Альберта вскоре выписали, но после больницы он сильно сдал. Наденька делала все, чтобы восстановить его здоровье: готовила ему диетические блюда, делала массаж, водила его гулять. А помощницы по хозяйству совсем от рук отбились и работали спустя рукава, но Наденька, чтобы не расстраивать Альберта, ничего не говорила ему.

Как-то утром после завтрака Наденька с подносом еды для мужа поднималась по лестнице и вдруг почувствовала себя плохо. Все поплыло перед глазами, под ногами стал проваливаться пол. Поднос с грохотом упал. Испуганный Альберт выглянул из своей комнаты.

— Надя, ты что, напилась? — опасливо поинтересовался он.

— Я… — протянула Наденька каким-то чужим хриплым голосом и осела на пол.

— Мария! Серафима! — в панике заорал Альберт.

Но ни та ни другая на зов хозяина не явились. Они звонили Инне.

Перепуганный насмерть Альберт кинулся к телефону, чтобы позвонить в «Скорую», но телефон затрезвонил сам.

Подняв трубку, Альберт услышал голос жены брата.

— Инка! — заорал он в трубку. — Что мне делать? Наде плохо!

— Что с ней?

— Не знаю, она не в себе, упала. Надо в «Скорую» звонить!

— Не надо «Скорую», я сейчас приеду. У нее наверняка нервный припадок.

— Какой, к черту, припадок?!

— Я же тебе говорила, что у Надежды с головой непорядок. Потерпи, я сейчас буду.

Альберт попытался поднять Наденьку, но она оттолкнула мужа, попыталась встать сама, но потеряла равновесие и опять упала.

— Не могу, голова кружится.

Альберт нагнулся над ней.

— Может, у тебя давление?

— Не знаю. Что-то непонятное в голове творится. И мне показалось, чай был со странным привкусом. Наверное, мне что-то подмешали.

— Не говори глупости! Кто тебе что мог подмешать? — разозлился Альберт.

Наденька, держась за стену, с трудом встала.

— Инна, например.

Альберт поморщился.

— Правильно Инна говорит, что у тебя с головой непорядок.

Но Наденька была уверена, что это происки Инны, только одного она не понимала, как родственница Альберта это сделала, ведь ее в доме не было.

Альберт же решил провести маленькое расследование и позвал прислугу.

— Мария, ты пила чай? — сурово спросил он у домработницы.

— Пила, — испуганно захлопала густо накрашенными ресницами девушка. — А что?

— И как себя чувствуешь? — поинтересовался хозяин.

— Нормально, а что?

— А ты, Серафима, пила чай?

— Да, — поджала губы Сима. — И хорошо себя чувствую.

— А хозяйке вы наливали тот же чай?

— Да, — поморщилась Наденька. — Маша мне наливала.

Позвонили в дверь. Мария вскочила.

— Пойду открою.

Внизу послышался голос Инны:

— Где Надежда?

— На втором этаже, — проворковала Мария.

Инна поднялась по лестнице и с озабоченным видом устремилась к Наденьке. Взглянув на нее, она всплеснула руками.

— Тебе нужно лечиться! У меня есть знакомый хороший психиатр.

— Зачем мне психиатр? — возмутилась Наденька.

— Ее ни в коем случае нельзя оставлять одну, — деловито заявила Инна, обернувшись к Альберту. — Хорошо, у вас есть прислуга, порядочные женщины, они присмотрят за ней.

Наденька окончательно пришла в себя.

— Почему обо мне в третьем лице? Может, она меня уже и дееспособности лишила, а я и не знаю? Может, опеку сначала надо мной, потом над тобой возьмет? — обратилась Надя к мужу. — Почему Инна командует в нашем доме? Неужели ты не замечаешь, что твоя родственница спит и видит, как твое наследство получить или имуществом завладеть?

— Я же говорю, у нее мания! — оскорбленно воскликнула Инна. — Надо же такое обо мне сказать!

Альберт заподозрил неладное.

— Как-то ты быстро приехала, Инна.

— Я такси взяла, — обиженно вскинулась родственница. — Ты хочешь, чтобы тебя психически больная прибила?!

— Ты мне в чай что-то подмешала, — не осталась в долгу Надя.

— Слышишь, что она несет! — завопила Инна. — Неужели нормальный человек такое скажет?

Женщины стали яростно препираться, к спору подключились и Сима с Марией, поддерживая позицию Инны. В конце концов Альберту надоели крики, и он прогнал всех вниз, скандалистки переместились на первый этаж.

Наденька выставила Инну за дверь, а та клятвенно пообещала положить ее в психушку. Домработницы пошли на попятную и заявили хозяйке, что они всего лишь говорили о чае.

Но Инне все-таки удалось заронить сомнение у Альберта в отношении Наденьки.

После этого случая Наденька стала бдительной. Она сама себе готовила чай и еду, не отлучалась из кухни, пока готовила, а прислуга тем временем исподтишка посмеивалась над ней, нашептывая Альберту, что у его жены паранойя.

Инна зачастила в гости, подолгу сидела у Альберта, они о чем-то говорили. Когда входила Наденька, замолкали.

И вскоре незаметно Альберт отдалился от Наденьки, она оказалась совершенно бесправна и одинока.

В один из дней, когда было особенно тягостно, Надя вспомнила о Марфе и позвонила ей.

Марфа, прихватив хорошего вина, тут же примчалась.

В кабинете у Альберта находилась с визитом Инна, а Наденька с Марфой устроились в гостиной.

— Ты чего это сама на себя не похожа? — изумилась Марфа. — Случилось что?

Наденька отмахнулась.

— Много чего случилось, долго рассказывать.

Марфа оживилась.

— Я не тороплюсь, выкладывай.

Надя нервно взглянула на дверь и прошептала:

— Тут такое происходит!

Марфа тоже уставилась на дверь.

— Рассказывай, может, я чем смогу помочь.

И Наденька выложила и о болезни Альберта, и о происках Инны, и об отравленном чае, и об интригах помощниц по хозяйству.

Марфа возмутилась и воскликнула:

— Так тебе Мария по просьбе Инны и подсыпала в чай какую-нибудь психотропную дрянь! Ну и паскуды! А Альберту надо доходчиво объяснить, что эту дрянь в дом пускать нельзя.

Наденька с отчаянием сцепила пальцы.

— Он меня слушать не будет.