Антон прошелся по поросшей мелкой травкой лужайке.

— Груз там, внизу.

Стоящие перед ним у своих джипов сумиты посмотрели с недоверием. Миша вообще бы его в ротор электростанции сбросил, что шумела рядом с утесом, у подножия которого они находились.

— Шутишь? Может тебе экскаватор пригнать?

— Какие уж тут шутки? Но экскаватор, пожалуй, пригнать придется, — пробормотал спецназовец.

Вокруг торчали чахлые кусты, на которых пагубно сказалось близкое присутствие мегавольтных проводов с электростанции. Кругом заборы. Надписи "запретная зона", что не помешало наполовину разрыть утес, белеющем, словно костями голым щебнем с одной стороны. Кстати, у сумитов тоже никто документов не спросил. Не подошел даже.

— Где? — рыкнул Миша.

Их было 11 боевиков, и он мог убить всех всего за несколько секунд. И все равно бы Жанну не спас.

Она стояла чуть поодаль словно прокаженная. Оно и понятно. Кому хочется находиться рядом с живой бомбой. На ней пояс смертника. Полкило в тротиловом эквиваленте. Все поражающие элементы в виде гнутых гвоздей и рубленых болтов исключительно с внутренней стороны пояса. Дистанционные детонаторы сразу у нескольких человек. Михаил предупредил, что один человек вообще наблюдает за ними в бинокль.

Спецназовец вздохнул и указал рукой на неприметную кособокую пристройку. То ли склад под землей. То ли трансформаторная подстанция. Наружи только дверь торчит.

Пара кряжистых сумитов сбили тщедушный замок и распахнули дверь. После чего не сдержали криков разочарования.

Проем был под завязку забит плотным месивом из битого кирпича и покореженной арматуры.

Антон пожал плечами. Он предупреждал про экскаватор.

— Не понимаю, как Курашов потом груз собирался доставать? — Недоумевал Михаил. — Ход зачем было заваливать?

Объяснить им, что Курашов таким образом схоронил груз, как ему казалось навсегда, Антон и не пытался.

— Эй, гяур!

Антон поднял голову. Ночь он коротал в той же самой яме. Сумиты пригнали трактор, наняли рабочих. Михаил оставил четверых боевиков на охрану, дал работягам сто баксов и зарядил их на всю ночь.

— Лиза, иди домой, а то отец заругает! — предупредил Антон.

На голову тотчас свалился пакетик чипсов. Похоже, девчонка считала их лучшей едой на свете.

— Холодно, гяур?

— Я могу на снегу спать, — похвастался спецназовец.

— Я тоже, — хитро сказала она. — В спальнике!

— Слушай, иди со своими сумитскими джигитами заигрывай! — потерял он терпение. — Мне своих проблем хватает, а наживать из-за тебя неприятностей, спасибо!

— Урус, турус! — тотчас стала дразнить она.

Антону словно некая субстанция в голову ударила, решил похвастать.

— Туфли, небось, жалко? — спросил он.

— Какой туфли? — не поняла она сначала.

— Я ж тебе каблук испортил! — он сделал губами. — Пф!

Знал ведь, что говорить не следовало, но такую реакцию он не рассчитывал. Глаза девчонки едва не вылезли из орбит.

— Ты-и?

— Че ты орешь? — пытался остановить невероятный запал, прозвучавший в этом ты-и, но куда там.

— Я тебя спасу! — выпалила она, и он не успел ее остановить, уже исчезла.

Тьфу, ты. Вот напасть. И какой Маза дернул его за язык? Его чуть не пришибло упавшей сверху лестницей. Он бы и не вылез, но сверху донеслось пыхтение и шум борьбы. Скрипя зубами, дав себе слово сразу вернуться обратно, он взбирался наверх, чувствуя определенные трудности из-за скованности всех четырех конечностей.

Едва вылез, то оказался в самой гуще схватки. Поджарый чучмек пытался прирезать Михаилову дочку. А чего церемониться, у той у самой ножик. На шее у сумита свежий неглубокий порез. Да, такие вещи получаются у бати гораздо лучше. Видно, она пыталась перерезать горло спящему или отвлекшемуся боевику, но не рассчитала силы.

Боевик догнал Лизу и коряво взмахнул ножом. Именно при таком корявом вроде замахе получается разящий смертельный удар.

— Сюда смотреть! — крикнул спецназовец.

Боевик оглянулся. Антон коротко подпрыгнул и дал ему с обеих ног в челюсть. Не с одной же, раз обе вместе скованы.

Раздался хруст одновременно сломавшихся челюсти и шеи. Спецназовец со всего мху шваркнулся на пятую точку. Плакала Лиза. В доме зажегся свет почти во всех окнах.

Забегали люди и почему-то все кинулись бить спецназовца.

— Устроила ты мне, дурында голенастая! — подумал он, торопливо гася сознание.

За ночь вход очистили от кирпича.

— Иди, показывай, ишак! — велел Михаил.

С ним на этот раз пришли шестеро. Жанну ему только показали, оставив в машине.

Там же мелькнула Лиза. То что, девчонку посадили рядом с шахидкой, о многом сказало спецназовцу.

В общем, он не заблуждался насчет моральных качеств бандитов (а их попросту нет никаких), но все-таки не ожидал, что он так поступит с собственной племянницей.

И знает ли Артур? А если знает, скорее всего, знает, как он разрешил?

Он пытался слегка прозондировать мозги главаря, нащупывая так называемые «плюсовые» мысли, то есть мысли, которыми люди пытаются оправдать свои поступки и вернуться в комфортное стабильное состояние. Антон никогда не был крутым специалистом в этой области, у Ивана это всегда получалось лучше. В мозгах бандита имела место полная сумятица, он ухватывал обрывки неких мыслеобразов, среди которых мелькало личность Лизы, но она была так глубоко запрятана, и единственное, что удалось ухватить, что она полукровка, то есть не чистая сумитка. Отчего то это имело решающее значение. Словно почувствовав копошение в его голове, бандит стал метать гневные взгляды, и Антон счел за лучшее эксперименты прекратить, в очередной раз удивившись разнообразию проявлению рас.

Сумиты и славяне жили на одной планете, но первые оказались намного интуитивнее вторых. Вероятно, более дикая необразованная нация имеет свои плюсы перед теми, кого развратила цивилизация. За дикарей наука не думает, они сами вынуждены добывать пропитание и драться за свою жизнь, это делает их более конкурентоспособнее в борьбе за выживание.

Антон прикинул, что было бы, если убрать всю мишуру цивилизованности и оставить эти две расы бороться за свое собственное существование. Впрочем, это уже не вопрос, а ответ.

Как и ожидалось, Антону досталось право первооткрывателя. Короткая лестница из трех растрескавшихся каменных ступеней привела в темный неосвещенный чулан.

Сумиты, обзаведшиеся фонарями, осветили его.

Помещение было небольшое. На бетонном полу еще валялись остатки битого кирпича.

В противоположной стене отсвечивала в лучах фонариков металлическая дверь с байпасом посредине.

— Открывай! — велел Михаил.

Сами бандиты отошли к входной двери, но красноречиво показывали оттуда дула автоматов. Спецназовец пытался посмотреть сквозь дверь, но сквозь железо у него всегда плохо получалось, вдобавок в состав двери входили тяжелые металлы, но кое-что он узрел, и это ему не понравилось.

За дверью находилось что-то большое. И еще. Антону было тяжело туда смотреть, словно некий груз ложился на грудь, мешая дышать.

Антон взялся за байпас и стал крутить. Маховик вращался довольно легко. Понятное дело, ведь Курашов пользовался им недавно.

Внутри потрескивали некие механизмы, а с той стороны пришли в движение рельсовые запоры. Когда маховик дошел до упора, Антон потянул за него, и со страшным скрипом люк отворился.

Изнутри пахнуло холодом и еще чем-то, имевшем явно не органическое происхождение.

Металлом, смазкой, электролитическими жидкостями. Склад что ли?

— Фонарь дайте! — крикнул Антон, решив не светить некоторые свои способности, а сам наскоро оглядел помещение за люком.

В отличие от узкого тамбура оно было пошире, и в нем находилось две железные будки. В одной поместился бы один человек, да и то стоя. Вторая была просторной настолько, что в ней уместился стол и двухъярусные нары. Похоже, на пост под землей, но такие вещи обычно под землей не строят. Если только это не спецобъект.

У Антона засвербело внутри. Угораздило же Курашова спрятать здесь унформер.

Спецобъекты имеют обыкновение хорошо защищать. Пароли, ловушки, внезапно блокируемые тупики.

Следующая за постом стена имела непривычную выпуклую округлую форму, и в ней был проем. Возможно, в нем никогда не было двери, пожалуй, никакая дверь не выдержала бы то, что располагалась за ней.

Фонари сумитов осветили пустоту, пола дальше не было. Некоторое время ушло у сумитов понять то, что спецназовец понял сразу.

За стеной располагался бетонный колодец метров пяти в диаметре, уходящий в глубину еще на тридцать. Все это сильно смахивало на стартовую ракетную шахту.

Пока не привезли Мордатого, спецназовец коротал времени на полу рядом с будкой.

В будку завели Жанну и Лизу. По всему выходило, Михаил никак не мог ее простить.

Сильно обиделся.

Пол был ледяной, но простатит Антону не грозил.

С ними осталось четверо. Сам Михаил пошел наружу, пригрозив:

— Если вздумаешь бежать, даже если громко пукнешь, я нажму кнопку, а уже потом пойду разбираться. Впрочем, это лишнее. Тут тебе неплохая глубокая могила получится.

На самом деле он уехал обедать, доверив кнопку кому-то из охранников. Можно было постараться убить их всех, но до унформера было рукой подать, да и не было полной уверенности, что какой-нибудь дикий дурак не нажмет с испугу кнопку, и тогда здравствуй, планетарный рак.

Мордатого привезли часа через три. Был он плотно упитан, розовощекий свин, вес под центнер, хотя ему нет и 25-ти. Самоуверен до идиотизма.

В его ментальном потоке, направленном для себя, Антон прочел только брезгливость.

Был он одет в джинсы, топорщащиеся на толстом по бабьи заду, и маечку. На руке золотые часы. Антон узнал про него, что он отпрыск большого начальника, «служит» после престижного института в военкомате.

В руках у Мордатого был кейс. В большой будке он его отрыл и расстелил на колченогом столе какие-то бумаги.

— Судя по документам, которые я успел достать, мы находимся на бывшей военной базе ЕН- 6065, — вещал Мордатый уверенным тоном, еще бы, с невиданных высот он снизошел до разговора с дикарями, хоть они и башляют неплохие деньги, но люди это темные, и они должны знать свое место. — Раньше здесь дислоцировался ракетный дивизион, на вооружении которого находились три тактические ракеты типа «земля-воздух» с разделяющимися боеголовками «Плутон-М». По плану, в случае возможной атаки вероятного противника, дивизион должен был прикрывать находящуюся в непосредственной близости электростанцию. Пятнадцать лет назад точка была закрыта, а дивизион расформирован. Ракеты демонтировали и увезли. Шахты тоже должны быть уничтожены, но подтверждения в документах нет. Могли и уцелеть при нашем бардаке.

— Что там внизу? — нетерпеливо спросил Михаил, мордатый опять зашелестел бумагами.

— Внизу целый поселок. Бытовые и хозяйственные помещения, командный пункт управления пуком ракет (демонтирован), склады. Все это на глубине более тридцати метров. Есть еще какие-то незначительные постройки и глубже, но об этом здесь говорится вскользь. Кстати, почему вы отсюда зашли? Здесь же лифты должны быть?

— Нет, — отрезал Михаил. — Этот шакал как груз опустил, их угробил.

— Ну, это ваши дела!

— Конечно, дорогой, о чем речь! — Михаил радушно ухмыльнулся, увидев которую, толстый продажный спец должен был бежать без оглядки, потому что именно с таким радушием на лицах сумиты обычно обделывают самые подлые свои дела. — Только скажи, как мы вниз можем теперь попасть без лифта.

— Без лифта? — переспросил Мордатый и, оглядев помещение, указал на выпуклую стену. — Судя по всему, за ней шахта. Планом предусмотрено наличие в ней монтажных ферм для обслуживания ракеты. Если они уцелели, я думаю по ним можно спуститься.

— Спасибо, дорогой! — ухмылка Михаила стала еще шире.

— Можно, но не нужно, — продолжил Мордатый.

— Это не твое дело! — грубо оборвал его сумит, переход от радушия к внезапному гневу тоже типичен для таких субчиков.

— Конечно, не мое, — с обидой произнес Мордатый, и горячностью, более уместной в другом месте, поспешил свое утверждение опровергнуть. — Но когда вы спуститесь вниз, то можете там и остаться. Это база мертвая, поймите. Принудительная система вентиляции не работает много лет, так что могли скопиться угарные газы, углекислота, метан. Да что угодно.

— Ты скажи, что можно сделать! Нас пугать не надо, мы мертвых не боимся!

— На базе есть дизель, его должны были тоже подвергнуть консервации и подготовить к длительному хранению. Но никаких гарантий, что вы его запустите. Но если запустите, это снимет все проблемы. Будет вам свежий воздух и даже свет.

Единственное, чего я не пойму, зачем вам понадобилось все это дерьмо? — он хохотнул. — Там никого и ничего нет кроме призраков!

— Не твое дело! — оборвал его Михаил. — Иса, расплатись!

Сумит сделал вид, что лезет в карман, но когда вытащил руку, в ней был зажат нож.

Одновременно Казбек захватил Мордатого сзади.

— Башку не режь, от толстого крови будет много! — предупредил Михаил.

Сумиты повалили Мордатого на пол, женщины завизжали, и Иса сосредоточенно сопя, вколол лезвие жертве в горло, под самый позвоночник. Ноги Мордатого заскребли пол. Холеный, ухоженный, тщательно следящий за своим здоровьем, он был полон жизни, и она покидала его долго и с трудом. Сумиты полежали на судорожно дергающемся теле, умело направляя бьющуюся со зловещим журчанием кровь вниз на пол, при этом они спокойно вполголоса переговариваясь, и вообще вели естественно и спокойно, без проявления каких бы то ни было эмоций, будто кабанчика закололи.

И это было по-настоящему страшно.

Они поднялись только после того, как Мордатый дергаться и хрипеть перестал, точно жизненную энергию пытались впитать до капли.

Потом взяли убитого за ноги, подволокли к проему и сбросили в шахту. Некоторое время прислушивались, пока снизу не послышался глухой удар.

— Иди, встречайся со своими призраками! — засмеялся Иса, ему стали вторить и остальные сумиты, оценившие хорошую шутку собрата.