ГЛАВА ПЯТАЯ

Время с начала высадки: 128:15:25 (по часам лейтенанта Маккей) / Поле неподалеку от «Столпа Осени».

Дождь закончился только перед самым рассветом, и не постепенно, а как-то разом, будто кто-то завернул кран. Облака рассеялись, и землю, разгоняя ночную мглу, тронули первые солнечные лучи.

Понемногу, будто снимая завесу с чего-то особенно хрупкого, золотистый свет пополз по полю и озарил «Столп осени», лежавший подобно забытому скипетру, нависающий носом над краем крутого ущелья.

Корабль был настолько огромен, что ковенантам пришлось выделить для патрулирования подходов к нему две «Баньши» и отряд «Призраков». Впрочем, по тому, насколько небрежно относились чужаки к этой работе, Маккей могла сказать, что никто из них не ждет нападения и не подозревает о людях, подобравшихся к кораблю под прикрытием дождя и темноты.

Когда-то на Земле, во времена, предшествовавшие изобретению сверхсветового двигателя Шау-Фудзикавы и попыткам колонизации других звездных систем, солдатам часто доводилось подниматься в атаку на рассвете, пока на страже вражеского лагеря стоят усталые и сонные часовые. В качестве ответной меры наиболее продвинутые военачальники ввели традицию ранней побудки и общего сбора на тот случай, если именно этим утром кто-либо решит совершить нападение.

«Существуют ли подобные традиции у ковенантов? — задумалась Маккей. — Или они действительно сейчас все клюют носом, радуясь тому, что долгие ночные часы подошли к концу и первые солнечные лучи развеяли страхи?» Скоро это предстояло выяснить.

Как и все остальные шестьдесят два бойца ее роты, офицер «адских ныряльщиков» лежала, укрывшись на самом краю U-образной площадки, активно патрулируемой ковенантами. Оставалось лишь несколько минут до того, как полностью рассветет, и надо было принимать решение: вступать в бой или уходить.

Маккей еще раз оценила обстановку. Ее рука болела, а мочевой пузырь был переполнен, но во всем остальном все было просто прекрасно. Офицер включила рацию и отдала приказ, которого ждали оба взвода:

— Красный-один вызывает Синий-один и Зеленый-один… Приступить к исполнению. Прием.

Реакция на ее слова последовала настолько стремительно, что Маккей даже не расслышала ответов взводных командиров. Ключ к успеху крылся в том, чтобы как можно быстрее вывести из строя «Баньши» и «Призраки». Только так солдаты УВОД могли пересечь широкий участок открытого пространства и приблизиться к «Столпу осени», не встречая серьезного сопротивления. Вот почему на каждый штурмовик чужаков одновременно были нацелены не менее трех переносных пусковых установок М19. Кроме того, еще один отряд десантников заранее взял в прицел полдюжины «Призраков».

Две из четырех ракет, выпущенных по воздушным машинам ковенантов, прошли мимо цели, но все равно обе «Баньши» получили прямые попадания и взорвались. Их обломки посыпались на головы чужаков.

Водители «Призраков» по обе стороны крейсера все еще смотрели на небо, пытаясь сообразить, что же произошло, когда по ним открыли огонь две дюжины автоматических винтовок.

В первые же секунды сражения чужаки потеряли четыре из своих стремительных боевых машин. Пятая, управляемая смертельно раненным воином элиты, описала несколько широких кругов, прежде чем врезаться в борт «Столпа осени» и избавить своего водителя от страданий. Воин элиты, сидевший за рулем последней, шестой машины поддался панике, стал пятясь отступать от места побоища и свалился с обрыва.

Если чужак и кричал, падая в пропасть, Маккей его не услышала за непрекращающимся треском многочисленных снайперских винтовок S2. Офицер переключила рацию на командную частоту и приказала взводным выступать.

Штурмовая группа сорвалась на бег, пересекая открытое пространство и направляясь к воздушным шлюзам на корме крейсера.

Солдаты ковенантов, находившиеся на борту корабля, услышали весь этот шум и устремились наружу, где их встретят все еще дымящиеся остовы машин и бодрый, хотя и несколько неорганизованный пехотный натиск.

В большинстве своем чужаки замирали и начинали озираться в поисках кого-нибудь, кто сказал бы им, что надо делать, а их уже начинали косить 14,5-миллиметровые бронебойные, хорошо сбалансированные пули, выпущенные снайперами. Последствия были разрушительными. Маккей видела, как элита, шакалы и ворчуны всплескивают руками и падают под огнем десантников.

Затем, когда ковенанты начали отступать в относительную безопасность внутренних помещений крейсера, Мелисса вскочила на ноги и жестом приказала снайперам отправляться вперед, зная, что так же в эту секунду поступает и один из ее взводных на противоположном борту судна.

— Переключиться на штурмовые винтовки! Последний, кто окажется у шлюза, останется его охранять!

«Адские ныряльщики» знали, что на борту крейсера можно подобрать много всего интересного, и торопились успеть первыми. Опасение остаться на страже шлюза и лишиться возможности похозяйничать на «Столпе осени» служило хорошей мотивацией, заставлявшей каждого из бойцов бежать со всех ног.

Маккей же было необходимо убрать своих людей с территории, где их легко могли истребить ковенанты. И сделать это требовалось как можно скорее. Офицеру даже показалось, что им удалось вчистую обставить чужаков, когда над ее головой промчалась тень и кто-то закричал: «Контакт! Вижу врага!»

Оглянувшись на бегу, Мелисса увидела десантный корабль ковенантов. Кажущийся неуклюжим челнок прилетел с востока и уже готовился высадить дополнительные силы. Плазменное орудие открыло огонь, пробуравив до самого обрыва полоску черных воронок в грязи.

Один из снайперов лишился всей нижней половины тела, но еще успел закричать, когда его бег неожиданно прервался, а торс рухнул на груду собственных кишок.

— Снайперы! — прокричала Маккей, остановившись. — Кругом! Пли!

Она очень надеялась, что ее краткие, будто на параде, приказания окажутся поняты солдатами.

У каждого из десантных кораблей ковенантов имелись небольшие квадратные боксы вдоль бортов, где чужаки сидели до прибытия к зоне высадки. Будь пилот опытнее, он развернул бы машину носом к людям и продолжил поливать их огнем, в то время как доставленные им войска десантировались. Но то ли он не обладал должными навыками, то ли просто допустил ошибку, поскольку челнок повернулся бортом к «адским ныряльщикам».

Более половины солдат УВОД вновь скинули с плеч свои снайперские винтовки и взяли в прицел откидывающиеся люки. Они открыли огонь раньше, чем ковенанты начали спрыгивать на землю. Одна из пуль угодила в плазменную гранату, и та сдетонировала. Должно быть, взрыв повредил какие-то важные системы, поскольку челнок завалился на один борт, дернулся вперед и зарылся носом в землю. Оставляя в грязи две глубокие борозды, корабль пополз по плато, врезался в валун и загорелся.

Раздались вторичные взрывы, и судно распалось на дне половины. Грохот отозвался эхом от борта «Столпа осени» и прокатился по полю.

Десантники подождали еще несколько секунд, чтобы посмотреть, не попытается ли кто-нибудь выбраться из-под обломков или вскочить и убежать. Но никто даже не шевелился.

Маккей услышала гулкие раскаты выстрелов, доносившиеся из глубины крейсера, и поняла, что задача выполнена только наполовину. Взмахом руки она поторопила своих десантников двигаться дальше:

— Чего вы ждете? Бегом!

«Адские ныряльщики» переглянулись и последовали за Маккей к кораблю. Может, лейтенант и могла со стороны показаться кровожадным маньяком, но свое дело она знала, и этого солдатам вполне хватало.

Земля все еще была сырой после дождя, поэтому, когда солнце начало нагревать плато, над полем, подобно сонму призраков, поднялся густой туман.

Кейз, измученный своим пребыванием в плену (и это если не вспоминать о том, что пришлось пережить во время побега с «Истины и Единения»), в буквальном смысле свалился на койку, приготовленную для него «адскими ныряльщиками», и на три часа погрузился в беспробудный сон.

А сейчас капитан праздно шатался по базе, пробудившись из-за того, что его внутренние часы все еще не перестроились с условного корабельного времени, и из-за приснившегося кошмара.

Вид, открывавшийся с оборонительного вала, трудно было описать иначе, чем словом «восхитительный». За насыпью, к живописным холмам, над которыми плыли жемчужно-белые облака, убегало идеально ровное поле. Зрелище было настолько очаровательным, настолько умиротворяющим, что поверить в военное назначение Гало было очень трудно.

Капитан услышал поскрипывание чьих-то сапог и обернулся, чтобы увидеть, как Сильва поднимается по лестнице к смотровой площадке.

— Доброе утро, сэр, — произнес майор. — Мне сказали, что вы уже проснулись. Разрешите составить компанию?

— Конечно, — ответил Кейз, приглашающим жестом указывая на свободное место возле доходящей до пояса стены. — Буду только рад. Я тут немного прошелся по посадочной площадке, видел уже установленные «Тени» и строящийся ремонтный цех. Отличная работа, майор. И вы, и ваши «адские ныряльщики» заслуживаете награды. Благодаря вам у нас есть где отдохнуть, собраться с силами, продумать дальнейшие действия.

— Ну, часть работы за нас выполнили ковенанты, — скромно произнес Сильва, — но должен с вами согласиться, мои ребята и впрямь постарались. И раз уж мы об этом заговорили, думаю, я должен сообщить, что, пока мы с вами беседуем, лейтенант Маккей и два взвода УВОД пытаются добраться до «Столпа осени». Если у них получится возвратиться с необходимыми нам припасами, база Альфа сумеет продержаться достаточно долго.

— А если ковенанты нападут на нас раньше?

— Тогда мы в глубокой заднице. У нас заканчиваются патроны, еда и топливо для «Пеликанов».

— Что ж, — кивнул Кейз, — давайте надеяться, что лейтенант Маккей сумеет вытащить нас из нее. А тем временем займемся решением других вопросов.

Сильву несколько раздражала та легкость, с которой капитан вернул себе власть, хотя он и понимал, что тот обязан был это сделать. Существовали строгие правила, касавшиеся иерархии и субординации. Поэтому, раз уж флотский офицер оказался на свободе, лидеру десантников не оставалось ничего иного, кроме как изобразить на лице подлинную заинтересованность… и надеяться на то, что Кейз хотя бы придет к правильным умозаключениям.

— Слушаюсь, сэр. С чего начнем?

Капитан говорил, а Сильве пришлось слушать то, что его командиру удалось узнать за время пребывания в плену.

— Подводя итог, можно сказать, хотя нам кажется, будто расы, образовавшие союз ковенантов, достигли огромных успехов в области техники, большая часть их технологий, если вообще не все, достались чужакам от народа, который они называют «предтечами». Это была древняя раса, оставившая следы своего пребывания на десятках разных планет. Вполне возможно, что она же построила и Гало. Тот факт, — продолжал Кейз, — что они не столько изобретают, сколько подгоняют чужие технологии под свои нужды, может стать причиной их поражения в долгосрочной перспективе. Впрочем, чтобы извлечь выгоду из знания об их уязвимости, мы должны постараться выжить. Если Гало — оружие и если оно, в самом деле, способно уничтожить человечество, как полагают ковенанты, мы обязаны изыскать способы обезвредить его, а быть может, и обернуть его против своих врагов. Поэтому, — добавил он, — я приказал Кортане и Мастеру-Шефу найти так называемую рубку управления, упомянутую чужаками, и разрушить планы ковенантов.

Сильва облокотился на край стены, возвышавшейся над валом, и обвел поле взглядом. Зная, куда смотреть, и обладая хорошим зрением, можно было увидеть опаленный участок земли, где «адским ныряльщикам» пришлось держать оборону против «Призраков» и где были похоронены несколько солдат.

— Я понял вашу мысль, сэр. Разрешите говорить открыто?

Кейз оглянулся на Сильву и вновь возвратился к созерцанию холмов.

— Конечно. Вы второй командир нашей армии и, без всякого сомнения, разбираетесь в вопросах наземной обороны куда лучше меня. Если у вас есть какие-либо идеи, предложения или просто личное мнение, я должен их выслушать.

— Благодарю вас, сэр, — уважительно качнул головой Сильва. — Мои сомнения касаются спартанца. Как и все остальные, я не испытываю ничего, кроме уважения, к его послужному списку. Но уверены ли вы, что он подходит для задуманной вами операции? И если подумать, разве может хоть кто-нибудь в одиночку справиться с подобным заданием? Да, знаю, его Тело было улучшено, — продолжал майор, — я уж не упоминаю о преимуществе, которое ему дает броня. Но оглянитесь вокруг: вся эта база, все эти оборонительные сооружения — результат работы самых обычных людей.

Капитан, программа «Спартанец» была ошибкой, и то, что из всех выжил только Шеф, служит лишь подтверждением. Передайте это задание настоящим, преданным нашему делу десантникам, и пусть они покажут, что недаром едят свой хлеб. И спасибо, что выслушали.

Кейз очень долго прослужил на флоте. Он знал, насколько Сильва амбициозен не только в вопросах, касавшихся самого майора, но и специального подразделения десантных войск, известного как УВОД. Кроме того, Сильва был известен как мужественный, всегда действующий только из лучших — и в этот раз абсолютно ошибочных — побуждений человек. Но как было объяснить, в чем состояло его заблуждение? Капитан нуждался в энтузиазме и поддержке майора, если собирался выбраться отсюда живым.

Флотский офицер поразмыслил над словами Сильвы, а затем кивнул:

— Ваши замечания кое в чем справедливы. Вы со своими «преданными нашему делу десантниками» совершили настоящее чудо, захватив плато. И все же я не могу согласиться со сложившимся у вас мнением о Мастере-Шефе и программе «Спартанец». Во-первых, важно понимать, что этот воин настолько эффективен не из-за того, каким его создали, а из-за того, кем он является сам по себе. Его заслуги — не следствие технологических улучшений. Он настолько хорош не в результате их, а вопреки тому, что с ним сделали, вопреки всем перенесенным страданиям. По правде сказать, — продолжил капитан, — Мастер-Шеф стал бы выдающейся личностью и без вмешательства властей. Считаю ли я, что можно похищать детей из их семей? Растить в казармах? Изменять их тела при помощи скальпеля? Нет, не считаю. В нормальных обстоятельствах.

Кейз вздохнул и сцепил руки на груди.

— Знаете, майор, одним из первых моих предписаний на флоте было перевозить директора проекта «Спартанец», когда тот отбирал кандидатов для начала второй серии. На тот момент мне не были известны все подробности, и узнай я их тогда — ушел бы в отставку. Но сейчас не «нормальные обстоятельства». Сегодня, майор, мы говорим о вполне реальной угрозе полного уничтожения человечества. Сколько людей погибло во внешних колониях? Скольких ковенанты убили на Джерико VII? На Пределе? И что случится, если им удастся обнаружить Землю?

Вопрос был риторическим.

— Этого я не знаю, сэр, — покачал головой десантник, — зато знаю кое-что другое. Более двадцати пяти лет назад, в те времена, когда я был еще ротным старшиной, люди, создавшие Шефа, подумали, что будет здорово испытать свою новую зверушку на настоящем «мясе». Тогда они подстроили ситуацию, в которой четверо моих десантников должны были столкнуться с вашим приятелем, возмутиться чем-нибудь в его поведении и попытаться преподать ему урок. И знаете что? — не унимался майор. — Этот план сработал превосходно. Мои люди оказались втянуты в драку, и недоносок не только отмордовал солдат, но и прикончил двоих — забил их до смерти в том чертовом тренажерном зале на корабле. Не знаю, что скажете вы, сэр, но я называю это убийством. И что, были ли для него какие-то последствия? Нет, черт побери. Усталую игрушку погладили по головке и отправили в душевую. Вот и все, что он получил за свое кровавое дело.

— Можете не верить, — печально посмотрел на Сильву капитан, — но мне и в самом деле жаль, что так вышло с вашими людьми. Но вы должны знать правду, майор: возможно, это нехорошо, возможно, это абсолютно неправильно, но, будь у меня возможность получить в свою армию миллион Шефов, я бы не отказался ни от одного. И в том, что касается этого задания, — да, я верю, что ваши люди могли бы справиться с ним, и, не будь у меня другого выбора, я бы не замедлил отправить именно их. Но Шеф обладает целым рядом серьезных преимуществ, и не последним из них является Кортана. Беря эту работу на себя, он снимает часть нагрузки с «адских ныряльщиков», позволяя направить их на решение других задач. Одному богу известно, сколько еще всего предстоит сделать. Мое решение остается в силе.

— Так точно, сэр, — угрюмо кивнул Сильва. — Мои люди сделают все возможное, чтобы оказать помощь Шефу и Кортане.

— Да, — сказал Кейз, поднимая взгляд к плавно изгибающемуся горизонту кольца. — Я уверен, что так и будет.

Обычно темное помещение было залито ярким искусственным светом. Зука ’Замамей изучал отчеты о нападении на «Истину и Единение», уделив особое внимание описанию того, как неизвестный ИИ взломал стратегическую сеть корабля, и анализу природы этого электронного вторжения, а также записям, к которым был получен доступ.

Основываясь на этих фактах, ’Замамей выстраивал предположения о том, что люди станут делать дальше. Точнее говоря, не все люди, а один конкретный человек, очень его заинтересовавший. Индивид, некогда входивший в специализированную элитную группу, чем-то напоминавшую собственную касту офицера. Наверняка именно этого удивительного человека должны были отправить по следам, добытым ИИ.

В помещении, ведущем в центр управления безопасностью, ’Замамей организовал засаду. Он был уверен: бронированный воин придет и, угодив в ловушку, встретит свой конец. Эта мысль настолько воодушевляла офицера элиты, что он даже напевал боевой гимн, продолжая работать.

* * *

За яркой вспышкой последовал громкий хлопок — взорвалась осколочная граната. Раздался крик шакала, затем — треск автоматического оружия, и десантник прокричал:

— Скажите, если надо будет еще кого-нибудь убить!

— Молодцы! — провозгласила Маккей. — Это был последний. Задрайте люк и выставьте огневую команду на тот случай, если кто-нибудь попытается пройти через него. Пусть ковенанты чувствуют себя на верхних палубах как дома. То, что нам нужно, находится внизу.

Сражение бушевало уже несколько часов на тот момент, когда десантникам Маккей наконец удалось выбить ковенантов с ключевых позиций и оттеснить их к помещениям, не представлявшим сейчас интереса.

После того как был запечатан и взят под охрану последний люк, «адским ныряльщикам» предстояло получить доступ к главному арсеналу, грузовым трюмам и машинным ангарам.

Впрочем, еще в то время, когда второй взвод продолжал оттеснять чужаков с нижних палуб, первый взвод, возглавляемый лейтенантом Орос, уже проложил дорогу к парку «Бородавочников» и начал загружать их провизией, боеприпасами и всем прочим из длинного перечня, полученного Маккей. Как только каждая из машин была набита до отказа, десантники вывели их по импровизированным трапам на поле.

Выбираясь наружу, они занимали круговую оборону, и объединенная огневая мощь установленных на машинах легких противовоздушных пулеметов М41 создавала надежную защиту от возможного нападения десантных кораблей, «Баньши» и «Призраков». Конечно, они не смогли бы держаться бесконечно долго, но пока что выполняли крайне важную задачу: покупали для остальных еще немного времени.

Вскоре к и без того довольно внушительной огневой мощи колонны добавились четыре основных боевых танка М808В «Скорпион», с грохотом скатившиеся по трапам. Взрывая гусеницами землю и рокоча моторами, они подкатили к оборонительному строю «Бородавочников».

Керамо-титановая броня танков обеспечивала их превосходной защитой против легкого вооружения. Впрочем, подберись чужаки поближе, они могли нанести этим машинам определенный урон. По этой причине на броне каждого «Скорпиона» ехали по четыре десантника.

Наконец, обретя возможность покинуть крейсер и присмотреть за окончанием погрузки, Маккей оставила Листера сдерживать чужаков.

Выбравшись наружу, Мелисса увидела два тяжело нагруженных «Пеликана», улетающих в сторону базы Альфа. У каждого из них под днищем был прицеплен «Бородавочник». На поле уже выстроились двадцать шесть машин, готовых к отправке, а остальные продолжали выезжать из корабля.

Главная проблема заключалась в нехватке людей. К концу операции в строю остались пятьдесят два человека, а значит, они могли нагрузить только тридцать четыре машины, чтобы иметь возможность обороняться, если возникнет такая необходимость. И Маккей, и обоим ее взводным предстояло либо сесть за руль, либо занять место стрелка на все время поездки.

Орос увидела, как командир роты покидает «Столп осени». Взводный офицер сидела внутри одного из погрузочных экзоскелетов, найденных на корабле. Сервоприводы загудели в такт ее движением, когда Орос пошла по взрытой колесами грязи к тому месту, где стояла, уперев руки в бока, Маккей. Лицо командира было покрыто сажей, а броня почернела от задевшего ее плазменного заряда.

— Тебе идет оранжевый, — произнесла Мелисса.

— Спасибо за комплимент, босс, — усмехнулась Орос. — «Пеликанов» видели?

— Именно что видела. Они показались мне несколько перегруженными.

— Ага, пилоты что-то там пытались ныть про лишний вес, но мне удалось подкупить их горсткой конфеток. Вернутся примерно через сорок пять минут. Затем мы закатим внутрь «Пеликанов» топливные цистерны, заправим их с корабля вместе с основными баками. Ну а потом, дабы лишний раз продемонстрировать, что нам не зря платят деньги, прицепим снизу к каждой «птичке» но пятидесятимиллиметровому тяжелому автоматическому орудию.

— Автоматические орудия? — вскинула брови Маккей. — Где вы их нашли?

— Вообще-то они были частью вооружения «Столпа осени», — весело ответила ей Орос. — Забавно будет поохотиться за десантными кораблями, пролетающими мимо нашего плато. — Офицер помолчала и добавила: — Это в том, что касается хороших новостей.

— А есть и плохие?

— Очень многое из снаряжения не выдержало падения. Нет ни бомб, ни ракет для «Пеликанов», и у нас практически не осталось семидесятимиллиметровых зарядов для их носовых орудий. Так что в плане воздушной поддержки не стоит ждать большего, чем простая транспортировка.

— Проклятье, — прошипела Маккей.

Без хорошо вооруженных «Пеликанов» оборонять базу Альфа становилось куда труднее.

— Так точно, — согласилась Орос. — Ах да! Я приказала пилотам на обратном пути захватить еще пятнадцать голов. Клерков, санитаров, всех, кто сумеет вести машину или стрелять из М41. Это позволит нам добавить в колонну еще несколько «Бородавочников» и посадить в каждый танк по два человека.

— Ты им «приказала»? — прищурилась Маккей.

— Ну, я в некотором роде заставила их поверить, что предложение исходит от вас.

— Ты меня потрясаешь, — покачала головой Мелисса.

— Так точно, мадам, — беззастенчиво ответила Орос. — Semper fi.

«Пеликаны» проплыли над сверкающей поверхностью моря, приблизились к берегу, о который тихо разбивался прилив, и полетели вдоль него. «Кувалда» увидела какое-то строение на краю возвышенного мыса, вокруг которого, при неожиданном появлении транспортников ККОН, засуетились вражеские солдаты. Роули боролась с нестерпимым желанием нажать на гашетку 70-миллиметрового пулемета. Последние свои боеприпасы она израсходовала еще в предыдущем вылете. Ей было приятно вспомнить, как фонтанчики песка настигли воина элиты и тот скрылся в облаке собственной крови, но скорой поставки патронов ждать не приходилось.

Пилот переключила рацию на основную частоту.

— На земле жарко. Повторяю, жарко, — с ударением на последнем слове произнесла «Кувалда». — Захожу на посадку.

Мастер-Шеф встал возле заранее открывшегося люка и стал ждать сигнала от Роули.

— Приехали! Задайте им жару!

Спартанец в первых рядах сбежал по трапу, и его тяжелые сапоги глубоко провалились в мягкий песок. Он быстро окинул взглядом окружающее пространство и, пригнувшись, повернулся к чужакам. «Пеликаны» терпеливо выждали, пока все солдаты высадятся, и взмыли в воздух, поворачивая на базу.

Плазменные заряды обрушились на головы взбирающихся по песчаному склону десантников, старавшихся стрелять строго по очереди, чтобы всему отряду не пришлось перезаряжать оружие в одно и то же время. Спартанец устремился вперед, вливая свою огневую мощь в атаку и укладывая на землю одного из воинов элиты. Ковенанты серьезно уступали людям числом, и у десантников не ушло много времени, чтобы расправиться с врагами. Все сражение заняло не больше десяти минут.

Пора было двигаться дальше. Джон-117 мысленно прокрутил предстоящие действия: найти и взять под свой контроль здание, находящееся в руках ковенантов, — некий оккупированный противником зал-карту.

Чужаки называли это строение «молчаливым картографом». Предполагалось, что именно здесь можно узнать месторасположение рубки управления Гало. Кейз был крайне настойчив, когда говорил о срочности миссии.

— Если ковенанты узнают, как превратить Гало в оружие, — говорил он, — нам всем конец.

Быть может, при поддержке Кортаны людям и удастся выяснить, где же находятся системы управления миром-кольцом. Все, что требовалось от Мастера-Шефа, — так это прогнать уже окопавшихся врагов.

Спартанец услышал треск статики, сквозь который пробился веселый голос «Кувалды», возвращавшейся к зоне высадки:

— Вызывает «Эхо-четыреста девятнадцать». Кто тут заказывал «Бородавочник»?

— Не знал, что ты доставляешь заказы на дом, — ответил ей один из десантников.

— Ты же знаешь наше мотто, — засмеялась пилот. — «Мы доставляем».

Мастер-Шеф дождался, пока «Пеликан» сбросит машину на берег и два десантника займут свои места, а затем сел за руль.

— Скажешь, как будешь готов, Шеф, — кивнул солдат на пассажирском сиденье.

Спартанец вдавил в пол педаль газа, и песок взорвался фонтанами под колесами «Бородавочника», оставляющего параллельные колеи на берегу.

Через пару минут они уже миновали мыс, выбравшись в простиравшееся за ним ущелье. Вокруг росли деревья и лежали валуны, обточенные ветром и поросшие мхом.

— Вижу цель! — выкрикнул стрелок, нажимая на гашетку.

Он заставил ковенантов броситься врассыпную, повел трехствольный пулемет вправо и вскоре прибавил к своему счету нескольких дохлых ворчунов и тяжело изувеченного шакала. Мастер-Шеф, стараясь объезжать препятствия и не дать машине опрокинуться, вывел «Бородавочник» на вершину холма. Оттуда открывался вид на громоздкую постройку. Впереди холм круто обрывался к гладкой площадке, где стоял десантный корабль ковенантов.

Судя по всему, вражеский челнок только что закончил погрузку: он поднялся из расселины, развернулся к океану и вскоре исчез за горизонтом. Шум, извергаемый двигателями корабля, заглушил моторы «Бородавочника» и отвлек на себя внимание врагов.

Стрелок проследил за удаляющимся судном, но вовремя сообразил, что звуки выстрелов только привлекут к ним лишнее внимание. Окрестности просто кишели ковенантами.

— Еще кто-нибудь видит то же, что и я? — спросил второй десантник. — Как мы, по-вашему, должны это объезжать?

Мастер-Шеф заглушил двигатель «Бородавочника», жестом приказал солдатам оставаться на месте и направился к повалившемуся дереву, за которым и залег, открывая огонь. Четверо ворчунов и воин элиты пали от его выстрелов.

Ответ последовал незамедлительно, когда уцелевшие враги попрятались в укрытия. Плазменные заряды изорвали и заставили загореться поваленное дерево.

Удовлетворившись тем, что несколько сократил численность ковенантов, Мастер-Шеф бегом возвратился к машине и запрыгнул на водительское сиденье. Десантники посмотрели на него, ожидая дальнейших указаний.

— Проверьте свое оружие, — посоветовал спартанец. Он повернул зажигание, и мощный двигатель снова зарычал. — Нас ждет небольшая уборка.

— Вас понял, — угрюмо откликнулся стрелок. — Похоже, нам предстоит очередное смертельно опасное задание.

Трудно было сказать, чего же конкретно ковенанты ожидали от людей, но, судя по крикам, с которыми чужаки носились по лесу, о возможности лобовой атаки они явно не задумывались.

Спартанец нацелил машину прямо на комплекс, выдающийся из скалы, и повел ее в проход. Внутренний коридор оказался узким, и «Бородавочник» подрагивал, подминая ворчунов под колеса, но план сработал. Оба десантника расстреливали чужаков из своего оружия, а Мастер-Шеф сбивал ковенантов машиной.

Зачистив внешнее помещение, спартанец припарковал «Бородавочник» там, откуда десантники смогли прикрывать его огнем, и отправился вглубь здания. Несколько темных наклонных коридоров, убегающих вниз, вывели его в подземный зал. Там было полно чужаков. Мастер-Шеф метнул гранату и, попятившись, обрушил на врагов град пуль. Граната взорвалась с порадовавшим его слух громом, и в воздух взлетели ошметки тел.

— Не позволяй им закрыть люки, — рекомендовала Кортана.

Слишком поздно. Двери захлопнулись, не издав ни единого звука.

Расправившись с последними неприятелями, спартанец убедился, что замки закрылись, и уже собирался отправиться назад, когда ИИ задействовал радиосвязь.

— Кортана вызывает Кейза…

— Продолжай, Кортана. Вы нашли рубку управления?

— Ответ отрицательный, капитан. Ковенанты перекрыли дорогу. Мы не сможем пройти, пока не обезвредим системы безопасности.

— Ясно, — ответил Кейз. — Разрешаю использовать все имеющиеся средства, чтобы пробраться внутрь и установить местоположение центра управления Гало. Провал задания недопустим.

К тому моменту, как капитан произнес «Удачи вам, и до связи», Мастер-Шеф уже добежал до «Бородавочника» и выехал наружу.

«Если главные ворота заперты, ищи черный ход», — подумал спартанец, проезжая по площадке, где недавно высадился. Десантник, сидевший рядом с ним, обменялся парой реплик с теми, кто оставался на берегу.

— Посмотри направо, — произнесла Кортана, как только они обогнули утес.

Повернув голову, Джон-117 увидел дорогу, уходящую вглубь острова. Но, едва ИИ успел закончить предложение, раздался крик стрелка:

— Ублюдки на два часа!

Десантник открыл огонь.

Спартанец направил «Бородавочник» вверх по крутому склону, предоставив стрелку разбираться с врагами. А добравшись до места, развернул машину так, чтобы открывшаяся впереди ложбина хорошо простреливалась из пулемета.

— Кортана, ты мне вот что скажи, — произнес Мастер-Шеф, спрыгивая на землю, — почему всякий раз я узнаю от тебя о гравитационных лифтах, неприметных коридорах и лесных тропах, но ничего не слышу о подстерегающих нас врагах?

— Мне просто не хотелось бы, чтобы ты почувствовал себя на вторых ролях, — спокойно парировал ИИ. — И если тебе так хочется, раз уж датчики движения говорят нам обоим о том, что в овраге перед нами залегли как минимум пятеро солдат ковенантов, было бы логично предположить, что дальше их будет еще больше. Тебе стало легче?

— Нет, — признал спартанец, проверяя, полностью ли заряжено его оружие.

Он подбежал к оврагу и залег позади выпирающего из земли валуна. Плазменные разряды опалили камень возле его головы, и Мастер-Шеф выстрелил навскидку. Один из ворчунов вскрикнул, бросаясь в укрытие, а двое его приятелей начали приближаться к спартанцу. Сзади их подгонял воин элиты, облаченный в броню кобальтового цвета.

Мастер-Шеф сделал глубокий вдох. «Пора браться за работу», — подумал он.

Джон-117 выскочил из укрытия, и выстрелы его пистолета прокатились эхом по узкой ложбине.

Стычка продолжалась лишь пару минут. Щиты воина вновь предупреждающе замерцали, и ему пришлось подождать наверху оврага, пока они перезарядятся. Он присел, поводя стволом по окрестностям, и увидел круглую постройку, скрывавшуюся в небольшой ложбине.

Его энергетические щиты уже вступили в цикл перезарядки, подпитываясь от мощного генератора «Мьольнира», когда из-за холма возникли два охотника, направивших свой огонь на спартанца.

Первый же выстрел ударил Шефа точно в грудь, отшвырнув его назад. Второй, по счастью, остановило раскидистое дерево. Струйка крови потекла из уголка глаза воина. Он встряхнул головой, чтобы прийти в себя, и откатился влево. Там, где только что лежал спартанец, взметнулся фонтан грязи.

Шеф метнул гранату, досчитал до трех, а затем вскочил и побежал вправо, не прекращая стрелять.

Он все верно рассчитал. Когда граната взорвалась, вспышка и дым на мгновение ошеломили чужаков. Но пули лишь рикошетили от их доспехов. Двигаясь в унисон, охотники повернулись к нему, и их оружие засверкало зеленым огнем, готовясь к новому залпу.

Еще одна граната взорвалась у них под ногами, сбивая прицел. Твари все же выстрелили сквозь дым, и над ложбиной прокатился грохот разрядов.

Охотники двинулись вперед, одержимые жаждой убийства, и слишком поздно сообразили, что их противник метнулся в противоположную сторону, заходя к ним со спины. Залаяла штурмовая винтовка, с близкого расстояния пробивая дыры в броне. Зайдясь в крике, твари подохли.

Пройдя по плавно понижающейся ложбине, уходящей на запад, Джон-117 прикончил нескольких часовых и приблизился к своей цели — входу в огромное строение, возвышавшееся над скалами. Он увидел скрытый в тени провал люка и скользнул внутрь. Спартанец чуть ли не кожей ощущал, как вокруг сгущается мрак.

Его улучшенные биохимией глаза быстро приспособились к темноте, и воин зашагал вглубь здания, задержавшись только для того, чтобы перезарядить штурмовую винтовку.

А одним этажом ниже вслушивался в окружающее Зука ’Замамей. Кто-то приближался, о чем свидетельствовали оживленные переговоры по рации. И можно было смело предполагать, что этот «кто-то» — тот самый человек, которого приказали убить ’Замамею. Тот факт, что все отчаянные вызовы обрывались стрекотом автоматического оружия, только подтверждал: бронированный воин уже здесь.

Но угодит ли он в западню? Офицер очень осторожно подбрасывал в радиопереговоры информацию о расположении «молчаливого картографа». И раз уж люди, используя ИИ разбившегося корабля, продолжали подслушивать трансляции ковенантов, они не могли не послать сюда своего ужасного солдата.

«Да, — подумал воин элиты, когда его крайне чувствительный слух уловил поскрипывание сапог, тихое шуршание брони и приглушенный щелчок свежей обоймы, вставляемой в винтовку, — уже скоро».

’Замамей огляделся по сторонам, убеждаясь, что охотники остаются на своих местах, и поспешил в укрытие. В выбранном для этих целей грузовом контейнере уже собрались и остальные, включая Яяпа и отряд ворчунов.

* * *

Сбежав вниз по скату, Мастер-Шеф увидел перед собой грузовые контейнеры чужаков, сложенные в самой середине скудно освещенного зала. Он был более чем уверен, что кто-то может скрываться за ними. Что-то — возможно, дело было в природном чутье или просто удаче — заставило его сердце забиться чуточку быстрее, когда спартанец прижался спиной к стене и скользнул вбок. Что-то было не так.

Свет, просачивавшийся сквозь витражное окно, позволил воину разглядеть небольшую нишу слева от себя. Джон-117 тихо стал подкрадываться к ней, но тут его будто окатило холодной водой, когда он услышал шорох за спиной и развернулся на звук.

Охотник выскочил из темноты, явно намереваясь раздавить спартанца своим щитом и добить ударом острых как бритва пластин. В грудь твари застучали градом 7,62-миллиметровые пули, чуть замедляя ее продвижение.

Именно этот момент и избрал ’Замамей, чтобы вместе с отрядом Яяпа покинуть относительную безопасность грузового контейнера. Воин элиты немного боялся, хотя и был полон решимости довести свое дело до конца. Он вскинул оружие, но охотник оказался на линии стрельбы.

И в эту секунду, будто и без того было мало проблем, второй охотник бросился в бой, налетев по пути на воина элиты и отшвырнув его в сторону. ’Замамей распластался на холодном железном полу.

Яяп, неожиданно сообразивший, что стоит прямо посреди открытого пространства, уже собирался отдать приказ к отступлению, но тут один из его солдат, ворчун по имени Линглин, открыл огонь.

Крайне глупый поступок, учитывая, что цели практически не было видно, но именно на это всегда и натаскивали ворчунов: стрелять, не раздумывая. Вот Линглин и выстрелил, и сгусток плазмы ударил точно и надежно. Он поразил второго охотника в спину, заставляя гиганта качнуться вперед и столкнуться с собратом.

— О нет, — прошептал Яяп.

Мастер-Шеф увидел, как начал заваливаться его противник, сумел выстрелить ему в спину и обернулся к следующему. Тот факт, что второй охотник и так уже мертв, стал для него сюрпризом, хотя и очень приятным, поэтому спартанец поднял взгляд и начал искать новые мишени.

Явно шокированный своей чудовищной ошибкой и перепуганный до смерти возможными последствиями, Линглин все еще пятился, когда закованный в латы человек вскинул оружие и выстрелил. Яяп почувствовал на лице кровь товарища, бросился на пол и отполз в тень. Неожиданно в его оружейную перевязь вцепилась чья-то рука, затаскивая ворчуна внутрь грузового контейнера и прижимая его к полу.

— Тихо! — приказал ’Замамей. — Этот бой окончен. И чтобы подготовить новый план, мы должны выжить.

Это была приятная новость и, может быть, самые разумные слова, какие Яяпу только приходилось слышать от офицера. Так что он постарался затаить дыхание в тот момент, когда человек проходил мимо их укрытия. В этот миг ворчун размышлял, не существует ли какой-нибудь возможности вновь перевестись в обычный фронтовой отряд. Для крошечного солдата чужаков подобное назначение казалось куда менее опасным.

С нервами, натянутыми до предела, постоянно ожидая нового нападения, спартанец обошел комнату по кругу. Но иного врага, чем собственное напряжение и гробовая тишина, в помещении не наблюдалось.

— Отлично справился, Шеф, — произнесла Кортана. — Сейчас разворачивайся и иди мимо грузовых контейнеров. Центр безопасности находится за ними.

Следуя указаниям ИИ, Джон-117 вышел к небольшой комнатушке, посреди которой в воздухе плавало целое созвездие огоньков.

— Мы должны воспользоваться голографической панелью, чтобы отключить системы безопасности, — подсказала Кортана, и спартанец, торопясь покончить с этим делом, пока на него не набросился кто-нибудь еще, приступил к изучению пульта управления. И вновь его поразило удивительное чувство, будто мерцающие знаки ему откуда-то знакомы.

Кортана воспользовалась сенсорами брони, чтобы проверить последствия его действий.

— Потрясающе! — провозгласил ИИ. — Это должно было открыть дверь, ведущую в главный коридор. Теперь нам осталось только найти «молчаливого картографа» и установить местоположение рубки управления.

— Верно, — ответил Мастер-Шеф. — А еще постараться не застрять на неизвестной территории, оккупированной вражескими войсками, оставшись без прикрытия и поддержки с воздуха.

— Есть какой-нибудь план? — спросила Кортана.

— Да. Когда мы выйдем отсюда, я собираюсь прикончить любого ковенанта, который попадется мне на пути.

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Время с начала высадки: 144:38:19 (по часам лейтенанта Маккей) / В холмах между базой Альфа и «Столпом осени».

Движение трех идущих параллельно колонн машин было затруднительно скрыть, так что Мелисса даже и не пыталась. Тридцать «Бородавочников» и четверка «Скорпионов» поднимали облако пыли, видимое уже за два километра. Тепло, вырабатываемое техникой, без всяких сомнений, великолепно отслеживалось сенсорами космических кораблей. А разведывательные «Баньши» наверняка обнаружили караван в первые же минуты. Кроме того, если довериться логике, единственным местом, куда они могли следовать, было плато, где находилась база Альфа.

Поэтому лейтенант не слишком удивилась, когда ковенанты не просто попытались их уничтожить, но и бросили на них довольно мощные силы. Чужаки жаждали отомстить людям за унижение, нанесенное захватом плато, неожиданным визитом на «Истину и Единение» и попутным грабежом десятка других мест.

Понимая, что сражение неизбежно, Маккей разбила караван на три временных взвода. Первый состоял из «Бородавочников», находившихся под командованием лейтенанта Орос. Ей было приказано игнорировать наземные цели и сосредоточиться на защите колонны от нападения с воздуха.

Сержант Листер возглавил второй взвод, представленный «Скорпионами», которые, ввиду уязвимости против пехоты, двигались в середине каравана.

Командование третьим взводом Маккей взяла на себя. Ее задачей было расправляться с наземными укреплениями и отгонять от колонны «Призраки» и пехоту. Треть ее машин, что в общей сумме составляло пять «Бородавочников», не были обременены грузом и использовались в качестве отряда быстрого реагирования.

Строго определив каждому взводу конкретную задачу, офицер рассчитывала увеличить общую эффективность своей роты, добиться более организованного ведения стрельбы и уменьшить риск гибели людей от дружественного огня. Последнее составляло настоящую опасность в случае, если бы колонне, как того опасалась Маккей, пришлось выдержать лобовое сражение.

Первый раз караван, идущий на восток, к базе Альфа, подвергся нападению в том месте, где обрывалась равнина. Впереди начинались крутые холмы, образовывавшие запутанный лабиринт каньонов, оврагов и буераков. Если бы люди оказались настолько глупы, чтобы спуститься в них, они оказались бы вынуждены выстроить свою технику в одну линию, что сделало бы их уязвимыми для воздушных и наземных атак. Но существовала и другая возможность — проход примерно полкилометра шириной. Все три ряда машин могли пройти по нему, не ломая строя.

Проблема, и вполне предсказуемая, состояла в том, что на страже прохода, по обе стороны от него, стояли высокие холмы, предоставлявшие ковенантам надежное укрытие, с которого можно было обстреливать караван.

И словно этого было мало, сразу за ними возвышался третий холм, образовывавший еще одни ворота, через которые предстояло пройти людям, прежде чем прорваться к полям. Это была пугающая перспектива, и Маккей чувствовала, как в ее душе зарождается тревога, когда рота приблизилась к холмам на расстояние ружейного выстрела. Лейтенант никогда не отличалась большой набожностью, но строки древнего псалма, будто сами собой, возникли в ее голове: «Если я пойду и долиной смертной тени…»

«А к черту все», — подумала Мелисса. Она приказала конвою проверить оружие и приготовиться к бою. Не псалмы помогают победить в сражении, но пули.

* * *

Офицер элиты Адо ’Мортумей стоял на вершине холма, который ковенанты обозначили как «второй», и через мощный монокуляр наблюдал за приближающимся людским конвоем. За исключением пяти машин, весь транспорт чужаков был тяжело нагружен, что не позволяло им набрать большую скорость. К тому же движение каравана серьезно замедляло наличие в нем четырех громоздких человеческих танков.

Вместо того чтобы рискнуть и попытаться прорваться через холмы, командир людей предпочел воспользоваться широким проходом. Вполне понятная, но все же ошибка, за которую чужакам предстояло поплатиться.

Опустив монокуляр, ’Мортумей оглянулся на «Дух». Хотя он и не был большим любителем медлительных и громоздких танков, но ему приходилось признать, что их дизайн идеально подходит для предстоящей работы. А если учесть, что такие же машины расположились и на первом холме, чудище, возвышавшееся за плечом воина элиты, должно было быстро расправиться с приближавшимся конвоем.

Единственное, что могло ему угрожать, так это четыре бронированных монстра, катящихся в самой середине человеческого построения. Эти машины казались достаточно мощными, но ’Мортумею никогда прежде не приходилось наблюдать их в действии. Кроме того, ему не удалось раздобыть и сколько-нибудь отчетливых сведений о них в архивах разведки. Так что воин не знал, чего ожидать.

— Так, так, — раздался голос за его спиной. — Значит, Совет Владык прислал ко мне шпиона. Поведай мне, шпион, за кем тебя отправили следить: за людьми или за мной?

Обернувшись, ’Мортумей увидел полевого командира Нога ’Путумея, подкравшегося к нему сзади с беззвучностью, которой трудно было ожидать от столь огромного создания. Несмотря на то что ’Путумей был известен мужеством и командирскими навыками, он также прославился своим грубым, свирепым нравом и склонностью к паранойе. За полушутливыми интонациями в голосе офицера скрывалась изрядная доля настоящих опасений, и к тому же ’Мортумея в самом деле отправили приглядывать и за людьми, и за полевым командиром.

Адо не стал обращать внимания на наглый тон ’Путумея и только прищелкнул жвалами.

— Кто-то же должен будет пересчитать трупы людишек, написать рапорт о твоей доблестной победе и проторить тебе дорожку к очередному повышению.

Если в непробиваемой ментальной броне полевого командира и имелось уязвимое место, так это невероятная гордыня. ’Мортумей готов был поклясться, что увидел, как в ответ на похвалу массивная грудь Нога слегка выпячивается вперед.

— Обратись слова в солдат, ты повел бы в бой могучую армию. Итак, шпион, готовы ли «Баньши»?

— Готовы и ждут приказаний.

— Замечательно, — подытожил ’Путумей. Закованный в золотистые доспехи полевой командир элиты тоже повернул монокуляр в сторону человеческого конвоя. — Трубите атаку.

— Как прикажете, ваше превосходительство.

’Путумей кивнул.

Маккей услышала приближение «Баньши», и близость боя заставила все страхи забиться в самый дальний уголок ее сознания. Звук моторов вначале казался тихим гулом, а затем превратился в леденящий душу вопль. Офицер включила микрофон.

— Вызывает «Красный-один». Приближается вражеская авиагруппа. Сохранять спокойствие. Знайте, ребята, они выступают только на разогреве, так что будьте начеку. За ними ударят и другие. До связи.

«Баньши» были разбиты на пять волн по десять машин в каждой, и первая группа прошла настолько низко, что ’Мортумей следил за их полетом сверху. Солнце засверкало на начищенных до зеркального блеска крыльях.

Офицера так и подмывало самому прыгнуть в «Баньши» и присоединиться к эскадрилье, чтобы ощутить сладость полета на малой высоте и непрерывного грохота плазменных орудий. Но шпион не мог позволить себе подобного удовольствия, поскольку иначе не сумел бы выполнить доверенное ему важное поручение. Торопясь первыми открыть огонь и не оставить ни единой мишени для последующих волн, пилоты вдавили гашетки орудий, как только это стало возможным.

Когда десантники первого взвода увидели вражеские штурмовики, идущие на бреющем полете, и мчащиеся к колонне сгустки энергии, им хватило ума понять, что нельзя выбирать себе персональную мишень. По крайней мере сейчас. Вместо этого они, в полном соответствии с приказаниями Орос, нацелили пулеметы на точку чуть западнее прохода между холмами и одновременно открыли огонь. Устройство «Баньши» не предполагало наличия тормозов, и едва пилоты попытались развернуть свои машины на колонну, как угодили в настоящую мясорубку.

’Мортумей мгновенно понял, в чем была допущена оплошность. Понял это и ’Путумей, тут же распорядившийся, чтобы машины остальных волн разделились и атаковали врага независимо друг от друга.

Для восьми пилотов приказ слишком запоздал, и их «Баньши» развалились на тысячи обломков, горячим снегом посыпавшихся на землю.

Двум летчикам все же удалось прорваться через огненный шторм. Один из них поразил «Бородавочник» очередью из плазменного орудия, убив стрелка и выведя из строя пулемет. Но сама машина продолжила катиться вперед, сохранив свой груз.

Избежав гибели под градом пуль при первом заходе, уцелевшие «Баньши» развернулись и пошли на второй.

Штурмовики второй волны разделялись сразу же, как вылетали из прохода, больше не пытаясь действовать согласованно после того, как полевой командир ’Путумей пролаял в рацию свой приказ. Ударили в унисон мортирные танки, выстроившиеся на первом и втором холмах. Синевато-белые сгустки огня взмывали в небо, оставляя за собой энергетический след, на мгновение зависали, достигнув зенита, и начинали падать.

Плазменные снаряды снижались неторопливо, даже как будто лениво. Они изящно опускались на землю, и раздавался оглушительный грохот, от которого содрогалась земля. Ни один из них не поразил цели, но это была только пристрелка, так что никто и не удивился.

* * *

— Это еще что за чертовщина? — услышала Маккей прозвучавший на командной частоте выкрик десантника. Через секунду раздался голос Листера, осаживающего рядового.

Впрочем, Маккей и сама испытывала схожие чувства. По правде говоря, хотя лейтенант и знала о существовании подобных машин, никогда прежде не видела «Духов» в действии и не была уверена, что столкнулась именно с ними. Однако сейчас все это не имело значения, поскольку неведомые орудия, очевидно, обладали чудовищной мощью и могли привести к катастрофе, стоило конвою приблизиться к проходу. Мелисса включила рацию:

— «Красный-один» вызывает «Зеленый-один». «Энергетические бомбы» взлетают с холмов. Приказываю причесать ублюдков. Прием.

— Говорит «Зеленый-один», — откликнулся Листер. — Вас понял. Прием.

Раздался треск статики. Сержант переключился на частоту своего взвода, но Маккей по-прежнему слышала каждое его слово на командной частоте.

— «Зеленый-один» вызывает «Фокстрот-один» и «Фокстрот-два». Приказываю открыть огонь по холму слева. Прием. «Зеленый-один» вызывает «Фокстрот-три» и «Фокстрот-четыре». Ваша цель — холм справа. Прием.

«Баньши» промчались мимо, развернулись и обрушили огонь на незадачливых людишек. Один из пилотов сумел точно прицелиться и поразить цель. Прицеп, наполненный драгоценным грузом, взорвался, и пламя заключило «Бородавочник» в свои объятия, уничтожая машину. Солдаты ковенантов, наблюдавшие за ходом сражения со склонов холма, закричали от радости и, более того, от чувства вершащейся мести.

Задачей ’Мортумея было запротоколировать ход битвы, а не наслаждаться ею, но и его захлестнул восторг, но через секунду он увидел, как два вражеских танка разворачивают стволы своих орудий в направлении первого холма, а два других наводят пушки прямо на самого шпиона.

Воин элиты понял, что надо бежать в укрытие, но, прежде чем на эту мысль среагировали его ноги, он услышал неистовый рев 105-миллиметрового снаряда, в секунду преодолевшего разделявшее их расстояние и разорвавшегося с оглушительным грохотом в пятнадцати единицах от офицера. В воздух взметнулся фонтан грязи, смешавшейся с кровью. Ошметки тел, оружие, обломки снаряжения все еще продолжали сыпаться с неба, когда наполовину оглушенный ’Мортумей справился со страхом и бросился в укрытие.

Полевой командир ’Путумей громко расхохотался, показывая своим воинам на шпиона, спрятавшегося за камнями. В это мгновение в вершину холма ударил второй снаряд, вызвавший небольшой оползень.

— Вот что значит настоящая битва, — радостно произнес ’Путумей. — Приглядывайте за этим шпионом.

Испытав болезненное чувство при виде того, как взрывается «Бородавочник», унося с собой жизни трех солдат и наполненный грузом прицеп, Маккей начала сомневаться, что правильно распределила задачи внутри роты, и уже собиралась приказать своему взводу расстреливать «Баньши», когда раздался крик ее водителя:

— Ого! Посмотрите туда!

Едва офицер успела повернуть голову в указанном направлении, как плазменные сгустки прочертили черную полосу возле машины лейтенанта, облупливая краску и вскидывая фонтанчики грязи. Из прохода между камнями выезжали «Призраки».

— «Красный-один» вызывает все машины «Ромео»… За мной! — прокричала Мелисса в микрофон, прежде чем хлопнуть водителя по плечу. — Сделаем их, Мерфи! Очистим проход от мусора.

Не успела лейтенант договорить, как водитель нажал на педаль газа, и под улюлюканье стрелка машина рванула вперед.

Еще пять «Бородавочников», входивших в отряд быстрого реагирования, устремились следом под грохот третьего, а затем и четвертого залпа, выпущенного «Духами» в небо.

Маккей подняла взгляд, увидела огненный шар, уже приближающийся к точке апогея, и поняла: им предстоит настоящая гонка. Успеет ли бомба приземлиться на передовой отряд? Или же проворные «Бородавочники» проскочат под ней и плазменный заряд только опалит землю?

Стрелок тоже увидел нависшую над ними угрозу и закричал:

— Пошел! Пошел! Пошел!

Водитель кинул машину в сторону, объезжая груду камней, и до отказа вдавил педаль, набирая скорость.

— Черт, черт, черт, — забубнил он, почувствовав, как что-то теплое и мокрое растекается по сиденью.

Энергетическая бомба падала все быстрее. Но первый «Бородавочник» уже промчался под ней, а за ним второй и третий.

Чувствуя, как сердце уходит в пятки, Маккей оглянулась через плечо, успев увидеть падение бомбы и взрыв.

Вдруг, подобно некоему чуду на колесах, из дыма вылетел «Ромео-5», приземляясь на самом краю свежей воронки и выкатываясь наверх.

Времени на то, чтобы порадоваться, не оставалось. «Призраки» приблизились на расстояние выстрела, и первый из них уже открывал огонь. Маккей вскинула штурмовую винтовку, прицелилась в ближайшего врага и нажала на спусковой крючок.

Сержант Листер столкнулся с суровой реальностью. Сколько бы «Баньши» ни кружили над его головой и ни мешали «Призраки», необходимо было как-то усмирить огонь мортир, но стоило «Скорпионам» слишком близко подойти к холмам, и их главные орудия оказались бы бесполезными, поскольку не смогли бы подняться достаточно высоко, чтобы прицелиться по вражеским позициям. Лишь один залп — вот и все, что могли выдать танки, прежде чем войдут в мертвую зону.

— А ну проснитесь, парни, — сказал Листер на частоте отряда, — последний залп по левому холму пришелся на пятнадцать метров ниже, а по правому — вышел чистый перелет. Скорректировать наводку и взять в прицел самые макушки склонов. Немедленно! У нас нет времени на игры.

Командир каждого из танков изменил угол стрельбы, выпустил снаряд и помолился о том, чтобы тот нашел цель. Каждый боец понимал, что лучше ему выйти с голыми руками против ковенантов, чем познать ярость Листера в случае промаха.

Полевой командир безразлично смотрел за тем, как изрывается «Дух» первого холма, прихватывая с собой шеренгу шакалов. Жаль было терять мортирный танк, но, по правде сказать, две дюжины «Призраков», вступивших и бой, все равно вынуждали его прекратить огонь. Иначе воину элиты пришлось бы рисковать жизнями собственных солдат. Он выкрикнул приказ и увидел, как последний плазменный снаряд взмывает в небо, а затем обрушивается на людей, приближающихся к проходу.

Ефрейтор «Змеюка» Джонс оказался в полной заднице, и сам это понимал — понимал с того самого момента, как снаряд взорвался перед самым носом его «Бородавочника», заставив машину покатиться кубарем. «Змеюка» стоял за зенитным пулеметом, ведя огонь над самой головой водителя, когда неожиданно взмыл в воздух, будто подброшенный катапультой. Мир закружился перед его глазами, и солдат тяжело ударился о землю и покатился по грязи. Наконец, когда все прекратилось, десантник осознал, что с трудом может вдохнуть. Поэтому еще несколько секунд он полежал, разглядывая удивительно синее небо и судорожно глотая воздух.

Все было просто замечательно, пока идиллию не нарушил визг «Баньши» и рев двигателей «Бородавочника», промчавшегося рядом.

Тогда Джонс заставил себя подняться и что-то закричать в микрофон… только для того, чтобы обнаружить его отсутствие. И исчез не только микрофон, но и сам шлем, отстегнувшийся во время падения. Раз нет шлема, значит, нет переговорного устройства, нет связи, нет надежды на эвакуацию.

Чертыхнувшись, ефрейтор бросился к подбитому «Бородавочнику», возблагодарив Бога за то, что машина не загорелась. «Хрюшка» лежала на боку, но солдату удалось найти свою S2 там, где он ее и оставил, — под водительским сиденьем.

Ему было тяжело смотреть на сержанта Корли, лишившуюся половины лица и лежащую на двери, и он отвел взгляд. Рюкзак с дополнительными обоймами, аптечкой и прочими полезные вещами, добытыми на «Столпе осени», лежал там, где и был оставлен ефрейтором, — он был привязан к основанию пулемета.

Подобрав рюкзак, «Змеюка» перекинул его за спину и подобрал снайперскую винтовку. Удостоверившись, что та готова к стрельбе, он щелкнул предохранителем и побежал к ближайшему холму. Джонс надеялся, что сумеет найти какую-нибудь пещеру, дождется окончания боя и потащит свой зад на базу Альфа. Пыль вздымалась под сапогами десантника, чувствовавшего нависшую над ним смерть.

По оценке лейтенанта Орос, первый взвод уже сократил число вражеских штурмовиков на две трети, и теперь она намеревалась покончить с остальными. Маккей не одобрила бы ее план, но что могла сделать Мелисса? Отправить ее на Гало? Лейтенант усмехнулась, отдала распоряжение и спрыгнула на землю.

Взмахом руки она подозвала добровольцев с четырех из тринадцати остававшихся в ее распоряжении «Бородавочников» и побежала к удобно расположенной каменной гряде. Все пятеро собравшихся десантников помимо штурмовых винтовок были вооружены ракетными установками М19 SSM и тащили на себе столько дополнительных зарядов, сколько могли унести в сумках, зажатых в обеих руках. Солдаты пробежали по каменистой площадке, торопясь оказаться под защитой торчащих вокруг валунов, и разбились на пары.

Как только все разместились, Орос метнула за круг камней одну за другой несколько сигнальных шашек. В небо ударил столб рыжего дыма.

Прошло не так уж и много времени, прежде чем сигнал заметили пилоты ковенантов, которые, будто стервятники, обнаружившие свежий труп, устремились к засаде.

Десантники не торопились открывать огонь, дожидаясь, пока все тринадцать вражеских машин закружат вокруг задымленной площадки, а затем пять ракет ударили одновременно. А за первым залпом последовали второй и третий. В результате обстрела десять «Баньши» получили прямые попадания и прекратили свое существование.

Из машин, уцелевших под шквалом ракет, две сразу же предпочли ретироваться. Последняя «Баньши» закачалась от близкого взрыва, и ее правый двигатель задымился. Похоже было, что она начинает терять высоту. Орос даже решила, что на этом все и кончится и ее бойцы смогут спокойно вернуться к машинам.

Но все оказалось не столь просто. В отличие от своих собратьев, пилот поврежденной машины, видимо, торопился избавиться от уз плоти, поскольку развернул «Баньши» к врагам, заставил ее спикировать вниз и нацелиться на груду камней. Орос попыталась сбить последний штурмовик, но промахнулась. Смертельно раненное судно врезалось в землю, и весь отряд объяло огнем.

То, что ефрейтору Джонсу удалось живым добраться до подножия холма, объяснялось простой удачей. А вот последовавшее за этим стремительное карабканье по камням — инстинктами. Желание укрепиться на как можно более возвышенной позиции вполне естественно для любого солдата, и тем более для снайпера, каковым «Змеюка» и являлся в то время, когда не таскал на себе припасы, не стрелял из пулемета и не выслушивал нагоняй от сержанта.

Впрочем, тот факт, что ефрейтор приближался к вражеским позициям и готовился вступить с чужаками в бой, стал результатом вполне осмысленного решения. Может быть, и не самый умный поступок в его жизни, но Джош понимал, что так будет правильно, и послал ко всем чертям мысли о возможных последствиях.

Десантник поднялся только до середины холма, но уже мог видеть как вершину соседнего, так и столпившиеся там крошечные фигурки. Не ворчунов, никогда не остававшихся на месте, не шакалов, выстроившихся на краю, но закованных в сверкающие доспехи воинов элиты. Именно о такой добыче мечтал снайпер. Казалось, будто они прыгнули ему навстречу, когда ефрейтор подкрутил увеличение своего прицела и слегка повел стволом. Чью жизнь он должен был забрать? Того, что слева, в синей броне? Или того, что справа, ублюдка в сверкающих золотом доспехах? Прямо сейчас, прямо на этом месте «Змеюка» Джонс был богом.

Он снял винтовку с предохранителя и мягко прикоснулся пальцем к спусковому крючку.

К тому времени, как люди зачистили проход и начали продвигаться дальше, ’Мортумей покинул укрытие и встал рядом с полевым командиром. Чуть левее располагался третий холм, на котором также стоял «Дух».

Мортирный танк дал залп, и на секунду ’Мортумею даже показалось, что последней машине удастся справиться с тем, с чем не смогли справиться остальные, и все-таки конвой будет уничтожен. Но люди пока еще находились слишком далеко, и «Дух» не мог причинить им вреда. Тем временем чужаки выстроили в ряд собственные танки.

Им потребовался лишь один залп. Все четыре снаряда поразили цель, мортира была уничтожена, а путь расчищен.

Когда ’Путумей опустил монокуляр, его лицо было напрочь лишено эмоций.

— И что же ты напишешь в своем отчете, шпион?

— Прошу простить меня, ваше превосходительство, — с прискорбием ответил ’Мортумей, — но факты говорят сами за себя. Можно даже сказать, что рапорт написался сам собой. Расположи вы войска немного иначе, на поле, например, и победа осталась бы за нами.

— Потрясающий анализ, — тихо произнес полевой командир. — Впрочем, задним числом все умны.

Мортумей собирался что-то возразить на тему «заднего числа», когда его голова неожиданно взорвалась.

Ефрейтор Джонс чуть повел стволом, наводя его на следующую жертву. Первый выстрел оказался хорош. 14,5-миллиметровая пуля ударила точно в цель, пробуравив затылок Синего Парня, и вышла из его лба, срывая с чужака шлем и разбрасывая вокруг брызги крови и мозгов.

Зарычав, ’Путумей отскочил назад… и чудом избежал второй пули.

Еще мгновение, и между двумя холмами заметались слова приказаний. Полевой командир заполз в укрытие, передал информацию о местоположении стрелка командиру «Баньши» и закричал в рацию:

— Там снайпер! Убейте его!

Удовлетворившись тем, что стрелком уже занимаются, ’Путумей приподнялся и взглянул на безголовое тело ’Мортумея.

— Похоже, — оскалил клыки полевой командир, — рапорт мне придется написать самому.

Джонс сплюнул в пыль, раздраженный тем, что золотому воину удалось уйти от пули.

«В следующий раз, — пообещал он себе, — ты будешь мой, приятель».

Над головой провизжали «Баньши», пытающиеся установить местоположение снайпера. «Змеюка» забился в глубокую щель между камнями. К счастью, благодаря набегу на «Столп осени» у ефрейтора оставались при себе два десятка шоколадок, которые могли поддержать его силы.

Нейтрализовав системы безопасности, Мастер-Шеф возвратился по своим следам и направился к выходу. Пора было найти «молчаливого картографа» и покончить с этой фазой задания.

— СОС! СОС! Говорит «Браво-двадцать два», мы под огнем! Повторяю: мы под огнем! Теряю высоту. — Голос пилота звучал сухо и отрывисто, это был голос человека, понимающего, что скоро умолкнет навсегда.

— Вас слышу, — ответила Кортана. — Помощь в пути.

Затем, обращаясь уже только к спартанцу, ИИ добавил:

— Не нравится мне это… Боюсь, им уже не удастся выбраться.

Мастер-Шеф согласился с ней и настолько быстро побежал наверх, что чуть было не допустил фатальную оплошность. Один раз зачистив здание, которое про себя обозначил как центр безопасности Гало, Джон-117 продолжал думать о нем как о полностью избавленном от врагов.

К счастью, очередной скрытый под камуфляжными щитами воин элиты обнаружил свое присутствие гортанным рыком прежде, чем выстрелить. Плазма расплескалась по груди спартанца, и тот на мгновение замешкался, пытаясь вычислить противника. На датчике движения возникла точка, и Мастер-Шеф постарался прицелиться как можно точнее. Он дал очередь и услышал крик агонии.

Как только вражеский воин упал на пол, Джон-117 отправился в безумный забег по наклонным коридорам, ведущим к поверхности, перезаряжая оружие на ходу. Слишком быстро заскакивать в ранее зачищенное помещение было глупостью, поэтому он постарался не повторять более той же ошибки. Тот факт, что все это время Кортана была рядом, созерцая мир через сенсоры его брони, делал подобные оплошности вдвойне обидными. По какой-то причине, хотя он и не смог бы точно выразить ее словами, спартанец нуждался в одобрении ИИ. Глупо? Вполне возможно, если воспринимать Кортану только как компьютерную программу, но все было куда сложнее. Во всяком случае, для Шефа.

Он улыбнулся своим мыслям. Интерфейс связи человек-ИИ в буквальном смысле подразумевал, что Кортана находится сейчас прямо в его сознании, используя живые ткани воина для получения энергии и сохранения данных.

Спартанец взбежал по пандусу, пересек холл и выскочил под яркие солнечные лучи. На мгновение он задержался на платформе, а затем побежал вниз по склону, и Кортана напомнила, что ему надо найти «Браво-22».

Пляж внизу патрулировали солдаты ковенантов — смешанные отряды ворчунов и шакалов. Мастер-Шеф взял в руку пистолет и, включив двукратное увеличение, принялся уничтожать чужаков по порядку, справа налево. Он прикончил первого шакала, промазал в следующего и расправился с двумя ворчунами, неспешно прогуливавшимися по каменистой площадке неподалеку.

Спустившись по тропе, спартанец увидел обломки «Браво-22», наполовину зарывшегося в землю. Признаков выживших не наблюдалось. Либо все они погибли при крушении, либо уцелевших добили враги.

Вероятность последнего особенно злила Мастера-Шефа. Он крутнулся вправо, засек последнего шакала и пристрелил его. Затем воин вновь скинул с плеча МА5В и зашагал по поросшему травой склону к песчаному берегу. Какое-то время ему пришлось идти мимо дымящихся обломков и разбросанных вокруг тел. Часть трупов носила следы поражения плазменными зарядами, что подтверждало подозрения спартанца.

Пусть это и было не самым приятным занятием, но Джон-117 понимал, что ему необходимо срочно набрать как можно больше боеприпасов, воспользовавшись ситуацией.

— Не забудь прихватить пусковую установку, — встряла Кортана. — Никто не знает, что нас ждет во время поисков рубки управления.

Мастер-Шеф послушался ее совета и предпочел продолжить свой путь на машине. «Бородавочник», ранее подвешенный под брюхом «Пеликана», в последние секунды полета отцепился и теперь лежал на боку. Спартанец приблизился к «хрюшке», схватил ее за колеса и изо всех сил потянул на себя. Застонал металл, «Бородавочник» накренился в сторону воина и начал падать. Джон-117 отпрыгнул, позволяя машине встать на колеса, и забрался на водительское сиденье. Быстро проверив, что все работает как надо, спартанец надавил на педаль газа.

Заставив «Бородавочник» круто развернуться, он направился к зоне высадки на берегу, где расположились десантники.

Несмотря на то что «адским ныряльщикам» за время его отсутствия пришлось отразить две попытки штурма, они по-прежнему удерживали ранее занятые позиции и не были даже напуганы.

— С возвращением, — поприветствовала его капрал, стоящая позади трехствольного орудия. — Без тебя было так скучно.

Под вымазанным в саже лицом коренастой женщины на шее красовалась татуировка со словами «линия отреза».

— Ага, я вижу. — Шеф окинул взглядом вырытые впопыхах орудийные ямы и окопы, а также груду вражеских трупов и опаленный плазмой песок.

В этот момент на пассажирское сиденье запрыгнул веснушчатый солдат, сжимающий в руках трофейную плазменную винтовку. Спартанец развернул машину в том направлении, куда однажды уже отправлялся, и поехал вдоль самой кромки воды. По левому борту взлетели брызги, и ему очень захотелось почувствовать их на своем лице.

Примерно в километре впереди охотник по имени Игидо Ноза Хурру раздраженно мерил шагами стыковочную платформу, залитую кровью ковенантов. Благодаря Зуке ’Замамею ему стало известно о том, что один-единственный человек сумел расправиться с двумя его сородичами всего лишь пару часов назад. И этот человек собирался теперь вернуться на то же место, чтобы атаковать заново укрепленные позиции. Бронированный, усеянный острыми чешуйками воин очень надеялся, что так и будет, чтобы он и его сводный брат Огада Ноза Фасу удостоились чести расправиться с чужаком.

Поэтому, когда Хурру услышал рев моторов и увидел мчащуюся вдоль берега машину, они с братом уже были готовы. Заметив, как кивнул другой охотник, Хурру занял позицию возле самого входа в комплекс. Если машина была уловкой, чтобы отвлечь обоих стражников от входа и позволить чужаку незаметно проскочить, это не сработало бы.

Фасу, всегда перехватывавший инициативу и являвшийся истинным мастером в обращении с прикрепленной к его предплечью пушкой, дождался, пока машина приблизится, слегка повел стволом, чтобы относительно медленно движущийся плазменный импульс ударил точно в цель, и сделал единственный выстрел.

Мастер-Шеф краем глаза заметил приближающийся желтовато-зеленый сгусток и принял решение развернуть машину на врагов, чтобы уменьшить зону поражения и дать возможность капралу выстрелить в ответ. Но ему не хватило времени. Едва спартанец начал вращать рулевое колесо, как энергетический заряд ударил в «Бородавочник», переворачивая машину.

Всех трех людей вышвырнуло на землю. Мастер-Шеф вскочил на ноги и посмотрел вверх по склону как раз вовремя, чтобы увидеть охотника, спрыгивающего с высокой конструкции. Приземлившись, тот направился к месту аварии.

Капрал и веснушчатый молодой солдат тоже смогли подняться. Но старшая из них, никогда не то что не сражавшаяся с охотниками, но и не видевшая их, закричала:

— Вперед, Хоский! Прикончим ублюдка!

— Нет! Назад! — закричал Джон-117, наклоняясь и стягивая со спины пусковую установку.

Но хотя приказ отступить и прозвучал, воин понимал, что уже слишком поздно. Другой спартанец, может, и сумел бы вовремя отскочить в сторону, но «адские ныряльщики» не успели даже испугаться.

Расстояние между чужаком и двумя десантниками мгновенно сократилось, не оставляя им возможности убежать. Капрал метнула гранату, увидела, как та взрывается на груди чудовища, и, не веря собственным глазам, уставилась на приближающегося врага. Тварь спокойно пробежала сквозь облако осколков, издав некое подобие боевого клича, и опустила вниз огромное плечо.

Рядовой Хоский все еще продолжал стрелять, когда на него обрушился гигантский щит, переломав половину костей в его теле и отшвырнув в сторону. Солдат все еще оставался в сознании и мог видеть, как охотник высоко поднимает массивную ногу и опускает на его голову.

Мастер-Шеф вскинул пусковую установку на плечо и уже собирался выстрелить, когда капрал прокричала что-то неразборчивое и выскочила на линию огня. Джон-117 рявкнул, чтобы она залегла, и начал смещаться вбок, пытаясь найти более удобную позицию для выстрела, когда Фасу выстрелом пробил в груди десантника дыру размером с обеденную тарелку.

Спартанец вдавил спусковой крючок, и к охотнику устремилась ракета. Громоздкий чужак с удивительной ловкостью отпрыгнул в сторону, и ракета проревела мимо него, взорвавшись где-то за его спиной и окатив человека и тварь земляным дождем.

Охотник бросился вперед.

Мастер-Шеф попятился, понимая, что времени на перезарядку у него не будет. Вторую ракету необходимо было направить точно. Вода океана колыхалась уже у самых колен спартанца, пытающегося сохранить равновесие на мягком песке, а все вокруг, казалось, заслонил огромный чужак. Не слишком ли близко цель? Времени проверять не оставалось. Джон-117 нажал на спусковой крючок, и вторая ракета вырвалась из ствола, оставляя за собой след дыма и огня.

Охотник набрал предельную скорость и уже не мог увернуться. Массивные ступни чужака глубоко зарылись в песок, когда тот попытался изменить направление и избежать встречи с ракетой, но это было невозможно. 102-миллиметровый снаряд взорвался, ударив в самую середину доспехов охотника, разворотив грудную клетку и переломив позвоночник. Раздался громкий всплеск, когда чужак рухнул лицом вниз. Мерцающая оранжевая кровь окрасила воду вокруг лежащего существа.

Воспользовавшись представившейся возможностью, спартанец перезарядил ракетную установку и направился к берегу. Издалека донесся полный страдания вой, исходящий из глотки второго охотника. «И поделом тебе, — подумал Джон-117. — Ты потерял лишь одного брата, а я потерял всех».

Спартанец испытал кратковременный приступ скорби, увидев тела десантников. Он должен был предвидеть опасность дальней атаки, должен был предупредить солдат об охотниках, должен был действовать быстрее. Значит, в гибели людей виноват только он.

— Это не твоя вина, — мягким тоном произнесла Кортана. — А теперь осторожнее — наверху тебя ждет еще один охотник.

Ее слова показались ковшом холодной воды, вылитой на голову. «Ментальная битва» — так его учитель Шеф Мендез называл необходимость всегда сохранять трезвый рассудок.

Медленно, шаг за шагом, Мастер-Шеф поднимался по склону, расстреливая ковенантов с механической точностью. Небольшие группы ворчунов ничем ему не угрожали. Настоящее испытание ждало его Наверху.

Услышав звуки пальбы, Хурру понял, что враг обходит его сбоку, и развернулся. Ярость, печаль и жалость к самому себе кипели в его душе, заставляя вновь и вновь стрелять из пушки в неистовых попытках уничтожить человека.

Вражеский воин, бросившись в укрытие, прижался к скале и начал подкрадываться дюйм за дюймом. Охотник заметил его и попытался выстрелить, но пушка еще не успела восстановить заряд. Человек получил возможность прицелиться, и Хурру почувствовал в душе теплоту облегчения.

Скоро он присоединится к брату.

Ракета пошла чуть выше, чем предполагалось, ударив Хурру в голову и оторвав ее. Оранжевая кровь ударила фонтаном, заливая падающее тело чужака и металлическую площадку вокруг.

Спартанец помедлил, чтобы сменить оружие на штурмовую винтовку, и попытался почувствовать удовлетворение от проделанной работы. Но ничего не вышло. Десантники по-прежнему были мертвы, и ничто не могло изменить этого факта. Было ли честно, что сам он остался в живых? Нет. И теперь он мог только выполнить то, что хотели бы от него погибшие. Идти вперед, найти карту и сделать так, чтобы их смерть оказалась ненапрасной.

С этими мыслями Мастер-Шеф вошел внутрь комплекса и зашагал по коридорам, все еще скользким от крови чужаков после последнего его визита. Затем он свернул на пандус и спустился на нижний уровень, пройти в дверь, на разблокирование которой ушло столько сил.

Он продолжал все дальше углубляться внутрь здания. Снаружи ошибочно казалось, будто в постройке лишь несколько этажей, возвышающихся над скалами. На самом деле большая часть комплекса размещалась глубоко под землей.

Воин спустился по изгибающемуся пандусу. Воздух здесь был неподвижным и слегка затхлым, и широкие колонны в зале, куда вышел спартанец, только усиливали ощущение, что он оказался в склепе.

Он пробирался через темные комнаты, спускался по спиральным коридорам, проходил по галереям, где стояли конструкции загадочных очертаний. Все полы и стены были выполнены все из того же отполированного, покрытого резьбой металла, который спартанец встречал повсюду в этом мире-кольце. Он включил фонарик и обнаружил на стенах новые узоры, напоминающие прожилки в мраморе, словно этот материал каким-то образом сочетал в себе свойства металла и камня.

Гробовую тишину неожиданно нарушили крики нескольких чужаков. Джон-117 постоянно сталкивался с серьезным сопротивлением и оказывался один на один с десятком ворчунов, шакалов и воинов элиты.

— Такое чувство, что они знают, где мы, — заметила Кортана. — Мне кажется, кто-то следит за нашим продвижением и прекрасно знает, куда мы направляемся.

— И не говори, — сухо откликнулся Мастер-Шеф, пристрелив очередного ворчуна и перешагнув через труп. — Очень надеюсь, что мы доберемся до картографа раньше, чем у меня кончатся патроны.

— Мы уже близко, — заверил его ИИ, — но будь осторожен. Впереди нас наверняка ждет куча ковенантов.

Спартанец принял к сведению совет Кортаны. Он даже постарался найти путь, по которому можно было бы обойти вражескую заставу, но ему не повезло. Войдя и просторный зал, Мастер-Шеф увидел еще двух охотников, патрулирующих его. Тогда он перебросил винтовку за спину и взял реактивную установку. Это было отличное оружие против огромных чужаков… до тех пор, пока он не позволял чудовищам подобраться слишком близко. Снаряд, разорвавшийся рядом, мог прикончить его самого.

Один из усеянных лезвиями чужаков заметил незваного гостя и вызывающе зарычал. Охотник уже устремился вперед, когда ракета пересекла комнату, ударила великана в плечо и разорвала его в клочья.

Второй охотник взвыл и выстрелил из своего орудия. Шеф выругался, когда его краем зацепил плазменный заряд. Запищал тревожный сигнал, и индикатор состояния щитов в правом верхнем уголке экрана на щитке шлема замерцал красным огнем.

Спартанец развернулся, собираясь расправиться со вторым противником, но тот успел скользнуть за перегородку.

Не имея возможности стрелять, Джон-117 попятился. Охотник бросился вперед, и отточенные пластины прошли сквозь ослабленные энергетические щиты.

Шеф застонал от боли, когда кончик самого верхнего лезвия прошил плечевое сочленение брони. К его горлу подступила тошнота, когда он почувствовал, как мясо его руки раздирает острая, будто скальпель, пластина.

Воин дернулся, и лезвие вышло из его руки.

В его душе начало зарождаться чувство безнадежности, когда Мастер-Шеф поменял оружие на штурмовую винтовку, попятился к пандусу и благодаря большей подвижности все же сумел зайти чужаку за спину. Перед его глазами замаячил участок незащищенной плоти, даруя необходимый шанс. Спартанец дал короткую очередь по спине твари, крутнулся назад и едва избежал попадания под огонь плазменных пистолетов, из которых стремили шакалы.

Мастер-Шеф бросил через стенку, перегородившую зал, три гранаты. Одна из них ударила точно в цель, вымазав все вокруг внутренностями чужаков и остановив отчаянную стрельбу.

Кортана, жизнь которой также висела на волоске, была вынуждена беспомощно наблюдать за тем, как спартанец сражается за них обоих. Когда он победил, ИИ испытал облегчение. Каким-то чудом его человек-носитель и очередной раз управился с превосходящими силами, хотя поражение и было слишком близко. Воин все еще пребывал в состоянии, близком к шоковому. Его жизненные показатели трудно было оценить, он стоял, забившись в угол, а его взгляд безумно метался от одной тени к другой.

ИИ столкнулся со сложной дилеммой. С одной стороны, он должен был настоять на том, что они обязаны завершить задание. С другой — мог передавить на спартанца, тем самым подвергнув их опасности. Беспокойство за состояние человека и желание выжить самому мешали выработать четкое, рациональное решение, требовавшееся от него.

Затем, когда Кортана уже собиралась сказать хоть что-нибудь, даже если бы ёе слова оказались ошибочными, Шеф совладал с собой и перехватил инициативу.

— Ладно, — произнес он. Обращался Джон-117 к себе или к ИИ, осталось неясным. — Пора заканчивать эту миссию.

Двигаясь осторожно, опасаясь угодить в очередную засаду, Мастер-Шеф покинул огромный зал и спустился по наклонному коридору. Прижавшись к стене, он убедился, что следующее помещение относительно безопасно, и отстегнул наплечный сегмент Мьольнира.

У раны были рваные края, и кровь не останавливалась. Шеф мог справиться с болью, но кровопотеря скоро взяла бы свое, лишив его возможности выполнить задание. Удостоверившись, что датчик движения функционирует нормально, он отложил в сторону оружие.

Покопавшись в ранце, спартанец извлек аптечку. Ему неоднократно доводилось получать травмы и оказывать первую помощь раненым товарищам. Поэтому он быстро прочистил рану, залил ее щиплющей биопеной и наложил быстро схватывающийся защитный слой.

Через пару минут он уже вновь застегнул броню, проглотил таблетку стимулятора и зашагал дальше.

— «Кувалда» вызывает наземную команду. К вам быстро приближаются два десантных корабля ковенантов!

Мастер-Шеф стоял на краю широкого обрыва и слушал, как его союзники переговариваются по рации. Вдалеке едва виднелись мерцающие люминесцентные панели, оставленные создателями Гало, чтобы освещать подземный лабиринт. Вниз уходила пропасть, кажущаяся бездонной.

Спартанец узнал следующий раздавшийся голос, тот принадлежал командору сержанту Уоллеру, «адскому ныряльщику», командовавшему отрядом, закрепившимся у точки высадки.

— Отлично, ребята, — подчеркнуто растягивая слова, произнес сержант. — Похоже, у нас компания. Атакуйте противника, как только заметите.

— Будет проще обороняться, если вы расположитесь внутри комплекса, а не снаружи, — встряла Кортана. — Сумеете добраться?

— Никак нет! — ответил Уоллер. — Они приближаются слишком быстро. Мы постараемся продержаться как можно дольше.

— Задай им жару, десант, — мрачно отозвалась Кортана, прежде чем отрубить связь. — Нам всем придется несладко, если мы не успеем выбраться отсюда до того, как к ковенантам придет подкрепление.

— Вас понял, — ответил Мастер-Шеф и припустил вниз по пандусу, миновал пару люков и выскочил в сумрачный зал за последним из них. Он пробежал по какому-то полупрозрачному покрытию, пересек пешеходный мостик и расстрелял парочку ворчунов, обнаружившихся впереди. Затем он спустился на следующий уровень по очередному наклонному коридору и разметал гранатой вражеский патруль, устремляясь к новому люку. С платформы под ним раздался рев воина элиты и визгливый лай ворчунов.

Еще одна граната размазала весь отряд по стенам, расчищая спартанцу дорогу к тому месту, которое они охраняли. То, что перед ним именно зал картографа, Джон-117 понял с первого же взгляда. Как только он вошел внутрь, на него набросился еще один воин элиты. Одной короткой очереди хватило, чтобы разрядить щиты чужака, и Шеф добил его ударом приклада.

— Сюда! — сказала Кортана. — Эта голографическая панель должна активировать карту.

— Есть мысли, как это сделать?

— Нет, — ответила она лукавым голосом, — в конце концов, только ты у нас обладаешь даром волшебного прикосновения.

Мастер-Шеф сделал несколько шагов, приближаясь к дисплею, и протянул к нему руку. Инстинктивно он понимал, как включить карту, — эти познания казались прошитыми на подсознательном уровне, словно понимание того, когда надо драться, а когда бежать.

Он отбросил посторонние мысли и возвратился к своему заданию. Закованная в латную перчатку рука скользнула по панели, и перед Джоном-117 развернулась и повисла в воздухе мерцающая карта.

— Анализирую, — сказал ИИ. — Рубка управления Гало находится… — он подсветил участок карты на дисплее его шлема, — здесь. Интересно. Это похоже на какое-то святилище.

ИИ включил внешнюю связь.

— Кортана вызывает капитана Кейза.

Несколько секунд ей никто не отвечал, а затем раздался голос «Кувалды»:

— Кортана, связь с капитаном потеряна. То ли его корабль находится слишком далеко, то ли у них какие-то проблемы с оборудованием.

— Продолжайте попытки, — велел ИИ. — Дайте мне знать, если получится возобновить контакт. И передайте ему, что нам с Мастером-Шефом удалось установить расположение рубки управления.

Капитан Кейз старался не обращать внимания на непрестанный грохот ритмичной колониальной музыки сержанта, зазвучавшей по интеркому, когда пилот направил десантный корабль к болоту.

— Похоже, все чисто… Иду на посадку.

Как только турбины «Пеликана» расплескали воду под кораблем, десантный люк откинулся и внутрь ворвался густой, затхлый воздух. С собой он принес тошнотворный запах гниющей растительности, мерзкую вонь болотного газа и легкий металлический аромат самого Гало.

— Фу-у, — сказал кто-то, но его заглушил крик сержанта Эвери Джонсона:

— Пошел! Пошел! Пошел!

Десантники спрыгнули в доходящую до лодыжек воду.

— Проклятье! — выругался один из солдат, когда болотная жижа затекла ему в сапоги.

— Заткнись, рядовой, — произнес Джонсон, глядя, как Кейз спускается по сходням.

Избавившись от своей ноши, десантный корабль включил двигатели, покачнулся в клейком воздухе и начал набирать высоту.

— Постройка, которую мы ищем, — произнес Кейз, сверяясь с наладонным компьютером, — должна быть вон там.

Джонсон проследил за его пальцем и кивнул.

— Ладно, лодыри, вы слышали, что сказал капитан. Бисенти, пойдешь первым.

Рядовому Уоллесу А. Дженкинсу выпало замыкать строй, что было почти столь же плохо, как и оказаться впереди. Почти, но не совсем. Непроницаемо черная вода сливалась в сапоги, пропитывая носки. Впрочем, десантник был благодарен, что она хотя бы не оказалась слишком холодной. Как и все остальные бойцы в отряде, он знал, что основной задачей их миссии было обнаружение и захват тайника с оружием ковенантов. Это было крайне важно, несмотря даже на то, что лейтенант Маккей уже совершила набег на «Столп осени», благодаря чему база Альфа значительно укрепила свою оборону.

Впрочем, все это мало его волновало, и особенно сейчас, когда ему приходилось брести по темному, затянутому туманом болоту.

Что-то возвышалось впереди. Бисенти очень надеялся, что это именно то, ради чего Старикан заставил их тащить свои задницы по болоту.

— Вижу здание, — шепнул он, обращаясь к командиру.

Раздался плеск воды, и сержант подбежал к Джонсону.

— Дженкинс, сюда. Мендоза, пошевеливайся! Ждем здесь отряд капитана. А затем тащим свои зады внутрь.

В этот момент Дженкинс увидел, как Кейз возникает из тумана.

— Сэр!

— Ладно, пошли! — Джонсон тоже увидел капитана.

Следом за десантниками Кейз вошел в здание. Ситуация развивалась абсолютно не так, как он того ожидал. В отличие от ковенантов, по-прежнему расправлявшихся практически со всеми, кто попадал в их руки, люди продолжали брать пленных. И одного из таких, довольно угрюмого воина элиты, представившегося как ’Куаломей, допрашивали в течение нескольких часов. В конце концов, он признался, что входил в состав группы, доставившей ящики с оружием отряду, удерживавшему это здание.

Но внутри не было ни охраны, ни оружия, в существовании которого клялся ’Куаломей. Значит, пленник мог соврать. И капитан собирался хорошенько побеседовать с чужаком по возвращении на базу Альфа. Пока же он решил обследовать обнаруженный комплекс — на всякий случай. Второй отряд, возглавляемый капралом Ловик, остался прикрывать отход, а все остальные отправились вперед.

Минут через десять капитан услышал оклик десантника:

— Ого! Вы только посмотрите на это. Кто-то выпустил ему кишки.

Джонсон взглянул на труп воина элиты, лежащий на полу. Более того, то там, то сям он видел распластавшиеся тела других ковенантов. Кровь чужаков ровным слоем покрывала стены. Сзади подошел Кейз.

— Что у вас здесь, сержант?

— Похоже, это был патруль ковенантов, — ответил офицер. — Спецназ «Задиры», если судить по черной броне. Все они мертвы.

Кейз оглядел тело и перевел взгляд на Бисенти:

— Какие милашки. Вы, случаем, не успели подружиться?

— Никак нет, только познакомились, — покачал головой десантник.

Еще через пять минут отряд приблизился к огромной металлической двери. Она была заперта, и подобрать код на панели управления не представлялось возможным.

— Хорошо, — кивнул Кейз, оценивая препятствие, — давайте откроем ее.

— Я постараюсь, — ответил инженер рядовой Каппус, — но, похоже, ковенанты очень старались ее запечатать.

— Просто сделай это, сынок.

— Так точно, сэр.

Каппус стащил со спины переносной терминал, подключил его к пульту управления дверью и застучал по клавишам. За исключением тихого попискивания прибора, пытающегося взломать замок, прогоняя через него тысячи комбинаций в секунду, вокруг царила полная тишина.

Десантники нервничали и никак не могли расслабиться. На лбу Каппуса выступил пот.

Они оставались на месте еще несколько минут, пока не увидели, как инженер удовлетворенно кивает и открывает дверь. Десантники направились внутрь, но Каппус вскинул руку:

— Сержант! Прислушайтесь!

Все солдаты навострили уши. До них донесся мягкий, текучий звук, напомнивший шелест змеи. Казалось, он раздается сразу со всех сторон.

Дженкинс чуть не подпрыгнул на месте, но первым сто страхи озвучил Мендоза:

— У меня плохое предчувствие…

— У тебя вечно плохие предчувствия, — прервал его Джонсон.

Он уже собирался отчитать Мендозу, когда его вызвали на командной частоте. Было похоже, что второй отряд попал в беду, но капрал Ловик говорила не слишком внятно, чтобы понять, что же там произошло.

По правде, она и не говорила даже, а кричала.

— Капрал? — отозвался Кейз. — Вы меня слышите? Прием.

Ответа не было.

— Немедленно доставь свой зад ко второму отряду, — обернулся Джонсон к Мендозе, — и выясни, что там, черт возьми, происходит.

— Но, сержа…

— У меня нет времени выслушивать нытье, солдат! Ты слышал приказ.

— Это еще что было? — нервозно произнес Дженкинс. Его взгляд метался среди теней.

— Мендоза, откуда раздался звук? — потребовал Джонсон, мгновенно забыв о втором отряде.

— Оттуда! — воскликнул рядовой, указывая пальцем на темный угол, откуда доносилось приглушенное поскрипывание металла о металл.

Затем закричал от боли рядовой Райли, когда что-то прыгнуло ему на спину и, метя в позвоночник, вонзило в нее острое жало. Солдат выронил из рук оружие и попытался сорвать с себя неведомое существо, заметавшись из стороны в сторону.

— Стой спокойно! Стой! — закричал Каппус, вцепляясь в одну из раздутых тварей на спине друга и пытаясь сдернуть ее.

Большую часть своей взрослой жизни Эвери Джонсон провел в десанте и высаживался на поверхность неизвестных планет большее количество раз, чем все прочие из присутствующих, вместе взятые. За это время ему многое довелось повидать… Но никогда прежде он не сталкивался ни с чем, подобным тому, что пробежало, семеня лапками по металлическому полу, и прилипло к одному из его людей.

Впереди возникло с дюжину одутловатых белых шаров, каждый диаметром почти с метр, покоящихся на непрестанно подергивающихся щупальцах. Они бежали и прыгали в «вольном построении», устремляясь к людям. В один прыжок твари пролетали по несколько метров. Едва не поддавшись панике, сержант открыл огонь короткими очередями.

— Сделаем их!

Кейз сжал в руке пистолет и выстрелил по одной из тварей. Та лопнула, будто воздушный шарик. Взрыв разметал еще трех ее товарок на тонкие ошметки, но их место тут же заняли десятки новых существ.

Теперь становилось ясно, что Каппус был абсолютно прав. У ковенантов имелся повод, чтобы запереть дверь, и теперь они видели причину. Но, может быть… может быть, им удастся отступить и вновь запечатать тварей внутри?

— Сержант, нас окружили!

Но внимание Джонсона было отвлечено на что-то еще.

— Черт возьми, Дженкинс! Стреляй же!

Дженкинс стоял с перекошенным от страха лицом, настолько сжав винтовку в руках, что у него побелели суставы пальцев. Казалось, что мелкие твари возникают прямо из воздуха.

— Их слишком много!

Сержант уже собирался что-то ответить, но тут, словно где-то открыли водный шлюз, людей захлестнул новый поток уродливых шарообразных тварей. Десантники палили во все стороны, многие теряли равновесие, когда по два, три, а то и четыре существа вцеплялись в них и притягивали к полу.

Дженкинсом овладел ужас, и десантник начал пятиться.

Кейз вскинул руки, пытаясь защитить лицо, и чудом успел перехватить одного из крошечных монстров. Сжав существо в кулаке, он раздавил его. Твари оказались очень хрупкими, но их было слишком много. Очередной противник вцепился в плечо капитана, и тот закричал от боли, когда острое щупальце разорвало его форму, погрузилось под кожу и вонзилось в позвоночный столб. Боль агонии была настолько сильной, что Кейз потерял сознание и пришел в себя только под воздействием каких-то химикалий, впрыснутых тварью в его кровь.

Он попытался позвать на помощь, но не смог издать ни звука. Сердце капитана бешено заколотилось, когда он почувствовал, как его конечности отнимаются одна за другой. Легкие налились тяжестью.

Кейз постепенно терял связь со своим телом, которым завладевало что-то злобное, изгонявшее его сознание. Вскоре оно захватило большую часть коры головного мозга, заполнив его таким вселенским голодом, что капитана вырвало бы, обладай он еще хоть какой-то властью над своим телом.

Этот голод был куда больше, чем просто желание насытиться, получить сексуальное удовлетворение или обрести власть. Нет, скорее его можно было сравнить с вакуумом, бездонным водоворотом, поглощавшим все прочие устремления, мысли и даже память о том, кем некогда был Кейз.

Капитан попытался закричать, но и это ему не удалось.

Вид Кейза, сражающегося со своим новым «я», заставил Дженкинса застыть на месте. Впрочем, как только капитан перестал сопротивляться, солдат пришел в себя. Он развернулся и попытался сбежать, но в этот момент почувствовал, как одна из мелких тварей прыгнула ему на спину. Вспыхнула и утихла резкая боль, когда существо вонзило в его спину свое щупальце.

Перед глазами рядового все поплыло, но потом снова прояснилось. Он каким-то образом понимал, что прошло уже некоторое время, но не мог точно сказать, как долго находился в отключке. Уоллес А. Дженкинс оказался в каком-то странном полумире.

Так уж выпали галактические игральные кости, что сознание твари, вторгшейся в разум десантника, повредилось за время долгого сна. Хотя ей и хватило сил, чтобы завладеть его телом и преобразовать его в боевую форму, она оказалась слишком слаба, чтобы полностью повелевать всеми желаниями своего носителя.

Дженкинс, не имея возможности что-либо изменить, полностью осознавал присутствие чуждого сознания, захватившего власть над его телом. Тварь поиграла с его руками, будто ребенок, познающий новую игрушку, и заставила Дженкинса несколько раз пройти по кругу. Рядом стояли бывшие друзья, чей рассудок был полностью уничтожен. Десантник закричал, и воздух даже покинул его легкие, но никто не обернулся.

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Седьмой цикл, 49 единиц (по военному календарю ковенантов) / Крейсер «Истина и Единение», орбита Гало.

Зука ’Замамей поднялся на борт «Истины и Единения» при помощи главного гравитационного лифта, воспользовался внутренним подъемником, чтобы добраться до командирской палубы, прошел стандартную проверку на посту охраны и предстал перед Советом Владык в рекордные сроки. Все это казалось ему вполне закономерным до тех пор, пока он не вошел в зал, где горела одна-единственная лампа, освещавшая только площадку, предназначенную для посетителей. Не было видно ни Сога ’Роламея, ни пророка, ни все еще остававшегося неизвестным воина элиты.

Возможно, Совет опаздывает, или произошел сбой в расписании, или еще какая-либо бюрократическая ошибка. Но зачем тогда позвали ’Замамея? Местный персонал всегда знал, собрались Владыки или нет.

Офицер уже собирался развернуться и выйти, когда загорелась вторая лампа, высветившая лицо ’Роламея. Его голова не была прикреплена к плечам, как полагалось, но возвышалась на окровавленном пьедестале, уставившись пустым взглядом в пространство.

Возник парящий в воздухе образ пророка, который махнул в сторону головы:

— Печально, не правда ли? Но дисциплину должно соблюдать. — Пророк сделал какой-то жест, показавшийся ’Замамею частью религиозного ритуала. — Гало старо, невероятно старо, и у него есть свои секреты. Это настоящие сокровища, которые Предтечи оставили для нас, зная, что мы найдем им достойное применение. Однако, — продолжал пророк, — познание всегда сопряжено с риском. И здесь нас также поджидали опасности, с которыми обещал управиться ’Роламей. Но он не сдержал своего слова. Теперь же, когда все вокруг начали громить эти людишки, цена его ошибок стократно возросла. Двери были открыты, огромная мощь выпущена на волю, и от нас потребуется приложение всех наших сил для того, чтобы вновь взять Гало под свой контроль. Вы меня понимаете?

На самом деле ’Замамей не понял ни слова, но признавать это не собирался. Поэтому он произнес:

— Так точно, ваше превосходительство.

— Хорошо, — сказал пророк. — За этим мы и вызвали вас. Не в последнюю очередь нашим проблемам поспособствовала ваша попытка заманить в ловушку бесчинствующего человека. В результате ваших действий он не только сумел обезвредить часть систем безопасности Гало, но и нашел путь, ведущий к «молчаливому картографу», и теперь, без сомнения, воспользуется им, чтобы доставить нам еще больше неприятностей. Поэтому, — доверительным тоном сообщил пророк, — я и подумал, что было бы разумно пригласить вас сюда, чтобы вы хорошенько посмотрели на цену ошибки и подумали над тем, хочется ли вам ее заплатить. Вы меня поняли?

’Замамей сглотнул и кивнул:

— Так точно, ваше превосходительство. Понимаю.

— Хорошо, — ласково произнес пророк. — Рад это слышать. Теперь же, раз уж вы осознали свою ошибку и намереваетесь никогда более ее не повторять, вы расскажете мне, что собираетесь делать дальше. И если мне понравится ответ, если вы сумеете убедить меня, я позволю вам покинуть этот зал живым.

По счастливому стечению обстоятельств у ’Замамея был не просто план, а восхитительный план. Более того, офицер был готов убедить пророка в состоятельности своего замысла.

Но когда воин элиты, сопровождаемый Яяпом, покидал «Истину и Единение», перед его глазами стояли не картины славной победы, а мертвый взгляд ’Роламея.

Мастер-Шеф помедлил возле люка, чтобы убедиться, что его никто не преследует, удостоверился, что его оружие полностью заряжено, и задумался над тем, где же он находится. Повинуясь указаниям Кортаны, «Кувалда» завела «Пеликан» в отверстие в поверхности Гало и полетела по похожим на капиллярную систему просторным туннелям, пронизывавшим мир под земляной шкурой кольца. Вскоре они приземлились на взлетно-посадочной площадке в огромном зале. Оттуда спартанец и начал свое путешествие по лабиринту коридоров и комнат, многие из которых хорошо охранялись.

Сейчас, пройдя очередным туннелем, Мастер-Шеф остановился возле люка и задумался над тем, что ждет его за ним.

Ответ пришел неожиданно. Дверь распахнулась, выпуская ледяной ветер и хлопья снега. Впереди маячило что-то напоминающее пешеходный мост. Металлический барьер отчасти заслонял вид, но Джон-117 видел световые лучи, используемые на Гало в качестве несущих тросов, и серую отвесную скальную стену за ними.

— Погодные показатели кажутся вполне естественными, — задумчиво произнесла Кортана. — Интересно, это просто отказали контролирующие погоду системы Гало или же его создатели хотели, чтобы здесь условия были настолько суровыми?

— А может быть, им эти условия вовсе и не казались суровыми, — добавил спартанец.

Решив, что все это не имеет ни малейшего значения — во всяком случае, для него, — Мастер-Шеф осторожно высунулся из люка, чтобы проверить, что его там ждет.

Ответ оказался прост: «Тень», в кресле которой сидел ворчун. Быстрый взгляд, брошенный направо, подтвердил: там стоит точно такое же орудие, хотя и без стрелка.

Когда спартанец уже собирался продолжить свой путь, над мостом проревели двигатели «Пеликана», приземлившегося в долине под ним. Раздался треск статики, а за ним в наушниках зазвучал мрачный мужской голос.

— Огневая группа «Зулус» срочно запрашивает поддержки любых войск ККОН. Меня кто-нибудь слышит? Прием.

ИИ определил, что вызов исходит от одного из отрядов, вылетевших с базы Альфа, и ответил:

— Кортана вызывает «Зулус». Вас слышу. Держитесь. Мы уже в пути.

— Вас понял, — откликнулся пилот. — Не задерживайтесь.

«Час от часу не легче», — подумал спартанец.

Он выскочил из люка, уложил ворчуна выстрелом в голову и поспешил занять его место за штурвалом «Тени». Запрыгивая в кресло, он уже слышал, что выстрел вызвал суету среди врагов, и понимал, что у него остается лишь несколько секунд, чтобы развернуть ствол орудия.

Как только указатель прицела загорелся красным, он нажал на гашетку. Смертоносные сгустки энергии сбили с ног ворчуна и шакала, сжигая вместе с ними кусок моста. Остальные твари словно растворились среди окружающих конструкций.

Когда все цели скрылись из виду, спартанец потратил пару секунд на то, чтобы осмотреть мост. Он был построен скорее для движения пешеходов, чем для техники, состоял из двух уровней и поддерживался в воздухе опорными лучами, которые Мастер-Шеф заметил еще в самом начале. Сверху сыпался снег, с шипением исчезавший при соприкосновении со световыми тросами.

На дальнем конце моста что-то шевельнулось, и Джон-117 удостоил его росчерком сверкающей энергии. Он работал плазменным орудием, будто брандспойтом, окатывая смертоносным огнем каждый закуток, каждую щель, расчищая себе путь.

Удовлетворившись тем, что все наиболее очевидные цели были уничтожены, спартанец спрыгнул с «Тени». Мост был достаточно широк, чтобы на нем уместились многочисленные надстройки с закоулками, где мог бы укрыться Мастер-Шеф. Впрочем, верно это было в обе стороны — ведь где угодно могли прятаться и ковенанты.

Перебегая от одного укрытия до другого, он добрался до лестницы и спрыгнул на нижний уровень, где расправился с еще одной группой чужаков. Покончив с ними, он заметил укрывшегося за перегородкой воина элиты, вооруженного энергетическим мечом.

Шеф не видел причины приближаться к столь грозному противнику, если этого можно было избежать. Поэтому он метнул за стенку плазменную гранату, надежно прилепившуюся к броне твари, которая запоздало вскрикнула. Чужак выскочил из укрытия и исчез в ослепительной вспышке.

Радуясь тому, что мост наконец-то остался позади, Мастер-Шеф активировал следующий люк, пробежал по похожему на лабиринт залу и добрался до лифта. Тот долгое время падал вниз, пока наконец не начал мягко замедляться и не позволил своему пассажиру выйти. Открывшийся за ним короткий коридор выводил к люку и ожидающему за ним сражению.

Как только люк отворился, Мастер-Шеф поднял взгляд, увидел наверху мост и сориентировался на местности. Впереди простиралась заснеженная равнина, на поверхности которой кое-где торчали валуны и росли отдельные деревья.

Учитывая тот факт, что огонь ковенантов был сосредоточен по местности слева от него, спартанец предположил, что хотя бы часть огневой группы «Зулус» держала там оборону. Их обстреливали как минимум две «Тени» и «Призрак», но десантники, несмотря ни на что, продолжали отбиваться.

Джон-117 знал, что наибольшую опасность для людей представляют тяжелые орудия. Поэтому он выбежал из-под защиты туннеля, остановившись только для того, чтобы прикончить ближайшего канонира из пистолета, и бросился к осиротевшей «Тени». Стаскивая труп с кресла и усаживаясь за штурвал, спартанец ощущал жар, исходящий от стволов орудия. Целей было полным-полно, но больше всего хлопот десанту доставлял «Призрак», так что с него Мастер-Шеф и решил начать. Пары залпов хватило, чтобы привлечь внимание пилота и заставить его приблизиться.

Человек и воин элиты открыли огонь одновременно, и между ними заметались плазменные лучи, но «Тень» все же победила в этом противостоянии. Штурмовая машина содрогнулась, вильнула в сторону и взорвалась.

Но времени отпраздновать гибель «Призрака» спартанцу не дали. В этот момент мортирный танк «Дух» развернулся к их участку долины, метнув в воздух несколько подобных кометам снарядов, и двинулся в направлении позиций десанта.

Мастер-Шеф выпустил в сторону танка несколько энергетических сгустков, но тот был слишком далеко, и «Тень» не смогла пробить броню чудовищной машины.

Осознав, что с танком придется справляться как-то иначе, спартанец выпрыгнул из кресла и бросился бежать. Он был уже в двадцати метрах от «Тени», когда одна из плазменных бомб ударила точно в нее.

При неожиданном появлении Шефа десантники приободрились.

— А вот и наша кавалерия! — воскликнул капрал, одарив спартанца вялой улыбкой.

— Нам не помешает твоя помощь… — крикнул другой десантник. — Эта «Тень» нас совсем прижала.

Проследив за пальцем солдата, спартанец увидел, что ковенанты разместили одно из своих орудий на вершине огромного валуна. Возвышенность позволяла пушке держать под своим контролем половину окрестных территорий, и канонир не переставал поливать огнем позиции группы «Зулус».

Неподалеку, перевернувшись на бок, лежал «Бородавочник», вокруг которого рассыпались боеприпасы. Мастер-Шеф подобрал пусковую установку, но расстояние все равно было слишком большим, и вначале ему надо было приблизиться к врагу. Поэтому, перебросив установку за спину, он проверил заряд своей штурмовой винтовки и побежал к деревьям. Отряд ворчунов бросился к десантникам, но спартанец отбросил их назад и направился к привлекшему его внимание пню. Укрывшись за ним, воин пристрелил прятавшегося за деревьями шакала и вскинул ракетную установку на плечо. В прицеле мелькнул синеватый корпус «Тени», и спартанец подкрутил увеличение, «приблизив» врага. Затем, стараясь держать свое оружие как можно ровнее, Джон-117 выстрелил.

На вершине валуна прогремел взрыв, и «Тень» сверзилась вниз.

Раздалось улюлюканье десантников, но Мастер-Шеф уже бежал обратно к «Бородавочнику».

Мортирная бомба взорвалась прямо у него за спиной, в щепки разнося пень. Один десантник вскрикнул, когда метровый кусок древесины пронзил его живот, пригвоздив солдата к земле.

Спартанец ухватился за бампер «Бородавочника» и при помощи усиливающих устройств в своей броне поставил его на колеса. Один из уцелевших десантников занял место за пулеметом, а другой запрыгнул на пассажирское сиденье.

Когда Шеф выжал педаль газа, из-под задних колес забил снег и машина рванулась вперед.

Движение выдало их расположение «Духу». Мортирный танк издал звук, похожий на отрыжку, и в небо взмыла пылающая комета, полетевшая к середине поля, будто пытаясь преградить людям дорогу.

Спартанец увидел огненный сгусток и помчался вперед, собираясь проскочить под ним. Как только расстояние между «Бородавочником» и «Духом» начало сокращаться, заговорил пулемет.

Впрочем, чтобы «хрюшка» и танк смогли «потанцевать», вначале требовалось прорубиться через пехотный заслон. Так что и стрелку, и десантнику на пассажирском сиденье пришлось вступить в перестрелку с элитой, шакалами и ворчунами, когда Мастер-Шеф ударил по тормозам, дал задний ход и развернул машину под более удобным углом.

М41 ревел, выплевывая сотни пуль и скашивая ворчунов, точно траву. Трупы тварей валились в окровавленный снег.

— Меня хотите? — прокричал десантник на пассажирском сиденье, высаживая обойму по воину элиты. — Меня? Так идите и возьмите!

Восьмифутовый воин зашатался под пулями и завалился на спину, хотя и оставался все еще жив… оставался до тех пор, пока по нему не прокатились колеса «Бородавочника», перемалывая ребра.

В считанные секунды машина прорвалась сквозь заслон и, что еще более важно, оказалась в мертвой зоне «Духа», который теперь не мог выстрелить, не рискуя уронить бомбу себе на голову. Это и было ключевым фактором успеха. Шеф притормозил и почувствовал, как машина заскользила на льду.

— Подстрелите его! — приказал он.

Стрелок, не имевший ни малейшей возможности промахнуться, открыл огонь. С оглушительным ревом пули вырывались из ствола и били в борт танка. Одни из них рикошетили, другие разбивались, но ни одной не удалось пробить толстую броню «Духа».

— Глядите! — прокричал десантник. — Он идет на таран!

Спартанец, только что с трудом заставивший «Бородавочник» остановиться, обнаружил, что его пассажир прав. Танк рванулся вперед и был уже готов раздавить их машину, когда Мастер-Шеф дал задний ход. Взбивая снег всеми четырьмя колесами и поливая врага огнем, «хрюшка» покатилась назад, неожиданно уходя в оборону.

Как только разрыв достаточно увеличился, спартанец вновь притормозил. Затем он кинул вперед переключатель скоростей и выкрутил руль вправо. Машины разошлись настолько близко, что танк даже оцарапал «Бородавочника», заставив того оторвать левые колеса от снега. Раздался звук удара, и пулемет качнулся в сторону, сбив прицел.

— Стреляй по нему сзади! — прокричал Шеф. — Там броня может оказаться слабее!

Стрелок подчинился и был вознагражден громким взрывом. Тысячи металлических осколков взмыли в воздух и, закрутившись, устремились к земле. Над обломками танка поднялись черные клубы дыма. Через мгновение останки мортиры врезались в валун, ознаменовав окончание битвы.

Поле боя осталось за огневой группой «Зулус».

Анализ, проведенный Кортаной, показал, что существуют и другие, связанные между собой долины, которые спартанцу предстояло проверить одну за другой в поисках своей цели. К сожалению, крутые склоны не позволяли Шефу и дальше ехать на «Бородавочнике».

Он выпрыгнул из машины и стал прокладывать путь в глубоком снегу. Морозный ветер свистел, задувая под щиток шлема, а броня покрывалась изморозью.

— Проклятье! — проворчал один из десантников. — Что ж вы не напомнили варежки с собой захватить?

— Прекрати ныть, — рыкнул сержант. — Приглядывай за деревьями… Мы не на пикник приехали.

Как ни странно, но Шеф был абсолютно спокоен. Здесь и сейчас он чувствовал себя как дома.

Было солнечно, и лишь редкие облака пятнали небо. Странных очертаний холмы громоздились друг на друга, словно пытаясь дотянуться до вершины небольшой скальной гряды. Это был засушливый регион, и машины взбивали пыль, поднимаясь по долине к горному склону.

Патруль состоял из двух трофейных «Призраков», или же «кобылок», как называли их некоторые десантники, которых сопровождали два «Бородавочника», переживших долгое, тяжелое путешествие от «Столпа осени».

Люди использовали различные комбинации составления отрядов, но Маккей более всего понравился именно такой вариант — «два плюс два», позволявший максимально проявить свои возможности машинам обоих типов. Боевые грависани чужаков были быстрее «Бородавочников», что позволяло им за короткий промежуток времени покрывать большое расстояние и избавлять свое четырехколесное сопровождение от утомительного обследования окрестностей. Но при этом «Призраки» значительно хуже чувствовали себя на пересеченной местности и, не имея ничего подобного пулеметам, установленным на «Бородавочниках», были уязвимы для нападения «Баньши».

Поэтому, как только на горизонте появлялся вражеский штурмовик, «кобылки» спешили возвратиться под защиту трехствольных орудий «хрюшек». Кроме того, на пассажирском сиденье каждого «Бородавочника» ехал десантник, вооруженный ракетной установкой, что еще лучше защищало отряд от нападений с воздуха.

Но, конечно же, главным аргументом, который ковенанты уже привыкли уважать, был «Пеликан», полный «адских ныряльщиков» и стоявший на стартовой площадке базы Альфа в состоянии полной готовности. В течение десяти минут он мог доставить в любую патрулируемую точку подкрепление в лице пятнадцати солдат УВОД. А это была серьезная сила.

В задачу патрулей входило слежение за десятикилометровой зоной вокруг базы Альфа. Теперь, когда они захватили плато и закрепились, его требовалось хорошо охранять. Хотя укрепления и пережили уже несколько авианалетов и пробных наземных вылазок, ковенанты еще только готовились к настоящему полномасштабному штурму, что крайне тревожило Сильву и Маккей. Складывалось впечатление, что ковенанты просто позволяют людям отсиживаться на базе, пока сами заняты чем-то другим. Но чем именно, оставалось только догадываться.

Впрочем, это совсем не означало полного прекращения вражеской активности; вовсе нет, ковенанты продолжали наблюдать за людьми, регистрируя все основные маршруты и расставляя ловушки.

Маккей старалась никогда не проезжать одним и тем же путем дважды, но порой рельеф окружающей территории не оставлял ей иного выбора, а это означало, что отдельные речные переправы, каменистые овраги и горные тропы дарили ее врагу возможности залечь в засаде — если, конечно, ковенантам хватило бы на это терпения.

Как только патруль приблизился к одному из таких мест — коридору меж двух холмов, — в рации раздался голос десантника из головного «Призрака»:

— «Красный-три» вызывает «Красный-один». Прием.

Маккей, сидевшая рядом с водителем в первом из «Бородавочников», включила микрофон:

— «Красный-три», слышу тебя. Говори. Прием.

— Вижу «Призрак», лейтенант. Лежит на боку… Похоже, он разбился или что-то вроде того. Прием.

— Держись от него подальше, — посоветовала офицер. — Это может быть засада. Потерпи, мы скоро будем. Прием.

— Вас понял, «Красный-один». Конец связи.

«Бородавочник» подпрыгнул на камнях и зарычал, когда водитель сбавил скорость, выезжая на открытое пространство перед холмами.

— «Красный-один» вызывает отряд. Придется оставить технику здесь и пройтись пешком. Стрелкам приказываю оставаться на местах и следить за небом. Последнее, что нам сейчас нужно, так это появление «Баньши». «Призрак-два», прикрой нас со спины. Прием.

В рации раздалась серия двойных щелчков, служивших подтверждением того, что ее приказ был услышан.

Маккей, вскинув на плечо ракетную установку, спрыгнула на землю и побежала за своим водителем. Опаленные камни и след запекшейся крови сообщили патрулю о том, что произошло здесь недавно.

Солнце жарило спину офицера, раскаленный воздух был неподвижен. А под ногами скрипел гравий. Эти холмы с легкостью могли располагаться и на Земле, где-нибудь в районе Каскадных гор. И если честно, Маккей не отказалась бы именно там и очутиться.

Яяп лежал позади груды обломков и ждал смерти. Как и все остальные затеи ’Замамея, эта попахивала абсолютным безумием.

Так и не сумев обнаружить и уничтожить «бронированного человека», офицер решил, что назойливый чужак должен находиться где-то на вершине недавно захваченного людьми плато. А если даже и не там, то в любом случае он должен был либо двигаться от человеческих укреплений, либо к ним. Плато являлось важной позицией, которую Совет Владык мечтал вернуть под свой контроль.

Единственная проблема заключалась в том, что ’Замамей не имел ни малейшего понятия, когда ужасный человек находится на базе, а когда — нет. Следить за укреплениями было довольно рискованно, а ведь только зная местоположение главного врага можно было гарантировать, что тот лишится головы.

Посему, основательно поразмыслив над вставшей перед ним проблемой и учтя тот факт, что люди берут пленных, воин элиты решил внедрить к ним своего шпиона — кого-то, кто мог бы подать ему сигнал, как только бронированный человек окажется на месте и можно будет начинать штурм.

И кого же он должен был послать? Уж всяко не себя, ведь ему еще предстояло командовать нападением, и не другого элиту, поскольку любой из них обладал слишком большой ценностью, чтобы идти на такой риск, особенно в ситуации, когда они — как выразился пророк — столкнулись с загадочными силами. Хотя Яяп скорее был склонен полагать, что ни один из них просто не согласился бы упустить возможность поучаствовать в убийстве, проси дев все это время в камере.

Стало быть, эту миссию предстояло исполнить существу низшего порядка, но тому, кому ’Замамей мог бы довериться. Так что для Яяпа придумали подходящую «легенду» прикрытия, с энтузиазмом отколошматили и оставили возле «Призрака», который в ночные часы случайно налетел на камень.

К своему апогею события подошли только на рассвете, а это означало, что ворчун пролежал на одном месте целых пять единиц. Он мог лишь слегка шевелить затекшими конечностями, чтобы не выдать себя раньше времени, у него не было с собой даже питья. Пытаясь отогнать от себя вполне обоснованные опасения, Яяп проклинал тот день, когда спас ’Замамея. Лучше было оставить его подыхать на борту разбившегося человеческого судна.

О да, ’Замамей клялся, что люди берут пленных, но откуда было ему знать? Более того, Яяпу затея фанатика вовсе не казалась разумной. Во время сражения за «Столп осени» ворчун видел, как люди расстреливают его многочисленных коренастых сородичей, и теперь он не очень понимал, почему именно его должны пощадить. И что будет, если чужаки сумеют обнаружить передатчик, встроенный в его дыхательный аппарат?

Нет, все ставки были против Яяпа, и чем больше он размышлял над этим, тем больше ему хотелось просто убежать. Прихватить все, что только можно, и раствориться на поверхности Гало следом за остальными дезертирами. Но мысли о том, что случится, когда наконец опустеет его метановый баллон, всякий раз заставляли ворчуна передумать.

А теперь и вовсе было уже поздно что-то предпринимать. Яяп услышал, как поскрипывают камни под чьими-то сапогами, и почувствовал неприятный мускусный, мясной запах людей. На него легла чья-то тень. Ворчун решил, что лучше будет прикинуться, будто потерял сознание. Впрочем, притворяться не пришлось — он и в самом деле упал в обморок.

— Живой, похоже, — заметила Маккей, когда ворчун сделал вдох и метановая трубка зашипела. — Проверьте, нет ли ловушек, выньте его ногу из-под обломков и обыщите тварь. Крови на нем немного, так что, если попытается удрать, понаделайте в нем дырок.

Яяп не понял ни слова из того, что сказал человек, но голос чужака звучал ровно, и никто пока не пытался приставить ствол к голове ворчуна. Может быть, ему все же посчастливится выжить.

Спустя пять минут связанного по рукам и ногам Яяпа бросили в кузов человеческой машины, где он и лежал всю остальную дорогу, подпрыгивая на ухабах.

Маккей вытащила из разбившегося «Призрака» два контейнера, в одном из которых обнаружилось нечто замотанное в тряпки, показавшееся ей какой-то едой. Понюхав тюбик с пузырящейся пастой, офицер поморщилась. Смесь воняла старыми носками, в которые завернули прогорклый сыр.

Запихав пищу чужака обратно, Мелисса обследовала следующий контейнер. Там обнаружились два мемоблока ковенантов — похожие на кирпичи слитки какого-то сверхпрочного материала, способные вместить в себя неисчислимое количество сиксилиардов байт информации. Может быть, хоть что-то, содержащееся на них, стоило всей этой мороки? Вполне вероятно, но это было решать не ей. Уэлсли души не чаял в подобной чертовщине, так что он должен был обрадоваться возможности покопаться в содержимом блоков.

И если повезет, им удастся отвлечь ИИ от цитирования изречений герцога Веллингтона хотя бы на пару минут. Одно это стоило любых хлопот.

’Замамей из замаскированного укрытия на холме следил за тем, как люди возвращаются к своим машинам. Он даже задрожал от удовольствия. Первая часть его плана увенчалась успехом. А вскоре должна была завершиться — и обязательно победой — вторая фаза.

Наконец, с боем проложив себе путь через заснеженные петляющие ущелья и похожие на лабиринты залы, за очередным люком Мастер-Шеф увидел подножие огромного строения, вокруг которого курсировали «Призраки».

— Вход в рубку управления находится наверху пирамиды, — сказала Кортана. — Мы должны подняться туда. Лучше всего будет захватить один из этих «Призраков», нам пригодится его огневая мощь.

С одной стороны, слова ИИ были вполне разумны, с другой — ни один из водителей тех машин, что открыли огонь по выскочившему из люка спартанцу, явно не собирался просто так уступать ему свое место. Одного «Призрака» Джону-117 удалось срубить длинной, точно отмеренной очередью. Затем воин бросился бежать мимо нагромождения камней к длинной наклонной стене пирамиды.

Вскоре он увидел охотника, патрулирующего приподнятую над землей площадку на постройке, и пожалел, что не взял с собой ракетной установки. Впрочем, с тем же успехом он мог сейчас мечтать и о танке класса «Скорпион».

Опорные конструкции пирамиды предоставляли некоторое укрытие, поэтому спартанец смог незамеченным взобраться наверх и метнуть в чудище осколочную гранату. Она взорвалась с громким хлопком, испещрив броню монстра шрапнелью, и только вывела его из себя.

Охотник, теперь осведомленный о присутствии Мастера-Шефа, выстрелил из своей пушки в тот самый момент, когда спартанец, очень стараясь прицелиться лучше, чем в прошлый раз, метнул плазменную гранату. Энергетический импульс прошел мимо, зато граната ударила точно во врага. Последовала яркая вспышка, и воин ковенантов рухнул на землю.

Джон-117 испытывал сильное желание побежать к самому верху пирамиды, но по опыту прежних сражений он помнил, что охотники всегда ходят парами. Оставлять столь опасного врага у себя за спиной было рискованно, поэтому Шеф взобрался на площадку и пошел вдоль стены, отделяющей одну секцию пирамиды от другой. Затем он осторожно заглянул за угол. Как и следовало ожидать, второй монстр стоял там, не ведая о гибели собрата. Человек выпустил очередь в незащищенную спину чужака, и тот повалился лицом вниз и покатился к подножию постройки.

Мастер-Шеф бросился к вершине пирамиды, петляя по ее поверхности, в то время как излишне ретивый пилот «Баньши» и многочисленные ворчуны, шакалы и воины элиты пытались его остановить.

Наконец, сделав глубокий вдох, он приблизился к своей цели.

Оказавшись на самом верху, спартанец остановился, позволяя серьезно пострадавшим щитам перезарядиться. Затем, перешагнув через труп ворчуна, он вогнал в штурмовую винтовку последнюю обойму.

В стене на верхней площадке обнаружились широкие двери. Никто не мог бы сказать, что ожидает воина за ними, но в одном сомнений не возникало — друзей ему там точно не встретить. На самом краю датчика движений замаячили призрачные точки.

— Каков план? — поинтересовалась Кортана.

— Очень простой. — Спартанец вздохнул, щелкнул предохранителем, прокрутился на пятках и сорвался на бег, возвращаясь к «Тени», оставшейся в двадцати метрах позади.

Он с точностью до секунды рассчитал время. Едва Шеф развернул орудие, как створки дверей разошлись в стороны и на площадку хлынула орда ковенантов.

«Тень» открыла огонь. Чужаки погибали, не успев появиться.

Через минуту спартанец вновь спешился и вошел в огромное, похожее на ангар помещение, попутно расправившись с остатками вражеского отряда. Пройдя по залу, он активировал следующую пару дверей.

— Сканирую, — произнесла Кортана. — Силы ковенантов в этой местности уничтожены. Хорошо поработал. А теперь двигай к рубке управления.

Пройдя в открывшийся проем, Шеф увидел невероятных размеров платформу. Над бездонной пропастью протянулся мерцающий отраженным светом металлический мост, который, казалось, был начисто лишен какой-либо опоры. В самом ее центре парило голографическое изображение системы Преграды: небольшой серый шарик луны Надежной обращался по орбите вокруг газового гиганта, а между ними было подвешено крошечное, сверкающее кольцо Гало.

Позади смотровой площадки было спроецировано еще одно изображение Гало. На сей раз около тысячи футов в поперечнике. Оно плавно поворачивалось, демонстрируя подробную карту его внутренней поверхности.

И мост, и платформа были начисто лишены каких-либо перил, будто в напоминание посетителям о том, сколь опасные силы ждут их здесь. А может быть, Мастеру-Шефу просто показалось.

— Это… Да, это центр управления, — произнесла Кортана, когда спартанец приблизился к огромной панели, которую покрывали многочисленные символы, подсвеченные снизу и делающие устройство похожим на какое-то произведение абстракционизма. — Перед тобой терминал. Попробуй что-нибудь сделать.

Джон-117 протянул руку к одному из сияющих знаков, но потом остановился.

Он почувствовал, как присутствие Кортаны в его сознании тает, когда ИИ начал перекачивать себя в компьютер чужаков. Мгновение спустя над приборной панелью возникло ее гигантское изображение. По телу Кортаны бежали строчки данных, голографическая кожа будто лучилась энергией, а лицо светилось удовольствием.

Цвет ее кожи менялся с синего на фиолетовый, с него — на красный, и так по кругу. Кортана оглядела залу и вздохнула.

— Ты в порядке? — спросил Мастер-Шеф, который ничего подобного не ожидал.

— Лучше и быть не может! — откликнулась Кортана. — Ты даже представить не можешь, сколько тут знаний… Так много данных, такие скорости. Я в восторге!

— Итак, — произнес спартанец, — что это за оружие?

— О чем ты? — удивился ИИ.

— Постарайся сосредоточиться, — потребовал Шеф. — Гало. Как его можно применить против ковенантов?

Образ Кортаны нахмурился, и в ее голосе неожиданно прозвучали нотки презрения:

— Мир-кольцо тебе не какая-нибудь дубинка, ты, дикарь. Это нечто более сложное. Нечто более значительное. Ковенанты были правы, Гало…

Она помедлила, глаза голографической женщины заметались из стороны в сторону, когда ИИ начал сканировать огромные потоки данных. Вскоре на ее лице проступило озадаченное выражение.

— Предтечи… — пробормотала Кортана — Дай мне минутку, надо получить доступ…

Когда мгновение спустя она вновь заговорила, слова вырывались из нее так, словно ИИ захлебывался в новой информации.

— Да, Предтечи построили это кольцо, которое называли миром-крепостью, предназначенным для того, чтобы…

Шеф никогда прежде не слышал, чтобы Кортана разговаривала подобным образом или называла его «дикарем», и уже собирался осадить ее, когда ИИ продолжил:

— Нет, это невозможно… Ковенанты просто идиоты, они не могли не понимать… Должны же быть какие-то признаки…

— Помедленнее, — нахмурился Мастер-Шеф. — Я тебя не понимаю.

— Ковенанты нашли здесь что-то. — Глаза Кортаны наполнились страхом. — Что-то, захороненное под поверхностью кольца. Что-то ужасное. Теперь они и сами боятся.

— Что-то захороненное?

— Капитан… — Кортана устремила взор в пространство, словно и в самом деле рассчитывала увидеть Кейза. — Мы должны остановить капитана. Склад оружия, который он ищет, совсем не то, что мы думали… Нельзя допустить, чтобы он попал внутрь.

— Я не понимаю.

— Нет времени объяснять! — выкрикнула Кортана. Ее глаза пылали розовым неоновым огнем, бившим в спартанца подобно лазерным лучам. — Я должна остаться здесь. Беги, найди Кейза, останови его. Пока еще не поздно!