Глаза Кенни округлились. И камни в животе, и огонь, и нахлынувшая горячая волна были готовы вырваться из него. Как после всего этого он мог позволить сельчанам убить Грэма? У него не было больше шахматных ходов, не было больше стратегий и не было больше книг, которые помогли бы ему…
— НЕТ! — пронзительно закричал он. — Не убивайте его! — Он подбежал к Грэму и встал между вилами и драконом. — Он — мой самый лучший друг! Он никогда никому не причинил зла!
Но папаша Толстяка был непреклонен.
— Мальчишка, уйди с дороги, нужно разделаться с этим дьяволом! Непременно.
— На самом деле, — сказала мать Кенни, — мальчик прав. Тебе придется сразиться с нами обоими, чтобы добраться до него. Она встала позади сына между вилами и драконом.
— И со мной тоже, — сказал чародей, снимая шляпу и обнаруживая под ней знакомое лицо отца Кенни. Он занял место позади Кенни, рядом со своей женой, и положил руки на плечи сына.
Зрители замерли. Папаша Толстяка немного дрогнул, но удержался.
Затем Джордж и Шарлотта заняли место за родителями Кенни. Теперь все они стояли между оружием и Грэмом.
— Ну, конечно же они все здесь! — прокричал папаша Толстяка толпе. — Это часть их маленького представления! Но чудовище должно умереть прежде, чем оно убьет кого-либо из нас!
Но затем вышел сам Толстяк, остановился рядом с Кенни и сказал своему отцу-головорезу:
— Это была отличная битва. Но почему мы должны их убивать, пап?
Отец Толстяка заморгал и отступил.
Тишина. Даже сверчки не стрекотали.
Все, что Кенни мог слышать в своей голове, было его собственное дыхание, созвучное с ударами огромного сердца дракона.
«О, черт, — подумал Кенни. — Грэм нервничает. А когда он нервничает…»
— Ик!
Огонь вырвался из пасти дракона и охватил папашу Толстяка. Ошеломленный грубиян стоял, моргая и пытаясь понять, что произошло. Все волосы на его теле подпалились, а кончики ушей задымились.
С задних рядов раздался радушный громкий смех, и кто-то захлопал.
— Браво! Бис! Бис!
Все повернулись и посмотрели.
Его Величество спускался по центральному проходу. Он взволнованно хлопал и громко смеялся вместе со своими сыновьями. К ним присоединился шут, свистя, приветствуя и крича: «Бис! Бис! Бис!»
Кенни слушал, как крики распространяются по всей толпе. Вскоре все зрители на вершине холма требовали: «Бис! Бис! Бис!»
Толпа горожан хлынула на арену. Они громко приветствовали Джорджа, Шарлотту, родителей Кенни и самого Кенни, поднимая их на руки. С криками «ура» они пронесли их всех вокруг амфитеатра. Кенни посмотрел на Грэма, своего самого лучшего друга, и улыбнулся. Дракон ответил знакомой зубастой улыбкой, затем поднял группу детей себе на спину и поскакал вместе с остальными по амфитеатру.
Солнце опустилось за холмы, при этом ярко-красные облака на небе побледнели и окрасились в приятные прохладные лавандовые тона. На горизонте мерцали огоньки Раундбрука, но никто этого не заметил. Все были на вершине холма Шепарда и радовались жизни.