Сумерки медленно окутали город. Зажглись фонари на улицах. На небо высыпали бледные звезды, и величаво пустилась в свой вечный путь луна, похожая на начатую головку голландского сыра. Легкая прохлада вместе с ветерком прогнала дневной зной. Ласково и лениво перешептывалась листва. В аллеях прогуливались парочки, мамаши неторопливо вышагивали с колясками. Солнце уже спряталось, и тьма медленно выползала из своего убежища, заполняя пространство.

Притулившись на кровати Ирэны, Жанна с тревогой наблюдала за Аполлоном, который в потайной комнатушке в резиновых перчатках копался у сейфа.

— Ничего у вас, Аполлон, не получится, — в очередной раз с надеждой повторила она.

— Уймитесь, Жанна, займитесь своими делами, — сердито отмахнулся детектив. — Вы только мешаете, пойдите на кухню, приготовьте ужин, что ли.

Но девушке хотелось воочию увидеть вскрытие сейфа и она пропустила просьбу Аполлона мимо ушей.

Однако усилия детектива оказались не напрасными, раздался мелодичный звук, что-то щелкнуло, и металлическая дверь открылась.

Не выдержав, Жанна вскочила и, встав в проеме потайной комнаты, заглянула через плечо Аполлона.

На полках рядами теснились коробочки с драгоценностями, папки с бумагами, пачки розовых пятитысячных купюр, зеленоватых долларов и сиреневатых евро. Сейф был забит до отказа.

У Жанны изумленно загорелись глаза.

— Да это «пещера Али-Бабы»! — воскликнула она. — Здесь столько сокровищ!

Полонский стал пересчитывать деньги.

— Ого! Здесь как в банке: пять миллионов в рублях, три миллиона евро и два миллиона долларов.

— Вот это богачка! Но зачем ей так много денег дома?! — потрясенно прошептала Жанна. — Почему она их в банке не держит?

Тем временем Аполлон вытащил из пакета документы. Взглянув на бумаги, он рассеянно пробормотал:

— Понятия не имею.

— А что в пакете? Письмо?

— Нет, документы разные.

Опасливо покосившись на бумаги, Жанна вдруг подумала, не удалиться ли ей от греха подальше и не заняться ли ужином.

«Пусть Аполлон сам разбирается в этих документах, меньше знаешь — лучше спишь».

Вздохнув, она выбралась из каморки и отправилась на кухню.

Изучая содержимое сейфа, Аполлон диву давался, откуда у молодой девушки, пусть даже очень красивой и умной, такие богатства? Вряд ли она смогла все это заработать. Большое количество акций серьезных компаний, дорогая недвижимость за рубежом. Напрашивался вопрос, а не является ли Ирэна подставным лицом какого-нибудь крупного чиновника? У детектива взмок затылок.

«Ничего себе! Похоже, благодаря Жанне я влип в опасную историю, может, отказаться от этого дела и забыть все как дурной сон? И дернул же меня черт пойти на поводу у нее, не подумав как следует! Но отступать уже поздно, осталось одно — идти до конца. Или пан, или пропал».

Из кухни потянулся аппетитный запах еды, Аполлон сглотнул слюну и понял, что ужасно голоден. Стащив перчатки, он направился в столовую.

Жанна сделала омлет и салат из огурцов и помидоров. Посыпав омлет зеленью, она поставила тарелку перед Аполлоном. И, водрузив миску салата на середину стола, поинтересовалась:

— Ну что, нашли письмо?

— Нет, не нашел.

Горестно вздохнув, девушка уселась напротив.

— Только зря сейф открыли, и что теперь делать?

— Не зря, много интересного обнаружилось, — торопливо заглотив порцию омлета, произнес детектив. — Очень не зря.

— Но письмо же не нашли, — обиженно протянула Жанна.

— Зато кое-что другое отыскал, гораздо важней письма, — усмехнулся Аполлон.

— И что это?

— Много всего, — туманно ответил детектив.

— Не говорите загадками, Аполлон, лучше расскажите.

Покончив с салатом, детектив тщательно вытер губы салфеткой и пристально взглянул на Жанну.

— Содержимое сейфа меня натолкнуло на мысль, что причиной исчезновения Ирэны могло быть ее похищение или бегство от неизвестных преследователей.

— Конечно, ее похитили, — взволнованно прервала его Жанна. — Вы еще сомневаетесь? Кто-то же перевернул все вверх дном в ее квартире, точно деньги искали.

Аполлон усмехнулся:

— Если бы похитили, наверняка знали бы, где деньги искать.

— А если она им не говорит, — не сдавалась девушка. — Как ключи оказались у бандитов? Отобрали у бедненькой Ирэны! Даже страшно подумать, в каком она сейчас положении!

С расстроенным видом Жанна принялась убирать со стола. Детектив же вернулся к сейфу и продолжил работу. Его вдруг заинтересовала старинная крохотная шкатулочка с истертым гербом на крышке. Он открыл ее и увидел изумительные сережки с великолепными изумрудами, необычайного, редкого бутылочного цвета, усыпанные бриллиантами.

Рассматривая драгоценность, он не услышал, как за спиной возникла Жанна. Ее возглас застал Полонского врасплох, он вздрогнул и резко обернулся. Серьги из коробочки выскользнули и упали на пол. Жанна поспешно подняла их и бережно подала детективу.

— Это сережки нашей бабушки, — вздохнула она. — А мне достался кулон.

Аполлон положил серьги в шкатулочку и поставил на полку.

— А это что такое? — взяла Жанна с полки длинную узкую коробку и, раскрыв, залюбовалась. — Колье из сапфиров. Какое чудо! Я его не видела у Ирэны.

Положив колье на место, девушка выбралась из потайной комнаты и уселась на кровать.

В гостиной резко затрезвонил телефон, Жанна дернулась, но осталась на месте.

— Не буду брать трубку, — жалобно пролепетала она, — вдруг это Кира.

— Лучше возьми, — хмыкнул Аполлон. — Чего тебе бояться?

Переселив себя, Жанна потащилась в гостиную. Взяла трубку и пискнула:

— Квартира Аркушевской. Слушаю.

— Это что, новая домработница? — зло проговорил мужской бас.

— Нет, — заикаясь, пробормотала Жанна. — Я сестра Ирэны.

— Какая еще, к черту, сестра?! — грубо выпалил невидимый собеседник. — Что-то я не помню у Ирэны никаких сестер. Немедленно позови хозяйку к телефону!

Испуганная Жанна зачастила:

— Ирэны нет, она уехала, а меня попросила за квартирой присмотреть.

— Что за чушь?! — взвился мужчина. — Куда уехала? Почему я об этом не знаю?!

— А вот этого я вам сказать не могу, потому что не в курсе, — не удержалась от язвительного тона Жанна. — Если Ирэна позвонит, что передать ей?

— Передай, — грозно прорычал собеседник, — что звонил Проглядов.

— Проглядов! — испуганно ахнула Жанна и прошептала севшим голосом: — Хорошо, передам.