Суржиков с утра был не в духе. Во-первых, ему позвонил аноним и сообщил, что некий господин, имеющий отношение к убийствам в фотоателье, ходит по антикварным салонам в поисках картины Крамского. Номер телефона установить не удалось, так как аноним звонил из таксофона. Во-вторых, окончательно потерялся след Маргариты Вишневской. К тому же на улице лил дождь, свинцово-серое небо низко висело над городом и обещало долгую непогоду, что окончательно портило настроение.

Прибежал насквозь промокший Бричкин и, раскрыв огромный зонт, уложил его на пол, чем вызвал гнев Суржикова:

– Леш, ты бы еще свои ботинки на мой стол поставил на просушку…

Бричкин не прореагировал на замечание шефа, а задумчиво изрек:

– Стасова куда-то исчезла. Я разговаривал с соседкой, она мне по секрету сообщила, что Стасовой интересовался какой-то парень, она решила, что ухажер, но после этого девушка сразу исчезла.

– Она не описала того парня?

– Описала. Спортивный, лет сорока, квадратный подбородок, квадратные плечи… – ухмыльнулся Бричкин.

– Очень яркие приметы, каждый второй бандит их имеет, – ответил Суржиков. – Проверь, есть ли у Стасовой еще жилье? Может, она от такого ухажера и скрылась. Говорил я тебе, не упусти девушку!

Бричкин уселся за компьютер.

– Сейчас узнаем. Вы прямо провидец! – завопил он вскоре. – Стасова имеет в собственности в Подмосковье дом.

– А невеста-то состоятельная, – подмигнул Суржиков. – Не теряйся, женись.

– Да ну вас, Егор Иванович, – покраснел Бричкин. – Вот адресочек запишите, Жуковка, улица Зеленая, дом 9.

Суржиков поежился:

– В непогоду тащиться в такую даль, нет уж, увольте. Лучше эту девицу в университете отловить. Может, она там появляется?

– И правда, – обрадовался Бричкин, хлопнув себя по лбу. – И чего я сам не догадался?..

– Боюсь, как бы твой соперник не оказался более догадливым, – мрачно пробормотал Суржиков.

– Я прямо сейчас поеду в университет, – всполошился Бричкин. Схватил мокрый зонт и рванулся к двери.

– Ишь ты, какой прыткий, постой! Вместе поедем, на моей машине, – остановил его Суржиков.

Когда следователи подъехали к зданию университета, занятия в аудитории, где занималась Стасова, подходили к концу, они встали у выхода, чтобы перехватить девушку.

Ляля вышла одной из первых в стайке однокурсниц. Увидев Суржикова и Бричкина, она подошла к ним.

– Здравствуйте, надеюсь, вы не меня разыскиваете?

– Именно вас, – улыбнулся Суржиков. – У нас несколько вопросов возникло, мы приехали к вам домой, а соседка сказала, что вы куда-то пропали, мы забеспокоились.

– Ах, это Стефания Захаровна, – засмеялась Ляля. – Вечно она что-нибудь придумает, я просто сейчас у деда с бабушкой живу.

– А что так решили? – не унимался Суржиков. Ляля беспокойно оглянулась вокруг, и это не ускользнуло от бдительного ока следователя. – Может, вам что-то угрожает?

– Нет, что вы, – несколько растерянно произнесла девушка. – Кто мне может угрожать, кому я нужна?

– Как это не нужна? А родителям? Бабушке с дедушкой? Друзьям? И вот моему помощнику, – кивнул Суржиков на Алексея, от чего тот мгновенно сделался пунцовым. – Очень даже нужны.

Ляля невольно рассмеялась и от этого похорошела.

– Я другое имела в виду.

– Тех парней, которые приставали к вам на лавочке? – пытливо уставился на нее Суржиков. – Или парня с квадратными плечами и квадратным подбородком?

Девушка вспыхнула и сконфуженно пожала плечами.

– Не знаю, о ком вы говорите.

– Зря вы скрываете, это все из-за Маргариты Вишневской? – не дождавшись ответа, Суржиков продолжил: – Маргариту Вишневскую хотели убить, а перепутав, убили ее сестру, похожую на нее. Вы тоже можете пострадать, преступники охотятся за вами, а значит, они знают, что вы как-то связаны с Вишневской, и пока они ее не найдут, не отстанут от вас. А потом, чтобы замести следы, и вас могут уничтожить.

– Но я правда не знаю, где находится Маргарита, – уже менее уверенно произнесла Ляля.

– Может, вы ее прячете в своем доме? – уточнил Суржиков.

– Нет, – твердо заявила Ляля. – Никого я не прячу!

Суржиков поскучнел:

– Жаль, что вы со мной неоткровенны, вот я, несмотря на тайну следствия, вам все как на духу выдал, учтите, когда вы решитесь, может быть уже поздно.

Выдавив вежливую улыбку, Ляля прощебетала:

– Это все? Я могу идти? А то у меня скоро занятие начнется.

– Вы знаете, уже убили троих, а четвертого избили так, что он умер, неужели вас это не пугает? Давайте я вам на всякий случай охрану выделю, вот Алексея, например? – кивнул он на своего помощника, безмолвно стоявшего рядом.

– Спасибо, я подумаю, – улыбнулась девушка. – Я вам позвоню, визитка у меня есть, вы в прошлый раз оставили.

– Ну ладно, – потухшим голосом произнес Суржиков. – Будем ждать…

Под дождем мужчины пробежали обратно к автостоянке.

– Ты веришь, что она не знает, где Вишневская? – буркнул Суржиков, заводя двигатель.

Блаженствуя и согреваясь в тепле салона, Бричкин судорожно вздохнул:

– Не верю.

– Вот и я не верю, – сердито изрек следователь. – Что делать будем?

– Может, слежку за домом организовать?

– Слежку за домом, слежку за Стасовой, а где мы людей столько возьмем?

– Давайте я за домом послежу, а за Стасовой еще кого-нибудь назначьте.

– Ладно, подумаем. А сейчас заедем в антикварку и потолкуем с продавцами.

– А смысл?

– С утра был анонимный звонок, что по антикварным магазинам расхаживает причастный к убийствам в фотоателье человек со страстным желанием приобрести картину Крамского, ту, что пропала из музея.

– «Неизвестная», что ли?

– Вот, вот…

– И вы поверили этому анониму?

Суржиков нахмурился:

– Сигнал есть, надо его проверить.

– А какой магазин аноним имел в виду?

– Звонил он из таксофона неподалеку от антикварной лавки, куда мы едем…

Антикварный салон был набит стариной до отказа. Чего тут только не продавали: и старинные гравюры, и картины в золоченых массивных рамах, и люстры из синего стекла, и купидонов с надутыми щечками, и фарфор, и даже старинный кованый сундук.

Бричкин с жадным любопытством переводил взгляд с одного предмета старины на другой, изумляясь многообразию древностей.

Следователь опытным взором выбрал главного среди продавцов, сухого, со слегка загорелым лицом, напоминавшим по цвету старинный пергамент, средних лет мужчину в потертом, но дорогом костюме.

Показав свое удостоверение, Суржиков поинтересовался, не поступал ли к ним заказ на приобретение картины Крамского.

Мужчина властно кивнул одному из продавцов, и тот моментально оказался рядом, чтобы рассказать, как к ним обратился молодой мужчина с просьбой найти для него подлинник «Незнакомки» Крамского.

– Меня его просьба, прямо говоря, сильно удивила, картина ведь в Третьяковской галерее, но к нам разные чудаки ходят, поэтому я спорить не стал и номер его телефона записал, – продавец порылся у себя на столе и принес визитку Суржикову. – Вот возьмите, она мне без надобности. Крамского все равно никто не принесет на продажу.

Прочитав фамилию «Жарков», Суржиков спросил:

– А как он выглядел?

Продавец, молодой парень, вздохнул.

– Похож на спортсмена, такие квадратные плечи, – показал он руками, – квадратный подбородок.

Суржиков с Бричкиным переглянулись:

– Знакомые приметы.

Они вышли на улицу, дождь уже кончился, небо немного расчистилось и посветлело.

– То, что Жарков ищет Маргариту, это понятно, он выполняет задание хозяина, ему нужно вернуть картину, а вот аноним – фигура загадочная и неизвестная. Похоже, что это убийца и есть, если, конечно, не очередной охотник за шедеврами Крамского, какой-нибудь конкурент Башлыкова.

– А давай мы с тобой съездим в эту Жуковку, вдруг наткнемся там на дурочку Вишневскую, которую не сегодня так завтра могут прихлопнуть.

Но их намерению не дано было совершиться, позвонили из следственного отдела и сообщили, что произошло новое убийство.

– Не получится у нас с тобой посетить Подмосковье, – озабоченно пробормотал Суржиков, разворачивая машину.

Убит был Геннадий Жарков, начальник отдела безопасности сбежавшего в Англию мэра Стерляжинска Ивана Башлыкова. Его тело лежало у подъезда дома, где он со своими подчиненными снимал трехкомнатную квартиру. Вокруг убитого шефа с потрясенными лицами стояли его осиротевшие сотрудники.