Горе Рены не вызывало сомнений. Пиппа, часто инстинктивно отдалявшаяся от кузины из-за ее видимой холодности с отцом, теперь видела, что все это было маской, что связь их так прочна, что не требовалось ни слова, ни демонстрации дочерней привязанности.

Через несколько часов после объявления и опустошающих потоков слез Рена села в постели, куда ее уложила Пиппа, и охрипшим голосом сказала:

– Мы были одним целым, Пиппа, сейчас, когда он ушел, у меня будто что-то отняли.

Бормотавшая обычные слова соболезнования Пиппа была резко прервана недовольным прикосновением руки.

– Одним целым, – повторила Рена. – Я такая же эгоистка, как и он. Мы думаем только о себе.

– Ошибаешься, Рена, дядя Престон всегда заботился о тебе.

– Значит, он заботился о себе, ведь мы одно и то же. А сейчас… – Снова хлынули слезы.

Пиппа почувствовала, что эти слезы больше помогут кузине, нежели ее утешения, и тихо вышла. Ее успокаивало, что Крэг взял Дэйви в «Ку». Сейчас «Вершины» – не место для ребенка при таком явном страдании Рены. При таком близком присутствии смерти.

Смерть. Пиппа стояла в саду и думала о ней… и Дэйви. Ей было жаль дядю Престона. Несмотря на его раздражительность и ужасные вещи, которые время от времени он говорил, она любила старика. Но дядя Престон – не маленький мальчик с несколькими веснами за спиной. Слезы хлынули из глаз, и, когда ее нашел Дом Харди, Пиппа тихо плакала.

Он обнял ее и повел в конюшню; казалось, он инстинктивно знал, что делать. Они провели некоторое время с Лютиком и Лилией, и Дом рассказал, что с ними будет дальше. Это была хорошая терапия, и вскоре Пиппа стала оживать. Затем, без всякого предупреждения, он прервал диалог вопросом:

– Как она?

– Рена?

– Да.

– Плохо.

– Я так и думал.

– А я – нет. – К этому моменту Пиппа обнаружила, что может откровенно говорить с Домреем. – Я так ошибалась…

– Такова Рена, – кивнул он. – Но все это видимость, а под ней… – Харди запнулся, переводя дух. Судя по лицу, он испытывал боль.

– Дом… – начала Пиппа, но Харди уже взял себя в руки, оживленно заговорил, и она поняла, что не сможет проникнуть в его мир.

Доктор Берт не появлялся в «Вершинах» со времени последнего визита к Престону Франклину, но для Рены было выписано успокоительное, и с ней оставалась сиделка.

От Крэга пришла весточка, что Дэйви с ним, и Пиппа была благодарна соседу, так как похороны назначили на следующий день.

После печальной церемонии девушки вернулись в дом, Пиппа принесла чай в гостиную и присела рядом с кузиной. Она заставила себя сказать:

– Что теперь с нами будет, Рена? – Должна же знать она планы Рены. Ей надо думать о Дэйви.

Рена пожала плечами:

– Папа всегда говорил, что денег нет, – недоверчиво рассмеялась она. – Типично для Престона Франклина, отец всегда был слишком осторожен. В общем, я в это не верю. Возможно, часть денег мы и потеряли, но все же остается солидная сумма. И еще есть этот дом. – Рена огляделась вокруг.

– Да, не думаю, что тебе нужно беспокоиться о средствах к существованию, Рена. – Пиппа не лукавила. При всех причитаниях дяди она никогда всерьез не принимала жалобы Престона на близкое разорение.

– Деньги помогут мне, – сказала Рена, – сделают свободной, почти такой же, как раньше, позволят уехать отсюда, оставить осточертевший Хай-ленд. – Она достала сигарету и закурила.

Следующую фразу она адресовала густому облачку дыма, во всяком случае, не Пиппе.

– Я не буду зависеть от того, кто захочет забрать меня отсюда. От Крэга, от Глена, – один пустяк… доктор отпадает, Пиппа.

– Берт?

– Да. Очень деликатно наш молодой врач начал ссылаться на свою старую любовь.

– Дженифер.

– Да. Трогательная маленькая история. Молодые студенты вместе. Не сказано ни слова. Но чувства остались. – Рена снова стала собой, резкой и язвительной.

Пиппа неловко вставила:

– Не думаю, что ты на самом деле уязвлена, Рена.

Рена прищурилась и сказала:

– А почему, собственно, ты так думаешь?

– Но…

– Но?.. – не отставала Рена.

– Не уверена, что ты его действительно любила.

– Какая проницательность, подумать только! Ну… – деланный зевок… – ты угадала, дорогая. Он, конечно, привлекателен, но для меня Глен был в первую очередь бегством, бегством отсюда. А, ты думаешь, что я могла в любой момент уйти, я так и делала, но из-за папы возвращалась. А Престон Франклин… – она почему-то называла отца полным именем, – как ни сокрушался, покинув Сидней, как-то не очень стремился вернуться туда.

– Возможно, ему мешали болезни, возраст, – подсказала Пиппа.

– Возможно. – Пожатие плеч. – Знаю только, что он бы не уехал. Поэтому я тоже была словно на привязи. Но сейчас… – Рена вздохнула и рассмеялась мелким, презрительным смешком.

– Куда ты поедешь, Рена? – «А как же мы, – хотела воскликнуть Пиппа, – куда я повезу Дэйви?»

– Туда… сюда… кто знает? А, ты беспокоишься о мальчике? Не переживай, нет причин. Собственно, не удивлюсь, если папа предусмотрел это в завещании. Я говорила, что его огласят почти сразу? Точнее говоря, утром.

– Нет, впервые слышу.

– Похоже, нашему нотариусу мистеру Кэллоу не терпится начать процедуру. Весьма удивительно. Обычно юридические формальности тянутся ужасно долго, во всяком случае, мне так говорили. Вероятно, он догадывается о сжигающем меня нетерпении. – Снова смешок. – Нетерпении уехать.

Рена встала и подошла к окну, окидывая взглядом закругленные, зеленые, почти парковые окрестности Хайленда, его упорядоченное совершенство. «Уехать! Сбежать отсюда. Как же я ненавижу это место!»

Но когда она обернулась, ее глаза были спокойны, а губы сжаты. Очевидно, Рена справилась с горем, и, как только ленч закончился, Пиппа отправилась через посадки в «Ку» за Дэйви. Однако брата там не было.

– Перегон, – усмехнулся Крэг Крэг, открывая ей дверь, – если можно назвать нашу кучку табуном. Но мальчуган ухватился за возможность пригнать пять лошадей из западного загона. Он считает это хорошей практикой на будущее.

– Это обязательно? – заволновалась Пиппа, возвращаясь к прежним страхам. – Зачем вы позволили?

– Он хотел, – сказал смуглый мужчина. – ХОТЕЛ. Я подумал, что для него это очень важно.

– Возможно. – Пиппа вспомнила о тепличном существовании Дэйви в Англии, как мало оно помогло. Если Крэг руководствуется принципом «хуже не будет», то, видимо, это не худший вариант. Со вздохом она вернулась в реальность. – Он не должен подражать вам, – возразила она.

– Ты о практике на будущее?

Будущее. Пиппа почувствовала, что комок в горле не дает ей ответить из-за осознания того, что у Дэйви нет будущего, но сумела прошептать:

– О визите в «Падающую Звезду», вы приглашали нас, но, конечно, мы не поедем.

Крэг, как обычно, не торопясь набивал трубку.

– Давай поговорим об этом позднее, – произнес он наконец.

– Я благодарна за ваше предложение, Крэг, но, поймите, это невозможно.

– Дело в другом, – довольно невнятно ответил он, зажав трубку в углу рта.

Пиппа не спросила в чем, раз речь не о брате, в любом случае скоро закончатся юридические формальности, и она снова возьмет заботу о Дэйви на себя. Она передала слова Рены о маленьком подарке дяди Престона.

– Конечно, это было бы чудесно, – призналась она, – по крайней мере, позволит вернуться в Англию.

– И мальчуган пропустит вторую весну?

– Мы не можем остаться, – отрезала Пиппа, – Рена хочет избавиться от дома… или я так думаю.

– Какого дома? – Облако дыма, очевидно, мешало ему, так как он прищурился.

– Своего, конечно, – раздраженно пояснила Пиппа, – «Горных вершин».

– Ясно. – Глаза все еще прищурены. – И это оглашение, когда оно?

– Завтра.

– На твоем месте я бы пошел, Пиппа.

– О нет, – смутилась девушка. – Создастся впечатление… словно я надеюсь на часть наследства.

Он криво улыбнулся:

– Надеешься, а? Нет, я не то имел в виду, дорогая. Сходи просто – ради Рены.

– Ради Рены? – переспросила озадаченная Пиппа.

– Именно, – кивнул он.

– Но…

– Пиппа… – Он сделал паузу.

– Да?

– Когда соглашение состоится, приходи и позволь мне подсказать выход.

– Выход? Странно вы выражаетесь. Когда вернется Дэйви?

– Зависит от того, как пойдет перегон. – Он принял было серьезный вид, но снова ухмыльнулся. Затем встал, потянув за собой Пиппу. – Пойдем посмотрим, как работает наш молодой ковбой.

Дэйви закончил работу и сидел верхом на заборе, окружавшем загон, и жевал травинку очень похоже на то, как Крэг держал свою трубку. Крэг… Крэг… что за героя он сделал из этого человека! С опаской Пиппа подумала о боли, когда друзья должны будут расстаться, а разлука неизбежна. Дядя Престон умер, Рена покидает Хайленд, значит, они тоже уедут. Кроме того, Крэг много раз говорил, что слишком задерживается в «Ку», когда нужен в «Падающей Звезде». Да, скоро они распрощаются.

Увидев сестру, Дэйви насторожился, словно ему в голову пришла какая-то мысль. Он со страхом сказал:

– Ты не за мной пришла, Пиппа?

– Нет, милый, но скоро приду.

Дэйви услышал только первую часть фразы. Он важно сказал смуглому другу:

– Возникли небольшие трудности в воротах, но в остальном все прошло хорошо. Думаю, я буду хорошим помощником…

– Дэйви! – резко вмешалась Пиппа, но Крэг так же резко перебил ее:

– Ты не совсем задвинул нижний засов, мальчуган, всегда проверяй его. – Затем, когда Дэйви отправился к воротам исправлять ошибку, он вполголоса сказал Пиппе: – Нет.

Пиппа поняла, что он возражает против ее вмешательства в мечты Дэйви, и горько ответила:

– Он не должен себя так вести.

– Даже если ты права, в чем я сомневаюсь, все же не спеши.

– А что может измениться?

Крэг возился со своей вечной трубкой:

– Подожди завещания.

– Какая разница? Даже если дядя Престон… если Рена не ошиблась… если что-то есть, я не выброшу деньги на…

– Все равно подожди, – сказал он. – И, Пиппа, не отпускай ее одну. Понадобится твоя помощь.

– С чего вы взяли? – удивленно и немного насмешливо спросила она. – Вам что-то известно?

– Только то, что я бы сделал на месте Престона Франклина, – загадочно произнес Крэг.

Пиппа долго смотрела на него, ничего не понимая. Однако уточнять не хотелось, поэтому она попрощалась с Дэйви. Он выглядел таким счастливым, а счастье Дэйви всегда стояло на первом месте, поэтому Пиппа даже простила брату небрежный взмах рукой в ответ.

Возвращаясь в «Вершины», она гадала, почему Крэг попросил ее быть завтра с Реной. Конечно, она не станет навязываться без приглашения, но если Рена сама об этом попросит, стоит ли соглашаться? В конце концов, завещание касается только Рены.

Но когда вечером Рена предложила сопровождать ее, Пиппа согласилась не раздумывая и рассердилась на себя – выходит, она, как и Дэйви, направляется волей Крэга Крэга, а одного зомби в семье более чем достаточно.

Однако утром, после того как мистер Кэллоу огласил последнюю волю и завещание Престона Франклина своим сухим, менторским голосом, она обрадовалась, что Рена в эту минуту не одна. Но вот откуда все знал Крэг?

Ибо Рена не унаследовала ничего, и не потому, что Франклины разорились, а потому, что была лишена наследства.

Наконец мистер Кэллоу отложил бумаги.

– Конечно, – сказал он, – мы оспорим это завещание.

Рена молчала.

– Нет ни малейшего сомнения, – четко продолжал мистер Кэллоу, – это завещание вашего покойного отца будет признано недействительным. Это доказывает даже временной фактор между его изменением и прохождением. Но даже если ничего не получится, хотя, повторяю, у меня нет сомнений в успехе апелляции, соответствующие власти потребуют редистрибуции, и вы, как его единственная…

– Нет! – Рена заговорила резко и выразительно. – Нет.

– Вы думаете, – сочувственно произнес мистер Кэллоу, – что мы оспорим завещание на основании умственного состояния вашего отца на момент его изменения. Вы этого не хотите. Заверяю, мисс Франклин, такое не приходило мне в голову. Способ, конечно, верный, но должен признать, что в день, когда мистер Франклин вызвал меня в «Вершины» для составления этого документа… – он постучал по пачке бумаг, – то он рассуждал более здраво, чем за все время нашего знакомства. Я пытался его урезонить. В конце концов, его желание было более чем странным. Но я никогда не видел Престона Франклина таким непреклонным, таким уверенным в себе. В течение нескольких лет его доходы падали. Несомненно, вы в курсе?

– Да.

– Но все же вам осталась вполне приличная сумма, и с домом…

– Да. Дом. – Рена взглянула на нотариуса в упор. – Кому он продан?

Адвокат замешкался:

– Он не продан, мисс Франклин.

– Тогда кому отдан? – Но прежде чем нотариус ответил, Рена догадалась: – Харди?

– Да.

– А остальное имущество отца и деньги? Тоже Харди?

– Да.

– Он уже знает?

– Нет. Я подумал, сначала следует уведомить вас, помочь пережить первый шок. Конечно, здесь не возникнет трудностей. Я знаю… мы все знаем Домрея. Все это расстроит его больше, чем вас. Он захочет как можно скорее повернуть ситуацию в нужное русло. Кстати, я снова думаю об умственном состоянии мистера Франклина. Хотя, на мой взгляд, ваш отец был вполне вменяем, одно, что его любимая дочь лишена наследства, доказывает обратное? Я хочу сказать…

– Нет! отрезала опять Рена. На этот раз она ударила по столу маленькой белой ручкой, чтобы подтвердить отказ.

– Сколько? – спросила она после довольно неожиданной паузы – Я хочу спросить – мне?

Мистер Кэллоу потупился. Он выглядел невесело.

– Как я сказал, доход сократился.

– Сколько?

– Без имения, – начал издалека нотариус, – без земли…

– Говорите прямо – сколько?

Пауза. Затем:

– Фактически только то, что записано на ваше имя.

– Больше ничего?

– Нет.

– Понятно. – Рена сидела не шевелясь. Лицо ее ничего не выражало.

– Конечно, – поторопился заверить мистер Кэллоу, – завещание слишком нелепо, чтобы принимать его всерьез.

– Это последняя воля и завещание моего отца, мистер Кэллоу! – Рена поднялась, и после мгновенного замешательства Пиппа последовала ее примеру.

Мистер Кэллоу открыл им дверь.

– Держите со мной связь, мисс Франклин, – попросил он. – А теперь идите домой и постарайтесь успокоиться.

– У меня больше нет дома, – напомнила Рена, а Пиппа вспомнила слова Крэга.

– Моя дорогая девочка, выход найдется, приемлемый для всех заинтересованных. Домрей Харди…

– Ты идешь, Пиппа?

Кивнув нотариусу, Рена сбежала по ступенькам к машине.

– По крайней мере, – сказала она, – машина записана на мое имя. Вторая, отцовская, теперь принадлежит Харди.

– Рена…

– Пожалуйста, Пиппа, замолчи.

Но Пиппа не могла удержаться.

– Это так не похоже на дядю Престона, – не поверила она.

– Как мало ты его знала. В этом он весь. Хотя я, вероятно, сделала бы то же самое.

– Ну почему?

Но Рена не отвечала.

– Разве не видишь, на что он рассчитывал? – наконец выдавила она. – Коварный старый лис. Коварный старик. Только последнее слово будет за мной. Как далеко, по-твоему, я могу уехать из Томбонды, если продам машину?

– Недалеко, – нехотя оценила Пиппа, – она не новая. А нынче…

Но Рена не слушала. Она повторяла как бы про себя:

– Он знал… Все рассчитал… но он не победит… Я…

– Рена, – отчаянно вмешалась Пиппа, вспомнив о Дэйви, – что ты будешь делать?

Рена обернулась к кузине:

– На самом деле ты хочешь знать, что ты будешь делать? Извини, Пиппа, что втянула тебя, извини, что упомянула наследство… – Она криво усмехнулась. – Как я ошибалась!

– Я не о наследстве. Просто хочу знать, где стою.

– Нигде, как и я. Извини, Пиппа, – повторила она, – я ничем не смогу тебе помочь. Ты видишь мое положение. Вам с Дэйви лучше уехать. Отправляйся в Сидней и найди работу. Там требуются люди, а ты девушка умная.

– Ясно, – уныло сказала Пиппа. Затем спросила: – А ты?

– Обо мне не беспокойся. – Рена прищурилась. – Возможно, у меня есть решение. И оно не включает оспаривание завещания или переговоры с наследником. – Она недобро рассмеялась.

Когда она остановила машину у входа, то просто вышла и вбежала в дом, не сказав кузине ни единого слова.

Пиппа осталась в машине. Чем она поможет Рене? Кроме того, подумала она, придется заботиться о себе.

Инстинктивно она побрела в «Ку». Поехать в Сидней. Найти работу. Что же, другого выхода у нее нет.

Но что, если Дэйви станет хуже… он ведь так болен. Она не понимала, куда идет, пока не увидела Крэга, протягивающего ей руку.

Крэг смотрел вниз. Он поддерживал девушку под руку даже после того, как она позволила подвести себя к упавшему дереву, и Пиппа с удивлением поняла, что никогда не чувствовала себя спокойнее, хотя не знала, что делать со своей жизнью, с маленькой жизнью Дэйви, как пройти через все испытания, но присутствие Крэга придавало ей уверенности.

Спустя некоторое время Крэг отпустил ее и полез в карман. Набил трубку и закурил. Затем произнес:

– Уже знаешь?

– Завещание? Да. Но… – удивленно спросила она, от неожиданности перейдя на «ты», – откуда знал ты?

– Я объяснил, Пиппа, я сделал бы то же самое.

– Но почему? Почему?

Он удивленно посмотрел на нее:

– Ты еще не догадалась? Нет… – покачал головой, – не похоже. Ну, теперь это не важно. Важнее мы.

– Мы? – ошеломленная, спросила она.

– Ты. Мальчуган. Я.

– Не понимаю.

– Понимаешь, я говорил, что знаю выход.

– Я могу, – отчаянно сказала она, – написать тете Хелен, чтобы она забрала нас в Англию.

Она вспомнила маленький дом, безрадостное существование неделя за неделей, она знала, что испуганная тетя Хелен напишет в ответ, что не сможет их принять.

Видимо, Крэг почувствовал ее сомнение, потому что даже не стал рассматривать этот вариант.

Он сказал просто, без обиняков:

– Есть выход, девушка. Я сказал о нем перед приходом поезда в Томбонду, но ты думала, я шучу… или показываю чертов кураж. Я не шутил. Я знал, о чем прошу, и знаю сейчас. Ты выйдешь за меня, Пиппа?

Сегодня ветра едва хватало, чтобы шуршать вершинами сосен. На этот раз в посадках не слышно океана, напряженно размышляла Пиппа, нет звука моря. Густые кроны накрыли их пологом. Она думала о соснах, смотрела на Крэга и не понимала, о чем речь. Она так и заявила.

– Брак, – почти грубо ответил он, – церемония или контракт, по которому мужчина и женщина становятся мужем и женой.

– Да… но почему я?

– Я могу привести обычную причину, – невозмутимо сказал Крэг. – Любовь, не так ли?

– Да, но мы…

– Да. – Он прервал ее раньше, чем она закончила мысль.

– Мы не любим друг друга, так? – Он смотрел на нее так долго, что Пиппа была вынуждена отвести глаза.

– Нет, не любим, – наконец подтвердил он. – Но я слышал и читал о других причинах, и в конце все сложилось.

– Сложилось? – тоскливо отозвалась Пиппа; как это скучно, подумала она.

– Одна из причин – мальчуган, – пояснил Крэг. – Собственно, это главная причина, кроме… – Он умолк и после паузы продолжил: – Его нельзя увозить, ты знаешь, Пиппа.

– Да, знаю, – горько сказала она. – Но что поделаешь? Нам придется уехать. Рена прямым текстом сказала это. Что мне делать, Крэг?

– Я все сказал, – последовал ответ.

– Но я… но ты…

– Твое мнение мне известно. В сущности, это лучший выход для всех нас.

– Всех нас?

– Дэйви ты разобьешь сердце, если увезешь отсюда, сама знаешь.

– Да… – рассердилась Пиппа, – знаю. Он слишком сильно привязан к тебе.

– Ну, – пожал он плечами, – дело сделано. Что до меня, Пиппа, мне нужен мальчик. Очень нужен.

– Хочешь получить готовую семью за одно мгновение?

– Может быть. Но Дэйви нужна семья. И тебе тоже.

– Да, в чем моя роль? Для меня это тоже единственный выход?

– Счастье Дэйви для тебя важнее всего, потому что ты посвятила себя брату, потому что Дэйви…

– Но как же я? – Пиппу удивила неожиданная нотка в своем голосе. Ее удивили собственные слова.

Крэг наклонился к ней, и она инстинктивно отпрянула.

– Что, Пиппа? – тихо спросил он.

– Я… Я…

– Да, милая?

– Я… ты, конечно, прав. Только счастье Дэйви имеет значение. – Она говорила спокойно, хотя это было трудно с так быстро бьющимся сердцем. – Но, Крэг, – добавила она, – обязательно выходить замуж?

– Есть варианты?

– Ну, я могла бы стать экономкой, – предложила она.

– Не там. Странное дело, Пиппа, – он занялся трубкой, – это тихий уголок, но со своими законами. К тому же я слишком люблю мальчугана. Нет, милая, у Дэйви должна быть семья.

– Но ты вешаешь себе на шею хомут, разве не видно?

– Если дикой лошади правильно надеть хомут, она будет так же счастлива, как на свободе. Я это видел, Пиппа, собственными глазами.

– Там, – задумчиво произнесла она. – Не верю, что это так важно, как ты сказал, не верю, что не могу поехать как экономка.

– У меня уже есть одна, и она пока не собирается менять работу, – спокойно ответил он. – Кроме того, туда долго добираться. Видишь ли, мы поедем в глубь страны, будем разбивать стоянки.

– Стоянки? Но Дэйви…

– Будет в восторге. В этом я уверен. Я знаю, ему пойдут на пользу ночи на природе.

– Это все еще не объясняет истинной причины – надеть на себя хомут, – сказала Пиппа.

– Одна палатка, – строго ответил он, – ты, мальчуган и я.

Она покраснела, но все еще упиралась:

– Ты много на себя берешь Крэг, разве не понятно? Больной мальчик, его сестра?

– Мой сын, – серьезно поправил он, – моя жена.

– О, Крэг, перестань! Я… не могу стать твоей женой!

– Если тебя волнует только эта сторона, я согласен на твои условия, – тихо ответил он.

Пиппа залилась краской, понимая его, затем покачала головой.

– Я не ребенок, – трезво ответила она. – И понимаю, что замужество означает больше, чем просто жизнь вместе.

– Я просто сказал, что, если ты поставишь определенные условия, я соглашусь.

– И как долго ты будешь соблюдать такой договор?

Крэг долго молчал, затем произнес:

– Не знаю, Пиппа. Мне хочется сказать – пока ты не передумаешь, но… – Он пожал широкими плечами.

– Но почему ты хочешь именно жениться? – спросила она.

– Потому, что, черт возьми, я хочу быть с тобой, – отпарировал он, – потому, что хочу иметь при себе мальчугана, потому, что ты никудышная экономка. Ответ устраивает?

– Нет.

– Хорошо, не устраивает, но ты согласна?

Пиппа мрачно сказала:

– А что мне остается?

– Это значит «да»?

– Да.

– Тогда скажи это, милая!

– Только что сказала.

– С чувством, – потребовал он.

Она подумала о Дэйви, как он будет счастлив, и повторила:

– Да.

Крэг наклонился к ней и поцеловал в губы. Она просто застыла под его лаской, он отпустил ее и произнес:

– Он милый парнишка, но должен ли он стоять между нами?

– Что ты имеешь в виду, Крэг?

Он пожал плечами и сказал, что хочет отправиться немедленно.

– Мы поженимся завтра, Пиппа, – объявил он.

– Завтра? – Она оторопела. – Так скоро?

– Так надо. Я должен вернуться в «Падающую Звезду» до того, как она окончательно упадет.

– Ты можешь поехать сейчас, а мы позже.

– Я хочу, чтобы Дэйви приобрел опыт лагерной жизни.

– Тогда ты и Дэйви…

– Мы, Пиппа. Послушай, милая, разве ты не поняла, на что пойдет Рена? Нет… – легкий вздох, – не поняла, никогда не понимала. Не важно, раз мы уезжаем. Но сперва ты станешь «миссис Крэг», поэтому я сказал местному священнику…

– Что?!

– Да, и Дэйви тоже. – Он покраснел под своим загаром.

– Ты сказал Дэйви? – Пиппа с трудом верила. – А если бы я не согласилась?

– Я сказал ему, – повторил Крэг. – Я считал, что ему захочется присутствовать. Ты ведь тоже этого хочешь.

– Да, но… завтра, – удивленно сказала она.

– Завтра, Пиппа, – кивнул он.

Наступила тишина. Пауза тянулась так долго, что Пиппа обнаружила, что хочет ее нарушить. Она не нашлась что сказать, и в пустоте раздалось его тихое:

– Хочешь все вернуть, Пиппа?

Затем ее ответ:

– Нет.

– Тогда поженимся. В городе, в десять утра. И сразу уедем.

– Рена… – начала она.

– Можешь ей сказать, если найдешь ее. Перед тем как прийти в посадки, я видел, как она уезжала из «Вершин». Вероятно, ей нужно время все обдумать.

– Тогда я не могу ей сказать, – поняла Пиппа, чувствуя одновременно облегчение и неуверенность.

– Да.

– Значит, мы просто уедем?

– После небольшой церемонии, – напомнил он.

– Невероятно, – задумалась она.

– Для меня – тоже, – тихо ответил Крэг.

– Тогда, Крэг, почему ты…

– Нет, Пиппа, не будем снова. Завтра в десять. И если тебя там не будет…

– Да?

Но он не закончил. Он просто коснулся ее плеча и отвернулся. В следующий миг его скрыли густые деревья.

По возвращении в «Вершины» выяснилось, что Крэг сказал правду – Рена уехала. Экономка миссис Мэллори, единственная из слуг, кто жил в доме, остальные были приходящими работниками, сказала Пиппе, что мисс Рена вошла, бесцельно побродила по дому, потом, когда старушка спросила, может ли она чем-то помочь, ответила: «Да, Мэлли, собери для меня вещи в сумку, я уезжаю, хочу немного подумать».

– Потом, – сообщила Пиппе миссис Мэллори, – она произнесла странную фразу. Она сказала: «Не думаю, что меня выставят отсюда сразу».

Пиппа коротко просветила экономку, в конце концов, та должна знать.

– Вот почему она расплатилась с поденщицами, – поняла миссис Мэллори, – и велела мне взять отпуск до ее возвращения.

Экономка, казалось, не очень беспокоилась за свое будущее. И когда Пиппа робко спросила, удобно ли той покидать «Вершины», она улыбнулась и ответила:

– Вряд ли до этого дойдет.

– Но, миссис Мэллори, завещание…

– Да, я все поняла. Но я знаю мисс Рену с детства. – Легкая улыбка. – Я также несколько лет знаю мистера Харди.

Пиппа вглядывалась в лицо экономки, пытаясь понять, о чем та думает, но миссис Мэллори была непроницаема.

– Мне, конечно, не повредит этот отпуск, – сказала она. – Картер присмотрит неделю-другую за домом. – Она с сомнением посмотрела на Пиппу.

– Тогда что вас тревожит?

– Я не могу вас оставить, мисс.

– Но я сама завтра уезжаю. Я… я… – Пиппа попыталась произнести «выхожу замуж». Однако не получилось. Замужество казалось неправдой. Разумеется, неправдой.

К счастью, миссис Мэллори не заметила ее неловкости. Она радостно сказала:

– Моя сестра нездорова, пожалуй, воспользуюсь возможностью ее навестить.

– Тогда так и делайте. Прямо сейчас, – ласково предложила Пиппа.

– Постараюсь попасть на вечерний поезд. Видите ли, сестра живет в маленьком городке, поезда ходят туда только по ночам. Не беспокойтесь, мисс Бромли, здесь остается Картер. Кстати, мисс Рена оставила вам записку. – Женщина подала ее Пиппе.

Пока миссис Мэллори собирала вещи в дорогу, Пиппа открыла конверт. Несколько наспех нацарапанных строчек подтверждали слова экономки: Рена уехала второпях.

«Прости, что все так вышло, Пиппа, но ты знаешь причину. Теперь ты сама по себе, как и я. Рена».

Пиппа отложила письмо и пошла к миссис Мэллори.

– Может, отвезти вас к станции? – предложила она.

– Мисс Рена забрала свою машину.

– А вторая?

– Картер поехал на ней в офис мистера Харди. Не знаю почему.

Но Пиппа догадывалась. И представила, как Рена выскочила из своей машины и швырнула ключи от отцовского автомобиля Домрею со словами: «Вот они, в конце концов, это твое».

– Хотите, я займу машину у мистера Харди… – начала Пиппа.

– Он тоже уехал. Вскоре после хозяйки. Но не беспокойтесь, мисс Бромли, автобус приходит в город к прибытию поезда. Вы уверены, мисс, что я вам не нужна?

– Вполне. Помните, здесь остается Картер. К тому же я могу позвонить мистеру Крэгу. Я… мы…

Но миссис Мэллори торопилась, поэтому Пиппа так ничего и не сказала. Она проводила экономку к воротам и посадила старушку в автобус.

По дороге назад она обошла сараи и конюшни, но Домрея нигде не было. Картер, которого она встретила по пути в дом, сказал, что тот торопился и задержался только для того, чтобы отдать Картеру необходимые распоряжения.

– А что, если кто-то родится? – спросила Пиппа.

– Он проследил, – заверил ее Картер. – Целую неделю не ожидаем новых событий, мисс.

– Я заварю чай, – предложила Пиппа, но Картер попросил не беспокоиться, он едет в деревню и перекусит у друга.

– Но не беспокойтесь, мисс Бромли, я вернусь вовремя.

– Я не беспокоюсь, – заверила Пиппа и направилась в дом, в голую комнату, которую ей определили по приезде, комнату с видом на мусоросжигательную печь и гору дров.

Теперь она могла поселиться в любой комнате, без особой радости подумала Пиппа. Она забрела в холл, гадая, что станет с домом. Когда раздался звонок, она даже не отреагировала, привыкнув, что этим занимаются слуги.

Второй звонок заставил Пиппу очнуться, и она сбежала вниз по лестнице. Она гадала, не Рена ли возвращается… Доктор Берт?.. Крэг?.. Но голова, показавшаяся за стеклянной дверью, была маленькой. Пиппа торопливо отперла дверь и так сильно сжала Дэйви в объятиях, что он стал вырываться.

– Извини, милый, – сказала она. Дэйви погладил пострадавшие места и объявил:

– Меня прислал Крэг. – Он тревожно посмотрел на нее. – Велел кое-что спросить.

– Да, Дэйви?

– Я должен задать вопрос. – Дэйви важно набрал воздуху в грудь и отчетливо произнес: – Все еще согласна, подруга?

– Крэг так сказал?

– Да. – Тревога во взгляде усилилась.

– Согласна, – улыбнулась Пиппа, и тотчас маленькое лицо изменилось.

Впервые в жизни Дэйви словно светился от счастья. Пиппа не представляла, что он так обрадуется. Его распирало от радости, он не мог сдержаться, и у Пиппы тоже поднялось настроение. «Дело того стоит, – подумала она, – ради Дэйви».

Они пили чай на кухне, но ели очень мало. Дэйви, казалось, вот-вот взлетит… и, хотя Пиппа сама приготовила блюдо, она скорее играла с едой.

– Крэг велел поужинать. – Брат нахмурился, глядя в ее тарелку.

– Ты тоже не ешь, – рассмеялась она.

– Но все равно ты должна рано лечь спать.

– Это тоже сказал Крэг?

– Да, Пиппа.

– Хорошо, так мы с тобой и поступим.

Они так и сделали. Рука об руку направились в спальню Дэйви, красиво оформленную комнату, приготовленную для него Реной.

Дэйви запрыгнул в свою постель, а Пиппа прилегла на диванчик и, как ни странно, мгновенно заснула. Она-то думала, что будет бодрствовать, особенно перед завтрашними событиями.

Но она уснула. Это был долгий, спокойный сон. Открыв глаза, Пиппа увидела брата, протягивающего ей остывший чай с таким гордым видом, что она выпила его и объявила лучшим в мире.

Он присел на кровать.

– Где твое свадебное платье, Пиппа?

– О, милый, свадебное платье нужно для невест, я хочу сказать, невест с пышными свадьбами, о которых печатают в газетах.

– Тогда что ты наденешь?

– Коричневое или серое шерстяное платье.

– О, Пиппа!

– Но, милый…

– Невесты не носят таких платьев. Они носят… носят…

– Фату. Но это другое, Дэйви. Разве не видишь, я…

– Я не имел в виду какую-то фату, я… я про цвет, не черный и не коричневый. И я говорил про цветы, Пиппа… В саду много цветов. Уверен, мы можем взять их. Садовник мне сказал, что иногда их нужно рвать.

– Да, мы можем их сорвать, но…

– Тогда пойдем, Пиппа.

Что она могла ответить? Как она могла отказать? Слава Богу, в этом климате сезоны мало различаются, и цветы есть всегда. Накинув халат, она вышла за Дэйви и набрала немного белых маргариток и ранних незабудок, чтобы составить букетик, перевязала их синей лентой, чтобы порадовать малыша, и после душа надела короткое синее платье, гармонирующее с фиолетовым и белым, затем повязала волосы голубой лентой.

– Пиппа, ты настоящая невеста! – расплылся в улыбке Дэйви.

«Ты невеста» – так сказал и Крэг, когда она позвонила в его дверь в десять минут десятого.

– Я сделала это для Дэйви, – принялась объяснять Пиппа. – Потому что…

– Не порть впечатления, – попросил он и вышел. – Сделаешь мне дырочку в петлице?

Пиппа вытаращила глаза, но он не шутил.

– Мальчугану тоже, – сказал Крэг.

В саду росли гвоздики, и она срезала две. Пока она вставляла их в петлицы, Крэг перенес вещи в фургон. Пиппа заметила, что к фургону прицеплен трейлер с лагерным оборудованием. Вокруг машин уже бродил Дэйви, но он бросил все, чтобы нацепить гвоздику.

– Какой абсурд, – возмутилась было Пиппа, – гвоздика в петлице маленького мальчика, – но не бросила занятия, потому что ни с того ни с сего оно показалось не абсурдным, а правильным. Дэйви блаженствует, думала она, значит, так и надо.

Пиппа собиралась рассказать Рене в короткой записке о том, что сделала и куда уезжает.

Только входя в церковь, она вспомнила, что не сделала этого. Пиппа сказала себе: надо заставить Крэга отвезти ее назад, прежде чем они отправятся в… Боже, она чуть не подумала: «в свадебное путешествие». Она издала нервный смешок.

Подавив смех, она смотрела на священника, который шел к ним, чтобы проводить внутрь. Она услышала, как он говорит им троим, Крэгу, Дэйву и ей, а также уборщику, садовнику и кому-то с улицы:

– Мы собрались вместе перед лицом Господа и в присутствии этих людей, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину святыми узами брака…

Обратной дороги нет, отчетливо поняла Пиппа. Но с пониманием этого пришло другое чувство, такое большое, такое ошеломляющее, что на мгновение она пошатнулась, и Крэг поддержал ее.

Она не, хотела обратно. Она хотела этого.

Пиппа услышала «муж и жена»… почувствовала, на своих губах губы Крэга. Почувствовала нежные губы Дэйва. Пожатие руки священника.

Только в нескольких милях от Южного Хайленда она опять вспомнила о ненаписанном письме Рене. Она сказала Крэгу, и он развел руками…

– Слишком поздно, миссис К.

«Миссис К». Она – миссис К.

Дэйви залился радостным смехом и пробовал произнести на разные лады: «Миссис К», «миссис К».

Затем весело произнес:

– Моя сестра – миссис К.

Он все еще улыбался, когда заснул где-то на дороге в Орейндж… они держали путь в глубь материка и надеялись добраться к ночи до Берка.

Пиппа вынула из петлицы гвоздику, которую братишка отказывался снимать, и прижала головку брата к своему плечу. Гвоздика поникла и сломалась, она решила выкинуть ее… и не выбросила. Спрятала в сумочку.

– Мою тоже. – Крэг вынул свою и протянул ей и на миг их глаза встретились.

Затем он снова перевел взгляд на дорогу. К ночи они добрались до Берка.