Антон шел по Повстанческой улице Алги, оставив модуль почти в центре города, замаскировав на стройплощадке среди кучи мусора. С Волобуевым он распрощался еще на Шарагде, лишь перенеся за стены поместья.

Силач был сильно расстроен, но спецназовец был неумолим. За спиной у него была котомка, в которой лежали элиминатор и искин. Дело было за малым, найти унформер и дезактивировать его. Задача казалась довольно простой и этим отчаянно не нравилась Антону. Обстоятельства последних дней неумолимо свидетельствовали об отвратительной тенденции по превращению простых задач в практически невыполнимые.

Он опять был Шутером, спасибо Ивану, удачно воспользовавшемуся «кухней» модуля, но в остальном все было не так хорошо.

Город ему не нравился. Несмотря на вечер, Повстанческий словно вымер.

Многочисленные кафешки и псевдокитайские ресторанчики закрыты.

Даже гипермаркет ВДВ был закрыт. Гигантские витрины частью поколочены и забиты фанерой.

Машин не было, те, что были, норовили миновать его, двигаясь со скоростями, намного превосходящими разрешенную.

Издалека донесся истеричный рев сирены. По Повстанческому медленно ехала пожарная машина. Когда поравнялась с Антоном, из окна высунулась ярко-алая рожа пожарного, пристально уставившегося на него.

Когда Антон не отвернулся, пожарный смачно харкнул на дорогу. Заливая все вокруг истошным гудком, машина продолжила свое неспешное движение.

— Зачем ты вернулся? — раздраженно спросила Жанна, которую ему посчастливилось застать дома.

— Что у вас здесь творится?

— Ничего у нас здесь не творится! — женщина усиленно делая вид, что занята по хозяйству, с грохотом сунула в раковину чистые тарелки.

— У вас комендантский час объявили? На улицах пусто. Пожарные ездят.

Вроде ничего особенного не сказал, пытался незатейливо прокачать обстановку, но женщина взъярилась.

— Оставь пожарных в покое! — завопила она. — Чего ты все вынюхиваешь? Нормальные у нас пожарные.

Он внимательно посмотрел на нее и сказал:

— Ну, нормальные так нормальные, чего ты так разволновалась, — и неожиданно спросил. — Почему ты их боишься?

Она уставилась на него:

— Слушай, ты где был? В Москву, наверное, уезжал на выходные? Ты что, ничего не знаешь?

Антон силой усадил ее, и она вдруг порывисто обняла его. Он почувствовал, как дрожит ее тело.

— Я действительно отсутствовал некоторое время, не могла бы ты рассказать, что здесь случилось, — попросил он.

— Ты действительно ничего не знаешь? В Москву должны были сообщить.

— Кто?

— Действительно, кому это надо, — она горестно усмехнулась.

Если спецназовец думал, что все главные препятствия он оставил позади, то оказался сильно неправ.

Пожарная часть располагалась в центре города, и в одну из ночей жители близлежащих домов были разбужены дикими криками. Граждане сразу позвонили в милицию.

Из всего рассказанного Жанной это являлось наиболее достоверной частью. Все дальнейшее она смогла передать лишь междометиями, закатывая глаза и оглядываясь на дверь.

Будто прибывший наряд расстреляли на месте, после чего был штурм пожарки, и убитых было немеряно.

С другой стороны многочисленные свидетели утверждали обратное. Будто бы в ту ночь между зданием УВД и депо безостановочно сновали милицейские и пожарные машины, что они там решали, что возили (трупы?), никому не ведомо. Только пожарных после этого резко оставили в покое.

Самое интересное, что граждане так и не дождались объяснений ночного дебоша. Ни по радио, ни в Алгинском патруле никаких заявлений не прозвучало.

Пожарные же после этого как с катушек сорвались. Они перестали выезжать на пожары. Они стали носиться по городу, бесплатно заправляясь на заправках, и на халяву жрали в ресторанах.

Кто-то пытался намекнуть им, что надо бы платить и был нещадно бит. Жанна, закатывая глаза, говорила даже об убийствах.

Милиция заявления, направленные против пожарных не принимала. ГАИ исчезло с улиц города.

Вот такие дела.

Антон припомнил высунувшегося из машины пожарного, его глаза. Да, глаза. Он хотел бы сказать укуренные, но они были вполне адекватные. Только чересчур злобные, звериные.

— А командует ими прапорщик, говорят, законченный бандит. Он жену свою убил.

— Интересные у вас тут дела творятся, — подытожил спецназовец. — А что Карлик?

Как никак хозяин города. Или уже нет? Власть сменилась.

— Можешь смеяться, сколько хочешь, но Карлик куда-то пропал. Тут у них какие-то свои разборки. Говорят, что он с сумитами здорово поцапался, после того, как у старшего Нухаева чуть дочь не пристрелили. Ты что об этом тоже ничего не слышал?

— Слышал краем уха, — неопределенно сказал Антон. — В последнее время, кроме того, что появились эти бешеные пожарные, ничего в городе интересного не происходило?

— А тебе этого мало? Нам марсиан разве что не хватало!

— А что марсиане? — он посмотрел ей в глаза. — Ты что-нибудь слышала? Что-нибудь связанное с космосом.

Он поначалу не разобрался в ее красноречивом взгляде, потом понял, что она смотрит на него на самого, как на марсианина, сожалеюще и обидно.

— Я пошутил, — извиняюще сказал он. — И шутка неудачная, у вас тут такие дела творятся. Помоги мне еще в одном дельце. Узнай по своим каналам, у Василия Иваныча спроси, только осторожно, на кого работают Казбек и Иса.

— На братьев Нухаевых естественно.

— А на кого конкретно?

Она ушла в соседнюю комнату, чтобы позвонить. Потом вернулась и сказала:

— Василию Иванычу впарила, что наехали на наш профсоюз эти двое. Так вот, работают они на младшего Нухаева, на Мишу.

Ничего не понимаю, подумал Антон. Младший брат каким-то боком причастен к покушению на убийство своей племянницы.

Перед глазами как живая стала голенастая дылда в полосатых гольфах.

Великий Маза, а ведь тогда все сходится! Поэтому им и был нужен славянин, чтобы на него все списать.

А он все испортил!

— Как кстати дочка Нухаевская? — поинтересовался он.

— А что ей сделается? Ей по тридцать раз за ночь не приходится ножки раздвигать!

— О чем это ты? — не понял он.

Она смутилась.

— Где можно найти Казбека или Ису?

— Ну, за это придется заплатить! — сказала она с загоревшимися глазами.

— У меня денег нет.

Он подошла к нему, рывком разворачивая к окну. Он почувствовал, как, обняв его за талию с двух сторон, она расстегивает ему брюки, спускает трусы.

Легкими невесомыми движениями она почесывала вокруг члена, и он откликнулся, словно его позвала рачительная хозяйка. Стал тяжелеть, одновременно кренясь кверху. Она ждала до того момента, пока он сам не выпрямился и не лег ей в руку.

Тогда она стала легко массировать его, поводя из стороны в сторону. Антон полностью владел атканларским чудом, мог приказать ему что угодно. Не кончать как угодно долго, поддерживать эрекцию сутками, но сейчас ему сделалось так хорошо и свободно, что он разрешил себе немного покейфовать.

Тотчас внизу сделалось все невесомое, на время он перестал себя контролировать, и это было так необычно. Она сжала руку и сквозь пальцы на подоконник выбрызгивались резвые тугие струйки.

— Извини, — простонал он.

Не слушая его, она легла грудью на стол, закидывая подол на спину. Трусиков под ним не было. И потащила его за член.

— Мне в душ бы! — необычно для себя неуверенно проговорил Антон.

Не обращая внимания, она ввела его внутрь себя. Он, взявшись за ее бедра, вошел в нее на всю длину члена.

Она обернулась и сладостно улыбнулась во все лицо. Широкая полностью открытая улыбка и пульсирующие женские бедра в руках слились в одно целое, которое требовало двигаться, чтобы жить. Если бы он остановился, то перестал бы существовать как электрон, который есть, только пока он движется.

Только разок, подумал он, но атканларская техника не подвела, и его хватило на гораздо большее.

А Казбеку он кайф обломал.

Кряжистый сумит сидел с приспущенными штанами и причмокивал губами в такт оральной работе проститутки, была у него такая двусмысленная привычка. Будто он сам себе минет делал. Дело происходило в джипе, припаркованном на спуске к морю за ТРК "Сега".

Клиенту очень не понравилось, когда хлопнула дверца, и к сексу без спроса присоединился третий. Тем более, мужик.

Антон плюхнулся на заднее сиденье, запросто вынул у сумита пистолет из кармана.

— Ты чего делаешь? Ты знаешь, кто я? — гортанно крикнул сумит.

— Не ори! Не баранов пасешь! — предупредил спецназовец.

Казбек узнал его, и глаза его округлились.

— Совсем обнаглел, да, Шутер? Чего делаешь, да?

— Да! — сказал Антон, веселясь.

— Ну-ка пошла отсюда! Совсем ничего не умеешь! — прикрикнул Казбек на девицу, и та привстала, вытирая губы.

— Сидеть! — предупредил поползновения спецназовец. — Из машины будете выходить, когда я разрешу! А ты руки на руле держи!

Казбек повел себя достойно. Не дергался, только вздыхал как лошадь, укоризненно.

— Как ты мог так поступить, дорогой? Мы ведь друзья!

— А ты подтверди это!

— Как, дорогой? Пойдем лучший ресторан, плов будем кушать, анаша курить!

— Отличная задумка, но я сейчас не об этом. Груз где?

Он даже не успел уточнить, что за груз. Сумит понял его с полуслова. И позабыв все на свете, дернулся к дверце. Пришлось его слегка тюкнуть по башке. Казбек смуро повесил голову на руль. Человек устал и заснул, эка невидаль.

— Можно я пойду? А то мама будет ругаться, — попросилась девица.

— Вместе пойдем.

— Сто баксов! — сказала предприимчивая девушка.

— Мы выйдем вместе, а потом пойдем каждый своей дорожкой, — уточнив это, Антон нажал ей на сонную артерию.

Избавившись на время от свидетеля, спецназовец достал из кармана наушники, купленный за 20 рублей в магазине, и воткнул Казбеку в уши. Второй конец был подсоединен к Ивану.

— К работе готов! — доложился искин.

— Где груз? — повторил спецназовец вопрос.

Сумит дернулся, натянув провода, но голову не подгонял, сказал глухо вниз, и как ни странно без обычного своего гортанного акцента.

— Не знаю.

— Кто знает?

— Курашов, шайтан, знает.

Так, появилось новое лицо. И фамилия не сумитская, а совсем даже наоборот. Что-то братишки на славян западают. Не к добру это.

— Кто такой Курашов?

— Водила. Он должен был на грузовике груз доставить к Нухаеву на дачу.

— Давно он работает на Нухаева?

— Он не наш. На грузе крест был. Михаил сказал, что это знак маймула. Настоящему сумиту нельзя прикасаться, харан. Пусть неверный повезет. Нашли этого Курашова, сторговались за двести баксов. Он совсем дурак оказался, решил груз прикарманить.

Нас на посту ГАИ тормознули, а он не остановился, уехал, шакал. Мы весь город перевернули. Как сквозь землю провалился.

Антон мысленно выругался. Так и знал, что дело обернется новыми трудностями, обрастет препонами, заминками, тугоразрешимыми вопросами. Такое это дело. Одно слово, унформер. Орден надо учредить. За победу над унформером.

— И где прикажете теперь искать груз? — спросил он больше у себя. — Чистоплюи хреновы, в рай собрались. Доверили какому-то Курашову!

— Мы узнали, что он один живет. Никого у него нет, только друг, с которым они в армии служили. Хотели его взять, но у него ружье оказался. Одного нашего ранил.

Мы его помесили маленько, пока милиция не приехал на шум. В больнице он лежит.

Больше ничего Казбек не знал. Антон разбудил девицу и вместе с ней, как и обещал, они покинули машину.

Раненого сумитами парня звали Игорь Фадеев. Как уже говорилось, сумиты его слегка «помесили». Прострелили плечо навылет, сломали ключицу и ребра. По факту перестрелки было возбуждено уголовное дело. До выяснения всех обстоятельств он лежал на седьмом этаже хирургического отделения медгородка в отдельной палате.

За дверью неотлучно дежурил милиционер.

Игорю не спалось. Он посмотрел в окно, за которым была ночь. Посмотрел второй.

На окне сидел человек. Через секунду он был уже в комнате.

Рука Игоря рванулась к кнопке вызова, но трюк не удался. Антон схватил со стола вилку и метнул это нехитрое орудие. Вилка прибила рукав спортивной куртки к стене. Гоша оказался распятым — одна рука была на растяжке, другая прикована к стене.

— Что стоишь? Делай, за чем пришел! — хрипло произнес раненый.

— Я не от сумитов, — далее Антон вспомнил то, что говорила Жанна об агенте под прикрытием из Москвы, и без зазрения совести присвоил легенду себе.

— Считай, что я тебе поверил, — сказал Игорь. — Чего тебе от меня надо?

— Твой друг похитил, сам того не зная, очень опасный груз. Это бомба.

Бактериологическая бомба. Может погибнуть очень много невинных людей.

— Тогда вы зря ищете Курашова. Груза у него нет.

— Так ты скажешь, где искать твоего дружка?

— Я не знаю, — было видно, что парень врет.

План Б, сказал Иван, и Антон достал наушники за 20 рублей.

Через пару минут он знал все. Курашов когда — то работал на турбазе «Цезарь» в Грибном лесу, база в это время пустовала, осень все-таки, функционировала пара домов, имевших отопление, да сторож. Сторож был Курашову знаком и поэтому без препон пустил его. Место вроде недалеко от города. Километров 25. Но если не знаешь, то никогда про него не вспомнишь.

И все то время, пока взбешенные сумиты переворачивали город верх дном, Курашов преспокойно просидел в получасе езды от них.

— Есть плохая новость, в этом парне кто-то покопался, как и мы! — сказал вдруг Иван.

— Про унформер никто не знает, кроме нас и Кристиана Мора. Но у Кристофа мы отняли транспорт, перегнать он нас не мог. Или мог?

— Здесь другое. Вижу следу физического проникновения. Во внутренностях затягивающийся след. Если бы у меня была голова, тоя дал бы ее на отсечение, что это след ороча!