Границы загробной жизни намного сложнее тех, которые существуют на земле. В зависимости от своих прежних деяний, мертвый может быть отправлен на любой уровень. Удачливых брахманов посылают в Брахмалоку, где они могут познать божью мудрость непосредственно от Создателя. Лучшие из кшатриев попадают в Индралоку, в которой они предаются эстетическим и телесным удовольствиям. Воины низшего ранга попадают во двор бога смерти, или божества солнца и луны. Грешники (всего в аду сто тридцать шесть уровней ада и каждый соответствует определенному греху), в соответствии со своими деяниями, подвергаются пыткам: кому-то вырывают язык, кого-то кипятят в масле, кого-то пожирают ненасытные птицы. Все эти наказания ярко описаны в Священной Книге. Учитель Дхри полагал, что целомудренные женщины, если им сопутствовала удача, отправлялись туда же, где они родились, но на этот раз они реинкарнировались в мужчин. Но я считала, что если вообще существовала лока, хорошие женщины определенно отправлялись на ту из них, где не было мужчин, и где женщины наконец могли освободиться от обязанности удовлетворять мужские желания. Однако я благоразумно держала эту теорию при себе.

В любом случае я знала достаточно, чтобы понимать, что могут возникнуть трудности, когда мудрец Нарада, который неожиданно навестил нас, сказал Юдхиштхиру:

— Нет, великий царь, когда я был при дворе Индра, я не видел духа твоего почитаемого отца.

Несмотря на то что Нарада пришел к нам неожиданно, обед удался на славу: жареная горькая дыня и фаршированные баклажаны, чечевичная паста, тающая во рту, и рисовый пудинг с миндалем.

Пообедав, мужчины расположились отдохнуть на шелковых подушках. Я села позади Юдхиштхиры, передавая серебряное блюдо с листьями бетеля и специями, рассматривая сквозь вуаль старца.

Худощавый, в белых простых одеждах, Нарада выглядел вполне безобидно. Он был очень почитаем. Он происходил из могущественного рода (как говорили, этот род брал свое начало от ветви самого Брахмы). Больше всех он почитал бога Вишну. Его любимым занятием было путешествовать от двора ко двору, от мира к миру, собирая слухи и сея хаос. Он уже был причастен к падению нескольких режимов, за что его прозвали Нарада Нарушитель Спокойствия. Я пыталась понять, что он замышляет.

— Однако я видел его при дворе бога смерти, — сказал он, задирая голову вверх, словно черный ворон.

— Но почему мой отец при дворе Ямы, а не при дворе Индры? — спросил Юдхиштхира, уязвленный таким пренебрежительным отношением к его роду.

— Твой дедушка тоже там, — ответил Нарада, зевая и деликатно прикрывая рот рукой. — Но не тревожься. Они чувствовали себя вполне уютно, хотя троны там не такие шикарные, как при дворе Индры… однако…

— Что нам сделать, чтобы наши предки попали к Индре? — прервал его Юдхиштхира.

— По случайному стечению обстоятельств, — начал Нарада, — я задал им тот же самый вопрос. Они сказали, что если ты совершишь раджасую, они попадут ко двору Индры.

— Тогда мы обязательно должны совершить его! — воскликнул Юдхиштхира. — Расскажи нам, как надо его провести.

— Это слишком опасно! — сказал Нарада, нахмурив брови и делая вид, что встревожен. — Прежде всего нужно будет собрать дань со всех царей Бхарата. А если они не заплатят, ты должен сразиться с ними и победить их. Затем необходимо организовать великую церемонию огня, на которой они все должны присутствовать.

Я скептически отнеслась к этой затее. Даже если существовали локи, как мы, здесь, на земле, могли способствовать продвижению мертвого с одного уровня на другой? Юдхиштхира тоже сомневался. Он был миролюбивым человеком. Но глаза Арджуны засияли, а Бхима высоко поднял кулак. Сахадева и Накула оставались неподвижны и не произнесли ни слова. Я сомневалась, что они сильно заботились о предках. Однако рассказ Нарада дал им замечательную возможность избавиться от усталости, начистить до блеска заржавевшее оружие и применить все свои умения воинов, а также наполнить царские сундуки, завоевать известность — и в то же время заслужить похвалу за исполненный перед предками долг.

— Когда можно приступать? — спросил Арджуна.

— Давайте не бросаться столь поспешно в омут, — сказал Юдхиштхира. — Пошлем за Кришной. Он посоветует нам, как быть.

— Ах, Кришна, великий мастер тактики! — вскричал Нарада, потирая ладони. — Как вам повезло, что у вас есть такой друг! Вы ведь знаете, что он — олицетворение бога Вишну?

Он взглянул на меня, чтобы удостовериться, что я поверила этому невероятному заявлению.

— Это правда? — спросил Арджуна с любопытством. — Он кажется таким… обычным, всегда смеется, шутит с нами…

— Он являет свою божественную сущность лишь тем, кто готов к этому, — ответил Нарада. И, хотя он говорил с Арджуной, его взгляд был устремлен на меня.

Я не принимала всерьез слов Нарады, полагая, что это часть его хитроумного плана. Но позже, когда я осталась одна, я никак не могла перестать думать о них. Что, если я их неправильно истолковала? Что, если время от времени боги спускались на землю, чтобы указать путь к нашему предназначению? Какие тайны скрывались в этом человеке? Я не могла решить — стоит ли поддаться силе этих слов? Должны ли мы следовать совету бога-человека, даже если то, что он говорит, не имеет никакого смысла?

* * *

Когда Кришна приехал, я не сводила с него взгляда. Его движения не выдавали в нем ничего божественного. Как обычно, он меня дразнил, говоря, что я набрала в весе (что было сущей неправдой). Он настаивал на том, чтобы я приготовила для него что-нибудь, а затем заявил (опять неправда), что приготовленные мною сладости можно было сравнить лишь с теми, которые он пробовал в Вриндаване, будучи ребенком. Когда мужья спросили его о раджасуе, неожиданно для меня, он одобрил эту идею. Кришна сказал, что страна тонет во взяточничестве, и пришло время с этим покончить. Тщательно продуманное и необходимое сейчас кровопролитие поможет предотвратить более серьезную войну в будущем. Казалось, он позабыл все свои прежние предостережения насчет злых деяний.

Кришна помог моим мужьям разработать стратегию. Они начали с убийства Джарасандхи, самого ужасного правителя — и, по случайности, лютого врага Кришны. (Бхима разорвал его тело надвое в рукопашном бою — это был подвиг, который он позже с радостью описал в мучительных для меня подробностях.) Затем они освободили многих царей, которых Джарасандха заточил в лабиринтах, и вернули им их царства. Это сделало моих мужей столь популярными, что куда бы они ни приезжали, их везде встречали с распростертыми дружескими объятиями. Кто мог предположить, что случится в Анге, царстве, где правил Карна? Но Кришна искусно избежал этой проблемы, посоветовав Юдхиштхире послать учтивое письмо слепому царю, в котором бы говорилось об уважении к их дяде, и о том, что Пандавы не бросят вызов ни одному из его союзников. Не слишком разбирающийся в софистике слепой царь прислал послание, в котором говорилось, что он будет рад, если Пандавам удастся добиться поддержки всех царей Бхарата, тем самым возвеличив славу своего отца. После этого Дхритараштра отправил им другое послание, в котором говорилось, что он сам не сможет приехать из-за недуга, но Дурьодхана и его друзья будут счастливы побывать на празднестве в нашем дворце, о котором все так восторженно отзывались.

Письмо Дхритараштры стало сигналом к началу подготовки к большому пиршеству, на котором соберутся многие из царей. Но мы никак не могли предположить, что Кауравы приедут тоже. Зная, что они будут на празднестве, мы изменили весь план. Мужья ходили по дворцу, все тщательно осматривая, так, как бы это сделал Дурьодхана. Даже кроткий Юдхиштхира стал раздражительным. К приезду Кауравов все должно было быть безукоризненным. Тогда они признают, как хорошо устроились их бедные кузены, которых они всегда оскорбляли и высмеивали.

А я? Я тоже приняла участие в приготовлениях, как подобает хорошей жене. Это было не так уж трудно. Мне, как и братьям, хотелось, чтобы Дурьодхана раскрыл рот от изумления, узнав, во что мы превратили это некогда дикое место. Я хотела, чтобы он был ослеплен богатством Пандавов — включая меня, их коронованную царицу. В конце концов, они этого заслуживали после стольких лет борьбы и унижений, наполненных чувством страха за свои жизни. Я отдала распоряжение служанкам начищать дворец даже ночью, поварам приготовить самые изысканные кушанья, царскому портному сшить самые изящные одежды, а садовникам велела превратить каждый куст сада в цветущий букет. И если и существовала какая-то иная причина, по которой я это делала, я старалась не думать о ней.