Утром Суржиков вызвал Диану в отделение.
— Что за срочность? — сердито спросила она, входя в кабинет следователя. — У меня, между прочим, очень много работы.
— Зачем вы открывали склад, где хранятся вещи Вебер? — огорошил Суржиков ее вопросом. — Да еще дверь открытой оставили, хорошо, дворник увидел…
— Я? — возмутилась Диана. — Я там не была после описи.
— Но ведь ключи от помещения у вас.
— У меня. Могу передать вам. — Она расстегнула сумочку и вытащила ключи, бросив на стол перед следователем.
— Я изымаю их на экспертизу, — вздохнул Суржиков. — Проверим, этим ли ключом открыли дверь или подобрали отмычку.
— Да что вы? Кому это нужно?
— Надеюсь, вы никому не говорили, что ноты Моцарта нашлись?
— Да что я, сумасшедшая? Вы меня предупредили, и я держу язык за зубами. А скоро вы вернете «Реквием» нам?
— Кому это «вам»? — подозрительно спросил Суржиков.
— Наследникам! — сердито отозвалась Диана. — Я посоветуюсь с Любой Ланской и Элеонорой Разумовской, и мы решим, что с нотами делать.
Суржиков задумался и, почесав нос, ответил:
— Боюсь, что я не смогу вернуть вам «Реквием», это государственная собственность, его передадут в музей или исследовательский центр.
— Но и письмо, и ноты принадлежали семье погибшей Вебер, и она завещала их нам вместе с остальной коллекцией, — возмутилась Диана.
— Закон есть закон, — нахмурился Суржиков. — Но я уточню этот вопрос. А пока вы мне лучше скажите, кто мог вашими ключами воспользоваться?
Диана задумалась и покачала головой:
— Никто. Ключи все время лежали у меня в сумочке.
Суржиков с сомнением уточнил:
— А сумочка все время лежала у вас в кабинете, куда может зайти любой?
— Да, сумочку я держу в кабинете. Но дверь открытой никогда не оставляю. Кажется, — засомневалась вдруг Диана.
— Вот видите, — с удовлетворением отметил Суржиков. — То есть с ключей вполне могли сделать копию.
Диана возмущенно фыркнула:
— Да кому это нужно! К тому же я бы заметила, если бы кто-то трогал мою сумку.
— Хорошо, а где вы были вчера вечером?
— Вчера я была за городом в гостях, на даче, и этому есть немало свидетелей, — с вызовом ответила Диана и вдруг задалась вопросом: так куда же отлучался Прозоровский? Сумка ведь оставалась у него в машине.
— И сумка была, конечно, при вас? — поинтересовался Суржиков.
— Сумка была в закрытой машине моего друга под сиденьем. А машина стояла у всех на виду, — сердито ответила Диана, не желая делиться своими подозрениями со следователем.
Отпустив Арсеньеву, Суржиков пошел к экспертам. Выяснилось, что замок помещения с вещами Вебер был открыт родными ключами.
— Что и требовалось доказать, — вздохнул Суржиков.
— Поинтересуйся, может быть, у кого-то есть дубликат, — сочувственно вздохнул эксперт Вадим Синичкин.
Но Суржиков устало отмахнулся и вернулся в свой кабинет. У него на сегодня было вызвано еще несколько свидетелей.
Около пяти появился Вячеслав Кукушкин.
Устроившись напротив следователя, он поинтересовался:
— А где мужчина, которого я должен опознать?
— Скоро придет, а мы с вами пока немного побеседуем.
Удивленно взглянув на Суржикова, Кукушкин несколько занервничал.
— Вы были знакомы с Эмилией Бобрышевой, администратором кинотеатра «Олимп»? — сразу спросил следователь.
Кукушкин вздрогнул, но ответил:
— Да, а что?
— Почему скрывали это?
— Я не скрывал, просто вы не спрашивали.
— Зная, что девушка убита, вы ничего не сказали о связи с ней. Это странно.
— Какая связь? — злобно пробормотал Вячеслав. — Да, мы какое-то время встречались, но это не имеет значения. Я ничего не знаю о ее жизни и понятия не имею, за что ее могли убить.
— Когда и как вы познакомились с Бобрышевой?
— Полгода назад я зашел к маме на работу. Она меня и познакомила с Эмилией.
— Встречаться начали сразу?
— А чего было тянуть? — усмехнулся Кукушкин. — Я ее сразу пригласил в ресторан. Но мы с ней недолго встречались, месяца два всего.
— Понятно, — кивнул Суржиков. — Может, знаете, с кем она встречалась после вас?
Он пожал плечами.
— Понятия не имею. Меня это не интересовало, я был рад, что она отвязалась от меня.
— Бобрышева поддерживала отношения с вашей соседкой Вебер?
— Не знаю. Хотя мне однажды показалось, что я слышал в квартире Вебер голос Эмилии, он у нее такой резкий, громкий, очень характерный, но, может, я ошибся.
В дверь постучали, в кабинет вошел Фарятьев.
— Здравствуйте, Егор Иванович, — подобострастно улыбнулся он.
Взглянул на Кукушкина, Кукушкин тоже на него посмотрел, и оба отвели глаза. Суржикову показалось, что мужчины знакомы.
— Я сейчас занят, — сухо произнес следователь. — Подождите, пожалуйста, в коридоре.
Фарятьев извинился, попятился и исчез за дверью.
— Ну как, вы знаете этого человека? — спросил Суржиков Кукушкина. — Это его вы видели на лестнице? Его голос вам знаком?
Вячеслав заерзал.
— Вроде похож, но я не уверен…