Им без труда удалось покинуть дом олигарха, но Бен понял, что в Оазисе, бескрайнем и ровном словно стол, им не скрыться. Ближайший яйцевидный купол находился в метрах восьмистах, и беглецы инстинктивно стали держать курс на него.

Бен чуял, что добежать им не дадут, как в лужу смотрел.

Над горизонтом возникла черная точка. Она быстро увеличивалась, приближаясь.

Вскоре можно было различить детали довольно громоздкого летательного аппарата.

Массивный изогнутый буквой «Г» корпус, бескрылый, безвинтовой, с боевой камуфлированной раскраской. Вместо иллюминаторов бойницы, дополнительные бронелисты по бортам.

Издавая легкий изящный гул струящегося воздуха, транспорт завис над ними, открыв для обозрения надпись на днище "Миг-3000".

— Гады, они наш истребитель украли! — возмутилась Полина.

Бен, которому было не до патентных изысков, увлек девушку в сторону, но, куда бы они не двигались, «Миг» висел над ними как приклеенный. Постепенно снижаясь, он сократил расстояние до десяти метров. Вблизи он выглядел устрашающе, тяжелый крейсер, способный раздавить их как тараканов.

Последнее не входило в планы «Мига». Распахнув донные люки, он на тросах стал спускать Упаковщика, точную копию того, что остался в Сотовом мире. Видно они принадлежали к стандартной модели.

— Что это за мерзость? — Полина с отвращением смотрела на танк, у которого между роллерами с шелестом распрямлялись усы, Упаковщик разминал затекшие конечности.

Выгружая Упаковщика, «Миг» не мог перемещаться в горизонтальном направлении, чем они немедленно воспользовались и отбежали в сторону. Но что значит для скоростной машины 20–30 метров? Как бы они не изощрялись, в течение следующей минуты должны были быть схвачены. На этот раз освобождение становилось проблематичным, если вообще возможным.

— Когда он кинется на нас, бежим в разные стороны! — предупредил Бен.

— Он нас догонит по очереди. У тебя есть план? — с надеждой спросила Полина. — Успокой меня, скажи, что у тебя есть план.

Женская психология, подумал Бен. Обязательно надо сказать, что все нормально, даже если ни фига все не нормально.

Упаковщик встал на роллеры, ощупал окрест себя усами словно слепой. Поле было покрыто невысокой и ровной травой. Тварь осталась довольна осмотром. «Миг» втянул тросы, но не улетел, лишь поднялся метров на сто и завис.

Упаковщик выкинул выхлоп дыма, уронив сзади консервные банки, и ринулся на людей.

— Беги! — заорал Бен страшным голосом и толкнул девушку в сторону, придав необходимое ускорение.

Сам, не оглядываясь, устремился прочь. Он должен был любым способом пробежать больше Полины. Машина, действуя рационально, должна была поехать за девушкой, как за более слабой, для такого случая у него был план. Он должен был догнать и запрыгнуть Упаковщику на спину, закрыть триплексы, повредить контрольный кабель.

В общем, нанести как можно больший урон и лишить машину управляемости.

Упаковщик поехал за Беном. Он понял, что все пропало, и их поимка дело нескольких минут. Почти сразу Упаковщик нагнал его. Решив заарканить жертву изящно, тварь не снижая скорости, хлестанула собранными в пучок усами справа налево словно косой.

Бен подпрыгнул, поджав ноги почти до груди и пропуская тяжелый витой жгут под собой. Чтобы бы не быть сбитым ревущей махиной, едва коснувшись земли, он сразу толкнулся ногами и кинулся как можно сильнее вбок.

Упаковщик торпедой пронесся мимо и допустил ошибку. Не тормозя, попытался развернуться. Сила инерции потащила его дальше, да еще вывернутый жгут выводил из равновесия, так что тяжелая машина стала запрокидываться на бок.

Упаковщик забыл о беглеце и экстренно разматывал свои хваталки, цепляясь за траву и грунт, лишь бы избежать падения. В этот момент произошло непонятное. Еще когда машина проносилась мимо Бена, он почувствовал себя так, словно стоит на вздымающейся волне. Настоящий грунт так себя вести не должен был.

Когда же машина встала на дыбы, перенеся всю тяжесть на одну сторону, то фальшивый грунт не выдержал. Роллеры полосовали его, и тот стал рваться с громким треском. Лоскутья полетели во все стороны, под машиной образовались темные провалы и, не имея возможности за что-либо ухватиться, Упаковщик упал на бок, прокатился по траве, после чего нос его зарылся вниз, а днище наоборот задралось. Усы агонизировали, роллеры разномастно крутились, но и ежу было понятно, что самостоятельно Упаковщику не выбраться.

Бен опасливо заглянул в образовавшийся провал и увидел, что то, что они вначале приняли за грунт, являлось, скорее всего, тканью, состоящей из длинных волокон и имевшей толщину от силы сантиметров 10. Длина волокон же измерялась километрами, а запас прочности они имели гигантский, если выдержали тяжесть Упаковщика, и лишь то, что он перенес распределенную тяжесть на несколько роллеров, заставило волокна поддаться.

Под тканью проглядывались несущие кронштейны, дальше все терялось в темноте.

Судьба предоставляла им шанс спастись в очередной раз. Выкрикивая имя Полины, Бен обернулся, но обнаружил девушку в двух шагах. Как оказалось, наплевав по женскому обыкновению на все его рекомендации, она все время бежала за ним и Упаковщиком. Бен в очередной раз поразился женской интуиции. Ведь в противном случае могла сложиться такая ситуация, что ему пришлось бы ее бросить. И не оттого, что он трус или подлец, иногда обстоятельства сильнее возможностей им противостоять.

Несущие швеллера имели широкие отверстия, за которые удобно было держаться. Бен стал спускаться первым, Полина следом. После света темнота внизу казалась абсолютной, и они так были заняты тем, что пытались разглядеть, что у них под ногами, что совсем забыли про небеса.

Фронтовой истребитель «Миг-3000», из-за отсутствия противника переоборудованный под транспорт, готовился вспомнить боевую молодость и вступить соло в разворачивающуюся драму.

Пилот связался со сменным олигархом Гхером и запросил инструкций.

— Уничтожить их к чертям собачьим, размазать до зеленых соплей, вот и вся инструкция, — развязно ответил Гхер, еще не ведая, каким боком выйдет ему его инициатива.

Ответив, что команду понял, пилот перевел машину в боевой режим. Бортовые плиты пришли в движение, открывая пилоны с 16-ю ракетами «Паразит», увенчанные кобальтовыми боеголовками. На днище открылись пулеметные гнезда, выпуская турели «Громовержцев» со спаренными стволами, каждый калибром в 200 миллиметров, способных выпускать до трехсот кумулятивно-разрывных пулеснарядов в минуту.

Для пристрелки «миг» выпустил одного «паразита». Бен ничего не понял, ему почудилось, что мимо него вниз спрыгнула большая черная собака. Сотню метров ракета промчалась без препятствий, либо они оказались слишком хрупки для детонации кобальтового наконечника. Но стоило «паразиту» упереться рогом в нижнюю несущую консоль, то он заиграл всеми фибрами.

— Держись! — успел крикнуть Бен, заметив далеко внизу яркую вспышку.

Последовал чудовищный толчок, после которого со страшным кряхтением окружающие беглецов железные болванки пришли в движение. В темноте рушились кронштейны и целые поля пыльного псевдогрунта. Сверху сверзилась Полина и повисла на Бене подобно обезьяне на пальме. В первое мгновение ему показалось, что она выцарапала ему глаза, но это оказалось последствием вспышки, залившей помещение слепящим светом.

Далеко вверху истребитель заходил для новой атаки. Бен обхватил девушку за талию, именно в этот момент поняв, что она до сих пор ходит голой, и потащил ее по консоли вглубь, уходя из-под прямой видимости «мига». Когда оптические датчики потеряли цель, пилот перешел на сканирование в тепловом режиме.

Цель, два судорожно ползущих по рее крохотных комочка жизни, были немедленно идентифицированы и взяты на автоматическое сопровождение. Желая подстраховаться, пилот выпустил десять ракет, по пять из каждой связки. Откуда ему было знать, что беглецы успели заползти за корпус провалившегося в недра упаковщика, и тот оказался на линии огня.

"Миг" открывал огонь асинхронно, с задержкой правой сцепки на полсекунды, поэтому, когда первые пять ракет влепились в борт несчастного упаковщика, превращая того в брызги раскаленной суспензии, вторая партия оказалась на подлете, нарвавшись на осколки первой. Вспыхнула цепная детонация, «паразиты» рвались цепочкой, замыкающим звеном в которой оказался сам "миг".

— Нет ничего хуже кобальтовых осколков! — подумал пилот, катапультируясь за секунду до того, как детонация оставшихся зарядов на борту истребителя превратила его в довольно пышный фейерверк.

После грохота разрывов и несусветной болтанки наступила тишина. Бен обнаружил себя, тесно вжавшимся в ржавую железную колонну. Между ним и колонной обнаружилась Полина, судя по всему, вообще не имевшая толщины. Свет лился и сверху и снизу, они оказались словно на сцене, освещенной софитами. Он ахнул, посмотрев вниз.

В драпе, прикрывавшем днище несущей конструкции, взрывы проделали изрядную дыру, в которой с калейдоскопической быстротой мелькала местность лесисто-равнинного типа. К горлу подступила дурнота и очень быстро закружилась голова. Он закрыл глаза и попытался остудить горячий лоб о колючую колонну.

— Ты понял, что представляет собой Оазис? Они натянули свою пленку другим поверх голов и живут себе, прикидываясь новыми богами на Олимпе! — Полина нетерпеливо толкала его, потом спросила подозрительно. — Ты что высоты боишься, Бенчик?

Он помотал головой, отгоняя дурноту, проговорил:

— Надо уходить отсюда. Они вернутся и тогда нам не сдобровать.

— Куда уходить? — не поняла она. — Разве что туда! — указала вниз с такой решимостью, что он вздрогнул. — Точно, отсидимся внизу, пока они нас тут ищут, потом когда все успокоится, вернемся и уйдем через портал. Ты голова, Бенчик!

Бен слабо улыбнулся. Он не представлял, какая сила оторвет его от спасительной колонны и заставит шагнуть в пустоту вниз. Сила нашлась. Самая несокрушимая сила на свете — женская. Полина спускалась, уже далеко снизу поторапливая напарника.

Уступать женщине было стыдно, к тому же в глубине души он был уверен, что ничего из ее затеи не получится, Оазис располагался на чересчур большой высоте.

— Бенчик, давай скорее! — девушка как в чем не бывало, стояла на самой нижней консоли.

Бен спустился и присоединился к ней. До земли оставалось метров тридцать. Не успел Бен с чувством выполненного долга объявить о крахе затеи девушки, как на горизонте возникло и стало стремительно сближаться высокое явно рукотворное строение. Через десять секунд они смогли его рассмотреть. Это могло быть типовым домом этажей в 16, если бы не полное отсутствие окон. Замурованные стены имели мрачный серый цвет. Еще через десять секунд под повисшими над бездной людьми промелькнула и исчезла плоская крыша здания с трубами и надстройками.

Пронесшийся внизу дом создал эффект вентилятора, едва не сдув их обоих. Вся конструкция опасно зашаталась. Бен вцепился в швеллер, не отпуская даже после того, как угроза миновала. Никакая сила не могла оторвать его от колонны.

— Если здесь есть дома, то мы сможем спрыгнуть на крышу. Немного высоковато, но это исправимо, — заявила Полина, прикинув расстояние. — Есть идея! Иди за мной! — и вдруг оторвав руки от колонны, пошла по узкой консоли по направлению к следующей колонне, отнесенной метров на двадцать от первой.

— Полина, это безумие! Мы разобьемся, надо возвращаться! — взмолился он к разуму, которого у женщин никогда по большому счету не было.

— Не слышу! — крикнула она.

Он, уже ничего не соображая от страха, опустился на корточки и пополз.

Одно из колен периодически соскальзывало вниз, в такие моменты он с таким усилием сжимал руки, что грозил погнуть стальную ферму. Не прошло и часа, как он добрался до соседней колонны.

— Молодец! — ожидавшая девушка погладила его по голове, словно собаку и быстро пошла дальше.

Раздался скрип, и консоль стала неудержимо гнуться книзу.

— Полина, она сломана! — закричал Бен.

— Я знаю, — спокойно ответила она. — Мы ее сейчас раскачаем немного, и она достанет до крыши.

— Как это раскачаем? Ты с ума сошла! Возвращайся сейчас же обратно! — с таким же успехом он мог обращаться к статуе свободы.

Наклон консоли составлял градусов пятнадцать, но с каждым шагом Полины крен увеличивался. Напрасно Бен увещевал ее и предупреждал, что при большом наклоне консоль совсем оторвется.

— Еще немного осталось! — кричала упрямая девчонка, продолжая балансировать над пропастью.

Кончилось это тем, чем обычно и кончаются подобные авантюры. Девушка потеряла равновесие, попыталась лечь на консоль, но та оказалась чересчур узка и Полина повисла сбоку, призывая на помощь.

— Я уже иду! — крикнул Бен и пополз.

Когда на консоли оказались двое, наклон ее существенно увеличился. Чем дальше Бен удалялся от опоры, тем крен становился все более зловещим. Бен добрался до девушки и, обхватив консоль ногами, нерешительно протянул руку, остальное Полина сделала все сама, взобравшись по руке, словно обезьяна. Приютившая их балка отогнулась далеко вниз, делая возможным осмотр днища Оазиса. Зрелище было неприглядное. Если сверху был зеленый ухоженный рай, то внизу строители откровенно схалтурили. Некрашеный драп украшали многочисленные заплаты, в зияющих дырах торчали балки с остатками несущих конструкций. На одном из погнутых швеллеров они с изумлением узрели висельника. Скорее всего, суицид произошел спонтанно, потому что повеситься можно было гораздо в более приемлемом месте. Возможно, несчастный хотел спуститься или наоборот подняться, совершенно не стремясь к полученному результату.

Они прождали появление дома не больше получаса. Серый прямоугольник вынырнул из-за горизонта и стремительно устремился к ним.

— Готовься! — крикнула Полина и сделала неосторожное движение к краю балки.

Бен не успел предостерегающе каркнуть, как суммарная масса, помноженная на длину плеча, превысила критическую величину, и со страшным скрипом балка пришла в движении, выворачивая основание несущей колонны.

Дом был совсем рядом и, желая отсрочить падение, они судорожно карабкались вверх.

Балка продержалась всего секунду и оторвалась окончательно. Они орали во всю глотку, но возникший шквал погасил все звуки. Под ними с катастрофической быстротой мелькали вентиляционные шахты, хознастройки, нечто, напоминающее входы.

Глаза девушки оставались широко раскрытыми, пока она летела вниз. Бен же глаза закрыл, ему было все равно, куда он упадет. Внутри возник вакуум, приятный, почти предсмертный. Бен висел в пустоте, сладостно переворачиваясь и планируя, он казался себе бэтменом, пока страшный удар не вернул его к суровой действительности. Он катился, вставал, опять катился, считая головой все новые шишки.

Через некоторое время Бен смог ползти, потом настолько осмелел, что открыл глаза, обнаружив себя на самом краю крыши. Далеко внизу пикировала оторвавшаяся балка.

Бен оглянулся и увидел Полину, уже успевшую подняться на ноги.

— Ничего подобного бы с нами не произошло, если бы ты меня послушалась, — нравоучительно заявил Бен, мучительно соображавший, не обмочился ли он.

Девушка его не слушала, только попросила:

— Одолжи, пожалуйста, рубашку. Мы здесь не одни.

Бен, не понимая, что она имеет в виду, стал стягивать с себя рубашку, она оказалась коротковата, но все-таки прикрыла ей ягодицы.

Потом он увидел обширное белое полотнище. Катапультировавшийся пилот оказался законченным неудачником. Вместо того чтобы приземлиться в Оазисе, его угораздило сверзиться в нижний мир. Мало того, похоже, он так до конца и не успел этого осознать. По самую рукоять в сердце торчал нож. Они действительно были здесь не одни.

На крыше дул сильный ветер. Только теперь приоритеты сменились, и казалось, что это Оазис мчится над ними с бешеной скоростью, а они замерли на месте.

С крыши вниз вела спиральная лестница с высокими каменными ступенями.

Периодически попадались дверные проемы, в которые Бен не осмеливался сунуться, неся в себя нехорошие воспоминания о «татуированных». Несколько раз они слышали внутри голоса, а один раз навстречу вышел гражданин, одетый в светлые штаны и рубаху навыпуск. Бен не успел остановить любопытную девушку, и она спросила у него, где они находятся. Гражданин посмотрел на них как на уродов и в свою очередь спросил:

— Вы что, вчера умерли?

— Дурацкие у вас шутки!

В ответ на гневные слова и недовольные посверкивания глаз гражданин лишь с укоризною посмотрел на них и пошел своей дорогой. У Бена самопроизвольно сжались кулаки, когда он пробормотал:

— Вернусь и убью Афинодора!

На первом этаже здания располагалось сферическое помещение, живо напомнившее земной вокзал. В креслах, а также на полу вдоль стен сидели люди. Было их не менее тысячи, и в зале стоял разномастный гомон. В такой толчее никто не обратил на них внимания, и никем незамеченные они вышли наружу. Дом стоял на холме, к подножию вела каменная лестница, обрывавшаяся в жухлой траве. Вокруг насколько хватало глаз, простиралась безжизненная равнина. На горизонте виднелись редкие порыжевшие леса. Бен опять повторил свою угрозу.

— Не понимаю, при чем здесь Афинодор? — пожала плечами Полина.

— Именно из-за его шуток со временем мы и сидим сейчас в заднице! «Кончитту» он придумал, Эйнштейн хренов! Я не удивлюсь, если все это возникло только из-за того, что его угораздило появиться на свет!

От дверей их окликнул тип в неопрятных шортах.

— Вернитесь немедленно, а то «клобуки» вас заметят.

На всякий случай они вернулись.

— Кто это такие? — поинтересовался Бен.

— Клобуки! — изумлению мужчины не было предела, и он изобразил над головой корону.

— Клобукам сейчас не до нас, — вмешался другой гражданин в просторной рубахе, из-под которой выглядывали босые грязные ноги. — Если захотите бежать, да ради бога.

Они даже не попытаются помешать. Там есть одна такая нехорошая зона, одна из самых страшных, если не самая страшная.

— Зона абсолютной веры! — выпалил первый.

— Жуткое место, — подтвердил второй. — Непроходимое на двести процентов.

— Столько не бывает физически! — возразил Бен.

Это вызвало нервный смех у обоих собеседников.

— Физически! Что вы можете знать о физике в здешних местах! Тут ее вообще нет в обычном понимании. Бежать многие пытались. Тут такие зубры из Аль-Каиды сидели, настоящие фанатики. Сговорились и ушли веером, рассчитывая, что хоть кто-то вырвется. Все восемь бошек принесли и на колы установили. Никто не вырвался.

Блуждающая эта зона. Возникает на пути у любого, кто помышляет о побеге.

— Здесь есть куда бежать?

— Это между нами парень, но говорят, за дальним лесом находится рай.

По толпе ожидающих прошел настороженный шепоток.

— Клобук! — выпалили оба новых знакомца и будто растворились в толпе.

Бен с Полиной оказались у стены и быстро сползли на пол.

— В пол смотрите, идиоты! — шепнул невыносимо худой парень оказавшийся по соседству.

Они послушались совета, но когда «клобук» прошел мимо, Бен быстро вскинул голову ему вслед и чуть не вскрикнул. Тип был подобен тому, что нес отрубленную голову в подвале, теперь то Бен понимал, что тот нес голову очередного беглеца. Голову надзирателя венчал высокий шлем, имевший овальную форму. Стоило Бену бросить на него взгляд, как «клобук» встал как вкопанный. Это было невозможно, но он почувствовал взгляд с такой же отчетливостью, как если бы Бену вздумалось попасть в него камнем. Бен торопливо опустил голову, но было поздно. Нечто твердое уперлось ему в голову безо всякой паузы, хотя «клобуку» должно было понадобиться хотя бы несколько секунд, чтобы сделать отделяющие соперников шаги.

— Как посмел ты, акум, посмотреть на апостола? — грубым голосом спросил надзиратель.

Вопрос был чисто риторический, и Бен, которому порядком все это осточертело, прикидывал вцепиться в ноги апостола и повалить его, невзирая на последствия, но в этот момент раздался быстро приближающийся шум.

— Поезд! — прошелестело по залу.

— Мне сейчас некогда, но я тебя запомню! — пригрозил "клобук".

— Никогда не любил монахов, — проговорил Бен, дождавшись, пока тот отошел, вытирая вспотевший лоб дрожащей рукой. — Как в концлагере, ей Богу!

— Там действительно поезд! — воскликнула Полина. — Откуда? Ты видел рельсы?

На исходе лестницы замер поезд, из серых безликих вагонов медленно сходили люди.

Причем, из одного только дети — тихие и молчаливые. Бен оцепенел, ему стало не по себе. Он даже боялся задуматься о природе происходящего.

— Дикость какая-то! — прошептал он, и голос его был жалок. — Это мне все в наказание, я знаю. Но я ведь даже не подозревал, что все это может быть так жутко.

— О чем ты? Что все это значит? Если ты что-то понял, то и мне объясни! — потребовала Полина, а когда он в панике отказался, заявила, что все это проявления мужского шовинизма.

Несколько апостолов разделили вновь прибывших на несколько больших групп.

Стариков сразу увели вверх по лестнице. Выдерживая паузы, в том же направлении увели почти всех. Лишь несколько человек сиротливо остались стоять. Парень в спортивной форме с номером на спине спросил:

— Что это за место?

— Ты что, только вчера умер? — однотипно спросили у него, но никто не потрудился ничего объяснить.

Полина с ужасом посмотрела на Бена.

— Только ничего не говори! — жалобно попросила она. — Наверное, мы сошли с ума!

Бен скрежетнул зубами:

— Я этому Афинодору забью в задницу сто хренов, а потом буду по одному выдергивать! Он там открытия свои открывают, а мы тут должны за него отдуваться.

Он должен был на этом поезде приехать, сволочь горбатая.

— Твои угрозы смешны, Бенчик! Как ты собираешься добраться до Афинодоровой задницы? Сейчас эта вещь недостижимая как галактика "Писающий мальчик".

— Доберусь, можешь мне поверить, — он наклонился к ней и шепнул. — Мы отсюда сбежим.

— А как же Зона абсолютной веры? — прошептала она.

— Возможно, она не такая страшная, как ее тут расписали.

Как оказалось в дальнейшем, он был не прав.