– Подъем, сучка!
Холодно. Мокро.
– Какого. – Я резко подскакиваю, обтирая ладонью лицо. Надеюсь это вода, а не что-нибудь другое. Элеонора заливается смехом.
– Совсем спятила? Что ты здесь делаешь?
Она ставит кружку, из которой окатила меня водой, на тумбочку и падает на кровать, рядом со мной.
– Ты слишком долго спишь, уже одиннадцать.
– Уже утро? – Я смотрю в окно и понимаю что, да.
– Представь себе. Кто это тебя так? – Девушка смотрит на мою губу, и я сразу вспоминаю, как тот урод бил меня по лицу. Кажется, до сих пор чувствую, как горят мои щеки.
– Что ты тут делаешь? – Снова спрашиваю я.
– Не уходи от темы. Что у тебя с губой? И что за хрень у тебя на шее? Не говори что.
Я знаю, о чем она подумала, не нужно даже спрашивать, все написано на ее лице.
– Нет, Денис не трогал меня.
– Расскажешь?
– Нет. Так что ты тут делаешь?
– Я можно сказать твой телохранитель на сегодня. Нет, я бы сказала наставник. Да, так больше подходит.
Я хмурюсь.
– Дэн попросил заняться тобой.
– Что значит «заняться»?
– Ну, судя по твоему внешнему виду, ты должна понимать.
– Все так ужасно? – Трогаю лицо руками.
– Вставай и сама посмотришь.
– Где же он сам?
– Кто, Дэн?
Киваю.
– Не знаю, его здесь не было, он дал мне ключи. Велел вывести тебя на пробежку, а затем подготовить к вечеру.
– Нет. Я не буду бегать.
– Дэн сказал.
– Ты делаешь все что, сказал ДЭН?
– Мы же друзья.
Я издаю легкий смешок.
– Больше похоже на то, что он тебя подкупил.
– Ну, знаешь, мы с тобой в этом не очень-то различаемся.
Она права. Мы обе товар. Разница лишь в том, что Элеоноре это все нравится.
– Скажем ему, что я бегала. Окей? После того фокуса с синими волосами, он вряд ли поверит тебе, но.
– Все нормально. – Она улыбается и, я понимаю, что она согласна с моей идеей отменить пробежку.
– Так, ладно. И куда сегодня мы с ним идем?
– Я не знаю.
– Вы же друзья. – Ехидничаю.
– Прикуси язычок. Бегать ты не захотела, буду тебя пытать.
Элеонора подозрительно улыбнулась, поджала под себя ноги и уставилась на меня. Кажется, я впервые вижу эту даму такой. домашней. На ней почти нет макияжа, вызывающего наряда, волосы аккуратно собраны в тугой пучок на макушке. Она выглядит милее и моложе, чем обычно. Сила макияжа – страшная сила. Это как раз касается Элеоноры. Хочешь накинуть себе пяток лет? Нанеси больше тоналки на свое лицо, еще больше черного карандаша вокруг глаз и тонну розовой помады. Вуаля!
– Я не настроена для болтовни.
– Тогда идем бегать.
Испепеляю ее взглядом.
– Ну и чего ты хочешь?
– Расскажи свою историю.
– Нет никакой истории.
–Да, брось, как такая, как ты оказалась здесь, рядом с Дэном?
Снова эти разговоры о том, что я кому-то не подхожу? Это намек на то, что я плохо выгляжу или что? Кажется у меня дежавю, потому что это все, я уже слышала.
– И что это должно значить?
Я думаю, Элеонора замечает мое недовольство по поводу ее вопроса, а точнее по поводу конкретной части этой незамысловатой фразы. Не нужно быть супер умной, чтобы понять значение этого. А) Я не подхожу Денису, б) я не подхожу Денису и в) я не подхожу Денису. О, Господи, не поверите, но я знаю это.
– Я знаю, о чем ты подумала.
– Правда что ли?
– Просто, ты не похожа на меня или на всех остальных с кем Дэн.
– С кем он спит. Говори, как есть, все нормально, мне плевать.
– И ты не простушка. Думаю, это и есть твое очарование. Хочешь совет?
– Хм-м.
– Не пытайся меняться. Не подстраивайся под кого-то, под него. Ты – это все, что у тебя есть.
– Ты психолог?
– Нет. Я экономист, и все что я умею делать по этой специальности это хорошо считать денежки.
– Кто же не умеет. – Бурчу я.
– Ну, а ты?
– Я?
– Да. У тебя же, наверняка, есть какие-то планы на будущее.
– Нет. Я мечтала быть врачом, ну или на худой конец, медсестрой, а стала официанткой. Вместо того, чтобы помогать людям, я убирала со столов.
– И что случилось с твоей мечтой?
– Меня не принял ни один университет, даже на нормальную работу не удалось устроиться. Поэтому я здесь.
– Ты была двоечницей? – Элеонора посмеивается, но мне не смешно, потому что это моя жизнь, не ее.
– Не была. Я думала, у меня хорошие баллы, но. В общем, никто не стал мне ничего объяснять, я просто не прошла.
– Ты не пробовала снова подать документы? Это твоя мечта. Не сдавайся.
– Это не имеет смысла. Меня не примут.
– С чего ты взяла?
– Слушай, отстань, а? Это все неважно. Мне нужно принять душ.
Это правда. Я буквально, ощущаю на себе грязь, чувствую запах пота, сырости, запах мерзости.
Пока я откисала в ванной, Элеонора разложила на кровати свою «чудо» косметику, которая должна сделать меня красивой.
– Итак, красотка. Сегодня придется много поработать над твоим личиком. И не только.
Она кидает взгляд на мою шею, где красуется небольшой, покрывшийся тонкой коркой порез. Прямо сейчас, я не хочу говорить об этом, и во избежание очередных вопросов, которые так и норовят сорваться с губ блондинки, я предпочитаю сразу же завести другую тему.
– Откуда у тебя салон?
Вытираю волосы, бросаю полотенце в кресло.
– Какая разница?
– Просто, интересно.
– Дэн. Тебе он тоже, что-нибудь подарит. Я называю это «утешительный приз, для брошенок». Проси тачку, не меньше.
Вспоминаю о том, какие крутые у этого мужчины машины, и хотя, наверняка, я видела не все, что у него есть, но те, что уже успела – закачаешься.
– Он даже как-то обещал научить меня водить, или что-то типа такого. Это было почти сразу после нашего знакомства, так что я не повелась, да и не интересно мне это было.
– Тебе стоит напомнить ему об этом. Мозги этого парня – лес дремучий. Чаще всего, я понятия не имею, о чем он думает.
В этом я с ней согласна. Я практически никогда не знаю, о чем он думает. Сейчас он такой, а через минуту другой. Иногда кажется, что Денис и вовсе сумасшедший.
– Где вы познакомились?
– По-моему, он всех нас «Даймонде» находит.
– «Даймонд»?
– Клуб. Я танцевала на сцене, а он иногда оставлял чаевые в моих чулках, но чаще всего просто наблюдал со второго этажа. Ты ведь тоже познакомилась с Дэном там? Мы все оттуда, каждая из его девиц.
– В клубе, да, но я не помню, как он называется. Так ты еще и стриптизерша?
– Гоу-гоу, милочка, не стриптиз. Это разные вещи.
На мгновение я представила, как сексуально изгибается тело Элеоноры на сцене, Денис похотливо смотрит на нее, засовывая ей деньги в чулки, а может и не в чулки вовсе. Брр. Наверняка, немало там оставил.
– И вообще, с чего ты вдруг такая болтливая? Раньше и слова не вытянешь.
Я пожимаю плечами.
– Просто. Не знаю. Раньше ты мне не нравилась. Ну и надо же мне хоть с кем-то разговаривать, в конце концов.
– Слушай, я придумала, что сделать с твоей шеей. – Девушка достает из сумки тонкую черную полоску ткани, посередине украшенную камнями.
– Что это?
– Это чокер, деревня.
– Разве они не вышли из моды лет так десять назад?
Элеонора бросает на меня взгляд, который говорит, что я абсолютно не шарю в моде. Это правда. Мне плевать на моду.
– Ладно. Я поняла.
Пока визажист кропотливо работала над моим убогим лицом, я начала ловить себя на мысли о том, что думаю о сегодняшнем вечере. Куда мы пойдем? Ресторан? Театр? Балет. Нет. Абсолютно мерзкие воспоминания о последнем посещении театра. Ресторан на крыше какой-нибудь высотки? Нет. Это уже было. И впечатления остались не самые наилучшие. Тот ужин, который закончился, относительно быстро, был лишь, какого-то рода извинением за то, что я чудесным образом была на время продана партнеру по бизнесу Дениса. В здравом уме и без всякой нужды, я бы еще в тот день послала его ко всем чертям. Слава Богу, что Дмитрий оказался не совсем полным козлом и не залез ко мне в трусы, как и подразумевалось.
– Ты не против, если я подведу глаза чуть ярче, чем обычно?
– Не переусердствуй.
– Не волнуйся. Я просто сделаю акцент на них, а не на расшибленной губе.
– Он не делал этого, если это то, о чем ты думаешь.
– Я ни о чем не думаю.
– Да ладно? И тебе не интересно знать, кто мне навалял?
– Интересно, но если ты не хочешь говорить, я не буду спрашивать.
– Денис хотел запугать меня, а вышло.. В общем, я оказалась в полном дерьме.
– Что значит запугать?
– Это значит – вытурить меня из квартиры в нижнем белье и подослать ко мне двоих гопников.
– Ты шутишь? И зачем ему это делать?
– Ты думаешь, я сама себе глотку хотела перерезать?
Я вижу ее отражение в зеркале, она мне не верит, хотя старается делать вид, что это не так.
– Я лишь думаю, что если бы ты, действительно верила во все это, ты бы ушла. Ни один здравый человек не вернется туда, где ему угрожают.
– Никто не угрожал мне. В смысле. я имею ввиду. Ты вообще слушаешь? Ты можешь расспросить своего дружка сама, и если посчитаешь нужным рассказать мне, что за чертовщина это была, я буду рада выслушать.
– Не злись. Я на твоей стороне. Правда.
Слабо верится. Потому что, кажется даже сама я не на своей стороне. Я должна была пойти в полицию. Я должна была остаться дома, разобраться с отцом, навсегда вычеркнуть из своей жизни Дениса, его договор и все, что с этим связано.