Паша Б-с: Это был 2003 год. Автобусы на выезд организовывал Вова Б-н. Они ехали то ли от ЛДПР, то ли от детского дома: какая-то такая жесть. Ехали ночью. Доехали без особых эксцессов. C утра разбрелись по городу: кто-то в баню, я в кино — ничто не предвещало бури. Потом собрались, пошли на футбол. После того, как нам забили гол, в воздухе запахло беспорядками.
Сначала один из K.I.D.S. попытался прорваться на поле — его задержали. Но пример парня вдохновил остальных, и кони принялись прорываться на поле через оцепление с швырянием ограждениями в ментов и в ВВшников. Тут же кто-то начал кидать фаеры в соседний сектор с кузьмой, отчего аборигены начали закипать. Кузьмичи взбеленились, срочники в ужасе — толпа пытается прорваться на поле. Драка с ментами закончилась поливанием нашего сектора водой из пожарных брандспойтов.
По итогу всё сошло на нет, все устали. Один из коней решил отчислиться раньше и спрыгнув прямо сверху сектора на улицу, что-то сломал себе — его увозила из-под стен стадиона скорая.
Мы вышли со стадиона, пошли к автобусам и встали на перекрёстке около гостиницы. В это время начали выходить местные граждане. Среди них оказалось достаточно особо активных, которые жаждали разборок за наше поведение на стадионе. Мы стояли недалеко от автобусов на одном из ответвлений перекрёстка перед стадионом. Три других ответвления довольно быстро заполнились весьма агрессивным местным населением.
Спустя короткое время на перекрёстке у нас началась с ними сеча. С нашей стороны участие в драке принимали пассажиры всех трёх автобусов выезда, со стороны местных участвовало несколько сотен человек. Всё было довольно сумбурно: прыжки то с их, то с нашей стороны, кому-то суют исподтишка, кто-то отбивается, суета. Всё достаточно стандартно. Махач шёл, по сути, с обывателями, обычными людьми, поэтому у меня особой агрессии в том раскладе не было. По ходу действия на поле боя появляются органы правопорядка — драка начинает сходить на нет. Мы стали отходить к автобусам, местные поползли зализывать раны по норам.
Серега Малой отстал от моба, и ему несколько раз сильно прилетело дубиной по голове. Контуженный и обозлённый, Малой зашёл в автобус, достал где-то заныканный нож и рванул к выходу с криками:
— Выпустите меня, я их всех сейчас зарежу!
Еле его успокоили. Поехали домой. Голову пробили также Перекупану. Мы забинтовали его рану и кое-как натянули ему шапку на бинты, чтобы не было палева.
В Москве все три автобуса развезли по отделениям и переписали. Весело сгоняли.
Костыль: На этот выезд мы собирались ехать отдельным экипажем. Мой товарищ Никита купил себе первую машину, убитую в хлам «семёрку». Права у него были уже целых две недели, и мы решили — надо ехать на выезд на машине!
Договорились встретиться на Патриарших Прудах, оттуда двинуть. Время выезда настало. Еду из дома к Патрикам — начинаю с троллейбуса до «Медведково». Мне уже скоро выходить на остановке у метро, иду к выходу. Лезу в карман и понимаю, что телефона нет! Только что я ощущал его в штанах, только сделал шаг — и мобильник пропал! Я мобилизуюсь, поскольку точно знаю, что ещё в салоне автобуса он у меня был. Делаю шаг обратно, думаю. Ехал я две остановки, значит, резанули мобильник у меня в это время, а может, и потерял.
Вспоминаю, что только что об меня тёрся какой-то мудак, который нёс какую-то несвязную белиберду. На вид обычный гопник возраста за тридцать, габаритами поменьше меня. Явно сидевший недолгое время, довольно характерный типаж, более уместный в посёлке городского типа. Я ещё подумал: ну что за дебил!
Понимаю — это ж он по-любому…
А он вот, ещё здесь, никуда не вышел. Я к нему.
— Братан, извини, у меня такая фигня, что был телефон — и вдруг нет. Есть подозрение, что он у тебя. Надо бы карманы твои посмотреть и уладить это недоразумение. Ситуация такая, что смотреть будем по-любому.
Он начинает мяться. Мне даже самому стало неудобно, потому что до конца я уверен не был, так ли это.
— Ну ладно, смотри.
Я хлопаю по карманам. В одном кармане телефон прощупывается.
— Это что? Доставай.
Он засовывает руку в карман, достаёт телефон — телефон не мой. Я его дальше хлопаю, опять за этот карман — опять телефон.
— А это что? Доставай.
— Я ж тебе показал — телефон.
— Ты чего — мудак? Это что такое???
Держу его за одежду.
В первый раз в жизни я столкнулся с таким профессионализмом! Он начинает опять гнать белиберду — я психую, ору на весь троллейбус:
— Доставай, тварь!
И вдруг (я даже не понял, как) у меня в руке оказывается мой телефон!!! Только что я орал на него, махал руками — и вот я держу в этих же руках свою мобилу. Огонь!!! Я остолбенел и вышел. Он тоже вышел, огрызнулся на меня и пошёл прочь.
Такое начало выезда.
Ехали вчетвером — я, Никита, Каспер и Шипа. От колонны наших выездных автобусов мы отстали очень быстро. Когда отъехали на 150 километров от Москвы, с машиной начались проблемы — она начала дико греться, ехали и часто останавливались. Остановились, посмотрели — нет охлаждающей жидкости. Где-то ночью нашли эту жидкость.
Едем дальше. Раннее-раннее утро, солнце встаёт. Все спят, кроме водителя. Я открываю глаза и вижу, как из капота валит дым! Я ору:
— Никита, тормозим!
Мы останавливаемся, выскакиваем — открывается капот и из-под него вырывается язык пламени! Горит проводка! Выдёргиваем провода, посмотрели — поворотник. Оторвали провода, чтобы не горели. Поехали дальше.
Уехали недалеко — машина встала намертво. Оказалось, что бачок с охлаждающей жидкостью пробит.
Стоим на трассе, думаем, что делать. Никита остался с тачкой — ловить кого-то, чтобы прицепили на тросик — и до сервиса. Каспер остался с Никитой.
Мы с Шипой поехали дальше автостопом. Долго ловили машину — никто не останавливался. Вдруг останавливается «москвич» 70-го года, на вид раритетнее некуда. В нём пожилой мужичок.
— Вам куда?
— В Елец!
— Мне туда же, садитесь.
«Москвич» летел по трассе очень бодро — давал под 130 км/ч! Мы успели к началу матча.
Один из парней, пьяный в дугу, бегал по сектору и орал:
— Хули вы все стоите! Ментов почти нет! Было б тут мясо — город уже бы горел!
В общем, настрой у некоторых был такой, что понеслись старые добрые беспорядки после того, как наша команда пропустила гол. Беспорядки, рубилово.
Нам с Шипой очень хотелось спать. Мы ушли со стадиона в перерыве, дошли до автобуса Ярки — ложимся, спим.
Проснулся я от яростного крика:
— Вы чё, охренели! Там писец, а вы здесь спите! Там война!
Открываю глаза — над нами стоит Серёга Малой, его разрывает адреналиновый приход!
Смотрим через заднее стекло автобуса и видим, что там реально война!
Выскакиваем из автобуса — на перекрёстке у стадиона, с одной стороны стоят наши, около полтинника, с трёх сторон подходят гопники. Повсюду идут локальные драки. Рядом со мной падает один из наших, с забора рядом тут же молниеносно спрыгивают гопники и начинают шарить по карманам. Мы на них — они бежать.
Со стороны гопарей появилась милиция. Я подумал, что теперь всё будет хорошо. Менты достают дубинки и начинают бить наших, вместе с гопарями! Я в шоке, думаю, хреновый расклад.
Серёгу прижали у стены несколько гопарей, хорошо, что у него был нож. Он достал его:
— Ну что, парни, давайте! Кто-то из нас сегодня умрёт!
Они решили, что не хотят умирать, и отошли.
Плохо помню, как это всё прекратилось… Мы уехали, в Москве всех переписала милиция.
Приезжаю домой с выезда, ночь. Меня встречает отец:
— Ну, как сьездил?
— Прикольно! Жаль, что проиграли, а так нормально всё.
Отец качает головой. У меня на куртке отчетливо видны отпечатки чьих-то ног после той драки на перекрёстке.
— Ты чего, чокнутый? Новости посмотри, придурок, чрезвычайное положение было введено в городе! Нормально он сьездил! Ты вообще в себе?
Отец развернулся и ушёл. И что тут скажешь?
Крыл: На выезд в Елец мы двигали своим автобусом, около 25 человек K.I.D.S. и наши друзья.
Приехали на мячик, были мелкие стычки, потом было мракобесие на стадионе — 10 минут драки с ментами, в конце которой нас поливали из пожарного брандспойта. Мы решили пораньше уйти с футбола после этого шоу, чтобы не попасть после окончания матча под возможное вязалово.
Наш автобус стоял метрах в 300–400 от стадиона, у дорожки рядом с дворами. Встали у автобуса. Стоим, курим, бухаем, разговариваем, собираем народ, чтобы ехать домой.
Заканчивается матч, и вся местная гопота, вывалившись со стадиона, идёт прямо через переулочек, где стоит наш автобус! Это ад…
Они появились, как рыжие псы из мультфильма про Маугли. Большая масса людей быстро дошла до нас, и началось!
Кто-то видит нас и орёт:
— Вот они!
Толпа была разношёрстной — помимо местных гопников всех возрастов там были даже женщины и пенсионеры, какой-то дед махал черенком лопаты… Акты словесной агрессии быстро сменились вполне конкретными бросками дерьма в нашу сторону и актами рукоприкладства.
Спасибо Серёге П., если бы не его решительные действия — всё должно было закончиться для нас плачевно, врагов было слишком много. Он заскочил в автобус, выскочил из него с огнетушителем и закричал:
— Ни шагу назад! Это наш автобус. Если его разобьют — нам точно конец!
Он нас реально завёл! Мы построились в боевые ряды на улочке, закрывая собой автобус, — другого транспортного средства для эвакуции не предвиделось, надо было защитить автобус любой ценой!
Серёга П. бросился с огнетушителем на их толпу, мы за ним! Началась потасовка: в нас летели камни, били палками и даже подобранными с земли корягами, с которых летела грязь. У нас не было дерьма и численного превосходства, но было своё преимущество, оно заключалось в духе — отступить было некуда и немыслимо — мы дрались с мрачной решимостью загнанных в угол людей.
Получив жестокий отпор, местные откатились обратно — они не были настроены драться до последнего в отличие от нас.
Отходим назад к автобусу — они опять группируются. Опять идут, опять мы прыгаем навстречу, опять завязывается отчаянный махач. Эти качели продолжались довольно долго, многие из наших получили разные травмы. Я дрался и мечтал про себя, чтобы наконец-то появились менты. И моя мечта сбылась — они появились, и драка сошла на нет. Мы отстояли автобус.