезаю на деревьях изображение ножниц.

И вот я готова, готова убивать, готова убить их всех. Я стала матерью смерти. Она семенит за мной по пятам, цепляется за юбку и радостно хихикает, оставляя на зеленой траве кроваво-красные следы. Слышишь ее смех? Прислушайся – и ты услышишь его в криках черных воронов, пирующих на телах моих жертв.

Я стою у края леса. Алиса излечила меня и поделилась со мной магией, и теперь я чувствую себя сильной. Сильной как никогда. Я хорошо защищена, и враги не догадываются о моем присутствии. Близость боя возбуждает, и я не только готова драться и убивать, но и жажду этого. Они ожидают атаки, но не представляют, когда она случится и откуда последует. Элемент внезапности на моей стороне.

Клинки ждут в ножнах, ножницы тоже. Убив врагов, я отрежу их пальцы и пополню запасы магии. Я заберу голову дьявола и уберегу ее от притязаний тех, кто хочет его вернуть. Так что магии мне понадобится много… И еще я должна отдать долг Алисе – придет время, когда ей самой понадобятся все силы.

Я атакую. Быстро. Стремительно. Как никогда.

Одна ведьма выбегает на меня слева. Я выхватываю клинок и наношу короткий колющий удар. Сталь пронзает ее горло, и ведьма мешком валится на землю – первая из моих врагов, кому назначено умереть.

Где же кретч?

Я принюхиваюсь и мгновенно узнаю – он далеко внизу, слева. Между нами еще много противников. Это не важно. Сначала я убью их. Теперь длинный клинок у меня в левой руке. Я делаю выпад и пронзаю ведьму, которая бежит прямо на меня. Но теперь и остальные меня унюхали. Они подтягиваются, отрезая мне путь. Я сбавляю шаг и, слегка меняя направление, веду их за собой и наконец останавливаюсь на небольшой поляне. Я жду атаки. Они окружают меня и быстро смыкаются, несясь между деревьями с оружием наготове. Они спешат, им не терпится. Круг все уже, все теснее. Я слышу топот, он все громче и громче. Через несколько секунд первые из них вырываются из-под сени леса на поляну, где стою я.

Я готова.

Здесь – место бойни.

Вдалеке, за кругом клинков, остается кретч. Он ждет. Рядом с ним черный маг.

О, мистер Волк! Скоро наступит и ваша очередь!

Самые смелые бросаются вперед. Они и умирают первыми. Я кручусь, рублю, верчусь и режу, и воздух наполняется криками, проклятьями и воплями моих врагов, а трава становится скользкой от крови.

Первых теснят другие: Лиза Дагдейл, Дженни Кростон и Мэгги Лант. Они из Пендла и вооружены длинными палками с привязанными лезвиями. Они стараются уколоть не приближаясь, с меньшим риском для себя.

Это они убили ламию Винде, которую, беззащитную, со сломанным крылом, держал в своих челюстях кретч. Это они трусливо и безжалостно кололи поверженного рыцаря. Вот почему мне так приятно расплатиться с ними тем же.

Я не убиваю их сразу, а только калечу. Они ковыляют прочь, хромая, надеясь спастись. Я выслежу их потом. Они на десерт.

Мои враги отступают и бегут. Остались только маг и кретч. Баукер делает шаг вперед. Кожаный мешок у него за плечом. Он направляет мне в голову череп маленького грызуна, бормочет заклинание, и что-то невидимое, но смертельно опасное устремляется ко мне. В ушах звенит.

Я спотыкаюсь и едва не падаю. Я кажусь слабой и беззащитной. Маг смеется и идет ко мне, не опуская череп и держа в другой руке меч.

– Это я забрал у девчонки пальцы! – кричит он. – А теперь заберу твои!

До него остается десять шагов, когда я использую ту магию, что дала мне Алиса. Она сильнее воздействия черепа, сильнее всего, что есть в распоряжении моего врага. Я показываю зубы, вынимаю кинжал из ножен и бросаю. Лезвие впивается магу в ногу. Баукер падает на колено и, видя смерть в моих глазах, поворачивается и, хромая, ковыляет к деревьям, оставляя на траве кровавый след. Мешок с головой дьявола все еще у него, но далеко магу не уйти. Скоро и он будет мой.

– Мистер Волк! – кричу я. – Теперь ваша очередь! Я здесь! Я Грималкин! Сразимся насмерть!

Кретч прыгает ко мне, вытянув лапы, спеша оторвать плоть от моих костей. Он поднимается во весь рост, возвышаясь надо мной, и делает выпад.

Я кружусь, уворачиваясь от острых отравленных когтей, и бью рукояткой клинка по зубам, превращая их в кровавое крошево. Вспоминаю, как сделала то же самое с дьяволом, и улыбаюсь.

О, мистер Волк! Какие большие у вас были зубы!

Я смеюсь. Он трясет головой, и разбитые, в крови, зубы сыплются изо рта. Я отпрыгиваю, и это приводит его в ярость. Он рычит и вертится как обезумевший пес, пытающийся схватить собственный хвост. Но ему недостает ловкости и проворства, а я быстра и увертлива. Мы танцуем вместе, исполняем тот самый танец смерти, который он обещал мне.

О, мистер Волк! Какие большие у вас были глаза!

А теперь их нет, потому что их забрали мои кинжалы – не успел он моргнуть, как они по рукоять вонзились под костные наросты. Кретч снова слеп. На этот раз у него не будет шанса восстановить зрение. На этот раз его ждет только смерть.

Режу и колю словно в приступе безумия. Но каждый удар рассчитан и точен, каждый срезает столько плоти, сколько нужно, и кретч слабеет, и земля пропитывается его кровью.

О, мистер Волк, какое большое у вас было сердце!

Я держу его сердце в руках. Сначала оно еще бьется, но потом замирает и постепенно холодеет. Режу его на мелкие кусочки и разбрасываю по земле. Потом расчленяю и швыряю на ветер тело.

То-то пир для воронья.

А вот большие пальцы я оставляю себе. Скоро они присоединятся к тем, которые я ношу на шее.