Старец Феофилакт. Переход в Новый Скит (1953–1967)

В Новом Скиту есть калива, посвященная памяти двадцати святых Бессребреников. В этой каливе на протяжении многих лет подвизался иеромонах Иоаким (Специерис), автор известной книги «Пустынница Фотиния». С этим великим старцем жил один благочестивый монах, по имени Феофилакт.

После преподобнической кончины своего старца монах Феофилакт, снедаемый духовной жаждой, лишь заслышав о славе святых старцев Иосифа и Арсения с их благочестивым братством, тотчас поспешил познакомиться с ними поближе и получить пользу. В результате он, подобно рыбе, попал в сеть, очарованный медоточивыми словами старца Иосифа.

Старец, видя искреннее стремление и благоговение отца Феофилакта, принял его в свое братство и постриг в великую схиму. С тех пор и отец Феофилакт стал следовать в своей каливе в Новом Скиту такому же порядку во бдении.

Раз уж мы вспомнили этого святого старчика, то не удалимся от своей цели, если несколько строк посвятим его памяти.

С самого начала своего монашеского пути я поддерживал с ним тесное знакомство, потому что он считался членом нашего братства. По ночам мы вместе с моим старцем часто приходили в уединенную церковку двадцати Бессребреников для служения Божественной литургии. При входе внутрь направо была одна комната. Там он совершал бдения, а когда уставал, немного отдыхал в деревянном креслице.

Этот старец, отец Феофилакт, обладал многими добродетелями, среди которых выделялись нестяжательность и неприхотливость. Денег у него не было никогда. Когда он нуждался в них, то с верой просил у своих небесных покровителей, и они присылали ему столько, сколько было нужно.

Лампады храма святых Бессребреников у него были всегда зажжены. В проскинитариях скита он зажигал лампады круглый год. И даже когда снега было с полметра, он должен был спускаться и зажигать лампады.

Приготовленную пищу он ел только тогда, когда мы ему давали, а дома ничего не готовил.

Этому старчику Бог дал дар часто видеть умными очами души сверхъестественные вещи. Для примера я привожу два случая.

Однажды он увидел, как вокруг одного монашеского братства ходит сатана и расставляет свою сеть. Феофилакт говорит старцу этой келии:

— Будь внимателен, сатана что-то замышляет в твоем братстве.

Не прошло много дней, как один монах собрался и ушел.

Некоторому духовнику он сказал:

— Будь осторожен, вчера сатана ходил вокруг твоей келии.

И действительно, на следующий день один монах, обманув его своей ложной исповедью, получил от него подпись под присягой ставленника для хиротонии во священника. Позже, когда духовник вновь поразмыслил об исповеди, он понял обман и взял назад свое согласие.

После преподобнической кончины старца Иосифа отец Феофилакт, не знаю как, чувствовал, когда кто-то нуждался в помощи, каждое лето приезжал на Пелопоннес и втихую помогал как монастырям, так и многим людям. Только одно его смиренное присутствие было живой проповедью. Когда мы уходили из Нового Скита, старец Арсений очень просил его уйти с нами. Но, несмотря на свою глубокую старость, он предпочел остаться в своей келии, пока не лишился зрения. С того времени за ним до самой его кончины в 1986 году ухаживали его соседи — благочестивое братство авраамеев.

Благословение его да пребудет с нами.

Отец Феофилакт, когда присоединился к нам как один из наших братий в 1953 году, приходил в Малую Анну из Нового Скита. Он из практических соображений предложил Старцу перебраться со всем братством в Новый Скит, в достаточно просторную келию святых Бессребреников. Святой старец Иосиф, всегда руководствовавшийся принципом «не отвергать и не принимать», согласился с отцом Феофилактом переехать в Новый Скит на несколько дней, для пробы.

И отцы скита, и кириархальный монастырь святого Павла Афонского встретили известие об их переезде с радостью и ликованием. Но, поскольку, с одной стороны, семь человек братства старца Иосифа теснились здесь в одной маленькой каливе, а с другой стороны, соседние келии располагались вплотную к ним, наши великие старцы почувствовали себя очень неуютно. Тогда отец Иосиф говорит отцу Арсению:

— Отец Арсений, здесь, куда мы пришли, и если кашлянешь, соседи услышат. Если же молиться вслух, плакать, то будешь совсем как на сцене театра.

— Да, — говорит отец Арсений, — у меня то же ощущение.

— Ну так вот, уведомь монастырь. Завтра мы уходим.

Заметьте, что тогда монастырь святого Павла был одной из лучших киновий Святой Горы и среди прочих украшали его такие люди, как игумен Серафим, иеромонах Андрей, впоследствии игумен монастыря, ученый благочестивый монах Феодосий и многие другие.

Игумен, едва узнав о намерении старца Иосифа уйти, созывает монастырский собор, который решает передать братству Старца часть скита: от скитской башни вниз до моря, с четырьмя келиями, находящимися на этой территории. Решение было принято срочно и сопровождалось теплой просьбой к Старцу принять это предложение.

Два великих старца, обойдя место, оба убедились в том, что это то, что они искали.

На следующий же день братство переехало в новые подвижнические келии. А отец Афанасий поселился в каливе Благовещения Пресвятой Богородицы, в очень уединенном месте.

 

Отец Афанасий

Раз речь зашла об Афанасии, родном брате старца Иосифа, я полагаю, что несколько слов мы должны посвятить и ему.

В этой каливке отец Афанасий пробыл почти до самого конца своей жизни. Но при неожиданной перемене в его здоровье во сне ему явился его брат по плоти и старец по духу, как рассказывал мне сам отец Афанасий, и убеждал его перейти на дальнейшее жительство в монастырь Филофей.

И этот старчик тоже был украшен множеством добродетелей.

После своего отречения от мира он положил себе за строгое правило никогда не выезжать со Святой Горы, а также никогда не принимать квалифицированной врачебной помощи. Это он в точности сохранил до самой своей кончины.

Поселившись в скиту святого Василия, он взял на себя все внешние работы, освободив таким образом отца Арсения, который с тех пор ограничился лишь рукоделием. Отец же Афанасий часто ходил по монастырям, продавая рукоделие или обменивая его на необходимые для келии вещи, при этом часами нося тяжести на спине.

Но и позже, когда они поселились в Новом Скиту, он безвозмездно принял на себя обязанности, как он весело говорил, «осла», то есть послушание почтальона: ежедневно утром и в обед спускаясь на пристань и поднимаясь обратно, служил таким образом всем отцам.

По характеру он был всегда веселым, приятным в беседе, воздержным в пище, говорил полезные поучения, очень любил службы. В Новом Скиту он всегда приходил первым на общую молитву в кириакон, исполняя послушание уставщика. Несмотря на то что не был обучен музыке, он пел настолько мелодично и чисто, что производил впечатление даже на протопсалтов. Особенно это было заметно, когда он пел Божией Матери архангельскую песнь «Достойно есть».

Все заставшие его вспоминают, что молитва и славословие никогда не сходили с его уст.

Кто бы с ним ни здоровался, даже если это был и незнакомый ему человек, всем на приветствие он отвечал глубоким поклоном, стараясь облобызать руку встретившегося, хотя тот мог быть и простым мирянином.

В монастыре Филофей он прожил последние два — три года своей жизни, послужив образцом и примером для юной братии. И здесь он снова, насколько позволяли ему силы, был первым на общих службах.

Когда пошатнулось его здоровье, он был вынужден ограничиться своей келией. Одновременно с этим ноги его так распухли, что полопались вены и образовалась такая большая рана, что были видны кости его ног. Но самым страшным было то, что в ранах завелись черви, о чем я свидетельствую как очевидец. Благочестивый и опытный монастырский врач монах Савва напрасно просил старца разрешить обработать раны.

Старец при приближении избавления, конечно, не хотел преступать своего правила, принятого им с самого начала отречения от мира. Поэтому он без ропота отвечал: «Чада мои, лучше сотворите молитву, чтобы и мою душу поскорее забрал Господь».

Такой мученической была кончина этого старца, когда по исполнении дней он отошел ко Господу, приложившись к остальным отцам своего братства во дни Пятидесятницы в 1984 году.

 

Преподобническая кончина Великого Старца

Но вернемся вновь к тем каливам у скитской башни.

Отцы не замедлили построить в двух больших келиях по небольшому храму. Один был посвящен Благовещению Пресвятой Богородицы, другой — Рождеству большего из рожденных , предводителя монашеского чина — честного Предтечи.

В центре — старец Иосиф. По правую руку от него отец Харалампий, по левую — отец Ефрем Филофеит

В скором времени и отец Ефрем по благословению Старца был рукоположен в иеромонахи, остался с Великим Старцем и служил в церкви Благовещения. Отец же Харалампий жил и служил в уютной церковке Иоанна Предтечи. Отец Ефрем некоторое время жил с отцом Феофилактом в келии святых Бессребреников. А отец Арсений выбрал маленькую каливку, расположенную рядом с келией Иоанна Предтечи на расстоянии «брошенного камня». В этой каливе он продолжал свои великие подвиги, и там я имел благословение познакомиться с ним впервые.

Между тем состояние здоровья Великого Старца сильно ухудшилось. В спасительное лето 1959 от Рождества Христова, после того как он предвидел и предвозвестил свою кончину, 15 августа, после Божественной литургии, Пресвятая Богородица в день Своего святого Успения забрала его блаженную душу. Настолько велика была любовь к Ней этого святого Старца, что на протяжении всей своей жизни он, прижимая к груди Ее святую икону и проливая теплые слезы, умолял: «Когда придешь Ты ко мне? Когда заберешь Ты мою душу?».

Старец преставился. Велико сиротство, огромна скорбь!

В утешение остались отец Арсений и наследство, полученное братством: чин бдения и последние отеческие советы. Кроме того, Старец дал благословение своим чадам, чтобы после его смерти каждый из них жил на своей келии, дабы вокруг каждого из них собралось братство.

Старец Иосиф Исихаст

В тех маленьких каливах Нового Скита вскисло первое тесто, умножившееся со временем. Таким образом, закваска увеличилась и распространилась на большие русские келии Буразери и святого Артемия в Провате, чтобы и им самим стать впоследствии тесными и чтобы детей пустыни с распростертыми объятиями приняли великие и прекрасные монастыри Святой Горы: Филофей, Дионисиат, Ватопед и другие. В этих монастырях вместе с благословением старца Иосифа водворился и исихастский дух. Там добродетель возделывается всегда на основании, полученном в наследство от него: «Послушание, непрестанная молитва, бдение и откровение помыслов».

Здесь я считаю полезным сделать напоминание всем нам — духовным потомкам этих двух великих подвижников! Отец Арсений часто говорил нам: «Относитесь осторожно к уставу, доставшемуся вам. Мы со Старцем проливали кровь, чтобы готовым передать его вам. Вы же лишь храните его». Поэтому каждый из нас пусть отнесется к этому ответственно, если мы, как потомки, желаем гордиться такими предками.