Подозревала ли я?

Я спрашиваю себя об этом снова и снова, но я не всегда была достаточно искренна по отношению к себе самой… Не всегда.

Видите ли… Я доверяла ему. Я любила его. Можно ли это все совместить? Доверие и любовь? Наверное, да… или, во всяком случае, тогда я так считала.

Но когда я начала подозревать его, то стала испытывать какое-то двойственное чувство. Именно с этого времени я и перестала доверять ему и не верила ни единому его слову.

А когда правда открылась во всей своей ужасающей наготе, я возненавидела его.

 

Глава 1

19 декабря, четверг

Кейти Уокер подписала фломастером рождественскую открытку: «С любовью от Роберта, Кейти, Брендана и Терезы».

Она перевернула открытку, подождала, когда написанное высохнет, и всунула ее в конверт, провела языком по клейким полоскам, сморщилась, почувствовав вкус клея, взяла ручку. И остановилась. Какой же адрес?

Кейти встала из-за кухонного стола, потянулась, наклонила голову влево, затем вправо, напрягла мышцы. Она писала открытки почти два часа — занятие, которое она не переносила и постоянно оставляла на потом, — и поэтому чувствовала себя теперь так ужасно и была раздражена. И так продолжалось из года в год: она писала открытки и подписывалась за всех — и, конечно, большинство открыток предназначались для друзей Роберта и его деловых партнеров.

В следующем году все будет по-другому, пообещала она зловеще, высматривая свою записную книжку-блокнот с адресами. Вспомнив, что подобную клятву она давала себе и в прошлом году, и в позапрошлом… она улыбнулась и сразу же стала намного моложе — во всяком случае, ей никак нельзя было дать сорок лет.

Кейти нашла блокнотик под кипой прошлогодних писем и открыток. Она всегда хранила рождественские открытки в специальной коробочке начиная с двадцати лет… и всегда давала себе клятву использовать их в следующем году… И благополучно забывала о них до следующего Рождества.

Усевшись снова за стол, она полистала блокнот и нашла адрес кузена Роберта. Кейти познакомилась с этим человеком на своей с Робертом свадьбе восемнадцать лет назад и теперь сомневалась, сможет ли узнать его сегодня, если даже он будет стоять прямо перед ней. Кроме того, он никогда не посылал ей поздравлений на Рождество. В прошлом году она взяла себе за правило отправлять поздравительные открытки только тем, кто и ее поздравляет ежегодно. Она даже составила список тех, кого обязательно следует поздравить, и решила от него не отступать. Ведь это было справедливо.

Кейти снова улыбнулась. Она была уверена в том, что подобное обещание уже давала себе в прошлом и в позапрошлом, а в результате написала примерно раза в два больше рождественских открыток, чем намеревалась.

Она бросила взгляд на часы — уже около трех. Если она сейчас поторопится, то даже сможет успеть отправить всю эту кипу до закрытия почты в четыре. Затем еще нужно заказать еду на дом: что-нибудь из индийской кухни для них с Робертом, что-нибудь из китайской — для Брендана и Терезы. Если Кейти правильно рассчитала время, то обед будет на столе как раз тогда, когда дети вернутся из школы. Конечно, это далеко не рождественская еда, она знала это, но на следующей неделе у них будет и индейка, и окорок.

Осталось только четыре открытки. Для деловых партнеров Роберта. Она снова, уже в который раз, уселась за стол и повертела открытки в руках. Вообще-то, ему самому нужно поздравлять их. Кейти положила открытки в подготовленные конверты, но заклеивать не стала. Она даже подписала адреса, так что ему не к чему будет придраться.

Первое было адресовано президенту компании, второе — одному талантливому агенту. Пока она подписывала конверты, вспомнила тот день, когда решила собственноручно подписывать открытки и отправлять их… и улыбнулась.

Как быстро меняется отношение к некоторым вещам!

Независимая телевизионная компания, в которой работал Роберт, подготовила и выпустила документальный материал, связанный с расизмом. Этот фильм получил «Золотую пальмовую ветвь», а Роберт взлетел на гребень славы и успеха. У него появились новые рекламные проспекты, отпечатанные с таким расчетом, чтобы производить впечатление — корпорация Р&К не зря получила свою награду… Как водится, все это было сделано для того, чтобы увековечить себя в своих собственных глазах. Кейти вспомнила прием, где ее представили как «половинку компании, которая получила «Золотую пальмовую ветвь» за чудесный документальный фильм… Тогда у нее не хватило храбрости спорить с докладчиком.

После получения награды компания начала процветать и достигла высочайшего подъема в последующие годы. Подобное развитие означало, что для сотрудников корпорации и их семей все другие обязательные вещи — семейные отношения, личное время, праздники — не смогут остаться на прежнем уровне. Р&К все еще продолжала выпускать документальные фильмы, однако в настоящее время в основном специализировалась на обучающих видеофильмах, изредка на производстве рекламы или же — что случалось еще реже — делала эксклюзивные видеофильмы на экспорт. Роберт считал, что он пока не готов принимать участие в дорогостоящих документальных проектах таких корпораций, как Национальное географическое общество, канал Дискавери или Би-би-си, и очень сожалел об этом. Кейти не разделяла его огорчений, поскольку ей казалось, что если бы он смог себя перебороть, то можно было бы рассчитывать на довольно регулярные дополнительные деньги к бюджету — а для их семьи, в которой имеются два подростка и нужно постоянно платить за учебу и одежду, это было бы никак не лишним.

Кейти взглянула на конверт, который держала в руке. «Burst Post-Production Services». Она произнесла эти слова вслух, удивившись тому, как они прозвучали в тишине кухни. Что это такое — Post-Production? Кейти и Роберт в браке уже восемнадцать лет, но многое в его жизни по-прежнему было ей неизвестно.

Кейти пролистала записную книжку в поисках адреса Берста, хотя знала, что его там нет. Она догадалась, что это одна из новых компаний, с которыми Роберт начал сотрудничать только в этом году, а самых последних телефонов и адресов в старой записной книжке не было. Он предпочитал хранить их в своем мобильном телефоне.

Кейти прошла в прихожую. Это их второй дом, и хотя они будут праздновать в нем уже шестое Рождество, она никак не могла привыкнуть к ощущению пустоты, особенно отчетливому в прихожей. В их первом доме был короткий узкий коридор, который вел сразу в кухню; этот же напоминал скорее большой проспект, и иногда Кейти даже приходила в голову мысль, что со стороны архитектора, спроектировавшего здание, это было немного расточительно. Она бы предпочла, чтобы комнаты были большими и просторными. Кроме того, в прихожей было холодно; пол, облицованный керамической плиткой, выглядел просто великолепно, но от него исходил холод, как от морозильника.

— Роберт! — Кейти взглянула наверх, держась на всякий случай за перила. — Роберт!

Прислушавшись, она уловила шум воды из душевой.

Вздохнув, Кейти стала подниматься наверх. Их спальня располагалась в одном конце дома, детские комнаты — в другом. Это давало обеим сторонам возможность сохранять суверенитет. Она толкнула дверь, ведущую в спальню, на секунду удивилась, увидев невысокую женщину с сердцевидным лицом, но затем поняла, что это ее собственное отражение в зеркале.

На некоторое время Кейти позабыла, зачем поднималась наверх, и оценивающе осмотрела себя. Так, ей просто необходимо сбросить лишние килограммы — талия увеличилась уже на четыре дюйма, — а в каштановых волосах виднелись седые пряди. Вообще-то Кейти была довольна увиденным: хорошо, что она выглядит хотя бы на сорок лет — это же не пятьдесят! Однако сразу после Рождества обязательно нужно снова начать заниматься гимнастикой.

Звук льющейся воды стал громче, и Кейти даже был виден пар, выбивавшийся из-под двери. Она бы не смогла купаться под такой горячей водой… И как только Роберту это удается! Он напевал себе под нос какую-то рождественскую песенку, кажется, «Знают ли они, что это Рождество». Кейти с нежностью и любовью подумала о том, что он никак не может вытянуть эту мелодию — именно про таких людей говорят, что им слон наступил на ухо.

Одежда Роберта была разбросана по кровати. Чисто машинально она наклонилась и подняла с пола галстук, который подарила ему в прошлом году на Рождество. Кейти почувствовала себя виноватой — она всегда дарила ему что-нибудь такое, абсолютно не оригинальное, просто рубашки и галстуки казались ей самым подходящим подарком.

Сидя на кровати, Кейти внимательно осмотрела спальню, выдержанную в светлых тонах, и пообещала себе, что в этом году обязательно сделает здесь ремонт. Белый цвет слишком холодный, тяжелый, а зеркальная дверь отражает свет, который словно бы делает глубже морщинки на ее лбу и вокруг рта. Даже персиковое одеяло на кровати и то выглядит бледным и каким-то застиранным. Кейти пообещала себе, что внесет изменения в цветовую гамму интерьера спальни, прибавляя это к списку дел, которые намеревалась осуществить «после Рождества». Но также она знала, что этот список не доживет и до второй недели Нового года.

Кейти расправила пиджак мужа и вынула из кармана его новый мобильный телефон. Роберт очень гордился своей электронной игрушкой. XDA2 был ненамного больше или толще обычного мобильного, но совмещал в себе функции телефона и портативного компьютера и имел большой цветной экран. Когда Роберт только приобрел его, он весь вечер сидел рядом с Кейти на кровати и демонстрировал ей возможности своего мобильного до тех пор, пока она не заснула.

Кейти раскрыла телефон. Дисплей вспыхнул голубым светом, затем на нем появились маленькие разноцветные значки. Кейти выбрала значок с изображением записной книжки внизу экрана, и тут же появился список имен и адресов. Она пролистала список абонентов на букву «Б», пытаясь найти Burst Post-Production.

Брайант, Эдвард.

Берфорд, Кеннет.

Берроуз, Стефани.

Последнее имя словно оглушило ее.

Берроуз, Стефани.

Мгновение — и мир вокруг изменился. Все цвета стали яркими и кричащими, звуки — приглушенными. Вся Вселенная сейчас сконцентрировалась для Кейти на цветном дисплее. Она тупо продолжала изучать буквы этого имени — белые на синем экране.

Стефани Берроуз.

Она так давно не слышала этого имени. На экране рядом с ним стоял маленький красный флажок.

Звук льющейся воды стал тише и затем прекратился. Фальшивое пение Роберта зазвучало громче.

Придя в себя, она лихорадочно закрыла крышку телефона и снова засунула его в карман. Затем вскочила и выбежала вон из спальни.

— Кейти! Ты звала меня?

Голос Роберта заставил ее еще быстрее бежать вниз по лестнице. Но Кейти могла слышать лишь, как кровь стучала в ее ушах.

Стефани Берроуз.

 

Глава 2

Сердце Кейти стучало так сильно, что она чувствовала, как ее мышцы пульсируют под кожей. Она остановилась и попробовала отдышаться.

Кейти широко раскрыла дверь и стояла, держась рукой за грудь и глубоко вдыхая холодный декабрьский воздух. Одинокие снежинки кружились в воздухе и садились на ее щеки, лоб, губы. Кейти быстро-быстро моргала. Она не заплачет больше. Нет. Только не теперь.

Стефани Берроуз.

С небольшим красным флажком возле ее имени.

Сознательная часть мозга Кейти предположила, что это ровным счетом ничего не значит. Стефани Берроуз также работает в телевизионном бизнесе; Роберту просто необходимо иметь в своей телефонной книжке номер любого, кто так или иначе связан с производством фильмов, роликов, ну и тому подобное… Однако эмоции услужливо возвращали ее память к увиденному красному флажку. Вы же не поставите этот значок возле имени человека, который вам не важен, не правда ли? Хотя, если хорошенько подумать, и в этом нет ничего такого уж страшного.

Однако она знала, что это не так.

Кейти в отчаянии потрясла головой и быстро стерла с глаз непрошеные слезы. Ведь она могла быть неправа. Ах, как бы ей хотелось оказаться неправой!

Но ведь это не так. Не так. Во всяком случае, на этот раз.

Стефани Берроуз вернулась.

Шесть лет назад, примерно в это же самое время года, когда они переехали в новый дом, Роберт встречался со Стефани Берроуз. Кейти догадывалась, что у них был роман. Она очень сильно переживала, не зная, так это или нет, а затем кто-то из услужливых друзей (который с того момента перестал быть другом), увидев эту парочку на концерте, с радостью сообщил ей, что подозрения оказались верными. Три предшествовавших месяца, в течение которых Роберт иногда не приходил ночевать, иногда возвращался слишком поздно, иногда отсутствовал на семейных уикендах, внезапно обрели новый смысл… Все это могло привести только к одному неизбежному выводу: ее муж встречается с другой женщиной.

В один ужасный вечер, где-то в середине лета, когда закатное солнце озаряло небеса алым светом, Кейти без предисловий обратилась к Роберту. Он устроил барбекю за домом и стоял, окруженный ароматным дымком, около гриля, на котором поджаривал мясо. Кейти напрямик спросила Роберта, есть ли у него кто-нибудь. И в тот момент, когда их глаза встретились, она узнала правду, хотя он и стал все отрицать. Роберт даже сумел изобразить нечто вроде изумления и гнева, так что Кейти пришлось выдвигать свои доводы, которые он последовательно разрушил. Так что тогда ей не удалось доказать неверность мужа, и подозрения, как и раньше, продолжали мучить ее.

Словом, все шло по-прежнему до тех пор, пока в один прекрасный момент Стефани не ушла из компании и не переехала в другой город. Постепенно в их семье все наладилось, Кейти переключилась на другое, а жизнь вошла в прежнюю колею.

Она почти успела позабыть о той женщине. Почти, но не совсем. Время от времени в сознании Кейти мелькало то ужасное имя, да еще она начинала нервничать, особенно когда замечала, как ее муж смотрит на симпатичных молодых женщин на вечеринках или на улице.

А вот теперь это: имя Стефани Берроуз в его новом телефоне, с небольшим красным флажком рядом.

— Эй, ты что, решила выстудить наш дом? — Роберт подошел сзади, обнял Кейти за плечи и уткнулся в ее волосы. От него исходил свежий запах мыла, шампуня и мужского одеколона, который она не узнала.

Кейти убрала его руки, отстранилась и вернулась на кухню.

— Мне захотелось подышать свежим воздухом, в кухне так душно!

Она закрыла дверь и отвернулась от него, не глядя в его глаза, опасаясь, что Роберт разглядит что-то в ее лице: после восемнадцати лет брака очень трудно что-либо скрыть.

— Я оставила несколько открыток на кровати… — начала она.

— Я видел их.

— …у меня нет этих адресов, и вообще будет лучше, если ты сам их подпишешь.

— Что случилось? — спросил он напрямик.

Кейти покосилась на него.

— Ничего особенного.

Роберту было двадцать четыре, когда Кейти вышла за него замуж, высокий парень с такой густой шевелюрой темных волос, их невозможно было расчесать. Волосы у него до сих пор остались прежними, он и в сорок очень хорошо выглядел. «В отличие от меня, — подумала Кейти с горечью. — Он повзрослел, а я постарела».

— А почему ты спрашиваешь? — добавила Кейти.

Роберт улыбнулся одними уголками губ, слегка наклонил голову к плечу — движение, которое в юности сводило ее с ума, а теперь стало иногда раздражать.

— Потому что у тебя очень странный голос.

— А что такое с моим голосом?

— Не с голосом. С тоном.

Он еще шире улыбнулся.

— А тон говорит, что ты из-за чего-то расстроилась. Из-за чего-то, связанного со мной.

Кейти вздохнула.

— Ого, и вздох тоже подсказывает мне, что мои предположения верны.

— Послушай, я очень устала. Я писала в течение нескольких часов. В основном это были открытки твоим друзьям, коллегам и знакомым. Я делаю это каждый год. И почти всегда — в самый последний момент, и мне нужны адреса. Ты никогда не помогаешь мне.

Кейти заметила, что улыбка на его губах застыла.

— Я вчера работал допоздна. Без отдыха. Можно мне выпить чашку чаю? А потом я дам тебе записную книжку с этими чертовыми адресами.

— Я уже почти все сделала, — не очень убедительно ответила Кейти, так как поняла, что для него это ровным счетом ничего не меняет. — Осталось только четыре штуки, те, что на кровати.

— Так мы что, спорим из-за четырех открыток?

— Не из-за четырех, а из-за тех ста двадцати, которые я подписала. Заметь, одна, без твоей помощи.

Роберт кивнул и пожал плечами.

— Да, мне следовало помочь тебе. — Он взглянул на часы. — Ого, сколько времени. Мне уже пора ехать за детьми.

Прежде чем Кейти смогла что-либо добавить, Роберт развернулся, прошел через гостиную в прихожую. Она видела, как он схватил свое кожаное пальто, отворил дверь, вышел и аккуратно ее закрыл.

Кейти, стоя у кухонного стола, думала о том, что и в этот раз ей не удалось заставить мужа почувствовать себя виноватым. Он всегда внимательно ее выслушивал, говорил что-то такое, на что у нее не находилось возражений, затем поворачивался и уходил. Насколько помнила Кейти, так было всегда. Он постоянно старался избегать ненужных споров.

Если бы на его месте была она… О, она бы выскочила из дома, вылетела бы на машине на высокой скорости, раскидывая гравий в разные стороны… А Роберт… Проклятье, он слишком владел собой.

Кейти запихнула рождественские открытки в полиэтиленовый пакет. Она отнесет их на почту завтра, и если ничего не случится, они прибудут в срок. Незаполненные открытки Кейти снова уложила в коробку — они понадобятся ей в следующем году.

Кейти выпрямилась, постояла немного, включила электрический чайник. Затем положила в чашку две ложки кофе и вспомнила, что недавно решила сократить потребление кофеина. Но чашка оказалась влажной, и кофе нельзя было высыпать обратно в банку.

Кейти не удалось сбросить вес, как она планировала, перед этими праздниками, — их с Робертом постоянно приглашали на различные вечеринки. От некоторых все-таки удалось отвертеться: она знала, что там будут стройные женщины в дорогих платьях. Роберт ходил на эти вечеринки и без Кейти и, казалось, нисколько не расстраивался от того, что бывал там один.

Закипел чайник, она вздрогнула от этого звука и от внезапно пришедшей мысли.

Роберт забыл свой телефон.

Кейти застыла. Он забыл дома свой телефон. Выключив чайник, она выбежала в прихожую и распахнула дверь. Автомобиль уехал. Кейти повернулась и взбежала вверх по лестнице. Насколько она могла помнить, когда Роберт вошел в кухню, у него в руке не было телефона. Кейти знала, что он не любил носить его в кармане, потому что тот был достаточно тяжелым. Обычно Роберт носил его в чехле на поясе или во внутреннем кармане пиджака.

Кейти вбежала в спальню.

Пиджак был там, где она его оставила, а из кармана торчал край серебристого телефона.

Только теперь Кейти осознала, что стоит перед выбором. Она поняла, что решение, которое будет принято сейчас, окажет влияние на всю ее жизнь.

Кейти казалось, что она слышит голос матери, очень ясный, спокойный, выводящий ее из себя, даже несмотря на то что та умерла 18 месяцев назад:

— Никогда не задавай вопрос, если уверена, что ответ тебе не понравится.

Кейти припомнила, что подобные слова говорил и ее отец, умерший 17 лет назад, и мать просто украла их у него.

А как она сама, Кейти? Она готова узнать ответ, который может ей не понравиться?

Кейти Уокер присела на край кровати и включила меню. Что-то глубоко в ней уже знало ответ. А то, что она искала, должно было стать подтверждением.

Доказательство. Она искала доказательство. Она не собиралась повторять ту же самую ошибку, которую она сделала в последний раз.

 

Глава 3

Стефани Берроуз.

Все поля около ее имени в телефоне были заполнены: домашний адрес, городской номер телефона, мобильный номер, адрес электронной почты, день рождения. И небольшой красный флажок.

Кейти почувствовала, как пальцы у нее онемели, стали немного дрожать. Она стала внимательно просматривать записи о встречах Роберта, связанных со Стефани. Открылся календарь — здесь также были дни, отмеченные красным флажком, например последняя пятница.

Она навела курсор на нужное число и нажала кнопку «ОК». Пятница всегда была самым горячим днем для Р&К. Во всяком случае, для отдела производства. Так, в 8.00 — завтрак с клиентом, с 10.00 до 11.30 — просмотр работ. В течение последующих трех часов Роберт занимался творческими делами.

А в 17 часов — никакой записи. Однако это время было помечено красным флажком.

Кейти нахмурилась. В прошлую пятницу… Роберт пришел домой очень поздно, примерно к полуночи; он сказал, что встретил клиента.

Мысли вихрем пронеслись в ее голове. Затем Кейти вернулась немного назад и просмотрела записи предыдущего вторника. Он также был помечен красным флажком. Снова вечером какое-то событие, без записи… Кейти кивнула своим мыслям. Роберт тогда тоже вернулся домой очень поздно. Хотя… Может быть, и нет… Роберт так часто сидел на работе допоздна, что ничего нельзя сказать наверняка. Фактически он очень редко приходил домой вовремя.

Теперь она перевернула страничку в телефоне вперед. Следующим красным флажком был помечен завтрашний день, вернее, вечер. Вечер пятницы, 16.00. Никаких записей.

Кейти снова вернулась на страницы телефонной книжки и заскользила взглядом по записям. Ей попались два красных флажка… напротив двух имен старых клиентов Роберта, признала она нехотя.

Чувствуя себя почему-то виноватой, Кейти просмотрела и содержимое других карманов пиджака, сама не зная, что именно ищет.

Свой бумажник Роберт забрал с собой, и Кейти сумела обнаружить только несколько сломанных сигарет и скомканный чек из торгового центра. Два напитка. Она разгладила чек на кровати, пытаясь рассмотреть дату.

Кажется, было похоже на прошлый вторник, 17.10. Что делал Роберт в прошлый вторник вечером? Роберт, который ненавидел делать покупки и в особенности терпеть не мог торговые центры. А уж поход в торговый центр в преддверии Рождества для него был подобен самоубийству. Если Роберт и покупал что-либо, он делал это в маленьких магазинчиках.

Внезапно напротив окон спальни вспыхнули огни фар. Спокойно, Кейти, не спеши. Она снова засунула сигареты в его карман, чек — в свой, отключила телефон и положила его на место. Кейти успела все это проделать к тому времени, когда дверь открылась и вошел Роберт в сопровождении Брендана и Терезы.

— А мы взяли еду на дом, — звонко проговорил Брендан, держа в руках пакеты с продуктами.

Кейти улыбнулась автоматически.

— Как много. Я тоже собиралась это сделать. — Она смотрела на мужчину, своего мужа, которого, как думала, прекрасно знает, и поняла, что это совсем не так.

Роберт поймал ее вопросительный взгляд и наклонил голову.

— У тебя все хорошо?

— Прекрасно, — солгала Кейти, — просто прекрасно.

 

Глава 4

— Я думала… — сказала Кейти внезапно.

— Это очень опасное занятие, — иронично заметил Роберт.

Кейти видела, как он стоит в ванной комнате в своей смешной полосатой пижаме, которую она не переносила. Тем не менее Роберт настаивал на том, что ему в ней очень удобно, и покупал новую, точно такую же, когда старая изнашивалась. Кейти лежала в постели, подложив под голову несколько подушек и держа перед глазами журнал. Делая вид, что читает, она внимательно наблюдала за ним поверх страниц.

— Ты так много работал в последнее время…

Послышался звук электрической зубной щетки — Роберт просто параноидально относился к состоянию своих зубов. Два года назад, когда их семья испытывала некоторые финансовые трудности, он потратил почти две тысячи евро на то, чтобы просто отбелить их. Теперь Роберт посещал для этой цели дантиста — один раз в три месяца. В результате зубы у него выглядели настолько белыми, что Кейти они казались искусственными. В последнее время муж уже несколько раз говорил о том, что ему требуется процедура лазерной коррекции зрения, хотя видел он отлично и ему просто нужно было купить компьютерные очки.

Кейти подождала, пока зубная щетка перестанет жужжать, и попробовала еще раз.

— Я подумала, ты так много работал в последнее время. Я почти тебя не видела. Наверное, нам нужно устроить выходной.

— Хорошая идея.

— Лучше всего завтра вечером.

«Ну и что же ты на это мне ответишь? — спросила она про себя. — Согласишься и заставишь меня почувствовать себя дурой, потому что я подозревала тебя в измене, шпионила, лазила по твоим карманам и твоему телефону? Или…»

— Я не могу. Завтра вечером не могу. У меня встреча с клиентом. Я его угощаю.

Он вышел из ванной, стирая остатки белой зубной пасты со своего подбородка, глядя на нее большими невинными глазами.

— Ты мне об этом не говорил.

— Я уверен, что говорил.

— Но я бы помнила.

Он пожал плечами и повернулся, попытавшись бросить полотенце так, чтобы оно не только попало обратно в ванную комнату, но желательно бы сразу и на сушилку. Не получилось. Полотенце мягко съехало с двери и осталось лежать на полу. Завтра Кейти его поднимет.

Она внимательно наблюдала за мужем, затем кивнула своим мыслям. Вы смотрите на человека только тогда, когда встречаетесь с ним, а затем… Проблемы, быт, дети… Кейти не помнила уже, когда она в последний раз смотрела на него как на личность. Как на мужчину.

Он действительно выглядит более загорелым, чем на самом деле, или это лишь плод ее воображения? Кейти прекрасно знала, что муж одержим проблемой собственного веса и волос. Сравнительно недавно она заметила, что волосы на его висках слегка поседели. Роберт тоже не преминул это отметить, а теперь… Седых волос не было. Они исчезли. Волосы у него стали такими же яркими и блестящими, как в юности. И, скорее всего, Роберт что-то делал со своей фигурой. Опустив взгляд чуть ниже, она увидела, что его животик, еще недавно бывший таким выпуклым, стал почти плоским и даже… Да, даже немного мускулистым. И несмотря на то что стояла зима и они уже давно никуда не ездили загорать, его кожа была покрыта ровным загаром. Боже мой, так он посещает солярий!

Кейти перевернула страницу журнала. Она смотрела на строчки, но не понимала ни слова. Для кого он так старается? Не для нее, конечно. Внезапно эта одна-единственная мысль — не для нее! — опечалила Кейти. Когда он прекратил попытки производить на нее впечатление? А она?

— С кем ты встречаешься завтра? — неожиданно спросила Кейти.

— С Джимми Мораном, — без запинки ответил Роберт. — У нас обед в «Шанахане».

Роберт откинул покрывало и быстро скользнул под одеяло, подняв волну холодного воздуха.

— Ты не согрела кровать. Постель совсем ледяная, — произнес он почти обвиняющим тоном.

— Я не знала, что она такая холодная. — С тех пор как Кейти стала подозревать его в измене, она попеременно то покрывалась мурашками, то ее бросало в жар.

Кейти кинула журнал на пол и натянула одеяло почти до подбородка.

— Разве ты не собиралась читать?

— Не могу. В глазах все расплывается. Наверное, это от чрезмерного напряжения.

Она вытащила руку из-под одеяла и выключила ночник, стоящий на тумбочке рядом.

— Ладно. А я почитаю немного, если ты не возражаешь.

Кейти знала, что даже если бы она была против, он все равно не выключил бы свет.

Роберт нагнулся и достал из-под кровати книгу, которую читал последнее время по вечерам — «Непроторенная дорога». Кейти подождала мгновение в тишине — и вот раздался шелест переворачиваемой страницы. А ведь он на редкость медленно читал. Пока Роберт одолевал главу, Кейти успевала прочесть две книжки. И эту, надо сказать, не самую большую книгу он читал уже в течение месяца, а то и дольше. Не глядя на мужа, она спросила:

— А когда бы мы смогли отдохнуть вечером, как ты думаешь? Перед Рождеством, я имею в виду?

Пауза. Кейти снова услышала шелест переворачиваемой страницы.

— Можно было бы отдохнуть и после Рождества. В праздники найти какое-либо удобное место для отдыха просто невозможно: все стоянки забиты машинами, а рестораны — жующими людьми.

Надо же, он пытался пошутить.

Кейти услышала, как его книга громко шлепнулась о пол, а затем Роберт выключил свой ночник.

— После Рождества мы сможем просто великолепно отдохнуть. Что ты об этом думаешь?

— Это было бы прекрасно, — сказала Кейти. Она вспомнила, что то же самое он говорил и в прошлом году, и в позапрошлом. Они так никуда и не поехали; не было времени.

 

Глава 5

Пятница, 20 декабря

Роза Кинг протянула руку и ласково сжала руку Кейти.

— Но ты не уверена.

Кейти Уокер печально покачала головой.

— Нет. Да. Нет. Я не знаю.

— Ты подозреваешь его?

— Да.

— А ты подозревала его раньше?

Кейти кивнула.

— Да.

— Держу пари, что нет такой женщины, которая хотя бы один раз в жизни не подозревала своего мужа.

— Ты имеешь в виду себя? То есть ты подозревала его в этом?

Улыбка Розы стала печальной.

— Да. И не раз.

Роза Кинг была на пять лет старше Кейти и выглядела соответственно своему возрасту. Прическа на ее голове была такой, словно Роза никак не могла распрощаться с модой 70-х годов.

Невысокая крепкая женщина, Роза воспитала троих детей, самый младший из которых недавно уехал из дому. Пару недель назад она сказала Кейти, что это будет первое Рождество за последние двадцать лет, которое ей предстоит провести вдвоем с Томми, ее мужем. Роза очень боялась этого.

Странная дружба между этими женщинами началась двенадцать лет назад, когда Брендан, старший ребенок Кейти, пошел в школу. Кейти проходила мимо лужайки Розы четыре раза в день. Постепенно несколько слов, которыми перекидывались обе женщины, переросли в более длительное общение. Очень скоро Кейти согласилась просто зайти в дом Розы, затем выпить чаю. На первый взгляд, этих женщин ничего не объединяло, кроме того, что они были добрыми соседками. Но и тогда между ними не было секретов. Даже когда Кейти переехала в другой дом, который находился на противоположном конце Свордса, женщины сохранили дружеские отношения и продолжали общаться.

— Но почему ты стала подозревать Томми?

Одна мысль о том, что Томми, этот добродушный лысый толстяк, иногда забывавший дома свой нелепый парик, мог изменять жене, заставила ее улыбнуться.

Роза пожала плечами. Затем усмехнулась.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что у моего Томми нет никакого шанса, чтобы хоть одна женщина взглянула на него.

— Я этого не говорила.

— Но подумала. — Роза взяла в руки чашку и поднесла ее к губам. Затем, не сделав и глотка, снова поставила на место. — Мой Томми. Толстый и лысый Томми. Но он не всегда был таким.

Она покачала головой.

— Я знаю наверняка, что он встречался с женщиной почти четыре года. А также мне известно, что у него было еще два романа, правда, не таких долгих.

Кейти была просто потрясена. Она сама не поняла, чем — заявлением Розы о том, что ее муж тоже встречался на стороне с женщинами, или тем безучастным тоном, каким это было сказано… Пытаясь скрыть свое смятение, Кейти встала, наполнила чайник и включила его.

— Я не знала… Я и не думала… Ты никогда об этом не говорила…

— Это не та вещь, о которой можно говорить не стыдясь.

— Как давно… Я имею в виду, когда ты впервые начала подозревать? — Кейти смущенно переставляла посуду на столе. — Я очень сожалею, не надо было спрашивать. Я понимаю, меня это никоим образом не касается.

— Десять лет назад это произошло впервые, — спокойно продолжала Роза, словно и не услышала слов подруги. — Я не знаю, как ее зовут. Мне и не хотелось этого знать. Мне казалось, что она пришла из прошлого — одна из старых подруг Томми. Я не знаю, как все это произошло, и мне нисколько не интересно. Наверное, они сначала выпили, затем поели, ну и, в конце концов, оказались в постели. Этим все обычно и заканчивается, — она произнесла все это таким же невыразительным тоном.

Кейти стояла спиной к Розе и видела отражение ее лица в окне. Она отвернулась от раковины и подошла к столу, не зная, как реагировать. Кейти специально выбрала время, чтобы поговорить с подругой, дождавшись, когда Роберт и дети уйдут из дома. Она думала, что расскажет Розе о своей проблеме и получит какой-нибудь совет, но никак не ожидала услышать чего-либо подобного. Кейти покачала головой.

— Я знаю, о чем ты подумала. О Томми, не так ли? Мысль о том, как он выглядит голым, тоже рассмешила меня. Ты не против, что я говорю тебе об этом? Ты знаешь, он такой очаровательный, такой смешной и добрый… Именно эти качества и привлекли меня однажды. — Роза по-доброму рассмеялась. — Томми никогда не был красавцем, даже в юности, но именно он когда-то заставил меня смеяться. Я читала где-то, что это умение мужчин привлекает многих женщин. Не думай, что всем женщинам нравятся мускулы и привлекательная внешность — их тянет на улыбки. Поэтому лжецам и удается заполучить любую девушку.

Чайник закипел, и Кейти снова встала из-за стола.

— Да, я тоже читала нечто подобное.

— Через несколько лет, — продолжила Роза, — я стала подозревать, что он встречается с женщиной из 15-го дома…

— Этой толстухой? — фыркнула Кейти.

Поймав ее отражение в стекле, Роза кивнула. Да, с той самой.

— Томми стал тратиться на нее. Помнишь, ее муж владел собственным магазином электротоваров? Он потом постепенно все распродал и переехал в другое место.

— Да, я помню. Я купила там пылесос.

— А я жаровню для фритюра. Ну вот, мой Томми стал бегать туда примерно один раз в неделю. Один раз даже дважды. Ну, и… словом, все закончилось, когда они съехали.

Кейти заварила свежий чай и поставила заварной чайник на стол.

— Ты говорила, что знаешь о трех случаях, — сказала она.

— Примерно два года назад я снова начала подозревать нечто подобное. Он стал очень странным. Стал заботиться о своей внешности, скрывать лысину, приобрел для себя парик.

— Я помню.

— Знаешь, он до сих пор думает, что никто не знает о том, что у него парик. Никто и никогда так и не задал ему ни одного вопроса.

Роза рассмеялась. Смех у нее был какой-то не женский, но такой заразительный, и Кейти не смогла не присоединиться к ней. Две женщины беспечно смеялись, и казалось, что это утро ничем не отличается от сотни других, когда все в мире было хорошо. Однако внезапно до сознания Кейти дошло: все вовсе не так прекрасно. Роза знала, что муж ей изменяет, и спокойно принимала этот факт.

— А ты когда-нибудь спрашивала его об этом?

— О парике?

— О его изменах.

Роза стала неторопливо и излишне аккуратно разливать чай, потом так же налила себе сливок, добавила сахар и начала размешивать. Затем резко отодвинула от себя чашку.

— В первый раз, когда у меня возникло подозрение, что Томми гуляет на стороне, я много думала об этом. Я задала себе вопрос: как поступлю, если он ответит мне: «Да»?

Кейти кивнула. Она думала о том же самом.

— Все это случилось до того, как развод стал возможен. Как бы я поступила, если бы он ответил мне утвердительно? Я бы, конечно, могла попросить Томми, чтобы он уехал от нас, но мы должны были еще восемь лет выплачивать кредит. Я бы не смогла. — Она неловко пожала плечами. — Я знаю, все это звучит очень цинично, но это единственное, что пришло мне в голову в той ситуации. А если бы он в ответ на мою просьбу уехать сказал, что не хочет? Что бы мне пришлось делать и как себя вести — продолжать с ним жить было бы невозможно, значит, это я должна была бы уйти, оставить свой дом, уехать… Но куда? Десять лет назад мне было сорок. У меня нет никакой профессии, нет родных, а дальним родственникам, как ты понимаешь, я не нужна. Ну, и наконец самый главный вопрос: что бы стало с нашими детьми? Они тогда сдавали экзамены, и для них это было бы большой травмой.

Кейти глубоко вздохнула. Те же самые мысли одолевали ее всю ночь. Она подумала, что любая женщина в подобной ситуации будет думать о том же.

— Так что ты решила в конечном итоге?

Роза невинно посмотрела на Кейти.

— Я ничего ему не сказала, оставила все как есть.

Ничего. Слово повисло в воздухе и воздвигло барьер между ними.

— Да. Ничего. Я решила, что у него кризис сорокалетнего мужчины, и приняла решение не вмешиваться в это. Я ничего не сказала, ничего не предприняла. Я надеялась, что значу для него намного больше, чем они, и что он не сможет меня оставить. Я думала, что он нагуляется и в конечном итоге вернется в семью. Так все, собственно, и произошло потом.

— Ты ничего не сделала…

— Иногда «ничего» тоже своего рода борьба, — мягко сказала Роза.

— Ты считаешь, что я тоже не должна ничего предпринимать?

— Нет, я этого не говорила. Я только рассказала тебе, как все произошло со мной.

— Не думаю, что я смогу поступить так же.

— Прежде чем принять то или иное решение, нужно все тщательно взвесить. Нельзя поступать необдуманно. Скоропалительные решения — подчас не самые умные.

Кейти кивнула.

— Но я почти уверена.

— Ты и прежде была почти уверена.

— Нет. Все не так. Это все оттого, что у меня нет никаких доказательств.

— Значит, тебе нужно добыть эти доказательства, прежде чем выдвигать обвинения, — заключила Роза. — Но даже и потом хорошенько обдумай, к каким последствиям может привести твой поступок.

Кейти кивнула и снова почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, но впервые с того момента, как она стала думать о предполагаемой измене Роберта, это были слезы гнева.

— Если я узнаю, что он мне изменил, и не найду доказательств, я все равно не смогу с ним жить.

Роза снова погладила ее по руке.

— Сначала я тоже так думала. Но потом поняла, что Томми все время возвращался ко мне. Все эти женщины… Они для него на самом деле ничего не значат. Так, развлечения, не больше. Если бы я стала упорствовать, то наш брак распался бы. Но я знала, — буду терпеливой, все придет в норму.

— Я так не смогу.

— Знаю, что не сможешь. Сейчас, во всяком случае. Но подумай об этом.

Роза выпустила ее руки, взяла чашку и, не глядя не Кейти, спросила:

— А как у вас дела… в постели? Все хорошо?

Кейти открыла было рот, чтобы быстро и утвердительно ответить, но не смогла. Дела в постели были… такими непостоянными. Они с Робертом никогда не были особенно страстными любовниками, и когда миновала пора их безумного эротического увлечения, все как-то превратилось в рутину. Дети подрастали, секс постепенно отодвинулся на задний план.

Кейти сейчас судорожно пыталась вспомнить, когда они в последний раз занимались любовью. Раньше ее восхищало в Роберте то, что он никогда не заставлял ее заниматься сексом против воли. Если он понимал, что Кейти не в настроении, он просто нежно целовал ее в затылок и откатывался на свою часть кровати. Так происходило в течение многих лет.

Кейти почувствовала угрызения совести. Может быть, ее некоторое равнодушие к сексу и стало причиной того, что Роберт начал искать утешения на стороне?

— Знаешь, брак — это не только секс, брак — это…

— Что? — переспросила Роза, видя озадаченное выражение лица Кейти.

— Что-то меня сейчас поразило. Что-то, о чем я никогда прежде не думала. — Кейти облизнула внезапно ставшие сухими губы. — Что такое брак? Для чего он нужен?

Роза открыла было рот, чтобы ответить, что она думает по этому поводу, но Кейти жестом прервала ее:

— Совместное сосуществование… Обязательства по отношению друг к другу… Секс… Доверие… Правда… Любовь… Что?

— Когда я была моложе, — сказала Роза очень спокойно, — я думала примерно то же самое. Теперь, — пожала она плечами, — скажу, что все это только дело привычки.

 

Глава 6

Напоследок Роза еще раз сказала:

— Не принимай никакого решения, пока не убедишься в том, что он действительно тебе изменяет. Только получив неоспоримые доказательства, ты можешь что-нибудь предпринять. Раньше — нет. Но также будь готова принять и последствия своего решения.

Кейти стояла в дверях и наблюдала, как Роза идет по дорожке. Та остановилась, обернулась и помахала ей рукой, затем повернулась и снова пошла. Кейти внимательно, без улыбки, смотрела на нее. Очень странно… Соседка ведет себя так, словно ничего такого страшного в ее жизни не произошло… Привычка притворяться, что в ее семье все очень хорошо, наложила свой отпечаток. Розе только кажется, что ничего не изменилось, что она сохранила свой брак, а на самом деле… Все изменилось.

Теперь Кейти смотрела на Розу иначе.

Она не перестала уважать свою подругу, но все же… кое-что стало иным, и Кейти знала, что они больше никогда не смогут искренне рассказывать друг другу о своих проблемах, хотя и не понимала, почему…

Кейти снова показалось, что она слышит слова своей матери: «Никогда не задавай вопрос, если уверена, что ответ тебе не понравится».

Не поэтому ли все так и происходит в жизни, что один из супругов в нужный момент предпочитает не задавать вопросов: «Где ты был, почему так поздно пришел, кто был с тобой?» И даже эти вопросы, простые вопросы, могут разрушить столь хрупкую вещь, как брак.

Все дело в том, что отношения изначально строятся на доверии, и если ты кому-то доверяешь, то не будешь задавать никаких вопросов.

Кейти вошла в дом и закрыла дверь. Она покачала головой: нет, в ее жизни так не будет. Она это точно знала. В тот момент, когда Роза призналась, что знала об изменах мужа, но ничего не предприняла, она потеряла уважение Кейти.

Ты должна была сделать что-нибудь.

Ты должна была что-нибудь предпринять.

Только она не знала что.

Кейти прошлась по дому, глядя на него новыми глазами. Она думала о том, что бы ей хотелось забрать отсюда… в случае чего. А что бы взял Роберт, если бы решил уехать отсюда?

Он уехал бы?

Она спросила бы его?

Уокеры жили в пригороде Дублина в большом доме с четырьмя спальнями. Когда они переехали в Свордс восемнадцать лет назад, то могли позволить себе только очень недорогой дом, и им приходилось во всем себе отказывать, перебивались бобами и тостами, чтобы выплатить кредит. Однако Кейти и Роберт совсем не обращали на это внимания. Они были так счастливы, постоянно смеялись. Гораздо чаще, чем теперь.

Шесть лет назад Уокеры переехали в более удобный и, конечно, большой дом. Он находился неподалеку от их первого жилища и казался таким красивым, особенно в зелени деревьев и кустарников. Шесть лет назад дом стоил примерно в четыре раза меньше, чем теперь. Роберт так и сказал Кейти — цены будут подниматься. Так и случилось. Он был прав.

Когда-то это его качество — абсолютная уверенность в собственных словах — очень нравилось Кейти. Она никогда не слышала, чтобы Роберт в чем-то сомневался. Он всегда был прав. Но то, что когда-то она принимала за уверенность, на поверку оказалось обычным высокомерием.

В гостиной не оказалось ни одной вещи, которая хоть что-то говорила бы о нем. По традиции, которую Кейти переняла у матери, она сделала из гостиной парадную комнату, куда не пускали детей. Черный кожаный диван съедал все пространство, из-за чего гостиная казалась намного меньше, чем была на самом деле. Кейти не хотелось покупать такой диван. Она думала, что выберет что-нибудь поменьше и поярче. Но когда они поехали в магазин за мебелью, Роберт все еще находился под впечатлением от своего нового дома и решил, что большой кожаный диван — самый подходящий вариант. По другую сторону комнаты стоял буфет, ранее принадлежавший матери Кейти. Здесь не было телевизора. Практически гостиная являлась единственной комнатой в доме, за исключением ванной, в которой не стоял телевизор.

Столовая вела непосредственно в кухню. Она была довольно просторной и выполняла роль семейной комнаты. Слева от черного камина стоял огромный 36-дюймовый телевизор с плоским экраном, на верхней полке над ним — DVD и видеопроигрыватели. Кассеты и диски были разбросаны по полу. Роберту очень хотелось все это иметь, хотя Кейти была твердо уверена в том, что он ни разу так и не удосужился посмотреть хотя бы один фильм. Вероятно, этого и не произойдет. Роберт говорил, что DVD и книги нужны на случай дождливой погоды или если выпадает свободная минутка, которую можно провести в свое удовольствие.

В последние месяцы у Роберта никогда не было свободного времени, он всегда был очень занят. И теперь Кейти спрашивала себя, чем…

Она поспешила отбросить от себя эту мысль. Ей не хотелось знать, чем он был занят. Или кем.

В этой комнате мебель выглядела уже несколько потрепанной, хотя Кейти и меняла обивку недавно.

Когда ей вернули гарнитур, он выглядел как новый… почти в течение целой недели. Кейти твердо пообещала себе заняться поиском новой мебели сразу же после Рождества. В январе.

На каминной полке стояли ужасные часы 1930 года, которые Роберт унаследовал от своего дедушки. Кейти ненавидела их и была не прочь попросту выкинуть их — глядя на эти часы, она неизменно вспоминала старика с его искусственными зубами и скрипучим голосом. Если эти часы так нравятся Роберту, пусть, он заберет их с собой, когда будет уходить. Она не станет терпеть их в своем доме.

Кейти внезапно остановилась.

Ее жилище.

Ее дом.

Ее.

Именно она день за днем проводила в этом доме все свое свободное и несвободное время. Она его намывала, начищала, убирала, сделала его уютным — самым настоящим гнездышком. Кейти делала это ради детей и Роберта. Случалось, что за целую неделю она выходила из дома только один раз, когда заканчивались продукты и ей нужно было сходить в супермаркет.

Кейти был знаком в этом доме каждый уголок и трещина, каждая скрипучая половица, каждая полоска обоев; она знала, где появляется паутина, какие окна не очень хорошо закрываются. Это ее дом. И Кейти не собиралась его оставлять. Если бы дело дошло до этого, то она стала бы бороться за него.

Внезапно Кейти задрожала: ее испугало, что она вообще может думать об этом. Она уже размышляет о предстоящем разводе и о разъезде. И то, что Кейти смотрела на вещи в доме как на принадлежащие «ему» и «ей» по отдельности, тоже было ужасно. Все это было их общей собственностью. Даже тогда, когда она бросила мужу обвинение, что он встречается со Стефани, Кейти не думала о разводе.

Кейти глубоко вздохнула. Роза был права. Прежде чем начать действовать, нужно все хорошенько обдумать. Нужно иметь неопровержимые улики. Доказательства его измены.

Обеденный стол и шесть стульев, один из них несколько отличается от остальных — Роберт случайно испортил его и был вынужден вызвать мастера. Семья обедала здесь в исключительных случаях, например по праздникам. Последний раз это было на прошлое Рождество, и в следующую среду они соберутся в ней снова.

Кейти вернулась на кухню и машинально убрала чашки со стола. Так же автоматически она вымыла их под краном, вместо того чтобы просто засунуть в посудомоечную машину. Ей очень хотелось — было просто необходимо — поделать что-нибудь своими руками.

Она посмотрела на часы и удивилась — в это время Роберт должен был вернуться домой. Затем она вспомнила, что он сегодня ужинает с клиентом. Во всяком случае, так он ей сказал. Кейти остановилась, вспоминая. Он сказал, что ужинает… с кем? С Джимми. Джимми Моран, «Шанахан».

— Справочная.

— Подскажите номер телефона «Шанахана». Да, это ресторан. — Ее голос звучал очень странно; он казался ей сильным и уверенным. Кейти не поняла, что именно собирается сделать, пока не обнаружила, что держит в руке телефонную трубку и набирает номер справочной.

«Не это ли делают все подозрительные жены?» — подумалось ей горько. Они ведь тоже не доверяют своим мужьям.

Все вокруг нее говорят неправду. Чтобы покрыть темные делишки Роберта, его друзья, партнеры будут лгать ей. А она сама тоже будет обманывать себя, чтобы ничего не знать?

— Здравствуйте. Я только хотела подтвердить заказ столика. Роберт Уокер, сегодня, 19.30. — Это был ее лучший секретарский голос, четкий, ясный, немного скучноватый. Когда-то Кейти играла эту роль — давным-давно, когда Роберт просил ее «поработать секретарем», чтобы убедить своих клиентов, что дела у него идут намного лучше, чем это кажется на первый взгляд.

— Да, я абсолютно уверена, что сегодня вечером.

Губы у нее пересохли, а рот, казалось, был набит ватой. Уголок правого глаза стал дергаться.

— Может быть, столик был заказан на имя компании? Проверьте: Р&К Продакшнс.

«Как только ты обнаружишь первую ложь, — подумала Кейти с горечью, — другая открывается очень легко».

— Хорошо, благодарю вас. Сейчас я уточню у босса. Я уверена, что произошла ошибка.

Никто не заказывал столик в «Шанахане». Она предполагала, что так и будет. Возможно, что это могло быть просто ошибкой, но Роберт так редко ошибается. А если они перенесли встречу в другой ресторан?

Или он все-таки обманул ее.

И он встречается со своей любовницей. Как делает в любой другой день, помеченный красным флажком.

 

Глава 7

Кейти Уокер в нерешительности стояла перед дверью комнаты мужа. Один шаг, одно действие — и она может все узнать.

События последних нескольких часов развивались настолько стремительно, что у нее практически не оставалось времени все взвесить. Менее 24 часов назад Кейти увидела красный флажок рядом с именем женщины, с которой ранее встречался ее муж. Поэтому она предположила, что их встречи возобновились. Возможно, все обстоит не так, и Кейти не права. Она пыталась убедить себя в том, что это просто очередная деловая встреча или что-то в этом роде.

Но сердцем она знала, что это неправда.

Знала, потому что уже давно понимала, что все идет как-то не так.

А как только подобное понимание приходит в голову, не является ли это первым признаком крушения брака? Если знаешь — без сомнений, без колебаний, без лишних вопросов, что твой партнер любит тебя по-настоящему, ты никогда не будешь думать о возможной измене.

Но Кейти вовсе не была в этом убеждена.

По-своему он ее, конечно, любил, Кейти в этом не сомневалась. Но когда она увидела этот красный флажок… Многие события предстали перед ней в ином свете.

Теперь для собственного успокоения Кейти нужно было найти доказательства измены. Отсутствие их, чтобы испытать облегчение, или наличие, чтобы начать действовать.

Однако Кейти понимала, что как только она войдет в комнату мужа, все сразу изменится. После этого не будет пути назад. Даже если она ничего не найдет или убедится в том, что Роберт ей верен, все равно она уже никогда не будет относиться к нему по-прежнему.

Он предал ее однажды.

Кейти вся покрылась мурашками от этой мысли. Он предал ее однажды… с этой же самой женщиной. Во всяком случае, она так считает сейчас. Тогда Кейти так и не нашла никаких доказательств, поэтому не смогла выдвинуть конкретных аргументов.

Но ей обязательно нужно знать. Она должна знать.

Кейти Уокер открыла дверь и решительно вошла в кабинет мужа.

Эта была очень большая светлая комната, и первоначально она предназначалась для Брендана, когда тот вырастет. Пока же в ней обустроился Роберт: установил компьютер, повесил книжные полки, и Кейти поняла, что Брендану эту комнату уже не получить.

Здесь было большое окно, которое выходило в сад. Именно по этой причине Роберт и облюбовал комнату. Кроме того, здесь было очень тихо. Около левой стены располагался чертежный стол: Роберт предпочитал схематично изображать сцены будущих фильмов, прежде чем снимать их.

На длинном белом деревянном столе справа от окна Роберт установил всевозможное офисное оборудование: принтеры, факсы, сканеры, большой настольный компьютер и ноутбук.

Кейти редко бывала в его кабинете, предпочитая не вторгаться в жизнь Роберта, но всегда поражалась тому, в какой чистоте он его содержит. Это резко контрастировало со всем, что ей было известно об этом человеке. В повседневной жизни Роберт был несколько неопрятен: всегда взъерошенный, немного рассеянный. Когда-то это так очаровывало Кейти. Он часто надевал разные носки и до сих пор неправильно застегивал жилет. Однако в последнее время — интересно, с чем это связано? — Роберт начал внимательнее относиться к своей внешности. В его гардеробе появились стильные рубашки с новыми шелковыми галстуками, модный итальянский костюм. И он стал довольно часто посещать парикмахера. А когда-то Роберт сидел на краю ванной, а Кейти стригла его сама. Ножницами для шитья.

Кейти, стоя в центре комнаты, огляделась. Она искала. Только не знала, что. Но поняла бы, если найдет: что-нибудь с красным флажком.

Она начала с бумаг на его столе. Целый ворох лежал в корзине слева от компьютера. Кейти знала наверняка, что Роберт сразу поймет, копалась она у него в бумагах или нет, поэтому решила действовать очень аккуратно, так чтобы он ничего не заметил. Она осторожно вынула бумаги, стараясь, чтобы ни одна не выпала, положила их на пол и присела на корточки. Каждый листочек Кейти рассматривала, переворачивала, складывая в том же порядке.

Приглашение на презентацию нового товара… письмо от клиента… студент отделения гуманитарных наук ищет работу… Счет из секретарского агентства… квитанция об оплате штрафа за превышение скорости 31 октября в 23.12 в Бэллимене…

Кейти остановилась. Роберт ничего не сказал ей о том, что его штрафовали за превышение скорости. Она вздохнула, подумав, не отразится ли этот платеж на их страховке. Кейти поняла, почему Роберт ничего не сказал ей об этом. Как большинство мужчин, он был уверен, что отлично водит машину и, вероятно, был очень смущен.

Следующая бумага была жалобой от Тони О'Коннора. Кейти помнила Тони. Это был один из первых клиентов мужа. Он владел небольшими магазинами, рассеянными по всей стране и продававшими ковровые покрытия и плитку.

Тони использовал Р&К, чтобы давать, как он всегда говорил, антирекламные объявления. Он постоянно был чем-нибудь недоволен, даже когда полностью одобрял текст и картинку. Как странно… Некоторые люди даже спустя много лет совершенно не меняются. Покачав головой, Кейти положила листок поверх квитанции об уплате штрафа.

И замерла.

Она почувствовала холод в животе.

31 октября был Хэллоуин. Кейти запомнила их последний Хэллоуин, потому что тогда случилось досадное происшествие. Уже под утро группа взрослых парней пустила мощный фейерверк. Кейти помнила, как сидела на кровати с Бренданом и Терезой, восхищаясь красочными взрывами света. Шум был просто оглушающим, словно поблизости взрывались артиллерийские снаряды. А уж запах… Несмотря на то что фейерверк пускали на значительном расстоянии от дома, в спальне очень неприятно пахло сожженными резиновыми шинами. Одна неудачно пущенная ракета попала на крышу, скатилась вниз, во двор и прогремела прямо на плитках дорожки. Они так и подскочили тогда на кровати, думая, что крышу снесло. Но Роберта с ними не было. Кейти это точно помнит. Она тогда даже обрадовалась, что мужа не было дома — он бы вышел ругаться с парнями, и один Бог знает, чем бы это закончилось. Той ночью Роберт был в Белфасте, обедал с клиентом; он остался там на ночь и вернулся только следующим утром.

Но как тогда он смог получить уведомление о штрафе в 23.12?

Очень просто! Ведь он — глупая! — и не был в Белфасте.

Ведь он — глупая! — проезжал через Бэллимен.

Кейти быстро вернулась к счету. Что-то ее здесь зацепило, только что? Да, этот счет. Как он оказался здесь? Она всегда заботилась о том, чтобы все счета были оплачены, даже в первые годы их брака, когда доходы были такими мизерными.

Кейти внимательно взглянула на счет. Он предназначался для платиновой карточки MBNA. Она знала, что у них открыт счет в этом банке. Насколько Кейти могла судить, это были виртуальные деньги, ими можно было заплатить за заказанные он-лайн товары. И что же такого купил Роберт на сей раз? Так, посмотрим: книги, компакт-диски, компьютерная программа. Все, как и обычно. Хотя нет, вот еще оплата спутникового телевидения, а также букет цветов — 70 евро и заказ китайских блюд в ресторане «Белая орхидея» примерно две недели назад. Об этом Роберт тоже ничего ей не говорил. Этот день в его телефоне также был отмечен красным флажком.

Кейти печально смотрела на листок: оказывается, он о многом ей не говорил — ни о том, что заказал для кого-то цветы, ни о том, что покупал еду в ресторане. Обычно же Роберт делился с ней такой информацией. Да и потом… он умолчал о том, что у него была эта кредитная карточка…

И самый ужасный, на ее взгляд, факт касался того, что Роберт не был в Белфасте, как сказал ей. Да и сегодня вечером он не будет обедать в «Шанахане».

Ну что, теперь она может утверждать, что у мужа есть интрижка на стороне?

Кейти быстро просмотрела оставшиеся бумаги. В них не было ничего интересного. И, великолепно зная Роберта (во всяком случае, так казалось до сих пор), она была весьма удивлена, что он оставил улики против себя. Кейти немного рассердилась: наверное, он считал ее совсем тупой, раз думал, что даже если она увидит эти бумаги, то ничего не поймет. Внезапно у нее возникло искушение порвать на клочки все эти бумаги, разбросать на полу, позволить мужу увидеть все это безобразие. А еще ей захотелось прилепить счет и штрафную квитанцию прямо на экран монитора, чтобы он заметил и все понял. Что она знает… ну, или, во всяком случае, догадывается.

Кейти хотелось позвонить ему и кричать… кричать… кричать…

В последний раз, когда она бросила в лицо мужу упрек в измене, он сумел доказать ей, что все ее обвинения основаны на пустом месте. Что его связывают со Стефани Берроуз только деловые отношения. Помня обо всем этом, Кейти не наступит дважды на одни и те же грабли, не допустит эту ошибку во второй раз. Она соберет улики, чтобы он не смог отвертеться.

Наверное, Кейти следовало снять копии со всех имеющихся в ее руках документов с помощью его же, Роберта, ксерокса. Как прекрасно будет предъявить мужу обвинения и сделанные ею копии улик!

Проделав все это, Кейти с довольным видом повернулась к компьютеру. Роберту всегда нравились новейшие технологии. Если бы у него были какие-то отношения с женщинами, Кейти, наверное, нашла бы доказательства этого в его компьютере. Плохо, что там стоял пароль. Роберт объяснил ей, что это было сделано с целью защиты — вдруг компьютер украдут или в него залезут дети. Сейчас Кейти поняла, что ей он этот пароль так и не сообщил.

Кейти вспомнила, что недавно видела, как Роберт включал компьютер.

Она встала рядом со столом, закрыла глаза и стала вспоминать. Роберт сидел непосредственно перед нею, монитор включился… Когда компьютер потребовал пароль, его пальцы заскользили по клавиатуре. Причем только справа…

Кейти посмотрела на клавиатуру. Должно быть, он пользовался числовой вспомогательной клавиатурой.

Сев на место мужа, Кейти внимательно все вокруг осмотрела: вдруг, на всякий случай, он написал комбинацию цифр. Но ничего такого нигде не оказалось.

Кейти закрыла глаза и снова стала вспоминать. Кажется, тогда она слышала восемь ударов… Кейти усмехнулась.

— Держу пари, это дата его рождения, — убежденно сказала она.

Кейти включила системный блок и стала ждать. Когда машина потребовала: «Пожалуйста, введите пароль», — она набрала: «10101962» — день рождения Роберта был 10 октября 1962 года, затем, поколебавшись, нажала на клавишу «enter».

Кейти была права, она знала, что была права.

Изображение на мониторе замерцало, зазвучала мелодичная музыка, и открылась панель рабочего стола. Кейти вошла в компьютер.

 

Глава 8

Через два часа Кейти откинулась на спинку стула. С непривычки у нее очень устали глаза.

Когда Кейти села за компьютер, она была убеждена, что найдет в нем свидетельство измены Роберта. Однако она не нашла того, что искала. Зато обнаружила нечто другое, что ее встревожило. Даже испугало.

Сначала она открыла папку «Мои документы» и кропотливо изучила каждый файл, который там был. Все это было связано исключительно с бизнесом, и Кейти даже почувствовала какие-то проблески вины. Она поняла, что Роберт действительно очень уставал от своей работы, и кроме того, положение компании Р&К было очень непростым. Роберт, само собой, ничего ей не говорил, и Кейти не ощущала, что фирма близка к разорению, но из прочтенных ею документов стало понятно, что это так.

Как оказалось, все реже стали поступать коммерческие предложения, поэтому Роберт старался брать побольше рекламных роликов, с тем чтобы суметь вовремя выплатить заработную плату сотрудникам и оставить хоть какие-то средства для продолжения дел. Кейти отметила, что одно из писем он отослал в два часа ночи. Она обнаружила и другие письма, отосланные и 2.30, 2.45, 3.10.

Роберт работал допоздна, и в офисе и дома. Она привыкла к этому за последние годы. Он работал ночью, утверждая, что это самое подходящее время — никто не звонит, не шумит, ему просто лучше думается в этот период.

Вчера, устав от лжи и недомолвок, Кейти полночи провела у двери Роберта, слушая его разговоры и то, как он работает за компьютером. Больное воображение подсказывало ей, что он занимается сексом по телефону или отсылает эротические письма своей любовнице… Так вот, ничего такого она обнаружить не сумела.

Кейти прочитала все, что было в компьютере. Она даже восстановила удаленные папки и файлы, но не нашла ничего порочившего мужа. Наоборот, она еще раз получила подтверждение его высокой работоспособности и трудолюбия.

Если Роберт и отсылал письма по электронной почте Стефани Берроуз, то, вероятно, использовал другой электронный адрес, который Кейти проверить не могла.

Хотя, возможно, что-нибудь хранилось в его ноутбуке. Но просмотреть содержимое этого компьютера не представлялось возможным: Роберт практически не расставался с ним, каждое утро забирая его с собой в офис и принося вечером. Там, наверное, она смогла бы найти то доказательство, которое так упорно искала.

Вполне возможно, что никакого доказательства просто не может быть, подсказывала Кейти рациональная сторона ее мозга. Вполне возможно, все, что она собрала, было ненужной кучей бумаги. Вполне возможно, существует какое-то разумное объяснение, ну, например, что он много работает… Слишком много этих «вполне возможно»!

Она открыла папку «Будущие контакты» и просмотрела сотни имен, пока, наконец, не натолкнулась взглядом на имя «Стефани Берроуз» и красный флажок напротив.

Стефани Берроуз.

Кейти щелкнула дважды по ссылке: адрес, телефон, номер мобильного, факс, электронная почта и… фотография.

Кейти долго, пристально смотрела на фото: прошло шесть лет с того момента, когда она в последний раз видела эту женщину. Скорее всего, это старая фотография: круглое лицо, огромные карие глаза, приковывающие взгляд, темно-каштановые, почти черные волосы…

Кейти знала, что Стефани было приблизительно тридцать пять, то есть на пять лет меньше, чем ей самой. Она думала, что та по-прежнему так же стройна и изящна.

Но что поразило Кейти сейчас — да и тогда, когда Роберт представил их друг другу — так это то, насколько они похожи. Они могли бы быть сестрами. Стефани казалась молодой и более привлекательной копией самой Кейти.

Она нажала на ссылку «Детали» — другую страницу контактов, включая даты рождения. День рождения Стефани приходился на 6 ноября. Кейти распечатала полученные данные на принтере и добавила их к остальным бумагам-уликам.

Следующая папка, которую открыла Кейти, называлась «календарь». Она понимала, что там фигурировали те же данные, что и в телефоне, но все-таки решила их просмотреть. Открыв ноябрь, Кейти увидела напротив 6-го числа примечание: Гэлвей.

Кейти вспомнила теперь, что это был за день: Роберт поехал в Гэлвей на встречу с потенциальным клиентом. Он должен был сразу же вернуться, но позвонил и сказал, что много выпил и не собирается рисковать. На следующий день (это был четверг) Роберт снова позвонил и сообщил, что поехал играть в гольф с клиентом и не вернется до пятницы. Действительно, он вернулся в пятницу вечером.

Кейти спокойно сидела на стуле и смотрела на экран, вспоминая все эти бесконечные вечера и ночи, когда Роберт опаздывал или совсем не возвращался домой. Слишком много их было, этих ночей, которые она провела в одиночестве.

Много ночей, много клиентов. Правда, она не знала, привела ли хоть одна встреча к подписанию нового контракта с Р&К.

Ну, так что же все это значит?

А значит это примерно следующее: либо Роберт действительно работает на благо их семьи, не щадя себя, либо его связь с другой женщиной длилась дольше, чем думала Кейти. Последним, что она узнала о Стефани, было то, что та переехала в другой город где-то в Штатах.

Так что, он встречался с ней там? Кейти поняла, что она не может больше скрывать правду от самой себя. Действительно ли Стефани уехала тогда, или Роберт сказал так, чтобы Кейти успокоилась, а сам продолжал видеться со своей любовницей, и только в последние несколько месяцев осторожность почему-то перестала быть ему необходимой? Все эти годы он мотался по разным городам, встречаясь там со Стефани, в тех местах, где их никто не мог заметить или узнать.

А может быть, он попросту ездил на квартиру, где жила Стефани? Кейти сверилась со своими записями… да, на Большом канале.

Она не могла это никак узнать. У нее, конечно же, были косвенные улики, но это никакие не доказательства. Ими невозможно припереть Роберта к стене.

Кейти поежилась и обхватила себя за плечи. Она больше не верила тому, что сказал ей муж шесть лет назад. Сомнения, вопросы, тревога, недоверие навалились на нее с прежней силой.

 

Глава 9

— Ты вернешься немного позже, чем обычно.

Кейти отодвинула трубку от уха и глубоко вздохнула. Иногда тон старшей сестры заставлял ее вспоминать то неприятное время, когда она посещала начальную школу.

— Я знаю, знаю. Ты можешь это сделать?

— Ну, Брендану семнадцать лет, а Терезе пятнадцать, и я на самом деле вовсе не считаю, что они нуждаются в приходящей няне, — начала Джулия Тэйлор.

— Отлично, — сказала Кейти более резко, чем хотела. — Я попрошу Шейлу. — Шейла — самая младшая из сестер, и Кейти прекрасно знала, что ей очень нравится проводить время с ее детьми.

— Я не говорила, что не смогу, — поспешно добавила Джулия. — Я только сказала, что дети уже довольно взрослые.

— Да, я понимаю. Но если ты будешь здесь, то они точно займутся своими экзаменационными вопросами, вместо того чтобы смотреть всю ночь кабельное телевидение.

— Роберта, наверное, тоже не будет дома?

— Он развлекает клиента, — насмешливо сказала Кейти, чувствуя, как слова застревают у нее во рту.

— А тебе нужно побегать по магазинам перед Рождеством, — Джулия никогда не скрывала своего истинного отношения к Роберту.

— Так можешь мне помочь? — Кейти с трудом сдерживала гнев. — Скажи просто «да» или «нет». Я не нуждаюсь в лекциях.

— Да, я приду.

Пауза. Затем Джулия добавила:

— С тобой все хорошо? У тебя какой-то странный голос.

— Все нормально. Я просто очень устала, занимаясь разными приготовлениями. Рождество так близко, а я еще почти ничего не сделала. Думаю, я просто немного нервничаю. Магазины открываются поздно, и если я как следует побегаю по ним, мне станет легче.

— Нет проблем. Во сколько мне приходить?

— Чем раньше, тем лучше.

— Ох, мам, ну зачем нам Джулия! Мне уже семнадцать, Терезе — пятнадцать. Мы вполне можем обойтись без няньки!

Брендан быстро намазывал маслом куски сдобного хлебца.

Кейти собиралась стирать и складывала приготовленное белье в корзину. Брендан был самой настоящей копией отца.

Тереза ворвалась в кухню и принесла с собой струю свежего воздуха. Она также была очень похожа на своего отца, не унаследовала только его рост.

— Автобус опоздал, — объявила она, схватила кусок намазанного маслом хлебца из той кучки, которую деловито создавал Брендан. Обычно между ними сразу же начинались споры. Но не сегодня.

— У нас теперь есть новая нянька в лице тети Джулии. Она пасет нас сегодня вечером, — хмуро уведомил сестру Брендан.

— Мам! — Тереза умудрилась одним-единственным словом выразить свое крайнее возмущение и негодование.

— Да, я знаю, знаю, тебе пятнадцать, а твоему брату семнадцать. И я больше других расстроена, что вам все еще нужен присмотр.

Дети уловили в ее голосе предупреждающие сигналы и притихли.

— Конечно, было бы просто великолепно, если бы я знала, что смогу вас оставить и доверить вам самостоятельно сделать домашнее задание и лечь спать. Но я не могу. Именно поэтому я была вынуждена попросить тетю Джулию. Поверьте, мне это тоже не нравится. Я первая была вынуждена выслушать ее нравоучения.

Схватив корзину с бельем, Кейти поспешила наверх, прежде чем успела сказать что-нибудь лишнее. Она рассердилась на себя за то, что так раздраженно говорила с детьми. Весь день она провела, пытаясь разгадать головоломку, и эта паутина лжи, недомолвок и ухищрений привела только к головной боли. К тому времени, как дети вернулись из школы, Кейти уже ощущала тошноту. Даже просто смотреть на то, как Брендан намазывает маслом хлеб, было выше ее сил.

Установив корзину с бельем на бедре, Кейти открыла дверь и вошла в помещение, где стояла стиральная машина. Лучше всего заняться обычным делом, отвлекающим от таких трудных задач. Носки Терезы — каждый разного цвета, школьные рубашки Брендана, боксерские трусы Роберта. Кейти остановилась и подержала их немного в руках. Когда же он стал носить трусы такого фасона?

Да, интересный вопрос. Она была замужем за Робертом восемнадцать лет и три года встречалась с ним перед этим. Получается двадцать один год. Кейти знала о нем многое, даже думала, что почти все. Но теперь становилось очевидным, что ей было известно о человеке, за которого она вышла замуж, не так уж много. Кейти потрясла головой, чтобы снять напряжение. Это был не тот человек, за которого она вышла замуж. Тот не стал бы лгать и изворачиваться, он уважал бы ее. Любил бы ее.

Кейти спросила себя, когда же все изменилось.

Когда они поженились, он носил облегающие трусы. Она нахмурилась, вспоминая, когда он стал покупать другие. Год, нет, два года назад. Примерно тогда же он начал заниматься и гимнастикой.

Да, кстати, примерно в тот период Роберт купил целый пакет боксерских трусов в Блэншарстоуне. Он сказал Кейти, что облегающие трусы носить вредно.

Действительно ли это так? Она больше ни во что не верила.

Кейти пошла в спальню и сделала то, что позволяла себе крайне редко: повернула ключ в замке. Затем внимательно стала изучать себя в отражении зеркала. Под глазами черные круги, и волосы нужно покрасить и подстричь. Но она не уродина. Не толстуха. Она всегда старалась более или менее следить за собой.

Подойдя поближе к зеркалу, Кейти увидела сорокалетнюю женщину, которая выглядела значительно старше своего возраста. Морщинки вокруг глаз и губ, вертикальная складка на переносице, глаза с красными прожилками. Именно такой и видит ее Роберт каждый день? Женщину, похожую на старуху?

Внезапно в голове у Кейти возник вопрос: «Что ты видишь, когда смотришь на меня?» Она не знала ответа. Он никогда ей этого не говорил. Кейти нахмурилась, морщинок стало больше. Когда он в последний раз говорил ей, что любит? А она? Когда она говорила ему, что любит его? Вопрос ошарашил ее саму.

— Я всегда говорю ему, — громко произнесла Кейти. Отражение в зеркале сказало ей, что это ложь. Она не всегда говорила это.

— Он знает, что я люблю его. — «Откуда он это знает?» — услужливо спросил какой-то голосок внутри.

— Я делаю все для него, мою, готовлю, чищу, убираю, воспитываю детей. — «И он работает, не жалея себя, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Чтобы у тебя было все».

Кейти отвернулась от зеркала, расстроенная тем, что там увидела. Она открыла платяной шкаф и стала рыться в одежде. А бесконечные вопросы все возникали и возникали. Именно это она и сделала? Сама погнала его в руки и постель другой женщины? Это был вопрос, который Кейти даже не хотела исследовать, потому что боялась ответа.

Она попыталась вспомнить тот, последний раз, когда Роберт сказал, что любит ее. Было время, когда он говорил ей это каждое утро перед тем, как уйти на работу. Я люблю тебя. С другой стороны, она слышала это ночью. Кейти всегда любила читать перед сном. И когда Роберт удобно устраивался в кровати, положив голову ей на плечо, а руку на живот, он обязательно шептал ей: «Люблю тебя». И после этого сразу же засыпал. Два раза — утром и вечером. Он говорил ей «люблю» два раза в день. Она купалась в лучах его любви.

Кейти быстро надела шерстяные брюки и джемпер. На улице значительно похолодало, и метеорологи предсказывали в этом году снежное Рождество. Порывшись в шкафу, она достала оттуда ботинки на меху — рождественский подарок Роберта два года назад. Конечно, не самая элегантная модель, зато они очень удобные и теплые. Кейти засунула одну ногу в ботинок и стала вспоминать, что он подарил ей в прошлом году. Что-то обычное, она это помнила, только вот что?

Кейти покачала головой, нет, она не могла вспомнить.

В прошлом году, помимо других вещей, Кейти подарила мужу цифровую камеру. Когда он раскрыл коробку, то сказал: «Надеюсь, ты не выкинула квитанцию об уплате — она нам пригодится, когда мы будем возвращать это назад».

Так что он подарил ей в прошлом году? Если она не вспомнит, это будет беспокоить ее все оставшееся время.

Кейти достала из шкафа кожаный жакет, затем надела и снова взглянула в зеркало. Слишком закутанная. Не очень хорошо выглядит.

— Меня не будет несколько часов, — объявила Кейти Брендану и Терезе. Они сидели на кухне, и теперь тут пахло подгоревшими тостами.

Дети кивнули. Они смотрели маленький телевизор, подвешенный высоко к потолку.

— До свидания.

Кейти закрыла кухонную дверь, затем открыла ее снова:

— Никто из вас не помнит, что ваш отец подарил мне в прошлом году на Рождество?

— Книгу и духи, — быстро ответила Тереза, не отводя глаз от экрана.

— А-а. Ну, увидимся позже. Будьте хорошими детьми, слушайтесь свою тетю Джулию.

Кейти закрыла дверь и подошла к гаражу. Книга и духи. Она вспомнила теперь. Книга была большой, но духи были не в ее вкусе. Кейти тогда заметила, что Роберт даже не снял с них ценники. Оба подарка он приобрел в торговом центре на Грин-авеню.

Интересно, а что он подарит ей в этом году?

А своей любовнице?

 

Глава 10

Кейти встретила машину сестры по дороге. Джулия не видела ее: она ехала, глядя прямо перед собой. Кейти знала, что сестра терпеть не может машины подобной модели, но была вынуждена пользоваться ею, чтобы, как она объяснила, соответствовать своему статусу. Она ужасный сноб.

Но, с другой стороны, у ее мужа не было любовницы.

Мысль, такая же ледяная, как и эта погода, проникла в сознание Кейти. Бен и Джулия поженились более двадцати семи лет назад, и за это время ни разу ни у кого не возникло мысли, что в этой семье могут быть неприятности. Они по-настоящему любили друг друга. Только стоит взглянуть на них, и сразу это поймешь. Кейти всегда мечтала, чтобы о них с Робертом люди думали так же. А как было на самом деле, интересно? Думали ли люди, что им с Робертом удалось сохранить любовь и нежные отношения после восемнадцати лет брака, или всем становится понятно, что у них не все ладно? Улавливают ли они тревожные сигналы, исходящие от их семьи?

Кейти зажгла фары и наблюдала за тем, как падали снежинки в их свете: они кружились в беспорядочном танце, то взмывая вверх, то стремительно падая вниз. Она слегка снизила скорость.

Все это безумие.

Нет, это совсем не безумие. Это самая настоящая необходимость.

Кейти ехала в Дублин за неделю до начала Рождества, в ужасную погоду. Она раздумывала о том, что по-хорошему следовало бы вернуться назад, но съездить позже она уже не сможет — начнется обычная суета, связанная с выбором подарков, беготней по магазинам, приготовлением блюд… По большому счету, насколько Кейти могла себя понять в теперешнем состоянии, ей просто не хотелось начинать Новый год, зная, что она живет во лжи. Зная, что ее брак, ее отношения с мужем, ее будущее — да что там говорить, и прошлое тоже — все это очень зыбко и неопределенно.

Она включила обогреватель в своей «шкоде» — было довольно свежо — и повернула направо. Из-за погоды движение на дороге было затруднено, тем не менее вереница машин медленно, но верно продвигалась вперед.

Кейти выехала на главную трассу, вспоминая тот последний раз, когда она вела машину Роберта, а сам он, расслабившись, сидел на сиденье рядом. Она улыбнулась, вспомнив, что держалась за руль тогда точно так же, как и ее сестра.

Улыбка исчезла. Если вдруг окажется, что Роберт и в самом деле имеет связь на стороне, ей придется сказать об этом сестрам, но только не Джулии. У Джулии был идеальный брак, идеальная семья, идеальный дом. Кейти знала, что старшая сестра обязательно будет ей сочувствовать, хотя втайне может и позлорадствовать. Джулия вполне была способна сказать: «А я так тебе и говорила», и обязательно даст совет вне зависимости от того, нуждается в нем Кейти или нет. Шейла, ее младшая, незамужняя сестра, была мягче и сострадательнее. Кейти решила поговорить пока только с ней.

Где-то в карманах ее пальто зазвенел телефон. Кейти, не отводя глаз от дороги, пошарила по карманам, вынула телефон и нажала кнопку.

— Кейти? — голос Роберта прерывался. — Ты где?

— В машине, — ответила она, зная, что именно этот ответ он больше всего на свете не переносил. Роберт знал, что Кейти в машине, его просто интересовало, где одновременно находились и она, и машина в этот момент.

— Я только что звонил домой. Дети сказали мне, что ты поехала за покупками в город.

Кейти услышала сомнение в его голосе.

— Да, — ответила она, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно более невинно.

— Не думаю, что это хорошая мысль. На дороге повсюду пробки, а погода просто ужасна. На сегодняшний вечер метеорологи обещали снег и даже гололедицу.

— Мне срочно нужно купить несколько вещей. Думаю, что я успею попасть сегодня в торговый центр. — Она горько улыбнулась. — Если ты переживаешь из-за погоды, мы могли бы встретиться в «Шанахане» и вернуться домой вместе в твоей машине, а завтра бы я забрала свою.

Долгая пауза. Кейти не спешила ее прерывать.

— Ты еще здесь? — прозвучал наконец голос Роберта.

— Да, все еще здесь, — коротко отозвалась она.

Кейти сворачивала на дорогу, ведущую к аэропорту.

— А ты где сейчас? — не выдержав, наконец спросила она.

— Все еще в офисе. Скоро должен приехать Джимми. Он немного задерживается. Послушай, я и в самом деле считаю, что это не самая блестящая идея — поездка в город. И если я выпью немного с Джимми, я не смогу сам повести автомобиль. Поэтому в городе останутся обе машины. Я даже предполагаю, что переночую сегодня в Дублине. Джимми предложил мне свою квартиру.

Снова долгая пауза. Очевидно, Роберт ожидал, что Кейти заполнит ее, но та ничего не ответила. Она молча ехала по дороге, ведущей в аэропорт.

— Кейти…

— Я неподалеку от аэропорта. Сигнал пропадает.

— Разве ты не сможешь купить, что тебе нужно, у нас?

— Нет, — искренне сказала она. — Увидимся в «Шанахане»…

— Нет, меня не будет в «Шанахане».

Кейти медленно ехала, продолжая следить за дорогой. Она очень осторожно вздохнула, перед тем как ответить:

— Мне показалось вчера вечером, что ты упомянул «Шанахан».

— Да, конечно, но только возникла какая-то путаница. Я позвонил, чтобы подтвердить заказ, а там сказали, что произошла какая-то ошибка и все столы уже заняты.

Кейти нахмурилась. Она знала, что это могло быть правдой. Возможно, и все остальное тоже можно объяснить? Кейти покачала головой: нет, нельзя.

— Так куда же вы собираетесь идти?

— Пока еще не знаем.

— Ну, хорошо, позвони мне, когда найдешь, куда, и я подъеду. Я сто лет не видела Джимми. А как там Анджела?

— О, только не спрашивай об этом. Они же разошлись. Джимми требует развода. Анджела упорно отказывается.

Кейти повернула налево и поехала по узкой дороге.

На расстоянии огни Бэллимена горели янтарным и белым светом, поэтому очертания старых башен казались особенно темными. Около тех, которые скоро снесут, стояли подъемные краны, украшенные праздничными огнями.

— Больше не могу говорить. Подъезжаю к патрульному участку, — солгала Кейти и нажала клавишу «отбой».

Если Роберт попросит у нее развода, откажет она ему?

Кейти покачала головой: нет, она скажет: «Уходи!»

Если Роберт устанет от нее, если он захочет жить отдельно, она не станет за него цепляться и отпустит его. Но если он все еще любит ее и просто запутался, она будет бороться.

У Кейти заняло сорок минут, чтобы добраться до церкви, и еще час — чтобы доехать до торгового центра на Грин-авеню. Это был своего рода час пик для магазина, и стоянка была забита машинами практически до отказа. Но Кейти и не требовалась стоянка — она двинулась дальше, до улицы Нассау, и добралась до площади Меррион. Затем она повернула в сторону родильного дома, встала в первый ряд и начала искать место, где можно было бы припарковать машину. Несмотря на погоду и время суток, найти такое место оказалось невозможно.

В течение многих лет Кейти и Роберт получали и отправляли всю корреспонденцию для Р&К из собственного дома. Приблизительно десять лет назад, когда компания начала зарабатывать приличные деньги, они решили, что им нужен юридический адрес. Это должно было быть где-то в районе центра города, чтобы производить благоприятное впечатление на клиентов, однако там, где дома стоили немного дешевле.

В конечном итоге Р&К выбрали одну комнату в квартирке на втором этаже наискосок от церкви. Затем, когда освободилась вторая комната, они заняли и ее. В настоящее время офис Р&К состоял из четырех комнат, приемной, большого зала заседаний, кухни и ванной комнаты. Кейти всегда считала, что это было уж чересчур, однако Роберт утверждал, что бизнесу подобное расширение пошло только на пользу.

Кейти остановилась и объехала вокруг церкви. Ей были видны окна офиса: ни в одном из них не горел свет. Кейти взглянула на часы на приборной панели: янтарного цвета цифры известили ее, что уже 18.45. Она снова объехала церковь, то и дело выглядывая из окна: автомобиля Роберта нигде не было видно.

Она была несколько… разочарована.

А что, собственно, она ожидала? Увидеть рядом с офисом его машину, затем как открывается дверь и из дома выходят, обнявшись, Роберт и его любовница? А если бы она и обнаружила его автомобиль, то как бы поступила? Зашла внутрь или, наоборот, спрятала бы свою машину в кустах, устроив засаду, как какой-то детектив из дешевого бульварного романа?

Кейти еще раз объехала вокруг церкви, а затем направилась в сторону канала. У нее появилась совсем другая идея.

Она достаточно легко нашла дом Стефани Берроуз. Он находился в новом комплексе, огороженном от внешнего мира изгородью и электронными воротами. Взяв распечатанные на принтере Роберта бумаги, Кейти подошла к воротам и стала пробовать различные числовые комбинации.

— Я могу вам помочь? — Голос был ворчлив и подозрителен. Из тенистого скверика выступила маленькая фигурка.

— Да… нет… возможно. — Кейти попыталась нацепить на лицо свою самую лучшую улыбку.

— Ладно, тогда определитесь, — фыркнула старая леди.

— Мне нужно доставить корзинку с рождественскими подарками для мисс… — она намеренно сверилась с записями в бумагах, — мисс Берроуз. Кажется, она живет здесь.

— В 28-й. — Старуха повернулась и указала на ярко освещенную дверь. За нею была отчетливо видна очень нарядная рождественская елка.

— О, значит, у меня правильный адрес!

— Правильный. Только ненужный — сейчас, во всяком случае. Хозяйка только что вышла оттуда.

Кейти снова улыбнулась.

— Вы не знаете, куда она пошла?

Теперь старая леди смотрела на нее совсем подозрительно.

— А зачем вам это знать? Вы что, должны доставить и вручить лично ей?

— Да, это очень специфическая доставка. Мне нужно отдать эту корзину непосредственно ей в руки. Так что, если вы увидите мисс Берроуз, пожалуйста, не говорите ничего о корзинке. Для нее это должно стать большим сюрпризом.

— Я просто смотрю, дорогуша, просто смотрю.

— Спасибо. Счастливого Рождества.

— И вам тоже счастливого Рождества.

 

Глава 11

Было уже довольно поздно, когда она наконец вернулась домой. Все родные — Джулия, Брендан и Тереза — находились в плохом настроении. Роберт домой так и не приехал.

Джулия стала надевать пальто, как только услышала, что Кейти поворачивает ключ в замке.

— Я думала, ты уйдешь ненадолго! — выпалила она.

— Я торопилась как могла, — сказала Кейти. Она хотела добавить еще что-то, но затем решила промолчать и закрыла рот. Кейти знала, что могла сболтнуть лишнее, особенно когда расстроена или взволнована, и не просто лишнее, а такое, что совсем не следует слышать и знать Джулии.

— Дети хорошо себя вели?

— Прекрасно, хотя и пытались позвонить в ресторан и заказать еду на дом. Мне никогда не нравилась эта идея — заказывать приготовленные чужим человеком блюда. Ты, наверное, и не знаешь, что вы едите.

— У нас все нормально с рационом, Джулия, поверь мне…

— Это нездоровая пища. Там много сахара, соли и еще этого вредного компонента — глутамата натрия.

— Мы очень редко заказываем еду на дом. Только в исключительных случаях.

— Вот как? А мне показалось, что они чересчур хорошо знакомы с меню этого ресторана, — сказала Джулия, с подозрением посмотрев на сестру.

— Не хочешь ли ты чаю? — Кейти прошла на кухню. Она специально задала вопрос таким образом — знала, что Джулия откажется. Так и произошло.

— Нет, мне не очень хочется. Бен наверняка уже ищет меня, беспокоится.

Кейти позволила сестре пройти в прихожую, затем подошла к ней и подставила щеку, которую та быстро поцеловала. Словно клюнула, подумала про себя Кейти. Одновременно она отметила, что Джулия по-прежнему пользовалась туалетной водой с ароматом лаванды. Такой же в свое время пользовалась и их мать. Кейти всегда интересовало, случайно ли это совпадение или Джулия, которая была самой старшей из сестер, просто переняла традиции. Словно получила в наследство. Вдобавок она умудрялась стричься примерно так же, как и мать, и носить одежду ее стиля — строгие жакеты и разумной длины юбки.

Джулия стояла около входной двери, застегивая пальто.

— Вы же придете на день святого Стефана? — вовсе не вопросительно, а утвердительно спросила она.

— Я еще не успела сказать об этом Роберту, — искренне ответила Кейти. — Но думаю, что мы обязательно будем.

— Ты видела Шейлу?

— Очень давно.

— Что, у нее опять новый приятель?

— Понятия не имею, — сказала Кейти не вполне искренне. Она знала о том, что в жизни их младшей сестры появился новый молодой человек, который очень нравился Шейле, как поняла Кейти, но о котором она еще не хотела ничего рассказывать.

— Ей уже давно пора утихомириться, — фыркнув, сказа Джулия. — Она уже немного стара для таких гулянок.

— Ей всего лишь тридцать шесть. Это не так уж и много.

— В ее возрасте я была замужем, и у меня уже было двое детей. Да и ты тоже, — добавила Джулия. — Ладно, не буду никого учить.

Она наклонилась, внимательно посмотрела на Кейти и провела пальцем у нее под глазами.

— Ты очень плохо выглядишь. Смотри, у тебя мешки под глазами. В следующий раз напомни мне, чтобы я принесла тебе специальный успокаивающий гель для кожи вокруг глаз.

Джулия открыла дверь, вышла на улицу и быстрой походкой направилась к своему автомобилю.

Кейти по-прежнему продолжала стоять у распахнутой двери, прижав руки к груди и слушая, как часто бьется ее сердце. Дождавшись, когда оно немного утихнет, она закрыла дверь и медленно вернулась в комнату.

Брендан и Тереза были в гостиной, лежа на полу в странных позах, неудобных, на взгляд взрослого человека. Только дети и подростки могут в таком положении смотреть телевизор.

— Вы сделали уроки?

Оба утвердительно кивнули.

— Отец звонил?

— Да, он звонил, — ответил Брендан. — Я разговаривал с ним, и он сказал, что позвонит тебе на мобильный.

— Надеюсь, он быстро вернется домой, — обеспокоенно сказала Тереза. — Обещали буран.

— Он говорил мне, что если погода испортится, то заночует у кого-нибудь в городе, — помолчав, сказала Кейти, больше для того, чтобы успокоить дочь, чем для того, чтобы повторить ложь мужа.

Тереза кивнула.

— Хорошо. Так будет лучше. Более безопасно.

Кейти прошла на кухню. Роберт был хорошим отцом, должна была она признать. Дети, в общем-то, никогда ни в чем не нуждались… за исключением разве что самого отца. В основном Кейти растила их одна. Роберт так редко бывал дома, особенно в первые годы. На работу он уходил, прежде чем дети просыпались, и приходил тогда, когда они смотрели десятый сон. Чаще всего они видели отца по уикендам, да и то он чаще всего тоже работал. Кейти поставила тарелки в посудомоечную машину. Но у детей по-прежнему сохранились с ним хорошие отношения…

Кейти остановилась и выпрямилась. Это действительно так? У них на самом деле хорошие отношения? А из чего, собственно, состоят эти хорошие отношения? — спросила она себя. Роберт покупал детям все, что им хотелось. В любое время года, а не только в Рождество, он приходил домой с игрушками, книгами для Терезы и Брендана. Они оба боготворили его; как они будут реагировать, когда… нет, не когда, а если… Пока все еще было если.

Однако как часто Роберт проводил с детьми свое свободное время?

Кейти закрыла посудомоечную машину и попыталась вспомнить, когда в последний раз она видела Роберта занимающимся детьми. Проводил с ними уикенд, например? Кейти, нахмурившись, пыталась вспомнить, когда они всей семьей ходили в кинотеатр. Кажется, это было… Никак не могла вспомнить. Она покачала головой: никуда они не ходили. Роберт умудрился пропустить все школьные матчи Брендана и школьные собрания у Терезы, потому что постоянно работал.

Кстати, так ли оно было на самом деле?..

Ошеломленная, Кейти обдумывала новую ядовитую мысль, пришедшую ей в голову. Он на самом деле работал или развлекался с любовницей? Каждое объяснение, которое она когда-либо слышала от Роберта, казалось теперь подозрительным.

Импульсивно Кейти схватила телефон и набрала номер мужа. Не отвечает. Очевидно, он его отключил. Тогда Кейти вынула из сумочки номер телефона Стефани Берроуз и задумалась: если она ей позвонит, та сразу же увидит номер и может узнать, кто это. Ладно, тогда по-другому. Кейти села за кухонный стол и стала внимательно изучать функции своего телефона. Ей нужно было установить антиопределитель номера. Готово!

Теперь она позвонила на свой городской номер и удостоверилась: «Частный вызов». Можно спокойно звонить Стефани.

Телефон долго молчал, и наконец ей ответили:

— Алло.

Голос был очень свежим, профессиональным, бесцеремонным даже. Слышны были звуки фортепиано, гул беседы, звяканье стаканов. Бар или ресторан.

— Алло?

— Алло. Это Бекки?

— Нет. Вы неправильно набрали номер.

— Извините, — начала было Кейти, но телефон уже отключился.

— Ну, и чего же ты добилась? — громко спросила Кейти у себя.

— Мама, ты снова разговариваешь сама с собой.

Тереза вошла на кухню, открыла буфет и вынула оттуда коробку с кукурузными хлопьями.

— А мне показалось, что вы уже ели?

— Ели, конечно, но так давно. Я снова голодна.

Тереза высыпала хлопья в тарелку и залила их молоком. Искоса она смотрела на мать.

— Ты все нашла в городе, что хотела?

— Не все, — искренне ответила Кейти. — Но это только начало. — Она обернулась и посмотрела на дочь. — А тебе хотелось бы чего-нибудь особенного на Рождество?

— Я отдала мой список папе.

— Но я его еще не читала!

Тереза, не отвечая, перемешивала еду.

— Ты не дала его мне потому, чтобы я не вычеркнула какие-нибудь из пунктов в этом списке? — спросила Кейти.

Тереза пожала плечами.

— Ты же знаешь, папа обязательно что-нибудь подарит тебе.

— Там только одна или две маленькие вещицы, — обронила Тереза.

— Значит, одна или две страницы. Я обязательно поговорю об этом с отцом.

— Он сказал, что подарит мне все.

— Сначала мне нужно просмотреть этот список.

— Не будь жадиной, мама! Папа сказал, что все купит. У него нет никаких проблем с этим списком!

Тереза взяла тарелку и отправилась есть в гостиную, игнорируя правило не-таскать-еду-в-комнату. Кейти слишком устала, чтобы спорить по этому поводу. Она слышала, как Тереза пересказывала их разговор Брендану — скупая мать снова хочет оставить их без подарков.

Они спорили таким образом каждый год. Тереза вносила в свой список подарков все, что видела, слышала, читала или обнаруживала у друзей. Но Кейти всегда редактировала ее пожелания и сокращала их до одной-двух крупных вещей и нескольких маленьких.

Таким образом, она могла быть уверена в том, что оба ребенка получат одинаковое число подарков. Став немного старше, Тереза поняла, что с помощью маленькой хитрости она сможет получить от отца больше, а возможно, и все по списку — нужно было только не говорить об этом матери. Так что в прошлом году Кейти очень расстроилась, когда Тереза получила шестнадцать коробок с подарками, а Брендан только восемь.

Роберт обещал ей, что в этом году такого не повторится.

Очевидно, он забыл.

Кейти убрала кухню и налила чайник на утро. Роберт начал забывать многое: новый счет кредитной карточки… и тот факт, что она была все еще его женой.

— Пора спать.

— Мама!

— Ой, мама!

Кейти пересекла комнату и быстро выключила телевизор.

— По кроватям. Скоро у вас будут каникулы, и вы сможете сидеть подольше.

Она подняла подушки с пола и бросила их на диван.

— И, Тереза, когда я зову тебя утром, постарайся подняться сразу. Если ты проспишь автобус, я не повезу тебя на машине.

Тереза встала и молча вышла из комнаты, оставив на полу тарелку с едой. Кейти собиралась окликнуть ее, но Брендан вскочил и схватил посуду.

— Я отнесу все.

— Спасибо.

— Все хорошо, мам?

Кейти смотрела на сына, как всегда, пораженная его сходством с отцом.

Она встретила Роберта, когда тому было около 20 и он только начал работать, прежде чем они решили расписаться. Он был красив тогда — как и теперь, признала Кейти, — и Брендан унаследовал его привлекательность. Сыну было семнадцать, и он уже встречался с несколькими девушками. Кейти не одобряла этого, так как хотела, чтобы мальчик уделял больше времени учебе. Плохо, что Роберт уже пообещал Брендану найти работу для него в их компании, поэтому сын решил, что не стоит напрягаться, раз теплое местечко для него уже приготовлено. С тех пор его «успехи» в учебе расстраивали Кейти: очень много двоек и троек и совсем немного четверок. Пятерки — вообще большая редкость.

— Мам? — спросил Брендан снова.

— Все хорошо. Просто устала.

Брендан кивнул, хотя было похоже, что он не поверил.

— А когда папа придет?

Кейти пожала плечами.

— Кто знает? Я не знаю. — Наверное, что-то в голосе выдало ее, поскольку она поймала расстроенный взгляд сына.

Поэтому она быстро добавила:

— Он, как и всегда, угощает клиентов в ресторане. Это часть бизнеса. Очень много заказов поступает в результате вот таких личных встреч. Он может приехать в любое время.

Брендан снова кивнул.

Но она заметила, что его все равно что-то тревожит. Кейти хотела было спросить его об этом, затем решила промолчать. Вдруг она не сможет ответить на его вопросы, тогда он отправится с расспросами к Роберту, а ей это сейчас было не нужно.

— Ладно. Ложись спать, я все тут закрою.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. И не читай на ночь. Уже довольно поздно.

Кейти постояла немного на кухне, затем, услышав щелчок закрываемой за Бренданом двери, прошла по дому, закрывая все двери и выключая свет. Она включила свет во дворе и выглянула на улицу. Наблюдая за полетом снежинок, Кейти задала себе вопрос: приедет ли ее муж сегодня домой или все-таки проведет ночь с любовницей?

 

Глава 12

Было уже 2.30 ночи, когда Роберт наконец вернулся домой.

Кейти еще не спала. Она пыталась читать — у нее как раз был под рукой новый роман Патрисии Корнуэлл, однако слова расплывались перед глазами и упорно не хотели составляться в предложения. Поэтому Кейти решила бросить это бесполезное занятие, когда поняла, что прочитала один и тот же абзац по крайней мере полдюжины раз.

Положив книгу на пол возле кровати, она выключила свет, затем раздвинула плотные занавески и стала напряженно смотреть на дорогу. Наблюдая. Ожидая. Хотя Кейти не отдавала себе отчета в том, что именно она ждет и зачем наблюдает.

Первые несколько лет брака Кейти никогда не ложилась спать, не дождавшись Роберта. Как только часы отбивали полночь, она начинала воображать себе все самое худшее, что с ним может произойти: пьяный водитель, автомобильная катастрофа, грабеж и убийство. Кейти не могла вспомнить, когда именно перестала ждать мужа. Наверное, когда он стал регулярно отсутствовать по вечерам, и она привыкла, считая это нормой, а не исключением, как раньше.

Замерзнув немного, Кейти снова легла в постель и стала внимательно изучать рисунок на потолке. Она пыталась понять смысл всех событий последних двух дней, но так и не смогла.

Все, о чем бы она ни подумала, в конце концов сводилось к одному и тому же вопросу, доминирующему над всеми остальными: почему???

Почему Роберт стал встречаться с другими женщинами?

Из-за того, что она сделала что-то не то? Или, наоборот, чего-то не сделала?

Почему?

Засыпая, Кейти видела себя будто со стороны — какой она стала, чем занималась в последние восемнадцать лет: воспитывала детей — одна, убиралась, мыла, готовила — одна. По уикендам — тоже одна, отпуск, если таковой выпадал, — также в одиночку. Одна, всегда одна…

Почти заснув, Кейти услышала поворот ключа в замке. Она быстро соскочила с кровати, не успев даже понять, как ей это удалось, и стала вглядываться в темноту. Удивительная смесь эмоций — облегчения и одновременно разочарования — переполнила ее, когда она увидела автомобиль Роберта на дорожке. Затем так же быстро Кейти снова прыгнула в кровать и натянула одеяло до подбородка.

Одна.

Слыша, как Роберт старается тихо подняться по лестнице, и осознавая, что то состояние, в котором она находилась во сне, осталось с ней и после пробуждения, Кейти еще более остро почувствовала свое одиночество.

Куда подевался тот парень, за которого она вышла замуж? Что случилось с человеком, которого она когда-то полюбила? Куда исчез мужчина, ее половинка, с которой она составляла одно целое?

Непрошеные слезы навернулись ей на глаза. Кейти быстро-быстро заморгала, пытаясь справиться с ними, и, подняв руку, вытерла глаза. Она была одинока.

Внезапно Кейти поняла, что уже давно живет в пустоте. У нее, конечно же, есть друзья, соседи, есть дети, из-за которых она и трудится так напряженно. Но все это не заполняет ее пустоту.

Она услышала шаги Роберта за дверью.

И затем Кейти поняла, что, если бы утром он ушел, она тосковала бы без него, конечно, но наверняка не так сильно.

Ведь Роберт ушел из ее жизни давным-давно, и сделал это постепенно. Она только сейчас поняла это.

Его отъезд изменил бы что-нибудь в ее жизни?

Очень немного. И этот ответ расстроил Кейти больше, чем любой другой.

— Я не была уверена, что ты вернешься домой сегодня вечером.

— Мне не хотелось будить тебя.

— Ты меня и не разбудил.

Она наблюдала в полумраке, как Роберт развязал галстук, бросил его на стул у туалетного столика, и тот, шурша, упал на пол.

— Я немного выпил, но дороги, к счастью, были нормальными.

Он снял пиджак, повесил его на стул, затем стал расстегивать рубашку.

— Я звонила недавно.

— Не слышал. Мы были в баре на улице Джорджа, наверное, сигнал пропал.

«Зато сигнал твоей подруги совсем не пропал», — хотела она добавить, но вместо этого спросила:

— Как Джимми?

— Великолепно. Он передает тебе привет.

— Странно, что он помнит меня.

— Конечно, помнит, как же иначе?

— Значит, ты все-таки не ходил в «Шанахан»?

Роберт быстро снял рубашку и повесил поверх пиджака.

— Я собираюсь звонить и жаловаться утром. Я был уверен, что Морин заказала столик, но они ни о чем подобном не слышали.

— А что говорит сама Морин?

Морин работала в компании Р&К с самого начала, и Роберт всегда говорил, что она была самым лучшим сотрудником, который когда-либо состоял у них в штате.

— Морин сейчас больна.

— Ты мне об этом не говорил.

— О, я уверен, что говорил.

Кейти слегка повысила голос, и в нем впервые прорезались гневные нотки.

— Ты не говорил! Я наверняка помнила бы об этом. Я ведь работала с ней, помнишь?

В течение долгого времени Морин составляла весь их штат, и эти две женщины работали вместе. Когда мать Кейти скоропостижно умерла полтора года назад, а все три ее дочери, включая Кейти, от горя потеряли голову, Морин взяла на себя все похоронные приготовления.

— И как долго она уже больна?

— Недели три… или четыре… — пробормотал Роберт.

— И за это время ты ни разу не удосужился рассказать мне о ее болезни! — Кейти с большим усилием заставила себя говорить спокойнее, тише. — Ни разу! Я позвонила бы ей, сходила бы к ней домой…

— Я был занят. Должно быть, забыл.

— Что с ней случилось?

— Инфекция, какой-то кашель. Ее врач утверждает, что до следующего года она не вернется. И это именно тогда, когда у нас самый настоящий аврал! — добавил он, раздражаясь.

— Ты так говоришь, словно она заболела специально. Я вот, например, не припомню, когда Морин в последний раз болела. А ты?

Роберт ничего не ответил. Обнаженный, он зашел в ванную и закрыл за собой дверь.

Через несколько секунд Кейти услышала жужжание его электрической щетки. Это была особенность Роберта — он поступал так, когда не знал, что ответить, или когда чувствовал себя виноватым.

— А кто теперь сидит на телефоне? — спросила у мужа Кейти, когда тот вышел из ванной.

— Временный секретарь, Илона. Кажется, она русская. Мне прислали ее из агентства, очень хорошо работает.

Кейти удалось прийти в себя, пока Роберт находился в ванной. А в тот момент, когда узнала, что Морин так давно больна, она почувствовала, что близка к истерике.

— Может быть, это Илона занималась резервированием столиков? — предположила Кейти.

Роберт вынул из шкафа чистую пижаму и стал ее надевать.

— Возможно. Я уже не помню. Это было почти четыре недели назад. Я думал, что этим занималась Морин. Но я все равно схожу к директору ресторана, как только у меня выпадет свободная минутка.

— Хочешь, я сделаю это вместо тебя? — предложила Кейти, ожидая услышать «нет».

В ответ Роберт пожал плечами.

— Если не трудно… Столик для двоих, в пятницу, в 19.30, на мое имя или на имя Джимми Морана. Я использовал его имя на всякий случай — вдруг бы он прибыл раньше меня.

Роберт лег под одеяло и дотянулся до Кейти, чтобы поцеловать ее в щеку. Она ощутила только слабый запах вина в его дыхании. Никаких других ароматов — мыла, туалетной воды. Ничего такого, что указывало бы, что он недавно принял душ.

— Ночь, — пробормотала Кейти и повернулась, крайне смущенная. Значит, она была полностью неправа: если Роберт действительно обедал с Джимми сегодня вечером, вряд ли он позволил бы ей позвонить в ресторан и пожаловаться. И, конечно, он не знал, что она уже туда звонила.

Но если Кейти была неправа в том, что он встречался сегодня с любовницей, если он на самом деле ужинал с Джимми… Если все ее подозрения были безосновательны, почему же они все-таки возникли?

Рядом ровно задышал Роберт.

Значит, она зря подозревала мужа? Существовало реальное объяснение всем его поступкам. Она сама, Кейти, ведет себя как настоящий параноик — подозрительная жена красивого мужчины.

Было уже почти 4.30, когда Кейти наконец смогла заснуть. Ей показалось, что прошло минут пять, не больше, и зазвонил будильник.

 

Глава 13

Суббота, 21 декабря

Кейти остановила машину перед Глэсневинским кладбищем и взглянула через ветровое стекло на круглую башню, выделяющуюся на фоне ярко-синего неба. Ее трясло, но эта дрожь не имела никакого отношения к ледяному воздуху декабря: все дело было в этом месте.

Здесь были похоронены ее мать и отец — в одной могиле в самом центре старого кладбища. В других могилах — некоторые с плитами, другие без — покоились все многочисленные родственники Кейти: дяди, тети, кузены. Она ненавидела это место, всегда ненавидела.

Кейти обладала чересчур ярким воображением, поэтому могла легко представить, как люди, которых она когда-то знала, превращались в ничто, как плоть постепенно покидала их кости. Ей казалось, что их глаза широко открыты и что они смотрят на нее пристально… и видят ее.

Кейти ненавидела этот последний приют человека, эти огромные надгробные плиты, украшенные фотографиями.

Когда она была маленькой, в их семье бытовала довольно странная традиция: посещать это кладбище примерно раз в неделю по воскресеньям. И всякий раз, когда они проходили за ворота, отец одинаково шутил, называя Глэсневин «Дублинским центром мертвых», а Кейти и две ее сестры громко плакали в унисон. Это стало частью ритуала.

Каждый раз, придя на кладбище, они начинали с могил бабушки и дедушки и затем обходили могилы всех остальных родственников, выпалывали сорняки, подметали землю и намывали надгробия мыльной водой, которую приносили в бутылках из-под лимонада. Кейти так часто это делала, что успела выучить имена, даты рождения и смерти почти всей родни, похороненной там, и это при том, что никого из них она не знала. Кроме этого, она помнила все рассказанные обстоятельства их жизни: так, например, ей было известно, что их тетя Мэй поссорилась со своим кузеном Тони и что они не разговаривали друг с другом почти тридцать лет, а кузина Джесси была брошена женихом Тимом прямо в церкви, и что он позже женился на их тете Рите. А вот этому дяде Фитцу сделали специальный гроб, потому что он был необычайно высокого роста.

Только значительно позже Кейти поняла, что таким образом отец не давал никому забывать их семейную историю, хотя сам этого и не осознавал.

Прошли годы, и она до сих пор может без особого труда найти каждую из этих могил. Но ее дети не найдут, где похоронены их бабушка и дедушка. Они совсем не знакомы с семейной историей Кейти и еще меньше — с фамильной историей Роберта.

На похоронах своей матери Кейти стояла и смотрела, как черный полированный гроб медленно опускается в землю, после чего в этот же день сделала приписку к своему завещанию: инструкцию на случай собственной смерти. Там было указано, чтобы ее кремировали, а прах развеяли в море. Кейти совсем не хотелось, чтобы ее зарыли в землю, а на голову поставили каменную плиту.

Часы на воротах пробили одиннадцать раз, и Кейти машинально сверилась со своими наручными часами. Ей можно было бы подождать еще несколько минут.

На кладбище было очень много людей, а у ворот сидела женщина и продавала цветы — рождественские букеты и те ярко-красные цветы, которые всегда появлялись только в декабре. Кейти подумала, что это пуансеттии, но совсем не была в этом уверена.

Она оглянулась и посмотрела на заднее сиденье, на котором лежал маленький букетик. Внезапно он показался Кейти слишком скромным для могилы ее родителей, и она решила купить венок.

Кейти не была на могиле родителей уже полгода. Она могла придумать для себя очень много оправданий, однако на самом деле у нее просто не было желания сюда идти. Кейти не хотелось помнить мертвых отца и мать в деревянных гробах, знать, что они разлагаются под землей. Для нее они по-прежнему оставались живыми. Кейти часто вспоминала фразу, которую вычитала в какой-то книге в детстве: «Ничто никогда на самом деле не умирает. Все это остается очень живым — в нашей памяти».

Кроме любви. Любовь может умереть.

Кейти не хотела думать об этом сейчас. Она открыла свою сумочку, вытащила оттуда две фотокарточки и, держа их в руке, смотрела на нечеткие изображения. Отец и мать. Фотография отца была очень старой, потрепанной по краям, пожелтевшей от времени, а карточка матери по-прежнему оставалась новой.

Маргарет Чайлдс умерла полтора года назад. Не было никакой причины, никакой болезни. Она просто легла спать и больше не проснулась. Джимми, отец Кейти, умер семнадцать лет назад, спустя год после того, как дочь вышла замуж за Роберта. Джимми всю жизнь был курильщиком, и третий сердечный приступ наконец доконал его.

Неожиданный стук в окно заставил Кейти подскочить. Она открыла дверцу.

— Господи Иисусе, ты меня едва не убила!

— Хорошо. Ты как раз в нужном месте!

Лучезарно улыбаясь, Шейла Чайлдс, младшая сестра Кейти, наклонилась в автомобиль и поцеловала ее, наполнив салон холодным воздухом и немного горьковатым запахом духов с ароматом цитрусовых. Увидев, что Кейти рассматривает фотокарточки родителей, она посерьезнела и взяла фото отца из рук сестры.

— А я как раз о нем думала. Не могла найти фотографию. — Шейла вернула карточку Кейти.

Кейти убрала фотографии в сумочку и вышла из автомобиля.

— Я тоже о нем много думаю, — сказал она.

Кейти открыла дверцу и забрала с заднего сиденья маленький букетик.

Обе сестры взялись за руки и пошли по дороге. Они совсем не были похожи друг на друга: Шейла Чайлдс была выше Кейти по крайней мере на три дюйма и тоньше в костях. Кроме того, в зависимости от времени года цвет волос у нее менялся. Однако в последнее время Шейла решила вернуться к естественному цвету — темно-рыжий с золотистыми прядями, который еще больше подчеркивал безупречную красоту ее лица.

На Кейти были ее элегантное черное кожаное пальто, черные брюки и черные ботинки, а на Шейле — короткое кремовое пальто и сапожки на невозможно высоких каблуках.

Они почти прошли за ворота, когда Кейти вспомнила, что не купила венок, как собиралась. Но сейчас это для нее не имело особого значения.

Найдя нужную дорожку, они пошли по ней. Воздух был совершенно прозрачен, и хотя зимнее солнце почти не давало тепла, оно причудливым образом осветило потрескавшиеся плиты и старые деревья, так что они стали казаться какими-то искусственными.

Две женщины шли в тишине, поворачивая направо и вниз, в самый центр старого кладбища. Малиновка прыгнула на тропинку перед ними, затем, увидев людей, взлетела. Шейла, повернув голову, долго наблюдала за ее полетом.

— Здесь все такое мирное, — сказала она. — Мне тут так нравится.

Кейти удивленно посмотрела на нее.

— Тебе тут нравится?

— Всегда нравилось. Помнишь те воскресенья, когда мы были совсем девочками, а мама и папа брали нас сюда с собой, чтобы убрать могилы?

— Я только что думала об этом. Терпеть не могла эти походы.

— А мне они нравились. Нравились мир и спокойствие, которые всегда царят в этом месте. Мне кажется, что как бы ни было жарко в городе, здесь всегда намного прохладнее.

Она схватила руку сестры и остановилась.

— Послушай!

Кейти остановилась.

— Зачем? Я ничего не слышу.

— Точно, — улыбнулась Шейла. — Услышать может только тот, кто любит это место.

— Ты всегда была чересчур склонна к мистике.

Пройдя мимо склепов, женщины повернули налево. Могилы здесь были очень старыми, некоторые — почти древними и заброшенными.

— Так ты скажешь наконец, для чего ты вызвала меня сюда? — спросила Шейла. — Мне слишком редко звонит моя любимая сестра.

— Хорошо, что ты так сказала — «любимая сестра». Твоя старшая сестра спрашивала о тебе вчера вечером.

— А что?

— Интересовалась, встречаешься ли ты с кем-нибудь.

— Скажи ей, что если она хочет узнать, пусть возьмет телефон, позвонит и спросит, — отрезала Шейла. — В конце концов она мне не мать.

Затем улыбнулась:

— Хотя, наверное, она думает иначе.

— Если тебя это утешит, меня она тоже постоянно учит. Ты приедешь к ней в день святого Стефана?

— Может быть. Я еще не решила.

— Ты могла бы потрясти ее и прийти туда со своим новым бойфрендом.

— Да уж. Она действительно будет потрясена. Но даже если я решу пойти — если решу, — то не возьму Аллена с собой.

— Значит, его зовут Алленом…

— Я же тебе говорила.

— Нет, не говорила. Ты что-то с ним уж очень скрытничаешь. Я даже начала думать, что, возможно, с ним что-то не то.

— С ним все нормально. Он прекрасен!

— Последний тоже был прекрасным. И предпоследний. Даже тот, со смешным глазом, и то был прекрасен, — напомнила Кейти.

Шейла рассмеялась, и ее смех эхом прокатился по всему кладбищу. Пара ворон, сидящих неподалеку, возмущенно каркнули, выразив свое недовольство тем, что их потревожили, и взлетели ввысь.

— Возможно, он не был так прекрасен, каким мне казался. Но он был очень богат, и это достоинство перевесило в моих глазах все остальные качества.

— Шейла! — Кейти была искренне потрясена.

— Но ты ведь не за этим позвонила мне сегодня утром. Не припомню, когда в последний раз ты предлагала мне навестить могилы родителей. Тебе что-то хочется мне рассказать?

Кейти молча сделала еще несколько шагов.

— Да, — наконец ответила она. — Мне требуется твой совет.

— Вот это да! Прежде ты никогда не спрашивала у меня совета!

— Ну, я решила все-таки посоветоваться с тобой, потому что ты считаешься специалистом в этой области — в отношениях с мужчинами.

Шейла улыбнулась.

— Мне это не кажется комплиментом!

Сестры повернули налево и вышли на узенькую тропку. Могила их родителей располагалась на правой стороне — простой белый надгробный камень.

В центре могилы стояла керамическая ваза с засохшими гвоздиками.

— Джулия была здесь, — пробормотала Кейти.

— Но давно, — добавила Шейла.

Женщины тихо подошли к могиле. Кейти вынула завядшие цветы и выкинула их в мусорное ведро, стоящее неподалеку.

Вернувшись, она увидела, как Шейла ставит букетик в вазу и протирает надгробную плиту салфеткой.

Затем обе встали рядом и всмотрелись в надписи на плите.

— Любящий отец… Оставил в печали… — прочитала Кейти вслух. — Нам нужно было добавить еще одну строчку. Когда маму похоронили. Что-нибудь вроде этого…

— Так странно… Я знаю, папа умер гораздо раньше мамы, но помню его лучше, чем ее, — сказала Шейла.

— Я тоже его очень хорошо помню. Прекрасные воспоминания… — согласилась с ней Кейти.

Последние пять лет своей жизни Маргарет Чайлдс была ожесточенной и угрюмой. Она умудрялась конфликтовать со всеми, и даже собственные дочери с большим трудом соглашались навестить ее. Нужно признать, что семейные торжества всегда превращались в какой-то кошмар, и Кейти с ужасом ожидала того же самого на празднике Бена и Джулии.

— Когда я умру, не хороните меня здесь. Я говорила это Роберту и написала в своем завещании. Я хочу, чтобы меня кремировали. Напомни им, ладно?

Шейла пожала плечами.

— А мне все равно, что со мной будет после моей смерти. Живите. Мне этого очень хочется…

— Ты — самая молодая из нас. Когда-нибудь ты похоронишь нас всех…

Наверное, Шейла все-таки улыбнулась, однако эта гримаса только отдаленно походила на улыбку. Глаза ее по-прежнему оставались печальными.

Затем она повернула голову и сказала:

— Так расскажи мне наконец…

Кейти глубоко вздохнула. Все еще глядя на могильную плиту, словно разговаривая с умершими родителями, она произнесла:

— Мне кажется, что Роберт имеет связь на стороне…

Такие слова довольно странно прозвучали в тишине кладбища.

— Я не знаю, что делать с этим.

Она взглянула наконец на Шейлу:

— Ты веришь мне?

Ее младшая сестра выглядела потрясенной. Через несколько секунд Шейла, глубоко вздохнув, ответила:

— Конечно, я тебе верю. — Она сделала паузу и добавила: — Но ты уверена?

— Почти.

— «Почти уверена» не означает «полностью уверена», — спокойно сказала Шейла. Она снова взяла салфетку и рассеянно начала протирать поверхность надгробной плиты, не глядя на сестру. — Расскажи мне все.

Кейти присела на валун, стоящий рядом с могилой. Он был очень холодным, но она этот холод почти не чувствовала. Последние дни были настолько нереальны, почти выдуманы. А сейчас все было настоящим: сидеть здесь, на холодном камне, на пустынном кладбище. Но Кейти ничего не могла с этим поделать. Безопасный мир из той, прошлой жизни остался далеко позади… да и был ли он? Еще несколько лет назад, да что там лет — месяцев и даже недель, — она была полностью счастлива. А может быть, просто спала? И теперь пробудилась…

— Шесть лет назад…

— Это случилось шесть лет назад?! — Шейла была потрясена.

— Да, представь себе, — Кейти не поднимала глаз и прутиком чертила какие-то линии на земле. — Шесть лет назад я впервые стала подозревать, что у Роберта кто-то есть. Женщина по имени Стефани Берроуз. Она пришла в компанию в качестве менеджера проекта, если я правильно помню, это был документальный фильм об Америке. Она была тогда примерно твоего возраста — молодая, красивая, очень яркая. Они стали проводить много времени вместе. Примерно тогда же Роберт начал пропадать по вечерам и возвращаться домой все позже и позже. Он все чаще и чаще упоминал о ней в наших с ним разговорах. В конце концов, мне это надоело, и я прямо спросила его, не любовники ли они.

— А у тебя были доказательства? — задала вопрос Шейла.

— Нет. И в этом моя ошибка. Ничего, только эмоции и предположения.

— Совсем никаких доказательств?

Кейти подняла голову и взглянула в темные глаза сестры.

— Иногда это и не требуется. У меня есть интуиция.

— Интересно, сколько браков было разрушено из-за этой самой интуиции? — мягко спросила Шейла.

— Я, конечно же, спросила его, но он все отрицал. Естественно.

— Тебе нужно быть выше всего этого. Тебе нужно знать только одно: вы все еще вместе.

— Мы старались пройти через все это. Мы как раз переехали в новый дом, дело стало расширяться. Я узнала, что мисс Берроуз уехала, наверное, в Америку. А Роберт с того времени, как я впервые задала ему вопрос в лоб, перестал упоминать о ней вообще. Понимаешь, вообще.

Шейла обхватила себя руками и присела на корточки возле Кейти.

— Но теперь кое-что изменилось. Позавчера я снова увидела ее имя — Стефани Берроуз — в его телефонной книжке.

Шейла, ничуть, казалось, не удивленная, по-прежнему смотрела на нее, очевидно, ожидая продолжения.

— Ну и?..

— Ее имя было помечено красным флажком.

Шейла сунула руку в карман и вынула оттуда собственный мобильный телефон. Щелкнув крышкой, она открыла его и протянула сестре:

— Смотри: я уверена, что ты обнаружишь имена последних четырех мужчин, с которыми я встречалась. Однако это не означает, что я по-прежнему вижусь с ними.

— Но ее имя стоит в новом телефоне Роберта. Он купил его только несколько месяцев назад.

Шейла закрыла телефон.

— Моему мобильнику меньше месяца. Все дело в том, что имена и контакты остаются на SIM-карте. Когда мы покупаем новый телефон, мы вставляем туда свою SIM-карту, и все!

— Но около ее имени стоял красный флажок…

Шейла молча смотрела на сестру.

— Я знаю, знаю, все это кажется очень неубедительным, не правда ли? — Кейти выпрямилась. — Знаешь, мне не стоило тебе ничего говорить. Наверное, я просто теряю время.

— Дело совсем не в этом. Просто ты излишне углубляешься в эту ситуацию.

Кейти отряхнула свое пальто, повернулась и пошла по тропинке. Шейла колебалась несколько секунд, затем последовала за нею.

— Я обыскала его комнату, — внезапно снова заговорила Кейти. — И обнаружила, что он завел новую кредитную карточку, о которой ничего не сказал мне. Он купил цветы, заказал еду в китайском ресторане в Дублине. Затем я обнаружила у него квитанцию — штраф за превышение скорости в то время, когда он должен был находиться в другом месте.

Слыша собственные слова, Кейти впервые поняла, насколько слабыми были ее обвинения.

— Он проводит очень много времени вне дома, — добавила она. А этот довод даже ей самой показался совсем уж глупым — просто Роберт работает допоздна.

— А о чем ты все-таки хочешь меня спросить? Действительно ли у него есть любовница? Тебе нужно мое мнение обо всем этом или какой-то совет? Чтобы я поддержала тебя? Если тебе нужно мое участие, конечно, я помогу тебе. Но мой совет… Не думаю, что он тебе на самом деле нужен. Ты уже знаешь мое мнение на этот счет.

— Ты не веришь мне?

— Я так не считаю. Просто у тебя нет доказательств.

— А как насчет кредитки?

Шейла молча вытащила свой кожаный бумажник и показала сестре четыре кредитные карточки. В соседних отделениях было по меньшей мере с полдюжины других различных карточек.

— Ты не представляешь, сколько карточек мне присылают! По крайней мере, одну в день: различные магазины, сферы услуг. Золотые, платиновые карты, American Express, VISA, MasterCard, Ирландского банка, Ирландского союзного банка. Наверное, карточка Роберта из того же разряда.

— А как насчет штрафа за превышение скорости? Он находился в Бэллимене, хотя должен был быть в Белфасте.

— До Белфаста он обычно добирался на машине? Или иногда ехал поездом?

Кейти открыла было рот, чтобы ответить, затем закрыла. Внезапно она почувствовала себя усталой. Ездил ли Роберт поездом в то время? Иногда ездил.

— Но каким образом там оказался автомобиль?

Шейла пожала плечами.

— Спроси его. Может, он кому-то его дал? Или машина стояла в гараже? — она повернулась и взяла сестру за руку.

— Тебе нужно быть очень осторожной. Ты один раз уже предъявляла ему обвинение. И не смогла доказать. Знаешь, многие мужчины из-за недоверия уходят из семьи. Теперь ты собираешься задать ему тот же самый вопрос. Убедись на сто процентов в своих доказательствах.

— Скажи мне, на чьей ты стороне? — прямо спросила ее Кейти.

— На твоей. Всегда — только на твоей.

Они дошли до ворот кладбища. Шейла остановилась и погладила ее по руке.

— Когда-то я сталкивалась с таким случаем. На улице меня как-то раз остановила женщина и стала громко кричать; что я любовница ее мужа. Я знала этого человека, работала с ним, но никогда с ним не спала. И я знала, что он вообще ни с кем не встречался. Этот брак после подобного обвинения со стороны жены недолго просуществовал. Он не захотел жить с человеком, который ему не доверяет. Не совершай ту же самую ошибку. Не выкидывай на свалку восемнадцать лет брака. Если нет доказательств — забудь все.

Она поцеловала сестру.

— Передавай всем привет. С Рождеством вас. И звони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

 

Глава 14

Хорошо, что он не поменял замки.

Кейти Уокер открыла дверь и вошла в офис Р&К. Внутри было необычайно тепло, и она озабоченно нахмурилась. Видимо, забыли выключить обогреватели. Если бы Морин была здорова, этого бы не произошло.

Теперь нужно было отключить систему безопасности. Кейти немного занервничала: вдруг он изменил код?

За дверью находилась панель управления. На ней ярко-зелеными цифрами было написано: «Введите код». Кейти набрала #32 — номер комнаты, и тревожные звуки прекратились. Как только компания переехала сюда, она решила выбрать эту цифру, потому что Роберт мог легко забыть любую другую комбинацию чисел.

Офис практически не изменился, хоть Кейти и не была здесь уже полгода. Раньше, когда она принимала более активное участие в деле, она находилась тут почти каждый день.

На стене висело несколько эмблем, сохранившихся от наиболее удачных рекламных объявлений и брошюр, и компьютер на столе администратора был новым. Все. Остальное было прежним: черные кожаные кресла и диван, стулья из полированного дерева. Да, и еще добавился DVD-плеер, помимо телевизора и видеомагнитофона. У двери стоял столик с чашками для кофе и несколько одноразовых стаканчиков. Кейти очень хотелось пить, но она боялась оставить после себя хоть какой-нибудь след. След своего присутствия в офисе.

Кейти все никак не могла поверить, что попала наконец-таки в офис. Двигатель ее машины заглох где-то на улице Глэсневин, и она целых два часа добиралась сюда на такси, то и дело застревая в пробках.

Кейти так и не определила для себя, почему сюда приехала. Может быть, она хотела найти оправдание поступкам своего мужа? Или, наоборот, выставить его из своей жизни? Отпустить его? Что она искала?

Позавчера, когда Кейти поняла, что Роберт каким-то образом по-прежнему связан с женщиной, которую считала его любовницей, она решила, что в таком случае попросит мужа уйти из дома. Нет. Не попросит даже — потребует. Но еще позавчера это казалось таким очевидным. А сегодня Кейти в этом совсем не была уверена. Она наконец поняла, что на самом деле означает совет Розы: пусть все идет своим чередом, пусть все уладится само собой.

Но ей все равно нужно было узнать. Потому что иначе она по-прежнему будет терзаться. Но еще в такси Кейти приняла четкое решение: если она не обнаружит ничего в офисе, ничего, что будет свидетельствовать против Роберта, то просто забудет об этом.

Возможно, следовало бы подумать и о собственном поведении, о том, как она вела себя с Робертом в последние годы? Наверное, ей вряд ли понравится собственный образ. Конечно, проще простого — взять и сказать самой себе, что они стали чужими друг другу. Очень легко обвинить другого, чтобы ничего не делать самой. А что она сделала? Или, наоборот, не сделала? Поскольку Кейти в основном занималась детьми, то перестала помогать ему даже в той работе, которую делала раньше. Она же сама читала вчера электронную почту Роберта и поняла, что он очень много работал — даже ночью или в ранние утренние часы, делая все, чтобы удержать свое дело на плаву.

Кейти подошла к столу администратора, отметив про себя, что временная секретарша, как ее назвал Роберт, содержит свой стол в идеальном порядке, в отличие от Морин.

Она открыла ящик стола — искала журнал с записями, какой есть практически у всех хороших секретарей. Найдя, Кейти поспешно выхватила его и поднесла к окну: ей не хотелось рисковать, включая свет. Просмотрев все странички, она удостоверилась, что нигде не было имени Стефани Берроуз. Но, может быть, она звонила со своего стационарного телефона? Вынув из кармана листок со всеми данными на эту женщину, Кейти сверилась с ее номерами. Нет, и такого номера тоже нет. Возможно, Стефани вообще звонила с мобильного телефона? Или общалась с ее мужем телепатически?

Кейти открыла дверь, ведущую в кабинет Роберта. Здесь все осталось без изменения. Единственная несущественная деталь — это веер из рождественских открыток на столе с напитками и в углу большая елка с ароматной хвоей, украшенная мигающими гирляндами, которые родители Кейти подарили им с Робертом для их первого совместного Рождества. Недавно Роберт решил, что эти гирлянды очень хороши и для елки где-нибудь в офисе и унес их на работу. Кейти прикоснулась к ним рукой. Так странно… Они уже такие старенькие и все еще нравятся ему.

Кабинет Роберта представлял собой удлиненный прямоугольник. В одном конце комнаты стоял стол для ведения переговоров, в другом — стол самого Роберта. На столе переговоров валялись в беспорядке разные бумаги. Кейти машинально просмотрела их. Не найдя ничего интересного, она прошла к столу Роберта.

Странно она чувствовала себя, словно вор, проникший — куда? В собственную компанию. Ведь она владела пятьюдесятью процентами акций, которые Роберт оформил на ее имя. И что случится, если они разойдутся, задала себе вопрос Кейти. Роберт попробует выкупить ее долю, а она, в свою очередь, попытается выкупить у него его право на половину дома?

Поняв, о чем она сейчас думает, Кейти быстро отогнала от себя эти мысли. Ведь Шейла посоветовала ей не думать ни о чем подобном, пока она не убедится в справедливости своего обвинения.

Кейти обошла вокруг стола и села на стул Роберта. Он был таким удобным, она сама купила его, как только они переехали в этот офис. Как и в домашнем кабинете Роберта, здесь тоже царил порядок. Стол был пуст, если не считать письменного набора около лампы — шариковой ручкой и авторучки.

Слева стояли три фотографии в серебряной рамке. Кейти потянулась было к ним, затем остановилась и все-таки включила лампу, осветив стол теплым желтоватым светом. Слева — фото Брендана, справа — Терезы, посередине — она и Роберт… Это очень старая фотография. Там они были еще безумно влюбленной парой. Если бы у Роберта была любовница, он, скорее всего, не стал бы ставить эту фотографию сюда.

Кейти попробовала открыть ящики стола. Они все были заперты. Значит, эта поездка ни к чему не привела. Кейти только удостоверилась, что Стефани не звонила Роберту на работу, что на столе была их семейная фотография, а значит, любовница не делала ему визитов непосредственно в офис.

Кейти молча сидела, поставив локти на стол и обхватив ладонями голову. Она чувствовала себя очень уставшей, почти больной и все же ликующей. Она слишком остро реагирует на все. Она устала. В следующем году они обязательно поедут куда-нибудь на Рождество.

Ну, ладно, значит, она ошиблась. С кем не бывает. Зато за эти последние два дня она увидела, что у их брака назрели проблемы, которые обязательно нужно решить.

— Благодарю тебя, Господи, что я не успела ничего ему сказать!

Кейти почти вышла из офиса, как вдруг увидела полки, которых она сначала не заметила. Прежде их тут не было. Она взяла большую папку, открыла ее и увидела в прозрачных файлах различные счета, письма и другие важные для компании бумаги. Новая секретарша действительно была очень аккуратной и ответственной.

Просмотрев содержимое одного файла и не найдя в нем ничего интересного для себя, Кейти перешла к другому и увидела счета Роберта за пользование мобильной связью.

Роберт Уокер звонил Стефани Берроуз семь или восемь раз в день. На ее домашний или мобильный телефон. Почти все звонки продолжались примерно от нескольких минут до часа.

Каждый день.

Семь дней в неделю.

Сотни звонков.

 

Глава 15

— Кейти!

— Привет, Морин.

Кейти стояла на пороге дома Морин Райан, держа букетик цветов в одной руке и бутылку вина — в другой.

— Входи, входи. Я тебя и не ждала. Я бы тебя поцеловала, но боюсь тебя заразить, что бы это ни было.

Морин слегка отстранилась и дала Кейти пройти в дом.

— Иди прямо в кухню.

Морин жила в том же доме, в котором и родилась. Кейти припомнила, что она как-то раз говорила о том, что мечтает и умереть тоже в нем. Красивый дом, построенный Дублинской корпорацией в 1950-х годах.

— Мне нужно было давно позвонить тебе, я знаю, — сказала Кейти, проходя по коридору в кухню. Или в столовую? Она остановилась, потрясенная увиденным.

Кейти ожидала увидеть обычную кухню, какая есть в любом доме, а здесь была освещенная необычно ярким светом комната; стена, заднее окно и кухонная дверь попросту отсутствовали, и кухня плавно переходила в другое помещение круглой формы, где стояла рождественская елка и был разбит небольшой уютный садик.

— Просто невероятно, — только и смогла вымолвить она.

— Да, это действительно прекрасно, — согласилась Морин, которая к тому времени тихо подошла и стояла за спиной Кейти. — Мы делали передачу для RTY пару лет назад, и я предложила провести ее в моем доме. В результате у меня появилась новая кухня, переходящая во внутренний дворик, и я не отдала за это ни одного цента. Наоборот, они неплохо заплатили мне, чтобы сделать все это.

Кейти повернулась, чтобы взглянуть на нее, протянула вино и букет.

— Я только вчера вечером узнала о том, что ты больна. Роберт забыл сказать мне об этом. Он уверял меня, что говорил, но это не так.

— Наверное, он был сильно занят все последнее время, — сказала Морин.

Она отвернулась, поставила вино на стол, а цветы в вазу и включила чайник.

— Присядь там, в круглой комнате. Теперь это моя любимая часть дома.

Морин Райан была на двадцать лет старше Кейти — высокая, довольно плотная женщина с сильными руками и ногами. Глаза у нее были настолько светло-голубыми, что казались почти прозрачными, а волосы — белоснежными. Когда они впервые встретились, на Морин были очки. В последнее же время она сменила их на линзы, утверждая, что очки ее старят. Морин никогда не была замужем, в то же время светская хроника весьма прозрачно намекала на ее романы с несколькими известными политическими деятелями и актерами. Тем не менее даже в сплетнях утверждалось, что связи эти носили скорее романтический характер.

Морин любила говорить, что все эти истории весьма преувеличены: она всего-навсего была знакома с двумя-тремя политиками и стольким же количеством Никому не известных актеров.

Обычно Морин одевалась с большим вкусом, и фигура у нее была все еще достаточно стройной, так что она вполне могла позволить себе надевать узкие джинсы и футболки.

Сегодня на ней был костюм цвета сливы и невероятной формы шлепанцы.

Кейти прошла в круглую комнату. Воздух там был необычайным — с примесью цветочного аромата и мускусного запаха горящих свечей в подсвечнике. Два огромных стула стояли около стеклянного стола. На столе открытый роман Стивена Кинга — Кейти вспомнила, что произведения этого автора всегда нравились Морин.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она громко.

— Уже лучше. Гораздо лучше. — Голос Морин доносился из кухни. — Я простыла. Сильно кашляла. Я не хотела оставлять работу, но врачи уверяли, что существует риск воспаления легких, поэтому я решила хотя бы раз в жизни послушаться хорошего совета и остаться дома.

— Тебе нужно было сообщить мне. Я пришла бы гораздо раньше…

— Мне казалось, что Роберт обязательно скажет тебе. Затем я предположила, что он попросту забыл об этом, — сказала Морин, заходя в комнату. Она несла на подносе две яркие чашки и заварочный чайник, раскрашенные явно вручную. — Ну разве они не забавны? Я достала их в Айя Напа.

— Это разве не то место, где обычно собирается молодежь?

— Да, это оно. Я все еще думаю о себе как о молодой, — усмехнулась Морин.

— Так оно и есть. Ты самая молодая из всех людей, которых я знаю. Хотелось бы мне иметь столько энергии в твоем… — она запнулась.

— В моем возрасте, — усмехнувшись, договорила Морин.

— Что-то вроде этого, — Кейти присела на стул и наблюдала за тем, как Морин разливает чай по чашкам. — Почему ты остаешься такой молодой? Что тебе в этом помогает?

Морин подняла голову и улыбнулась, показав ровные, совершенно белые зубы:

— Раньше я утверждала: достаточно иметь регулярный отпуск и встречаться с испанскими парнями. Теперь я думаю, что все дело в собственном сознании. Я выбрала определенный возраст и упорно его придерживаюсь.

Несмотря на сильную головную боль, Кейти улыбнулась.

— И сколько тебе лет?

— Двадцать два.

— Надо же… Я всегда считала, что большинство людей ответят: «восемнадцать».

— Я тогда была совсем глупенькой, а в двадцать два уже многое узнала. К тому времени, как мне исполнилось двадцать три, я знала уже слишком много.

Морин передала чашку Кейти, затем помолчала немного, наблюдая за тем, как она наливает себе молоко.

— Я не считаю себя старой, поскольку знаю — это не так. Именно поэтому меня раздражает эта инфекция. Она напоминает мне, что я не так юна, как прежде.

Женщины молча пили чай, поглядывая в сторону миниатюрного сада.

— Соседи, наверное, завидуют тебе из-за этого сада, — наконец сказала Кейти.

— Да, мне тоже так кажется. На самом деле я мечтала изменить таким образом весь дом, — она отпила немного чаю. — Мне нужно взглянуть на ваш новый дом. Сколько вы там уже живете — пять лет? Шесть?

— Шесть, и я там ничего нового не сделала. Время так быстро движется — дети уходят в школу, дети приходят из школы, и я ничего не могу начать делать. В следующем году все-таки хочу что-нибудь изменить… — Поняв, что она чересчур разговорчива, Кейти резко замолчала.

— А как Роберт? — поинтересовалась Морин.

Кейти удивленно на нее взглянула.

— Я не видела его почти шесть недель, — добавила Морин.

Кейти изумленно покачала головой.

— Он сказал мне, что ты больна не больше трех-четырех недель.

— Я заболела в начале ноября. После этого я с ним не общалась.

— Значит, он тебе не звонил? — уточнила на всякий случай Кейти, начиная сердиться уже по-настоящему. Успех и рост их компании во многом был связан именно с этой женщиной. А кроме того, она была не только верным помощником, но и надежным другом.

— Ну, он звонил первые пару недель, когда не мог найти какой-нибудь документ. Но я на самом деле и не ждала, что он будет звонить мне. Сейчас для него чересчур напряженное время года.

— Я, конечно, многого не знаю, поэтому позволь мне извиниться и за него, и за себя…

— Не делай этого, — быстро прервала ее Морин. — Я давно с ним знакома и достаточно хорошо его знаю.

— Он, случайно, не сделал ничего такого? Я имею в виду, по-прежнему ли он платит тебе зарплату или?..

Морин рассмеялась.

— Нет, он никогда так не поступит. Он знает, что в этом случае я просто перейду работать к его конкурентам. Они давно меня переманивают.

— Хорошо. Хорошо, — не зная, что еще сказать, Кейти сосредоточилась на своем чае.

Морин спокойно сидела на стуле, затем мягко спросила:

— Мне показалось, что ты зашла ко мне не просто так?

Кейти с самым несчастным видом смотрела в свою чашку. Она кивнула.

— Я на самом деле узнала, что ты больна, только вчера вечером. Точнее, ночью. В 2.30. Роберт где-то угощал Джимми Морана. Или, если быть точнее, он сказал, что был с Джимми Мораном, — добавила она мягко.

— Удивительно, — сказала Морин, допивая чай. — Ты говоришь так, словно не веришь ему.

Кейти поставила чашку на стол и посмотрела Морин прямо в глаза.

— Не так давно я обнаружила, что многое из того, что Роберт мне говорил, оказалось неправдой, — она глубоко вздохнула. — Я считаю, что у Роберта связь со Стефани Берроуз. Что ты думаешь по этому поводу?

И она знала, даже прежде чем Морин ответила, каким будет ответ. Внезапно Кейти показалось, что в комнате стало очень холодно.

Та кивнула.

— Я уже давно это подозреваю.

— А когда ты узнала наверняка?

— Приблизительно год назад. И перед этим у меня были такие же сомнения, как и у тебя сейчас.

— Год! Целый год, и ты даже ничего мне не сказала! — Кейти гневно сверкнула глазами.

— Я подумывала об этом. Было время, когда ты часто появлялась в городе, и мне очень хотелось об этом тебе рассказать, но все не могла выбрать подходящее время. А потом я не хотела причинять тебе еще больше боли, особенно после смерти твоей матери.

— Тебе нужно было сказать мне! — Кейти повысила голос и встала. — Я имела право знать!

— А у тебя есть право кричать на меня? — спокойно спросила Морин. — Мне кажется, я не тот человек, на которого ты сейчас можешь сердиться.

Кейти снова села и обхватила голову руками.

— А ты бы смогла сказать мне, если бы была на моем месте?

Кейти открыла было рот, чтобы ответить утвердительно, а затем, подумав хорошенько, ничего не сказала. Не могла она пропустить женщину, к которой неплохо относилась, через весь этот ад, в котором находилась сейчас сама.

— Я только что была в офисе. Я приехала туда с единственной целью — найти доказательство его вины. Я уже выходила из кабинета, ничего не найдя, как вдруг увидела счета за его мобильный телефон.

Морин горько улыбнулась.

— Я узнала правду точно так же. Я просматривала счета в очередной раз и увидела, что он много раз звонит по одному и тому же номеру. Сначала я подумала, что это твой. Но затем увидела время, в которое совершались звонки — ночью, когда он уже должен был находиться дома, с тобой. Ну, а затем…

— Расскажи мне все, — попросила Кейти. — Все, что известно тебе самой.

— На самом деле тебе не нужно ничего знать. Просто знай то, что ты уже знаешь, вот и все.

— Я хочу знать. Я имею на это полное право. Я должна знать, — монотонно повторяла Кейти.

Морин встала, обхватила себя руками и пристально, словно решая что-то, смотрела на Кейти.

— Мне кажется, что они встречаются, наверное, около полутора лет. Может быть, чуть дольше, я в этом не уверена. Перед этим они просто дружили, были обычными коллегами. Не думаю, что между ними было что-то раньше.

— Почти полтора года, — недоверчиво протянула Кейти. — Нет, не думаю. Он встречается с ней уже давно. Я еще шесть лет назад подозревала его в этом.

Морин нахмурилась.

— Я знаю, что они работали вместе, но не думаю, что у них тогда были отношения.

— Но ты знала об этом в течение полутора лет! Почему ты не сказала мне, Морин?

— Все так сложно…

— Сложно, — прошептала Кейти. — Что это означает? Я только что узнала, что человек, которому я доверяла, с которым была близка последние восемнадцать лет, встречается с другой женщиной, и ты не могла ничего мне сказать, потому что все очень сложно! Что такого в этом сложного?

— Стефани Берроуз очень многое для нас сделала, — Морин повернулась, чтобы посмотреть на Кейти. Ее лицо, волевое и очень серьезное, ничего не выражало, но большие глаза быстро наполнялись слезами. — Это одна из причин, почему я тебе ничего не говорила. Стефани раньше работала почти со всеми рекламными агентствами в городе, и благодаря ей мы получили очень много заказов. Если бы не она, мы бы, вероятно, пошли ко дну уже в этом году.

Кейти снова встала и растерянно отошла от Морин.

— Ты ничего мне не сказала и позволила моему мужу встречаться со Стефани, потому что не хотела потерять свою работу?

— Его встречи с женщинами не имеют никакого отношения к моей работе. Это касается только тебя и его. Я не из тех людей, которые с радостью разносят сплетни по коллективу и бегут к женам с вестью, что видели их мужей с другими женщинами. Не упрекай меня в этом, Кейти. Это не имеет никакого отношения к предполагаемой потере моей работы. Если Р&К обанкротится, я, конечно, потеряю хорошую работу, но быстро найду другую. Но что касается вас… В результате вы бы остались без дома и компании, а Роберт в его сорок два года не сможет быстро найти другую работу. Если бы я сказала тебе, ты бы немедленно начала бракоразводный процесс и помешала бы Роберту заниматься делом. И кто в результате остался бы в выигрыше? Никто. Вы бы проиграли первыми.

Кейти облизнула сухие губы. Казалось, язык распух у нее во рту.

— Ты считаешь, что он спал с нею, чтобы спасти компанию?

— Я не говорила ничего подобного.

— Но именно это ты имеешь в виду.

— Нет, я так не считаю. Я просто говорю тебе, в чем тут дело.

— Ну, и в чем тут дело?

— Кейти…

— Скажи мне, — потребовала Кейти, ее голос снова стал звучать громче, — почему он спит с нею?

Морин вздохнула.

— Я видела их вместе. Я думаю, что они любят друг друга.

 

Глава 16

Суббота, 21 — воскресенье, 22 декабря

Остаток субботы прошел в каком-то тумане, и Кейти совсем не помнила, чем занималась все оставшееся время после того, как покинула дом Морин. Она решила выкинуть из головы все мысли о Роберте и заниматься исключительно приготовлениями к Рождеству. Утром Роберт вместе с детьми поехал за елкой, и к тому времени, как Кейти вернулась, в доме распространился аромат хвои — самый настоящий рождественский запах. Тропинка из сосновых игл вела от входной двери через кухню в гостиную.

Слова Морин не просто смутили Кейти. Они ее по-настоящему испугали. Она-то думала, что все дело в самом обычном сексе, которым Роберт занимался с другой женщиной, не больше. Но Морин сказала: «Они любят друг друга…» А это означает…

Она не была уверена в том, что это означает.

Кейти рано легла спать, пожаловавшись на сильную головную боль. И это не было неправдой. Она лежала и слышала, как в доме по соседству отмечали очередной уикенд — эта пара все делала вместе: играли в гольф, теннис и все такое. Только Кейти знала о том, какие скандалы между ними разгораются, стоило им хоть немного выпить — а этому занятию они всегда отдавали предпочтение. За шесть лет, что Кейти живет в этом доме, через все эти скандалы ей стали известны все детали их несчастной жизни. Но стоило соседям выйти на улицу, как все видели в них только счастливую пару.

А когда люди смотрели на нее и Роберта, что они видели? Счастливая супружеская пара, у которой есть все, что нужно — двое детей, хороший дом, два автомобиля? Или они тоже замечали холодок, который появился между нею и Робертом?..

Мысли заработали быстрее. Кейти внезапно задалась вопросом, сколько людей знают о том, что у Роберта есть другая женщина? Она почувствовала, как ее сердце сжалось. Дублин небольшой город; кто-то обязательно видел Роберта и его любовницу вместе. А если видел, значит, понял, что в его отношениях с женой не все гладко, что у них проблемы. Кейти стало плохо от одной только мысли о том, что люди могли показывать на нее пальцем и злословить на этот счет у нее за спиной, когда она, например, проходила по улице…

Единственное утешение — если бы они знали, то обязательно сказали бы. Люди любят приносить плохие вести. А кроме того, Роберт и Стефани были коллегами; вполне естественно, что они изредка ходили ужинать и обедать вместе… Никто бы и не заподозрил. Как вот она, например.

Кейти забылась ненадолго и пришла в себя только тогда, когда в спальню вошел Роберт. Он разделся в темноте и тихо лег рядом, даже застонав от облегчения, когда голова его наконец коснулась подушки. Кейти не собиралась разговаривать с ним — опасалась, что не удержится и накричит на него. Но ей обязательно нужно было что-нибудь сказать. Тут Кейти услышала, как дыхание Роберта стало спокойнее, и сказала:

— Я сегодня навестила Морин…

Молчание. Кейти даже подумала, что Роберт уже успел уснуть. Однако на кровати снова послышалось движение. Роберт заворочался, подложил под голову подушку поудобнее и, глядя на нее, спросил:

— И как она?

— Уже лучше. Но она не вернется до Нового года.

— Не думал, что все так плохо, — пробормотал он.

— Но она не так молода, как утверждает.

— Я знаю это. — Он снова поменял положение. — Эта новая секретарша, русская…

— Илона?

— Да, Илона. Она очень хорошо работает. Делает то, что ей говорят, не увиливает от работы, всегда приходит вовремя, на обед уходит ненадолго. Морин опекала меня, как маленького мальчика, и все время забывала, что перерыв на обед составляет только один час, не больше.

— Ты же не собираешься ее уволить?

— Ну, я подумываю об этом, — признал он.

— Я не буду этого терпеть! — повысила голос Кейти. — Я запрещаю это тебе.

— Ты мне запрещаешь? — в голосе Роберта послышался сарказм. Или презрение? Во всяком случае, интонация эта ей совсем не понравилась. — А ты можешь мне запретить?

— Я владею половиной компании, если ты еще этого не забыл. Именно сейчас мне захотелось знать, что у нас происходит. — Она привстала и включила свет.

Роберт застонал и заслонился рукой.

— Ради Бога, давай поговорим об этом утром. Ладно?

Кейти проигнорировала его просьбу.

— Теперь, когда дети стали старше, я думаю, с Нового года я могла бы ходить с тобой в офис, скажем, три или четыре раза в неделю. Когда Морин вернется, она все еще будет очень слаба и не сможет работать в полную силу. Так что я буду заниматься тем, чем и раньше — помогать тебе управлять компанией.

— И у тебя на это будет время?

— Я найду время.

— Хорошо, это просто великолепно, — сказал он, однако голос его совсем не был восторженным. — Но давай все-таки поговорим об этом утром.

— Морин сказала, что дела в компании не слишком хороши.

Роберт снова недовольно перевернулся.

— Мы что, не сможем поговорить об этом утром?

— Но мы так редко общаемся в последнее время, Роберт. Надеюсь, ты осознаешь это? Мы живем в разных реальностях.

— Не беспокойся, все это временно, просто впереди Рождество, а оно всегда сводит с ума людей.

— Нет, дело вовсе не в Рождестве, и это вовсе не временно. Все это длится в течение нескольких месяцев, а то и больше. Домой ты возвращаешься поздно в четырех случаях из пяти, на уикенды тебя нет дома, а если и бываешь, то чаще всего в своем кабинете, и дверь ты всегда закрываешь.

Роберт равнодушно бросил:

— Я был занят. Неприятности.

— Успокой меня. Скажи, что никаких проблем больше нет.

Роберт глубоко вздохнул.

— У нас были некоторые трудности, но я с ними справился. Теперь снова все в порядке. А в следующем году будет еще лучше, теперь я в этом уверен.

И Кейти знала, почему все будет хорошо.

— Значит, в следующем году ты не будешь так напряженно работать?

— Если потребуется, то буду. У меня нет выбора. Я служащий, работающий по контракту, тебе же это известно.

— Значит, я тем более должна тебе помочь. Начиная со следующего года у тебя новый сотрудник — я. Так что ты можешь избавиться от услуг этой русской девушки, временного секретаря.

Роберт поморщился и покачал головой.

— Что-то не так? — спросила она.

— Все не так. Сначала, в ближайшие две-три недели, ты будешь работать, потом тебе потребуются отгулы, ты будешь отсутствовать, и в результате мы вернемся к тому же, что происходит и сейчас — я буду вынужден искать секретаря.

— Ты говоришь так, словно не хочешь, чтобы я работала вместе с тобой.

— Я этого не говорил. Мне нравится, что ты стала интересоваться делами.

Роберт взял часы с тумбочки, стоящей около его кровати, и поднес их к лицу Кейти:

— Взгляни, сколько уже времени. Может, мы все-таки продолжим нашу интересную беседу завтра утром?

— Ладно, — согласилась Кейти, выключила свет и повернулась на другую сторону. — Но мы обязательно должны поговорить об этом, — веско добавила она.

— Да-да, конечно, — пообещал Роберт.

Слушая его размеренное дыхание, Кейти поняла, что беседа потекла именно так, как она и ожидала. Он совсем не горел желанием видеть ее на работе.

Утром, когда Кейти проснулась, было уже совсем светло. Золотистые солнечные лучи мягко освещали спальню, и она даже застонала, уже зная, что проспала. Кровать со стороны Роберта была пуста, а на его подушке лежала записка: «Я на работе, нужно закончить одно дело. Буду дома позже. С любовью, Роберт».

 

Глава 17

Понедельник, 23 декабря

— Что ты делаешь сегодня вечером? — Кейти поддерживала телефон плечом, одновременно роясь в своем гардеробе. — Я не хочу тебя заставлять, но…

— Я могу освободиться. Тебе нужна моя помощь? — Шейла затаила дыхание, и Кейти услышала музыку и чей-то веселый голос.

— Извини, я не знала, что у тебя гости.

— Небольшая компания. Мы занимаемся фитнесом. Знаешь, и на самом деле сжигает калории. — Каждое слово звучало отрывисто.

— Можно подумать, тебе нужно сжигать калории, — сказала Кейти, не в силах скрыть завистливые нотки в своем голосе. — Я просто хотела спросить, не можешь ли ты посидеть с детьми. Я уже недавно просила Джулию и не хочу делать этого снова.

— Вполне смогу. А куда ты собираешься? — Кейти явственно слышала звуки скакалки и голоса. — Это связано с Робертом, да?

— Да.

— Что ты задумала?

Кейти выбрала черное боа и бросила его на кровать.

— Я недавно встречалась с Морин Райан. Ты, конечно, помнишь Морин, офис-менеджера в Р&К?

— Да, конечно, я помню ее.

— Она знала о его изменах, Шейла. Она знала об этом и ничего не говорила мне.

— Меня это совсем не удивляет, — мягко сказала Шейла.

Кейти даже заморгала в изумлении.

— И ты бы тоже не сказала, если бы знала?

— Честно?

— Конечно.

— Если бы я знала наверняка, я бы предварительно поговорила с Робертом, прежде чем с тобой. А что сказала Морин?

— Она говорит, что все это тянется уже больше года. Они встречаются каждый понедельник по вечерам в Клубе здоровья и почти ежедневно обедают вместе.

Голос Шейлы был серьезен.

— И как ты собираешься поступить?

Кейти закрыла дверцу платяного шкафа. И взглянула в зеркало — она совсем не узнала женщину, которая отражалась в нем. Она была знакома с ней еще четыре дня назад. Она знала ее мысли, ее мир, даже ее будущее. Теперь перед ней была незнакомка.

— Я хочу увидеть их вместе. Это все. Ничего больше. Я обещаю.

— Я поеду с тобой. — Шейла сказала это не терпящим возражения тоном.

— А дети…

— Они уже взрослые и вполне могут позаботиться о себе сами. Брендану скоро будет восемнадцать. Он взрослый человек.

— Спасибо большое за предложение, но я хочу все сделать сама…

— А если Роберт увидит твой автомобиль и узнает его? Мы можем поехать в моем. И ты попадешь в аварию, если будешь сильно расстроена. Нет уж, я поеду с тобой. Ты должна разрешить мне.

— А у меня есть выбор?

— Конечно, есть. Ты можешь попросить Джулию сходить с тобой.

Кейти представила себе эту безрадостную перспективу и рассмеялась.

— Тебе на самом деле не нужно ничего делать, — сказала Кейти.

— А я хочу, — ответила Шейла.

Сестры сидели в машине Шейлы на автостоянке Клуба здоровья.

Весь стеклянный фасад здания был украшен рождественскими гирляндами, сверкающими в темноте. Через высокие окна им были видны люди, занимающиеся гимнастикой.

Кейти и Шейла дважды объехали автостоянку, прежде чем нашли «ауди» Роберта, поставленную в тень. Рядом стоял серебристый БМВ. Кейти искоса посмотрела на него. Машина Стефани?

— Отличный уголок. — Шейла припарковала автомобиль в затененном месте, откуда был виден весь фасад здания. Она выключила двигатель и обогреватель. Почти сразу же в машине стало холодно.

— Морин сказала, что они выходят примерно в восемь.

— Я думала, что проведу ночь накануне Рождества, занимаясь гимнастикой, — сказала Шейла, глядя на фасад.

— А вместо этого ты вместе с истеричной сестрой шпионишь за ее мужем. Наверное, у тебя были другие планы на 23 декабря. Ты планировала какое-то мероприятие со своим молодым человеком?

Шейла Чайлдс ответила не сразу. Она включила двигатель, и дворники быстро задвигались, вытирая попавшие на стекло снежинки.

— Ну, у нас кое-что запланировано, но все это вполне можно отменить.

Она улыбнулась. Такая красивая улыбка…

— Я где-то допустила ошибку, да? Он совсем перестал обращать на меня внимание. Я стала обычной, предсказуемой.

— Нет, ты все делала правильно. Ты замечательно воспитываешь двоих детей, ты ведешь дом, взяв на себя все заботы. Ты полностью освободила Роберта и дала ему возможность заниматься только бизнесом. Именно это и называется «товариществом в браке».

Сидя в темноте, вспоминая свое состояние между этими двумя событиями — когда она впервые увидела имя Стефани Берроуз в телефонной книжке Роберта и когда она точно узнала, что они встречаются, — Кейти постаралась решить для себя, что ей нужно на самом деле.

— Я просто хочу узнать, что мне нужно сделать, чтобы удержать его.

— А ты хочешь на самом деле удержать его?

Кейти постаралась сдержаться.

— Не знаю. Я ни в чем больше не уверена. Все так быстро происходит. Когда я думаю об этом, не перестаю размышлять о том, что случится с детьми… С бизнесом…

— А на самом деле, чего ты хочешь, если не думать о бизнесе и детях? Чего ты хочешь?

— Не знаю, — с отчаянием в голосе прошептала Кейти. — Я не уверена. Мне казалось, что я была уверена, пока не побывала у Морин. Она сказала мне, что они любят друг друга. И в тот момент я ненавидела его. Ненавидела его и хотела вернуть его назад. Я хотела разлучить их. Забрать его назад у женщины, которая вмешалась в нашу жизнь. Которая украла его. — Она покачала головой. — Не знаю. Иногда я думаю, что легче все разрушить и развестись.

— Помнишь, ты говорила, что тебе было намного легче, когда ты думала, что все дело в сексе? Что он просто занимается с кем-то сексом?

— Да… Заниматься с кем-то сексом — это одно. Но любовь… Это гораздо хуже. Это настоящая близость.

Шейла, помолчав немного, сказала:

— Аллен женат.

— Аллен?.. Тот самый парень, с которым ты встречаешься? Аллен?..

— Он старше меня на пять лет, двадцать лет в браке и у него трое детей, — голос Шейлы звучал монотонно.

— Шейла?! Как ты могла? О чем ты только думала? Ты что, не знала об этом?

Кейти даже не поняла, что машинально отодвинулась от сестры и в ужасе смотрела на нее.

Шейла взглянула сестре прямо в глаза. Рождественские огоньки, сверкающие на фасаде здания, причудливо играли на ее лице.

— Ты хочешь знать, люблю ли я его? Нет. Но он любит меня. В этом-то и проблема.

Молчание. Кейти сидела, потрясенно глядя на сестру. Та заговорила через некоторое время:

— Когда мы познакомились, я не знала, женат ли он. А когда узнала… Видишь ли, мне был нужен мужчина. Не мальчик. А он такой забавный, он смешит меня. Мне необходимо было чье-то внимание, осознание того, что меня кто-то любит.

— Но ведь он женат!!!

— Да, конечно, в этом-то и проблема. Но знаешь, я никогда не хотела его в качестве потенциального мужа. Я не пыталась увести его от жены, от семьи. Я дорожу своей свободой. Мне вполне достаточно тех выходных, что мы проводим вместе. Мне нравится ходить с ним в кафе, спать с ним иногда, заниматься с ним сексом. И все. Как будто нам снова по двадцать. Только у нас есть деньги для исполнения наших желаний.

— А его жена знает?

— Понятия не имею. Наверное, подозревает что-нибудь.

— Господи Боже, Шейла, если бы ты знала, через какой ад я прошла, ты бы никогда не поступила так с другой женщиной.

— Все было прекрасно, — продолжала Шейла так, словно и не слышала последних слов сестры, — пока он не признался мне в любви. Сейчас он стал заводить разговор о том, что собирается оставить жену и детей. Он говорит о разводе. Он хочет жениться на мне. — Ее голос окреп. — Ты можешь себе представить меня — и замужем?!

— А ты совсем не любишь его?

— Нет, — уверенно ответила Шейла. — Да, он мне нравится, но любить его… Нет. Я хотела встретиться с ним сегодня вечером и объясниться до того, как он скажет все своей жене.

Кейти задрожала, но не от холода. Она не могла поверить в то, что слышит. Ее сестра Шейла, ее младшая сестренка — любовница женатого мужчины. Но ведь она совсем неплохой человек. Ее сестра не предприняла ничего, чтобы разрушить семью своего мужчины, наоборот, собиралась сделать все, чтобы сохранить ту семью.

— Ты хочешь спросить меня, почему я продолжала встречаться с ним после того, как узнала, что он женат?

— Почему… Почему ты до сих пор остаешься с ним?

Шейла пожала плечами.

— Кто знает? Мы часто делаем то, что нам совсем не нужно.

— И ты совсем не переживаешь из-за его жены?

— Совсем. Если бы она получше смотрела за ним, интересовалась им, он никогда не обратил бы на меня внимания.

Кейти подумала: может, Роберт тоже стал смотреть на другую женщину после того, как она, Кейти, перестала интересоваться им?

— А вот и они! — сказала Шейла.

Это тот самый человек, за которого ты когда-то вышла замуж.

Это тот самый человек, с которым ты когда-то в первый раз занималась любовью. Именно ему в первый раз ты сказала, что ждешь от него ребенка. Он стоял под твоими окнами, когда тебя положили в роддом. Он держал твою руку в своей, когда ты исходила в крике, принося в мир еще одного человечка — его малыша.

Это тот человек, чьи привычки так хорошо тебе знакомы, чьи вещи ты стираешь, с кем ходишь под руку, чьи губы ты целуешь.

Этого человека ты любила. Этому человеку ты доверяла.

А теперь этот человек нежно держит за руку другую женщину.

Кейти Уокер наблюдала за тем, как Роберт выходит из здания. Рядом с ним шла женщина — ничего особенного, самая заурядная. Да, хорошенькая, изящная, с темными глазами. Улыбающаяся. Напоминающая саму Кейти… в юности.

На них не было перчаток, и их пальцы переплелись. Они улыбались друг другу, идя в одном темпе. Глядя на них, однозначно подумаешь: какая счастливая пара!

Они оба улыбались.

Кейти не могла вспомнить, когда в последний раз она и Роберт улыбались друг другу, не помнила, когда они в последний раз так нежно ласкали друг друга глазами. Так интимно держались за руки…

Пара остановилась около двух автомобилей. Роберт открыл дверцу машины Стефани. Она бросила в салон свою сумку, затем повернулась к Роберту, обвила руками его шею, правую руку запустила ему в волосы. Затем поцеловала в губы. Сумка Роберта упала на землю, и он страстно обнял Стефани.

Поцелуй длился очень долго.

Наконец парочка разомкнула свои объятия, Стефани села в машину и уехала. Роберт поднял сумку и бросил ее на переднее сиденье.

Кейти достала свой мобильный телефон и стала набирать номер.

— Что ты делаешь? — ужаснулась Шейла, пытаясь отнять у сестры телефон.

Поздно. Соединение с номером уже произошло.

— Привет, это я. Я хотела спросить, когда тебя ждать?

Кейти и Шейла увидели, как Роберт, держа в одной руке мобильник, поднял к глазам другую и взглянул на часы.

— Я только что вышел из офиса. Буду где-то через сорок минут.

Руки Кейти так затряслись, что Шейле с трудом удалось забрать у нее телефон и отключить его.

— И что теперь? — спросила Шейла, когда машина Роберта отъехала.

— Завтра я увижусь со Стефани Берроуз, — сухо и холодно ответила Кейти. — Я обязательно поговорю с ней.

 

Прежде всего я не знал, что я делаю.

Это не извинение. Я только констатирую факт. Но я уверяю, что у меня и в мыслях никогда не было завести любовницу. Это произошло случайно.

А затем ситуация вышла из-под контроля. Все стало очень сложно.

Когда я понял, что натворил, было уже слишком поздно. Я глубоко увяз.

Я влюбился в нее.

 

Глава 18

Четверг, 19 декабря

Роберт Уокер стоял под струей горячей воды. Он чувствовал напряжение в спине, словно в ней что-то застряло.

Он ненавидел Рождество.

Ненавидел все, к чему оно приводило: ошибки, искусственность, давление, бесполезные потуги, пробки на дорогах, особенно пробки. Каждый раз, едва начинался декабрь, ему хотелось как-нибудь побыстрее прожить его, а затем и первые январские дни — все эти ерундовые праздники.

Роберт прибавил немного холодной воды, опустил голову и медленно повернул ее сначала вправо, затем влево, стараясь, чтобы вода попала на шею и расслабила ее.

Роберт поднял руки и слегка помассировал кожу головы. Он уже давно заметил, что начал лысеть. Когда-то это не заботило его, он никогда не придавал большого значения своей внешности, своей привлекательности, однако теперь все изменилось.

В то время, когда Роберт только начинал свое дело, он мог рассчитывать лишь на собственные знания. Тогда никому не было дела до того, как он выглядит, как одевается. Но теперь, с возрастом, позиции изменились. В последнее время Роберту все чаще приходилось заниматься рекламными и коммерческими заказами. Он понял, что теперь ему нужно очень хорошо выглядеть — он должен был даже своим видом убедить заказчиков, что соответствует времени, что достаточно молод и современен для выполнения этой работы. Они не давали никакого шанса тем, кто, на их взгляд, быстро дряхлел.

Роберт взял в руки шампунь, выдавил немного на руку и стал втирать его в волосы. Наверно, уже пора обратиться к специалистам. Если верить рекламе, то они способны восстановить почти любую шевелюру. Он уже давно начал просматривать объявления и теперь усмехнулся, вспомнив, чего там только не было: специальные массажные щетки — электрические и механические, масла, кремы… Хотя, наверное, стоит попробовать все. Что ему грозит в случае неудачи? По-прежнему будет лысеть. Вот и все.

Роберт смыл шампунь, постоял еще немного под душем, затем выключил его и вышел из кабины.

Когда они устанавливали новую душевую кабину, у Роберта появилась возможность проявить свою фантазию в создании интерьера ванной комнаты. Он подобрал все с таким расчетом, чтобы здесь было не просто чисто и светло, но стены, полы, потолок казались ослепительно белыми (Роберт знал: Кейти считала, что от всего этого веет холодом и больницей). Исключение составляла одна стена, выложенная зеркальными плитками, которые визуально увеличивали пространство этого сравнительно небольшого помещения. А она сказала, что теперь может видеть свои многочисленные отражения со всеми недостатками.

Роберт внимательно посмотрел на свое отражение. Ему было сорок два, но выглядел он на пару лет старше. Морщины на лице и на шее красноречиво свидетельствовали о прожитых годах. Однако, несмотря на все эти небольшие неприятности, Роберт все еще неплохо выглядел и чувствовал себя соответственно — опять же для своего возраста. И хотя он немного поправился, что особенно стало заметно на талии, у него был по-прежнему втянутый упругий живот. Недавно Роберт решил всерьез заняться своей фигурой и начал заниматься на тренажере — результат, что называется, налицо. Если бы так же легко можно было решить проблему с облысением!

Роберт подошел к зеркалу и мягко промокнул волосы полотенцем. Он вспомнил, что несколько лет назад делал рекламный ролик для одной компании, занимавшейся проблемами облысения, и специалисты тогда сказали ему, что такое просушивание намного полезнее энергичного вытирания, от которого волосы ломаются. Роберт наклонил голову и внимательно осмотрел ее. Первые седые волосы он увидел у себя еще в прошлом году и стал использовать специальный оттеночный бальзам, который, в отличие от краски, придавал волосам естественный цвет.

Хорошо, что Кейти этого не заметила.

А Стефани сразу же заметила и немедленно ему об этом сказала. Она утверждала, что его серебряные волоски очень ей нравились, что они придавали ему презентабельный вид. Однако сам Роберт считал, что седина старит его, и по-прежнему подкрашивал волосы.

Обернув полотенце вокруг талии, Роберт открыл дверь и услышал какой-то звук в спальне. Он высунул голову и позвал:

— Кейти?

Никого не было, однако смятое покрывало было расправлено, а вещи, которые до этого валялись на полу, аккуратно разложены на кровати.

— Кейти? — Он вышел из ванной и открыл дверь спальни. Никто не отозвался. Роберт подошел к кровати, взял одну из рождественских открыток, не понимая, что они здесь делают. Он знал, что это за открытки, каждый год Кейти мучила его по поводу адресов. Она вечно про них забывала, несмотря на то что каждый год отправляла поздравления одним и тем же людям. Но ведь он просто физически не смог бы подписать столько открыток. А Кейти могла. С тех пор как она перестала заниматься делами компании, у нее появилась масса свободного времени.

Его мобильный телефон высовывался из кармана пиджака. Роберт машинально взял его и проверил, не было ли каких-нибудь звонков. Затем он увидел, что на кровати валяется ручка. Роберт нахмурился. Должно быть, выпала, когда он снимал пиджак.

Роберт побрызгал себя новым одеколоном, который ему купила Стефани. Он слегка поморщился, поскольку этот мускусный запах не слишком ему нравился. Однако он отлично маскировал тяжелый аромат мускусных духов самой Стефани, поэтому Роберт безропотно им пользовался.

Он быстро натянул майку, джинсы и стал спускаться по лестнице. В доме было очень тихо и свежо… Очень свежо. Роберт притронулся к радиаторам и даже обжег пальцы. В чем же дело? Он понял причину холода, когда заметил, что кухонная дверь открыта, а Кейти стоит и смотрит на улицу.

— Эй, ты что, решила выстудить наш дом? — Он подошел к ней со спины и обнял ее.

Кейти повела плечами и отошла назад, в кухню, вынуждая его разомкнуть руки.

— Мне захотелось подышать свежим воздухом, в кухне так душно!

Роберт смотрел, как она прибирала стол, складывая в стопку рождественские открытки.

— Я оставила несколько открыток на кровати… — начала она.

— Я видел их.

— …у меня нет этих адресов, и вообще будет лучше, если ты сам их подпишешь.

После восемнадцати лет, прожитых в браке с Кейти, Роберт сразу же почувствовал неладное. Как она повела плечами, как упорно не смотрела ему в глаза.

— Что случилось? — спросил он напрямик.

Кейти покосилась на него.

— Ничего особенного. Почему ты спрашиваешь?

Роберт улыбнулся и глубоко вздохнул, думая, что теперь, что бы он ни сказал, все будет воспринято в штыки — видимо, у Кейти как раз такое настроение.

— Потому что у тебя очень странный голос.

— А что такое с моим голосом?

— Не с голосом. С тоном.

Она сердито посмотрела на Роберта, и его словно током ударило — он как будто наяву увидел свою недавно умершую тещу Маргарет Чайлдс. Фигурой Кейти больше напоминала покойного отца — такая же невысокая и кругленькая, — но глаза и тонкие губы были точь-в-точь как у матери.

— Послушай, я очень устала. Я писала в течение нескольких часов. В основном это были открытки твоим друзьям, коллегам и знакомым. Я делаю это каждый год. И почти всегда — в самый последний момент, и мне постоянно нужны адреса. Ты никогда не помогаешь мне.

Роберт хотел было возразить, что у Кейти достаточно времени, чтобы подписывать открытки постепенно, но она оставляет все на последний момент, а потом обвиняет его во всех грехах. Все это время она, скорее всего, сидела на диване и смотрела бесконечные сериалы, а теперь упрекает его таким тоном… Однако Роберт воздержался от ответа и только сказал:

— Я работал вчера допоздна. Без отдыха. Можно мне выпить чашку чаю? А потом я дам тебе записную книжку с этими чертовыми адресами.

— Я уже почти все сделала, — не очень убедительно ответила Кейти, так как поняла, что для него это ничего ровным счетом не меняет. — Остались только четыре штуки, те, что лежат на кровати.

— Так мы что, спорим из-за четырех открыток?

— Не из-за четырех, а из-за тех ста двадцати, которые я подписала. Заметь, одна, без твоей помощи.

Роберт кивнул и пожал плечами.

— Да, мне следовало помочь тебе, — он взглянул на часы. — Ого, сколько времени. Мне уже пора ехать за детьми.

Роберт повернулся и быстро вышел из кухни, прежде чем Кейти успела что-либо добавить. Прежде чем он сам успел сказать что-нибудь, о чем потом сожалел бы. Один и тот же спор каждый год. Они, вероятно, даже использовали те же самые слова. Роберт схватил свое кожаное пальто и уехал, сопротивляясь искушению хлопнуть входной дверью.

Роберт открыл дверцы своей «ауди», скользнул внутрь и глубоко вздохнул, успокаивая себя. Сегодня четверг. На этой неделе он приводил свой решающий аргумент уже в третий раз. Однако для Кейти это был, наверное, не очень убедительный довод. Или он не имел для нее особого значения. Лед потрескивал под колесами — пора переходить на шипованные шины. Он сделает это, но позже.

Роберт и Кейти были женаты уже восемнадцать лет, и действительно, споры стали обычным делом в их жизни. Сегодня они спорили по поводу открыток, вчера — потому что он забыл купить молоко, о котором она его просила, перед этим они поругались, потому что он пришел домой очень поздно, хотя обещал сходить с ней на родительское собрание. Роберт объяснил Кейти, что у него нет времени, а она не приняла этого объяснения.

А теперь Морин… Новый секретарь, которого ему прислали из агентства, работала очень хорошо и быстро. Она не принесла с собой никаких вещей, в отличие от всезнайки Морин, и справлялась с работой без особого труда. Но Роберт считал, что должен проверять и перепроверять все, что делает новая секретарша, а это только прибавляло работы и повышало уровень его внутреннего напряжения.

Кейти считала, что знает о его деле все. Однако прошло много времени с тех пор, как она действительно принимала участие в его работе. Кейти стала обычной домохозяйкой, а мир не стоит на месте; он развивается, идет вперед семимильными шагами. И теперь неотъемлемой частью этого мира стали пробки. Невероятные, жуткие пробки. Кейти просто не понимала, что нет никакого смысла в том, чтобы выйти из офиса в пять часов и добираться до дома почти два часа. Роберт предпочитал уходить с работы в 18.30 и потратить на обратный путь не более сорока пяти минут. Кроме того, в это время он мог позвонить Стефани…

Роберт улыбнулся, подъехав к школе. Оба, и Брендан, и Тереза, сегодня закончат позже, чем обычно, поскольку они проспали утренние занятия и будут оставлены на дополнительные. Брендан учился так себе, тогда как Тереза схватывала все буквально на лету. Вся в мать, с гордостью подумал Роберт.

Он выключил двигатель и приоткрыл окно. Ледяной ветер ворвался внутрь и освежил его. Роберт нажал на кнопку CD-проигрывателя, поставил диск Дэвида Боуи и почувствовал, что напряжение понемногу покидает его.

Возможно, после Рождества они куда-нибудь съездят вместе. Поговорят, выяснят недоразумения. И Стефани… Интересно, сможет он рассказать ей о Стефани Берроуз? Сможет ли он рассказать, что у него есть любовница? А почему, собственно, он должен скрывать это?

— Папа! — Брендан с силой, присущей семнадцатилетним, открыл дверцу и закричал: — Я и не ожидал тебя здесь увидеть!

— Наверное, я тебя очень удивил? — Роберт потянулся и потрепал сына по плечу. — Как в школе? Только не говори, что скучно, — быстро добавил он.

— Ну, почти что скучно, — усмехнулся Брендан. — Эта математика меня просто изматывает, папа…

— Да, я знаю. Но ты слышал, что тебе говорила мама. Она хочет, чтобы ты подтянулся и исправил плохие отметки. Я тоже, — добавил Роберт, поворачивая ключ зажигания.

— Но ты же сказал, что я смогу после окончания школы работать в компании…

— Так оно и будет. Но бизнес есть бизнес. Технологии развиваются очень стремительно. Например, цифровые. Еще совсем недавно в ходу были видеокамеры, а теперь можно сделать запись сразу же на DVD. На рынке каждый день появляются все новые и новые поколения DVD.

Роберт завел машину, повернул на узкую тропинку, ведущую к школе Терезы, и продолжил:

— Я не могу не отставать от ритма, но ты должен идти в ногу со временем. Поэтому я очень хочу, чтобы ты поступил в колледж, успешно закончил его и вывел нашу компанию на новый уровень.

Роберт снова потрепал сына по плечу.

— Ты же знаешь — во всем есть смысл.

— Я знаю, — с несчастным видом протянул Брендан. — Но мама не дает мне прохода. Она сказала, что даже во время рождественских праздников я буду заниматься.

— Я поговорю с ней.

— Значит ли это, что я смогу поработать в компании в выходные дни?

— Конечно, сможешь. В настоящее время требуется молодой человек для помощи в видеосъемке.

— Это не так интересно. Я мог бы работать заместителем директора или чем-то вроде этого.

— Эй, это Р&К, а не MGM. У нас нет никаких заместителей. Есть только один директор — я и всегда, с камерой на плече, и не стыжусь этого. Может быть, когда-нибудь ты будешь режиссером-постановщиком.

— Хорошо, — медленно произнес Брендан. — А это точно?

— Так же точно, как то, что ты пьешь чай…

— Блестяще, — сказал хмуро Брендан. Внезапно он наклонился вперед и показал: — А вон и Тереза!

Роберт возвращался домой, беседуя с детьми и наслаждаясь этим. По дороге они заехали в ресторан и купили блюда индийской и китайской кухни, и теперь в салоне автомобиля витали ароматы.

Разница в возрасте между детьми составляла только два года, чему Роберт был несказанно рад. Сам он почти не общался со своими братьями, которые были намного старше его. Роберту было четырнадцать, когда родители развелись и он остался с матерью. И хотя он регулярно ездил к отцу на выходные, ему это не доставляло особого удовольствия. Поэтому, едва Роберту исполнилось шестнадцать, он прекратил эти поездки. Ну, а потом старшие братья уехали в Австралию, кроме одного, который переехал в Канаду. Первое время они еще как-то переписывались, иногда обменивались открытками. Однако виделись так редко, что и говорить стыдно — все вместе собрались только пятнадцать лет назад на похоронах отца, да Микки приезжал девять месяцев спустя на похороны матери.

— Папа, — заговорила Тереза с набитым чипсами ртом. Роберт почувствовал, что сильно голоден, и остановился, чтобы купить пару пакетиков соленого арахиса от компании M&M's. — Папа, представляешь, мы едем к тете Джулии на день святого Стефана.

— Ну, у вас есть выбор, — осторожно произнес Роберт, — либо мы едем к тете Джулии, либо… либо она приходит к нам. В первом случае мы быстро можем уехать, а во втором будем вынуждены долго ее терпеть.

— Но мы ездим туда каждый год, — выступил, в свою очередь, Брендан.

— Такова традиция.

— Значит, настало время нарушить эту традицию. Мы из-за нее пропускаем лучшие программы по телевизору.

— Да, я знаю, — вздохнул Роберт. Ему тоже не нравились эти поездки к старшей сестре Кейти, но он знал, насколько это важно для нее. — Давайте съездим все-таки в этом году, а в следующем посмотрим, сможем ли что-то изменить. Значит, мы идем туда с мыслью, что делаем это в последний раз.

— И маме, наверное, об этом говорить не стоит? — предположила Тереза.

— Действительно, не стоит, — согласился Роберт.

Они наконец доехали до дома, и он выключил двигатель. В спальне горел свет. Роберт открыл входную дверь и пропустил вперед Брендана и Терезу.

Кейти спускалась по лестнице.

— А мы купили еду домой, — Брендан протянул Кейти пакет.

— Ого, какой большой! — улыбнулась Кейти. — Я как раз собиралась этим заняться.

На ее лице застыло странное выражение, и Роберт задал вопрос:

— У тебя все хорошо?

— Прекрасно, все прекрасно, — с нажимом сказала Кейти и пронеслась мимо него в кухню.

Роберт прошел в гостиную и опустился на стул. Он взял пульт дистанционного управления и включил телевизор, машинально переключая с канала на канал. Сериал, сериал, снова сериал, документальный фильм — все программы, которые шли по телевизору, имели рождественскую тематику.

— Ты будешь есть тут? — спросила Кейти, стоя в дверном проеме.

— Нет-нет, — Роберт заставил себя подняться со стула и прошел в кухню. Тереза и Брендан разбирали пакет и раскладывали его содержимое по тарелкам, ссорясь из-за чипсов. В конце концов они переложили их на тарелку и понесли в гостиную.

— Я очень голоден, — сказал Роберт. Он вынул цыпленка из фольги, и в кухне сразу запахло чесноком.

— Тут такой запах! — резко сказала Кейти, открывая окно. — И не забудь, что в спальне будет стоять такой же.

— Зато отпугнет вампиров! — шутливо произнес Роберт.

Он сидел и ел, медленно и методично пережевывая пищу, чтобы не заболел живот. Он включил телевизор и снова пощелкал каналами. Краем глаза Роберт заметил, как Кейти открыла домашнюю аптечку, взяла две таблетки аспирина и быстро проглотила их.

— С тобой на самом деле все хорошо? — снова спросил он ее.

— Небольшая головная боль, я прилягу, — ответила Кейти и вышла из кухни, оставив Роберта наслаждаться едой и телевизором, в полном, как она, наверное, подумала, комфорте.

Роберт смотрел какую-то кулинарную программу, выключив звук. Дети были в другой комнате, Кейти уже легла, а он сидел в одиночестве на кухне и ел: просто очередной вечер в доме Уокеров. Роберт почувствовал себя ужасно одиноким. Он уже и не помнил, когда в последний раз вся семья собиралась вместе. Он не помнил, когда в последний раз Кейти спрашивала у него, как дела, хорошо ли прошел день или нет. Она вообще перестала проявлять интерес к нему, к его работе, даже к сексу.

 

Глава 19

— Привет.

В телефоне что-то потрескивало, а голос Стефани, очень близкий и ясный, шептал:

— Я хотела позвонить попозже. Но так истосковалась по тебе.

Роберт пересек комнату, проверил, заперта ли дверь комнаты, которую он шутливо называл «министерством внутренних дел», и только потом очень спокойно ответил:

— Я знаю. Я сожалею. Я работал над предложением DaBoyz. Затем уехал из офиса раньше обычного, чтобы не попасть в пробки.

— Как все продвигается?

— Я думаю, хорошо у меня уже есть некоторое представление.

— У тебя все получится. Я в этом уверена.

Роберт сел на стул в кабинете и кивнул своей невидимой собеседнице.

— Я тоже на это надеюсь.

— Я верю в тебя. Еще одна хорошая работа, поверь мне, — и клиенты потекут к тебе рекой.

— Ты права. Я знаю, что ты права. — И в тот момент Роберт не сомневался, что может справиться со всем. Стефани действительно верила в него и в его способности. — Еще раз спасибо за помощь.

— Что случилось? — внезапно спросила Стефани, удивив его.

— Ничего.

— Неправда. Я знаю, что-то не так.

— Откуда тебе это известно? — спросил Роберт с любопытством.

— Короткие предложения. Когда ты устаешь или нервничаешь, то отвечаешь быстро, отрывисто.

— Да, ты получила отличное образование, — усмехнулся Роберт.

— Дело вовсе не в образовании. Просто я всегда этим интересовалась.

Роберт услышал, как она тихо засмеялась, и не смог не улыбнуться.

— Так ты скажешь мне, что с тобой случилось?

— Все, как обычно. Я очень устал. Это был долгий день.

— А Кейти? — с нажимом спросила Стефани.

Роберт пожал плечами, не считая нужным обсуждать жену с любовницей.

— Она не в лучшей форме, — обронил он. — Я видел, как она приняла таблетки. Я думаю, она может спуститься за чем-нибудь вниз.

Тишина на другом конце линии.

— Ты думаешь, я извиняюсь за нее, не так ли? — выпалил Роберт, нарушив тишину и немедленно испытав сожаление по этому поводу. Меньше всего сейчас ему был нужен спор со Стефани. Один холодный прием он еще мог вынести; два — уже перебор. С этим он не смог бы бороться. — Прости. Я не должен был говорить это. Я устал. Да. — Помолчав немного, Роберт добавил: — Мне не очень хочется сегодня разговаривать. Но это скоро пройдет. Это для меня самый ужасный период года.

Как только слова вылетели у него изо рта, Роберт плотно сомкнул глаза и покачал головой. Христос! Должно быть, он и в самом деле устал. Он не хотел обсуждать проблему Рождества еще и со Стефани!

— Я ведь увижу тебя на Рождество? — спросила Стефани. Роберт знал, что когда она становилась серьезной, американский акцент в ее речи проявлялся сильнее. Стефани Берроуз поступила в колледж, приехав из Нью-Йорка.

— Да, конечно, — быстро ответил он.

— Все равно когда?

— Ну, давай увидимся в Сочельник, принесу тебе подарок, — добавил Роберт. — И, возможно, в… Хотя нет, мы же будем у Джулии в этот день…

— Когда?

— Просто у нас принято встречаться в день святого Стефана в доме сестры Кейти, Джулии. Это традиция.

Пауза, после которой Стефани сказала: — Я помню, ты делал то же самое и в прошлом году. Кажется, ты тогда говорил, что это в последний раз.

— Да, наверное, я говорю это каждый год.

— Ты что, получаешь от этого удовольствие?

— Нет, — просто ответил Роберт.

— А если я устрою состязание по степени важности: отправиться на ужин к невестке или потратить время на меня, что ты выберешь?

— Даже спрашивать не нужно. Конечно, я выберу тебя.

— Так почему бы тебе так и не сделать?

— Это не очень легко.

— Легко, если ты действительно и по-настоящему захочешь этого.

— Ты же знаешь, что я хочу.

Стефани вздохнула.

— Я знаю, что хочешь. Прости. Я не хотела тебя дразнить. Наверное, я тоже устала. Но я увижу тебя хотя бы завтра?

— Я хотел бы с тобой об этом поговорить. Дело в том, что я уже давно собирался поужинать с Джимми Мораном. Я действительно сожалею. Это все из-за ситуации в офисе. Я думал, что Морин отменила ужин, как я ее и просил, а Илона не проверила. Прости.

— Нет проблем. Такое иногда случается. А когда вернется Морин?

— В январе. Может быть, — вздохнул Роберт. — Пока она не дает мне прямого ответа.

— Тебе нужно думать головой, а не сердцем, — сказала Стефани. — Ты собираешься стать номером один в империи видео, и неужели этому образу соответствует человек, в приемной у которого вместо секретаря сидит очаровательная бабуля?

— Ты права. Я знаю, что ты права. — Он вздохнул. — Я уже давно принял бы такое решение. Но мне не хочется увольнять ее перед Рождеством.

— Ты чересчур деликатен, — пробормотала Стефании. — Хотя я с этим борюсь, — быстро добавила она. Голос у нее был мягкий, хрипловатый.

— Ты очень смелая.

— Иногда. Значит, я вообще с тобой завтра не увижусь?

— Утром у меня встреча с менеджером, а вечером — ужин с Джимми.

— Хочешь приехать ко мне после ужина?

— Возможно, — ответил Роберт с необычной для него застенчивостью.

— Возможно, — засмеялась она, — только возможно?

— Значит, можно попытаться?

— Я в этом уверена.

— Тогда я посмотрю, что смогу сделать.

 

Глава 20

— Я думала… — внезапно сказала Кейти.

— Это очень опасное занятие, — шутливо заметил Роберт.

Он выключил электрическую зубную щетку, решив послушать, что скажет жена.

— Ты так много работал в последнее время…

Роберт снова включил щетку. Кейти сразу же замолчала, и в зеркале он увидел, как раздражение промелькнуло в ее лице.

— Я тебя прекрасно слышу, — сказал Роберт нечленораздельно, так как его рот был забит зубной пастой, но Кейти снова стала читать свой журнал.

Он не раз говорил жене, как много денег она тратит на эти журналы и женские романы, однако каждый раз впустую. Рядом с кроватью Кейти валялась стопка глянцевых журналов и непрочитанных книг. В результате Роберт перестал об этом говорить, поскольку все его аргументы уходили в никуда. В свою очередь, Кейти бросала ему обвинения, будто бы он чересчур много тратит. Когда Роберт вставил себе имплантанты, она на несколько недель устроила ему самый настоящий ад.

Роберт выключил зубную щетку, и Кейти немедленно заговорила:

— Я подумала, ты так много работал в последнее время. Я почти тебя не видела. Наверное, нам нужно устроить выходной.

— Хорошая идея, — автоматически произнес Роберт. Сейчас у него было не очень много времени. Он лишился Морин, нашел нового секретаря, справился с некоторой неразберихой на работе. После Рождества он вполне может сходить с женой в ресторан. Поможет ли это преодолеть холодность в их отношениях? Очень уж они натянутые.

— Лучше всего завтра вечером.

— Я не могу. Завтра вечером не могу. У меня встреча с клиентом. Я его угощаю.

— Ты мне об этом не говорил.

— Я уверен, что говорил. — Так ли это на самом деле? У Роберта было столько дел, он уже и не помнил, что говорил, а что нет.

— Но я бы помнила.

Роберт пожал плечами и повернулся, бросив полотенце в ванную комнату. Оно мягко съехало с двери и осталось лежать на полу.

— С кем ты встречаешься завтра?

— С Джимми Мораном, — ответил Роберт. — Мы обедаем в «Шанахане» на Зеленом. — Он откинул одеяло и скользнул в постель, поежившись от холода. — Постель совсем ледяная, — произнес он почти обвиняющим тоном.

— Мне не показалось, что холодно. — Кейти бросила журнал на пол и натянула одеяло почти до подбородка.

— Разве ты не собиралась читать?

— Не могу. Все расплывается в глазах. Наверное, это от чрезмерного напряжения.

Она выключила ночник со своей стороны.

— Ладно. А я почитаю немного, если ты не возражаешь.

Роберт нагнулся к полу и взял книгу, которую иногда читал по вечерам — «Непроторенная дорога» Скотта Пека. Несмотря на то что эту книгу ему порекомендовала Стефани, он никак не мог одолеть ее и читал не более чем по странице в день.

Стефани нравились книги, способствующие самосовершенствованию. Она всегда искала в книжных магазинах литературные новинки и предлагала их Роберту. Ему понравилась книга из серии «Куриный бульон для души», которую он прочитал недавно по совету Стефани. Роберт любил такие небольшие истории, в которых говорилось об изначальной доброте человека. Одну из таких — «Куриный бульон для женской души» — он даже приобрел для Кейти, думая, что ей понравится. Сейчас она валялась на полу среди груды других непрочитанных книг.

— А когда бы мы смогли отдохнуть вечером, как ты думаешь? Перед Рождеством, я имею в виду?

Голос Кейти звучал несколько приглушенно.

Рождество наступало на следующей неделе; сама идея была слишком смешная и в то же время пошлая, и Роберт с трудом сдержался, чтобы не ляпнуть что-нибудь неподходящее. Он быстро прокрутил в уме все возможные варианты ответа, после которого можно было бы спокойно заснуть, не продолжая этот никому не нужный разговор, и затем выдвинул свой аргумент.

— Можно было бы отдохнуть и после Рождества. В праздники найти какое-либо удобное место для отдыха просто невозможно: все стоянки забиты машинами, а рестораны — жующими людьми, — он попытался засмеяться. — Сейчас в ресторанах полно людей вроде меня, развлекающих клиентов вроде Джимми.

Роберт понял, что не прочитал ни одного слова, и швырнул «Непроторенную дорогу» на пол, после чего выключил свет.

— После Рождества мы сможем просто великолепно отдохнуть. Что ты по этому поводу думаешь?

— Это было бы прекрасно, — сказала Кейти, но ее голос не был уже чересчур восторженным.

Роберт лежал в темноте, слушая ночную тишину.

Дыхание Кейти стало ровным, и когда он понял, что она окончательно заснула, придвинулся к ней ближе. Бессознательно Роберт сравнивал отношение к себе со стороны жены и любовницы. Стефани интересовало все, что происходило в его жизни; она его подбадривала и в случае чего утешала, подбирая самые нужные слова. С Кейти все было совсем не так. Она просто не понимала его мир и, насколько видел Роберт, даже не пыталась понять. Ей это было просто неинтересно. Мир Кейти составляли дети, дом, несколько друзей, родственники и все события, так или иначе связанные с семьей. Поскольку сейчас Роберт много работал, в этом мире для него не было места.

И сегодня, когда он пришел домой в хорошем настроении, ему совсем не хотелось спорить или ругаться с кем-то. Все, что было нужно Роберту — это участие и любовь.

Его работа требовала, чтобы он умел расставлять приоритеты. Спустя столько лет Роберт научился управлять и компанией, и людьми и держать себя (по возможности) в узде, контролируя свои отрицательные эмоции. Может быть, не всегда это получалось у него хорошо, тем не менее с бизнесом он отлично справлялся.

Кейти была в одной жизни, Стефани — в другой. Роберт иногда любил представлять себя, жену и любовницу в виде трех кругов. Его круг пересекался с кругами Кейти и Стефани; их круги пересекались с его. Но круги жены и любовницы никогда не пересекутся между собой. Кейти больше не интересовалась ни им, ни его делом; Стефани, наоборот, проявляла повышенный интерес ко всем аспектам работы Роберта, как и к нему самому.

Роберт усмехнулся про себя, вспомнив сексуальные аппетиты Стефани. Кейти в этом отношении было до нее далеко, да и вообще они уже давно не занимались любовью. Конечно, не она одна в этом была виновата: Роберт часто возвращался домой так поздно, что единственной его мыслью было поскорее упасть на кровать и заснуть. Наверное, они просто не устраивают друг друга в сексуальном плане. Что касается Стефани… С ней все иначе. С ней он каждый раз ложился в постель как будто впервые.

Стефани разговаривала с Робертом каждый день и, что еще важнее, умела его слушать. Кейти очень редко обращалась к нему. Если Роберт спросит у жены, как прошел день, она ответит: «Прекрасно», и ничего более.

Из этих двух женщин Стефани была гораздо более требовательной. Она хотела проводить с Робертом все свое свободное время, ей нравилась его компания, как она утверждала. А он любил находиться рядом с ней. Стефани заставляла его чувствовать себя моложе, ощущать собственную исключительность.

В обществе же Кейти Роберт чувствовал себя не так комфортно.

Вместе с тем… он любил Кейти. Без страсти, без сексуального накала, но любил. Просто любил. Она находилась рядом с Робертом с самого начала, работала с ним бок о бок, поднимая компанию, даже когда была беременна. Кейти поддержала мужа, когда тот уволился из РТЕ, чтобы основать собственное дело, хотя это означало отказ от регулярной зарплаты и пенсии. Она была рядом с ним все эти восемнадцать лет. Правда, отношения между ними, особенно в последнее время, ухудшились.

Именно тогда и появилась Стефани. Удивительно, что и эту женщину Роберт тоже любил.

В этом-то и состояла проблема. Роберт никогда не верил в то, что можно любить двух женщин одновременно; он всегда представлял себе, что любовь — это какое-то совершенно удивительное чувство, которое можно испытывать только к одному человеку. А он любил обеих женщин, но по-разному. Роберт и сам как следует не мог их дифференцировать.

Он повернулся на другой бок и посмотрел на часы, стоящие на тумбочке: 12.55. Надо поскорее уснуть, завтра важная встреча, и необходимо как можно лучше отдохнуть за ночь… Вставать нужно в 6.00, а уже в 7.00 следует выйти из дому, чтобы к 8.00 быть в городе.

Он любил Стефани.

Или… думал, что любил?

Чувство, которое появилось между ними в последние несколько месяцев, удивляло и пугало его в равной степени. По-настоящему Роберт никогда не задумывался над смыслом таких слов, как «я тебя люблю». Эта пресловутая фраза слишком часто используется на телевидении, особенно в рекламном бизнесе. Там ее произносят все кому не лень. Именно эти слова Роберт говорил Кейти каждый день, особенно на ночь, хотя в последнее время перестал это делать. Эти же слова он всегда говорил детям, укладывая их в постель, пока они не выросли, а он не стал слишком занятым, чтобы проводить с ними много времени.

А примерно с полгода назад Роберт сказал эти слова Стефани и наконец понял их подлинный смысл.

Это потрясло их обоих.

А ведь Роберт был знаком со Стефани Берроуз за семь лет до этого события. Компания в те годы испытывала некоторые трудности. Кейти не смогла больше работать и начала уделять основное время подрастающим детям. Ее мать, Маргарет, по возможности помогала им до того момента, пока не превратилась в нечто невероятно мрачное и угрюмое. Да и сами дети, Брендан и Тереза, больше не хотели проводить время с бабушкой.

Стефани присоединилась к компании в качестве исследователя. Вместе с тем она продолжала вести более чем свободный образ жизни и виделась с Робертом не очень часто. Именно с помощью Стефани и была снята нашумевшая лента «В тот самый день 100 лет назад». Она очень много работала: писала сценарий, подбирала подходящих актеров, искала костюмы и украшения той эпохи.

Работа над фильмом способствовала тому, что Роберту и Стефани приходилось проводить очень много времени вместе. Вдвоем они исколесили всю Ирландию, по целым месяцам отсутствуя дома. Роберт видел, что он нравится Стефани, но никогда не стремился к тому, чтобы их отношения перешли в нечто большее. Она была яркой, жизнерадостной молодой женщиной. Тогда, наверное, Роберт еще не понимал, насколько интересно ему в обществе Стефани. Если бы он знал…

Когда основная работа над фильмом подошла к концу, Кейти вдруг обвинила Роберта в том, что он крутит роман со Стефани. В тот момент, когда он стоял у жаровни с колбасками и выслушивал дикие предположения жены, его затошнило. Конечно, Роберт все отрицал, потому что это было неправдой, однако в глубине души он почувствовал себя виноватым. Ничего не объясняя Стефани, он постарался побыстрее завершить контракт и в качестве благодарности вручил ей небольшую премию. Позже Роберт узнал, что Стефани устроилась исследователем в другую компанию. Периодически, впрочем, он возобновлял с ней контракт на некоторые незначительные работы, а затем она покинула страну и, как он понял, работала некоторое время в Великобритании на одной из киностудий. Пару лет назад Стефани снова вернулась в Дублин. Они встретились и стали общаться, как раньше.

Кейти повернулась на другой бок и вздохнула. Роберт взглянул на нее. Так странно, во сне ее лицо все время менялось, а лицо Стефани оставалось неизменным. Роберту снова стало неприятно при мысли, что он сравнивает своих женщин. Он отвернулся от жены и бросил взгляд на часы: 1.20.

Роберт вспомнил тот первый раз, когда он оказался со Стефани в постели. По иронии судьбы, это случилось в канун дня летнего солнцестояния: в тот же день пять лет назад Кейти обвинила его в измене.

Довольно долго Стефани и Роберт поддерживали сугубо дружеские отношения: вместе завтракали, иногда обедали, реже ужинали. Как-то раз Стефани удалось заключить довольно прибыльный контракт для компании, и он предложил отметить это дело за ужином. Никто из них и не сознавал, к чему могла привести эта вечеринка. Роберт полагал, что после ужина они разъедутся, что он проводит Стефани в ее номер в отеле и пожелает ей спокойной ночи.

Ему запомнилась каждая деталь той безумной ночи. Он помнил еду, которую они заказали, изысканный запах вина, чуть уловимый аромат духов Стефани, даже дым от камина…

На ней была белая шелковая блузка и узкие джинсы, на шее — тоненькая золотая цепочка, в ушах золотые сережки-«гвоздики». Идеальной формы ногти были покрыты перламутровым лаком, а волосы пушистым водопадом ниспадали на плечи. Они заказали две отдельные комнаты в отеле. После того как все было съедено, а вино выпито, Роберт проводил Стефани и, прощаясь, пожелал ей спокойной ночи. Как принято среди друзей, на прощание он хотел поцеловать ее в щеку. Она повернула голову, совершенно случайно ее губы оказались рядом, и он… поцеловал ее прямо в них. Стефани страстно ответила на поцелуй.

Они занимались любовью в течение многих часов. Роберт был поражен энтузиазмом Стефани, ее изобретательностью. Ему казалось, что Кейти рассматривала свои супружеские обязанности как неприятную процедуру, которую следовало как можно быстрее закончить, а если получится, и вовсе предотвратить. Стефани, очевидно, получала от секса огромное наслаждение.

Позже, значительно позже, когда первые лучи солнца осветили стены комнаты, Роберт лежал, совершенно обнаженный, обнимая лежавшую рядом Стефани, и первый раз за последние годы чувствовал себя живым. Он не испытывал ни малейшей вины.

 

Глава 21

Пятница, 20 декабря

Глава компании Роберт Уокер ногой открыл дверь офиса Р&К. В одной руке он нес горячую чашку кофе, в другой — портфель с ноутбуком и ключи. Послышался сигнал тревоги. Роберт поставил чашку с кофе на стол Илоны, вернулся к двери и ввел код #32. Он пообещал себе, что в скором будущем сменит пароль. Если он сможет уволить Морин, у него появится стимул и для того, чтобы сменить кодовые цифры.

На автоответчике мигала кнопка — это означало, что какие-то сообщения не были прослушаны. Роберт нажал на кнопку, включая запись. Приятный женский голос сказал, что имеются два сообщения.

Первое сообщение было оставлено в четверг, 19-го декабря, в 18.59.

«Боб, это Джимми. Сейчас около семи. Я звоню только, чтобы подтвердить, что завтра вечером мы ужинаем. Я очень жду этой встречи. Если будет очень поздно или по каким-то причинам ты не сможешь вернуться домой, можно остаться переночевать у меня. Ты уже знаешь, что у меня есть квартира возле церкви? Это самое лучшее вложение денег, которое я когда-либо делал. Ладно, поговорим завтра».

Второе сообщение было оставлено сегодня, в пятницу, 20-го декабря, в 7.55 утра.

«Доброе утро, Роберт, Эдди Карсон, управление DaBoyz. Я понял из слов Стефани, что вы встаете рано. Вы сможете позвонить мне, как только это будет возможно? Мне нужно внести изменения в наши планы».

Больше сообщений не было.

Роберт взглянул на часы. Десять минут девятого. Получается, сообщение поступило примерно пятнадцать минут назад. Большинство планов DaBoyz находились уже на столе переговоров, да и в его ноутбуке, конечно же. Представители этой фирмы должны явиться в 10.30, а Роберту, чтобы подготовиться к встрече, потребуется не более тридцати минут. Наверное, поэтому первый звонок, который он сделал, адресовался не им, а… Стефани. Это вошло у Роберта в привычку: первый звонок утром и последний — ночью.

— Привет, это твой телефонный друг.

— Господи, который час? — Голос Стефани был слегка охрипшим со сна.

— Уже десять минут девятого. Проснись, соня! Это все-таки я. Ты же должна быть уже на пути в офис.

— Приеду попозже. Вчера очень поздно легла — звонили ночью. А потом не могла уснуть…

Роберт прошел по офису, раздвигая везде жалюзи.

— Мне утром на автоответчик звонил Карсон. Он хочет изменить планы. У нас не должно быть таких проблем.

Послышался шелест постельного белья, а затем голос Стефани, более бодрый и полный тревоги.

— Ответь мне, что он сказал, в точности — что он сказал?

— Ладно, он только сказал… слушай, повиси секунду на линии, я включу автоответчик.

Роберт вышел из своего кабинета, поднес свой мобильник к автоответчику и нажал на кнопку «воспроизведение». Приятный женский голос сообщил, что новых сообщений не поступало, и предложил прослушать старые. Роберт нажал пару кнопок и выбрал то сообщение, которое требовалось Стефани.

«Доброе утро, Роберт, Эдди Карсон, управление DaBoyz. Я понял из слов Стефани, что вы встаете рано. Вы сможете позвонить мне, как только это будет возможно? Мне нужно внести изменения в наши планы».

— Вот и все, — произнес он бодро. — Никакой проблемы нет. Я перестрою свой сегодняшний день и встречусь с ними.

— Нет. Это проблема, — веско ответила Стефани. — Это только кажется ерундой. Тебе обязательно нужно перезвонить ему и — ты слышишь меня? — не позволяй ему вносить изменения в планы. Ты должен показать этому маленькому ублюдку, кто здесь босс, иначе он постоянно будет вставлять тебе палки в колеса.

— Но это же не проблема… — завелся Роберт.

— Пожалуйста, сделай так, как я прошу. Говори с ним пожестче. Скажи ему, что можешь встретиться с ним сегодня утром… или никогда. Затем замолчи и больше ничего не говори. Жди, что он ответит.

— Ладно, — с сомнением в голосе произнес Роберт.

— Прошу тебя, доверяй мне, — более нежно произнесла Стефани. — Словом, давай перезвони, а потом — сразу же мне. Ладно?

— Да, госпожа! — Роберт отсалютовал ей после того, как повесил трубку.

Он подошел к столу переговоров и просмотрел страницы визитницы, пока не нашел карточку Карсона. Если бы не Стефани, он позвонил бы и договорился на удобное для противоположной стороны время. Сейчас, поразмыслив немного, Роберт признал, что совет Стефани был очень хорош, она вообще разбиралась в делах такого рода.

— Эдди Карсон, — ответили Роберту на другом конце линии.

— Утро доброе, Эдди, это Роберт Уокер, Р&К Продакшн. Я только что прослушал ваше сообщение.

— Да, Боб, спасибо, что сразу же перезвонил. Послушай, мне нужно кое-что перестроить. Давай встретимся завтра или, возможно, в воскресенье? Как тебе будет удобнее?

Роберт открыл портфель, вынул ноутбук и поставил его на стол.

— Ни один из этих дней для меня не подходит, Эдди. Сегодня у меня время есть. Я могу встретиться с вами сегодня, Эдди.

Пауза, и очень длинная. Роберт услышал характерные звуки машин и предположил, что Эдди был не очень далеко от Дублина.

Он включил свой ноутбук и ввел пароль. Практически сразу открылся совершенно чистый рабочий стол, на котором были только две иконки. Роберт кликнул мышкой по одной из них, «Мои документы», затем — «Мои картинки». Он выбрал одну из картинок и щелкнул по ней мышкой. Почти немедленно открылось изображение Стефани, на которой из одежды были только мишура и рождественские игрушки. Она сидела под елкой и улыбалась. Внизу была надпись — «Рождественский подарок Роберту. Можно смотреть в любое время». Он немного изменил масштаб изображения и навел курсор на ее лицо. Стефани улыбалась. Она всегда себя контролировала, чем бы ни занималась. Она всегда знала, как поступить, даже сейчас. Во всяком случае, Роберт сильно на это надеялся.

— Это невозможно. Сегодня мы очень заняты.

— Я тоже, — холодно ответил Роберт. — Сегодня или никогда.

Снова пауза. Роберт открыл было рот, чтобы нарушить это неловкое молчание, но, вспомнив совет Стефани, снова закрыл его.

— Возможно, я смог бы встретиться с вами сегодня, но немного позднее, — ответил наконец Карсон, и Роберт понял, что победа осталась за ним.

— Я готов с вами встретиться в 10 часов. Вы будете здесь или нет?

Снова, уже в который раз, пауза.

— Я только передам дела. Я буду у вас в это время. — Затем он повесил трубку.

Пальцы Роберта дрожали, когда он набирал заветные цифры.

— Ты оказалась права. Уже в который раз. Что бы я без тебя делал?

— Надеюсь, ты никогда этого не узнаешь.

— Я тебе кое-что должен…

— О, я уже собираю твои должки, — лукаво пообещала Стефани.

 

Глава 22

— Я говорила тебе. — Стефани вышагивала по офису. На ней был костюм в тонкую полоску, строгость которого несколько смягчала кокетливая шелковая блузка цвета сливочного масла. Волосы ее были собраны в длинный хвост и скреплены красивой блестящей заколкой в форме бабочки — подарок Роберта.

Роберт сидел за своим столом и пристально смотрел на компьютерный монитор. Он заканчивал читать последнюю версию представления DaBoyz, включавшую те изменения, с которыми он согласился при встрече с представителями группы.

— Твой совет был абсолютно правильным, — сказал Роберт, не отрываясь от экрана. — Они уже в десять были на месте. Парни вели себя неплохо, искренне всем восхищались и, я думаю, находились под большим давлением Карсона. Он принял все творческие решения.

Стефани остановилась около стола переговоров и взяла один из рисунков.

— Да, выглядят они неплохо. Даже захватывающе, сказала бы я. Отлично.

— Карсон был необычайно приветлив. — Роберт поднялся со своего места и разложил рисунки в определенной последовательности. — А как ты хотела? Я занимался этим всю свою сознательную жизнь, — пробормотал он и закончил: — Карсон просто хотел внести некоторые изменения сюда, сюда и… и сюда.

— Еще бы он не хотел. Этим он изменил то положение вещей, которое сложилось между вами после утреннего разговора. Я часто наблюдала за тем, как он это делает. Карсон ведет себя так, как будто он возглавляет «U-2», а не очередную клонированную команду мальчиков.

Роберт ощутил резкий цитрусовый аромат духов Стефани и тепло ее тела, когда она стояла рядом. В который раз его словно поразил удар молнии.

— А если бы ты не заставил его сегодня прийти, а согласился бы на его условия, он постоянно бы оттягивал встречу. Карсону нравится заставлять людей поступать так, как это нужно ему самому… — Голос Стефани постепенно стал звучать несколько тише, более хрипло. Она повернулась к Роберту. Ее лицо находилось в нескольких дюймах от его. Он даже чувствовал исходящий от нее аромат кофе. Видя, как Роберт смотрит на нее, Стефани улыбнулась, дразняще провела языком по губам, затем приподняла правую бровь и бросила взгляд в сторону открытой двери.

Роберт глубоко вздохнул, чтобы унять сердцебиение, и отошел от Стефани. Взглянув на часы, он прошел в общий офис, где за столом сидела Илона, просматривавшая каталог канцелярских товаров.

— У вас есть на сегодня какая-нибудь срочная работа, Илона?

Стройная темноволосая девушка подняла лицо. На английском она говорила с американским выговором, и только недавно в нем стал звучать дублинский акцент.

— Не особенно. Телефоны сегодня молчат.

— Уже больше четырех часов пополудни. Я думаю, на сегодня достаточно. Почему бы вам не прогуляться по магазинам?

— Ну, если вы уверены, что я вам сегодня не понадоблюсь…

— Нам со Стефани нужно разобраться во всех этих хитросплетениях с DaBoyz. Больше на сегодня работы нет. Или есть?

— Нет.

— Ладно. Тогда переключите телефоны на автоответчик и оставьте свой компьютер включенным. Я выключу все сам.

Илона собрала свои вещи, взяла пальто и, надевая его, посмотрела в сторону открытой двери кабинета Роберта. Ее босс стоял рядом со Стефани, видимо, всецело поглощенный работой.

— До свидания, мисс Берроуз.

— До свидания, Илона, — отозвалась Стефани, не оглядываясь.

— До свидания, мистер Уокер. Постарайтесь не работать допоздна.

Роберт только кивнул. Показалось ли ему, что в улыбке и словах Илоны скрывалось нечто многозначительное, или она подозревает? Он знал, что Морин, например, наверняка подозревала. Иногда Роберт даже всерьез думал о том, чтобы ее уволить. Правда, существовал риск, что в этом случае Морин может сразу же пойти к Кейти и рассказать ей о своих подозрениях.

Роберт очень тщательно пытался держать в секрете свои отношения со Стефани. Например, если они отправлялись в ресторан, то никогда потом не появлялись там второй раз. Роберт и Стефани старались бывать в тех местах, где была очень маленькая вероятность встретить кого-нибудь из знакомых, особенно тех, кто дружил с Кейти. Если до жены дойдут слухи, она сразу же захочет вернуться в компанию и работать вместе с Робертом. А ему это не нужно.

Роберт прошел за Илоной и открыл перед ней дверь.

— Увидимся в понедельник, Илона.

Илона, повернувшись к боссу, снова пожелала ему доброго вечера и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Роберт подождал возле выхода, прислушиваясь, пока ее шаги не стихнут на лестнице. После этого он закрыл дверь на засов и вернулся в свой кабинет.

— Я думаю, она что-то подозревает, — начал он, остановившись возле Стефани.

— Кого это волнует? — презрительно ответила Стефани. — Она секретарь. Вот пусть и занимается своими прямыми обязанностями.

Она схватила Роберта за отворот рубашки, одним быстрым движением притянула к себе и начала целовать. Страсть Стефани удивила его, собственная реакция — потрясла. Роберт никак не мог привыкнуть к тому, что каждый раз, когда он занимался с ней любовью, все происходило словно впервые. Он немного отступил, пошарив вслепую руками по столу, и сбросив бумаги на пол, рывком посадил Стефани на стол. Его пальцы быстро стали расстегивать кнопки на блузке.

Пока Роберт не встретил Стефани, он занимался любовью только в кровати. В первые годы их с Кейти брака они любили друг друга исключительно при дневном свете. Годы шли, секс превратился в скучную рутину, и они исполняли супружеские обязанности, подобно другим парам, только тогда, когда это было удобно — в воскресенье или в субботу утром, когда дети спали или были заняты просмотром интересных передач.

Стефани сидела на столе и быстро раздевалась. Она сняла пиджак и бросила его на ближайший стул, затем дошла очередь и до блузки. Роберт снимал рубашку и думал о том, что Кейти никогда первая не выражала желание заняться любовью. Этот шаг всегда делал он сам. Прежде чем они со Стефани стали любовниками, он не спал с Кейти больше четырех месяцев. Да и после этого тоже. И ни разу они с Кейти не занимались любовью после.

Придя в себя, Роберт увидел совершенно обнаженную Стефани. На нем из одежды были только носки. Стефани маняще раздвинула ноги и нетерпеливо спросила:

— Ну же, давай?!

Не было никакой нежности. Не было никакой ласки. Он просто вошел в нее.

Стефани вышла из миниатюрной душевой кабинки и взяла протянутое ей Робертом полотенце. Кабинка была очень маленькой для того, чтобы в ней могли поместиться два взрослых человека, поэтому им приходилось мыться по очереди.

Они уже не в первый раз занимались сексом в офисе. В этом было что-то притягательное для Роберта. Что-то захватывающее. Он подумал об этом в тот момент, когда разговаривал по телефону с мистером Карсоном и смотрел на экране монитора на голую Стефани. Очень трудно было после этого держать себя в узде.

Дождавшись своей очереди, Роберт вошел в кабинку и включил очень горячую воду. Через матовое стекло он видел, как Стефани вытирала влагу со своего тела, не испытывая при этом ни малейшего стеснения. Роберт наблюдал, как она грациозно ступает по комнате, собирая свою одежду. Его вещи валялись на полу. Там же находились и все аккуратно собранные им распечатки, которые он подготовил к представлению DaBoyz, многие из них были помяты. Роберта это нисколько не расстроило. Когда он занимался любовью со Стефани, ничто другое не имело смысла. Роберт полностью отдавал себя только этому акту. Стефани тоже. А вот Кейти… Когда бы Роберт ни занимался с ней любовью, он знал, что она в этот момент думает о чем угодно, только не о нем. Даже движения она совершала машинально. После восемнадцати лет брака, подумал Роберт с горечью, разве в этом может быть что-то необычное?

Роберт выключил воду и взял полотенце, которым пользовалась Стефани. Оно все еще было влажным, но он не хотел брать другое, чтобы не вызвать лишних подозрений у Илоны.

— А я увижу тебя сегодня? — спросила Стефани, стоя в одном только белом бюстгальтере.

— Я не уверен. И ради Бога, — торопливо добавил он, — надень что-нибудь на себя.

— Почему? — лукаво спросила Стефани.

— А то я буду вынужден снова повалить тебя на стол.

— Обещания. Одни только обещания, — улыбнулась она, но все же отошла от Роберта подальше и начала одеваться.

— Так что же насчет сегодняшнего вечера? — снова вернулась Стефани к теме, которая ее волновала.

— Сегодня вечером не получится. — Роберт бросил полотенце на сушилку, прошел в офис и стал одеваться.

— Ты же знаешь, что я и Джимми сегодня должны были ужинать в «Шанахане»? Так вот, я попросил Илону подтвердить заказ, и знаешь, что они ответили? Они, оказывается, не принимали такого заказа.

— И что делать? — Стефани надевала брюки, стоя по-прежнему без блузки, и Роберт машинально потянулся и погладил ее по одной груди. Стефани изловчилась и прижала его руку к своему соску. Затем быстрым движением поцеловала его пальцы.

Именно эти маленькие, казалось бы, несущественные детали значили для Роберта необычайно много. Это то, чего ему не хватало с Кейти: интимные ласки, нежные взгляды, доказательства любви. Теперь, несмотря на то что они так много времени прожили друг с другом, Роберт чувствовал себя незнакомцем наедине с женой.

— Я не знаю, кто в этом виноват, Илона или Морин. Думаю, все-таки Морин. Но не в этом дело. Просто я пригласил на ужин очень хорошего клиента, встреча уже через час, а я до сих пор не знаю, куда его повести.

— Да, очень трудно найти подходящее местечко перед Рождеством.

— Я знаю. И Джимми не захочет выезжать из города — он утром говорил мне о том, что можно остаться ночевать в его новой квартире.

Стефани закончила одеваться. Она взяла свою миниатюрную сумочку и вернулась в душевую, чтобы снова наложить макияж.

— Будь искренен с ним, — посоветовала Стефани. — Ты же не знаешь, чего ему хочется на самом деле — может, просто выпить? Если ты выйдешь пораньше, то сможешь сесть в баре на Джордж-стрит. Там прекрасные напитки.

— Замечательная идея.

— Но ты так и не ответил мне на мой вопрос, который я задала тебе ранее: ты будешь сегодня спать со мной? Мне тебя ждать?

Роберт усмехнулся.

— Если я и приеду, то только спать. Ты меня измотала сегодня.

— Ладно, тогда давай увидимся утром. Если ты захочешь приехать, я встану пораньше, если же нет — забудь.

— Хорошо.

Стефани вышла из душевой кабинки. Она выглядела все такой же безупречной.

— По тебе и не скажешь, что еще полчаса назад ты лежала на этом столе и страстно стонала.

Стефани удивленно посмотрела на Роберта.

— Я понятия не имею, о чем вы толкуете, мистер Уокер. Я совершала очень важную коммерческую сделку. — Она наклонилась и поцеловала его. — Но мне нравится тот способ, которым вы скрепляли эту сделку.

 

Глава 23

Когда Стефани уехала, Роберт начал приводить свой офис в порядок. В кабинете все выглядело так, словно туда попала бомба. Бумаги валялись на полу, всюду были отпечатки босых ног и другие, не менее явственные доказательства того, чем они занимались все это время. Стефани не могла заниматься любовью тихо. В перерывах между оргазмами она стонала и бормотала, на пике удовольствия громко кричала. Конечно, стены офиса были звукоизолированными, но вдруг соседи рядом что-нибудь могли услышать? Хотя это беспокоило Роберта только первое время. Одним из подарков Стефани было то, что она научила его свободе.

Собрав бумаги, Роберт внимательно осмотрел стол и увидел на нем отпечатки потных ладоней. Они были слишком заметными на полированной поверхности. Он поискал, чем можно удалить эти следы, нашел салфетки, «Полироль» для мебели и вытер стол.

Было чуть больше 18.00, когда Роберт наконец закончил. Он взял освежитель воздуха и побрызгал вокруг, чтобы скрыть аромат секса, затем постоял, снова все проверил. Офис выглядел скучным: сложенные стопками бумаги, в стаканчиках — ручки. Трудно представить, что совсем недавно двое людей неистовствовали на этом столе.

Перед тем как выйти из офиса, Роберт позвонил домой.

— Алло?

На мгновение у Роберта в голове мелькнула мысль, что он набрал неправильный номер. Голос, который он услышал на другом конце линии, принадлежал не Кейти, а ее сестре. Он решил добавить приятности в свой голос.

— Джулия, это Роберт.

— Я так и подумала.

— Раз я не услышал Кейти, значит, ее нет дома?

— Она сказала, что ей нужно купить пару вещиц к празднику. Я согласилась присмотреть за детьми. Хотя, — добавила Джулия быстро, — если быть честной, это и не нужно. Они у вас достаточно взрослые, чтобы самим за собой присматривать.

— Я согласен с тобой, хотя, раз уж ты там, может, они сделают уроки, вместо того чтобы бесконечно смотреть телевизор, — сказал Роберт, даже и не подозревая, что именно эти слова произнесла его жена немного раньше. — Можно мне поговорить с Бренданом — он поблизости?

У Роберта не было времени, чтобы нормально поговорить с Джулией.

Когда-то она сильно попортила ему кровь. Роберт сразу пришелся Джулии не по душе, и она не скрывала своих чувств ни от него, ни от Кейти. Настоящая корова, подумал он. Роберт даже немного сочувствовал ее многострадальному мужу Бену.

— Папа?

— Брен, где твоя мама?

— Поехала в город.

— В это время суток!

— И она попросила тетю Джулию присмотреть за нами, — быстро добавил сын, не скрывая горечи. — Мне семнадцать, папа, а в этом возрасте няньки уже не требуются.

— Я знаю, знаю. Как давно твоя мама уехала в город?

— Примерно двадцать минут назад, может быть, с полчаса. Пап, а можно мы посидим сегодня подольше?

— Вы уже сидели вчера допоздна.

— Но чем нам сегодня заниматься?

Роберт вздохнул. Кейти была замечательной матерью, и дети обычно ни в чем не испытывали нужды.

— Не знаешь, куда она могла поехать?

— Понятия не имею. Она просто ушла, вот и все.

— А что она сказала? Ничего больше не сказала, ну, когда уходила?

— Она поинтересовалась, не помним ли мы, что ты подарил ей на прошлое Рождество. Может быть, поехала выбрать тебе подарок?

— Может быть. — Роберт выругался про себя, вспомнив, что до сих пор не подумал о подарке для Кейти. А вот Стефани он уже приобрел два подарка, в том самом торговом центре на Грин-авеню, где можно купить практически все.

— Ладно, я позвоню ей на мобильный. Не ругайся с Джулией. Вернусь поздно.

— Пока, пап. — Брендан повесил трубку.

Роберт снова сел за стол и попытался осмыслить все, что сейчас услышал. Кейти делала (или не делала) массу вещей, но она никогда не совершала каких-либо поступков без особых причин. Что ей понадобилось в городе так поздно, да еще и накануне Рождества? Роберт достал свой мобильный телефон и набрал номер жены.

— Алло?

— Кейти, ты где?

— В машине.

Роберт глубоко вздохнул. Он и так знал, что она в машине. Если Кейти сказала, что находилась в машине, это означало, что ей не хотелось отвечать, не хотелось, чтобы он знал. Роберт не понимал, что происходит, и мог только догадываться, что на это должна быть веская причина. Он попытался во второй раз.

— Я звонил сейчас домой, и дети сказали мне, что ты поехала в город за покупками.

Едва он это произнес, как сразу же понял, насколько глупо прозвучали его слова.

— Да, — ответила Кейти совершенно нейтральным тоном.

Роберт поставил локти на стол.

— Не думаю, что это прекрасная мысль. На дороге повсюду пробки, а погода просто ужасна. На сегодняшний вечер метеорологи обещали снег и даже гололедицу.

— Мне срочно нужно купить несколько вещей. Думаю, что я успею попасть сегодня в торговый центр, — ответила Кейти, игнорируя его высказывание по поводу погоды. — Если ты переживаешь из-за погоды, мы могли бы встретиться в «Шанахане» и вернуться домой вместе в твоей машине, а завтра бы я забрала свою.

В голове у него прозвенел тревожный сигнал. Почему она поехала в город так поздно? Почему она предлагает встретиться именно в «Шанахане»? Это выглядит так, словно она его проверяет.

— Ты еще здесь? — наконец спросил Роберт, когда понял, что молчание затянулось.

— Да, все еще здесь, — коротко отозвалась Кейти. — А ты где?

— Все еще в офисе. Скоро должен приехать Джимми. Он немного задерживается. — Затем Роберт вернулся к прежней теме разговора: — Послушай, я и в самом деле считаю, что это не самая блестящая идея — поездка в город. И если я выпью немного с Джимми, я не смогу сам повести машину. Поэтому в городе останутся два автомобиля. Я даже думаю, что переночую в Дублине. Джимми предложил мне свою квартиру, которую купил недавно.

Снова долгая пауза.

— Кейти… — начал Роберт нерешительно.

— Я неподалеку от аэропорта. Сигнал пропадает.

— Разве ты не сможешь купить, что тебе нужно, у нас?

— Нет, — коротко ответила Кейти. — Увидимся в «Шанахане»…

— Меня не будет в «Шанахане».

— Мне показалось вчера вечером, что ты упомянул «Шанахан».

В голосе Кейти прозвучало недоверие. Роберт жил с ней достаточно долго, чтобы распознать его. И он слышал это однажды, когда Кейти обвинила его в связи с другой женщиной. Но она не знала, не могла знать ничего о Стефани. Он был так осторожен.

— Да, конечно, но только возникла какая-то путаница. Я позвонил, чтобы подтвердить заказ, а там сказали, что произошла какая-то ошибка и все столы уже заняты.

— Так куда же вы собираетесь идти?

— Пока еще не знаем.

— Ну, хорошо, позвони мне, когда найдешь местечко, и я подъеду.

Роберт нахмурился. Вот уже в третий раз она упорно хочет видеть его сегодня. Он не мог вспомнить, когда Кейти в последний раз — кажется, с тех пор прошло года два, не меньше — так упорствовала.

— Я сто лет не видела Джимми. А как там Анджела?

— О, только не спрашивай об этом. Они же разошлись. Джимми требует развода. Анджела упорно отказывается.

— Больше не могу говорить. Подъезжаю к патрульному участку.

Кейти отключилась. Роберт положил трубку на стол и задумался: она что-то подозревает или у него паранойя?

Роберт не собирался заводить роман со Стефани, но раз уж так вышло, он не станет от нее отказываться. Но как это ни странно, ему не хотелось расстраивать и Кейти. Роберт жил с ней в браке уже восемнадцать лет и привык заботиться о ней; он желал бы делать это и дальше. Он был не из тех мужчин, которые забывали о своих обязанностях, если заводили себе любовницу. Однако Кейти могла все узнать. И чем дольше будет продолжаться роман, тем хуже будут последствия. Как долго Роберт может скрывать отношения со Стефани от жены? И как она поступит, если все обнаружится?

Роберт не мог даже представить себе, что его роман затянется так надолго. Он-то воображал, что они со Стефани в крайнем случае проведут в постели пару недель, ну, может быть, от силы месяц, а потом разойдутся. Но отношения между ними становились все крепче и крепче.

Пока они не стали единым целым.

Поначалу, конечно, Роберта и Стефани соединял только секс. Затем в эти новые отношения вошла и их совместная работа, с новым более проникновенным чувством. И теперь, столько месяцев спустя, Роберт был вынужден признать: то, что их соединяло, было не только физическим влечением, эффектом новизны. Это была любовь.

Роберт решил, что поговорит со Стефани в пятницу вечером. Он пригласит ее куда-нибудь и за бокалом хорошего белого вина скажет, что им нужно остаться друзьями. Он не может быть ее любовником. Но в среду Стефани пришла к Роберту с предложением: она знает, что компания испытывает некоторые трудности, и может помочь их устранить. Интересует ли его это?

Компания не просто испытывала трудности. Компания находилась на грани развала. Конечно, Роберта это интересовало. Стефани предъявила одно-единственное условие: никто не должен знать, что они встречаются. На ее карьере можно смело поставить крест, если кто-нибудь догадается, что она находится в любовных отношениях с главой компании, ведь это означает, что ее действия пристрастны. А в таком случае Стефани не сможет ничем помочь и ему.

Одно простое действие решало многие проблемы.

Неожиданно Роберт понял, что не может отпустить Стефани. Он слишком привязался к ней, а она направила все свои усилия на то, чтобы спасти тонущий корабль — Р&К.

Однако если Роберту удастся заключить контракт с DaBoyz, все изменится. Он перестанет так сильно зависеть от Стефани в плане бизнеса. Правда, некоторые заказы Роберт получал только благодаря ей. Например, заказ на изготовление рекламных роликов зубной пасты и хлебобулочных изделий. Роберту они чрезвычайно не нравились, но это принесло в компанию дополнительные средства.

После Рождества, пообещал себе Роберт. Он решит эту проблему со Стефани после Рождества. Ему нужно расстаться с ней. Она должна все понять; он уверен, что она поймет. Она увидит, что в этом есть здравый смысл. Он не может больше так жить, не может разрываться между двумя женщинами.

После Рождества он действительно должен решить, что для него важнее — брак или любовница.

Роберт признавался себе, что очень хотел бы проводить время со Стефани — с ней так забавно. Она так эротична. Они могли бы вместе есть, смеяться, заниматься любовью. А Кейти… Иногда Роберту казалось, что жена снисходит до него. Если у нее будет настроение, она поговорит с ним. Если нет — предпочтет помолчать. Ох, лучше не задумываться о том, с кем бы он хотел провести Рождество… Но ведь в такой ситуации встает неразрешимая проблема с детьми.

Роберт вскочил и стал кружить по офису, выключая лампы. Где же Джимми?

Роберт очень гордился детьми, и Бренданом, и Терезой. Он был уверен, что благодаря им и его собственная жизнь, и жизнь Кейти стала интереснее. Роберт не мог заставить их страдать. Ему нравилось, что дети периодически обращались к нему за помощью, спрашивали совета. Роберт радовался их успехам и достижениям, переживал, когда у них были неудачи. Дети любили его, и он не хотел бы лишиться этой любви. Это уничтожило бы его. Его собственный отец, которого тоже звали Робертом, был холодным, несговорчивым, неулыбчивым человеком. Он не помнил, чтобы отец хоть раз сказал бы ему: «Я тебя люблю». А его дети никогда на это не пожалуются: Роберт повторял эти слова ежедневно. Если ему придется выбирать между детьми и Стефани, любовница проиграет.

Это так банально — признать, что он останется с Кейти только ради детей. Но ведь это правда… В жизни Роберта было так много важного — включая и Кейти, когда она находилась в хорошем настроении, — что его взаимоотношения со Стефани отступали в тень. Одно неверное движение — и он потеряет все: жену, детей, семью, дом. Кейти, кроме того, была ему самым настоящим другом — таким другом, которыми не бросаются. Нельзя еще забывать и о том, что ей принадлежит половина компании. Что будет, если они разойдутся? Роберт не хотел даже думать об этом. Такого не должно произойти.

Глядя в окно, он заметил Джимми, выходящего из машины.

Но когда Стефани прикасается к нему, прижимается к нему, целует его в ухо, он не может действовать разумно.

Джимми помахал Роберту, знаками показывая, чтобы тот спускался.

Роберт утвердительно кивнул. Он ничего не должен потерять. Ему нужно быть еще более осторожным. Даже чересчур осторожным.

 

Глава 24

— Я на самом деле переживаю по поводу «Шанахана», — сказал Роберт, когда они вышли из офиса.

— Нет проблем, — уже в который раз сказал Джимми. — Действительно, не стоит об этом говорить. — Он успокаивающе пожал Роберту руку. — Забудь все это.

В юности Джимми Моран был одним из самых известных людей в Дублине. Высокий, элегантный, всегда безукоризненно одетый, директор, продюсер, он регулярно упоминался на страницах светской хроники как человек, который спонсировал некоторые ирландские кинокомпании в 70-х и даже начале 80-х годов. О Джимми с уверенностью говорили, что он может стать ирландским вариантом Фрэнсиса Форда Копполы. Однако он не оправдал этих ожиданий. Джимми создал два невероятно дорогих проекта и при этом по уши влез в долги. Когда же выяснилось, что он не спешит отдавать деньги кому бы то ни было, включая всемирно известных звезд, последовал ужасный скандал.

Прошло время, Джимми потерял стройность фигуры, щеки у него обвисли, но одевался он по-прежнему элегантно. Морану было уже пятьдесят два, и выглядел он соответственно, хотя волосы у него до сих пор были темными, и он утверждал, что не красит их.

Когда Роберт присоединился к RTE, они вместе работали над драматическими пьесами. Все это время Джимми прикладывался к бутылке. Бывало, несколько месяцев подряд Роберт не видел его трезвым. Однако на его работе это никак не отражалось, да и о темпераменте Джимми начали ходить легенды. Когда другие молодые директора отказывались работать с Мораном, Роберт неизменно предпочитал только его: он довольно быстро уяснил, что Джимми знает о бизнесе все. Кроме того, юный Роберт понял, что Моран знаком со всеми, кто ему может когда-либо пригодиться. К тому моменту, как он осознал, что Джимми сжег все мосты и у себя на родине, и за границей, а потому уже не способен оказывать влияние на ирландский кинобизнес, это было уже не важно, поскольку они стали друзьями.

Джимми ушел из RTE раньше, чем Роберт. В настоящее время он работал в независимой производственной компании на Лисон-стрит — одной из первых в стране.

И Роберт, и Джимми сохраняли приятельские отношения на протяжении всех этих лет. Время от времени они помогали друг другу, подбрасывая идейки, если таковые требовались.

— Ну, и куда же мы направляемся? — снова спросил Джимми.

— Туда, где нас примут. В любом случае я угощу тебя стаканчиком, а то и двумя, даже если мы останемся без ужина.

У большой рождественской елки на улице Грэфтон стояли певцы и пели святочные гимны. Одетые в белые пальто и странного вида колпаки, они пели «Тихую ночь», проявляя больше энтузиазма, чем умения. Собравшихся зевак обходила девушка в красном колпаке на голове и с такого же цвета румянцем на щеках. Она потрясла перед их носом пластиковой корзинкой, на которой было написано: «Помогите бездомным».

Джимми засмеялся и стал рыться в карманах, выискивая монеты.

— Это для меня, — сказал он громко.

— Что? — переспросил Роберт, не вполне поняв шутку.

— Ну, понимаешь, я ведь сейчас бездомный, — серьезно объяснил Джимми. — Анджела собирается оттяпать у меня дом.

Они свернули с улицы Грэфтон, направляясь на Джейти, и неожиданно увидели, что дальнейший путь закрыт.

— Ого, туда нам нельзя, — громко произнес Джимми.

Шум на грязной улице стоял невероятный. Какая-то группа исполняла свои песни и собрала невообразимое число поклонников. Поэтому два друга с трудом протиснулись сквозь толпу и свернули направо, минуя старый госпиталь.

— Как насчет выпивки в баре на Бордере?

— Нет, мы уже слишком стары, чтобы выдерживать весь этот шум.

— Ладно. Давай тогда пройдемся по этой улице — помнится, здесь раньше были индийские и китайские рестораны. Может, там будет свободный столик? — предложил Роберт.

— Не могу, боюсь, — сказал Джимми. — Эти острые блюда доконают меня.

— Я помню, что ты говорил мне о язве…

— Да, это она. Доктор сказал мне, что я на волоске. — Джимми взглянул на Роберта. — Не беспокойся обо мне. Ничего смертельного, я всего лишь старею. Просто есть некоторые блюда, которые мне противопоказаны.

— Вот незадача, — протянул Роберт, качая головой. Ему нравилось есть в китайских и индийских ресторанах, с ними у него были связаны очень приятные воспоминания.

— Теперь я плачу за свои грехи, — помолчав немного, продолжил Джимми. — Но это были великолепные грехи. Я горжусь каждым из них.

Они повернули на улицу Фэйд и остановились перед баром.

Бар выглядел очень оригинально — его стены были изготовлены сплошь из стекла, так что создавалась иллюзия открытого пространства. Несмотря на то что это место пользовалось большой популярностью, здесь можно было найти свободный столик. Роберт остановился перед дверью бара и указал на мезонин.

— Наверху всегда есть столики. Ты можешь подняться и занять любой. Я принесу туда выпивку и какой-нибудь еды. Что ты хочешь?

— Что-нибудь для поднятия настроения. Сухое красное.

Роберт удивленно поднял брови.

— В самом деле?

— Да. У меня есть особое разрешение доктора.

Когда Роберт вернулся, неся с собой еду и напитки, он нашел Джимми сидящим за маленьким круглым столом, который стоял в конце комнаты.

— Я никогда здесь раньше не был.

— А я совершенно недавно обнаружил это местечко, — Роберт поставил бокал с красным вином перед Джимми и такой же перед собой. — Я решил, что принесу вино сразу в бокалах, чем таскать с собой бутылку.

— Отличная мысль. Я никогда не мог выпить всю бутылку, — признался Джимми.

— А я ведь за рулем, — добавил Роберт. — И я не видел тебя целую вечность. Мне нужно столько тебе рассказать.

— Я понял. — Джимми поднял свой бокал, а Роберт — свой. Они чокнулись.

— Кстати, а за что мы пьем?

— Э-э… А что, если за будущий год?

Джимми неопределенно покачал головой.

— Будущий год… Никто не знает, сколько нам отведено. Давай лучше выпьем за счастье и здоровье. Если у нас будет здоровье, то и счастье привалит.

— За здоровье и счастье, — согласился Роберт. Он сделал маленький глоток. Вино было терпким и горьковатым, как тело Стефани, когда он его целовал.

— Значит, ты не уверен в следующем году?

— Нет, — ответил Джимми, взглянув на него искоса. — Нет. Этот, например, был ужасным. Просто ужасным. Я так рад, что он наконец закончился.

В неярком свете ламп Джимми выглядел не слишком хорошо, гораздо старше своего возраста, и казался очень больным. Под глазами у него образовались мешки, а кожа была сероватой.

— Ты не хочешь рассказать мне, в чем дело? — мягко спросил Роберт.

— Рассказать что? — переспросил Джимми. — Помнишь, я говорил тебе, что Анджела не дает мне развода? Ну, так вот, она изменила свое мнение, или, что еще более вероятно, ее юрист помог ей изменить это мнение. Однако взамен за мою свободу она требует дом.

— Да она просто с ума сошла!

Джимми и Анджела приобрели очень красивый дом в Уиклоу, в двух милях от города. Следует признать, что в тот момент, когда они купили его, здание представляло собой руины старой церкви. Джимми вложил в него море любви и столько же денег, прежде чем дом стал таким, какой он сейчас.

— Ну, если быть честным, я не провожу в нем столько времени, сколько нужно, поэтому в принципе вполне могу его отдать.

— Но ты жил там все последние двадцать лет своей жизни.

— Знаю. Но если с его помощью можно избавиться от брака, в котором давно отсутствует любовь, дело того стоит.

— Именно поэтому ты назвал себя сегодня бездомным?

Джимми кивнул.

— Но теперь у тебя есть другое жилище в Темпл-бар. Ты мне говорил…

— В этот момент — да. Анджела тоже хочет его отнять. Я должен отдать ей половину его стоимости.

— Но ведь твое новое жилище стоит баснословно дорого! Примерно с полмиллиона?

Джимми улыбнулся, показав свои ровные белые зубы.

— По крайней мере, вдвое больше. Адвокаты Анджелы подсчитали, что мое пристанище в Темпл-баре стоит примерно миллион евро. Поэтому я должен отдать ей половину его стоимости.

— Господи, Джимми, что творится…

Джимми Моран допил содержимое своего бокала одним быстрым глотком и, сморщившись, сказал:

— Ну, все это мои личные дела. Я ведь всегда говорил тебе: за все нужно платить. Поэтому тебе тоже нужно приготовиться заплатить. Анджела поступает так, как она считает правильным. Не нужно ее порицать.

Роберт и не собирался этого делать. Анджела одним рывком умудрилась забрать себе все, что имел ее муж, только потому, что ей стало известно о его любовнице Фрэнсис, актрисе, с которой Джимми поддерживал отношения уже много лет.

Фрэнсис думала, что сможет заработать немного денег и найти работу, и продала свой рассказ об их романе в газеты. У нее, конечно же, ничего не вышло. Захваченный врасплох, Джимми все равно продолжал отношения с любовницей, прошло еще полтора года. Она родила от него ребенка.

Естественно, пресса не сразу, но все-таки узнала об этом ребенке. После неудачной публикации своей истории Фрэнсис вела скрытый образ жизни, и Роберт был одним из немногих, кто знал, что Джимми приобрел ей небольшой книжный магазинчик на западе Ирландии.

— Кто-то рассказал Анджеле, и как-то раз она уведомила меня через своего адвоката, что ей стало известно о моем отцовстве, и она даст мне развод, о котором я так давно ее просил. Ребенок не должен расти без отца, сказала она. — Джимми покачал головой. — Она озлоблена. По-настоящему озлоблена. Она вытрясет из меня все, что только может.

— И как ты собираешься поступить? — помолчав, спросил Роберт.

Джимми открыл было рот, собираясь ответить, но в этот момент им принесли заказанную еду — тарелки с аппетитными яствами: паштет, грибы, куриные крылышки, оливки, хлебцы. Официант налил им еще немного вина.

— Если я разведусь с Анджелой, то буду разорен. Если я женюсь на Фрэнсис, это меня убьет. Пойми, мне уже пятьдесят два. Я слишком стар для того, чтобы быть отцом. Из меня получится никудышный отец.

— Господи, Джимми, я даже не знаю, что сказать: то ли поздравить тебя, то ли пожалеть.

— Ни то, ни другое, если быть искренним.

Двое мужчин молча принялись за еду. С нижнего этажа доносился шум.

— Ну, а как у тебя дела? — спросил Джимми, беря с тарелки оливку.

— Все в порядке. Я много работаю. Но я по-настоящему счастлив, честно.

— А Кейти, как она?

— Прекрасно. С ней все прекрасно. Сейчас она всецело поглощена подготовкой к Рождеству. Я недавно с ней говорил. Она сказала, что очень хочет встретиться с нами с «Шанахане». — Роберт выудил из кармана свой мобильный телефон. — Я должен сообщить ей, где мы находимся. Она может позвонить, если быстро управится с покупками.

Да, и тогда Кейти действительно поверит в то, что Роберт ужинает с клиентом, а не с кем-то еще. Он на всякий случай открыл крышку телефона — на дисплее мигала надпись «Поиск сети».

— У меня нет сигнала. А у тебя?

Джимми вытащил свой огромный мобильник, который купил еще пять лет назад.

— У меня тоже отсутствует сигнал. Наверное, это из-за толстых стен.

— Тебе нужен новый телефон, — улыбнулся Роберт. — Вероятно, еще Ной пользовался этой моделью, чтобы сообщить Богу о Потопе.

— Он меня устраивает. Это такой своеобразный ретро-шик. Я не из тех, кто гонится за модой.

Джимми протянул руку и взял телефон Роберта.

— Крутой. Он, наверное, не может только заваривать чай?

— Думаю, в нем есть даже такая функция.

— Скажи мне, — мягко продолжал Джимми, — а как поживает наша прелестница Стефани?

Роберт сделал паузу, перед тем как ответить.

— С ней все в порядке. Все в порядке. С ее помощью мы получили небольшой заказ.

Джимми посмотрел на лестницу, ведущую на первый этаж, и, не глядя на Роберта, сказал:

— Я слышал, что ты и она… словом, ну, что вы вместе…

— Что?! — Роберту показалось, что он ослышался, или Джимми придал этим словам не тот смысл. — Кто тебе об этом сказал?

— У нас очень маленький город. Скудные умишки и большое желание поболтать о чужой жизни. Ты же сам знаешь. Некоторые люди заметили, что вы все время вместе, и сделали соответствующие выводы.

— Люди должны заниматься своими собственными серыми неинтересными жизнями! — вспылил Роберт, сам не понимая, откуда в нем взялось столько ярости.

— Ну, так они правы или нет?

Роберт открыл было рот, чтобы солгать, но затем передумал.

— Я не стану обманывать тебя. Это правда.

Едва только Роберт произнес эти слова, как моментально почувствовал спокойствие — Джимми был первым человеком, которому он рассказал о Стефани.

— А она стоит того?

— Что? — Роберт ожидал совсем не такой реакции.

— Я говорю, она стоит того?

Они выпили уже два бокала. Роберт взглянул на Джимми, пытаясь собраться с мыслями. До сих пор он ни одной живой душе не говорил о том, что изменяет жене. Даже несмотря на то что ни в одном баре или ресторане они не встретили знакомых, кое-кому стало известно о его взаимоотношениях со Стефани. Нужно узнать имя этого человека.

— Так она стоит того? — нетерпеливо повторил Джимми, видя, что Роберт молчит.

— Что-что? А-а, конечно же, стоит. А кто тебе об этом говорил?

— Я недавно ходил на режиссерские семинары. Я был в группе, и кое-кто рассказал мне о той компании, в которой работает Стефани. Этот человек сообщил, что ты заключил три выгодных контракта за последний год, и был очень удивлен, так как ты почти все время отказываешься от рекламных роликов, которые могут приносить определенный доход. Саймон Фармер.

— Проклятый ублюдок… — сразу же отреагировал Роберт.

— Совершенно верно. Так вот, он сказал, что ты хорошо удовлетворяешь тамошнего менеджера. Он сказал, что это известно всем.

Эффект от вина, которое поначалу оказало на Роберта свое воздействие, моментально перестал ощущаться. Он чувствовал себя так, словно и не пил. Одним глотком Роберт допил все и сидел, обдумывая услышанное.

Джимми, который неторопливо пил свое вино, заглянул в бокал Роберта и налил ему немного из своего.

— В этот момент я и подумал о Стефани.

— Ты говоришь, он сказал, что это известно всем. Это так?

— Раньше я об этом ни от кого не слышал, — признался Джимми. — Я подумал о Стефани, потому что больше ни с кем тебя не видел. В последнее время, я имею в виду. Но мне не очень легко было думать об этом.

— Нелегко? Почему?

— Потому что я сразу подумал о себе и Фрэнсис. О том, что ты тоже будешь выбирать между женой и любовницей. Знаешь, так чаще всего и происходит. Невозможно сохранить отношения с обеими.

— А почему ты мне ничего об этом не сказал?

— Но это же не мое дело, так? И, кроме того, у меня не такая безупречная репутация, чтобы я мог совать свой нос в чужую жизнь.

— Мне нужно поговорить со Стефани. Ей следует об этом знать. Она может потерять из-за этого свою работу.

— Да. Но она не первая женщина, у которой есть любовник, и, кроме того, то, что ты делаешь для ее компании, тоже очень важно.

— Но она сказала, что потеряет свою работу, если о нашей связи станет известно.

Джимми задумался.

— Если бы она работала у меня, я задал бы ей пару неприятных вопросов, — признался он. — Но достоверно мне ничего не известно, поэтому и спросить мне было бы нечего.

Роберт поставил локти на стол и схватился за голову.

— Я не думал, что кто-нибудь узнает. Я был так осторожен.

— Роберт, даже если между тобой и Стефани ничего бы не было, люди, постоянно видя вас вместе, все равно стали бы болтать. Проводя столько время вдвоем, мужчина и женщина просто не смогут не увлечься друг другом. А вот если двое мужчин проводят столько же времени вместе, никто не обвинит их в гомосексуальных отношениях. Таков мир, с этим надо смириться.

— Ты однажды оказался в таком же положении. Как мне быть, что посоветуешь?

— На самом деле ты задаешь мне два разных вопроса: как тебе поступить и что ответить, если кто-нибудь спросит.

Роберт подумал немного и согласился, что на самом деле он хотел задать оба этих вопроса.

— Что мне отвечать, если кто-нибудь спросит?

— У тебя есть два пути: отрицать или соглашаться. Если ты признаешься, у тебя сразу же начнутся проблемы с женой, детьми, с друзьями и на работе. Мой тебе совет — отрицай все. Будь уверен, Стефани-то обязательно будет все отрицать. Но также будь уверен и в том, что Кейти все узнает. Найдется доброхот, который с удовольствием ей все сообщит. Сам расскажи ей, что вокруг твоего имени плетутся разные слухи, сам обрати ее внимание на это, и постарайся быть в этом первым. Тебе нужно заставить Кейти поверить, что все это неправда. Только в этом случае ты сможешь быть спокоен.

Роберт открыл было рот, чтобы ответить, но Джимми прикрыл его своей ладонью.

— И не говори мне, что ты не хочешь ей лгать. Ты уже это сделал. Это просто продолжение твоей лжи, вот и все.

Роберт откинулся на спинку стула, когда официант в очередной раз стал наливать им вино.

— Можно мне оплатить счет? — спросил он у Джимми. — Мне нужно на воздух, освежить мозги.

— Я понимаю.

Роберт хохотнул.

— Знаешь, что самое смешное? Пару часов назад я уже решил, что скажу Стефани о своем решении расстаться с ней в Новом году.

Лицо Джимми абсолютно ничего не выражало.

— Может быть, я принял слишком поспешное решение, — продолжал Роберт.

— Роберт, постарайся понять. Я просто сказал тебе то, что слышал. А услышал я об этом от человека, которому не удалось заключить выгодный контракт. И которому не удалось переспать со Стефани Берроуз, — добавил он немного спустя.

Роберт улыбнулся.

— Да, это верно.

— Роберт, ты примешь совет от меня? Если можно, конечно.

— Да, конечно.

— Тогда сначала я тебя кое о чем спрошу. Прежде всего любишь ли ты ее? Ты любишь Стефани?

Роберт подумал немного, а затем кивнул утвердительно.

— А Кейти? Ее ты тоже любишь?

На этот раз он кивнул гораздо раньше. Да.

— А Стефани? Она-то тебя любит?

— Мне хочется верить, что да.

Джимми невесело улыбнулся.

— Друг, я полагаю, у тебя проблема. Гораздо легче было бы думать, что вас связывает просто секс, и ничего больше.

— Я знаю это. Ну, и какой совет?

— Никогда не говори женщине, что ты собираешься оставить ее. Неважно, как ты оформишь эту фразу. Этот путь всегда приводит к катастрофе.

— Черт, я вообще не думал, что окажусь в такой ситуации. Но в то же время…

— Я знаю. Это произошло само собой. Войти куда-либо проще, чем выйти оттуда. Но не забывай о том, что я говорил тебе — за все в этой жизни нужно платить.

 

Глава 25

— Я не спросил тебя, как мне поступить.

Двое мужчин вышли из бара. На улице резко похолодало, но, казалось, люди, толпившиеся у входа, этого не замечали.

— Ну, это не тот вопрос, который ты мог бы задать мне, — ответил Джими.

Они повернули направо и вышли на Джордж-стрит. Роберт ранее предложил Джимми проводить того до его жилища в Темпл-бар, но в свете новых, открывшихся для него обстоятельств решил забрать свое предложение обратно.

— Я просто не знаю, как мне быть, — признался он. — Я никогда не находился в подобной ситуации, а ты…

— А я — да, насколько тебе известно, — улыбнулся Джимми одними губами, но глаза его оставались печальными. — Конечно, кое-какой опыт у меня имеется. Но что тебе известно? Если я и гулял — а как я гулял, я никому не рассказывал, — то никогда не собирался оставлять Анджелу. Даже с Фрэнсис. И, признаюсь откровенно, если бы не ее беременность, я бы никогда не оказался в подобном положении. У нас с Анджелой никогда не было детей. Мы пытались, мы очень хотели их иметь. Мы прошли полное медицинское обследование, но с нами обоими все оказалось в порядке. Мы даже подумывали о том, что ребенка, в конце концов, можно и усыновить, но жизнь такая нестабильная, и деньги — тоже. Вот, например, сейчас — если бы мы усыновили ребенка, поднимать его пришлось бы Анджеле в одиночку. Так что я обдумал все, поговорил с ней, и мы отказались от этого плана. Но когда Анджела узнала о том, что Фрэнсис родила ребенка — чаша ее терпения переполнилась. Она столько мне прощала, но ребенок — это сверхдоказательство измены в ее глазах.

— То есть ты советуешь мне не оставлять Кейти?

— Я этого не говорил.

— Я люблю их обеих, — Роберт произнес это с такой болью в голосе, что случайные прохожие, оказавшиеся в этот момент рядом, с удивлением взглянули на него и тотчас же отвернулись.

Джимми взял Роберта под руку и осторожно перевел через дорогу, словно тот был слепым.

— Ну и что? Ты думаешь, что любовь — это такое исключительное чувство, которое можно испытывать только к одному человеку? Знаешь, мы любим так много людей — своих родителей, детей, жен… И мы любим их всех по-разному. Я не говорю сейчас о любви. Я говорю об обязательстве. С какой из этих женщин ты связан обязательством?

В этом месте они свернули налево и оказались на Темпл-бар. Эта узкая улочка изобиловала разными увеселительными заведениями, например ресторанами, барами, кафе.

Джимми остановился.

— Здесь я тебя оставлю. Ты уверен, что не хочешь у меня переночевать?

— Нет. Я поеду, ладно?

— Поразмысли о том, что я сказал. Не нужно думать, кого ты больше любишь, раз уж ты любишь их обеих, но подумай о своем долге. Он был в прошлом, есть сейчас и будет потом. Ты не стал бы тем, кем являешься, если бы рядом с тобой не было Кейти.

— Я знаю это. Но бизнес пострадает, если я не буду чувствовать такого же обязательства по отношению к Стефани.

— Конечно, Роберт, это так. Поэтому тебе придется решить, что для тебя важнее: твоя жена и дом или твой бизнес и любовница.

Он пошел вперед, бросив напоследок:

— В это самое время, в следующем году, с кем бы ты хотел находиться? Где бы ты хотел быть?

Джимми пошел вперед быстрыми шагами, затем, словно вспомнив что-то, остановился и крикнул:

— Э-э, забыл — счастливого Рождества!

Он свернул влево и вскоре смешался с толпой. Роберт, подождав немного, достал свой телефон. Ему обязательно нужно было позвонить Стефани. Вокруг ходили счастливые парочки, они улыбались, без стеснения держались за руки, и Роберт подумал: у кого из них есть другая жизнь, вторая, как у него самого, и связывают ли их настоящие близкие отношения? Неожиданно он понял, что связь на стороне далеко не всегда означает нечто легкомысленное. Взять, например, его и Стефани… У них самые настоящие близкие отношения… Но справедливо ли это?

Нет.

Ответ пришел незамедлительно. Это несправедливо в любом случае. Роберт набрал номер Стефани. Та ответила практически сразу.

— Мне показалось, что я сто лет тебя не слышала, — начала она.

— А где ты?

— В машине, еду домой. Я встретилась с Салли, и мы немного перекусили в Шелбурне. У тебя все в порядке?

— Не уверен. Поговорим у тебя дома. Я оставил свою машину возле офиса. Буду у тебя примерно через сорок минут.

— Роберт… — снова начала Стефани, но он уже отключил телефон. Сейчас он совсем не был готов разговаривать с ней, ему нужно было немного подумать.

Не так хотелось Роберту закончить сегодняшний день — гуляя в одиночестве и отчаянии холодным вечером по улицам Дублина. А ведь все так хорошо начиналось… Он подписал прибыльный контракт, занимался любовью с прекрасной женщиной, ужинал со старым другом.

Все было так хорошо, пока Джимми не рассказал ему о слухах. И после этого все изменилось. Джимми сообщил, что некий Саймон Фармер рассказал всей группе о связи Роберта и Стефани. Роберт прекрасно знал, что собой представлял Фармер. Однако этот маленький бездарный кусок дерьма обладал просто невероятными деловыми связями. Его компании год за годом удавалось заключать выгоднейшие контракты. Несколько лет назад Роберт и Саймон Фармер присутствовали вместе на паре совещаний. Тогда они не нашли общий язык. Сейчас, подумав о тех днях, Роберт вспомнил, что ему особенно не нравилось в Фармере. Этот тип всегда первым узнавал все городские новости-гадости и радостно разносил их. Интересно, скольким же людям он все рассказал?

Роберт должен был признать, что, если Саймон заметил характер его личных и деловых взаимоотношений со Стефани, он вполне мог донести об этом руководству компании, в которой она работала. Его желудок тревожно сжался: а что, если Фармер уже так поступил?

Роберт снова вынул свой мобильник и, найдя нужный ему номер в телефонной книжке, нажал кнопку вызова.

— Джимми Моран.

— Это Роберт.

— Что, изменил свое решение? Добро пожаловать, — Роберт услышал в трубке, как Джимми откупоривает бутылку.

— Нет, не могу. Я еду к Стефани. Мне нужно с ней поговорить.

— Прекрасная идея.

— Мне нужно задать тебе один вопрос. Как давно ты разговаривал с Саймоном Фармером? Ты сказал, что был недавно на режиссерском семинаре. Насколько недавно?

— Это была последняя неделя ноября. Я могу сказать, в какой именно день, если тебе нужно.

— Нет, этого достаточно. Я просто пытаюсь понять, как давно Фармер все знает.

— Роберт, — серьезно заговорил Джимми, — когда Саймон обнародовал свою новость, несколько режиссеров согласно кивнули. Как будто им это уже известно. Я думаю, тебе нужно принять то, что люди всё уже знают, а как долго… поверь мне, это уже неважно. Большинство людей не заботит, что там у тебя происходит… А теперь иди и поговори со Стефани. И ты можешь звонить мне в любое время. В любое время, — тоном подчеркнув важность последней произнесенной фразы.

— Я знаю это. Спасибо тебе, Джимми, ты хороший друг, — Роберт снова отключил телефон, сунул его в чехол и медленно побрел по улице. Ему нужно было дойти до машины, нужно было доехать до Стефани, обязательно нужно было поговорить с ней.

Но если люди знают, почему так никто и не сказал? Никто так и не сказал Роберту, что знает о его отношениях со Стефани. Никто. Даже Фармер. Может, Роберт на что-то не обращает внимания? На незначительные детали, ничего, казалось бы, незначащие слова, или, наоборот, многозначительные взгляды? Может, когда он ездил на европейскую конференцию кино, люди сидели и за его спиной шептались, указывали на него пальцем?

Роберт рассмеялся, чем очень напугал какую-то юную парочку, медленно прогуливающуюся по улице. Он просто идиот. Конечно, никто ему об этом не скажет. Джимми прав. Никому это не нужно.

Но он не может продолжать так жить, зная, что людям известно о нем и Стефани, что эта новость очень скоро достигнет ушей его жены.

Он должен все изменить.

Как можно быстрее.

Сейчас.

Сегодня же вечером.

 

Глава 26

Роберт достал из портмоне пластиковую карточку и с ее помощью открыл ворота комплекса, в апартаментах которого жила в настоящее время Стефани. Практически все окна комплекса сейчас были темными, все добропорядочные люди давным-давно спали, и только на некоторых этажах горел свет. Он припарковал свою «ауди» рядом с серебристым БМВ — машиной Стефани.

Несмотря на то что у Роберта был ключ от квартиры Стефани, он нажал на звонок. Дверь открылась. На пороге стояла Стефани в шелковом халате персикового оттенка, ее волосы были замотаны полотенцем. Ее тело, все еще влажное после душа, соблазнительно просвечивало сквозь тонкий материал.

Стефани очаровательно улыбнулась.

— На самом деле я тебя и не ждала.

— У меня изменились планы, — Роберт быстро поцеловал ее и прошел внутрь.

Квартира Стефани являла собой полную противоположность его собственному дому. Роберту иногда казалось, что у него начинается клаустрофобия — настолько малы были комнаты. Ее гостиная была обставлена самой удобной мебелью, на каминной полке стояла высокая ваза, в которой круглый год были свежие цветы. Посреди книжных полок располагался телевизор, к которому был подключен DVD-плеер. Сейчас он был включен, и в комнате звучала музыка в стиле «new age», которую Роберт ненавидел, а Стефани обожала.

— Ты выглядишь так, будто тебе срочно нужно выпить. — Не дожидаясь ответа, она развернулась и вышла в маленькую кухню.

— Только кофе. Никакого алкоголя! — крикнул ей вслед Роберт. Он снял пальто, бросил его в кресло и пошел следом за Стефани. Кухня была настолько мала, что было непонятно, каким образом Стефани умудряется использовать ее. Плита выглядела так, словно на ней никогда не готовили, но при этом кухня была забита всевозможной бытовой техникой: чайник, тостер, микроволновая печь, фильтр для очистки воды и серебристая с черным кофеварка — настоящее произведение искусства.

Стефани открыла холодильник.

— У меня есть отличное белое вино…

— Лучше не надо. Я за рулем.

Стефани выпрямилась и взглянула на Роберта.

— Ты что, не останешься?

— Не сегодня. Я не могу.

— Мы так не планировали, — смеясь, сказала Стефани.

— Планы изменились.

Стефани одернула халат.

— Ладно, тогда сварю кофе.

Роберт молча наблюдал за тем, как она двигалась, как засыпала кофе в кофеварку, как заливала фильтрованную воду. Что было в ней особенного, за что он полюбил ее? Почему из-за нее он потерял голову? Стефани была хорошенькая, но не красавица. Обычная… Совершенно обычная. Всмотревшись в нее, Роберт подумал… и мысль эта испугала его. Фактически она была похожа… была похожа на Кейти, стройную, молоденькую Кейти. Роберт откинулся на спинку стула, размышляя над своим открытием. Почему он прежде этого не замечал? Потому что, понял он, никогда раньше не спрашивал себя, какое место каждая из этих женщин занимает в его теперешней жизни.

Когда Стефани наклонялась, в вырезе ее халата была видна идеальной формы грудь. Быстро взглянув на Роберта и поймав его взгляд, Стефани засмеялась и сказала:

— Ты сегодня меня уже видел.

— Да. Но если я перестал тобой любоваться, значит, я уже умер…

Вот оно что, понял наконец Роберт. Вот какое отличие между ними — Кейти никогда не станет варить ему кофе. Только ему. И улыбаться ему, и шутить с ним она не станет. А Стефани делала все это, и даже больше.

Но где-то в глубине души Роберт понимал, что и он сам, со своей стороны, не обращал на Кейти внимания… Вот, например, работает он много — рядом со Стефани, шутит — со Стефани, делает счастливой — Стефани, приносит подарки, дарит цветы — только Стефани. Все исключительно для нее. Роберт и не помнил, когда в последний раз, просто так, а не на праздник, приносил жене подарок или букетик цветов…

— Скажи мне, что случилось? — спросила Стефани. — Мне показалось, ты был в порядке, когда уходил на встречу с Джимми пару часов назад. У него все нормально?

— У него все в порядке. В его жизни полный бардак, как обычно.

— Я думаю, он болен, — заметила Стефани.

— Джимми не становится моложе, только и всего. Сейчас в его жизни еще большая неразбериха, чем когда-либо. Жена наконец-то дает ему развод, о котором он уже давно ее просил.

— Прекрасная новость…

— И требует у Джимми половину всего, что он имеет.

Стефани быстро взглянула на Роберта.

— Это умно с ее стороны. Это ее право.

— Да, я знаю. Он собирается жениться на Фрэнсис и растить малыша вместе с ней.

— Так ему, наверно, и следует поступить.

Роберт пожал плечами. Реакция Стефани неприятно удивила его: по всей видимости, она вовсе не сочувствовала Джимми.

— Но тебе это не очень приятно, правда? — спросила Стефани, снова взглянув на него.

— Я просто не могу забыть, что Фрэнсис когда-то растрепала всему свету о своем романе с Джимми. Она-то думала, что это поможет стать популярной и ее сразу же начнут приглашать сниматься в кино.

По кухне стал распространяться аромат кофе.

— Эти откровения и стали началом конца между ним и Анджелой.

— Но он по-прежнему вместе с Фрэнсис, — заметила Стефани, разливая кофе по чашечкам и ставя их на столик. — Он ведь вернулся к ней, сделал ей ребенка.

— Налей мне в кружку, ладно? Я не могу пить из такой маленькой чашки. Словно в руке ничего нет.

Стефани повернулась к буфету и достала оттуда бокал, на котором была нарисована смешная рожица.

— Налью вот в эту.

— Ладно.

— Фрэнсис несколькими строчками разрушила его репутацию.

Стефани рассмеялась.

— Она ни при чем. У него и так не было репутации. Ты же знаешь, Джимми пользовался скандальной известностью во всем Дублине. Одной из причин, по которой с ним отказывались работать женщины, было то, что он обязательно начинал с ними флиртовать.

Стефани, сказав это, задумчиво присела рядом.

— Все о нем знали.

Роберт взял кружку в руки. Он ощутил аромат кофе, на секунду прикрыл глаза и, словно прыгая в ледяную воду, на одном дыхании выпалил:

— Людям известно о нас с тобой, Стефани. Джимми рассказал мне.

Она молчала, держа чашечку в руках. Затем кивнула и вышла в гостиную. Там Стефани села на софу, удобно поджав под себя ноги.

Роберт прошел за ней.

— Ты разве не расслышала, что я сказал? Людям известно о нас. — Он сел рядом, глядя на Стефани.

В комнате было тихо, если не считать негромкой музыки, доносившейся из колонок. Что-то поразило его в реакции Стефани. Она вела себя так, словно это не было для нее новостью. Роберт вспомнил собственную реакцию на слова Джимми, и она, по его мнению, должна была отреагировать так же, но…

— Я это знаю.

Сказать, что Роберт был удивлен, значит не сказать ничего.

— Ты знала — и ничего мне не сообщила?

— Да, я знала.

— А почему же ты… Я имею в виду… Ну, в офисе…

— Роберт, людям известно о нас уже пару месяцев. Я просто не обращала на это внимания. Бизнес заставляет общаться людей значительно чаще, чем в обычной жизни. И когда двое людей — мужчина и женщина в основном — общаются чаще, чем раньше, народ начинает о них болтать. А примерно месяц назад глава нашей компании, Чарльз Флинтофф, позвонил мне и спросил, правда ли все то, что о нас говорят.

— Ты, разумеется, все отрицала?

— Нет. Я сказала, что все это правда.

Роберт тупо уставился на Стефани.

— То, что у нас с тобой определенные отношения — это один аспект, и проклятий он по этому поводу не изрыгал. А вот то, что я одновременно с этим направила его бизнес, так сказать, в твое русло, — совсем другой аспект. Но так как я была с ним совершенно искренна, можно считать, что все в порядке. Понимаешь, я не смогла ему соврать. Тон, каким он задал этот вопрос, предполагал, что он уже знал на него ответ. Поэтому я сказала ему правду.

Роберт лишился дара речи. Он хотел задать столько вопросов, ему нужно было их задать, но он не мог их сформулировать.

— И он был совершенно прав, спрашивая об этом у меня. Он заключил контракты с твоей компанией, плюс еще различные расходы. Одновременно с этим он совершал сделки и с другими компаниями, босс получил независимое заключение о конечном результате. — Она пожала плечами. — Словом, он не смог обнаружить никакого подвоха во всем этом.

Роберт наконец-то обрел дар речи и спросил:

— Как много людей знают о нас?

Стефани изумилась:

— А что? Какие-то проблемы?

— Если люди знают, кто-нибудь обязательно расскажет об этом Кейти.

Лицо Стефани стало непроницаемым. Она полностью сосредоточилась на своем кофе.

— Я хочу, чтобы ты поняла мое положение. Мне хочется самому рассказать ей — когда придет время.

— А когда же наступит это время, Роберт?

— Когда я смогу определиться, выбрать.

— И как скоро это произойдет? И что ты собираешься выбирать?

Роберт, словно не слыша, молча пил свой кофе. Честно признаться, такого поворота событий он не ожидал. По дороге к Стефани Роберт составил приблизительный план разговора с ней. Он хотел объяснить, что если люди станут подозревать об их связи, это отразится на бизнесе, поэтому им придется на время прекратить все отношения. Если никто не будет видеть их вместе несколько недель, ну, может быть, месяцев, разговоры прекратятся сами собой, и люди обо всем забудут. Но эта новость Стефани — что ее босс обо всем знает и что она своими признаниями превратила сплетни в реальность — все изменила.

— Мы с тобой любовники, Роберт, и уже полтора года. Что мы можем предпринять? Какое у нас будущее вообще?

Эти же вопросы он задавал и себе.

— Ты говорил мне, как ты несчастлив в своей семье. Ты даже предполагал — нет, не так, не предполагал, а утверждал, что собираешься оставить Кейти.

— Я уверен, что никогда этого не говорил.

— Может быть, не именно этими словами, но смысл был такой. Я никогда тебя не торопила. Ты сказал мне, что оставишь ее, когда придет время.

Он услышал горечь в ее голосе.

Роберт не смог этого отрицать. Да, именно это он ей и говорил. Он это помнил. Они провели весь день в постели в ее квартирке. Он был возбужден, немного выпил. Похоже, в тот раз он очень много говорил.

— Ну, так, и когда же это время придет? В этом месяце? Нет, не в этом. Скоро же Рождество, и ты не захочешь разрушать семью в праздники. Но вот испортить мое Рождество — с этим проблем у тебя нет. Возможно, в следующем месяце? Нет, конечно же, поскольку скоро Новый год, и ты снова не захочешь портить семье праздник. Ну, тогда в феврале? Тоже нет? У Терезы ведь день рождения, а это для нее будет не лучшим подарком. Тогда в марте. Я уверена, что в марте. Но нет, в марте тоже будет какая-то проблема.

Стефани неожиданно замолчала. Затем глубоко вздохнула и тихо сказала:

— Знаешь, я очень устала. Я не могу сейчас с тобой об этом говорить.

Роберт кивнул. Ему тоже не хотелось сейчас разговаривать. Его шокировало то, что он от нее услышал.

— Просто я выпила немного с Салли…

— А она знает?

— Бог мой, конечно же, знает, и с самого начала.

Роберт устало закрыл глаза. Есть ли хоть один человек, который не знает?

— Салли предупреждала меня, чтобы я не заводила роман с женатым человеком. Она совершенно точно расписала мне, как все будет происходить, и ты повторяешь даже те слова, что она мне сказала: «слишком рано, когда придет время, я ей сообщу».

— Стефани… — начал Роберт. Он испугался, увидев слезы в ее глазах. — Возможно, сейчас неподходящее время. Мы оба устали. Нам нужно выспаться.

— Думаю, это правильно. — Стефани поднялась, взяла пальто Роберта и протянула ему.

— Завтра увидимся и поговорим.

Она согласно кивнула и прошла за Робертом к двери, затем протянула ему руку.

— Мне не хочется думать, что ты считаешь меня дурочкой. Мне не хочется думать, что ты просто используешь меня. — Стефани приблизила к нему лицо и нежно поцеловала. — Завтра. Скажи мне правду. Не разочаровывай меня.

— Мы поговорим завтра, — сказал Роберт, чувствуя вкус ее губ на своих губах, удивляясь, насколько безнадежно звучал его голос. Он вышел, подошел к машине и сел в нее, ни разу не оглянувшись. Повернув ключ зажигания, Роберт посмотрел в зеркало заднего вида. Стефани уже закрыла дверь.

Закрывая ворота, Роберт взглянул на окна Стефани. Свет в гостиной уже погас, немного спустя стало темно и в кухне. Сидя в машине, Роберт печально смотрел на ее окна. Вскоре зажегся свет в спальне. Роберт представил себе, как Стефани проходит туда и ложится на кровать. Ему так нравилась ее постель. Почему-то Роберту захотелось, чтобы Стефани выглянула в окно. Но нет, и в спальне немного погодя тоже перестал гореть свет.

Роберт снова завел машину и выехал на дорогу.

 

Глава 27

— Я не была уверена, что ты вернешься домой сегодня вечером, — голос, прозвучавший в темноте, немного напугал Роберта.

— Мне не хотелось будить тебя.

— Ты меня и не разбудил.

Кейти проснулась. Сейчас он мог поговорить с ней. Он мог присесть на кровать рядом с ней и рассказать свой секрет, пока еще темно.

Рассказать что?

Однажды Роберт уже хотел ей все рассказать, однако не знал, какое решение принять. И он не был уверен, что такое решение в его случае вообще существует. И какую именно правду (или часть ее) следует сообщить? Рассказать, что он влюблен в Стефани, то есть правду, или то, что Джимми слышал сплетню об их отношениях, то есть соврать? Как ему поступить, чего он хочет на самом деле — именно этот вопрос и мучил Роберта всю ночь. Хочет ли он остаться со Стефани или с Кейти?

Роберт развязал галстук, бросил его на стул у туалетного столика, и тот, шурша, упал на пол.

Конечно, это не очень легко. Если он скажет Кейти, что любит другую женщину, захочет ли она его потом? Роберт помнил, какое выражение лица было у жены, когда она обвинила его в связи со Стефани шесть лет назад. Возможно, если он скажет Кейти правду, она выгонит его, и все решится само собой. Но тогда получается, что Роберт перекладывает решение на плечи жены. Не очень-то мужественно он выглядит в этой истории.

— Я выпил пару бокалов вина, но дороги, к счастью, были нормальными.

Он снял пиджак, повесил его на стул, затем стал расстегивать рубашку.

— Я звонила тебе.

— Не слышал. Мы были в баре на улице Джорджа, наверное, сигнал пропал.

По дороге домой Роберт думал о том, что сказать Кейти. Разбудить ее, взять за руки и начать разговор? Но Стефани права, нельзя так поступать с ней перед Рождеством. Счастливого Рождества, Кейти. У меня есть любовница.

Все это эмоции. А разум подсказывает, что все равно придется разговаривать с Кейти. Все очень просто. Он должен поговорить с женой раньше, чем кто-нибудь другой преподнесет ей неподходящую версию событий. Он вспомнил, что Кейти больше не заботит их компания. Во всяком случае, Роберт и не помнил, когда она в последний раз заходила в офис, даже во время поездок в город. А поскольку Морин давно не работает, скорее всего, до завтра проблем возникнуть не должно. А завтра он поговорит со Стефани и, может быть, сумеет выбрать между ними двумя.

Но проблема сейчас состояла в том, что Роберт не знал, чего хочет сама Стефани. Он так и не успел выяснить это сегодня вечером. Конечно, им нравилось проводить время в обществе друг друга, заниматься любовью, шутить… Роберт всегда был уверен в том, что Стефани пока на большее и не рассчитывает, да и он сам этого «большего» и не предлагал. Так оно и было до последнего момента, пока все не изменилось.

Что бы это ни означало.

Когда бы это ни происходило.

— Как Джимми?

— Великолепно. Он передает тебе привет.

— Странно, что он помнит меня.

— Конечно, помнит, как же иначе?

— Значит, ты все-таки не ходил в «Шанахан»?

Надо же, она так упорствует с этим «Шанаханом». В свете новых событий Роберту уже не казалось, что это паранойя, это что-то большее, что-то не совсем приятное.

— Я позвоню туда утром и пожалуюсь. Я был уверен, что Морин заказала столик, но они ни о чем подобном не слышали.

— А что говорит сама Морин?

— Морин сейчас больна.

— Ты мне об этом не говорил.

Ему показалось, или действительно в ее голосе послышались резкие нотки?

— О, я уверен, что говорил.

— Ты не говорил! Я, наверное, помнила бы об этом. Я работала вместе с Морин, ты же знаешь. И как долго она уже больна?

— Недели три… или четыре… — пробормотал Роберт. Черт, черт, черт! Надо же было ему открыть рот и произнести имя Морин! А теперь, скорее всего, Кейти захочет поговорить с ней. Но именно это ему было меньше всего нужно. Сейчас, по крайней мере. Роберт решил навестить Морин раньше Кейти и поговорить с ней, принести ей маленький подарок, рассказать о новом контракте, который они заключили благодаря усилиям Стефани.

— И за это время ты ни разу не удосужился рассказать мне о ее болезни! Ни разу! Я позвонила бы ей, сходила бы к ней…

Господи, неужели она не понимает, что у него и так много забот, что он не может помнить все? И потом, если бы она проявляла интерес к компании, то знала бы о Морин и без него. И если бы она проявляла чуточку больше внимания к нему самому, он никогда бы не завел любовницу.

— Я был занят. Я, должно быть, забыл.

— Что с ней случилось?

— Инфекция, какой-то кашель. Ее врач утверждает, что до следующего года она не вернется. И это именно тогда, когда у нас самый настоящий аврал! — добавил Роберт раздраженно.

— Ты так говоришь, словно она заболела специально. Я вот, например, не припомню, когда Морин в последний раз болела. А ты?

Роберт не ответил. Он зашел в ванную и закрыл за собой дверь. Взяв в руки электрическую щетку, он повертел ее немного в руке и включил. Так, значит, она хочет навестить Морин? Та наверняка знает о его связи со Стефани. Вместе с тем она прекрасно разбирается в делах компании и понимает, что без вмешательства Стефани им бы не удалось выкарабкаться из той лужи, в которой они оказались. Значит, Роберт сходит к Морин завтра… Нет, не завтра, а в воскресенье… Нет, лучше в понедельник. Или позвонит. Кроме того, Морин должна, наверное, понимать, что если она все разболтает, Роберт ее уволит, а в ее возрасте найти работу не так-то легко. Она ничего не скажет. Он в этом уверен. Морин думала, что у нее есть связи, что она в случае чего легко найдет работу. Но время идет, и все ее связи уже стали бесполезными. Для нее, во всяком случае. Вместо ее старых друзей теперь везде сидят новые люди.

Он позвонит ей утром, потому что между женщинами, как подсказывал Роберту его довольно ограниченный опыт, существует солидарность. Например, Салли, подруга Стефани, в первую очередь начала предостерегать ее от отношений с ним, хотя, казалось бы, какое ей до всего этого дело? И если Кейти пойдет к Морин со своими подозрениями, один Бог знает, что та наболтает. Так что лучше он позвонит Морин утром и, может быть, пошлет букет цветов и премию к Рождеству. Так будет безопаснее. Этим он заткнет ей рот.

— А кто теперь сидит в приемной? — спросила у Роберта Кейти, когда тот вышел из ванной.

— Временный секретарь. Илона. Кажется, она русская. Мне прислали ее из агентства. Очень хорошо работает.

— Может быть, это Илона занималась резервированием столиков? — предположила Кейти.

Роберт вынул из шкафа чистую пижаму и стал ее надевать.

— Возможно. Я уже не помню. Это было почти четыре недели назад. Я думал, что этим занималась Морин. Но я все равно схожу к директору ресторана, как только у меня выпадет свободная минутка.

— Хочешь, я сделаю это вместо тебя? — внезапно предложила Кейти.

Что-то в ее голосе насторожило Роберта. Он уже слышал, как она с ним разговаривала таким тоном, когда обвинила его в связи со Стефани. Опять. Только в этот раз у Кейти есть на то причина. Роберт почувствовал, как его кожа покрылась мурашками. Он глубоко вздохнул, пытаясь привести себя в чувство, и постарался как можно беспечнее ответить:

— Если не трудно… Столик для двоих, в пятницу, в 19.30 на мое имя или на имя Джимми Морана. На всякий случай я сделал заказ на два имени — вдруг бы он пришел раньше меня.

Пусть займется этим, может, у нее исчезнут всякие подозрения.

Роберт лег в кровать. Постель снова была холодной. Он потянулся к Кейти и поцеловал ее.

— Ночь… — тихо сказала она, отворачиваясь от него. Как и обычно. Кейти так и не спросила, как прошел день, не поинтересовалась, чем он занимался, а только доставала его по поводу сегодняшнего вечера. Роберт почувствовал, как в нем закипает гнев. Почему он должен это терпеть? Какое будущее их ожидает? Неужели он хочет провести так всю оставшуюся жизнь — без любви, без тепла, видя, как расстояние между ним и женой все увеличивается?

У него была альтернатива.

И альтернативу эту звали Стефани.

Роберт любил ее, а она любила его. Ей нравилось быть с ним. Это самое подходящее будущее для них обоих. Счастливое будущее. Но Стефани не хочет больше ждать. Она сказала сегодня, что не готова больше ждать.

Но дети? Как же дети?

Роберт уснул и увидел во сне Брендана и Терезу, которых взял с собой в бар на Джордж-стрит. Они были совсем рядом, а за всеми остальными столиками сидели Кейти и Стефани.

 

Глава 28

Суббота, 21 декабря

— Я говорил, что нам нужно найти деревце поменьше.

— Папа! Ты же знаешь, каждый раз мы берем слишком большую елку, — сказала Тереза.

— А потом мы просто отпиливаем часть ствола, вот и все, — поддержал сестру Брендан.

— Кто это — мы? — спросил Роберт. — Мне кажется, я всегда делаю это в одиночку.

— А мы помогаем тебе его держать, — утверждал Брендан.

Роберт в сопровождении Брендана и Терезы поехал за рождественской елкой. Это стало традицией — покупать елку на Рождество, а потом она стоит весь январь и благоухает.

Они решили сделать Кейти сюрприз и купить елку без нее. Хотя в это время она должна быть в кровати, выяснилось, что она куда-то уехала, а на кухне оставила записку: «Я за покупками».

Это вполне устраивало Роберта. Он собирался поставить елку, принести из гаража украшения, а затем во что бы то ни стало увидеть Стефани. Роберт взглянул на часы: он хотел уйти из дому до того, как приедет Кейти и снова начнет спор.

Но елка оказалась очень большой; она просто не помещалась в доме.

Роберт провел примерно с полчаса около дома, спиливая часть ствола. Он весь измазался в липкой смоле, а его руки были исколоты иголками. То и дело Роберт смотрел на дорогу, ожидая и боясь увидеть машину Кейти. Наконец ему удалось отпилить кусок ствола длиной примерно восемнадцать дюймов.

— Мы можем поставить елку в холле, — сказал Роберт, убирая ветки от лица.

— Папа! — обиженно сказала Тереза. Он выдвигал это предложение каждый год, и каждый год они все равно устанавливали ее в столовой.

Поставив в конце концов елку в угол, Роберт повернулся к сыну.

— Я знаю, знаю, — быстро сказал юноша, — остальное за мной. Я установлю ее.

— Хорошо, тогда я принесу украшения, а потом приму душ и съезжу ненадолго в офис.

— Пап, у тебя что, дела?

— Да, контракт с DaBoyz. — Он повернулся к дочери и потрепал ее по щеке. — Я привезу тебе их диск.

Было незаметно, чтобы Тереза сильно обрадовалась, она смотрела так, как могут смотреть только девочки ее возраста.

— Я уверен, что они тебе понравятся, — сказал Роберт. — Они сейчас очень популярны. В прошлом году заняли первое место в хит-параде.

— Они же полный отстой, — сказала Тереза. — Их последний сингл даже не попал в списки лучших в этом году, а Бен, их солист…

— Который из них?

— Лысый и с бородкой.

Роберт согласно кивнул, вспоминая этого молодого человека. Он подумал, что остальные члены группы выглядели примерно так же.

— Бен находится в гомосексуальных отношениях с Вивом, барабанщиком, — очень серьезно продолжала Тереза.

Роберт тоже серьезно кивнул и прикусил губу, стараясь удержаться от улыбки. Он искренне надеялся, что его маленькая девочка на самом деле не понимала, что такое «гомосексуальные отношения», но спрашивать побоялся — на случай, если ей все-таки это известно.

— Они рассказывали об этом на MTV. — Тереза, посмотрев в лицо отца, спросила: — Ты уверен, что нам нужен их диск?

Роберт так же серьезно ответил:

— Нет, не уверен.

— Ты можешь сделать ошибку, пап, — внес свою лепту и Брендан. — То, что ты заключил с ними контракт, поднимет их на тот уровень, которого они не заслуживают и не соответствуют.

— Я обязательно поговорю с вами позже, — пообещал отец, быстро выходя из комнаты.

— В любое время, пап. Скажешь только, когда тебе понадобится консультация.

Роберт вошел в свой домашний кабинет, закрыл за собой дверь и, подумав немного, запер ее изнутри.

Он сел за стол и достал мобильник. Роберт никогда не звонил Стефани со стационарного телефона, не хотел, чтобы ее номер был определен в счетах.

Соединение произошло.

— Как… как ты себя чувствуешь? — спросил он немедленно.

— Я устала, Роберт.

— Ты хочешь видеть меня?

— Я всегда хочу тебя видеть, — Роберт явственно услышал, как она улыбается.

— Я хотел тебе позвонить. Не знаю, сколько времени займет дорога — кругом пробки.

— Я буду сегодня в городе.

— Во сколько?

— Примерно в два.

— А я не могу тебя встретить там? Мы послушаем рождественские песни, а потом где-нибудь пообедаем.

— Ладно, — коротко ответила Стефани. — Позвони мне, когда будешь в городе.

Телефон отключился.

Разговор получился коротким и не слишком приятным. Роберт сел за стол, задумчиво глядя на корзину для бумаг.

И в этот момент ему показалось, что с ним сейчас случится сердечный приступ.

На столе валялся счет кредитной карточки MBNA. Как он тут оказался? Он ведь всегда лежал в определенном месте среди бумаг. Роберт получил предложение завести новую кредитку, в то время когда только начал встречаться со Стефани. Он подумал тогда, что эта кредитка поможет ему спокойно потратить некоторую сумму на Стефани, без ведома жены. Кейти ведь следила за всеми хозяйственными расходами, и Роберту меньше всего хотелось, чтобы она начала задавать вопросы по поводу этой карточки.

Роберт до сих пор хранил свои так называемые семейные деньги в банке BOI и пользовался их кредитками, но те средства, что он тратил на Стефани, он снимал только с помощью новой кредитной карточки. Затем в офис присылались счета, которые он подписывал.

Роберт снова и снова вертел в руках счет. Интересно, видела ли его Кейти? Хотя вряд ли. Она так редко заходит в кабинет, и зачем бы ей понадобилось рыться у него в бумагах?

Только если она что-то подозревает.

Эта мысль медленно вползла в сознание Роберта и прочно там укоренилась.

Он знал, что так оно и было.

Роберт внимательно осмотрел счет: на первый взгляд, с ним все было в порядке. При желании вполне можно найти подходящее объяснение его появления. Роберт посмотрел на обратную сторону и похолодел: там были пропечатаны все покупки, которые он совершил в последнее время: диски, книги, браслет — подарок Стефани ко дню рождения, цветы, которые он заказал в онлайновом магазине, и счет за обед в китайском ресторане «Белая орхидея».

О'К.

Как можно все это объяснить, какой сценарий придумать? Если Кейти вздумается, она может устроить хорошенький скандал по поводу этой кредитки, а Роберту этого как раз очень не хочется. Значит, так: книги и диски легко объяснить — можно и не переживать по этому поводу. А вот цветы… Может, подарок для больной Морин? Кстати, надо не забыть, не забыть, не забыть… Обязательно послать ей букет… Хорошо, что в счете не указана дата заказа. После его выполнения по электронной почте приходят уведомления, где и содержится эта дата.

Обед… Ничего такого, обед с клиентом…

Стоп.

Роберт сел в кресло, неожиданно поняв, чем занимается. Разве не он еще прошлой ночью решил расставить приоритеты и выбрать женщину, с которой ему хотелось бы остаться. Разве это Кейти? С кем, с кем ему хочется остаться?

С обеими.

Ему хочется остаться с ними обеими.

 

Глава 29

— О черт. О черт. О черт… Она не теряет времени зря.

Роберт притормозил, после того как повернул на Финглас Роуд, и увидел припаркованную машину Кейти возле дома Морин.

Роберту был знаком этот дом: когда-то там проходили съемки для RTE, и в нем была оборудована специальная комнатка — зимний сад и оранжерея. Хоть бы в этот момент Морин и Кейти были именно там… Оттуда его машину заметить невозможно. Роберт взглянул на букет цветов, лежащий на заднем сиденье. Кажется, Морин не получит их сегодня. Он планировал только «взглянуть, как она поживает», вручить ей цветы и рождественский подарок — чек на тысячу евро.

На то, чтобы добраться до города и оказаться на стоянке рядом с офисом, уйдет еще примерно час. На Роберте было твидовое пальто и шарф, обмотанный вокруг шеи. Температура была нулевая, но Дублин, казалось, не выглядел мрачным — все вокруг сверкало и переливалось яркими, радостными огоньками. Стоял как раз такой декабрьский денек, когда практически нет облаков, ярко-голубое небо радует глаз, а лучи солнца окрашивают все предметы в золотистые тона. Прямо перед Робертом находился собор св. Патрика. Он был настолько хорошо освещен, что каждый камушек, каждое стеклышко, каждая деталь — все было отчетливо видно. На дверях домов висели рождественские колокольчики, а в воздухе явственно чувствовалось дыхание Рождества.

Роберт никогда не был любителем этого времени года. С ним было связано слишком много неприятных воспоминаний о далеком детстве и юности: вечно ругающиеся родители, постоянно пьяная мать… и его равнодушный отец… Словом, любой праздник, который приходилось отмечать всей семьей, на деле превращался в кошмар. Когда родители в конце концов развелись, Роберт остался с матерью и проводил Рождество, слушая, как она ругает отца. День святого Стефана он всегда встречал у отца, который тоже, в свою очередь, поносил мать как мог.

Роберт не хотел, чтобы то же самое произошло в его собственной семье, чтобы перед детьми встал выбор — с кем из родителей остаться. Он не хотел загонять их в такую же ситуацию, в какой находился когда-то сам… а теперь, к своему ужасу, он понял, что все к этому и движется. Когда Роберт впервые занимался любовью со Стефани, он не предполагал, что все так далеко зайдет. Думал, это только мимолетный роман.

Однако все оказалось иначе. Даже если Кейти и дети никогда не услышат сплетен о его связи со Стефани, все равно эти отношения разбили его брак.

По дороге в город мысли Роберта кружились вокруг одного: на Рождество он во что бы то ни стало должен обойтись без ссор и споров. Где-то в глубине души он знал, что это означало: ему бы хотелось прожить праздники, совсем ничего не предпринимая. Если бы Роберт был поумнее, так и произошло бы. Ему нужно было время, чтобы все хорошенько обдумать. Несколько дней, пару недель, месяцев… чтобы принять решение.

Чтобы его совесть подсказала решение. А он бы с ней согласился.

Роберт проезжал по дороге, ведущей к отелю Вестбери, откуда можно было быстро доехать до Грэфтон-стрит. Ничего не изменилось: по-прежнему тинейджеры разбирались друг с другом, матери катили коляски, отцы держали младенцев на руках, детей постарше вели за собой… Интересно, взрослые делали это только потому, что обещали детям прогулять их по городу, украшенному к Рождеству? Но никто из них вовсе не выглядел расстроенным. Они смеялись, шутили, были очень счастливы, и Роберт вспомнил, что когда Брендан и Тереза были помладше, он часто вместе с Кейти выводил их на прогулку, они рассматривали сверкающие огни, заглядывали в витрины магазинов и получали удовольствие от атмосферы предстоящего праздника. Они тогда были очень счастливы, все четверо. Они чувствовали себя настоящей семьей, одним целым. Роберт попытался вспомнить, когда они перестали так гулять. Кажется, с тех пор прошла вечность. Это закономерно, ведь всё в жизни меняется. Дети выросли, сам Роберт стал больше работать, а он и Кейти… они отдалились друг от друга.

Роберт подъехал ко входу в торговый центр, вынул телефон и набрал номер Стефани. Он услышал десять длинных гудков, прежде чем на том конце линии наконец ответили:

— Где ты? — спросила она без всякой преамбулы.

— Около двери центра.

— Стой там. Не уходи никуда. Я тебя найду. Тут такое творится!

Роберт убрал телефон и стал нервно оглядываться по сторонам. Здесь поистине было «место встреч». Казалось, сюда сегодня съехался весь Дублин. Например, вдалеке он заметил двух своих соседей.

Неожиданно Роберт обнаружил, что Стефани уже стоит перед ним и в упор на него смотрит. На ней был красный меховой жакет и красная меховая кепка. Глядя на лицо Стефани — глаза, нос, губы, — Роберт снова подивился тому, насколько она была похожа на его жену.

Он наклонился, поцеловал ее — очень быстро, почти мимолетно, затем взял под руку и отвел от двери.

— А где твои сани?

— Припарковала в начале улицы, рядом с другими салазками.

Роберт перевел Стефани на другую сторону улицы, затем оглянулся.

— Может быть, ты хочешь вернуться?

Она покачала головой:

— Хор очень громкий, поет не слишком хорошо. Давай лучше пройдемся и посмотрим выставку.

Выставка располагалась прямо на аллеях вокруг торгового центра. Примерно с дюжину художников выставили здесь свои работы, более молодые стояли возле картин и заметно нервничали, пытаясь заговаривать с каждым, кто останавливался посмотреть. Мастера постарше сидели около своих полотен или стояли рядом с машинами, позволяя искусству говорить за них.

— Налево или направо? — бодро спросила Стефани.

— Направо, — ответил Роберт, взяв ее за руку и потянув в ту сторону, куда ему хотелось, подальше от толпы.

— Прости меня за вчерашний вечер, — начал Роберт.

— И ты меня, — в том же тоне ответила Стефани. — Я хотела сказать тебе, что наши отношения почти ни для кого уже не являются тайной. Но я знала, что ты будешь очень переживать по этому поводу, поэтому и молчала. Не смогла.

— Было бы лучше, если бы смогла. Когда Джимми сообщил мне об этом, я думал, меня хватит удар.

Стефани серьезно взглянула на Роберта. Она остановилась возле картины, выписанной золотыми, оливковыми и красно-зелеными красками. Насколько можно было судить, там изображались скрипка и барабаны. Стефани подошла ближе к картине.

— Скажи мне, — пробормотала она так тихо, что Роберту пришлось нагнуться к ней, чтобы расслышать, — ты любишь меня?

С его уст чуть было не сорвалось: «Да», однако он вовремя одумался и промолчал. Видя, что ответа не последовало, Стефани повернула голову и взглянула на Роберта.

— Ты мне ничего не ответишь?

— Ты меня просто поражаешь!

— Мне хочется знать это, вот и все, — Стефани отошла от картины, и Роберт последовал за ней. — Мне так много хочется знать!

— Я тебе достаточно часто это говорил.

— Знаю. Но как ты это доказываешь?

— Я дарю тебе подарки…

Стефани рассерженно сверкнула глазами.

— И это называется любовью, Роберт? Что такое любовь вообще?

— Любовь — это… — промямлил он. — Словом, любовь…

— Ты настоящий мужчина! — презрительно протянула Стефани. — Подумай об этом: что такое любовь? Ты говоришь, что любишь меня. Что это означает?

— Это означает… Это означает, что я хочу быть с тобой. Что мне нравится находиться с тобой.

— Сейчас ты говоришь об обязательстве?

Внезапно Роберт понял, куда завел его разговор, но не смог остановиться.

— Да. Об обязательстве, — согласился он.

Стефани остановилась возле другой картины.

— И ты обещаешь мне? — продолжала она.

— Да.

Стефани выпрямилась.

— Обещаешь? Ты докажешь мне это?

Роберт уже собирался ответить, но в этот момент к ним подошла одна из художниц — молодая женщина в огромных очках.

— Мы не интересуемся, — сказал Роберт, прежде чем она успела произнести хоть слово. Он взял Стефани за руку и повел ее к центру мимо кадетского корпуса.

— Если мы собрались поговорить, значит, давай поговорим. Отложим выставку до другого раза. Что ты хочешь от меня?

— Правды, — сказала Стефани. — Я говорила тебе об этом прошлой ночью. Скажи мне только правду.

— Я сказал тебе, что люблю. Это правда.

— И я верю тебе.

Ее ответ заставил Роберта остановиться. Стефани шла немного впереди, иногда оборачиваясь к нему. На дорожке было очень много людей, и в какой-то момент Роберт даже потерял ее. Когда дорожка немного очистилась, он увидел, что Стефани стоит на том же месте, ожидая его.

— Если ты хочешь о чем-то спросить меня, спроси прямо сейчас, — предложил Роберт.

Стефани резким движением засунула руки в карманы жакета, ее глаза блестели, а щеки горели, и Роберт не мог понять, от чего это — то ли от холодного ветра, то ли от чувств, которые она испытывала.

— Ты говоришь мне, что любишь. Ты утверждаешь, что хочешь быть со мной. Тебе кажется, что ты получаешь удовольствие от моего общества. Ты наверняка получаешь удовольствие и от моего тела. — Стефани замолчала и глубоко вздохнула. — Мне хочется знать, может ли у нас быть что-то большее. Может ли это «что-то» развиваться дальше.

— Большее? Дальше?

— У нас. Обоих. Вместе. Это не означает изредка проводить вдвоем выходные, ходить в ресторан или еще куда. Это означает, можем ли мы быть вместе? Как пара? Открыто, не прячась ни от кого. — Стефани взглянула на людей вокруг. — Вот и все.

И в конце концов Роберт решился. Ответ, который он собирался дать сейчас, был для него определяющим. Все мысли Роберта прошлой ночью, все его бессвязные рассуждения днем ни к чему не привели и даже не подготовили его к настоящему моменту. Он пытался, вычислял чуть ли не математически, выбирал между этими двумя женщинами, между стабильностью и безопасностью с Кейти и неизвестностью, которая ожидала его, останься он со Стефани. Конечно, Роберт мог бы отказаться принять решение. Тогда бы он потерял Стефани. Но эта неопределенность могла заставить Стефани обратиться прямо к Кейти, тогда Роберт потерял бы и ее тоже. Джимми Моран был прав: за все нужно платить.

— У меня уже был подобный опыт отношений, Роберт, я говорила тебе об этом. Но я никогда не испытывала такого чувства, как сейчас. Я люблю тебя. Мне нужно знать, любишь ли ты меня. Мне нужно знать, любишь ли ты меня так, чтобы быть в состоянии ради этого чем-то пожертвовать в своей жизни.

Они подошли к центру и, не сговариваясь, свернули на Харкурт-стрит. Два трамвая выехали с Луас-стрит и предупреждающе загудели. Ни Роберт, ни Стефани даже не взглянули в их сторону.

Роберт наблюдал за Стефани уголком глаза. Перед тем как впервые заняться любовью, они много гуляли. Роберт и Стефани проводили вместе выходные, расхаживая по улицам Дублина, Гэлвея, Сорка, Килкенни, рядом, не прикасаясь друг к другу, не держась за руки. Она лучше владела собой, чем он. Позже он осознал то, что с ними тогда происходило. Их обоих переполняла энергия — бьющая ключом сексуальная энергия — и они направили ее в соответствующее русло. Как только Роберт и Стефани стали регулярно заниматься сексом, прогулки прекратились.

Теперь они снова гуляют, но энергия другая, и желание тоже другое.

— Ты хочешь меня к чему-то обязать?

— Я не хочу больше находиться далеко от тебя. Это было хорошо только некоторое время, пока я не была уверена в том, что ты тот, кто мне нужен.

— А я действительно тот?

— Да, ты тот, кого я люблю. И я позволила себе окунуться с головой в эту любовь, даже несмотря на то что ты женат, потому что в какой-то момент я поняла, что это шанс для нас обоих. — Стефани снова глубоко вздохнула, и Роберт почувствовал, как сердце у него забилось. — Мы вполне могли переехать ко мне. Все мои подруги отправились отмечать Рождество в других городах, а я не поехала ни с одной из них, чтобы быть свободной для моего любимого. Но мой любимый предпочитает провести праздники со своей семьей. Так было и в прошлом году. Не думаю, что сейчас что-нибудь изменится.

— Стефани, я… — произнес он быстро.

— Если у нас нет будущего, ты должен мне об этом сказать. Я не настолько тупа, чтобы не понять этого. Я уже взрослая девочка. Я не устрою сцену. Я не собираюсь ничего говорить Кейти, если ты за это переживаешь.

Вот оно как. Роберт глубоко вздохнул. Стефани догадалась, какой страх владел им. Он мог сказать сейчас, что у них нет будущего, во всяком случае, в ближайшие годы. Вот когда дети подрастут… Он мог спокойно вернуться к Кейти, и она никогда не догадается, что он ей изменил. И он позволит Стефани жить своей жизнью. А сам останется с Кейти до тех пор, пока… ну, пока они снова не сойдутся. К тому времени дети будут жить собственной жизнью, у них появятся свои семьи. Так что Роберт вполне мог ничего не предпринимать.

Однако внезапно ему в голову пришла эгоистическая мысль: он мог впервые в своей жизни сделать что-то для себя. С того самого момента, как Роберт женился, он просто плыл по течению. Он крутился, как белка в колесе, бежал все быстрее и быстрее, ради того, чтобы все были довольны и счастливы, чтобы у них была крыша над головой. Он пожертвовал друзьями, праздниками, выходными ради работы, которая, в сущности, ничего не стоила. Что случилось с его мечтами — стать знаменитым режиссером, снимать документальные фильмы, заставляющие людей думать? Их он тоже принес в жертву.

Роберт жил в браке без любви, с женщиной, абсолютно не интересующейся его жизнью. Кейти больше думала о чеке, который он регулярно выдавал ей на хозяйство. Дети любили его, Роберт в этом не сомневался, и он постарается сохранить их чувство. Он не собирался превращаться в подобие собственного отца, постоянно говорившего детям, какая у них плохая мать. И он будет регулярно с ними встречаться, по возможности чаще, как сейчас, например. Роберт всегда будет находить время для детей, что бы у него ни происходило.

Сможет ли он бросить все это? Жену и семью, дом и друзей? Он слишком стар, чтобы начинать жизнь снова.

А можно ли допустить, чтобы такая жизнь тянулась бесконечно долго? Не следует ли снова начать жить, но уже с другой женщиной, которую он любит и которая любит его, с которой он мог бы провести оставшиеся годы? Стефани была рядом и держала Роберта за руку. Даже несмотря на то что руки у них были в перчатках, он почувствовал, словно удар током, необычное тяготение к ней. Роберт понял, что ему нужно. Дыхание у него было учащенным, словно он пробежал сейчас несколько километров.

— Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Жениться на тебе. Стефани, ты выйдешь за меня замуж?

А затем слезы. Стефани обняла его и поцеловала. Он чувствовал ее слезы на своих щеках, слышал, как дрожал ее голос, когда она говорила:

— Да! Да! Да!

 

Глава 30

Суббота, 21 — воскресенье, 22 декабря

Роберт допоздна смотрел «Беги, Лола, беги». Ему очень нравился этот немецкий фильм с тремя различными окончаниями, так что зритель видел, как все может закончиться, если вдруг возникнет что-то, что изменит действие и развитие событий станет иным.

Конец субботы прошел в каком-то тумане. После того как Роберт сделал Стефани предложение, он почувствовал, словно тяжелый груз свалился с его плеч. Странно, ему захотелось позвонить всем друзьям и знакомым и сообщить им радостную весть: он любит женщину, которая любит его.

Стефани была просто поражена, получив его предложение руки и сердца: она то смеялась, то плакала. Затем они дошли до ее дома, чувствуя себя так же, как в добрые старые времена, и она пригласила Роберта войти, но тот отказался: стоит это сделать, как они сразу же окажутся в постели, а ему совсем не так хотелось закончить сегодняшний день. Закрывая за ним ворота, Стефани поцеловала его долгим, страстным поцелуем, а затем сказала: «Спасибо».

— За что? — спросил Роберт в недоумении.

— За то, что сделал меня счастливой.

Фильм закончился примерно в половине первого ночи. Дом спал. Кейти рано ушла в спальню, пожаловавшись на головную боль. Дети улеглись значительно позже. Роберт прошел по всему дому, выключая свет и закрывая двери. Кто станет этим заниматься, когда его не будет? Он вспомнил, что уже думал о чем-то подобном. Роберт поднялся наверх, щелкнул выключателем в коридоре, помедлил немного, вошел в спальню и разделся в темноте, положил свои вещи в кресло и наконец-то лег в кровать, чувствуя огромное облегчение от того, что положил голову на подушку. Сегодня был день, которого он никогда не забудет.

— Я сегодня виделась с Морин.

Раздавшийся в темноте голос Кейти немного испугал Роберта. Он думал, что жена давно спит.

Роберт сомневался, что ему удастся заснуть этой ночью — настолько его переполняли мысли и чувства, — но меньше всего в данную минуту ему хотелось обсуждать Морин. С другой стороны, как бы то ни было, Морин не имела над ним ни реальной, ни какой-либо другой власти. Роберт легко распростится с ней безо всяких лишних рассуждений. Да и, возможно, участие Стефани в делах компании будет на иных началах. Это так здорово. Роберт приподнялся в кровати, глядя на Кейти. Он мог видеть ее широко открытые глаза, которые неотрывно смотрели на улицу.

— И как она?

— Лучше. Но она не вернется до Нового года.

— Не думал, что все так плохо, — зевнул Роберт.

— Она не так молода, как тебе кажется.

— Я знаю это, хоть Морин думает и одевается так, словно ей до сих пор двадцать. Однако эта новая девушка, русская…

— Илона?

— Да, Илона. — Роберт был неприятно удивлен тем, что Кейти до сих пор помнит имя этой девушки. — Она прекрасно работает. Делает то, что ей говорят, не увиливает от работы, всегда приходит вовремя, на обед уходит ненадолго. Морин опекала меня, как маленького мальчика, и все время забывала, что перерыв на обед длится только час, не больше.

— Ты же не собираешься ее уволить?

— Ну, я подумываю об этом, — признался Роберт.

— Я не буду этого терпеть! — повысила голос Кейти. — Я запрещаю это тебе.

— Ты мне запрещаешь? — в голосе Роберта послышался сарказм. Он даже не рассердился на нее. — А ты можешь мне запрещать?

— У меня половина акций нашей компании, если ты еще этого не забыл. Именно сейчас мне захотелось узнать, что у нас происходит. — Кейти привстала и включила свет.

Яркий свет ослепил Роберта. Он застонал и прикрыл ладонью глаза.

— Ради Бога, давай поговорим об этом утром. Ладно?

Кейти проигнорировала его просьбу.

— Теперь, когда дети немного выросли, я думаю, с нового года я могла бы работать в офисе, скажем, три или четыре раза в неделю. Когда Морин вернется, она все еще будет очень слаба и не сможет работать в полную силу. Так что я буду заниматься тем, чем и раньше — помогать тебе управлять компанией.

— И у тебя на это будет время?

— Я найду время.

— Хорошо, это просто великолепно, — сказал Роберт, однако голос его совсем не был восторженным. — Но давай все-таки поговорим об этом утром.

— Морин сказала, что дела в компании не слишком хороши.

Роберт снова недовольно вздохнул.

— Мы что, не сможем поговорить об этом утром?

— Но мы так редко общаемся в последнее время, Роберт. Надеюсь, ты осознаешь это? Мы живем в разных реальностях.

То, что сказала Кейти, не было новостью.

— Не беспокойся, все это временно, просто впереди Рождество, а оно всегда сводит с ума людей.

— Нет, дело вовсе не в Рождестве, и это вовсе не временно. Все это длится в течение нескольких месяцев, а то и больше. Домой ты возвращаешься поздно в четырех случаях из пяти, на уикенды ты отсутствуешь, а если и бываешь дома, то чаще всего в своем кабинете, и дверь ты всегда закрываешь.

Неужели так оно и есть? Роберт пожал плечами.

— Я был занят. Неприятности.

— Успокой меня. Скажи мне, что никаких проблем больше нет.

Нужно было что-то делать с Морин. Чего эта стерва наговорила Кейти?

— У нас были некоторые трудности, но я с ними справился. Сейчас у нас снова все в порядке. А в следующем году будет еще лучше, теперь я в этом уверен.

Роберт закрыл глаза, пытаясь закончить разговор, но Кейти этого не позволила.

— Значит, в следующем году ты не будешь так напряженно работать?

В этом году все будет совершенно иначе, пообещал себе Роберт, но совсем не так, как она ожидает.

— Если потребуется, то буду. У меня нет выбора. Я не служащий, работающий по контракту, тебе же это известно.

— Значит, я тем более должна тебе помочь. Начиная со следующего года у тебя есть новый сотрудник — я. Ты можешь избавиться от услуг этой русской девушки, временного секретаря.

Черт! Роберт скорчил гримасу и потряс головой. Кейти так давно не занималась делами. И не надо ей ничего начинать, так будет лучше для всех. Он так и знал, что услышит какие-то неприятные вести.

— Что-то не так?

— Все не так. Сначала, в ближайшие две-три недели, ты будешь работать, потом тебе потребуются отгулы, ты будешь отсутствовать, и в результате мы вернемся к тому же, что происходит и сейчас — я буду вынужден искать секретаря.

— Ты говоришь так, словно не хочешь, чтобы я работала вместе с тобой.

— Я этого не говорил. Мне нравится, что ты стала интересоваться делами, — солгал Роберт. Но ее предложение опоздало на два… нет, на три или даже на все пять лет. Он взял часы с тумбочки, стоящей около кровати, и поднес их к лицу Кейти:

— Посмотри, который час. Не могли бы мы — пожалуйста — продолжить утром?

— Ладно, — согласилась Кейти, выключила свет и повернулась на другой бок. — Но мы обязательно должны поговорить об этом.

Роберт услышал угрозу в ее голосе, или ему показалось?

— Да-да, конечно, — ответил он.

Роберт долго не мог уснуть. Рациональная часть мозга говорила ему, что он не должен был расстраивать Кейти, потому что она предложила помощь. Случись это раньше, Роберт был бы восхищен тем, что жена решила стать партнером его компании. Возможно, Морин сказала Кейти, как он тяжело работает, поэтому ей стало стыдно и она решила помочь… Но сейчас Роберт больше думал о том, как она напомнила, что ей принадлежит половина компании. Ему нужно проконсультироваться с юристом. Есть же какие-то способы решить все мирным путем. Без кардинальных мер…

Эта мысль потрясла Роберта. Он думал, что развод с женой, с которой он прожил восемнадцать лет, обойдется без проблем.

Но он не винил ее.

Ранним утром Роберт вскочил с кровати, сонный, еще не пришедший в себя ото сна. Конечно, он пообещал Кейти продолжить разговор утром, но сейчас это было невозможно. Роберт не знал, что говорить. Собрав одежду, он начал одеваться, стараясь не разбудить Кейти.

Роберт быстро нацарапал записку:

«Я на работе, нужно закончить одно дело. Буду дома позже. С любовью, Р.»

Написав по привычке «С любовью, Р.», Роберт нерешительно подержал записку в руках. Это не значит, что он не любит Кейти, решил он. Просто он любит ее недостаточно. Не так сильно, как Стефани.

 

Глава 31

Понедельник, 23 декабря

Роберт вошел в фитнес-центр за пятнадцать минут до появления Стефани, переоделся и встал на беговую дорожку. Немного погодя к нему присоединилась и Стефани.

— Прости, что опоздала. Сегодня у нас было мероприятие, так что мы немного выпили.

— Без проблем. Я же получил твое сообщение. Слушай, а есть какие-либо новости на работе о…

— О нас? Нет, никаких. И я слышала, что директор группы DaBoyz восхищен этим новым проектом.

— Да. Слушай, мне кое-что надо у тебя спросить. Тереза говорит, что оба лидера этой группы — геи.

Стефани покачала головой.

— Я не слышала об этом. Но меня это почему-то не удивляет. А что, есть проблема?

— Вовсе нет. Но она также сказала, будто слышала на MTV, что они собираются разойтись.

— Это так. Именно поэтому новый сингл так важен для них. У них есть инвесторы, которые, естественно, боятся потерять вложенные деньги, вот они и делают этот диск для них. Если все пойдет нормально, ты поможешь многим людям спасти их деньги. Попробуй их кинуть — и ты никогда больше не сможешь работать в этом городе, — засмеялась Стефани.

— Я никогда не знаю, когда ты шутишь, а когда серьезна.

— И то и другое, я думаю. Ты делаешь большое дело. Помнишь, я сильно рисковала своей карьерой, когда начинала это?

— О, нет-нет, не возвращайся к этой теме, — лениво протянул он.

— И прости меня за вчерашнее. Я на самом деле хотела видеть тебя, Роберт, но я уже договорилась идти за покупками вместе с Салли, перед тем как…

Роберт искоса посмотрел на Стефани и улыбнулся.

— Перед тем как?..

— Перед тем как мы увиделись.

На Стефани были колготки, а сверху обычное черное трико. Роберту всегда нравилось, как умело она подчеркивала безупречность своей фигуры.

— Ну и хорошо, что так получилось. Это позволило мне поработать. А если бы ты и я оказались вдвоем, то…

Теперь Стефани покосилась на него.

— Ну и что же мы делали бы в таком случае?

— Разговаривали. Строили планы.

— Я знаю. Ты делаешь меня такой счастливой. Даже Салли это признает.

Роберт, взглянув на нее, предложил:

— Мне бы очень хотелось познакомиться с твоей таинственной подругой Салли.

— Она тоже давно этого хочет. Я столько ей о тебе рассказывала.

Роберт никогда не встречался ни с кем из друзей Стефани. И он знал, что Салли не одобряла их отношений и сделала все, чтобы разлучить их.

— Думаю, она удивится, услышав последние новости.

— Удивится — это не то слово, ведь она так не верила в серьезность наших отношений. Я сказала ей, что мы можем встретиться после Рождества и отпраздновать. Салли платит.

— Прекрасная мысль. А почему платит именно она?

— Потому что она мне проспорила обед, сказав, что ты никогда не оставишь свою жену ради меня.

— Ну, думаю, в этом уже можно не сомневаться. Я закажу в «Шанахане» столик.

— Ты еще не передумал насчет Рождества? — поинтересовалась Стефани.

Роберт помедлил немного, собираясь с ответом.

— Я только об этом и думаю, — честно признался он.

— Ты сможешь провести Рождество со мной?

Роберт снова немного помолчал. Жалобная нотка, проскользнувшая в голосе Стефани, поразила его.

— Боюсь, что нет. — Он заглянул в ее лицо. — Ну же, будь разумной.

Помолчав немного, Роберт добавил:

— Ты предлагаешь мне пойти к жене и детям и сказать им: «Знаете что? Я вас покидаю. Да, кстати, с Рождеством». Разве я так смогу?

Стефани печально согласилась.

— Нет. Конечно же, нет.

— Но я увижу тебя утром. И проведу с тобой весь рождественский день, — сказал Роберт, впрочем, без особой уверенности в голосе, поскольку сам не знал, сможет ли так просто покинуть дом. Но, возможно, он скажет, что его вызвали в офис, ну, или что-то вроде этого.

Стефани прошептала:

— А когда ты скажешь ей?

— Думаю, двадцать седьмого. Кажется, будет пятница.

— А почему не в четверг?

— Потому что я давно пообещал съездить к ее сестре на обед. Все обещания нужно выполнять.

— А что я должна делать на Рождество? Сидеть и ждать, когда же ты придешь?

Роберт проигнорировал этот вопрос.

— Так что я расскажу ей в пятницу, и Новый год мы встретим вдвоем. Мы будем вместе в эту ночь и в первый день Нового года. Для нас начнется новый день, новый год новая жизнь. Но я должен проявить и к Кейти, и к детям уважение.

Стефани согласилась:

— Да, ты прав. Абсолютно прав. И пара-тройка дней ничего не решат для нас, правда? А Рождество — это совсем скоро.

Они сошли с беговой дорожки и пересели на велотренажеры.

— Мне в любом случае нужен твой совет.

Стефани удивленно посмотрела на Роберта.

— Какого рода совет?

— Я о компании. Знаешь, она создавалась при Кейти, и пятьдесят процентов акций принадлежит Кейти.

— Я знаю это.

— Мне было бы приятно, если бы ты присоединилась ко мне и мы бы стали работать вместе, а компанию бы назвали Р&С — Роберт и Стефани. Конечно, если нам удастся выкупить акции у Кейти.

Стефани долго молчала, удивленно глядя на Роберта, затем ответила:

— Я не думаю, что мне интересно это в данный момент. Для меня работа в твоей компании стала бы шагом назад, ступенькой вниз по карьерной лестнице.

Сначала Роберт подумал, что она шутит. Он даже засмеялся, а затем замолчал, — он понял, что Стефани говорит серьезно.

— Кроме того, ты больше не получишь предложений от моей компании. Поскольку мы с тобой теперь вместе, это будет некрасиво по отношению к компании, в которой я сейчас работаю. Так что заказов больше не будет.

Роберт был шокирован.

— Не будет…

— Да. Но я буду держать ухо востро. Я буду слышать и знать все, что происходит, и помогать тебе. В этом случае у нас не возникнет проблем.

Роберт опустил голову и стал размышлять. Вчера, сидя в холодном офисе и думая о том, как преподнести эту новость Стефани, у него ни одной мысли не возникло, что она может отказаться. Роберт даже нарисовал на компьютере новый логотип Р&С. А поскольку отношения между ним и Стефани становились открытыми, она запросто могла привести своих клиентов в его компанию. Это было бы очень даже неплохо, так как Роберт полагал, что ему понадобится много денег, чтобы откупиться от Кейти.

— Кроме того, — продолжала Стефани, — я думаю, что ты мог бы закрыть Р&К.

— Что? — не веря своим ушам, переспросил Роберт.

— И получить место в одной из самых больших компаний.

Роберт молча крутил педали. Он потратил годы на то, чтобы поднять компанию, а она предлагает вот так, в одночасье, взять и закрыть ее!

— Так будет лучше для тебя — и физически, и морально, — продолжала Стефани. — Ты будешь получать регулярную зарплату, заканчивать работу в 17.30 или 18.00 и даже не вспоминать о ней до следующего утра. Кроме того, твои выходные снова будут принадлежать только тебе.

— Я не смогу работать на кого-то. Я очень долго был боссом и работал только на себя самого.

— Ты обманываешься. Ты долгое время работал на Кейти и на детей, а также на банк. Они и были твоими настоящими боссами. Теперь у тебя есть шанс прекратить все это и снова распоряжаться своим временем. Ты можешь проводить его со мной. А также со своими детьми, — добавила она немного погодя.

И Роберт согласился, что это был разумный довод. По иронии судьбы, его когда-то уже посещала такая мысль — ему хотелось быть почаще с Кейти. Он невесело засмеялся.

Стефани поднялась со своего тренажера, подошла к нему и похлопала по спине.

— Ты в порядке?

— Просто прекрасно. Я только подумал…

— О чем подумал?

— О том, что ты своего рода катаклизм. Ты всегда несешь с собой какие-то изменения.

Стефани подошла к Роберту еще ближе и погладила его по щеке.

— Теперь мы с тобой вместе будем совершать все необходимые изменения. Я знаю, что иногда тебе требуется что-то или кто-то, кто бы подталкивал тебя вперед.

Роберт наблюдал за тем, как Стефани прошла через зал, двое или трое мужчин повернули головы, провожая ее взглядом, в глазах у них было восхищение. Он удивился, что не чувствует ревности, когда другие мужчины смотрят на нее. Они знали, что она пришла сюда с ним, она — только его, а это значит, что это они должны ревновать ее к нему.

Роберт слез с тренажера и разогнул спину. Господи, если перемены приходят, то все вместе, как танки. Вот и сейчас, в свои сорок два, он думает о новой женщине, новом доме и новой работе. Для завершения картины не хватало только нового ребенка.

— Ну, мне хотелось бы иметь детей, — сказала Стефани, когда они вышли из гимнастического зала и оказались на свежем воздухе. Роберт думал, что она рассмеется над собственными словами, но Стефани выглядела совершенно серьезной.

— А когда ты собираешься их завести? — спросил он, взяв руку Стефани. Их пальцы переплелись, и они почувствовали себя еще ближе и роднее.

— Не сразу, конечно. Но, видишь ли, мне уже тридцать пять, и у меня осталось не так много времени для раздумий. Пара годков. Больше я ждать не смогу. Так что мы могли бы родить ребенка через год.

Роберт некстати вспомнил, что они с женой планировали завести детей сразу после свадьбы, и Кейти пришлось сократить время своей работы в офисе с того момента, как она поняла, что забеременела.

Они подошли к стоянке. Там было достаточно темно, и Роберт с большим трудом нашел их машины. Он подошел к своей, включил фары, открыл дверцу серебристой БМВ Стефани. Та бросила в салон сумку, затем повернулась к Роберту, обвила руками его шею, правую руку запустила в волосы. И поцеловала. Очень страстно. В губы. Роберт уронил сумку на землю и прижал к себе Стефани. Он любил чувствовать эту женщину в своих руках, ощущать ее тепло, слушать биение ее сердца, осознавать ее власть над собой. Ему нравилось касание ее губ. Он страстно любил ее.

Поцелуй длился очень долго.

Наконец они с сожалением разжали объятия, Стефани села в машину, взглянула на него еще раз и уехала. Роберт поднял свою сумку и направился к автомобилю. Он услышал, как зазвенел телефон, сунул руку в карман, вынул аппарат и сказал: «Алло?», даже не посмотрев, кто звонит.

— Привет, это я. — Голос Кейти был еле слышен. — Я только хотела спросить, в котором часу ты вернешься домой?

Роберт машинально взглянул на часы.

— Ну, я только вышел из офиса, так что приеду где-то через сорок минут.

Отключив телефон, Роберт спросил себя, почему так глупо лжет. Она же знала, где он был. Это больше не секрет. Но ему нужно было что-нибудь придумать, а ничего подходящего в голову не пришло. Конечно, настало время сказать Кейти и детям всю правду.

Но не сегодня вечером.

Не сегодня.

 

Конечно, я знала о том, что он женат, и о том, что он лжет своей жене. Где-то в глубине души я знала и о том, что мне он тоже лжет. Но я любила его…

Или думала, что люблю.

 

Глава 32

Четверг, 19 декабря

Стефани Берроуз взяла шелковый галстук и расправила его. Она взглянула на молодую женщину, сидящую за кассой. Девушка улыбнулась в ответ профессиональной заученной улыбкой, однако на ее лице была написана безнадежная усталость.

— Длинный был день? — сочувственно спросила Стефани, складывая галстук в коробочку.

— Длинная неделя, — тихо пробормотала девушка, быстро осмотревшись вокруг и убедившись, что старшего продавца нет поблизости.

Стефани стояла с двумя коробками, в каждой лежал галстук — один строгий, темно-малиновый, другой роскошный, золотой, и теперь тщетно пыталась выбрать, какой все-таки взять. Ей нравились оба.

— Вы поедете куда-нибудь на уикенд?

— О, мне бы очень хотелось! — сказала девушка, явно обрадовавшись тому, что кто-то обратил на нее внимание. — Но поскольку Рождество приходится на среду, мы будем работать до самого сочельника.

— А в котором часу заканчивается ваш рабочий день?

— Обычно в 17.30. Но в канун Рождества чуть позже, потому что люди вечно покупают подарки в последнюю минуту.

— А когда вы снова приступите к работе?

— Мы откроемся в пятницу. Но у меня выходной в понедельник, — добавила девушка с улыбкой, — ну, и в среду, на Новый год, тоже, само собой. А затем будем работать как обычно. Декабрь вообще очень длинный месяц.

Стефани понимающе улыбнулась и указала на обе коробки.

— Я покупаю оба, — сказала она. Затем извинилась за то, что отняла время у продавщицы. Стефани никогда не задумывалась над тем, что кто-то может работать иначе, чем она, начинать в девять утра и заканчивать в шесть вечера.

Как в тюрьме.

Когда Стефани закончила колледж, ей предложили место исследователя в телевизионной компании. На этой работе она чувствовала себя более или менее на своем месте. В настоящее время, будучи старшим менеджером одного из крупнейших рекламных агентств в мире, Стефани стабильно продвигалась вверх по карьерной лестнице. Конечно, для этого приходилось много работать, но зато когда исследование подходило к концу, ей полагался отпуск, и она была вправе проводить свое время как ей заблагорассудится. Кроме того, Стефани неплохо платили. Для нее самой декабрь всегда был самым коротким месяцем. После того как они закончат работу в понедельник, офис закроется и откроется снова только 2 января.

— Кредитка или наличные?

— Кредитка. — Стефани протянула карточку American Express.

Продавщица оформила покупку и упаковала обе коробки в красивый пакет.

— Рождественский подарок? — поинтересовалась она.

Стефани кивнула.

— Для самого особенного, — улыбнулась она. — Желаю счастливого Рождества.

— Я уверена, ему очень понравится. Счастливого Рождества! — сказала девушка.

Стефани вышла из магазина, оказалась на Грэфтон-стрит и влилась в поток людей. Она собиралась заглянуть еще в один магазин, чтобы купить несколько вещиц. Стефани отметила, что Роберту очень нравятся галстуки — вот, например, он до сих пор носит те, которые она дарила ему в последние месяцы. Они идеально подходили к его розовым рубашкам, несмотря на то что поначалу Роберт отнесся к этому скептически. Чем больше Стефани знала его, тем труднее было выбирать подарки. Роберт имел привычку сам покупать все, что ему было нужно. Как-то раз Стефани присмотрела для него одну машинку, персональное цифровое устройство, или «ассистент», как оно называлось, но Роберт почти сразу же купил новый мобильник, совмещавший в себе все функции, которые только можно себе представить, в том числе и того самого «ассистента».

Теперь Стефани подумывала о том, чтобы купить ему плеер размером меньше сигаретной пачки, в который можно было записать тысячи песен. Но проблема состояла в том, что Роберт не любил слушать музыку. Стефани считала, что это абсолютно ненормально. Для нее самой музыка была величайшим удовольствием в жизни. Всевозможные магнитофоны и проигрыватели были установлены у Стефани в каждой комнате и даже в машине. У нее были тысячи CD, а у Роберта, как она думала, не больше десяти. Несмотря на то что Стефани считала его довольно продвинутым, эта особенность всегда забавляла ее.

Стефани направилась в свой любимый магазин, зная, что он всегда открыт и, скорее всего, в нем сейчас не очень людно. Войдя внутрь, она направилась к лестнице, ведущей в отдел мужской одежды.

Другой проблемой было то, что Стефани обожала покупать Роберту подарки. Для этого ей совсем не требовался повод, и на протяжении того недолгого времени, что они встречались — полтора года, — она регулярно, а если быть точнее, каждый месяц дарила ему что-нибудь.

А Роберт делал то же самое для нее.

Но в этот раз все совсем иначе. Это было второе их Рождество, поэтому подарок должен быть особенным Стефани уже купила Роберту парочку рубашек под галстуки, оригинальный альбом для фотографий, книгу «Житейская мудрость кельтов», где были приведены цитаты и высказывания, которые, как она думала, помогут ему в различных ситуациях. Но теперь Стефани хотела подарить Роберту еще что-то, нечто особенное…

Конечно, она могла сделать то, что делала весь последний год: вручить Роберту в качестве рождественского подарка себя, украшенную мишурой. Они оба получили бы огромное наслаждение, распаковывая этот подарок.

Стефани прикоснулась к своей сумочке от Луи Вюиттона, которую ей подарил Роберт. Это была красивая, изящная и абсолютно непрактичная вещица, но она обожала носить ее… и чувствовать на себе завистливые взгляды женщин в офисе и на улице, которые сразу же умели определить настоящую фирменную вещь.

Стефани вытащила из сумочки «Siemens». Номер телефона Роберта стоял на первом месте в ее записной телефонной книжке. Она попыталась позвонить ему в офис, но телефон, на котором обычно сидела секретарша Роберта, Илона, не отвечал. Стефани взглянула на часы: еще только половина четвертого. Слишком рано, чтобы в офисе никого не было. Стефани отменила вызов и стала звонить Роберту на мобильный.

Однако после двенадцати длинных гудков она услышала только автоответчик. Не страшно, позвонит позже, вот и все.

Стефани медленно прошлась по мужскому отделу. Что можно купить мужчине, у которого есть все, что он хочет, и который не хочет ничего? Одежду, но это не совсем подарок. А в гольф он не играет… Насколько могла судить Стефани, у Роберта совсем не было увлечений, вся его жизнь крутилась только вокруг работы.

Ничего не найдя в этом магазине, Стефани удрученно вышла из него и дошла до ювелирного бутика. Может быть, часы? Это не совсем украшение. Поглядев на часы, Стефани поняла, что не сможет угадать, какие понравятся Роберту: с тонким или широким браслетом. И вообще, какие он предпочитает… Может быть, вон те, серебряные, с большим циферблатом и кнопками, совсем как детские? Кажется, они ему могут понравиться…

Затем в голову Стефани пришла отрезвляющая мысль: все, что она купила… сможет ли Роберт носить это так, чтобы не заметила жена? А что, если она спросит его, откуда эти вещицы или кто ему их подарил?

Роберт говорил, что жена давным-давно потеряла к нему интерес, и Стефани ему верила. Она ни разу не слышала от него, что Кейти интересуется им, его работой, его мыслями, желаниями… но это вовсе не означало, что она настолько безразлична, чтобы не заметить новые вещи в гардеробе мужа. Стефани предположила, что Роберт может сказать жене: все эти подарки от клиентов. Ей совсем не хотелось, чтобы он так говорил. Ей хотелось, чтобы он надел эту вещь и объявил всем: «Это подарила мне моя подружка».

«Подружка» звучит намного лучше, чем «любовница», подумала Стефани.

Ну, ладно, тогда не часы. Стефани вышла из ювелирного магазина, снова пересекла Грэфтон-стрит и подошла к Грэфтонскому пассажу. Тут, как она знала, был книжный отдел. Можно было бы, конечно, подарить Роберту еще одну книжку, но он не слишком любил читать. Наверное, из-за нехватки времени. Стефани подарила ему несколько аудиокниг на CD, чтобы Роберт мог слушать их в машине, однако недавно увидела, что они так и остались нераспечатанными.

А как насчет гравюры или хорошей картины? Хотя у них было много общих интересов, но в некоторых вещах, и особенно, что касалось искусства, их взгляды полностью расходились. Самой Стефани, например, больше нравился модерн, а Роберту (если у него вообще были какие-либо предпочтения в этой области) — фотореализм.

Кроме того, если подарить Роберту гравюру или картину, куда он ее повесит? Возвращаясь к предыдущей проблеме, появляется вопрос: что скажет его жена? Вряд ли он сможет повесить картину прямо в холле, не так ли?

Стефани прошла линию пассажа и медленно направилась по улице, свернула на Доусон-стрит, заглядывая во все витрины магазинов, которые попадались на пути. Пальто — кажется, из мохера, ручки, бумажник, визитница…

Внезапно Стефани остановилась и усмехнулась. Она, наверное, совсем ума лишилась. Не могла же она вручить своему любовнику какой-нибудь дежурный подарок, типа ручки Биро, даже если он их любит. Роберт в прошлом году подарил Стефани старинную подвеску из золота, украшенную опалами. А на ее день рождения — современный серебряный браслет. Роберт нашел время, чтобы выбрать подходящие для нее подарки. В конце концов, Стефани могла бы вручить ему и подарочный сертификат, но это ей совсем не нравилось. Слишком безликий подарок.

В прошлом году жена подарила Роберту как раз такой сертификат. Он сам рассказывал об этом.

Стефани тяжело вздохнула. Иногда ей казалось, что она живет с Кейти Уокер в одном доме.

Стефани давно заметила, что жена Роберта практически не покидает ее мыслей. Например, сейчас, выбирая подарок, она думала о том, что Кейти преподнесет ему на Рождество, а что — на день рождения… А иногда Стефани гадала, что же Роберт подарит своей жене.

Когда они только начали встречаться, таких проблем не было. Стефани знала, что он был женат. Но в то же время она понимала, что Роберт отдалился от женщины, которая перестала заботиться о нем. Его влекло к Стефани, а Стефани — к нему, они были взрослые люди, и постольку, поскольку они не причиняли никому вреда…

В начале Доусон-стрит она свернула и направилась к Шелбурну.

Когда Стефани начала встречаться с Робертом, она не ожидала, что их отношения продлятся долго. Три месяца, ну максимум полгода. И она совсем не думала ни о его жене, ни о детях, ни о той жизни, которую он вел без нее, рядом с ними. Но время шло, и Стефани катастрофически влюбилась в Роберта. Ей захотелось узнать о нем все. Его привычки, предпочтения, вкусы, антипатии, мечты, планы, даже прошлое… особенно прошлое, которое в основном крутилось вокруг жены и детей, дома, работы…

Черт! И почему ее угораздило влюбиться в него?

Да потому что ты дура.

Ты не должна была влюбляться в женатого мужчину.

Так Стефани отвечала своим подружкам, которые оказывались в подобной ситуации… Думала, что с ней этого не произойдет никогда…

Ты не должна была встречаться с женатым мужчиной. Влюбляться в него.

Но именно это с ней и случилось.

 

Глава 33

В квартире было пусто и тихо. Стефани оставила сумки в холле и прошла в гостиную. Наверняка старая миссис Мур, соседка, внимательно смотрит на окна Стефани. Она была своего рода стражем. Кроме шуток, как-то раз ей даже удалось помочь полиции арестовать торговцев героином. Дело происходило следующим образом. Три недели назад миссис Мур заметила двух молодых людей, идущих вдоль канала, которые показались ей подозрительными, и позвала полицейского. Тот, почему-то поверив старой даме на слово, приказал их задержать. Обнаружилось, что в сумке у этих типов полным-полно перчаток, а также несколько пакетов из серебряной бумаги, в которую был упакован героин.

Начальник полиции лично поблагодарил миссис Мур за оказанную помощь. С тех пор старушка назначила себя охранником данного комплекса и каждой квартиры в нем.

Вспомнив о ней, Стефани сказала себе, что она должна обязательно поздравить миссис Мур с Рождеством и что-нибудь ей подарить.

Она подошла к телефону, нажала на кнопку автоответчика, чтобы прослушать сообщения, пока будет распаковывать сумки с продуктами. Роберт часто надоедал Стефани со своими просьбами-упреками, чтобы она купила себе нормальной еды. Конечно, кое-что в холодильнике можно было найти, но…

«Стеф, это твоя мама. Где ты? Почему я никогда не могу тебя застать дома?»

Стефани открыла холодильник, поставила полулитровый пакет обезжиренного молока на полочку в дверце рядом с полупустой коробкой апельсинового сока и нераспечатанной бутылкой шампанского. Она терпеть не могла, когда люди называли ее «Стеф».

«Возможно, ты где-то веселишься…»

Стефани покачала головой. Нет, она уже никогда не сможет объяснить матери, что между Дублином и Нью-Йорком существует разница во времени, Тони Берроуз этого просто не поймет. Наверное, она вообще думает, что ее дочь живет где-то в Австралии.

«Я хочу удостовериться, что ты действительно приедешь на Рождество домой…»

Стефани поставила йогурты в холодильник. Она уже тысячу раз говорила матери, что останется на Рождество в Ирландии. Один раз — всего только один раз — она допустила эту ошибку и провела отпуск с семьей в Лонг-Айленде, и с тех пор мать ежегодно давила на нее, зазывая домой.

«Все твои братья и сестры будут здесь. Кузены тоже».

Стефани Берроуз, дочь профессора и учительницы, выросла в Лонг-Айленде. Семья была католической, и семеро детей вместе с родителями жили в доме с четырьмя комнатами. Между старшим, Биллом, и младшей, Джоан, было всего лишь двенадцать лет разницы. Став старше, Стефани сделала все, чтобы вырваться на свободу. Надо ли говорить о том, что она была единственной, кто выехал из страны и начал другую жизнь? И сейчас, в свои тридцать пять, только она и не была замужем — опять же единственная из всех.

«Если у тебя проблемы с деньгами, позвони, и я вышлю их тебе».

Стефани налила стакан воды из фильтра и покачала головой. Вместе с премиальными она получала около ста пятидесяти тысяч евро в год. Компания оплачивала квартиру, у нее была собственная машина, в свободное время она может позволить себе и услуги фитнес-центра, и походы в театры, кино, рестораны… Стефани считалась специалистом высшего класса, и в настоящее время она могла без хвастовства утверждать, что устроилась лучше всех из детей Берроуз. Однако Тони по-прежнему продолжала думать, что ее дочь работает простой секретаршей. Кроме того, Стефани знала: мать сильно переживает по поводу того, что непутевая дочь до сих пор не замужем и не родила ребенка.

«Я очень соскучилась по тебе. Может быть, если ты хорошенько попросишь, твои начальники дадут немного больше времени, чтобы ты смогла отдохнуть. Скажи им, что ты вернешься к Новому году».

У Стефани оставались десять отпускных дней, однако она бережно хранила их до Нового года. Если Роберт возьмет несколько дней отпуска, они смогут съездить в Нью-Йорк, заехать по дороге в Лонг-Айленд, где она познакомит его с матерью. Стефани остановилась, представив реакцию родных: преуспевающий ирландский бизнесмен, немного старше нее. Если ты знакомишь родителей со своим молодым человеком, то они обязательно отнесутся к этому очень серьезно. А затем Стефани улыбнулась, представив себе, какое лицо будет у самого Роберта.

«Позвони мне, как только у тебя выпадет свободная минутка, хотя я думаю, ты работаешь как вол, а вечером валишься с ног. Ты должна позвонить в Сочельник. Вся семья будет в сборе, все братья, сестры, их жены и мужья, дети. У нас тут полный дом…»

В этом вся мать, подумала Стефани.

«…и все ждут тебя, конечно же».

Стефани с наслаждением вытянулась в горячей ванне и прижала к уху телефон.

— А после она сказала: «У нас будет полный дом, и все ждут тебя, конечно». Она просто давит на меня.

Салли Уилсон, старинная подруга Стефани, рассмеялась:

— Моя мать говорит то же самое. Наверное, все матери говорят одно и то же. Может, они где-то проходят специальную школу матерей, где их обучают такому поведению?

Стефани подняла вверх одну ногу и лениво смотрела на струйки мыльной воды, стекавшие по ее гладкой коже. Принимать ванну в условиях городской квартиры было возмутительно дорого, но это того стоило. После долгого дня, проведенного на ногах, невозможно обойтись без джакузи.

— Но знаешь, откровенно говоря, в какой-то момент мне действительно захотелось поехать. Было бы забавно вернуться домой и провести время со всей семьей, как в старые добрые времена… Я думаю, мама и папа просто постарели.

— Ну, а почему бы и нет? — очень серьезно спросила Салли. В этот момент она прикуривала сигарету, и Стефани явственно слышала это. Она словно наяву увидела Салли, стоящую где-нибудь в баре или пабе, держащую в одной руке сигарету, а в другой бокал.

— Почему бы и нет — что?

— Почему бы тебе не съездить на Рождество домой? Только не сообщай об этом никому заранее, устрой им сюрприз. Просто возьми и поезжай.

— О, нет, я не могу!

— Это почему? Что тебя останавливает? — поинтересовалась Салли. — Я думаю, твоя мама будет на седьмом небе от счастья.

— Да, я в этом уверена.

— И ты как-то раз говорила, что время идет, и скоро какое-нибудь Рождество станет в их жизни последним.

— Да, я помню.

— Ну и?.. — продолжила Салли.

— А как же Роберт? — Стефани даже прикрыла глаза, произнеся имя своего любовника. Она знала, что за этим последует.

— Ах да, Роберт! — холодно произнесла Салли, и Стефани снова увидела, как та сердито втягивает сигаретный дым. — Давай представим, где будет Роберт в этот момент, наверное, дома, со своей женой и детьми. Он так делал в прошлом году, и в позапрошлом, и все предыдущие годы тоже.

Стефани села и взяла стакан минеральной воды.

— Ты действительно недолюбливаешь его, правда? — прямо спросила она, пытаясь предотвратить очередной спор с Салли о Роберте.

— Так себе. Не слишком.

— Он очень хороший человек. Скоро я тебя познакомлю с ним.

— Я уверена, что он действительно чудесный человек, любит собак, жертвует деньги в церкви, целует своих детей и любит жену. Так что он, скорее всего, врет ей, конечно же.

Стефани вздохнула.

— Прости, Стефани, — сразу же добавила Салли. — Мне не хочется ссориться с тобой. Я просто не могу видеть, как ты сидишь дома одна-одинешенька, ожидая, когда придет Роберт, и проводишь так весь день. Вот и все.

— Я знаю, — снова вздохнула Стефани. И она действительно знала. Она сто раз думала о том, как провести Рождество.

Стефани вспомнила последнее Рождество. Никогда она не чувствовала себя такой несчастной, такой заброшенной, такой одинокой, как в тот день.

— Ты совершенно права. Мне необходимо поговорить с ним об этом.

— Тогда лучше сделать это как можно раньше. До Нового года, можно сказать, рукой подать, — посоветовала Салли.

— Сегодня вечером Роберт пригласил меня на ужин. Я поговорю с ним за ужином.

— Прекрасно. А какие у тебя планы на вечер?

— Пока никаких. Я полдня бродила по городу, искала подарок Роберту, но безуспешно. А что ты подаришь Дейву?

— Я купила ему в подарок кожаный пиджак, плюс еще «Звездные войны» на DVD. У него есть видеокассеты с этим же фильмом, но я знаю, что он хотел бы посмотреть их и на DVD и снова получить удовольствие. Он же самый настоящий большой ребенок.

— Счастливица! Твой Дейв смотрит кино и читает книги. А Роберту ничего из этого не надо, да и не нравится.

— Твой Роберт ни рыба ни мясо, — согласилась Салли, и только Стефани набрала воздуху в легкие, чтобы возразить, как та добавила:

— Ну, ладно, Дейв пришел. Позвоню тебе позднее.

Она отключила телефон.

Стефани задумчиво повертела трубку в руках. Ей послышалось, или на самом деле в голосе Салли прозвучал сарказм, когда она сказала «твой Роберт»? Ведь Роберт на самом деле не только ее, он еще чей-то.

Салли и Роберт никогда не видели друг друга. Стефани старалась этого не допускать. Салли не скрывала своей откровенной антипатии к Роберту, ведь он был женатым мужчиной, который закружил голову одинокой женщине. Подруга не раз пыталась объяснить Стефани, что очень глупо с ее стороны любить такого человека. Они довольно часто ссорились из-за этого, и Стефани с болью видела, что ее взаимоотношения с Робертом негативно отражаются на их старинной дружбе. Вместе с тем она не могла не замечать, что Салли искренне переживает за нее и хочет оградить от травмы, которую, по ее убеждению, обязательно нанесут эти любовные отношения.

Но и сама Салли поступала глупо. Она нарушала одно из важнейших правил своей жизни: никогда не вставать между женщиной и ее мужчиной. С любым другим человеком в жизни Стефани это было бы допустимо. С Робертом — нет. Роберт был особенным.

Стефани нагнулась и включила горячую воду, чтобы добавить ее в ванну. Она насыпала соль с ароматом зеленого чая и снова блаженно вытянулась. Первоначально в ее квартире была только душевая кабинка, без ванны. Стефани наняла дизайнера по интерьеру, пригласила архитектора, в результате чего примыкавшая к душу спальня, вторая в ее квартире, была реконструирована в ванную комнату с просторной ванной, где спокойно могли находиться два человека.

Интерьер ванной комнаты был оформлен очень интересно, под античность. Сама ванна, сделанная из бронзы, с литыми бронзовыми же ножками, стояла посередине. На трех стенах были развешаны гравюры ручной работы, а на четвертой фреска, изображавшая распахнутую дверь, в проем которой открывался живописный пейзаж.

По иронии судьбы, когда Стефани впервые увидела Роберта, около шести лет назад, он ей совсем не понравился. Тогда он не показался ей особенно красивым или привлекательным. Кроме того, Стефани показалось, что Роберт полностью находится под влиянием своей жены, да еще Морин, этой старой драконихи-секретарши, которая эффективно продвигала компанию, пользуясь своими давнишними связями.

Стефани была прекрасно осведомлена о тех отношениях, которые царили в семье Роберта. И, хотя он очень осторожно рассказывал об этом, она читала все, что называется, между строк. Кроме того, Стефани сделала определенные выводы из слов Кейти и Морин о Роберте. Она понимала, что ни одна из этих женщин его не уважает, и нисколько ему не сочувствовала.

Первая работа, которую Стефани проводила вместе с компанией Роберта, называлась «В тот самый день сто лет назад». Компания Р&К надеялась продать несколько серий этого фильма каналу «Дискавери», а также выпустить видеокассеты и издать книги… Однако задумать и сделать — совершенно разные понятия. Трудности заключались в том, что этот фильм был рассчитан на двенадцать недель показа, по пять дней в неделю. Чем больше Стефани работала над проектом, тем больше она понимала, что найти равноценные интересные события на каждый день прошедшего столетия будет очень сложно. Компания Роберта в то время испытывала трудности, и он не мог позволить себе нанять еще одного исследователя. Тогда эту роль Роберт взял на себя, и они стали работать вдвоем, ездить, собирать материалы. Находясь все время рядом с Робертом, Стефани стала понимать, что он очень интересный человек и ему действительно нравится то, что он делает.

Конечно, и сама Стефани полностью выкладывалась, работая с большей отдачей, чем требовала ее должность: писала сценарии, подыскивала различные картины, декорации, выбирала костюмы и украшения для актеров…

Тогда Стефани не испытывала ни романтического, ни сексуального влечения к Роберту. Она встречалась с одним футболистом, который был беден как церковная мышь, и ей приходилось обеспечивать его, но вскоре тот парень подписал контракт на миллион фунтов стерлингов с одним английским клубом и, конечно же, бросил ее. Теперь Стефани довольно часто встречала его имя на страницах журналов и газет, причем не всегда только в хвалебных тонах, и думала о том, что удачно отделалась от него.

Их совместная работа с Робертом быстро прервалась как-то неожиданно. Однажды он вызвал Стефани в офис, заплатил ей за три недели работы, вручил премию и сказал, что больше они в ее помощи не нуждаются. И потом, годы спустя, Роберт никогда не возвращался к этой теме, так что она случайно открыла, что Кейти обвинила своего мужа в измене.

Имея на руках приличную сумму, Стефани отправилась в Испанию. Там она познакомилась с молодой женщиной, которая работала таким же исследователем, но в британской телевизионной компании. Они обменялись адресами, и через шесть недель Стефани уже работала в передаче «С добрым утром». Сначала ее пригласили на должность исследователя, а затем и продюсера — после того как в компании узнали о ее участии в создании многосерийного фильма «В тот самый день сто лет назад». Через год Стефани познакомилась с руководителем крупнейшего рекламного агентства Чарльзом Флинтоффом. И он, и его агентство были известны всем мире. Флинтофф предложил ей работу и условия, от которых она не смогла отказаться.

Жизнь — такая странная штука. Многие события в жизни являются звеньями одной цепи и более того — одно с другим взаимосвязаны… Если бы Стефани не работала в компании Роберта, то не смогла бы поехать в Испанию, не устроилась бы в британскую компанию, не встретила бы Чарльза, а в результате не оказалась бы снова в Дублине…

Два года назад Стефани вернулась в Дублин в качестве менеджера своего агентства. Она пробыла в городе несколько дней и случайно встретила Роберта. Они вспомнили старые добрые времена и отправились пить вино в далеко не самый романтический паб. Но это привело к тому, что через два дня Роберт пригласил Стефани на обед…

Сейчас Стефани задумывалась над тем, что ее отношения с Робертом на самом деле начались с того вечера в пабе.

 

Глава 34

Стефани стояла на кухне, ожидая, когда прозвенит микроволновая печь. Себе она готовила только низкокалорийные блюда, практически без соли, в основном предназначенные для диетического питания. На упаковке продукта, который Стефани поставила в микроволновку, значилось, что это мясо быстрого приготовления — примерно пятнадцать минут, не больше. Неожиданно зазвонил мобильный телефон, и в то же время, издав коротенький тренькающий звук, автоматически отключилась микроволновка. Телефон лежал на самой дальней стороне стола. Нагнувшись к нему и увидев имя абонента, Стефани почувствовала, как ее обдало жаром. На экране высветились только три буквы — XXX. Боже, как она его ждала!

Стефани нажала на клавишу ответа и услышала:

— Привет.

Затем в трубке раздался какой-то треск, непонятный звук, и только потом она наконец ответила:

— Я собиралась позвонить тебе позже. Не видела тебя этим вечером.

— Я знаю. Прости, — спокойно ответил Роберт.

По голосу Стефани поняла, что он уже находился дома. Роберт всегда говорил дома несколько приглушенно, так как боялся, что кто-нибудь может подслушать их разговор.

— Я работал с предложениями группы DaBoyz. Когда закончил, уже было поздно, да и движение на улицах, ты же знаешь…

— Ну, и как все прошло?

Контракт с этой группой был очень важен, и Стефани сумела заставить Роберта сотрудничать с ними. Он никогда раньше не работал над созданием дисков и теперь даже сожалел, что вообще ввязался в это дело.

Стефани вышла из кухни, прошла в гостиную и свернулась калачиком на диване.

— Я думаю, все в порядке. У тебя все получится. Я знаю, что ты сможешь.

— Во всяком случае, я на это надеюсь.

Стефани, услышав неуверенность в его голосе, решила его подбодрить:

— Я уверена в тебе. Сделай это, и тогда следующий проект будет еще крупнее. Заказы посыплются на тебя как из рога изобилия. Все группы, исполнители станут стучаться, просто ломиться в твою дверь.

Стефани спросила себя, почему вообще ей нужно было его убеждать. Разве Роберт не знал, что их компания находилась на грани банкротства, а тот менеджер, с которым он работал, спокойно смотрел, как все разваливается?

— Ты права. Спасибо большое за помощь.

Голос звучал все равно как-то неуверенно. Она поняла, что это означает: Роберт просто повздорил с Кейти. Когда-то Стефани думала, что он трус, который не хочет или не может противостоять жене. Теперь она поняла: Роберт шел на поводу у Кейти, потому что не хотел ее расстраивать. Это было не совсем приятно самой Стефани, поскольку наводило на мысль, что Роберт, наверное, все еще испытывает какие-то чувства к жене. Правда, он говорил, что это совсем не так, но…

— В чем дело? — мягко спросила Стефани.

— Ни в чем.

— Что-то произошло. Я знаю, это так.

— А откуда ты знаешь?

— Короткие предложения. Когда ты устаешь или нервничаешь, то отвечаешь быстро, отрывисто.

— Да, ты получила отличное образование, — усмехнулся Роберт, но Стефани почувствовала, что настроение у него несколько поднялось.

— Дело вовсе не в образовании. Просто я всегда этим интересовалась. Так ты скажешь мне, что с тобой случилось?

— Все, как обычно. Я очень устал. Это был долгий день.

— А Кейти? — с нажимом спросила Стефани.

Последовала пауза, после которой Роберт неохотно произнес:

— Она не в лучшей форме. Я видел, что она приняла таблетки. Я думаю, она может спуститься за чем-нибудь вниз.

Стефани открыла было рот, чтобы ответить, но затем решила все-таки промолчать. Роберт знал, что в их браке были проблемы, но отказывался решать их и, что еще важнее, даже и не пытался это делать. Он всегда искал оправдания для своей жены: Кейти была утомлена, больна или сильно расстроена.

— Ты думаешь, я извиняюсь за нее, не так ли? — выпалил Роберт, нарушив тишину. Это поразило Стефани: оказывается, он может говорить и так… Однако он немедленно произнес примирительным тоном: — Прости. Я не должен был говорить это. Я устал. Да. — Помолчав немного, Роберт добавил: — Мне не очень хочется сегодня разговаривать. Но это скоро пройдет. Это самый для меня ужасный период года.

Такого она и вовсе не ожидала от него услышать.

— Я ведь увижу тебя на Рождество? — спросила Стефани. Если Роберт скажет «нет», она закажет билет и поедет отмечать Рождество домой. Еще есть время. Конечно, Стефани этого совсем не хотелось, однако альтернативы-то не было. С другой стороны, в Лонг-Айленде ей не будет одиноко. А вовсе наоборот — будет шумно, будет много вкусной еды, мать снова достанет фотоальбомы… Кажется, возвращение домой уже не пугает ее.

— Да, конечно, — быстро ответил Роберт.

— Все равно когда?

— Ну, давай увидимся в Сочельник, принесу тебе подарок, — добавил он. — И, возможно, в… Хотя нет, мы же будем у Джулии в этот день…

— А что будет в четверг? — Так, значит, она не увидит его ни в среду, ни в четверг. Может, все-таки поехать домой? Есть прямой рейс из Дублина, но ей, возможно, придется лететь через Хитроу. Микроволновая печь снова подала сигнал, Стефани выпрямила ноги, встала с дивана и пошла на кухню.

— Просто у нас принято встречаться в день святого Стефана в доме сестры Кейти, Джулии. Это традиция.

«Проводить Рождество с любимым человеком — тоже традиция», — подумала Стефани, но вслух этого не сказала.

— Я помню, ты делал то же самое и в прошлом году. Кажется, ты тогда говорил, что это в последний раз.

Она вынула горячий контейнер из микроволновки, проткнула его вилкой, чтобы выпустить пар. Слабый аромат индийских специй заполнил кухню.

— Да, наверное, я говорю это каждый год.

— Ты что, получаешь от этого удовольствие?

— Нет, — просто ответил Роберт.

— А если я устрою состязание по степени важности: провести ужин у невестки или потратить время на меня, что ты выберешь?

— Даже спрашивать не нужно. Конечно, я выберу тебя.

— Так почему бы тебе так и не сделать? — Но, даже говоря это, Стефани знала, что никакого шанса на положительный ответ у нее нет.

— Это не очень легко.

— Легко, если ты действительно и по-настоящему захочешь этого.

— Ты же знаешь, что я хочу.

И внезапно этот спор утомил ее. Стефани уже почти смирилась с тем, что не увидит Роберта два дня: это была плата за то, что она встречалась с женатым мужчиной.

— Я знаю, что хочешь. Прости. Не хотела тебя дразнить. Наверное, я тоже устала. Но я увижу тебя хотя бы завтра?

— Я хотел бы с тобой об этом поговорить. Дело в том, что я уже давно собирался поужинать с Джимми Мораном. Я действительно сожалею. Это все из-за ситуации в офисе. Я думал, что Морин отменила ужин, как я ее и просил, а Илона не проверила. Прости.

— Нет проблем. — Стефани удалось скрыть разочарование, которое она почувствовала. — Такое иногда случается. А когда вернется Морин?

— В январе. Может быть, — вздохнул Роберт. — Пока она не дает мне прямого ответа.

— Тебе нужно думать головой, а не сердцем, — посоветовала Стефани. — Ты собираешься стать номером один в империи видео, и неужели этому образу соответствует человек, в приемной у которого вместо секретаря сидит очаровательная бабуля?

— Ты права. Я знаю, что ты права. — Роберт вздохнул. — Я уже давно принял бы такое решение. Но мне не хочется увольнять ее перед Рождеством.

— Ты чересчур деликатный, — пробормотала Стефани, — хотя я с этим борюсь. — Голос ее звучал мягко, немного хрипло.

— Ты очень смелая.

— Иногда. Значит, я вообще с тобой завтра не увижусь?

— Утром у меня встреча с менеджером, а вечером — с Джимми.

— Хочешь приехать ко мне после ужина?

— Возможно, — ответил Роберт с необычной для него застенчивостью.

— Возможно, — засмеялась Стефани, — только возможно?

— Значит, можно попытаться?

— Я в этом уверена.

— Тогда я посмотрю, что смогу сделать.

Стефани принесла свой обед в гостиную. Щелкнула кнопкой пульта дистанционного управления, и комнату заполнили мелодичные звуки «Бесконечности» Мэдвина Гудэлла. Она любила простую музыку. Стефани вслушивалась в ритмы гитары, механически отправляя в рот пищу и даже не понимая, что ест. Она снова прокрутила разговор в голове.

Салли права. Салли всегда была права, когда дело касалось мужчин. У подруги было одно железное правило: не встречаться с женатыми. У Салли было множество парней, в большинстве своем случайные знакомые, за пятнадцать лет дружбы со Стефани лишь с тремя у нее завязались серьезные отношения, но ни один из этих людей не был женат. Общение же с теми мужчинами, у которых были семьи, Салли свела к минимуму, а то и вовсе прекратила.

А когда Стефани предположила, что можно сохранять с ними платонические отношения, Салли попросту стала смеяться над ней и сказала, что рано или поздно они перерастут в сексуальные.

Да, так и произошло у Стефани с Робертом, когда они оказались вдвоем в постели. Некоторое время между ними были какие-то странные отношения, замешенные на эротизме. Стефани поняла, что происходит, намного раньше Роберта. Они долгое время проводили вдвоем, исколесили чуть ли не всю Ирландию. Они много говорили друг с другом. Стефани многое узнала о Роберте, о том молодом человеке, которым он когда-то был, о его надеждах, мечтах, желаниях. О его несбывшихся планах, о компании, которая медленно, но верно падала вниз…

Первый раз, когда они занимались любовью, был таким… экстраординарным. Роберт был страстным и одновременно нежным, беспокоился о том, не причинил ли он ей боль.

Тогда он сказал ей, что очень счастлив. Конечно, у Стефани не было оснований не верить ему. Но было ли это так на самом деле?

Она никогда не думала о том, что отбирает мужчину у законной жены. Роберт вел себя достаточно лояльно по отношению к Кейти и никогда не говорил ничего плохого о ней, но даже из того немногого, что он сообщал о своей жене, Стефани поняла, что между ними пропасть, увеличивающаяся день ото дня. Если бы не дети, этот брак давно распался бы. Отношения Роберта и Кейти вертелись вокруг дома, компании и детей. Все было очень сложно. Роберт вел себя так, словно был холост, и Стефани так его и воспринимала. Они занимались любовью потому, что оба хотели этого. Стефани не чувствовала себя виноватой, да и Роберт тоже.

В постели он не разочаровал ее. Роберт был старомодным и неизобретательным любовником, но он проявлял внимание к ней, и Стефани получала огромное удовольствие от физического аспекта их отношений. Она особенно любила просыпаться в руках Роберта, чувствуя их тепло и комфорт.

Стефани отложила тарелку, так и не поняв вкуса того, что ела. Она медленно поднялась, отнесла тарелку в кухню и бросила в раковину. Стефани знала, что ее нужно вымыть, но она была слишком утомлена, и все, чего ей в данный момент хотелось — это забраться в постель и заснуть. Музыка закончилась, и в доме воцарилась тишина. Стефани обошла квартиру, проверяя, везде ли выключен свет и заперты двери.

Стефани поняла, что сейчас ощущает, и это ее испугало. Она чувствовала себя одинокой.

И это произошло с той самой Стефани Берроуз, которая не нуждалась в опеке с семнадцати лет, с тех пор как ушла из дому. С той, что всегда была уверенной в себе и самодостаточной. С той, которой никто не был нужен.

Теперь все не так.

Теперь она одинока.

Такие моменты — Стефани называла их грустными примечаниями — уже были в прошлом, когда она хотела, чтобы Роберт находился рядом. А потом стало понятно, что он по целому ряду известных причин не может этого сделать. И Стефани постаралась привыкнуть к тому, что Роберт будет в ее жизни только периодически, только время от времени.

Но тогда она не понимала, что жизнь, со всей своей полнотой, проходит мимо. И речь шла не только о мужчине — Стефани презирала всю эту чепуху насчет того, что женщина становится цельной, только когда рядом с ней кто-то живет. Ей нужен был партнер, компаньон, любовник, друг. Вначале это был только секс, ничего более. Они наслаждались обществом друг друга, получали удовольствие от общения, занимались любовью везде, где только можно. Это напоминало игру.

Но игра стала серьезной, когда Стефани поняла, что влюбилась.

Если бы только она могла поверить, что он любит ее.

Правда, он так говорил. Верит ли она ему?

 

Глава 35

Пятница, 20 декабря

Звонок телефона, стоящего на кровати, разбудил Стефани. Не открывая глаз, она нащупала трубку и схватила ее.

— Привет, это твой телефонный друг.

Узнав голос Роберта, Стефани с трудом села и увидела, что вторая подушка и покрывало валяются на полу. Она расстилала постель полностью, только когда у нее ночевал Роберт. Стефани искоса взглянула на часы, пытаясь понять, который сейчас час.

— Господи, который час?

— Уже десять минут девятого. Проснись, соня! Это все-таки я. Ты же должна быть уже на пути в офис.

— Приеду попозже. Вчера очень поздно легла, ночью звонили.

Стефани позвонили глубокой ночью, даже не подумав, что могут ее разбудить. Это был старший брат Билли, который хотел узнать, приедет ли она на Рождество. Стефани знала, что брат звонил по настоянию матери. Конечно, они не слишком много разговаривали, но сон уже был прерван, а потом она очень долго не могла уснуть, и мечтала, и отчаянно желала, чтобы Роберт в этот момент был рядом и занимался с ней любовью.

— Мне утром на автоответчик звонил Карсон. Он хочет изменить планы. У нас не должно быть таких проблем.

Стефани потерла глаза, заставив себя окончательно проснуться. Ее деловое чутье подсказывало: что-то случилось.

— Что он сказал, в точности — что он сказал?

— Он только сказал… слушай, повиси секунду на линии, ладно? Я включу автоответчик.

Стефани услышала, как Роберт идет по комнате, затем какой-то щелчок.

«Доброе утро, Роберт, Эдди Карсон, Управление DaBoyz. Я понял из слов Стефани, что вы встаете рано. Вы сможете позвонить мне, как только это будет возможно? Мне нужно внести изменения в наши планы».

Стефани удивленно покачала головой. Карсон испытывал такую уловку на всех, кто с ним работал.

— Вот и все, — произнес Роберт бодро. — Никакой проблемы нет. Я перестрою свой сегодняшний день и встречусь с ними.

— Нет. Это проблема, — ответила Стефани. — Это только кажется ерундой. Тебе обязательно нужно перезвонить Карсону и — ты слышишь меня? — не позволять ему вносить изменения в планы. Тебе нужно показать этому маленькому ублюдку, кто здесь босс, иначе он постоянно будет вставлять тебе палки в колеса.

— Но это же не проблема… — завелся Роберт.

— Пожалуйста, сделай так, как я прошу. Говори с ним пожестче. Скажи, что можешь встретиться с ним сегодня утром… или никогда. Затем замолчи и больше ничего не говори. Жди, что он ответит.

— Ладно, — с сомнением в голосе произнес Роберт. Какого черта он ей не доверяет? Потому что она женщина, а он мужчина, и все мужчины знают, что они делают? Но только не в этом случае.

— Прошу тебя, доверяй мне, — более нежно произнесла Стефани. — Словом, давай позвони Карсону, а потом сразу же мне. Ладно?

— Да, госпожа.

Стефани повесила трубку и, встав с кровати, отправилась в душ. Интересно было бы послушать, как Роберт будет обрабатывать Карсона. Если ему не удастся выдержать противостояние, на нем можно поставить крест. Карсон обязательно начнет отыгрываться по полной программе. А если Роберт справится с ним, все будет в порядке. Стефани знала: он так отчаянно нуждался в работе, что мог сболтнуть лишнее. Один раз такое уже было. Роберт перечеркнул всю работу Стефани, и в определенных кругах она даже была скомпрометирована.

Недавно она беседовала со своим боссом Чарльзом Флинтоффом. Он сам нашел Стефани, когда та еще работала на британском телевидении, и почти сразу же предложил работу. Чарльз многому научил ее, и она оказалась очень способной и благодарной ученицей.

Стефани даже казалось, что Флинтофф относится к ней как к дочери, хотя у Чарльза их было целых три, и ни одной он не собирался оставлять бизнес. Да и она платила боссу той же любовью. Чарльз услышал сплетни о Стефани и Роберте и немедленно спросил об этом. В какой-то момент ей очень хотелось ответить отрицательно, но вместо этого она сказала правду. И как ни странно, именно поэтому Стефани и сумела остаться на работе.

Чарльз как-то сказал ей, что обычно задает такие вопросы, ответы на которые ему в принципе уже известны.

Чарльз ничего не сказал по поводу семейного положения Роберта, хотя и это, наверное, ему было известно, но посоветовал Стефани не компрометировать компанию, находясь в любовной связи с клиентом. Она ответила, что и не думала ни о чем таком, когда давала Роберту работу. Но Чарльз только сказал, что любовь обычно вызывает слепоту, а увлечение развивает глупость. По сути, Стефани дали понять, что следует сделать выбор: либо расстаться с Робертом, либо остаться с ним и перейти в его компанию. Конечно, сам Чарльз прямо об этом не говорил, но по справедливости так и нужно было поступить. Стефани заверила босса, что ее отношения с Робертом ни в коей мере не влияют и не повлияют на бизнес и что она не позволит себе ничего, способного нанести ущерб ее родной компании. «Значит, вопрос можно считать закрытым, — подытожил Чарльз Флинтофф, — нет смысла возвращаться к этому разговору».

Стефани знала, что босс никогда больше не будет говорить с ней об этом, но также она поняла, что потеряла его доверие, которое раньше было полным. И ей придется много и упорно работать, чтобы восстановить его.

Стефани спросила себя, как отреагирует Роберт, когда узнает, что она больше не сможет с ним работать и он не будет получать заказы через ее компанию. Лучше всего сказать ему это после праздника. Пусть встретит Рождество в хорошем настроении.

Она посмотрела на себя в зеркало. Волосы были спутанными, а глаза красными после бессонной ночи. На лице отпечатался след от подушки. Стефани отступила на шаг от зеркала и взглянула на себя критически: конечно, тело ее пока в относительно хорошем состоянии, грудь не потеряла формы, живот плоский, а вот борьбу с целлюлитом на бедрах она проиграла. Стефани осознавала, что она не красавица, а вполне обычная женщина. Что же тогда привлекло Роберта? Что он в ней нашел?

Может быть, все дело в бизнесе, в компании? Чтобы она помогала ему с клиентами? Эта мысль была мерзкой, отвратительной, но она скользнула в голове Стефани уже не в первый раз.

Снова зазвонил телефон.

— Ты оказалась права. Что бы я делал без тебя?

— Надеюсь, ты никогда этого не узнаешь.

 

Глава 36

— Ну, мы нашли с ним общий язык, — сказал Эдди Карсон. Голос, врывавшийся в BMW Стефани через систему хэндс-фри, звучал не совсем отчетливо, постоянно прерываясь.

Стефани наблюдала за пешеходом, пересекавшим улицу с автомобильными ключами в руке. Интересно, он направлялся к машине или, наоборот, уже вышел из нее?

— Я знала, что он вам понравится, Эдди, — искренне сказала она. — Это новое лицо, новые идеи, новый взгляд на вашу группу.

— Да-да, он предложил нам некоторые новые идеи, — в голосе Карсона слышалась скука.

— А разве вы не пробовали отменить сегодняшнюю встречу, Эдди?

— Отменить что, мисс Берроуз? — спросил Эдди вполне невинно. — Разве я это делал?

— Именно так. Сегодня утром.

Пешеход остановился около старенького «пежо» и открыл дверь.

— Ну, это же только игра, Стеф. Мы просто должны были играть в эту игру. Но этот новый парень, этот Роджер…

— Роберт, — поправила его Стефани.

— Да. Роберт. Он, кажется, тоже знает эти правила. Я так полагаю, вы хорошо знакомы с этим парнем, — хитрым голосом произнес Карсон.

Стефани стиснула зубы.

— А правда, что DaBoyz собираются разойтись? — спросила она, не отвечая на его вопрос. Если Карсон хотел играть в такие игры, то и она сможет, и даже лучше, чем он сам.

— Нисколько. Я сам обращусь в прессу. Сингл не выйдет на первое место до Рождества, и это очень плохо, но если Роджер…

— Роберт…

— Роберт сможет выполнить свои обязательства в достаточно короткие сроки, мы выпустим диск уже ранней весной и сразу же займем первые места в хит-парадах.

Стефани знала, что Карсон лукавит. Новый диск можно выпустить даже за неделю до того, как группа официально объявит о своем разделении по творческим причинам. А причины эти заключались в том, что только один из ее участников по-настоящему умел петь. И поклонники ставили его в пятерку лучших исполнителей страны.

Пежо, припаркованный впереди, наконец отъехал, и Стефани сразу же заняла освободившееся место.

— Отличные песни. У вас будет самое лучшее Рождество, Эдди. Увидимся в новом году.

— И вам того же, Стеф…

— И, Эдди… Не сообщайте журналистам, что группа скоро разойдется. Пусть сначала выйдет диск.

— Хотите гордиться работой своего дружка, да? — выпалил Эдди и отключился прежде, чем она успела ответить.

Стефани кивнула. Да, этот раунд он выиграл.

— Я же говорила тебе, — Стефани ходила по офису, после того как рассказала Роберту тщательно отредактированную версию своей беседы с Эдди. Роберт сидел за столом и пристально смотрел в монитор.

— Твой совет был абсолютно правильным, — сказал он, не отрываясь от экрана. — Они уже в десять были на месте. Парни вели себя неплохо, искренне всем восхищались и, я думаю, находились под большим давлением Карсона. Он одобрил все наши предложения.

Стефани остановилась около стола переговоров и взяла один из рисунков.

— Да, выглядят они неплохо. Даже захватывающе, сказала бы я. Отлично.

— Карсон был необычайно приветлив. — Роберт поднялся со своего места и разложил рисунки в определенной последовательности. — А ты как думала? Я занимался этим всю свою сознательную жизнь, — пробормотал он и закончил. — Карсон предложил внести некоторые изменения сюда, сюда и… сюда.

— Еще бы он не хотел. Этим он изменил то положение вещей, которое сложилось между вами после утреннего разговора. Я часто наблюдала за тем, как он это делает. Карсон ведет себя так, будто он продюссирует U-2, а не очередную клонированную команду мальчиков. А если бы ты не заставил его сегодня прийти, а согласился на его условия, он бы постоянно оттягивал встречу. Карсону нравится заставлять людей поступать так, как это нужно ему самому…

Голос Стефании стал тише. Она физически ощущала близость Роберта, его энергию, бьющую ключом. Неожиданно Стефани обуяла животная страсть. Она должна была почувствовать его в себе, обнять его, целовать, ласкать… Взглянув в глаза Роберта, Стефани поняла, что он испытывает то же самое, что он тоже хочет ее.

Она улыбнулась и приподняла правую бровь, затем посмотрела в сторону открытой двери, где секретарь притворялась, будто занята неотложным делом, а на самом деле слушала, что происходит в соседнем кабинете. Роберт еле заметно кивнул и вышел туда.

Стефани продолжала просматривать картинки, зная, что Роберт сейчас пытается избавиться от этой русской. Ей действительно понравились рисунки, скорее всего, диск будет пользоваться огромной популярностью. Другие группы, когда заметят успех этого сингла, тоже начнут обращаться к Роберту. Но Чарльз Флинтофф больше никогда не станет работать вместе с ним.

— До свидания, мисс Берроуз, — голос русской девушки прервал мысли Стефани.

— До свидания, Илона, — ответила она, даже не оборачиваясь.

Стефани совсем не нравилась эта русская, не нравилось то, как она смотрела на нее — понимающе, словно ей все было известно. Кроме того, ей была неприятна мысль, что между русской блондинкой и Робертом, возможно, что-нибудь было. Что-то похожее на их отношения. И эта мысль приходила ей в голову уже не в первый раз. Если уж Роберт смог предать собственную жену, то он вполне способен поступить так и с ней. Так что уже в который раз Стефани спрашивала себя: полностью ли она ему доверяет?

И то, что она вообще думала о таких вещах, чрезвычайно беспокоило ее. Беспокоило, что она не могла ответить на этот вопрос утвердительно.

— Я думаю, она что-то подозревает, — начал Роберт, подходя к Стефани.

— Кого это волнует? — презрительно ответила та. — Она секретарь. Вот пусть и занимается своими прямыми обязанностями.

Стефани схватила Роберта за отворот рубашки, одним быстрым движением притянула к себе и начала целовать. Она ощущала чисто физическую потребность в нем, шокирующее и в то же время удивительное чувство, которое ранее ни к кому не испытывала. Роберт скинул все бумаги и посадил Стефани на стол. Она немного отстранилась, чтобы побыстрее освободиться от одежды. Под нетерпеливыми пальцами одна кнопка отскочила и упала на пол. Стефани это не расстроило.

Она обычно сама начинала их любовные ласки. Так было и в первый раз, когда Стефани была вынуждена проявить инициативу, показав Роберту, что доступна для него. Она помнила то странное чувство в низу живота, когда она стояла перед ним, обнаженная, и не понимала, почему он не берет ее, почему он не подходит к ней.

Немного позже Стефани поняла, почему Роберт так поступил. Он просто забыл, что такое любовные ласки. Позднее Роберт признался, что он и Кейти уже давно не занимаются любовью. А когда он пытался возбудить жену интимными ласками, она быстро уставала, и Роберт чувствовал, что сам акт вызывает у нее отвращение. Потом это вошло в привычку: быстрый секс без предварительных ласк.

Тогда Стефани сказала ему, что никогда не станет избегать близости с ним. Если по каким-то причинам ей не захочется заниматься любовью, она скажет это открыто, не изыскивая отговорок вроде головной боли или трудного дня. И она всегда будет поддерживать его во всем. Наблюдая за Робертом, Стефани обнаружила, что ему больше нравятся нежные, ласковые прикосновения, тогда как ей больше нравилось неистовство.

Она сидела на столе, полностью обнаженная, и смотрела, как Роберт быстро раздевается. Как только из одежды на нем остались одни носки, Стефани слегка приподняла бедра и тихо прошептала:

— Ну же, давай!

Стефани стояла под душем, позволяя каждой капельке, каждой струйке скатываться по ее телу. Раньше отсутствие душевой кабинки было значительным препятствием для занятий любовью в офисе, и ей приходилось после этого мчаться домой, чтобы принять душ. После секса Стефани ощущала запах от собственного тела и думала, что другие люди тоже могли почувствовать это.

Стефани вытиралась полотенцем, наблюдая за тем, как Роберт, в свою очередь, вошел в душ. Ей нравилось, что он наконец-то стал ухаживать за собой. Когда они впервые познакомились, у Роберта начало расти брюшко, а кожа была бледной, как поганка — он никуда не ездил, только в офис и домой. Стефани убедила его посещать солярий, заставила заняться зубами и телом, посещать фитнес-клуб. Затем дошла очередь и до подкрашивания волос. Теперь она пыталась доказать Роберту, что морщины на лбу вовсе не являются украшением мужчины.

Вода в душе перестала литься, Роберт открыл дверь и вышел.

Стефани подошла к нему.

— Мы увидимся сегодня вечером?

На ней был только бюстгальтер.

— Не уверен. Сделай милость, — добавил Роберт, беря ее полотенце, — оденься, пожалуйста.

— Почему? — спросила Стефани невинным голосом.

— А то я буду вынужден снова повалить тебя на стол.

— Обещания. Одни только обещания, — ответила Стефани, отошла к двери и начала одеваться. Если бы она снова сделала первый шаг, то Роберт опять занялся бы с ней любовью. Стефани нравилась его страсть, его потребность в ней, они имели для нее очень большое значение.

— Так что же насчет сегодняшнего вечера? — снова вернулась Стефани к теме, которая ее волновала. Она искала свои… о, вот они, висят на лампе. Интересно, как они туда попали?

— Сегодня вечером не получится. — Роберт бросил полотенце на сушилку, прошел в офис и стал одеваться. — Ты же знаешь, что я и Джимми сегодня ужинаем в «Шанахане»? Так вот, я попросил Илону подтвердить заказ, и знаешь, что они мне ответили? Они, оказывается, не принимали такого заказа.

— И что делать?

Роберт остановился сзади, неожиданно протянул руку и нежно погладил ее грудь. Это простое, казалось бы, действие послало электрический заряд в ее пах, и Стефани почувствовала, как соски у нее напряглись. Она поймала руку Роберта и настойчиво прижала ее к своему соску, затем отстранила руку и ласково поцеловала его пальцы. Стефани любила этого мужчину. Очень любила.

Эта мысль взволновала и испугала ее в равной степени.

— Я не знаю, кто в этом виноват, Илона или Морин. Думаю, все-таки Морин. Но не в этом дело. Просто я пригласил на ужин очень хорошего клиента, встреча уже через час, а я до сих пор не знаю, куда его повести.

— Да, очень трудно найти подходящее местечко перед Рождеством. — Стефани все еще была возбуждена, и голос ее предательски дрожал, однако она сильно надеялась на то, что Роберт этого не заметит.

— Я знаю. И Джимми не захочет выезжать из города — он утром говорил мне о том, что можно остаться ночевать в его новой квартире.

Стефани закончила одеваться. Она взяла свою миниатюрную сумочку и вернулась в душевую, чтобы снова наложить макияж.

— Будь искренен с ним, — посоветовала Стефани.

Это был принцип, которому она старалась следовать всю свою жизнь: быть открытой и честной с людьми.

А была ли ее нынешняя ситуация с Робертом такой же открытой и честной, спросила себя Стефани. Да, ответила она себе, потому что она любила его.

— Ты же не знаешь, чего ему хочется на самом деле, может, просто выпить? Если ты выйдешь пораньше, то сможешь занять столик в баре на Джордж-стрит. Там прекрасные напитки.

— Отлично!

— Но ты так и не ответил на мой вопрос, который я задала тебе ранее: ты будешь сегодня спать со мной? Мне тебя ждать?

Роберт улыбнулся.

— Если я и приеду, то только спать. Ты меня измотала сегодня.

— Ладно, тогда давай увидимся утром. Если ты захочешь приехать, я встану пораньше, если же нет — забудь.

— Хорошо.

Стефани вышла из душевой кабинки. Выглядела она, как и прежде, безупречно.

— По тебе и не скажешь, что еще полчаса назад ты занималась любовью.

— Я понятия не имею, о чем вы толкуете, мистер Уокер. Я совершала очень важную коммерческую сделку. — Стефани наклонилась к Роберту и нежно поцеловала в губы, оставив незаметную полоску помады на его верхней губе. — Но мне нравится тот способ, которым вы скрепляли эту сделку.

Стефани проверила звонки на своем мобильном и обнаружила, что звонила Салли и оставила сообщение.

— У меня есть план, — веселый голос Салли донесся из трубки безо всякого вступления. — Я узнала, что ты сегодня совершенно неожиданно освободилась. Я тоже. Значит, мы можем спокойно пойти выпить в бар, где полным-полно людей. Или, если хочешь, я могу заказать пиццу либо креветок в пряном соусе. За еду отвечаю я, за вино — ты. Обещаю не курить рядом с тобой.

Стефани быстро набрала ее номер.

— Ты где?

— Я в Шелбурне, жду твоего ответа.

Стефани слышала музыку, звяканье стаканов и еще какой-то посторонний шум.

— Я неподалеку. Выпьем чего-нибудь и перекусим? Как тебе мое предложение?

— Просто потрясающе!

 

Глава 37

В тот момент, когда Стефани вошла в бар, она поняла, что, согласившись здесь встретиться с Салли, совершила ошибку. В этом месте было полным-полно знакомых, и она определила это сразу, как только вошла. Естественно, теперь Стефани не смогла бы уйти отсюда незамеченной. Она улыбнулась некоторым, другим помахала рукой. Заметив, что третьи выразили желание встать и присоединиться к ней, Стефани набрала номер подруги.

— Ты где?

— Около тебя, — последовал немедленный ответ. Салли Уилсон пробиралась к ней сквозь толпу.

Стефани наклонилась и поцеловала ее. Салли Уилсон, тоненькая блондинка, была на год младше Стефани. Они казались противоположностями, но были ближе друг другу, чем некоторые сестры.

— Кажется, я зря предложила здесь остаться, — оглядываясь, произнесла Стефани.

— Возможно, — легко согласилась Салли. — Но здесь не настолько плохо, как в других местах, где мы были. Мы побудем здесь с часик, а затем отправимся еще куда-нибудь.

Стефани мне хотелось находиться здесь даже полчаса. Сама мысль провести предрождественский вечер в шумном баре портила ей настроение.

Хотя Стефани нравилось находиться в людных местах вместе с Робертом, но походы в бары не приносили ей большого удовольствия. В такие минуты она чувствовала себя особенно угнетенной.

— Что ты будешь?

— Было бы здорово выпить бокал белого вина. — Стефани стояла у двери и с восхищением наблюдала за тем, как Салли пробивает себе дорогу к барной стойке. Возле стойки толпились мужчины с деньгами в руках, тщетно пытаясь обратить на себя внимание бармена, но ее обслужили практически немедленно. Стефани с улыбкой подумала, что таким эксклюзивным обслуживанием Салли во многом обязана своему низкому декольте и красивой груди.

Через минуту Салли вернулась и протянула Стефани ее бокал. Обе женщины тихо чокнулись и выпили за здоровье друг друга.

— Я не думала, что ты будешь и дальше встречаться с Робертом после того, как поговорила с Чарльзом.

Стефани неловко пожала плечами.

— Я ведь начала работу над этим контрактом вместе с Робертом и должна довести ее до конца. Но это будет последний заказ от нашей компании.

Салли с наслаждением потягивала вино, оставляя на бокале розовую полоску помады.

— Он знает?

— Еще нет. Я собиралась рассказать сегодня, а потом решила не портить ему Рождество. Кроме того, — добавила Стефани, стараясь говорить несколько развязно, — мы развлекались.

— Развлекались?

— Да.

— А. — Салли уставилась на подругу. — Вы же не делали то… ну, словом, что я имею в виду? — прошептала она с притворным ужасом. Выглядела Салли при этом очаровательно.

— Именно это. — Стефани счастливо улыбнулась. — В его офисе. Сегодня в полдень. Это просто невероятно. Как и всегда с ним, впрочем.

— Всегда? Ты уже делала это с ним в офисе? Больше, чем один раз? Ты мне не говорила.

— Ну, еще пару раз. Слушай, я же не спрашиваю тебя, как часто вы занимаетесь любовью с Дейвом?

— Не очень часто, — последовал ответ. — Понятно, почему у тебя такой странный вид. Мне всегда хотелось бы сделать это в моем офисе, но я не уверена, что другие девушки одобрили бы это.

Салли работала секретарем в больнице и дополнительно подрабатывала на телевидении, как она говорила, исключительно на булавки.

— Я думала, что ты будешь с Дейвом сегодня вечером.

— Он работает. Его вызвали в больницу — думали, что у больного вирус птичьего гриппа. Ну и раздули же шумиху вокруг этой истории! Он теперь все время работает, если быть точнее.

Дейв был охранником в той же самой больнице. Большой, неповоротливый, как медведь, он также работал вышибалой в одном из крутых клубов Дублина и зарабатывал там за одни выходные столько, что мог бы пропустить как минимум две недели работы в больнице. Но, что удивительно, работать в больнице ему нравилось намного больше. Дейв не терпел никаких унижений ни от кого, кроме Салли, которая без стеснения пользовалась его расположением.

Салли дружески помахала рукой молодому человеку, сидящему за барной стойкой, и тот улыбнулся ей в ответ.

— Мы играли в той массовке для «Города света», — объяснила она в ответ на удивленно поднятые брови Стефани. — А еще мы вместе были трупами в «Короле Артуре». Ты знаешь, я думаю, он сделает мне предложение на Рождество.

Стефани потребовалась пара секунд, чтобы понять, о ком говорит Салли, поскольку только что она рассказывала про того парня.

— Кто? Дейв? Откуда ты знаешь?

Салли и Дейв встречались уже три года и жили вместе последние девять месяцев.

Салли отвернулась и подняла свой бокал. Стефани выпила за нее.

— Прими поздравления!

— О, ты же знаешь Дейва. Он такой неуклюжий, а сам думает, что действует тонко и незаметно. Недавно он снял одно из моих колец и надел его на свой мизинец. Он думал, что я не заметила. А еще он много раз спрашивал меня, в котором часу я буду дома на Рождество.

— И если он сделает тебе предложение, что ты ответишь?

— Скорее всего «да».

— Скорее всего? Я думала, ты его любишь…

— Да, я люблю его. Но тот ли он человек, который мне подходит? — Салли пожала плечами. — Часто ли мы знаем, что это он? Но я соглашусь. Я делала и гораздо более глупые вещи.

— Это звучит очень вдохновляюще, — саркастически заметила Стефани. — И эта женщина еще советует мне, как поступать с Робертом!

— Я счастлива, — призналась Салли, сделав вид, что не заметила последней фразы. — Дейв хороший человек, вполне возможно, будет хорошим мужем и отцом. Хотя он и сам еще ребенок. Его мать очень удивится. Я хочу большую свадьбу. А ты что планируешь?

Стефани неопределенно пожала плечами.

Несколько женщин освободили столик в углу. Одна из них указала Стефани на свободное место, та кивнула в ответ, затем пригласила Салли пройти туда.

— Спасибо, — сказала Стефани той девушке, которая дала ей знак. Женщины вышли наружу, оставив за собой шлейф из пяти запахов.

— Теперь ты видишь? Мужчины никогда бы так не поступили. В этом и состоит основное различие между полами, — убежденно сказала Салли.

Стефани не была в этом уверена, но не хотела развивать эту тему сейчас.

— А когда Дейв сделает тебе предложение?

— Спорю, что в полночь.

— Очень романтично, — пробормотала Стефани, и это было действительно романтично.

— Если он сделает предложение, мне хотелось бы, чтобы ты была подружкой невесты.

Внезапно глаза Стефани наполнились слезами. Они когда-то пообещали, что будут подружками невесты на свадьбах друг у друга. Она кивнула, быстро заморгав, затем попыталась улыбнуться.

— Ты тоже когда-нибудь будешь моей подружкой. Если я, конечно, выйду замуж, — добавила Стефани неуверенно.

Лицо Салли не изменилось. Она продолжала изучать содержимое своего бокала.

— Ты не думаешь, что Роберт женится на мне, не так ли?

— Я могла бы обмануть тебя и сказать «да». Но не стану. Нет, я не верю, что он так сделает. Я думаю, что даже если ты подтолкнешь его к этому решению, он сбежит от тебя.

Вокруг стоял шум. Кто-то пытался фальшиво напеть «Jingle Bell», но был без сожаления заглушен воплями собутыльников.

— Почему ты его так ненавидишь?

— Потому что он собирается причинить тебе боль. Потому что когда-то мне точно так же причинили боль, и я знаю, каково это.

— Роберт отличается от других мужчин.

— Роберт — мужчина. А все мужчины поступают одинаково.

— Он не похож на таких мужчин.

Но Салли кивнула.

— Он такой же. И мы обе знаем, что ты приняла его условия. Это говорит о том, что ты не веришь, что вы когда-нибудь будете вместе.

— Он любит меня, — быстро произнесла Стефани.

— И как он это доказывает?

— Пожалуйста, не начинай снова, — умоляюще попросила Стефани.

— Не начинать что? — требовательно спросила Салли. — Я твоя самая давняя подруга. Очень близкая подруга. А теперь подумай. Друзья наблюдают друг за другом. Я просто говорю тебе, что вижу. Я вижу, что мужчина завязывает отношения с более молодой женщиной, которая, по воле случая, помогает ему восстановить бизнес. Я не утверждаю, что это единственная причина, по которой он начал с тобой встречаться, но в конечном итоге это повлияло на него.

Стефани сжала губы, чтобы не отвечать грубостью, которая могла бы испортить весь сегодняшний вечер и отношения с подругой на некоторое время. Кроме того, она знала, что Салли права; ведь она говорила то, что думала.

— Я не вижу, что из этого может выйти что-то хорошее. Я не думаю, что ты собиралась соблазнить его намеренно или разрушать их семью. Это просто замечательно, что ты любишь его. Наверное, ты просто хотела принести ему радость, счастье, спасти от жестокой жены. Но вспомни: все, что ты узнала о Кейти, ты узнала от него.

— Ну, я работала там некоторое время, — защищаясь, сказала Стефани.

— Ты видела только крошечный аспект их отношений в короткий промежуток времени. Ты не можешь строить свое понимание их брака на этом. Никто, кроме самой супружеской пары, не может знать наверняка, что происходит с ними, с их чувствами и с их отношениями.

— И что мне теперь делать? — спросила Стефани с несчастным видом, потому что в глубине души знала, что Салли была права.

— Вы уже вместе более полутора лет. Это достаточный срок для того, чтобы заставить Роберта принять решение. Поставь его перед выбором: либо ты, либо жена. Ты не должна думать, что давишь на него, потому что он обманывает вас обеих. Пока у тебя есть только неопределенное обязательство в будущем, но это совсем не то. Лучшее доказательство его любви, Стефани, это то, что он должен быть рядом с тобой на Рождество.

Салли сделала паузу и отпила немного. Затем поставила бокал, взяла обе руки Стефани в свои и пристально посмотрела в ее расстроенные глаза.

— Ты считаешь, это неблагоразумно? Нет, это совсем не так. Роберт должен быть справедлив.

В сумочке Стефани затренькал телефон. Она очень обрадовалась этой передышке и схватила его.

— Алло?

— Алло. Это Бекки?

— Нет, вы набрали неправильный номер.

Стефани отключила телефон и некоторое время молчала, наблюдая за парочкой у барной стойки. Молодые люди с наслаждением сидели рядышком, не скрывая своего счастья и совершенно не заботясь о том, узнал ли их кто-нибудь.

Они никогда не вели себя так с Робертом. В Дублине, во всяком случае. Всегда найдутся люди, знающие его и Кейти. Роберт боялся, что кто-нибудь увидит их и сообщит об этом его жене, после чего… После чего — что?

Что случится, если Кейти узнает? Что она сделает?

— О чем ты думаешь? — спокойно спросила Салли.

— Я думаю, что ты права. — Стефани улыбнулась, но сколько боли было в ее улыбке! — Я знаю, что ты права. Ты сказала все, о чем я боялась думать.

Она перегнулась через стол и поцеловала Салли.

— Спасибо.

— Что ты собираешься делать?

— Задам вопрос. И потребую ответа.

— А если ты услышишь то, что тебе не понравится?

— Тогда мы расстанемся.

 

Глава 38

Телефон зазвонил, как только Стефани свернула к каналу. Она взглянула на дисплей: XXX.

— Мне показалось, я сто лет тебя не слышала, — начала Стефани.

— Где ты? — прервал ее Роберт.

— В машине, еду домой. Я встретилась с Салли, и мы немного перекусили в Шелбурне. У тебя все в порядке?

— Не уверен. Поговорим у тебя дома. Я оставил свою машину возле офиса. Буду у тебя примерно через сорок минут.

— Роберт… — снова начала Стефани, но не договорила. Она не знала, что сказать. Он был таким… странным. Разговаривал очень необычно. Он не пьян. Роберт пил очень мало и никогда, по крайней мере на ее глазах, не напивался настолько, чтобы падать с ног. Не нужно быть гением сыска, чтобы понять: что-то произошло во время обеда с Джимми Мораном.

— Вот и вы, дорогая.

От испуга Стефани буквально подскочила. Она не заметила появления миссис Мур, которая неожиданно материализовалась из темноты.

— Из-за вас со мной едва не случился сердечный приступ.

— Не шутите так. Сердечный приступ — серьезное дело. Он убил моего Фрэнка.

Миссис Мур внимательно посмотрела на сумку, которая была в руках Стефани, и та ответила:

— Я не шутила.

Видя, что миссис Мур продолжает стоять на месте, Стефани осторожно спросила:

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Разве леди не догнала вас?

— Какая леди?

— Та самая леди, с рождественской корзиной. Она сказала, что должна лично вручить вам подарок.

— А у нее был адрес?

— Да, на листке бумаги.

Очень странно. Мало кому было известно, где она живет. Стефани обычно давала адрес и телефон офиса. Но, может быть, это посланец от Роберта… Хотя нет, он вручил бы ей подарок сам…

Тогда это могло быть только из дома. Да, так оно и было, наверное, подарок от матери.

— Я ничего не получала. Уверена, что завтра они доставят его. Спокойной ночи, миссис Мур.

Стефани прошла мимо старухи, открывая дверь. Любопытная летучая мышь. Что-то подсказывало ей, что миссис Мур вообще не дождется своего рождественского подарка.

Стефани быстро приняла душ. Всегда, когда Роберт приезжал к ней, они сначала принимали душ, а потом занимались любовью. Несмотря на его странный тон, они все равно окажутся в постели. А утром снова примут душ, усмехнулась Стефани.

Только она вышла из ванной, как услышала звонок в дверь. Стефани удивилась: у него же был свой ключ, почему он не пользуется им? Она схватила первое, что увидела в своем шкафу — им оказался шелковый халатик персикового цвета, — и надела его. Шелк немедленно прилип к влажному телу, но Стефани знала, что Роберту это только понравится. Она поспешила открыть дверь.

— Я действительно не ждала тебя. — Так оно и было, Стефани думала, что Роберт проведет ночь в баре с Джимми Мораном.

— У меня изменились планы. — Он поцеловал ее, быстро, небрежно, и прошел внутрь. Стефани поняла: что-то случилось. Она ощущала напряжение и еще что-то — гнев? — в голосе Роберта.

— Ты выглядишь так, словно тебе срочно нужно выпить. — Не дожидаясь ответа, Стефани развернулась и вышла в маленькую кухню.

— Только кофе. Никакого алкоголя. — Роберт стоял, сложив руки на груди, поставив одну ногу чуть впереди. Не нужно было быть психологом, чтобы понять: он находился в крайне напряженном состоянии.

Стефани открыла холодильник.

— У меня есть отличное белое вино…

— Лучше не надо. Я за рулем.

Стефани выпрямилась и взглянула на него.

— Ты что, не останешься? — Это было большим потрясением. Обычно Роберт искал любой повод, чтобы остаться у нее.

— Не сегодня. Я не могу.

— Мы так не планировали, — улыбнулась Стефани, пытаясь разрядить обстановку.

— Планы изменились.

— Ладно, тогда сварю кофе.

Стефани повернулась к раковине и налила воду в кофеварку. Боковым зрением она заметила, что Роберт наклонился вперед — а-а, он любовался ее грудью… Это успокоило Стефани — значит, все будет в порядке.

— Ты сегодня меня уже видел.

— Да. Но если я перестал тобой любоваться, значит я уже умер…

— Ты скажешь мне, что произошло? — мягко спросила Стефани. — Мне показалось, что ты был в порядке, когда уходил на встречу с Джимми пару часов назад. У него все нормально?

— У него все в порядке. В его жизни полный бардак, как обычно.

— Я думаю, он болен, — заметила Стефани. Она презирала Джимми Морана, его экстраординарное поведение, его незначительный талант и все те оставшиеся в прошлом истории, которые принесли ему дурную славу.

— Джимми не становится моложе, только и всего. В настоящее время в его жизни еще большая неразбериха, чем обычно. Жена наконец-то дает ему развод, о котором он уже давно ее просил.

— Прекрасная новость…

— И требует у Джимми половину всего, что он имеет.

Стефани резко взглянула на Роберта, удивленная его неодобрением, прозвучавшим в его тоне.

— Очень умно с ее стороны. Это ее право, — напомнила она.

— Да, я знаю. Джимми собирается жениться на Фрэнсис и растить малыша вместе с ней.

Стефани снова была удивлена и даже слегка разочарована его реакцией. Неужели Роберт не понимал, что Джимми имел определенные обязательства по отношению к своей подруге и ее ребенку?

— Наверно, именно так ему и следует поступить. Но тебе это не очень приятно, правда? — спросила Стефани, снова взглянув на Роберта.

— Я просто не могу забыть, что Фрэнсис когда-то растрепала всему свету о своем романе с Джимми. Она-то думала, что это поможет стать популярной и ее сразу же начнут приглашать сниматься в кино.

По кухне распространился аромат кофе.

— Эти откровения и стали началом конца между ним и Анджелой.

— Но он по-прежнему вместе с Фрэнсис, — заметила Стефани, разливая кофе по двум чашечкам и ставя их на столик. — Он ведь вернулся к ней, сделал ей ребенка.

— Налей мне в кружку, ладно? Я не могу пить из такой маленькой чашки. Словно в руке ничего нет.

Стефани повернулась к буфету и достала оттуда бокал, на котором была нарисована смешная рожица.

— Налью вот в эту.

— Ладно.

— Фрэнсис несколькими строчками разрушила его репутацию.

Стефани рассмеялась, удивленная нотками горечи в голосе Роберта. Он, казалось, обвинял Фрэнсис в проблемах Джимми. Но мужчины обычно так и поступали: обвиняли во всем женщин.

— Она ни при чем. У него и так не было репутации. Ты же знаешь, Джимми пользовался скандальной известностью во всем Дублине. Одной из причин, по которой с ним отказывались работать женщины, было то, что он обязательно начинал с ними флиртовать.

Стефани налила кофе в большую кружку и в свою крошечную чашечку.

— Все знали о нем.

Сказав это, Стефани задумчиво присела рядом.

Роберт взял кружку в руки и спокойно произнес:

— Людям известно о нас с тобой, Стефани. Джимми рассказал мне.

Значит, он знает. Так вот почему у него такой странный тон… Стефани прошла мимо Роберта в гостиную, села на диван, одернув халат, поджала под себя ноги.

Роберт прошел за ней следом и сел рядом.

— Ты разве не расслышала, что я сказал? Людям известно о нас. — Он сказал это почти агрессивно.

Или ей показалось?

— Я знаю это.

— Ты знала — и ничего мне не сказала?

— Да, я знала.

— А почему же ты… Я имею в виду… Ну, в офисе…

— Роберт, людям известно о нас уже пару месяцев, — объяснила Стефани просто. — Я не обращала на это внимания. Бизнес нередко заставляет общаться людей значительно чаще, чем в обычной жизни. И когда двое людей — мужчина и женщина в основном — общаются чаще, чем раньше, народ начинает о них болтать. А примерно месяц назад глава нашей компании, Чарльз Флинтофф, позвонил мне и спросил, правда ли то, что о нас болтают.

— Ты, разумеется, все отрицала? — требовательно спросил Роберт.

— Нет. Я сказала, что все это правда.

Роберт посмотрел на Стефани непонимающе.

— То, что у нас с тобой определенные отношения, — это один аспект, и проклятий он по этому поводу не изрыгал. А вот то, что я одновременно с этим направила его бизнес, так сказать, в твое русло, — совсем другой аспект. Но так как я была совершенно искренна, можно считать, что все в порядке. Понимаешь, я не смогла соврать Чарльзу. Тон, каким он задал этот вопрос, предполагал, что он уже знал ответ. Поэтому я сказала правду.

Роберт открыл рот и сразу же закрыл, не вымолвив ни слова.

— И Чарльз был совершенно прав, спрашивая об этом у меня. Он заключил контракты с твоей компанией, плюс еще различные расходы. Одновременно с этим он совершал сделки и с другими компаниями, босс получил независимое заключение о конечном результате. — Стефани пожала плечами. — Словом, он не смог обнаружить никакого подвоха во всем этом.

Роберт наконец спросил:

— Как много людей знают о нас?

Стефани изумилась:

— А что? Какие-то проблемы?

— Если люди знают, кто-нибудь обязательно сообщит об этом Кейти. Я хочу, чтобы ты поняла мое положение. Мне хочется самому рассказать ей — когда придет время.

— А когда наступит это время, Роберт?

— Когда я смогу определиться, выбрать.

— И как скоро это произойдет? И что ты собираешься выбирать?

Он молча пил кофе, не смея поднять на нее взгляд.

— Мы с тобой любовники, Роберт, и уже полтора года. Что мы можем предпринять? Какое у нас будущее вообще?

Роберт обхватил кружку обеими руками и сосредоточился на кофе.

— Ты говорил мне, как несчастлив в своей семье. Ты даже предполагал — нет, не так, не предполагал, а утверждал, что собираешься оставить Кейти.

— Я уверен, что никогда этого не говорил.

— Может быть, не именно этими словами, но смысл был тот. Я никогда тебя не торопила. Ты сказал мне, что оставишь ее, когда придет время.

Стефани прекрасно запомнила этот момент. Это было после того, как они занимались любовью. Они лежали, обессиленные после страстных любовных ласк. «Я хочу быть с тобой, — сказал Роберт тогда. — Когда придет время, я заберу вещи и буду с тобой». Слова отпечатались в сознании Стефани. Он мог это забыть, она не могла.

— Ну, так, и когда же это время придет? В этом месяце? Нет, не в этом. Скоро же Рождество, и ты не захочешь разрушать семью в праздники. Но вот испортить Рождество мне — с этим проблем у тебя нет. Возможно, в следующем месяце? Нет, конечно же, поскольку скоро Новый год, и ты снова не захочешь портить семье праздник. Ну, тогда в феврале? Тоже нет? У Терезы ведь день рождения, и это будет не самый лучший подарок для нее. Тогда в марте. Я уверена, что в марте. Но нет, в марте тоже возникнет какая-то проблема.

Стефани неожиданно замолчала. Затем глубоко вздохнула и тихо сказала:

— Знаешь, я очень устала. Я не могу сейчас с тобой об этом говорить.

Роберт кивнул. Ему тоже не хотелось сейчас разговаривать.

— Я просто выпила вместе с Салли…

— А она знает?

Стефани хотела бы не отвечать, но язык сам собой произнес:

— Бог мой, конечно же, знает, и с самого начала. Она предупреждала меня, чтобы я не заводила роман с женатым человеком. Салли совершенно точно расписала мне, как все будет происходить, и ты повторяешь даже ее слова: «слишком рано, когда придет время, я ей скажу».

— Стефани… Возможно, сейчас неподходящее время. Мы оба устали. Нам нужно выспаться.

— Думаю, это правильно. — Стефани поднялась, взяла пальто Роберта и протянула ему. Она хотела, чтобы он ушел из ее дома. Прямо сейчас.

— Завтра увидимся и поговорим.

Стефани согласно кивнула и прошла за Робертом к двери, затем протянула ему руку.

— Мне не хочется думать, что ты считаешь меня дурочкой. Мне не хочется думать, что ты просто используешь меня. — Затем она приблизила к нему лицо и поцеловала. — Завтра. Скажи мне правду. Не разочаровывай меня.

— Мы поговорим завтра, — сказал Роберт.

Стефани поспешно отвернулась от него, чтобы он не заметил ее слез, и закрыла за ним дверь. Автоматически она выключила везде свет и закрыла двери, а затем пошла в спальню. Даже не почистив зубы и не сняв халат, Стефани легла в кровать и накрылась одеялом.

Она услышала, как во дворе заводится машина, и спросила себя, Роберт это или нет. И поняла, что ее это не волнует.

У Роберта оставался последний шанс. Если до завтрашней ночи он ничего не решит, они расстанутся.

Автомобиль уехал.

 

Глава 39

Суббота, 21 декабря

Она спала удивительно хорошо.

Когда Стефани легла в кровать, то чувствовала себя просто кошмарно — и физически, и морально. Сидя рядом с Робертом, глядя на него и слушая его, она поняла, что будущего у них нет. Он никогда не оставит свою жену. А она была так наивна, мечтая об этом…

Сигнал тревоги прозвучал уже тогда, когда Стефани поняла, что он с большой симпатией относился к Джимми Морану — человеку, который жил в постоянной лжи. Она заметила, как Роберт отреагировал на новость о том, что жена Джимми отсудила у него часть денег и, кроме того, ему теперь придется содержать ребенка. Если Роберт даже не попытался понять и принять женскую сторону этой истории, что тогда говорить о ней самой? Какой у нее шанс вообще?

Стефани чувствовала, как Роберт ускользает от нее, и ничего не могла с этим поделать.

Он должен был принять решение. Вчера она поставила ему достаточно жесткие условия. Но она не просила его совершать невозможное.

Но человек, который сидел вчера напротив, мало напоминал Роберта.

Скорее это был незнакомец.

Стефани совсем не хотелось спать, но как только ее голова коснулась подушки, она моментально уснула и проснулась только в восемь утра, почувствовав себя удивительно отдохнувшей.

Стефани лежала в постели, намеренно не думая о своей проблеме — у нее было сегодня очень много дел. Прежде всего нужно было съездить в торговый центр и…

Телефонная трель прервала мысли Стефани. Она посмотрела на экран — XXX — Роберт. Несколько секунд Стефани колебалась, ответить ли, затем решительно включила телефон.

— Как… как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Я устала, Роберт. Не физически, а эмоционально.

— Ты хочешь видеть меня?

— Я всегда хочу тебя видеть. — Это так, она на самом деле всегда рада ему.

— Я хотел тебе позвонить. Не знаю, сколько займет дорога, — кругом пробки.

Он что, хотел вызвать у нее чувство вины? Но Стефани не желала сегодня видеть Роберта в своем доме. Где-нибудь на нейтральной территории — пожалуйста.

— Я буду сегодня в городе.

— Во сколько?

— Примерно в два.

— А я не могу тебя встретить там? Мы послушаем рождественские песни, а потом где-нибудь пообедаем.

— Ладно, — коротко ответила Стефани, понимая, что сегодня что-то произойдет, и настроение у нее начало меняться. — Позвони мне, когда будешь в городе.

Она повесила трубку. И затем поняла, что улыбается. Стефани вскочила с кровати. Ладно, вполне возможно, она его недооценила. Когда она увидела имя Роберта на дисплее, то подумала, что услышит оправдание, почему сегодня он не сможет увидеться с ней. Или что он хочет забрать свои вещи. У Стефани оставались некоторые вещи Роберта. Она бы просто сложила их в пакет и оставила на пороге за дверью.

Роберт всегда удивлял Стефани неожиданными поступками. Это и привлекало ее.

Стефани проталкивалась сквозь толпу, собравшуюся вокруг святочных певцов, когда почувствовала вибрацию своего сотового телефона. Она стянула перчатки и вытащила мобильник.

— Ты где? — спросила Стефани без предисловия.

— Около двери центра.

— Стой там. Не уходи никуда. Я тебя найду. Тут такое творится!

Такое творилось каждый год перед Рождеством. Люди в последний момент делали покупки, да еще и святочный хор привлекал внимание, как бы то ни было, столпотворение было страшное.

Стефани вышла через запасной выход и сразу же оказалась на Доусон-стрит. Неподалеку была расположена выставка картин, что тоже способствовало скоплению народа. На улице Стефани сделала небольшой крюк, чтобы подойти прямо ко входу в торговый центр. Около входа тоже было полным-полно людей.

Там она и увидела Роберта.

Он стоял чуть поодаль у входа, засунув руки глубоко в карманы, спрятав лицо в поднятый воротник. Роберту не хватало только шляпы и сигареты, чтобы быть похожим на самого настоящего детектива 40-х годов XX века. Стефани тихо подошла и внезапно встала прямо перед ним. От неожиданности Роберт моргнул, затем быстро наклонился к ней и поцеловал, немного целомудренно.

— А где твои сани?

— Припаркованы в начале улицы, рядом с другими салазками.

Они медленно пересекли дорогу. Роберт кивнул на торговый центр.

— Хочешь вернуться назад?

Стефани немного поколебалась. Затем покачала головой:

— Хор очень громкий, поет не слишком хорошо. Давай лучше пройдемся и посмотрим выставку. Налево или направо? — спросила Стефани, указывая рукой в эти направления. Она ожидала, что Роберт поведет ее направо, туда, где было меньше всего народа. Стефани знала, что он терпеть не мог появляться с ней в общественных местах, особенно в такие дни, как этот, когда нельзя было придумать уважительную причину, связанную с работой.

— Направо, — ответил Роберт, взял ее за руку и повел в сторону Луас-стрит.

Он такой чертовски предсказуемый, подумала Стефани с горечью.

— Прости меня за вчерашний вечер, — начал Роберт покаянно.

— И ты меня, — сразу же ответила Стефани. — Я хотела сказать тебе, что наши отношения почти ни для кого уже не являются тайной. Но я знала, что ты будешь очень переживать по этому поводу, потому и молчала. Не смогла.

Она ведь и на самом деле хотела рассказать, что говорила с Чарльзом Флинтоффом, но Роберт ведь не дурак и понял бы, что больше заказов от ее компании не последует. Стефани не могла допустить, чтобы он сейчас начал переживать за свою работу, она хотела, чтобы он полностью сконцентрировался на контракте с DaBoyz.

— Было бы лучше, если бы смогла. Когда Джимми сказал мне об этом, я думал, меня хватит удар.

Стефани с любопытством поглядела на Роберта. Он что, на самом деле такой трус? Она перевела взгляд на картину, возле которой остановилась. Стефани очень нравились мешанина красок и энергия, бьющая через край. Эту картину писал страстный человек. А куда подевался тот страстный мужчина, в которого она влюбилась? Что случилось с ним? Первые дни их отношений — даже прежде, чем они начали заниматься любовью — были заполнены светом, жизнью и энергией. Но время шло, страсть стала медленно угасать. Стефани и Роберт больше нигде не гуляли, почти нигде не бывали, он не проводил с ней столько времени, как раньше. Его полностью захватила работа, потребность действовать, зарабатывать деньги. Если Роберт именно так и вел себя с Кейти, неудивительно, что их отношения на грани разрыва.

Наклонившись поближе к картине, вдыхая аромат красок, Стефани, не глядя на Роберта, спросила:

— Скажи мне, ты любишь меня?

Роберт не ответил сразу же, и Стефани посмотрела на него искоса:

— Ты мне ничего не ответишь?

— Ты меня просто поражаешь!

— Мне хочется знать это, вот и все. — Стефани отошла от картины, и Роберт последовал за ней. — Мне так много хочется знать!

— Я тебе достаточно часто это говорил.

— Знаю. Но как ты это доказываешь?

— Я дарю тебе подарки…

Стефани едва удержалась, чтобы не ответить на это резкостью, но быстро взяла себя в руки и задала вопрос:

— И это называется любовью, Роберт? Что такое любовь вообще?

— Любовь — это… — промямлил он. — Словом, любовь…

— Ты настоящий мужчина! — усмехнувшись, сказала Стефани. — Подумай об этом: что такое любовь? Ты говоришь, что любишь меня. Что это означает?

— Это означает… Это означает, что я хочу быть с тобой. Что мне нравится находиться с тобой.

Интересно, он говорит заученные фразы, отвечает чисто механически или действительно имеет это в виду? Или он просто произносит то, что ей хочется услышать?

— Сейчас ты говоришь об обязательстве?

— Да. Об обязательстве, — согласился Роберт.

Стефани остановилась возле другой картины.

— И ты обещаешь мне? — продолжала она.

— Да.

Стефани выпрямилась.

— Обещаешь? Ты докажешь мне это?

Роберт уже собирался ответить, но в этот момент к ним подошла молодая художница.

— Мы не интересуемся, — сказал Роберт. Он взял Стефани за руку и повел ее к центру мимо кадетского корпуса.

— Если мы разговариваем, значит, давай поговорим. Отложим выставку до другого раза. Что ты хочешь от меня?

— Правду, — сказала Стефани. — Я говорила тебе об этом прошлой ночью. Скажи мне только правду.

— Я сказал тебе, что люблю. Это правда.

— И я верю тебе.

Роберт остановился, потрясенный ее словами.

Стефани прошла вперед, затем остановилась и повернула обратно. Она верила Роберту, верила, что он любит ее по-своему.

Но любил ли он ее настолько, чтобы решиться оставить все в прошлом и начать жизнь заново, вместе с ней?

— Если ты хочешь спросить меня, спроси прямо сейчас, — сказал Роберт.

Любовь и обязательство — совершенно разные вещи. Но они должны совместиться. Стефани засунула руки в карманы своего жакета, ее глаза были полуприкрыты. Она знала, что если откроет глаза, из них выкатятся две слезинки, и не собиралась показывать свою слабость. Стефани повернулась к Роберту.

— Ты говоришь мне, что любишь. Ты утверждаешь, что хочешь быть со мной. Тебе кажется, что ты получаешь удовольствие от моего общества. Ты наверняка получаешь удовольствие и от моего тела. — Она замолчала и глубоко вздохнула. — Мне хочется знать, может ли у нас быть что-то большее. Может ли это «что-то» развиваться дальше.

— Большее? Дальше?

— У нас. Обоих. Вместе. Это не означает изредка проводить вдвоем выходные, ходить в ресторан или еще куда-то. Это означает, можем ли мы быть вместе? Как пара? Открыто, не прячась ни от кого. — Стефани взглянула на людей вокруг. — Вот и все.

Вот что ей было нужно. То, что было в прошлом, осталось в прошлом, то, что есть сейчас, тоже не имеет значения. Стефани хотела знать свое будущее, с Робертом или без него.

Она бросила взгляд на аллею, ведущую к торговому центру. Стояла удивительная погода, и люди вышли гулять в парк. Когда Стефани только влюбилась в Роберта, все цвета природы казались ей яркими. Теперь все будто поблекло…

— У меня уже был опыт подобных отношений, Роберт, я говорила тебе об этом. Но я никогда не испытывала такого чувства, как сейчас. Я люблю тебя. Мне нужно знать, любишь ли ты меня. Мне нужно знать, любишь ли ты меня так, чтобы быть в состоянии ради этого чем-то пожертвовать в своей жизни.

Стефани повернулась и пошла вперед. Роберт колебался некоторое время, и мгновение она думала, что он хочет уйти в противоположном направлении, а затем одним шагом догнал ее. Стефани не собиралась его ранить. И так чересчур много было сказано.

— Ты хочешь меня к чему-то обязать?

Стефани не поняла, спрашивал он ее о чем-нибудь или, наоборот, делал заявление. Она очень устала.

— Я не хочу больше находиться далеко от тебя. Это было хорошо только некоторое время, пока я не была уверена в том, что ты тот, кто мне нужен.

— А я действительно тот?

— Да, ты тот, кого я люблю. И я позволила себе окунуться с головой в эту любовь, даже несмотря на то что ты женат, потому что в какой-то момент я поняла, что это шанс для нас обоих. — Стефани снова глубоко вздохнула, и Роберт почувствовал, как сердце у него забилось. — Мы вполне могли переехать ко мне. Все мои подруги отправились отмечать Рождество в других городах, а я не поехала ни с одной из них, чтобы быть свободной для моего любимого. Но мой любимый предпочитает провести праздники со своей семьей. Так было и в прошлом году. Не думаю, что сейчас что-нибудь изменится.

— Стефани, я… — произнес Роберт быстро.

Стефани взяла его за руку и сжала ее. Ей нужно было закончить.

— Если у нас нет будущего, ты должен мне об этом сказать. Я не настолько тупа, чтобы не понять этого. Я уже взрослая девочка. Я не устрою сцену. Я не собираюсь ничего говорить Кейти, если ты за это переживаешь, — добавила она горько.

Они прошли еще метров десять в тишине, и каждый шаг словно отдалял их друг от друга.

Затем одним резким движением Роберт оказался впереди Стефани, взял ее за плечи и внимательно посмотрел в лицо. В его глазах была боль, непролитые слезы. Роберт тяжело дышал, словно пробежал марафон.

— Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Жениться на тебе. Ты выйдешь за меня замуж?

Город исчез. Шум движения и поездов пропал, оставался только Роберт и его слова.

Я люблю тебя.

Я хочу быть с тобой.

Жениться на тебе.

Ты выйдешь за меня замуж?

Стефани положила руки на плечи Роберта и поцеловала его. Она пыталась что-то сказать, и смеялась, и ей казалось, что сердце сейчас остановится, не в силах сдержать радости.

Я люблю тебя.

Я хочу быть с тобой.

Жениться на тебе.

Ты выйдешь за меня замуж?

Мир изменился, исчезли все сомнения, уничтоженные этими четырьмя простыми предложениями.

Три утверждения и вопрос.

Она любила его.

Она хотела быть с ним.

Она хотела выйти за него замуж.

И ответ был «да».

Да, да, да.

 

Глава 40

Воскресенье, 22 декабря

— Ну, и что ты об этом думаешь? — торжествующе произнесла Стефани.

Салли не успела даже войти в дверь, когда Стефани выпалила эту новость.

— Он сделал мне предложение. Сказал, что любит меня, хочет быть со мной, жениться на мне.

Произнеся эти слова, она почувствовала значительное облегчение.

Салли ошеломленно раскрыла и рот, и глаза:

— Он предложил тебе! Предложил? Подожди, подожди, расскажи мне все по порядку. Что случилось? Что случилось?

— Он попросил меня выйти за него замуж. Сделал предложение. Тут же, на улице.

«Ты выйдешь за меня замуж?»

Эти слова потрясли Стефани, удивили, ошеломили ее. Ей было тридцать пять лет, она считала себя сильной, независимой, самостоятельной деловой женщиной с уже установившимися взглядами на жизнь. Стефани никогда не ощущала потребность в другом человеке. Никогда ей не было нужно, чтобы кто-то находился рядом. Конечно, Стефани периодически встречалась с мужчинами, спала с ними, даже получала наслаждение. Но ни за кого из них она не хотела выйти замуж. Стефани считала, что только молоденькие девушки мечтают о замужестве.

И все же…

Эти четыре фразы перечеркнули все ее представления о браке, снова вернули ее в юность, оживили ее мечты, открыли перед ней будущее.

Погрузившись в свои мысли, Стефани не сразу заметила, что Салли что-то говорит ей. Она сосредоточилась и попыталась понять, что именно.

— И что же ты сделала, чтобы произошли такие изменения? — требовательно спросила подруга. — Я хочу услышать детали.

Стефани схватила свое пальто и сумочку со стула.

— Я тоже хочу выговориться. Вполне вероятно, мне нужно только подумать о тех вопросах, которые я задавала, возможно, я лишь выдумывала для него извинения. Я просто устала ждать, Салли.

Стефани открыла дверь и потащила подругу на улицу. Женщины вышли во двор и направились к воротам. Они собирались в город за подарками друг для друга — давняя традиция, которой Стефани и Салли старались придерживаться на протяжении всего периода своей дружбы.

— Я задала себе вопрос, что мне нужно — не сейчас, но, возможно, завтра. Потом я спросила Роберта, любит ли он меня.

— И он, конечно же, ответил утвердительно! — саркастически сказала Салли. — Мужчины часто отвечают на такой вопрос «да», потому что на самом деле не понимают значения этого слова.

— Но Роберт доказал это, Салли. Доказал. Он сказал, что хочет жениться на мне. Честно говоря, я и не ожидала этого. Я думала, что он по-прежнему хочет просто проводить со мной свободное время.

Подруги подошли к каналу, свернули направо и медленно пошли по аллее. Солнце, отражавшееся в воде, заставляло забыть о том, какое теперь время года — словно снова лето.

Они сделали примерно двенадцать шагов, когда Салли задала следующий вопрос:

— Ну, и когда же он собирается приводить все это в действие? Когда он все скажет своей жене?

Стефани почувствовала, как ее счастье немного померкло. Она думала о том же, но быстро постаралась переключиться на свою радостную новость.

— Мы не говорили об этом. Мы собирались встретиться с ним сегодня вечером, но я хотела увидеться с тобой.

— Спасибо.

— Кроме того, у нас просто не было на это времени.

Они прошли еще с дюжину шагов.

— И когда он собирается к тебе переехать?

— О, скоро, — уверенно сказала Стефани. — К Новому году уже точно. Мы пойдем обедать куда-нибудь на Новый год — кстати, ты не забыла, что оплачиваешь счет?

— Как только он переедет к тебе, я сразу же это сделаю.

Но Стефани не была уверена, что подруга говорила искренне.

Салли придвинулась к Стефани поближе и взяла ее за руку.

— Давай будем думать о подарках. Мы и так достаточно много говорили об этом человеке.

— А как мы сможем это сделать? — рассмеялась Стефани.

— Мы же покупаем подарки для девочек, верно? Значит, для мальчиков сегодня нет места и времени.

— А как насчет подарка для Роберта?

— Думаю, это вполне может подождать.

 

Глава 41

Понедельник, 23 декабря

Роберт хрипел, как старик, когда Стефани устроилась рядом с ним на тренажере. Он приветственно хрюкнул, но не сбавил темп. Когда она убедила Роберта начать заниматься гимнастикой, то не думала, что он продержится так долго. Но он удивлял Стефани, посещая занятия два раза в неделю. Как только Роберт преодолел болевые ощущения в мышцах, он стал регулярно приходить в гимнастический зал и наслаждаться упражнениями.

Незаметно Стефани осмотрела его. Да, изменения налицо: исчезла дряблость с живота, и мышцы плеч и рук тоже стали упругими. Конечно, еще придется очень много работать. Именно Стефани убедила Роберта начать загорать. Когда они в последний раз занимались любовью, она заметила, что он продолжает периодически посещать солярий.

Стефани включила тренажер.

— Прости, что опоздала. Сегодня у нас было мероприятие, так что мы немного выпили.

— Без проблем, — задыхаясь, произнес Роберт. — Я же получил твое сообщение. Слушай, а есть какие-либо новости на работе о…

— О нас? Нет, никаких. И я слышала, что директор группы DaBoyz восхищен этим новым проектом.

— Да. Слушай, мне кое-что надо у тебя спросить. Тереза говорит, что оба лидера этой группы — геи.

Стефани покачала головой.

— Не слышала об этом. Но меня это почему-то не удивляет. А что, есть проблема?

— Вовсе нет. Но она также сказала, будто слышала на MTV, что они собираются разойтись.

Стефани почувствовала сильное раздражение. Диск не будет пользоваться особой популярностью, если лидеры группы разойдутся, это всем понятно.

— Это так. Именно поэтому новый сингл так важен для них. У них есть инвесторы, которые, естественно, боятся потерять вложенные деньги, вот они и делают этот диск для них. Если все пойдет нормально, ты поможешь многим людям спасти их деньги. Попробуй их кинуть — и ты никогда больше не сможешь работать в этом городе, — засмеялась она.

— Я никогда не знаю, когда ты шутишь, а когда серьезна.

— И то, и другое, я думаю. Ты делаешь большое дело. Помнишь, я сильно рисковала своей карьерой, когда начинала это?

— О, нет-нет, не возвращайся к этой теме, — лениво протянул он.

— И прости меня за вчерашнее. Я на самом деле хотела видеть тебя, Роберт, но я уже договорилась идти за покупками вместе с Салли, перед тем как…

Роберт искоса посмотрел на нее и улыбнулся.

— Перед тем как?..

— Перед тем как мы увиделись.

— Ну и хорошо, что так получилось. Это позволило мне поработать. А если бы ты и я оказались вдвоем, то…

Стефани покосилась на него.

— Ну и что же мы делали бы, в таком случае?

— Разговаривали. Строили планы.

— Я знаю. Ты делаешь меня такой счастливой. Даже Салли это признает.

Роберт, взглянув на Стефани, предложил:

— Мне бы очень хотелось познакомиться с твоей таинственной подругой Салли.

— Она уже давно этого хочет. Я столько ей о тебе рассказывала.

— Думаю, она удивится, услышав последние новости.

— Удивится — это не то слово, ведь она так не верила в серьезность наших отношений. Я сказала ей, что мы можем встретиться после Рождества и отпраздновать. Салли платит.

— Прекрасная мысль. А почему платит именно она?

— Потому что она мне проспорила обед, сказав, что ты никогда не оставишь свою жену ради меня.

— Ну, думаю, в этом уже можно не сомневаться. Я закажу в «Шанахане» столик.

— Ты еще не передумал насчет Рождества? — поинтересовалась Стефани.

— Я только об этом и думаю, — быстро ответил Роберт.

— Ты сможешь провести Рождество со мной?

Прежде чем ответить, Роберт увеличил скорость, и Стефани подумала, что это было сделано с целью уйти от ответа.

— Боюсь, что нет. Ну же, будь разумной.

Должно быть, на лице Стефани что-то отразилось, потому что Роберт немедленно продолжил:

— Ты предлагаешь мне пойти к Кейти и детям и сказать им: «Знаете что? Я вас покидаю. Да, кстати, с Рождеством». Разве я так смогу?

Стефани печально согласилась.

— Нет. Конечно же, нет.

Да, Роберт всегда предлагал разумные пути, и она всегда с ним соглашалась. Надо признать, каждое его оправдание звучало совершенно рационально. Стефани кивала, не слушая, что он говорит дальше. Значит, то, что Роберт сказал о субботе, неправда? Ей нужно было подумать.

Но он так ее обнадежил!

Если Роберт сейчас снова уйдет, как всегда, надавав Стефани кучу обещаний и оставив ее с надеждами, она сама пойдет к его жене и все ей расскажет. Если он боится причинить Кейти боль, она сделает это за него!

— Но я увижу тебя утром. И проведу с тобой весь рождественский день, — добавил Роберт.

— А когда ты скажешь ей? — спросила Стефани. Его ответ немного успокоил, но она хотела большего. Ей нужно было что-то определенное, что-то, за что можно было уцепиться.

— Думаю, двадцать седьмого. Кажется, будет пятница.

— А почему не в четверг?

— Потому что я давно пообещал съездить к ее сестре на обед. Все обещания нужно выполнять.

Что-то похожее на панику начало овладевать Стефани. Паника и… гнев. После того как Роберт сказал в субботу, что хочет быть с нею, она так или иначе рассчитывала, что на Рождество они будут вместе. Но когда Стефани во второй раз начала этот разговор, то поняла, что Роберт и не собирается ничего предпринимать.

— А что я должна делать на Рождество? Сидеть и ждать, когда же ты придешь?

— Так что я расскажу ей в пятницу, и Новый год мы встретим вдвоем. Мы будем вместе в эту ночь и в первый день Нового года. Для нас начнется новый день, новый год, новая жизнь. Но я должен проявить и к Кейти, и к детям уважение.

Стефани согласилась:

— Да, ты прав. Абсолютно прав. И пара-тройка дней ничего не решат для нас, правда? А Рождество — это совсем скоро.

Они сошли с беговой дорожки и пересели на велотренажеры.

— Мне в любом случае нужен твой совет, — произнес Роберт, когда у него восстановилось дыхание.

Стефани продолжала крутить педали, но удивленно смотрела на него.

— Какого рода совет?

— Я о компании. Знаешь, она создавалась при Кейти, и пятьдесят процентов акций принадлежит Кейти.

— Я знаю это, — осторожно сказала Стефани. Что он задумал? Может, продать компанию?

— Мне было бы приятно, если бы ты присоединилась ко мне и мы бы стали работать вместе, а компанию назвали Р&С — Роберт и Стефани. Конечно, если нам удастся выкупить акции у Кейти.

Стефани долго молчала, удивленно глядя на Роберта. Она не хотела этого говорить, затем решила: пусть он услышит это от нее, и постаралась как можно дипломатичнее ответить:

— Я не думаю, что мне интересно это в данный момент. Для меня работа в твоей компании стала бы шагом назад, ступенькой вниз по карьерной лестнице.

Роберт засмеялся было, подумав, что она шутит. Когда же он понял, что Стефани серьезна, улыбка исчезла с его лица.

Раз уж он заговорил о делах компании, и заговорил откровенно, она должна поступить с ним так же и рассказать остальное.

— Кроме того, ты больше не получишь предложений от моей компании. Поскольку мы с тобой теперь вместе, это будет некрасиво по отношению к компании, в которой я сейчас работаю. Так что заказов больше не будет.

— Не будет… — Роберт выглядел так, будто его ударили.

— Да. Но я буду держать ухо востро. Я буду слышать и знать все, что происходит, и помогать тебе. В этом случае у нас не возникнет проблем. Кроме того, — продолжала Стефани, — я думаю, что ты мог бы закрыть Р&К.

— Что? — переспросил Роберт. Стефани заметила, что он даже побледнел от услышанного.

— И получить место в одной из самых больших компаний.

Роберт молча крутил педали. Он больше не выглядел растерянным, наоборот, смотрел ожесточенно и упрямо.

— Так будет лучше для тебя — и физически, и морально, — продолжала Стефани. — Ты будешь получать регулярную зарплату, заканчивать работу в 17.30 или 18.00 и даже не вспоминать о ней до следующего утра. Кроме того, твои выходные снова будут принадлежать только тебе.

— Я не смогу работать на кого-то. Я очень долго был боссом и работал только на себя самого.

— Ты обманываешься. Ты долгое время работал на Кейти и на детей, а также на банк. Они и были твоими настоящими боссами. Теперь у тебя есть шанс прекратить все это и снова распоряжаться своим временем, ты можешь проводить его со мной. А также со своими детьми, — добавила Стефани немного погодя.

Роберт засмеялся, и смех почему-то перешел в сухой кашель.

Стефани поднялась со своего тренажера, подошла к нему и похлопала по спине.

— Ты в порядке?

— Просто прекрасно. Я только подумал…

— О чем подумал?

— О том, что ты своего рода катаклизм. Ты всегда несешь с собой какие-то изменения.

Стефани подошла к нему еще ближе, погладила по щеке.

— Теперь мы с тобой вместе будем совершать все необходимые изменения. Я знаю, что требуется что-то или кто-то, кто подталкивал бы тебя вперед.

— Ну, мне хотелось бы иметь детей, — сказала Стефани, когда они оказались на свежем воздухе.

До субботнего разговора с Робертом она никогда раньше не думала о детях. У некоторых ее друзей были дети. Все эти люди много работали и почти не отдыхали, но всегда вызывали искреннее восхищение Стефани. Ей казалось странным, когда детей рожали только потому, что так надо. Что касается самой Стефани, у нее никогда не было партнера, от которого ей хотелось бы иметь ребенка. Теперь она почувствовала, что могла бы родить. Ребенка Роберта, и не имело значения, мальчик это будет или девочка.

— А когда тебе хотелось бы их завести? — спросил Роберт, взяв Стефани за руку.

— Не сразу, конечно. Но мне уже тридцать пять, и у меня осталось не так много времени для раздумий. Пара годков. Больше я ждать не смогу. Так что мы могли бы родить ребенка через год.

Но, может быть, в тридцать восемь лет — это слишком поздно, чтобы рожать первого ребенка? Да, так оно и есть. Тогда можно было бы подумать о паузе в карьере, родить ребенка и снова вернуться к работе, хотя бы на полдня, а затем совмещать обе эти обязанности.

Стефани улыбнулась, подходя к своему автомобилю: ее взгляды на мир кардинальным образом изменились. Она рассматривала возможности, которые раньше для нее просто не существовали.

Автомобили были припаркованы рядом в затемненном углу парка. Роберт и Стефани одновременно включили фары.

Роберт открыл дверцу машины Стефани, и она бросила свою сумку на пассажирское место, затем повернулась к нему. Она любила этого человека. И ей хотелось бы иметь от него ребенка.

— Представляешь, как будет забавно, если мы станем заниматься любовью для того, чтобы сделать ребенка, — прошептала Стефани. Затем она поцеловала Роберта страстным и долгим поцелуем. Не сказав больше ни слова, Стефани села в машину, махнула ему рукой и уехала. Она думала о том, как они назовут ребенка.

А какую фамилию она выберет? Оставит собственную или возьмет его?

Ей нравилась фамилия Уокер. Она попробовала ее на вкус, произнеся несколько раз вслух и громко: «Стефани Берроуз-Уокер». Нет, только Стефани Уокер. Вот кем она станет.

Миссис Уокер.

 

Глава 42

Канун рождества

Вторник, 24 декабря

Когда Стефани Берроуз открыла дверь, она сразу же узнала женщину, стоящую на пороге. Множество чувств — шок, потрясение, гнев и, что удивительно, облегчение — испытала она.

— Привет, Стефани.

— Миссис Уокер. Кейти.

По дороге Кейти Уокер представляла возможные пути развития беседы и все чувства, которые ее могут охватить — от отвращения до ужаса, но сейчас ничего на самом деле не ощущала. Только пустоту. Пустоту внутри.

До того момента, когда Кейти нажала на звонок двери Стефани, она знала, что скажет, а смысл будет такой: если этой суке нужен Роберт, пусть забирает!

Но когда Стефани Берроуз открыла дверь и посмотрела на нее, мгновенно узнав, все слова сразу же забылись.

Кейти выступила вперед и ударила Стефани по лицу.

Обе женщины застыли, потрясенные тем, что случилось.

Кейти почувствовала себя не очень хорошо: она впервые ударила на другого человека.

Стефани медленно подняла руку и приложила ее к горящей щеке. У нее не было ни малейшего желания нанести ответный удар. Стефани не испытывала к этой женщине никаких отрицательных чувств, Кейти ничего ей не сделала. Она ожидала столкновения с женой Роберта почти с того самого момента, как начала встречаться с ним. Стефани знала: как только он скажет Кейти, что уходит от нее, та может в любое время явиться в ее дом.

— Мне очень жаль, — сказала Кейти, не дыша. — Я обещала себе, что не сделаю этого. Я хотела сдержаться. Мне жаль.

Стефани не ожидала, что Кейти придет к ней так быстро. Кажется, они с Робертом договорились, что тот скажет жене о своих планах только после Рождества.

Кейти наконец пришла в себя.

— Можем ли мы… — Ее голос дрожал, она перевела дыхание и начала во второй раз: — Мы будем разговаривать здесь, на пороге, или ты пригласишь меня войти?

Стефани смотрела на женщину. Ей не хотелось говорить с Кейти, но где-то в глубине души она почему-то испытывала к ней сочувствие. Кроме того, Стефани заметила, что занавески на окнах миссис Мур зашевелились, и это решило спор.

Она отодвинулась.

— Проходи.

Кейти одно мгновение поколебалась, затем кивнула и решительно вошла внутрь.

Стефани пригласила ее в гостиную, а затем оставила на некоторое время одну. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя.

Она взглянула на себя в зеркало: на щеке все еще горел отпечаток руки Кейти.

Кейти осмотрела комнату и нашла, что ей здесь нравится. Она ожидала увидеть нечто другое, более экстравагантное и соответствующее образу любовницы Роберта. Комната была оформлена не во вкусе Кейти, но здесь было уютно и комфортно.

Стефани остановилась в дверном проеме, прижав руку к щеке, и смотрела на жену Роберта. Кейти изменилась с тех пор, как они в последний раз виделись: конечно, она постарела, на лице появились морщинки, под глазами мешки… Она была одета очень просто: светлый джемпер и черные брюки, ювелирные украшения — золотые серьги, цепочка, обручальное кольцо. Стефани решила, что Кейти провела не один час перед зеркалом, подготавливаясь к этой встрече.

Стефани не могла не спросить себя, как бы отреагировала она сама, если бы ее возлюбленный сказал, что уходит. Как бы она себя почувствовала? Как Кейти чувствует себя сейчас? В тот момент Стефани ощутила нечто вроде жалости к этой женщине. Она сложила руки на груди: нельзя позволять себе жалеть Кейти. Эта женщина слишком тщательно убивала любовь своего мужа.

Кейти обернулась.

— Здесь очень мило, — сказала она неожиданно. Кейти не нашла никаких фотографий Роберта и Стефани, никаких доказательств того, что он здесь живет. — Ты знаешь, зачем я здесь.

Стефани смотрела на Кейти, понимая, что они удивительно похожи. Внезапно она с долей ужаса осознала, что видит себя лет через пять. По крайней мере, именно так будет выглядеть Стефани, если муж бросит ее ради женщины помоложе.

— Так что он рассказал тебе о нас? — холодно спросила она.

Кейти покачала головой:

— Роберт ничего мне не говорил.

Стефани кивнула. Пытаясь скрыть охватившую ее дрожь, она так же холодно продолжала:

— Значит, ты сама все выяснила.

— Я все выяснила, — таким же тоном ответила Кейти, — про тебя. И про него.

В ее голосе послышались нотки гнева.

— Я подумала, это он рассказал тебе. Он собирался это сделать.

— Роберт обещает многое и почти сразу же об этом забывает, — горько произнесла Кейти. — Я хочу задать тебе несколько вопросов. Я не могу спросить это у Роберта, потому что он будет лгать. Он всегда лжет по поводу ваших с ним отношений.

И хотя Стефани не хотела говорить с этой женщиной, она поняла, что выяснить все просто необходимо — этого требовала справедливость.

Она кивнула.

— Я собиралась пить чай. Налить тебе чашечку?

— Да, пожалуйста. — Кейти сняла пальто и повесила его на спинку стула, в то время как Стефани исчезла на кухне. Кейти поколебалась, затем прошла за ней и бессознательно приняла то же самое напряженное положение, что и ее муж в пятницу ночью.

— По дороге сюда я подыскивала слова, которые хотела тебе сказать. Теперь, когда я тут, я не могу их произнести. Но я не собиралась поднимать на тебя руку, — добавила она смущенно. — Я не понимаю, как это вышло.

— Может быть, на твоем месте я поступила бы точно так же. Если бы ты накричала на меня, я бы тоже это поняла.

— Тогда почему? — просто спросила Кейти. — Почему ты влезла в чужую семью и увела у меня мужа? Зачем тебе это?

Стефани сконцентрировалась на заваривании чая.

— Так получилось, — ответила она мягко. — Так получилось.

— Само по себе такое не получается, — резко ответила Кейти. — Это совершают люди. Благодаря тебе это все случилось.

— И благодаря Роберту тоже, — добавила Стефани.

Кейти согласно кивнула.

— Да и тебе тоже. — Стефани посмотрела в сторону Кейти. — Ты тоже приняла в этом участие.

Кейти была ошеломлена этим заявлением.

— Я ничего не… — начала было она.

— Точно, — отрезала Стефании, неожиданно придя в ярость. Она не собиралась брать всю вину на себя. Кейти тоже была виновата, и Роберт тоже. — Я хочу, чтобы ты знала: я никогда, никогда не собиралась заводить с ним роман. Я никогда не встречалась с женатыми мужчинами до этого. Я стала встречаться с Робертом — вернее, я позволила себе подойти к нему ближе только потому, что поняла — вы расстались. Эмоционально, имею я в виду. Он стал доступным. Поэтому мы все виноваты.

Кейти открыла было рот, чтобы возразить, но не смогла ничего сказать. Так ли это было на самом деле? Разве может такое быть? Она смотрела на молодую женщину, которая заваривала чай в самой обычной кухне. Стефани, конечно же, очаровательна, более изящна, более симпатична, чем сама Кейти. И только. И ради этой женщины Роберт собрался ее оставить? Она только на пару лет моложе. Хорошо, что он не нашел себе грудастую двадцатилетнюю телку.

Кейти взяла чашку из рук Стефани, заметив легкую рябь на поверхности чая. Хотя, может быть, это ее собственные руки дрожали.

Женщины вернулись в гостиную, Стефани села на свое любимое место на диване, Кейти — на кресло, где обычно располагался ее муж. Они молча пили чай, не говоря ни слова.

— Я видела вас вчера вечером, — сказала Кейти, нарушая тишину. — На стоянке. Я очень разозлилась тогда, но ненадолго. Только на один миг… А потом я перестала что-либо чувствовать вообще…

Стефани кивнула, не зная, что сказать. Она попыталась вспомнить, о чем они говорили вчера и что делали. Кажется, о детях… А потом поцеловались… Стефани подумала: а что она почувствует, если увидит, как Роберт целует другую женщину? И Кейти видела это? Да, наверное.

— И что же ты хочешь узнать? — спросила она после паузы.

— Не знаю, — искренне ответила Кейти. — Когда я ехала сюда, я хотела просить тебя оставить Роберта, чтобы ты не забирала его у меня и детей. Теперь я не уверена, что мне хочется это сделать.

— Почему? — недоуменно прошептала Стефани.

— Я хочу, чтобы мой муж вернулся, но я не хочу, чтобы он возвращался туда, где ему неприятно находиться.

Стефани кивнула. Она все прекрасно понимала.

— Расскажи мне что-нибудь… — попросила Кейти.

Наблюдая за этой женщиной, Стефани пыталась понять, какие чувства ее обуревают. На самом деле она очень редко думала о жене Роберта. Салли права: все, что она знает о Кейти, известно только со слов ее мужа. Стефани решила, что, скорее всего, намеренно не думала о ней, чтобы не вызывать в себе неприязнь. Сейчас, когда она почувствовала симпатию к Кейти, этот возникший вопрос пока закрыл собой все остальные.

— Шесть лет назад, когда ты стала работать с моим мужем, у вас уже был роман? И, пожалуйста, не лги, — резко добавила Кейти. — Время лжи прошло.

— Я согласна, время лжи прошло. Нет, — просто ответила Стефани, — между нами ничего такого не было. Я была обычной служащей, не больше. Клянусь, что между нами не было ничего.

Кейти потребовалась, наверное, минута, чтобы переварить ответ. Это правда?.. Она смотрела на женщину, сидящую напротив. Они были незнакомы, у них не было ничего общего — только мужчина. Ее мужчина. Которого Стефани Берроуз решила у нее отобрать. Но что интересно, чувства Кейти к ней изменились. Стефани была права. Не одна она была во всем виновата. Стефани дала понять Роберту, что доступна, и тот не смог устоять.

— Ты веришь мне? — спросила Стефани.

Кейти кивнула. Ее глаза наполнились слезами.

— Я была не права тогда.

— Не права?

— Да, я тогда совершила ошибку — обвинила его в связи с тобой.

— Да, я это уже поняла. Я только сравнительно недавно узнала об этом. Ты снова сказала ему о своих подозрениях?

— Пока еще нет. На этот раз я хотела сначала поговорить с тобой.

— Возможно, ты хотела расквитаться со мной, — выпалила Стефани.

— Может быть, — согласилась Кейти.

— А когда ты узнала о нас?

— В четверг. Совершенно случайно. Мне нужны были адреса для открыток, и я увидела твое имя в телефонной книжке Роберта и красный флажок рядом. Я решила, что у вас связь, то же самое я подумала и шесть лет назад. Тогда я ошиблась. В этот раз, как выяснилось, я оказалась права. А когда я стала искать доказательства, то быстро их обнаружила и даже подумала, что он специально их мне оставил, чтобы избавить себя от необходимости честно во всем признаться.

— Я знаю, все обстоит совсем не так. Насколько я могу судить, Роберт сделал все возможное, чтобы скрыть от тебя наши отношения, — Стефани не сумела скрыть горечь в голосе.

— Последние несколько дней я пыталась анализировать ситуацию, которая сложилась в нашем браке, и точно всколыхнула всю грязь. Кажется, с того момента, как я обвинила его в измене, у нас все и пошло наперекосяк. Я совершила тогда ошибку, теперь — расплачиваюсь.

— Я же сказала тебе: между нами тогда ничего не было.

— Я верю тебе, — спокойно ответила Кейти. И она действительно верила.

— А почему ты тогда так подумала? — с любопытством спросила Стефани. Она почувствовала непреодолимое желание прикоснуться к руке Кейти, словно они обе перенесли невосполнимую утрату.

— Он всегда был с тобой, всегда говорил о тебе, проводил с тобой почти все свое свободное время. Ты была более молодой, более живой, более симпатичной. А я была просто ревнивой, вот и все. Я подумала: нет ничего удивительного в том, что он спит с тобой.

— Но все было не так! Роберт никогда не делал мне никаких комплиментов, не проявлял никаких чувств — абсолютно. Ты же помнишь, мы тогда работали над одним проектом. Он не мог позволить себе нанять еще одного исследователя, а ты тогда отстранилась от участия в делах компании, чтобы поднять детей. Именно поэтому мы и были вынуждены проводить все время вместе.

— Но я тогда выдвинула обвинение. Роберт, конечно же, все отрицал. Я обозвала его лгуном, сказала, что сомневаюсь в его верности. Ты же знаешь, что когда такие слова сказаны, пути назад уже нет. Это все испортило.

Стефани кивнула.

Они молча пили чай.

— Я много думала об этом в последнее время, — продолжала Кейти. — Я искренне ненавидела тебя. Презирала тебя. Как ты посмела совратить моего мужа? Мне хотелось бы знать, почему ты так поступила — чтобы просто приятно провести время, поиграть, так сказать, или…

— О, только не это! — поспешила возразить Стефани.

— Тогда почему же? Кто дал тебе право влезать в нашу жизнь?

— Ты. Ты дала мне такое право.

Кейти смотрела на нее, ничего не понимая.

— Когда ты отстранилась от него. Перестала им заниматься. Почти полностью выкинула из своей жизни. Тогда я позволила себе заинтересоваться им. Роберт стал свободен.

Кейти хотела было ответить, но Стефани схватила ее за руку.

— А потом я влюбилась в него. — Она попыталась унять дрожь, охватившую ее при этих словах. — И это все изменило.

Кейти почувствовала, как что-то перевернулось у нее внутри. Было так тяжело сидеть здесь и слушать, как эта женщина говорит о любви к ее — ее! — мужу.

— Морин сказала, что она видела вас вместе. Она поняла, что вы любите друг друга. Я много думала об этом. Я спрашивала себя, как это произошло.

Стефани пожала плечами.

— Это просто случилось. Я ничего не планировала.

Кейти продолжала, будто не слыша слов Стефани:

— И я вспомнила, как сама влюбилась в него. Он был такой… очаровательный.

Стефани кивнула.

— И он был нежный, и веселый, и смешил меня. И он был страстный… Такой страстный… по отношению к своей работе. У него были мечты…

— Они все еще у него есть, — прошептала Стефани.

— Да, но он больше мне об этом не говорит.

— А почему? — с неожиданным любопытством спросила Стефани.

— Когда я решила больше не работать в компании, чтобы иметь время для воспитания детей, он, очевидно, подумал, что меня совсем не интересуют его дела. Роберт перестал видеть во мне партнера. Для него я существовала только как мать его детей, домохозяйка. Роберт совсем перестал рассказывать мне о своей работе, спрашивать совета. Я в то время заботилась о двух маленьких детях, и он понятия не имел, как я уставала, как я недосыпала. Я была занята детьми все 24 часа в сутки. К тому времени, как он возвращался домой — а было это очень поздно, — все, чего я хотела, — это спать.

Стефани молча взяла пустые чашки — свою и Кейти — и вернулась на кухню, чтобы налить свежий чай. Это было только вчера… Только вчера Стефани думала о том, что ей хотелось бы иметь ребенка от Роберта. Как изменились бы их отношения? Как он стал бы относиться к ней, если бы этот ребенок родился?

Роберт никогда не рассказывал о своих отношениях с детьми — ни с Бренданом, ни с Терезой. Он, конечно, периодически что-то говорил о них, но Стефани никогда не задумывалась, каким образом их воспитывает Кейти, сколько труда она в это вкладывает. Когда Стефани была вместе с Робертом, они были заняты исключительно друг другом. И на самом деле она никогда не думала о его детях. Что случилось бы с ними, если бы он ушел из семьи? Что они подумали бы — не только о ней самой и Роберте, но и о Кейти тоже?

Стефани вернулась в гостиную с чашками чая в руках.

— Я вижу, ты пользуешься только чашками с блюдцами, — отметила Кейти.

— Роберт предпочитает пить из кружек. Я их терпеть не могу, — произнесла быстро Стефани.

— Знаю, — холодно сказала Кейти. Ей приходилось каждый раз сдерживать себя, слыша, как эта женщина говорит о ее муже. — Кстати, я уже была здесь прошлым вечером. Мне нужно было знать, где ты живешь.

— Это ты — та самая таинственная посетительница с рождественской корзинкой?

— Да, я.

— И что же ты искала?

— Доказательство. И еще мне хотелось увидеть вас вдвоем.

— А когда ты увидела…

— Я вспомнила, как мы были счастливы когда-то. Нам так хорошо было, когда мы держались за руки, касались друг друга, смотрели с нежностью, целовались, занимались любовью.

— Мне очень жаль, что все так случилось, — честно призналась Стефани.

— Все нормально, — горько произнесла Кейти. — Не ты разрушила наш брак. Это сделали мы сами.

— Но ты же не нашла себе любовника… — с кривой усмешкой сказала Стефани.

— А как бы я смогла, с двумя-то детьми? Они отнимали у меня все свободное время. Знаешь, я больше тебя не обвиняю. Если бы Роберт не стал спать с тобой, он делал бы это с другой женщиной.

Стефани, почувствовав боль в сердце, закрыла глаза. Она вспомнила свои собственные опасения, когда думала о новой секретарше Роберта, русской девушке по имени Илона, и о том, как та смотрела на него.

— То есть ты считаешь…

— Я считаю, что если Роберт устал от меня и искал комфорта и понимания, он мог найти это в любом месте. — Кейти не смогла удержаться и добавила: — Ты просто оказалась рядом. Ошибка Роберта заключалась в том, что он предпочел семье работу; моя ошибка — в том, что я позволяла ему это. Однако у меня есть уважительная причина: нам никогда не хватало денег. Но не думай, я вовсе не оправдываю его.

— Знаю. — Интересно, Кейти на самом деле считала, что Роберт был готов вступить в связь с любой, или, если называть вещи своими именами, доступной женщиной?

— Когда я поняла, что ты стала помогать ему в делах компании, то даже нашла оправдание для тебя — ты рядом с ним, только чтобы работать. Мне было неприятно думать, что Роберт может спать с тобой, чтобы получать через тебя заказы.

Стефани открыла было рот, чтобы ответить, но ничего не сказала. Эта горькая мысль не раз приходила ей в голову. Стефани облизнула сухие губы.

— Как бы то ни было, заказов больше не будет. Мой босс отныне не собирается давать работу компании Роберта.

Кейти молча переваривала новость.

— А Роберт знает? — спросила она.

— Да. Я сказала ему вчера вечером.

— Мне бы хотелось, чтобы он сменил работу. Обычный график с девяти до пяти — прекрасный выход из этой ситуации. Он очень много работает, и это одна из причин всего случившегося.

— Я предложила ему то же самое вчера вечером.

— Держу пари, он не был доволен.

Стефани наклонила голову, тень улыбки скользнула по ее губам.

— Он выглядел так, как будто я только что ударила его.

— Я видела на его лице такое выражение, — согласилась Кейти. — Когда я сказала Роберту, что снова хочу вернуться на работу, раз дети выросли.

Стефани ничего не сказала. Ей не хотелось говорить этой женщине, что еще вчера вечером, буквально за несколько секунд до того, как Кейти увидела их поцелуй, они с Робертом говорили о детях.

Последовало долгое неловкое молчание. Что еще можно сказать жене своего любовника или любовнице своего мужа?

— А когда он собирался мне сообщить? — наконец, спросила Кейти.

— После Рождества, — коротко ответила Стефани. Ее начинало тяготить присутствие Кейти в квартире. Ей хотелось, чтобы та побыстрее ушла, ей нужно было подумать.

— А когда он собирается уйти? — задала Кейти следующий вопрос.

— Он сказал, что канун Нового года и сам праздник мы будем встречать уже вместе.

— Это не говорит о том, что он собирался уходить из дома, — заключила Кейти, встав с кресла и подойдя к окну.

— Да, это не совсем то, — согласилась Стефани. — Кейти, я хочу, чтобы ты знала: я вынудила Роберта принять решение о нас в пятницу вечером. Мы встречаемся уже восемнадцать месяцев, и шесть из них для меня были очень серьезными. Не знаю, как для Роберта. Мне надоели неуверенность и ненадежность. Я попросила его выбрать. Мне показалось, что в противном случае он позволил бы всему этому тянуться до бесконечности.

— Ему всегда было очень тяжело принимать решения. И у тебя было полное право требовать выбора. — Кейти отвернулась от окна и взглянула на Стефани; выражение ее лица было непередаваемым. — Ты любишь его, да?

— Да. Люблю. — Стефани не хотелось притворяться сейчас. — А ты?

Кейти снова посмотрела в окно. Она видела Стефани, отраженную в стекле. Кейти думала об этом долго, спрашивала себя снова и снова, и этот вопрос неотступно стоял перед ней: любила ли она Роберта? После всего, что о нем узнала? После его измены и боли последних дней?

— Да. — Коротенькое слово как будто встало между двумя женщинами. — Пришла бы я сюда, если бы не любила его?

У обеих в глазах стояли слезы. Нет, разговор получился не таким, каким должен был быть. Кейти следовало бы кричать, обзывать Стефани разными гадкими словами, а потом уйти. Стефани же должна была смотреть на это и чувствовать себя победительницей. Но сейчас обе женщины испытывали только одно чувство — страх.

Стефани почувствовала, как ей становится плохо. Ее рот словно наполнился ватой. Кейти не может… Этого не может быть… Роберт сказал, что жена его не любит. Но верил ли он сам в это или просто хотел, чтобы Стефани так считала? Она ухватилась за спинку стула, чувствуя, что если не найдет опору, то упадет.

— Так что знай: я все еще его люблю. Несмотря на то, что он сделал. Он мой муж. Отец моих детей. — Кейти отошла от окна. — Ты веришь мне? — прошептала она.

Стефани молча сидела на диване как замороженная, в ужасе от того, что слышит. Она слышала признание в любви. Признание в любви к тому человеку, которого любила сама.

— Он предал меня, предал мою любовь, предал восемнадцать лет брака, предал своих детей, которые боготворят его. Я не хочу удерживать его из злости, как жена Джимми Морана. Если Роберт хочет уйти, если он точно хочет уйти, если он так отчаянно несчастен со мной, то я люблю его достаточно, чтобы позволить ему уйти, и он твой. Нет смысла спрашивать Роберта, что он собирается делать. Он лишь сообщит мне то, что, по его мнению, я хочу слышать…

Стефани кивнула.

— Или я могу спросить тебя. Ты хочешь его? Ты хочешь Роберта так сильно, что можешь отобрать его у меня?

Стефани почувствовала, как все кружится у нее перед глазами. Такого просто не может быть. Она-то предполагала, что Кейти не любит Роберта. Именно поэтому Стефани позволила себе увлечься этим мужчиной, еще шесть лет назад. Кейти не заботилась о нем. Не любила его.

Но Кейти — любила.

И Стефани любила.

Любила его всем сердцем, любила его, потому что он был добр, нежен, смешил ее, беспокоился о ней, заботился о ней, был внимателен… и предложил ей выйти за него замуж.

Поскольку думал, что жена больше не любит его.

Сделал бы он ей предложение, если бы думал иначе? Спал бы он с нею, если бы был уверен, что Кейти все еще любит его?

Да?

Стефани не хотела думать, что Роберт был способен на такое.

Было гораздо легче считать, что он просто решил потешить свое мужское самолюбие и предал Кейти почти случайно, чем принять тот факт, что Роберт намеренно завел роман с кем-то, кто к тому же был способен помочь ему в делах компании.

Стефани глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Как Кейти отреагировала бы, если б узнала, что Роберт сделал ей предложение? Он скажет только то, что, по его мнению, я хочу слышать. Неужели именно это произошло в субботу? Неужели он лгал ей?

Так же как он лгал Кейти?

Нет, он не мог. Этого мужчину она любила, этот мужчина сказал, что любит ее. Что хочет жениться на ней.

Неожиданно она встала и вышла из комнаты.

— Подожди секунду.

Стефани открыла дверь раньше, чем в нее позвонили. Из-за ярких коробок в праздничной упаковке, букета цветов и воздушных шаров выглядывало счастливое лицо Роберта Уокера. С радостным криком: «Счастливого Рождества!» он пронесся мимо Стефани прямо в гостиную.

Где ждала Кейти.

 

Глава 43

Есть мгновения, забыть которые невозможно.

Моменты страсти, боли, победы и ужаса. В особенности ужаса. Когда все чувства затихают, остается страх.

Когда Роберт Уокер прошел в гостиную Стефани Берроуз и увидел там свою жену, ожидавшую его, он пережил одно из таких мгновений, которые — он знал это — не сможет забыть до самой смерти.

Роберт встал как вкопанный, пытаясь что-то сказать и не в силах произнести ни слова. Ему показалось, что кто-то со всего размаху ударил его в живот, а сердце забилось так быстро, словно вот-вот выскочит. Роберт переводил взгляд с Кейти на Стефани и обратно, пытаясь понять, что тут происходит. Бесчисленное множество причин, извинений и нелепых предположений в одно мгновение промелькнуло в его голове. Только одно было понятно — Кейти все знает.

И он испытал облегчение.

Не нужно больше прятаться, тайно разговаривать по телефону, встречаться, скрываясь от людей. Не нужно больше лгать и изворачиваться.

Кейти одним движением подскочила к мужу и ударила его по лицу. Она на самом деле не собиралась поднимать руку на Стефани, но ударить Роберта ей хотелось, это уж точно. Он это заслужил. Рука у Кейти горела, но она была довольна.

Роберт отпрянул от Кейти и с мольбой посмотрел на Стефани, но странное выражение ее лица заставило его отступить.

— Ты… Ты все ей рассказала… — произнес он наконец.

— Вот видишь, — торжествующе сказала Кейти, — он никогда не берет ответственность на себя. Всегда виноват кто-то другой. Кто угодно, только не он.

Стефани сложила руки на груди и кивнула. Она давно заметила эту особенность Роберта. Находясь вместе с этой парой в своем доме, Стефани почувствовала себя лишней, посторонней.

Роберт переводил взгляд с одной женщины на другую.

— Наверное, она позвонила тебе, вызвала сюда, как еще…

— Как еще, Роберт? — парировала Кейти. — Просто все дело в том, что я не настолько глупа, как тебе почему-то кажется. Да и ты не настолько умен, как считаешь.

— Думаю… думаю, — Роберт пытался понять, что ему говорить, и в отчаянии смотрел на обеих женщин, — мне нужно уйти.

— Нет!!! — мгновенно отреагировали и Стефани, и Кейти.

— Ну, тогда нет. — Роберт поставил подарок на пол, сверху водрузил букет цветов. Рождественский шарик, нечаянно выпущенный на свободу, плавал где-то под потолком, и никто не обращал на него внимания.

Кейти снова села в кресло, а Стефани — на свое привычное место на диване. Роберт мгновение стоял в нерешительности, не зная, как поступить, затем присел на диван как можно дальше от жены. Он смотрел на обеих женщин и впервые отметил, насколько они похожи. Даже выражение лиц у них были одинаковым.

— Ты должен кое-что нам объяснить, — начала Кейти, — нам обеим.

— Но я не знаю, что говорить, — с самым несчастным видом пробормотал Роберт.

И это было на самом деле так. В последние два дня Роберт размышлял о том, как он сообщит свою новость Кейти. Ему хотелось сделать это как можно деликатнее, хотя было понятно, что нет никакого способа смягчить удар. Единственное, что можно было сделать, — правильно выбрать момент. Все же Рождество — не самое лучшее время для разводов. Но Роберт вспоминал Стефани и понимал, что если предложит подождать еще пару недель, на сей раз она ему не поверит.

— Почему бы не начать с правды, Роберт? — безучастно глядя на него, спросила Стефани.

— С правды? — удивился он.

Роберт молча смотрел на нее, и наконец до него дошло, что жена и любовница разговаривали не одну минуту и узнали друг о друге почти все. Все, что нужно. Роберт подыскивал слова, которые не обидели бы Стефани и не причинили боль Кейти, когда Стефани снова заговорила.

— Я всегда думала, что Кейти не любит тебя.

Роберт изумленно смотрел на нее, не произнеся ни слова.

— Ты говорил мне — и не один раз, — что она не любит тебя.

Не понимая, к чему она клонит, Роберт кивнул.

— Правильно. Не любит.

Кейти выглядела так, словно получила удар.

— Это не так! Я никогда не говорила этого! Никогда! — Она обратилась к Стефани. — Я никогда не давала ему понять, что не люблю его. — Затем повернулась к Роберту и ударила его во второй раз. — Ты просто ублюдок! Значит, именно этим ты оправдываешь свою измену! Говоришь, что я не люблю тебя!

В ее глазах стояли слезы, слезы гнева.

— Я люблю тебя!

Роберт был ошеломлен страстью, прозвучавшей в ее голосе. Он отпрянул от жены. Кейти не любила его, не могла любить, не любила уже целую вечность.

— Но… но… ты уже давно мне этого не говорила, и я подумал…

— Значит, ты подумал неправильно! — крикнула она.

Роберт глубоко вздохнул.

— Ты не разговаривала со мной. Ты игнорировала меня. Ты не интересовалась мной, не интересовалась моей работой, делами компании.

— А ты сам интересовался Кейти? — неожиданно задала вопрос Стефани, удивив их обоих.

Кейти посмотрела на нее, не ожидая подобной поддержки.

Роберт непонимающе смотрел на Стефани. Интересно, на чьей же стороне она была?

— Ты когда-нибудь спрашивал у нее, как прошел день? Ты спрашивал, как она вела дом, заботилась о детях, пока ты занимался делами?

— Помолчи, пожалуйста, — начал Роберт, еле сдерживая гнев. — Я не хочу слышать этого от…

— От кого? — вызывающе спросила Стефани.

— От тебя, — закончил он неубедительно.

— Я никогда не переставала любить тебя, — прошептала Кейти в полной тишине. — Когда я поняла, что ты встречаешься со Стефани, я возненавидела тебя, стала тебя презирать. Но вместе с тем это заставило меня пересмотреть нашу жизнь, увидеть наши общие ошибки. У нас есть шанс, если, конечно, ты хочешь спасти наш брак. Кроме того, тебе не нужно забывать: я все еще люблю тебя, люблю достаточно, чтобы бороться за тебя.

Роберт ожидал любого ответа, кроме этого. И он испугал его. Роберту было легко оправдывать свою измену тем, что жена больше его не любит. Он думал, что им будет нелегко разойтись, но когда это произойдет, всем будет хорошо. И Кейти, когда она останется одна, только выиграет в материальном отношении.

Но она любила его.

Любила достаточно, чтобы бороться за него.

Стефани наблюдала за этой парой, видела недоумение в лице Роберта, твердое намерение в лице Кейти. Она поняла, что искренне восхищается женой Роберта. Это был кошмар каждой женщины — встретиться с любовницей собственного мужа, но Кейти нашла в себе мужество сделать это. Стефани поняла, что они не могли ненавидеть друг друга.

Она знала, что Кейти все еще любит Роберта.

А Роберт… он все еще любил Кейти? Ведь он никогда не говорил, что не любит ее.

Стефани смотрела на этих людей, любящих друг друга, но потерявших собственный путь. Они стали жить самой обычной жизнью, заботиться только о доме, детях, работе и быстро забыли о том, что создало их семью в первую очередь: любовь, близкие отношения, взаимная ответственность.

И куда же это все пропало? Где затерялось вчерашнее обещание Роберта?

— Ты любишь меня, Роберт? — спросила наконец Кейти.

Стефани знала ответ, прежде чем он его озвучил. Она видела, как он смотрел на свою жену, видела выражение его лица. Она помнила, как отчаянно Роберт старался скрыть правду об их отношениях от Кейти. Тогда она принимала все это за трусость. Возможно, так оно и было, но теперь Стефани поняла, что это была еще и любовь. Роберт не хотел, чтобы жена знала, потому что боялся причинить ей боль. Возможно, именно поэтому он скрывал от нее, как плохо идут дела на работе. Это было ошибкой: ему следовало поделиться с женой. Теперь Стефани знала: Кейти намного сильнее, чем думал Роберт.

— Да, — ответил он просто, — я люблю тебя.

— И Стефани, ее ты тоже любишь? — спросила Кейти, удивив обоих.

Мгновение он колебался — пару секунд, не больше, — но Стефани показалось, что прошла вечность, прежде чем Роберт кивнул:

— Да, да, люблю.

Женщины посмотрели друг на друга. Их чувства были в полном смятении. Они любили одного и того же человека. Этот мужчина любил их обеих, спал с ними обеими. Но он ушел от Кейти по незнанию — им обеим было это известно, — думая, что та его больше не любит. По той же причине Роберт позволил себе завести близкие отношения со Стефани, и она согласилась на эту связь, поскольку полагала, что между ним и его женой все кончено.

— Оказывается, такое возможно: любить больше чем одного человека, — медленно проговорил Роберт.

— Я знаю это, — ответила Кейти. — Мы знаем это, — добавила она, глядя на Стефани, и та кивнула, соглашаясь. — Но тебе придется сделать выбор. Ты не можешь сохранить нас обеих.

«Она могла закончить это здесь и сейчас, — подумала Стефани, — и забрать его себе».

Если Кейти узнает, что Роберт сделал Стефани предложение, она встанет и уйдет. Она расценит это как предательство, простить которого уже не сможет. А что будет, если Кейти уйдет? Тогда Роберт останется со Стефани.

На мгновение Стефани словно заглянула в свое будущее с Робертом. Оно выглядело совсем не так, как она представляла в мечтах.

Но это был ее шанс на счастье.

Однако Кейти пришла сюда, чтобы бороться за своего мужа.

Как Стефани могла ее остановить? Как она собиралась бороться? И надо ли ей это?

Единственная фраза: «Роберт сделал мне предложение» заставит Кейти уйти домой, и тогда он достанется ей. Но, глядя на Роберта, видя, что он не спускает глаз с Кейти, Стефани подумала, как он отреагирует на ее слова. Она видела его лицо в тот момент, когда он сказал, что любит жену. Сможет ли Роберт простить Стефани, если она таким образом избавится от Кейти?

Но она любит его.

Иногда нужно отпустить того, кого любишь.

— Я совершила ошибку, — внезапно сказала Стефани. — Ужасную ошибку.

Роберт и Кейти посмотрели на нее удивленно.

Стефани неожиданно захотелось прикоснуться к руке Кейти.

— Клянусь тебе, я не знала о том, что он все еще любит тебя. Я думала, что он собирается от тебя уйти. Я все неверно истолковала.

Стефани встала, и те двое машинально тоже встали. Она подошла к Роберту и положила руку ему на грудь. Глаза Кейти сверкнули, но она не двинулась с места.

— Я люблю тебя, Роберт, так же как и Кейти. Но я не могу остаться с тобой. Возвращайся к своей жене. Если она захочет тебя принять, конечно же.

Стефани почувствовала, как что-то сломалось у нее внутри. Ее мечты, ее зыбкое прежде и уж тем более теперь будущее. И все, что осталось, это злость. Направленная не на Роберта и не на Кейти, а только на саму себя.

Почему она была такой глупой?

Потому что любила его.

Кейти переводила взгляд со Стефани на Роберта, ей казалось, что она что-то пропустила, но вместе с тем она услышала какое-то странное облегчение в голосе Стефани. А затем та повернулась и вышла из комнаты, оставив Роберта и Кейти наедине.

Кейти повернулась и взглянула на мужа:

— Ну?

— Ну? — Его голос дрожал, голова кружилась, и он чувствовал себя так, словно был с похмелья. За последние полчаса Роберт ощутил целую гамму чувств. Он потерял Стефани и вернул себе Кейти. Только в субботу он думал о том, чтобы начать жизнь сначала. Так и получилось, но уже с Кейти.

— Я приму тебя обратно, но при условии, — сказала она. — Все изменится. Ты знаешь это?

Роберт кивнул. Он еще не понял, что случилось. Еще минуту назад Стефани любила его, а в следующую уже утверждала, что совершила ошибку.

— Я тоже буду меняться, — продолжала Кейти. — Мы начнем новую жизнь. Но я хочу задать тебе один вопрос: ты хочешь вернуться ко мне?

— Но я ведь на самом деле никогда от тебя и не уходил, — улыбаясь, напомнил он.

Кейти снова ударила его.

— Ты давным-давно бросил меня! Ты говорил, что я перестала заниматься тобой. Значит, ты ушел от меня. Ты ответишь мне на мой вопрос?

Откуда взялась эта Кейти, такая разъяренная, так решительно настроенная? Это была женщина, на которой Роберт когда-то женился и которая, как он думал, безвозвратно исчезла. И почему Стефани решила все обрубить? Он же сделал ей предложение… Если бы только Кейти узнала, что Роберт сделал любовнице предложение…

И тогда он все понял.

Он кивнул.

— Да. Да, я хочу вернуться. Если ты примешь меня. Начать все снова. Начать новую жизнь.

— Если у нас не получится, мы будем жить раздельно. Но мы должны хотя бы попытаться.

— Да-да, я тоже так думаю. Об этом…

Кейти подняла руку, заставив Роберта замолчать.

— Ты сказал мне, что любишь меня. Это правда?

— Да.

— Большего мне сейчас и не нужно знать. Теперь иди домой. Я скоро приду.

Она подтолкнула его к выходу.

Роберт молча подошел к двери, затем нерешительно обернулся:

— Стефани…

Но, увидев глаза жены, сразу же замолчал и вышел из квартиры. По дороге он думал, что нужно съездить за подарками для Кейти… и, может быть, к Морин с цветами и тем самым чеком.

Кейти подошла к двери другой комнаты:

— Мы уходим…

Стефани сразу же вышла. Глаза у нее блестели, но она не плакала. Пока не плакала. Она медленно подошла к Кейти и прошептала:

— Я думала, что он тот самый, единственный…

— Я тоже всегда так думала, — тихо сказала Кейти, глядя в сторону окна, где слышался шум двигателя. — Такой он и есть. Спасибо, — произнесла она наконец.

— За что?

— За то, что не сказала мне о его обещании. — Она обняла Стефани. — Будь осторожней, я не хочу, чтобы ты снова ошиблась. Я не хочу, чтобы мы увиделись еще раз.

— Ты меня больше не увидишь, — с чувством произнесла Стефани.

Женщины вместе подошли к двери. Наблюдая за ними из своего окна, миссис Мур подумала, что это сестры. Но это так странно… она знала, что у Стефани никого в Ирландии нет. Может быть, кто-то из родственников приехал на праздник? Она помахала им, и обе женщины приветственно махнули в ответ. Эти американцы такие дружелюбные.

— Как ты будешь отмечать праздник? — спросила Кейти.

— Вместе со своей семьей. А ты?

— И я тоже.